Растерявшись, маркиз посмотрел на Камберленда, но герцог понимающе кивнул.
   — Скоро я присоединюсь к тебе, любовь моя, — напыщенно произнес Рори, поднимаясь вслед за женой.
   Она не ответила. Лишь, гордо расправив плечи, прошла мимо притихших гостей и скрылась за дверями гостиной.
   — Ее не слишком волнует, что подумают люди, — вздохнул Форбс. — Но, уверяю вас, в нашей спальне маркиза ведет себя совсем иначе.
   Камберленд снова кивнул.
   — Замужество сильно красит твою жену, — заметил герцог. — А будущее материнство придаст ее красоте зрелость.
   Опять эта навязчивая идея, связанная с рождением ребенка. Похоже, герцог был одержим мыслями об этой женщине.
   Надо бы попытаться выяснить хоть что-нибудь о тайных замыслах королевского вельможи.
   — Элизабет говорила, ее дед был англичанином, — начал издалека Рори.
   — Не стоит вам волноваться о ее происхождении, — отозвался Камберленд, отправляя в рот очередной кусок пирога. — Эта красавица из знатного рода.
   — Кто-нибудь из ее родственников по этой линии остался в живых? — рискнул спросить Рори.
   Камберленд устремил на маркиза холодный взгляд:
   — Я не интересовался этим вопросом. И вам не советую. Итак, явное предостережение. Интересно!
   — Как скажете, ваша светлость, — учтиво поклонился маркиз.
   — Просто не забывай о своих обязанностях, — твердо напомнил Камберленд, перестав хмуриться.
   — Ваше желание для меня закон.
   Герцог кивнул. Случайно взглянув на Нейла, сидевшего рядом с их гостем, Рори заметил, каким загадочным и таинственным стал вдруг взгляд кузена. Почему? Да потому что для умницы Нейла не составило большого труда подметить перемены в поведении молодого маркиза, всегда пресмыкавшегося перед братом короля, но на этот раз зашедшего уж слишком далеко. Он наверняка давно смекнул, что Рори притворяется. Проклятье. Как же он устал и измучился, играя своей и чужими жизнями. Будто жонглируя хрупкими шариками, подбрасывая в воздух и стараясь поймать, а главное, удержать свои иллюзорные надежды и желания. И, похоже, последнее время он делает ошибку за ошибкой.
   До конца ужина Рори занимался лишь тем, что терпеливо ждал. Ждал, когда все закончится и герцог наконец-то удалится в свои покои.
   Проводив гостей, Форбс отправился в комнату жены. Она стояла у окна, озаренная мерцающим сиянием. Пламя лишь одной свечи наполняло комнату неясным светом. Но и этот слабый свет проникал под тонкую материю ночного одеяния Бет, выхватывая из темноты очертания ее обнаженного тела. Одного взгляда было достаточно, чтобы воспоминания об обладании этим изящным телом жаркой волной вновь захлестнули сердце молодого человека.
   Элизабет не обернулась. Девушка как будто замерла, она смотрела вдаль, на поросшие лесом холмы и далекие горы Северной Шотландии. Мысленно она была где-то там, и, казалось, лишь бесплотная тень витала у окна в ее спальне.
   — Простите меня, — сказал Форбс. — Но это было необходимо.
   — Знаю, — спокойно ответила Бет. — Я поняла, почему ты вел себя так.
   И вновь ей удалось поразить его своим умом и проницательностью.
   — Ты старался защитить меня как мог. Не рассказал ему о побеге.
   Какое-то время Рори молчал. Подобрать нужные слова было непросто.
   — А это на самом деле был… побег?
   — Мне так хотелось убежать отсюда. От тебя. Я так разозлилась, когда проснулась, а…
   К черту все эти разговоры! Маркизу безумно хотелось обнять эту женщину, целовать ее. Но нет, не стоит этого делать. Во всяком случае, не сейчас.
   — Почему ты ничего ему не сказал? — спросила Элизабет.
   — Это касается только нас двоих.
   — Думаю, я знаю, почему Камберленд так хочет, чтобы я забеременела.
   — Знаешь? — удивился Рори.
   — Ты как-то спрашивал о моей семье. Так вот, мой дед был герцогом Блэндфордом. У него было всего двое детей — моя мать и ее брат. Мой дядя погиб двадцать лет назад. В то время войска генерала Вейда были посланы в Северную Шотландию на подавление мятежа горцев. Дядя тоже принимал участие в подавлении восстания. В горах он попал в засаду и был убит. Он умер бездетным. Так что прямых наследников у герцога Блэндфорда нет.
   — Есть. Твой брат. И… ты.
   — Нет. Мою мать лишили наследства. Ведь все ее родственники ненавидели шотландцев. А мы с братом воспитывались, как чистокровные шотландцы.
   Едва заметная жилка забилась на щеке Рори, и Бет поняла, она рассказала это не зря. Маркиз хмурился. Привычная маска холодного безразличия пала с его лица, уступив место глубокой задумчивости.
   — Да, — тихо продолжала Элизабет. — Им нужен ребенок от матери-шотландки, которого в семье его отца могли бы воспитать как добропорядочного англичанина.
   — Но твой брат…
   — Он, наверное, смог бы претендовать на титул. Если, конечно, он еще жив.
   Форбс пристально смотрел на жену. Теперь все становилось на свои места. Даже настоятельное предложение Камберленда прислать своего личного врача, чтобы тот принимал роды. Интересно, что собирается сделать герцог? Просто украсть младенца? Или убедить Бет в том, что ее ребенок родился мертвым?
   — Почему ты рассказываешь мне об этом?
   — Потому что ты не сообщил Камберленду о моем побеге. Потому что предложил передать письма моему брату. Потому что, возможно, ты был прав, говоря, что неплохо бы нам хоть чуточку доверять друг другу. А еще потому, что ты не такой уж глупец, каким прикидываешься. И… — запнулась Бет.
   — Что?
   — Это ведь будет и твой ребенок.
   На пару минут Рори лишился дара речи. Она всегда удивляла его, но теперь! А он-то думал, что честь навсегда покинула сердца сынов и дочерей Шотландии. Но вот в этой хрупкой девушке он нашел то, что уже никогда не надеялся отыскать в людях.
   — Почему ты так часто прикидываешься глупцом? — спросила маркиза.
   — А ты уверена, что я прикидываюсь?
   — Иногда ты слишком стараешься.
   — Ну, от дурака никто не ждет многого, — пожал плечами Рори. — По-моему, я уже говорил тебе, что не люблю возбуждать несбыточные надежды.
   — Так чего же ты хочешь? — внимательно посмотрела на мужа Элизабет.
   — А чего хотят все? Развлекаться…
   — Не думаю, что и дальше буду верить подобным заявлениям.
   — Увы, тогда ты видишь лишь то, что хочешь видеть.
   — Разве глупец может всегда выигрывать? Почему ты притворяешься одним из тех жалких простаков? Чтобы заставить своих противников потерять бдительность?
   — В игре с тобой мне вряд ли повезет, дорогая.
   Элизабет взяла на руки Черного Джека, который крутился у ног, и молча направилась к креслу. Сев, она посадила щенка себе на колени и только потом снова взглянула на мужа. Ее голубые глаза никогда прежде не сияли так ярко.
   — Ты расскажешь Камберленду, что тебе известно о моей семье?
   — Знаешь, он мне нравится так же мало, как и тебе.
   — Но ты же позволил ему использовать себя в его грязной игре, — горько вздохнула она.
   Рори лишь вопросительно приподнял брови.
   — Ты женился на мне, — пояснила она.
   — Но я многое получил от этого брака.
   — Ты всегда только этого и хотел от своего брака? Денег?
   — Как и все, разве нет?
   — Нет, — тихо возразила она. — Мой отец позволил мне самой сделать выбор.
   Что он мог ответить на это? Он знал, что случилось дальше. Знал, откуда эта боль в ее глазах, этот мягкий свет. Не о нем она сейчас думает. О другом. О своем женихе, что после битвы так и остался лежать на Каллоденском поле. И эта боль ранила Рори сильнее любой пули или шпаги.
   Помоги ему бог, неужели он влюбился в нее?
   — Ты любишь Мэри? — Голос его жены был тихим, но настойчивым.
   Форбс не знал, что ответить. Мэри всегда была его прикрытием от ненужных вопросов, от подозрений о целях его внезапного исчезновения. Рори хотел ответить Элизабет, но он не хотел ей лгать.
   — Она мой друг, — откровенно признался маркиз.
   — Я не о том спрашиваю.
   — Вы задаете слишком много вопросов, мадам.
   — Ты всегда так делаешь.
   — Делаю что?
   — Называешь меня «мадам». Ты всегда называешь меня так, когда стараешься увильнуть от ответа. Или создать непреодолимую пропасть между нами.
   — Но между нами и есть пропасть. Глубокая пропасть. Ты якобитка. А я верноподданный его величества короля Англии. — Рори посмотрел на дверь. — Я, пожалуй, пойду к себе, — добавил он.
   Бет молчала.
   — Спокойной ночи, мадам.
   — Не могла бы я отправиться на прогулку завтра утром?
   — Только вместе со мной.
   — Со своим тюремщиком.
   — Думаешь, твои слова что-нибудь изменят? Она молча пожала плечами, и он ушел. Ушел, пока еще не успел наговорить или совершить какую-нибудь глупость.

20

   Этот разговор не просто озадачил Бет. Видит бог, она никогда не удивлялась так прежде. То, как вел себя Форбс, да и то, как она сама открылась ему, заставляло задуматься. А вдруг она совершила непоправимую ошибку, рассказав мужу о своей семье?
   Но за последние несколько недель у юной хозяйки Бремора было достаточно времени, чтобы заметить некоторые тайные добродетели, так тщательно скрываемые ее мужем. Без сомнения, этот загадочный мужчина был порядочным человеком.
   Чувство горькой обиды от грубого поцелуя за ужином все никак не проходило, но разве ее муж мог поступить по-другому? Бледное лицо Камберленда выплывало откуда-то из темноты, как маска дьявола. Его светлость одобрительно кивал и довольно улыбался. Теперь молодая женщина понимала, зачем ее муж затеял все это. Маркиз предвидел нависшую над ней и ее братом опасность задолго до того, как сама Бет осознала весь ужас своего положения. Возможно, Рори не знал наверняка, но он чувствовал и предвидел такое развитие событий. Господи, что же делать? Риск слишком велик. Неужели на кон придется поставить свою едва начавшуюся жизнь?
   Хотя что она, собственно, раздумывает? Ведь, по правде говоря, жизнь Элизабет Форбс уже давно стала ставкой в этой жестокой игре.
   И теперь, если Бет все же забеременеет, что с недавнего времени стало вполне возможно, за ее жизнь, да и за жизнь Дугала никто не даст и ломаного гроша. Скорее всего ребенка маркиза Бремора отнимут у родителей, и вступись Рори за сына, с ним может приключиться какая-нибудь неприятность. Камберленд не остановится даже перед убийством. Что этому Мяснику смерть парочки якобитов или никчемного маркиза, известного своими слабостями к игре и женщинам, бестолковостью и трусостью? Наконец-то коварство герцога и загадочные поступки ее мужа начали приобретать смысл для узницы мрачного замка.
   Бет стало страшно. Страх пронизывал все ее хрупкое тело. Это же ее родственники, пускай дальние, но все же родные ей люди. Какая жестокость — отнять ребенка у матери.
   Элизабет нужен союзник. Сказал бы ей кто-нибудь несколько недель назад, что этим человеком станет ее муж, Бет просто бы рассмеялась. Но теперь Рори действительно оказался единственным в ее окружении, кому можно было довериться. Что ж, ей оставалось только молиться о том, чтобы Форбс сохранил их разговор в тайне. И еще что он смягчит свой приказ и позволит жене взять лошадь и отправиться завтра утром на прогулку.
   Черный Джек заставил молодую хозяйку очнуться от страшных мыслей. Јенок жалобно заскулил и завозился у нее на коленях. Похоже, черныш сильно проголодался. Последнее время это случалось с ним все чаще и чаще, аппетит у малыша был отменный. Бет наклонилась, взяла Джека на руки и крепко прижала к груди своего маленького друга. Она обязательно возьмет его с собой, когда выберется отсюда. Джек опять заскулил. Надо было его накормить.
   Девушка выглянула в коридор. Бремор погрузился в ночную тишину, не было слышно ни звука, лишь неясный свет смоляных факелов отражался на стенах причудливыми тенями.
   Минуту Бет размышляла. Ей не очень-то хотелось быть застигнутой врасплох, бродящей по замку в одной ночной рубашке. Это было бы уж слишком. Вернувшись в комнату, маркиза открыла платяной шкаф и, достав простое платье с застежкой спереди, быстро облачилась в свой незатейливый наряд и всунула ноги в мягкие туфли. Взяв в руку подсвечник, девушка направилась к двери. Снаружи было тихо, и, растворившись в этой тишине, Бет побрела вниз по лестнице. Даже Черный Джек перестал призывно тявкать и лишь молча сопел на руках у хозяйки.
   В кухне было темно, но уже через несколько часов она наполнится светом и звуками. Слуги начнут суетиться, готовя завтрак для непрошеных гостей. Отыскав кувшин с молоком, маркиза налила немного в плошку и покрошила туда хлебного мякиша.
   Черный Джек жадно набросился на еду, довольно пыхтя и фыркая. Его хозяйка ждала, пока он наестся и попросится на улицу. Малыш оказался на редкость смышленым и очень быстро научился не путать пушистый ковер и вытоптанную землю двора.
   У дверей стоял часовой. Наверное, присутствие герцога заставило Нейла усилить охрану.
   Бет лишь на минуту выглянула на улицу, чтобы позвать щенка. Но когда она уже собиралась вновь раствориться в сумраке коридоров замка, маркиза вдруг заметила, как какой-то всадник выехал с конюшни и поскакал прочь. Конечно же, она знала, кем был этот всадник.
   Как бы ей хотелось хоть на миг почувствовать себя такой же свободной, умчаться прочь из этого проклятого замка, где правит бал ненавистный Мясник. И еще одна мысль сильно расстроила Элизабет, — что Рори скачет в ту маленькую лесную хижину.
   Окончательно расстроившись, Бет побрела обратно в замок. Но едва она подошла к ведущим наверх ступеням, как до нее донеслись приглушенные голоса. Маркиза задула свечи и прислушалась. Один из них явно принадлежал Камберленду. Подхватив Черного Джека на руки, Элизабет затаилась в темном углу холла.
   — Он сделает так, как я скажу, — говорил герцог. — Я уже сказал ему, что он получит десять тысяч крон, если она забеременеет. Этот бестолковый маркиз ради денег сделает все, что угодно, — добавил Камберленд с явным презрением. Джек завозился у нее на руках, и Бет прижала щенка к себе, стараясь заставить его не шуметь. Но мужчины прошли мимо, ничего не заметив. Отчаяние охватило Элизабет. Десять тысяч крон — это ведь целое состояние. Но маркиз ничего не сказал ей об этом предложении герцога.
   И больше ни разу он не проводил ночь в ее спальне. Больше не занимался с ней любовью. Неужели она была так неприятна ему, неужели он надеялся, что одного раза будет достаточно для достижения их с герцогом цели? А если нет? Если одного раза все же оказалось недостаточно?
   Молодая женщина стремглав взлетела вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь. Боже, да она вся дрожит. Но не от холода. Страх, отвращение, гадкое, ни с чем не сравнимое ощущение предательства. С ней Обошлись, как с глупой куклой.
   Опустившись на кровать, Бет едва не разревелась от отчаяния. Такой одинокой и несчастной она не чувствовала себя даже в тот день, когда впервые оказалась здесь, в мрачных и неприветливых стенах Бремора. Тогда будущей невесте казалось, что ее страдания невыносимы, но сейчас юная маркиза понимала — бывает и хуже.
   Элизабет все еще хотела доверять своему мужу, но опять сомнения принялись терзать ее измученную душу. У нее осталась одна надежда — отыскать Черного Валета.
   Конечно, как же она могла забыть! Анне! Ведь можно передать весточку Анне и попросить подругу послать кого-нибудь в «Летящую леди». Можно напомнить Валету о том, что у него остался должок перед тем пареньком, что помог ему. Не составит большого труда убедить его, что юная яко-битка, совершившая столь безрассудный поступок во имя спасителя всех мятежников, теперь сама нуждается в помощи. Разве он сможет отказать ей? Ни за что. В этом Бет не сомневалась.
   Надо только придумать, как передать письмо Анне. Элизабет не станет называть себя, она лишь назначит встречу где-нибудь недалеко от замка. Возможно, стоило бы напоить конюха каким-нибудь снотворным зельем или…
   Но для этого придется вновь навестить Мэри, постараться убедить ее в том, что молодая госпожа плохо спит по ночам и нуждается в снадобьях лесной затворницы. Но, господи, как же это унизительно.
   Ладно, она подумает об этом после, а сейчас надо решить, каким образом передать послание Анне. Если ее муж оказался таким… сговорчивым, может, он окажет Бет еще одну услугу? Почему бы не написать зашифрованное письмо и не попросить Рори отвезти его?
   Она не знала, как ей поступить. Поведение маркиза оставалось загадочным и непредсказуемым. Однако ее риск должен быть оправдан. От правильности ее решений зависит жизнь брата, и, как чувствовала Элизабет, нельзя было полагаться на человека, которому она не могла полностью доверять.
 
   Рори изо всех сил старался превозмочь желание поскорее вернуться, ворваться в спальню жены и рассказать ей, кто он на самом деле.
   Но теперь оказалось, что лучше и дальше скрывать от нее свою вторую, тайную жизнь. После того как Бет поведала ему историю своей семьи, ему все стало предельно ясно.
   Больше всего на свете ему хотелось бы обнять и приласкать ее, но это невозможно. Ему оставалось лишь надеяться, что Бет не забеременела после той их единственной ночи. Потому что если что-нибудь пойдет не так и он встретит свою смерть раньше, чем Бет и Дугал смогут покинуть Шотландию, то что станет тогда с ними? Страшно представить.
   Будь проклят этот чертов Камберленд, вечно гореть ему в аду!
   Ругаясь на чем свет стоит, Форбс галопом мчался по вересковым пустошам, направляя своего коня к небольшому озерцу, спрятавшемуся среди холмов в четырех милях от Бремора. С одного берега к озеру подступали пологие холмы, а с другой стороны вздымались крутыми склонами высокие горы.
   В детстве Рори часто наведывался сюда. Здесь всегда можно было спрятаться, почувствовать себя в безопасности.
   Но сейчас молодой человек не искал покоя, он жаждал холодного ветра, хлеставших по лицу ледяных потоков дождя.
   Надо было остудить тот жар, что могла разжечь в его сердце лишь одна женщина. Оставив Бет наедине со своими мыслями, Рори пытался заснуть. Но как можно спать, когда ярость от собственного бессилия так велика, что дух захватывает, а страсть и желание обладать своей женой так сильны, что сводят с ума? Ему было необходимо остаться одному. Остудить свой гнев. Разгневанному человеку ничего не стоит натворить глупостей. Маска беспечного глупца больше не скрывала истинное лицо хозяина Бремора, ввязавшегося в такие запутанные дела, какие еще недавно невозможно было себе представить.
   Увы, ему вновь придется вернуться в Бремор, вновь разыгрывать идиота перед Камберлендом и, черт побери, держаться подальше от этой рыжей колдуньи.
   Проклятье! Слишком мало времени оставалось у Рори до того дня, когда французский капитан вернется и вновь встретится с ним. К моменту их последнего свидания мальчик должен быть на свободе, как, впрочем, и его сестра. Необходимо тщательно подготовиться к бегству, составить четкий план, чтобы людям Бремора не пришлось расплачиваться за проделки их непутевого хозяина. И еще нужно отыскать как можно больше якобитов и забрать их с собой на корабль. К сожалению, это будет последний шанс, чтобы расквитаться с Камберлендом и помочь беглецам.
   Интересно, что удалось узнать Алистеру? Весь путь должен занять у него дня четыре, даже все пять, если считать, что один день предстоит провести в поместье лорда Крайтона. До тех пор у него связаны руки. А когда Алистер вернется… Да, следующая неделя будет, по-видимому, самой тяжелой в жизни маркиза.
   А что потом?
   Потом он потеряет единственного человека, наполнившего смыслом его никчемную жизнь. Потеряет женщину, заставившую его полюбить и измениться. Ему будет очень не хватать ее мудрости, и мужества, и проницательности. И как же он будет скучать по ее улыбке. Но он должен вернуть ей свободу. Видит бог, она заслуживает лучшей доли, чем участь жены такого никчемного человека, как он. Что он может ей предложить?
   Но у него по крайней мере останутся воспоминания. Он поклялся запомнить каждый миг, когда они были вместе, как бесценное сокровище. И, оставшись в одиночестве, он будет раз за разом открывать этот драгоценный ларец.
 
   Бет старалась не потерять самообладания, надо было взять себя в руки и сохранить холодный трезвый рассудок. Она и так наговорила уже слишком много.
   Однако ее бедное сердце все же затрепетало в груди, когда муж вернулся домой к завтраку. Как ни в чем не бывало маркиз вновь нарядился по последней моде. Рори явился в спальню Элизабет в ярко-голубом камзоле, сшитом из тончайшей шерсти, но сегодня его изысканный наряд не казался столь вызывающим.
   — Я видела, герцог Камберленд покинул нас на рассвете, — настороженно произнесла Элизабет.
   — Да, теперь по его милости все наши фермеры и пастухи прочесывают окрестности Бремора.
   Девушка лукаво взглянула на Рори из-под густых ресниц. Боже праведный, кажется, она откровенно флиртует с ним! Эта мысль заставила Бет смутиться, но виду она не подала. Интересно, что творится сейчас в душе ее мужа, что скрывается за этими вмиг потемневшими глазами?
   Действительно ли он читает ее мысли, угадывает, что у нее на уме, как прежде? Как это ему удается?
   — Ты прекрасно выглядишь сегодня утром, — заметил Рори.
   — Благодарю, милорд, — шутливо поклонилась Бет.
   — Я правда так считаю, — серьезно сказал он.
   Опять это знакомое волнение. Разве она не зарекалась не доверять этому мужчине? А сейчас, услышав серьезные нотки в его тихом голосе, растаяла как льдинка под солнцем. Почему бы не позволить ему помочь ей накинуть на плечи плащ? Теперь надеть перчатки. Черный Джек громко пыхтел где-то рядом, опасаясь, как бы его не оставили одного.
   — Не могли бы мы взять Джека с собой? — попросила девушка, взглянув на маркиза. — Он так любит приключения.
   — Кажется, в этом он похож на свою хозяйку. Бет решила не отвечать. Она лишь продолжала просительно смотреть на Рори.
   — Лошади могут затоптать его.
   — Я бы взяла его к себе в седло.
   — Раз так, то пожалуйста, если это будет тебе в радость.
   Только спасение брата могло бы обрадовать ее сейчас, но Элизабет все же кивнула в знак благодарности.
   Лошади оказались уже оседланы, и Джейми крепко держал их под уздцы. Маркиз протянул пареньку щенка.
   — Подержи-ка его, пока маркиза не сядет на лошадь, — попросил Рори.
   Он же помог Элизабет сесть в седло, предложив ей свою руку, и не отпускал ее тонкие пальцы еще какую-то лишнюю долю секунды. Но вот Черный Джек подал голос и громко запросился к хозяйке. Глядя, как маркиз забирает щенка, Бет отметила, с какой нежностью он гладит пушистую шубку черныша и как бережно передает его ей.
   Быстро вскочив в седло, Форбс жестом пригласил свою спутницу следовать за ним. Всадники направились вниз по дороге, ведущей из замка.
   — Куда мы едем? — поинтересовалась Элизабет.
   — На озеро. Я попросил повариху собрать нам кое-какой еды в дорогу. Думаю, вдали от Бремора ты сможешь отвлечься хоть ненадолго.
   Лучше бы навсегда. Но маркиз снова был сама любезность. И хотя Бет нисколечко ему не доверяла, она не могла противиться его чарам, особенно когда он оказывался… так близко.
   Путники ехали около часа и, миновав один из дозоров, добрались наконец до горного озера. Водная гладь, заключенная в теснину высоких холмов, сверкала на солнце всеми цветами лазури, от темно-синего до небесно-голубого. У юной всадницы дух захватило от восторга. Как она любила эти девственные холмы, поросшие медовым вереском, эти быстрые ручьи и спокойные озера.
   Но ей нельзя было терять бдительность. Присутствие рядом мужа беспокоило и настораживало Бет. Форбс был непостоянен, как зимний ветер в горах Северной Шотландии. И в любую минуту его очаровательная любезность могла смениться злой иронией. Да, он выслушал ее, согласился с тем, что их с братом дела совсем плохи. Но разве Рори предложил ей хоть какую-то помощь? Единственное, за что она могла его благодарить, это за то, что он не поведал каждому встречному о секретах своей жены.
   Так можно ли надеяться на поддержку этого человека? Станет ли маркиз рисковать ради нее? Тем более что ничто не связывает их, кроме брачных уз, которые тяготили обоих.
   Они остановились в тени деревьев. Рори помог жене спешиться и, расстелив на траве покрывало, принялся доставать привезенные с собой припасы.
   — Как здесь красиво! — воскликнула Элизабет, подходя к озеру.
   — Да. Когда я был маленьким, я часто приезжал сюда, — отозвался маркиз.
   Бет удивленно взглянула на мужа.
   — Не могу представить тебя маленьким.
   — Да я, честно говоря, и сам не всегда могу себе это представить, — пожал плечами Рори. — Не знаю, было ли это на самом деле. Я мало что помню из детства, только как старый маркиз ругался с моей матерью. А потом меня отправили на воспитание в одну английскую семью, наверное, эти годы были самыми… спокойными.
   — А когда ты приехал сюда в первый раз?
   — Моя мать привела меня сюда, когда мне было семь. С тех пор я приезжал на озеро каждый раз, когда выпадала такая возможность. Я мог часами сидеть здесь на берегу, слушать тишину, наблюдать, как олени приходят на водопой. Тогда мне казалось… — Рори запнулся, как будто едва не приоткрыл завесу какой-то своей тайны.
   — Ты всегда приходил сюда один? — спросила девушка.
   — Один, разве только какой-нибудь пастух случайно забредал сюда со своей отарой, — произнес маркиз, мечтательно глядя на чуть заметную тропинку, бежавшую по берегу озера и скрывавшуюся в густом лесу, зеленым ковром покрывавшем холмы. — Там наверху есть пещеры, — добавил он. — Раньше я всегда там прятался. Играл, воображая себя храбрым рыцарем прошлого или Робертом Брюсом.