Певзнер Керен. Налог на недвижимость

   - Как, вы говорили, фамилия девушки, которой увлекся ваш друг?
   - Я еще не говорила вам ее, - возразила я, - ее фамилия - Бармина, Татьяна Бармина.
   - Понятно, - протянул он, видимо раздумывая продолжать разговор или нет. - Понятно... Мне нужно знать о нем и о Татьяне как можно больше.
   - Да объясните мне, что все это значит? - вдруг меня поразила страшная мысль. - Постойте... Он не... он жив? Вы нашли его?
   - Его, к сожалению, нет, - холодно ответил Михаэль. - А вот Татьяну нашли. Вчера, в номере гостиницы "Дан Панорама", в Тель-Авиве. Она убита. Задушена.
   - Этого не может быть... - прошептала я изумленно и оглянулась на дверь - не слышит ли кто?
   - Поэтому я и расспрашивал вас так подробно, Валерия, - сказал Борнштейн и успокаивающе накрыл своей ладонью мою.
   У меня просто не было сил. Я откинулась в кресле и не могла ни о чем думать. В голове крутилась какая-то каша из обрывков слов.
   - Вы думаете - это Денис? Это он? - я не могла выговорить слово "убил". - Я не верю, что он мог такое сделать, - твердо сказала я. - Я знаю его, он не такой человек.
   - Невозможно сказать со стопроцентной точностью. Ваш друг не привлекался к ответственности, поэтому его отпечатков пальцев в полиции нет. Наши работники сняли отпечатки в номере, где была задушена Бармина. И если они совпадут...
   - То это будет лишь означать, что Денис был там, - я не дала ему договорить.
   Борнштейн поморщился:
   - Мы должны найти его, Валерия, - сказал он с нажимом. - Убита гражданка другого государства, человек, который был вместе с ней в последние дни, исчез. Что прикажете делать? Не искать его только на основании вашего заявления, что он не такой, что он хороший и любит маму. Мы все любим маму, но дело каждого, не совершавшего преступления, но знающего что-либо об этом - придти и рассказать полиции все, что он знает, а не позорно бежать.
   Я молчала, совершенно оглушенная от свалившегося на меня известия и мне нечего было возразить на совершенно справедливые слова следователя по особо важным делам.
   Я поднялась из кресла.
   - Спасибо, Михаэль, что согласились принять меня. Я пойду. Мне нужно многое обдумать.
   - Держите меня в курсе, Валерия, - он проводил меня до дверей.
   Выйдя от него я сразу же позвонила Элеоноре, но ее не было дома. Решив перезвонить ей при первой же возможности, я вернулась домой и взяв Дарью на пляж, долго ходила вдоль кромки воды, пытаясь понять ситуацию. Но так ничего и не поняла.
   x x x
   Маркиза Помпадур говаривала: "Я должна переспать это решение." Когда мы с Дашкой наконец-то вернулись домой, было около одиннадцати часов. Я хотела немедленно звонить Элеоноре, но остановила себя - ничем это Денису не поможет, а она не будет спать всю ночь.
   А пока не спала только я. Ворочаясь в постели, я обдумывала разные способы решения проблемы, свалившуюся на Дениса, на его мать и косвенно на меня.
   Прежде всего нужно понять, куда он мог деться с места преступления. Если, конечно, его не забрали сами преступники. Только он бы остался жив! А если Денис сбежал, увидев труп, что, конечно, не делает ему чести, но сейчас не время судить, то где он может спрятаться? Израиль - это не бескрайние просторы матушки России. Значит - друзья. С кем я знакома из его друзей? Практически ни с кем. Когда я была с Денисом, то считала всех его знакомых досадной помехой. Нам никогда не было скучно вдвоем, всегда находились темы для разговоров, а если уставали говорить, то... Все было замечательно, только вот кому сейчас звонить и где его искать?
   Под утро мне все же удалось заснуть. Я бы еще спала и спала, но резкий телефонный звонок заставил меня разлепить веки.
   - Алло, - толком не проснувшись, пробормотала я.
   - Вы еще спите, Валерия? - в голосе Элеоноры сквозило еле скрываемое осуждение.
   - Я вчера поздно вернулась и заснула на рассвете.
   - Вы что-нибудь узнали? - она решительно не принимала моих оправданий.
   Я разозлилась, но представив себе, как она волнуется, с трудом заставила себя сдержаться.
   - Да, узнала, и боюсь, эти сведения будут неутешительными для вас.
   - Что случилось? - спросила она со страхом.
   - Это не телефонный разговор, скоро буду у вас.
   - Я жду.
   Я стала собираться, попутно ругая себя - ну не стерва ли я? Заставляю ее проводить минуты до моего приезда в лихорадочном ожидании. За что я ей мщу? Ведь все это мелко по сравнению с той бедой, с которой приходится бороться.
   Даши дома не было. Она обычно встает без меня и идет в школу самостоятельно. Чай я не пила, умылась и, надев просторное платье, выбежала на улицу.
   Через несколько минут я была у дома Дениса. Элеонора открыла дверь, не дожидаясь звонка; видимо, слышала мои шаги на лестнице. Я с опозданием пожалела, что не накрасилась и она видит меня в натуральном виде, да еще после бессонной ночи. Словно угадав мои мысли, она сказала:
   - Какой вы кофе предпочитаете, Валерия, растворимый или по-турецки? Я вижу, вы еще не проснулись, так быстро приехали.
   - Спасибо, лучше чаю.
   Она подала мне большую фаянсовую чашку. От чашки исходил нежный аромат жасмина. Я с наслаждением сделала несколько глотков и отставила чашку в сторону. Нужно было начинать разговор, но как - я никак не могла решить. Она помогла мне.
   - Вам удалось что-то выяснить? - голос ее ничем не выдавал волнения, Элеонора даже попыталась улыбнуться уголками губ. - Не стесняйтесь, я вижу: вы что-то знаете. Не надо скрывать. Надеюсь, - тут ее хорошо поставленный голос все-таки чуть дрогнул, - надеюсь, самого страшного не произошло?
   - По-видимому, нет, - я отвела взгляд в сторону. - Пока что впадать в отчаяние не стоит.
   Она выдохнула с невыразимым облегчением:
   - Он жив.
   - Жив, - ответила я. - А вот о его спутнице этого уже не скажешь.
   - Что? - не поняла она.
   - Татьяну нашли задушенной в отеле, где она жила с последние два дня с вашим сыном. Его на месте не оказалось. Полиция предполагает, что он скрывается от следствия.
   - Его подозревают? - Элеонора прижала руки к груди, ее породистое лицо помертвело.
   - Его хотят найти, чтобы расспросить о случившемся. Как по-вашему, где он может находиться? У кого?
   Она долго молчала.
   - Откуда вы все это знаете? - спросила она. Я услышала в ее голосе неприязнь. - Вы что, ходили в полицию?
   - Вы же сами просили меня помочь, говорили про связи. Вот я ими и воспользовалась, - возмутилась я.
   - Ну хорошо, хорошо, - сказала она примирительно. - Что вам удалось узнать?
   - Больше ничего. Если бы вы смогли позвонить его друзьям... Может, он где-нибудь у них?
   Элеонора поднялась из кресла и направилась к буфету. Несколько минут она сосредоточенно рылась в ящиках. Наконец, повернувшись, она протянула мне старую записную книжку.
   - Когда Денис завел себе новую, он хотел эту выбросить, но я решила сохранить на всякий случай, - сказала Элеонора. - Конечно, здесь нет новых номеров вроде телефона Татьяны...
   - Не думаю, что, если он захотел спрятаться, то обратился к новым знакомым. А вот к старым друзьям - скорей всего.
   - Погодите, Валерия, кажется у меня есть координаты Татьяны. Как это я выпустила из головы? - Элеонора достала из сумки визитку.
   На маленькой картонке на двух языках сообщалось:
   "Татьяна Бармина, ответственный секретарь, референт "Интеллект-сервис". Тел/факс..."
   На обороте от руки было написано: "Отель "Дан-Панорама", тел. [phone]".
   - Начинать надо отсюда, - иногда собственное глубокомыслие меня поражает. - Я уверена, что 516 - это номер комнаты на пятом этаже. Если Денис не найдется, буду обзванивать по записной книжке.
   - Да, милая, пожалуйста Я просто не способна сама этим заниматься...
   Оказывается, для того, чтобы тебя назвала милой мама твоего любовника, необходима самая малость - она должна находиться в смятении чувств.
   "Не злорадствуй, Валерия!" - оборвала я себя. Взяв книжку, я попрощалась с Элеонорой и поехала на работу. Все-таки славно, что я сама себе хозяйка. Хороша бы я была, объясняя своему гипотетическому начальнику, по какой причине я отсутствую в рабочее время. Да и звонить лучше из своей конторы - за рабочий телефон я не плачу налог на добавочную стоимость.
   Я раскрыла записную книжку и задумалась. Видно было, что эту книжку Денис завел еще в России. Листки выпадали, многие номера были российские, некоторые зачеркнуты. Я взяла чистый лист бумаги и выписала на него номера, которые были явно израильскими. Выписанные номера я разделила на две части те, рядом с которыми были записаны имена и фамилии, и те, около которых были только имена. Я рассудила так, что телефоны из второго списка принадлежали друзьям Дениса, и именно с них надо было начинать опрос.
   Теперь передо мной стояла задача: как объяснять людям, зачем я звоню? Будто упав с обрыва в холодную воду, я набрала первый номер из списка.
   - Добрый день! Я могу поговорить с Романом?
   - Это я. Кто говорит?
   - Я подруга Дениса. Он пропал, и я обзваниваю всех его друзей по телефонной книжке.
   - Что значит пропал, ушел из дома и не вернулся?
   - Вроде этого.
   - В полицию обращались?
   - Да, но параллельно я ищу сама.
   - Ничем не могу вам помочь, я не видел его около трех лет.
   - Очень жаль, извините, всего хорошего.
   Я положила трубку и начала набирать новый номер.
   Мне не везло. Многих не было дома, кто-то не помнил Дениса вообще, а одна из девиц по имени Клара поинтересовалась, кто послал меня, не его ли мать. Я поняла, что наткнулась на сестру по несчастью, и быстренько положила трубку. "Сукин сын, - подумала я без особого, впрочем, раздражения. Сколько же нас у тебя было одновременно?" Похоже, чтобы узнать о мужчине побольше, надо, чтобы с ним что-нибудь случилось. Например, чтобы его заподозрили в убийстве.
   x x x
   По почте пришло письмо. В нем было приглашение на лекцию. Тема: "Международный рынок и экономика в Интернете". Несколько месяцев назад я записалась на цикл лекций по международной экономике. Дело в том, что мне стало тесно в рамках моего маленького бизнеса. Что такое переводы? Я знаю языки. Если еще наберусь ума-разума в экономике и менеджменте, то смогу расширить свое дело и давать практические советы, например, российским бизнесменам, желающим вести в Израиле дела. Или репатриантам, собирающимся торговать с бывшей родиной.
   Я обратилась в ассоциацию предпринимателей и купила абонемент на цикл занятий по международной экономике. Была уже на двух лекциях и тщательно их записала. Теперь пришло приглашение на третью.
   Честно говоря, мне не хотелось идти. Голова была забита тревожными мыслями о Денисе, и я уже собралась отложить письмо в сторону, как взгляд упал на лого, нарисованное в верхнем левом углу конверта - это была эмблема гостиницы "Дан-Панорама". Оказывается, лекция будет в этой гостинице. Точно так же, как две предыдущие прошли в тель-авивских отелях "Сити" и "Парк".
   У меня уже давно родилось подозрение, что кому-то там, наверху, очень хочется, чтобы я действительно поменяла профессию, но не на менеджера, а на сыщика. Уж больно частыми стали совпадения в моей жизни с тех пор, как я волею судеб начала попадать в криминальные передряги. Я не верю в божественное предопределение, и поэтому случайности выглядели еще более интригующими, их число выходило за рамки, предусмотренные теорией вероятности.
   Я твердо решила пойти в эту гостиницу, тем более, что именно в ней остановилась делегация фирмы "Интеллект-сервис".
   На следующее утро, в день лекции, назначенной на десять часов, я проснулась рано и приняла контрастный душ. Открыв шкаф, я принялась выбирать, что надеть для сегодняшнего визита. Постояв в раздумье минут десять, я наконец выбрала шелковый костюм светло-лилового цвета, состоящий из легкого жакета с отложным воротником и манжетами и узкой юбки, доходящей до середины колена. Буду иметь вид одновременно элегантный и деловой. Черные прозрачные колготки, сумочка и изящные туфли на шпильках завершили мой облик. Я собрала густые волосы в высокий пушистый хвост, добавила жемчужные сережки и капельку "Амаридж". Теперь мне не были страшны никакие случайности.
   До Тель-Авива я доехала за полтора часа - пробок на пути было видимо-невидимо. Когда я вошла в просторный холл отеля "Дан-Панорама", на часах было четверть одиннадцатого. Портье показал мне зал, в котором уже началась лекция, и я тихонько проскользнула внутрь.
   Зал был полон, я нашла место недалеко от входа и огляделась. Народ сидел серьезный, многие записывали. Лекцию читал молодой человек с высоким лбом и ранней лысиной. Он говорил тихим невнятным голосом, склонив голову чуть набок. Я прислушалась:
   - Сейчас мы подошли к тому уровню развития технологии, когда совершенно неважно, кто работает за компьютером - мужчина или женщина. Главное, чтобы была равная подготовка. Не имеет значения возраст и мускульная сила. Потеряло всякий смысл расстояние - мне гораздо легче общаться по Интернету с моим коллегой в Лос-Анжелесе, чем поехать в наш филиал в пригороде Тель-Авива...
   Я смотрела по сторонам, решая, выскочить мне сейчас или подождать до перерыва. Мне нужно было узнать что-нибудь о фирме "Интеллект-сервис", а вместо этого я торчала в зале, как порядочная.
   Пригнувшись, я быстрыми шагами вышла в холл. В полукруглых креслах сидели люди и читали газеты. Одни пили кофе, другие тихо переговаривались. Обстановка была самая что ни на есть чинная.
   Подойдя к портье, скучавшему за стойкой, я спросила.
   - Как по-вашему, долго еще продлится лекция?
   - Не могу сказать точно, госпожа, зал заказан до полудня. Если хотите, можете выпить кофе.
   Я глянула на часы, висевшие над стойкой - на них было четверть двенадцатого.
   - Хорошая мысль. Кофе поможет мне скоротать время.
   Уходить было нельзя, так как все слушатели расписывались в большом журнале и сдавали анкеты со своими замечаниями по поводу качества урока.
   Отойдя от стойки, я пошла купить кофе. В затылке свербило от настойчивого взгляда портье. Естественно, сзади я выглядела не менее привлекательно, чем спереди. Дождавшись, когда портье отвернется, я шмыгнула вправо, ко входу на лестницу.
   О чем говорить с обитателями номера 516, для меня оставалось глубокой тайной. Но я была уверена: начинать нужно с комнаты, где жила бедная Татьяна и откуда сбежал мой незадачливый бывший любовник. У меня было чувство, что не полиция, а именно я найду ту недостающую улику, которая прольет свет на местонахождение Дениса и докажет его полную невиновность.
   Пятый этаж был выстлан темно-зеленым ковровым покрытием. На своих высоченных каблуках я ступала по нему как пантера, абсолютно бесшумно. В конце коридора стояла тележка, нагруженная свежими простынями и моющими средствами. Я подошла к двери с номером 516 и легонько дотронулась до ручки. Как ни странно, дверь поддалась и будто пригласила меня войти. Не в силах преодолеть соблазн, я вошла и громко спросила на иврите:
   - Простите, есть тут кто-нибудь?
   Мне никто не ответил. Я стояла посреди свежеубранного двухкомнатного номера и не знала, с чего начать.
   Вдруг сзади меня скрипнула дверь, и строгий мужской голос сказал:
   - Служба безопасности отеля. Что вы здесь делаете?
   Резко обернувшись, я чуть не упала. На пороге стоял высокий брюнет в форме с надписью "Секьюрити".
   - Я... пришла к подруге.
   - Покажите-ка ваши документы! А пока пройдемте вниз.
   Я подчинилась и уныло поплелась за брюнетом по длинному коридору. Из соседнего номера вышел молодой человек в сером костюме и вошел вместе с нами в лифт. Я попыталась исправить положение.
   - Ну она, в общем, не подруга, ее звали Татьяна Бармина, она работала в фирме "Интеллект-сервис", и я узнала, что ее здесь убили. Я просто хотела посмотреть, а дверь была открыта... Вообще-то я здесь на семинаре, слушаю лекцию профессора Гохберга (ничего не делаю, сижу тихо, починяю примус).
   - Сейчас мы все выясним, - хмуро сказал охранник и подвел меня к залу, откуда я недавно выскочила.
   Вызвав даму с журналом в руках, он спросил ее обо мне. Она полистала страницы, сверила номер моего удостоверения и утвердительно кивнула:
   - Все верно. Госпожа Валерия - слушательница наших курсов.
   Охранник вернул мне документ:
   - Если вы приехали слушать лекцию, то слушайте, а не шляйтесь там, где не надо.
   Я пристыжено молчала. Он ушел, а я вернулась в зал и уселась с твердым намерением досидеть до конца и поехать прямо домой, не встревая ни в какие расследования.
   В зале было темно и прохладно. Многие, наверное, спали. Лектор продолжал бубнить что-то о роли советников по бизнесу.
   - Быть советником - большое искусство, - сказал он наконец завершающую фразу и поклонился. - На этом позвольте закончить лекцию. Спасибо за внимание.
   Из зала хлынул поток слушателей. Сунув анкету в руки ответственной за курсы, я заспешила к выходу, стараясь оставаться в центре людской массы. Подойдя к своей машине и доставая ключи из сумочки, я вздрогнула. Передо мной стоял молодой человек из лифта в гостинице.
   - Добрый день, - поздоровался он на иврите, и в его речи явственно проявился русский акцент.
   - Здравствуйте, - ответила я также на иврите, моля Бога, чтобы молодой человек не заметил, что русский - также и мой родной язык. Мне не хотелось быть откровенной.
   К счастью, этого не произошло. Мне все говорят, что по легкому акценту меня можно признать за польку или итальянку, на худой конец за турчанку, но не за русскую. Все израильтяне научились живо отгадывать русских по аканью безударного "о" и твердому "эль". У меня эта проблема исчезла примерно через полгода после приезда. Наверное не зря мои интеллигентные еврейские родители изводили меня в детстве музыкой и английским, развивая абсолютный слух.
   - Я бы хотел с вами поговорить, - молодой человек действовал весьма напористо.
   - Я с вами не знакома и не имею желания разговаривать, - я сделала попытку открыть дверцу машины.
   - Вы говорили с охранником о фирме "Интеллект-сервис", не так ли?
   - Ну и что? Вы следите за моими переговорами?
   - Просто я работаю в этой фирме и мог бы ответить на ваши вопросы. Вы журналистка?
   А что, это неплохо. Почему бы и не узнать о них что-нибудь? Тем более, что сами напрашиваются. Да и о том, что я говорю по-русски, мальчик не догадался, иначе тут же перешел бы на родную речь.
   В это время меня окликнула сокурсница, пожилая веселая дама из профсоюзного объединения.
   - Валери, - как все французы, она произносила мое имя на свой манер, с ударением на "и", - ты случайно не в сторону Реховота? Подбросишь меня?
   - Нет, Софи, не могу. Прости. Я остаюсь в Тель-Авиве. Оревуар.
   Я решительно повернулась с своему собеседнику:
   - Вы хотели со мной поговорить? Где?
   - Прошу, - он сделал жест рукой по направлению к гостинице.
   Мы пошли обратно. По дороге он спросил:
   - Вас зовут Валери? Очень красивое имя. Вы француженка?
   - Нет, я из Алжира, - эх, пропадать, так с музыкой. - А как зовут вас?
   - Георгий.
   - Мне не выговорить, - засмеялась я, - у вас, русских, такие трудные имена.
   - Можно просто Гарри.
   - Где вы работаете, Гарри?
   - Сейчас я прикреплен к российской делегации из фирмы "Интеллект-сервис", а вообще - программист в "Офаким".
   - Это около Беэр-Шевы? - я сделала удивленное лицо, хотя знала ответ.
   - Нет, - ответил он с досадой. Видно, этот вопрос ему задавали не раз. - "Офаким" - название компьютерной фирмы в Тель-Авиве.
   Мы вошли в холл. В дальнем углу за небольшим столом в полукруглых креслах сидели двое. Обоим было лет по пятидесяти. Один, выглядевший чуть помоложе, был абсолютно лыс и с крючковатым хищным носом. В руке он держал мобильный телефон, и его пальцы нервно щупали кнопки. Второй, с совершенно невыразительным лицом, похожий на пожилого разбитного тракториста из старых советских фильмов, увидев нас, энергично раздавил окурок в пепельнице и поднялся навстречу.
   - А, вот и вы. Жорик, представь нас, пожалуйста, даме.
   - Шалом, - поздоровалась я.
   - Познакомьтесь, это Валери, израильская журналистка. Она родом из Алжира, - сказал Гарри.
   Второй тоже встал и, церемонно поклонившись, поцеловал мне руку. Его ладони были сухими и холодными.
   - Аркадий Дмитриевич Кротов, - представился "тракторист", - можно просто Аркадий для такой дамы.
   - Василий Малявин, - коротко сказал лысый.
   Имена совершенно им не подходили. Это простецкого парня надо было назвать Василием, а лысого "Воланда" - Аркадием. Хотя внешность частенько бывает обманчива.
   - Что будем пить, Лерунчик? Чай, кофе? Жаль, здесь не подают ничего более существенного. Жора, переведи, - приказал Аркадий.
   В другой ситуации я бы взвилась от такого амикошонства, но сейчас игра велась не на моем поле.
   - Чай, пожалуйста, - я улыбнулась как можно шире, закинула ногу на ногу и, обратившись к Гарри, спросила: - Что такое Лерунчик?
   - Это они так уменьшили ваше имя.
   - Скажите, Валери, - обратился ко мне Василий, - вы хотели что-то написать о нашей фирме?
   - О, да, - ответила я, выслушав перевод Гарри. - Вы известная фирма, заключили контракт века, как писала местная пресса. А тут такое загадочное убийство русской красавицы. Здесь есть где развернуться и написать очень большую статью.
   - Ох, хороша девка, - глядя мне прямо в глаза, сказал Аркадий. Ногастая, уволочь что ли сегодня ночью.
   Я вопросительно посмотрела на Гарри. Он смутился и пробормотал:
   - Аркадий восхищен вашей красотой.
   Василий цыкнул на соседа:
   - Брось губы-то разевать, кобеляра. Не за этим ее сюда звали. А ну-ка спроси, - он обернулся к Гарри, - чего она там рыскала в номере?
   Гарри перевел.
   Мне ужасно обидно стало за молодого человека, которым помыкали эти два приезжих ублюдка. В конце концов, Гарри - гражданин другой страны, он оказывает им сервисные услуги. Разве это повод так с ним обращаться? Он что, боится, что его выгонят из фирмы? Неужели и мой Денис терпел их хамство? Не верю! Денис тут более десяти лет, служил в элитных частях, не думаю, что он спускал этим такое. Он мягкий в обращении, но в нем чувствуется внутренний стержень. А Гарри наверняка недавно в стране. Может еще и не выдавил в себе раба? Кто знает.
   Вытащив большую тетрадь, в которую записывала лекции, я обратилась к Василию, интуитивно почувствовав в нем главного и улыбнувшись как можно обаятельнее:
   - Какие конкретные предложения привезла ваша фирма?
   Во взгляде господина Малявина промелькнула досада.
   - "Интеллект-сервис" обслуживает около пяти процентов российских банков. Это немного. Но благодаря разработкам израильской фирмы "Офаким", мы уверены, что заинтересуем своими программами до трети банков и финансовых корпораций.
   Странно, но Гарри переводил на вполне приличном уровне. Видимо, уже набил руку на стандартных ответах.
   - На какую сумму заключены контракты?
   - Это было во всех ваших газетах, - несколько раздраженно ответил Малявин. - Два контракта на общую сумму двести пятьдесят миллионов.
   - Ни с одной российской фирмой не был заключен такой крупный контракт! - похвастался толстый Аркадий.
   - Эта информация действительно была во всех газетах, - согласилась я. А мне бы хотелось написать нечто более частное, интересное. Например, что такого придумали наши светлые еврейские головы, что вы там, в России, собираетесь так сразу выложить четверть миллиарда?
   - Как вам сказать, Валери... Это новая система защиты банковских операций.
   Гарри перевел более подробно:
   - Это система защиты банковских операций от вмешательства международных хакеров через мировую банковскую сеть в третьем тысячелетии.
   - Что ты ей рассказываешь? - требовательным тоном спросил Василий Малявин. - Говори!
   - Я просто ответил на вопрос вместо вас, - объяснил по-русски Гарри.
   - Надоело мне это интервью, - вдруг произнес толстяк, - такая баба, а о высоких материях рассуждает. Вроде Таньки нашей, успокой Господи ее душу. Ей бы с Кругловым поговорить - нашли бы общий язык.
   - Заткнись, - прошипел лысый, не поворачивая головы, - башка пустоголовая.
   Мне пришло в голову, что, может быть, стоит перевести разговор на другую тему. А то наскучит им эта болтовня, и я ничего не выясню о Денисе.
   - Может быть, сходим в ресторан? - нисколько не обидевшись на коллегу, спросил Аркадий.
   - Расскажите, пожалуйста, о вашей сотруднице. Кажется, ее звали Татьяной? - Я честным взглядом посмотрела ему в глаза, не обращая внимания на вопрос. - Наверное, здесь какая-нибудь жутко романтическая история?
   - Конечно, - оживился Аркадий, - Татьяна, покойница, была замужем за бизнесменом. А ее охмурил один ваш, - он кивнул в сторону Гарри, - такой же, как он, переводчик. До Жорика был к нам приставлен. А тот тоже не дурак был, она девка видная, красивая, вот и попользовался. Говорят, жениться обещал. Да знаю я, как у вас, у евреев, делается: как трахаться, так русскую берете, а как жениться, так свою, болезную.
   Гарри не успевал. Его словарного запаса не хватало, чтобы одновременно и переводить, и смягчать откровенно вульгарные высказывания своего клиента. Чтобы не выдать себя, я стала усердно записывать.
   - Ты потише, придурок, - вновь осадил товарища крючконосый Василий, не видишь - она все пишет?
   - Пусть пишет, - огрызнулся тот, - дай расслабиться. В кои-то веки в этом задрипанном городишке удалось подцепить классную телку, не все же возиться с этими прошмандовками из массажных кабинетов! А ты мешаешь.
   Я переводила взгляд с одного на другого, вежливо улыбаясь. Гарри совсем сник. Он молчал и даже не пытался что-либо переводить.
   - А куда делся этот переводчик? - спросила я. - Он израильский гражданин?
   Василий окинул меня взглядом, видимо размышляя: говорить или нет.