Все одобрили этот план, хотя и с некоторыми сомнениями. Я продолжал:
— Покидаем фургон и делимся на группы: сначала по двое, потом действуем по одному. План состоит в рассредоточении и затем объединении. Таким образом хоть кто-нибудь из нас дойдет до цели.
— Угол Тридцать третьей и Третьей. — Голос Рауля уже немного окреп, — впрочем, маги вообще умеют быстро восстанавливать свои силы.
— Точно.
Вернувшись в фургон, я открыл небольшой сейф, спрятанный под водительским сиденьем, и достал пачку денег — немного пыльные, но вполне пригодны.
— Здесь по тысяче долларов на каждого. Помните: расплачиваться только наличными, никаких кредитных карточек! Ничего не подписывать и не называть свое настоящее имя.
— А как же ты? — Джессика казалась озадаченной. — Без денег?
Я похлопал ее по руке — приятно сознавать, что не все мои мысли ей доступны.
— Спасибо за заботу, Джесс. Но если я не уложусь в пятьдесят баксов, чтобы добраться отсюда туда, — значит, потерял квалификацию.
— Специальная подготовка частного детектива? — понимающе поинтересовался Ричард.
— Вот и нет. Просто у меня билет льготный.
Взгромоздившись на вращающийся стул перед пультом управления компьютером, Джессика занялась изготовлением документов, фантастическое изобретение принадлежало гению доктора Робертсона, любимца Бюро. Портативный аппарат — комбинация компьютера, принтера и шрифтового устройства — выдавал точные копии, со всеми мельчайшими деталями, более двадцати тысяч действующих правительственных документов: паспорта, библиотечные учетные карточки, разрешения на владение оружием, пропуска, военные удостоверения, ордера на арест, водительские права, налоговые квитанции, дипломы, повестки в суд, постановления об отсрочке приговора — что угодно для души. Ждать пришлось недолго, Джессика в один момент изготовила для каждого из нас набор необходимых документов и удостоверений личности. В заключение она протянула мне новые водительские права — на имя Джоя Смита. Что ж, я не против.
— А что будет с Амиго? — Рауль, в глубине фургона, поглаживал пальцами чешуйчатую головку нашего маленького стража.
— Возьми с собой, — предложил я, освобождая бумажник от ненужных бумаг. — Не оставлять же здесь! И на волю не выпустишь.
— Резонно. — Улыбаясь, Рауль сунул ящерицу в боковой карман.
Амиго высунул головку с выпуклыми глазами, как бы в знак прощания, потом спрятался и завозился, устраиваясь поудобнее. Минди передала магу спичечный коробок со сверчками.
Обсудив некоторые практические вопросы, стали потрошить гримерный сундук. Каждый из нас изменил цвет волос, выбрал по вкусу очки или усы, ну и запасся на всякий случай комплектами запасной одежды. В гробовом молчании Донахью сбрил усы. С его унылым видом мог соперничать разве что Джордж: чуть не со слезами расставался он со своим М-60, он же банджо. Ничего удивительного, солдату трудно отказываться от любимого оружия, к которому он так долго привыкал. Пришлось Рено довольствоваться штурмовым пистолетом МАК-10 с инфракрасным лазерным корректировщиком огня и пулями Марка-IV Глейзера. Остальные удовольствовались оружием не столь экзотичным.
Члены отряда уходили один за другим по мере готовности; я, конечно, последним. Установив механизм самоуничтожения фургона через пятнадцать минут, я поторопился покинуть здание. Датчики показывали, что в доме людей нет, опасности никакой. В аппарате сосредоточено слишком много важной информации и ценного оружия, чтобы все это ненароком досталось врагу. А сорок пять фунтов термитной горючей смеси обратят фургон в воспоминание точно за 2,4 секунды — проверено: это уже второй наш фургон.
По усыпанной дохлыми крысами лестнице мы быстренько добрались до нижнего этажа и отодвинули доски, загораживающие выход. Вся группа собралась во дворе, когда над нашими головами прогремел мощный взрыв и из окон девятого, десятого и одиннадцатого этажей вырвались языки пламени. Оставив за собой пожарище, мы пересекли улицу, пробираясь сквозь толпу людей, глазеющих на шоссе, что виднелось вдали. Издалека доносились завывания сирены «скорой помощи». Отец Донахью сотворил краткую молитву о погибших, и мы двинулись дальше по улице мимо обрушившегося путепровода. Нам встречалось все больше следов катастрофы: какие-то обломки, расплавленная дверца автомобиля, обугленные оболочки чего-то мелкого... Мы не обращали на все это внимания и все шли и шли. Мне показалось, что Минди смахнула слезу... не уверен, у меня тоже в глазах муть какая-то стояла, пыль, наверно.
Все вместе мы вошли в бар на Сто семьдесят пятой улице, а покинули его, разделившись на пары, через окна туалета, черный ход и подвал. Мы с Донахью, одетые как панки-рокеры, дошли до угла и подозвали такси. Заплатив водителю вперед, мы выскочили из машины на полпути к указанному адресу и удрали, петляя через замусоренный пустырь. Через тридцать минут к конечной станции Бридж-Порт Джорджа Вашингтона раскованной походкой проследовали два бородатых полисмена. В подсобном помещении я изменил свою внешность — превратился в растафариана[7] — и купил билет до Филадельфии. В вестибюле мне попался Донахью, ковыляющий из туалета в образе одноногого лейтенанта флота. Интересно, как это у него получилось? Когда священник вышел на платформу подземки, я поправил поля шляпы, а моряк почесал нос и стряхнул невидимые пушинки с живота, с левого, потом с правого плеча.
В Медоулендс-Арена, в Нью-Джерси, вместе с ватагой орущих спортивных болельщиков я сошел с поезда, угнал со стоянки машину и по Джерси Тернпайк поехал на юг, к туннелю Линкольна, и обратно в Нью-Йорк-Сити. У грязноватого отеля на Десятой улице я остановил машину, спустился на служебном лифте в подвал и взломал подсобку; вскоре оттуда вышел мусорщик-негр.
Первым прибыл Джордж — на ходу выскочил из такси (здесь, на Манхэттене, никто не обратил на это ни малейшего внимания) и занял позицию на углу, у тележки с хот-догз. Тут только я сообразил, что рыжая продавщица в темных очках не кто иная, как Джессика. Она телепатически рассмеялась в мой адрес, а я мысленно снял шляпу — сработала Джесс отлично.
С шумом отодвинулась крышка люка, и из недр канализации вылез тощий работяга в грязном комбинезоне — Ричард, выключил фонарик на своей каске и как ни в чем не бывало присоединился к нам. А я и не подозревал в нем таких талантов! Мой восторг был прерван оглушительным ревом — к тротуару подкатил огромный мотоцикл, сверкающий хромированной сталью. За рулем сидела обильно татуированная особа в майке и джинсах, чьи прелести сочли бы чрезмерными даже для порножурналов. Из-за ее спины с мотоцикла сошел отец Донахью, в черной кожаной, на голое тело надетой куртке и хлопчатобумажных штанах в заклепках. Он с вывертом пожал ей руку, она хлопнула его по заду, и мотоцикл с треском и шумом умчался прочь.
Как только это достижение цивилизации скрылось из виду, на его прежнем месте припарковался длинный жемчужно-серый лимузин. Я стал следить за задней дверцей, но вопреки ожиданиям Минди в форме шофера вышла из передней. У тележки с хот-догз из нас образовалась живописная группа, все с удовольствием жевали хлеб с сосиской и не обращали друг на друга никакого внимания. Я взглянул на часы в витрине ресторана и дал мысленную команду Джесс начать телепатический сеанс связи.
«Все собрались?» — мысленно спросил я ее.
«Нет», — раздался мягкий голос. (Ее мысленный голос всегда звучал для меня очень нежно.)
«Кого нет?»
«Рауля».
«Проверь тех, кто стоит рядом», — предложил я, намазывая сосиску горчицей и пачкая при этом рукав. Джесс переключилась на Минди.
«Уже сделано. Его здесь нет».
«Проверь машины. Переулки».
«Я сказала — его здесь нет».
Это означало, что Джессика прочесала весь район на максимуме своих способностей. Маг опаздывал, правда всего на несколько минут, но мне это не нравилось.
«Спроси Джорджа, каким был его последний маневр».
Она выполнила мой приказ и доложила:
«Последний раз его видели, когда он, переодетый раввином, ехал в Бруклин на автобусе М-19».
«Далековато забрался. Подождем еще минут десять».
«О'кей».
Но Рауль так и не появился. Мы ждали его сколько могли себе позволить — целых полчаса, но безуспешно. Пора нам уходить отсюда, с тяжелым сердцем я решил, что нашего друга нет уже в живых. Меня утешала только надежда, что на тот свет он отбыл не один, а прихватил с собой целую кучу гадов. При первом же сражении, дал я себе клятву, мы отомстим за Рауля Хорту. Вздохнул, отогнал от себя грустные мысли — сейчас не время для скорби по убиенному товарищу: впереди нас ждет важная работа.
Дойдя до Тридцать третьей улицы, мы свернули на Третью авеню, — сюрприз: вся улица запружена солдатами, перегорожена козлами для пилки дров, бетонными треногами (противотанковые укрепления, пояснил Джордж)... Военные вертолеты кружат над десятиэтажным зданием, на крыше — вооруженные люди. На углу расположилась киносъемочная группа с камерами, микрофонами, осветительными приборами; тут же — девушки с карточками-шпаргалками, актеры, дюжина статистов. В режиссерском кресле, облаченный в бриджи для верховой езды, восседал молодой лоботряс, направо и налево раздавая команды и с нескрываемым раздражением выслушивая ответы.
Ребята одобрительно закивали головами: то, что надо, — Бюро часто пользовалось этим приемом. Наша организация и в самом деле владеет кинокомпанией в Лос-Анджелесе: съемка фильма — великолепное прикрытие, все подозрительное можно списать на специальные эффекты. Даже агентов-новичков поражало, что почти все знаменитые «фильмы ужасов» не что иное, как реальные поединки Бюро-13 с силами зла, — представляете, сколько денег экономилось на костюмах, гриме, декорациях и прочем? Создать такую ленту... Да на это уходили годы! Но невольные свидетели — праздные зеваки — сразу же напрочь забывали о солененьком инциденте, он просто выпадал у них из памяти, выскакивал из головы, или его приписывали причудам Голливуда. Мы сами однажды использовали этот прием: под видом телевизионной бригады («Программа новостей! Дорогу!») проникли на зараженную упырями гонку яхт в Малибу-Бич.
Ну а теперь наш непрезентабельный вид вызвал среди солдат на баррикадах некоторое волнение. Они затихли, когда мы показывали капралу свои удостоверения агентов ФБИ. Пока он их разглядывал, винтовки его товарищей непреклонно вскинулись прямо на нас — приятно видеть профессионалов за работой. В конце концов капрал подозвал сержанта, и тот, не удостоив взглядом наши удостоверения, осведомился: какая у нас любимая еда? «Тунец», — коротко удовлетворил я его любопытство. Он, кряхтя, принял ответ и сквозь многочисленные оборонительные кольца повел нас к главному входу: через вращающиеся двери с толстыми стеклами ничегошеньки не видно — затянуты плотной тканью. По одному нас ставили в центр вращающейся секции, на середине вращения двери останавливались, яркий желтый свет заполнял пространство, высвечивая нас, казалось, изнутри.
— Слыхал об этом кое-что, — прошептал Ричард. — Молекулярный сканер. Теперь им известно все, что у нас с собой, что мы ели на обед и, наверное, даже какого цвета у нас нижнее белье.
Джесс собралась сострить на сей счет, но вдруг осеклась и сникла. Вполне понимаю ее: все мы сознавали ужасную пустоту — зияющее, страшное пустое место между Андерсоном и Дженнингс. Видит Бог, без юмора в этой жизни не обойтись, но в данный момент шутки более чем неуместны — просто неприличны.
За дверью всех нас обыскали и отобрали оружие — вернут позже, сообщил лейтенант. Лишнее свидетельство, что нам еще не вполне доверяют. Будь у них представление, как работают агенты Бюро, вообще никогда бы не доверяли: в наших руках обыкновенная скрепка, дверная ручка превращались в смертельно опасное оружие. Фойе представляло собой лабиринт, составленный из мешков с песком, увенчанных проволочной спиралью. Гадкая это штука — все равно что бесконечно скрученное лезвие бритвы: стальная полоска способна разрезать кожаные перчатки, как будто они сшиты из туалетной бумаги.
Медленно передвигаясь, мы достигли наконец приемной — пулеметного гнезда с огромной электрической пушкой системы «гатлинг» пятидесятого калибра. На сей раз у нас опять потребовали удостоверения агентов Бюро — мы повиновались. На пустых пластиковых прямоугольниках — результат соединения техники с магией — только по мысленному изъявлению нашей воли проявлялись наши фотографии, отпечатки пальцев, номер удостоверения, настоящее имя. Очень редко мы ими пользовались. Женщина в форме полковника положила их на сверкающее стекло, вделанное в черный металлический ящик.
От нечего делать я мельком оглядел помещение: так это и есть наш Главный штаб? Стальные брусья, опутанные электрическими проводами, закрывают вход в боковые коридоры. Пара средневековых арбалетов — гигантских самострелов футов шесть толщиной, оснащенных стрелами длиной так футов десять и весом, наверно, фунтов двести, — защищают главный вход от нежелательных визитеров. Тайком я глянул в свое увеличительное стекло и обнаружил невидимое пятно, стоящее с базукой у стенного шкафа — этакого чулана с метлами, ведрами, тряпками и прочим. Фью-у! Дайте мне задание штурмом взять эту крепость — откажусь.
Наконец в ящике что-то пропищало, и по выражению лица женщины-полковника стало ясно: жить будете, петь — ну, это посмотрим... Нам вернули удостоверения, и в сопровождении охраны мы прошествовали к лифту с небольшим отверстием в задней двери — оттуда выглядывало дуло пулемета — и были вознесены на пятый этаж. Дверцы с музыкальным звоном раскрылись, и нашим взорам предстала группа людей в радиационных костюмах; в руках у каждого члена группы — нечто напоминающее кокаиновые сигареты. Мне и в голову не пришло полюбопытствовать, что это такое. Сочтут нужным — сами объяснят.
В руке полковника что-то сверкнуло, отряд отдал честь, и мы прошли мимо них к двери с надписью «Конференц-зал N_1». Когда мои ребята вошли, дверь автоматически закрылась, щелкнул замок, зажегся свет. Мы огляделись: зал с изогнутыми стенами, три секции амфитеатром расположенных кресел, обращенных к сцене в центре. На сцене за трибуной лектора (а на трибуне дымится чашечка с кофе) стоит здоровенный тучный седовласый господин в полевой военной форме со знаками отличия бригадного генерала. Странной формы пистолет пристегнут к поясу у левого бедра; с правого свисает золотой жезл чародея; на нагрудном кармане — жетон с именем. Можно не трудиться читать: мы знаем только одного человека, отвечающего всем этим признакам.
— Гораций Гордон, — произнес Джордж с почтением, но не утратив самообладания.
Минди изумленно подняла брови, Ричард вытянулся в струнку, отец Донахью перекрестился. Впервые в жизни мы видели живого главу Бюро-13 — неуловимую личность! Слава его превосходила легендарную молву о знаменитом Дж.-П.Уизерсе, самом первом агенте Бюро, — по слухам, он все еще оставался в строю. Впрочем, всем, как создаются легенды, известно.
— Хэллоу, сэр. В чем дело? — Я спокойно занял место в первом ряду.
— Конец света, — проскрипел Гордон низким, так хорошо нам знакомым голосом. — Или, скорее, конец того, что мы считаем светом, — поправился он после секундного колебания.
— Покидаем фургон и делимся на группы: сначала по двое, потом действуем по одному. План состоит в рассредоточении и затем объединении. Таким образом хоть кто-нибудь из нас дойдет до цели.
— Угол Тридцать третьей и Третьей. — Голос Рауля уже немного окреп, — впрочем, маги вообще умеют быстро восстанавливать свои силы.
— Точно.
Вернувшись в фургон, я открыл небольшой сейф, спрятанный под водительским сиденьем, и достал пачку денег — немного пыльные, но вполне пригодны.
— Здесь по тысяче долларов на каждого. Помните: расплачиваться только наличными, никаких кредитных карточек! Ничего не подписывать и не называть свое настоящее имя.
— А как же ты? — Джессика казалась озадаченной. — Без денег?
Я похлопал ее по руке — приятно сознавать, что не все мои мысли ей доступны.
— Спасибо за заботу, Джесс. Но если я не уложусь в пятьдесят баксов, чтобы добраться отсюда туда, — значит, потерял квалификацию.
— Специальная подготовка частного детектива? — понимающе поинтересовался Ричард.
— Вот и нет. Просто у меня билет льготный.
Взгромоздившись на вращающийся стул перед пультом управления компьютером, Джессика занялась изготовлением документов, фантастическое изобретение принадлежало гению доктора Робертсона, любимца Бюро. Портативный аппарат — комбинация компьютера, принтера и шрифтового устройства — выдавал точные копии, со всеми мельчайшими деталями, более двадцати тысяч действующих правительственных документов: паспорта, библиотечные учетные карточки, разрешения на владение оружием, пропуска, военные удостоверения, ордера на арест, водительские права, налоговые квитанции, дипломы, повестки в суд, постановления об отсрочке приговора — что угодно для души. Ждать пришлось недолго, Джессика в один момент изготовила для каждого из нас набор необходимых документов и удостоверений личности. В заключение она протянула мне новые водительские права — на имя Джоя Смита. Что ж, я не против.
— А что будет с Амиго? — Рауль, в глубине фургона, поглаживал пальцами чешуйчатую головку нашего маленького стража.
— Возьми с собой, — предложил я, освобождая бумажник от ненужных бумаг. — Не оставлять же здесь! И на волю не выпустишь.
— Резонно. — Улыбаясь, Рауль сунул ящерицу в боковой карман.
Амиго высунул головку с выпуклыми глазами, как бы в знак прощания, потом спрятался и завозился, устраиваясь поудобнее. Минди передала магу спичечный коробок со сверчками.
Обсудив некоторые практические вопросы, стали потрошить гримерный сундук. Каждый из нас изменил цвет волос, выбрал по вкусу очки или усы, ну и запасся на всякий случай комплектами запасной одежды. В гробовом молчании Донахью сбрил усы. С его унылым видом мог соперничать разве что Джордж: чуть не со слезами расставался он со своим М-60, он же банджо. Ничего удивительного, солдату трудно отказываться от любимого оружия, к которому он так долго привыкал. Пришлось Рено довольствоваться штурмовым пистолетом МАК-10 с инфракрасным лазерным корректировщиком огня и пулями Марка-IV Глейзера. Остальные удовольствовались оружием не столь экзотичным.
Члены отряда уходили один за другим по мере готовности; я, конечно, последним. Установив механизм самоуничтожения фургона через пятнадцать минут, я поторопился покинуть здание. Датчики показывали, что в доме людей нет, опасности никакой. В аппарате сосредоточено слишком много важной информации и ценного оружия, чтобы все это ненароком досталось врагу. А сорок пять фунтов термитной горючей смеси обратят фургон в воспоминание точно за 2,4 секунды — проверено: это уже второй наш фургон.
По усыпанной дохлыми крысами лестнице мы быстренько добрались до нижнего этажа и отодвинули доски, загораживающие выход. Вся группа собралась во дворе, когда над нашими головами прогремел мощный взрыв и из окон девятого, десятого и одиннадцатого этажей вырвались языки пламени. Оставив за собой пожарище, мы пересекли улицу, пробираясь сквозь толпу людей, глазеющих на шоссе, что виднелось вдали. Издалека доносились завывания сирены «скорой помощи». Отец Донахью сотворил краткую молитву о погибших, и мы двинулись дальше по улице мимо обрушившегося путепровода. Нам встречалось все больше следов катастрофы: какие-то обломки, расплавленная дверца автомобиля, обугленные оболочки чего-то мелкого... Мы не обращали на все это внимания и все шли и шли. Мне показалось, что Минди смахнула слезу... не уверен, у меня тоже в глазах муть какая-то стояла, пыль, наверно.
Все вместе мы вошли в бар на Сто семьдесят пятой улице, а покинули его, разделившись на пары, через окна туалета, черный ход и подвал. Мы с Донахью, одетые как панки-рокеры, дошли до угла и подозвали такси. Заплатив водителю вперед, мы выскочили из машины на полпути к указанному адресу и удрали, петляя через замусоренный пустырь. Через тридцать минут к конечной станции Бридж-Порт Джорджа Вашингтона раскованной походкой проследовали два бородатых полисмена. В подсобном помещении я изменил свою внешность — превратился в растафариана[7] — и купил билет до Филадельфии. В вестибюле мне попался Донахью, ковыляющий из туалета в образе одноногого лейтенанта флота. Интересно, как это у него получилось? Когда священник вышел на платформу подземки, я поправил поля шляпы, а моряк почесал нос и стряхнул невидимые пушинки с живота, с левого, потом с правого плеча.
В Медоулендс-Арена, в Нью-Джерси, вместе с ватагой орущих спортивных болельщиков я сошел с поезда, угнал со стоянки машину и по Джерси Тернпайк поехал на юг, к туннелю Линкольна, и обратно в Нью-Йорк-Сити. У грязноватого отеля на Десятой улице я остановил машину, спустился на служебном лифте в подвал и взломал подсобку; вскоре оттуда вышел мусорщик-негр.
* * *
Прислонившись к стене в начале узкого переулка, я пьяно выругался в адрес случайного прохожего и еще раз приложился к пустой бутылке из-под виски — извлек ее из бумажного пакета. Девяносто девять процентов содержимого вылилось на мою мятую и грязную одежду, оставшийся процент я гонял во рту, чтобы придать своему дыханию характерный запах. Возможно, глоток-другой и попал мне в горло, не больше. Напевая под нос непристойную песенку, я почесывался, словно меня закусали блохи, и ждал появления своих ребят.Первым прибыл Джордж — на ходу выскочил из такси (здесь, на Манхэттене, никто не обратил на это ни малейшего внимания) и занял позицию на углу, у тележки с хот-догз. Тут только я сообразил, что рыжая продавщица в темных очках не кто иная, как Джессика. Она телепатически рассмеялась в мой адрес, а я мысленно снял шляпу — сработала Джесс отлично.
С шумом отодвинулась крышка люка, и из недр канализации вылез тощий работяга в грязном комбинезоне — Ричард, выключил фонарик на своей каске и как ни в чем не бывало присоединился к нам. А я и не подозревал в нем таких талантов! Мой восторг был прерван оглушительным ревом — к тротуару подкатил огромный мотоцикл, сверкающий хромированной сталью. За рулем сидела обильно татуированная особа в майке и джинсах, чьи прелести сочли бы чрезмерными даже для порножурналов. Из-за ее спины с мотоцикла сошел отец Донахью, в черной кожаной, на голое тело надетой куртке и хлопчатобумажных штанах в заклепках. Он с вывертом пожал ей руку, она хлопнула его по заду, и мотоцикл с треском и шумом умчался прочь.
Как только это достижение цивилизации скрылось из виду, на его прежнем месте припарковался длинный жемчужно-серый лимузин. Я стал следить за задней дверцей, но вопреки ожиданиям Минди в форме шофера вышла из передней. У тележки с хот-догз из нас образовалась живописная группа, все с удовольствием жевали хлеб с сосиской и не обращали друг на друга никакого внимания. Я взглянул на часы в витрине ресторана и дал мысленную команду Джесс начать телепатический сеанс связи.
«Все собрались?» — мысленно спросил я ее.
«Нет», — раздался мягкий голос. (Ее мысленный голос всегда звучал для меня очень нежно.)
«Кого нет?»
«Рауля».
«Проверь тех, кто стоит рядом», — предложил я, намазывая сосиску горчицей и пачкая при этом рукав. Джесс переключилась на Минди.
«Уже сделано. Его здесь нет».
«Проверь машины. Переулки».
«Я сказала — его здесь нет».
Это означало, что Джессика прочесала весь район на максимуме своих способностей. Маг опаздывал, правда всего на несколько минут, но мне это не нравилось.
«Спроси Джорджа, каким был его последний маневр».
Она выполнила мой приказ и доложила:
«Последний раз его видели, когда он, переодетый раввином, ехал в Бруклин на автобусе М-19».
«Далековато забрался. Подождем еще минут десять».
«О'кей».
Но Рауль так и не появился. Мы ждали его сколько могли себе позволить — целых полчаса, но безуспешно. Пора нам уходить отсюда, с тяжелым сердцем я решил, что нашего друга нет уже в живых. Меня утешала только надежда, что на тот свет он отбыл не один, а прихватил с собой целую кучу гадов. При первом же сражении, дал я себе клятву, мы отомстим за Рауля Хорту. Вздохнул, отогнал от себя грустные мысли — сейчас не время для скорби по убиенному товарищу: впереди нас ждет важная работа.
Дойдя до Тридцать третьей улицы, мы свернули на Третью авеню, — сюрприз: вся улица запружена солдатами, перегорожена козлами для пилки дров, бетонными треногами (противотанковые укрепления, пояснил Джордж)... Военные вертолеты кружат над десятиэтажным зданием, на крыше — вооруженные люди. На углу расположилась киносъемочная группа с камерами, микрофонами, осветительными приборами; тут же — девушки с карточками-шпаргалками, актеры, дюжина статистов. В режиссерском кресле, облаченный в бриджи для верховой езды, восседал молодой лоботряс, направо и налево раздавая команды и с нескрываемым раздражением выслушивая ответы.
Ребята одобрительно закивали головами: то, что надо, — Бюро часто пользовалось этим приемом. Наша организация и в самом деле владеет кинокомпанией в Лос-Анджелесе: съемка фильма — великолепное прикрытие, все подозрительное можно списать на специальные эффекты. Даже агентов-новичков поражало, что почти все знаменитые «фильмы ужасов» не что иное, как реальные поединки Бюро-13 с силами зла, — представляете, сколько денег экономилось на костюмах, гриме, декорациях и прочем? Создать такую ленту... Да на это уходили годы! Но невольные свидетели — праздные зеваки — сразу же напрочь забывали о солененьком инциденте, он просто выпадал у них из памяти, выскакивал из головы, или его приписывали причудам Голливуда. Мы сами однажды использовали этот прием: под видом телевизионной бригады («Программа новостей! Дорогу!») проникли на зараженную упырями гонку яхт в Малибу-Бич.
Ну а теперь наш непрезентабельный вид вызвал среди солдат на баррикадах некоторое волнение. Они затихли, когда мы показывали капралу свои удостоверения агентов ФБИ. Пока он их разглядывал, винтовки его товарищей непреклонно вскинулись прямо на нас — приятно видеть профессионалов за работой. В конце концов капрал подозвал сержанта, и тот, не удостоив взглядом наши удостоверения, осведомился: какая у нас любимая еда? «Тунец», — коротко удовлетворил я его любопытство. Он, кряхтя, принял ответ и сквозь многочисленные оборонительные кольца повел нас к главному входу: через вращающиеся двери с толстыми стеклами ничегошеньки не видно — затянуты плотной тканью. По одному нас ставили в центр вращающейся секции, на середине вращения двери останавливались, яркий желтый свет заполнял пространство, высвечивая нас, казалось, изнутри.
— Слыхал об этом кое-что, — прошептал Ричард. — Молекулярный сканер. Теперь им известно все, что у нас с собой, что мы ели на обед и, наверное, даже какого цвета у нас нижнее белье.
Джесс собралась сострить на сей счет, но вдруг осеклась и сникла. Вполне понимаю ее: все мы сознавали ужасную пустоту — зияющее, страшное пустое место между Андерсоном и Дженнингс. Видит Бог, без юмора в этой жизни не обойтись, но в данный момент шутки более чем неуместны — просто неприличны.
За дверью всех нас обыскали и отобрали оружие — вернут позже, сообщил лейтенант. Лишнее свидетельство, что нам еще не вполне доверяют. Будь у них представление, как работают агенты Бюро, вообще никогда бы не доверяли: в наших руках обыкновенная скрепка, дверная ручка превращались в смертельно опасное оружие. Фойе представляло собой лабиринт, составленный из мешков с песком, увенчанных проволочной спиралью. Гадкая это штука — все равно что бесконечно скрученное лезвие бритвы: стальная полоска способна разрезать кожаные перчатки, как будто они сшиты из туалетной бумаги.
Медленно передвигаясь, мы достигли наконец приемной — пулеметного гнезда с огромной электрической пушкой системы «гатлинг» пятидесятого калибра. На сей раз у нас опять потребовали удостоверения агентов Бюро — мы повиновались. На пустых пластиковых прямоугольниках — результат соединения техники с магией — только по мысленному изъявлению нашей воли проявлялись наши фотографии, отпечатки пальцев, номер удостоверения, настоящее имя. Очень редко мы ими пользовались. Женщина в форме полковника положила их на сверкающее стекло, вделанное в черный металлический ящик.
От нечего делать я мельком оглядел помещение: так это и есть наш Главный штаб? Стальные брусья, опутанные электрическими проводами, закрывают вход в боковые коридоры. Пара средневековых арбалетов — гигантских самострелов футов шесть толщиной, оснащенных стрелами длиной так футов десять и весом, наверно, фунтов двести, — защищают главный вход от нежелательных визитеров. Тайком я глянул в свое увеличительное стекло и обнаружил невидимое пятно, стоящее с базукой у стенного шкафа — этакого чулана с метлами, ведрами, тряпками и прочим. Фью-у! Дайте мне задание штурмом взять эту крепость — откажусь.
Наконец в ящике что-то пропищало, и по выражению лица женщины-полковника стало ясно: жить будете, петь — ну, это посмотрим... Нам вернули удостоверения, и в сопровождении охраны мы прошествовали к лифту с небольшим отверстием в задней двери — оттуда выглядывало дуло пулемета — и были вознесены на пятый этаж. Дверцы с музыкальным звоном раскрылись, и нашим взорам предстала группа людей в радиационных костюмах; в руках у каждого члена группы — нечто напоминающее кокаиновые сигареты. Мне и в голову не пришло полюбопытствовать, что это такое. Сочтут нужным — сами объяснят.
В руке полковника что-то сверкнуло, отряд отдал честь, и мы прошли мимо них к двери с надписью «Конференц-зал N_1». Когда мои ребята вошли, дверь автоматически закрылась, щелкнул замок, зажегся свет. Мы огляделись: зал с изогнутыми стенами, три секции амфитеатром расположенных кресел, обращенных к сцене в центре. На сцене за трибуной лектора (а на трибуне дымится чашечка с кофе) стоит здоровенный тучный седовласый господин в полевой военной форме со знаками отличия бригадного генерала. Странной формы пистолет пристегнут к поясу у левого бедра; с правого свисает золотой жезл чародея; на нагрудном кармане — жетон с именем. Можно не трудиться читать: мы знаем только одного человека, отвечающего всем этим признакам.
— Гораций Гордон, — произнес Джордж с почтением, но не утратив самообладания.
Минди изумленно подняла брови, Ричард вытянулся в струнку, отец Донахью перекрестился. Впервые в жизни мы видели живого главу Бюро-13 — неуловимую личность! Слава его превосходила легендарную молву о знаменитом Дж.-П.Уизерсе, самом первом агенте Бюро, — по слухам, он все еще оставался в строю. Впрочем, всем, как создаются легенды, известно.
— Хэллоу, сэр. В чем дело? — Я спокойно занял место в первом ряду.
— Конец света, — проскрипел Гордон низким, так хорошо нам знакомым голосом. — Или, скорее, конец того, что мы считаем светом, — поправился он после секундного колебания.
4
Пока мы переваривали новость, услышанную от шефа, Гордон вскрыл конверт из плотной бумаги и извлек чистый лист; через минуту на нем постепенно стали появляться слова. Честно говоря, я был поражен: это не магия — это техника, применяемая обычно для документов с грифом «Совершенно секретно», уровень секретности — 10.
— "Эдвардо Альварес-младший, — читал с листа Гордон, — Минди Дженнингс, Джессика Тейлор, Ричард Андерсон, Джордж Ренолт, святой отец Майкл Ксавьер Донахью. — Он окинул взором нас — сидящих, слушающих — и продолжал с расстановкой: — Частый детектив, специалист по единоборствам, телепат, маг, эксперт по оружию и средствам защиты, священник". Неплохая компания — всего понемножку. — И сделал паузу. — Примите мои соболезнования в связи с гибелью Рауля Хорты. Он был хорошим агентом.
— Благодарю. — Я закинул ногу на ногу. — Видите ли, шеф, мы сидим здесь только из-за вашего вызова, являющегося для нас приказом, вместо того чтобы отправляться на его пански. А потому говорите сразу, что случилось, и покончим с этим.
Горацию моя прямота, как видно, пришлась по вкусу, и он сразу изложил суть дела:
— Примерно в шесть ноль-ноль утра в пятницу, ровно двадцать часов назад, над морем, примерно в ста милях от Нью-Йорка, сформировалась густая облачность. Нормальное прохождение судов нарушено, в связи с чем объявлено чрезвычайное положение. — Он помолчал; пока он вас информировал, за его спиной развернулась и повисла в воздухе карта в трех измерениях. На наш взгляд, в тумане над морем ничего необычного — значит, дело не только в этом. На карте появилась большая часть восточного шельфа Америки: так, довольно крупное завихрение воздушных масс примерно в пятидесяти милях от нью-йоркского побережья — от штата Коннектикут аж до Нью-Джерси; где-то посередине этой дистанции — Манхэттен. На фоне карты, маячившей за его головой, Гордон заговорил снова — бесстрастно, наполняя воздух густыми, рокочущими, насыщенными звуками: — Как видите, эта облачность приближается, и с большой скоростью. С ее появлением по всей стране беспрецедентно усилились паранормальные явления. Массовые нападения оборотней на людей — в Лос-Анджелесе; появление вампиров — в Новом Орлеане; вурдалаков — в Майами; драконов — в Чикаго; горгулий[8] — в Бостоне; бесчисленное множество единичных явлений — от древних астронавтов до зомби. Не вызывает сомнений: предпринято генеральное наступление на агентов Бюро, поддерживаемое и подстрекаемое силами дьявола, как известными нам, так и, возможно, неизвестными. — Гордон начал загибать пальцы: — Новый американский культ душителей, шестой рейх, проект «Братство тьмы»... Ну и так далее.
Мы уже подозревали об этом — учитывая, с какими сложностями добирались сюда. Однако нас неприятно и тревожно поразило одно: борьба приобретает глобальный, поистине дьявольский характер. Наш враг — кто он? — слишком уж много знает о нашей тайной организации.
— В своих усилиях поддержать мир и защитить американских граждан Бюро подвергает себя страшной опасности рассекречивания, — гудел Гордон. — Поскольку очевидно, что враждебные действия скоординированы, тот факт, что облако движется в сторону нашей нью-йоркской штаб-квартиры, нельзя считать простым совпадением.
При этих словах мы навострили уши.
— Значит, это и есть наш Главный штаб? — Храбрая Минди заметно волновалась.
Шеф сделал недовольное лицо.
— Сугубо конфиденциальная информация, мисс. Считайте — один из штабов Бюро. И оставим разговоры на эту тему!
— Какие объективные данные об этой облачности уже имеются? — переменил я тему. — Пусть нас не обвиняют в нарушении служебного этикета.
— Всевозможного характера. Их много, и все довольно скверные. Фотографии со спутников показывают: диаметр облачности примерно шестьдесят миль; расширяется быстро; к побережью приблизится через тридцать шесть часов. Радары, достигнув края облачности, прекращают работать; так же ведут себя гидролокаторы, системы определения результатов ядерного удара, рентгеновское излучение, радиоволны, лазеры, мазеры[9]. Некоторое количество материала удалось взять для пробы, но он не поддается химическому анализу. Эффект Кирлиана показывает плотную черную ауру с зелеными прожилками.
Силы зла и магия! Лучше не придумаешь...
Гораций перевернул страницу — слова исчезли, вместо них появились новые. Такого я еще не видел.
— Разведывательные корабли, посланные для исследований, так и не вернулись. Полагаем, что потоплены. Самолет, оснащенный системой АВАКС[10], бесследно исчез. Следующую попытку проникнуть в облачность предпринял истребитель-бомбардировщик и тоже пропал. Попыталась подойти подводная лодка — больше о ней никаких известий. Военно-морские силы послали подводную лодку с бесшумными двигателями, последнее слово техники, — с таким же результатом. НАСА[11] запустило беспилотную космическую ракету — эффект тот же. Как только что-то попадает в недра облачности или даже приближается к ней — сразу исчезает из поля видимости. — Гордон щелкнул пальцами. — Бесследно!
— Быть может, все наши посланцы временно перешли в инертное состояние? — предположил Ричард, подавшись вперед со своего кресла.
— Мы подозревали фактор времени, наши люди провели анализ на хронометрическую плотность.
— И... результат? — нетерпеливо выпалила Джессика.
— По нашим данным, время внутри облачности течет обычно.
Меня это удивило: из всего, что я уже слышал о ней, это ее единственное нормальное свойство. Слава Богу, по крайней мере, это не вторжение динозавров из далекого прошлого. Но опять же... все может быть. Время — престранная штука.
— Скажите, сэр, на месте ли Бермудский треугольник? — поинтересовался Джордж.
— Мы проверили. На месте.
— Наверное, к этому моменту военные пришли в настоящую ярость, — заметил отец Донахью, откинувшись на спинку кресла, — и решили попробовать «случайное столкновение» — в кавычках, конечно.
— Вы абсолютно правы. После консультаций со стратегическим командованием действительно была попытка подвергнуть облачность бомбардировке с больших высот. Безрезультатно. Пошли даже на то, чтобы произвести в воздухе взрыв многотонной термитной бомбы — а это гордость современной артиллерии — в надежде рассеять облачность. Все напрасно. НОРАД[12] выпустило по ней сверхскоростную ракету «стэлс». Она вошла в облачность — на том все и кончилось. Не взорвалось никакое взрывное устройство; ни тепловой волны, ни... ничего.
Сделав над собой героическое усилие, я воздержался от замечания по поводу явной тавтологии: дело серьезное, тут уж не до стилистических изысков. Да, странная какая-то облачность...
— Корабельные орудия? Торпеды? Орудия на железнодорожной платформе? — перечислял Джордж таким тоном, словно не мог поверить, что военная артиллерия оказалась бессильной.
— Все безрезультатно. — Гордон положил руку на кобуру. — Исчерпав все свои возможности, Пентагон в конце концов доложил о событиях президенту, а президент немедленно связался с нами. Впрочем, мы, конечно, и так уже знали.
— А как насчет ядерного оружия?
Вопрос-то я задал, но не вполне был уверен, хочу ли услышать ответ. Слава Богу, шеф нас успокоил: к этому прибегнут только в самом крайнем случае. Ричард вежливо поднял руку.
— А изложенная информация — со слов или из официальных источников?
— Из официальных. Непосредственно от портрета Вашингтона.
«Что ж, это лучше» — так мы все, наверно, подумали, не только я.
— Какие меры уже приняты нами?
Конечно, я имел в виду Бюро, а не всю Америку. Знали бы в Пентагоне, какой техникой обладают наши специалисты, да они бы просто...
— Мы привлекли ворожбу, телепатию, магические средства. Пытались даже беседовать с рыбами из того района. Но от плоских рыб до китов никто не желает и заикаться об этой облачности: запуганы до смерти. Лучшие специалисты не смогли даже снаружи обозреть ее, не говоря уже о том, чтобы проникнуть внутрь. — Он помолчал. — Правда, самой искусной нашей чародейке удалось с помощью магического кристалла заглянуть на какие-то доли секунды в облачность. Дело в том, что в центре ее она увидела... остров.
— Остров... — задумчиво повторила Минди.
— Во всяком случае, массу земли, — уточнил Гордон.
— Не просматривается ли какой-нибудь истории, легенды, связанной с островом, в этом ареале? — предположила Джессика.
— Нет, аналитические исследования дали отрицательный ответ.
У меня возникло такое чувство, что Гордон уже всесторонне обдумал эту проблему и сейчас просто дает нам фору в ожидании, что мы усвоим все факты и придем к нужному заключению.
— Какого размера этот остров?
— Не очень велик, всего пять миль шириной.
Так... стало быть, его закрывают тридцать миль облачности. Много чего может происходить на таком пространстве.
— "Эдвардо Альварес-младший, — читал с листа Гордон, — Минди Дженнингс, Джессика Тейлор, Ричард Андерсон, Джордж Ренолт, святой отец Майкл Ксавьер Донахью. — Он окинул взором нас — сидящих, слушающих — и продолжал с расстановкой: — Частый детектив, специалист по единоборствам, телепат, маг, эксперт по оружию и средствам защиты, священник". Неплохая компания — всего понемножку. — И сделал паузу. — Примите мои соболезнования в связи с гибелью Рауля Хорты. Он был хорошим агентом.
— Благодарю. — Я закинул ногу на ногу. — Видите ли, шеф, мы сидим здесь только из-за вашего вызова, являющегося для нас приказом, вместо того чтобы отправляться на его пански. А потому говорите сразу, что случилось, и покончим с этим.
Горацию моя прямота, как видно, пришлась по вкусу, и он сразу изложил суть дела:
— Примерно в шесть ноль-ноль утра в пятницу, ровно двадцать часов назад, над морем, примерно в ста милях от Нью-Йорка, сформировалась густая облачность. Нормальное прохождение судов нарушено, в связи с чем объявлено чрезвычайное положение. — Он помолчал; пока он вас информировал, за его спиной развернулась и повисла в воздухе карта в трех измерениях. На наш взгляд, в тумане над морем ничего необычного — значит, дело не только в этом. На карте появилась большая часть восточного шельфа Америки: так, довольно крупное завихрение воздушных масс примерно в пятидесяти милях от нью-йоркского побережья — от штата Коннектикут аж до Нью-Джерси; где-то посередине этой дистанции — Манхэттен. На фоне карты, маячившей за его головой, Гордон заговорил снова — бесстрастно, наполняя воздух густыми, рокочущими, насыщенными звуками: — Как видите, эта облачность приближается, и с большой скоростью. С ее появлением по всей стране беспрецедентно усилились паранормальные явления. Массовые нападения оборотней на людей — в Лос-Анджелесе; появление вампиров — в Новом Орлеане; вурдалаков — в Майами; драконов — в Чикаго; горгулий[8] — в Бостоне; бесчисленное множество единичных явлений — от древних астронавтов до зомби. Не вызывает сомнений: предпринято генеральное наступление на агентов Бюро, поддерживаемое и подстрекаемое силами дьявола, как известными нам, так и, возможно, неизвестными. — Гордон начал загибать пальцы: — Новый американский культ душителей, шестой рейх, проект «Братство тьмы»... Ну и так далее.
Мы уже подозревали об этом — учитывая, с какими сложностями добирались сюда. Однако нас неприятно и тревожно поразило одно: борьба приобретает глобальный, поистине дьявольский характер. Наш враг — кто он? — слишком уж много знает о нашей тайной организации.
— В своих усилиях поддержать мир и защитить американских граждан Бюро подвергает себя страшной опасности рассекречивания, — гудел Гордон. — Поскольку очевидно, что враждебные действия скоординированы, тот факт, что облако движется в сторону нашей нью-йоркской штаб-квартиры, нельзя считать простым совпадением.
При этих словах мы навострили уши.
— Значит, это и есть наш Главный штаб? — Храбрая Минди заметно волновалась.
Шеф сделал недовольное лицо.
— Сугубо конфиденциальная информация, мисс. Считайте — один из штабов Бюро. И оставим разговоры на эту тему!
— Какие объективные данные об этой облачности уже имеются? — переменил я тему. — Пусть нас не обвиняют в нарушении служебного этикета.
— Всевозможного характера. Их много, и все довольно скверные. Фотографии со спутников показывают: диаметр облачности примерно шестьдесят миль; расширяется быстро; к побережью приблизится через тридцать шесть часов. Радары, достигнув края облачности, прекращают работать; так же ведут себя гидролокаторы, системы определения результатов ядерного удара, рентгеновское излучение, радиоволны, лазеры, мазеры[9]. Некоторое количество материала удалось взять для пробы, но он не поддается химическому анализу. Эффект Кирлиана показывает плотную черную ауру с зелеными прожилками.
Силы зла и магия! Лучше не придумаешь...
Гораций перевернул страницу — слова исчезли, вместо них появились новые. Такого я еще не видел.
— Разведывательные корабли, посланные для исследований, так и не вернулись. Полагаем, что потоплены. Самолет, оснащенный системой АВАКС[10], бесследно исчез. Следующую попытку проникнуть в облачность предпринял истребитель-бомбардировщик и тоже пропал. Попыталась подойти подводная лодка — больше о ней никаких известий. Военно-морские силы послали подводную лодку с бесшумными двигателями, последнее слово техники, — с таким же результатом. НАСА[11] запустило беспилотную космическую ракету — эффект тот же. Как только что-то попадает в недра облачности или даже приближается к ней — сразу исчезает из поля видимости. — Гордон щелкнул пальцами. — Бесследно!
— Быть может, все наши посланцы временно перешли в инертное состояние? — предположил Ричард, подавшись вперед со своего кресла.
— Мы подозревали фактор времени, наши люди провели анализ на хронометрическую плотность.
— И... результат? — нетерпеливо выпалила Джессика.
— По нашим данным, время внутри облачности течет обычно.
Меня это удивило: из всего, что я уже слышал о ней, это ее единственное нормальное свойство. Слава Богу, по крайней мере, это не вторжение динозавров из далекого прошлого. Но опять же... все может быть. Время — престранная штука.
— Скажите, сэр, на месте ли Бермудский треугольник? — поинтересовался Джордж.
— Мы проверили. На месте.
— Наверное, к этому моменту военные пришли в настоящую ярость, — заметил отец Донахью, откинувшись на спинку кресла, — и решили попробовать «случайное столкновение» — в кавычках, конечно.
— Вы абсолютно правы. После консультаций со стратегическим командованием действительно была попытка подвергнуть облачность бомбардировке с больших высот. Безрезультатно. Пошли даже на то, чтобы произвести в воздухе взрыв многотонной термитной бомбы — а это гордость современной артиллерии — в надежде рассеять облачность. Все напрасно. НОРАД[12] выпустило по ней сверхскоростную ракету «стэлс». Она вошла в облачность — на том все и кончилось. Не взорвалось никакое взрывное устройство; ни тепловой волны, ни... ничего.
Сделав над собой героическое усилие, я воздержался от замечания по поводу явной тавтологии: дело серьезное, тут уж не до стилистических изысков. Да, странная какая-то облачность...
— Корабельные орудия? Торпеды? Орудия на железнодорожной платформе? — перечислял Джордж таким тоном, словно не мог поверить, что военная артиллерия оказалась бессильной.
— Все безрезультатно. — Гордон положил руку на кобуру. — Исчерпав все свои возможности, Пентагон в конце концов доложил о событиях президенту, а президент немедленно связался с нами. Впрочем, мы, конечно, и так уже знали.
— А как насчет ядерного оружия?
Вопрос-то я задал, но не вполне был уверен, хочу ли услышать ответ. Слава Богу, шеф нас успокоил: к этому прибегнут только в самом крайнем случае. Ричард вежливо поднял руку.
— А изложенная информация — со слов или из официальных источников?
— Из официальных. Непосредственно от портрета Вашингтона.
«Что ж, это лучше» — так мы все, наверно, подумали, не только я.
— Какие меры уже приняты нами?
Конечно, я имел в виду Бюро, а не всю Америку. Знали бы в Пентагоне, какой техникой обладают наши специалисты, да они бы просто...
— Мы привлекли ворожбу, телепатию, магические средства. Пытались даже беседовать с рыбами из того района. Но от плоских рыб до китов никто не желает и заикаться об этой облачности: запуганы до смерти. Лучшие специалисты не смогли даже снаружи обозреть ее, не говоря уже о том, чтобы проникнуть внутрь. — Он помолчал. — Правда, самой искусной нашей чародейке удалось с помощью магического кристалла заглянуть на какие-то доли секунды в облачность. Дело в том, что в центре ее она увидела... остров.
— Остров... — задумчиво повторила Минди.
— Во всяком случае, массу земли, — уточнил Гордон.
— Не просматривается ли какой-нибудь истории, легенды, связанной с островом, в этом ареале? — предположила Джессика.
— Нет, аналитические исследования дали отрицательный ответ.
У меня возникло такое чувство, что Гордон уже всесторонне обдумал эту проблему и сейчас просто дает нам фору в ожидании, что мы усвоим все факты и придем к нужному заключению.
— Какого размера этот остров?
— Не очень велик, всего пять миль шириной.
Так... стало быть, его закрывают тридцать миль облачности. Много чего может происходить на таком пространстве.