Страница:
– Фитчвульф, вы так раздражены, что даже не взглянете на меня?
Она перевела взгляд с танцоров на сцене на виконта, который умоляюще смотрел на нее. Их связывали многолетняя дружба и нежные отношения.
– Ну же. Видите? – глядя в его карие глаза, произнесла Килби. – Я не раздражена ни в малейшей степени.
– Вы склонны прощать так легко, – с упреком сказал Дакнелл. Он положил руку на ее ладонь, покоившуюся на колене. – Я знаю, что заслужил наказание. Арчер отравил вас своей злобой, а я, вместо того, чтобы вести себя, как и положено другу, был саркастичен и капризен. Я не имел права вас осуждать. Поэтому прошу меня простить.
– Я простила вас в то же мгновение, как только увидела, – ответила Килби, положив голову ему на плечо. – Вы один из моих близких друзей. Может, вы и не согласитесь, милорд, но в моих глазах наша дружба слишком ценна, чтобы так легко от нее отказываться из-за глупых разногласий.
Килби выпрямилась и сжала его руку. Она повернулась к Лиссе, чтобы заверить подругу, что ее вмешательство имело самый счастливый исход. Но в это мгновение Килби заметила, с каким осуждением на нее смотрит дама из соседней ложи. Килби высвободила руку из руки Дакнелла под предлогом того, что ищет что-то в, своем ридикюле. Волна румянца залила ее лицо и шею. Килби мысленно отругала себя. Сколько еще людей увидели, как она обменивается с-виконтом знаками внимания? Она забыла о том, что ложи находятся под неусыпным наблюдением представителей света.
Килби скромно потупилась и, потянув за ремешки ридикюля, незаметно обвела театр взглядом, желая узнать, не стали ли они с лордом Дакнеллом зрелищем, которое могло соперничать с происходящим на сцене. Поняв, что ее опасения были напрасны, Килби с облегчением вздохнула. Вдруг ее внимание привлекла ложа внизу: ее занимали четыре нарядно одетые леди, окруженные большой компанией джентльменов. Килби показалось, что некоторых из них она уже где-то видела, но не могла припомнить где.
– Милорд, вы знаете леди, которые занимают ложу внизу?
Дакнелл склонился по направлению взгляда Килби и ответил:
– Да, хотя рекомендовал бы вам избегать знакомства с ними.
Лисса, подслушав их разговор, тоже наклонилась вперед. Она с нетерпением выискивала взглядом тех, кто привлек внимание Килби.
– Они куртизанки?
– Не совсем, Нанн, – с неохотой ответил Дакнелл. – Не стоит придавать им такого значения.
– Но кто они? Похоже, они пользуются популярностью, – сказала Килби, следя за тем, как один из джентльменов предлагает руку даме в бронзовом платье.
Она решила, что его фигура выглядит очень знакомой, но не могла узнать его со спины, тем более, что их разделяло большое расстояние, а свет в театре был приглушенным.
– Это светские дамы, – сказал Дакнелл, напуская на себя скучающий вид. – Справа леди Силвер. Рядом с ней миссис Дютой. А за ней леди Талемон.
Он замолчал и сочувственно посмотрел на Килби.
– А леди, которую обхаживает ваш новый друг герцог Солити, известна под именем леди Спринг. Графиня, как говорят, когда-то была фавориткой герцога. Похоже, Солити намерен возобновить их былую связь.
Килби вздрогнула, когда зал разразился аплодисментами. Балет завершился, и на середину сцены вышла дама с гитарой. Словно почувствовав внимание к своей персоне, Фейн повернулся и посмотрел Килби прямо в глаза. Этот негодяй имел наглость улыбнуться ей! Леди Спринг погладила его по руке и заговорила с ним. Когда они исчезли за занавесом, Килби ощутила, как ее сердце сжалось в груди от боли.
– Я так скучала по тебе, Карлайл, – низким чувственным голосом произнесла Веллот Волл, графиня Спринг.
Ее едва слышный акцент всегда возбуждал Фейна.
Когда они вошли в комнату, примыкавшую к ложе, графиня махнула своей горничной, вышивавшей что-то, сидя на стуле.
– Изольда, ты можешь выйти в коридор, – там более яркий свет.
Не глядя ни на кого из них, служанка торжественно сложила свое рукоделие в тканевый мешочек и вышла.
Фейн проследовал за графиней, которая на ходу сбросила с себя индийскую шаль. Платье под ней выгодно подчеркивало грудь и все изгибы тела.
– Я уверяю тебя, что свет в коридоре очень слабый. Веллот посмотрела на него с улыбкой.
– Я знаю, дорогой, но я думала, что нам ни к чему лишние свидетели.
Фейн знал, чего она от него ждет. Пока они сидели в ложе, эта хитрая бестия нашептала ему в ухо кучу скабрезностей. Театр почему-то возбуждал Веллот. Фейн вспомнил, что его друзья не раз охраняли их покой, а служанка терпеливо ждала за дверью, пока он удовлетворял желания графини, как и сейчас, уложив ее на диван.
Веллот поманила его пальцем.
– Поделись со мной своими секретами.
Он присел на диван и взглянул ей в лицо.
– Я думал о тебе, – честно ответил Фейн. – Я вспоминал все, что связано с этим диваном.
Но Фейн также думал и о Килби. То, что он увидел ее с лордом Дакнеллом, привело его в ярость. Виконт был без ума от нее, – это не вызывало сомнений. Судя по их поведению, Фейн мог предположить, что виконт устал быть просто другом. Охваченный ревностью, герцог быстро нашел себе леди, которая пролила бы бальзам на его уязвленную мужскую гордость.
Графиня была в восхищении.
– О, то время нельзя забыть, не так ли?
– О да, – улыбнувшись, сказал Фейн, потянув галстук. Перед тем как развязать его, герцог вдруг спросил:
– Но если то время было таким великолепным, что заставило нас расстаться, Веллот?
Графиня пожала плечами.
– Такова жизнь.
Она подалась вперед и буквально вползла к нему на колени. Глядя на него своими влажными карими глазами, она сказала:
– Какое это имеет значение? Главное, что я здесь и мы снова вместе.
Фейн обнял ее за талию. Графиня была идеальной любовницей. Она обладала изысканной и экзотичной красотой, была большой выдумщицей. Она знала, что ее тело – это источник удовольствий. Он никогда не дрожал в ее объятиях. Не чувствовал себя неловким. Веллот любила Фейна за то, что он обладал властью, богатством и был наследником знатного титула.
Килби хотела только его. После того как она стала свидетельницей трагической смерти его отца, после того как его семья поставила под сомнение ее репутацию, она не хотела иметь ничего общего ни с кем из Карлайлов. Его богатство, его авторитет не заставили ее прыгнуть к нему в постель по первому зову. Оказавшись с ней наедине, Фейн потерял над собой всякий контроль, и она убежала от него, разочарованная и неудовлетворенная.
– Ты готова ради меня на все? – пробормотал он, лаская лицо графини.
– Все, что вы пожелаете, ваше светлость, – пообещала она.
– Я бы бросил тебя поперек этого дивана, поднял бы твои юбки и наполнил тебя всю, до отказа…
– Да, мой любимый…
– Без ласковых слов, без дразнящих касаний, – только я в тебе, глубже…
– О да, прошу тебя, – умоляла она. Фейн склонил голову набок.
– А если я буду пользоваться твоим телом, думая о другой?
Он знал, что Килби видела его с Веллот. Ощущая уколы ревности от присутствия Дакнелла в ее ложе, он намеренно выставил Веллот перед собой. Несмотря на разделявшее их расстояние, Фейн мог бы поклясться, что ощутил и удивление Килби, и ее тревогу. Килби была слишком юной и невинной для изощренных светских забав.
Графиня надула губки, услышав его вопрос, а затем элегантно пожала плечами.
– Я могу быть той, кем вы пожелаете меня увидеть, Карлайл. Ее пальцы коснулись пуговиц на застежке его бриджей.
– Позвольте, я покажу вам.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Она перевела взгляд с танцоров на сцене на виконта, который умоляюще смотрел на нее. Их связывали многолетняя дружба и нежные отношения.
– Ну же. Видите? – глядя в его карие глаза, произнесла Килби. – Я не раздражена ни в малейшей степени.
– Вы склонны прощать так легко, – с упреком сказал Дакнелл. Он положил руку на ее ладонь, покоившуюся на колене. – Я знаю, что заслужил наказание. Арчер отравил вас своей злобой, а я, вместо того, чтобы вести себя, как и положено другу, был саркастичен и капризен. Я не имел права вас осуждать. Поэтому прошу меня простить.
– Я простила вас в то же мгновение, как только увидела, – ответила Килби, положив голову ему на плечо. – Вы один из моих близких друзей. Может, вы и не согласитесь, милорд, но в моих глазах наша дружба слишком ценна, чтобы так легко от нее отказываться из-за глупых разногласий.
Килби выпрямилась и сжала его руку. Она повернулась к Лиссе, чтобы заверить подругу, что ее вмешательство имело самый счастливый исход. Но в это мгновение Килби заметила, с каким осуждением на нее смотрит дама из соседней ложи. Килби высвободила руку из руки Дакнелла под предлогом того, что ищет что-то в, своем ридикюле. Волна румянца залила ее лицо и шею. Килби мысленно отругала себя. Сколько еще людей увидели, как она обменивается с-виконтом знаками внимания? Она забыла о том, что ложи находятся под неусыпным наблюдением представителей света.
Килби скромно потупилась и, потянув за ремешки ридикюля, незаметно обвела театр взглядом, желая узнать, не стали ли они с лордом Дакнеллом зрелищем, которое могло соперничать с происходящим на сцене. Поняв, что ее опасения были напрасны, Килби с облегчением вздохнула. Вдруг ее внимание привлекла ложа внизу: ее занимали четыре нарядно одетые леди, окруженные большой компанией джентльменов. Килби показалось, что некоторых из них она уже где-то видела, но не могла припомнить где.
– Милорд, вы знаете леди, которые занимают ложу внизу?
Дакнелл склонился по направлению взгляда Килби и ответил:
– Да, хотя рекомендовал бы вам избегать знакомства с ними.
Лисса, подслушав их разговор, тоже наклонилась вперед. Она с нетерпением выискивала взглядом тех, кто привлек внимание Килби.
– Они куртизанки?
– Не совсем, Нанн, – с неохотой ответил Дакнелл. – Не стоит придавать им такого значения.
– Но кто они? Похоже, они пользуются популярностью, – сказала Килби, следя за тем, как один из джентльменов предлагает руку даме в бронзовом платье.
Она решила, что его фигура выглядит очень знакомой, но не могла узнать его со спины, тем более, что их разделяло большое расстояние, а свет в театре был приглушенным.
– Это светские дамы, – сказал Дакнелл, напуская на себя скучающий вид. – Справа леди Силвер. Рядом с ней миссис Дютой. А за ней леди Талемон.
Он замолчал и сочувственно посмотрел на Килби.
– А леди, которую обхаживает ваш новый друг герцог Солити, известна под именем леди Спринг. Графиня, как говорят, когда-то была фавориткой герцога. Похоже, Солити намерен возобновить их былую связь.
Килби вздрогнула, когда зал разразился аплодисментами. Балет завершился, и на середину сцены вышла дама с гитарой. Словно почувствовав внимание к своей персоне, Фейн повернулся и посмотрел Килби прямо в глаза. Этот негодяй имел наглость улыбнуться ей! Леди Спринг погладила его по руке и заговорила с ним. Когда они исчезли за занавесом, Килби ощутила, как ее сердце сжалось в груди от боли.
– Я так скучала по тебе, Карлайл, – низким чувственным голосом произнесла Веллот Волл, графиня Спринг.
Ее едва слышный акцент всегда возбуждал Фейна.
Когда они вошли в комнату, примыкавшую к ложе, графиня махнула своей горничной, вышивавшей что-то, сидя на стуле.
– Изольда, ты можешь выйти в коридор, – там более яркий свет.
Не глядя ни на кого из них, служанка торжественно сложила свое рукоделие в тканевый мешочек и вышла.
Фейн проследовал за графиней, которая на ходу сбросила с себя индийскую шаль. Платье под ней выгодно подчеркивало грудь и все изгибы тела.
– Я уверяю тебя, что свет в коридоре очень слабый. Веллот посмотрела на него с улыбкой.
– Я знаю, дорогой, но я думала, что нам ни к чему лишние свидетели.
Фейн знал, чего она от него ждет. Пока они сидели в ложе, эта хитрая бестия нашептала ему в ухо кучу скабрезностей. Театр почему-то возбуждал Веллот. Фейн вспомнил, что его друзья не раз охраняли их покой, а служанка терпеливо ждала за дверью, пока он удовлетворял желания графини, как и сейчас, уложив ее на диван.
Веллот поманила его пальцем.
– Поделись со мной своими секретами.
Он присел на диван и взглянул ей в лицо.
– Я думал о тебе, – честно ответил Фейн. – Я вспоминал все, что связано с этим диваном.
Но Фейн также думал и о Килби. То, что он увидел ее с лордом Дакнеллом, привело его в ярость. Виконт был без ума от нее, – это не вызывало сомнений. Судя по их поведению, Фейн мог предположить, что виконт устал быть просто другом. Охваченный ревностью, герцог быстро нашел себе леди, которая пролила бы бальзам на его уязвленную мужскую гордость.
Графиня была в восхищении.
– О, то время нельзя забыть, не так ли?
– О да, – улыбнувшись, сказал Фейн, потянув галстук. Перед тем как развязать его, герцог вдруг спросил:
– Но если то время было таким великолепным, что заставило нас расстаться, Веллот?
Графиня пожала плечами.
– Такова жизнь.
Она подалась вперед и буквально вползла к нему на колени. Глядя на него своими влажными карими глазами, она сказала:
– Какое это имеет значение? Главное, что я здесь и мы снова вместе.
Фейн обнял ее за талию. Графиня была идеальной любовницей. Она обладала изысканной и экзотичной красотой, была большой выдумщицей. Она знала, что ее тело – это источник удовольствий. Он никогда не дрожал в ее объятиях. Не чувствовал себя неловким. Веллот любила Фейна за то, что он обладал властью, богатством и был наследником знатного титула.
Килби хотела только его. После того как она стала свидетельницей трагической смерти его отца, после того как его семья поставила под сомнение ее репутацию, она не хотела иметь ничего общего ни с кем из Карлайлов. Его богатство, его авторитет не заставили ее прыгнуть к нему в постель по первому зову. Оказавшись с ней наедине, Фейн потерял над собой всякий контроль, и она убежала от него, разочарованная и неудовлетворенная.
– Ты готова ради меня на все? – пробормотал он, лаская лицо графини.
– Все, что вы пожелаете, ваше светлость, – пообещала она.
– Я бы бросил тебя поперек этого дивана, поднял бы твои юбки и наполнил тебя всю, до отказа…
– Да, мой любимый…
– Без ласковых слов, без дразнящих касаний, – только я в тебе, глубже…
– О да, прошу тебя, – умоляла она. Фейн склонил голову набок.
– А если я буду пользоваться твоим телом, думая о другой?
Он знал, что Килби видела его с Веллот. Ощущая уколы ревности от присутствия Дакнелла в ее ложе, он намеренно выставил Веллот перед собой. Несмотря на разделявшее их расстояние, Фейн мог бы поклясться, что ощутил и удивление Килби, и ее тревогу. Килби была слишком юной и невинной для изощренных светских забав.
Графиня надула губки, услышав его вопрос, а затем элегантно пожала плечами.
– Я могу быть той, кем вы пожелаете меня увидеть, Карлайл. Ее пальцы коснулись пуговиц на застежке его бриджей.
– Позвольте, я покажу вам.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Фитчвульф!
Дакнелл схватил Килби за руку, останавливая ее на выходе из ложи.
– Подождите! Куда вы идете?
Он знал, что расстроило ее: они видели, как Фейн и его любовница покидали ложу. Герцог положил руку на спину леди Спринг, когда они исчезали за занавесом.
– Я пресыщена театром на сегодня, милорд, – сказала Килби, сжимая руки в кулаки и прикладывая их к животу.
Они стояли одни в полутемном проходе. Лисса благоразумно решила дать им побеседовать наедине.
– Все, чего я хочу, – отправиться домой.
Килби не желала плакать перед Дакнеллом. Лишь в своей спальне она даст волю слезам. Она уткнется головой в подушку, чтобы заглушить боль и ярость. Но сначала она должна разобраться со своим другом.
– Отпустите!
– Нет. – Дакнелл притянул ее ближе к себе, когда Килби попыталась вырваться из его объятий. – Пока вы мне не расскажете, что привело вас в такое расстройство, и почему вы дрожите, как от холода, и что заставляет ваши фиалковые глаза наполняться слезами.
Килби покачала головой.
– Вы знаете. Не отрицайте, что вы хотели, чтобы я увидела его. Я думаю, что вы получили большое удовольствие, показав мне его в обществе новой любовницы.
– Солити? – презрительно хмыкнул Дакнелл, и его темные глаза заметно блеснули, несмотря на темноту. – Однажды я уже предупреждал вас, – каков отец, таков и сын. Вы были так наивны, что поверили в то, что он проявит в отношении вас благородство? Особенно в свете того, что он считал вас любовницей своего покойного отца?
Килби закрыла глаза, чтобы не позволить его черствости ранить ее чувства.
– Я больше не наивная девочка, – сказала она, и ее голос звучал приглушенно. – Вы выставили герцога подлецом. Я надеюсь, что это доставило вам удовольствие. Теперь отпустите меня.
– Ни за что! – вдруг яростно отозвался Дакнелл. – Если я это сделаю, вы никогда не простите меня за то, что я открыл нам истинную натуру Солити.
Она не успела выразить свое несогласие, потому что Дакнелл склонился над ней и поцеловал. Уже много лет он вежливо целовал ее руку, а на прошлый день рождения поцеловал в щеку. Его рот был теплым и зовущим. Он искал у нее ответа. Килби была слишком потрясена смелым поступком виконта, чтобы найти в себе силы сделать что-то: она лишь замерла на месте, не вырываясь из его объятий. Перед ней был ее близкий друг Гиг Петум, виконт Дакнелл. Он был очень привлекательным джентльменом, однако она никогда не задумывалась о том, что-бы их дружеские отношения стали любовными.
Дакнелл отстранился и посмотрел на ее ошеломленное лицо. Килби коснулась кончиком языка нижней губы, чтобы ощутить вкус запретного поцелуя. Как она могла признаться ему, что не почувствовала ровным счетом ничего?
– Итак, Фитчвульф, теперь вы знаете правду, – лаская ее плечо, сказал он.
– Милорд, я не имела ни малейшего представления… – сказала Килби, обрывая себя на полуслове, и беспомощно пожала плечами.
– Это было к лучшему. Вы были слишком юной, когда мы встретились в первый раз. – Он улыбнулся ей, и ока вспомнила того беззаботного Дакнелла, которого знала по счастливым временам в Элкине. – Я решил дать вам время, чтобы вы узнали меня. Чтобы вы полюбили меня.
Ее сердце сжалось в ответ на его невысказанный вопрос.
– Дакнелл, конечно, я люблю вас. Мы были друзьями так долго, что нас не может не связывать искреннее чувство.
Виконт наградил ее быстрым поцелуем.
– Тогда все решено. Мы поженимся немедленно. Завтра я отправлюсь к леди Квеннел и сообщу ей, что поиски мужа для вас увенчались успехом. – Дакнелл снова поцеловал Килби, не давая ей возможности ответить. Он растягивал удовольствие, наслаждаясь вкусом ее губ. – Когда вы рассказали мне о том, какую цель поставила перед собой виконтесса, я едва не сошел с ума от ревности. Мне хотелось вызвать на дуэль всякого, кто бросит на вас неосторожный взгляд.
На этот раз, когда он опять попытался поцеловать ее, Килби остановила его, приложив пальцы к губам.
– Дакнелл, я не могу выйти за вас замуж. Это было бы несправедливо.
– Какая глупость! К чему это упрямство? Будьте благоразумны, Фитчвульф. Если вы не выйдете за меня замуж, пока вы здесь, в Лондоне, ваш безумный братец найдет вам мужа сам, а вы проведете остаток жизни, оплакивая свою несчастную судьбу. – Его карие глаза блестели от обиды. – Вы говорили о любви.
– О да. – Килби отвела взгляд. – Я говорила о любви к другу. Несмотря на то что я нуждаюсь в муже, я не выйду замуж за друга. Это испортило бы нашу дружбу. Это уничтожило бы вашу любовь ко мне. – У нее запершило в горле. Она испытывала искреннее сожаление от того, что не могла ответить на его чувства. – Если бы мы отправились по этому пути, то со временем вы стали бы презирать меня.
Килби поморщилась, когда виконт сжал ее плечи.
– Вы влюбились в него, да? Вы полюбили этого легкомысленного мерзавца Солити?
Килби мягко отстранилась.
– Я молюсь о том, чтобы однажды вы простили меня. Я не хотела ранить ваши чувства.
Она отвернулась от него и зажала кулаком рот. Этот отказ дорого ей стоил. Но Дакнелл заслуживал леди, которая полюбила бы его всем сердцем, а не из благодарности за проявленную дружбу.
– Он не женится на вас, вы это знаете? – закричал ей вслед виконт. – Солити мог бы уложить вас в постель, так, из любопытства, но для того, чтобы стать одной из Карлайлов, вы слишком прагматичны.
Его слова ранили ее. Несмотря на то что она заслуживала их, Килби не могла удержаться от того, чтобы не ответить ему. Развернувшись, она посмотрела на виконта, и в ее взгляде отразилась боль.
– Два дня назад герцог Солити сделал мне предложение. Я отказала ему, так же, как и вам.
Удовлетворенная тем, что последнее слово осталось за ней, Килби повернулась и оставила Дакнелла в коридоре.
К тесноте экипажа Килби дала волю слезам. Вечер прошел ужасно! Став свидетельницей того, как Фейн нагло и самоуверенно увел леди Спринг, Килби смотрела на сцену, ничего не видя. Ей казалось, что хуже она уже не сможет себя чувствовать. Это была ее вина: то, что она отвергла Фейна, толкнуло его в объятия другой женщины.
А теперь к этому добавилось и то, что она обидела одного из наиболее дорогих для нее друзей. Его единственным преступлением было то, что он любил ее, и она не могла ответить на его чувство. Дакнелл выглядел таким оскорбленным. Килби хотелось взять обратно свои слова, лишь бы не видеть страдание на его красивом и дорогом ей лице.
Однако она утешала себя тем, что сказала ему правду. Он не мог этого не чувствовать, если умел читать взгляды.
Килби не могла полюбить Дакнелла, потому что отдала свое сердце другому человеку.
Только теперь она осознала всю силу и глубину своего чувства к Фейну. Килби плакала, уткнувшись лбом в руку, поэтому, когда колесо экипажа провалилось на ухабине, она больно ударилась. Килби подняла голову и посмотрела сквозь занавески. Когда она села в карету, дождь уже начинался. Капли густо покрыли стекло, так что она ничего не могла рассмотреть.
Килби вытащила из ридикюля еще один носовой платок и промокнула глаза. Выйдя из ложи, она не потрудилась объяснить Лиссе причину своего скорого отъезда, настолько расстроенной она была. Но Дакнелл, несомненно, знал обо всем. Место леди Спринг пустовало. Взгляд Килби невольно возвращался к ложе. Прошло уже несколько минут, и она могла с легкостью представить, что Фейн и графиня делают за занавеской. Фейн никогда не упускал случая коснуться ее, если им выпадало быть наедине.
Килби чувствовала себя виноватой из-за того, что оставила Лиссу. Следовало предупредить подругу, но Килби боялась, что ей помешают слезы. Несмотря на то что Дакнелл был взбешен, Килби знала, что он позаботится о том, чтобы Лисса добралась домой.
Домой. Килби хотелось поскорее оказаться дома.
Однако она не могла вернуться в Элкин. Не теперь. Арчер отнял у нее ее святилище.
Спальные покои леди Квеннел не были равноценной заменой, но Килби согласна была удовольствоваться и этим. Она надеялась, что слезы помогут ей забыться и выбросить из головы этого хладнокровного повесу. Только теперь, когда она стала свидетельницей того, как графиня с обожанием смотрела на Фейна, Килби поняла, как привыкла к его обществу. Она готова была признать, что он соблазнил ее только потому, что она оказалась на том злополучном диване по собственному желанию.
О, тем хуже для нее. Она влюбилась в обаятельного мерзавца.
Кучер резко остановил лошадей. Килби вытерла лицо и высморкалась. Ей не хотелось, чтобы слуга сообщил виконтессе, что видел ее подопечную плачущей. Дождь нещадно хлестал в окна экипажа. Завернувшись в накидку, Килби с состраданием подумала о кучере. Бедняга промок до нитки под этим проливным дождем.
Когда дверь открылась, Килби взяла себя в руки. Кучер открыл зонтик. Ее взгляд скользнул по его: затемненной фигуре. Килби с облегчением увидела, что он одет по погоде: на нем были длинный плащ и шляпа, надвинутая на глаза.
– Какой ужасный вечер, не так ли? – спросила она, повышая голос, стараясь перекричать шум дождя.
– О да, мисс, – ответил мужчина, и его низкий голос прозвучал глухо из-за тяжелого ворота плаща.
Когда Килби спускалась по ступенькам кареты, кучер поддержал ее под локоть, чтобы она не упала.
Он взял фонарь и осветил путь до двери. Дом был погружен но тьму: Придди велела слугам не дожидаться ее приезда. Килби не потрудилась распорядиться иначе и теперь сожалела об этом, так как под дождем, в темноте дом выглядел устрашающе.
Она услышала, как второй кучер взмахнул хлыстом и пришпорил лошадей. Килби повернулась и увидела отъезжающий экипаж.
– Как же так? – беспомощно взмахнув рукой, сказала она, поворачиваясь к стоявшему рядом с ней мужчине. – Это так нелюбезно со стороны вашего напарника. Как же вы теперь доберетесь домой?
Кучер вздохнул. Он поднял поля шляпы, и Килби охнула, увидев знакомые зеленые глаза, блестевшие озорством.
– И ни одного поцелуя для меня, котенок?
Леди так не кричат: любой услышавший ее оглох бы. Она повернулась и бросилась прочь, в темноту ночи.
Она была словно охвачена безумием.
Быстро закрыв зонтик, Фейн поспешил за ней. Через несколько метров шляпа была потеряна. Может, он проявил самонадеянность, ожидая, что Килби будет рада его увидеть? Наверное, тик оно и было. Все-таки она заметила его в компании другой женщины, которая к тому же была его бывшей любовницей.
– Черт побери, Килби, подожди же меня! – закричал Фейн вслед удаляющейся фигуре. – Ты промокнешь под этим дождем.
Конечно, он не рассчитывал на то, что она оступится в первой же луже. Тихо вскрикнув, Килби поскользнулась в грязи и упала лицом в воду посреди дороги. Фейн поравнялся с ней в то мгновение, когда она становилась на колени.
Килби плакала, смахивая потоки, струившиеся по ее рукам. Подол плаща обвис под тяжестью влаги. На лице Килби были капли дождя. Взглянув на него, она сказала:
– У меня нет сомнения, что это кульминация сегодняшнего вечера, который не мог быть хуже.
Она с трудом поднялась.
– Позволь мне помочь тебе, – взяв ее за руку, сказал Фейн.
Килби оттолкнула его прочь.
– Убери руки, – коротко приказала она.
Она пошатнулась, едва не потеряв равновесия. Промокшие юбки и плащ мешали идти, делая ее неповоротливой.
– Ты сделал все, что мог. Теперь отправляйся к своей любовнице и оставь меня в покое.
Фейн не мог вынести ее тона, жалкого и обвиняющего. Он хотел предложить ей свой плащ, но решил, что хрупкая Килби только испытает дополнительные неудобства.
– Кто сказал тебе о том, что Веллот была моей любовницей? – спросил он, не отставая от нее ни на шаг.
Килби стиснула зубы, услышав, как небрежно Фейн назвал графиню по имени.
– Дакнелл сказал, что она числится в ваших добрых приятельницах.
Этот скользкий тип. Он должен был догадаться, что виконт с радостью выдаст Килби все детали его прежней жизни.
– Графиня – это перевернутая страница. Наша история с ней была короткой и осталась в прошлом.
Килби резко остановилась. Часто моргая под несносными потоками дождя, она сказала:
– Лжец. Все видели, как вы вышли из ложи и ваша «прошлая история» повисла у вас на руке.
Килби возобновила путь к дому леди Квенелл. Фейн закрыл глаза и вытер их рукавом плаща. Ревность заставила его обидеть Килби. Увидев боль в ее фиалковых очах, он пожалел о том, что выбрал столь жестокий способ мести. Он должен был затеять с Дакнеллом ссору, дать ему пощечину, вызваться на дуэли.
– Внешность обманчива.
– Нет, ваша светлость, это вы очень обманчивы, – бросила Килби через плечо. – Я больше не стану обращать внимания на внешность.
– Так кто же из нас лжец, Килби? – спросил Фейн, поравнявшись с ней, когда она дошла до двери.
Устав от ссор, он схватил Килби и притянул к себе. Килби немедленно попыталась вырваться.
– Поставьте меня на место!
Фейн едва не уронил фонарь, когда столкнулся со столь яростным сопротивлением.
– Перестань вырываться, иначе это закончится тем, что на нас обоих прольется горячее масло, – грубо приказал он, и к его удивлению, она повиновалась.
– Я могу дойти сама, – парировала Килби.
– О, как это впечатляет. Продемонстрируешь свои умения позже.
Он открыл двери.
– Судя по тому, что ты была без своей наставницы, она все еще отсутствует? – Фейн перенес Килби через порог.
– Да, – прошипела она, и когда он не поставил ее на пол, Килби снова стала вырываться.
Фейн рассеянно кивнул.
– А как же слуги? Они получили приказ отправляться спать, не дожидаясь господ?
Он посветил себе фонарем и направился вверх по ступенькам.
– Да. Прощу тебя, поставь меня на место.
В ужасе от того, что он мог ее уронить, Килби уткнулась лицом ему в плечо.
Фейн улыбнулся в ее мокрые волосы. В их объятиях было что-то умиротворяющее. Нести по незнакомой лестнице леди, которая пыталась вырваться, было непросто. Однако Фейн любил принимать вызовы судьбы.
Он молчал, пока они не дошли до второго этажа.
– Твоя комната здесь?
Килби кивнула, не поднимая лица. Она не могла унять дрожи.
Фейн прошел по коридору, миновал несколько дверей, и до его слуха донесся слабый звук.
– Прошу тебя, открой дверь, – вымолвил он.
Килби потянулась к двери и толкнула ее. Фейн шагнул в будуар. Его захлестнула волна горечи: его отец умер в этих покоях. Фейн отпустил Килби и закрыл дверь. В тусклом свете фонаря он мало что мог разглядеть. Он поставил фонарь на туалетный столик.
– Наверное, ты замерзла, – сказал он, сбрасывая свой плащ. Фейн бросил его на стул. Его сюртук также вымок, особенно ворот, и он сбросил его без промедления.
Килби отошла на другую половину комнаты. Глядя, как Фейн раздевается, она не шелохнулась, чтобы сбросить с себя одежду. Подол ее платья был таким мокрым, что Фейн слышал, как вода ручьями стекает на пол.
– Я позабочусь о себе сама, – сказала Килби, стуча зубами. – Тебе нет нужды оставаться.
Фейн покачал головой.
– Позволь мне не согласиться.
Он подошел к ней. Килби прижалась к стене, вытянув вперед руки, словно желая разделить пространство между собой и Фейном. Он отвел ее руки в стороны и расстегнул на ней накидку.
– Прошу тебя, стой спокойно, я лишь хочу согреть тебя. Ее наряд был безнадежно испорчен.
Сняв с нее промокший плащ, Фейн понял, почему Килби противилась его присутствию. Муслиновое платье, испачканное в грязи, стало прозрачным и повторяло все изгибы ее тела.
Фейн едва сдерживал желание.
– Повернись, – сказал он, и его приказ прозвучал резко и требовательно.
Килби медленно повернулась к нему спиной. Он увидел бесконечный ряд крохотных пуговок. Не спрашивая ее разрешения, он рванул ткань.
– Так-то лучше, тем более, что платье все равно испорчено, – сказал Фейн, растягивая узлы на корсете. – Даже шнуровка промокла. – Он вытащил маленький нож. – Похоже, я уже делаю это по привычке, – поддразнил Фейн Килби, желая успокоить, и одним движением распорол тугие ленты.
Она поежилась и скрестила на груди руки.
– Прекрасно. Ты хочешь поиграть в горничную. Сомневаюсь, что смогу тебя переубедить.
– По крайней мере, мы понимаем друг друга, – Фейн решил действовать без лишнего промедления.
Он освобождал Килби от юбок до тех пор, пока она не осталась перед ним в одной нижней рубашке. Фейн отложил в сторону нож, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Килби. Отступив, он сказал:
– Вот так. С остальной одеждой ты справишься сама. Я позабочусь о том, чтобы в камине горел огонь.
Ему было интересно, что предпримет Килби. Он направился к ее спальню. Освещая себе путь фонарем, Фейн нашел очаг и склонился над ним.
– Зачем ты это делаешь?
Фейн надеялся, что она снимает чулки и туфельки. Он подул на угли, чтобы пламя быстрее разгорелось.
– Нам надо поговорить.
Он прислушался к ее шагам в соседней комнате.
– Я должна предупредить вас, ваша светлость: те вольности, которые я позволила вам, были лишними. То, что произошло в тот вечер, когда вы спасли меня от домогательств лорда Тюллея, больше не повторится.
Он мысленно отсчитывал ее шаги до двери. Небрежно уперев руки в бока, Фейн с дьявольской улыбкой посмотрел на огонь.
– Я вынужден покориться неизбежному, мой котенок.
Он вытащил из кармана жилета маленький ключ. Терпеливо рассматривая его на свету, Фейн ждал, когда же Килби обнаружит, что дверь заперта.
Килби второй раз дернула ручку на двери. Фейн запер ее и спрятал ключ. Килби прислонила голову к двери и невольно восхитилась тем, что герцог всегда опережал ее на шаг.
– Иди сюда, Килби, – сказал он, позвав ее из другой комнаты.
Дакнелл схватил Килби за руку, останавливая ее на выходе из ложи.
– Подождите! Куда вы идете?
Он знал, что расстроило ее: они видели, как Фейн и его любовница покидали ложу. Герцог положил руку на спину леди Спринг, когда они исчезали за занавесом.
– Я пресыщена театром на сегодня, милорд, – сказала Килби, сжимая руки в кулаки и прикладывая их к животу.
Они стояли одни в полутемном проходе. Лисса благоразумно решила дать им побеседовать наедине.
– Все, чего я хочу, – отправиться домой.
Килби не желала плакать перед Дакнеллом. Лишь в своей спальне она даст волю слезам. Она уткнется головой в подушку, чтобы заглушить боль и ярость. Но сначала она должна разобраться со своим другом.
– Отпустите!
– Нет. – Дакнелл притянул ее ближе к себе, когда Килби попыталась вырваться из его объятий. – Пока вы мне не расскажете, что привело вас в такое расстройство, и почему вы дрожите, как от холода, и что заставляет ваши фиалковые глаза наполняться слезами.
Килби покачала головой.
– Вы знаете. Не отрицайте, что вы хотели, чтобы я увидела его. Я думаю, что вы получили большое удовольствие, показав мне его в обществе новой любовницы.
– Солити? – презрительно хмыкнул Дакнелл, и его темные глаза заметно блеснули, несмотря на темноту. – Однажды я уже предупреждал вас, – каков отец, таков и сын. Вы были так наивны, что поверили в то, что он проявит в отношении вас благородство? Особенно в свете того, что он считал вас любовницей своего покойного отца?
Килби закрыла глаза, чтобы не позволить его черствости ранить ее чувства.
– Я больше не наивная девочка, – сказала она, и ее голос звучал приглушенно. – Вы выставили герцога подлецом. Я надеюсь, что это доставило вам удовольствие. Теперь отпустите меня.
– Ни за что! – вдруг яростно отозвался Дакнелл. – Если я это сделаю, вы никогда не простите меня за то, что я открыл нам истинную натуру Солити.
Она не успела выразить свое несогласие, потому что Дакнелл склонился над ней и поцеловал. Уже много лет он вежливо целовал ее руку, а на прошлый день рождения поцеловал в щеку. Его рот был теплым и зовущим. Он искал у нее ответа. Килби была слишком потрясена смелым поступком виконта, чтобы найти в себе силы сделать что-то: она лишь замерла на месте, не вырываясь из его объятий. Перед ней был ее близкий друг Гиг Петум, виконт Дакнелл. Он был очень привлекательным джентльменом, однако она никогда не задумывалась о том, что-бы их дружеские отношения стали любовными.
Дакнелл отстранился и посмотрел на ее ошеломленное лицо. Килби коснулась кончиком языка нижней губы, чтобы ощутить вкус запретного поцелуя. Как она могла признаться ему, что не почувствовала ровным счетом ничего?
– Итак, Фитчвульф, теперь вы знаете правду, – лаская ее плечо, сказал он.
– Милорд, я не имела ни малейшего представления… – сказала Килби, обрывая себя на полуслове, и беспомощно пожала плечами.
– Это было к лучшему. Вы были слишком юной, когда мы встретились в первый раз. – Он улыбнулся ей, и ока вспомнила того беззаботного Дакнелла, которого знала по счастливым временам в Элкине. – Я решил дать вам время, чтобы вы узнали меня. Чтобы вы полюбили меня.
Ее сердце сжалось в ответ на его невысказанный вопрос.
– Дакнелл, конечно, я люблю вас. Мы были друзьями так долго, что нас не может не связывать искреннее чувство.
Виконт наградил ее быстрым поцелуем.
– Тогда все решено. Мы поженимся немедленно. Завтра я отправлюсь к леди Квеннел и сообщу ей, что поиски мужа для вас увенчались успехом. – Дакнелл снова поцеловал Килби, не давая ей возможности ответить. Он растягивал удовольствие, наслаждаясь вкусом ее губ. – Когда вы рассказали мне о том, какую цель поставила перед собой виконтесса, я едва не сошел с ума от ревности. Мне хотелось вызвать на дуэль всякого, кто бросит на вас неосторожный взгляд.
На этот раз, когда он опять попытался поцеловать ее, Килби остановила его, приложив пальцы к губам.
– Дакнелл, я не могу выйти за вас замуж. Это было бы несправедливо.
– Какая глупость! К чему это упрямство? Будьте благоразумны, Фитчвульф. Если вы не выйдете за меня замуж, пока вы здесь, в Лондоне, ваш безумный братец найдет вам мужа сам, а вы проведете остаток жизни, оплакивая свою несчастную судьбу. – Его карие глаза блестели от обиды. – Вы говорили о любви.
– О да. – Килби отвела взгляд. – Я говорила о любви к другу. Несмотря на то что я нуждаюсь в муже, я не выйду замуж за друга. Это испортило бы нашу дружбу. Это уничтожило бы вашу любовь ко мне. – У нее запершило в горле. Она испытывала искреннее сожаление от того, что не могла ответить на его чувства. – Если бы мы отправились по этому пути, то со временем вы стали бы презирать меня.
Килби поморщилась, когда виконт сжал ее плечи.
– Вы влюбились в него, да? Вы полюбили этого легкомысленного мерзавца Солити?
Килби мягко отстранилась.
– Я молюсь о том, чтобы однажды вы простили меня. Я не хотела ранить ваши чувства.
Она отвернулась от него и зажала кулаком рот. Этот отказ дорого ей стоил. Но Дакнелл заслуживал леди, которая полюбила бы его всем сердцем, а не из благодарности за проявленную дружбу.
– Он не женится на вас, вы это знаете? – закричал ей вслед виконт. – Солити мог бы уложить вас в постель, так, из любопытства, но для того, чтобы стать одной из Карлайлов, вы слишком прагматичны.
Его слова ранили ее. Несмотря на то что она заслуживала их, Килби не могла удержаться от того, чтобы не ответить ему. Развернувшись, она посмотрела на виконта, и в ее взгляде отразилась боль.
– Два дня назад герцог Солити сделал мне предложение. Я отказала ему, так же, как и вам.
Удовлетворенная тем, что последнее слово осталось за ней, Килби повернулась и оставила Дакнелла в коридоре.
К тесноте экипажа Килби дала волю слезам. Вечер прошел ужасно! Став свидетельницей того, как Фейн нагло и самоуверенно увел леди Спринг, Килби смотрела на сцену, ничего не видя. Ей казалось, что хуже она уже не сможет себя чувствовать. Это была ее вина: то, что она отвергла Фейна, толкнуло его в объятия другой женщины.
А теперь к этому добавилось и то, что она обидела одного из наиболее дорогих для нее друзей. Его единственным преступлением было то, что он любил ее, и она не могла ответить на его чувство. Дакнелл выглядел таким оскорбленным. Килби хотелось взять обратно свои слова, лишь бы не видеть страдание на его красивом и дорогом ей лице.
Однако она утешала себя тем, что сказала ему правду. Он не мог этого не чувствовать, если умел читать взгляды.
Килби не могла полюбить Дакнелла, потому что отдала свое сердце другому человеку.
Только теперь она осознала всю силу и глубину своего чувства к Фейну. Килби плакала, уткнувшись лбом в руку, поэтому, когда колесо экипажа провалилось на ухабине, она больно ударилась. Килби подняла голову и посмотрела сквозь занавески. Когда она села в карету, дождь уже начинался. Капли густо покрыли стекло, так что она ничего не могла рассмотреть.
Килби вытащила из ридикюля еще один носовой платок и промокнула глаза. Выйдя из ложи, она не потрудилась объяснить Лиссе причину своего скорого отъезда, настолько расстроенной она была. Но Дакнелл, несомненно, знал обо всем. Место леди Спринг пустовало. Взгляд Килби невольно возвращался к ложе. Прошло уже несколько минут, и она могла с легкостью представить, что Фейн и графиня делают за занавеской. Фейн никогда не упускал случая коснуться ее, если им выпадало быть наедине.
Килби чувствовала себя виноватой из-за того, что оставила Лиссу. Следовало предупредить подругу, но Килби боялась, что ей помешают слезы. Несмотря на то что Дакнелл был взбешен, Килби знала, что он позаботится о том, чтобы Лисса добралась домой.
Домой. Килби хотелось поскорее оказаться дома.
Однако она не могла вернуться в Элкин. Не теперь. Арчер отнял у нее ее святилище.
Спальные покои леди Квеннел не были равноценной заменой, но Килби согласна была удовольствоваться и этим. Она надеялась, что слезы помогут ей забыться и выбросить из головы этого хладнокровного повесу. Только теперь, когда она стала свидетельницей того, как графиня с обожанием смотрела на Фейна, Килби поняла, как привыкла к его обществу. Она готова была признать, что он соблазнил ее только потому, что она оказалась на том злополучном диване по собственному желанию.
О, тем хуже для нее. Она влюбилась в обаятельного мерзавца.
Кучер резко остановил лошадей. Килби вытерла лицо и высморкалась. Ей не хотелось, чтобы слуга сообщил виконтессе, что видел ее подопечную плачущей. Дождь нещадно хлестал в окна экипажа. Завернувшись в накидку, Килби с состраданием подумала о кучере. Бедняга промок до нитки под этим проливным дождем.
Когда дверь открылась, Килби взяла себя в руки. Кучер открыл зонтик. Ее взгляд скользнул по его: затемненной фигуре. Килби с облегчением увидела, что он одет по погоде: на нем были длинный плащ и шляпа, надвинутая на глаза.
– Какой ужасный вечер, не так ли? – спросила она, повышая голос, стараясь перекричать шум дождя.
– О да, мисс, – ответил мужчина, и его низкий голос прозвучал глухо из-за тяжелого ворота плаща.
Когда Килби спускалась по ступенькам кареты, кучер поддержал ее под локоть, чтобы она не упала.
Он взял фонарь и осветил путь до двери. Дом был погружен но тьму: Придди велела слугам не дожидаться ее приезда. Килби не потрудилась распорядиться иначе и теперь сожалела об этом, так как под дождем, в темноте дом выглядел устрашающе.
Она услышала, как второй кучер взмахнул хлыстом и пришпорил лошадей. Килби повернулась и увидела отъезжающий экипаж.
– Как же так? – беспомощно взмахнув рукой, сказала она, поворачиваясь к стоявшему рядом с ней мужчине. – Это так нелюбезно со стороны вашего напарника. Как же вы теперь доберетесь домой?
Кучер вздохнул. Он поднял поля шляпы, и Килби охнула, увидев знакомые зеленые глаза, блестевшие озорством.
– И ни одного поцелуя для меня, котенок?
* * *
Килби закричала.Леди так не кричат: любой услышавший ее оглох бы. Она повернулась и бросилась прочь, в темноту ночи.
Она была словно охвачена безумием.
Быстро закрыв зонтик, Фейн поспешил за ней. Через несколько метров шляпа была потеряна. Может, он проявил самонадеянность, ожидая, что Килби будет рада его увидеть? Наверное, тик оно и было. Все-таки она заметила его в компании другой женщины, которая к тому же была его бывшей любовницей.
– Черт побери, Килби, подожди же меня! – закричал Фейн вслед удаляющейся фигуре. – Ты промокнешь под этим дождем.
Конечно, он не рассчитывал на то, что она оступится в первой же луже. Тихо вскрикнув, Килби поскользнулась в грязи и упала лицом в воду посреди дороги. Фейн поравнялся с ней в то мгновение, когда она становилась на колени.
Килби плакала, смахивая потоки, струившиеся по ее рукам. Подол плаща обвис под тяжестью влаги. На лице Килби были капли дождя. Взглянув на него, она сказала:
– У меня нет сомнения, что это кульминация сегодняшнего вечера, который не мог быть хуже.
Она с трудом поднялась.
– Позволь мне помочь тебе, – взяв ее за руку, сказал Фейн.
Килби оттолкнула его прочь.
– Убери руки, – коротко приказала она.
Она пошатнулась, едва не потеряв равновесия. Промокшие юбки и плащ мешали идти, делая ее неповоротливой.
– Ты сделал все, что мог. Теперь отправляйся к своей любовнице и оставь меня в покое.
Фейн не мог вынести ее тона, жалкого и обвиняющего. Он хотел предложить ей свой плащ, но решил, что хрупкая Килби только испытает дополнительные неудобства.
– Кто сказал тебе о том, что Веллот была моей любовницей? – спросил он, не отставая от нее ни на шаг.
Килби стиснула зубы, услышав, как небрежно Фейн назвал графиню по имени.
– Дакнелл сказал, что она числится в ваших добрых приятельницах.
Этот скользкий тип. Он должен был догадаться, что виконт с радостью выдаст Килби все детали его прежней жизни.
– Графиня – это перевернутая страница. Наша история с ней была короткой и осталась в прошлом.
Килби резко остановилась. Часто моргая под несносными потоками дождя, она сказала:
– Лжец. Все видели, как вы вышли из ложи и ваша «прошлая история» повисла у вас на руке.
Килби возобновила путь к дому леди Квенелл. Фейн закрыл глаза и вытер их рукавом плаща. Ревность заставила его обидеть Килби. Увидев боль в ее фиалковых очах, он пожалел о том, что выбрал столь жестокий способ мести. Он должен был затеять с Дакнеллом ссору, дать ему пощечину, вызваться на дуэли.
– Внешность обманчива.
– Нет, ваша светлость, это вы очень обманчивы, – бросила Килби через плечо. – Я больше не стану обращать внимания на внешность.
– Так кто же из нас лжец, Килби? – спросил Фейн, поравнявшись с ней, когда она дошла до двери.
Устав от ссор, он схватил Килби и притянул к себе. Килби немедленно попыталась вырваться.
– Поставьте меня на место!
Фейн едва не уронил фонарь, когда столкнулся со столь яростным сопротивлением.
– Перестань вырываться, иначе это закончится тем, что на нас обоих прольется горячее масло, – грубо приказал он, и к его удивлению, она повиновалась.
– Я могу дойти сама, – парировала Килби.
– О, как это впечатляет. Продемонстрируешь свои умения позже.
Он открыл двери.
– Судя по тому, что ты была без своей наставницы, она все еще отсутствует? – Фейн перенес Килби через порог.
– Да, – прошипела она, и когда он не поставил ее на пол, Килби снова стала вырываться.
Фейн рассеянно кивнул.
– А как же слуги? Они получили приказ отправляться спать, не дожидаясь господ?
Он посветил себе фонарем и направился вверх по ступенькам.
– Да. Прощу тебя, поставь меня на место.
В ужасе от того, что он мог ее уронить, Килби уткнулась лицом ему в плечо.
Фейн улыбнулся в ее мокрые волосы. В их объятиях было что-то умиротворяющее. Нести по незнакомой лестнице леди, которая пыталась вырваться, было непросто. Однако Фейн любил принимать вызовы судьбы.
Он молчал, пока они не дошли до второго этажа.
– Твоя комната здесь?
Килби кивнула, не поднимая лица. Она не могла унять дрожи.
Фейн прошел по коридору, миновал несколько дверей, и до его слуха донесся слабый звук.
– Прошу тебя, открой дверь, – вымолвил он.
Килби потянулась к двери и толкнула ее. Фейн шагнул в будуар. Его захлестнула волна горечи: его отец умер в этих покоях. Фейн отпустил Килби и закрыл дверь. В тусклом свете фонаря он мало что мог разглядеть. Он поставил фонарь на туалетный столик.
– Наверное, ты замерзла, – сказал он, сбрасывая свой плащ. Фейн бросил его на стул. Его сюртук также вымок, особенно ворот, и он сбросил его без промедления.
Килби отошла на другую половину комнаты. Глядя, как Фейн раздевается, она не шелохнулась, чтобы сбросить с себя одежду. Подол ее платья был таким мокрым, что Фейн слышал, как вода ручьями стекает на пол.
– Я позабочусь о себе сама, – сказала Килби, стуча зубами. – Тебе нет нужды оставаться.
Фейн покачал головой.
– Позволь мне не согласиться.
Он подошел к ней. Килби прижалась к стене, вытянув вперед руки, словно желая разделить пространство между собой и Фейном. Он отвел ее руки в стороны и расстегнул на ней накидку.
– Прошу тебя, стой спокойно, я лишь хочу согреть тебя. Ее наряд был безнадежно испорчен.
Сняв с нее промокший плащ, Фейн понял, почему Килби противилась его присутствию. Муслиновое платье, испачканное в грязи, стало прозрачным и повторяло все изгибы ее тела.
Фейн едва сдерживал желание.
– Повернись, – сказал он, и его приказ прозвучал резко и требовательно.
Килби медленно повернулась к нему спиной. Он увидел бесконечный ряд крохотных пуговок. Не спрашивая ее разрешения, он рванул ткань.
– Так-то лучше, тем более, что платье все равно испорчено, – сказал Фейн, растягивая узлы на корсете. – Даже шнуровка промокла. – Он вытащил маленький нож. – Похоже, я уже делаю это по привычке, – поддразнил Фейн Килби, желая успокоить, и одним движением распорол тугие ленты.
Она поежилась и скрестила на груди руки.
– Прекрасно. Ты хочешь поиграть в горничную. Сомневаюсь, что смогу тебя переубедить.
– По крайней мере, мы понимаем друг друга, – Фейн решил действовать без лишнего промедления.
Он освобождал Килби от юбок до тех пор, пока она не осталась перед ним в одной нижней рубашке. Фейн отложил в сторону нож, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Килби. Отступив, он сказал:
– Вот так. С остальной одеждой ты справишься сама. Я позабочусь о том, чтобы в камине горел огонь.
Ему было интересно, что предпримет Килби. Он направился к ее спальню. Освещая себе путь фонарем, Фейн нашел очаг и склонился над ним.
– Зачем ты это делаешь?
Фейн надеялся, что она снимает чулки и туфельки. Он подул на угли, чтобы пламя быстрее разгорелось.
– Нам надо поговорить.
Он прислушался к ее шагам в соседней комнате.
– Я должна предупредить вас, ваша светлость: те вольности, которые я позволила вам, были лишними. То, что произошло в тот вечер, когда вы спасли меня от домогательств лорда Тюллея, больше не повторится.
Он мысленно отсчитывал ее шаги до двери. Небрежно уперев руки в бока, Фейн с дьявольской улыбкой посмотрел на огонь.
– Я вынужден покориться неизбежному, мой котенок.
Он вытащил из кармана жилета маленький ключ. Терпеливо рассматривая его на свету, Фейн ждал, когда же Килби обнаружит, что дверь заперта.
Килби второй раз дернула ручку на двери. Фейн запер ее и спрятал ключ. Килби прислонила голову к двери и невольно восхитилась тем, что герцог всегда опережал ее на шаг.
– Иди сюда, Килби, – сказал он, позвав ее из другой комнаты.