Пономаренко Николай. Чеченский транзит

   - Лицом к стене, я сказал! Оружие есть?
   Ощупывая одежду, по яйцам задел, падла! Терпимо.
   - Ноги! Ноги шире! И не двигаться!
   Неподалеку Казанова возмутился было.
   - Молчать! Не переговариваться!
   Целый полк нагнали. На хрена? Знают же, что никто не станет сопротивляться и что криминала не найдут, если специально не подсунут. Ха-ха! Буташев тоже раком стоит. Интересно, кто он по паспорту? Паспорточек намочен, наверное, рожа на фотографии скукожилась. Ох и заело тогда, что урод этот его просек. Как вовремя он выехал на набережную и протаранил чеченцев! А машину Буташева в канале даже по телеку показали. Как пьяную аварию представили. Знали бы, что на самом деле случилось, всю неделю бы трендели о разборках. Какие на хер разборки?! Мелкота разбирается, а солидные люди договариваются. Не дали сегодня поговорить. Им же хуже. Наум, кроме прочего, хотел договориться о преследовании всякой мелкоты беспредельной, разных "левых" групп, которые выдают себя за членов солидных организаций. С его отъездом и намеренным прекращением деятельности группировки кто-то стал работать под "святовских". Кто-то до сих пор именует себя "малышевскими", "тамбовских" стало неистребимо много. Их или выводить надо или под себя брать. Зачем за кого-то мандюлей огребать?
   - Наумов? Что здесь делаете?
   - Что за вопрос? Что и все! - Опер подошел, что ли?
   - А что все?
   - День рождения у нас. Отмечаем, точнее отмечали бы.
   - Поедем на Литейный, Арсений Павлович.
   - Ну а как же! Вам нас теперь помурыжить остается и отпускать потом. Зато праздник не состоялся.
   Давно он на Литейном не был. В последний раз его привозил туда этот придурок, как его, Гусаров. После махаловки на рынке. Красиво получилось. Так до сих пор никого и не тронули. Будет время, надо повторить. Кто в городе хозяин?
   - Можно? - Кто-то ещё подошел.
   - Повернитесь ко мне лицом. - Видимо, опер говорит.
   Суровый видеооператор стоял, направив на Святова объектив камеры.
   - Четко и громко отвечать на вопросы. Фамилия, имя, отчество?
   Ого, аж трое таких с камерами, всех записывают. Серьезно готовились. И никто ведь не предупредил! За что деньги платит? Святов спокойно отвечал на анкетные вопросы.
   Никифоров отметил, что те двое собровцев, войдя за ним в зал, сразу метнулись к Наумову и Буташеву. Значит, о них предупредил его Сергеев. После видеосъемки тот, чья походка кого-то напоминала, спросил сиплым голосом:
   - Можно уводить?
   - Да. - Никифоров остановил другого "гоблина", который сунулся сопровождать Наумова в паре с этим сиплым.
   - Пусть он один ведет, здесь нужны люди.
   Подошел к Буташеву. Этой птице он сейчас же где-нибудь в закутке все перья бы повыдергал. Такой переполох устроил в "Европе" и "Санкт-Петербурге", гад! Пришлось все вверх дном переворачивать в обоих отелях. Безрезультатно, конечно. Жаль, что надо играть эту комедию.
   - Джабраилов Али Мухаммед-оглы, - отвечал Буташев видеоинженеру.
   Как бы не так. Джабраилов. Сделаем вид, что верим. Он все равно никуда не денется. Генерал что-то хитрое затеял, но не станет же отпускать эту тварюгу совсем. Начальству виднее.
   - Выводите, - кивнул он долговязому "гоблину", тоже давая ему возможность уводить задержанного в одиночку.
   Заметившего это собровского командира взвода пришлось успокоить:
   - Я его не знаю, кто такой? В нашей форме!
   - Он в маске, вот и не узнаешь, Петя, - улыбнулся Никифоров.
   - Не, я серьезно. - Сделал шаг.
   - Так надо. И никому ни слова, ладно? Приказ.
   Святов с заложенными за спину руками шел под дулом автомата к служебному входу ресторана. Позади вели ещё кого-то. Ага, кажется, Буташева. Сопровождавший чеченца мент оказался говорливым.
   - Сейчас тебя, черножопого, в яму посадим и будем тухлым шулюном поить. Жаль, у нас в Питере выпасов нет. Ты за отарой можешь приглядывать? О, зато у нас свиней держат. По-вашему "белий овса" называется. Мы тебя свининкой кормить будем. Твой фамилий Джабраилов, да? Позоришь такое имя! Джабраил! Джабраил знаешь какой!
   Сопровождавший Святова мент пресек монолог:
   - Не могли бы вы заткнуться, товарищ полковник?
   - Слушаюсь! Я правильно отвечаю? А почему сегодня наручники не выдали? Я бы гражданина Джабраилова-как-там-его-оглы заковал. А лучше бы в колодки деревянные. Почему мы такие гуманные в милиции? Этих злодеев надо в колодки и по этапу!
   - Кончай болтать, а то я тебе наручники на губах застегну.
   - Слушаюсь! Сколько лет служу в органах, а такого беспредела не знал. То-то раньше - воры в законе были, паханы. Порядок у себя в рядах наводили. А теперь?
   Святой встревожился.
   "Что-то здесь не так", - подумал.
   Тот, что сзади, видимо, почувствовал его сомнение.
   - Спокойно! - предупредил, и железо "браслетов" сомкнулось на запястьях.
   И говорит этот конвоир как-то деревянно, в отличие от того, болтающего без умолку.
   У выхода стоял вооруженный собровец. Конечно, людей Святова нет поблизости. Менты или взяли "для установления личности" или попросту прогнали. Во дворе мигнула фарами белая "копейка". Когда подвели к этому, на его взгляд, убожищу, Святов закричал. Его догадку подтвердило даже не то, что таких тачек в милиции почти не осталось. Дооснастили их кое-как на Игры Доброй Воли. А то, что за рулем сидел крючконосый!
   - Милиция! Помогите! - Бросился он обратно к ресторану, но собровец сбил его с ног подсечкой.
   Точно! Подставил, гад! Второй мнимый мент в маске спокойно оставил Буташева и стал помогать вталкивать его, Святова, в машину. Чеченец же сам уселся на переднее сиденье. Тот мент у выхода заподозрил неладное, но его успокоил один из похитителей.
   - Все нормально. Рыжий, так надо.
   Рыжов опустил ствол и пошел на место.
   - Ссучился, чурбан?! Подставил? Ты понимаешь, что не жилец после этого?
   - Это ты не жилец. Святой. Ты меня намочил, а я тебя замочу.
   Святой был полностью в руках чеченца. Его вывели из ресторана якобы менты. Никто из сходняка и не подумает, что Буташев такое устроил!
   - Падла поганая! Тварь! Ну тварь!
   Он сидел со скованными руками между двух подставных милиционеров, а эта падаль с золотыми пуговицами восседала спереди!
   - Тихо, тихо, - говорил человек слева.
   - Пусть говорит, он правду говорит, - смеялся тот, что справа.
   - Заткнись, Святой, - повернулся Буташев, когда машина выехала из двора в переулок. - Знаешь, чего я больше всего хочу? Поехать на кладбище и сделать так, чтобы надпись на плите одной могилы соответствовала личности того, кто в ней лежит.
   - Давай, сука, давай! Все равно узнают, что ты сделал! Менты скурвились, продажные твари, так братва отомстит. Ну и гнида!
   - Гнида, это уж точно, - подтвердил мент справа.
   - Слушай, успокой ты этого, чего он лезет? - обратился Буташев к Гусарову.
   - Ваня! - только и сказал Андрей укоризненно.
   - Да, здорово мы их сделали! Есть ещё совесть в пороховницах!
   - Чары, дорогу знаешь? Поехали.
   Святой тревожно следил за маршрутом.
   - Фу, не могу больше, как они их носят всю жизнь? - Харитоненко стащил с себя маску. - Я понимаю, раз в месяц надеть капроновый чулок. Но каждый день!
   Лицо Гусарова тоже вспотело под маской, но он не стал показывать его Святову. Узнает, и фокус не удастся.
   - И воняет чем-то в этой машине! - гундел Харитоненко.
   - Можно было взять мою. - Буташев давно не ездил в совдеповских автомобилях.
   - Иномарки проверяют чаще. Особенно ночью. Плохонькая, зато безопасная для такого дела.
   Иван приметил эту машину на улице Чапаева и посоветовал Гусарову взять её.
   - Глянь, колес уже нет, значит, хозяев поблизости не предвидится. Скорее всего угнанная. Ее уже раздевают, значит, долго стоит на одном месте. Колеса с нашей радиоактивной перекинем - и вперед!
   Гусаров согласился.
   - Сначала попробуй завести.
   Взломав замок двери, Харитоненко оборвал провода и соединил контакты зажигания.
   - Ха! Как часы. И бензина полбака. Давай колеса. Вдвоем и гусеницы экскаватора можно за пять минут поменять.
   Перекинули колеса, и служебная "шестера" встала на место бесхозной "копейки".
   - Новье машина! Девяносто третий год, - сообщил Иван, подняв капот.
   Буташев заартачился было, когда Гусаров предложил ехать на этой машине, но согласился с доводами.
   - Куда вы меня везете?
   - К тебе домой.
   - Ко мне - в другую сторону.
   Святов уже поостыл и понял, что едут на Южное кладбище.
   - Твой дом - твоя могила.
   - Кончай ты! Что я тебе такого сделал? Обыкновенная конкуренция. Ты отнял у меня, я у тебя, что ж - убивать за это? Да брось, ты не станешь, отморозок какой, что ли?
   - Стану! Ты десять моих парней положил и сжег, как мусор!
   - Я их не убивал!
   - А кто?
   Гусаров включил в кармане диктофон. Для Сергеева. Бандит допрашивает бандита.
   - Говори, тебе теперь все равно.
   Святов видел, что выехали за город и минут через десять - кладбище. Сколько жить осталось? Минут двадцать? Полчаса? Как все перевернулось!
   Святов говорил и говорил, убеждал, выкладывал, выгораживался.
   - А кто восемьсот тысяч долларов взял? Имена!
   - Это-то зачем? Это вас, чеченцев, не касается. Это было чисто мое дело.
   - Касается. Ты же знал, что фирма под моей крышей. Мы тоже нацеливались на ту инкассаторскую машину, только ждали более солидную сумму. Нам надо вернуть свое.
   - Поздно теперь забирать.
   - Имена!
   Гусаров тоже вытаскивал информацию, задавая вопросы, которые были когда-то написаны им на листочке, валявшемся теперь где-то в его столе в служебном кабинете.
   - Приехали. Выходи.
   - Нет! - уперся Святов, подавляя страх ненавистью. - Что тебе надо, Буташев? Какой смысл сейчас меня убивать?
   - Где мои деньги?
   - Какие деньги?
   - Миллиард рублей, который ты украл в гостинице?
   - Я ничего у тебя не крал! Какой миллиард?
   - Пойдем!
   Господи, за что?! Признаться в том, что его Пеликан отнял у чеченцев сумки? Скажет, что это он, Святов, приказал, разозлится и тогда точно убьет.
   Все вышли из машины. В свете фар за изгородью были видны бесчисленные надгробия, памятники, кресты, стеллы.
   - Эй, как тебя, дай ключи, я багажник проверю, - подошел к Чары тот, что сидел слева. - Воняет что-то.
   Буташев спросил:
   - Ты знаешь, где ты лежишь?
   - Руслан, - уперся Святов, - давай договоримся.
   - Пошел! - чеченец был неумолим. - Показывай дорогу.
   - Я здесь не был, я не знаю...
   - Теперь будешь знать.
   Хлопнула крышка багажника, раздался сдавленный крик. Говорливый милиционер подбежал ко второму, оба пошли к багажнику. Немного помолчав, Гусаров крикнул "партнеру".
   - Буташев! На хрена мы его возим?!
   - Кого?
   - Пойди сюда!
   В свете фонаря подошедшие увидели в багажнике труп молодого человека. Ножевая рана находилась в животе, видном из-под задранной рубашки.
   - Неделю назад как замочили, и ты ждал приезда на кладбище, чтобы заодно со Святым похоронить?! Ну ты даешь!
   Ни Буташев, ни Гусаров понятия не имели о происхождении трупа, но раз уж его обнаружили, надо использовать для психологического давления. Буташев подыграл:
   - Он мне в жизни надоел и мертвым надоедает. Чары, ты помнишь где могила? Показывай.
   Вид мертвеца в багажнике сильно повлиял на Святого. Появились просительные нотки.
   - Не надо, Буташев, какой смысл?
   - Где мой миллиард?
   Тоска зеленая! Миллиард-то фальшивый! Хоть бы настоящий требовал! Жизнь Святова дороже стоит.
   Чары взял его за локоть и повел к кладбищенской калитке. Ведут к его могиле.
   - Допустим, я тебе все расскажу, ты меня не тронешь?
   - Не знаю. Не гарантирую.
   - Твои условия?
   - На могиле скажу.
   - На хера на могиле-то?!
   Позади раздался топот, все обернулись. Харитоненко догонял их. Не любит он такие места. Сначала решил остаться у машины. Но перед глазами все вставал вид того, что в багажнике, и Иван решил все же провести это время в компании.
   Пришли. Чары осветил фонариком белую плиту.
   - Читай вслух.
   - Ну кончай, не надо, зачем этот спектакль?
   - Читай!
   - Святой Григорий Моисеевич.
   - Знаешь, кто лежит там вместо тебя? Там Муртаз или Аслан! Становись у плиты!
   Чары грубо толкнул Святова к могиле. Мент передернул затвор автомата.
   - Это не больно. Святой.
   - Не надо, а?
   - Возвращаешь миллиард и бронежилеты?
   - Да!
   - Возвращаешь лаборатории и фирмы?
   - Да!
   - И уезжаешь за "бугор". Навсегда. Утром.
   - А виза, а...
   - Не наше дело, уезжай утром.
   - Да. Хватит этой комедии.
   Как ни уговаривал Иван, Гусаров настоял, чтобы обратно ехали тоже вшестером.
   - Ваня, мы нашли его в угнанной машине. Кто он - владелец, бандит? Это убийство, его надо раскрывать. Оставим, как есть. И потом, пока труп будет в багажнике, легче будет давить на Святого.
   Так и ехали: пятеро в салоне, один в багажнике. Один из пятерых снова воскресал.
   - Твои сокровища на Будапештской в спорткомплексе, - признался Святой Буташеву.
   - Там открыто?
   - Не знаю.
   - Открыто, - предположил Гусаров, - наверняка все там, переполошились и ждут хозяина.
   Действительно, несколько иномарок было припарковано у здания, в котором Гусаров уже бывал. Биллиард... Спортзал... Душевые... В тот приезд его интересовали следы побоища. Выщерблины и пробоины от выстрелов были повсюду, даже в душевых кабинах, где, видимо, спасались буташевские наемники от хорошо приготовившихся к встрече святовских.
   Приблизившись к логову, Чары остановил машину. Святов, завидев свет в окнах, воспрянул. Там, на кладбище, вдали от людей смерть была бы глупой и унизительной. Мозг лихорадочно придумывал варианты переворота событий в свою пользу. Уж он не пощадит! Он набьет, утрамбует их всех в этот багажник. Если удастся. Вспомнив о багажнике, Святой заколебался. Труп в этой машине вновь остро пробудил уже пережитый страх. Или отпустить их до поры? Отдать их барахло... Отчего Буташев за него уцепился? Первое требование было по этому барахлу, а по фирмам - второе.
   - Очнись! Сейчас вызовешь кого надо. Пусть принесет буташевское имущество. Все время будешь на мушке. Выходи.
   Гусаров, сняв браслет с правой руки Святого, защелкнул его на дверной ручке машины.
   Чары помигал фарами. Дверь спортзала распахнулась, на улицу вывалило четверо мужчин.
   - Пусть один подойдет. Давай. Голос!
   Святову хотелось сорвать дверь с петель, броситься к своим, а потом изрешетить эту лоханку вместе с противниками.
   - Пеликан! Подойди, один.
   Помешкав, верзила все-таки выступил вперед и пошел к хозяину.
   - Принеси деньги! Те, что из гостиницы!
   Гусаров, присевший за Святым с автоматом, подсказал:
   - И бронежилеты.
   - И два бронежилета.
   Пеликан, постояв, пошел обратно. Через некоторое время вернулся с двумя сумками.
   - Пусть бросит под колеса. И ещё ключи от твоей машины, - суфлировал Андрей.
   Парень исполнил распоряжения Святого, ушел, не зная, что думать.
   - Руслан, заполучи свое и пошел отсюда! До встречи. И не потеряй сумки! А ты, Ваня, проверь броники, не подменили?
   Буташев и Чары после обследования контейнеров пересели в зеленый "форд" Святого Гусаров втолкнул обратно в машину и сел за руль. Из окон наблюдали за происходящим, но никто не высовывался.
   Гусаров, подъехав к "форду" окно в окно, сказал:
   - Буташев, я не остановлюсь, ты меня знаешь.
   - Я тоже.
   - Поезжай тихонько, по правилам, чтобы не тормознули. Мне с тобой партнерствовать надоело.
   - И ты не забудь, что у тебя труп в багажнике. Далеко не уедешь.
   - Скотина ты все же.
   - Надо же тебя придержать! - Буташев уже знал, что при первом же случае сообщит по "02" о машине Гусарова. - Счастливого пути!
   Едва зеленый "форд" набрал скорость, как навстречу вывернула "скорая помощь".
   - Черт! Это наши! Где выезд, Святой? Быстро! Здесь вся твоя речь. Гусаров показал Святому диктофон. - И труп в багажнике на тебя повешу!
   - Вперед и за дом!
   "Форд", газуя, мчался задним ходом назад к спортзалу.
   Гусарову было теперь наплевать, что станет с Буташевым. Если собровцы сейчас его возьмут - конец двум контейнерам. И хорошо. Останется Казбек. Молодец все же, генерал, высчитал, куда их приведет дорожка. Но ему, Гусарову, ещё рано сдаваться для выяснения отношений, для доказывания, что он не верблюд. Видимо, "наружка" дала сигнал, и сейчас начинают блокировать подъезды к логову Святого. Авось успеют проскочить? Святой скомандовал:
   - Сюда, в ворота! Бей, не бойся, это муляж.
   В свете фар покрашенные черным цветом ворота казались железными, но от удара бампером распахнулись легко, как крылья бабочки.
   - Сразу направо, вдоль гаражей!
   Ворота позади опять захлопнулись, скрыв уезжающих. Через пару поворотов выскочили в улочку, а по ней - на Бухарестскую. Никифоров кричал по рации о белой "единичке", но никто её не видел. Как растворилась!
   - А ты стратег, Святой, предусмотрительный...
   - Куда мы едем?
   - На суд и расправу.
   - Опять?!
   - Да нет, теперь не так серьезно. На законный суд. А законы сам знаешь какие. Год - следствие. Полгода - суд. Это в лучшем случае. Потом - срок. Потом амнистия. Не будь я сотрудником, уложил бы тебя на кладбище после всего, что слышал о ваших делах. Ан-нет, не могу!
   - Ты б маску снял, такой хороший...
   - Как-нибудь потом. Вдруг выкрутишься без меня, отпустят... Кто потом тобой займется? Потерпи уж...
   Иван, сидевший сзади со Святовым, начал клевать носом.
   - Три часа ночи! Всю жизнь не спамши! - пытался встряхнуться.
   Подумал и полез в карман.
   - Андрюх, может, по глоточку?
   - Выпей лучше со знаменитостью, с грозой города.
   - Будешь, Исусик? - обратился Харитоненко к Святому, доставая флягу и бутерброды.
   - Пей, Святой, не знаю, когда тебе ещё теперь предложат.
   Святов хмуро посмотрел на потенциального собутыльника и согласился.
   - Бутерброды из "Метрополя"! Держи, Андрюх.
   - Успел помародерствовать?
   - Экспроприировал. Все равно там все пропало. Банкет закрыт, все ушли к ментам.
   Гусаров свернул с Литейного проспекта на стоянку у главного здания ГУВД и заглушил мотор.
   - Давай левую руку.
   Пристегнутый одной рукой к рулю, другой - к правой дверце машины, Святов остался сидеть на месте наедине с покойником в багажнике, а двое в масках и черных комбинезонах вошли в Большой Дом. Гусаров не опасался неожиданных встреч в это время суток. Тем более в собровской форме.
   В "предбаннике" Андрей позвонил по внутреннему телефону. Дежурный РУОПа на третьем этаже снял трубку.
   - Слушай внимательно. На стоянке у здания срочно проверьте белый "жигуль" первой модели. В салоне - бандитский авторитет, запиши: Святов Григорий Моисеевич. Как только появится возможность, доложите о нем генералу Сергееву. В "бардачке" - диктофон с записью его допроса. Второе: в багажнике этой машины - труп неизвестного мужчины. Машина доставлена с улицы Чапаева. На бывшем месте её стоянки находится наша служебная "шестера" без колес. Узнаете по номерам. Сергееву передайте, что ему ещё позвонят. Собровскую форму, два комплекта, заберите завтра у постового в гараже ГУВД на Конюшенной. Все. Записал? Ну пока.
   Выйдя из здания, Гусаров и Харитоненко пересекли проспект, укрылись в тени арки и стали ждать результата звонка. Издалека было видно, как офицеры из дежурной части и два руоповских опера вывели из машины Святого, как ударами ног открыли багажник и почти сразу захлопнули опять. "Скорая" тоже подъехала немного времени спустя. Следом за ней припарковался зеленый "форд" Святова.
   - Ого! Буташева все-таки сцапали! - Иван полез в карман за флягой.
   Однако из "форда" вывели только Чары, а у сотрудников он заметил в руках всего одну из сумок Буташева.
   - Неужели ушел, зараза? - бесцветно проговорил Андрей.
   Он был готов к этому. Буташев скор и хитер.
   - Утро вечера мудренее, пошли спать.
   - Куда?
   - В мою машину.
   Высокие покровители "Дом-Безопасности", поставившие "сторожки" в возможных местах появления строптивого Гусарова, не теряли надежды. Двое расслабившихся в аэропорту "топтунов" и прозевавших прилет пропавшего в Чечне руоповца получили нагоняй. Остальным сделали накачку, чтобы глядели в оба.
   Теперь, зная точно, что интересующий их объект в городе, информаторы старались. ГАИ по заданию сверху проверяла улицы, стоянки, но Гусаровский "москвич" пропал. Дома объект не появлялся, что было вполне понятно, так как и сам этот объект знал толк в оперативной работе.
   Знать-то знал. Но не повидать своих перед отъездом из города было не в его силах. Проснувшись в семь утра, Гусаров завел машину. Иван даже не проснулся, продолжал давить крепкое сиденье "москвича" всем своим телом. Поспали-то всего ничего - до гаража добирались дольше.
   От Литейного до Конюшенной ходьбы минут пятнадцать. Но шли по ночному Петербургу, с медленным удовольствием упиваясь узнаваемой красотой. После гор, после стрельб и погонь, после кладбищ, после общения с негодяйским миром. Горбатенький мостик через Фонтанку, Летний сад, а слева - Инженерный замок. Одинокая ваза в саду близ пруда. Сколько раз проезжал мимо! Занятый дорогой и мыслями, мельком отмечал её в сознании и проезжал дальше. А теперь постоял, рассмотрел. Если б не черные комбинезоны с надписью "Милиция" и не автоматы на плечах, их можно было принять за экскурсантов, которым некуда торопиться. А так - гуляющие патрульные.
   Прошли Лебяжью канавку, свернули на Марсово Поле.
   - Да пойдем уже спать! - торопил Иван и снова и снова протягивал Гусарову фляжку с водкой и бутерброды из "Метрополя".
   Знакомый Гусарову постовой впустил их на территорию гаражей - не первый год Андрей здесь паркуется.
   - Со-сранья выезжаю. Покемарим в машине.
   Постовой пошел докемаривать тоже.
   Разложили сиденья в "москвиче", стоявшем под высокими сводами старинных конюшен. Андрей с хрустом вытянулся и затих...
   ...Кони, кони... Легкое ржание кобылиц... Буцефал с леопардовой шкурой на крупе... Искандер обернулся, запоминая построенный храм и стоящий перед ним оставляемый здесь гарнизон. Через много столетий в жилах местных народов будет петь македонская кровь. Средь приземистых горцев вырастут витязи с голубыми глазами и гордой осанкой, девушки стройные с кровью горячей, но достоинством дорожащие...
   - Андрей!
   Гусаров открыл глаза сразу после зова. Будто и не спал. В открытом окне машины барельефом виделось лицо девушки. Попытался подняться, но не смог. Галия запретила, вытянув руку.
   - Лежи, не вставай. - Губы не размыкает, а голос слышен. - Ты много сделал. Спасибо.
   - Как ты сюда попала? Я думал, ты мне можешь только сниться. Или я и сейчас сплю?
   - Нет, я здесь, рядом. Не двигайся, я сопровождала тебя, но ты уезжал все дальше, и стало трудно находить тебя на расстояниях. Кади разрешил мне следовать за вами. Скажи, ты не озлобился? Ты не превращаешься в зверя?
   - Нет.
   - Я иногда совсем тебя теряю.
   - Наверное, это мое пьянство мешало.
   - Возможно. Теперь я буду рядом. Здесь есть ещё человек, твой друг, и ему сейчас моя помощь нужнее.
   - Мы не знаем, где Буташев. С ним два контейнера.
   - Я покажу, где их искать. Жаль, что тебе выпала эта участь. Но больше некому. В Чечне беда. Большая беда. Наши молитвы, наше вмешательство предотвращают напасти немного, ограждают невинных, но всех не охватить. Ты поможешь избежать большой беды. Ядерного взрыва им не дождаться! Отдыхай! Я буду рядом. За меня не тревожься.
   - Постой!
   - Отдыхай!..
   Андрей спал.
   ...Кони, кони. Искандера Великого ждала далекая Индия. Воины с длинными копьями и мечами короткими то и дело отражали коварные нападения дикарей. Местные жители умирали бесстрашно, бросаясь даже поодиночке на группы его пехотинцев. Они умирали, но с чувством исполненной мести...
   Выезжая из гаража, Андрей вспоминал сновидения и не мог понять, приснилась ему Галия или точно в гараж приходила!? С её данными могла и живой проникнуть. Он вспомнил, как впервые увидел её (да-да, это была она!) на площади перед зданием МВД в Грозном. Прошла ограждения и оцепления, как главнокомандующий. Да, она не снилась. Она здесь, в Петербурге. Она тут ещё кому-то помогает... Ревниво как-то подумалось. А Буташев ему точно привиделся. Ни на какой паром он не сел. "Анна Каренина" избежала такой чести, как принимать на борту негодяя с третью ядерной бомбы в кармане. Поехали они на двух БМВ. Какие-то дела у него попутные в Литве, стране, дружественной Ичкерии. Конечный пункт - Калининград.
   До самолета в город Янтарного берега время было.
   - Иван, просыпайся! - Андрей зажал Харитоненко нос.
   - Что, приехали? Куда?
   - К водопою. Надо всучить пару твоих бумажек вон тому продавцу в киоске.
   Иван вставал неохотно, но его подстегнул вид больших бутылок воды в витрине. Разного цвета и вкуса. Вода из минеральных источников так и просилась загасить пламя горячих труб в его организме - фляжки в его карманах намного опустели. Кроме напитка, Гусаров попросил положить в пакет шоколад, печенье и другие сладости в ярких упаковках. Рядом купили фрукты.
   - Если повезет, будешь Дедом Морозом.
   - Сейчас бы льда на лоб!
   Знакомой дорожкой во дворах Гусаров подъехал поближе к детскому садику и стал за домом. Отсюда он мог видеть появление Алены и Иринки. Стрелки уже приближались к восьми.