Перемолотов Владимир. Очерки альтернативной мировой истории

   - Мы поможем вам :
   - Если, конечно вы примете нашу помощь.
   Предложение явилось для Гаврилы полной неожиданностью. Такое движение души и для живого человека было редкостью, тем более неожиданно было услышать его от привидений, у которых и души то не было.
   - Благодарю вас, господа! Но будет ли от этого толк? Щекотливость положения:
   -Пусть это вас не беспокоит. -перебил его д Антри- Именно щекотливость положения и побуждает нас помочь вам.
   Гаврила благодарно протянул руку, но, вспомнив с кем имеет дело, отдернул ее. Граф и маркиз рассмеялись.
   - Ваши привычки потеряли здесь свою силу, дорогой Гаврила. Пожать руку тому, сквозь которого можно пройти задача не из легких. Это, кстати единственный крупный недостаток привидения , как формы существования материи.
   -Зато у вас есть масса других достоинств - ответил ГаврилаНапример доброе сердце!
   - Да - согласился граф- По себе знаю, после смерти человек становится значительно лучше. Однако и у вас сесть добрая печень, отличный желудок, великолепные легкие.
   Гаврила улыбнулся. Граф тоже.
   - Давайте, все-таки займемся вашей тенью. Я знаю одно старое, но вполне приличное заклинание. Всего одно слово и дело в шляпе. Вам только нужно будет наступить ей на ноги.
   - Тени?
   - Конечно. Полного совмещения добиваться не следует. К концу заклинания все станет на свои места.
   Граф откуда-то из глубины себя вынул сгусток туману величиной с кулак.
   - До выступления Магистра осталось 26 минут. Нам надо успеть.
   Он посмотрел на Гаврилу, задумался.
   Найти тень, среди сонмища духов было задачей далеко не простой.
   Маркиз не тратя время на раздумья крутил головой, отыскивая хоть что-нибудь черное в сверкающей белизне приведений. Зная характер Гаврилы он искал в первую очередь среди военачальников, спесиво выставлявших на показ свои ордена.
   Внезапно его осенило.
   - Скажите, друг мой, с кем из известных людей прошлого вам хотелось бы встретиться в первую очередь?
   Гаврила задумался только на секунду.
   - С Витязем в Тигровой Шкуре!
   Д Антри вошел в небольшую кучку духов, стоявших рядом.
   -Господа! Где сейчас находится Витязь в Тигровой Шкуре?
   Приведения пожимали плечами, но все же несколько туманных перстов указали в глубь зала. Друзья заспешили в указанном направлении.
   С каждым шагом Гаврила все сильнее охватывало возбуждение. Дрожь сотрясала теперь пальцы героя, зубы сжимались от дурных предчувствий.
   Опасения словно пауки ползали по душе героя, но Гаврила только крепче сжимал кулаки, не позволяя страху оседлать себя. Они обошли карнавальное шествие, миновали толпу призраков одетых явно не по сезону- в меховые шубы и унты.
   Заметив взгляд Гаврила, граф небрежно пояснил.
   - Эскимосы. Темные охотники. Всегда держатся особняком. Как только на солнце появляются пятна, они прибывают сюда десятками:
   Гаврила с трудом разжал зубы и из вежливости сказал первое, что пришло в голову.
   -От недостатка света дохнут что ли?
   - Да нет- столь же безразлично ответил граф- Тут какие-то другие причины.
   Призракам, казалось, не будет конца.
   Бледный фосфорический свет наполнял зал. Гаврила дышал им, шел сквозь него, сквозь разговоры:
   - Был я там. Ну и ничего. Кабак как кабак:
   - Я и не знаю что это такое ягель , да и знать не хочу!
   - Тут он ее и прижал, а у самого лицо такое значительное:
   - У царя Мидаса- ослиные уши!
   - Да что вы! А у Киевского князя бородавка на носу!
   - Вот он, Витязь! - указал де Греби на сгорбленного старика. Тот сидел не то на тигровой шкуре, давшей ему такое грозное имя, не то на матрасе.
   Гаврила хотел, было удивиться.
   Витязя в тигровой шкуре он представлял себе как-то иначе, но едва открыл рот, что бы сообщить об этом маркизу, как увидел свою тень.
   Он сразу узнал ее, хотя и не видел ее лет 20.
   - О! Тень моя! - радостно завопил герой.
   Тень вздрогнула, попыталась съежиться, но среди приведений она была заметна, как мужик в женской бане. Она дернулась в одну сторону, в другую, но Гаврила вцепился в нее глазами и не выпускал.
   - Что вы стоите как столб? Вставайте ей на ноги, наступите на нее!прошипел граф ему в ухо, но Гаврила не слышал своего благородного спутника. Граф с удовольствием ущипнул бы Гаврила, но это, увы. Было выше его возможностей. Пожирая свою тень глазами, он сказал.
   - Тень моя! Вернись ко мне! Нехорошо, когда тень уходит от человека.
   -Да- согласилась тень- А зачем ты обижал меня?
   Гаврила переступил с ноги на ногу.
   Сказать в ответ ему было нечего, но нужные слова пришли сами собой.
   - Я больше не буду.
   Вокруг них облаками конденсировались привидения. Слух о том, что в замок проник человек, и человек не простой быстро облетел руины. Мешая разговору, между ним и тенью вклинился маркиз. Гаврила шагнул в сторону, что бы видеть тень.
   Тогда между тенью и им вклинился граф. Гаврила опять шагнул не в силах оторвать взгляд от тени.
   Теперь он стоял напротив нее. Граф показал маркизу большой палец.
   - Спешите. Магистр не будет ждать и начнет свое выступление. Тогда все пропало.
   От этих слов очнулся Гаврила.
   -Вернись ко мне, тень! Я знаю, я уверен, что нам обоим плохо друг без друга. Мне грозит смерть, а вместе со мной умрешь и ты. Но если мы снова соединимся, то спасем себя! Князь полюбит нас. Стань же тенью великого война Гаврилы Масленникова!
   Слова выскакивали из него словно языки пламени. В зале стало тихо.
   Было слышно, как прожужжал где-то рядом призрак комара.
   -Тутркр!- заорал сзади графПрилипни, тень!
   Тень скорчилась. Перестав быть самостоятельным существом, она упала у ног Гаврила, судорожно меняя форму.
   Гаврила опустился на корточки. Тень скорчилась, повторив его движения.
   Он прикоснулся к ней рукой, не веря, что все позади. Нагретый за день камень изучал тепло, но Гавриле казалось, что тень греет его своим теплом. Он оглянулся, призывая столпившихся возле него духов в свидетели.
   - Клянусь, что отныне буду всегда смотреть на тебя!
   Слова его заметались между колоннами и вылетели в небо, прямо в уши Светлых Богов. И в этот момент тень пропала. По залу пронеслось что-то вроде общего вздоха. Гаврила оглянулся. Зал был пуст. Вместе с привидениями пропал и свет. В страхе Гаврила выскочил во двор замка. Лунный свет облил его, наградив тенью. Несколько секунд Гаврила смотрел на нее, а потом, раскинув руки, упал на песок и уснул.
   Ранним утром, когда солнце еще не осветило землю, он поднялся на ноги.
   Тень послушно скорчившись лежала у его ног. Прищурив глаза, Гаврила оглядел розовеющий горизонт. Он улыбнулся и пошел спиной к солнцу.
   Навстречу ему.
   С тех пор прошло много лет. Гаврила как ходил, так и ходит.
   Только одна мысль беспокоит его.
   Может быть Ярило обидится за то, что он ходит спиной к Солнцу нему и погасит его?
   Гибель Помпей
   Вы наверное думаете, что Ирокезовы погибли при разрушении Фудзиямы? Ведь взрыв был силгн, и много месяцев крестьяне убирали многотонные осколки камней и гранат, но Ирокезовы не погибли. Чудом уцелев под ливнем осколков, они покинули разрушенную гору Фудзи, которую после этого стали называть в народе Фудзи-Яма ...
   Ирокезов-старший долго ворочался на свогм ложе без сна. Вернувшись из дальнего похода, он первым делом принес жертву Зевсу-Олимпийцу, справедливо полагая, что если б не Зевс, то могло бы быть еще хуже.
   Неудачи преследовали его уже вторую неделю. Легкие на подъгм и быстрые на ходу они уверенно шли за ним, успевая проникать в самые неожиданные места - от солдатского нужника, до ставки Главнокомандующего, а теперь еще и это ...
   Холода в городе наступили внезапно.
   Лютый холод сковал реку и заставил жителей забиться в дома. Но хуже всего, конечно, было то, что замгрзла акватория порта, подвоз хлеба из Африки прекратился, и призрак голода встал над городом. Даже специальные ледокольные триремы, вызванные из Сиракуз, не смогли пробиться к угасавшему полису. Жизнь в Помпеях замирала, и не было, казалось, силы, способной вернуть ее к жизни.
   Утром Ирокезову старшему вручили депешу.
   Круглая печать на витом шнуре с изображением совы, свидетельствовала о принадлежности ее к императорской канцелярии. Император желал видеть Ирокезова-старшего. Запахнувшись в хитон, цвета хаки, народный герой явился на зов.
   Уже подходя к Большому Залу он почувствовал лггкое беспокойство. Неприятности были рядом. С этим ощущением в душе он оттолкнул тяжелые створки.
   Император сидел, как и всегда около окна, рядом с батареей вулканического отопления, исходящей последними крохами тепла и разглядывая город. Вокруг него, не спеша, сознавая свою безнаказанность, бродили мелкие неприятности. Иногда кто-то из них останавливался и гадил прямо на пол, а иногда, промахиваясь, на ковгр персидской работы.
   - Твои? - не скрывая досады, спросил император.
   - Мои - ответил Ирокезов и пнул одну из неприятностей ногой. Она заскулила и отбежала к дальней стене. Оба они, и император и Ирокезов-старший несколько секунд наблюдали за тем, как она, меняя цвет, сливается с настенной мозаикой.
   - Я тебя, сам знаешь, как люблю. Но такого терпеть не намерен.
   Верхняя губа императора брезгливо вздернулась наверх.
   - Мало мне разве своих?
   Он кивнул в угол, где сбившись в кучу смирно сидели его личные неприятности. По сравнению с ирокезовскими они выглядели не в пример мельче, да и не так браво.
   - Давай так. Чтоб каждый со своими воевал. Ты уж давай сам с ними как-нибудь разделайся. Видеть их больше не хочу!
   Ирокезов отлично понимал раздражение императора. Хлеба, как он знал, в городе осталось на декаду, мяса на три дня, а вина- на день. Надо было предпринять что-то действительно серьезное. Раздражение нахлынуло как волна, делая все кругом расплывчатым, таким, как если бы он действительно смотрел сквозь воду. Все стало не четким... Все кроме неприятностей. Он резко присел, прыгнул вперед. Телохранители из-за штор бросились спасать императора, но беспокоились они напрасно. Ирокезов ухватив за хвосты двух самых наглых из мерзких тварей, бродивших около монарха и выбросил их в окно. Император присел. С гнусным мявом над его головой пролетели две туши.
   - Хорошо государь. Я подумаю. - Молвил Ирокезов усталым голосом и ушел думать.
   Дома его ждал сын. Ни монархию, ни монархов Ирокезов-младший не любил и поэтому встретил отца вопросом.
   - Чего эта сволочь от тебя хочет?
   Ирокезов-старший только махнул рукой.
   Сын, поняв папашино состояние, посоветовал.
   - Тут нынче гонец от китайского императора забегал. Сервиз принес. Так я от скуки разбил половину ...
   Пошел бы, отвел душу ...
   - Фарфор? - спросил Ирокезов-старший, поднимаясь.
   - Угу. - Только быстрее, обед стынет.
   Он ушел, а сын крикнул ему в спину.
   - Ты в зеркало кидай! Если посуду об зеркало бить, то звону больше...
   Через семь минут, Ирокезов-старший с посветлевшим лицом, вернулся в столовую. А через два часа они подошли к городской котельной, расположенной под Везувием.
   Дверь была не заперта, но почему-то не открывалась. Ирокезов-младший сунул голову в щель и понял почему.
   С той стороны двери лежал пьяный котельщик Вулкан.
   Оттащив его в сторону, Ирокезовы оглядели помещение. Смотреть вообщем-то было не на что. Гнусность запустения лезла на глаза так, словно Вулкан специально испоганил все, что бы выжать слезы из каждого, кто переступит порог котельной.
   Доброго слова все это не стоило, но Ирокезов сын дохнул на стенку и протер рукавом какую-то бляху.
   - Оборудование-то фирменное! - одобрительно сказал он.
   - Да уж больно запущено - дал волю своему скептицизму Ирокезов-стар-ший. Паутина, словно почетные анархические знамена висевшая по углам, никак не свидетельствовала о добротности всего того, до чего доставал глаз. От этого пейзажа во рту становилось кисло. Чтоб не потерять решимости он сказал.
   - Ну ладно. Чего уж там. Глаза боятьсяруки делают!
   Ирокезов-младший, не взирая на последствия, крутанул штурвал, повышающий давление в магистралях. Гул волной прокатился по котельной. Он начинался у котлов и по трубам уходил вверх, Ирокезов-младший, раздевшись, осмотрел баки с мазутом.
   - Тут мазуту батенька на три года запасено.
   Ирокезов-старший ничего на это не ответил, так как сидел в топке и очищал ег от нагара.
   - Редкая сволочь, этот Вулкан - сообщил он сыну, высунувшись из топки так оборудование испоганил.
   - Он же подгнщик - попытался оправдать его Ирокезов-младший, довольный качеством и количеством мазута.
   - Поганщик - сурово поправил его отец.- Может быть даже урод.
   Через несколько часов в городе наступило потепление.
   - Слава Ирокезовым! - кричал восхищенный народ. Сам император прослезился и объявил амнистию. В море стремительно таяли льды. Ирокезовы в это время спали, утомлгнные тяжглой работой. В топках шумело пламя. Мелодично гудел перегретый пар, убаюкивая Великих Сантехников Ирокезовых. Проснулись они от сквозняка. Ветер врывался в открытую дверь, поскрипывая створкой и перекатывая по полу колбасную кожуру, оставленную друзьями Вулкана.
   За дверью, около самого порога лежал Вулкан. Силы оставили его, едва он переполз через порог, а около котлов толпились неприятности, их было много. Одни бегали друг за другом, другие задумчиво смотрели в огонь, положив голову на лапы. Самые агрессивные и плохо пахнущие, откручивали гайки с котельного оборудования.
   Ирокезов-старший на минуту опешил, но едва взглянул на манометр, обрел свою обычную живость. Стрелки стояли далеко за красной чертой, подхватив одной рукой сына, а другой Вулкана он захлопнул ногой дверь и выскочил из котельной. Громадными скачками, подруливая ногой, как кенгуру хвостом он бросился прочь от Везувия. Из жерла вулкана валил густой дым. Земля зашаталась под ногами, изношенное оборудование не выдерживало нагрузки.
   Ирокезов-младший соскочил с отцовской руки и спросил на бегу.
   - "Куда бежим, батя? Кочуем разве?
   За Ирокезова-старшего ответил Везувий.
   Взрыв, раздавшийся за их спиной, был такой силы, что содрогнулись вся Азия, Африка и Латинская Америка.
   Так погибли Помпеи.
   О "Былине..."
   Былина о выздоровлении Ильи Муромца""
   Эту былину сочинил Ирокезов -младший, описав в ней обстоятельства встречи его и папаши с человеком, впоследствии названном Ильей Муромцем.
   Но тут, мне кажется, мы сталкиваемся со случаем искажения исторической правды. Ибо хорошо известно, что до написания былины сам же Ирокезов-младший рассказывал об этом иначе. По его словам питье, которое они дали жителю села Карачарова получилось в следствии спора, произошедшего между папашей и сыном о том, будет-ли смертельной для нормального человека смесь всех алкогольных напитков, которые повстречаются им на пути из столицы Поднебесной империи до Амстердама. Составление смеси шло на основе двух кувшинов, подаренного Ирокезову-старшему императором Подебесной и прокисшего по дороге вина, а так же остатков турецкого чая.
   Как раз при входе в Карачарово кувшин треснул и, что бы не выбрасывать накопленное, всегда обладавший научным мышлением Ирокезов младший, дал хлебнуть этой смеси перврму, кого они встретили.
   Чем окончился смелый эксперимент мы все знаем.
   Былина о выздоровлении Ильи Муромца
   ...У окна сижу тридцать третий год
   И не вижу я света белого
   За окном народ свои жилы рвет
   Ох устал сидеть очень зело я...
   Что зима с снежком, что весна с дождем
   Нету силы мне рукой двинути,
   Рукой двинути, раззудить плечо,
   Выйти во поле с Катериною.
   Я сижу в тоске, взгляд в окно вперев.
   Солнце в зареве поднимается...
   Под моим окном враг в разгул вошел
   От тоски мое сердце мается.
   Вот ужо идут странник с путником
   Все идут, поют песни скорбные.
   В песнях их вой да плач стоит,
   Колокольный звон, пламя-зарево..."
   Подозвал их Илья громким голосом"
   Эй вы странники горемычные,
   Сказ скажите, что поете вы,
   Что в земле родной деется.."
   Подошел один, губу выпятив
   На восток срыгнул, перекрестился"
   Что ж ты здесь сидишь, сила русская?
   Ведь тебе давно пора бой держать?"
   И второй завыл тонким голосом
   Поводырь всплакнув подошел к окну."
   Хан Мамай пришел. Русь огнем горит!
   Ворог уж почти в Ново-Городе!"
   Застонал Илья от обиды злой"
   Сила есть в руках- ноги мертвые!
   Русь бы грудью я защитил своей
   Коли Бог бы дал силы в ноженьки!
   Ох в душе моей дюже муторно!
   Удавиться что ль? Иль чего хлебнуть?""
   Не печалься, брат, есть у нас зельг
   Выпей ковш- другой- враз поправишься!""
   А чего терять? Ну давай сюда.
   Выпью жбан-другой, чай полегчает!"
   Поднесли ему и хлебнул Илья
   И глаза на лоб сами вылезли..."
   Что ж ты дал, подлец? Аль убить хотел?
   Не убьешь меня, я ведь жизнь люблю!"
   Злоба лютая овладела им.
   Со скамьи вскочил...
   В изумлении сел."
   Ай, спасибо вам, старцы добрые
   Чую силу в себе небывалую
   Дайте мне совет, что мне делать
   Как врага сего извести с Руси."
   Опустил глаза богатырь Илья
   Стал ответу он ждать ото странников
   Как почтенный сын от родителей
   Волю их Илья выслушал....
   Оседлал Илья ворона-коня
   Коня русского, богатырского
   Крепко обнял он родну матушку
   Положил в мешок бычий окорок.
   Катю он лобзнул в губы алые
   Подхватил копье, мечик востренький
   Он отбил поклон Карачарову,
   Помахал рукой родной матушке...
   Ветер засвистал, пыль столбом пошла
   А народ кругом закричал "Ура!"
   Шапки вверх взвились, воздух застонал,
   А Илья в тот час на коне скакал.
   Час Илья скакал или два скакал
   Не узнать теперь не изведати.
   Как стегнул коня, так из глаз пропал,
   Только пыль столбом завивается.
   С непривычки-то занемог Илья
   Жжет в груди ему, глаз навыкате,
   Глаз на выкате, в животе грешно
   И вот-вот оттель что-то выпадет...
   Соскочил Илья с ворона-коня
   И в кусты тотчас резво бросился
   Облегчение думал там найти,
   Ну а там уж враг в ряды строился."
   Смерть за Русь приму!" - закричал Илья
   И врагов стал бить с одного плеча.
   Тех кого достал- насмерть порешил,
   Остальных врагов- в бегство обратил.
   Как узрел Илья, что рассеян враг
   Он бочком, бочком сразу и в овраг
   Там сидел, кряхтел, пот утер со лба
   И не думал он что грядет беда.
   У беды у той имя есть свое
   Имя есть. Оно- "Соловей-бандит""
   Соловей-бандит" - негодяй , злодей.
   Много он, подлец, погубил людей.
   Вот уж встал Илья, застегнул портки,
   Кочил думу думати, подпоясался.
   "-Вот уж жизнь пошла- все кругом враги!
   Ну уж надо жить, коли вляпался..."
   Владимир Перемолотов
   Храм Артемиды
   При всех своих отличиях от обычного человека Ирокезов-младший в одном походил на всех представителей рода человеческого - он хотел быть лучше, чем был на самом деле. Не заботясь о своей красоте и интеллекте он пренебрегал уловками человеческого разума, приукрашивавшего тело драгоценностями, а ум- почерпнутыми из книг мудростями.
   Но когда речь заходила о силе и могуществе, Ирокезов-младший прилагал все усилия, чтоб окружающие считали его всемогущим. Более всего он хотел бы походить на какое-нибудь стихийное бедствие. По молодости лет герой пробовал подражать урагану: в раздражении сильно сопел, шумно рыгал, изображая гром, но хотя это и пугало окружающих до содрогания большого удовлетворения не получал. Ему хватало ума понимать, что все этодешевая подделка.
   Однако, однажды судьба забросила его в Новый Свет, где он и понял, что только тут он может найти то, что он безуспешно искал в Евразии. Едва он увидел первого курящего индейца, то понял, что проблема уже решена. Научившись курить, он без всякого напряжения становился родственником любой огнедышащей горе и свойственником землетрясениям и оползням. Так, держа трубку в зубах, с мешком табачной рассады за плечами он появился в Греции.
   Ирокезов-старший, надо сказать, неодобрительно отнесся к увлечению сына.
   - Кушай морковь -говорил он ему- и это сделает тебя мощным, как еще не известное науке животное!
   Но сын не слушал отца и продолжал смолить трубку за трубкой, наводя ужас на окружающих...
   В то замечательное время Ирокезовы избрали своей резиденцией прекрасный Греческий город Эфес. Хотя их присутствие и приносило некоторое беспокойство жителям (это случалось, когда у Ирокезова- старшего начинался запой и он, в пьяном виде, обуреваемый всевозможными пороками, стремился к осквернению храмов),они все же терпимо относились к Ирокезовым. Их присутствие в городе давало полную гарантию от каких-либо неприятностей со стороны неприятелей. Уверенность в этом была настолько велика, что жители города своими руками разрушили городские стены и построили из этого материала храм Артемиды, ставший одним из чудес света. Правда и тут Ирокезов-старший вмешался в дела строительства. Первоначально жители города хотели строить храм Весты, где все жрицы должны были быть сплошь девственницами, но Ирокезов-старший воспротивился:
   - Это все до первого запоя- пояснил он - О вашей же репутации забочусь!
   Храм получился на славу!
   Со всех сторон потекли к нему паломники, желавшие увидеть одно из чудес света- это наверняка и Великих Ирокезовых - это если повезет. Все было бы хорошо, если б не здоровье Ирокезова- младшего. Отец стал замечать, что сын его желтеет, а по ночам его душит сухой кашель.
   -Брось курить- говорил отец сыну- а то пожелтеешь как китайский мандарин, или того хуже- как померанец...
   -А-а-а- беспечно махал рукой сын и выходил во двор, где его ждали приятели.
   Не смотря на тяжелый характер Ирокезова-младшего, среди городской молодежи у него было много приятелей. Называя вещи своими именами должен сказать, что Ирокезов-младший был кумиром золотой молодежи. Трудно сказать чего было больше в чувствах его друзей- искреннего почтения, любви или страха, но герой в этом и не старался разобраться. Главное- ему было весело, а все остальное было не существенно. Любое чувство принималось им как должное.
   Во дворе его ждали сыновья начальника городской стражи, Силькидорха, Кальций и Натрий, знаменитый городской банщик Сарпевул и жрец нового храма Герострат.
   После разговора с отцом настроение у Ирокезова-младшего было пасмурным. Он хмуро оглядел друзей, недружелюбно осведомился:
   - Месяц у нас какой нынче?
   - Месяца пока не видно- сказал младший из Силькидорхов, Кальций.
   - Дурак!
   - Сентябрь! - вспомнил Герострат.
   - А день какой?
   - Пятница.
   - Ладно. Будем мой день рождения отмечать. Эй ты, недомерок -Ирокезов-младший посмотрел на Кальция.- Ну-ка беги за подарками. И сестру не забудь.
   Сарпевул сам, без напоминания, побежал в баню и вернулся, катя перед собой бочку пива.
   - Сколько же тебе сегодня стукнет-то?
   Все еще мрачный, Ирокезов сказал:
   - За такие вопросы я тебе сейчас сам так дам...
   - Охота тебе еще меня бить -схитрил Сарпевул- еще аппетит потеряешь. Ты б пивком развлекся.
   Через полчаса, когда рабы накрыли столы, появился Кальций. Он тащил позолоченные доспехи своего отца.
   -Поздравляем с днем рождения- жалобно сказал он -Желаем счастья в личной жизни.
   - И в личной жизни, значит, то же? - поинтересовался Ирокезов-младший. Он встал с места и несколько раз обошел вокруг Кальция.
   - Ты, метр с кепкой, ты почему сестру не привел? А?
   Кальций побледнел, чувствуя неизбежность расплаты.
   - Отец- забормотал он- Отец, понимаешь ег замуж выдал, как водиться... Ты уж...
   Ирокезов-младший еще походил вокруг Кальция и переспросил для верности.
   - Выдал, значит, сестру-то? Вы-ы-ыдал!
   У-у-у-у предатель!
   Он развел руками, но бить младшего Силькидорха не стал, только плюнул тому на штаны.
   Не веря в такую удачу- за дружбу с Ирокезовым-младшим часто приходилось расплачиваться своими бокамиКальций поднял голову и увидел садящихся за стол гостей.
   Все ели и пили, но чувствовалось, что праздник не задался. Душой любого сборища всегда был Ирокезов-младший, а как раз сегодня он не был расположен к веселью, да и вся эта кутерьма с днем рождения была им затеяна не веселья ради, а чтоб разогнать тоску навеянную папашиными словами.
   После каждой перемены Ирокезов-младший ворчал:
   -Мандарин, померанец....
   И топил темное чувство тоски большими глотками черного Баварского пива.
   Видя сумрачность своего кумира поначалу и гости вели себя сдержанно, однако, изобилие пива и доброго кипрского вина сделало свое дело. Сперва Кальций, а затем и Натрий набравшись вина сверх меры завели песню, восхваляющую воинские доблести юбиляра. Кончиться это могло либо смехом, либо кровью.
   Сарпевул пристально следил за Ирокезовым, рассчитывая при первых же признаках недовольства броситься за Ирокезрвым-старшим. Ведь кто-то должен будет унять избиение и водворить мир под оливами? Сам Сарпевул это сделать не рисковал. Он считал, что его голова чертовски симпатична и самое подходящее место для нег - у него на плечах. Как раз посредине. Однако ничего страшного не произошло, ибо неожиданное не бывает страшным.
   Ирокезов-младший смотрел на братьев сперва неодобрительно, но затем взгляд его смягчился. Их пьяные ужимки напомнили ему семейку орангутангов с Суматры- лет 150 назад они были там с папашей, вместе с экспедицией Сндбада-морехода. Потом он улыбнулся и стал хохотать.
   Сарпевул вздохнул с облегчениемпронесло, но судьба распорядилась иначе. Смех Ирокезова внезапно перешел в кашель. Он кашлял и кашлял. Крупные капли пота выступили у него на лбу, глаза начали вылезать из орбит. Рывком он опрокинул стол. Гости бросились в рассыпную. Разом протрезвевшие братья бросились за папашей. Ирокезов-старший выскочил во двор в нижнем бельебратья подняли его из постели.