Пол Фредерик. Граница земли

   Это оказалась Дорис Кастеллан, ее ассистент; голос молодой женщины звучал задумчиво:
   - Грациэла? Здесь Тритон! Он в декомпрессионном шлюзе! Я уверена, что он ищет тебя, только… он какой-то странный.
   Грациэла расширила глаза от удивления:
   - Тритон?
   Тритон был одним из самых дружелюбных, хотя, к сожалению, и наименее толковым ее студентом в школе кальмаров. К тому же он чаще всего «прогуливал» школу. Что же заставило его выбраться из морских глубин в такое время?
   Но на этот вопрос ее ассистент не могла ответить.
   - Он был здесь, и это все. Он ничего не говорил - он вообще выглядел очень странно, Грациэла; не могу сказать тебе почему. Мне пришлось знаками показать ему, что ты в главном городском куполе, и, похоже, он сразу отправился туда. Может, он уже у вас!
   Здесь он и был.
   Когда Грациэла добралась до городского купола, кальмар висел в воде около главного дока Сити Атлантика, слегка шевеля длинными щупальцами, глядя на Грациэлу неподвижным взглядом. Его тело было густо-синего и лавандового цвета, но что это могло означать, Грациэла не знала. Ни одному человеку никогда не удавалось расшифровать словарь кальмаров, где словами были изменения цвета кожи.
   Грациэла поставила на прикол свою рабочую подлодку и заторопилась в главному доку. Там ее уже ждал Фрэнк Яро.
   - Только несколько минут, Грациэла, - проговорил Яро. - Мы пытались подавать ему сигналы, но он не отвечает. Он… опасен?
   Грациэла едва не прожгла его взглядом насквозь. Тритон опасен! Подумать только! Он был удивительно милым существом. Грациэла была даже уверена в том, что у него есть чувство юмора. И, разумеется, он не был опасен! Он был не просто ее учеником: он был ее другом.
   Щурясь, она вгляделась: одним из щупалец кальмар коснулся металлической коробки имплантанта. Почему? Грациэла взяла микрофон, включила внешнее переговорное устройство:
   - Тритон, мальчик! Ты искать Грациэла, да? Щупальца беспомощно вздрогнули, но кальмар так ничего и не сказал.
   - Мы пытались говорить с ним, Грациэла, - сказал Яро. - Он не отвечает.
   Грациэла озадаченно покачала головой. Поскольку, волей-неволей, школу кальмаров пришлось закрыть, она редко видела своих учеников. Им не было причин приплывать к куполу. Разумеется, им не нужно было получать пищу от людей - даже будь у Сити Атлантика достаточно еды, чтобы тратить ее на кальмаров. Кальмары были обеспечены в этом отношении значительно лучше, чем люди. По крайней мере на какое-то время падение Кометы Сикара даже принесло им пользу: Жесткое ультрафиолетовое излучение убило организмы, жившие на поверхности, органические останки медленно опускались ко дну, служа пищей глубоководным животным - которые, в свою очередь, становились пищей кальмаров.
   Так почему же Тритон оказался здесь? Он всегда был для нее загадкой - такой игривый, такой милый, что иногда она могла определить его отношение к себе только словами «приязнь» или «дружеское расположение»… но при этом он часто «прогуливал уроки» - почти не появлялся на них, как она заметила, хотя никогда не понимала, почему, когда здесь был Несс.
   - Тритон нужна помощь, да? - крикнула она. Нет ответа. Она повернулась к Фрэнку Яро.
   - Впустите его.
   Яро посмотрел на нее с удивлением:
   - Вы действительно этого хотите? Вокруг происходит такое, а вы собираетесь тратить время на игры со своими кальмарами?
   - Впустите его!
   Яро пожал плечами, но открыл внешние ворота шлюза. В тот же миг огромные третьи ворота за их спиной захлопнулись; теперь они, фактически, находились в шлюзе.
   - Его не было бы здесь, если бы не случилось что-то не то, - словно бы извиняясь, сказала она Яро, одновременно наблюдая за тем, как кальмар медленно вплывает в шлюзовую камеру.
   - А что сейчас «то»? - возразил Яро; но он уже закрывал внешние ворота. Когда сигнал готовности вспыхнул, показывая, что шлюз полностью герметичен, Фрэнк включил сигнал тревоги и открыл внутренние ворота.
   Вода с шипением выплеснулась во внутреннюю камеру, унося с собой кальмара. Давление воды не было слишком большим. Вода почти не подвержена сжатию давлением; зато сжатию подвержен воздух. Грациэла инстинктивно набрала в грудь воздуха, потом сбросила верхнюю одежду и прыгнула в бассейн.
   - Тритон, мальчик, - воскликнула она. - Ты говорить Грациэла, да?
   Сейчас цвета кожи кальмара не были такими тревожными: бледно-розовый с серыми полосами. Кальмар протянул к девушке одно щупальце и осторожно взял ее за запястье - ничего не говоря, просто бережно, бережно притянул Грациэлу к себе и коснулся ее рукой имплантанта.
   Грациэла озадаченно посмотрела на Фрэнка Яро, но он ничем не мог ей помочь. Она осторожно открыла верхнюю крышку имплантанта и заглянула внутрь.
   Ничего удивительного в том, что Тритон не говорил! У него не было голоса. Имплантант был цел, неповрежден, но в нем отсутствовал элемент питания.
   Грациэла отплыла назад, успокаивающе поглаживая щупальце Тритона, пытаясь разобраться в ситуации. Зачем Тритону было нужно вынимать элемент питания? Кальмары такого никогда не делали. Кальмарам, похоже, нравилось слышать звуки и издавать их - поскольку в своем естественном состоянии они были абсолютно глухими. Первые имплантанты действительно внедрялись перепуганным пленникам против их воли, но кальмары быстро научились пользоваться ими. Тогда почему?..
   Единственный способ, которым это можно было выяснить - спросить у самого кальмара.
   - Фрэнк! - позвала Грациэла. - У нас есть запасные элементы питания?
   - Разумеется, есть.
   Похоже, идея Грациэлы не вызывала у Фрэнка Яро бурного энтузиазма, однако он сходил к себе и принес требуемое, ловко перебросив элемент питания Грациэле.
   Как только он оказался на месте, кальмар изогнул щупальце, снова обхватив Грациэлу за запястье - словно бы пожал руку, совсем как человек, - и заговорил. Голос его был глубоким, металлическим, но звучал отчетливо:
   - Тритон доволен, да. Вещь-звук теперь хорошо, да.
   - Это хорошо, да, - ответила Грациэла. - Тритон открыть коробка-звук, какая причина?
   - Причина, нет, - ответил глуховатый нечеловеческий голос из имплантанта; длинные щупальца извивались, словно кальмар был в сильном волнении. - Тритон открыть коробка-звук, нет.
   - Что? - Грациэла была удивлена; она попыталась спросить снова, - Тритон открыть коробка-звук, нет. Открыть коробка-звук, кто?
   - Другой открыть коробка-звук, да, - прогудел голос.
   - Другой?..
   Внимание Грациэлы привлекло резкое «брррк, брррк» радиобраслета, лежавшего рядом с ее верхней одеждой.
   - Фрэнк, ответьте вместо меня, хорошо? Скажите, что я занята.
   И, обращаясь к кальмару, она продолжила:
   - Другой, кто?
   - Место-кальмар другой, да, - откликнулся голос тритона, и его щупальца задергались еще более нервно, чем прежде.
   - Место-кальмар другой… - начала было Грациэла, но остановилась, подняв глаза.
   - Это мэр, - сказал Фрэнк Яро. - Она хочет, чтобы вы пришли к ней. Сейчас же.
   - Минутку, - попросила Грациэла почти умоляюще. - Место-кальмар!..
   Но Тритон медленно отплывал от нее к внешним воротам.
   - Открыть коробка в место-кальмар, да, - прогудел его удаляющийся голос. - Тритон идти теперь, да.
   - Не сейчас! Я хочу сказать, тритон ждать минута, да. Пожалуйста!
   - Тритон идти теперь, да, - повторил голос. Имплатант не был способен передавать интонации, но эти слова прозвучали, как окончание разговора.
   - Тритон идти теперь, куда? - спросила Грациэла.
   - Тритон идти место-кальмар, да, - твердо проговорил Тритон. - Идти видеть другой в место-кальмар, да.
   - Другой в место-кальмар, кто?
   Но кальмар только беспокойно дергал щупальцами. Цвет его кожи снова изменился; теперь он стал грязновато-красным, словно плохо отмытый кусок сырого мяса.
   - Грациэла! - нетерпеливо возвал Яро. - Скорее!
   - Другой в место-кальмар, - повторила Грациэла, отчаянно пытаясь понять, что происходит. - Другой друг, да?
   Кальмар изогнулся так, что его огромный глаз снова посмотрел прямо на Грациэлу. Некоторое время он молчал, потом ответил:
   - Другой в место-кальмар друг для Несс, да. Друг для Грациэла, нет.
   Когда Грациэла добралась до офиса мэра, оказалось, что она не одна. В офисе, кроме мэра, был еще Эктор Фарцоли, один из техников по связи при Сандоре Тисза - покуда Сандор был жив.
   - Ты тратишь время попусту на своих кальмаров, - обвиняющим голосом проговорила мэр. - Как ты можешь так поступать сейчас, когда каждая минута дорога?
   - Это был Тритон, - извиняясь, проговорила Грациэла. - Что-то не так, Мэр Мак-Кен. Кто-то вытащил элемент питания из его голосового имплантанта; я даже представить не могу, кому и зачем это было нужно! В эти последние недели никто не работал с кальмарами, верно ведь? Никто их даже не видел…
   - Неправда, -твердо возразила мэр. - Эктор Фарцоли, присутствующий здесь, видел их. Один из них напал на него, когда он проверял ретрансляционную станцию - буквально два часа назад!
   Грациэла удивленно уставилась на мэра.
   - Напал? На него? Один из моих кальмаров? Это невозможно!
   - Расскажите ей, Фарцоли, - повелительно проговорила мэр.
   На лице техника отразилось неудовольствие, но все же он заговорил:
   - Точно так, как я рассказал сэру. Я устроил что-то вроде обхода - никто не занимался этим в последние несколько недель, никто не проверял обеспечение, и я решил заняться этим в свободное время - и во время него заметил что-то на экране сонара. Это было похоже на пропавшую несколько месяцев назад подводную лодку, и я отправился за ней. Мне показалось, что она обогнула один из подводных пиков, а когда я повел к ней мои морские сани, словно бы из ниоткуда передо мной возник этот проклятый здоровущий кальмар. Это был настоящий монстр! Чудовище! Самый громадный из всех, каких я видел! Я развернулся и поспешил убраться - похоже, мне просто повезло, что я сумел убраться оттуда живым!
   - О нет, - настаивала Грациэла. - Мой кальмар никогда не напал бы на человека…
   - О да, - резко оборвал ее Фарцоли; похоже, он снова начинал заводиться. - Это случилось со мной. Вас там не было!
   - Это мог быть дикий кальмар, - предположила Грациэла, но Эктор отрицательно покачал головой.
   - Нет ни единого шанса! Они действительно все на одно лицо - по крайней мере, для меня, - но я мог видеть что-то блестящее, прикрепленное к его телу.
   - Голосовой имплантант? Фарцоли помедлил с ответом.
   - Что ж, - признал он, - я не пробыл там достаточно долго для того, чтобы удостовериться. Это было что-то яркое, блестящее. Может быть, скорее, не как имплантант - больше похоже на ярко-красное стекло или рубин; я бы сказал так. Но, разумеется, это не был предмет естественного происхождения, в этом я уверен, дикие кальмары украшений не носят! Мэр устало подняла голову.
   - Довольно, Фарцоли; Грациэла уже поняла ситуацию. Вы можете теперь вернуться к работе.
   Она задумчиво посмотрела ему вслед, потом вздохнула.
   - Грациэла, ты знаешь, насколько это серьезно? Мы израсходовали большую часть своих запасов продуктов. Если мы не уберем урожай во время, я не представляю, как мы сможем прокормиться, и прокормить беженцев. А как наши фермеры смогут убирать урожай, если на них будут совершаться нападения?
   - Я не верю в то, что это был один из моих кальмаров, - стояла на своем Грациэла. - Я спрошу их. Позвольте мне взять морские сани и посмотреть, смогу ли я найти Несса - он самый большой из них, а Фарцоли говорил, что тот кальмар, которого он видел, был большим.
   - Это также и тот кальмар, который попытался откусить голову Кваггеру, верно? - раздумчиво проговорила мэр. - Теперь, конечно, мы знаем, какова была причина - или думаем, что знаем.
   Она снова вздохнула и потерла глаза.
   - Ох, Грациэла, - проговорила она, и ее голос прозвучал более устало, чем обычно, - мне кажется, я становлюсь слишком старой для этой работы.
   - Нет! - резко возразила Грациэла. Мэр вопросительно посмотрела на нее.
   - Не вы, - прибавила девушка. - Это работа стала слишком тяжелой, но в Сити Атлантика нет ни одного человека, который думал бы, что вы не подходите для руководства городом…
   Она умолкла, пытаясь подобрать нужные слова. Мэр ждала молча; наконец, Грациэла проговорила:
   - Почему вы не хотите поговорить со своим сыном?
   Мэр с минуту молча смотрела на нее.
   - Что все задают этот вопрос?
   - Все волнуются за вас, это правда. Они не хотят вам ничего плохого.
   - Я верю, что так оно и есть, - устало проговорила мэр. Она поднялась и прошла к столу, на котором стоял графин с водой; наполнила стакан, вытряхнула из маленького пузырька две таблетки и проглотила их, запив водой.
   - Я была замужем только два года, - заговорила она в задумчивости. - За Мак-Кеном. Младшим братом Генерала Маркуса Мак-Кена. Я была просто маленькой девчонкой-лягушатницей в большом городе, а он увидел во мне что-то, что ему понравилось - у меня просто не было возможности сказать ему «нет», Грациэла. И этот первый год!.. Мак-Кены живут, как императоры - и я жила той же жизнью вместе с ними. А потом родился Деннис, и…
   Она налила себе еще воды.
   - Я не могла дольше выносить этого, Грациэла. Мы были так богаты! А вокруг нас были владения Пан-Мака, а в них - миллионы и миллионы людей, живших в бедности, чтобы у нас были яхты и слуги для любой надобности.
   Мэр поморщилась.
   - У моего мужа были особые надобности, - проговорила она ровным задумчивым голосом. - Для этого у него тоже были слуги. Красивые. А когда я попыталась возражать, он развелся со мной. Прервал действие моей визы. Отправил, а вернее сказать, вышвырнул меня назад в Сити Атлантика, как чужака, присутствие которого в стране нежелательно, меня, мать его сына! Я пыталась получить разрешение на въезд, хотя бы ради того, чтобы просто увидеть своего ребенка, но суды и судьи Пан-Мака куплены Мак-Кенами и принадлежат им безраздельно. Сухопутные юристы и адвокаты не стали даже говорить со мной…
   И я сдалась, Грациэла.
   Я притворялась перед самой собой, что у меня никогда не было ребенка, а потом, Грациэла, когда вы привезли сюда Денниса… я не знаю, что с этим делать! Я боюсь.
   Грациэла, повинуясь движению души, протянула руку и коснулась руки мэра.
   - Не нужно, - попросила она тихо. - Он ваш сын.
   - Он - офицер Крыла Мира! Из-за него и его товарищей пятьдесят один человек мертв, а наша надводная платформа - только груда обломков на дне моря в двух километрах отсюда!
   - Но все равно он ваш сын, - мягко проговорила Грациэла. - Поговорите с ним. Пожалуйста. Ради него! Он здесь один среди людей, которых считает врагами.
   - Никто здесь не причинит ему вреда!
   - Но как он узнает об этом, когда даже его родная мать не хочет его видеть?
   Мэр поджала губы. Она в задумчивости вернулась за свой стол и села в кресло. Потом с одобрением посмотрела на Грациэлу.
   - Ты вмешиваешься в мою личную жизнь, знаешь ли…
   Грациэла пожала плечами.
   - Но, как бы то ни было, - продолжила мэр, - ты можешь оказаться правой. Я приглашу его встретиться со мной. Если он может выдержать это, то и я, думаю, смогу-а теперь, - закончила она, - уходи и проследи за тем, чтобы твои кальмары не ели наших работников на фермах.
 
   После трех часов пути на своих морских санях Грациэла начала сомневаться в том, что когда-либо увидит хотя бы одного из своих кальмаров.
   Она побывала везде, где только могла - проплывала над огромными полями ферм, заглядывала в глубины расселин, словом, обыскала все. Сотню раз, наверное, она останавливала сани и звала:
   - Несс, сюда! Все кальмары, сюда! Сюда, к Грациэле, да!
   Но ни разу ей не было ответа. Все они исчезли.
   Она время от времени видела кальмаров на экране сонара - группами по пятеро-шестеро. Должно быть, это дикие кальмары, говорила она себе. Они не только не подходили ближе, когда она звала их. Они, кажется, просто не слышали ее, как не услышал бы ни один кальмар без имплантанта. Раза два на экране сонара показывалась угрожающая тень существа гораздо больших размеров. Грациэла поняла, что неподалеку находится один из зубастых китов; должно быть, они начали спускаться в глубины океана в поисках пищи, почти совершенно исчезнувшей на поверхности.
   Может быть - и эта мысль заставила тревожно забиться ее сердце, - может быть, киты съели ее кальмаров. Разумеется, они сделали бы это, если бы смогли; кальмары всегда были одним из излюбленных блюд в рационе зубастых китов, а тем более теперь, когда вся прочая добыча стала редка. Может, имплантанты сделали кальмаров более уязвимыми? Это была неуютная мысль. Тем более, что кит, способный сожрать кальмара, вовсе не откажется закусить человеком, а она была одна в морских глубинах…
   И все же, плывя над морским дном, Грациэла чувствовала радость. Мэр согласилась увидеться со своим сыном. А когда их встреча состоится, они забудут долгие годы разлуки. О, Грациэла была совершенно уверена в этом! Как забудут и все те политические соображения, которые разделяют их сейчас. Деннис Мак-Кен не был злым человеком. Он был воспитан в обстановке, которая провоцировала зло и лелеяла недобрые всходы, как дети, вступавшие в «Гитлерюгенд» более столетия назад; но он мог быть мягким и отзывчивым, и даже мог простить тех, кто взял его в плен…
   То, что Грациэла сумела устроить эту встречу, было ее единственной победой среди множества поражений. Ее кальмары не откликались. «Тетис» Веры Доорн по-прежнему не подавал вестей о себе, вероятно, корабль был утерян безвозвратно, а весь экипаж его погиб. Беженцам из Сити Пан-Негра по-прежнему негде было жить. Вся поверхность земли была выжжена, все живое умирало - либо уже умерло… и, что хуже всего, бесследно пропал ее милый Рон Трегарт.
   Но одна маленькая победа все же была победой - пусть и единственной за несколько месяцев, и она дорожила ей.
   Настало время поворачивать сани назад к Сити Атлантика.
   На полдороге в город Грациэла вдруг утратила свое приподнятое настроение, увидев на экране перед собой огромную тень неопределенных очертаний, но она знала, что это. То были останки наблюдательной платформы, которую затопили Деннис Мак-Кен и его товарищи. Теперь она нашла свой вечный покой на дне моря, на глубине двух километров.
   Приблизившись, Грациэла увидела вьющиеся вокруг вышки фигуры. Она увеличила изображение - и невольно схватилась за горло, поняв, чем заняты люди возле вышки.
   Они отыскивали в коридорах вышки тела тех, кто пошел на дно вместе с ней.
   Грациэла остановила сани, глядя на призрачные фигуры у вышки переполненными слезами глазами. Так много хороших людей погибло во время нападения. И она сама чуть не погибла вместе с ними. Если бы ей не приказали подобрать спасшихся людей из экипажей столкнувшихся самолетов, ее собственное тело могло оказаться среди тех, которые сейчас так бережно извлекали из развалин и укладывали в мешки-саваны из НЕКСО.
   Грациэла отвернулась в печали; ее сердце стремилось к рабочим, делавшим свое скорбное дело. Их работа была не только морально тяжелой; это было также сложно и опасно. Рабочим приходилось проникать в коридоры разрушенной башни и разыскивать там трупы; это было едва ли не тяжелее, чем наблюдать саму гибель платформы.
   Погруженная в печальные размышления, она включила двигатель саней - и тут увидела новую фигуру на экране сонара.
   Это был кальмар.
   Он неподвижно висел в воде, словно бы ждал ее, и не стал уплывать прочь при ее приближении. Грациэла включила переговорное устройство.
   - Тритон, да? Ты идешь за Грациэлой, да? И нечеловеческий голос глухо откликнулся:
   - Я идти за Грациэла, да. Причинять Грациэла вред, нет. Я идти следом, да.
 
   На Грациэлу волной нахлынули противоречивые чувства; она едва не утратила дар речи. Итак, Тритон пытался защитить ее! Но от чего? И почему раньше он не отвечал ей? Когда она пыталась расспрашивать его о Нессе, он, давал ответы, которые она не могла понять.
   - Несс, где?
   - Несс, нет.
   Это было ударом! Она с трудом смогла выговорить:
   - Несс мертвый, да?
   Но это оказалось неправдой.
   - Несс мертвый, нет. Несс Несс, нет!
   Что это могло означать? Как бы она ни перефразировала вопрос, Тритон продолжал отрицать то, что Несс мертв, и при этом настаивал на том, что Несса нет. Грациэла не могла понять, что означают эти противоречивые ответы.
   Тритон столь же упорно не отвечал на вопросы о других кальмарах, которые были учениками Грациэлы. Наконец, она заметила, что резерв кислорода в ее баллонах понизился до опасно низкого уровня. Она начала было прощаться с кальмаром, но потом остановилась, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову идеей. Она оглянулась на то, что осталось от платформы.
   То, что люди в скафандрах делали с большим трудом и опасностью для своей жизни, кальмар мог сделать легко и без труда; ему было значительно легче проскользнуть по коридорам платформы.
   Мысль смогла того, чтобы попытаться осуществить ее. Грациэла снова включила переговорное устройство и проговорила:
   - Тритон! Мертвый люди в сломанный стальной место, да.
   - Люди мертвый, да, - согласился кальмар.
   - Тритон вынести наружу мертвый люди, да. Некоторое время кальмар молчал, обдумывая эти слова. Потом:
   - Тритон есть мертвый люди, да, - согласился кальмар.
   - Нет! - закричала Грациэла. - Есть, нет! Тритон вынести мертвый люди, да. Тритон есть мертвый люди, нет!
   Тритон долго смотрел на нее своими огромными, ничего не выражающими глазами.
   - Тритон вынести мертвый люди, да. Тритон есть мертвый люди сейчас, нет.
   Грациэла была уже на полпути к Сити Атлантика, когда она осознала все значание этого слова: «сейчас».
 

Глава 14

 
   Главная орбитальная база Генерала Маркуса Мак-Кена и его убежище - называлось Орбитальной станцией Вальхалла. Снаружи она выглядела достаточно странно.
   Больше всего станция была похожа (если она, конечно, вообще была похожа хоть на что-то) на одну из старинных немецких ручных гранат. Основанием ее служил цилиндр, формой больше напоминавший суповую кастрюлю, к одному концу которого был прикреплен цилиндр диаметром поменьше, похожий на ручку гранаты.
   В некотором роде, так оно и было. По крайней мере, в этой «ручке» существовал «запал» - пульт, управлявший всей жизнью на орбитальной станции: это был штаб Генерала Маркуса Мак-Кена. Никакого военного обоснования тому, почему генерал разместил свой штаб в этой части станции, не было. Несколько сот человек, которых Генерал Мак-Кен взял с собой с земли, не могли полностью заселить станцию, рассчитанную на проживание в ней нескольких тысяч. Истинной же причиной того, что Генерал выбрал именно эту часть станции в качестве своих апартаментов, была причина чисто личная: Маркус Мак-Кен обнаружил, что меньшая сила тяжести здесь могла компенсировать недостаток, к несчастью, свойственный всем скверным Мак-Кенам: излишнюю полноту.
   В некотором смысле была оправдана и необычная форма орбитальной станции: при необходимости станция могла обрушить свою немалую огневую мощь на землю внизу.
   И Генерала Маркуса Мак-Кена приводило в ярость то, что он не мог решить, кого взорвать первым.
   Не то чтобы у него не было врагов. У Маркуса Мак-Кена врагов было не меньше, чем у какого-нибудь Гитлера или Чингисхана, и заслуживал он этого не меньше, чем они. У него было два с половиной миллиарда врагов только среди людей в Афразийском блоке. Помимо того - и помимо Объединенной Европы, помимо более мелких государств - у него были его собственные идиоты-родственники, которые оставались сейчас на поверхности Земли, чтобы поддерживать там порядок и вести дела. Сверх того, существовали еще лягушатники из Восемнадцати Городов - люди, стоящие вне закона, люди, которых он терпеть не мог, люди, жившие в своих дурацких стеклянных пузырях на дне океана; мало того, что они всегда были для него помехой, недоразумением - словом, занозой; они еще имели наглость выжить во всеобщей катастрофе, уничтожившей едва ли не все живое на суше!
   Генерал Мак-Кен с наслаждением уничтожил бы их всех.
   Но это было непрактично. Что до Афразийцев и жителей Объединенной Европы, ядерная бомбардировка не сделала бы большего, чем уже сделала Комета Сикара, так что это действие стало бы просто бессмысленной тратой ядерных зарядов. Двух кузенов Маркуса Мак-Кена, похоже, постигла печальная участь, по крайней мере, они не отвечали на его послания, но вот третий кузен был просто невозможным.
   Саймон Мак-Кен Кваггер! Подумать только, что он имеет наглость называть себя настоящим Мак-Кеном!
   Швырнуть всего одну маленькую бомбочку в сорок мегатонн прямо в ворота этой отвратительной горной крепости Кваггера - о, это было бы очень приятно, - но ведь кто-то должен был остаться там внизу, чтобы держать плебеев под контролем! Кваггер, разумеется, был некомпетентным, но он все же подходил для этой роли. Он мог поддерживать порядок и закон с помощью ужесточения системы наказаний. Наказывать Кваггер умел, этого не мог отрицать даже Маркус Мак-Кен.
   А Генерал Маркус Мак-Кен мог позволить себе быть терпеливым. Придет день, когда закончится это, столь неожиданно начавшееся, озоновое лето. Ученые твердо обещали ему, что так и будет, и непохоже было, чтобы они ошибались. После того, что случилось с ними, когда они не предупредили его о возможности наступления озонового лета, они, вероятно, научились быть осторожными. А затем, когда наступит время вернуться на поверхность планеты, у Маркуса Мак-Кена будет вполне достаточно времени, чтобы приструнить этого кретина Кваггера.