Шестнадцать лет назад Алексей Пошлецов учился на втором курсе факультета журналистики МГУ. К тому времени его абитуриентские восторги по поводу почти чудесного поступления на вожделенный журфак улетучились полностью. Да, у себя дома, в небольшом приазовском городе, он был чудо-мальчиком, интеллектуалом местного разлива и политически подкованным редактором своей школьной стенной газеты. Однако, первые же месяцы учебы на журфаке его сильно разочаровали. Однокашники-москвичи относились к нему как к провинциальному выскочке, начитавшемуся общественно-политических изданий, типа "Новое время" или "3а Рубежом". Университетские преподаватели были вечно недовольны его нестандартными вопросами, отвечая на которые, нужно было нести или полнейшую ахинею в совково-благонадежном духе, или говорить правду, со всеми вытекающими из этого последствиями для собственной персоны. Позднее провинциальный вундеркинд понял корень своих бед и душевного дискомфорта в стенах "альма матер". Ему попросту не хватало житейского цинизма, этой неотъемлемой черты нормального столичного выпускника средней общеобразовательной школы. Поняв это, он замкнулся, отдалился от своих соучеников. А отрыв от родного коллектива, как учила родная же партия, никогда ничем хорошим не заканчивался.
Дело было в том, что Пошлецов, наряду со своими неоспоримыми достоинствами юного советского патриота, имел один существенный недостаток - он любил рок-музыку, по адресу которой прибавлялось еще одно нелицеприятное определение - западная рок-музыка. Конечно, это увлечение было у него не то, что тайным, но, во всяком случае, на показ не выставлялось. Впрочем, как учила все та же родная коммунистическая партия, стоило идеологическому противнику найти маленькую щель в моральных устоях строителя коммунизма, как он упорно норовил превратить ее в огромную брешь! На том же втором курсе, Алексей познакомился с Виктором Славиным, вновь испеченным первокурсником журфака и почти земляком - уроженцем шахтерского края юга России. Ведь двести километров по российским меркам - почти рядом. Славин, выходец из горняцкой семьи, еще острее чувствовал высокомерный столичный холодок, и был рад найти родственную земляческую душу. Он тоже любил "вражескую музыку", и даже играл в школьном вокально-инструментальном ансамбле.
Славин и Пошлецов вместе ходили по воскресениям на пятачок перед комплексом зданий Горного института на Ленинском проспекте, где в ту пору собирались так называемые "филофонисты", сиречь коллекционеры западных грампластинок. Бедные студенты не имели материальных возможностей быть обладателями этих чудо-грампластинок в великолепных красочных обложках-альбомах, но их неудержимо тянуло сюда, хотя бы посмотреть на чужой "праздник жизни". Здесь они познакомились с Виталием Ханиным, будущим Большим Папой. Неизвестно, чем они приглянулись матерому фарцовщику, но будущий столп отечественной "попсы" уже тогда отличился повышенным чутьем на нестандартных и одаренных молодых людей. Он начал приглашать их к себе домой, где они вместе прослушивали свеженькие грамзаписи из-за "бугра" и непринужденно общались под бутылочку-другую винца.
Идея рок-оперы "Владимир Ильич Ленин - суперстар" пришла в голову Пошлецову. Хотя, позже, в объяснительной записке, написанной им по настоянию сотрудников комитета госбезопасности, он отдавал сомнительные лавры первенства Славину. Конечно, никакой особенно злонамеренной антисоветчины они с земляком не планировали. Так, решили поприкалываться слегонца. Ленин - Христос, Троцкий - Иуда, Крупская - Мария Магдалина. Все изменило предложение Ханина запечатлеть на магнитофонную пленку сей самодеятельный "шедевр". Так появились, как любят выражаться в подобных случаях компетентные органы, вещественные доказательства состава преступления.
На допросах в КГБ Пошлецов "раскололся" полностью, плакал и униженно обещал больше так не делать. Славин же заупрямился, начал полностью отрицать все предъявленные ему обвинения. Чем во многом сорвал намечавшийся властями показательный судебный процесс над "идейными перерожденцами и моральными уродами". В результате чего, отделался всего лишь вылетом из университета и призывом в ряды доблестной Советской Армии. Больше о нем Алексей ничего не слышал.
Ханин тоже отверг все обвинения кэгэбэшников, и его привлекли к уголовной ответственности и осудили по статье спекуляции в особо крупном размере. Но довольно быстро продюсер магнитозаписи подпольной рок-оперы вновь оказался на свободе. Началась незабвенная Перестройка, и недавний зэк лихо вписался в тогдашнюю супердоходную концертную деятельность, собственно и положившую начало современному постсовковому шоу-бизнесу. Пошлецов, работавший информатором госбезопасности под кличкой "Музыкант", вновь пересекся с Ханиным, когда возглавлял авторскую молодежную передачу на тогдашнем Центральном телевидении, так же послужившей началом его телевизионной предпринимательской деятельности. К тому моменту Алексей женился, получил вожделенную московскую прописку и проработал пару лет на телевидении...
Пошлецов встряхнул головой, отгоняя назойливые воспоминания и вновь схватился за телефонную трубку. Неприятные картины прошлого навели его на определенное решение о дальнейшем ходе его работы по выявлению всей подноготной таинственных конкурентов из "Всех звезд".
- Людочка, - обратился он к личному секретарю, - Закажи, пожалуйста, на завтра три авиабилета до Благодатного, на меня и на моих охранников, туда и обратно, желательно в течение одного дня.
Телемагнат хотел было закончить разговор, но тут он кое-что вспомнил.
- Да, и еще. В этом Благодатном, наверное, может не оказаться собственного аэродрома. Слишком он мелковат, насколько мне известно. В таком случае, билеты закажешь до ближайшего к нему аэропорта.
Глава вторая: Виктор
В славном городе Благодатное было восемь часов вечера. Это означало, что городские учреждения и магазины были уже закрыты, прохожих на улицах сильно поубавилось, а довольно жаркое еще августовское солнце почти спряталось за невысокими городскими строениями. Наступало время вечернего отдыха и развлечений. В этом маленьком провинциальном населенном пункте на юге России они сосредотачивались в двух местах: единственном ресторане под названием "Кристалл" и молодежной дискотеке, проводившейся в здании городского Дворца Культуры.
Ресторан и Дворец Культуры располагались в самом центре города и их разделяла большая площадь, посреди которой, в свою очередь, возвышалось здание бывшего Горкома КПСС, а ныне городской мэрии.
Дворец Культуры был помпезным сооружением с пузатыми псевдоантичными колоннами в одноименном компилятивном стиле, столь любимом сталинскими провинциальными градостроителями. Перед его входом толпилась стайка молодежи, возрастом своим не превышавшей двадцатилетнего рубежа. На серой облупленной стене городского очага культуры висело несколько рекламно-информационных плакатов. Два из них уведомляли о демонстрируемых в кинозале Дворца Культуры импортных кинокартинах - "Эимануэль-16" и "Робокоп-7". Еще один плакат извещал о встрече с избирателями кандидатами в члены Государственной Думы Российской Федерации от ПрогрессивноКонсервативной партии. Здесь же сообщалось, что пришедшие на встречу со славным претендентом в российские законодатели будут одарены на выбор шоколадкой "Сникерс", пачкой американских сигарет турецкого производства или куском импортного туалетного мыла, тоже изготовленного потомками некогда непобедимой Оттоманской Порты. Самый заметный из рекламных щитов, презентовавший молодежную дискотеку, был снабжен свежей наклейкой в виде небольшого постера. В нем сообщалось о появлении на дискотеке большого видеопроекционного устройства, позволявшего демонстрировать прямо в танцзале свежие музыкальные видеоклипы, и особенно всенародно любимые музыкальные видеоклипы телешоу "Все звезды".
Здание ресторана "Кристалл" представляло собой типовое серийное сооружение в стиле, характерном для позднего брежневского периода, именуемого еще малоприятным прозвищем - "3астой". Это было круглое двухэтажное строение из бетона, стекла и металлоконструкций. На первом этаже находились вестибюль, гардероб, туалеты. На втором - ресторанный зал с небольшой эстрадой, буфет, кухня и т.п. Здесь работал Виктор Славин, давний знакомый телемагната Пошлецова и Большого Папы-Ханина. Зарабатывал себе на хлеб ежевечерним, за исключением одного выходного в неделю, пением и игрой на лидер-гитаре в ресторанном ансамбле.
В этот час возле сего заведения общественного питания было безлюдно, только поблескивали в лучах заходящего солнца с десяток припаркованных легковых автомобилей посетителей ресторана. А из его чертогов, как и из Дворца Культуры, рвалась наружу громкая музыка. Но, если в дискотеке властвовал техно-поп, то из кабака доносилась известная в определенных кругах песня - "По тундре".
- По тундре!
- По широкой тундре!
Пел в микрофон Виктор Славин, играя одновременно на электрогитаре и привычно разглядывая ресторанный зал. Это был высокий ладный мужчина с черными волосами и коротенькой бородой, в которых густо залегла обильная седина. Вблизи эстрады, где выступал ресторанный ансамбль, картино выплясывало несколько приблатненных типов, заказавших "По тундре". На вид им можно было дать не более сорока лет на брата, из которых немалую каждый из них наверняка провел в местах "не столь отдаленных". Приблатненные веселились сами по себе, не обращая внимания на окружающих. Основная же масса посетителей находилась за своими столиками. Как правило, по два-три человека за каждым. При этом прослеживалась прелюбопытнейшая градация. Компании, в подавляющем большинстве, были или чисто мужскими, или чисто женскими. Несколько позже подавляющая часть этих однополых коллективов объединится. В данный же момент, сообщества сильной половины человечества налегали на горячительное и съестное, а милые дамы, сидя за полупустыми столиками, потягивали легкое винцо, и отчаянно дымя сигаретами, опытным глазом вычисляли по возможности более богатых и щедрых кавалеров.
Ансамбль вышел на коду и стих.
Виктор отключил микрофон и недовольно сказал своим коллегам-оркест
рантам:
- Что-то жмется народишко. Чует мое сердце, мизерный сармак сегодня у нас будет!
Музыкантов в ансамбле, кроме Виктора, было еще трое. Видавшие виды кабацкие лабухи, неоднократно лечившиеся от алкоголизма и венерических заболеваний. Ударник, бас-гитарист и клавишник.
Ударник пожал плечами и дал короткую дробь на рабочем барабане. Клавишник обеими руками, одной на синтезаторе, другой на электропиано, воспроизвел нечто похожее на незабвенного чижика-пыжика, и бесстрастно заметил:
- Еще не вечер.
В этот момент один из приблатненных типов, танцевавших под "По тундре", подошел к эстраде и поманил пальцем Виктора. Тот с готовностью нагнулся со своего возвышения к потенциальному заказчику и спросил:
- Тебе чего, братишка?
- Знаете такую песню "Магадан"? Ее такая белобрысая поет. Худая, но ничего такая.
Клиент находился в довольно приличном подпитии. "Магадан" был изрядным нафталином, как любят выражаться в российском шоу-бизнесе. Но нафталином заслуженным, поскольку в 93-ем году был даже признан лучшей песней водителей личного автотранспорта в Российской Федерации. По-видимому, приблатненный, заказывавший эту песню, именно в этом году "присел" на нары, и теперь, по освобождению на волю, испытывал к ней своеобразные ностальгические чувства.
- Старая вещичка, - с сомнением покачал головой лукавый оркестрант, прощупывая реакцию заказчика, - Пойдет как специальный заказ.
- Братан, очень вас прошу, - заплетающимся языком проговорил приблатненный, - Я два дня назад как с "зоны откинулся"!
- Семьдесят рублей, - незамедлительно откликнулся на зов души бывшего зэка Виктор.
- Идет, братан!
И приблатненный с готовностью полез в карман.
Когда лучшая песня-93 слушателей-водителей личного автотранспорта была в самом разгаре, в ресторанном зале произошло чрезвычайное событие. Там объявился Алексей Пошлецов собственной персоной. Его сопровождали двое крепких молодых людей с неброской внешностью. В руках у телезнаме-нитости находился небольшой кожаный кейс.
Первыми заметили известную на всю страну личность дамы. Точнее, обратили внимание, что в "Кристалл" заплыла, наконец-то, настоящая рыба. Костюм, ботинки, сорочка и галстук от очень дорогих производителей, но самое главное - понятная только кабацким шлюхам уверенная повадка денежного самца. И лишь потом в нем признали бесспорного духовного лидера отечественного телеэфира.
Виктор тоже узнал Пошлецова, как только тот появился в зале и даже пропустил два такта от неожиданности. Между тем, старый знакомый остановился около танцевального пяточка и в упор посмотрел на гитариста. Сопровождавшие его телохранители по профессиональной привычке шарили быстрыми взглядами по сторонам. Алексей что-то коротко спросил у метнувшегося к нему метрдотеля, и тот незамедлительно лично проводил неожиданных посетителей в дальний угол, где оставались незанятыми несколько столиков. Пошлецов сел за один из них, а его спутники устроились за другим, рядом со своим подопечным.
Ансамбль управился, наконец, с симпатией автомобилистов 1993-го года.
К эстраде подошел метрдотель и обратился и Славину заговорщицким тоном:
- Витек, тебя вон тот человек зовет, поговорить хочет.
И метр кивнул через плечо в сторону заезжей телезнаменитости.
- Ребята, я на минуточку, - сказал Виктор коллегам, освободился от гитары и направился в дальний угол зала. Спиной он чувствовал любопытствующие взгляды музыкантов, метрдотеля, да впрочем, и всех посетителей "Кристалла", кому к этому моменту водка не окончательно затуманила мозги.
Пошлецов встал навстречу Славину широко улыбаясь и с явным желанием обняться, но не найдя ответного порыва со стороны визави, ограничился нарочито бурными приветствиями:
- Рад тебя встретить, дружище! Ты куда, к чертовой матери, запропастился?!
- Привет, - подчеркнуто холодно ответил Виктор, индифферентно пожимая протянутую руку.
- Господи, как же мы долго с тобой не виделись! - не сдавался неожиданный визитер.
- Видно, не было в том нужды, - парировал кабацкий лабух, продолжая всем своим видом демонстрировать прохладное отношение к состоявшейся встрече.
- Что мы стоим? Присаживайся, - предложил нисколько не смущенный подобным приемом опытный телеведущий, - Я украду у тебя пару минут. Не возражаешь?
- Хорошо бы, если ты сумел уложиться в этот срок, - невозмутимо заметил музыкант, - Знаешь, у меня работа стоит.
- Ты думаешь, у меня есть время без серьезных на то причин разъезжать по всяким медвежьим углам? - в голосе знаменитости зазвучала, наконец, досада, хотя на лице сохранилась радушная улыбка, - Я к тебе по делу приехал.
- Это ты хорошо аттестовал Благодатное - медвежий угол, - сказал Виктор, скупо улыбнувшись, и присел за столик друга студенческой юности, Слушаю тебя внимательно.
- Не удивляйся, пожалуйста, - без обиняков объявил владелец преуспевающей телекомпании, - Но я хочу пригласить тебя на работу к себе.
Славин изумленно посмотрел на Пошлецова.
- Интересно будет знать - в качестве кого? Журналистом я так и не стал, да и гитарист из меня посредственный, скажем честно.
- В качестве частного детектива, - фотогенично улыбнулся известный телевизионщик, - Или нечто вроде этого.
- Шутим? - сухо спросил музыкант и посмотрел в сторону эстрады, где уже крутилась парочка потенциальных заказчиков, - Боюсь, мне уже пора идти работать.
- Вить, ну зачем ты так? - сокрушенно покачал головой Алексей, - Мы же с тобой шестнадцать долгих лет не виделись!
Виктор еще раз посмотрел в сторону эстрады. Там лабухи дружно махали руками своему заговорившемуся коллеге. Должно быть, светил очень сладенький заказ.
- Леша, не обижайся, пожалуйста, - поднялся со своего места музыкант и виновато пожал плечами, - мне в самом деле надо идти работать. Видишь, мои товарищи ждут меня не дождутся. Может быть, подождешь пока мы не отыграем свое?
- Ну, да. Если вам башлять будут, то вы и до утра свое не отыграете, недовольно проворчал телемагнат, потом бросил быстрый взгляд в сторону эстрады и злорадно ухмыльнулся, - Впрочем, эту проблему мы сейчас уладим!
Он положил на столик кожаный кейс, который до этого стоял у его ног, и раскрыл его. Славин увидел, что в кейсе лежало, занимая почти все его внутреннее пространство, какое-то непонятное устройство, сверкнувшее никелем и хромом в неярком кабацком освещении.
- Что это? - поинтересовался кабацкий лабух, заинтригованный действиями заезжей знаменитости.
- Специальное радиоэлектронное устройство, подавляющее работу любых аудио - и видеопередающих, записывающих и усиливающих приборов в радиусе до двадцати пяти метров, - пояснил Алексей и щелкнул парой тумблеров на лицевой панели своего устройства, - В связи с большой конфиденциальностыо того, чем мне сейчас приходится заниматься, пришлось им оснаститься. Чтобы не ставить в известность о своих намерениях потенциальных противников. Однако, сдается мне, что и в нашем случае это поможет.
Телемагнат захлопнул крышку кейса, и Виктор вдруг почувствовал, что в зале ресторации что-то произошло. Через несколько мгновений он понял вдруг перестала работать звукоусиливающая аппаратура ансамбля. Его озадаченные коллеги растерянно засуетились возле непонятно почему онемевших "аппаратов".
- Фантастика прямо какая-то, - весело заявил Славин и возвратился на прежнее место, - Давай, побыстрее выкладывай, что у тебя там для меня припасено, а то моих ребят "кондратий" хватит!
- Мне поручение серьезное дело, - приступил, наконец, к объяснениям причин своего благодатненского вояжа Пошлецов, - Нужно будет провести журналистское расследование и вывести на чистую воду одну очень известную телекомпанию. Это очень необычное поручение и для его успешного выполнения требуется твоя помощь.
- Именно моя? - поразился провинциальный кабацкий лабух, - Хотелось бы узнать - почему?
- Полгода назад ты приезжал в Москву для прослушивания в телешоу "Все звезды". Так?
- Девять месяцев назад, - поправил друга студенческой юности Виктор.
- Совершенно верно, извини, - кивнул непрошеный работодатель, - Если я не ошибаюсь, с тобой была некая Снежана Багрий. Она теперь в обойме "Всех звезд".
- Бывшая солистка в нашем ресторанном ансамбле, - добавил Славин, Теперь мне приходится за нее отдуваться.
- Вот как, - покачал головой телемагнат, - Не знал. Надеюсь, ты со своими коллегами не завидуете землячке?
- И, все-таки, почему я? - проигнорировал проблему зависти кабацкий лабух, - Может быть, из-за того, что я когда-то спал с новоявленной суперзвездой? Так это в прошлом.
- Именно из-за ваших с ней интимных отношений, - подтвердил Пошлецов, - И тебе придется попытаться восстановить ваши прежние отношения.
- Да она меня уже давно забыла, наверное. Вон за все девять месяцев ни одной весточки о себе не прислала, - недовольно пробурчал экс-любовник теперешней знаменитости, - И, знаешь, у меня нет потребности, чтоб кто-нибудь указывал, с кем мне трахаться!
- Пятьсот долларов за попытку возобновить ваши прежние отношения, объявил свою цену столп отечественной телеиндустрии, - Или тысячу "бакс" за успешную попытку стать счастливым избранником поп-дивы. Плюс транспортные и гостиничные расходы.
- Ну, а дальше что?
- По мере развития событий будут другие задания. Гарантирую возрастающее вознаграждение.
- Хм, - задумался музыкант, - Так эта телекомпания, против которой ты ведешь расследование - "Все звезды"?
- Да.
- Более подробно рассказать мне о сути расследования или характере нехороших поступков твоих конкурентов, надеюсь, можно?
- Нет.
- Что ты говоришь?! - насмешливо изумился Виктор, - То есть, ты предлагаешь мне игру в темную?
- Повторяю, по мере развития хода расследования, ты обязательно будешь посвящаться во все детали дела, - вновь пообещал столичный гость.
- Сейчас, по ряду обстоятельств, это нецелесообразно. Тем более, ты даже еще не дал своего согласия.
- Шикарно, сначала дай свое согласие, потом тебе расскажут суть деда! - удивленно поцокал языком музыкант, - Давай-ка, поговорим об этом подробнее после работы, когда мы закончим играть.
- К сожалению, мне уже пора обратно, - телемагнат бросил взгляд на свои шикарные швейцарские часы, - Пока доеду обратно до вашего областного центра, а последний самолет на Москву вылетает через два с половиной часа.
После чего, Пошлецов с улыбкой посмотрел на ресторанную эстраду. Там запаниковавшие музыканты сняли кожух с одного из усилителей и начали безуспешно в нем копаться, не забывая ожесточенно переругиваться между собой.
- Жду твоего ответа в течение трех дней, - Алексей протянул собеседнику свою визитную карточку, - Здесь все мои координаты.
Потом он раскрыл кейс и снова щелкнул тумблерами на своем чудо-устройстве. Тут же ресторанный зал наполнили чудовищные звуки внезапно заработавшей на полную мощность звукоусилительной аппаратуры ансамбля.
Телемагнат пожал на прощание руку несколько растерянному от неожиданного и весьма необычного предложения другу студенческой юности, взял кейс и сказал:
- Надеюсь, до свидания.
Славин молча смотрел вслед спускающемуся по лестнице на первый этаж Пошлецову и его охранникам, не замечая недовольства партнеров по музыкальному бизнесу, уже успевших прийти в рабочее настроение после скоротечной и удивительной поломки аппаратуры.
- Витек! - не выдержав, гаркнул в микрофон на весь ресторанный зал бас-гитарист, - Проснись, солнышко!
Посетители ресторана дружно рассмеялись и с завистью посмотрели на бредущего к своему рабочему месту музыканта. К их удивлению, он почему-то выглядел очень озадаченным и даже несколько озабоченным и невеселым. Странный этот Славин, все-таки! Ведь это же надо - сам Пошлецов приезжал с ним о чем-то толковать, а он нос повесил, как будто ему "счетчик" на бабки "включили"!
Виктор поднял голову и осмотрелся. Десятки глаз смотрели на него с нескрываемой завистью. Разговоров теперь на весь год хватит!
После окончания трудового вечера на ресторанной эстраде, Славин собрался было идти к себе домой. Он через служебный ход прошел на автомобильную стоянку перед зданием ресторана, собираясь попросить кого-нибудь подбросить его к дому, но остановился там в нерешительности. Было одиннадцать вечера, из "Кристалла" выползали последние посетители, а на автостоянке оставалась единственная машина - белые "Жигули" клавишника. В этот момент около этого автомобиля собралась практически вся музыкальная обслуга "Кристалла" - за исключением Славина.
- О, вот и он, - сказал клавишник, увидев недоучившегося журналиста.
- Ну, что, может быть передумал?
- Витек, бросай смуры, и поехали с нами! - позвал Виктора басист, Что у тебя дети маленькие дома плачут?!
Коллеги Славина были приглашены на какую-то ночную попойку и в силу непобедимой кабацкой любви к "халяве" не могли себе в этом отказать. Только он твердо объявил, что пойдет к себе домой.
- Нет, ребята, не передумал, - решительно ответил экс-любовник поп-знаменитости и украдкой вздохнул. Его дом находился в прямо противоположном направлении от цели поездки напарников по ансамблю, а они уже опаздывали.
Сидевший на заднем сидении ударник, недолюбливавший гитариста из-за бывшей солистки ансамбля, а ныне столичной поп-звезды, предпочетшей в свое время Славина, не преминул громко съехидничать:
- Вы че, пацаны! Он же теперь исключительно с большими людьми с телевидения бухает!
Белые "Жигули" выехали на дорогу и вскоре исчезли из виду. В небе сияла полная луна и ярко мерцали мохнатые звезды. Неподалеку от ресторана, в белом сиянии прожекторной подсветки, гордо плыло в ночи здание городской мэрии, увенчанное трехцветным государственным стягом. На душе у Виктора было по-настоящему муторно. Внезапный визит Пошлецова вдребезги разбил его хрупкое душевное равновесие, державшееся в основном на тупом однообразии провинциального бытия и из вечера в вечер незамысловатом добывании хлеба насущного, перемежаемого спонтанными или заранее запланированными пьянками. Неожиданно в голову Славина пришла парадоксальная мысль, что все его наезды в первопрестольную столицу ничем хорошим для него не заканчивались. Так было с его поступлением на журфак МГУ, так же вновь выходило с поездкой на прослушивание в телешоу "Все звезды". Что за конспирацию развел Пошлецов и почему у него подсознательное ощущение, что ничем хорошим его сотрудничество с надежей всей демократически настроенной телевизионной общественности России не закончится? В конце концов, в том, что случилось с ними тогда, виноваты были только они сами! В его памяти отчетливо ожила забытая картинка шестнадцатилетней давности.
В большой так называемой "зажиточной" советской квартире середины восьмидесятых годов находились трое молодых людей. Югославская мебель, гэдээровские обои, на полу чистошерстяной ковер ручной работы поверх дубового паркета. Стены были щедро увешены большими и маленькими фирменными плакатами-постерами на музыкальную тематику. Вот Мик Джаггер что-то истошно орал в микрофон, рядом необычайно популярная в свое время в Союзе диско-группа "Воnу М" в каких-то маскарадных космических скафандрах приготовилась к полету на Венеру. Левее от "хулигана" Джаггера, была изображена спиной к потенциальным зрителям обнаженная красотка с парашютом за спиной - рекламный постер сольного альбома Роджера Уотерса, тогда еще бас-гитариста "Pink Floyd". Но самым главным украшением этой комнаты была импортная радиоаппаратура, в избытке представленная ведущими мировыми производителями. Катушечный магнитофон "Аkai-260", кассетная магнитофонная дека "Аkai-6000", стоваттный усилитель звука "Techniks" вертушка "Диал" фирмы "Grundig", большие звуковые колонки "Рiоnееr" и еще многое другое. У окна этой чудо-комнаты стоял небольшой стол, за которым и сидели наши три молодых человека. Это были Пошлецов, Славин и самый старший из них Xанин-Барыга. На столе перед юношами красовались три бутылки молдавского ароматизированного вина "Лидия", три хрустальных стакана, несколько шоколадных конфет "Мишка на севере" и пачка американских сигарет "Winston", щедрый жест Барыги. Они курили, выпивали и увлеченно беседовали.
Дело было в том, что Пошлецов, наряду со своими неоспоримыми достоинствами юного советского патриота, имел один существенный недостаток - он любил рок-музыку, по адресу которой прибавлялось еще одно нелицеприятное определение - западная рок-музыка. Конечно, это увлечение было у него не то, что тайным, но, во всяком случае, на показ не выставлялось. Впрочем, как учила все та же родная коммунистическая партия, стоило идеологическому противнику найти маленькую щель в моральных устоях строителя коммунизма, как он упорно норовил превратить ее в огромную брешь! На том же втором курсе, Алексей познакомился с Виктором Славиным, вновь испеченным первокурсником журфака и почти земляком - уроженцем шахтерского края юга России. Ведь двести километров по российским меркам - почти рядом. Славин, выходец из горняцкой семьи, еще острее чувствовал высокомерный столичный холодок, и был рад найти родственную земляческую душу. Он тоже любил "вражескую музыку", и даже играл в школьном вокально-инструментальном ансамбле.
Славин и Пошлецов вместе ходили по воскресениям на пятачок перед комплексом зданий Горного института на Ленинском проспекте, где в ту пору собирались так называемые "филофонисты", сиречь коллекционеры западных грампластинок. Бедные студенты не имели материальных возможностей быть обладателями этих чудо-грампластинок в великолепных красочных обложках-альбомах, но их неудержимо тянуло сюда, хотя бы посмотреть на чужой "праздник жизни". Здесь они познакомились с Виталием Ханиным, будущим Большим Папой. Неизвестно, чем они приглянулись матерому фарцовщику, но будущий столп отечественной "попсы" уже тогда отличился повышенным чутьем на нестандартных и одаренных молодых людей. Он начал приглашать их к себе домой, где они вместе прослушивали свеженькие грамзаписи из-за "бугра" и непринужденно общались под бутылочку-другую винца.
Идея рок-оперы "Владимир Ильич Ленин - суперстар" пришла в голову Пошлецову. Хотя, позже, в объяснительной записке, написанной им по настоянию сотрудников комитета госбезопасности, он отдавал сомнительные лавры первенства Славину. Конечно, никакой особенно злонамеренной антисоветчины они с земляком не планировали. Так, решили поприкалываться слегонца. Ленин - Христос, Троцкий - Иуда, Крупская - Мария Магдалина. Все изменило предложение Ханина запечатлеть на магнитофонную пленку сей самодеятельный "шедевр". Так появились, как любят выражаться в подобных случаях компетентные органы, вещественные доказательства состава преступления.
На допросах в КГБ Пошлецов "раскололся" полностью, плакал и униженно обещал больше так не делать. Славин же заупрямился, начал полностью отрицать все предъявленные ему обвинения. Чем во многом сорвал намечавшийся властями показательный судебный процесс над "идейными перерожденцами и моральными уродами". В результате чего, отделался всего лишь вылетом из университета и призывом в ряды доблестной Советской Армии. Больше о нем Алексей ничего не слышал.
Ханин тоже отверг все обвинения кэгэбэшников, и его привлекли к уголовной ответственности и осудили по статье спекуляции в особо крупном размере. Но довольно быстро продюсер магнитозаписи подпольной рок-оперы вновь оказался на свободе. Началась незабвенная Перестройка, и недавний зэк лихо вписался в тогдашнюю супердоходную концертную деятельность, собственно и положившую начало современному постсовковому шоу-бизнесу. Пошлецов, работавший информатором госбезопасности под кличкой "Музыкант", вновь пересекся с Ханиным, когда возглавлял авторскую молодежную передачу на тогдашнем Центральном телевидении, так же послужившей началом его телевизионной предпринимательской деятельности. К тому моменту Алексей женился, получил вожделенную московскую прописку и проработал пару лет на телевидении...
Пошлецов встряхнул головой, отгоняя назойливые воспоминания и вновь схватился за телефонную трубку. Неприятные картины прошлого навели его на определенное решение о дальнейшем ходе его работы по выявлению всей подноготной таинственных конкурентов из "Всех звезд".
- Людочка, - обратился он к личному секретарю, - Закажи, пожалуйста, на завтра три авиабилета до Благодатного, на меня и на моих охранников, туда и обратно, желательно в течение одного дня.
Телемагнат хотел было закончить разговор, но тут он кое-что вспомнил.
- Да, и еще. В этом Благодатном, наверное, может не оказаться собственного аэродрома. Слишком он мелковат, насколько мне известно. В таком случае, билеты закажешь до ближайшего к нему аэропорта.
Глава вторая: Виктор
В славном городе Благодатное было восемь часов вечера. Это означало, что городские учреждения и магазины были уже закрыты, прохожих на улицах сильно поубавилось, а довольно жаркое еще августовское солнце почти спряталось за невысокими городскими строениями. Наступало время вечернего отдыха и развлечений. В этом маленьком провинциальном населенном пункте на юге России они сосредотачивались в двух местах: единственном ресторане под названием "Кристалл" и молодежной дискотеке, проводившейся в здании городского Дворца Культуры.
Ресторан и Дворец Культуры располагались в самом центре города и их разделяла большая площадь, посреди которой, в свою очередь, возвышалось здание бывшего Горкома КПСС, а ныне городской мэрии.
Дворец Культуры был помпезным сооружением с пузатыми псевдоантичными колоннами в одноименном компилятивном стиле, столь любимом сталинскими провинциальными градостроителями. Перед его входом толпилась стайка молодежи, возрастом своим не превышавшей двадцатилетнего рубежа. На серой облупленной стене городского очага культуры висело несколько рекламно-информационных плакатов. Два из них уведомляли о демонстрируемых в кинозале Дворца Культуры импортных кинокартинах - "Эимануэль-16" и "Робокоп-7". Еще один плакат извещал о встрече с избирателями кандидатами в члены Государственной Думы Российской Федерации от ПрогрессивноКонсервативной партии. Здесь же сообщалось, что пришедшие на встречу со славным претендентом в российские законодатели будут одарены на выбор шоколадкой "Сникерс", пачкой американских сигарет турецкого производства или куском импортного туалетного мыла, тоже изготовленного потомками некогда непобедимой Оттоманской Порты. Самый заметный из рекламных щитов, презентовавший молодежную дискотеку, был снабжен свежей наклейкой в виде небольшого постера. В нем сообщалось о появлении на дискотеке большого видеопроекционного устройства, позволявшего демонстрировать прямо в танцзале свежие музыкальные видеоклипы, и особенно всенародно любимые музыкальные видеоклипы телешоу "Все звезды".
Здание ресторана "Кристалл" представляло собой типовое серийное сооружение в стиле, характерном для позднего брежневского периода, именуемого еще малоприятным прозвищем - "3астой". Это было круглое двухэтажное строение из бетона, стекла и металлоконструкций. На первом этаже находились вестибюль, гардероб, туалеты. На втором - ресторанный зал с небольшой эстрадой, буфет, кухня и т.п. Здесь работал Виктор Славин, давний знакомый телемагната Пошлецова и Большого Папы-Ханина. Зарабатывал себе на хлеб ежевечерним, за исключением одного выходного в неделю, пением и игрой на лидер-гитаре в ресторанном ансамбле.
В этот час возле сего заведения общественного питания было безлюдно, только поблескивали в лучах заходящего солнца с десяток припаркованных легковых автомобилей посетителей ресторана. А из его чертогов, как и из Дворца Культуры, рвалась наружу громкая музыка. Но, если в дискотеке властвовал техно-поп, то из кабака доносилась известная в определенных кругах песня - "По тундре".
- По тундре!
- По широкой тундре!
Пел в микрофон Виктор Славин, играя одновременно на электрогитаре и привычно разглядывая ресторанный зал. Это был высокий ладный мужчина с черными волосами и коротенькой бородой, в которых густо залегла обильная седина. Вблизи эстрады, где выступал ресторанный ансамбль, картино выплясывало несколько приблатненных типов, заказавших "По тундре". На вид им можно было дать не более сорока лет на брата, из которых немалую каждый из них наверняка провел в местах "не столь отдаленных". Приблатненные веселились сами по себе, не обращая внимания на окружающих. Основная же масса посетителей находилась за своими столиками. Как правило, по два-три человека за каждым. При этом прослеживалась прелюбопытнейшая градация. Компании, в подавляющем большинстве, были или чисто мужскими, или чисто женскими. Несколько позже подавляющая часть этих однополых коллективов объединится. В данный же момент, сообщества сильной половины человечества налегали на горячительное и съестное, а милые дамы, сидя за полупустыми столиками, потягивали легкое винцо, и отчаянно дымя сигаретами, опытным глазом вычисляли по возможности более богатых и щедрых кавалеров.
Ансамбль вышел на коду и стих.
Виктор отключил микрофон и недовольно сказал своим коллегам-оркест
рантам:
- Что-то жмется народишко. Чует мое сердце, мизерный сармак сегодня у нас будет!
Музыкантов в ансамбле, кроме Виктора, было еще трое. Видавшие виды кабацкие лабухи, неоднократно лечившиеся от алкоголизма и венерических заболеваний. Ударник, бас-гитарист и клавишник.
Ударник пожал плечами и дал короткую дробь на рабочем барабане. Клавишник обеими руками, одной на синтезаторе, другой на электропиано, воспроизвел нечто похожее на незабвенного чижика-пыжика, и бесстрастно заметил:
- Еще не вечер.
В этот момент один из приблатненных типов, танцевавших под "По тундре", подошел к эстраде и поманил пальцем Виктора. Тот с готовностью нагнулся со своего возвышения к потенциальному заказчику и спросил:
- Тебе чего, братишка?
- Знаете такую песню "Магадан"? Ее такая белобрысая поет. Худая, но ничего такая.
Клиент находился в довольно приличном подпитии. "Магадан" был изрядным нафталином, как любят выражаться в российском шоу-бизнесе. Но нафталином заслуженным, поскольку в 93-ем году был даже признан лучшей песней водителей личного автотранспорта в Российской Федерации. По-видимому, приблатненный, заказывавший эту песню, именно в этом году "присел" на нары, и теперь, по освобождению на волю, испытывал к ней своеобразные ностальгические чувства.
- Старая вещичка, - с сомнением покачал головой лукавый оркестрант, прощупывая реакцию заказчика, - Пойдет как специальный заказ.
- Братан, очень вас прошу, - заплетающимся языком проговорил приблатненный, - Я два дня назад как с "зоны откинулся"!
- Семьдесят рублей, - незамедлительно откликнулся на зов души бывшего зэка Виктор.
- Идет, братан!
И приблатненный с готовностью полез в карман.
Когда лучшая песня-93 слушателей-водителей личного автотранспорта была в самом разгаре, в ресторанном зале произошло чрезвычайное событие. Там объявился Алексей Пошлецов собственной персоной. Его сопровождали двое крепких молодых людей с неброской внешностью. В руках у телезнаме-нитости находился небольшой кожаный кейс.
Первыми заметили известную на всю страну личность дамы. Точнее, обратили внимание, что в "Кристалл" заплыла, наконец-то, настоящая рыба. Костюм, ботинки, сорочка и галстук от очень дорогих производителей, но самое главное - понятная только кабацким шлюхам уверенная повадка денежного самца. И лишь потом в нем признали бесспорного духовного лидера отечественного телеэфира.
Виктор тоже узнал Пошлецова, как только тот появился в зале и даже пропустил два такта от неожиданности. Между тем, старый знакомый остановился около танцевального пяточка и в упор посмотрел на гитариста. Сопровождавшие его телохранители по профессиональной привычке шарили быстрыми взглядами по сторонам. Алексей что-то коротко спросил у метнувшегося к нему метрдотеля, и тот незамедлительно лично проводил неожиданных посетителей в дальний угол, где оставались незанятыми несколько столиков. Пошлецов сел за один из них, а его спутники устроились за другим, рядом со своим подопечным.
Ансамбль управился, наконец, с симпатией автомобилистов 1993-го года.
К эстраде подошел метрдотель и обратился и Славину заговорщицким тоном:
- Витек, тебя вон тот человек зовет, поговорить хочет.
И метр кивнул через плечо в сторону заезжей телезнаменитости.
- Ребята, я на минуточку, - сказал Виктор коллегам, освободился от гитары и направился в дальний угол зала. Спиной он чувствовал любопытствующие взгляды музыкантов, метрдотеля, да впрочем, и всех посетителей "Кристалла", кому к этому моменту водка не окончательно затуманила мозги.
Пошлецов встал навстречу Славину широко улыбаясь и с явным желанием обняться, но не найдя ответного порыва со стороны визави, ограничился нарочито бурными приветствиями:
- Рад тебя встретить, дружище! Ты куда, к чертовой матери, запропастился?!
- Привет, - подчеркнуто холодно ответил Виктор, индифферентно пожимая протянутую руку.
- Господи, как же мы долго с тобой не виделись! - не сдавался неожиданный визитер.
- Видно, не было в том нужды, - парировал кабацкий лабух, продолжая всем своим видом демонстрировать прохладное отношение к состоявшейся встрече.
- Что мы стоим? Присаживайся, - предложил нисколько не смущенный подобным приемом опытный телеведущий, - Я украду у тебя пару минут. Не возражаешь?
- Хорошо бы, если ты сумел уложиться в этот срок, - невозмутимо заметил музыкант, - Знаешь, у меня работа стоит.
- Ты думаешь, у меня есть время без серьезных на то причин разъезжать по всяким медвежьим углам? - в голосе знаменитости зазвучала, наконец, досада, хотя на лице сохранилась радушная улыбка, - Я к тебе по делу приехал.
- Это ты хорошо аттестовал Благодатное - медвежий угол, - сказал Виктор, скупо улыбнувшись, и присел за столик друга студенческой юности, Слушаю тебя внимательно.
- Не удивляйся, пожалуйста, - без обиняков объявил владелец преуспевающей телекомпании, - Но я хочу пригласить тебя на работу к себе.
Славин изумленно посмотрел на Пошлецова.
- Интересно будет знать - в качестве кого? Журналистом я так и не стал, да и гитарист из меня посредственный, скажем честно.
- В качестве частного детектива, - фотогенично улыбнулся известный телевизионщик, - Или нечто вроде этого.
- Шутим? - сухо спросил музыкант и посмотрел в сторону эстрады, где уже крутилась парочка потенциальных заказчиков, - Боюсь, мне уже пора идти работать.
- Вить, ну зачем ты так? - сокрушенно покачал головой Алексей, - Мы же с тобой шестнадцать долгих лет не виделись!
Виктор еще раз посмотрел в сторону эстрады. Там лабухи дружно махали руками своему заговорившемуся коллеге. Должно быть, светил очень сладенький заказ.
- Леша, не обижайся, пожалуйста, - поднялся со своего места музыкант и виновато пожал плечами, - мне в самом деле надо идти работать. Видишь, мои товарищи ждут меня не дождутся. Может быть, подождешь пока мы не отыграем свое?
- Ну, да. Если вам башлять будут, то вы и до утра свое не отыграете, недовольно проворчал телемагнат, потом бросил быстрый взгляд в сторону эстрады и злорадно ухмыльнулся, - Впрочем, эту проблему мы сейчас уладим!
Он положил на столик кожаный кейс, который до этого стоял у его ног, и раскрыл его. Славин увидел, что в кейсе лежало, занимая почти все его внутреннее пространство, какое-то непонятное устройство, сверкнувшее никелем и хромом в неярком кабацком освещении.
- Что это? - поинтересовался кабацкий лабух, заинтригованный действиями заезжей знаменитости.
- Специальное радиоэлектронное устройство, подавляющее работу любых аудио - и видеопередающих, записывающих и усиливающих приборов в радиусе до двадцати пяти метров, - пояснил Алексей и щелкнул парой тумблеров на лицевой панели своего устройства, - В связи с большой конфиденциальностыо того, чем мне сейчас приходится заниматься, пришлось им оснаститься. Чтобы не ставить в известность о своих намерениях потенциальных противников. Однако, сдается мне, что и в нашем случае это поможет.
Телемагнат захлопнул крышку кейса, и Виктор вдруг почувствовал, что в зале ресторации что-то произошло. Через несколько мгновений он понял вдруг перестала работать звукоусиливающая аппаратура ансамбля. Его озадаченные коллеги растерянно засуетились возле непонятно почему онемевших "аппаратов".
- Фантастика прямо какая-то, - весело заявил Славин и возвратился на прежнее место, - Давай, побыстрее выкладывай, что у тебя там для меня припасено, а то моих ребят "кондратий" хватит!
- Мне поручение серьезное дело, - приступил, наконец, к объяснениям причин своего благодатненского вояжа Пошлецов, - Нужно будет провести журналистское расследование и вывести на чистую воду одну очень известную телекомпанию. Это очень необычное поручение и для его успешного выполнения требуется твоя помощь.
- Именно моя? - поразился провинциальный кабацкий лабух, - Хотелось бы узнать - почему?
- Полгода назад ты приезжал в Москву для прослушивания в телешоу "Все звезды". Так?
- Девять месяцев назад, - поправил друга студенческой юности Виктор.
- Совершенно верно, извини, - кивнул непрошеный работодатель, - Если я не ошибаюсь, с тобой была некая Снежана Багрий. Она теперь в обойме "Всех звезд".
- Бывшая солистка в нашем ресторанном ансамбле, - добавил Славин, Теперь мне приходится за нее отдуваться.
- Вот как, - покачал головой телемагнат, - Не знал. Надеюсь, ты со своими коллегами не завидуете землячке?
- И, все-таки, почему я? - проигнорировал проблему зависти кабацкий лабух, - Может быть, из-за того, что я когда-то спал с новоявленной суперзвездой? Так это в прошлом.
- Именно из-за ваших с ней интимных отношений, - подтвердил Пошлецов, - И тебе придется попытаться восстановить ваши прежние отношения.
- Да она меня уже давно забыла, наверное. Вон за все девять месяцев ни одной весточки о себе не прислала, - недовольно пробурчал экс-любовник теперешней знаменитости, - И, знаешь, у меня нет потребности, чтоб кто-нибудь указывал, с кем мне трахаться!
- Пятьсот долларов за попытку возобновить ваши прежние отношения, объявил свою цену столп отечественной телеиндустрии, - Или тысячу "бакс" за успешную попытку стать счастливым избранником поп-дивы. Плюс транспортные и гостиничные расходы.
- Ну, а дальше что?
- По мере развития событий будут другие задания. Гарантирую возрастающее вознаграждение.
- Хм, - задумался музыкант, - Так эта телекомпания, против которой ты ведешь расследование - "Все звезды"?
- Да.
- Более подробно рассказать мне о сути расследования или характере нехороших поступков твоих конкурентов, надеюсь, можно?
- Нет.
- Что ты говоришь?! - насмешливо изумился Виктор, - То есть, ты предлагаешь мне игру в темную?
- Повторяю, по мере развития хода расследования, ты обязательно будешь посвящаться во все детали дела, - вновь пообещал столичный гость.
- Сейчас, по ряду обстоятельств, это нецелесообразно. Тем более, ты даже еще не дал своего согласия.
- Шикарно, сначала дай свое согласие, потом тебе расскажут суть деда! - удивленно поцокал языком музыкант, - Давай-ка, поговорим об этом подробнее после работы, когда мы закончим играть.
- К сожалению, мне уже пора обратно, - телемагнат бросил взгляд на свои шикарные швейцарские часы, - Пока доеду обратно до вашего областного центра, а последний самолет на Москву вылетает через два с половиной часа.
После чего, Пошлецов с улыбкой посмотрел на ресторанную эстраду. Там запаниковавшие музыканты сняли кожух с одного из усилителей и начали безуспешно в нем копаться, не забывая ожесточенно переругиваться между собой.
- Жду твоего ответа в течение трех дней, - Алексей протянул собеседнику свою визитную карточку, - Здесь все мои координаты.
Потом он раскрыл кейс и снова щелкнул тумблерами на своем чудо-устройстве. Тут же ресторанный зал наполнили чудовищные звуки внезапно заработавшей на полную мощность звукоусилительной аппаратуры ансамбля.
Телемагнат пожал на прощание руку несколько растерянному от неожиданного и весьма необычного предложения другу студенческой юности, взял кейс и сказал:
- Надеюсь, до свидания.
Славин молча смотрел вслед спускающемуся по лестнице на первый этаж Пошлецову и его охранникам, не замечая недовольства партнеров по музыкальному бизнесу, уже успевших прийти в рабочее настроение после скоротечной и удивительной поломки аппаратуры.
- Витек! - не выдержав, гаркнул в микрофон на весь ресторанный зал бас-гитарист, - Проснись, солнышко!
Посетители ресторана дружно рассмеялись и с завистью посмотрели на бредущего к своему рабочему месту музыканта. К их удивлению, он почему-то выглядел очень озадаченным и даже несколько озабоченным и невеселым. Странный этот Славин, все-таки! Ведь это же надо - сам Пошлецов приезжал с ним о чем-то толковать, а он нос повесил, как будто ему "счетчик" на бабки "включили"!
Виктор поднял голову и осмотрелся. Десятки глаз смотрели на него с нескрываемой завистью. Разговоров теперь на весь год хватит!
После окончания трудового вечера на ресторанной эстраде, Славин собрался было идти к себе домой. Он через служебный ход прошел на автомобильную стоянку перед зданием ресторана, собираясь попросить кого-нибудь подбросить его к дому, но остановился там в нерешительности. Было одиннадцать вечера, из "Кристалла" выползали последние посетители, а на автостоянке оставалась единственная машина - белые "Жигули" клавишника. В этот момент около этого автомобиля собралась практически вся музыкальная обслуга "Кристалла" - за исключением Славина.
- О, вот и он, - сказал клавишник, увидев недоучившегося журналиста.
- Ну, что, может быть передумал?
- Витек, бросай смуры, и поехали с нами! - позвал Виктора басист, Что у тебя дети маленькие дома плачут?!
Коллеги Славина были приглашены на какую-то ночную попойку и в силу непобедимой кабацкой любви к "халяве" не могли себе в этом отказать. Только он твердо объявил, что пойдет к себе домой.
- Нет, ребята, не передумал, - решительно ответил экс-любовник поп-знаменитости и украдкой вздохнул. Его дом находился в прямо противоположном направлении от цели поездки напарников по ансамблю, а они уже опаздывали.
Сидевший на заднем сидении ударник, недолюбливавший гитариста из-за бывшей солистки ансамбля, а ныне столичной поп-звезды, предпочетшей в свое время Славина, не преминул громко съехидничать:
- Вы че, пацаны! Он же теперь исключительно с большими людьми с телевидения бухает!
Белые "Жигули" выехали на дорогу и вскоре исчезли из виду. В небе сияла полная луна и ярко мерцали мохнатые звезды. Неподалеку от ресторана, в белом сиянии прожекторной подсветки, гордо плыло в ночи здание городской мэрии, увенчанное трехцветным государственным стягом. На душе у Виктора было по-настоящему муторно. Внезапный визит Пошлецова вдребезги разбил его хрупкое душевное равновесие, державшееся в основном на тупом однообразии провинциального бытия и из вечера в вечер незамысловатом добывании хлеба насущного, перемежаемого спонтанными или заранее запланированными пьянками. Неожиданно в голову Славина пришла парадоксальная мысль, что все его наезды в первопрестольную столицу ничем хорошим для него не заканчивались. Так было с его поступлением на журфак МГУ, так же вновь выходило с поездкой на прослушивание в телешоу "Все звезды". Что за конспирацию развел Пошлецов и почему у него подсознательное ощущение, что ничем хорошим его сотрудничество с надежей всей демократически настроенной телевизионной общественности России не закончится? В конце концов, в том, что случилось с ними тогда, виноваты были только они сами! В его памяти отчетливо ожила забытая картинка шестнадцатилетней давности.
В большой так называемой "зажиточной" советской квартире середины восьмидесятых годов находились трое молодых людей. Югославская мебель, гэдээровские обои, на полу чистошерстяной ковер ручной работы поверх дубового паркета. Стены были щедро увешены большими и маленькими фирменными плакатами-постерами на музыкальную тематику. Вот Мик Джаггер что-то истошно орал в микрофон, рядом необычайно популярная в свое время в Союзе диско-группа "Воnу М" в каких-то маскарадных космических скафандрах приготовилась к полету на Венеру. Левее от "хулигана" Джаггера, была изображена спиной к потенциальным зрителям обнаженная красотка с парашютом за спиной - рекламный постер сольного альбома Роджера Уотерса, тогда еще бас-гитариста "Pink Floyd". Но самым главным украшением этой комнаты была импортная радиоаппаратура, в избытке представленная ведущими мировыми производителями. Катушечный магнитофон "Аkai-260", кассетная магнитофонная дека "Аkai-6000", стоваттный усилитель звука "Techniks" вертушка "Диал" фирмы "Grundig", большие звуковые колонки "Рiоnееr" и еще многое другое. У окна этой чудо-комнаты стоял небольшой стол, за которым и сидели наши три молодых человека. Это были Пошлецов, Славин и самый старший из них Xанин-Барыга. На столе перед юношами красовались три бутылки молдавского ароматизированного вина "Лидия", три хрустальных стакана, несколько шоколадных конфет "Мишка на севере" и пачка американских сигарет "Winston", щедрый жест Барыги. Они курили, выпивали и увлеченно беседовали.