Полюх Александр. Иту - Шаа

   Разведчики, выскользнув из палатки ученой-этнографа, с кошачьей ловкостью и осторожностью продвигались по подобию поселковой улочки дальше. Вскоре они остановились около большой хижины и по очереди проникли в нее.
   Там почему-то не оказалось спящих хозяев, но, судя по количеству мест для сна, в хижине должно было находиться пять человек. А общее впечатление было такое, что хозяева вышли зачем-то минуту назад. В очаге тлели угли, постели были разобраны, а на колченогом низеньком столе находились остатки неоконченного ужина.
   В другом конце поселка еще одна пара ночных разведчиков проникла в хозяйственный хлев, расположенный рядом с одной из хижин. Они так же не обнаружили в хижине жильцов, и почему-то решили поискать их в хлеву. К их вящему разочарованию, они том увидели лишь спящую корову, замерших на насестах кур.
   Корова коротко промычала во сне. Один из спецназовцев заметно вздрогнул от неожиданности.
   Разведчики посмотрели друг на друга и разочарованно пожали плечами.
   Вскоре посреди поселка почитателей Иту-Шаа встретились две пары разведчиков из взвода лейтенанта Минкина. Они пытались объясниться при помощи жестов. Было видно, что они находились в полнейшей растерянности и не знали, что им делать дальше.
   Спустя еще один час, в кабинете участкового шерифа четверка возвратившихся из разведки спецназовцев предстала под ясны очи начальника следственной комиссии и командира взвода.
   - В скольких жилых помещениях вы побывали? - мрачно поинтересовался Волков.
   Рейнджеры переглянулись. Один из них сказал:
   - Приблизительно в шестнадцати.
   - И все пусты?
   Ответил разведчик, восхищавшийся спящей Машей.
   - Никак нет. В одной из палаток спит та женщина, которую вы сегодня вызывали но допрос.
   Волков некоторое время помолчал, потом обратился к ночным разведчикам:
   - Можете быть свободны. Спецназовцы вышли из помещения.
   - Господин лейтенант, пусть ваши люди ночуют в укреплениях и с двойным боекомплектом на руках - распорядился майор. - Лично проверяйте посты. Надеюсь на вас!
   Майор Волков прошел из кабинета Долинина в одну из комнат сборнощитового домика, служившую, по-видимому, спальней покойному участковому шерифу. Комната было освещена аккумуляторной лампочкой. Здесь царили все тот же бардак и грязь.
   Не меньший бардак и раскардаш царил в голове начальника следственной комиссии. Кто сбил вертолет? Куда делись, на ночь глядя, сектанты из поселка? Может быть, стоило сразу после катастрофы вертолета прочесать лес? В душе Волкова стала закипать злость на начальника Районного управления. Сволочь, издеваться над ним удумал, дал титул начальника следственной комиссии, а в самой-то комиссии только майор Волков в наличии и имелся. Впрочем, решил Волков, тише едешь - дальше будешь. Завтра высадится на острове батальон президентской гвардии, и многое должно стать на свои места. И кто вертолет сбил, и куда делись эти блаженные придурки из поселка.
   Майор поставил около кровати, заслонной грязным одеялом, радиотелефон и брезгливо осмотрел свое будущее ночное ложе. Затем он смачно зевнул, выключил свет и, не раздеваясь, лег на кровать.
   На пустыре по периметру вокруг сборнощитовых домиков участкового шерифа и врача были вырыты полевые укрепления - окоп полного профиля в виде замкнутого прямоугольника с четырьмя дзотами на углах окопа.
   Ночная темень прочно овладела островом. Вдобавок ко всему, начала портиться погода, все сильнее накрапывал мелкий противный дождик. Где-то далеко сверкали молнии, но звук грома пока не долетал.
   В одном из дзотов давал ценные указания лейтенант Минкин. Дзот был плотно забит бойцами его взвода.
   - Значит так, в окопах дежурит третья часть отделения, следующая треть сменит их через два часа, - строго внушал подчиненным лейтенант, - Если дождь усилится - то каждый час. Я постоянно буду ходить с проверками.
   После этого командир взвода покинут дзот.
   - Сам-то ночевать будет в доме, - завистливо вздохнул вслед начальству "любитель холодного молочка". - А нас под дождь.
   - Разговорчики, - прикрикнул на него сержант, разрешивший ему поход за молоком. - Идешь в следующую смену.
   По темному и мокрому лесу шла процессия сектантов из поселка, что на острове Хмурый. Впереди следовали старики, за ними женщины с маленькими детьми, после них подростки, замыкали колонну мужчины. В темноте люди спотыкались и падали наземь, но не произносили при этом ни звука. Не было слышно даже плача маленьких детей.
   С черного неба лил невидимый мелкий дождь, и лишь молнии выхватывали голубыми адскими вспышками удивительную процессию, а звериный рык грома все более и более усиливался.
   В пещере на берегу небольшой лесной речки спал Тимофей, укрывшийся от назойливого внимания своих старых недругов из милиции. Посреди убежища беглого подозреваемого светились угли догоравшего костра. Сам он лежал в углу пещеры на травяной подстилке, накрытой суконным одеялом.
   Спал беглец от пристрастных служителей закона очень неспокойно, ворочаясь и громко постанывая во сне. Укрывавшее его одеяло сползло в сторону и сбилось в комок.
   Внезапно Тимофей проснулся и рывком сел на постели. Секунду-две он смотрел в темноту широко раскрытыми глазами, потом поднялся со своего ложа и пошел к выходу из пещеры.
   Выйдя из своего укрытия, беглый подозреваемый заметил, что вдали над лесом возникла светящаяся голубая полусфера.
   - Святилище Черного Камня открыло свои ворота! - закричал Тимофей и бросился бежать, не разбирая дороги, к ночной Фате Моргане. Однако, когда он преодолел русло лесной речки и пробежал метров сто по ночному лесу, влажному от недавно закончившегося дождя, голубая полусфера исчезло так же внезапно, как и появилась.
   Изгой упал наземь и забился в истерике.
   - Иту-Шаа, возьми меня, дай мне другой мир! Почему ты не хочешь меня, почему?!
   Лейтенант Минкин спал, сидя за рабочим столом в кабинете участкового шерифа.
   Скрипнула дверь, и в кабинет, освещенный тусклой аккумуляторной лампочкой, вошел сержант - покровитель "любителя холодного молочка". Он приблизился к начальству, безмятежно почивавшему в объятиях Морфея, и тихо сказал:
   - Господин лейтенант, проснитесь.
   Надо было отдать должное Минкину, проснулся он мигом, и, как ни в чем не бывало, принял горизонтальное положение, строго осведомившись:
   - Что у вас, сержант?
   - Да там, в лесу, какой-то голубой свет появился, - доложил младший командир. - Может, господина майора разбудить надо?
   - Сейчас посмотрим.
   Лейтенант молодцевато вскочил на ноги и потянулся. Вместе с сержантом он вышел из сборнощитового домика через выбитую входную дверь, занавешенную армейской плащ-палаткой.
   - Ну и где этот таинственный голубой свет? - спросил командир взвода, с любопытством осматриваясь по сторонам.
   - Исчез, - удивленно пожал плечами сержант, усердно крутя головой, Только вот сейчас был, и исчез.
   - Может, это молния была?
   - Да не похоже, вроде.
   - Ты еще хотел майора будить, - укорил подчиненного лейтенант. Хороши мы были бы сейчас, Ну да ладно, давай проверим посты.
   Майору Волкову, спавшему на неряшливой постели покойного Долинина, снился странный сон.
   Будто бы находился он в той же спальне участкового шерифа острова Хмурый, и была она освещена каким-то нереальным голубым светом. Сидел Волков на кровати Долинина, а прямо перед ним в роскошном антикварном кресле, которого не могло быть в этой заплеванной спальне, расположилась женщина лет тридцати с хвостиком в дорогом вечернем платье. Лицо у нее было красивым и одновременно с каким-то налетом порока и тлена.
   Майор испуганно спросил:
   - Это ты, Наташа?
   - Как видишь, - отозвалось женщина.
   - Но ты же...
   - Да, я мертва. Погибла в автомобильной катастрофе, которую ты же и подстроил.
   - У меня не было другого выхода, - смутился блюститель законности.
   - Знаю! - зло засмеялась покойница. - Ты подозревался в получении взятки, за то, что оставил в живых "заказанного" мафиози, плюс твоя пятнадцатилетняя любовница умерла после неудачного аборта. К тому же, в подпольном абортарии, где случилась "неприятность" с твоей малолетней возлюбленной, возникли свои проблемы. Они погорели на контрабандных операциях с абортивным материалом. Дело выплеснулось в средство массовой информации. После всего этого, ты мог попросту костей не собрать!
   - И тут ты решила подать на развод. Дочка крупного правительственного чиновника бросает морально разложившегося супруга, - усмехнулся Волков. Крысы бегут с тонущего корабля.
   Наташа заговорила в тон своему мужу
   - Однако, главу особой группы ликвидации, полковника МВД, так просто не возьмешь. Жена, не успев оформить развод, погибает. Безутешный вдовец устраивает пышные похороны горячо любимой супруги, продает квартиру и дачу, картины и антиквариат, а так же мои драгоценности. А самое главное вовремя оказывается в Хабаровске, как раз перед провозглашением независимости Дальневосточной республики. Полковника ему в тамошнем МВД не дали, но майора он получил, плюс должность одного из заместителей Районного управления в каком-то медвежьем углу. Ты куда наши деньги дел? Пошли на взятки?
   Последние слова невинно убиенная жертва чуть ли не кричала.
   - Спасение утопающих - дело самих утопающих, - цинично заметил начальник следственной комиссии, он уже справился с первоначальным страхом, и продолжал с еле сдерживаемой злобой. - Да ты что, святой себя возомнила? А твое увлечение кокаином? Или твоя нежная дружба с моей младшей сестренкой - в лесбийских вариациях?
   - Мразь ментовская! - закричала Наташа. - Ты не вернешься с этого острова! Не выкрутишься в этот раз, сдохнешь! Тебе не понять, в чем здесь дело, мозгов не хватит!
   Волков поднял неизвестно откуда взявшийся в руке пистолет на уровень глаз и прицелился прямо в лоб усопшей жене.
   - Или ты, паскудная лесбиянка, заткнешься, или я тебя убью еще раз!
   Покойница расхохоталась.
   - Вот это по-нашенски! Убей меня еще раз, убей!
   Лицо смеющейся женщины стало дергаться, и взбешенный блюститель законности с ужасом увидел, что у нее стала проявляться физиономия его самого.
   У майора вывалилось из рук оружие, он вскочил с кровати и бросился к дверям. Сзади визгливо хохотала покойница с головой Волкова. Он распахнул спасительную дверь и увидел, что за ней находилась лесная поляна, на которой кипел ожесточенный бой. Из клубов дыма и пыли на обезумевшего от кошмара милиционера выдвинулся одновременно очень реальный и, вместе с тем, нереальный танк. Бронированная машина ревела мотором, угрожающе лязгала гусеницами и неотвратимо двигалась прямо на Волкова.
   Смех Наташи стал переходить в пронзительно-дьявольский визг.
   Майора разбудил тянучий и визгливый зуммер радиотелефона.
   Красная лампочка на корпусе аппарата связи, дублировавшая сигналы зуммера, бросала кровавые блики на стены неряшливой спальни, в ней было темно, только сквозь щели в закрытых ставнях, пробивался свет утренней зари.
   Начальник следственной комиссии с недовольным видом внезапно разбуженного человека зажег аккумуляторную лампочку и снял трубку радиотелефона.
   - Три семерки слушает.
   - Три семерки, здесь три девятки, - рокотал в трубке бодрый баритон дежурного офицера Районного управления. - Минуту назад на остров начал высадку батальон президентской гвардии. Не перепутайте с противником!
   - Вас понял, отбой!
   Волков положил трубку и тряхнул головой.
   Снится же человеку всякая чушь!
   Маша проснулась в своей палатке от настойчивого и жалобного мычания поселковых коров.
   - Что это за концерт? - удивилась ученая-этнограф, быстро оделась и вышла наружу.
   По поселку сектантов плавал легкий утренний туман, и он казался абсолютно пустынным и неподвижным. Только обиженное мычание надоенных буренок, перемежаемое звонким кукареканием петухов.
   Заинтригованная женщина принялась заглядывать во все близлежащие палатки, хижины и избенки подряд, пока не убедилась, что их обитатели покинули свои жилище и скрылись в неизвестном направлении.
   Маша на минуту остановилась посреди поселка и погрузилась в тяжкие раздумья. Наконец, она пришла к какому-то решению, с иронией сказав самой себе:
   - Минкин был прав - не говори "гоп", а проще - никогда не говори никогда.
   После этих слов женщина вернулась в свою палатку, и через некоторое время вышла оттуда в полном походном снаряжении. Она торопливо прошла через поселок к его северной окраине самым коротким путем. В этом месте почти сразу начинался лес.
   Позади путницы, издалека, донесся шум многочисленных автомобильных двигателей. Она обернулась.
   По дорого к г поселку, со стороны моря, двигалась колонна армейских джипов.
   - Зла на Хмуром становится все больше и больше, - пробормотала Маша, повернулась и уверенно зашагала в лес.
   На пустырь со сборнощитовыми домиками участкового шерифа и местного врача въехала длинная вереница джипов, раскрашенных в пятнистый армейский камуфляж и набитых людьми в униформе такого же цвета.
   Майор Волков в сопровождении лейтенанта Минкина вышел из домика участкового шерифа для встречи командования столь долгожданного подкрепления. С порога второго сборнощитового домика светилась бледная одутловатая физиономия пьяницы-врача, недоуменно таращившегося на весь этот военный парад.
   - Дураки и пьяницы самые счастливые люди, - сказал Волков Минкину по адресу Чивилидиса. - Потому как им все по фигу.
   Между тем, от головы колонны отделились двое дубообразных офицеров, которые двинулись навстречу коллегам-милиционерам.
   Офицеры по очереди представились.
   - Командир батальона президентской гвардии майор Анатолий Лутченко.
   - Командир первой роты батальона президентской гвардии капитан Фархад Галеев.
   - Начальник следственной комиссии Районного управления внутренних дел майор Алексей Волков.
   - Командир оперативного взвода лейтенант Александр Минкин.
   Отрекомендовались в свою очередь милицейские офицеры, Лутченко окинул насмешливым взглядом наспех отрытые полевые укрепления спецназовцев, копошившихся в них мокрых и сонных защитников, и весело поинтересовался:
   - Похоже, вы ожидали ночного штурма. Чем это было вызвано - только фактом катастрофы вашего вертолета?
   Волков сухо ответил весельчаку-гвардейцу:
   - Не только. Прошедшей ночью, неизвестно куда, удрало население вот этого населенного пункта, где жили какие-то религиозные фанатики.
   - Все население? - удивился командир элитного батальона. Начальник следственной комиссии сказал со сдержанным сарказмом:
   - Вот это мы сейчас с помощью ваших людей и выясним. Отдайте приказ прочесать поселок.
   Глава пятая
   Селение сектантов было ярко освещено уже довольно высоко поднявшимся над горизонтом солнцем, которое так и просилось в качестве сюжета на какую-нибудь современную пастораль в духе зеленого движения. Белесая дымка утреннего тумана уже практически рассеялась, но неизменной оставалась безлюдная оцепенелость пейзажа, нарушаемая все более усиливавшимся хором недоенных коров.
   Гвардейцы майора Лутченко, живым кольцом охватившие поселок, рьяно взялись за обыск жилых помещений и хозяйственных построек. Через час тщетных поисков они обнаружили единственного человека в опустевшем селении.
   К стоявшим у входа в домик участкового шерифа Волкову, Лутченко и Минкину, два дюжих гвардейца, в сопровождении мордатого ротного санинструктора, принесли покрытые одеялом носилки.
   - Что это? - спросил командир батальона у санинструктора.
   - Нашли в одной из хижин, - ответил тот, снимая одеяло с носилок. Там лежал без сознания Топи-сану.
   - Что с ним? - поинтересовался Волков. - Мертв?
   - По-моему, кома, - неуверенно предположил военный медик, - То есть, умирает, не приходя в сознание.
   Начальник следственной комиссии обратился к Минкину:
   - Лейтенант, пригласите господина участкового врача. Устроим нечто вроде консилиума.
   Затем он приказал гвардейцам, принесшим носилки:
   - Старика в кабинет участкового шерифа.
   Через двадцать минут в кабинете Долинина, над носилками с отцом Тимофея, собрались Волков, Лутченко, Минкин, участковый врач острова Хмурый и санинспектор-гвардеец.
   Чивилидис, склонившийся над умирающим стариком, распрямился и тихо сказал:
   - Глубокая кома. Умрет максимум через пять-семь часов.
   - Если попробовать спорамин в сонную артерию? - предложил военный медик и продемонстрировал шприц-пнемопистолет. - Мертвого на ноги поднимет.
   - Но через несколько минут может наступить тяжелая агония, неуверенно возразил Чивилидис. - Он будет сильно мучиться.
   - Это единственный человек, которого удалось найти в поселке, заметил командир батальона. Волков кивнул санинструктору.
   - Приступайте. Интересы следствия важнее. Тот нащупал на шее старика сонную артерию и шприцом-пневмопистолетом впрыснул лекарство.
   Щеки умирающего порозовели, он шевельнулся и открыл глаза. Оглядев присутствовавших, отец Тимофея хрипло с усилием сказал:
   - Топи-сану должен был уйти в страну предков, почему он здесь?
   Начальник следственной комиссии придвинулся поближе к носилкам и начал допрос.
   - Я майор милиции Алексей Волков, прислан Районным управлением МВД для расследования ряда убийств на острове Хмурый. Хочу задать вам, э-э, Топи-сану несколько вопросов.
   Допрашиваемый посмотрел на милицейского майора безучастным взглядом и закрыл глаза.
   - Куда подевались люди из поселка?
   - Ищут защиту у Иту-Шаа.
   - В лес, что ли, ушли? - недоумевал Волков.
   Топи-сану говорил все более слабеющим голосом.
   - Они верят, что Иту-Шаа даст им другой мир, где нет оружия и насилия
   - Тогда почему они вас бросили? - зашел с другой стороны допрашивающий.
   - Я должен был уйти в страну предков... Мне поздно... Мой сын...
   Речь отца Тимофея стала бессвязной, он дернулся всем телом и начал заваливаться на правый бок.
   - Кажется, отходит, - определил военный медик, вопросительно взглянув на гражданского коллегу.
   - Вкати ему двойную дозу, - приказал Лутченко подчиненному.
   Санинструктор принялся перезаряжать свой шприц-пневмопистолет новыми ампулами.
   Чивилидис, уставившийся на старика мутным взглядом, негромко пробормотал:
   - Если он решил умереть, то умрет.
   - Что они тут у вас - умирают, когда захотят? - немедленно отреагировал майор милиции.
   Садист от военной медицины сделал свое дело и объявил:
   - Готово. Сейчас опять оживет.
   Однако, вместо этого, Топи-сану начал дергаться в конвульсиях и жалобно стонать.
   - Агония, - мрачно произнес участковый врач.
   Командир батальона приказал, обращаясь к санинструктору:
   - Уберите эту падаль!
   В кабинете участкового шерифа проходил военный совет. В нем участвовали Волков, Лутченко, Галеев и Минкин.
   Командующий гвардейцами объяснил подробности предстоящей операции на крупномасштабной карте острова, лежавшей на рабочем столе покойного любителя дармового золота.
   - Первая рота сосредоточена здесь, в районе поселка. Вторая рота десантирована на противоположном берегу, а третья - вот здесь, в районе этой прибрежной отмели. По сигналу, все три роты, развернувшись в цепи, начнут прочесывание острова по сходящимся направлениям.
   - Какое у вас вооружение? - спросил Волков у докладчика.
   - Табельное сил специального назначения: автоматы, пулеметы, ручные гранаты, ранцевые огнеметы, многозарядные автоматические гранатометы.
   Начальник следственной комиссии многозначительно заметил:
   - У противника предположительно имеются крупнокалиберные пулеметы, а может быть кое-что получше.
   Лутченко с немым вопросом посмотрел на командира своей первой роты. Тот снисходительно улыбнулся и пояснил:
   - В батальоне семьсот отборных солдат. Они хорошо обучены действовать в подобных ситуациях. Не думаю, что нашему предполагаемому противнику помогут крупнокалиберные пулеметы.
   Волков был удовлетворен.
   - Тогда приступайте.
   Гвардейцы и милиционеры откозыряли друг другу, Лутченко и Галеев вышли из комнаты.
   - Лейтенант, а где наша непротивленка злу насилием? - обратился начальник следственной комиссии к своему помощнику, - Что-то мы позабыли о ней.
   - Кроме старика, в поселке, действительно, никого больше не нашли, виновато развел руками Минкин.
   Волков изменился в лице.
   - Черт бы побрал меня и мой профессиональный опыт!
   Гвардейцы густыми цепями продвигались вглубь леса. С тыла их прикрывали пулеметные и гранатометные расчеты. Пройдя некоторое расстояние, пехотинцы залегали, а пулеметные и гранатометные расчеты подтягивались со своим тяжелым вооружением ближе к прикрывающим их в свою очередь цепям гвардейцев.
   Волков и Минкин стояли у входа в домик участкового шерифа и наблюдали за действиями присланного подкрепления.
   Майор передал бинокль своему помощнику и одобрительно сказал:
   - Профессионалы!
   Маша сидела на старом пне посреди леса и внимательно изучала карту острова, время от времени сверяясь с компасом. Окружавшие ее деревья тихо шумели, громко щебетали лесные птицы.
   Туристическую идиллию вспорола длинная пулеметная очередь. Стреляли где-то поблизости. Как эхо с разных сторон донеслась беспорядочная стрельба из автоматов и пулеметов.
   Женщина вздрогнула и тревожно оглянулось по сторонам. Затем она свернула карту, привела в порядок свое туристское снаряжение и поспешно пошла в глубь леса.
   На небольшой глинистой площадке перед входом в пещеру, на берегу лесной речки, горел костер. Над огнем, при помощи незамысловатого устройства, висел котелок с каким-то варевом. Вдобавок ко всему, со всех сторон гремели автоматные и пулеметные очереди.
   Из пещеры вышел Тимофей и невозмутимо принялся помешивать ложкой в котелке.
   К стрельбе из стрелкового оружия стали примешиваться гулкие взрывы. Беглец от закона поднял глаза от котелка и недобро улыбнулся.
   - Тупые скоты!
   Цепи гвардейцев роты капитана Галеева несли ощутимые потери от неприятельского огня на большой лесной поляне, переходившей в густые кусты. Именно из этих кустов велся шквальный огонь из автоматов и пулеметов.
   Часть солдат занялась убитыми и раненными на поляне, остатки роты откатились со смертоносной поляны и укрылись за стволами деревьев.
   Единицы смельчаков предпринимали попытки ползком подобраться к злополучным кустам, держа наготове ручные гранаты. Но пули обороняющихся останавливали их одного за другим.
   Капитан Галеев наблюдал в бинокль бой своей роты. Его командный пункт находился в естественном углублении в почве между двумя земляными кочками на краю поляны. Рядом располагался расчет автоматического гранатомета со своей громоздкой техникой.
   Старший расчета гранатометчиков крикнул ротному:
   - Господин капитан, давайте мы долбанем по этим кустам!
   - Нельзя, своих зацепим! Сейчас они метнут гранаты! - откликнулся тот, не отрываясь от бинокля.
   Галеев видел в окуляре своего оптического прибора, как молоденький солдат приподнялся на локте и бросил в сторону противника ручную гранату, Но тут же, перед его носом шлепнулся какой-то темный предмет и, подскочив, застыл на месте. Гвардеец поднял голову и увидел, что перед ним лежало ручная вражеская граната.
   Взрывом доблестный гвардеец был разорван на части. Ротный оторвался от бинокля и злобно закричал:
   - Огнеметчики, зажечь к чертовой матери эти кусты!
   Расчет ранцевого огнемета появился из-за спины капитана и, усиленно петляя и пригибаясь, выдвинулся на поляну.
   - Пулеметчики, прикройте огнемет! - перекрывая шум перестрелки, рявкнул Галеев.
   Капитан наблюдал в свой бинокль проклятые кусты, огрызающиеся яростным огнем. Внезапно, от них, в сторону его наблюдательного пункта, ударил длинный язык пламени.
   Ротный опустил бинокль, и с изумлением увидел, как его огнеметчики катались по траве, охваченные языками пламени и крича от боли.
   - Пулеметчики! Мать вашу! - страшно закричал Галеев.
   Но пулеметные расчеты лежали мертвыми возле своих пулеметов.
   С несчастным командиром практически уничтоженной роты сделалась истерика.
   - Гра-на-то-мет!!!
   Автоматический гранатомет ответил гулкой очередью, плюя противопехотные гранаты в сторону неуязвимого противника. Но тут же позиции гранатометчиков и наблюдательный пункт капитана покрылись черными столбами многочисленных взрывов.
   Навешенные наконец-то на свое место двери в домик участкового шерифа распахнулись и в них показался майор Волков. Он что-то жевал и на ходу утирал рот. Канонада боя продолжала громыхать в полную силу.
   Невдалеке от домика участкового шерифа приткнулся открытый "УАЗ" с передвижной армейской радиостанцией. Около него стоял долговязый белобрысый командир радиостанции с сержантскими лычками на погонах, и покорно склонив голову со сползшими на шею наушниками, слушал ругающегося майора Лутченко.
   - Ублюдок, что значит - нет связи?! - размахивал пистолетом у носа подчиненного разгневанный командир батальона. - Расстреляю без всякого трибунала!
   Начальник следственной комиссии немедленно подошел к армейской радиостанции и, на правах старшего, бодро осведомился: