Последнюю фразу сержант почти выкрикнул. Рядовые переглянулись. Один из них встал. Сержант положил трубку и долгим оценивающим взглядом посмотрел на Егорова, - Чего у тебя в сумке? - спросил он. - Камера небось? - Я сам уйду, - сказал Игорь с достоинством. Но ушел он не сразу. Второй заход был сделан с тыла - со стороны хозяйственного двора. Там Егорова ждало новое разочарование. Двор был обнесен высоким бетонным забором; в будке у массивных ворот с жестяными красными звездами сидел точно такой же наряд, что и в главном корпусе; во дворе заливисто лаяла собака. Егоров вытащил "Полароид" и сделал несколько снимков с безопасного расстояния. Потом сел в свои более чем скромные, ничем не выделяющиеся "Жигули" и по сотовому телефону связался с Артемом Трояновским, известным всему Мурманску ведущим информационной программы "Шесть минут". - Игорь? Егоров? - удивился Артем.- Давненько я тебя не слышал. Как поживаешь? Как жена? Как бизнес? - Нормально поживаю. Ты сегодня свободен? - Когда я свободен? - вздохнул Артем. - Есть тема, - посулил Игорь. - Закачаешься, - Усек! - Артем оживился. - Ты сейчас где? - Буду у тебя через пятнадцать минут, - пообещал Егоров, заводя машину.- Жди. Через четверть часа Игорь уже сидел в редакторской коммерческого телевизионного канала "TV-XXI", пил растворимый кофе и вводил Трояновского в курс дела. Разумеется, и это дело, и этот курс имели весьма отдаленное отношение к задачам, которые поставил перед Егоровым резидент Иван Иванович. Внимательно выслушав, Артем забегал по редакторской. Был Трояновский небольшого роста, но энергии, которая переполняла и распирала его, хватило бы на десятерых.
Начинал он скромным журналистом "Полярной правды", вел микроскопическую рубрику "Полезные советы", потом - раздел "Очевидное-невероятное", а в эпоху Перестройки и Нового Мышления переключился на "Криминальные новости", однако мечтал, что вполне естественно, о большем, и поэтому, когда в Мурманске появился первый коммерческий телевизионный канал, Артем сразу же предложил им свои услуги. На канале встретили его неприветливо. "Что ты умеешь?" - брюзгливо спросил директор, парень помоложе Трояновского лет на пять. ""600 секунд" Невзорова по "Ленинграду" видел? - вопросом на вопрос ответил Артем. - Будет то же самое, но лучше, усек?" Это "Усек?", неизменное присловье Трояновского, позднее вошедшее в легенды, в тот момент произвело на директора нового канала самое неблагоприятное впечатление. Директор поморщился и повелел выпроводить "наглеца". Артем сопротивляться не стал, но пообещал вернуться. "На белом коне, усек?" И вернулся. Через три месяца, на пике популярности. Директор канала "TV-XXI" умел смирять гордыню, если речь шла о пожеланиях рекламодателей, и сам пригласил известного журналиста вести любую информационную программу по его, журналиста, выбору. Причиной же столь кардинальной перемены в отношении к Трояновскому стала пресс-конференция премьер-министра Российской Федерации, посетившего Мурманск в один из теплых весенних дней девяносто шестого года, а точнее - вопрос, который Трояновский премьер-министру задал и который был процитирован каналами "Российское телевидение", "НТВ" и газетами "Комсомольская правда", "Известия", "Завтра". Представляя на пресс-конференции "Полярку", Трояновский долго хранил молчание, но под конец вдруг попросил слова и, представившись, спросил: "У меня такой вопрос имеется, господин премьер-министр. Меня интересует, когда с преступностью будет покончено, усек?" Всеобщее изумление вызвал, конечно, не сам вопрос - тем более что он давно и навязчиво вертится на языке у всякого, кто живет в этой стране, - а форма его постановки. Всех покорило то самое присловье: "Усек?", которое когда-то вывело из себя директора первого в Мурманске коммерческого телевизионного канала. Став главным редактором и ведущим информационной программы "Шесть минут", Трояновский укрепил свою славу "бескомпромиссного борца" и "свойского парня". Очень скоро его программа, в чем-то легкомысленная, в чем-то скандальная, в чем-то китчевая, но всегда изобилующая сенсационными репортажами, вырвалась в первую десятку, а потом и возглавила ее. Еще позже "Шесть минут" стали включать в номинационный список премии "Тэффи", что само по себе было признанием: редкая региональная программа удостаивалась подобной чести. Прототипом программы "Шесть минут" являлись незабвенные "Секунды", однако Трояновский не стал во всем подражать "нашему Шурику", разработав свой собственный имидж. Каждый вечер перед мурманским телезрителем возникал на экране молодой человек интеллигентной наружности, с аккуратной бородкой и в очках - то ли студент, то ли семинарист - и спокойным голосом начинал рассказывать об очень страшных делах, которые творятся вокруг нас сплошь и рядом и о которых мы предпочитаем не думать, пока нас лично это не касается. Сюжеты, представляемые в программе, не отличались какой-то особой новизной (по большому счету так и должно быть; со времен Гомера все пороки человеческие описаны и запротоколированы), однако контраст срабатывал безотказно, и там, где "наш Шурик" добивался успеха истерическим криком, Трояновский брал свое бесстрастным изложением фактов. Еще Артем был патологически честен. Подкупить или напугать его еще никому не удавалось. "Таких денег в природе не существует, усек?" Его часто тягали в суд, но он почти всегда выходил сухим из воды. Его пару раз "заказывали", и однажды он месяц прятался на чужой даче, пока оперы, им же науськанные, перетряхивали город и вязали обидчиков. Потом его стали бояться, и уже одно появление "рафика" с логотипом "Шести минут" на борту в зоне конфликта могло привести (и приводило) к скорейшему этого конфликта разрешению. С Игорем Егоровым Трояновский был знаком еще с тех времен, когда один ловил "мокрушников", а второй писал об этом статьи для "Полярки". Знакомство оказалось плодотворным для обоих, они обменивались информацией, помогали при случае словом или делом. Когда Игорь ушел из органов и приобрел лицензию на право заниматься частной сыскной деятельностью, Трояновский снял репортаж о первом "Шерлоке Холмсе" города Мурманска, обеспечив Егорова клиентурой на первые пару лет. Игорь был благодарен Трояновскому и за это, и за многое другое, а потому испытывал даже некоторые муки совести, понимая, что впутывает приятеля в дело, о котором тому лучше совсем ничего не знать. Артем Трояновский снова пробежался по редакторской. В жизни он был гораздо импульсивнее, чем на экране. - Какая тема! - восклицал он. - Это же какой репортаж можно сварганить, усек? - Усек, - соглашался Игорь, поглощая редакторский кофе, - "Наркоманы-генералы": Нет, лучше - "Генералы-наркоманы": - Артем вслух перебирал варианты названий к будущему репортажу.- Хотя при чем тут наркоманы? спохватился он.- Они ведь наверняка сами наркотики не употребляют, усек? Как и наркобароны: Во! - лицо Трояновского просветлело. - Наркобароны! То, что надо! "Погоны и наркобароны": "Наркобароны и погоны": Нет, лучше - "Наркобароны в погонах"! - Очень хорошо, - подыграл Игорь. Он, разумеется, не стал рассказывать Трояновскому всё как есть. Он предложил ведущему программы "Шесть минут" легенду - якобы в стенах военного госпиталя создан и работает на полную мощность подпольный цех для производства героина; якобы всех попадающих в госпиталь военнослужащих "сажают на иглу", они выходят законченными наркоманами и втягивают других; якобы главврач получает сырье из Средней Азии, а готовый чистый продукт отправляет контрабандой в Норвегию, используя в качестве посредников севших на иглу пограничников. История, придуманная Егоровым, была настолько нелепа, что Трояновский с ходу в нее поверил. Слишком часто ему в этой жизни приходилось убеждаться: самые по видимости нелепые и неправдоподобные истории как правило имеют под собой вполне реальную основу. - Едем! - решился Артем.- Собираемся и едем.- Он схватился за трубку стоящего на столе телефонного аппарата, набрал двузначный номер. - Ефим? Собирай ребят, выезжаем за материалом, усек? - Подстраховаться бы надо,- обронил Егоров как бы даже и в сторону. - Что значит "подстраховаться"? - удивился Трояновский.- От чего "подстраховаться"? - Меня они не пустили, - напомнил частный детектив.- Если у них всё так серьезно, как мне рассказывали, тебя они тем более не пустят. - Меня?! Не пустят?! В Мурманске Трояновского боялись, и он это прекрасно знал. - Ты сам подумай: Трояновский подумал. - Есть у меня один генерал, - сообщил он после вынужденной заминки.- Свадебный генерал, усек? В отставку был отправлен еще при последнем генсеке, но боевого задора не утратил. Любит поскандалить и покачать права. - Идеальный таран, - согласился Егоров, отставляя чашку с недопитым кофе. Вызывай его и едем. Да и кстати, я в сторонке стоять не собираюсь. Это все-таки и мой материал, усек? Поэтому дай мне камеру и включай в группу. - Ты хоть камерой-то владеть умеешь? - спросил Трояновский с превосходством профессионала. - Разберусь, - пообещал Егоров. (Мурманск, сентябрь 1998 года) "Свадебный" генерал, приглашенный Трояновским в качестве тарана, действительно был колоритен. Неимоверно толстый, лысый и крикливый, одетый в самую настоящую генеральскую форму, идеально подогнанную и выглаженную, со всеми шнурками и орденами - он сразу завладел всеобщим вниманием. - Ну что, сынки, готовы жизнь положить за правое дело? - начал выяснять он у группы телевизионщиков, подчиненных Трояновскому. - Как скажете, товарищ генерал, - весело отвечал оператор по имени Ефим. - Молодцы, воины! - одобрил генерал. - От имени Главнокомандующего Вооруженных Сил Советского Союза выношу вам благодарность! - Ура-a-a! - дурашливо закричал Ефим. - Да твой генерал сумасшедший! Как Мартовский Заяц, - шепнул" Егоров Трояновскому. - Ничего,- отозвался Артем,- сумасшедший он, конечно, сумасшедший, но свое дело знает, усек? - Усек. Контрольно-пропускной пункт военного госпиталя брали штурмом. Первым в здание вошел, разумеется, генерал. За ним вплотную следовали два оператора с большими профессиональными камерами и Трояновский с Егоровым. Кроме того, в группе имелся телохранитель - профессионал с лицензией и газовым пистолетом под мышкой. Этот замыкал шествие. Водитель "рафика" остался за рулем. Когда частный детектив Егоров с тяжеленной камерой на плече ввалился в помещение контрольно-пропускного пункта, "свадебный" генерал с крайне довольным видом принимал рапорт дежурного наряда. Пожирая генерала глазами, сержант, недавний обидчик Егорова, в полную силу легких докладывал: - Товарищ генерал-майор! Дежурный по контрольно-пропускному пункту военного госпиталя номер один города Мурманска сержант Михайлов! Во время несения службы происшествий не случилось! Рядовые из наряда стояли навытяжку у него за спиной. Всё это дело снималось на две камеры. Егоров тоже приник к видоискателю и не отказал себе в удовольствии отснять выпученные глаза сержанта, который явно не ожидал увидеть здесь увешанного орденами генерала. - Не случилось происшествий, говоришь? - самодовольство распирало генерала. Молодцы, воины! - выдал он свою стандартную похвальбу и направился к турникету. Сержант растерялся. С одной стороны, он видел перед собой самого настоящего генерал-майора, с другой - помнил Устав Внутренней службы, согласно которому "дежурный по контрольно-пропускному пункту обязан докладывать дежурному по полку о тех лицах, в правильности документов которых он сомневается". Генерал не показал вообще никаких документов (их у него не было), а потому попадал в список "сомнительных" лиц. Наконец сержант что-то сообразил, урегулировал сам с собой свои внутренние противоречия и, прежде чем генерал пузом уперся в вертушку турникета, окликнул его: - Разрешите обратиться, товарищ генерал-майор?! - Да? - генерал обернулся. - Обращайтесь, товарищ сержант. - Товарищ генерал-майор, эти люди с вами? - Конечно, товарищ сержант, эти люди со мной. Сержант приободрился: - Они должны предъявить пропуск. Так по Уставу полагается, - добавил он на всякий случай, видимо, делая скидку на пожилой возраст старшего офицера. Тут взял слово Трояновский. - От меня? Пропуск? - он наскочил на сержанта.- Ты что, меня не узнал? Да я тебя, дуболома, в вечернем репортаже покажу - наплачешься, усек? Сержант, который, разумеется, тоже смотрел канал "TV-XXI", приглядевшись, опознал знаменитого ведущего и снова растерялся. "Жить надо по Уставу, и не будет проблем", - позлорадствовал мысленно Егоров, снимая на видеопленку широкое лицо сержанта, блестящее от выступившего пота. На запах скандала сбежался служивый люд, работающий в госпитале. И кто-то из них вызвал наконец дежурного по госпиталю, которым оказался пышноусый офицер в белом халате, накинутом поверх кителя. Этот был явно умнее сержанта. Хотя и он ошибся в оценке происходящего. Офицер оправил халат, надел фуражку и, строевым шагом подойдя к турникету с другой стороны, отдал честь: - Товарищ генерал-майор, дежурный по военному госпиталю номер один города Мурманска подполковник Резун прибыл в ваше распоряжение. - Пропустят нас или нет? - Трояновский не стал дожидаться, пока всё повторится с точностью до запятой. - Послушайте, подполковник, мы собираемся делать репортаж для "Шести минут" о посещении генерал-майором вашего госпиталя. Есть основания считать, что у вас тут расцвели махровым цветом неуставные взаимоотношения. Недопущение генерал-майора на объект мы будем расценивать как косвенное признание вины, усек? Подполковник совершенно проигнорировал высказывание Трояновского и обратился к генералу: - Товарищ генерал-майор, эти люди с вами? - Да. Дадут мне пройти или нет? - Товарищ сержант, пропустите генерал-майора и сопровождающих его лиц. - Есть! - сержант с видимым облегчением козырнул и бросился выполнять приказ. Стопор был снят, вертушка завертелась, и вся группа проникла наконец на территорию госпиталя. - А неуставных взаимоотношений у нас нет, - негромко сказал подполковник проходившему мимо Трояновскому, - Посмотрим, - отвечал Артем. - Что вас интересует, товарищ генерал-майор? - подполковник Резун снова переключился на старшего по званию. - С воинами буду говорить,- изрек "свадебный" генерал.- Веди по палатам. Первые шесть палат, которые посетила группа, не представляли интереса. Две из них оказались пусты. В третьей находились два рядовых срочной службы с переломами, в четвертой лежал обожженный капитан третьего ранга, в пятой ушибленный обрушившейся балкой лейтенант инженерных войск, в шестой - мичман подводной лодки с прогрессирующим фурункулезом. В каждой палате генерал задерживался минут на десять, выяснял, как зовут каждого из госпитализированных, какое кто имеет звание и в какой части служит, давно ли здесь и нет ли жалоб на обслуживание и врачей. Госпитализированные отвечали с единообразным энтузиазмом, сводя свои выступления к единственной жалобе: мол, очень хочется вернуться в родную часть, а врачи, злыдни, не дают. Генерал, как следовало из его реплик, примерно такого ответа от них и ждал. Трояновского это не устраивало, и он задавал свои вопросы. Так они и продвигались от палаты к палате, группа обрастала зеваками в лице врачей, медсестер и ходячих больных, а частный детектив Егоров скучал. Он снимал на пленку всех госпитализированных без исключения, хотя и видел, что ни один из них не походит на искомого старшего лейтенанта. "Возможно, его здесь и нет, - мелькнула мысль. - Или спрятан так хорошо, что мы его не увидим". Егоров уже начал сомневаться в успехе предпринятой им акции, когда настала очередь палаты номер семь. Эта палата - скорее, отдельный бокс - находилась в конце коридора и охранялась: из ниши в стене вдруг выдвинулась навстречу толпе и заступила дорогу широкоплечая фигура молодого человека в штатском со скучающим и даже рассеянным взглядом. Егоров посмотрел в лицо этому человеку, и на секунду частному детективу показалось, что земля уходит из-под ног. Он узнал охранника. Лейтенант Владимир Фокин, ФСБ. Один из лучших аналитиков, неоднократно замеченный в "горячих" ситуациях, когда местным политикам требовалось вмешательство Службы Безопасности при одновременной поддержке военных. Такие ситуации в Заполярье возникали довольно редко, но всегда, когда они возникали, Фокин был тут как тут, осуществляя теневую координацию совместной деятельности силовых структур. Частный детектив Егоров был умным человеком и сразу понял: то, что теневой координатор и аналитик сидит здесь в качестве заурядного охранника, означает одно - в военном госпитале затевается что-то серьезное. Или: или искомый старлей натворил нечто из ряда вон выходящее, и тогда он скрывается именно здесь - в палате номер семь. Артем Трояновский тоже узнал Фокина, но узнавания своего не выказал, двинувшись прямо на молодого лейтенанта и словно не замечая его. - Стоп! - сказал Фокин. Произнес он это негромко, но убедительно. Трояновский немедленно заскандалил: - В чем дело? Мы здесь с генералом. Делаем репортаж о посещении госпиталя. Ефим, снимай! - Снимаю, снимаю, - с готовностью отозвался Ефим. Объективы трех видеокамер нацелились на Фокина. Тот заслоняться рукой не стал, как сделал бы любой уважающий себя охранник, вместо этого он произнес твердо: - Меня не интересует ваш генерал. В эту палату вы не войдете. Как и следовало ожидать, "свадебный" генерал обиделся: - Как стоишь перед генералом, щенок?! - завопил он на весь госпиталь. - А ну смирно! Ситуация накалилась до предела, и в этот момент спасительно скрипнула дверь, ведущая в палату номер семь. В проеме появился светловолосый и бледный парень в больничном халате и шлепанцах на босу ногу. Под халатом угадывались тугие бинты.
"Да это же мой старлей!" - возрадовался Егоров и включил камеру на запись. Старший лейтенант, из-за которого, собственно, и начался весь этот тарарам, стоял на пороге своей палаты и ошеломленно вертел головой. - Вы все ко мне? - спросил он растерянно. Потом старлей увидел генерала. Сработали военно-уставные рефлексы, он выпрямился, хотел было отдать честь, но спохватился, что находится перед генералом без головного убора, а потому просто вытянул руки по швам. - Старший лейтенант Алексей Стуколин, - представился он генералу.Госпитализирован в связи с ранением. - Вижу, что не симулянт,- одобрительно заметил генерал. - В какой части служишь, старший лейтенант? Частный детектив Игорь Егоров перестал дышать. Пятнадцать тысяч "зеленых" - как с куста! - Воинская часть 461-13 "бис",- доложил Стуколин.- Авиационный полк "Заполярье",
На Фокина иначе как с жалостью смотреть было невозможно. Он явно не знал, что делать с этим "уродом", который выперся из палаты, его ждали тут меньше всего. Все конспиративные меры, предпринятые Фокиным, оказались перечеркнуты в один момент. "Свадебный" генерал и Трояновский продолжили обход палат, но это Егорова уже мало интересовало. Свою задачу он выполнил и остальных госпитализированных снимал на пленку чисто для проформы. Вся группа была немало разочарована тем, что лабораторию по производству героина обнаружить не удалось. Когда обход закончился, случился еще один маленький инцидент. На выходе съемочную группу нагнал лейтенант Фокин. Он подхватил Трояновского под локоток и сказал ему негромко, но с очевидной угрозой; - Имейте в виду, Артем Владленович, репортажа не будет. Оставьте мысль выпустить его на экраны. - Вы мне угрожаете?! - взвился неподкупный Трояновский. - Да, именно этим я и занимаюсь, - подтвердил Фокин.- Подумайте над моими словами. Ничего, кроме неприятностей, вам этот материал не принесет. Он выпустил локоть ведущего программы "Шесть минут" и отстал от группы. Весь кипя, Трояновский забрался в "рафик". - Он мне будет угрожать! Нет, ну вы подумайте! Он! Мне! Угрожает! - Да ладно, Артем, - сказал оператор Ефим весело. - В первый раз, что ли? Они рассмеялись, вспомнив что-то свое. Улучив момент, Егоров извлек кассету из камеры и заменил ее на ту, что прятал до поры в сумке - с записью американского боевика "Рембо: Первая кровь". Глава тринадцатая. ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ. (Мурманск, сентябрь 1998 года) Иван Иванович нажал пальцем кнопку "PAUSE" на пульте дистанционного управления, и картинка на экране телевизора застыла. - Чуть назад, - попросил Черный Пес. Иван Иванович кивнул, и человек на экране дернулся и сделал шаг назад. - Стоп! Черный Пес посмотрел на лежащие перед ним фотографии, потом - на экран, потом снова на фотографии. Он словно боялся ошибиться. Но ошибиться было невозможно. - Это он. Да, этот лейтенант был у "Геркулеса". - Как там его? - спросил Мурат; он курил длинную черную сигарету и тоже смотрел на экран.- Стуколин? Алексей Стуколин? Воинская часть 461-13 "бис"? Я всё правильно запомнил? Иван Иванович, который недавно на собственном опыте убедился в феноменальной способности Мурата запоминать мельчайшие детали, утвердительно кивнул. - Что ж, - подытожил Черный Пес, глядя на резидента, - поздравляю. Ты хорошо справился с заданием - лучше, чем я ожидал. В своем отчете для президента я обязательно отмечу твои исполнительность и профессионализм. Иван Иванович вспомнил жирное лоснящееся лицо президента, его толстые губы и пустые глаза и подумал, что мнение этого политикана о "профессионализме" интересно менее всего. Иван Иванович предпочел бы, чтобы президент вообще ничего не знал о существовании агента в Заполярье; это сильно упростило бы Ивану Ивановичу жизнь. - Воинская часть 461-13 "бис"? - переспросил Мурат. - Где это? На столе появилась довольно подробная карта Кольского полуострова. Все трое склонились над ней. - Это вот здесь,- показал Иван Иванович.- Полуостров Рыбачий, - Как туда добраться? - По обычной грунтовке. Вот так и так. Если ехать от Мурманска, через шесть-семь часов будете на месте. - Надо ехать! - заявил Мурат. - Так, - Иван Иванович выпрямился. - Никто никуда не едет. Мурат, прищурясь, посмотрел на резидента: - Что ты хочешь этим сказать? - Никто никуда не поедет. Серьезные дела так не делаются. Здесь необходима осторожность. - Что я слышу? - Мурат выпятил губу. - "Осторожность"? Это сказал мужчина? Ивану Ивановичу следовало обидеться и схватиться за ритуальный кинжал. Но, будучи человеком с европейским образованием и европейским же взглядом на жизнь, он не стал делать ни того, ни другого, а вместо этого попытался воззвать к разуму: - Соваться в воинскую часть - это самоубийство! Вы хоть понимаете, сколько там оружия и людей, которых специально учили, как с этим оружием обращаться? Мурат презрительно рассмеялся. - Ты говоришь о русских? Что они в сравнении с нами? Большинство из них не знает, где у автомата курок. Когда-то они умели воевать, но всё это в прошлом. Высокопарный стиль Мурата еще больше разозлил Ивана Ивановича. - В прошлом? - переспросил он с яростью. - И может быть, в прошлом они захватили и выпотрошили два военных транспортных самолета? - Боевые истребители против беззащитного транспорта? Да, так русские воевать, конечно, умеют. А поглядел бы ты на них в честном бою: Черный Пес не без интереса следил за их перепалкой, но реплик пока не подавал. Иван Иванович вдруг сообразил, что существует отличная возможность поставить Мурата на положенное ему место. - Хорошо,- сказал он.- Пусть нас рассудит тамада[57]. Мурат на секунду замер, тупо глядя перед собой, а потом губы его растянулись в широкой улыбке. Он тоже понял, на что намекает Иван Иванович. Сколько бы они ни спорили, решение примет старший и по возрасту, и по положению - Черный Пес. Черный Пес под их вопросительными взглядами поиграл тростью. - Вы высказались? - спросил он. - Никто не хочет ничего добавить? - Я считаю предложение Мурата авантюрой, - быстро заговорил Иван Иванович. Силы, которыми мы здесь располагаем, слишком малы, чтобы всерьез обсуждать подобную акцию. Нам нужно провести рекогносцировку, выяснить подробности об этой: воинской части номер 461-13 "бис", о личном составе, о вооружении. Кроме того, в наше задание, если я его правильно понял, входило не столько установить принадлежность истребителей, атаковавших наши транспорты, сколько выявить всю схему подготовки перехвата. Мы пока еще не выполнили эту часть задания, и предложенная Муратом акция может только нам повредить. Иван Ивановичу казалось, что он привел прямо-таки железные аргументы в свою пользу. Но Мурат, видимо, считал иначе: глядя на Черного Пса, он продолжал улыбаться. Так улыбаются взрослые и умудренные опытом люди, когда в их присутствии выступает неоперившийся вьюноша, у которого, как известно, всё еще впереди. "Каков подонок, - подумал Иван Иванович о Мурате. - Едва ноги унес из Москвы, но и теперь героя из себя корчит. И держит себя так, будто не я его нанял, а он меня". - Присядьте оба, - распорядился Черный Пес, когда очередное па неожиданного противостояния само собой завершилось. - Присядьте и послушайте историю, которую мне рассказывали, когда я был еще совсем маленьким мальчиком и не знал штанов: "Начинается, - Иван Иванович воздел очи горе. - И это мое руководство, Аллах вас всех побери!" - :Давным-давно, - начал рассказ руководитель военной разведки, - жил на свете черный ногаец[58].
Начинал он скромным журналистом "Полярной правды", вел микроскопическую рубрику "Полезные советы", потом - раздел "Очевидное-невероятное", а в эпоху Перестройки и Нового Мышления переключился на "Криминальные новости", однако мечтал, что вполне естественно, о большем, и поэтому, когда в Мурманске появился первый коммерческий телевизионный канал, Артем сразу же предложил им свои услуги. На канале встретили его неприветливо. "Что ты умеешь?" - брюзгливо спросил директор, парень помоложе Трояновского лет на пять. ""600 секунд" Невзорова по "Ленинграду" видел? - вопросом на вопрос ответил Артем. - Будет то же самое, но лучше, усек?" Это "Усек?", неизменное присловье Трояновского, позднее вошедшее в легенды, в тот момент произвело на директора нового канала самое неблагоприятное впечатление. Директор поморщился и повелел выпроводить "наглеца". Артем сопротивляться не стал, но пообещал вернуться. "На белом коне, усек?" И вернулся. Через три месяца, на пике популярности. Директор канала "TV-XXI" умел смирять гордыню, если речь шла о пожеланиях рекламодателей, и сам пригласил известного журналиста вести любую информационную программу по его, журналиста, выбору. Причиной же столь кардинальной перемены в отношении к Трояновскому стала пресс-конференция премьер-министра Российской Федерации, посетившего Мурманск в один из теплых весенних дней девяносто шестого года, а точнее - вопрос, который Трояновский премьер-министру задал и который был процитирован каналами "Российское телевидение", "НТВ" и газетами "Комсомольская правда", "Известия", "Завтра". Представляя на пресс-конференции "Полярку", Трояновский долго хранил молчание, но под конец вдруг попросил слова и, представившись, спросил: "У меня такой вопрос имеется, господин премьер-министр. Меня интересует, когда с преступностью будет покончено, усек?" Всеобщее изумление вызвал, конечно, не сам вопрос - тем более что он давно и навязчиво вертится на языке у всякого, кто живет в этой стране, - а форма его постановки. Всех покорило то самое присловье: "Усек?", которое когда-то вывело из себя директора первого в Мурманске коммерческого телевизионного канала. Став главным редактором и ведущим информационной программы "Шесть минут", Трояновский укрепил свою славу "бескомпромиссного борца" и "свойского парня". Очень скоро его программа, в чем-то легкомысленная, в чем-то скандальная, в чем-то китчевая, но всегда изобилующая сенсационными репортажами, вырвалась в первую десятку, а потом и возглавила ее. Еще позже "Шесть минут" стали включать в номинационный список премии "Тэффи", что само по себе было признанием: редкая региональная программа удостаивалась подобной чести. Прототипом программы "Шесть минут" являлись незабвенные "Секунды", однако Трояновский не стал во всем подражать "нашему Шурику", разработав свой собственный имидж. Каждый вечер перед мурманским телезрителем возникал на экране молодой человек интеллигентной наружности, с аккуратной бородкой и в очках - то ли студент, то ли семинарист - и спокойным голосом начинал рассказывать об очень страшных делах, которые творятся вокруг нас сплошь и рядом и о которых мы предпочитаем не думать, пока нас лично это не касается. Сюжеты, представляемые в программе, не отличались какой-то особой новизной (по большому счету так и должно быть; со времен Гомера все пороки человеческие описаны и запротоколированы), однако контраст срабатывал безотказно, и там, где "наш Шурик" добивался успеха истерическим криком, Трояновский брал свое бесстрастным изложением фактов. Еще Артем был патологически честен. Подкупить или напугать его еще никому не удавалось. "Таких денег в природе не существует, усек?" Его часто тягали в суд, но он почти всегда выходил сухим из воды. Его пару раз "заказывали", и однажды он месяц прятался на чужой даче, пока оперы, им же науськанные, перетряхивали город и вязали обидчиков. Потом его стали бояться, и уже одно появление "рафика" с логотипом "Шести минут" на борту в зоне конфликта могло привести (и приводило) к скорейшему этого конфликта разрешению. С Игорем Егоровым Трояновский был знаком еще с тех времен, когда один ловил "мокрушников", а второй писал об этом статьи для "Полярки". Знакомство оказалось плодотворным для обоих, они обменивались информацией, помогали при случае словом или делом. Когда Игорь ушел из органов и приобрел лицензию на право заниматься частной сыскной деятельностью, Трояновский снял репортаж о первом "Шерлоке Холмсе" города Мурманска, обеспечив Егорова клиентурой на первые пару лет. Игорь был благодарен Трояновскому и за это, и за многое другое, а потому испытывал даже некоторые муки совести, понимая, что впутывает приятеля в дело, о котором тому лучше совсем ничего не знать. Артем Трояновский снова пробежался по редакторской. В жизни он был гораздо импульсивнее, чем на экране. - Какая тема! - восклицал он. - Это же какой репортаж можно сварганить, усек? - Усек, - соглашался Игорь, поглощая редакторский кофе, - "Наркоманы-генералы": Нет, лучше - "Генералы-наркоманы": - Артем вслух перебирал варианты названий к будущему репортажу.- Хотя при чем тут наркоманы? спохватился он.- Они ведь наверняка сами наркотики не употребляют, усек? Как и наркобароны: Во! - лицо Трояновского просветлело. - Наркобароны! То, что надо! "Погоны и наркобароны": "Наркобароны и погоны": Нет, лучше - "Наркобароны в погонах"! - Очень хорошо, - подыграл Игорь. Он, разумеется, не стал рассказывать Трояновскому всё как есть. Он предложил ведущему программы "Шесть минут" легенду - якобы в стенах военного госпиталя создан и работает на полную мощность подпольный цех для производства героина; якобы всех попадающих в госпиталь военнослужащих "сажают на иглу", они выходят законченными наркоманами и втягивают других; якобы главврач получает сырье из Средней Азии, а готовый чистый продукт отправляет контрабандой в Норвегию, используя в качестве посредников севших на иглу пограничников. История, придуманная Егоровым, была настолько нелепа, что Трояновский с ходу в нее поверил. Слишком часто ему в этой жизни приходилось убеждаться: самые по видимости нелепые и неправдоподобные истории как правило имеют под собой вполне реальную основу. - Едем! - решился Артем.- Собираемся и едем.- Он схватился за трубку стоящего на столе телефонного аппарата, набрал двузначный номер. - Ефим? Собирай ребят, выезжаем за материалом, усек? - Подстраховаться бы надо,- обронил Егоров как бы даже и в сторону. - Что значит "подстраховаться"? - удивился Трояновский.- От чего "подстраховаться"? - Меня они не пустили, - напомнил частный детектив.- Если у них всё так серьезно, как мне рассказывали, тебя они тем более не пустят. - Меня?! Не пустят?! В Мурманске Трояновского боялись, и он это прекрасно знал. - Ты сам подумай: Трояновский подумал. - Есть у меня один генерал, - сообщил он после вынужденной заминки.- Свадебный генерал, усек? В отставку был отправлен еще при последнем генсеке, но боевого задора не утратил. Любит поскандалить и покачать права. - Идеальный таран, - согласился Егоров, отставляя чашку с недопитым кофе. Вызывай его и едем. Да и кстати, я в сторонке стоять не собираюсь. Это все-таки и мой материал, усек? Поэтому дай мне камеру и включай в группу. - Ты хоть камерой-то владеть умеешь? - спросил Трояновский с превосходством профессионала. - Разберусь, - пообещал Егоров. (Мурманск, сентябрь 1998 года) "Свадебный" генерал, приглашенный Трояновским в качестве тарана, действительно был колоритен. Неимоверно толстый, лысый и крикливый, одетый в самую настоящую генеральскую форму, идеально подогнанную и выглаженную, со всеми шнурками и орденами - он сразу завладел всеобщим вниманием. - Ну что, сынки, готовы жизнь положить за правое дело? - начал выяснять он у группы телевизионщиков, подчиненных Трояновскому. - Как скажете, товарищ генерал, - весело отвечал оператор по имени Ефим. - Молодцы, воины! - одобрил генерал. - От имени Главнокомандующего Вооруженных Сил Советского Союза выношу вам благодарность! - Ура-a-a! - дурашливо закричал Ефим. - Да твой генерал сумасшедший! Как Мартовский Заяц, - шепнул" Егоров Трояновскому. - Ничего,- отозвался Артем,- сумасшедший он, конечно, сумасшедший, но свое дело знает, усек? - Усек. Контрольно-пропускной пункт военного госпиталя брали штурмом. Первым в здание вошел, разумеется, генерал. За ним вплотную следовали два оператора с большими профессиональными камерами и Трояновский с Егоровым. Кроме того, в группе имелся телохранитель - профессионал с лицензией и газовым пистолетом под мышкой. Этот замыкал шествие. Водитель "рафика" остался за рулем. Когда частный детектив Егоров с тяжеленной камерой на плече ввалился в помещение контрольно-пропускного пункта, "свадебный" генерал с крайне довольным видом принимал рапорт дежурного наряда. Пожирая генерала глазами, сержант, недавний обидчик Егорова, в полную силу легких докладывал: - Товарищ генерал-майор! Дежурный по контрольно-пропускному пункту военного госпиталя номер один города Мурманска сержант Михайлов! Во время несения службы происшествий не случилось! Рядовые из наряда стояли навытяжку у него за спиной. Всё это дело снималось на две камеры. Егоров тоже приник к видоискателю и не отказал себе в удовольствии отснять выпученные глаза сержанта, который явно не ожидал увидеть здесь увешанного орденами генерала. - Не случилось происшествий, говоришь? - самодовольство распирало генерала. Молодцы, воины! - выдал он свою стандартную похвальбу и направился к турникету. Сержант растерялся. С одной стороны, он видел перед собой самого настоящего генерал-майора, с другой - помнил Устав Внутренней службы, согласно которому "дежурный по контрольно-пропускному пункту обязан докладывать дежурному по полку о тех лицах, в правильности документов которых он сомневается". Генерал не показал вообще никаких документов (их у него не было), а потому попадал в список "сомнительных" лиц. Наконец сержант что-то сообразил, урегулировал сам с собой свои внутренние противоречия и, прежде чем генерал пузом уперся в вертушку турникета, окликнул его: - Разрешите обратиться, товарищ генерал-майор?! - Да? - генерал обернулся. - Обращайтесь, товарищ сержант. - Товарищ генерал-майор, эти люди с вами? - Конечно, товарищ сержант, эти люди со мной. Сержант приободрился: - Они должны предъявить пропуск. Так по Уставу полагается, - добавил он на всякий случай, видимо, делая скидку на пожилой возраст старшего офицера. Тут взял слово Трояновский. - От меня? Пропуск? - он наскочил на сержанта.- Ты что, меня не узнал? Да я тебя, дуболома, в вечернем репортаже покажу - наплачешься, усек? Сержант, который, разумеется, тоже смотрел канал "TV-XXI", приглядевшись, опознал знаменитого ведущего и снова растерялся. "Жить надо по Уставу, и не будет проблем", - позлорадствовал мысленно Егоров, снимая на видеопленку широкое лицо сержанта, блестящее от выступившего пота. На запах скандала сбежался служивый люд, работающий в госпитале. И кто-то из них вызвал наконец дежурного по госпиталю, которым оказался пышноусый офицер в белом халате, накинутом поверх кителя. Этот был явно умнее сержанта. Хотя и он ошибся в оценке происходящего. Офицер оправил халат, надел фуражку и, строевым шагом подойдя к турникету с другой стороны, отдал честь: - Товарищ генерал-майор, дежурный по военному госпиталю номер один города Мурманска подполковник Резун прибыл в ваше распоряжение. - Пропустят нас или нет? - Трояновский не стал дожидаться, пока всё повторится с точностью до запятой. - Послушайте, подполковник, мы собираемся делать репортаж для "Шести минут" о посещении генерал-майором вашего госпиталя. Есть основания считать, что у вас тут расцвели махровым цветом неуставные взаимоотношения. Недопущение генерал-майора на объект мы будем расценивать как косвенное признание вины, усек? Подполковник совершенно проигнорировал высказывание Трояновского и обратился к генералу: - Товарищ генерал-майор, эти люди с вами? - Да. Дадут мне пройти или нет? - Товарищ сержант, пропустите генерал-майора и сопровождающих его лиц. - Есть! - сержант с видимым облегчением козырнул и бросился выполнять приказ. Стопор был снят, вертушка завертелась, и вся группа проникла наконец на территорию госпиталя. - А неуставных взаимоотношений у нас нет, - негромко сказал подполковник проходившему мимо Трояновскому, - Посмотрим, - отвечал Артем. - Что вас интересует, товарищ генерал-майор? - подполковник Резун снова переключился на старшего по званию. - С воинами буду говорить,- изрек "свадебный" генерал.- Веди по палатам. Первые шесть палат, которые посетила группа, не представляли интереса. Две из них оказались пусты. В третьей находились два рядовых срочной службы с переломами, в четвертой лежал обожженный капитан третьего ранга, в пятой ушибленный обрушившейся балкой лейтенант инженерных войск, в шестой - мичман подводной лодки с прогрессирующим фурункулезом. В каждой палате генерал задерживался минут на десять, выяснял, как зовут каждого из госпитализированных, какое кто имеет звание и в какой части служит, давно ли здесь и нет ли жалоб на обслуживание и врачей. Госпитализированные отвечали с единообразным энтузиазмом, сводя свои выступления к единственной жалобе: мол, очень хочется вернуться в родную часть, а врачи, злыдни, не дают. Генерал, как следовало из его реплик, примерно такого ответа от них и ждал. Трояновского это не устраивало, и он задавал свои вопросы. Так они и продвигались от палаты к палате, группа обрастала зеваками в лице врачей, медсестер и ходячих больных, а частный детектив Егоров скучал. Он снимал на пленку всех госпитализированных без исключения, хотя и видел, что ни один из них не походит на искомого старшего лейтенанта. "Возможно, его здесь и нет, - мелькнула мысль. - Или спрятан так хорошо, что мы его не увидим". Егоров уже начал сомневаться в успехе предпринятой им акции, когда настала очередь палаты номер семь. Эта палата - скорее, отдельный бокс - находилась в конце коридора и охранялась: из ниши в стене вдруг выдвинулась навстречу толпе и заступила дорогу широкоплечая фигура молодого человека в штатском со скучающим и даже рассеянным взглядом. Егоров посмотрел в лицо этому человеку, и на секунду частному детективу показалось, что земля уходит из-под ног. Он узнал охранника. Лейтенант Владимир Фокин, ФСБ. Один из лучших аналитиков, неоднократно замеченный в "горячих" ситуациях, когда местным политикам требовалось вмешательство Службы Безопасности при одновременной поддержке военных. Такие ситуации в Заполярье возникали довольно редко, но всегда, когда они возникали, Фокин был тут как тут, осуществляя теневую координацию совместной деятельности силовых структур. Частный детектив Егоров был умным человеком и сразу понял: то, что теневой координатор и аналитик сидит здесь в качестве заурядного охранника, означает одно - в военном госпитале затевается что-то серьезное. Или: или искомый старлей натворил нечто из ряда вон выходящее, и тогда он скрывается именно здесь - в палате номер семь. Артем Трояновский тоже узнал Фокина, но узнавания своего не выказал, двинувшись прямо на молодого лейтенанта и словно не замечая его. - Стоп! - сказал Фокин. Произнес он это негромко, но убедительно. Трояновский немедленно заскандалил: - В чем дело? Мы здесь с генералом. Делаем репортаж о посещении госпиталя. Ефим, снимай! - Снимаю, снимаю, - с готовностью отозвался Ефим. Объективы трех видеокамер нацелились на Фокина. Тот заслоняться рукой не стал, как сделал бы любой уважающий себя охранник, вместо этого он произнес твердо: - Меня не интересует ваш генерал. В эту палату вы не войдете. Как и следовало ожидать, "свадебный" генерал обиделся: - Как стоишь перед генералом, щенок?! - завопил он на весь госпиталь. - А ну смирно! Ситуация накалилась до предела, и в этот момент спасительно скрипнула дверь, ведущая в палату номер семь. В проеме появился светловолосый и бледный парень в больничном халате и шлепанцах на босу ногу. Под халатом угадывались тугие бинты.
"Да это же мой старлей!" - возрадовался Егоров и включил камеру на запись. Старший лейтенант, из-за которого, собственно, и начался весь этот тарарам, стоял на пороге своей палаты и ошеломленно вертел головой. - Вы все ко мне? - спросил он растерянно. Потом старлей увидел генерала. Сработали военно-уставные рефлексы, он выпрямился, хотел было отдать честь, но спохватился, что находится перед генералом без головного убора, а потому просто вытянул руки по швам. - Старший лейтенант Алексей Стуколин, - представился он генералу.Госпитализирован в связи с ранением. - Вижу, что не симулянт,- одобрительно заметил генерал. - В какой части служишь, старший лейтенант? Частный детектив Игорь Егоров перестал дышать. Пятнадцать тысяч "зеленых" - как с куста! - Воинская часть 461-13 "бис",- доложил Стуколин.- Авиационный полк "Заполярье",
На Фокина иначе как с жалостью смотреть было невозможно. Он явно не знал, что делать с этим "уродом", который выперся из палаты, его ждали тут меньше всего. Все конспиративные меры, предпринятые Фокиным, оказались перечеркнуты в один момент. "Свадебный" генерал и Трояновский продолжили обход палат, но это Егорова уже мало интересовало. Свою задачу он выполнил и остальных госпитализированных снимал на пленку чисто для проформы. Вся группа была немало разочарована тем, что лабораторию по производству героина обнаружить не удалось. Когда обход закончился, случился еще один маленький инцидент. На выходе съемочную группу нагнал лейтенант Фокин. Он подхватил Трояновского под локоток и сказал ему негромко, но с очевидной угрозой; - Имейте в виду, Артем Владленович, репортажа не будет. Оставьте мысль выпустить его на экраны. - Вы мне угрожаете?! - взвился неподкупный Трояновский. - Да, именно этим я и занимаюсь, - подтвердил Фокин.- Подумайте над моими словами. Ничего, кроме неприятностей, вам этот материал не принесет. Он выпустил локоть ведущего программы "Шесть минут" и отстал от группы. Весь кипя, Трояновский забрался в "рафик". - Он мне будет угрожать! Нет, ну вы подумайте! Он! Мне! Угрожает! - Да ладно, Артем, - сказал оператор Ефим весело. - В первый раз, что ли? Они рассмеялись, вспомнив что-то свое. Улучив момент, Егоров извлек кассету из камеры и заменил ее на ту, что прятал до поры в сумке - с записью американского боевика "Рембо: Первая кровь". Глава тринадцатая. ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ. (Мурманск, сентябрь 1998 года) Иван Иванович нажал пальцем кнопку "PAUSE" на пульте дистанционного управления, и картинка на экране телевизора застыла. - Чуть назад, - попросил Черный Пес. Иван Иванович кивнул, и человек на экране дернулся и сделал шаг назад. - Стоп! Черный Пес посмотрел на лежащие перед ним фотографии, потом - на экран, потом снова на фотографии. Он словно боялся ошибиться. Но ошибиться было невозможно. - Это он. Да, этот лейтенант был у "Геркулеса". - Как там его? - спросил Мурат; он курил длинную черную сигарету и тоже смотрел на экран.- Стуколин? Алексей Стуколин? Воинская часть 461-13 "бис"? Я всё правильно запомнил? Иван Иванович, который недавно на собственном опыте убедился в феноменальной способности Мурата запоминать мельчайшие детали, утвердительно кивнул. - Что ж, - подытожил Черный Пес, глядя на резидента, - поздравляю. Ты хорошо справился с заданием - лучше, чем я ожидал. В своем отчете для президента я обязательно отмечу твои исполнительность и профессионализм. Иван Иванович вспомнил жирное лоснящееся лицо президента, его толстые губы и пустые глаза и подумал, что мнение этого политикана о "профессионализме" интересно менее всего. Иван Иванович предпочел бы, чтобы президент вообще ничего не знал о существовании агента в Заполярье; это сильно упростило бы Ивану Ивановичу жизнь. - Воинская часть 461-13 "бис"? - переспросил Мурат. - Где это? На столе появилась довольно подробная карта Кольского полуострова. Все трое склонились над ней. - Это вот здесь,- показал Иван Иванович.- Полуостров Рыбачий, - Как туда добраться? - По обычной грунтовке. Вот так и так. Если ехать от Мурманска, через шесть-семь часов будете на месте. - Надо ехать! - заявил Мурат. - Так, - Иван Иванович выпрямился. - Никто никуда не едет. Мурат, прищурясь, посмотрел на резидента: - Что ты хочешь этим сказать? - Никто никуда не поедет. Серьезные дела так не делаются. Здесь необходима осторожность. - Что я слышу? - Мурат выпятил губу. - "Осторожность"? Это сказал мужчина? Ивану Ивановичу следовало обидеться и схватиться за ритуальный кинжал. Но, будучи человеком с европейским образованием и европейским же взглядом на жизнь, он не стал делать ни того, ни другого, а вместо этого попытался воззвать к разуму: - Соваться в воинскую часть - это самоубийство! Вы хоть понимаете, сколько там оружия и людей, которых специально учили, как с этим оружием обращаться? Мурат презрительно рассмеялся. - Ты говоришь о русских? Что они в сравнении с нами? Большинство из них не знает, где у автомата курок. Когда-то они умели воевать, но всё это в прошлом. Высокопарный стиль Мурата еще больше разозлил Ивана Ивановича. - В прошлом? - переспросил он с яростью. - И может быть, в прошлом они захватили и выпотрошили два военных транспортных самолета? - Боевые истребители против беззащитного транспорта? Да, так русские воевать, конечно, умеют. А поглядел бы ты на них в честном бою: Черный Пес не без интереса следил за их перепалкой, но реплик пока не подавал. Иван Иванович вдруг сообразил, что существует отличная возможность поставить Мурата на положенное ему место. - Хорошо,- сказал он.- Пусть нас рассудит тамада[57]. Мурат на секунду замер, тупо глядя перед собой, а потом губы его растянулись в широкой улыбке. Он тоже понял, на что намекает Иван Иванович. Сколько бы они ни спорили, решение примет старший и по возрасту, и по положению - Черный Пес. Черный Пес под их вопросительными взглядами поиграл тростью. - Вы высказались? - спросил он. - Никто не хочет ничего добавить? - Я считаю предложение Мурата авантюрой, - быстро заговорил Иван Иванович. Силы, которыми мы здесь располагаем, слишком малы, чтобы всерьез обсуждать подобную акцию. Нам нужно провести рекогносцировку, выяснить подробности об этой: воинской части номер 461-13 "бис", о личном составе, о вооружении. Кроме того, в наше задание, если я его правильно понял, входило не столько установить принадлежность истребителей, атаковавших наши транспорты, сколько выявить всю схему подготовки перехвата. Мы пока еще не выполнили эту часть задания, и предложенная Муратом акция может только нам повредить. Иван Ивановичу казалось, что он привел прямо-таки железные аргументы в свою пользу. Но Мурат, видимо, считал иначе: глядя на Черного Пса, он продолжал улыбаться. Так улыбаются взрослые и умудренные опытом люди, когда в их присутствии выступает неоперившийся вьюноша, у которого, как известно, всё еще впереди. "Каков подонок, - подумал Иван Иванович о Мурате. - Едва ноги унес из Москвы, но и теперь героя из себя корчит. И держит себя так, будто не я его нанял, а он меня". - Присядьте оба, - распорядился Черный Пес, когда очередное па неожиданного противостояния само собой завершилось. - Присядьте и послушайте историю, которую мне рассказывали, когда я был еще совсем маленьким мальчиком и не знал штанов: "Начинается, - Иван Иванович воздел очи горе. - И это мое руководство, Аллах вас всех побери!" - :Давным-давно, - начал рассказ руководитель военной разведки, - жил на свете черный ногаец[58].