Страница:
Рейт зашел в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Эфа неподвижно стояла у окна и, казалось, любовалась открывающимся из него видом.
– Что с тобой происходит? – Герцог был не на шутку встревожен, поведение девушки становилось всё более необычным.
Эфа повернулась к нему только после того, как герцог с ней заговорил, словно не слышала, как он вошел, и безучастно произнесла:
– Я прошу вашего разрешения умереть от с-с-своей руки.
Рейт резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, не в силах скрыть потрясения, и коротко бросил:
– Нет!!
Эфа кивнула, как будто ожидала от него этого, и тихо, словно про себя, сказала:
– Значит, «пос-с-следний приказ». Что ж – это ваше право.
Рейт несколько секунд недоумевающе смотрел на нее, а затем, стараясь говорить спокойно, спросил:
– Почему ты заговорила о смерти? И что такое «последний приказ»?
Эфа молчала. Герцог вдруг подумал, что совершенно не знает ее, иногда даже боится, но мысль о том, что она может умереть, вызывает в его душе бурю протеста. Надо во что бы то ни стало выяснить, почему Эфа вообще заговорила о самоубийстве. Силясь ничем не выдать своих чувств, Рейт прошел к столу и опустился в кресло. Ему предстояло поговорить по душам с существом, настолько чуждым всему, что его до сих пор окружало, что герцог с трудом представлял себе, с чего начать, но был полон решимости попробовать.
– Эфа, пожалуйста, сядь и объясни мне, почему ты хочешь умереть?
Она беспрекословно села в кресло, стоящее напротив него.
– Я не хочу. – В голосе девушки не было и следа эмоций. – Но лучше умереть от с-с-своей руки, чем от «пос-с-следнего приказа».
– Понятно. – Герцог пытался скрыть озабоченность. – Этот «последний приказ», что он означает по своей сути? Его можно как-нибудь нейтрализовать?
– Нет. Ес-с-сли вы прикажете мне умереть – я умру. И умру очень болезненно.
– Что?!! – Рейт вскочил, забыв о том, что намеревался не демонстрировать Эфе собственные эмоции. – Я никогда не прикажу тебе подобного!!
Девушка смотрела на него, ничем не выдав, что поняла его слова. Герцог выдохнул, чтобы успокоиться, и уверенно произнес:
– Я никогда не прикажу тебе умереть. Ты свободный человек и имеешь право на жизнь, как и любой из нас. А теперь объясни мне, что такое «последний приказ», чтобы я мог распорядиться избавить тебя от него.
Эфа несколько секунд молча смотрела на него, а затем скинула капюшон и убрала волосы с шеи. Герцог не сопротивлялся, когда она провела его ладонью по своей шее – чуть ниже затылка. Рейт с удивлением ощутил под пальцами едва заметный шрам на плотной прохладной коже.
– Это находится там? – Он с удивлением отметил, как хрипло звучит его голос, и кашлянул.
– Да. – Эфа была абсолютно бесстрастна. – Его трудно обнаружить, он покрыт белковой оболочкой и не определяетс-с-ся с-с-с-канерами. Пос-с-сле кодового с-с-слова он активируетс-с-ся и начинает медленно разрушать мою нервную с-с-сис-с-стему, мгновенно парализуя меня. Это очень болезненно.
Рейт невольно вздрогнул, представив себе такую смерть, и тихо спросил:
– Почему так жестоко?
– Они прос-с-считали, что ничто иное не напугает меня дос-с-статочно для того, чтобы я повиновалас-с-сь бес-с-спрекос-с-словно. Это с-с-страховка на с-с-случай, ес-с-сли вдруг внедренный в мое с-с-сознание приказ во вс-с-сём повиноватьс-с-ся с-с-своему гос-с-сподину окажетс-с-ся недос-с-статочно эффективным, или я с-с-сойду с-с-с ума и выйду из-под контроля.
– Понятно. Это как-нибудь можно уничтожить?
– Нет.
– Значит, если кто-то прикажет тебе – умри, ты умрешь?
– Нет, только гос-с-сподин одной с-с-со мной крови.
– Слава Саану! Значит, никто, кроме меня и Императора, тебе не опасен. Я никогда не отдам такой приказ, клянусь честью, а от Императора тебе придется держаться подальше, и всё будет в порядке. – Рейт облегченно вздохнул и улыбнулся. – Всё не так страшно, как я предполагал. Эфа, ты можешь не беспокоиться по этому поводу, а теперь иди отдохни. Пока ты находишься на Оттори, тебе не нужно выполнять обязанности телохранителя. Осмотрись на новом месте, можешь брать катер в любое время, когда захочешь. Только, пожалуйста, позаботься о том, чтобы твои действия не привели к смерти кого-нибудь из моих подданных. Хорошо?
– Да, господин. – Эфа поклонилась и, не произнеся больше ни слова, вышла из кабинета, а Рейт вдруг с удивлением понял, что больше не хочет спать.
ГЛАВА 6
Герцог Оттори устало откинулся на спинку дорогого антикварного кресла и потер глаза. Отчет врача содержал больше вопросов, чем ответов на них, и это, мягко говоря, его раздражало. Ниторог обнаружил, что в организме Эфы присутствуют «генные культуры животных». Саан побери этих ученых, мог бы и прямо сказать, что Эфа – гибрид человека и нескольких животных, и не только млекопитающих, судя по ее явно змеиным повадкам.
Вдобавок врач установил выдающиеся умственные способности, но поразительную эмоциональную бедность объекта. Впрочем, последнее как раз и неудивительно. Ее использовали с самого рождения даже не как исполнителя, а как бессловесное оружие. Какие уж тут эмоции. Оказалось, что у нее отсутствует понятие о красоте. Она находит красивым оружие, предметы убийства, то есть всё, что связано со смертью и что нормальные люди красивым считать не могут. Поразительно, но боли и смерти Эфа абсолютно не боялась, даже не понимала, что такое страх смерти. Единственное, чем ее можно было напугать – это «последний приказ», но – как подозревал доктор Ниторог – это был искусственный страх, внедренный в ее сознание для того, чтобы держать девушку в повиновении.
Рейт покачал головой, удивляясь выводам доктора. Он-то всегда считал, что страх смерти – это как раз очень естественное чувство. Умственные способности Эфы превосходили все его представления об этом. Девушка обладала абсолютной памятью, но при всех своих талантах она была практически не способна на творчество. Самостоятельно создать хоть что-нибудь, не связанное с новой стратегией ведения боя или нового способа убийства и тому подобных вещей, она не могла ни при каких обстоятельствах.
Другими словами, у него в распоряжении оказалась идеальная машина для убийств в неограниченных масштабах. Стоит ему только пожелать – и Эфа уничтожит любого, кто вызовет его неудовольствие. Не спрашивая о том, зачем это понадобилось, не испытывая ни малейшей жалости к своим жертвам и сомнений в его праве приказывать. И это было самое страшное.
Рейт еще не забыл ее готовность умереть мучительной смертью, если он того пожелает. И ведь, несмотря на то что Эфа знала, что ее ожидает, она даже не попыталась как-нибудь избежать такой участи! Абсолютное повиновение воле господина было заложено в ее подсознание еще до рождения и доведено до автоматизма многочисленными тренировками в детстве. Если это можно назвать детством. Нет, как герцог, он, конечно, требовал от своих подданных подчинения, но не до такой же степени! Рейт знал, что многие аристократы пришли бы в восторг, имея при себе подобное существо с инстинктом безоговорочного повиновения, но он слишком хорошо понимал, какая ответственность ложится на его плечи. Может, в метрополии ответственность господина перед слугами уже не в моде, но здесь граница, и здесь всё по-другому.
Рейт задумчиво уставился в огромное окно, украшавшее одну из стен его кабинета. За сверхпрочным прозрачным пластиком простирался его мир. Мир, в который он умудрился притащить странное и страшное создание, по какому-то дикому капризу судьбы выбравшее его своим господином. Что теперь делать с этой ожившей смертью, он не знал.
Яркий белый свет Звезды Оттори заливал его стол, безжалостно высвечивая мельчайшие царапины на баснословно дорогом натуральном дереве. Его доставляли с других планет, так как на Оттори при всём разнообразии растительности деревьев, пригодных для изготовления чего-нибудь крупнее ложки, не росло. Отложив отчет доктора Ниторога, герцог вышел из-за стола и подошел к окну, которое он запрещал завешивать противосолнечными жалюзи и прочей дребеденью, способной скрыть красоту его родного мира.
Он никогда не уставал любоваться им. Вот и теперь Оттори раскинулся перед ним во всём своем великолепии. Об угольно-черные скалы, кое-где отливающие темным сапфиром растений, разбивались кровавые волны знаменитых красных океанов Оттори. Они занимали две третьих площади планеты и омывали два огромных материка, расположенных на полюсах. Один был заселен людьми. На второй людей не пускали.
Несмотря на то что герцог Оттори официально считался повелителем всей планеты, местные жители не спешили с этим соглашаться, и Рейт предпочитал не настаивать. Договор о разделении земель подписали еще его предки, впервые высадившись на эту далеко не гостеприимную планету, и ему совсем не хотелось повторить судьбу предшественников. Хотя о самых первых попытках заселения планеты не осталось почти никаких сведений, было достоверно известно, что местные аборигены умудрились уничтожить несколько экспедиций и карательных отрядов. В конце концов даже Империя вынуждена была признать поражение. Будучи знаком с диинами не понаслышке, Рейт совершенно этому не удивлялся, за внешностью ангелов Саана прятались души его демонов.
Герцог встряхнул головой, откидывая с глаз длинные каштановые волосы, и со вздохом вернулся к отчету. Информация о том, что Эфа вдобавок ко всему еще и может чувствовать направленные на себя и своего господина отрицательные эмоции, заставила его поморщиться. Прежний Император ничего не делал наполовину. Рейту стало казаться, что, разрешив Эфе свободно передвигаться по планете, при условии, что она не будет ставить под угрозу жизнь его людей, он несколько поторопился.
Герцог нажал кнопку вызова и уставился в окно. Солнечный день больше не поднимал ему настроение. На вызов его секретарь явился удивительно быстро, словно ждал за дверью. Это вызвало плохие предчувствия, а старательная, но неумелая попытка парня скрыть страх заставила его насторожиться еще больше. Однако он не позволил себе выдать свои эмоции. Его голос, когда он обратился к секретарю, звучал, как всегда, спокойно:
– Дит. Где в данный момент находится Эфа?
– Она взяла катер и улетела.
– Ясно. Куда она улетела, известно?
– Служба охраны докладывает, что, судя по показаниям радаров, катер направился к Южному материку.
Рейт коротко выругался и выскочил из-за стола, на ходу застегивая пояс с фамильным мечом. На Южный материк было дозволено летать только ему. Ситуация становилась угрожающей.
– Приготовьте мой катер к вылету! – коротко бросил он секретарю, выбегая из кабинета. – Никакой охраны!
Эфа, жмурясь от удовольствия, растянулась на горячих камнях, подставив лицо яростным солнечным лучам. Определенно она попала в рай, или как там называл обитель праведников придворный священник? Она попыталась вспомнить, но быстро бросила это глупое занятие. В конце концов какая разница? Главное, здесь хорошо. Тепло и красиво. Хотя планете дали странное название. Впрочем, может быть, первооткрыватели и не знали, что с одного из древних языков Оттори переводится как ад. С другой стороны, у них могло быть своеобразное чувство юмора.
Эфа лениво поскребла когтем камень, на котором лежала, и полюбовалась радужными отблесками преломляемого света. Хорошо! Жаль только, что убивать тут совершенно некого. С другой стороны, убивать людей ей давно надоело. Это было слишком легко и потому неинтересно. Гораздо веселее сражаться с компьютерными анимациями, тех хоть можно запрограммировать так, как нужно. Но зато впервые в жизни она может делать то, что хочется ей, а не кому-то другому. Это было странное ощущение, странное, но приятное.
Эфа задумчиво посмотрела на красные волны, разбивающиеся о подножие скалы, и довольно зарычала. Она многое узнала за последнее время и даже умудрилась найти существо, которое ее не боялось, а испытывало к ней такие же чувства, как и к своему собственному ребенку. Это было удивительное ощущение.
Сначала она, правда, не поняла, почему главная кухарка замка, Ларита, вдруг проявила к ней интерес. Но потом выяснилось, что это та самая женщина, сына которой она сняла со скалы. Ларита решила отблагодарить ее по-своему, когда узнала, кем является спасительница ее ребенка. Она просто взяла ее под свою опеку и теперь следила за тем, чтобы три раза в день Эфу кормили свежей и вкусной едой. Где бы девушка ни находилась – в установленное время появлялся перепуганный слуга и выставлял перед ней поднос с каким-нибудь лакомством. Как женщина угадывала вкусы Эфы – оставалось загадкой. Хотя девушка подозревала, что здесь не обошлось без доктора Ниторога, который тоже на свой лад пытался отблагодарить ее за оказанные услуги. Это было непривычно. Раньше ее никогда не благодарили за то, что она делала, и тем более не заботились о ней. Ларита к тому же совсем ее не боялась и даже как-то раз отчитала за разбитый стакан, ничуть не заботясь о том, что Эфа может убить ее одним прикосновением. А герцог совсем ее не наказывал – и это было наиболее удивительным из всего, что с ней произошло.
Эфа принюхалась к жаркому ветру, дующему из самого сердца материка, и улыбнулась. Улыбка получилась неловкой. И напоминала скорее боевой оскал. Улыбаться по-настоящему она не умела, но в последнее время заметила, что люди вокруг нее иногда выражают свое удовольствие от происходящего именно так. Зачем ей понадобилось перенимать эту человеческую привычку, она и сама не знала. Да это было и неважно. Эфа блаженствовала, купаясь в полуденной жаре, и не желала думать ни о чем другом. Жизнь нравилась ей всё больше.
Однако в следующую секунду ее благодушие растворилось во вспышке настороженности. Кто-то приближался к ней. И этот кто-то вряд ли уступал ей по подготовке! Эфа одним неуловимым движением оказалась на ногах, обшаривая окружающее пространство всеми доступными ей средствами. Словно ощутив, что его присутствие обнаружили, существо, потревожившее ее покой, перестало прятаться и вышло на относительно ровную площадку у камня, на котором стояла Эфа. У нее вырвался вздох неподдельного восхищения. Тот, кто стоял перед ней, был, несомненно, мужчиной, но это было не главное. Главное, он был приспособлен для битвы, так же как она, если не лучше. Эфа приготовилась к схватке, прощупывая незнакомца всеми своими чувствами и всё больше убеждаясь, что он великолепный боец и даже его длинные золотистые волосы, выглядевшие мягкими и неопасными, могли здорово осложнить противнику жизнь. Незнакомец тоже изучал ее, разглядывая огромными серыми глазами, казавшимися еще ярче из-за длинных черных ресниц. Когда его рука скрылась в складках свободных светлых одежд, Эфа потянулась за своим мечом. И совершенно не удивилась, увидев у него в руках такой же. Незнакомец явно понимал ее.
Правильно, как еще можно узнать о противнике что-то новое? Только в бою. Ее меч свистнул в приглашающем выпаде. Эфа надеялась, что воин действительно понимает и не будет использовать оружие в энергетическом режиме. Не то чтобы это создавало проблему, но в таком поединке удастся узнать гораздо меньше, да и удовольствия тоже немного. Незнакомец понимал. Его боевая стойка была ей незнакома и обнаруживала, что у него кроме двух пар конечностей, положенных людям, есть еще и третья. За спиной у незнакомца, оказывается, были сложены кожистые крылья, которые Эфа сначала приняла за экзотический плащ. Одинаковые улыбки обнажили длинные клыки поединщиков, и два существа заскользили по черному песку площадки, фиксируя каждое движение противника и выискивая брешь в его защите. Действительно, каждому из них хотелось поближе познакомиться с заинтересовавшим его существом.
Меч незнакомца коротко блеснул на солнце и тут же зазвенел, наткнувшись на жесткий блок. Крыло ударило по ногам, но вспороло только черный песок. Кинжал Эфы поцарапал опорную ногу, а меч незнакомца, преодолевая ее сопротивление, потянулся к ее горлу, но провалился в пустоту. Эфа оскалилась, отмечая силу незнакомца, и тут же перешла в наступление. Наконец-то ей попался настоящий противник! Убыстряя темп, она выискивала бреши в защите, используя всё оружие, дарованное ей природой и ее господином. Когти Эфы незнакомца явно удивили, впрочем, у него они были не хуже. Только цвета другого. Хотя нет, уже одинакового. Красного у обоих. Значит, кровь у него красная. Тоже интересно.
Рейт гнал катер на предельной скорости, яростно проклиная всю эту историю в общем, и собственную недальновидность в частности. Он был уверен, что на этот раз дело закончится войной с диинами, в лучшем случае – серьезными потерями с обеих сторон. Катер Эфы он заметил почти сразу. Она не стала углубляться в незнакомые земли, а устроила стоянку на скале недалеко от берега. Позволив себе понадеяться на то, что пока еще ничего страшного не случилось, Рейт направил свой катер к ее стоянке. Однако в следующий момент он чуть не выпустил штурвал из рук. Невдалеке от катера Эфы на относительно ровной площадке неподвижно лежали две фигуры. Угрожающе неподвижно! Машина протестующе застонала от перегрузок, когда Рейт бросил ее в пике, стараясь быстрее добраться до тел, распростертых на черном песке. Он выскочил, не дожидаясь, пока осядут песчинки, поднятые его экстренным приземлением, и бегом бросился к месту схватки, уже предполагая, что увидит.
Эфа лежала в какой-то неестественной позе, поджав ноги и вытянув руку с мечом в сторону. Рейт осторожно, стараясь не навредить ей неловким движением, перевернул ее лицом вверх и облегченно вздохнул. Он и не подозревал, что ее жизнь стала значить для него так много. Хотя, поспешил одернуть себя герцог, он так же переживал бы по поводу любого своего подданного. Он не какой-нибудь хлыщ из метрополии! Теперь осталось убедиться в том, что диин мертв, и начинать готовиться к долгой войне. Если с Эфой Рейт обращался осторожно, то ее противника он осматривал, исключив всякую возможность атаки.
Однако предосторожности оказались излишними. Диин, хоть и оказался, к его удивлению, вполне живым, но был явно не в состоянии двигаться и даже не приходил в сознание. Коротко выругавшись, Рейт принялся грузить обоих драчунов в катер. Упускать такую возможность избежать войны он не собирался. Благо – точно знал, что биорегенераторы залечивают раны диинов так же, как и раны людей, однако еще никто не удосужился объяснить этот странный феномен. Вроде медицинская техника создавалась для людей и не предназначалась для лечения других гуманоидов. С трудом поместив раненых в двухместном катере и удивившись про себя, какими тяжелыми, выясняется, могут быть такие хрупкие с виду существа, Рейт на предельной скорости погнал машину к замку. Ему хотелось надеяться, что он довезет обоих живыми.
Возле ангаров его уже ждали врачи с переносными регенераторами. Он сам вызвал их на подлете к замку, но всё-таки с удовлетворением отметил оперативность, с какой действовали его подданные. Обоих пострадавших осторожно извлекли из катера, обработали останавливающим кровь спреем, вкололи сумасшедшее количество лекарств, половина из которых была ему незнакома даже по названиям, и поместили в его личную клинику. Доктор Ниторог встретил его у дверей в палату и предупредительно сообщил о текущем состоянии больных:
– Милорд, они оба выживут. Через полтора часа их уже можно будет выпустить из биорегенераторов.
– Хорошо! А как с диином? Когда я грузил его в катер, мне показалось, что у него одно крыло почти отрублено. Он не останется калекой?
– Нет, милорд. У обоих пациентов потрясающий уровень регенерации! Собственно, они бы и без нашей помощи оправились от полученных ранений. Конечно, не так быстро, но их жизни ничего не угрожало. Даже шрамы вряд ли остались бы.
Рейт потрясенно покачал головой. Одно дело регенерировать отрезанный палец и совсем другое – залечить около двух десятков ран разной тяжести. Да и диины вроде никогда не отличались такой уж живучестью. Хотя… возможно, впервые Рейт подумал о том, что и его предки могли ошибаться и полученная ими информация не соответствует действительности. Ведь как-то же диинам удалось отбросить Империю? Об этом стоило подумать.
– Хорошо, доктор Ниторог. Позовите меня, когда они покинут биорегенераторы. Мне бы хотелось поговорить с диином перед его уходом.
– Да, милорд. Я обязательно сообщу вам, когда они придут в сознание.
Рейт кивнул и вышел из палаты. Шагая по отделанному бежевыми панелями коридору, он обдумывал, что скажет диину, чтобы загладить нанесенную ему обиду. Однако в голове крутились только пустые, ничего не значащие фразы, способные только разозлить гордого нелюдя еще сильнее.
Но Эфа какова! Одни на один справиться с представителем расы, вполне обоснованно считавшейся наиболее искусной в замысловатой науке лишения жизни ближнего своего! Интересно, как ей это удалось? В прежние времена против каждого диина выставляли взвод элитных бойцов с тяжелым вооружением, чтобы только относительно сравнять шансы!
Сигнал вызова раздался в тот момент, когда он открыл звуконепроницаемую дверь своего кабинета. Доктор серьезно недооценил пациентов. Оба уже были в сознании и порывались покинуть клинику. Герцог помянул Саана и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился туда, откуда только что пришел, одновременно пытаясь решить, подойдет ли для неофициальной встречи с диином его наряд? Хотя менять его всё равно было уже поздно. В конце концов Рейт пришел к выводу, что светло-синий цвет его рубашки в сочетании с темно-синими, почти черными брюками и черными полусапожками вряд ли оскорбят взыскательный вкус диина. Переодеваться в фамильные красно-черные цвета было некогда.
Когда дверь палаты скользнула в сторону, он растянул губы в вежливой улыбке и изысканно поклонился.
– Прошу вас простить оскорбление, нанесенное моим телохранителем по незнанию… – Рейт специально подчеркнул высокое положение Эфы, чтобы диин не счел возможным оскорбиться тем обстоятельством, что с ним сражалось существо, недостойное такой чести.
– О каком оскорблении идет речь? – прервал его глубокий завораживающий голос диина. – Позвольте сообщить вам, милорд, что ни вами, ни вашим телохранителем не было совершено ничего, что я мог бы счесть за оскорбление. Наоборот, позвольте поблагодарить вас за оказанное гостеприимство и выразить восхищение вашим телохранителем. Мы познакомились достаточно близко, чтобы я счел ее достойной продолжить знакомство с моей семьей.
Рейт, пораженный, замер, разглядывая диина, непринужденно стоящего посередине палаты в своих просторных одеждах, которые благодаря предусмотрительности герцога успели привести в порядок, зашив многочисленные прорехи и отстирав от крови и грязи, и пытался понять, не ослышался ли он. В следующий миг герцог удивился еще больше, хотя мгновение назад считал, что это невозможно. Эфа, не переставая наматывать на себя платок, которым она обычно закрывала лицо, заговорила, не дожидаясь, когда к ней обратятся:
– Благодарю за выс-с-сокую оценку моих с-с-спос-с-собнос-с-стей. Я с-с удовольс-с-ствием продолжу наше знакомс-с-ство, если мой гос-с-сподин дас-с-ст на это разрешение.
– Позволено ли мне будет спросить, что вы подразумеваете под знакомством? – Рейт изо всех сил старался скрыть свое потрясение. – Означает ли это, что кто-то напал на вас во время беседы и мне необходимо отдать приказ о розыске преступника?
Эфа никак не отреагировала на вопрос, а диин посмотрел на него с нескрываемым изумлением, заставив герцога поежиться. Диины крайне редко демонстрировали собеседникам свои чувства, и он просто не представлял себе, что же такого он сказал, если умудрился вывести из равновесия это непостижимое существо. Тут, к его удивлению, ему на помощь пришла Эфа. Словно почувствовав его состояние, она скользнула к нему и едва слышно прошипела в ухо, явно стараясь, чтобы ее слова услышал только он.
– Поединок. Мы близко познакомилис-с-сь.
Рейт с трудом скрыл удивление, вызванное этим заявлением. Никто еще на его памяти не называл поединок знакомством! Однако необходимо было спасать положение. Не хватало еще, чтобы диины сочли нового герцога Оттори глупцом. Это могло привести к непредсказуемым последствиям.
– Я с удовольствием дам на это разрешение и буду счастлив предоставить катер, чтобы мой телохранитель мог продолжить знакомство с вами.
– В этом нет необходимости, милорд. Я сам отнесу ее в свой дом. Моя мать будет рада принять такую гостью.
Рейту осталось только склонить голову в знак согласия. При этом он отметил про себя, что за этот разговор он узнал о ближайших соседях больше, чем за всю свою прошлую жизнь.
В Империи до сих пор шли споры, есть ли вообще у диинов женщины.
Стараясь быть предупредительным, он ввел приказ в систему безопасности и со смешанным чувством наблюдал, как диин, дождавшись, пока прозрачный пластик окна полностью уйдет в толстую стену древнего замка, легко подхватил Эфу на руки, умудрившись не задеть ничего из ее многочисленного арсенала, расправил крылья и одним прыжком покинул здание, – взвился в белое небо. Оставалось надеяться, что сближение с этой непредсказуемой расой к лучшему, хотя учитывая то, кто оказался его инициатором, вряд ли…
Эфа довольно щурилась от ветра, бившего ей в лицо, удобно устроившись на руках у нового знакомого. Стоило признать, что полет без всяких технических приспособлений заметно отличался от перемещения на катере. Далеко внизу проплывали волны красного океана, в которых с пронзительным свистом играли ороты. С такой высоты они казались забавными и совершенно неопасными. Эфа улыбнулась. Только люди могли строить предположения на первом впечатлении, не обладая способностью подсознательно определять уровень опасности, исходящей от неизвестного существа! Вот и умудрились назвать самых опасных хищников планеты свистульками. Впрочем, их заблуждение длилось недолго. До первого съеденного исследовательского катера.
Вдобавок врач установил выдающиеся умственные способности, но поразительную эмоциональную бедность объекта. Впрочем, последнее как раз и неудивительно. Ее использовали с самого рождения даже не как исполнителя, а как бессловесное оружие. Какие уж тут эмоции. Оказалось, что у нее отсутствует понятие о красоте. Она находит красивым оружие, предметы убийства, то есть всё, что связано со смертью и что нормальные люди красивым считать не могут. Поразительно, но боли и смерти Эфа абсолютно не боялась, даже не понимала, что такое страх смерти. Единственное, чем ее можно было напугать – это «последний приказ», но – как подозревал доктор Ниторог – это был искусственный страх, внедренный в ее сознание для того, чтобы держать девушку в повиновении.
Рейт покачал головой, удивляясь выводам доктора. Он-то всегда считал, что страх смерти – это как раз очень естественное чувство. Умственные способности Эфы превосходили все его представления об этом. Девушка обладала абсолютной памятью, но при всех своих талантах она была практически не способна на творчество. Самостоятельно создать хоть что-нибудь, не связанное с новой стратегией ведения боя или нового способа убийства и тому подобных вещей, она не могла ни при каких обстоятельствах.
Другими словами, у него в распоряжении оказалась идеальная машина для убийств в неограниченных масштабах. Стоит ему только пожелать – и Эфа уничтожит любого, кто вызовет его неудовольствие. Не спрашивая о том, зачем это понадобилось, не испытывая ни малейшей жалости к своим жертвам и сомнений в его праве приказывать. И это было самое страшное.
Рейт еще не забыл ее готовность умереть мучительной смертью, если он того пожелает. И ведь, несмотря на то что Эфа знала, что ее ожидает, она даже не попыталась как-нибудь избежать такой участи! Абсолютное повиновение воле господина было заложено в ее подсознание еще до рождения и доведено до автоматизма многочисленными тренировками в детстве. Если это можно назвать детством. Нет, как герцог, он, конечно, требовал от своих подданных подчинения, но не до такой же степени! Рейт знал, что многие аристократы пришли бы в восторг, имея при себе подобное существо с инстинктом безоговорочного повиновения, но он слишком хорошо понимал, какая ответственность ложится на его плечи. Может, в метрополии ответственность господина перед слугами уже не в моде, но здесь граница, и здесь всё по-другому.
Рейт задумчиво уставился в огромное окно, украшавшее одну из стен его кабинета. За сверхпрочным прозрачным пластиком простирался его мир. Мир, в который он умудрился притащить странное и страшное создание, по какому-то дикому капризу судьбы выбравшее его своим господином. Что теперь делать с этой ожившей смертью, он не знал.
Яркий белый свет Звезды Оттори заливал его стол, безжалостно высвечивая мельчайшие царапины на баснословно дорогом натуральном дереве. Его доставляли с других планет, так как на Оттори при всём разнообразии растительности деревьев, пригодных для изготовления чего-нибудь крупнее ложки, не росло. Отложив отчет доктора Ниторога, герцог вышел из-за стола и подошел к окну, которое он запрещал завешивать противосолнечными жалюзи и прочей дребеденью, способной скрыть красоту его родного мира.
Он никогда не уставал любоваться им. Вот и теперь Оттори раскинулся перед ним во всём своем великолепии. Об угольно-черные скалы, кое-где отливающие темным сапфиром растений, разбивались кровавые волны знаменитых красных океанов Оттори. Они занимали две третьих площади планеты и омывали два огромных материка, расположенных на полюсах. Один был заселен людьми. На второй людей не пускали.
Несмотря на то что герцог Оттори официально считался повелителем всей планеты, местные жители не спешили с этим соглашаться, и Рейт предпочитал не настаивать. Договор о разделении земель подписали еще его предки, впервые высадившись на эту далеко не гостеприимную планету, и ему совсем не хотелось повторить судьбу предшественников. Хотя о самых первых попытках заселения планеты не осталось почти никаких сведений, было достоверно известно, что местные аборигены умудрились уничтожить несколько экспедиций и карательных отрядов. В конце концов даже Империя вынуждена была признать поражение. Будучи знаком с диинами не понаслышке, Рейт совершенно этому не удивлялся, за внешностью ангелов Саана прятались души его демонов.
Герцог встряхнул головой, откидывая с глаз длинные каштановые волосы, и со вздохом вернулся к отчету. Информация о том, что Эфа вдобавок ко всему еще и может чувствовать направленные на себя и своего господина отрицательные эмоции, заставила его поморщиться. Прежний Император ничего не делал наполовину. Рейту стало казаться, что, разрешив Эфе свободно передвигаться по планете, при условии, что она не будет ставить под угрозу жизнь его людей, он несколько поторопился.
Герцог нажал кнопку вызова и уставился в окно. Солнечный день больше не поднимал ему настроение. На вызов его секретарь явился удивительно быстро, словно ждал за дверью. Это вызвало плохие предчувствия, а старательная, но неумелая попытка парня скрыть страх заставила его насторожиться еще больше. Однако он не позволил себе выдать свои эмоции. Его голос, когда он обратился к секретарю, звучал, как всегда, спокойно:
– Дит. Где в данный момент находится Эфа?
– Она взяла катер и улетела.
– Ясно. Куда она улетела, известно?
– Служба охраны докладывает, что, судя по показаниям радаров, катер направился к Южному материку.
Рейт коротко выругался и выскочил из-за стола, на ходу застегивая пояс с фамильным мечом. На Южный материк было дозволено летать только ему. Ситуация становилась угрожающей.
– Приготовьте мой катер к вылету! – коротко бросил он секретарю, выбегая из кабинета. – Никакой охраны!
Эфа, жмурясь от удовольствия, растянулась на горячих камнях, подставив лицо яростным солнечным лучам. Определенно она попала в рай, или как там называл обитель праведников придворный священник? Она попыталась вспомнить, но быстро бросила это глупое занятие. В конце концов какая разница? Главное, здесь хорошо. Тепло и красиво. Хотя планете дали странное название. Впрочем, может быть, первооткрыватели и не знали, что с одного из древних языков Оттори переводится как ад. С другой стороны, у них могло быть своеобразное чувство юмора.
Эфа лениво поскребла когтем камень, на котором лежала, и полюбовалась радужными отблесками преломляемого света. Хорошо! Жаль только, что убивать тут совершенно некого. С другой стороны, убивать людей ей давно надоело. Это было слишком легко и потому неинтересно. Гораздо веселее сражаться с компьютерными анимациями, тех хоть можно запрограммировать так, как нужно. Но зато впервые в жизни она может делать то, что хочется ей, а не кому-то другому. Это было странное ощущение, странное, но приятное.
Эфа задумчиво посмотрела на красные волны, разбивающиеся о подножие скалы, и довольно зарычала. Она многое узнала за последнее время и даже умудрилась найти существо, которое ее не боялось, а испытывало к ней такие же чувства, как и к своему собственному ребенку. Это было удивительное ощущение.
Сначала она, правда, не поняла, почему главная кухарка замка, Ларита, вдруг проявила к ней интерес. Но потом выяснилось, что это та самая женщина, сына которой она сняла со скалы. Ларита решила отблагодарить ее по-своему, когда узнала, кем является спасительница ее ребенка. Она просто взяла ее под свою опеку и теперь следила за тем, чтобы три раза в день Эфу кормили свежей и вкусной едой. Где бы девушка ни находилась – в установленное время появлялся перепуганный слуга и выставлял перед ней поднос с каким-нибудь лакомством. Как женщина угадывала вкусы Эфы – оставалось загадкой. Хотя девушка подозревала, что здесь не обошлось без доктора Ниторога, который тоже на свой лад пытался отблагодарить ее за оказанные услуги. Это было непривычно. Раньше ее никогда не благодарили за то, что она делала, и тем более не заботились о ней. Ларита к тому же совсем ее не боялась и даже как-то раз отчитала за разбитый стакан, ничуть не заботясь о том, что Эфа может убить ее одним прикосновением. А герцог совсем ее не наказывал – и это было наиболее удивительным из всего, что с ней произошло.
Эфа принюхалась к жаркому ветру, дующему из самого сердца материка, и улыбнулась. Улыбка получилась неловкой. И напоминала скорее боевой оскал. Улыбаться по-настоящему она не умела, но в последнее время заметила, что люди вокруг нее иногда выражают свое удовольствие от происходящего именно так. Зачем ей понадобилось перенимать эту человеческую привычку, она и сама не знала. Да это было и неважно. Эфа блаженствовала, купаясь в полуденной жаре, и не желала думать ни о чем другом. Жизнь нравилась ей всё больше.
Однако в следующую секунду ее благодушие растворилось во вспышке настороженности. Кто-то приближался к ней. И этот кто-то вряд ли уступал ей по подготовке! Эфа одним неуловимым движением оказалась на ногах, обшаривая окружающее пространство всеми доступными ей средствами. Словно ощутив, что его присутствие обнаружили, существо, потревожившее ее покой, перестало прятаться и вышло на относительно ровную площадку у камня, на котором стояла Эфа. У нее вырвался вздох неподдельного восхищения. Тот, кто стоял перед ней, был, несомненно, мужчиной, но это было не главное. Главное, он был приспособлен для битвы, так же как она, если не лучше. Эфа приготовилась к схватке, прощупывая незнакомца всеми своими чувствами и всё больше убеждаясь, что он великолепный боец и даже его длинные золотистые волосы, выглядевшие мягкими и неопасными, могли здорово осложнить противнику жизнь. Незнакомец тоже изучал ее, разглядывая огромными серыми глазами, казавшимися еще ярче из-за длинных черных ресниц. Когда его рука скрылась в складках свободных светлых одежд, Эфа потянулась за своим мечом. И совершенно не удивилась, увидев у него в руках такой же. Незнакомец явно понимал ее.
Правильно, как еще можно узнать о противнике что-то новое? Только в бою. Ее меч свистнул в приглашающем выпаде. Эфа надеялась, что воин действительно понимает и не будет использовать оружие в энергетическом режиме. Не то чтобы это создавало проблему, но в таком поединке удастся узнать гораздо меньше, да и удовольствия тоже немного. Незнакомец понимал. Его боевая стойка была ей незнакома и обнаруживала, что у него кроме двух пар конечностей, положенных людям, есть еще и третья. За спиной у незнакомца, оказывается, были сложены кожистые крылья, которые Эфа сначала приняла за экзотический плащ. Одинаковые улыбки обнажили длинные клыки поединщиков, и два существа заскользили по черному песку площадки, фиксируя каждое движение противника и выискивая брешь в его защите. Действительно, каждому из них хотелось поближе познакомиться с заинтересовавшим его существом.
Меч незнакомца коротко блеснул на солнце и тут же зазвенел, наткнувшись на жесткий блок. Крыло ударило по ногам, но вспороло только черный песок. Кинжал Эфы поцарапал опорную ногу, а меч незнакомца, преодолевая ее сопротивление, потянулся к ее горлу, но провалился в пустоту. Эфа оскалилась, отмечая силу незнакомца, и тут же перешла в наступление. Наконец-то ей попался настоящий противник! Убыстряя темп, она выискивала бреши в защите, используя всё оружие, дарованное ей природой и ее господином. Когти Эфы незнакомца явно удивили, впрочем, у него они были не хуже. Только цвета другого. Хотя нет, уже одинакового. Красного у обоих. Значит, кровь у него красная. Тоже интересно.
Рейт гнал катер на предельной скорости, яростно проклиная всю эту историю в общем, и собственную недальновидность в частности. Он был уверен, что на этот раз дело закончится войной с диинами, в лучшем случае – серьезными потерями с обеих сторон. Катер Эфы он заметил почти сразу. Она не стала углубляться в незнакомые земли, а устроила стоянку на скале недалеко от берега. Позволив себе понадеяться на то, что пока еще ничего страшного не случилось, Рейт направил свой катер к ее стоянке. Однако в следующий момент он чуть не выпустил штурвал из рук. Невдалеке от катера Эфы на относительно ровной площадке неподвижно лежали две фигуры. Угрожающе неподвижно! Машина протестующе застонала от перегрузок, когда Рейт бросил ее в пике, стараясь быстрее добраться до тел, распростертых на черном песке. Он выскочил, не дожидаясь, пока осядут песчинки, поднятые его экстренным приземлением, и бегом бросился к месту схватки, уже предполагая, что увидит.
Эфа лежала в какой-то неестественной позе, поджав ноги и вытянув руку с мечом в сторону. Рейт осторожно, стараясь не навредить ей неловким движением, перевернул ее лицом вверх и облегченно вздохнул. Он и не подозревал, что ее жизнь стала значить для него так много. Хотя, поспешил одернуть себя герцог, он так же переживал бы по поводу любого своего подданного. Он не какой-нибудь хлыщ из метрополии! Теперь осталось убедиться в том, что диин мертв, и начинать готовиться к долгой войне. Если с Эфой Рейт обращался осторожно, то ее противника он осматривал, исключив всякую возможность атаки.
Однако предосторожности оказались излишними. Диин, хоть и оказался, к его удивлению, вполне живым, но был явно не в состоянии двигаться и даже не приходил в сознание. Коротко выругавшись, Рейт принялся грузить обоих драчунов в катер. Упускать такую возможность избежать войны он не собирался. Благо – точно знал, что биорегенераторы залечивают раны диинов так же, как и раны людей, однако еще никто не удосужился объяснить этот странный феномен. Вроде медицинская техника создавалась для людей и не предназначалась для лечения других гуманоидов. С трудом поместив раненых в двухместном катере и удивившись про себя, какими тяжелыми, выясняется, могут быть такие хрупкие с виду существа, Рейт на предельной скорости погнал машину к замку. Ему хотелось надеяться, что он довезет обоих живыми.
Возле ангаров его уже ждали врачи с переносными регенераторами. Он сам вызвал их на подлете к замку, но всё-таки с удовлетворением отметил оперативность, с какой действовали его подданные. Обоих пострадавших осторожно извлекли из катера, обработали останавливающим кровь спреем, вкололи сумасшедшее количество лекарств, половина из которых была ему незнакома даже по названиям, и поместили в его личную клинику. Доктор Ниторог встретил его у дверей в палату и предупредительно сообщил о текущем состоянии больных:
– Милорд, они оба выживут. Через полтора часа их уже можно будет выпустить из биорегенераторов.
– Хорошо! А как с диином? Когда я грузил его в катер, мне показалось, что у него одно крыло почти отрублено. Он не останется калекой?
– Нет, милорд. У обоих пациентов потрясающий уровень регенерации! Собственно, они бы и без нашей помощи оправились от полученных ранений. Конечно, не так быстро, но их жизни ничего не угрожало. Даже шрамы вряд ли остались бы.
Рейт потрясенно покачал головой. Одно дело регенерировать отрезанный палец и совсем другое – залечить около двух десятков ран разной тяжести. Да и диины вроде никогда не отличались такой уж живучестью. Хотя… возможно, впервые Рейт подумал о том, что и его предки могли ошибаться и полученная ими информация не соответствует действительности. Ведь как-то же диинам удалось отбросить Империю? Об этом стоило подумать.
– Хорошо, доктор Ниторог. Позовите меня, когда они покинут биорегенераторы. Мне бы хотелось поговорить с диином перед его уходом.
– Да, милорд. Я обязательно сообщу вам, когда они придут в сознание.
Рейт кивнул и вышел из палаты. Шагая по отделанному бежевыми панелями коридору, он обдумывал, что скажет диину, чтобы загладить нанесенную ему обиду. Однако в голове крутились только пустые, ничего не значащие фразы, способные только разозлить гордого нелюдя еще сильнее.
Но Эфа какова! Одни на один справиться с представителем расы, вполне обоснованно считавшейся наиболее искусной в замысловатой науке лишения жизни ближнего своего! Интересно, как ей это удалось? В прежние времена против каждого диина выставляли взвод элитных бойцов с тяжелым вооружением, чтобы только относительно сравнять шансы!
Сигнал вызова раздался в тот момент, когда он открыл звуконепроницаемую дверь своего кабинета. Доктор серьезно недооценил пациентов. Оба уже были в сознании и порывались покинуть клинику. Герцог помянул Саана и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился туда, откуда только что пришел, одновременно пытаясь решить, подойдет ли для неофициальной встречи с диином его наряд? Хотя менять его всё равно было уже поздно. В конце концов Рейт пришел к выводу, что светло-синий цвет его рубашки в сочетании с темно-синими, почти черными брюками и черными полусапожками вряд ли оскорбят взыскательный вкус диина. Переодеваться в фамильные красно-черные цвета было некогда.
Когда дверь палаты скользнула в сторону, он растянул губы в вежливой улыбке и изысканно поклонился.
– Прошу вас простить оскорбление, нанесенное моим телохранителем по незнанию… – Рейт специально подчеркнул высокое положение Эфы, чтобы диин не счел возможным оскорбиться тем обстоятельством, что с ним сражалось существо, недостойное такой чести.
– О каком оскорблении идет речь? – прервал его глубокий завораживающий голос диина. – Позвольте сообщить вам, милорд, что ни вами, ни вашим телохранителем не было совершено ничего, что я мог бы счесть за оскорбление. Наоборот, позвольте поблагодарить вас за оказанное гостеприимство и выразить восхищение вашим телохранителем. Мы познакомились достаточно близко, чтобы я счел ее достойной продолжить знакомство с моей семьей.
Рейт, пораженный, замер, разглядывая диина, непринужденно стоящего посередине палаты в своих просторных одеждах, которые благодаря предусмотрительности герцога успели привести в порядок, зашив многочисленные прорехи и отстирав от крови и грязи, и пытался понять, не ослышался ли он. В следующий миг герцог удивился еще больше, хотя мгновение назад считал, что это невозможно. Эфа, не переставая наматывать на себя платок, которым она обычно закрывала лицо, заговорила, не дожидаясь, когда к ней обратятся:
– Благодарю за выс-с-сокую оценку моих с-с-спос-с-собнос-с-стей. Я с-с удовольс-с-ствием продолжу наше знакомс-с-ство, если мой гос-с-сподин дас-с-ст на это разрешение.
– Позволено ли мне будет спросить, что вы подразумеваете под знакомством? – Рейт изо всех сил старался скрыть свое потрясение. – Означает ли это, что кто-то напал на вас во время беседы и мне необходимо отдать приказ о розыске преступника?
Эфа никак не отреагировала на вопрос, а диин посмотрел на него с нескрываемым изумлением, заставив герцога поежиться. Диины крайне редко демонстрировали собеседникам свои чувства, и он просто не представлял себе, что же такого он сказал, если умудрился вывести из равновесия это непостижимое существо. Тут, к его удивлению, ему на помощь пришла Эфа. Словно почувствовав его состояние, она скользнула к нему и едва слышно прошипела в ухо, явно стараясь, чтобы ее слова услышал только он.
– Поединок. Мы близко познакомилис-с-сь.
Рейт с трудом скрыл удивление, вызванное этим заявлением. Никто еще на его памяти не называл поединок знакомством! Однако необходимо было спасать положение. Не хватало еще, чтобы диины сочли нового герцога Оттори глупцом. Это могло привести к непредсказуемым последствиям.
– Я с удовольствием дам на это разрешение и буду счастлив предоставить катер, чтобы мой телохранитель мог продолжить знакомство с вами.
– В этом нет необходимости, милорд. Я сам отнесу ее в свой дом. Моя мать будет рада принять такую гостью.
Рейту осталось только склонить голову в знак согласия. При этом он отметил про себя, что за этот разговор он узнал о ближайших соседях больше, чем за всю свою прошлую жизнь.
В Империи до сих пор шли споры, есть ли вообще у диинов женщины.
Стараясь быть предупредительным, он ввел приказ в систему безопасности и со смешанным чувством наблюдал, как диин, дождавшись, пока прозрачный пластик окна полностью уйдет в толстую стену древнего замка, легко подхватил Эфу на руки, умудрившись не задеть ничего из ее многочисленного арсенала, расправил крылья и одним прыжком покинул здание, – взвился в белое небо. Оставалось надеяться, что сближение с этой непредсказуемой расой к лучшему, хотя учитывая то, кто оказался его инициатором, вряд ли…
Эфа довольно щурилась от ветра, бившего ей в лицо, удобно устроившись на руках у нового знакомого. Стоило признать, что полет без всяких технических приспособлений заметно отличался от перемещения на катере. Далеко внизу проплывали волны красного океана, в которых с пронзительным свистом играли ороты. С такой высоты они казались забавными и совершенно неопасными. Эфа улыбнулась. Только люди могли строить предположения на первом впечатлении, не обладая способностью подсознательно определять уровень опасности, исходящей от неизвестного существа! Вот и умудрились назвать самых опасных хищников планеты свистульками. Впрочем, их заблуждение длилось недолго. До первого съеденного исследовательского катера.