- Ему стало нехорошо, - поправился Человек. Коля бросился на кухню и распахнул дверь: перед ним в неестественной позе стоял Дмитрий Дмитриевич. Он вытянул руки вперед, как будто неся что-то хрупкое... Коля дотронулся до него, и Дмитрий Дмитриевич рухнул , перед ним лицом вниз. Какой-то темный прямоугольничек, шурша, выпал из его руки. Когда Коля его поднял, Человек, быстро спросил:
- Что там такое?
- Какая-то пленка, - ответил Коля.
Человек мягко взял ее из Колиных рук и, сжав в кулаке, смял. Пленка неожиданно вспыхнула. Человек не разжимал руки, пока не погас огонь.
ЦАРИЦА ВСЕЛЕННОЙ
- Лена, Человек, помогите! - крикнул Коля, пытаясь поднять Дмитрия Дмитриевича.
Он пригнулся; руки Дмитрия Дмитриевича бессильно легли на его спину. Лена очнулась от оцепенения и бросилась на помощь. Человек молча стоял в стороне. Дмитрия Дмитриевича уложили на диван и расстегнули ворот сорочки. Лицо его было совсем белым, как бумага.
Коля приложил ухо к его груди.
- Не слышу... - прошептал он с ужасом. - Сердца не слышу! Дмитрий Дмитриевич!..
Он беспомощно огляделся по сторонам, затем кинулся к телефону:
- Алло, алло! Скорая! Скорее приезжайте? Да... Да, упал, понимаете, упал, и глаза открыты... Не знаю, ничего не знаю! Скорее... Я выйду встретить. Скорее, пожалуйста!
Лена открыла окно - свежий воздух ворвался в комнату вместе с шумом дождя. Прошло минут десять.
- Что же они медлят! - Коля выбежал на лестницу; со двора донесся гудок, приглушенный, мелодичный. - Приехали! - Коля кубарем скатился вниз.
Врач пощупал пульс, выслушал сердце.
- Камфару, кофеин, - бросил он сестре. - Как это с ним произошло?. обратился он к Коле.
- Как? Мы с Леной были вот в этой комнате, а Человек разговаривал с Дмитрием Дмитриевичем на кухне, потом...
- Он совсем неожиданно вскрикнул и упал, - вмешался Человек.
Врач с изумлением взглянул на него.
- Нет, нет, - сказала Лена. - Он упал потом, когда Коля к нему прикоснулся.
- Да, это было так.
- Случай сложный, нужно везти в клинику, - сказал врач, отводя наконец глаза от фарфорового лица Человека. - На носилки, - приказал он санитарам.
Дмитрия Дмитриевича вынесли из квартиры.. Коля выбежал вслед за носилками, умоляя санитаров быть осторожнее. Лена тоже хотела выйти, но Человек резко захлопнул перед нею дверь.
- Поговорим, - сказал он.
Когда носилки уже были в машине, врач, протягивая Коле полоску бумаги, сказал:
- Вы позвоните по этому телефону. Вы кто ему будете?
- Я? Ученик его.
- Так позвоните. И известите родных.
Врач сел в машину, и шофер, круто ее развернув, умчал Дмитрия Дмитриевича в холодную ночь.
Коля медленно поднялся вверх по лестнице и припал мокрым от дождя лбом к обитой клеенкой двери. "Что же случилось с Дмитрием Дмитриевичем? - думал он, нащупывая кнопку звонка. - Как он внезапно - А может быть, это... Человек? Нет, не может быть". Он позвонил. К двери никто не подходил. "Человек что-то сделал с Дмитрием Дмитриевичем. Между ними был такой резкий разговор..." Коля опять позвонил, но опять никто? не подошел, хотя не услышать звонок в квартире было невозможно.
Коля позвонил в третий раз. Теперь он был уверен, что Человек не подойдет к двери. "Но что с Леной? Она там одна... с ним... Нужно сейчас же открыть. Мало ли что произойдет за ближайшие пять - десять минут! В милицию? Не успею... Открыть, любой ценой открыть! Взломать, открыть дверь... Но здесь такой замок... Что у меня есть? - Коля нащупал в кармане нож. - Нож! Но нож не возьмет этот замок... А если... а если с черного хода?" Коля, сдерживая дрожь в ногах, выбежал во двор, обогнул дом и поднялся по лестнице черного хода. В нос ударил запах кошек, пыли, какого-то тления, влажный ветер гулял над выщербленными ступенями, свободно проникая сквозь выбитые стекла узеньких окон. Лестница освещалась только светом с улицы. Он ощупью отыскал дверь и просунул в щель лезвие ножа. "Там только один крючок, кажется, только один", думал он, осторожно двигая нож снизу вверх. Крючок тихонько .лязгнул, дверь приоткрылась со скрипом. Перед Колей была знакомая кухня. Он осторожно прошел вперед и прислушался. Из кабинета доносился голос Лены:
- Но ведь и я могу вам надоесть, и вы оставите меня на какой-нибудь безводной, горячей планете?
- Что вы, Лена! - Человек говорил торопливо и уверенно. - Я буду для вашей забавы гасить и зажигать звезды, для меня нет преград; я страдал много, очень много тысячелетий. Если бы вы, Лена, знали мою жизнь! Я хотел быть властелином своего мира, чтобы мои слова означали жизнь и смерть для миллионов людей... Я бы правил машинами, а машины правили бы миром. Но я просчитался. Машины не могут заменить людей. Мне нужны были живые помощники, а я слишком полагался на свои силы. И вот это случилось... Мне удалось бежать, Лена. Но я остался в одиночестве - это страшно, Лена. Как я ждал, как я стремился к вам, к людям вообще, любым: с каменными, топорами или с атомными реакторами!.. Но теперь мне нужна только ты, Лена. Мне так много нужно сделать! Будь же мне той, что на вашей Земле называют...
- Перестаньте строить свои грамотные фразы! - быстро сказала Лена. - Я согласна, почти... Мне нужно подумать...
- Думать?! Я положил к твоим ногам всю Вселенную!
- Мне казалось, что только часть, большую, но все-таки часть...
- Тебе мало? Я боялся излишней скромности, но ты достойна моего выбора...
- Мне нужно посоветоваться...
- Серафим Яковлевич был бы счастлив, в этом я уверен, он считает меня Антихристом... Это что-то вроде вашего бога, но наоборот... И, Лена, пойми, ведь я...
- Завтра, завтра утром я дам вам ответ. Вы ждали тысячи лет, подождете еще несколько часов.
"Предательница! - подумал Коля, сжимая кулаки. - Но кто же все-таки он, Человек? Чего он хочет?"
В коридоре зазвенел звонок.
- Опять Коля, - проговорил Человек. - Он надоел мне. Мне надоели все... все, кроме вас, Лена. Эти люди не понимают меня, моих замыслов! Горе вашей планете, если я ошибусь и на этот раз...
- Значит, Дмитрий Дмитриевич - ваших рук дело? Человек помолчал. Коля затаил дыхание.
- Нет, - сказал Человек. - Это вышло случайно. Но я могу...
Звонок повторился. Коля на цыпочках прошел коридор и распахнул парадную дверь. Навстречу ему шагнул Евгений Леонович.
- Туда нельзя. - Коля схватил Евгения Леоновича за рукав. - Там Человек, и Дмитрия Дмитриевича нет дома, он заболел.
- Ах, это опять вы? - сказал Евгений Леонович. - Между прочим, мне как раз и нужен Человек.
Евгений Леонович небрежно-ленивым жестом отстранил Колю, снял плащ и стряхнул с него капли дождя.
Дверь кабинета распахнулась, очень больно ударив Евгения Леоновича в спину.
- Простите, - сердито сказала Лена.
Она скользнула взглядом по лицу Коли, пожала плечами и вышла. Ее каблуки торопливо застучали вниз по лестнице. Коля мгновение колебался, затем махнул рукой и бросился за ней. На бегу он услышал, как Евгений Леонович говорил:
- Я к вам, товарищ... э... Человек. К вам. Вы меня, вероятно, не помните...
Коля догнал Лену только на улице.
- Стыдно, - сказала Лена, - стыдно! Бросил меня одну, он мне такое говорил, предлагал!
- Мне стыдно?! Это тебе должно быть стыдно, я все слышал - ты согласилась, ты на все согласилась, а я так боялся за тебя! Как ты могла!
- А как ты мог стоять под дверью и молчать? И не мог ничего придумать? Ты трус! Не подходи ко мне!
Она круто повернулась и быстро зашагала по тротуару. Несколько секунд ошеломленный Коля смотрел ей вслед, затем крикнул:
- Так целуйся со своим Человеком! Ты мне не нужна... царица Вселенной!
"МЫ... Я... К ВАШИМ УСЛУГАМ"
Оставшись наедине с Человеком, Евгений Леонович уселся в кресло за столом Дмитрия Дмитриевича и обратил на Человека взгляд, исполненный искреннего восхищения, даже благоговения. Человек стоял у стены и пристально глядел на Евгения Леоновича.
- Я друг Михантьева, - заявил Евгений Леонович после небольшой паузы, заполненной калейдоскопом обворожительных улыбок. - Большой друг, смею вас уверить.
Человек молчал.
- Но при всем моем хорошем к нему отношении должен, считаю, так сказать, себя обязанным предупредить вас... поставить, так сказать, в известность... Видите ли, Михантьев... э-э... Кстати, он скоро вернется?
- Он не вернется, - сказал Человек.
- Как - не вернется?
- Михантьев погиб.
Евгений Леонович встал и, держась за сердце, попятился к двери.
- Погиб? Как - погиб?
- Погиб по своей неосторожности. Несчастный случай, как вы это называете. Но я не жалею этого Дмитрия Дмитриевича. Он ничего не значит в моей схеме. Он ограничен и неумен.
Евгений Леонович перевел дух, измерил глазом расстояние до двери и до Человека, затем решился и снова вернулся в кресло.
- Да, - прошептал он восхищенно. - Вы правы. Представьте, вы правы. Какая глубина проникновения! Я потрясен! Да, я его друг, вольно или невольно консультирую его работы, но все напрасно... Все впустую. Ему разъясняют, доказывают, а он все свое. Именно ограниченный и именно неумный...
- Не будем о нем говорить...
- Вы расстроены? - Евгений Леонович погрозил пальцем. - Понимаю, понимаю... Только не огорчайтесь! Мы вас ждем, ждем, что бы ни говорилось, вы нам нужны!
Человек с любопытством наклонил голову:
- Я вам нужен? Кому и зачем я нужен?.
- Нам, ученым, нам нужен корифей, лидер, глава! У нас был Ньютон, и все было понятно, все ясно, он говорил, и все внимали. Потом некоторое время держался Эйнштейн, но он не ладил с философами... И все-таки была какая-то определенность. А сейчас... Нам нужны вы, я помогу вам выйти в широкий мир, вы величайший ученый! Уже сейчас ползут слухи о рождении новой, совершенно гениальной теории возникновения планетных систем. Наука заинтересована в ней!.. Вы рассматриваете рождение планеты как скачок, мгновенный переход небольших, скрытых изменений в глубинах Солнца в качественный, величественный скачок - рождение планеты! При этом, вы заметьте, уничтожается самый большой недостаток катастрофических гипотез - исключительность явления. Из вашей теории с необходимостью следует наличие планет у большинства звезд. Это то, что нужно... И я надеюсь, что некоторые детали мы уточним и мир будет потрясен! Мы... то есть я... к вашим услугам.
- Я уже начал разочаровываться в населении этой планеты...
Человек вдруг утратил всякий интерес к Евгению Леоновичу. Казалось, он прислушивается к чему-то. Но Евгений Леонович не замечал этого.
- Разочаровываться? Вы начали разочаровываться? Но кого вы знаете? Разве можно составить себе правильное впечатление о море... наблюдая воду в стакане? Вас ждет целый мир, нельзя замыкаться в этой квартире! Вы были окружены людьми седьмого сорта. Этот мальчишка, кажется, Ростиков его фамилия, этот Дмитрий Дмитриевич, с узким кругозором, совершенно неумный. Да, да, да! И не переубеждайте меня! А я введу вас в широчайшую аудиторию. Вам будут аплодировать, на вас будут смотреть с любовью, удивлением, гордостью! Вы принесли нам бессмертие; со мной консультировались, и я сказал... сказал я, что это то, что нам всем нужно! Да, кажется, я так и сказал... Бессмертие! Да! Да! Да! Нужно срочно организовать лабораторию, нет - институт вашего имени! Как ваше имя?
- У меня нет имени... - рассеянно сказал Человек.
- Какая прелесть!.. Какая скромность! Это очень удачно, очень. Я одолжу вам свое, свое скромное имя, мне не жалко!
- В вашей болтовне есть... ядро... - задумчиво сказал Человек, медленно прохаживаясь по кабинету.
При слове "болтовня" Евгений Леонович вздрогнул, но тут же приятно заулыбался и поудобнее уселся в кресле:
- А как замечательно то, что вы в таких масштабах направляете научную мысль на важность изучения ядерных изомеров. Это новинка, новинка! Так вот, некоторые детали... Как вы объясняете вращение планет в одну и ту же сторону?.
- Здесь сыграло роль вращение самого Солнца вокруг оси...
- Достаточно... Великолепно! Планеты, вырываясь из глубин звезды, двигались не по хорде или радиусу, а по некоторой кривой... И уравнение этой кривой можно совсем просто вывести... Все ясно! А, простите, как, в каком именно месте цепи превращений питательных веществ происходит перестройка молекул, после которой атом становится жизненно активным изомером?
- В зеленом листе, так как здесь нужна радиация, излучение...
- Достаточно, блестяще!.. Да, и здесь я, то есть мы, простите, вы не выходите из традиций великого... нет, по сравнению с вами, - просто известного Тимирязева.
Человек насмешливо взглянул на расходившегося Евгения Леоновнча.
- Я только сомневаюсь в способностях и стремлениях...
- Люди отвратительны! Да, да, да! Я с вами согласен, но мы отберем, отберем, образуем школу, научную школу! Вы будете раздавать задания, я требовать, да, требовать! Мы их всех... - Евгений Леонович решительно закрутил толстенькими ручками. - Вот так! Ведь у нас .в руках будет рычаг, и какой рычаг! Бессмертие! Страх смерти одолевает нас с детства, с раннего детства. Вы попали в точку! А мы сможем лепить из избранных юношей и девушек то, что нам нужно.
Человек покачал головой:
- Нет, это не так просто. Вот вам один из них - Коля. Мне показалось, что это сырая глина, что я мог сделать из него товарища, помощника, великого слугу в великом деле... Но теперь я вижу...
- Колю?.. Ах, Ростикова... Он уже заражен! Уже! Эти мальчишки отравлены ядом, ядом уверенности и тщеславия. Они воображают, что все, все принадлежит им, что им достаточно будет просидеть пять лет на лекциях в институте и из них посыплются, как из рога изобилия, мысли и открытия, изобретения и книги. Они не понимают, что творит один из ста, один из тысячи, из миллиона! А остальное - материал, масса, фон... А ваш Коля уже напичкан, испорчен, это, простите, сырая глина, да. Но в ней - стальные обручи и шипы. Берегите руки, скульптор! Он начинен беспочвенными фантазиями, он не в состоянии выполнять не раздумывая, без назойливых вопросов, он,видите ли, задаст вам сто тысяч "почему?" и миллион "для чего?" И у таких желторотых находятся покровители! Некоторые ученые вообще считают, что именно с такой молодежью можно связывать будущее науки, но довольно об этом, нам необходимы вы, ваши идеи... Вы не явились к нам с пустыми руками, это несомненно. Бессмертие, новая космогоническая гипотеза - все это хорошо... Но вот в какой бы еще области... Интересно... Как вы добываете те или другие ископаемые, руды, минералы?..
Человек нетерпеливо передернул плечами:
- К сожалению, это почти в ваших руках...
- В наших?
- Да. Дмитрий Дмитриевич говорил мне, что антипротон уже открыт вами...
- Антипротон? Частица с массой протона, но заряженная отрицательно? При чем здесь антипротон? Вы не спутали?..
- Нет, не спутал... Представьте, что в какое-нибудь вещество попадает пучок антипротонов. Стоит антипротону попасть в ядро любого элемента, как это ядро немедленно разрушится, превратится в два-три осколка... И соединение...
- Достаточно! Изумительно!.. Но такая установка вряд ли осуществима! Насколько я знаю, каждый полученный антипротон обошелся в изрядную сумму.
- Вы пока еще не освоили ускорители частиц, - ответил Человек. - Такая установка не только осуществима, она существует и, как можете убедиться, довольно портативна.
Человек отвернулся от Евгения Леоновича и что-то принялся доставать и свинчивать. Евгений Леонович подошел на носках и заглянул: в руках Человека был какой-то напоминающий раковину улитки аппарат. Человек осторожно прикрепил к нему рукоятку.
- Могу показать в действии, - сказал он.
- Это было бы замечательно, - восторженно проговорил Евгений Леонович, замечательно!
Фиолетовый луч вырвался из узкого носика аппарата, и Человек направил его на стену; задымилась штукатурка, по стене змеей пополз темный след. Человек сделал рукой вращательное движение и погасил луч.
- И все? - разочарованно сказал Евгении Леонович.
- Толкните рукой обведенную часть стены, - предложил Человек.
Евгений Леонович подошел к стене и, забравшись на стул, толкнул очерченное лучом место - с шумом вывалилась кирпичная кладка стены. Евгений Леонович не удержал равновесия и свалился со стула. Наступило продолжительное молчание.
- Это черт знает что, - сказал наконец Евгений Леонович, отряхивая белую пыль с рукава. - Но это замечательно, колоссально! Так если бы вы, скажем, на меня навели такую штучку, то... - Он зябко поежился и оглянулся на образовавшееся в стене отверстие, через которое виднелось ночное небо, покрытое тучами.
- Углерод превратился бы в бор, и белок распался...
- Какой там белок! Ни рожек, ни ножек!.. Но - восхитительно! Так я пойду, пойду...
- Уже? Но вы ведь сами предложили начать с вами серию...
- Конечно, что за вопрос, но только не нужно спешки, не нужно. Вначале я выпущу несколько статей, а потом... В общем, ждите, я к вашим услугам.
Евгений Леонович, пятясь и не спуская умильно прищуренных глаз, отступал к двери.
- Вы лучше всех, - неожиданно сказал Человек, - меня никто не понимал. Ваши ученые направили меня в милицию, а Дмитрий Дмитриевич...
- А что, простите великодушно, вам сказали в милиции?
- Выдали какое-то временное удостоверение. - Человек достал из ящика письменного стола сиреневый листок.
- Дайте мне его, дайте, - торопливо проговорил Евгений Леонович. - Я немедленно обменяю его на...,на. диплом академика - для вас, конечно, для вас! И тогда - почет, слава, признание... - приговаривал он в коридоре. - Я позвоню, забегу, до свидания, до свидания...
Не помня себя от ужаса, Евгений Леонович выбежал из дома.
- Такси! - закричал он. - Такси! Стоявшая у тротуара машина лениво тронулась с места, ее зеленый огонек мигнул и погас.
- Шофер, я прошу скорее, скорее отсюда!
- А вам куда? Куда ехать, спрашиваю?
- Куда угодно, только быстрее! Евгений Леонович задумчиво поднес к глазам удостоверение.
- Хотя... Шофер, вы случайно не знаете, где вот это отделение милиции? Евгений Леонович показал отметку на удостоверении Человека.
- А как же, знаю, - ответил шофер. - Был у меня один случай в этом районе.
- Прекрасно! Поезжайте туда, немедленно! У отделения милиции Евгений Леокович попросил шофера его подождать, а сам прошел к начальнику.
- Я хочу сделать заявление чрезвычайной важности, - сказал он. - Я профессор Кучерявый. Это удостоверение выдано вами?
- Это... Да, да, я вспоминаю... Любопытный такой случай, все забываю спросить, как этот Человек себя ведет.
- А нужно было бы спросить, - наставительно сказал Евгений Леонович. - Как ученый и гражданин заявляю, что этот, как вы его здесь назвали, "Человек" обладает невероятно опасным оружием. На моих глазах он проделал в капитальной стене отверстие вот такой величины. - Евгений Леонович показал руками, какое именно отверстие.
- Чем? Чем он сделал это отверстие?
- Каким-то лучом...
- Лучом?
- Ну, знаете ли, я - не соучастник, я пришел к своему знакомому, Дмитрию Дмитриевичу Михантьеву, и случайно стал свидетелем его упражнений. А вам нужно действовать немедленно, сию же минуту! Поведи этот Человек своим лучом на уровне мостовой, и целый район Москвы превратился бы в развалины.
- Что ж, благодарим вас, товарищ Кучерявый, мы сейчас же займемся этим вопросом. Разрешите только записать ваш адрес.
- Адрес, номер телефона - все, что угодно! Только скорее действуйте. Его аппарат имеет такую закрученную форму, блестящий, спрятан у него на груди...
Евгений Леонович вернулся в такси и не отъехал от отделения милиции, пока со двора, примыкавшего к отделению, не выехала синяя машина с красной полосой посередине.
- Вот теперь домой, на Арбат, - облегченно сказал он.
Заявление Евгения Леоновича произвело впечатление. Дом, в котором жил Дмитрий Дмитриевич, был оцеплен. Сам начальник отделения милиции, поднялся наверх и позвонил. Первое, что он увидел, войдя вслед за Человеком в кабинет, была круглая дыра в стене.
- Чем вы это сделали? - спросил он.
- Это? - Человек указал на дыру в стене.
- Видите ли, к нам обратился один очень уважаемый человек и заявил" что у вас есть такая закрученная штука...
- Да, есть...
- Мне хотелось бы на нее посмотреть... И, к сожалению, забрать.
- Вы - племя предателей! - закричал Человек так, что в ушах у начальника отделения зазвенело. - А если и Лена?! Я вас всех. уничтожу! Всех!
- Полегче на поворотах, приятель! А ну!.. - Начальник отделения протянул руку к кобуре с пистолетом, но Человек прыгнул прямо в открытое окно.
Начальник отделения выглянул наружу: через двор вихрем пронеслась какая-то темная фигура и исчезла в воротах.
- Все на улицу! - закричал начальник отделения. - Быстрее!..
* * *
В это самое время Евгений Леонович звонил у дверей своего дома. Ему открыла жена. Евгений Леонович вошел в дом, держа руки перед собой и полузакрыв глаза.
- Феня! Феяечка! - позвала жена домработницу. - Скорее туфли! Туфли Евгению Леоновичу, и ставьте чай! Живо!
Жена пробежала в кабинет и быстро вложила в пишущую машинку лист бумаги.
- У тебя был удачный день? - спросила она, но Евгений Леонович не ответил.
Он быстро застучал по клавишам машинки.
- "К вопросу о роли ядерных изомеров в биохимии жизни", - читала жена через плечо Евгения Леоновича.
- Дай мне чистый лист! - приказал он.
- "Новая теория происхождения Солнечной системы, сообщение первое", громко прочла она второй заголовок.
"Практические применения антипротонных пучков большой мощности" - было на третьем листе.
- Евгений, откуда этот поток, этот каскад мыслей?
- Я недавно консультировался, с одним интересным человеком, и вот результат...
- Но почему ты ставишь только свое имя? Ты опять хочешь иметь неприятности?
- У него нет имени! - строго сказал Евгений Леонович. - И вообще, он не человек... Он преступник, моя дорогая, преступник!..
СТУДЕНЧЕСКИЙ БИЛЕТ
Коля проснулся оттого, что ему стало трудно дышать. Он громко чихнул и сел на кровати. Было еще очень рано, но Анфиса Тимофеевна уже встала и возилась за перегородкой.
- Простудился, так я и знала, - сказала она. - Еще бы, под таким дождем разгуливать! Вставай, горячего чаю попьешь. Горло небось дерет?
- Ага, дерет...
- То-то, институт уже прогулял, теперь вот здоровья лишишься, кому ты тогда будешь нужен?
После чая Коле стало легче, по Анфиса Тимофеевна накапала несколько капель йода в чашку с водой, всыпала горсть соли и отправила Колю во двор полоскать горло. Коля, запрокинув, как гусак, голову, щурясь от яркого солнца, слушал, как клокочет в горле отвратительная горько-соленая жидкость.
- А ты все-таки тип, - услышал он голос Виталия.
- Почему? - спросил Коля и набрал в рот новую порцию "снадобья".
- Еще спрашиваешь... - Виталий уселся верхом на жердь, отделявшую владения Анфисы Тимофеевны от остального мира. - Не думал я, что зазнаешься...
Коля плюнул, с удовлетворением отметил, что полосканья в чашке осталось на один глоток, и снова забулькал и заклокотал.
- Говорил - не сдал, только вчера сам говорил, а я вечером документы получал, к спискам подошел, и вот вам: Ростиков принят на первый курс...
- Как! - крикнул Коля и затрясся от кашля. Виталий соскочил с забора и пребольно стукнул его ладонью по спине.
- Я же не знал, Виталька?
- Не знал? Может быть... Но так друзья не делают...
- Не знал! Ты сам читал? Не врешь? Сам видел? Да я же был уверен, что мне, дай бог, "тройку" поставят! А может быть, меня по ошибке... а?
- Может быть...
- Я сейчас же поеду, сейчас же! Виталька, поедешь со мной?
- Чудак, я же на работу иду. Ты приходи вечером, расскажешь...
Коля вбежал в дом, схватил пиджак.
- Тетя Фиса! Я, говорят, студент, честное слово? Даже не знаю, как это получилось...
- Но тебе ж сказали...
- Мне? Ничего мне не говорили, я сам так подумал-Подумал, что не сдал." Конечно, им со стороны виднее было, как я отвечал.
Коля вспомнил аспиранта, который вел экзамен, выражение его глаз. Теперь Коля был уверен, что аспирант смотрел на него ободряюще.
- Надевай, - сказала Анфиса Тимофеевна и протянула Коле голубую рубашку, надевай, студент... Это я тебе приготовила.
- Новая рубашка... И запонки! Вы гений, тетя Фиса, честное слово, гений! У меня в голове все перепуталось... Я - студент!
Коля вышел в переднюю и принялся плескаться, а Анфиса Тимофеевна, крикнув: "Деньги на билеты оставила, хватит зайцем ездить!" - ушла на работу.
Коля надел рубашку и, осматривая себя в зеркальце Анфисы Тимофеевны, думал: "Люди-то, люди какие все хорошие! Анфиса Тимофеевна... А аспирант - не посмотрел на Евгения Леоновича! А Лена, Виталька, - все, все хорошие!.. И Дмитрий Дмитриевич... Дмитрий Дмитриевич!" - Непонятные и тяжелые события последних дней встали перед ним во весь рост. Вчера его так и не пропустили в клинику к Дмитрию Дмитриевичу. "Нужно ехать, сейчас же. Забегу на минутку в институт - и к Дмитрию Дмитриевичу... Жив ли он? Что произошло между ним и Человеком?.."
"Может быть, может быть, может быть... может быть, ты, Коля, студент..." говорили колеса электрички Виталькиным голосом.
- Мне в приемную комиссию, - сказал Коля вахтеру института.
- Только с двух часов...
- Мне сказали, что я, кажется, принят в институт, здесь где-то списки висят.
Его пропустили, и Коля начал просматривать списки, начав с буквы "А". "Абрамов, Акимов, Астахова, Атрощенко..." Да что я? Нужно найти на "Р"... Но среди фамилий на букву "Р" его фамилии не было... "Неправду сказал Виталька, неправду!"
- Нашли? - спросила вахтерша.
- Нет, не приняли, - ответил Коля.
- А вы по какой специальности?
- Я? - Коля взглянул на, заголовок, приколотый кнопками к щиту со списками. - Я не сюда! Я же подавал на теоретическую и экспериментальную физику. Где их списки?
- Что там такое?
- Какая-то пленка, - ответил Коля.
Человек мягко взял ее из Колиных рук и, сжав в кулаке, смял. Пленка неожиданно вспыхнула. Человек не разжимал руки, пока не погас огонь.
ЦАРИЦА ВСЕЛЕННОЙ
- Лена, Человек, помогите! - крикнул Коля, пытаясь поднять Дмитрия Дмитриевича.
Он пригнулся; руки Дмитрия Дмитриевича бессильно легли на его спину. Лена очнулась от оцепенения и бросилась на помощь. Человек молча стоял в стороне. Дмитрия Дмитриевича уложили на диван и расстегнули ворот сорочки. Лицо его было совсем белым, как бумага.
Коля приложил ухо к его груди.
- Не слышу... - прошептал он с ужасом. - Сердца не слышу! Дмитрий Дмитриевич!..
Он беспомощно огляделся по сторонам, затем кинулся к телефону:
- Алло, алло! Скорая! Скорее приезжайте? Да... Да, упал, понимаете, упал, и глаза открыты... Не знаю, ничего не знаю! Скорее... Я выйду встретить. Скорее, пожалуйста!
Лена открыла окно - свежий воздух ворвался в комнату вместе с шумом дождя. Прошло минут десять.
- Что же они медлят! - Коля выбежал на лестницу; со двора донесся гудок, приглушенный, мелодичный. - Приехали! - Коля кубарем скатился вниз.
Врач пощупал пульс, выслушал сердце.
- Камфару, кофеин, - бросил он сестре. - Как это с ним произошло?. обратился он к Коле.
- Как? Мы с Леной были вот в этой комнате, а Человек разговаривал с Дмитрием Дмитриевичем на кухне, потом...
- Он совсем неожиданно вскрикнул и упал, - вмешался Человек.
Врач с изумлением взглянул на него.
- Нет, нет, - сказала Лена. - Он упал потом, когда Коля к нему прикоснулся.
- Да, это было так.
- Случай сложный, нужно везти в клинику, - сказал врач, отводя наконец глаза от фарфорового лица Человека. - На носилки, - приказал он санитарам.
Дмитрия Дмитриевича вынесли из квартиры.. Коля выбежал вслед за носилками, умоляя санитаров быть осторожнее. Лена тоже хотела выйти, но Человек резко захлопнул перед нею дверь.
- Поговорим, - сказал он.
Когда носилки уже были в машине, врач, протягивая Коле полоску бумаги, сказал:
- Вы позвоните по этому телефону. Вы кто ему будете?
- Я? Ученик его.
- Так позвоните. И известите родных.
Врач сел в машину, и шофер, круто ее развернув, умчал Дмитрия Дмитриевича в холодную ночь.
Коля медленно поднялся вверх по лестнице и припал мокрым от дождя лбом к обитой клеенкой двери. "Что же случилось с Дмитрием Дмитриевичем? - думал он, нащупывая кнопку звонка. - Как он внезапно - А может быть, это... Человек? Нет, не может быть". Он позвонил. К двери никто не подходил. "Человек что-то сделал с Дмитрием Дмитриевичем. Между ними был такой резкий разговор..." Коля опять позвонил, но опять никто? не подошел, хотя не услышать звонок в квартире было невозможно.
Коля позвонил в третий раз. Теперь он был уверен, что Человек не подойдет к двери. "Но что с Леной? Она там одна... с ним... Нужно сейчас же открыть. Мало ли что произойдет за ближайшие пять - десять минут! В милицию? Не успею... Открыть, любой ценой открыть! Взломать, открыть дверь... Но здесь такой замок... Что у меня есть? - Коля нащупал в кармане нож. - Нож! Но нож не возьмет этот замок... А если... а если с черного хода?" Коля, сдерживая дрожь в ногах, выбежал во двор, обогнул дом и поднялся по лестнице черного хода. В нос ударил запах кошек, пыли, какого-то тления, влажный ветер гулял над выщербленными ступенями, свободно проникая сквозь выбитые стекла узеньких окон. Лестница освещалась только светом с улицы. Он ощупью отыскал дверь и просунул в щель лезвие ножа. "Там только один крючок, кажется, только один", думал он, осторожно двигая нож снизу вверх. Крючок тихонько .лязгнул, дверь приоткрылась со скрипом. Перед Колей была знакомая кухня. Он осторожно прошел вперед и прислушался. Из кабинета доносился голос Лены:
- Но ведь и я могу вам надоесть, и вы оставите меня на какой-нибудь безводной, горячей планете?
- Что вы, Лена! - Человек говорил торопливо и уверенно. - Я буду для вашей забавы гасить и зажигать звезды, для меня нет преград; я страдал много, очень много тысячелетий. Если бы вы, Лена, знали мою жизнь! Я хотел быть властелином своего мира, чтобы мои слова означали жизнь и смерть для миллионов людей... Я бы правил машинами, а машины правили бы миром. Но я просчитался. Машины не могут заменить людей. Мне нужны были живые помощники, а я слишком полагался на свои силы. И вот это случилось... Мне удалось бежать, Лена. Но я остался в одиночестве - это страшно, Лена. Как я ждал, как я стремился к вам, к людям вообще, любым: с каменными, топорами или с атомными реакторами!.. Но теперь мне нужна только ты, Лена. Мне так много нужно сделать! Будь же мне той, что на вашей Земле называют...
- Перестаньте строить свои грамотные фразы! - быстро сказала Лена. - Я согласна, почти... Мне нужно подумать...
- Думать?! Я положил к твоим ногам всю Вселенную!
- Мне казалось, что только часть, большую, но все-таки часть...
- Тебе мало? Я боялся излишней скромности, но ты достойна моего выбора...
- Мне нужно посоветоваться...
- Серафим Яковлевич был бы счастлив, в этом я уверен, он считает меня Антихристом... Это что-то вроде вашего бога, но наоборот... И, Лена, пойми, ведь я...
- Завтра, завтра утром я дам вам ответ. Вы ждали тысячи лет, подождете еще несколько часов.
"Предательница! - подумал Коля, сжимая кулаки. - Но кто же все-таки он, Человек? Чего он хочет?"
В коридоре зазвенел звонок.
- Опять Коля, - проговорил Человек. - Он надоел мне. Мне надоели все... все, кроме вас, Лена. Эти люди не понимают меня, моих замыслов! Горе вашей планете, если я ошибусь и на этот раз...
- Значит, Дмитрий Дмитриевич - ваших рук дело? Человек помолчал. Коля затаил дыхание.
- Нет, - сказал Человек. - Это вышло случайно. Но я могу...
Звонок повторился. Коля на цыпочках прошел коридор и распахнул парадную дверь. Навстречу ему шагнул Евгений Леонович.
- Туда нельзя. - Коля схватил Евгения Леоновича за рукав. - Там Человек, и Дмитрия Дмитриевича нет дома, он заболел.
- Ах, это опять вы? - сказал Евгений Леонович. - Между прочим, мне как раз и нужен Человек.
Евгений Леонович небрежно-ленивым жестом отстранил Колю, снял плащ и стряхнул с него капли дождя.
Дверь кабинета распахнулась, очень больно ударив Евгения Леоновича в спину.
- Простите, - сердито сказала Лена.
Она скользнула взглядом по лицу Коли, пожала плечами и вышла. Ее каблуки торопливо застучали вниз по лестнице. Коля мгновение колебался, затем махнул рукой и бросился за ней. На бегу он услышал, как Евгений Леонович говорил:
- Я к вам, товарищ... э... Человек. К вам. Вы меня, вероятно, не помните...
Коля догнал Лену только на улице.
- Стыдно, - сказала Лена, - стыдно! Бросил меня одну, он мне такое говорил, предлагал!
- Мне стыдно?! Это тебе должно быть стыдно, я все слышал - ты согласилась, ты на все согласилась, а я так боялся за тебя! Как ты могла!
- А как ты мог стоять под дверью и молчать? И не мог ничего придумать? Ты трус! Не подходи ко мне!
Она круто повернулась и быстро зашагала по тротуару. Несколько секунд ошеломленный Коля смотрел ей вслед, затем крикнул:
- Так целуйся со своим Человеком! Ты мне не нужна... царица Вселенной!
"МЫ... Я... К ВАШИМ УСЛУГАМ"
Оставшись наедине с Человеком, Евгений Леонович уселся в кресло за столом Дмитрия Дмитриевича и обратил на Человека взгляд, исполненный искреннего восхищения, даже благоговения. Человек стоял у стены и пристально глядел на Евгения Леоновича.
- Я друг Михантьева, - заявил Евгений Леонович после небольшой паузы, заполненной калейдоскопом обворожительных улыбок. - Большой друг, смею вас уверить.
Человек молчал.
- Но при всем моем хорошем к нему отношении должен, считаю, так сказать, себя обязанным предупредить вас... поставить, так сказать, в известность... Видите ли, Михантьев... э-э... Кстати, он скоро вернется?
- Он не вернется, - сказал Человек.
- Как - не вернется?
- Михантьев погиб.
Евгений Леонович встал и, держась за сердце, попятился к двери.
- Погиб? Как - погиб?
- Погиб по своей неосторожности. Несчастный случай, как вы это называете. Но я не жалею этого Дмитрия Дмитриевича. Он ничего не значит в моей схеме. Он ограничен и неумен.
Евгений Леонович перевел дух, измерил глазом расстояние до двери и до Человека, затем решился и снова вернулся в кресло.
- Да, - прошептал он восхищенно. - Вы правы. Представьте, вы правы. Какая глубина проникновения! Я потрясен! Да, я его друг, вольно или невольно консультирую его работы, но все напрасно... Все впустую. Ему разъясняют, доказывают, а он все свое. Именно ограниченный и именно неумный...
- Не будем о нем говорить...
- Вы расстроены? - Евгений Леонович погрозил пальцем. - Понимаю, понимаю... Только не огорчайтесь! Мы вас ждем, ждем, что бы ни говорилось, вы нам нужны!
Человек с любопытством наклонил голову:
- Я вам нужен? Кому и зачем я нужен?.
- Нам, ученым, нам нужен корифей, лидер, глава! У нас был Ньютон, и все было понятно, все ясно, он говорил, и все внимали. Потом некоторое время держался Эйнштейн, но он не ладил с философами... И все-таки была какая-то определенность. А сейчас... Нам нужны вы, я помогу вам выйти в широкий мир, вы величайший ученый! Уже сейчас ползут слухи о рождении новой, совершенно гениальной теории возникновения планетных систем. Наука заинтересована в ней!.. Вы рассматриваете рождение планеты как скачок, мгновенный переход небольших, скрытых изменений в глубинах Солнца в качественный, величественный скачок - рождение планеты! При этом, вы заметьте, уничтожается самый большой недостаток катастрофических гипотез - исключительность явления. Из вашей теории с необходимостью следует наличие планет у большинства звезд. Это то, что нужно... И я надеюсь, что некоторые детали мы уточним и мир будет потрясен! Мы... то есть я... к вашим услугам.
- Я уже начал разочаровываться в населении этой планеты...
Человек вдруг утратил всякий интерес к Евгению Леоновичу. Казалось, он прислушивается к чему-то. Но Евгений Леонович не замечал этого.
- Разочаровываться? Вы начали разочаровываться? Но кого вы знаете? Разве можно составить себе правильное впечатление о море... наблюдая воду в стакане? Вас ждет целый мир, нельзя замыкаться в этой квартире! Вы были окружены людьми седьмого сорта. Этот мальчишка, кажется, Ростиков его фамилия, этот Дмитрий Дмитриевич, с узким кругозором, совершенно неумный. Да, да, да! И не переубеждайте меня! А я введу вас в широчайшую аудиторию. Вам будут аплодировать, на вас будут смотреть с любовью, удивлением, гордостью! Вы принесли нам бессмертие; со мной консультировались, и я сказал... сказал я, что это то, что нам всем нужно! Да, кажется, я так и сказал... Бессмертие! Да! Да! Да! Нужно срочно организовать лабораторию, нет - институт вашего имени! Как ваше имя?
- У меня нет имени... - рассеянно сказал Человек.
- Какая прелесть!.. Какая скромность! Это очень удачно, очень. Я одолжу вам свое, свое скромное имя, мне не жалко!
- В вашей болтовне есть... ядро... - задумчиво сказал Человек, медленно прохаживаясь по кабинету.
При слове "болтовня" Евгений Леонович вздрогнул, но тут же приятно заулыбался и поудобнее уселся в кресле:
- А как замечательно то, что вы в таких масштабах направляете научную мысль на важность изучения ядерных изомеров. Это новинка, новинка! Так вот, некоторые детали... Как вы объясняете вращение планет в одну и ту же сторону?.
- Здесь сыграло роль вращение самого Солнца вокруг оси...
- Достаточно... Великолепно! Планеты, вырываясь из глубин звезды, двигались не по хорде или радиусу, а по некоторой кривой... И уравнение этой кривой можно совсем просто вывести... Все ясно! А, простите, как, в каком именно месте цепи превращений питательных веществ происходит перестройка молекул, после которой атом становится жизненно активным изомером?
- В зеленом листе, так как здесь нужна радиация, излучение...
- Достаточно, блестяще!.. Да, и здесь я, то есть мы, простите, вы не выходите из традиций великого... нет, по сравнению с вами, - просто известного Тимирязева.
Человек насмешливо взглянул на расходившегося Евгения Леоновнча.
- Я только сомневаюсь в способностях и стремлениях...
- Люди отвратительны! Да, да, да! Я с вами согласен, но мы отберем, отберем, образуем школу, научную школу! Вы будете раздавать задания, я требовать, да, требовать! Мы их всех... - Евгений Леонович решительно закрутил толстенькими ручками. - Вот так! Ведь у нас .в руках будет рычаг, и какой рычаг! Бессмертие! Страх смерти одолевает нас с детства, с раннего детства. Вы попали в точку! А мы сможем лепить из избранных юношей и девушек то, что нам нужно.
Человек покачал головой:
- Нет, это не так просто. Вот вам один из них - Коля. Мне показалось, что это сырая глина, что я мог сделать из него товарища, помощника, великого слугу в великом деле... Но теперь я вижу...
- Колю?.. Ах, Ростикова... Он уже заражен! Уже! Эти мальчишки отравлены ядом, ядом уверенности и тщеславия. Они воображают, что все, все принадлежит им, что им достаточно будет просидеть пять лет на лекциях в институте и из них посыплются, как из рога изобилия, мысли и открытия, изобретения и книги. Они не понимают, что творит один из ста, один из тысячи, из миллиона! А остальное - материал, масса, фон... А ваш Коля уже напичкан, испорчен, это, простите, сырая глина, да. Но в ней - стальные обручи и шипы. Берегите руки, скульптор! Он начинен беспочвенными фантазиями, он не в состоянии выполнять не раздумывая, без назойливых вопросов, он,видите ли, задаст вам сто тысяч "почему?" и миллион "для чего?" И у таких желторотых находятся покровители! Некоторые ученые вообще считают, что именно с такой молодежью можно связывать будущее науки, но довольно об этом, нам необходимы вы, ваши идеи... Вы не явились к нам с пустыми руками, это несомненно. Бессмертие, новая космогоническая гипотеза - все это хорошо... Но вот в какой бы еще области... Интересно... Как вы добываете те или другие ископаемые, руды, минералы?..
Человек нетерпеливо передернул плечами:
- К сожалению, это почти в ваших руках...
- В наших?
- Да. Дмитрий Дмитриевич говорил мне, что антипротон уже открыт вами...
- Антипротон? Частица с массой протона, но заряженная отрицательно? При чем здесь антипротон? Вы не спутали?..
- Нет, не спутал... Представьте, что в какое-нибудь вещество попадает пучок антипротонов. Стоит антипротону попасть в ядро любого элемента, как это ядро немедленно разрушится, превратится в два-три осколка... И соединение...
- Достаточно! Изумительно!.. Но такая установка вряд ли осуществима! Насколько я знаю, каждый полученный антипротон обошелся в изрядную сумму.
- Вы пока еще не освоили ускорители частиц, - ответил Человек. - Такая установка не только осуществима, она существует и, как можете убедиться, довольно портативна.
Человек отвернулся от Евгения Леоновича и что-то принялся доставать и свинчивать. Евгений Леонович подошел на носках и заглянул: в руках Человека был какой-то напоминающий раковину улитки аппарат. Человек осторожно прикрепил к нему рукоятку.
- Могу показать в действии, - сказал он.
- Это было бы замечательно, - восторженно проговорил Евгений Леонович, замечательно!
Фиолетовый луч вырвался из узкого носика аппарата, и Человек направил его на стену; задымилась штукатурка, по стене змеей пополз темный след. Человек сделал рукой вращательное движение и погасил луч.
- И все? - разочарованно сказал Евгении Леонович.
- Толкните рукой обведенную часть стены, - предложил Человек.
Евгений Леонович подошел к стене и, забравшись на стул, толкнул очерченное лучом место - с шумом вывалилась кирпичная кладка стены. Евгений Леонович не удержал равновесия и свалился со стула. Наступило продолжительное молчание.
- Это черт знает что, - сказал наконец Евгений Леонович, отряхивая белую пыль с рукава. - Но это замечательно, колоссально! Так если бы вы, скажем, на меня навели такую штучку, то... - Он зябко поежился и оглянулся на образовавшееся в стене отверстие, через которое виднелось ночное небо, покрытое тучами.
- Углерод превратился бы в бор, и белок распался...
- Какой там белок! Ни рожек, ни ножек!.. Но - восхитительно! Так я пойду, пойду...
- Уже? Но вы ведь сами предложили начать с вами серию...
- Конечно, что за вопрос, но только не нужно спешки, не нужно. Вначале я выпущу несколько статей, а потом... В общем, ждите, я к вашим услугам.
Евгений Леонович, пятясь и не спуская умильно прищуренных глаз, отступал к двери.
- Вы лучше всех, - неожиданно сказал Человек, - меня никто не понимал. Ваши ученые направили меня в милицию, а Дмитрий Дмитриевич...
- А что, простите великодушно, вам сказали в милиции?
- Выдали какое-то временное удостоверение. - Человек достал из ящика письменного стола сиреневый листок.
- Дайте мне его, дайте, - торопливо проговорил Евгений Леонович. - Я немедленно обменяю его на...,на. диплом академика - для вас, конечно, для вас! И тогда - почет, слава, признание... - приговаривал он в коридоре. - Я позвоню, забегу, до свидания, до свидания...
Не помня себя от ужаса, Евгений Леонович выбежал из дома.
- Такси! - закричал он. - Такси! Стоявшая у тротуара машина лениво тронулась с места, ее зеленый огонек мигнул и погас.
- Шофер, я прошу скорее, скорее отсюда!
- А вам куда? Куда ехать, спрашиваю?
- Куда угодно, только быстрее! Евгений Леонович задумчиво поднес к глазам удостоверение.
- Хотя... Шофер, вы случайно не знаете, где вот это отделение милиции? Евгений Леонович показал отметку на удостоверении Человека.
- А как же, знаю, - ответил шофер. - Был у меня один случай в этом районе.
- Прекрасно! Поезжайте туда, немедленно! У отделения милиции Евгений Леокович попросил шофера его подождать, а сам прошел к начальнику.
- Я хочу сделать заявление чрезвычайной важности, - сказал он. - Я профессор Кучерявый. Это удостоверение выдано вами?
- Это... Да, да, я вспоминаю... Любопытный такой случай, все забываю спросить, как этот Человек себя ведет.
- А нужно было бы спросить, - наставительно сказал Евгений Леонович. - Как ученый и гражданин заявляю, что этот, как вы его здесь назвали, "Человек" обладает невероятно опасным оружием. На моих глазах он проделал в капитальной стене отверстие вот такой величины. - Евгений Леонович показал руками, какое именно отверстие.
- Чем? Чем он сделал это отверстие?
- Каким-то лучом...
- Лучом?
- Ну, знаете ли, я - не соучастник, я пришел к своему знакомому, Дмитрию Дмитриевичу Михантьеву, и случайно стал свидетелем его упражнений. А вам нужно действовать немедленно, сию же минуту! Поведи этот Человек своим лучом на уровне мостовой, и целый район Москвы превратился бы в развалины.
- Что ж, благодарим вас, товарищ Кучерявый, мы сейчас же займемся этим вопросом. Разрешите только записать ваш адрес.
- Адрес, номер телефона - все, что угодно! Только скорее действуйте. Его аппарат имеет такую закрученную форму, блестящий, спрятан у него на груди...
Евгений Леонович вернулся в такси и не отъехал от отделения милиции, пока со двора, примыкавшего к отделению, не выехала синяя машина с красной полосой посередине.
- Вот теперь домой, на Арбат, - облегченно сказал он.
Заявление Евгения Леоновича произвело впечатление. Дом, в котором жил Дмитрий Дмитриевич, был оцеплен. Сам начальник отделения милиции, поднялся наверх и позвонил. Первое, что он увидел, войдя вслед за Человеком в кабинет, была круглая дыра в стене.
- Чем вы это сделали? - спросил он.
- Это? - Человек указал на дыру в стене.
- Видите ли, к нам обратился один очень уважаемый человек и заявил" что у вас есть такая закрученная штука...
- Да, есть...
- Мне хотелось бы на нее посмотреть... И, к сожалению, забрать.
- Вы - племя предателей! - закричал Человек так, что в ушах у начальника отделения зазвенело. - А если и Лена?! Я вас всех. уничтожу! Всех!
- Полегче на поворотах, приятель! А ну!.. - Начальник отделения протянул руку к кобуре с пистолетом, но Человек прыгнул прямо в открытое окно.
Начальник отделения выглянул наружу: через двор вихрем пронеслась какая-то темная фигура и исчезла в воротах.
- Все на улицу! - закричал начальник отделения. - Быстрее!..
* * *
В это самое время Евгений Леонович звонил у дверей своего дома. Ему открыла жена. Евгений Леонович вошел в дом, держа руки перед собой и полузакрыв глаза.
- Феня! Феяечка! - позвала жена домработницу. - Скорее туфли! Туфли Евгению Леоновичу, и ставьте чай! Живо!
Жена пробежала в кабинет и быстро вложила в пишущую машинку лист бумаги.
- У тебя был удачный день? - спросила она, но Евгений Леонович не ответил.
Он быстро застучал по клавишам машинки.
- "К вопросу о роли ядерных изомеров в биохимии жизни", - читала жена через плечо Евгения Леоновича.
- Дай мне чистый лист! - приказал он.
- "Новая теория происхождения Солнечной системы, сообщение первое", громко прочла она второй заголовок.
"Практические применения антипротонных пучков большой мощности" - было на третьем листе.
- Евгений, откуда этот поток, этот каскад мыслей?
- Я недавно консультировался, с одним интересным человеком, и вот результат...
- Но почему ты ставишь только свое имя? Ты опять хочешь иметь неприятности?
- У него нет имени! - строго сказал Евгений Леонович. - И вообще, он не человек... Он преступник, моя дорогая, преступник!..
СТУДЕНЧЕСКИЙ БИЛЕТ
Коля проснулся оттого, что ему стало трудно дышать. Он громко чихнул и сел на кровати. Было еще очень рано, но Анфиса Тимофеевна уже встала и возилась за перегородкой.
- Простудился, так я и знала, - сказала она. - Еще бы, под таким дождем разгуливать! Вставай, горячего чаю попьешь. Горло небось дерет?
- Ага, дерет...
- То-то, институт уже прогулял, теперь вот здоровья лишишься, кому ты тогда будешь нужен?
После чая Коле стало легче, по Анфиса Тимофеевна накапала несколько капель йода в чашку с водой, всыпала горсть соли и отправила Колю во двор полоскать горло. Коля, запрокинув, как гусак, голову, щурясь от яркого солнца, слушал, как клокочет в горле отвратительная горько-соленая жидкость.
- А ты все-таки тип, - услышал он голос Виталия.
- Почему? - спросил Коля и набрал в рот новую порцию "снадобья".
- Еще спрашиваешь... - Виталий уселся верхом на жердь, отделявшую владения Анфисы Тимофеевны от остального мира. - Не думал я, что зазнаешься...
Коля плюнул, с удовлетворением отметил, что полосканья в чашке осталось на один глоток, и снова забулькал и заклокотал.
- Говорил - не сдал, только вчера сам говорил, а я вечером документы получал, к спискам подошел, и вот вам: Ростиков принят на первый курс...
- Как! - крикнул Коля и затрясся от кашля. Виталий соскочил с забора и пребольно стукнул его ладонью по спине.
- Я же не знал, Виталька?
- Не знал? Может быть... Но так друзья не делают...
- Не знал! Ты сам читал? Не врешь? Сам видел? Да я же был уверен, что мне, дай бог, "тройку" поставят! А может быть, меня по ошибке... а?
- Может быть...
- Я сейчас же поеду, сейчас же! Виталька, поедешь со мной?
- Чудак, я же на работу иду. Ты приходи вечером, расскажешь...
Коля вбежал в дом, схватил пиджак.
- Тетя Фиса! Я, говорят, студент, честное слово? Даже не знаю, как это получилось...
- Но тебе ж сказали...
- Мне? Ничего мне не говорили, я сам так подумал-Подумал, что не сдал." Конечно, им со стороны виднее было, как я отвечал.
Коля вспомнил аспиранта, который вел экзамен, выражение его глаз. Теперь Коля был уверен, что аспирант смотрел на него ободряюще.
- Надевай, - сказала Анфиса Тимофеевна и протянула Коле голубую рубашку, надевай, студент... Это я тебе приготовила.
- Новая рубашка... И запонки! Вы гений, тетя Фиса, честное слово, гений! У меня в голове все перепуталось... Я - студент!
Коля вышел в переднюю и принялся плескаться, а Анфиса Тимофеевна, крикнув: "Деньги на билеты оставила, хватит зайцем ездить!" - ушла на работу.
Коля надел рубашку и, осматривая себя в зеркальце Анфисы Тимофеевны, думал: "Люди-то, люди какие все хорошие! Анфиса Тимофеевна... А аспирант - не посмотрел на Евгения Леоновича! А Лена, Виталька, - все, все хорошие!.. И Дмитрий Дмитриевич... Дмитрий Дмитриевич!" - Непонятные и тяжелые события последних дней встали перед ним во весь рост. Вчера его так и не пропустили в клинику к Дмитрию Дмитриевичу. "Нужно ехать, сейчас же. Забегу на минутку в институт - и к Дмитрию Дмитриевичу... Жив ли он? Что произошло между ним и Человеком?.."
"Может быть, может быть, может быть... может быть, ты, Коля, студент..." говорили колеса электрички Виталькиным голосом.
- Мне в приемную комиссию, - сказал Коля вахтеру института.
- Только с двух часов...
- Мне сказали, что я, кажется, принят в институт, здесь где-то списки висят.
Его пропустили, и Коля начал просматривать списки, начав с буквы "А". "Абрамов, Акимов, Астахова, Атрощенко..." Да что я? Нужно найти на "Р"... Но среди фамилий на букву "Р" его фамилии не было... "Неправду сказал Виталька, неправду!"
- Нашли? - спросила вахтерша.
- Нет, не приняли, - ответил Коля.
- А вы по какой специальности?
- Я? - Коля взглянул на, заголовок, приколотый кнопками к щиту со списками. - Я не сюда! Я же подавал на теоретическую и экспериментальную физику. Где их списки?