Певзнер Керен. Налог на недвижимость

   - Присаживайтесь, - сказала я ему, с трудом оторвавшись от бумаг.
   - Моя фамилия Рубинчик, Рубинчик Исаак Моисеевич.
   "Точно, - подумала я, - вот его внешность полностью соответствует фамилии. Это тебе, не Авдотья Самуиловна, здесь все понятно и никаких раздвоений личности не произойдет."
   - Я к вам по объявлению. Мне, как доктору наук, необходимо быть в курсе событий и все, что касается...
   - Простите, - нетерпеливо прервала я его, - о каком именно объявлении идет речь? И чем я могу быть вам полезна?
   - Я же профессор! - почему-то удивился посетитель и вывалил передо мной на стол множество корочек-дипломов. Я взяла одну из них и раскрыла. Это действительно был диплом доктора наук, выданного на имя Рубинчика И.М. с разными подписями и печатями. - А у вас в объявлении на двери написано: "Консультации по бизнесу и регистрации частного предприятия". И поэтому я принес вам мои дипломы. Мне нужно открыть дело и я думаю, что мне понадобится помощь специалиста, на советы которого я смогу положиться и...
   - Хорошо, - снова прервала я его, - вы получите все необходимые разъяснения.
   "Ну, Валерия, с почином тебя, видать не зря на лекции ходишь и ума-разума набираешься." Я и вправду забыла о том, что всего пару дней назад повесила на дверь своей конторы этот кусочек бумаги. И я начав с того, сколько стоит час моей консультации, принялась выкладывать своему первому клиенту в области бизнеса все, чему меня учили на немногочисленных лекциях.
   Равнодушно кивнув при упоминании стоимости моей работы, Рубинчик продолжил свои пространные рассуждения о роли высшего образования в мелком бизнесе, о своем отношении к экономике Израиля и прямо-таки вывел меня из себя своими бессвязными речами. От недовольства меня спасло только то, что посетитель рассуждал за свой счет. Поэтому я его слушала и иногда вставляла в его речь слова: "налоговая политика, скидки новым репатриантам, эффективность и умение вести дело..."
   В общем, разговор был еще тот. Наконец Рубинчик поднялся, сложил свои документы в картонную папку с завязками и протянув мне руку, вялую и влажную, как лягушка, стал прощаться. Я уже достала книжечку квитанций, чтобы выписать счет за услугу - на первый раз я решила взять с него поменьше, как он неожиданно произнес своим бесцветным голосом. лишенным интонаций:
   - Я вам очень благодарен. Я получил от вас ценные советы, которыми сразу же воспользуюсь, как только выйду из сумасшедшего дома. Там сейчас меня лечат и иногда выпускают в город, так как я не представляю опасности для окружающих, - посетитель медленно повернулся и вышел за дверь, а я так и осталась стоять столбом посередине комнаты, как приснопамятный Воскобойников после ухода Остапа Бендера с ордерами на мебель.
   Первый блин в искусстве предоставления населению советов по открытию малого предприятия вышел комом и мне кажется, до следующей консультации дело не дойдет.
   Громкий женский вопль на улице вернул меня к действительности. Подскочив к окну, я выглянула наружу, но ничего не увидела - угол здания закрывал обзор. А шум тем временем нарастал.
   Хотя я и не отличаюсь природным любопытством, но все же решила посмотреть, что произошло, тем более, что после визита сумасшедшего профессора работать совершенно не хотелось.
   На улице стояла толпа. Протиснувшись вперед, я глянула из-за спины какого-то зеваки и обмерла. На асфальте, нелепо раскинув руки, в луже крови лежал мой недавний посетитель Рубинчик Исаак Моисеевич.
   Подоспевшие санитары подняли тело, вкатили носилки в брюхо урчавшей машины, и, включив сирену, скорая рванулась с места.
   Полицейский с планшетом в руке тем временем опрашивал зевак, толпившихся вокруг кровавого пятна на асфальте. Маленькая щуплая дамочка в соломенной шляпке возбужденно тараторила:
   - Я все видела, все! Этот несчастный собирался переходить дорогу. Вы же видите, улица здесь узкая, машины едут тихо, и он так спокойно спустился с тротуара. Вдруг оттуда, - дама показала пальцем, - выскочила машина и...
   - Какая машина? - перебил ее полицейский. - Вы запомнили марку?
   - Такая большая, - она развела руками, - коричневая...
   - Не коричневая, а бордовая, - вмешался плотный мужчина, - марки "шевроле-кавалер". Я знаю, у моего шефа такая же.
   - А это не он был за рулем? - поинтересовался полицейский.
   - Нет, нет, - снова вступила в разговор дама в шляпке, - на ней наклейка "rent car" была. И сидели там два парня.
   - Вы можете их описать?
   - Оба блондины. Точно, блондины, - уверенно сказала дама. - Я еще подумала, что они русские.
   - Не все русские блондины, - встряла еще одна женщина, видимо обиженная за русских. - Они могли быть румынами.
   - Хватит, - остановил их полицейский, - кто запомнил номер?
   Никто не ответил. Я не стала ждать продолжения разговора и бочком выползла из толпы. Вернувшись к себе, я без сил упала в кресло, и на меня вдруг напала сильная икота. Это было ужасно, не помогало ничего - ни вода, ни полтинник, брошенный за пазуху.
   Икать я прекратила внезапно, так же как и начала. И вот почему: меня поразила одна мысль. В моей памяти четко отпечаталась картина: Рубинчик лежит на асфальте, раскинув руки. Меня почему-то мучила незавершенность того, что я видела. Я поняла - руки были пустые. А ведь он ушел от меня с папкой, в которой лежали все его дипломы.
   Не в силах совладать с собой, я бегом спустилась по лестнице, надеясь захватить хотя бы одного из свидетелей гибели Рубинчика. На мое счастье, дама в шляпке разговаривала со своей знакомой о ценах на рынке.
   - Простите, - обратилась я к ней, - Вы не могли бы ответить мне на один вопрос? Скажите, вы не видели у этого человека в руках папку?
   - Постойте, - задумалась дама, - я не обратила внимания. Нет, припоминаю, у него действительно было что-то в руках. И когда эти бандиты наехали на бедного, машина сделала вот так, - она слегка вильнула бедром. Они стукнули его правым боком, а когда машина проехала, то в руках у него ничего не было...
   x x x
   Дома у меня все валилось из рук. Дашка как всегда сидела у компьютера, и я не хотела вмешивать ее в свои проблемы. Заварив себе крепкого чая без сахара, я уселась перед телевизором с робкой надеждой развлечься. На экране мелькали зеленоволосые монстры, сменявшиеся девицами в прокладках. Я никак не могла сосредоточиться.
   Неожиданно зазвонил телефон. Я неохотно подняла трубку.
   - Валерия, добрый вечер, - раздался знакомый голос Михаэля Борнштейна.
   Я обрадовалась:
   - Здравствуйте, Михаэль! Куда вы пропали? Есть новости о Денисе? Когда его выпустят?
   - Не волнуйтесь, Валерия. Думаю, что все скоро прояснится. Завтра с утра я выясню и дам вам знать.
   - Буду ждать вашего звонка.
   Но Михаэль медлил закончить беседу.
   - Скажите, Валерия, вы помните тот случай, с которым вы обращались ко мне?
   - Какой именно?
   - Вы спрашивали меня о репатриантке Марине Левиной, помните?
   Ну надо же, вроде бы она заходила ко мне всего несколько дней назад, но я совершенно о ней забыла.
   - А что случилось?
   - Когда вы ушли, эта фамилия стала крутиться у меня в голове, и я вспомнил. Примерно полгода назад в полицию Тверии поступило заявлении об исчезновении Левиной Марины. Заявление подала квартирная хозяйка, проживавшая в доме на улице Черняховского. Левина снимала у нее комнату. А через неделю в озере Кинерет нашли тело женщины лет тридцати. Она была совершенно голая, лицо и руки обезображены, на шее пятна. Экспертиза установила, что ее сначала задушили, а потом выбросили в озеро. Квартирная хозяйка тело не опознала. Дело так и осталось нераскрытым.
   - Вы думаете, Михаэль, что моя Марина Левина имеет к этому какое-то отношение? Но она только что приехала в Израиль!
   - Вы это знаете с ее слов. Мне бы хотелось с ней побеседовать. У вас найдется ее адрес и телефон?
   - Конечно, но он у меня на работе.
   - Ничего, подождем до завтра. Я позвоню вам на работу, хорошо?
   Мы распрощались, и я осталась в недоумении: почему мне приходится бывать в эпицентре ужасных событий?
   x x x
   Дениса утром отпустили, взяв подписку о невыезде. Он позвонил мне из телефона-автомата и поехал к матери, а я собралась на работу.
   Телефон Марины Левиной я нашла с трудом. Переворошив гору бумаг, вытащила листок с номером и подошла к телефону, чтобы позвонить Михаэлю.
   И вдруг мне стало грустно. Дура набитая, я надеялась на что-то после всего, что произошло. Отгоняла от себя мысль, что все уже в прошлом. Вот и ткнулась лбом. "Спасибо, дорогая Леруля за добро и ласку, а дальше мы как-нибудь сами". Сколько можно его идеализировать?
   Помедлив, я набрала номер телефона Марины Левиной.
   - Алло, - сразу отозвалась она.
   - Добрый день, Марина, это Валерия. Вы меня помните?
   - Конечно, что новенького? Ой, простите, я не поздоровалась, так хочется узнать. Вам что-нибудь удалось выяснить?
   - Кое-что. Мы не могли бы встретиться сейчас?
   - У вас на работе?
   - Если вам не трудно.
   - Хорошо. Приду.
   Она пришла через полчаса. Жуткого сарафана с оборочками на ней уже не было, видно, нашлись добрые люди, посоветовали. Сегодня Марина была одета в желтые шорты и цветастую майку и выглядела вполне на уровне.
   - А вы похорошели, - заметила я. - Что будете пить - чай или кофе?
   - Спасибо, - засмеялась она. - Просто холодной воды, если можно.
   - Марина, я говорила о вас моему знакомому, он работает в полиции. Он заинтересовался вашим делом и хочет помочь. Нужно действительно найти эту аферистку. А у полиции гораздо больше возможностей, чем у меня.
   - Да, конечно, - согласилась моя клиентка с готовностью, - как вы считаете нужным. Я же здесь всего несколько дней и не знаю, что нужно делать.
   "Интересно, - подумала я. - Обычно выходцы из Союза очень неохотно идут на контакт с государственными учреждениями, а тут такая готовность... Не притворяется ли она? А может быть, родственники посоветовали, которые здесь давно?
   - Скажите, Марина, почему вы решили поселиться в нашем городе? У вас здесь родственники, знакомые?
   - Тетя, мамина сестра, живет в Ашкелоне уже двадцать лет. Вот мы к ней и приехали. Еще даже квартиру не сняли. А ее дочки дали мне это, - и она показала на свои желтые шорты. - Когда тетя узнала о том, что мне сказали в аэропорту, то сразу стала названивать по всем министерствам и ругаться, Марина поежилась.
   - Что ей отвечали?
   - Дело на выяснении. Когда все проверят, то пришлют ответ на домашний адрес. А скоро праздники, целый месяц не будут работать учреждения, - Марина вздохнула. Похоже, тетка принимала такое деятельное участие в ее судьбе лишь для того, чтобы племянница получила наконец свои деньги и съехала с квартиры. - Жить у родственников, сами понимаете...
   - Понимаю, - кивнула я. - Давайте немного покопаемся в вашем деле. Хорошо?
   - Пожалуйста, Валерия, что вас интересует?
   - Расскажите, как вы обнаружили, что пропали ваши метрики?
   - Спохватилась после лекции в синагоге. К нам в Ростов-на-Дону приехал представитель Сохнута читать лекцию об Израиле. Я пошла вместе с приятелем...
   - Как его зовут?
   - Толик. Он там работал снабженцем, сюда приехал год назад. Вы даже не представляете, Толик был информационным центром для всех нас.
   - Опишите его, пожалуйста, - попросила я.
   - Да он такой, обыкновенный, - Марина пожала плечами, - ему двадцать три года, фамилия - Бондаренко. Здоровый, широкоплечий, вольной борьбой занимался. У него папа украинец, а мама еврейка. И выглядит он, знаете, совсем, как типичный хохол, поэтому Толику пришлось доказывать в ОВИРе и посольстве, что он настоящий еврей. Здесь он, скорее всего, поменял фамилию.
   - На какую?
   - На мамину, но я ее не знаю.
   - Когда вы потеряли документы, Толик был рядом?
   - В синагоге была такая давка, что его просто притиснуло ко мне. Вы думаете, что это он взял? - Марина удивленно посмотрела на меня. - Зачем ему? Толик уехал в девяносто шестом, а я еще осталась.
   - Почему вы остались?
   Марина улыбнулась:
   - Потому что влюбилась и вышла замуж. Сюда я приехала с мужем. Гена русский, поэтому он сначала не хотел ехать, а потом согласился.
   - А ваши родители? Они приехали с вами?
   - Нет, папа умер четыре года назад, а мама осталась в Ростове.
   - Вы говорили, что родились в Вильнюсе...
   - Да, и родители там родились, еще до советской оккупации, - она произнесла эти слова так буднично, что сразу стало понятно: в их семье об этом говорили часто. - Папа после армии остался в Ростове, женился, работал на заводе, дошел до начальника цеха. Когда маме надо было рожать, он отправил ее к своей матери в Вильнюс, чтобы она была под присмотром. Там я и родилась. Я могла вернуться в Вильнюс и стать там полноправной гражданкой, но Гена не захотел. Он сказал, что я-то буду гражданкой, а он останется русским пришельцем. Для него Израиль был предпочтительней Литвы.
   - А почему вы хотели уехать из Ростова?
   - Ну что вы, Валерия, там невозможно было оставаться! Мы работали на одном заводе - выпускали комбайны "Дон". Знаете, что это такое? Огромный "Титаник", ползет по бескрайним просторам целины и жнет. Это было хорошо для Союза, когда такие махины раздавались по безналичке. А когда страна развалилась к чертям, эти тонны железа стали никому не нужны. Зарплату нам не платили два года. Разве так можно жить? Все стали заниматься чем-то другим. Муж сигнализации собирал, я вязала на машинке в кооперативе...
   - А Толик?
   - Толик подвизался в Сохнуте, торговал словарями и учебниками иврита. Я тоже купила у него за десять долларов. А на учебнике было написано: "Дотация из частного фонда, не для продажи". Вот так-то...
   - Марина, а кем были ваши предки?
   - Сейчас трудно сказать, многие сгинули в войну, но папа рассказывал, что его дед Лейба был очень богатым меценатом, членом культурного общества "Тарбут" и участником еврейского конгресса в Лозанне. Но больше я ничего не о нем не знаю.
   - А ваша тетя, у которой вы живете сейчас?
   - Это тетя со стороны матери, они из Черновиц.
   - Понятно. Что ж, Марина, давайте позвоним моему знакомому в полицию и договоримся о встрече.
   Набрав номер, я договорилась с Борнштейном, что мы подъедем к нему через полтора часа и решила отправиться в "Машбир" - большой универсальный магазин.
   Дело в том, что я получила по почте карточку-уведомление для постоянных членов клуба покупателей с приглашением посетить сеанс макияжа. Кроме того, там была пятнадцатипроцентная скидка на все косметические товары, которые я приобрету. Решив использовать с пользой образовавшееся "окно", я предложила Марине съездить в "Машбир" перед визитом к Михаэлю. Какая женщина не согласится пройтись по магазинам?
   - Шалом, - обратилась я к одной из продавщиц, - мне прислали карточку на макияж.
   - Пожалуйста, госпожа, - улыбнулась она, - вы можете пройти туда.
   И она показала на небольшую стойку. На высоком табурете сидела девушка, запрокинув голову на подголовник, а над ней колдовал парень с косичкой на затылке.
   - Это Анри, наш лучший визажист. Он прошел стажировку во Франции, сообщила белозубая продавщица.
   Кудесник Анри тонкой кисточкой наносил последние штрихи на губы девушки. Наконец он закончил и протянул клиентке зеркало. Девушка рассматривала себя, как незнакомую картину, и наконец произнесла:
   - Вау! Это я? Сейчас же иду фотографироваться!
   У меня возникла идея, и протянув Анри открытку, я сказала:
   - Сделайте, пожалуйста, макияж моей подруге. Вот мое приглашение.
   - Садитесь, мадмуазель, - он помог обескураженной Марине забраться на табурет.
   Вокруг нас сразу же собрались зеваки, наблюдавшие за священнодействиями мастера.
   Нанося легкие штрихи на брови Марины, Анри обратился ко мне:
   - Мадмуазель давно из России?
   - Приехала несколько дней назад.
   - Скажите ей, чтобы берегла кожу от нашего солнца. Такой цвет лица можно найти только у русских девушек. И нужно больше пить минеральной воды, иначе кожа начнет сохнуть.
   Он сделал еще несколько неуловимых движений и торжественно произнес.
   - Все! Я закончил.
   Марина открыла глаза и изумленно посмотрела на себя в зеркало.
   - Я ничего не понимаю!
   Из зеркала на нее смотрела экзотическая красавица. Глаза поволокой, полные губы притягивали взгляд, матовая кожа была гладкой, как тугой персик.
   Анри протянул мне визитку.
   - Передайте вашей подруге, что я всегда к ее услугам.
   - Спасибо, вы волшебник, - поблагодарила я его.
   Марина тем временем отошла от табурета и смотрела на себя в большое зеркало напротив отдела косметики.
   - Знаешь что, - сказала я ей, - тебе нужно заколоть наверх волосы и тогда будет отпад. Подожди.
   Выбрав в соседнем отделе большую заколку для волос, я собрала Марине волосы и закрепила их на макушке.
   - Совсем другое дело! Носи на здоровье.
   - Спасибо, Валерия, ну зачем, право...
   - Это тебе маленькая компенсация за неприятности на "исторической родине".
   Обогнув "Машбир", мы направились к стоянке, где я оставила свою "Сузуки", и неожиданно наткнулись на знакомую пару.
   - О! Какая встреча! Шалом, Валери! - сказал на иврите с тяжелым русским акцентом один из двух громил, которых я видела и рядом со своим бывшим мужем, и в гостинице "Дан-Панорама". - Вы так быстро убежали тогда, что мы даже не познакомились. Позвольте представиться - Натан. Это мой товарищ Сережа. А как зовут вашу очаровательную спутницу?
   - Ее зовут Мадлен, и она не говорит на иврите. Она только вчера приехала из Франции. Извините, мы спешим.
   - Опять вы убегаете, - разочарованно протянул Натан.
   - Не судьба, - заключила я. - Передайте привет боссу.
   И я потянула ничего не понимавшую Марину к машине.
   Когда мы отъехали со стоянки, Марина сказала:
   - Знаешь, Валерия, а ведь это был Толик Бондаренко.
   x x x
   К Михаэлю мы не опоздали. Он принес еще один стул и обратился к Марине:
   - Добрый день! Меня зовут Михаэль. Я пригласил вас, чтобы выяснить несколько вопросов. Валерия будет переводить. Хорошо?
   Странно, но на следователя красота моей спутницы не произвела никакого впечатления. Наверное, он видел сквозь косметику.
   Марина кивнула, и беседа плавно потекла, задерживаясь только на моих переводах. Вопросы были почти такими же, которые я и сама задавала Левиной. Расспросив подробно о родителях, муже и родственниках в Израиле, Михаэль положил перед Мариной фотографию молодой женщины.
   - Скажите, вам знакомо это лицо?
   - Нет, а кто это?
   - Женщина, которая приехала сюда с вашими документами.
   Со снимка смотрела миловидная девушка. Ничего общего с Мариной у нее не было - совершенно другой тип лица.
   - А где она сейчас? - Марина вопросительно посмотрела на Михаэля.
   - Не знаю, - он развел руками и, обращаясь ко мне, сказал: - Мне не хочется говорить ей об утопленнице, пока мы во всем не разберемся.
   Марина переводила взгляд со следователя на меня и вдруг произнесла:
   - Валерия, расскажи ему о Толике.
   - О чем говорит госпожа Левина? - требовательно спросил Борнштейн.
   - Михаэль, несколько минут назад мы встретили одного человека. Мне кажется, вам будет интересно узнать о нем. Как оказалось, он общий знакомый и мой, и Марины. Мне он представился как Натан, но Марина знает его как Анатолия Бондаренко. Он из того же города, откуда и она. И самое главное: именно с ним Марина была в синагоге, когда у нее пропали документы.
   - Он ее узнал? - поинтересовался Михаэль.
   - Представьте себе, нет. Мы только что вышли от визажиста, который полностью изменил ее внешность.
   Михаэль усмехнулся:
   - И охота вам, женщинам, себя мучить в такую жару. Хотя для данного случая все вышло удачно. Вашему Натану-Анатолию совсем не обязательно знать, что госпожа Левина репатриировалась.
   Словно поняв нас, Марина жалобно протянула:
   - Валерия, можно я умоюсь? У меня все лицо ужас как чешется.
   Извинившись, я проводила ее до туалета и вернулась обратно.
   - Михаэль, я не рассказала вам, где видела этого человека. Когда я разговаривала с боссом покойной Татьяны в отеле "Дан-Панорама", этот Натан как раз вошел в холл. С ним был еще один тип по имени Сергей.
   - Еще один?
   - Он и сегодня был с Натаном. Они все время ходят вместе. И в отеле были вместе, и около "Машбира".
   О том, что они околачивались возле моего дома, дожидаясь Борика, я не сказала - это я хотела выяснить сама.
   - Валерия, вы опять лезете не в свое дело? - недовольно произнес Михаэль. - Смотрите, в другой раз я могу и не успеть.
   - Но я же вам все рассказываю, - я посмотрела на него невинным взглядом. - А вот и Марина пришла! - пользуясь моментом, я перевела разговор на другую тему.
   Умытая Марина уже не выглядела экзотической красоткой, но и в таком виде была очень мила.
   - Совсем другое дело, - буркнул Михаэль.
   А я-то думала, что он ничего не замечает. Скорее всего, Михаэль был противникам декоративной косметики, считая ее способом введения следствия в заблуждение.
   - Ну хорошо, - заключил Борнштейн, - спасибо за помощь, милые дамы. Если у меня возникнут вопросы, я к вам обращусь. Договорились?
   - Всегда к вашим услугам, - сказала я чинно, и мы с Мариной вышли из кабинета.
   x x x
   На днях я получила талоны на скидку в "Бургер Ранч". Так как у меня есть карточка "Виза", то мне в месяц присылают около десятка рекламных приглашений, вроде того, на сеанс косметики, где мы побывали с Мариной. Зная, что моя дочь любит посещать это заведение, я предложила ей накормить там гамбургерами своих подружек. Пусть проведут время как хотят. Дашка ускакала, а я пошла принимать ванну. Расслабившись в теплой воде, я раздумывала о том, какое все-таки отношение к смерти Татьяны имеет папка отца Дениса. И почему знакомый Марины Левиной крутился в гостинице "Дан-Панорама", возле босса фирмы "Интеллект-Сервис". Ни к чему путному я не пришла, связать обрывки нитей было крайне сложно, и я просто лежала, подремывая.
   Запахнувшись в большое махровое полотенце, я вышла из ванной и уселась перед зеркалом. Критически осматривая себя, я раздумывала: сделать пилинг или ограничиться питательным кремом. В конце концов, выбранив себя за лень, я начала действовать по полной программе: молочко, пилинг, маска из грязи Мертвого моря.
   В дверь позвонили, когда черная корка на моем лице начала подсыхать. На площадке стоял мой бывший муж Борик. Увидев меня, он вздрогнул:
   - Предупреждай, когда дверь открываешь, ладно? А то от твоих масок можно нервный тик поймать.
   - Ой, какие мы нежные, - возразила я. - Это ты предупреждай, когда без звонка приходишь, а то еще и не такое увидишь!
   - Я, между прочим, звонил. Но телефон не отвечал.
   - Я в ванне была и не слышала. Посиди, я смою маску.
   Смыв с лица присохшую корку и нанеся увлажняющий крем, я осталась довольна полученным результатом. Я люблю эту маску. Кожа после нее гладкая, словно шелковая. Все-таки евреям здорово повезло, что такое исключительное явление природы, как Мертвое море, находится именно у нас, а не где-нибудь в Гренландии.
   Слегка причесавшись, я вышла из ванной. Борис сидел на диване.
   - Где Даша? Я принес ей подарок, - сказал он.
   - Убежала с подружками в "Бургер Ранч".
   - Жаль, - вздохнул он, поднялся с дивана, подошел ко мне и одним движением стянул с меня полотенце.
   - Что за шуточки? - рассердилась я. - Что ты себе позволяешь, милый мой?
   - Не хочешь, не надо, - он критически осмотрел меня и ущипнул за бедро. - Ты когда в последний раз на тренажерах качалась?
   - Не твое дело, - огрызнулась я.
   - Ты же знаешь, я плохого не посоветую. Если сейчас не займешься, то потом не наверстаешь. Жиреешь, зайка.
   Как бы я к нему ни относилась, но к его советам в области спорта прислушивалась всегда.
   Когда чайник закипел, я налила кипяток в две большие чашки, положила по пакетику "Эрл Грей" и высыпала из кулька на деревянное блюдо маленькие пряники.
   - Садись, - предложила я Борису.
   - Посмотри, что я принес, - сказал он, протягивая мне красочный пакет. Внутри лежали отличный джинсовый комбинезон на лямках и небольшой футляр.
   - Что это? - спросила я.
   - Открой, увидишь.
   Открыв футляр, я обнаружила золотые часы с вкрапленными маленькими бриллиантиками.
   - Какая прелесть, - искренне восхитилась я, - но послушай, не слишком ли это для нее роскошно?
   - Это не ей, это тебе, - произнес он.
   - Чего вдруг? - я захлопнула футляр и протянула Борису. - Мне не нужно. Отдай эти часы своей...
   - Не кипятись. В конце концов, ты мать моего ребенка, и я дарю их тебе. При чем тут все остальное?
   - Да что с тобой? - искренне удивилась я. - Вернуться хочешь?
   - Не бойся, не хочу. Так мы лучше друг к другу относимся, а сойдемся, опять начнем ругаться. Просто хочу, если вдруг со мной случится что-то, чтобы память осталась.
   - А что с тобой может случиться? - забеспокоилась я.
   - Не знаю, может в Канаду уеду, - попытался он увильнуть от ответа.
   - Знаешь что, - резко сказала я, - если уж начал, то говори до конца, не бегай вокруг тарелки.
   - А что говорить, если нечего говорить?
   - Послушай, - я попыталась сменить тон и заговорила мягче, - эти деньги, что ты мне принес, потом друзья в "Лендровере"... Все это наводит на мысль, что ты увяз в каком-то дурнопахнущем деле. Может быть, стоит прекратить?
   - Что прекратить? - Борис вымученно улыбнулся. - Я работаю в фирме по охране, хорошо зарабатываю и ни в чем таком, о чем ты думаешь, не участвую.
   - А что я думаю? - я решила пойти ва-банк. - Что ты вламываешься в чужие квартиры и устраиваешь там погром?
   - Откуда ты знаешь? - не удержался он.