Певзнер Керен. Налог на недвижимость

   - Оттуда! Сорока на хвосте принесла.
   - Не выпендривайся, говори, что знаешь, - сказал он вдруг изменившимся голосом.
   Где-то на подсознательном уровне я почувствовала, что если я расскажу ему о Денисе, то подставлю своего приятеля. О том, что я с Денисом в близких отношениях, мой бывший супруг не догадывается. Впрочем, этих отношений, может быть, и нет вообще.
   - Несколько недель назад, - сказала я, - ко мне пришел один репатриант из Биробиджана, Давид, и принес на перевод документы своей бабки. Имя у нее смешное - Рахиля Никитична, просто дружба народов какая-то. Документы я перевела, но за ними никто не пришел, и денег я не получила. Тогда я решила сама за ними отправиться, тем более, что Давид мне оставил адрес. Бабку я нашла, из дома она не выходит, а Давидик, внук ее, нашел работу, и времени у него не было прийти за документами, - я врала с вдохновением, сама веря в то, что говорю, а Борис меня внимательно слушал. - Когда я принесла переводы, бабка обрадовалась, усадила меня пить чай и рассказала, что на из лестничной клетке ограбили квартиру. Кто забрался - она видела, это был хозяйкин сын с приятелем. И что самое интересное: когда она описывала этого приятеля, то у меня перед глазами просто твой портрет стоял.
   - И как она тебе меня описала? - поинтересовался он.
   - Зеленая куртка, серьга в ухе, вид цыганистый, и еще эта цепочка на груди с латинской буквой L.
   - Молодец бабка, - криво улыбнулся мой бывший супруг, - ничего не скажешь, все рассмотрела. Только я ничего не брал, просто помогал этому парню войти в свою квартиру, у него ключ застрял в двери.
   - Борис, зачем ты мне врешь? Ведь это был не хозяйкин сын, а какой-то чужой парень. Не станет хозяин в своей квартире поиски устраивать, да еще такие, что пух и перья летят.
   - Почему ты так думаешь, что я был не с хозяином? Мне он сказал, что живет в этой квартире.
   - Мало ли что он тебе сказал! На нем просто одежда была с этого парня, вот старуха и подумала, что это хозяйкин сын, а потом пришла хозяйка и сказала, что ее сын в командировке. Вот так-то!
   - Да, Леруня, ты действительно много знаешь...
   - Борик, миленький, не связывайся ты с ними, это же мафиози, гангстеры, пропадешь!
   - А что прикажешь делать? Получать по минимуму за охрану спецобъектов? Не иметь возможности жить, как человек? Это замечательно? - взорвался он, но тут же, взяв себя в руки, продолжил: - Ничего противозаконного я не делал. Попросили помочь войти в квартиру, я и вошел, ничего не брал. Это даже не грабеж. У моего напарника были ключи, он сказал мне, что это квартира его матери, и ему нужно забрать одну папку.
   - А что в ней было?
   - Откуда я знаю? Он говорил, что аттестат зрелости, диплом и какие-то письма. Папку мы не нашли. Ну, разбросали немного. Я же думал, что это его квартира! И при чем тут мафиози, что ты заладила одно и то же?
   - Ты в какой фирме служишь? - спросила я вместо ответа.
   - В "Секьюрити-Иерушалаим", а что?
   - Тебя посылали обслуживать фирму "Интеллект-сервис"?
   - Конечно!
   - А что, ты не знаешь, что убили их работницу?
   - Во-первых, это было еще до меня, а во-вторых, поэтому я там и работаю. Они наняли дополнительную охрану, чтобы такие случаи не повторились. Фирма солидная, контракты в Израиле заключает, а кто убил пусть полиция расследует. Кстати, ты жутко информированная. Про убийство тебе откуда известно?
   - Слухами мир полнится. В газете прочитала.
   Раздался звонок, я пошла открывать и в комнату влетела довольная Дашка. В руке она держала шарик на палочке.
   - Мамуля, было по кайфу! - она протянула мне шарик и тут увидела отца.
   - Папка! - заорала она, - ты пришел? Молодец! А я в "Бургер Ранч" была, и Милка, и Вадик...
   - Это какой-такой Вадик? - притворно нахмурил брови Борис.
   - Из моего класса.
   - Это тебе, - сказала я и протянула Дашке пакет.
   Дашка запустила руку и вытащила комбинезон.
   - Класс! Настоящий "Ливайс", пойду, примерю. А это что? - она достала футляр.
   - Это не тебе, а твоей маме, - спокойно сказал Борис.
   Дочь открыла футляр и непонимающе взглянула на отца:
   - Пап, ты что? Вернуться захотел?
   - Нет, не вернуться, просто у папы сегодня хорошее настроение, поспешила я с ответом.
   - Эх вы, предки... - разочарованно протянула моя Дашка. - Сами не знаете, чего хотите...
   И убежала к себе в комнату.
   - Все, - начал Борис прощаться, - я пошел. Поздно уже.
   - Спасибо за подарки. И не забывай, пожалуйста, что я тебе сказала.
   - Бай, папочка! - Дашка выскочила из комнаты в новом комбинезоне. Хорошо на мне?
   - Прекрасно! Носи на здоровье.
   И Борис вышел за дверь.
   x x x
   Была пятница, короткий день, я быстро закончила дела, заехала на базар и к двум часам вернулась домой.
   Дашка с Денисом сидели за компьютером. По экрану носились забавные трехмерные человечки.
   - Иди сюда, я тебя поцелую, - сказал Денис. - Так соскучился по тебе в тюрьме.
   Кошмар какой-то! Будто он двадцать лет просидел. Через сорок восемь часов выпустили без предъявления обвинения, а он уже важничает. А я? То сижу одна-одинешенька, никому не нужная, а то мужики мои идут один за другим. Чувствуют они, что ли? Когда женщина занята, так она всем нужна.
   - Нет, - сказала я, - целовать меня нечего, я с базара и потная.
   Приготовив салат, я взялась за стейки. Сегодня мне попалось на редкость удачное мясо. Поджарить стейки было делом нескольких минут. Денис любит "с кровью", а я не выношу этого еще и потому, что в детстве меня пугали солитером. Положив стейк Денису на тарелку, я еще немного дожарила себе и Дашке.
   Сели за стол. Обед не поражал обилием яств, но смотреть на буйство красок было очень приятно: красно-зеленая гамма салата с вкраплениями фиолетовых луковых колец, пузырчатые бордовые стейки, парочка пузатых бутылочек с соусами, темные ломти бородинского хлеба в плетеной хлебнице. Я зажгла две свечи и достала бутылку вина.
   Завершилось наше застолье фигурным мороженным "Фантазия". Дашка, наевшись, убежала в свою комнату, а мы остались на кухне. Я домывала посуду, Денис развлекал меня, рассказывая байки из Интернета.
   Так вечер плавно и перетек бы в лирическую ночь, но я же не могу, когда мне хорошо, мне это мешает!
   - Давай полистаем папку твоего отца, - предложила я Денису.
   - Леруня, я сытый, довольный, мне неохота. И потом, там нет ничего интересного, я читал.
   - Когда читал? В детстве?
   - Несколько лет назад. Там какие-то документы, старые счета...
   Но я, не слушая его, вытерла кухонный стол и принесла злополучную папку из дашкиной комнаты.
   - Как ты не можешь понять? - сказала я в сердцах. - У тебя в доме погром устроили, все перерыли, но ничего не нашли. Ты думаешь, искали бриллианты твоей матери? Ерунда! Вот что они искали! - Я ткнула в папку пальцем. - И надевали твою майку, чтобы выглядеть, как ты. Тебе Элеонора рассказывала?
   Денис кивнул, и я продолжила:
   - Неужели тебе неинтересно, что там находится? Из-за чего стоило копья ломать?
   - Хорошо, давай почитаем. Только учти, на сытый желудок я плохо соображаю.
   Документов в папке было немного, всего двенадцать листов. К каждому был прикреплен перевод, написанный четким почерком с подписью "Сергей Кузнецов".
   Глядя на переводы, Денис сказал:
   - Смотри, Валерия, папа перевел все документы, а ведь он не знал английского языка.
   - Может быть, лучше почитаем оригиналы? В отличие от твоего папы, у нас нет проблем с английским, - я взяла в руки первый документ.
   Это был пожелтевший от времени лист плотной бумаги, озаглавленный: "Под покровительством главного раввина Великобритании рабби Йосефа Герца акционерное общество на паритетных началах "Палестина". Ниже было написано: "Купчая крепость".
   "Прямо как у Гоголя в "Мертвых душах", - подумала я и прочитала вслух:
   "Настоящим удостоверяется, что податель сей бумаги, господин Мордке, сын Шмуэля, проживающий в Ковно, собственный дом, приобрел в Палестине восемь дунамов земли к юго-западу от поселения Петах-Тиква за сумму 80 (восемьдесят) фунтов стерлингов. Принято к оплате восемнадцатого января 1924 года. Взыскано гербового сбора в пользу британской казны 1 (один) фунт стерлингов и 4 шиллинга.
   Подписи: директор А.О."Палестина" - Винер,
   казначей - Горенблад".
   Ниже красовался четкий оттиск печати с британским львом и мелкими буковками "Палестина" на английском и иврите.
   Таких бумаг было всего двенадцать. Варьировались суммы, имена, покупатели жили в Вильно, Мемеле, Белостоке и других городах довоенной Литвы и западной Белорусии. Подписи казначея и директора оставались неизменными. Все покупки были произведены между двадцатым и двадцать восьмым годами.
   Денис взял у меня один из документов.
   - Смотри, Валерия, - сказал он, - это сама история! Как интересно чувствовать связь времен.
   - Ты уверен, что документы подлинные? А вдруг это фальшивка? Или дутое акционерное общество?
   - Не думаю. Скорей всего, такое общество действительно существовало. И знаешь, что наводит меня на мысль о том, что это все правда?
   - Что? - заинтересовалась я.
   - Имя: рабби Йосеф Герц. Этот человек пользовался большим авторитетом среди евреев Британии. Он был главным раввином с тринадцатого по сорок шестой год. Прекрасный оратор, он произносил пламенные речи против зарождавшегося тогда реформистского движения. Публично громил Советский Союз за отношение к евреям и был горячим сторонником идеи сионизма. Кстати, до второй мировой войны многие влиятельные британские евреи были против образования еврейского государства. Есть доказательства, что поддержка рабби Герца привела к подписанию декларации Бальфура. Несомненно, он был за то, чтобы евреи покупали земли в тогдашней Палестине, перешедшей от турок под власть Британского мандата.
   - Откуда ты это все знаешь? - восхитилась я.
   - Увлекался историей сионизма. Но не так, как у нас преподают в школе дедушка Герцль, несгибаемый патриот Трумпельдор и прочие штампы. Умению находить информацию и связывать между собой исторические факты меня научила мама, недаром она работала в Ленинской библиотеке. Она всегда говорила, что мы должны уметь пользоваться параинформацией, иначе голова лопнет.
   - А что это такое?
   - Параинформация - это информация об информации. Не нужно знать бином Ньютона, нужно уметь найти на полке справочник, где об этом биноме написано. Понятно?
   - Буду я за каждым пустяком бежать в библиотеку!
   - Зачем за каждым? То, что тебе необходимо ежедневно, например мой номер телефона, - Денис потрепал меня за волосы, - можно и запомнить. А остальные номера записать в книжку.
   Это он намекал на то, что, когда я дуюсь и не звоню ему, то утверждаю, что забыла номер телефона.
   - Хорошо, если ты такой умный и можешь связывать концы с концами, скажи, а то я до сих пор не понимаю, какое отношение имеют все эти бумаги к тому, что с тобой произошло?
   - Пока не знаю, нужно разобраться, - сказал Денис и снова взял старые документы. - Смотри, Леруня, ты видишь, есть еще одно доказательство того, что эти бумаги подлинные. Как тут обозначены города? Ведь сейчас у них другие названия. Ковно - это Каунас, Мемель - Клайпеда, Вильно - Вильнюс. И знаешь, восемьдесят фунтов по тем временам были большие деньги. Служанка получала шесть фунтов в год, и ее место считалось очень приличным. Позволить купить себе земли в Палестине могли лишь очень богатые евреи, а таких было в тогдашней Литве немало. В Вильно жили евреи-подрядчики, торговцы, владельцы фабрик...
   - Вильнюс... - задумалась я, машинально перебирая бумаги. - Кажется, недавно у меня что-то было связано с этим городом.
   Взгляд мой упал на документ, который я держала в руках. Купчая была выписана на имя Лейбы Левина, владельца магазина бакалеи и колониальных товаров, проживающего в Вильно.
   - Вот! - заорала я. - Мне все ясно!
   - Ты чего? - вздрогнул Денис. - Успокойся. Объясни по-человечески, что тебе ясно?
   - Этот документ принадлежит Марине Левиной, моей клиентке. Ее отца зовут Исаак Лейбович, и он родом из Вильнюса. Теперь ты понимаешь, какая тут связь? Я сейчас же звоню ей!
   - Ты с ума сошла, час ночи, куда ты звонить собираешься? Лежали эти документы семьдесят лет, полежат до утра. А завтра звони на здоровье. Только не выпаливай все сразу, она не поймет. Лучше спроси сначала, как звали ее дедушку, где он жил, чем занимался...
   Признав правоту Дениса, я неохотно стала собирать бумаги обратно в папку. Он поднялся, протянул руки ко мне и сказал:
   - А не пойти ли нам баиньки?..
   x x x
   На следующий день, в субботу, я никуда не звонила. Мы поздно проснулись, позавтракали и пошли в парк. Пройдя древнеримские колонны, остановились под большой аркой, нависавшей над морем. Дашка несла огромный зонтик, который немедленно воткнула в песок, и побежала купаться. Денис достал из пластиковой сумки-холодильника ледяную колу и растянулся на песке. Я сидела рядом и размазывала по ногам защитный крем.
   - Дай мне, - сказал он и отобрал у меня тюбик. - Повернись, я помажу тебе спинку.
   Мне было хорошо. Ленивое спокойствие охватило меня. Я немного не выспалась, но это было приятное ощущение легкой усталости. Денис водил ладонью по спине, и ему это занятие нравилось не меньше, чем мне.
   - У тебя такая белая кожа, - промурлыкал он, круговыми движениями втирая крем. - Невозможно поверить, что ты натуральная брюнетка.
   - А тебе больше нравятся блондинки? - разнежившись, сказала я, не подумав.
   Денис убрал руку.
   - Ну зачем ты так...
   - Ладно, не расстраивайся. Я сказала без всякого умысла.
   - Лера, каждый день я прокручиваю в голове: почему ее убили, кто это сделал? И не могу понять. Кому Татьяна мешала?
   - Дениска, ты говорил, что она срочно тебя позвала. Что такого срочного она тебе сообщила?
   - Я и сам пытаюсь это понять. Запой, в котором я ее застал, пьяные слезы - все это было так на нее не похоже! И еще Малявин, который зашел без стука, как к себе домой. Словно она рабыня какая-то...
   - А ведь я знакома с твоим Малявиным. Совершенно бандитская физиономия.
   - Как? Откуда ты его знаешь?
   - Разговорились в гостинице "Дан-Панорама". Я там была на лекции. Кстати, с ним был еще один.
   - Круглов? - спросил Денис.
   - Нет, какой-то Аркадий, похожий на тракториста из старых фильмов.
   - Я такого не знаю, - покачал он головой.
   - А еще там был Гарри, говорят, что его приставили переводить вместо тебя.
   - Это наш инженер. Хороший парень, недавно приехал из России.
   - А кто такой Круглов? Ты рассказывал, что он их главный программист. Но почему тогда на всех презентациях, встречах с прессой появляется Малявин, а о Круглове никто не знает?
   - Зачем? - удивился Денис. - У каждого своя работа. Алексей, Круглов то есть, работяга, щелкает программы как семечки.
   - Сколько ему лет? - спросила я.
   - Около сорока, а что?
   - Ничего, просто подумала, если он такой умный, то почему Малявин всем заправляет?
   - Я приглядывался к их отношениям и понял, что Малявин Круглова даже побаивается. Есть у Алексея авторитет. Малявин что? Выскочка, новый русский. А Круглов - гениальная голова. Это сразу видно.
   - Где была эта гениальная голова, когда убили Татьяну?
   - Дай подумать... Вспомнил, за день до убийства Круглов улетел в Москву. Мы с ним предыдущим вечером разговаривали и он сказал, что ночью летит в Россию... Знаешь что, давай закругляться. У тебя дочка из воды не вылезает, уже синяя, как баклажанина, а мамаша шпиенов ловит. Пошли!
   x x x
   Узнав, что Марина бывает дома лишь по утрам, я отправилась к ней в девять часов, прихватив кулек фисташек. Она встретила меня какая-то взъерошенная.
   - О! Валерия, заходи. Очень кстати.
   - Да? - удивилась я, протягивая кулек. - Случилось что-нибудь?
   - Учу ивритские глаголы. Учительница назадавала - за неделю не справлюсь. Это просто ужас! Ужас!
   - Ну ужас, - согласилась я, - но не ужас, ужас!
   - Что? - переспросила Марина.
   - Так, цитата из анекдота.
   - Ой, расскажи, а то совсем шарики за ролики заходят.
   - Приходит мужик в публичный дом. Выбрал девушку, зашел к ней в комнату. Через полминуты она выскакивает из комнаты с криком: "Ужас! Ужас!" Мадам движением брови посылает к нему другую. И та то же самое - выбегает и кричит: "Ужас! Ужас!" Ничего не поделаешь, надо спасать честь заведения, и мадам сама входит в комнату. Ее нет полчаса, час. Наконец через два часа она спокойно выходит из комнаты и равнодушно пожимает плечами: " Ну ужас, но не ужас, ужас!"
   - Так что давай сюда твои несчастные глаголы, - предложила я, - сейчас мы с тобой разберемся, какой это ужас.
   Марина, отхохотавшись, протянула мне тетрадку. С заданием мы справились за полчаса, и я спросила:
   - Как звали твоего деда?
   - Лева, а что? Опять что-нибудь проверяют?
   - Он Лева был по паспорту? - спросила я с надеждой. Уж очень жалко было бы, если бы рухнула такая красивая догадка.
   - Нет, по паспорту он был Лейба. Просто папу моего все зовут Исаак Львович.
   - А чем он занимался, твой дед?
   - Папа рассказывал, что он сидел в своем магазинчике и торговал всякими вкусными штуками, вроде сливочных тянучек. Он никогда в жизни не ел таких вкусных конфет, как у деда в лавке.
   - Все сходится! - заволновалась я и полезла в сумку за ксероксом купчей Лейбы Левина. Я предусмотрительно сделала копии всех документов и заперла папку на работе в сейф. - Смотри сюда, видишь этот документ? Это купчая, которую твой дед подписал в двадцать четвертом году в Ковно. Он купил здесь землю, и если ты докажешь свои права на наследование, то станешь миллионершей. Поняла?
   - Дай посмотреть, - она выхватила у меня листок и начала всматриваться в строчки. Потом разочарованно вернула мне бумагу. - Я ничего не понимаю... На каком языке это написано? А может быть, это все липа или ты меня разыгрываешь?
   - Очень надо, - я презрительно хмыкнула. - Теперь ты понимаешь, что произошло с твоими метриками? Почему их украли?
   - Нет, какая связь?
   - Вот дубина стоеросовая, - рассердилась я. - Если ты представишь свидетельство о рождении и докажешь, что ты и есть внучка Лейбы Левина, тебе полагается солидный куш. А если эту метрику предъявит кто-то другой? И будет бить кулаком в грудь, крича: "Я - внучка дедушки Лейбы"? Что ты тогда скажешь? Что метрики в синагоге украли? Что документы у тебя девяносто шестого года?
   - А как вообще эта бумага попала к тебе?
   - Долгая история. Когда-нибудь расскажу. Теперь понятно, что делает твой Толик Бондаренко около этих мафиози из Москвы. И утопленница...
   - Какая еще утопленница? - испугалась Марина.
   - Не хотела рассказывать. В общем, та женщина, которая приехала по твоим документам в Израиль, пропала, а через несколько дней из Кинерета выловили неопознанную утопленницу.
   - Не нравится мне все это! - твердо заключила Марина. - Жила я спокойно без всяких там бумажек, надеюсь и дальше прожить. А ты втягиваешь меня в дурную аферу, мафиози какие-то, утопленники...
   - Это я втягиваю?! - я чуть не задохнулась от гнева. - А кто пришел ко мне и просил разыскать другую Марину Левину? Нашла я тебе аферистку. А тебе, видите ли, не нравится, что она утопленница! Я, что ли, ее утопила? Не хочешь - не надо! Я больше не занимаюсь твоим делом! Прощай!
   Не помня себя, я выскочила за дверь и побежала вниз по лестнице. Наверху хлопнула дверь, и я услышала крик: "Валерия, подожди! Куда ты? Стой!"
   Не замедляя бега, я спустилась вниз и прошла через темный вестибюль. Вдруг из-за угла метнулась тень, меня обхватили крепкие руки, и, вдохнув какую-то сладкую гадость, я провалилась в небытие.
   x x x
   Голова разламывалась. Перед глазами бегали какие-то разводы, во рту стояла великая сушь. По-моему, я где-то лежала. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась по сторонам.
   Действительно, я лежала на диване в маленькой спальне. Всю обстановку составляли шкаф и маленький столик. Пошатываясь, я подошла к окну и выглянула.
   Буйная растительность практически залезала в окно. Кроме деревьев я усмотрела кусок высокого каменного забора и ворота. Около ворот скучал охранник. Послышался гул - небо пересек самолет, и снова стало тихо.
   Может, я не в Израиле? У нас страна маленькая, всюду соседи, дети орут. А здесь такая тишь да гладь...
   Подойдя к двери, я стала стучать в нее кулаком. Дверь открылась, и в комнату вошел здоровый детина.
   - Чего шумишь? - спросил он по-русски.
   - Хочу пить, - сказала я на иврите и показала жестами, будто открываю бутылку.
   Детина буркнул "Пошли", и мы вышли из комнаты.
   Для одной семьи этот дом был слишком большим и не производил впечатления, что здесь живут. Скорее он был похож на маленькую частную школу, опустевшую после того, как ученики разъехались на каникулы.
   Мы прошли длинный коридор, спустились на пару этажей вниз и вошли в просторный кабинет.
   - Вот привел, - мрачно сказал детина. - Она проснулась и в дверь стучала.
   Три кожаных дивана стояли буквой "П", меня усадили на средний. Напротив стоял громоздкий письменный стол черного цвета. На столе кроме телефона была лишь металлическая блестящая игрушка-модуль. Шарик на нескольких тонких коромыслах качался, как маятник, притягивая взгляд.
   За столом сидел худощавый мужчина лет сорока пяти в сером костюме. На меня смотрели умные усталые глаза. Из-за его спины выглядывал "тракторист" Аркадий.
   Оглядевшись, я увидела двух охранников, стоявших вдоль стены. Все молчали.
   Мужчина за столом протянул руку и качнул шарик, колебания которого возобновились с новой силой. Потом он обратился ко мне по-французски:
   - Бонжур, Валери, - и произнес еще несколько фраз, по интонации которых я поняла, что это вопросы.
   К моему великому стыду, французского я не знаю совершенно. Поэтому, чтобы немного разобраться в обстановке, я ответила на иврите:
   - Я не понимаю, о чем вы говорите. Почему вы схватили меня и заперли здесь?
   - Ну и что будем делать, госпожа Валери? - сказал он уже по-русски. Вы не знаете французского, хотя, по вашим словам, родились в Алжире. Мы не знаем вашего иврита. Может быть, поговорим по-русски? Сдается мне, этот язык вам прекрасно знаком.
   - А прикидывалась, что француженка! - почему-то обиженно, как мне показалось, вставил Аркаша. - Селяви, парле ву франсе...
   И он сплюнул в сторону.
   - Хватит, - остановил его худощавый, - расплевался тут...
   - Я хочу пить, - сказала я на этот раз по-английски, - и еще таблетку от головной боли из моей сумочки. Вы меня чуть не удушили какой-то гадостью. Кто вы такие? Я израильская гражданка, а вы, если не говорите на иврите, следовательно...
   - Помолчите, Валери, или как вас там, - рявкнул он уже на английском, но я не дала ему договорить.
   - Это вы обратите внимание на свое поведение! - взорвалась я и вскочила с дивана. - Вы думаете, что находитесь в своей криминальной России?! По-моему вы крупно ошибаетесь, воображая, что вас здесь испугаются так, как в вашей вотчине там...
   Не успев договорить, я была схвачена двумя молчаливыми охранниками. Не знаю, что они собирались со мной делать, но дверь внезапно открылась, и в комнату вошла Марина. Увидев, кто шел за ней, я вновь упала на диван - ее ввел в кабинет мой бывший муж Борик.
   - О, какая у нас гостья! - воскликнул хозяин кабинета. - Валерия, как зовут вашу подругу? Мне ее представили как француженку Мадлен. Но сдается мне, что она такая же француженка, как и вы.
   Конечно, глупо таращить глаза - это совсем не та реакция, которая присуща интеллигентному человеку. Но, впав в состояние ступора, я сумела не вскрикнуть при виде Бориса. Хотя чему было удивляться? Я знала, что он связан с фирмой "Интеллект-сервис".
   Конечно, Борик меня заметил, но, в отличие от меня, он флегматик и лучше умеет владеть нервами. Наш мгновенный обмен взглядами не дал никому в комнате повода заподозрить, что мы знакомы и где-то даже бывшие родственники.
   Марина бросилась ко мне:
   - Лера! Что все это значит? Ты что-нибудь понимаешь?
   - Успокойся, Марина, - сказала я на этот раз по-русски. - Мы попали к воспитанным людям. С нами прекрасно обращаются, пригласили в гости, уложили спать...
   И я с вызовом посмотрела на парочку за столом.
   Аркадий чуть не задохнулся от изумления. Он громко вдохнул воздух, а выдохнуть не смог, только вращал глазами. Вид у него был преглупейший. А худощавый в костюме видимо предугадывал такой поворот событий, поэтому он только слабо улыбнулся.
   На лицах охранников и моего бывшего мужа, стоявших вдоль стен кабинета, вообще ничего не отразилось.
   - Ах ты... - наконец выдохнул побагровевший Аркадий, - придуривалась, значит, переводить просила. А сама-то все секла...
   - Представь себе, - огрызнулась я, - и про ножки, и про койку, и как вы с Малявиным денежки тратите на этих, как их, прошмандовок из массажных кабинетов.
   Аркаша не ожидал от меня такой прыти. Он испуганно покосился на худощавого и ничего не ответил.
   - Интересно, - протянул худощавый, - смотрю я на вас, милые дамы, и не нарадуюсь. Что еще новенького расскажете? Кстати, дорогая, вы так и не сказали, как к вам обращаться, - он усмехнулся, глядя на мою подругу.
   Если бы мы сидели за столом, я бы успела наступить Марине на ногу. Но мы сидели на диване, поэтому я была ограничена в средствах воздействия. Но, как ни странно, она меня поняла.
   - Какое ваше дело? - буркнула Марина. - Я совершенно не хочу с вами знакомиться.
   - Ну это легко устроить, у нас есть кое-кто, близко с вами знакомый... - он поднялся с дивана, подошел к двери и приказал:
   - Натана ко мне!
   Через несколько секунд в комнату вошел Натан. Увидев Марину, он подошел к ней и взял ее за руки:
   - О! Какая встреча! Мариночка, дорогая, дай я тебя поцелую! С приездом!
   - Уйди, подлец! - она отпрянула от него. - Это все из-за тебя! Какого черта тебе понадобились мои метрики? Мало мне было неприятностей в аэропорту, так ты еще и здесь влез! Что вам от меня надо?