Петров Михаил. Гончаров попадает в притон

   - Тебя, Жора, теперь на зоне самого топтать будут, за всех девчонок, что ты покалечил, за каждую по сорок раз.
   - Ты что ж с человеком делаешь, изверг, нехристь?
   - Дык ен раньше в ментовке работал, обучили, - обсуждали мое несанкционированное поведение дворовые бабули.
   - Ага, а теперь еще с миллионершей связался, вообще распустился. Михайловна, звони в милицию, убьет ведь человека, при детях убьет.
   Наконец в арке показался милицейский "уазик". Но, к великому сожалению двора, в него запихали не меня, а жертву.
   - Кто это? - спросил незнакомый лейтенант.
   - Тот, кто замочил зубника и нумизмата с любовницей, а возможно, и парнишку с почты.
   - Вам Александр Николаевич велел немедленно явиться.
   - Мне некогда, дорогой, передавай ему привет и вот эти права. Это права человека, который второго августа убил Геннадия Полякова. Пойдем, я отдам тебе кое-какие вещдоки.
   Из бардачка я вытащил скальпель и окурок сигареты.
   - Этим ножом нейрохирург отрезал Полякову руки, а сигарету курила в это время ассистирующая девица, на поиски которой я отправляюсь. Честь имею!
   "Ну и Гончаров! Ну ты даешь! Двоих, считай, сдал. Осталось двое", - думал я, выезжая со двора.
   На обочине отчаянно голосовала стройная блондинка.
   "Если по пути, подвезу, - подумал я, притормаживая. - Господи, да ведь это моя очаровательная Аннушка".
   - Кот, ты? - не меньше меня удивилась старая знакомая. - Вот так встреча, а ты, я гляжу, и "тачку" приобрел?
   - А как ты думала?
   - Подбрось до вокзала, опаздываю.
   - Это можно. Тем более - по пути. Как живешь?
   - Все тебя жду, сокола ясного.
   - Ну, не очень-то и ждешь. Были у вас, видели!
   - А что остается бедной женщине. Костя, там в тупичке туалет, сверни на секундочку. Не могу.
   - Только для вас, мадам, - галантно ответил я, сворачивая в правый тупик и подъезжая к общественному нужнику. - Вам сюда?
   - Конечно, - ответила она, и меня затрясло, как всех чертей, вместе взятых, а в конце резкий удар парализовал меня надолго.
   В себя я пришел, когда, уже связанный, сидел на пассажирском сиденье, а за рулем восседала моя старая добрая знакомая Анна, знойная женщина сорока неполных лет. Нет, Гончаров, болван ты неисправимый, и прав был доктор травматологии, назвав тебя идиотом форменным. Сиди вот теперь и решай сложную задачу: сразу тебя укокошат или сначала перчатки снимут, как Гене Полякову. И будешь ты какое-то время числиться опасным преступником-маньяком. "Вот непруха, а какой чудесный вечер был". Да, вечер вчера действительно удался. Очевидно, судьба напоследок решила сделать мне прекрасный подарок. А эти дятлы из РОВД, машину осматривали... сволочи, лень было под водительское сиденье заглянуть? Ведь коту ясно, если машина оснащена такими сюрпризами, то они находятся под каждым сиденьем. Кому-то ясно, а вот Константину Ивановичу это стало понятно только сейчас. Иначе бы Ефимов еще вчера сплясал мне танец с саблями. Стоп, Котик, думай, умненький. Кнопка-то где-то здесь, с этого сиденья меня вырубила старая шлюха.
   Машина мчалась по хорошей проселочной дороге, никто нас не обгонял, а редкие встречные автомобили равнодушно проносились мимо. Я тихонечко перебирал ступнями. В надежде найти эту чертову кнопку, мой последний шанс. Чуть левее, чуть правее. Где-то должен быть заветный бугорок. Слава Богу, ноги она не связала.
   - Ты не сучи ножками, не сучи, Котик, отключила я систему. Так что успокойся, сиди смирно и наслаждайся жизнью.
   Я молчал, не желая давать лишнего повода этой потаскухе для веселья. Интересно, кто она? Экономист вовановской фирмы или та девка, что увезла Генку Длинного на смерть? Если это она, то находиться рядом с ней уж вовсе неприятно. Пусть уж Анна будет экономистом, решил я и немного успокоился. Всегда приятнее думать о лучшем варианте.
   - Хочу помочиться, - официально заявил я.
   - Писай, Котик, под себя, - посоветовала старая сволочь.
   - Уже было!
   - Что?
   - Похожая ситуация, когда меня вот так же привязанного везли убивать.
   - И ты не вынес из этого никакого урока? Мне искренне тебя жаль. Но думаю, тебе больше уроки не понадобятся.
   "Если она отключила систему электрошока, то я с ней справиться могу, если потихоньку освободить руки", - подумал я и начал осуществлять свой план.
   - Дай сигарету, старая калоша.
   - А повежливей нельзя?
   - Не заслуживаешь
   - Тогда и сигареты ты не заслуживаешь.
   - Хорошо! Маленькая моя, дай своему Котику тютюню.
   - Это другое дело.
   Из сумочки она вытащила пачку сигарет, и мне стало совсем тоскливо, потому что на ней было написано "Салем", одну из этих "салемов" она воткнула мне в рот. Чиркнула зажигалкой и дала прикурить.
   - Когда полтора года назад меня везли вот так же спеленутого, то давали выпить.
   - У меня нету.
   - А у меня есть, потому что я, запасливый и умный сыщик, предвидел, в какую дальнюю дорогу мне придется отправиться. Будь добра, заинька, в багажнике между канистрой и запаской лежат две бутылочки "Столичной". Так ты уж, птичка, предоставь мне одну.
   - Перебьешься, не сорок первый.
   - Это хорошо, что не сорок первый.
   - Почему?
   - Потому, что сорок первого она застрелила.
   - Все веселишься, Гончаров.
   - Ага. Под глазами мешки со смешками. Весело!
   - Ладно, - саданула она по тормозам, - налью я тебе.
   - Конечно, как в доброй старой Франции, приговоренному к казни полагался стакан водки.
   Когда она вышла из машины, я сделал пару резких выпадов, но - увы. Скручен я был основательно, со знанием дела. Пришлось довольствоваться стаканом водки и куском гнусной жевательной резины.
   - А далеко нам еще ехать?
   - Доедем - узнаешь.
   - Золотце, но я действительно хочу в туалет.
   - Давай под себя.
   - Слушай, Анна, перестань дурачиться, у меня сейчас там все лопнет.
   - Это твои проблемы. Писай в водочную бутылку.
   - Дура, там же водка.
   - Вылей.
   - Останови. Я сначала ее выпью, а уж потом...
   - Ты как маленький, будто в санаторий едешь, - досадливо проскрипела тварь, но остановилась,
   - Наливай
   - На, пей уже, и дело с концом.
   - Развяжи руки.
   - Вот на это ты меня не купишь! Достаточно тебя изучила.
   - Но как же я... чем?..
   - Успокойся, я сама расстегну твои штаны. Не привыкать. Так что ни тебе, ни мне стесняться не придется. Господи, где ты такие брюки нашел? Все в извести, грязные.
   - У твоего дядюшки одолжил, доставай, что ли.
   - У какого дядюшки?
   - У твоего Шмуля Исааковича. Сейчас-то его уже повязали.
   - Ты плохо думаешь о его умственных способностях. Он еще пару часов назад покинул негостеприимный город.
   - То-то оставил документы в своем кабинете.
   - А зачем они ему? Другие есть. Скоро ты с ним встретишься, Котик. Не думаю, чтобы эта встреча доставила тебе радость.
   Да, похоже, и тут тебя накололи, великий сыщик Гончаров.
   - Слушай, Анна, расстегивай скорее, а то сейчас...
   Она нагнулась, стараясь поудобнее ухватиться за ширинку, и это был мой шанс, возможно последний. Резко закинув ей за шею правую ногу, левым коленом я ударил в голову. Она ойкнула и на секунду потеряла сознание. Но уже через мгновение начала судорожно выдергивать бестолковую голову из моих ножниц. Прихвачена она была капитально, и тут я не волновался. Другой вопрос мучил меня, что делать дальше? То ли сразу сломать ей шею, то ли подождать до другого раза. Изловчившись, она вцепилась зубами в мою левую ляжку. Я легонько придавил основание ее черепа, и она обмякла. Но от боли укуса у меня потекло. Ну и черт с ней, она того заслуживала. Я даже мстительно улыбнулся, когда она протестующе что-то забубнила, находясь под моей задницей.
   Но что делать мне? Если раньше хоть какой-то транспорт шел навстречу, то теперь проселок вымер совершенно. А ведь не исключен момент, что на горизонте покажется кто-то из их банды, тот же нейрохирург, и вот тогда уж мне никаких шансов оставлено не будет. Думай, Гончаров, ты ведь ужасно умный!
   Руки у меня были связаны позади, через спинку сиденья. И к сиденью же был приторочен торс. На свободе оставались только голова и ноги, но ноги были заняты важным делом, они держали преступницу. Если сломать ей шею, то выбираться мне будет значительно легче, но убивать ее почету-то не хотелось. Отпустить - было равнозначно самоубийству.
   - Ну что будем делать, амазонка хренова?
   - Отпусти, - невнятно и глухо ответила она.
   - Чтобы ты, как и хотела, доставила меня до своего дядюшки-изверга? Нет, не пойдет, Анетта, Жанетта, Бабетта... Жанетта? О-ля-ля. Аннушка, так ты и есть та самая Жанна, гостившая у веселых вдов и так незаметно исчезнувшая, когда заслышала голос старого приятеля? Ну и дурак же твой старый приятель! Чем ты меня связала? - Я немного сдавил ножницы.
   - Колготками!
   - Скотина, своими вонючими коготками ты связала чистые руки Гончарова.
   - Они новые. - Ее руки, точнее, ее правая рука вдруг пришла в движение, и она попробовала поднять мой мужской дух.
   - А вот этого не нужно, - охладил я ее доброе начало и опять придавил череп. - Не лапай, не твое, а лучше протяни свою шаловливую ручонку мне за спину и постарайся развязать узел. Если ты это сделаешь, то тебе будет не так больно.
   Она не пошевелила и пальцем.
   - Пойми, милая, в противном случае мне придется сломать тебе шею, старая шлюха, вот так. - Я резко дернул левой ногой, и она заорала. А когда пришла в себя, потянулась к узлу.
   Ковырялась она вечность, как мог, я помогал ей. В конце концов руки мои были свободны, а остальное было делом техники. Ее же колготками я перевязывал Анну долго и старательно, не забыв про ее длинные ноги.
   - Костя, - ныла она, не очень веря в успех, - отпусти меня, и на этом поставим точку. Ты не увидишь меня, я не увижу тебя.
   - Нет, Аннушка, нет, голубушка. Уж больно отменная стерва из тебя получилась. Говорил тебе, скурвишься, а ты, оказывается, уже.
   - Костя, я тебе дам денег, очень много денег.
   - Вот как, а откуда?
   - У меня есть! Я провела ряд сделок за спиной у Полякова и всю прибыль оставила себе.
   - Каким же образом? - заинтересовался я, запуская двигатель.
   - Я у него работаю экономистом. Всегда нахожусь в курсе событий. Иногда, искусственно отбив у него клиента, проворачивала операцию сама, используя подпись Длинного Гены. А иногда, и чаще всего, работала с наличкой. Это очень удобно.
   - Зачем же было убирать Гену, если он так послушно помогал тебе?
   - Это первое время он был послушен, а потом стал требовать равный процент, что для меня оказалось нерентабельным. Когда я ему об этом сказала, он вообще стал шантажировать меня, предупредив, что сообщит брату.
   - Как же вы могли снимать бабки, чтобы Длинный Вован об этом не знал?
   - У Гены тоже был счет, на него мы и оформляли.
   - Тогда какой смысл было вообще работать с Владимиром?
   - Во-первых, только у него был допуск к дешевым, полулегальным запчастям, а во-вторых, огромная сеть реализации, из которой я и вылавливала мелкую рыбешку, а мне это порядком стало надоедать. Более того, он уже что-то начал подозревать, и мне срочно нужно было заиметь право второй подписи. Она обуславливается нашим уставом.
   - Логично, но исполнено неаккуратно. Зачем вам нужны были посторонние жертвы в лице Крутько и Юшкевича?
   - Во-первых, создать иллюзию, что Гена еще жив.
   - Для чего?
   - Чтобы обеспечить полную нашу непричастность к его убийству. Во-вторых, оттянуть время до окончания незаконной сделки, которую сейчас совершает Вован. Моя подпись там была бы лишней, и, в-третьих, самое главное, дядюшка имел личный зуб на Крутько и Юшкевича. Последний подставил его при сделке с золотом, а первый основательно нагрел на уникальных раритетных монетах. Так что каждый получил то, что он хотел.
   - И та крутьковская потаскушка, и тот почтовый мальчишка? - Не выдержав, я отвесил ей основательную оплеуху.
   Замолчав, она заскучала, но через пару километров заныла с новой силой, видимо на что-то еще надеясь.
   - Ну, сдашь ты меня в свою ментовку, ну, осудят меня, дадут немножко, если вообще дадут. Адвокатов я хороших найму. В общем, считай, отделаюсь легким испугом, а вот с тобой мои ребята разберутся круто. Заруби себе на носу.
   - А почему ты считаешь, что я везу тебя в ментовку?
   - А куда?
   - Я тебя, болезная, везу к Длинному Вовану, и мне кажется, для его судилища адвокат не потребуется. Как ты думаешь?
   Безумным зайцем в ее глазах запрыгал страх.
   - Это невозможно, так не делается в цивилизованном обществе.
   - В цивилизованном обществе по ночам не бьют Гончарова колотушкой по голове, не прячут четвертованные трупы сослуживцев на помойках.
   - Костя, у меня счет в швейцарском банке.
   - Напишешь заявление управляющему, чтобы перевел его на тот свет, будешь чертям за газ платить.
   - За какой газ, что ты мелешь?
   - Для подогрева котла.
   - Дурак, я хотела тебе предложить...
   - Не надо,
   - Я хотела...
   - Я не хочу.
   - Женись на мне. Уедем из этой проклятой страны...
   - ... И заживем мы с тобой, несравненная моя Аннушка, душа в душу.
   - Конечно.
   - Не могу, твой жених тебя уже ждет.
   - Кто?
   - Черт с большими рогами и ухватом.
   - Останови. Мне по нужде надо.
   - Это уже было, не обезьянничай. Двух рыбок на одного червяка не поймаешь. Потерпи, уже подъезжаем.
   Действительно, я выруливал на трассу зоны отдыха, где, как надеялся, еще ждали Ухов с Поляковым,
   Около шести вечера я остановился у резного высокого крыльца ресторанчика и был неприятно удивлен отсутствием уховской "шестерки".
   Проверив надежность узлов фиксации моей пленницы, я поднялся в ресторанчик. Если не считать хозяина Гриши, он был совершенно пуст.
   - Привет, старик, а где гости? - с порога начал я.
   - Сегодня нас никто не заказывал.
   - А как же Владимир Петрович, он должен был ждать меня здесь.
   - С утра он был с каким-то мужиком, но часов в двенадцать за ними приехал Самуил Исаакович, и они уехали.
   - Но почему?
   - Он сказал, что Жанна попала в аварию и положение очень серьезное. А почему у вас штаны мокрые?
   - Бывает. - Я чесал подбородок и думал о том, что глупости людской предела нет.
   - Я дам вам другие брюки?..
   - Давай, - автоматом ответил я, не зная, что делать дальше.
   - Недавно Жора приходил, тоже спрашивал, - подавая мне брюки и рубашку, сообщил трактирщик.
   - Кого? - еще недопонимая, спросил я.
   - Жора спрашивал Владимира Петровича или вас. Спросил, где Жанна, я сказал, что она попала в аварию.
   - Что-о-о? - дошло наконец до меня, и опрометью я выскочил за дверь.
   "Четверка", уже закончив разворот, уходила в сторону трассы. Это был конец. Бессильно взвыв, я сел на ступеньки. Дальнейшее я предвидел.
   - У тебя есть телефон? - вновь входя в зал, спросил я хозяина.
   - Есть, но он почему-то не работает уже часа два.
   - После того как побывал Жора?
   - Да, где-то так.
   - А машина у тебя есть?
   - Да, за банькой.
   - Ключи.
   - Да вы что? Она новая, я не могу, нужна доверенность...
   - Ключи, или я разобью тебе витрину вместе с твоей мордой. Быстро ключи!
   Он молча положил связку. Со стойки я схватил недопитую бутылку коньяку и прямо на ходу ее прикончил.
   - Вы бы хоть штаны свои зассанные переодели, - трусил следом трактирщик.
   - Некогда!
   Конечно же машина не заводилась. Открыв капот, я убедился, что там не хватает одной маленькой детальки, называется она трамблер. Это крах. Недооценил я Жорины мозги и изворотливость. Здорово просчитался.
   Полтора километра словно во сне плелся я до шоссе, где остановил машину. Доехав до дома, я несколько секунд постоял перед дверью, прислушиваясь. Кажется, меня никто не ждал. На условный сигнал Валентина не ответила. Молчал и пес. Поднявшись домой, я первым делом помылся и переоделся. Позвонил Ефимову.
   - Ну что, Алексей Николаевич? Как здоровьице?
   - Гончаров? Ты где? Немедленно ко мне.
   - Некогда мне с вами разговаривать. Как вы могли упустить Жору?
   - Пока мудак лейтенант ходил за лимонадом, он удавил водителя, сломал наручники и смылся.
   - Вы так красочно говорите, будто при этом присутствовали.
   - Тело шофера, сержанта Манина, нашли в лесопосадке недалеко от того места, где был обнаружен почтальон. Машина стояла в полукилометре, а остальное не трудно представить.
   - Где Владимир Поляков? Где нейрохирург, где Ухов?
   - Где обещанная тобой девка?
   - Не нашел, - соврал я. - Александр Николаевич, нужно немедленно задержать "четверку", номер сорок восемь - сорок пять.
   - Тоже лопухнулся, и... Ухова провели за ухо. Сейчас сидит в дежурке и рвет волосы, но я оторву ему не только волосы. Приезжай.
   - Некогда мне. Перезвоню через десять минут. Отбой.
   Одевался я основательно, в камуфляжную куртку сунул газовый "комбат" и "Макаров", разрешения на который я не имел. Туда же поместился фонарик, штык-нож и газовый баллончик. Подумав, я намотал на себя десять метров прочного капронового троса. Кастет и диктофон заложил в карман штанов. Шварценеггер, да и только. Что-то не нравилось мне молчание, царившее за Валиной дверью. Прихватив связку отмычек, я спустился двумя этажами ниже и вновь попытался достучаться, Бесполезно. С замком, который попроще, я возился недолго, отодвинул язычок, и дверь гостеприимно открылась, следов борьбы не было. Был только пятнистый дог Федор, неудобно лежащий в кухне на полу с перерезанным горлом. Слава Богу, самой Валентины не было, а это оставляло надежду, что она еще жива. Записка, которую я нашел приколотой к обратной стороне двери, подтверждала это. Почерком много пишущего человека на ней значилось: "Если хотите оставить свою бабу в живых, не дергайтесь! С уважением, Дядя".
   Опять я набрал номер Ефимова.
   - Ефимов слушает.
   - Алексей Николаевич, новая неприятность, похитили Валентину, ту самую, соседку. Высылайте бригаду.
   - Езжай сюда
   - Некогда мне. Пусть Ухов ждет меня на пляже, он знает на каком. Только никаких хвостов и никакой слежки. Дважды вы мне уже подгадили, давайте на этом остановимся.
   - Если ты... - Он не договорил, потому что мне это надоело и я положил трубку.
   - Давай остановимся! - прогудел низкий утробный голос, и в мой затылок уперся холодный, отвратительный ствол.
   "Господин Гончаров, сколько ошибок можно сделать за день? С твоими мозгами до бесконечности".
   - Руки, подонок! - Ствол уперся сильнее.
   - Какие вопросы, шеф! - Я задрал лапы кверху. - Для вас завсегда пожалуйста и с превеликим нашим удовольствием!
   Голос был незнакомый, по крайней мере, он не принадлежал ни Жоре, ни хирургу, поэтому я не знал, как себя вести. А тип тем временем чистил мои карманы, методично вытаскивая так хорошо уложенный арсенал.
   - Где Валентина? - хрипло спросил он наконец.
   - Это я и сам хотел бы знать.
   - Зачем пса зарезали?
   - Тоже не знаю, но, вероятно, для того, чтобы утащить Валентину.
   - Кто ты есть?
   - Константин Иванович Гончаров.
   - А-а-а, Костя, Костик - это про тебя пела ночами Валька, когда я ее трахал. Приятно познакомиться. Поверни рыло-то.
   Холеный сорокапятилетний мужик смотрел на меня в упор, холодно и испытующе.
   - И что ты здесь делаешь, Константин Иванович Гончаров, ну...
   - Я зашел и увидел то же, что видите вы.
   - Но я зашел в собственный дом. Ах, вероятно, у вас тоже уже появились некоторые права за время моего отсутствия? Ну и как тебе Валентина? Отлично работает бедрами, не правда ли?
   Не согласиться с этим я не мог, поэтому просто промолчал.
   - Но где же сама виновница нашего приятного знакомства?
   - Я же говорю, ее похитили, и я вызвал милицию, а мне нужно идти.
   - Ну зачем же так торопиться?
   - Ее нужно искать, с ней может произойти самое страшное.
   - Не велика потеря. Переживем горюшко, да, братан? Давай-ка выпьем за передачу... другой методике эксплуатации.
   - Давай, только быстрее. Сейчас милиция прибудет.
   - Отлично, мы и им нальем. "У Джона денег хватит, Джон Грей за всех заплатит", - ерничал он, разливая коньяк.
   Милицейская бригада явилась, едва мы успели выпить. Замыкающим шел полковник, его только не недоставало. Собрав свой арсенал, я готовился ужом ускользнуть между дверью и его толстым брюхом.
   - А это кто? - притиснув меня своей тушей к косяку, вопросил Ефимов.
   - Муж похищенной Валентины, только что приехал и хотел продырявить мою голову. Спасибо вам, вовремя подъехали.
   - Мне кажется, мы несколько поторопились.
   - Алексей Николаевич, мне уже нужно быть на месте.
   - Поехали. Ребята, вы сделайте как надо, а хозяина в отдел.
   - Вы что, с ума сошли? Я только что из Финляндии, мне отдохнуть нужно.
   - У нас вам предложат чистые простыни, куриный бульон и обслуживание по самому высочайшему уровню. Едем, Гончаров.
   Когда мы подъехали, уховская "шестерка" уже стояла на пляже как раз на том месте, где позавчера находилась Жорина "Нива". Сексуально-пляжная тусовка шла полным ходом. К нам подскочил дежурный сутенер и предложил обширный ассортимент. Полковник крякнул, готовясь заехать ему по сопатке. Но я вовремя наступил ему на ногу. Кажется, он понял, что драться сегодня не стоит, поэтому ограничился лишь легким дамским матом.
   - Ну и что вы думаете делать?
   - Искать. Большая просьба не мешать нам. Некоторые их повадки мы уже знаем. Как только зацепим след, сразу же сообщим.
   - Ладно. Если что, звоните домой, вот мой телефон. А вот тебе рация, личная, она не хрипит и не хрюкает. Постарайся исправить ошибки.
   - Чьи? - ядовито спросил я на прощанье.
   - Наши, - согласился полковник, запуская мотор. - У меня фляжка со спиртом есть, дать?
   - Не надо, до свидания.
   Ухов сидел в машине, с интересом наблюдая пляжные откровения. Увидев меня, он неловко открыл дверцу и пригласил в салон.
   - Ну и как они тебя обули? - садясь, начал я допрос.
   - Как пацана. В трактир, где мы вас ждали, прибежал какой-то доктор и с порога закричал, что Жанна попала в аварию, находится в тяжелом состоянии и нужно немедленно к ней ехать. Вован сел в машину к доктору, а я поехал следом. Приехали в больницу...
   - В элитную?
   - Нет, в городскую, обычную. Они вылезли из машины и зашли в здание четвертого корпуса хирургии - и все... Прождал я их час, полтора - никого. Спрашиваю в регистратуре, где такие-то, а они отвечают, что в корпус не поднимались, просто прошли под лестницу и вышли черным ходом. Я туда. Спрашиваю больных, тех, которые ходячие: "Таких-то не видели?" Отвечают, что видели, они, говорят, часа полтора тому назад сели в "скорую помощь" и уехали. Я прождал еще пару часов и понял, что меня кинули. Что будем делать, Константин Иванович?
   - А ты не знаешь?
   - Нет.
   - Я тоже пока не знаю. Попробуем начать с нуля. К тебе девки подходили?
   - С десяток, всех на хрен послал. Некоторые меня узнавали, сами шарахались.
   - Вот это плохо. А наших старых приятельниц ты не заметил?
   - Нет, кажется, они ушли в подполье.
   - Ты катером управлять можешь?
   - Смотря каким.
   - Ну хотя бы одним из тех, что сейчас стоят у берега.
   - С этим-то! С полоборота. С ними моя бабушка справится.
   - Уже хорошо. А как тебе эта блондинка, что вертится вокруг?
   - Нормальная шлюха.
   - Я тоже так думаю. Девушка, - окликнул я ее, открыв дверцу.
   - Что вы хотели?
   - Пригласить вас в нашу компанию.
   - С удовольствием, подружка нужна? Или мне одной?
   - Пока заползай одна, там посмотрим.
   Веселенькой бабочкой она впорхнула в салон.
   - Тебя как зовут, дитя природы?
   - Геля. А сколько вы заплатите?
   - А тебе сколько лет?
   - Четырнадцать. Я дорого стою.
   - Сколько же ты стоишь?
   - Если на всю ночь, то сто тысяч. Если меня будете трахать вдвоем, то сто пятьдесят. Устраивает? Если нет, то я пойду.
   - А если не на всю ночь, а на часок-другой?
   - Полтинник с каждого, жратва и выпивка.
   - Геля, вот тебе полтинник, трахать мы тебя не будем, только скажи, кто тут самый главный, кроме Жоры?
   - Да вы менты! Отстаньте, пустите. Нет, не скажу.
   - Макс, заводи, отвезем ее в РОВД и официально зарегистрируем как проститутку. Узнаем, кто ее дерет, и намотаем ему срок за растление малолетних.
   - Не надо, пожалуйста, я скажу.
   - Вот и умница! Говори.
   - Саиджон.
   - А каких девочек пасет этот Саиджон?
   - Ну, разных. Вон Санька лежит свободная...
   - Отлично. Позови-ка нам эту Саньку.
   - А деньги?
   - Бери, ты же заработала.
   Через пять минут пухленькая Санька сидела в кабине.
   - Я готова, мальчики. Вы вдвоем будете? Тариф у меня такой же, как у Гели. Мы на всю ночь?
   - Конечно. Чего мелочиться. Договорись с катером.
   - Катер на всю ночь, это очень дорого.
   - Не дороже денег. Договаривайся.
   - А где еда, выпивка?
   - Сейчас привезем. Договаривайся. Макс, надевай свой камуфляж со всеми атрибутами.
   Через полчаса с двумя пакетами выпивки и закуски мы грузились на борт. Когда все было готово к отплытию, хозяин катера затребовал "лимон". И это было верхом наглости.
   - Чего? - не понял Макс.
   - "Лимон", - повторил наглец. - Пятьсот сейчас и пятьсот потом.
   - Нет проблем, - перебил я и протянул внуку Флинта требуемую сумму, заранее зная, что в конце пути ее придется конфисковать.
   - Ну вот теперь все окей, отдаем концы, - пересчитывая деньги, заурчал довольный шкипер.
   - Далеко путь держите? - стоя на трапе, спросил нас высокий черный парень с усиками.
   - На норд-зюйд-вест-ост, - ответил я, готовясь к пакостям.
   - Нормально. Смотрите с девочкой поаккуратней, чтоб целой вернули, а то...
   - А ты кто такой? - подбираясь поближе, спросил я.
   - Ее защитник. Если что, то...
   - Пастух, что ли? Тогда мы тебе сразу бабки отстегнем. Мы на целую ночь. Сколько?
   - Это можно. Давайте сто "штук".
   - Нет проблем, держи.