Первухина Надежда. Все ведьмы делают это!

   Вика в этот момент как раз вышла из ванной, где после долгого пребывания в драконьем облике приводила себя в порядок.
   – Что ты сказала, мам? Анастасия вернулась? Значит, мне это не померещилось...
   – Тут у нас такое творится, ты не поверишь, – сказал жене Авдей и пошел умывать дочек.
   – Ребята, – жалобно протянула Татьяна Алексеевна, – может, пообедаем наконец по-человечески, всей семьей? Ведь Вика вернулась!
   Однако Вика напряженно смотрела в стену. Наконец, она сказала:
   – Вы извините. Мне некогда. Я действительно могу оживить Инари. И поэтому я должна спешить. Понимаете?
   Домашние ничего не ответили. Вика вздохнула и вышла через стену. Через некоторое время донесся ее глуховатый голос:
   – Ничего вы не понимаете...

* * *

   Существует бесконечное множество возможностей быть правым.

К. Воннегут

 
   – Ничего вы не понимаете! Болваны! Идиоты! Тупоголовые клоны! – голос женщины в черном платье с изумрудным скарабеем поднялся до неприличного визга.
   Анастасия, пылая яростью, ходила взад-вперед по ковру своего роскошного Малахитового кабинета. Перед нею навытяжку замерли те самые черные автоматчики (вернее, те, кому удалось сбежать от спецназа, когда началась заварушка с драконом) и ждали самого худшего. Их крысиные глазки мрачно поблескивали.
   – Вам был дан приказ: любой ценой обеспечить захват Хидэо Синдзена. Любой ценой! И он уже почти был у нас в руках! Почему вы его упустили?!
   – Так ведь дракон, Госпожа... – пискнул один из автоматчиков.
   – И вы испугались дракона? Бесстрашные самураи... Убирайтесь прочь с моих глаз.
   – Но, Госпожа...
   – Идите и вспорите себе животы, – непреклонно приказала старуха.
   Автоматчики молчаливо-покорно вышли...
   – Дрянные игрушки, – процедила им вслед Анастасия.
   Она подошла к столику с вином и фруктами, налила себе бокал и выпила его, не почувствовав вкуса. Ее трясло. Все было просчитано на десять ходов вперед, этот слишком много о себе возомнивший человечишка уже был в ее власти – и на тебе!
   – Племянница! Опять эта чертова племянница! – прорычала Анастасия и швырнула бокал в чадящий камин. Бокал разлетелся на мелкие хрустальные брызги.
   – Никита, – успокаиваясь, проговорила Анастасия Либенкнехт в браслет, – пусть придут мои женщины.
   Она села в кресло и принялась ждать. Впрочем, ждать пришлось недолго. В Малахитовый кабинет чинно, хоть и с некоторым страхом вошли женщины, благодаря которым образцовая колония УЗИ 567-9000 превратилась в кромешный ад, кишащий оборотнями.
   – Твои резные крысы показали себя плохими воинами, Тамахоси, – резко сказала Анастасия, едва женщины расселись.
   – Простите, Госпожа, – вздрогнула та. – Если угодно, я сделаю новых...
   – Нет! Не угодно! От них все равно нет никакого толку!
   – Тогда что ты нам прикажешь еще сделать, Госпожа? – спросила ровным голосом красавица Ама-но кавара. – В нашем подчинении целая колония чудовищ, готовых по одному твоему приказу уничтожить кого угодно...
   – Им еще не время... Ах, я сама виновата, что слишком повысила ставки на этого мужлана! Но ведь он прошел такую подготовку...
   – Этот полковник убит? – спросила Фусими. Она держала на коленях ноутбук, спеша закончить срочное задание Анастасии: выявить все легальные, а лучше нелегальные связи корпорации «Новый путь».
   – Да. Эта дрянная японская кошка переломила ему хребет. Если бы не она, полковник наверняка бы расправился с Синдзеном. Из него получился неплохой боец, но что ж теперь жалеть о трупе!
   ... Вот здесь бывшая черная ведьма как раз ошибалась. Кем-кем, а трупом полковник Кирпичный не был.
   Впрочем, на тот самый момент, когда происходила вышеозначенная беседа в Малахитовом кабинете, полковник не был полковником и даже не был Кирпичным. Его в состоянии каталепсии привезли в один из спецгоспиталей ФСБ и принялись всеми имеющимися в арсенале современной медицины средствами возвращать к жизни.
   Полковник к жизни-то вернулся, причем именно в тот момент, когда дежурная медсестра случайно перепутала капельницы и вместо гемодеза ввела больному 95-процентный раствор этилового спирта. Полковник открыл глаза, огляделся, увидел вокруг себя больничную обстановку, прошептал: «Где я?» – и снова отключился. В течение двух недель он, впрочем, полностью пришел в себя. С одной, однако, особенностью, что он абсолютно не помнил, кто он, что он натворил, и не понимал, о чем его так настойчиво расспрашивают люди в строгих костюмах.
   Но пока пусть дальнейшая судьба Дрона Петровича Кирпичного читателя не волнует. Читателю предстоит возвратиться в Малахитовый кабинет и выслушивать узурпаторские бредни Анастасии Либенкнехт.
   Та меж тем водила золотой указкой по висящей во всю стену великолепно выполненной из самоцветов и драгоценных металлов карте. Между яркой бирюзой Охотского моря и насыщенным изумрудными переливами клочком Тихого океана словно разорванные звенья золотой цепочки блестели Курильские острова. Анастасия говорила о них так, как руководство аукциона Сотби могло бы говорить о неожиданно найденном и выставленном на продажу еще одном яйце Фаберже. Бывшие зэчки с японскими именами внимательно слушали лекцию своей наставницы, изредка встревая с робкими вопросами...
   – Два пролива делят острова на три группы: южную, среднюю и северную. Две последние группы островов не должны нас интересовать. – И указка скользнула по россыпи золотых капель на карте. – Впрочем, Большая Курильская гряда вообще не представляет для нас особого интереса.
   – Почему? – спросила Кагами и украдкой пригубила коньячку.
   – Да потому, что это не интересует тех, в чьих руках ваша и даже моя судьба! Вот, смотрите на эти бриллианты, на эти сокровища – Южные Курилы!...
   – Эх, я б сейчас покурила, – едва слышно сказала Асунаро. – А то от такой жизни совсем скурвишься...
   – Попрошу внимания, сестры! – Анастасия легонько постучала указкой по стене. – Вообще я в последнее время наблюдаю среди вас некоторую леность и нежелание служить общему делу. Смотрите, сестры...
   – Ой, да мы смотрим, смотрим! – раздался гул испуганных голосов. Никому не хотелось стать тем, чем стала загрызенная Иринка, после того как, ожив, сыграла в колонии роль давно сбежавшей Анастасии. Когда чары спали, от Иринки даже костей не осталось, а только три мерзкого вида крысы...
   – То-то же, – успокаиваясь, буркнула Анастасия и снова принялась вести урок наглядной географии. – Вот этот остров, в светских изданиях его называют Шикотан, представляет чрезвычайную ценность для наших... благодетелей. Если кто-нибудь из вас в школе хорошо учил историю, тот должен знать, что некоторое время Курильские острова принадлежали Японии и лишь после 1945 года были переданы Советскому Союзу.
   – Ну, так это ж хорошо, – подала голос Кагами. – Что они наши.
   – Ничего хорошего! – отрезала Анастасия. – Впрочем, нам нет дела до официальной политики Японии. Мы действуем только в интересах наших благодетелей, которые желают возвратить себе Курильскую гряду и особенно остров Шикотан для того, чтобы получить великую силу и власть...
   – А нам-то какая выгода с того, что какие-то неизвестные япошки получат эти острова? Если получат, конечно...
   Этот вопрос скептическим тоном задала Ама-но кавара. В изящных, уже переставших быть по-тюремному грубыми, руках она вертела золотистый шелковый шнурок, пропуская его меж тонких пальцев с розовыми отполированными ноготками.
   – Я удивлена твоему вопросу, Небесная река, – сказала Анастасия таким тоном, что, будь Ама-но кавара чуть проницательнее, она тут же удавилась бы на своем золотистом шелковом шнурке. – Разве не вы получили благодаря поддержке этих господ удивительную волшебную силу? Разве не вы получили свободу, которая грезилась вам в каждую вашу ночь, проведенную на тюремных нарах?! И разве говорила я вам хоть когда-нибудь, что поток их милостей для нас уже иссяк?! Говорила?!
   – Нет, нет, – зашелестели испуганные голоса.
   – Главное – чтобы вы были послушными и последовательными в исполнении тех приказов, которые даются вам! Тогда вам не грозит никакая опасность. Подчеркиваю: никакая. Но если вы задумаете нарушить данную вами еще в колонии кровавую клятву...
   Анастасия прошлась вокруг стола, оглядывая женщин глазами, горящими, как два зеленых светофора.
   – Лучше бы вам не родиться на свет, чем даже в мыслях предать это великое дело, – тихо закончила она.
   После этого минут пять все подавленно молчали. Только бывшая хакерша Фусими, опустив голову, пощелкивала клавиатурой ноутбука. Неожиданно она пристально посмотрела на Анастасию.
   – Госпожа, – негромко сказала она. – Я только что взломала один из секретных файлов корпорации «Новый путь». И теперь, кажется, понимаю, кем являются наши благодетели и зачем им нужен остров Шикотан. На языке духов-оборотней этот остров называется Дзий-ку-ицу, не так ли?
   – Так, – тонко улыбнулась бывшая черная ведьма. – Но что из того, что ты это узнала?
   Фусими заговорила таким голосом, словно находилась в трансе:
   – Мы могли бы сами получить ту силу Незримого Сокровища, которое погребено в забытом подземелье на Дзий-ку-ицу. Незримое Сокровище сделало бы нас всесильными и бессмертными, как боги. Почему мы должны отдавать его каким-то лисам-оборотням? Воспользуемся им сами, сестры...
   Речь Фусими была прервана появлением в комнате трех странного вида существ, которые словно соткались из темной свечной копоти. Эти существа были одеты в черные кимоно с широкими, похожими на крылья, рукавами, а вместо лиц у них были маски, подобные тем, в которых играют актеры японских театров. И выражение у этих масок было самое жуткое. Такое, словно художники-иллюстраторы знаменитого сериала «Покемон» переборщили с ЛСД и нарисовали такое, от чего сразу хотелось забиться в эпилептическом припадке.
   Конечно, никто из сидящих в Малахитовом кабинете женщин в припадке не забился. Лишь Фусими молниеносно захлопнула ноутбук и втянула голову в плечи, словно уборщица, пришедшая помыть президентскую приемную и увидевшая в ней всех депутатов Государственной Думы. Анастасия же гордо выпрямилась и пристально смотрела на пришельцев.
   – Неужели великие благодетели покинули свою обитель покоя ради нас, недостойных? – напыщенно спросила она на старояпонском языке. Что самое интересное, остальные женщины, не знающие этого языка, в целом поняли, что сказала их непосредственная начальница.
   Существо, чья маска изображала гнев, заговорило. Точнее, это были не слова, а леденящий все вокруг порыв ветра, который пронизывал человеческие души насквозь, как булавка энтомолога – бабочку.
   – МЫ НЕДОВОЛЬНЫ, – сказало существо.
   – МЫ РАССЕРЖЕНЫ, – сказало второе существо в маске с позолоченными длинными клыками.
   – МЫ РАЗОЧАРОВАНЫ, – добавило третье существо, чья маска была черной-пречерной, как таблетка активированного угля.
   «Это и есть те самые благодетели? – подумала Тамахоси. – Больше на чертей из преисподней смахивают. Жуть-то какая».
   «С кем я связалась, прости господи! Лучше б уж в колонии срок свой спокойно мотала! – ругала себя Катами. – Лучше б я парашу зубной щеткой чистила, чем сейчас с такими красавцами столкнулась».
   – О владыки, – почтительно наклоняя корпус вперед, заговорила Анастасия, – чем вызвано ваше недовольство? Мы действуем по разработанному и утвержденному плану, согласно которому вы вскоре получите то, что вам требуется...
   – ЛОЖЬ.
   – ЧУШЬ.
   – ГРУБОЕ НАДУВАТЕЛЬСТВО.
   – ПОЧЕМУ ХИДЭО СИНДЗЕН ЕЩЕ НЕ В НАШИХ РУКАХ?
   Последний вопрос принадлежал неожиданно сгустившемуся посреди комнаты четвертому существу. Его одежда была пурпурно-кровавой, а маска выглядела так, как выглядит тарелка с политыми кетчупом спагетти, в гущу которых угодила пуля «дум-дум».
   Вот его бесстрашная Анастасия явно испугалась. Но страха своего старалась не демонстрировать.
   – Мы делаем все возможное... – начала она.
   – НЕТ, – прервал ее пурпурный. – ВАША ЗАДАЧА – СДЕЛАТЬ ВСЕ НЕВОЗМОЖНОЕ.
   – ИНАЧЕ ВАМ НЕ ЖИТЬ.
   – ДА.
   – ИМЕННО.
   – Хорошо, хорошо, – заторопилась Анастасия. – Я заверяю вас, что уже к Новому году вы получите подпись Синдзена и станете полноправными владельцами обетованной земли тэнгу... Только... Мы тоже хотели бы получить некоторые заверения, гарантии... Что и вы выполните наши желания...
   Голос ее угас. Четыре существа в безобразных масках, казалось, смотрели на нее. Хотя глаз у них не было. Как не было и всего остального, присущего органическому миру земной фауны.
   – ТО, ЧТО ВЫ ПОКА ЖИВЫ – ВОТ НАША ГАРАНТИЯ.
   – Да, да, – Анастасия сникла, как девочка, которую выпороли.
   – СРЕДИ ТВОИХ ПОДЧИНЕННЫХ ЕСТЬ ТА, КОТОРАЯ СТРОИТ ЗАМЫСЕЛ ПРОТИВ НАС.
   – Нет! Быть такого не может! – загомонили бывшие зэчки и тут же утихли, цепенея от ужаса, который наводили на них эти порождения дурных снов.
   Фусими, до лишения свободы звавшаяся просто Лида Смелякова, почувствовала, как вокруг нее образуется тягостная пустота. И хотя все женщины сидели на своих местах, не вставая из-за стола, бывшая банковская программистка Лида ощутила себя одинокой и абсолютно беззащитной перед существами в уродливых масках.
   – ТЫ ЗАМЫСЛИЛА САМА ПОЛУЧИТЬ СИЛУ НЕЗРИМОГО СОКРОВИЩА, – лишенным всяких эмоций голосом изрекло существо в маске гнева.
   – ТЫ ПОСЯГНУЛА НА ТО, ЧТО НЕДОСТУПНО ТЕБЕ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОТРОДЬЕ.
   – ТЫ РАЗВОПЛОТИШЬСЯ.
   – Постойте! – воскликнула Анастасия. – Эта женщина ценный слуга...
   Из прорезей в маске гнева ударили два ярко-синих луча. Прямо в грудь и голову Лиды Смеляковой. Та не успела даже вскрикнуть и просто исчезла. С глухим стуком свалился на пол ноутбук, который Лида держала на коленях...
   Оставшиеся в живых едва слышно вздохнули.
   – ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ ВАМ УРОКОМ.
   – ВЫПОЛНЯЙТЕ НАШУ ВОЛЮ.
   – ИНАЧЕ ВАС ЖДЕТ ТО ЖЕ САМОЕ.
   – Может быть, и я не представляю для тэнгу никакой ценности? – сверкнув глазами, спросила бывшая Великая черная ведьма.
   – ДЛЯ НАС НИКТО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЦЕННОСТИ.
   – КРОМЕ НАС САМИХ.
   – ВЫПОЛНЯЙТЕ НАШУ ВОЛЮ.
   – МЫ ЖДЕМ РЕЗУЛЬТАТОВ.
   ... И существа растаяли в воздухе, словно их и не было. О кошмаре их пребывания напоминал лишь неприятный аромат гниющего дерева да валяющийся на полу ноутбук Фусими, который никто не решился подобрать.
   – Что ж, – выдержав тягостную паузу, заговорила Анастасия. – Теперь вы воочию убедились, что у вас нет другого выхода, как сделать то... что нужно сделать. Даже если вы передумаете, вы никуда не сумеете спрятаться. Не от меня. От них.
   – Они – духи зла? – тихо спросила Кагами.
   – Они – САМО ЗЛО!...
   – Благодетели... – прошептала Ама-но кавара и в сердцах разорвала шелковый шнурок.
   – Поймите и запомните это хорошенько! – Анастасия от волнения согнула в руках золотую указку так, словно это был стебель камыша. – Зло можно заставить служить себе. Только сначала надо самому послужить Злу.
   – Это что же, мы заключили контракт с дьяволом? – громко, словно очнувшись ото сна, спросила Асунаро. – Ничего себе, обрели гармонию! Просветлились!
   – А чего же ты хотела, милая? – ядовито усмехнулась Анастасия. – За удовольствия надо платить!
   – Я что-то не испытала пока никаких удовольствий, – сумрачно ответила Асунаро и мельком глянула на потолок – не вывалятся ли оттуда опять эти уроды.
   – Всему свое время, сестры. Вам же ясно дали понять: сначала мы должны выполнить возложенную на нас миссию, а уж потом...
   – Ну да, ясно... Одного не пойму: а зачем мы всю колонию в оборотней превратили? – спросила Тамахоси, доставая нож и принимаясь вырезать очередную фигурку.
   – А разве одним только тэнгу нужны рабы? – вопросом на вопрос ответила Анастасия. – Нам ведь они тоже понадобятся. Когда мы добьемся воплощения наших желаний.
   При упоминании о желаниях лица женщин прояснились.
   – А теперь перейдем к делу, которое нам предстоит выполнить. На сей раз никакого срыва быть не должно. Синдзена будем брать в его собственном офисе. Смотрите сюда...
   Вместо драгоценной карты Курильской гряды на стене появился голографический план офиса корпорации «Новый путь». Анастасия распрямила указку и принялась отмечать точки размещения группы захвата.
   – Сегодня для захвата Синдзена самая подходящая ночь. Умерла его сотрудница, и по традиции он должен бдеть над телом покойницы, читая Семь Сутр Лотоса. Тут-то мы его и возьмем. Получится лучше, чем в театре.
   – Не пойму, – нахмурилась Тамахоси и поставила на стол свежевырезанную фигурку крысы. – А что мы так церемонимся с этим япошкой? Перо ему в бок, и дело с концом. И не надо ничего подписывать. И тэнгу получат сами все, что хотят...
   – Не все так просто, Тамарочка, – вздохнула Анастасия. – Этот Синдзен – не просто человек. Он – Мироку.
   – Будда грядущих времен? – ахнула Ама-но кавара, больше всех читавшая японскую литературу. – Бог?!
   – Ну да. В их понимании... Но это нас останавливать не должно.
   – Ничего себе! – ахнула Асунаро. – Жизнь как в сказке – чем дальше, тем страшнее.
   – А чего же ты хотела, сестра, – усмехнулась Анастасия.
   ... Ближе к ночи женщины засобирались в офис корпорации «Новый путь». Они надевали на себя костюмы-хамелеоны, вооружались сетями, инъекторами с сильнейшим снотворным, нунчаками и сюрикенами.
   – Пусть общий осмотр здания сделают мои крыски, – просила Тамахоси.
   Анастасия согласилась, хотя, как показало предыдущее нападение, толку от оживших деревянных солдат было мало.
   – Едемте, сестры, – сказала она женщинам, запрыгивая в крытый военный грузовичок. – Мы должны сделать это.
   – Мы сделаем это, – ответили женщины. Они опять были в трансе – каждой перед операцией захвата Анастасия лично вколола по пять кубиков спиртовой настойки мухомора крапчатого.
   Грузовичок отъехал от затерянного в лесу коттеджа почти бесшумно и, распугав неизменно ошивавшихся вокруг волков, помчался к Москве.
   – Вы сделаете это для меня, – шептала Анастасия. – Чтобы тэнгу вернули мне ту великую силу, которая была отнята у меня. Чтобы я снова восстала непобедимой Великой Черной Ведьмой, словно сновидение, ставшее явью!...
 
   * * *
   Нельзя допускать, чтобы бдение у гроба проходило кое-как.
   Ж. Амаду
   ... Словно сновидение, ставшее явью, снег сыпал мне на волосы, таял в моих ладонях, оставляя вместе с капельками воды ощущение того, что я будто родилась заново.
   «Я Вика.
   Я вернулась.
   Чем вы все, черт возьми, занимались, пока меня не было?
   Святая Вальпурга, этих родственников и на неделю-то нельзя без присмотра оставить, обязательно вляпаются в какие-нибудь малоприятные приключения».
   Так я говорила сама себе, при этом безумно радуясь тому, что обрела-таки человеческий облик (кстати, не утратив при этом способностей превращаться в дракона), и сама себя казня за легкомыслие: не превратись я тогда в дракона, не было бы неприятностей у моего милого семейства.
   А с другой стороны... Не будь я драконом, не подружилась бы я с Инари.
   И не шла бы сейчас на ее похороны.
   Это только мужчины в силу их непрошибаемой самоуверенности считают, что женская дружба существует в виде совместных походов по модным магазинам и перемывания косточек своих любовников. К стыду своему, я тоже до последнего времени так считала, хотя в моей жизни никогда не было закадычных подруг. Таких, чтобы можно было довериться, как самой себе. Ведьмам не нужны подруги. Ведьмы – принципиальные одиночки (семья в счет не идет).
   Но когда я, обретя свободу ото всех и почувствовав за спиной неутомимые крылья, кружила в пустом черном московском небе, бессмысленно закладывая виражи и исходя безмолвным криком от ощущения собственного драконьего одиночества и ненужности, вдруг во тьме возникла ало-золотая молния и утешающе полетела рядом.
   Так я подружилась с Инари Такобо.
   Это была отличная дружба двух гордых драконих, которым чужды были зависть, ревность и мелочные страдания по поводу того, что у подруги очередное новое платье и новый ухажер, а я пятый год донашиваю старые джинсы и сплю с одним и тем же мужем. Полет – вот был лейтмотив такой дружбы, и немудрено, что в конце концов мы с Инари назвали друг друга сестрами по духу и Силе.
   И потому я сейчас иду на похороны Инари.
   Чтобы вернуть ей жизнь.
   Своей Силой и властью истинной ведьмы.
   И не будь я Викка, если не сделаю этого!
   Подругами так просто не разбрасываются.
   Это ведь только врагов наживать легко. Враги, они как грипп, – не заметишь, как уже подхватила себе какого-нибудь лютого недруга. А вот друзья... И тем более подруги... Сколько пустого, никчемного человеческого песка просеивается сквозь твое сердце, пока не блеснет тебе истинное золото родственной души!
   ... Церемония прощания с телом проходила в конференц-зале офиса корпорации «Новый путь». По обе стороны от возвышения, на котором лежала обернутая в белые погребальные пелены, осыпанная крошечными кусочками розового шелка, словно лепестками вишни, Инари, висели длинные полотнища с иероглифами. Из маленьких динамиков на стене доносились медленные печальные звуки лютни и флейты. Пол был уставлен вазами с белыми и желтыми хризантемами. Кажется, эти цветы считаются в Японии траурными. Ничего. Погодите править тризну.
   Я подошла к постаменту и пристально осмотрела лицо Инари. Хотя прошло уже более суток с того момента, как шальные пули изуродовали великолепную фигурку моей подруги, признаков истинной смерти на лице не было. Значит, еще не все потеряно. Инари не ушла.
   Единственная проблема состоит в том, что я не могу предвидеть, в каком облике она вернется.
   Человеком или драконом?
   Впрочем, я ведь могу постараться и выспросить у нее, чего она сама желает. Так сказать, реинкарнационный образ в соответствии с требованиями заказчика.
   Только возвращать Инари к жизни нужно, разумеется, в полночь. А мне, всего лишь скромной радиоведущей малопопулярного канала, вряд ли позволят устроить в офисе известной корпорации Японии полнощное бдение...
   Что ж, придется ближе к времени X на себя чары невидимости напускать. Испытанный прием. А охрану – усыпить, чтобы не дергалась зря, заслышав подозрительные звуки из похоронного зала.
   – Приветствую тебя, о светлый воин!
   Я оглянулась удивленно, но оказалось, что приветствие относилось не ко мне. Пожилой, благородного вида японец, одетый в кимоно цвета увядшего ириса, преклонил колена перед телом Инари и коснулся ладонями пола. Когда он поднялся и посмотрел на меня, я узнала его. Это был тот человек, из-за которого моя безумная тетка чуть не взорвала театр.
   – Господин Синдзен?
   Он склонил голову, покрытую шапочкой с иероглифами:
   – Здравствуйте, госпожа. Чем могу служить вам?
   – Чем вы можете помочь... Я пришла отдать долг памяти и любви моей названой сестре и покаяться перед нею в том, что не сумела ее спасти.
   – Разве вы были сестрами с Такобо-сан? Я не знал этого... Простите. Разговоры близ тела усопшей недопустимы, а нам все-таки необходимо поговорить.
   – Я тоже так думаю.
   – Прошу вас подняться в мой кабинет.
   Кабинет руководителя корпорации «Новый путь» был обставлен с предельной скромностью. Кроме серого офисного стола с компьютером, нескольких кресел и большой вазы со стеблями сухого бамбука в углу, больше ничего в кабинете и не было. Даже вместо ковра просто поблескивал выложенный шашками паркет... Правда, из окна во всю стену открывался прекрасный вид на заснеженную столицу.
   И сейчас снег сыпал снова.
   – Инари так любила снег, – прошептала я, глядя в окно и чувствуя, что глаза щиплет от слез. Ну что я за дура! Зачем плакать, если сегодня в полночь я оживлю свою подругу!
   Я ведь сумею это.
   Я Викка!
   О, первый снег на листьях хаги!
   О, журавлиный плач!
   Я провожаю друга.
   – Красивые стихи, господин Синдзен. Но мне сейчас не до них. Вы позволите присесть?
   – Да, разумеется. – Японец и сам уселся в кресло. – Как я понимаю, вы супруга господина Аудэу...
   – Авдея?! Да... А каким образом вы познакомились с моей семьей?
   – Благодаря Инари-сан. Она вела электронную переписку с вашим супругом, и, насколько я понимаю, они обсуждали вопрос вашего отсутствия. Кстати, а где вы встретились с госпожой Такобо?
   Прежде чем дать ответ на этот вопрос, я пристально посмотрела на руку господина Синдзена. Нет. Нет никакого знака, указывающего на то, что он дракон. И ничего магического в этом человеке тоже не наблюдается. Значит, не следует говорить ему правду, которая может пошатнуть его восприятие реальности.
   – Видите ли... Мы повстречались в одном московском клубе, занимающемся вопросами изучения эзотерических знаний, фольклорных традиций разных стран и народов.
   – Вы не умеете лгать, Вика-сан, – тонко улыбается японец. – Скажите лучше, Инари тоже была драконом?
   – А откуда вы знаете, что я... Ой, какие глупости говорю. Ведь вы же меня видели там, в театре.
   – Да. Вы были ослепительны в своей мощи и ярости. Поначалу я не поверил своим глазам. Но глаза сказали мне: верь старик, ты еще и не такое увидишь... Итак?..
   – Мы стали подругами, будучи в обличье драконов. Я не стану вам рассказывать, каким образом превратилась в дракона сама. Скажу лишь одно: вопреки всем легендам, истинные драконы не выносят одиночества, их полет на самом деле – призыв. Мой призыв услышала Инари. Она почувствовала, что я не могу превратиться обратно, слишком сильно драконье сознание подавило мое человеческое «я», и, вероятно, решила помочь мне. Помню, мне снились сны. В этих снах Инари представала передо мной в человеческом обличье и приводила ко мне моих близких, чтобы я их вспомнила. Но ничего не получалось. До того момента, когда меня в театре позвали собственные дети.