Полюх Александр. Иту - Шаа

Полюх Александр
Иту - Шаа

   Александр Полюх
   Иту - Шаа
   (ПОВЕСТЬ)
   Глава первая
   Над небольшим клочком суши посреди безбрежного морского простора проплывали нескончаемой чередой угрюмые низконависшие тучи. Большую часть этого маленького острова покрывал невысокий негустой лес, в некоторых местах подходивший к самому берегу.
   Три человека пробирались по редколесью в глубине острова. Двое мужчин и одна женщина.
   Впереди шел высокий и широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в потертых джинсах и старой брезентовой ветровке. У него были высокие скулы и немного раскосые глаза. Его звали Тимофеем.
   Чуть позади Тимофея увесисто топал коренастый мужичара лет сорока с неприятным жестким лицом многопьющего человека. Одет он был в полевую униформу МВД России, с погонами старшего лейтенанта. Но на рукаве его камуфляжной куртки красовался шеврон МВД ДВР. Это был участковый шериф острова Хмурый, старший лейтенант министерства внутренних дел Дальневосточной Республики - Леонид Долинин.
   Еще далее от двух первых путников шла красивая блондинка лет тридцати в новеньком походном туристском снаряжении, купленном где-нибудь в модном бутике на Тверской улице в Москве. Она с любопытством осматривалась по сторонам, движения ее были легки и грациозны, под стать ладному внешнему облику. Блондинку звали Машей.
   Хотя на календаре был июль-месяц, и деревья были в сплошном зеленом уборе, оттенявшемся неброским северным разноцветьем, в воздухе чувствовалась ощутимая свежесть. Мрачное небо лишь подчеркивало какую-то тревожную хмурость обступившего путников редколесья, изредка скрывавшего в гуще деревьев и кустов клубившиеся клочья тумана.
   Наконец путники вышли на небольшую поляну и остановились.
   - В чем дело, Тимофей? - спросил участковый шериф недовольным тоном.
   Тот внимательно и настороженно осмотрел окрестности, после чего повернул голову к Долинину.
   - Кажется, здесь начинается Иту-Шаа, я чувствую это.
   - Ну, слава тебе, господи, дошли, - саркастически скривился участковый шериф. - И что, теперь будем стоять на месте?
   Тимофей немного поколебался и тихо сказал:
   - Мне кажется, что вы все-таки взяли с собой оружие.
   - Срать я хотел на твое кажется! Пошли дальше! - Не замедлил круто отреагировать мент, по прозвищу шериф, набычась и медленно багровея.
   В этот момент в неприятный разговор вмешалась женщина.
   - Спокойнее, ребята. Без ссор, пожалуйста.
   И отдельно блюстителю порядка.
   - Господин участковый инспектор, я бы попросила вас выражаться более сдержаннее.
   Долинин оглянулся на спутницу и криво ухмыльнулся.
   - Участковые инспектора остались все в Москве. У нас, в ДВР, участковые шерифы.
   Затем он быстро выхватил пистолет из внутреннего кармана камуфляжной куртки и направил оружие на строптивого проводника.
   - Веди дальше!
   - Господин участковый шериф! - возмущенно воскликнула Маша: - Мы же договорились, что вы делаете?!
   Тимофей развернулся лицом к взбеленившемуся менту и мрачно заявил:
   - Теперь я точно не сойду с этого места.
   - И долго ты так стоять удумал? - свистящим от злости голосом осведомился ставший темно-багровым Долинин.
   - Пока вы не выбросите вашу опасную игрушку. Она ничем не сможет помочь нам в Иту-Шаа, а навредить...
   - Ах ты, ублюдок пиздливый! - блюститель порядка коротко размахнулся и ударил своего оппонента рукояткой пистолета по лицу.
   Не ожидавший удара Тимофей отлетел в кусты, служившие естественной границей поляны. Вслед за ним туда бросился участковый шериф, крича на ходу:
   - Перехитрить меня удумал, падла косоглазая! А вот сейчас я сам проверю, что у тебя самого за пазухой имеется!
   Но как только он скрылся в высоких кустах в поисках упавшего туда противника, там оглушительно громко грохнул одиночный пистолетный выстрел. Чуть погодя из кустов вывалился сам Долинин и грузно упал на краю поляны лицом вверх, широко раскинув руки по сторонам. Во лбу у него пульсировал маленький красный родничок, а на физиономии застыло ошеломленное выражение. Он был мертв.
   Маша, застигнутая врасплох стремительной развязкой, немного придя в себя, боязливо склонилась над поверженным участковым шерифом и с ужасом посмотрела в лицо убитому.
   - Господи, как же это вышло?
   Голос женщины дрожал и срывался. Она совершенно не так представляла себе свое путешествие на остров Хмурый.
   Из кустов, спотыкаясь, вышел Тимофей. Одной рукой он держался за физиономию, из-под его ладони сочилась струйка крови.
   Маша спросила у него:
   - Что же ты наделал, Тим?
   Избитый, тяжело дыша, посмотрел на труп.
   - Это не я, это духи Иту-Шаа. Он сам виноват.
   На небольшой высоте над свинцово-серым морем летел вертолет с опознавательными знаками МВД ДВР. Прижиматься к покрытой белесой кипенью морских барашек водной глади вертолет заставляла сплошное низкая облачность. Из-за нее временами казалось, что лететь ему приходилось внутри какой-то фантастической узкой и длинной щели, чем-то смахивающей на виртуальную реальность.
   Между тем, с борта винтокрылой машины было видно, что она подлетает к небольшому лесистому острову, отделенному от сероватой глади моря сине-зеленой полоской мелководья, отороченной у самого берега узенькой бахромой прибоя.
   Вертолет пошел на снижение, и под ним все более отчетливо вырисовывалось некоторое подобие жилого поселка. Это было беспорядочное нагромождение бревенчатых домиков, каких-то несуразных хижин, а в некоторых местах больших армейских палаток. Все это усугублялось наличием крытых загородок и помещений для содержания домашней животины, а так же совершенно невозможных сарайчиков и амбарчиков, стоявших на одном честном слове. Опоясывало поселок очень неровное по ширине кольцо огородов, так что лес в некоторых местах почти вплотную подходил к жилым постройкам. Немного в стороне от этого странного поселения стояли два сборнощитовых домика, отделенные большим пустырем. Над одним из домиков висело выцветшее знамя ДВР (медведь, держащий в лапах большую рыбину), а над другим - белый флаг с красным крестом.
   Вертолет приземлился на пустыре, рядом со сборнощитовыми домиками. Шум, издаваемый двигателями, стих. Винты еще по инерции вращались, а из брюха металлической стрекозы, один за другим, высыпали семеро парней в пятнистых куртках с шевронами МВД ДВР на рукавах. Они осанисто и уверенно поглядывали по сторонам, всем своим видом демонстрируя парафраз строчек известного русского поэта - "вот и барин приехал. Так кого там надо рассудить?"
   Их встречало двое. Это была Маша в голубом джинсовом костюме, выгодно подчеркивавшем ее длинные ноги и красивую фигуру, а так же какой-то лысоватый брюнет лет сорока в грязном белом халате поверх мятого мужского костюма-двойки. Венчал наряд лысоватого галстук в больших жирных пятнах и резиновые сапоги с заправленными в голенища брюками. Вдобавок ко всему, у него была физиономия беспробудного пьяницы.
   Старший среди милиционеров представился встречавшим:
   - Лейтенант Гамлет Засеян - начальник следственной группы. Это мои подчиненные. Вы давали телефонограмму в Районное управление?
   Мужчина с лицом конченного бухаря стал путано говорить, сжимая кисти заметно трясущихся рук.
   - Да, я просил помощи. То есть, мы просили... У нас несчастье, погиб участковый шериф... А я участковый врач острова Хмурый - Борис Чивилидис...
   - Э, не все сразу! - бесцеремонно перебил врача Засеян. - Давайте пройдем в помещение участка и там поговорим подробнее.
   Лейтенант указал на сборнощитовой домик, увенчанный стягом ДВР. И добавил, заинтересованно, поглядывая на Машу:
   - Там представитесь более подробно, да и познакомиться можно поближе.
   Вновь прибывшие при последних словах начальства переглянулись и похабно заулыбались.
   Внутри запертого домика участкового шерифа было темно. Только отдельные узкие полоски света пробивались сквозь щели в наглухо закрытых ставнях на окнах. Снаружи доносились голоса прибывших на расследование милиционеров и участкового врача.
   Начальственный баритон Засеяна:
   - Ключей у вас, конечно, нет?
   Голос Бориса Чивилидиса, участкового врача:
   - Нет, к сожалению.
   - Шеф, давайте взломаем входную дверь, - предложил кто-то из следственной бригады.
   После коротенькой паузы лейтенант решился.
   - Черт с ним, ломайте!
   Двери в офис участкового шерифа с грохотом слетели с петель, открывая путь снопам солнечного света и тушам двух милиционеров, своей грудью проложивших дорогу законности и лучам солнца.
   В дверном проеме появилась фигура Засеяна, разразившаяся директивными указаниями:
   - Открыть ставни на окнах, осмотреть помещение, найти две изолированные комнаты для допросов. В одной буду работать я с девушкой, в другой - Богданович с господином участковым врачом.
   Начальник следственной группы выбрал для себя комнату, служившую кабинетом погибшему участковому шерифу. Ставни были открыты, и неяркий дневной свет острова Хмурого приоткрывал завесу над тайнами быта усопшего стража законности. А быт последнего, представлялся с первого взгляда, весьма непрезентабельным, так как бардак в комнате и на рабочем столе был неописуемый.
   Кроме лейтенанта и Маши, в комнате находился еще один милиционер.
   - Васильев, приведи хотя бы в божеский вид письменный стол, обратился к своему подчиненному начальник следственной группы.
   Тот, недолго думая, сложил узлом скатерть на столе Долинина вместе с находившимися на ней пустыми бутылками, переполненной окурками пепельницей и тому подобными вещами, и вместе с ней вышел из комнаты.
   - Прошу вас, барышня, - расшаркался перед красивой женщиной Засеян, указывая Маше на стул, стоявший у рабочего стола, и устраиваясь напротив. После того, как его подопечная заняла указанное ей место, лицо лейтенанта милиции претерпело мгновенную метаморфозу.
   - Прошу вас назвать ваше имя, род занятий, цель пребывания на острове, - произнес начальник следственной группы строгим официальным тоном.
   - Мария Николаевна Григорьева, - представилась допрашиваемая, Младший преподаватель кафедры этнографии и малых народов Московского Общедоступного Университета.
   - Это что, так сейчас МГУ называется? - недоверчиво поинтересовался Засеян.
   - Ну, кроме МГУ сейчас в Москве много появилось университетов, пояснила Маша и продолжила по существу заданных вопросов. - На остров Хмурый прибыла с частной этнографической экспедицией. Хочу написать книгу о верованиях и легендах когда-то жившего здесь племени.
   В этот момент в комнату возвратился милиционер Васильев.
   - Ты куда скатерть дел? - обратился к нему лейтенант, отвлекшийся от допроса.
   - Как куда? - пожал плечами милиционер. - Выбросил.
   - Значит, разбазариваем казенное имущество? - насупило брови начальство.
   - Да эта скатерть вся каким-то дерьмом вымазана, - оправдывался Васильев. - Что я ее стирать должен?
   - Вот потому все у нас через задницу и выходит, - осуждающе покачал головой Засеян и выразительно посмотрел на женщину. - Один казенным имуществом разбрасываются, а другие за тридевять земель разъезжают за баснями давно вымерших дикарей.
   В другой комнате домика участкового шерифа, смахивающей на гостиную или столовую, вели казенные беседы участковый врач, сержант милиции Богданович и еще один блюститель порядка. В отличие от своего непосредственного начальника, сержант никак не реагировал на не меньший, чем в служебном кабинете Долинина беспорядок. Поэтому Чивилидис сидел на стуле за столом, на котором громоздились сдвинутые в кучу тарелки с засохшими объедками. Картину дополняли многочисленные пустые бутылки под столом и на столе, а так же единственный стакан с остатками пива и утопленницами-мухами.
   Милиционеры, ведя допрос, как стервятники ходили кругами вокруг допрашиваемого.
   - Приехали они три дня назад, - рассказывал участковый врач. - Через два дня пошли к этому самому святилищу.
   Мерно кивавший в такт словам Бориса сержант вдруг остановился, вынул руки из карманов брюк и уточнил:
   - Женщина и этот Тимофей?
   - Да, да, - кивнул Чивилидис. - Дальше у них что-то там случилось. Прибежали они в поселок вдвоем, без Долинина.
   - Скажите, а зачем с ними пошел участковый шериф? - подал голос второй милиционер.
   - Вот именно, - поддержал его Богданович. - Охрана приезжих путешественников не входит в круг прямых его обязанностей.
   - Ну, я не знаю, стоит ли говорить, - засмущался участковый врач.
   - Вы обязаны рассказать все, что вам известно, - веско заявил сержант. - Произошло убийство, любая информация может оказаться ценной.
   - Перед тем, как они пошли в глубь острова, - по-прежнему смущаясь, стал рассказывать Чивилидис. - Мы немного выпили с Долининым.
   "Скорее всего, немало", - одновременно подумали дознаватели, наблюдая трясущиеся руки островного эскулапа.
   - А когда Леня захмелел, он сказал, что скоро у него будет много золота.
   Милиционеры многозначительно переглянулись.
   - Где же он собирался взять это золото? - поинтересовался Богданович, разглядывая стакан с мухами-утопленницами.
   - Видите ли, - тихо сказал участковый врач, - Они собирались найти в лесу святилище Черного Камня. И якобы в нем должны находиться золотые самородки.
   В служебном кабинете участкового шерифа острова Хмурый продолжался допрос преподавательницы Московского Общедоступного Университета.
   - У племени, до недавнего времени жившего но этом острове, была замечательная легенда, - увлеченно рассказывала Маша. - Когда-то, очень давно, их предки непрерывно враждовали друг с другом. Их верховное божество прогневалось на злых людей и бросило на остров Черный Камень. В том месте, где этот камень упал, возникло святилище, которое так и стало называться святилище Черного Камня. Местность вокруг святилища превратилась в Иту-Шаа - Заколдованный Круг, на наречии аборигенов острова. В Иту-Шаа нельзя было появляться с оружием в руках, злые духи немедленно наказывали отступника. С тех пор островитяне забыли про оружие и войны...
   Засеян, на протяжении всего рассказа ученой-этнографа нетерпеливо постукивавший носком ботинка по ножке рабочего стола, невежливо перебил женщину:
   - Поучительная история. Не считаете ли вы, что злые духи наказали и Долинина?
   - Нет, конечно, - смутилась та. - Но Тимофей говорил.
   - Ах, Тимофей! - вновь перебил ее желчно улыбавшийся дознаватель. - Не он ли вам рассказал эту в высшей степени поучительную легенду о Заколдованном Круге?
   - Это не имеет отношения к гибели участкового шерифа, - сухо ответила женщина.
   - Что же, вернемся к гибели Долинина, - кивнул лейтенант. - Вы принялись рассказывать мне легенду, чтобы объяснить события, которые произошли, когда вы углубились в лес. Я правильно говорю?
   - Да, правильно.
   - Я жду теперь рассказа о событиях, - Засеян откинулся на спинку стула и ожидающе замолчал.
   - Видите ли, когда мы подошли к границе Иту-Шаа...
   - Границе чего? - опять не удержался скептик с милицейскими погонами на плечах.
   - Заколдованного Круга, - пояснила Маша и, нахмурившись, пояснила. Так, во всяком случае, показалось Тимофею.
   - Угу, - кивнул Засеян. - И что дальше?
   - Ну, между Долининым и Тимофеем возникла ссора, - видно было, что рассказ девался столичной ученой очень непросто. - Участковый шериф начал угрожать Тиму пистолетом, потом ударил его рукояткой пистолета...
   Женщина замолчала.
   - Дальше, дальше, - поторопил допрашиваемую дознаватель , у которого прямо таки загорелись глаза.
   - Тим отлетел в кусты и упал там, а Долинин бросился за ним, размахивая своим пистолетом. Потом выстрел, и из кустов вывалился участковый шериф и растянулся но земле, во лбу у него было дырка. Вслед за ним из кустов вышел Тимофей.
   - И у него в руках был пистолет? - быстро спросил лейтенант.
   - Нет, - Маша удивленно посмотрела на милиционера. - У него не было никакого пистолета.
   - У Долинина был пистолет?
   Женщина на секунду задумалось.
   - Да. Когда он вывалился из кустов, у него в руке был зажат пистолет, и из него шел дымок.
   - Хм, - Засеян пристально взглянул на допрашиваемую. - И выстрел был один?
   - Да, именно так.
   - Где сейчас находится ваш Тимофей? - неожиданно спросил дознаватель.
   - В поселке, наверное, - пожала плечами женщина. - Его отец сильно заболел, он с утра находился в его хижине.
   - Это хорошо, - улыбнулся Засеян и спросил с невинным видом. - Значит, во время убийства вас было только трое, и больше ни одного свидетеля?
   В трапезной погибшего участкового шерифа шел параллельный допрос островного эскулапа. Дознаватели продолжали кругами ходить вокруг своего подопечного.
   - Причем здесь легенда об этом Заколдованном Круге и люди из островного поселка? - раздраженно спросил Богданович.
   - Я уже вам говорил, - пожал плечами участковый врач, - Население поселка - члены секты, верующие, что Иту-Шаа действительно существует и поклоняющиеся ему.
   - Ну да, - весело сказал второй милиционер. - Так сказать, пацифисты в законе.
   - Староста у них - бывший милиционер, - добавил Чивилидис, которому очень хотелось быть убедительным.
   - Это еще ни о чем не говорит, - раздраженно махнул рукой Богданович. - Может быть эти сектанты и убили участкового шерифа. Чтобы не допустить к святилищу Черного Камня.
   - Что вы, - испуганно округлил глаза участковый врач. - У них даже оружия нет.
   - В самом деле? - недоверчиво уточнил сержант.
   - Отсутствие любого вида оружия - основополагающий постулат секты, твердо заявил Чивилидис. - Во всяком случае, когда мне приходилось оказывать медицинскую помощь кому-либо из жителей поселка, я там даже кухонных ножей не видел.
   - Чем же они хлеб режут? - вмешался напарник сержанта.
   - Таким, знаете ли, приспособлением, типа лобзика для выпиливания.
   - А что, - неожиданно согласился с допрашиваемым второй милиционер, Может эти сектанты, действительно, "с приветом", но убийств здесь пока не было.
   - Да вот и произошло, - раздраженно сказал Богданович. - Ладно, бог с ними, с сектантами. Что вы можете сказать по поводу женщины и ее напарника? Тоже идейные пацифисты?
   Островной эскулап потупил взор.
   - Насчет Маши ничего не могу сказать...
   Затем Чивилидис посмотрел в глаза сержанту и спросил:
   - Я могу рассчитывать, на то, что мои слова останутся между нами?
   - Конечно, - подтвердил сразу настороживший уши сержант. - Тайна следствия.
   - Когда мы выпивали с Богдановичем в ночь перед его походом в глубь острова вместе с нашей сладкой парочкой, он мне рассказал о Тимофее очень интересные вещи.
   В соседней комнате домика участкового шерифа дознание лейтенанта Засеяна все более очевидно начинало пробуксовывать.
   - Итак, вы настаиваете на том, что приехали за десять тысяч километров для сбора материалов для книги о легендах давно вымершего племени? - с сарказмом вопрошал лейтенант.
   - Один человек из этого племени жив, - сдержанно заметила Маша. - Это отец Тимофея - Топи-сану.
   - Может быть, - поморщился начальник следственной группы. - Наверное, он недавно вернулся сюда, так как в тридцатых годах все население Хмурого было эвакуировано на материк.
   - Верно, - согласилась ученая-этнограф, - Он вернулся вместе с группой последователей культа Иту-Шаа.
   - Вы об этой банде бездельников-сектантов? - насмешливо уточнил лейтенант. - Вот уж действительно, этот остров для всяких придурков будто медом намазан, слетаются, как мухи на дерь...
   Тут Засеян понял, что несколько хватил лишку.
   - Я не имел в виду вас, госпожа Григорьева.
   В этот момент в комнату вошел Богданович и обратился к начальству.
   - Гамлет, есть серьезный разговор. Пусть твоя подопечная пока погуляет поблизости, но не одна. Думаю, она нам скоро понадобится.
   - Понял, - отозвался тезка принца Датского и кивнул своему напарнику по допросу. - Погуляй с госпожой Григорьевой у домика. Когда будет нужно, я вас позову.
   Ученая-этнограф, эскортируемая Васильевым, вышла через выбитые двери домика участкового шерифа на пустырь. Там, около вертолета, находились участковый врач, второй допрашивавший островного эскулапа милиционер и пилот вертолета, улыбчатый симпатичный брюнет. Он положил глаз на Машу во время первой же встречи. В руках почтенное собрание держало пластиковые стаканчики, из которых поднимались едва заметные завитки водяного пара.
   Увидев женщину, Чивилидис отвел глаза в сторону, у него были для этого основания.
   Пилот, напротив, улыбнулся предмету своих симпатий и предложил, протягивая термос:
   - Горячего кофе хотите?
   Когда Засеян и Богданович остались наедине в кабинете участкового шерифа, лейтенант нетерпеливо спросил у своего подчиненного:
   - Ну, что у тебя там?
   - Сейчас мне рассказал местный участковый врач, при условии неразглашения источника информации, - не торопясь, со смаком начал рассказывать сержант. - Что, во-первых, напарник нашей красотки-москвички, имеет сообщников на Хмуром...
   - Знаю, - перебил его лейтенант. - Папаша его в местной секте за авторитета копает.
   - Во-вторых, - не смущаясь, продолжил Богданович. - Из последних одиннадцати лет жизни Тимофея Тони, десять его домом была тюрьма. Долинин давал запрос на материк.
   Засеян даже присвистнул от удивления.
   - Вот как! А наша красотка вроде бы утверждала, что он учился с ней в университете.
   - Недоучился, посадили.
   - Что за ним?
   - Кажется, убийство в драке, - пожал плечами сержант. - И еще, Чивилидис утверждает, что Долинин собирался искать с приезжими на острове золото.
   Начальник следственной группы расплылся в иронической улыбке.
   - То-то я удивляюсь, что за рвение у алкаша участкового шерифа к этнографии. Его же сюда и сослали за пьянку и служебное несоответствие. Золото!
   - У тебя что-нибудь есть? - спросил Богданович.
   - Есть. Оказывается, во время похода Тимофей и Долинин подрались. В результате - пистолетный выстрел, и нет нашего золотоискателя.
   - По-моему, место этого Тимофея в этой комнате, - заметал инициативный подчиненный. - Он у нас живо расколется.
   - Точно, - согласился Гамлет Засеян. - Будь добр, займись его поисками. Надеюсь, в этом случае он не отделается червонцем на душу населения. Вышак по нем давно плачет!
   Глава вторая
   Три милиционера из следственной группы лейтенанта Засеяна сидели на кровати в спальне усопшего участкового шерифа и травили байки. Они нисколько не смущались грязью и беспорядком, царившим в опочивальне блюстителя порядка острова Хмурого.
   Один из них, невысокий худощавый блондин, из тех, о которых говорят "мелок клоп, да кусач", весело рассказывал:
   - Вернулся он не утром, как сказал жене, а ночью. Открыл дверь своим ключом, ну и естественно, застукал соседушку - отблагодарил от всего сердца! Слушатели рассказчика дружно расхохотались. В комнату вошел Богданович и бодро скомандовал:
   - Смирно!
   - Вольно! - отозвался рассказчик. Он тоже носил на погонах сержантские лычки. В глаза его звали Саней, а за глаза - "кусок Шварценеггера".
   Никто из присутствовавших в комнате и не подумал двинуться с места. Они с ленивым любопытством смотрели на самозваное начальство и ждали продолжения.
   - Ребята, тут такое дело, - не смутился Богданович приемом сослуживцев. - Гамлет поручил нам сходить в близлежащий поселок и найти там некоего Тимофея Тони. Есть предположение, что именно он спровадил на тот свет беднягу Долинина.
   Лица стражей законности мгновенно посерьезнели.
   - Ну, как же, ждет он нас, - саркастически заметил "кусок Шварценеггера". - Уже в бегах давным-давно.
   Неудавшийся кандидат в начальники весело прищурился.
   - А мы попробуем, Саня. Говорят, что еще часа два назад его в поселке видели. Опять же, говорят, что у него в поселке престарелый папаша имеется, очень сильно прихворавший.
   Из выбитых дверей домика участкового шерифа показался лейтенант Засеян и обратился к Маше, сидевшей на траве возле вертолета в компании мужчин.
   - Госпожа Григорьева, продолжим нашу беседу, прошу вас.
   Женщина поставила на землю пластиковый стаканчик с кофе, которым угостил ее пилот вертолета, и прошла в дом в сопровождении напарника лейтенанта по допросу.
   Через минуту из здания вышла группа милиционеров под предводительством Богдановича, и направилось в сторону жилого поселка.
   Чивилидис вышел за ними и нерешительно окликнул Богдановича:
   - Господин сержант, вас можно на пару конфиденциальных слов?
   Дознаватель участкового врача остановился и молча посмотрел на своих коллег. Те прошли на пару десятков шагов вперед.
   - Видите ли, у меня неотложные дела в медпункте, - стал объяснять Богдановичу Чивилидис, стеснявшийся сказать прямо, что у него за "неотложные дела". - Так может бить я, с вашего разрешения...
   Он не договорил и просительно посмотрел на сержанта. - Хорошо, согласился милиционер, отметив мелко дрожащие руки Эскулапа. - Пока можете быть свободным.
   Богданович хорошо понимал состояние своего информатора. Самому не роз приходилось испытывать нечто подобное. Особенно по утрам, после получения жалования.
   Через несколько минут группа Богдановича уже шла по узеньким и кривым улочкам поселка сектантов. Блюстители порядка с презрительными улыбками рассматривали неказистые поселковые строения.
   - Здесь обосновалась секта, - давал пояснения сержант.
   - Пацифисты какие-то.
   - Скорее всего - пофигисты, - сострил один из милиционеров. - Вон в каком сраче живут.
   - Слыхал я, что здесь обитают и деточки довольно крупных шишек со всего бывшего Союза, - заметил "кусок Шварценеггера".