Страница:
На экране информационного компьютера мэра был выведен не один, а три пункта информации.
Первый был озаглавлен «События на Тунгуске»; сведений было немного. Там говорилось только о том, что в 1908 году некий объект невыясненного происхождения - ядро кометы, небольшой астероид, сбившийся с траектории, или крупный метеорит, - упал на Землю в тундре в районе Подкаменной Тунгуски в Сибири. В истории Земли это происшествие не было редким событием, судя по количеству кратеров, оставленных небесными телами на земной поверхности. Сравнительно, кратер, оставленный этим небесным телом в сибирской тундре, был далеко не самым крупным, хотя и составлял пятьдесят тысяч квадратных километров; лес был повален, все живое вблизи - уничтожено. Единственное, что выделяло Тунгусские события из ряда подобных же случаев, так это то, что данное событие произошло в достаточно поздней истории Земли, в то время, когда человечество было уже достаточно развито, чтобы заинтересоваться им; заканчивалась эта статья ссылкой «Смотри: Воздействия, внеземные».
«Воздействия, внеземные» были значительно более пространными. Печатный каталог включал тысячи кратеров - некоторые из них были все еще заметны, большинство - уже давно разрушено воздействием дождей, ветров и тектонической активности, так что их можно было заметить только по наличию определенных минералов, таких как кварц с нарушенной кристаллической структурой, что свидетельствовало о силе удара. Там также содержались какие-то сведения, озаглавленные «М-Т вымирание».
«М-Т вымирание» оказалось настоящим потрясением для них. Эта статья относилась к переходу между Меловым и Третичным Периодами, во время которого три четверти крупных наземных животных (включая динозавров) исчезли с лица земли. И их исчезновение связывалось с присутствием в геологических пластах, относившихся к этому времени, небольшого количества иридия, тонким, но равномерным слоем распределенного почти по всей земной поверхности. Похоже, этот иридий попал на Землю из космического пространства; был занесен, скорее всего, каким-то космическим объектом, подобным тому телу, которое упало на землю в районе Подкаменной Тунгуски, однако значительно больших размеров.
Трегарт взглянул в глаза Грациэле.
- Комета Сикара, - выдохнул он.
- Совершенно справедливо, - очень серьезно проговорила мэр. - Знаете, что я думаю? Мне кажется, Кваггер и остальные руководители сухопутных увальней - те, которые занимают достаточно высокое положение, чтобы знать хоть что-то - до безумия боятся Кометы
Сикара. Я думаю, что эти бомбы были помещены сюда, чтобы шантажировать нас и заставить принять их к себе, если опасность окажется реальной.
- Ублюдок, - резко проговорил Трегарт.
- Это самое меньшее, что можно о нем сказать, - согласилась мэр. - Я его сейчас приведу. Но, пожалуйста, будьте осторожны - что бы он ни делал, он все-таки обладает дипломатической неприкосновенностью.
- Я запомню, - ответил Трегарт. - Но по физиономии он все-таки получит!
Однако по физиономии никто не получил. Возможности не представилось.
Доктор Посланник Саймон Мак-Кен Кваггер вошел с непомерно широкой улыбкой на своем кукольном личике, так словно никто и не прерывал его сна, и не наносил оскорбления его достоинству, да и вообще не причинял ему никаких неудобств.
- Моя дорогая Мадам Мэр, - воскликнул он радостно, схватив ее руку для рукопожатия; шаловливо погрозил ей сарделькообразным указательным пальцем свободной руки. - Это было не совсем хорошо - посылать за мной стражу! Помните, я ведь посланник.
Он обернулся к остальным и воскликнул:
- О, здесь и юная милашка Грациэла! И, э-э, Капитан, э-э… у меня сегодня хорошие новости для вас! Угроза, исходившая от Кометы Сикара, более не существует, благодаря мужеству и мастерству Миротворческого Корпуса Пан-Мака!
Мэр, уже открывшая было рот, чтобы заговорить о бомбах, моргнула и рот закрыла. «Капитан э-э…» был менее вежлив.
- О чем вы, черт побери, говорите? - жестко спросил он.
- Я говорю о Комете Сикара, - радостно булькнул Кваггер. - О да, признаю, она доставила нам немало хлопот. Эта штука была настоящим чудовищем! Она могла бы стать причиной разрушений, масштаб которых сложно даже представить себе, если бы только врезалась в Землю. По счастью, на Пан-Маке об этом знали уже в течение нескольких недель, и…
- Погодите, - оборвал его Трегарт, - Если вся Земля была в опасности, почему вы не объявили об этом?
- Да потому, что тогда началась бы паника, дружочек мой, вот почему, - ответил толстяк; на его лице отразилась смесь обиды и удивления, - Мы просто не хотели сеять панику. Боже всемогущий, вы можете себе представить, что могли бы учинить низшие классы общества, узнай они, что существует опасность уничтожения жизни на всей земной поверхности? Мятежи! Восстания! Анархия! Не-ет, - протянул он, ожесточенно замотав головой, - мы не взяли бы на себя риск информировать низшие классы до тех пор, пока опасность существовала.
Поскольку Трегарт был уверен, что в глазах Квагера он является представителем «низших классов», он приходил во все большее раздражение:
- Почему вы говорите, «существовала»?
- Да потому, что никакой опасности больше нет, - с гордостью заявил Кваггер. - Вы говорили о запуске ракеты? Да, это было. И запуск был успешным. Наши отважные космонавты достигли кометы и полностью уничтожили ее!
- Ядерным оружием, - прибавил Трегарт.
На личике Кваггера промелькнула улыбка. Он хитренько прищурился на Трегарта.
- Вижу, вы в курсе многого, Капитан Трегарт, - на этот раз он не стал притворяться, что запамятовал имя. - Кое-кто повел себя неразумно, разгласив секретную информацию; я еще расследую это дело, когда вернусь. Но, как бы то ни было, - он снова лучезарно улыбнулся, - эта проклятая штуковина больше не существует. Ее запеленговали несколько недель назад. Громадная глыба замороженных газов в несколько миллионов тонн - так говорят ученые. Но сейчас это не более чем облако мелких частиц.
Кваггер на мгновение замолчал, сдвинул брови:
- Правда, говорят, что некоторые из этих частиц достигнут земной атмосферы, - прибавил он, - но это будут лишь небольшие частицы. Большая часть их просто сгорит в атмосфере и исчезнет. Этим вопросом мне тоже придется заняться в скором времени. Я не имею представления, почему ее нельзя было полностью уничтожить, но у них всегда найдется оправдание, если только дать им возможность говорить.
На мгновение в поросячьих глазках Посланника полыхнула злость, потом он снова расплылся в улыбке.
- Ну что же, Мадам Мэр, - жизнерадостно проговорил он, - надеюсь, я ответил на те вопросы, которые вы собирались задать мне. У меня больше нет причин задерживаться в этом кошмар… в вашем прекрасном Сити Атлантика. Если у вас больше нет вопросов, то…
Мэр жестом заставила его умолкнуть. Она больше не казалась немного вздорной и раздражительной женщиной средних лет - нет, теперь это было официальное лицо, притом весьма высокопоставленное, исполнявшее со всем тщанием возложенные на него обязанности. Сейчас госпожа мэр напоминала скульптуру из стали.
- У меня есть еще один вопрос, - проговорила она.
- Серьезно? Что ж, быть может, вам мог бы помочь мой личный секретарь; а я сам чрезвычайно устал от всей этой утомительной…
Мэр покачала головой.
- Никаких секретарей, Посланник Кваггер. На этот вопрос придется ответить вам самому. Скажите мне, зачем вы собирались взорвать мой город?
Выражение лица и поведение Посланника Кваггера изменились почти с той же стремительностью, что и у мэра. Он больше не выглядел комичным толстяком; более того, в нем вдруг проявилось что-то зловещее.
Мгновение он стоял молча, сверля глазами мэра. В офисе, располагавшемся на самом верху купола Сити Атлантика, окруженном могучим и грозным мраком глубин, воцарилось молчание.
Потом Кваггер вкрадчиво повторил:
- Взорвать, Мадам Мэр?
- Ядерными бомбами, - гневно выдохнул Трегарт. - Запрятанными в эти ваши чудовищные, омерзительные бюсты. Может, вам будет интересно узнать, что они сейчас уже распылены.
- Понимаю, - задумчиво проговорил Кваггер, кивнув головой. Потом он улыбнулся, но в его улыбке более не было даже притворной приветливости:
- Думаю, мне вовсе не нужно ждать утра, чтобы оставить это место, не так ли? А потому, если вы позволите…
- Только после того, как вы ответите на наши вопросы, - твердо проговорила мэр. - Ядерные бомбы - оружие террористов. Людей расстреливают и за меньшее.
Кваггер отшатнулся.
- Не забывайте о моем дипломатическом статусе! - взвизгнул он.
- Ваш дипломатический статус не дает вам права взрывать наши города, - мрачно заметила мэр Мак-Кен. - Как бы то ни было, - добавила она, бросив взгляд на Трегарта, - он существует. Ты не должен причинять ему вреда, Рон.
Посланник глубоко вздохнул; потом его личико собралось в торжествующую ухмылочку.
- Самое худшее, что вы можете со мной сделать, - радостно заметил он, - это выслать меня. Это мне вполне подходит, поскольку я и без того собирался отбыть. Разумеется - для записи - я отвергаю все ваши обвинения.
Кваггер помолчал несколько секунд, глядя на них без выражения.
- Но - также для записи - вероятно, я должен поднять вопрос о вашем противозаконном поведении; и это в такие времена!
У мэра даже дыхание перехватило от возмущения:
- О чем беззаконном?!
- Я говорю, - злорадно пискнул Кваггер, - о том, что вы предоставляете убежище беглым преступникам.
Мэра эти слова застали врасплох. Она непонимающе посмотрела на Посланника.
- Каким преступникам?
- Обладающему недоброй славой террористу Сандору Тисза! - с торжеством объявил Кваггер. - Многие правительства Объединенной Европы разыскивают его за совершение террористических актов, так же как и за преступления против моих коллег в Консорциуме Пан-Мака. Не отрицайте, что вы укрываете его здесь. Я видел его собственными глазами!
- Мы вовсе не делали тайны из пребывания здесь Доктора Тисза, - напряженно проговорила мэр. - Он вовсе не террорист. Он - беженец.
- Он преступник! - визгливо закричал Кваггер. - Он угрожал мирным жителям Будапешта!
- Да, он бежал из их застенков, - твердо ответила мэр, - В то время его пыталась поймать тайная полиция, ему пришлось бороться с ними. Жертв не было, Посланник Кваггер! И, в любом случае, это дело Объединенной Европы, но не ваше и не Пан-Мака.
- Ничуть не бывало! Он поднял мятеж, когда бежал из Консорциума Пан-Мака!
- Нет, - покачала головой мэр, - это тоже неправда. Он прошел мимо вашей пограничной службы, чтобы избежать ареста, а в Сити Атлантика это не расценивается, как преступление. Мы уже официально отказали вам в просьбе о его депортации. Это старая история. Вопрос теперь состоит в том, какие оправдания вы можете предоставить тому, что поместили бомбы в нашем городе.
…Кваггер несколько мгновений смотрел на нее бешеным взглядом.
Потом он пожал плечами. Выражение лица его снова изменилось; теперь на нем была ни к чему не обязывающая улыбка.
- Но я уже говорил вам, что не знаю ничего ни о каких бомбах, Мадам Мэр, - проговорил он. - Нет, - он поднял руку, опережая их возражения, - я вовсе не уверен в том, что в тех бюстах, которые я подарил вам, не было взрывчатых веществ. В конце-то концов, не сам же я отливал их! В низших классах всегда есть недовольные. Возможно, на фабрику затесался какой-нибудь предатель, измысливший зло против Сити Атлантика…
- Это ложь, - жестко проговорил Трегарт. Кваггер вопросительно посмотерл на него. Мгновение в офисе царила тишина, потом Посланник снова улыбнулся. Он сложил ладони, сплетя кончики пальцев, и проговорил:
- Давайте я расскажу Вам одну придуманную историю. Она могла бы заинтересовать вас - разумеется, если бы она была правдой. Но это неправда. Я все это придумал сам.
- Вы уже продемонстрировали нам свои способности в этой области, - фыркнул Трегарт.
Кваггер опять пожал плечами; это движение заставило, казалось, его руки извиваться, почти как щупальца Несса.
- Ваше мнение не имеет особенного значения, не так ли? - сладеньким голоском поинтересовался он. - Как бы то ни было - вот эта история. Давайте представим себе, что давным-давно суверенные властители государств посчитали, что их землям грозит опасность ядерной катастрофы. Перед ними стояла обязанность спасти свои страны; ведь это правильно, как вы полагаете? И эти люди - придуманные люди, вы понимаете, - могли счесть нужным, чтобы другие… э-э… земли, которые не подвергались подобной опасности, исполнили свой человеческий долг и предоставили убежище тем, кому опасность грозила. Пока вам еще не надоела эта история? - вежливо поинтересовался он.
Фырканье Трегарта, разумеется, не было ответом, но Кваггер кивнул, словно ожидал именно этого.
- А потому у них была альтернатива. Они могли переправить людей на околоземные станции. Возможно, они думали об этом; но в таком случае их жизнь там была бы очень тяжелой и полной лишений; такой выход можно было оставить только на крайний случай. Лучше было бы найти места, где существовала бы цивилизация, пусть даже и в зародышевом состоянии. Места, где они могли бы прожить несколько лет, пока на суше не истек бы опасный период…
- Так что же с бомбами? - настойчиво поинтересовалась Мэр Мак-Кен.
Маленькие поросячьи глазки расширились от удивления:
- Бомбы? Я вовсе ничего не говорил о так называемых бомбах. Я просто придумывал историю… Но если бы и были бомбы, или, скажем, какой-либо другой силовой путь восстановления справедливости, разве вы посчитали бы его лишенным оснований? Разве в таких вещах не Действует… э-э… своего рода, закон моря? Если вы видите кораблекрушение, разве спасти выживших в нем - не ваш святой долг? Быть может, вам это причинит неудобства; в этом случае, разве потерпевшие не имеют права настаивать? Разумеется, - с редкостной гибкостью прибавил он, - никто не стал бы применять оружие для того, чтобы просто достичь справедливости! Вы, наверно, считаете, что тот, кто может предложить помощь, сделает это и без принуждения… но на тот случай, если они забудут об этом, неплохо иметь под рукой оружие.
Этого Мэру Мак-Кен было вполне достаточно.
- Довольно, Кваггер, - со сдерживаемой яростью проговорила она. - Вы объявляетесь официально высланным из Сити Атлантика как persona non grata. Вы обязаны покинуть город немедленно.
- Разумеется, дорогая моя, - улыбнулся Посланник Кваггер. - Я как раз собирался уезжать.
…Вечное медлило.
Его привели сюда две причины: предвиденье того, что жизнь на планете будет эволюционировать, развиваться до тех пор, пока не перейдет в медленное умирание - и его собственные проблемы, требовавшие разрешения. Оно само на самом деле было бессмертно, ячейки, хранившие его память и разум, идеально противостояли времени и любым возможным изменениям. Но его корабль - огромное межзвездное судно - было всего лишь металлом, старой скорлупкой, покрытой шрамами, трещинами и следами эрозии - следами слишком дальних путешествий; приборы управления и навигации вышли из строя окончательно, там было просто уже нечего чинить; даже аварийные запасы топлива были истощены.
Ожидая развития разума, возникновения кризиса, необходимой помощи, оно опустилось в океанские глубины, на самое дно, чтобы отдохнуть там, вдали от всех причуд природы и случайностей, которые могли бы настичь его на земной, еще неустойчивой, поверхности, сотрясаемой землетрясениями и извержениями. Ледяные воды моря стали для него надежной защитой от неожиданностей открытых пространств, от волн и течений, господствующих ближе к морской поверхности, покровом, скрывавшим его от лучей солнца, штормов и неприятностей, которые могли причинить ему еще не мыслящие существа, проплывавшие над ним.
Кокон, убежище от самого времени.
Старый корабль был все еще надежной защитой от тектонических возмущений и давления глубин. Ни один луч света не достигал его. Вода вокруг него была почти неподвижна. Единственное, что касалось поверхности корабля - медленный дождь частиц, принесенных из космического пространствами влекомая ветром пыль из пустынных земель, восстающих из моря, и микроскопические останки погибших существ, опускавшиеся из населенных множеством организмов поверхностных слоев воды. И слой микроскопических частиц укрывал и обволакивал корабль, замедлял эрозию, сглаживал следы космических бурь на его поверхности, защищал от любого возможного вреда.
Оно ждало - гладкий длинный холм во тьме океана; оно ждало, а поколения живых существ рождались и умирали, и карабкались по ступеням эволюции - там, наверху, в пронизанной лучами солнца воде, на восставших из океана юных землях. Иногда оно ощущало каких-то существ, копошащихся в грязи или выслеживающих скудную добычу в темной воде над ним, но эти существа всегда были слишком мелки, незначительны и неразумны для того, чтобы ему захотелось добраться до них. Оно ждало, а над ним проходили целые геологические эпохи, и новью виды живых существ возникали и умирали - там, наверху. Но оно не знало нетерпения - это ожидание было лишь мгновением вечной жизни Вечного.
Когда оно ощутило пробудившееся сознание в темной воде - там, над собой, - и новое, приближающееся сквозь темные глубины времени, оно было готово.
Ожидание могло окончиться.
Глава 5
Мэр лично сопроводила Доктора Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера к субмарине-челноку, которая должна была увезти его из Сити Атлантика.
Они вовсе не были здесь в одиночестве. Они находились в районе доков. Вне хрустально-прозрачного купола из НЕКСО в темной воде рядом с «Королевой Атлантики» Трегарта, «Тетис» Веры Доорн и несколькими меньшими суденышками без видимой опоры висела субмарина-челнок. Половина команд подлодок стояла в стороне и молча следила за ними глазами. Они знали о происшедшем. Эта новость распространилась по Сити Атлантика со скоростью лесного пожара. Трегарт, державший за руку Грациэлу Наварро, сурово кивнул Вере Доорн и своему новому исполнительному офицеру Джилл Даннер. До того времени, когда он сам покинет Сити Атлантика, оставалось меньше часа.
- Прощайте, Господин Посланник, - сухо и официально проговорила мэр. Она даже протянула ему руку на прощание.
Кваггер более не демонстрировал даже показной сердечности, и мэру руки не только не пожал - вроде бы даже не заметил этого ее жеста. Он не удостоил ее даже словом - только бросил своему секретарю:
- Доставь эти чемоданы на борт, Ньют! Не могу дождаться того мгновения, когда снова вдохну вольный воздух суши!
Ньют Блюстоун тащился за ним с остатками багажа Посланника; он обернулся и послал небольшой группке людей из Сити Атлантика смущенный и извиняющийся взгляд.
Блюстоун мог бы быть совершенно нормальным и вполне терпимым человеком, подумал Трегарт, если бы он жил не на суше, а в мире Восемнадцати Городов. Идиотское подобие формы вовсе не делало его грозным на вид, как должен был бы выглядеть настоящий солдат Миротворческой Службы. Похоже, он просто чувствовал себя неудобно в подобном костюме.
Когда за этими двумя закрылись ворота шлюзовой камеры, Трегарт фыркнул:
- Убрался, наконец! С глаз долой - из сердца вон! Этот человек заслуживает, чтобы его гнали прочь, как опасного зверя.
Мэр задумчиво посмотрела на него.
- Он несет зло, - согласилась она; потом прибавила с сожалением, - Скверные Мак-Кены! Они все на одно лицо… даже…
Тут она умолкла, плотно сжав губы. Мэр редко говорила о том Мак-Кене, за которого вышла замуж и чье имя по-прежнему носила. За прозрачной стеной купола субмарина-челнок, уносившая с собой Кваггера, выходила из дока; тут же она стремительно заскользила к поверхности, где находилась одна из надводных платформ; там Кваггера дожидался его личный самолет. Невидящими глазами мэр смотрела вслед подлодке.
Грациэла мягко проговорила:
- Но… какими бы ни были причины для того, что они сделали, вы не думаете, что мы несколько обязаны им?
- Чем? Тем, что они пытались нас уничтожить? - резко спросил Трегарт.
- Тем, что они сделали в космосе, Рон. Если эта Комета Сикара была действительно так опасна, как они говорят, и они взорвали ее, чтобы уничтожить опасность, тогда они и нам тоже помогли.
- Они сделали это, чтобы спасти самих себя! Пострадали бы сухопутные, но не мы!
- Я так не думаю, Рон, - возразила Грациэла. - Может быть, сразу на нас бы это и не подействовало, но опасность, конечно же, была. Если бы комета упала в море неподалеку от нас…
Она не окончила фразы, да это было и не нужно. Она просто протянула руку и коснулась холодного, хрустально прозрачного купола НЕКСО - несколько сантиметров прозрачного сверхпрочного материала, отделявшего их от чудовищного давления морских глубин. Перед глазами каждого из них стояла одна и та же мысленная картина - расколотый купол и океан, расплющивающий и рвущий в клочья их мир…
Трегарт покачал головой:
- Не забывай об этих бомбах! Мы ничего им не должны.
Мэр вздохнула и с улыбкой взглянула на Трегарта и Грациэлу. Она положила руку на локоть Трегарта:
- Все уже кончилось, Рон. Мы можем заняться своими делами. И моя первейшая обязанность, - посуровев, сумрачно заявила она, - подготовить доклад обо всем происшедшем для мэров остальных из Восемнадцати Городов! Любопытно, скольким из них нанесли на этой неделе неожиданные визиты официальные лица с суши?
А потом - слишком скоро - пришло время «Королеве Атлантики» покинуть ее док.
Грациэла не смогла позволить кораблю уплыть, не заглянув на борт в последний раз. Она не стала даже заглядывать в трюмы, наполненные пищевыми концентратами и морскими деликатесами - для голодных и просто для прихотливых в еде богачей, для тех, кто жил на суше. Она зашла в маленькую капитанскую каюту Рона, в которой вряд ли сумел бы поместиться еще хоть один человек, а потом вместе с ним отправилась к главному пульту, где Джилл Даннер проводила последнюю проверку работы всех систем корабля и его готовности к отплытию.
Взглянув сквозь огромный НЕКСО-экран навигационной рубки, она увидела зависшего прямо перед ней кальмара - Несса; его огромные глаза пристально и безэмоционально смотрели прямо на нее. Она подняла руку в знак приветствия. Но кальмар, вопреки обыкновению, не ответил, и мгновением позже медленно уплыл из поля зрения.
Грациэла вздохнула. Опираясь на руку своего возлюбленного, она вышла из доков.
- Хотела бы я знать, что их беспокоит, - пробормотала она. - Тут дело не просто в радиоактивности…
Трегарт повернул ее лицом к себе и закрыл ей губы поцелуем. Она ответила с непритворной теплотой. Потом Рон бережно отстранил девушку и заглянул ей в глаза.
- Я кое-что знаю, Грациэла, - проговорил он. - Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Скажи - да!
- Ох, Рон, - вздохнула она.
- Ответь мне, Грациэла!
- Ты знаешь, что я люблю тебя. Я просто не думаю, что было бы разумным…
Но печаль одиночества и разлуки в его глазах заставила ее умолкнуть. Она снова поцеловала его, потом слегка откинулась назад и несколько мгновений молча вглядывалась в его лицо, потом весело усмехнулась.
- Рон Трегарт, - официальным тоном проговорила она, - вы победили. Я принимаю ваше предложение. Думаю, теперь мы можем строить планы на будущее. А потому…
Грациэла прикрыла глаза, словно что-то подсчитывала про себя.
- Да! Если ничего особо скверного не случится, через пять недель, начиная с сегодняшнего дня, когда вы, сэр, вернетесь из плавания, Мэр Мак-Кен сочетает нас браком прямо здесь, в Сити Атлантика!
- Благодарение Богу, - прорычал Трегарт. - И почти вовремя!
И следующие двадцать минут, пока Джилл Даннер не подошла к ним, чтобы доложить, что проверка всех систем подлодки завершена, они были так счастливы, как только могут быть счастливы люди. Пять недель - это целая вечность, думал Рон Трегарт, но он сумеет это пережить. А что до того, что все может пойти наперекосяк… шансов на это очень мало; да и с чего бы?.. Скорее всего, через пять недель мир останется прежним - он мог бы побиться об заклад, что так и будет…
Но только этот заклад ему суждено было проиграть - как, впрочем, и всему миру.
Глава 6
Доктор Саймон Мак-Кен Кваггер был трудным ребенком. Мать жаловалась своему психиатру, что это совершенно неуправляемый мальчишка, который всегда идет наперекор всем и всему. Он был слишком грузным для своего возраста, сверстники его не любили, а многие считали просто невыносимым. Когда его буквально приволокли в кабинет доктора - ему в то время было шесть лет, - он грязно ругал врачей и пытался пнуть психиатра. А, предоставленный самому себе во время консультации, устроил гадость прямо на кушетке.
Известный (и у тому же высокооплачиваемый) врачеватель душ человеческих был с Глорией Кваггер весьма осторожен. Но знал о том, что она - старший ребенок Ангуса Мак-Кена. Он знал о ее неожиданном для всех замужестве - она вышла замуж за поэта без гроша в кармане; о той вспышке гнева, которую это замужество вызвало у ее отца; о том, что она была лишена наследства; о той вражде и розни, которая началась в семье по смерти старика.
- Маленький Саймон - вовсе не плохой ребенок, - уверил он ее. - Он, конечно же, истинный сын своей матери; я вижу в нем вашу силу воли. Может быть, отец избаловал его. Возможно, ему слишком часто напоминали о том, что, когда он вырастет, то станет одним из самых значимых и богатых людей в мире - разумеется, после своих двоюродных братьев и сестер. Возможно, несколько недель терапии принесут ему пользу. Разумеется, если вы дадите на это свое согласие.