Председатель ОКР Леонид Тягачев выглядел замученным и несколько подавленным, хотя ему была гарантирована полная благополучность эфира. Неудивительно, а я на это обратил внимание, насколько программе «Времена» импонируют высокие чиновники. Выверенное до мельчайших нюансов отношение к федеральной власти в образе гибкого почитания вызывает всеобщую чиновничью удовлетворенность. Это и есть ниша Владимира Познера – исключительного профессионала, отдавшего свой дар в услужение власти. И, если начинает где-то искрить, не волнуйтесь, это не более чем эффект бенгальского огня.
Леонид Тягачев восседал с лицом человека, которому только что огласили обвинительный приговор. Виталий Смирнов, представляющий интересы России в Международном Олимпийском Комитете (МОК), тоже не был лишен подавленности. Хотя он ухитрился вытребовать в МОК стенограмму своих выступлений и реплик по поводу скандала вокруг российской сборной. Характерно, что он еще ухитрился заверить эту стенограмму соответствующими подписями и печатями. Факт по унизительности, не имеющий аналогов. Поясняя свои действия, Виталий Смирнов раздраженно резюмировал: «Я знаю, в какую страну я возвращаюсь». И, хотя мы приняли, как некую истину, оправдание чиновников, упрекнувших общество в незнании олимпийских тонкостей, не хочется с этим соглашаться. Почему? Потому что климат в спорте, атмосферу, создают, в первую голову, спортивные чиновники. Разрушительными для многих определяющих основ государства оказались реформы. И спорт, как массовый, так и элитарный, оказался в череде этих потерь.
15 марта 2002 года, пятница. 18 часов. Сообщение ИТАР-ТАСС с пометкой «срочно»: «Только что президент страны принял отставку Виктора Геращенко, главы Центробанка России».
Путин предложил Государственной думе рассмотреть вопрос об отставке главного банкира страны, а также внес на рассмотрение депутатов кандидатуру Сергея Игнатьева, первого заместителя министра финансов России, которому и придется заменить Виктора Геращенко.
В правительстве Сергей Игнатьев занимался вопросами взаимоотношений исполнительной власти с Центробанком страны. По внешнему рисунку, если не вдаваться в неадекватность происходящего, ход правомерный и вполне логичный. Профессионал уходит, профессионал приходит ему на смену. Первый мудрее и значимее, второй – моложе, он еще «доберет» в своей значимости. Геращенко достоин отдельной главы в книге. Тремя месяцами ранее я сделал о нем полуторачасовой фильм. Для меня это было любопытным постижением сущности бытия. Я назвал свой фильм «Три подвига Геракла». Профессиональных свершений в его жизни было больше, но мифы требуют своего языка, и поэтому – «Три подвига Геракла».
Виктор Геращенко всегда был неудобным человеком. Это его качество исходило из нескольких составляющих. Востребованность его всеохватного профессионализма совпала с периодом жесточайшего экономического кризиса, в который сначала угодил находящийся на последнем издыхании СССР, а затем и Россия.
Профессионала и консерватор высочайшей пробы Виктор Геращенко воспринимался младореформаторами, как некий монстр, глыба, которую невозможно передвинуть в силу ее объемности. На нее непременно наталкиваешься, если идешь вперед, и упираешься спиной, если пятишься назад.
И в силу ее мощи ничего не оставалось иного, как задействовать глыбу в оборонном укреплении в виде главенствующей опоры. Это был единственный в истории России человек, который четырежды вынужденно покидал пост главного банкира страны, и четырежды на него возвращался.
Непросвещенную высокую власть, а власть в России никогда не была излишне просвещенной, раздражал невероятный перепад в знании и понимании банковского дела, который существовал между Виктором Геращенко и властью, отрядившей его на это направление. Младореформаторы не попадали в разряд непросвещенных. Напротив, они были хорошо образованы, но у них, всех без исключения, полностью отсутствовала практика жизни. А у Геращенко она была в избытке.
Он не был противником реформ. Он был противником спешки, любых революционных действий, как в экономике, так и в банковском деле. Геращенко в своей управленческой философии был сторонником эволюционно взвешенного и выверенного курса перемен. Эта неоспоримая контрастность всегда раздражала власть. Атаки на Виктора Геращенко были постоянными. И при первой же возможности реформаторы, побуждаемые настоятельными рекомендациями МВФ, ВБ, системщиками Лондонского и Парижского клубов, экономистами США, вынуждали Геращенко покидать свой пост. А затем, оказавшись один на один с перманентно возникавшими кризисными потрясениями и чувствуя бессилие перед ними, возвращали Геращенко в Центробанк.
Нынешняя ситуация отличается от прежних. Никогда Центральный банк не имел таких высоких резервов, как ныне. Парадокс и заключается в том, что отправляют в отставку не руководителя, развалившего дело, а успешного профессионала. Вот, почему мы вправе сказать, что и Владимир Путин не избежал застарелой болезни управления страной, когда путается первоочередность подходов к решениям: экономика является определяющим фактором политики, а не политика диктует свои условия экономике.
Разговор о своей отставке Виктор Геращенко затевал не раз. В сентябре 2002 года завершается очередной срок пребывания главы Центробанка на своем посту, после чего следует либо переизбрание, либо добровольная отставка. Геращенко не был уверен в своем переизбрании и, по словам президента, еще месяц назад подал заявление об уходе. Путин не просто рассказал об этом руководителям центристских фракций, но и уточнил, что он отговаривал Геращенко от этого шага. «Я, – сказал президент, – советовал Геращенко успокоиться и забрать заявление назад, но он этого не сделал. Сейчас Геращенко повторил свою просьбу». Примерно так пересказал разговор с Путиным один из участников встречи – глава фракции ОВР в Государственной думе Вячеслав Володин. Геращенко уже несколько раз заявлял, что свое 70-тилетие не намерен встречать в должности главы Центробанка. Все это, правда, произносилось в шутливом тоне, вперемежку с анекдотами, которые Геращенко рассказывал мастерски. Зачем Геращенко долгое время информировал власть и общество о том, что собирается добровольно сложить с себя полномочия главы ЦБ РФ?
Во-первых, чтобы обезопасить себя и не дать противнику обозначить его уход как волевое отстранение от должности.
Во-вторых, он делал шаг навстречу президенту. Премьер Михаил Касьянов остается. Он постоянный оппонент Виктора Геращенко, и реакция предсовмина на отставку председателя ЦБ бесспорно будет скрыто радостной. Геращенко знал, что Касьянов в своих докладах Путину постоянно делает его крайним в неуклюжем развитии экономики и финансовой сферы родного Отечества. В ответ на критику президента о замедлении темпов экономического развития страны Касьянов ссылается на политику Центробанка, которая, якобы, сдерживает движение «вперед и выше». Основная мысль младореформаторов в то время: Центральный банк работает не на страну, а на себя. Сдерживает снижение курса рубля, а, значит, и ослабляет потенциал наших отечественных экспортеров, которые являются паровозами нашего экономического скачка. Президент опасается, что люди из «экономического блока» правительства скажут ему однажды: «Мы же предупреждали Вас, Владимир Владимирович, Виктор Владимирович Геращенко – тормоз, и тормоз основательный. Вот что по этому поводу говорят наши американские коллеги».
А с регулированием продажи валютной выручки как внутри, так и за ее пределами, Геращенко и вовсе стоит поперек горла у олигархов, коммерческих банков и просто жуликов от власти.
Разумеется, Госдума в этой интриге была умело использована. Буксующий уже в течение двух лет закон о Центральном банке был задействован, как главный заряд, который забросили в «берлогу» Геращенко. Призыв к прозрачности банка, на котором настаивают депутаты, несерьезен по определению. Банковская сфера – всегда тайна, потому что это – не просто деньги, а все деньги страны. Наблюдательный совет, в который войдут депутаты, члены Совета Федерации, представители президентской администрации и правительства, абсурден. Ибо по Конституции РФ Центральный банк – учреждение независимое.
Геращенко понимал: в обывательских кругах небогатых людей может пострадать репутация президента, если он самостоятельно примет решение о его уходе. Это же может пошатнуть авторитет Путина и среди высокопрофессиональных кругов «старой гвардии». Геращенко помог президенту избавиться от себя в должности главного банкира страны, и еще раз подтвердил свою порядочность. Ну, а политический бомонд истолковал отставку Геращенко как бесспорный выигрыш Касьянова, Чубайса, Кудрина и олигархов. Геращенко уходил из ЦБ три раза и столько же в него возвращался. Но это все было в прошлом тысячелетии и в прошлом веке. В четвертый раз, на заре нового тысячелетия Виктор Геращенко покинул свой пост навсегда. Жалеет ли он о своем уходе? Разумеется. Он отдал главному банку государства всю свою жизнь. Он – его плоть.
Когда я шел вместе с Виктором Владимировичем по обновленному паркету восстановленного в своем историческом достоинстве здания ЦБ РФ, я чувствовал, как каждая ступень мраморной лестницы, каждая колонна, каждое кресло в зале заседаний и даже лампы излучали свое родство с ним. Было не очень понятно, кто часть чего? Геращенко – часть Центрального банка? Или банк – часть Геращенко?
От любви до ненависти – один шаг, или Испытание Америкой
Леонид Тягачев восседал с лицом человека, которому только что огласили обвинительный приговор. Виталий Смирнов, представляющий интересы России в Международном Олимпийском Комитете (МОК), тоже не был лишен подавленности. Хотя он ухитрился вытребовать в МОК стенограмму своих выступлений и реплик по поводу скандала вокруг российской сборной. Характерно, что он еще ухитрился заверить эту стенограмму соответствующими подписями и печатями. Факт по унизительности, не имеющий аналогов. Поясняя свои действия, Виталий Смирнов раздраженно резюмировал: «Я знаю, в какую страну я возвращаюсь». И, хотя мы приняли, как некую истину, оправдание чиновников, упрекнувших общество в незнании олимпийских тонкостей, не хочется с этим соглашаться. Почему? Потому что климат в спорте, атмосферу, создают, в первую голову, спортивные чиновники. Разрушительными для многих определяющих основ государства оказались реформы. И спорт, как массовый, так и элитарный, оказался в череде этих потерь.
15 марта 2002 года, пятница. 18 часов. Сообщение ИТАР-ТАСС с пометкой «срочно»: «Только что президент страны принял отставку Виктора Геращенко, главы Центробанка России».
Путин предложил Государственной думе рассмотреть вопрос об отставке главного банкира страны, а также внес на рассмотрение депутатов кандидатуру Сергея Игнатьева, первого заместителя министра финансов России, которому и придется заменить Виктора Геращенко.
В правительстве Сергей Игнатьев занимался вопросами взаимоотношений исполнительной власти с Центробанком страны. По внешнему рисунку, если не вдаваться в неадекватность происходящего, ход правомерный и вполне логичный. Профессионал уходит, профессионал приходит ему на смену. Первый мудрее и значимее, второй – моложе, он еще «доберет» в своей значимости. Геращенко достоин отдельной главы в книге. Тремя месяцами ранее я сделал о нем полуторачасовой фильм. Для меня это было любопытным постижением сущности бытия. Я назвал свой фильм «Три подвига Геракла». Профессиональных свершений в его жизни было больше, но мифы требуют своего языка, и поэтому – «Три подвига Геракла».
Виктор Геращенко всегда был неудобным человеком. Это его качество исходило из нескольких составляющих. Востребованность его всеохватного профессионализма совпала с периодом жесточайшего экономического кризиса, в который сначала угодил находящийся на последнем издыхании СССР, а затем и Россия.
Профессионала и консерватор высочайшей пробы Виктор Геращенко воспринимался младореформаторами, как некий монстр, глыба, которую невозможно передвинуть в силу ее объемности. На нее непременно наталкиваешься, если идешь вперед, и упираешься спиной, если пятишься назад.
И в силу ее мощи ничего не оставалось иного, как задействовать глыбу в оборонном укреплении в виде главенствующей опоры. Это был единственный в истории России человек, который четырежды вынужденно покидал пост главного банкира страны, и четырежды на него возвращался.
Непросвещенную высокую власть, а власть в России никогда не была излишне просвещенной, раздражал невероятный перепад в знании и понимании банковского дела, который существовал между Виктором Геращенко и властью, отрядившей его на это направление. Младореформаторы не попадали в разряд непросвещенных. Напротив, они были хорошо образованы, но у них, всех без исключения, полностью отсутствовала практика жизни. А у Геращенко она была в избытке.
Он не был противником реформ. Он был противником спешки, любых революционных действий, как в экономике, так и в банковском деле. Геращенко в своей управленческой философии был сторонником эволюционно взвешенного и выверенного курса перемен. Эта неоспоримая контрастность всегда раздражала власть. Атаки на Виктора Геращенко были постоянными. И при первой же возможности реформаторы, побуждаемые настоятельными рекомендациями МВФ, ВБ, системщиками Лондонского и Парижского клубов, экономистами США, вынуждали Геращенко покидать свой пост. А затем, оказавшись один на один с перманентно возникавшими кризисными потрясениями и чувствуя бессилие перед ними, возвращали Геращенко в Центробанк.
Нынешняя ситуация отличается от прежних. Никогда Центральный банк не имел таких высоких резервов, как ныне. Парадокс и заключается в том, что отправляют в отставку не руководителя, развалившего дело, а успешного профессионала. Вот, почему мы вправе сказать, что и Владимир Путин не избежал застарелой болезни управления страной, когда путается первоочередность подходов к решениям: экономика является определяющим фактором политики, а не политика диктует свои условия экономике.
Разговор о своей отставке Виктор Геращенко затевал не раз. В сентябре 2002 года завершается очередной срок пребывания главы Центробанка на своем посту, после чего следует либо переизбрание, либо добровольная отставка. Геращенко не был уверен в своем переизбрании и, по словам президента, еще месяц назад подал заявление об уходе. Путин не просто рассказал об этом руководителям центристских фракций, но и уточнил, что он отговаривал Геращенко от этого шага. «Я, – сказал президент, – советовал Геращенко успокоиться и забрать заявление назад, но он этого не сделал. Сейчас Геращенко повторил свою просьбу». Примерно так пересказал разговор с Путиным один из участников встречи – глава фракции ОВР в Государственной думе Вячеслав Володин. Геращенко уже несколько раз заявлял, что свое 70-тилетие не намерен встречать в должности главы Центробанка. Все это, правда, произносилось в шутливом тоне, вперемежку с анекдотами, которые Геращенко рассказывал мастерски. Зачем Геращенко долгое время информировал власть и общество о том, что собирается добровольно сложить с себя полномочия главы ЦБ РФ?
Во-первых, чтобы обезопасить себя и не дать противнику обозначить его уход как волевое отстранение от должности.
Во-вторых, он делал шаг навстречу президенту. Премьер Михаил Касьянов остается. Он постоянный оппонент Виктора Геращенко, и реакция предсовмина на отставку председателя ЦБ бесспорно будет скрыто радостной. Геращенко знал, что Касьянов в своих докладах Путину постоянно делает его крайним в неуклюжем развитии экономики и финансовой сферы родного Отечества. В ответ на критику президента о замедлении темпов экономического развития страны Касьянов ссылается на политику Центробанка, которая, якобы, сдерживает движение «вперед и выше». Основная мысль младореформаторов в то время: Центральный банк работает не на страну, а на себя. Сдерживает снижение курса рубля, а, значит, и ослабляет потенциал наших отечественных экспортеров, которые являются паровозами нашего экономического скачка. Президент опасается, что люди из «экономического блока» правительства скажут ему однажды: «Мы же предупреждали Вас, Владимир Владимирович, Виктор Владимирович Геращенко – тормоз, и тормоз основательный. Вот что по этому поводу говорят наши американские коллеги».
А с регулированием продажи валютной выручки как внутри, так и за ее пределами, Геращенко и вовсе стоит поперек горла у олигархов, коммерческих банков и просто жуликов от власти.
Разумеется, Госдума в этой интриге была умело использована. Буксующий уже в течение двух лет закон о Центральном банке был задействован, как главный заряд, который забросили в «берлогу» Геращенко. Призыв к прозрачности банка, на котором настаивают депутаты, несерьезен по определению. Банковская сфера – всегда тайна, потому что это – не просто деньги, а все деньги страны. Наблюдательный совет, в который войдут депутаты, члены Совета Федерации, представители президентской администрации и правительства, абсурден. Ибо по Конституции РФ Центральный банк – учреждение независимое.
Геращенко понимал: в обывательских кругах небогатых людей может пострадать репутация президента, если он самостоятельно примет решение о его уходе. Это же может пошатнуть авторитет Путина и среди высокопрофессиональных кругов «старой гвардии». Геращенко помог президенту избавиться от себя в должности главного банкира страны, и еще раз подтвердил свою порядочность. Ну, а политический бомонд истолковал отставку Геращенко как бесспорный выигрыш Касьянова, Чубайса, Кудрина и олигархов. Геращенко уходил из ЦБ три раза и столько же в него возвращался. Но это все было в прошлом тысячелетии и в прошлом веке. В четвертый раз, на заре нового тысячелетия Виктор Геращенко покинул свой пост навсегда. Жалеет ли он о своем уходе? Разумеется. Он отдал главному банку государства всю свою жизнь. Он – его плоть.
Когда я шел вместе с Виктором Владимировичем по обновленному паркету восстановленного в своем историческом достоинстве здания ЦБ РФ, я чувствовал, как каждая ступень мраморной лестницы, каждая колонна, каждое кресло в зале заседаний и даже лампы излучали свое родство с ним. Было не очень понятно, кто часть чего? Геращенко – часть Центрального банка? Или банк – часть Геращенко?
От любви до ненависти – один шаг, или Испытание Америкой
Они оказались практически в равных условиях: и тот, и другой стали президентами огромных держав впервые. У каждого из них были свои сто дней, свой первый год президентства, своя шкала социологических опросов, и даже сверхвысокие рейтинги опросов каждого делали их похожими. Одного президента зовут Владимир Путин, другого – Джордж Буш, для простоты – Буш-младший.
Они были похожи в своей стартовой президентской неопытности. У одного за плечами было достаточно успешное губернаторство в штате Техас, у другого – стремительно-рваная карьера после службы в управлении ГКБ в Санкт-Петербурге. Помощник, позже заместитель мэра «северной столицы», отъезд в Москву, и, в общем-то, быстрое, свойственное только революционным эпохам и времени смут продвижение от рядового сотрудника Администрации Президента до премьер-министра страны, которого первый российский президент Борис Ельцин назвал своим преемником, досрочно сложив с себя полномочия главы государства.
Спираль интриги появления Путина во главе новой России замысловата и до сих пор отдает тайной. Трудно представить, но в то время Семья, нервничая и запутываясь в борениях под кремлевскими коврами, всерьез рассматривала в преемники больному и уже уставшему пить «папе» кандидатуру актера, кинорежиссера Никиты Михалкова. Борис Березовский частично финансирует поездки сына автора советского гимна по стране с его фильмом «Сибирский цирюльник». Ответно Никита Михалков вещал народу о бескорыстном меценате Борисе Абрамовиче Березовском.
Легкая волна слухов поднимается, как туман. А почему нет? Рональд Рейган был просто киноактером, а воплотился в одного из наиболее успешных президентов США, окрестившего СССР «империей зла», с которой надо бороться. И ведь добился немалого. В «империи зла» объявили «перестройку». Никита Михалков, как актер, «почище» Рейгана будет, еще и режиссер классный. И, вообще, весь в папу. А папа – это эпоха отношений Михалковых с властью. Сергей Михалков – самый молодой кавалер ордена Ленина. Он получил его, будучи 22-летним. Его приметила и приласкала власть за детские стихи и текст гимна страны, где славились Сталин и другие большевистские вожди. А ведь для детей творили и Самуил Маршак, и Корней Чуковский, и Даниил Хармс. Мало быть любимым властью, надо вжиться в ее мироощущение. Михалкову-старшему это удалось без особого труда. Он влюбил в себя не власть, а детей власти.
Однажды я оказался у С.В.Михалкова дома. Он пригласил меня для беседы на предмет моего участия в работе секретариата Союза писателей РСФСР. В ту пору я был секретарем Союза писателей Москвы, членом правления Союза писателей СССР и Союза писателей РСФСР. Я был удивлен этим предложением и сказал Михалкову, что буду в секретариате Российского Союза «белой вороной». В ту пору секретариат был достаточно агрессивен и даже одиозен. Лидировали в нем, по историческому определению, «почвенники» или «русофилы». Испокон веку великая русская идея неминуемо сбивалась на шовинизм, русский национализм, от которых – полшага до антисемитского угара. Подобные взгляды были мне чужды и как писателю, и как редактору всесоюзного журнала. А я испытывал давление, как со стороны антисемитов, так и со стороны еврейского литературного лобби.
«Вот и-и х-хорошо, – ответил Сергей Михалков, неповторимо заикаясь. – З-значит в секрет-тариате будет д-две бббелых вороны – т-т-ты и-и-и я».
Почему я вспомнил этот разговор? Тогда же я спросил Михалкова, как ему удается ладить со всеми сменяемыми поколениями партийной власти?
«А ч-ч-чего с ними л-л-ладить? – ответил Михалков. – Они все выросли на моем д-д-дяде С-с-степе. И их дети, и их в-в-внуки тоже. Михалкову можно отказать, а-а-а отказать в-в-внуку сложно».
Никита Михалков, один из сыновей автора слов советского, а позже и российского гимнов, придерживается той же мысли. Впереди него во властные коридоры входят герои его фильмов. А это явление впечатляющее. И он этим умело пользуется. Тем более что новое поколение власти – вне той культуры, которая всегда была гордостью нации. Новые в новой России точно так же, как их партийно-советские предшественники, посещают Большой театр, куда издавна принято приглашать высокую власть. На подобных премьерах новые в новой власти скучают и удаляются со второго действия, ссылаясь на неотложность дел, так как в кулуарах подобных посещений театров или вернисажей непременно заходит разговор о безденежье русской культуры. А младо– и просто реформаторы прагматичны, и всякие разговоры о государственной поддержке культуры они считают просоветскими и антирыночными. Умерла так умерла!
С Никитой Михалковым – сложнее. Он силен. И никогда не упускал своего шанса. Он долго ждал вхождения во власть. Ошибся в 1992 – 1993 годах, когда поставил на Александра Руцкого, который из вице-президента РФ с «чемоданами компромата» на Ельцина и его окружение после истеричных призывов к военным «бомбить Москву» превратился в одного из главарей антигосударственного мятежа.
Шесть лет Никита был вне власти. Вне приемов и презентаций. Вне очень больших денег, которые привык откусывать от бюджетного пирога. Другие времена. Ты не любишь эту власть, не разделяешь ее взглядов, и власть знает об этом, но ничего поделать с тобой не может. Она не занимается кино. А потому денег и расположения от нее не дождаться. Но ты, Никита Сергеевич Михалков, не отступил, напротив, освоился, внедрился, создал свое «ТриТЭ» и вошел в рынок, как в привычную плоть. Организаторский талант, цепкость плюс врожденная скупость – это уже семейные гены. Папа Сергей Владимирович любил повторять: «Скромность – это путь к забвению». Михалковы никогда и не страдали скромностью.
Никита удержался от искушения и не поддался на уговоры олигарха Бориса Абрамовича. Хотя их могло и не быть. Это наше предположение, но Березовский точно метил. Однако Семья не простила ему поддержки заговорщика Руцкого. И Никита Сергеевич укротил амбиции. Он все рассчитал, забвение должно окупиться. Россия «профукала» свое национальное кино, а он его сделает, в чем и убедил власть. Ельцин уже ничего не контролировал и не решал. А Виктор Черномырдин клюнул. Он дал деньги. Съемку «Сибирского цирюльника» оплатил премьер-министр, подписывая платежные поручения на производство картины из бюджета небогатой страны. А потом Никита Сергеевич Михалков въехал в Кремль на белом коне в роли российского самодержца Александра I. И вся политическая современная знать аплодировала ему. Сейчас, спустя время, он рад, что не поддался уговорам, намекам, не дал себя подцепить на крючок политики. С него хватит 1993 года. В этой полу-ссылке умирающего искусства он удержался от соблазна быть властью. Он правильно выбрал коридор рядом с властью, по соседству с ней, на одной лестничной площадке.
Бог миловал, актер Никита Михалков не стал соперником чекиста Владимира Путина на выборах президента. Ну, а бизнесмен и заместитель секретаря Совбеза России Борис Абрамович Березовский внес свой вклад во благо восшествия Путина на президентский олимп. Кто может упрекнуть Никиту Сергеевича Михалкова в том, что он поддержал «кремлевского пажа» на выборах в депутаты ГД РФ? Он поддержал человека, который сотворил путинскую партию.
3 апреля 2002 год. Переворот в Госдуме РФ. Коммунисты лишились власти, т. е. руководства девятью думскими комитетами, которые по «пакетному соглашению» они получили в 1999 году. Изменилась политическая конъюнктура. Центристские фракции объединились. «Единство», ОВР плюс две депутатские группы «Регионы России» и «Народный депутат».
5 апреля Чубайс заявил, что через два года, в апреле 2005 года, он уйдет в отставку. А пятью днями раньше, 31 марта, Владимир Путин встретился с руководством КПРФ и группой экономистов – ученых, не разделяющих политику правительства Михаила Касьянова. Имена – достаточно знаковые: академики Дмитрий Львов, Николай Петраков, Николай Бортников, член-корреспондент РАН Сергей Глазьев. Никакие не ортодоксы, тоже сторонники реформ, но противники всякой поспешности и шагов, разрушающих государство, как единое целое, противники сырьевого варианта развития страны. Разговор получился долгим – почти четыре часа. Обстановка в преддверии встречи сложилась напряженная. Приглашенные прождали почти полтора часа, их охватило раздраженное недоумение. Заговорили о показательном унижении, предложили в знак протеста покинуть Кремль. Но в этот момент появился президент Путин, принес извинения, и нервная атмосфера разрядилась сама собой.
Конечно, справедлив вопрос, почему опоздал президент? Задержали дела? Противостоял давлению, которые на него оказывали ближайшие советники и помощники? Знал наверняка, что последующее распределение думских постов и лишение коммунистов их бесспорного преобладания в законодательном собрании непременно свяжут с этой встречей. Президент предал, продал, слукавил – покатятся эхом по коридорам власти версии чиновников и выплеснутся на улицы. С функционерами КПРФ и пришедшими в связке с ними академиками Путин был, как сам они утверждают, до удивления откровенен. Показал хорошее владение темой. Говорили о путях развития страны. Не о колбасе же или о лыжной мази, в самом деле, лидерам коммунистов и академикам с Владимиром Владимировичем говорить? А Путин после думского демарша центристов сделал еще один точный политический ход: высказался против отставки Геннадия Селезнева с поста спикера Государственной думы.
Любопытно, что встреча с «альтернативной командой» знатоков экономики, состоящей из деятелей КПРФ и академиков, прошла без обычного аппаратного сопровождения в лице Владислава Суркова или появляющегося обычно в ходе встречи Александра Волошина.
Вячеслав Володин, руководитель фракции ОВР в ГД РФ, политик молодой, не очень опытный, но искренний, рассуждает насчет вытеснения КПРФ из думских комитетов, хотя и упрощенно, но по-житейски выверенно: «Идти на выборы, не имея никаких рычагов влияния, – самоубийство. Да, мы их обрели слишком поздно, мы возглавили шесть комитетов. Теперь у нас появился шанс. И только от нас будет зависеть, как мы его используем».
Настало время задать вопрос: кто приобрел, а кто потерял? Смысловая суть «выемки» представителей КПРФ с ключевых постов в ГД: коммунисты, возглавляя комитеты, задерживают или торпедируют подготовку законов, открывающих путь к дальнейшему реформированию экономики. С точки зрения правых, тезис абсолютно логичный. Но с точки зрения центристов, в частности, ОВР, в той концепции, которую заложил в основу движения его лидер Юрий Лужков, это утверждение не выдерживает критики.
Законы вносятся правительством, которое контролируется СПС. ОВР по очень многим вопросам не разделяет взглядов правительства. И, вот, теперь думский «реванш центристов» ставит знак равенства между правительством и центристами, которые ранее, по сути, обязались поддержать и провести в жизнь законы, в которых торжествуют экономические идеи правых. В день тех событий телекомпания ТВ Центр провела интерактивный опрос зрителей. Вопрос, выведенный на экран, был достаточно прямолинейный (но именно эта прямолинейность делала его обывательски точным): «Жалко ли вам думских коммунистов?» Два остальных варианта ответа: «нет, не жалко» и «я безразличен к этой проблеме» – не имеют смысла. Более 12 000 позвонивших, сказали «жалко»; около 850 человек ответили «нет»; безразличными посчитали себя 360 человек. Так что жалость – это ощутимый политический капитал, особенно в России.
В 1991 году на президентских выборах Ельцин выступал в роли гонимого. Народ ему сочувствовал. Реакция, сравнимая с жалостью. И Ельцин победил на выборах. Победил в первом туре.
Коммунисты гонимые, значит, симпатии обывателя будут на их стороне. Критическое поле для коммунистов расширилось до необъятности. Правительство проводит антинародную политику, распродает страну. Мы сделали все, что могли. Мы сдерживали антинародные законы. Теперь нас нет, и вся ответственность ложится на центристов, захвативших власть в Думе. «Игра в Селезнева» – это палка о двух концах. Как истинный партиец, Геннадий Селезнев подчинился партийной дисциплине и оставил пост спикера. Это выигрыш или проигрыш? С точки зрения партийной авторитарности, выигрыш. В партии нет первых и вторых. Все, как один, солдаты партии. Согласитесь, это перебор, отдающий пещерным холодом. Селезнев в течение шести часов выслушивал проповедь товарищей по партии, но остался при своем мнении: «Я остаюсь на посту председателя Госдумы». Вопрос по существу: с кем вы, коммунист Селезнев, с президентом или с товарищами по партии? Селезнев сыграл хитрее, в формах демагогии главной коммунистической газеты «Правда», которой во времена непоколебимого единства партии и народа, руководил: «Я со страной, со своими избирателями. Я не могу оставить массу должностных и общественных постов: как член Совета безопасности, председатель объединенного парламента «Россия – Белоруссия», сопредседатель парламентской ассамблеи и т.д. и т.п. Четвертый человек в стране. На этом посту я принесу больше пользы нашей родной партии, нежели стану рядовым членом парламента, и буду отсиживаться в рядах уязвленной оппозиции». Александр Куваев, глава московской организации КПРФ пригрозил Геннадию Селезневу исключением из партии, но затем смягчил оценки: все решит пленум. Селезнев – член московского пленума КПРФ. Президенту нужен Селезнев на посту спикера. Привыкать к новому за полтора года до выборов, выстраивать с ним отношения не время. А Селезнев – сформировавшийся продукт политики, да еще, к тому же, из «своих», питерских.
Но и Селезневу нужен Президент, заявивший, что не видит основания в смене спикера. При этом Президент делает уточнение. Значительный электорат коммунистов свыше 30% дает им право иметь на ключевом посту в Государственной думе своего представителя. Так что Геннадий Николаевич остается. Он сделал выбор, его политическая перспектива отныне связана с Путиным. Оставив Селезнева, Президент выиграл, продемонстрировав свою лояльность к КПРФ. Более того, он свел до минимума собственные рейтинговые потери. Характерно, что альтернативная встреча с коммунистами и представителями конструктивной оппозиции прошла именно накануне думского центристского переворота. На этой встрече Путин был предельно откровенен в оценке правительственных чиновников, Анатолия Чубайса. Он как бы дал понять присутствующим: «Мысленно я с вами. Но поймите, как мне непросто. Потерпите».
Разумеется, встреча насторожила либералов, и все ждали послание президента Федеральному собранию. Какой еще фокус выкинет президент-государственник. Но Президент остался верен себе, и 18 апреля выступил в мраморном зале Кремля. Оставил в покое свою государственность, не говорил о диктатуре закона и укреплении вертикали власти, то ли устав от ее вертикальности, то ли посчитав задачу выполненной. Напротив, он говорил о местном самоуправлении, которое, получив эффективное финансирование, может повысить общественный имидж власти.
Именно здесь, на местном уровне, огромный ресурс общественного контроля над властью. Без дееспособного местного самоуправления, эффективное устройство власти в целом Президент считает невозможным. Тезис абсолютно справедливый. Но его торжество может быть в одном случае: если распределение налоговых поступлений между федеральным центром и регионами вернется к своим прежним пропорциям «50 на 50», или как минимум 60% на 40%.. Иначе откуда возьмутся средства для самоуправленческой эффективности?
Они были похожи в своей стартовой президентской неопытности. У одного за плечами было достаточно успешное губернаторство в штате Техас, у другого – стремительно-рваная карьера после службы в управлении ГКБ в Санкт-Петербурге. Помощник, позже заместитель мэра «северной столицы», отъезд в Москву, и, в общем-то, быстрое, свойственное только революционным эпохам и времени смут продвижение от рядового сотрудника Администрации Президента до премьер-министра страны, которого первый российский президент Борис Ельцин назвал своим преемником, досрочно сложив с себя полномочия главы государства.
Спираль интриги появления Путина во главе новой России замысловата и до сих пор отдает тайной. Трудно представить, но в то время Семья, нервничая и запутываясь в борениях под кремлевскими коврами, всерьез рассматривала в преемники больному и уже уставшему пить «папе» кандидатуру актера, кинорежиссера Никиты Михалкова. Борис Березовский частично финансирует поездки сына автора советского гимна по стране с его фильмом «Сибирский цирюльник». Ответно Никита Михалков вещал народу о бескорыстном меценате Борисе Абрамовиче Березовском.
Легкая волна слухов поднимается, как туман. А почему нет? Рональд Рейган был просто киноактером, а воплотился в одного из наиболее успешных президентов США, окрестившего СССР «империей зла», с которой надо бороться. И ведь добился немалого. В «империи зла» объявили «перестройку». Никита Михалков, как актер, «почище» Рейгана будет, еще и режиссер классный. И, вообще, весь в папу. А папа – это эпоха отношений Михалковых с властью. Сергей Михалков – самый молодой кавалер ордена Ленина. Он получил его, будучи 22-летним. Его приметила и приласкала власть за детские стихи и текст гимна страны, где славились Сталин и другие большевистские вожди. А ведь для детей творили и Самуил Маршак, и Корней Чуковский, и Даниил Хармс. Мало быть любимым властью, надо вжиться в ее мироощущение. Михалкову-старшему это удалось без особого труда. Он влюбил в себя не власть, а детей власти.
Однажды я оказался у С.В.Михалкова дома. Он пригласил меня для беседы на предмет моего участия в работе секретариата Союза писателей РСФСР. В ту пору я был секретарем Союза писателей Москвы, членом правления Союза писателей СССР и Союза писателей РСФСР. Я был удивлен этим предложением и сказал Михалкову, что буду в секретариате Российского Союза «белой вороной». В ту пору секретариат был достаточно агрессивен и даже одиозен. Лидировали в нем, по историческому определению, «почвенники» или «русофилы». Испокон веку великая русская идея неминуемо сбивалась на шовинизм, русский национализм, от которых – полшага до антисемитского угара. Подобные взгляды были мне чужды и как писателю, и как редактору всесоюзного журнала. А я испытывал давление, как со стороны антисемитов, так и со стороны еврейского литературного лобби.
«Вот и-и х-хорошо, – ответил Сергей Михалков, неповторимо заикаясь. – З-значит в секрет-тариате будет д-две бббелых вороны – т-т-ты и-и-и я».
Почему я вспомнил этот разговор? Тогда же я спросил Михалкова, как ему удается ладить со всеми сменяемыми поколениями партийной власти?
«А ч-ч-чего с ними л-л-ладить? – ответил Михалков. – Они все выросли на моем д-д-дяде С-с-степе. И их дети, и их в-в-внуки тоже. Михалкову можно отказать, а-а-а отказать в-в-внуку сложно».
Никита Михалков, один из сыновей автора слов советского, а позже и российского гимнов, придерживается той же мысли. Впереди него во властные коридоры входят герои его фильмов. А это явление впечатляющее. И он этим умело пользуется. Тем более что новое поколение власти – вне той культуры, которая всегда была гордостью нации. Новые в новой России точно так же, как их партийно-советские предшественники, посещают Большой театр, куда издавна принято приглашать высокую власть. На подобных премьерах новые в новой власти скучают и удаляются со второго действия, ссылаясь на неотложность дел, так как в кулуарах подобных посещений театров или вернисажей непременно заходит разговор о безденежье русской культуры. А младо– и просто реформаторы прагматичны, и всякие разговоры о государственной поддержке культуры они считают просоветскими и антирыночными. Умерла так умерла!
С Никитой Михалковым – сложнее. Он силен. И никогда не упускал своего шанса. Он долго ждал вхождения во власть. Ошибся в 1992 – 1993 годах, когда поставил на Александра Руцкого, который из вице-президента РФ с «чемоданами компромата» на Ельцина и его окружение после истеричных призывов к военным «бомбить Москву» превратился в одного из главарей антигосударственного мятежа.
Шесть лет Никита был вне власти. Вне приемов и презентаций. Вне очень больших денег, которые привык откусывать от бюджетного пирога. Другие времена. Ты не любишь эту власть, не разделяешь ее взглядов, и власть знает об этом, но ничего поделать с тобой не может. Она не занимается кино. А потому денег и расположения от нее не дождаться. Но ты, Никита Сергеевич Михалков, не отступил, напротив, освоился, внедрился, создал свое «ТриТЭ» и вошел в рынок, как в привычную плоть. Организаторский талант, цепкость плюс врожденная скупость – это уже семейные гены. Папа Сергей Владимирович любил повторять: «Скромность – это путь к забвению». Михалковы никогда и не страдали скромностью.
Никита удержался от искушения и не поддался на уговоры олигарха Бориса Абрамовича. Хотя их могло и не быть. Это наше предположение, но Березовский точно метил. Однако Семья не простила ему поддержки заговорщика Руцкого. И Никита Сергеевич укротил амбиции. Он все рассчитал, забвение должно окупиться. Россия «профукала» свое национальное кино, а он его сделает, в чем и убедил власть. Ельцин уже ничего не контролировал и не решал. А Виктор Черномырдин клюнул. Он дал деньги. Съемку «Сибирского цирюльника» оплатил премьер-министр, подписывая платежные поручения на производство картины из бюджета небогатой страны. А потом Никита Сергеевич Михалков въехал в Кремль на белом коне в роли российского самодержца Александра I. И вся политическая современная знать аплодировала ему. Сейчас, спустя время, он рад, что не поддался уговорам, намекам, не дал себя подцепить на крючок политики. С него хватит 1993 года. В этой полу-ссылке умирающего искусства он удержался от соблазна быть властью. Он правильно выбрал коридор рядом с властью, по соседству с ней, на одной лестничной площадке.
Бог миловал, актер Никита Михалков не стал соперником чекиста Владимира Путина на выборах президента. Ну, а бизнесмен и заместитель секретаря Совбеза России Борис Абрамович Березовский внес свой вклад во благо восшествия Путина на президентский олимп. Кто может упрекнуть Никиту Сергеевича Михалкова в том, что он поддержал «кремлевского пажа» на выборах в депутаты ГД РФ? Он поддержал человека, который сотворил путинскую партию.
3 апреля 2002 год. Переворот в Госдуме РФ. Коммунисты лишились власти, т. е. руководства девятью думскими комитетами, которые по «пакетному соглашению» они получили в 1999 году. Изменилась политическая конъюнктура. Центристские фракции объединились. «Единство», ОВР плюс две депутатские группы «Регионы России» и «Народный депутат».
5 апреля Чубайс заявил, что через два года, в апреле 2005 года, он уйдет в отставку. А пятью днями раньше, 31 марта, Владимир Путин встретился с руководством КПРФ и группой экономистов – ученых, не разделяющих политику правительства Михаила Касьянова. Имена – достаточно знаковые: академики Дмитрий Львов, Николай Петраков, Николай Бортников, член-корреспондент РАН Сергей Глазьев. Никакие не ортодоксы, тоже сторонники реформ, но противники всякой поспешности и шагов, разрушающих государство, как единое целое, противники сырьевого варианта развития страны. Разговор получился долгим – почти четыре часа. Обстановка в преддверии встречи сложилась напряженная. Приглашенные прождали почти полтора часа, их охватило раздраженное недоумение. Заговорили о показательном унижении, предложили в знак протеста покинуть Кремль. Но в этот момент появился президент Путин, принес извинения, и нервная атмосфера разрядилась сама собой.
Конечно, справедлив вопрос, почему опоздал президент? Задержали дела? Противостоял давлению, которые на него оказывали ближайшие советники и помощники? Знал наверняка, что последующее распределение думских постов и лишение коммунистов их бесспорного преобладания в законодательном собрании непременно свяжут с этой встречей. Президент предал, продал, слукавил – покатятся эхом по коридорам власти версии чиновников и выплеснутся на улицы. С функционерами КПРФ и пришедшими в связке с ними академиками Путин был, как сам они утверждают, до удивления откровенен. Показал хорошее владение темой. Говорили о путях развития страны. Не о колбасе же или о лыжной мази, в самом деле, лидерам коммунистов и академикам с Владимиром Владимировичем говорить? А Путин после думского демарша центристов сделал еще один точный политический ход: высказался против отставки Геннадия Селезнева с поста спикера Государственной думы.
Любопытно, что встреча с «альтернативной командой» знатоков экономики, состоящей из деятелей КПРФ и академиков, прошла без обычного аппаратного сопровождения в лице Владислава Суркова или появляющегося обычно в ходе встречи Александра Волошина.
Вячеслав Володин, руководитель фракции ОВР в ГД РФ, политик молодой, не очень опытный, но искренний, рассуждает насчет вытеснения КПРФ из думских комитетов, хотя и упрощенно, но по-житейски выверенно: «Идти на выборы, не имея никаких рычагов влияния, – самоубийство. Да, мы их обрели слишком поздно, мы возглавили шесть комитетов. Теперь у нас появился шанс. И только от нас будет зависеть, как мы его используем».
Настало время задать вопрос: кто приобрел, а кто потерял? Смысловая суть «выемки» представителей КПРФ с ключевых постов в ГД: коммунисты, возглавляя комитеты, задерживают или торпедируют подготовку законов, открывающих путь к дальнейшему реформированию экономики. С точки зрения правых, тезис абсолютно логичный. Но с точки зрения центристов, в частности, ОВР, в той концепции, которую заложил в основу движения его лидер Юрий Лужков, это утверждение не выдерживает критики.
Законы вносятся правительством, которое контролируется СПС. ОВР по очень многим вопросам не разделяет взглядов правительства. И, вот, теперь думский «реванш центристов» ставит знак равенства между правительством и центристами, которые ранее, по сути, обязались поддержать и провести в жизнь законы, в которых торжествуют экономические идеи правых. В день тех событий телекомпания ТВ Центр провела интерактивный опрос зрителей. Вопрос, выведенный на экран, был достаточно прямолинейный (но именно эта прямолинейность делала его обывательски точным): «Жалко ли вам думских коммунистов?» Два остальных варианта ответа: «нет, не жалко» и «я безразличен к этой проблеме» – не имеют смысла. Более 12 000 позвонивших, сказали «жалко»; около 850 человек ответили «нет»; безразличными посчитали себя 360 человек. Так что жалость – это ощутимый политический капитал, особенно в России.
В 1991 году на президентских выборах Ельцин выступал в роли гонимого. Народ ему сочувствовал. Реакция, сравнимая с жалостью. И Ельцин победил на выборах. Победил в первом туре.
Коммунисты гонимые, значит, симпатии обывателя будут на их стороне. Критическое поле для коммунистов расширилось до необъятности. Правительство проводит антинародную политику, распродает страну. Мы сделали все, что могли. Мы сдерживали антинародные законы. Теперь нас нет, и вся ответственность ложится на центристов, захвативших власть в Думе. «Игра в Селезнева» – это палка о двух концах. Как истинный партиец, Геннадий Селезнев подчинился партийной дисциплине и оставил пост спикера. Это выигрыш или проигрыш? С точки зрения партийной авторитарности, выигрыш. В партии нет первых и вторых. Все, как один, солдаты партии. Согласитесь, это перебор, отдающий пещерным холодом. Селезнев в течение шести часов выслушивал проповедь товарищей по партии, но остался при своем мнении: «Я остаюсь на посту председателя Госдумы». Вопрос по существу: с кем вы, коммунист Селезнев, с президентом или с товарищами по партии? Селезнев сыграл хитрее, в формах демагогии главной коммунистической газеты «Правда», которой во времена непоколебимого единства партии и народа, руководил: «Я со страной, со своими избирателями. Я не могу оставить массу должностных и общественных постов: как член Совета безопасности, председатель объединенного парламента «Россия – Белоруссия», сопредседатель парламентской ассамблеи и т.д. и т.п. Четвертый человек в стране. На этом посту я принесу больше пользы нашей родной партии, нежели стану рядовым членом парламента, и буду отсиживаться в рядах уязвленной оппозиции». Александр Куваев, глава московской организации КПРФ пригрозил Геннадию Селезневу исключением из партии, но затем смягчил оценки: все решит пленум. Селезнев – член московского пленума КПРФ. Президенту нужен Селезнев на посту спикера. Привыкать к новому за полтора года до выборов, выстраивать с ним отношения не время. А Селезнев – сформировавшийся продукт политики, да еще, к тому же, из «своих», питерских.
Но и Селезневу нужен Президент, заявивший, что не видит основания в смене спикера. При этом Президент делает уточнение. Значительный электорат коммунистов свыше 30% дает им право иметь на ключевом посту в Государственной думе своего представителя. Так что Геннадий Николаевич остается. Он сделал выбор, его политическая перспектива отныне связана с Путиным. Оставив Селезнева, Президент выиграл, продемонстрировав свою лояльность к КПРФ. Более того, он свел до минимума собственные рейтинговые потери. Характерно, что альтернативная встреча с коммунистами и представителями конструктивной оппозиции прошла именно накануне думского центристского переворота. На этой встрече Путин был предельно откровенен в оценке правительственных чиновников, Анатолия Чубайса. Он как бы дал понять присутствующим: «Мысленно я с вами. Но поймите, как мне непросто. Потерпите».
Разумеется, встреча насторожила либералов, и все ждали послание президента Федеральному собранию. Какой еще фокус выкинет президент-государственник. Но Президент остался верен себе, и 18 апреля выступил в мраморном зале Кремля. Оставил в покое свою государственность, не говорил о диктатуре закона и укреплении вертикали власти, то ли устав от ее вертикальности, то ли посчитав задачу выполненной. Напротив, он говорил о местном самоуправлении, которое, получив эффективное финансирование, может повысить общественный имидж власти.
Именно здесь, на местном уровне, огромный ресурс общественного контроля над властью. Без дееспособного местного самоуправления, эффективное устройство власти в целом Президент считает невозможным. Тезис абсолютно справедливый. Но его торжество может быть в одном случае: если распределение налоговых поступлений между федеральным центром и регионами вернется к своим прежним пропорциям «50 на 50», или как минимум 60% на 40%.. Иначе откуда возьмутся средства для самоуправленческой эффективности?