Пирс Барбара. Запретное влечение

   Она посмотрела на свою нижнюю рубашку и пришла в отчаяние. Тонкая ткань была слабым бастионом. Проницательный взгляд его зеленых глаз, несомненно, приведет ее в замешательство. Приблизившись к маленькому секретеру красного дерева, Килби вытащила из него длинную бело-коричневую шаль и укуталась в нее, словно желая защититься.
   – Ты все еще в нижней рубашке, – с упреком сказал Фейн, когда она вошла в спальню.
   Он протянул ей руку, показывая, чтобы она присоединилась к нему у огня. Пока Фейн был один, он снял жилет и ослабил галстук. Герцог был босиком.
   – Я же сказал тебе снять с себя все.
   – Все мокрое, – язвительно отозвалась Килби.
   Не обращая внимания на его протянутую руку, она присела на покрывало, которое он разложил у огня.
   – Я полагаю, что…
   Она замерла, заметив, что Фейн наклонился над заполненным водой тазом, который он поставил греться.
   – Что ты собираешься делать?
   Фейн потянул за свой развязанный галстук и снял его. Сложив ткань, он опустил ее в воду.
   – У тебя все лицо испачкано, – отжимая мокрый галстук, сказал он.
   Килби коснулась щеки и состроила гримасу. Ее лицо было покрыто грязью. Раздраженная, она протянула руку, чтобы взять у него галстук. Однако Фейн не обратил на нее никакого внимания и принялся за работу сам. Подняв ее подбородок, он начал мягко вытирать грязные полосы с ее щек. Сдавшись, Килби сказала:
   – Итак, ты хотел поговорить о том, что у меня испачкано лицо.
   Он прибег к ухищрениям, чтобы они оказались в ее спальне. Если он сделает какое-нибудь великое признание и после этого вручит ей ключ, она выслушает его.
   Фейн одарил ее мимолетной улыбкой, и у него на щеке заиграла ямочка.
   – Нет.
   Он провел тканью по контуру ее лица. Его прикосновение было божественным.
   – Я хотел поговорить с тобой, о леди Спринг. Килби отстранилась от его руки.
   – Я не хочу слушать подробности о вашей дружбе.
   Фейн вздохнул.
   – Жаль, я хотел поделиться с тобой сокровенным. И я намерен это сделать.
   Он снова опустил ткань в воду.
   – Я никогда этого не делал. Я не считал нужным посвящать кого-либо в подробности. Если ты готова меня выслушать, то, может, ты будешь вознаграждена, узнав о мужчине что-то новое.
   Он обнял ее за шею и притянул ближе к себе. Фейн повернул ее подбородок, коснувшись кончиками пальцев. Она ощутила ткань на своей шее.
   – Твои предположения относительно Веллот были обоснованы. Она пригласила меня, чтобы возобновить нашу дружбу.
   Килби повернула лицо вправо, еще больше обнажая шею. Она не хотела, чтобы он увидел ее слезы. Даже с такого большого расстояния она заметила, что леди Спринг была редкой красавицей. Графиня обладала экзотической внешностью, а изгибы ее соблазнительной фигуры вызывали восхищение.
   – О да. Я все понимаю.
   Килби дрожала от его ласк. Ткань скользнула по ее шее вниз, к плечам и к хрупким ключицам.
   – Нет, ты не можешь понять всего.
   Его рука опускалась все ниже. Вода капала ей на грудь, и ее соски тут же отзывались на эту изысканную ласку. Килби расслабилась под чарующими прикосновениями, и ее шаль упала с плеч. Когда Фейн скользнул тканью под ее рубашку, она ощутила, как ее тело охватила сладкая истома. Щель, спрятанная в ореоле кудрявых волос, наполнилась влагой. Килби хотелось, чтобы Фейн коснулся ее там.
   – Килби, – с сожалением в голосе произнес он. – Я хочу, чтобы ты поняла.
   – Что? – открыв глаза, спросила она.
   Фейн соблазнял ее, сводил с ума своими ласками. Килби готова была простить ему все, лишь бы он прекратил дразнить ее и снова подарил наслаждение. Повернувшись к нему, она увидела в его глазах блеск страсти. Он тоже хотел ее. Она видела это, потому что его бриджи вот-вот могли разорваться. Однако Фейн все еще сдерживался, не желая овладеть ею, пока не завершится их разговор.
   – Фейн? – спросила она, и сомнения охватили ее, несмотря на то что сознание Килби было затуманено горячей волной. – Чего ты хочешь?
   Его рука замерла на ее сердце.
   – Веллот принадлежала мне. Она готова была отдаться ради утоления моей жажды. Она способна была удовлетворить мои самые смелые фантазии. Графиня хотела одарить меня своим телом без раздумий.
   Килби накрыла его ладонь своей. Она стыдилась того, что его прикосновения будят в ней голод. Он соблазнял ее так умело, что у нее недоставало сил сопротивляться. Если она позволит Фейну касаться ее, она не сможет поручиться за то, что не ответит на его желания так же, как это сделала графиня. Килби кивнула, и ее глаза наполнились слезами.
   – Ты хотел, чтобы я поняла, почему ты был не в силах отказать ей…
   – Нет, – резко отозвался он, вырывая руку. – Я хочу, чтобы ты поняла, почему я отказал ей.
   Фейн сердито бросил галстук в таз с водой. Килби вскинула голову.
   – О, ты и графиня… – Она не могла договорить, боясь, что неправильно поняла его.
   – Нет, – придвигаясь к ней ближе, сказал он. – Я больше не хочу ее, – признался Фейн, и его пальцы коснулись волос Килби. Он освободил их от шпилек, и пряди тяжелыми волнами упали ей на плечи.
   – Чего же ты хочешь? – облизнув губы, спросила она. Его уста были так близко.
   – Я схожу по тебе с ума, мой котенок.
   Больше не в силах сдерживаться, Фейн впился в ее губы. Она сдалась без боя. Он был похож на дождь, такой же безудержный и сильный. Он обещал исполнение всех ее тайных желаний.
   Фейн отстранился и снял с нее рубашку. Жадно посмотрев на ее обнаженное тело, он коснулся большим пальцем ее сосков.
   – О, позволь мне показать, чего я хочу.
   Фейн знал, что может любить Килби не в порыве безумной страсти, а так, как положено нежному любовнику. В первый раз он овладел ею, думая, что у нее был опыт, однако теперь он намерен был насладиться ее маленьким телом совсем по-другому.
   – Прошу тебя, не прячь грудь, – сказал он, отводя ее руки. У Килби была замечательная, упругая грудь.
   Большинство его любовниц, как Веллот, обладали роскошными формами, однако особая утонченность Килби заставила Фейна усомниться в незыблемости его вкусов. Сжимая в ладони упругое полушарие, Фейн наклонился и лизнул набухший сосок. Он ласкал ее грудь так, что Килби тихо рассмеялась.
   – О, тебе это нравится, да? – пробормотал он, крепко обнимая ее.
   – Фейн, прошу тебя, распусти волосы, – вдруг попросила она, водя пальчиком по его плечам. – Их цвет меня завораживает. Я часто думала о том, как они выглядят.
   – Ваше желание закон, миледи, – сказал он, снимая кожаный шнурок.
   Килби немедленно запустила руки в его кудри, цвета корицы. Фейну нравилось косить волосы распущенными. Женщины обожали их. Кроме того, это давало ему много других тайных преимуществ. Он скользнул вниз, и шелковистые концы коснулись нежном кожи Килби. Она рассмеялась, и Фейн заметил, как напряглись мышцы у нее на животе. Он облизнул ореол внизу живота своей возлюбленной.
   – О, прошу тебя, не надо, – сказала она, задыхаясь. – Я этого не вынесу.
   Фейн раскрыл ее бедра. Запах ее возбужденной плоти сводил его с ума. Ни одна женщина не пробуждала в нем таких желаний. Он посмотрел на нее, и в его взгляде было волнующее плоть обещание.
   – Я докажу тебе, мой котенок, что ты способна на многое.
   Фейн склонился над ней и раскрыл нежные складки. Он прикоснулся к ней губами, а потом начал свои изощренные ласки языком так, что Килби вскрикнула от охватившего ее жара. Эта сладкая пытка могла бы длиться вечно.
   – Ты на вкус как дикий мед, – пробормотал он, слизывая ее нектар.
   У него кружилась голова от ее пьянящего аромата. Такой должна была стать их первая ночь. Медленной. Наполненной удовольствием, Килби, раскрывающая бедра навстречу его губам, все более распалялась. Она должна была, приветствовать его мужскую мощь.
   О, он был готов ее продемонстрировать.
   Тело Фейна требовало удовлетворения. Однако сначала ему хотелось довести Килби до высшей точки наслаждения. Она была к ней так близка. На его члене выступили капельки влаги, – возбуждение грозило взрывом. Фейн предвкушал единение их тел. Ускоряя темп, он погружал в ее лоно пальцы, не прекращая ласкать клитор и все настойчивее требуя от нее полного подчинения чувствам.
   И ее тело отозвалось.
   Килби вымолвила его имя, прерываемое рыданиями. Она задрожала всем телом и пережила сладкую волну своего первого оргазма. Она не отпускала его, потрясенная той силой, которую он обрел над ее телом и душой.
   Фейн и не думал ее отпускать. Он начал двигаться вверх, целуя ее. Коснувшись лица, он заметил ее потрясение.
   – Что ты со мной сделал? – спросила Килби, и ее фиалковые глаза наполнились благоговением и страстью.
   От ее взгляда он возбудился еще сильнее. Фейн хотел возвестить о своей победе на весь мир, но вместо этого бережно убрал с ее лица выбившиеся локоны и сказал:
   – Я позволил тебе немного ощутить вкус нашей страсти.
   Она разомкнула уста от удивления.
   – Немного?
   – О да, мой дикий котенок, – ответил Фейн. – Ведь у нас впереди вся ночь.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Последующие дни прошли для Килби как в тумане: она словно погрузилась в сон, главной темой которого были изысканные удовольствия. С того вечера когда Фейн поднял ее в спальные покои и занялся с ней любовью перед очагом, в их отношениях произошли некоторые перемены, касавшиеся не только физической стороны. Хотя в этом отношении ей не на что было пожаловаться!
   Если вначале Килби и испытывала какой-то дискомфорт, то он исчез без следа, так как Фейн оказался чутким и внимательным любовником. Теперь она знала, на что способны его руки и какие чудеса они могут творить с ее телом. Он словно привязал ее к себе. Килби чувствовала, что с его уходом ее сердце становится пустым, словно их души связаны невидимыми нитями.
   Фейн больше не вспоминал об отвергнутом предложении и не стал его повторять.
   В конце концов, Килби ощутила облегчение оттого, что он не требовал от нее определенности. Если она и испытывала разочарование, то тут же напоминала себе о том, что отказалась от его предложения. То, что они делили с Фейном, носило временный характер. Даже если он остановит свой выбор на другой леди, Килби не позволит горечи отравить светлые воспоминания о том счастливом времени, которое они провели вместе.
   Сейчас Фейн принадлежал ей безраздельно.
   Этим вечером они рассчитывали встретиться на балу у лорда и леди Кеннард. Фейн и Килби принадлежали к одному кругу, поэтому могли видеть друг друга, не вызывая подозрений света. По ее просьбе они не выставляли свои отношения напоказ, лишь Придди давала ей понять, что заметила внимание Фейна. Дама не скрывала того, что считает бессмысленным этот флирт, так как их отношения омрачены смертью герцога. Она была уверена, что Фейн ухаживает за ее подопечной, и ничто из того, что говорила ей Килби, не могло убедить ее в обратном.
   Краем глаза Килби заметила лорда Ордиша, который приближался к ней, тяжело опираясь на трость.
   – Добрый вечер, милорд.
   Граф неодобрительно фыркнул.
   – Где ваша наставница? Мое дорогое дитя, она не выполняет своих обязанностей. Вы слишком юны и красивы, чтобы стоять в стороне, когда другие танцуют, – сказал он.
   – Как вы любезны, – ответила Килби, касаясь его рукой. – Но вам не стоит волноваться. Леди Квеннел пообещала, что я выйду замуж до конца сезона. И если ее смелым ожиданиям не суждено сбыться, то в этом будет только моя вина.
   – О, какая чепуха! Я уверен, что если те джентльмены, которые дюжинами оставляют свои визитные карточки в вашем доме, не подходят вам, это говорит лишь о недостатках вкуса вашей наставницы, – горячо возразил лорд Ордиш. – Где леди Квеннел? Я должен найти ее, чтобы перемолвиться с ней парой словечек.
   Килби была тронута заботой графа. Однако найти леди Квеннел ему вряд ли удастся.
   – Мне сложно сказать, где сейчас Придди, и я не стану вас утомлять, потому что вижу, что ваша нога доставляет вам неприятности.
   – Бедро. А я-то думал, что искусно это скрываю.
   Граф виновато посмотрел на нее и хмыкнул.
   – Должен признаться, что мое правое бедро постоянно воспаляется, доставляя мне неприятности после того, как два года назад я имел несчастье упасть с лошади.
   – Какой ужас, – с сочувствием пробормотала Килби. Рассказ графа о несчастном случае остался не услышанным, потому что Килби заметила Фейна, который вошел в зал с северного входа. Ее лицо оживила теплая улыбка. Килби узнала бы его в любой толпе. Он так гордо нес себя, а темно-каштановые волосы делали его особенно заметным.
   – Лорд Ордиш, – прерывая своего собеседника, сказала Килби, – простите меня, милорд, но я обещала танец одному джентльмену и увидела, что он уже здесь.
   – Идите, – взмахом руки отпустил он ее. – У вас есть дела поинтересней, чем слушать жалобы старика. Идите и флиртуйте со своим джентльменом.
   Килби присела в реверансе и, не удержавшись, поцеловала лорда Ордиша в щеку.
   – Вы вовсе не старик. Я всегда с удовольствием беседую с вами, милорд. Я представлю вас леди Квеннел при первой же возможности, но хочу предупредить вас, что как только она узнает о том, что вы не женаты, она не даст вам покоя.
   Килби махнула рукой в знак прощания. Она слышала смех графа, когда пробиралась сквозь толпу гостей. Фейн заметил Килби и шел ей навстречу. Он изредка останавливался, чтобы обменяться приветствиями с друзьями и знакомыми. Хотя он не смотрел в ее сторону, Килби знала, что все его мысли сосредоточены на ней.
   Они встретились посреди зала.
   – Ваша светлость, – приседая в изящном реверансе, сказала Килби, запыхавшись.
   Фейн учтиво поклонился и поцеловал ее руку.
   – Леди Килби. Какая удача. Не могли бы вы оказать мне честь, согласившись на следующий танец?
   В его зеленых глазах горел огонь.
   Килби не могла сдержать улыбки. Он не задал ей какого-то необычного вопроса, однако она знала, что на самом деле он хотел сказать: «Позволишь ли ты мне сегодня ночью любить тебя, котенок?»
   – Я с радостью принимаю ваше приглашение, ваша светлость.
   – Я думала, что этот вечер никогда не закончится, ваша светлость, – осыпая его поцелуями, сказала Килби, когда Фейн отнес ее на руках в свой дом.
   Хотя особняк Солити принадлежал ему по праву, Фейн предпочитал жить отдельно от матери, поэтому снимал еще один дом в городе.
   – Фейн, называй меня Фейном, любовь моя, – сказал он, ногой открывая двери. – Или хозяином.
   – Ха-ха! – Килби ущипнула его за ухо. – Никогда.
   В холле появился его слуга. В руках у него были свечи. Хедж был мужчиной маленького роста с живыми карими глазами, с безупречной выправкой. Его внимание к мелочам делало его незаменимым. Ему едва исполнилось сорок, но он уже начал лысеть. К этому времени он был слугой Фейна уже около шести лет.
   – Ваша светлость, чем я могу служить вам и миледи? – вежливо осведомился Хедж.
   По какой-то причине Килби находила его манеры уморительными. Она прижалась к Фейну, чтобы скрыть смех. Судя по выражению лица слуга, можно было подумать, что он уже привык к тому, что его хозяин каждый вечер прибывает в дом с юной леди на руках.
   Фейн игриво шлепнул Килби пониже спины.
   – Веди себя прилично, – строго сказал он. Повернувшись к слуге, он произнес:
   – Нет, Хедж, я позабочусь о леди сам. Вы сегодня нам больше не понадобитесь, поэтому можете отдыхать.
   – Да, ваша светлость, – положив свечи на стол, сказал слуга. – Я желаю вам спокойной ночи.
   Он исчез в темноте.
   – Это было так самонадеянно с твоей стороны сказать ему, что ты позаботишься обо мне сам, – сказала Килби, протягивая руку к большому подсвечнику.
   Фейн поцеловал ее в нос.
   – Неужели? Но я уверен, что смогу.
   – Вы развратили меня, ваша светлость, – призналась Килби час спустя, однако в ее тоне не было и тени сожалений.
   После занятий любовью она чувствовала себя удовлетворенной и сонной. Она все еще была обнажена. Опершись на руку, Килби легла на бок.
   – Я не удивляюсь тому, что джентльмены так любят менять любовниц. Однако я с трудом представляю себе, что стали бы говорить обо мне светские матроны, вздумай я коллекционировать любовников.
   Фейн царапнул ногтями ее бедро.
   – Забудь о матронах. – Он потянул ее к себе и усадил сверху. – Подумай обо мне, моя любовь! Ты уже утомилась от моих ласк и тебе вздумалось представить себя с другими любовниками? Ты настоящая лиса.
   В наказание он начал щекотать ее.
   – Нет, – запищав от смеха, вскрикнула Килби, извиваясь в его объятиях. – Прекрати, прошу тебя. Хорошо. Только ты. В конце концов, ты не так уж плох.
   Она удивила его, взяв в руки его ядра. Фейн сжал зубы и с наслаждением вздохнул. До этого он всегда вел в их отношениях. Килби охотно приняла роль покорной любовницы, и не думая оспаривать его главенство. Ей даже не пришло в голову, что она может использовать свои чары, как сама того пожелает.
   – Он так силен, – сказала она, проводя по мощному стволу от основания до самого кончика.
   Его вздыбленный орган подался вверх под ее ласковыми пальцами. На кончике появилась капля, подобная жемчужной росе, появляющейся на утреннем солнце. Фейну казалось, что его касается горячий шелк.
   – Что ты чувствуешь, когда твой ствол входит в меня?
   Фейн зажмурился.
   – Это рай. Я хотел бы остаться в тебе навсегда.
   Польщенная его признанием, Килби улыбнулась, не отрывая уст от его живота. Теперь она понимала, почему Фейн при каждом удобном случае занимается с ней любовью. Она снова улыбнулась и опустилась ниже, ведомая любопытством.
   – А если я сделаю так, ваша светлость?
   – Килби, – задыхаясь, сказал Фейн, и его пальцы начали ласкать ее черные кудри, когда она игриво провела губами по его члену. – Пощади меня.
   Она посмотрела на него, и в ее фиалковых глазах заблестели огоньки.
   – Ни за что. Я хорошо усвоила твой урок: томление – это половина удовольствия.
   Леди Килби Фитчвульф наконец-то проснулась. Эта колдунья с фиалковыми глазами осознала свои чары, и Фейн не мог им больше противостоять. Он закрыл глаза, наслаждаясь чудесными ощущениями, когда она касалась ртом его члена. Неумелые ласки, которые она дарила ему, были великолепны, ни одна куртизанка не возбуждала его так сильно.
   Фейн застонал.
   – Сядь на меня, – сказал он, отчаянно желая кончить в нее. Похоже, его умение контролировать себя исчезало каждый раз, когда Килби была рядом.
   Она поднялась, и ее рука коснулась его бедра. Хотя ему стоило большого труда уговорить ее отправиться к нему домой, он не жалел ни о чем, потому что присутствие Килби согревало и возбуждало его. Белая кожа, посеребренная лунным светом, и черные кудри делали ее похожей на языческую богиню. От поцелуев губы Килби раскраснелись, и локоны в беспорядке разметались по плечам.
   Она вопросительно взглянула на него.
   – Что я должна сделать?
   – Оседлай меня, мой котенок. – Фейн направлял ее, и она подчинилась, ощутив, как его напряженный орган коснулся ее плоти. – Разве ты не хотела бы укротить этого зверя?
   Килби была потрясена услышанным.
   – Покажи мне.
   Фейн подсадил ее, и она почувствовала жар его желания. Она знала, чего он хочет от нее. Она опускалась все ниже, и его руки сжали ее тело, когда он разорвал узкую щель.
   – А теперь отправляйся в путь, – скомандовал он.
   Фейн снова направлял ее и выказывал терпение мудрого учителя, Килби двигалась в том ритме, которого он так жаждал, наслаждаясь свободой. Она все ускоряла ход. Ее уверенность росла, и она с наслаждением отдавалась новым ощущениям. Фейн застонал и потянулся, чтобы коснуться ее груди.
   – Я веду себя правильно? – спросила Килби нелепым голосом.
   Она сводила его с ума. Каждое движение дарило ему счастье. Ее плоть звала его, готовясь сдаться под бешеным напором.
   Фейн не смел разочаровать леди. Жадно целуя ее грудь, он потянулся рукой к ее клитору. Она немедленно достигла пика страсти. Ее крик слился с его протяжным стоном удовлетворения, и они утонули в океане оргазма.
   Килби опустилась ему на плечо. Ее гибкое тело было покрыто капельками пота. Они все еще были слиты в одном порыве, когда Фейн ощутил, что его семя пролилось в ее глубины. Он хотел проникнуть еще глубже, чтобы в полной мере овладеть ею.
   – Хмм, – пробормотала она ему на ухо. – Моя матушка говорила мне, что верховая езда очень полезна для здоровья. Ты расширил мои представления о мудрости этого утверждения.
   Фейн рассмеялся. Он убрал ее волосы от лица и поцеловал ее.
   – Мне понадобится всего часок-другой на восстановление, и мы повторим это снова.
   Килби с осторожностью освободилась и легла на бок.
   – Жаль, потому что через час я должна буду вернуться домой. Может, нам надо позвать Хеджа, чтобы он принес какой-нибудь возбуждающий эликсир своему господину?
   Фейн немедленно оказался на ней.
   – Возбуждающий эликсир для меня? Леди, какое нелепое предположение, вы вынуждаете меня доказать вам обратное.
   – Снова?! – не веря тому, что он готов опять овладеть ею, воскликнула Килби.
   На самом деле ее фиалковые глаза и горячее тело уже утолили его жажду. Но были и другие способы, сулившие удовольствия.
   – Снова, – подтвердил Фейн, скользнув к ее бедру.
   Он приложил большой палец к ее клитору, и Килби изогнулась в ответ на эту изощренную ласку.
   – Нам хватит оставшегося часа, я уверяю тебя.
   – Ты что, снова уснула? – пробормотал ей на ухо Фейн.
   Так и было, но она не хотела признаваться в том, что он истощил ее своей любовью. Этот господин и так был слишком уверен в своей неотразимости. Не открывая глаз, Килби прильнула к его груди.
   – Нет, я просто замечталась. – Она подавила зевоту. – Думаю, мне пора одеваться.
   – Ради меня не стоит, – сказал Фейн, поправляя прядь волос, упавшую ей на лицо. – Хедж подаст нам завтрак в постель.
   Килби широко открыла глаза, услышав это непозволительное предложение.
   – Чтобы я стала предметом пересудов уже вечером? Если мне удастся найти под кроватью свою рубашку, то после этого я обещаю поискать остатки твоего разума.
   – Килби, – с упреком сказал Фейн, вдавливая ее в кровать, когда она попыталась сесть.
   – Не надо приказывать мне, ваша светлость, – сердито сказала она, отказываясь покориться его уговорам. – Я не могу остаться. То, что я здесь, уже само по себе рискованно.
   Преградив ей путь, он взглянул на нее со всей серьезностью.
   – Это все из-за моего отца?
   Они не говорили о той ночи, когда его отец умер у нее на руках. Фейн не спрашивал, а Килби не выказывала желания открывать подробности последних минут жизни герцога. Она прекрасно понимала, какой болью отзывается эта тема и для Фейна, и для его семьи.
   – Фейн, не стоит обсуждать это… – начала она.
   – Я не согласен.
   Он лег справа от нее.
   – Тебе нравится проводить со мной ночи, Килби. Я даже смею предположить, что ты обожаешь это.
   – Ты несносен, – сказала она, резко схватив его густые кудри и потянув.
   Фейн повернулся к ней и поцеловал ее пальцы.
   – Прошу тебя, удели мне внимание. Леди Квеннел объявила всем, что намерена выдать тебя замуж уже до конца сезона, однако, получив предложение от респектабельного и в высшей степени привлекательного джентльмена, ты отказала ему.
   – Два предложения, – с грустью сказала Килби, вспоминая свое расставание с лордом Дакнеллом.
   – Два предложения? – нахмурив лоб, спросил Фейн.
   – Я отказалась от двух предложений. Твоего и лорда Дакнелла.
   Глядя, как меняется лицо Фейна и его охватывает гнев, она тут же пожалела о том, что сделала свое признание.
   – Итак, Дакнелл имел наглость сделать тебе предложение и признаться в любви, – сказал Фейн, не скрывая недовольства.
   – Так ты знал?
   Она не могла перенести того, что чувства виконта были столь очевидны для всех, кроме нее. Она ругала себя за то, что стала невольной причиной страданий своего друга.
   – Мужчина всегда знает, кто станет его соперником, – мрачно заметил Фейн. – В ту минуту, когда я увидел Дакнелла, я тут же понял, что он будет петь тебе о своей любви.
   – Больше нет, – раздраженно возразила Килби, вспомнив выражение лица виконта в момент их расставания. – Я сказала, что не смогу ответить на его чувства, как он того заслуживает. Это должно удовлетворить твое самолюбие.
   Когда она произнесла последние слова, напряжение покинуло его лицо. Скользнув под простыни, Фейн коснулся ее груди.
   – О да, ты знаешь, как удовлетворить меня. Теперь у тебя нет повода отказываться.
   – Повода отказываться?
   Она ничего не могла понять.
   Фейн склонился над ней и поцеловал ее мягкие губы. У него был вид человека, которому нечего терять.
   – Выйти за меня замуж.
   Килби хранила молчание.
   Теперь, когда он знал, что его соперник удалился, Фейн намерен был добиться от Килби правды и убедить ее в том, что его предложение искренне.
   – Я думал, что у тебя есть всего две причины для отказа.
   Она заморгала.
   – Две?
   Значит, она считала его высокомерным идиотом. Но он мог уговорить ее, призвав на помощь обаяние.
   – Я думал, что ты отказываешь мне, потому что твоим сердцем завладел Дакнелл.
   Килби отвернулась и вздохнула. Ссора с виконтом все еще не давала ей покоя.
   – Я не могу его любить так, как он того требует.
   – Хорошо, – не обращая внимания на ее печаль, сказал Фейн. – Значит, ты можешь любить меня.
   Его надменное замечание заставило ее замолчать. Фейн тронул ее лицо и повернул так, чтобы она не могла отвести взгляда.