Страница:
Казалось, в теле Бет не осталось ни одной мышцы и косточки, которая бы не болела. Несколько раз она думала, что не сможет встать после очередного привала.
Рори всегда был рядом и помогал ей вновь сесть на лошадь и ехать дальше. А сколько сил требовалось, чтобы не заснуть и не выпасть из седла. Можно было щипать себя или умываться ледяной водой из фляги, однако под конец и это перестало помогать. Но когда Элизабет на закате случайно взглянула на своего мужа и увидела его решительно сжатые челюсти и горящие упорством ввалившиеся глаза, она поняла, что будет держаться изо всех сил.
Увы, не только безумная усталость мучила молодую женщину, сильнее всего ее терзало отчаяние, охватившее Рори. Он вновь стал грубым и раздражительным. Бет больше не слышала от него добрых слов, он больше не пытался подбодрить или успокоить ее. Это снова был чужой, незнакомый ей человек со своей болью и отчаянием, к которым он не хотел допускать ее, свою жену.
Когда Элизабет поняла, что уже не в состоянии сделать больше ни единого шага и что она сейчас просто свалится с лошади и останется лежать, так как ей уже все равно, что с ней будет, она услышала голос мужа:
— Мы добрались. — Но в его тоне не было радости, лишь горечь отчаяния. Она поняла, что они приехали слишком поздно.
— Рори?!
Но он все равно из последних сил скакал на звук прибоя. Сквозь покрытые низким кустарником песчаные дюны Бет разглядела большой камень, торчавший прямо из песка. Запах моря и звук волн, набегавших на песок и разбивавшихся о берег, доносился и сюда, за холмы, но самого моря еще не было видно.
Бет поскакала вслед за мужем, который придержал коня, взобравшись на песчаные холмы, тянувшиеся вдоль берега. Рори пронзительно засвистел и стал ждать.
Громкий свист тут же прозвучал в ответ.
Через мгновение где-то внизу вспыхнул и замигал дрожащий огонек. Похоже, с берега сообщали на корабль об их прибытии. Их дождались! Всматриваясь в темноту, где сливались море и небо, Элизабет разглядела трепетавшие на ветру паруса. Радость сменила отчаяние, придав им новые силы. Рори спрыгнул с коня, помог спуститься жене и быстро расседлал лошадей. Потом он снял привязанные к седлам холщовые сумки и перекинул их через плечо. Свободной рукой он обнял Бет, и они начали спускаться с холмов вниз к берегу.
Идти по влажному песку оказалось непросто, Бет еле передвигала ноги. И тогда Рори наклонился, подхватил ее на руки и почти побежал вперед к двум темным мужским силуэтам.
Алистер! Дугал!
Рори опустил на землю Элизабет, и она бросилась к брату, крепко обнимая его, целуя и плача. Когда наконец Дугал смог вырваться из объятий, Бет повернулась к мужу. Форбс развязывал мешок, который они принесли с собой.
— Возьми брата, и отправляйтесь к берегу, — сказал Рори, снимая свой перстень с гербом маркиза Бремора.
Но она никуда не пойдет без него, и нечего приказывать, что ей делать! Оставшись рядом с мужчинами, Бет с удивлением наблюдала за тем, как Алистер развернул покрывало, из которого выкатилось мертвое тело. Мертвеца быстро облачили в костюм маркиза, который он часто носил в замке. Рори также надел на его палец свое кольцо с печаткой.
Сюда, до песчаных холмов, должен был скоро добраться ночной прилив.
— Кто это? — тихо спросила Бет.
— Шпион, — резко ответил Алистер. — Пошли, лодка уже близко.
— Господи! — воскликнул Форбс. — Я слышу всадников.
Через мгновение их услышали и остальные.
Но так же отчетливо слышался и плеск весел. Никто из четверки не стал дожидаться на берегу. Рори вновь поднял Элизабет на руки и вошел в ледяную воду. Он перекинул жену через борт. Алистер и Дугал забрались в лодку следом. Последним запрыгнул Рори.
Всадники береговой охраны появились, когда беглецы были на пути к кораблю. Но английские мушкеты стреляли очень далеко и метко. Одна из пуль даже пробила борт лодки, и матросам пришлось грести изо всех сил. К счастью, корабль был уже совсем близко.
Минуту спустя трап был спущен, и чьи-то сильные руки подхватили Бет и поставили на палубу. Французский корабль на всех парусах уходил в открытое море.
Бет пришла в себя в каюте и сразу же увидела Мэри. Рори оставил свою жену в тот самый момент, когда они очутились на корабле. Он заговорил с капитаном, а какой-то моряк отвел насквозь продрогшую женщину в каюту, похоже, принадлежавшую самому капитану.
Мэри уже была здесь.
— Как я волновалась за всех вас! — воскликнула она, обнимая Элизабет.
— В первую очередь за Алистера, — предположила Бет.
— И за милорда тоже, — призналась Мэри, опустив глаза.
Элизабет помнила, как Рори сказал ей, что Мэри лишь помогала ему, и ничего больше. Теперь можно было убедиться в этом или, наоборот, узнать, что он лгал.
— Но не так, как вы думаете, миледи, — попыталась успокоить ее молодая женщина, заметив тень сомнения на лице Бет. — Маркиз когда-нибудь говорил вам обо мне?
— Нет, — ответила она, стараясь держаться прямо. Она смертельно устала, но все-таки решила выяснить, что же на самом деле связывало ее мужа с этой женщиной.
— Мне было пятнадцать, когда умерла моя мать, — между тем рассказывала Мэри. — Мне разрешили остаться, если я буду и дальше собирать лечебные травы и готовить для замка разные снадобья. Но однажды появился Дональд. Он попытался заставить меня лечь с ним в постель, а когда я отказалась, он превратился в разъяренное чудовище и набросился на меня. — Мэри немного помолчала, стараясь унять нервную дрожь, охватившую ее от этих воспоминаний. — Потом он появился снова, и все повторилось. Рори только что вернулся. Вы, наверное, знаете, раньше он воспитывался в другой семье. Так вот, он вернулся и вскоре отправился в лес за травами, его лошадь захворала. Рори услышал мои крики, прибежал и отшвырнул от меня своего брата. Они подрались, Дональду тогда здорово досталось. С тех пор старший брат стал бояться Рори, хотя, как поговаривали, он был незаконнорожденным и нежеланным в семье. Но Рори сказал, что убьет Дональда, если тот еще хоть раз посмеет прикоснуться ко мне. С тех пор Дональд больше не приходил, но зато распустил слух о том, что я сама охотно встречалась с ним.
Молодая женщина снова помолчала немного, затем продолжила, не глядя на Бет:
— Рори сказал, что даст мне денег, чтобы я могла уехать и начать новую жизнь. Но я не представляла себе жизни в другом месте, без моего сада и моего леса. Поэтому, чтобы защитить меня, Рори придумал эту историю о том, что он якобы покровительствует мне. — Мэри взглянула на Бет. — Но на самом деле ничего такого никогда не было. Я знала, что у него были женщины, но ко мне он ни разу не прикасался. Он знал, что я люблю Алистера.
Голос Мэри окреп, стал тише и спокойнее:
— Маркиз всегда думал о себе слишком плохо. Скорее всего это отец внушил ему мысль, что он последний человек, ведь старый Форбс не любил младшего сына. Но Рори спас меня от Дональда так же, как он когда-то спас Алистера. Так же, как спас вас и вашего брата. Он всегда защищал тех людей, которые не могли защитить себя сами, хотя никто не заставлял его делать это. Он называл это игрой или случаем и убеждал всех, что делает это, чтобы досадить отцу или подразнить Камберленда. На самом деле Рори просто не может смириться с несправедливостью. Он будет отрицать это до своего смертного часа, но это правда. Он благородный и сильный, как могучий вековой дуб.
Бет почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Она устала, измучилась, глаза ее слипались. И словно во сне она вдруг увидела мужа, каким он представился ей в этот миг, стоящего, словно могучий дуб, назло всем жизненным бурям и штормам, одинокого, лишенного любви и тепла, даже своей собственной фамилии.
— Боритесь за него, миледи, — послышался тихий голос Мэри. — Ведь сам он не станет бороться за себя. Форбс привык спасать только других.
— Спасибо тебе, — просто ответила Элизабет.
— Вам не стоит благодарить меня, миледи. Только вы сможете сделать его счастливым.
— Я постараюсь, — откликнулась Бет, опуская ресницы. Сон вмиг окутал ее плотным покрывалом. Мысли путались. Завтра она решит, что делать, как решить эту проблему. Она бросит ему вызов. Ведь Рори сам любит вызовы.
На капитанском мостике стояли двое мужчин. Капитан судна Ренар держал в крепких умелых руках штурвал, а Форбс пристально вглядывался в синий горизонт. Дул свежий ветер, и корабль летел на всех парусах. Британских судов пока не было видно, но капитан уже успел заверить Рори, что их проворное судно сможет удрать от любого английского фрегата.
Прошло уже восемь часов с тех пор, как исчез из виду шотландский берег. Ренар постепенно успокоился и перестал суетиться. Теперь им предстояло совершить долгий и рискованный путь во Францию, но худшее было уже позади.
Дугал все еще спал, Алистер уединился куда-то с Мэри, и лишь несколько пассажиров бродили по палубе. Все подходили и благодарили капитана и своего спасителя.
Рори не видел Бет с того момента, как они поднялись на борт. Мэри сообщила, что его жена спит. И слава богу. Ей это было сейчас просто необходимо. Просто чудо, что он не загнал ее до смерти этой безумной скачкой. Ей пришлось пройти через ад. Она едва не погибла. И все из-за того, что он не смог унять свою страсть.
Безусловно, ей будет лучше без него.
Но эта мысль показалась ему на редкость мучительной.
Надо было срочно отвлечься, и Рори повернулся к капитану.
— Я ведь так и не поблагодарил тебя за ожидание, — сказал Форбс.
— Ну, я большой поклонник Валета, — усмехнулся Ре-нар. — Не хотелось бы мне, чтобы этот герой закончил свои дни на виселице. Как мог я бросить вас в такой момент?
— Ты уверен? — Рори внимательно изучал собеседника. — Теперь я перед тобой в неоплатном долгу. Запомни, я твой должник.
— Непременно запомню, милорд! Форбс хитро прищурился.
— В конце концов мне хитростью удалось уговорить Анну рассказать кое-что про вас, — неожиданно заявил Ренар. — Она слишком беспокоилась и говорила, что вам может пригодиться моя помощь.
— Ты и Анна…
— Собираемся пожениться, милорд. И у нас больше нет секретов друг от друга. Она лишь хотела повременить со свадьбой, пока вы не уедете.
— Зови меня Рори, — улыбнулся Форбс. — Маркиза больше нет, капитан. Он умер.
— Какая трагедия, — отозвался француз. — Ведь маркиза, похоже, ищет его.
Рори проследил за взглядом капитана. Элизабет стояла на палубе, держась за поручни, и смотрела на своего мужа. Легкий бриз играл в ее остриженных волосах, и они непослушной копной рассыпались, закрывая милое лицо. Обладательница рыжих кудрей все еще была в мужской одежде, но теперь ее куртка была расстегнута, и сквозь тонкую ткань рубашки проступали манящие очертания груди. Едва заметная улыбка затаилась в уголках ее губ, а сверкающие голубые глаза смотрели прямо на мужа.
— Ступайте к ней, — произнес Ренар. — Она гораздо привлекательнее, чем я.
Форбс не мог не согласиться с капитаном. Казалось, он в жизни не встречал никого прекраснее Элизабет. Но сейчас настало время для серьезного разговора. Он должен рассказать ей о своих планах отвезти их с братом во Францию и о том, что ждет ее в этой стране. Ей помогут друзья Черного Валета. Но Бет ни в коем случае не должна говорить им о том, что Валет жив, а на берегу остался лежать другой человек. Слишком много было связано со смертью маркиза Бремора.
— Милорд, — нежно промолвила Элизабет, взяв мужа за руку и внимательно заглядывая в его глаза.
— Маркиз умер, — коротко ответил он.
— Жаль. Мне будет не хватать его ярких нарядов.
— А мне нет, — отозвался Форбс. — Парень был груб, задирист и вообще дурно воспитан.
— А мне уже начала нравиться его задиристость.
Как же она влекла его к себе! Яркое солнце освещало ее лицо, и веселые веснушки на ее носу забавно сверкали. Морской бриз разрумянил ей щеки, в синих глазах отражалась лазурная гладь, и непонятно было, чего в них больше — моря или неба. Медные кудри отливали золотом и окружали лицо Бет искрящимся нимбом. Помоги ему бог, он безумно хотел эту женщину, не на одну ночь — навсегда.
Она стояла так близко. Но Рори хорошо помнил, чем все закончилось в последний раз, когда он не смог заглушить в себе бушующее пламя страсти.
«Не смей», — мысленно предостерег себя Форбс.
Но в сияющем взгляде женщины не было и тени сомнения или неуверенности. Элизабет обняла Рори, встала на цыпочки и коснулась его губ мягкими губами.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Форбс затряс головой, отказываясь принять ее щедрый дар.
— Ты просто мне благодарна, — поправил ее Рори. — Не стоит. Зла я причинил тебе не меньше, чем добра. У тебя есть драгоценности. Вы с Дугалом сможете обеспечить себе довольно сносную жизнь во Франции, а главное, там вы будете в безопасности.
— А ты?
Он попытался улыбнуться как можно беззаботнее.
— Я отправляюсь в Америку. Я же говорил тебе, что я настоящий бродяга.
— Тогда я поеду с тобой, — твердо заявила Бет. — Ты прав, у меня есть драгоценности, и теперь я могу следовать за тобой повсюду.
Рори смотрел на свою жену и впервые в жизни чувствовал, что сейчас находится целиком в ее власти. Он сразу поверил ей. Он знал, что она сделает именно так, как говорила. Упрямства и мужества ей не занимать. Но почему она решила ехать с ним?
— Ты не можешь указывать мне, кого любить, — сказала Элизабет.
Как же он мог тут сопротивляться? Видит бог, она права. Нельзя было указывать ей, кого любить. Можно было только предостеречь. Но надо быть полным дураком, чтобы сделать это сейчас.
— Что, никаких возражений? — улыбаясь, спросила Бет.
— Думаю, их даже больше, чем нужно, — заявил Рори. — У меня нет титула. Нет никакого ремесла. Почти нет денег. Лишь страсть к путешествиям.
— А Мэри сказала, что у тебя корни дуба. Какой же ты бродяга?
— Мэри слишком много болтает, — проворчал Форбс.
— Она просто любит тебя, так же как и Алистер, и еще много других людей.
Рори ответил ей изумленным взглядом. Похоже, подобная мысль ни разу не приходила ему в голову. Он крепко обнял ее и изо всех сил прижал к своей груди.
— Мне нечего предложить тебе. Во Франции ты могла бы встретить достойного человека, джентльмена. Мне таким никогда не стать.
— Я уже встретила самого достойного человека, милорд, и мне не надо другого, — сказала Бет, нежно гладя лицо Рори своими тонкими пальцами. — А во Франции я просто зачахну. Я погибну, если тебя не будет со мной рядом. Или ты, как и все остальные мужчины на свете, полагаешь, что тебе лучше известно, что нужно женщине?
— Я понятия не имею, чего тебе надо, моя дорогая, — засмеялся Рори.
— Зато я знаю. Я знаю, что мне нужен только ты, — заявила Элизабет и добавила неуверенно: — Правда, я не знаю, нужна ли я тебе.
— Любовь моя, как можешь ты сомневаться в этом. Вот только…
— Что «только»?
— А, все к черту! — окончательно капитулировал он, заключив ее в свои объятия. Он коснулся поцелуем ее губ и полностью потерял голову, покоренный величием ее любви и нежной страстностью ее поцелуя.
Первый раз в жизни он был по-настоящему кому-то нужен, и любим. И только сейчас понял, что именно к этому стремился всю жизнь.
Оторвавшись от губ жены, Рори уткнулся носом ей в висок.
— Я люблю тебя, — тихо прошептал он.
Корабль слегка накренился, волна ударила в борт, и мириады брызг засверкали в воздухе, падая на палубу и искрясь в лучах яркого солнца. Широкая радуга перекинулась через небо разноцветными полосами, как будто открывая ворота в новую жизнь.
Двое путников стояли, держась за руки, на носу корабля и смотрели на игру света над морем.
— Это для нас, — прошептала Элизабет.
Всего лишь иллюзия. Так он мог бы сказать еще два дня назад. Но сейчас он точно знал, это обещание новой жизни.
Теперь они принадлежали друг другу. И неважно, что принесет с собой завтрашний день. Они всегда будут вместе.
— Да, — произнес Рори, зная, что она думает точно так же. — Навсегда.
Эпилог
Рори всегда был рядом и помогал ей вновь сесть на лошадь и ехать дальше. А сколько сил требовалось, чтобы не заснуть и не выпасть из седла. Можно было щипать себя или умываться ледяной водой из фляги, однако под конец и это перестало помогать. Но когда Элизабет на закате случайно взглянула на своего мужа и увидела его решительно сжатые челюсти и горящие упорством ввалившиеся глаза, она поняла, что будет держаться изо всех сил.
Увы, не только безумная усталость мучила молодую женщину, сильнее всего ее терзало отчаяние, охватившее Рори. Он вновь стал грубым и раздражительным. Бет больше не слышала от него добрых слов, он больше не пытался подбодрить или успокоить ее. Это снова был чужой, незнакомый ей человек со своей болью и отчаянием, к которым он не хотел допускать ее, свою жену.
Когда Элизабет поняла, что уже не в состоянии сделать больше ни единого шага и что она сейчас просто свалится с лошади и останется лежать, так как ей уже все равно, что с ней будет, она услышала голос мужа:
— Мы добрались. — Но в его тоне не было радости, лишь горечь отчаяния. Она поняла, что они приехали слишком поздно.
— Рори?!
Но он все равно из последних сил скакал на звук прибоя. Сквозь покрытые низким кустарником песчаные дюны Бет разглядела большой камень, торчавший прямо из песка. Запах моря и звук волн, набегавших на песок и разбивавшихся о берег, доносился и сюда, за холмы, но самого моря еще не было видно.
Бет поскакала вслед за мужем, который придержал коня, взобравшись на песчаные холмы, тянувшиеся вдоль берега. Рори пронзительно засвистел и стал ждать.
Громкий свист тут же прозвучал в ответ.
Через мгновение где-то внизу вспыхнул и замигал дрожащий огонек. Похоже, с берега сообщали на корабль об их прибытии. Их дождались! Всматриваясь в темноту, где сливались море и небо, Элизабет разглядела трепетавшие на ветру паруса. Радость сменила отчаяние, придав им новые силы. Рори спрыгнул с коня, помог спуститься жене и быстро расседлал лошадей. Потом он снял привязанные к седлам холщовые сумки и перекинул их через плечо. Свободной рукой он обнял Бет, и они начали спускаться с холмов вниз к берегу.
Идти по влажному песку оказалось непросто, Бет еле передвигала ноги. И тогда Рори наклонился, подхватил ее на руки и почти побежал вперед к двум темным мужским силуэтам.
Алистер! Дугал!
Рори опустил на землю Элизабет, и она бросилась к брату, крепко обнимая его, целуя и плача. Когда наконец Дугал смог вырваться из объятий, Бет повернулась к мужу. Форбс развязывал мешок, который они принесли с собой.
— Возьми брата, и отправляйтесь к берегу, — сказал Рори, снимая свой перстень с гербом маркиза Бремора.
Но она никуда не пойдет без него, и нечего приказывать, что ей делать! Оставшись рядом с мужчинами, Бет с удивлением наблюдала за тем, как Алистер развернул покрывало, из которого выкатилось мертвое тело. Мертвеца быстро облачили в костюм маркиза, который он часто носил в замке. Рори также надел на его палец свое кольцо с печаткой.
Сюда, до песчаных холмов, должен был скоро добраться ночной прилив.
— Кто это? — тихо спросила Бет.
— Шпион, — резко ответил Алистер. — Пошли, лодка уже близко.
— Господи! — воскликнул Форбс. — Я слышу всадников.
Через мгновение их услышали и остальные.
Но так же отчетливо слышался и плеск весел. Никто из четверки не стал дожидаться на берегу. Рори вновь поднял Элизабет на руки и вошел в ледяную воду. Он перекинул жену через борт. Алистер и Дугал забрались в лодку следом. Последним запрыгнул Рори.
Всадники береговой охраны появились, когда беглецы были на пути к кораблю. Но английские мушкеты стреляли очень далеко и метко. Одна из пуль даже пробила борт лодки, и матросам пришлось грести изо всех сил. К счастью, корабль был уже совсем близко.
Минуту спустя трап был спущен, и чьи-то сильные руки подхватили Бет и поставили на палубу. Французский корабль на всех парусах уходил в открытое море.
Бет пришла в себя в каюте и сразу же увидела Мэри. Рори оставил свою жену в тот самый момент, когда они очутились на корабле. Он заговорил с капитаном, а какой-то моряк отвел насквозь продрогшую женщину в каюту, похоже, принадлежавшую самому капитану.
Мэри уже была здесь.
— Как я волновалась за всех вас! — воскликнула она, обнимая Элизабет.
— В первую очередь за Алистера, — предположила Бет.
— И за милорда тоже, — призналась Мэри, опустив глаза.
Элизабет помнила, как Рори сказал ей, что Мэри лишь помогала ему, и ничего больше. Теперь можно было убедиться в этом или, наоборот, узнать, что он лгал.
— Но не так, как вы думаете, миледи, — попыталась успокоить ее молодая женщина, заметив тень сомнения на лице Бет. — Маркиз когда-нибудь говорил вам обо мне?
— Нет, — ответила она, стараясь держаться прямо. Она смертельно устала, но все-таки решила выяснить, что же на самом деле связывало ее мужа с этой женщиной.
— Мне было пятнадцать, когда умерла моя мать, — между тем рассказывала Мэри. — Мне разрешили остаться, если я буду и дальше собирать лечебные травы и готовить для замка разные снадобья. Но однажды появился Дональд. Он попытался заставить меня лечь с ним в постель, а когда я отказалась, он превратился в разъяренное чудовище и набросился на меня. — Мэри немного помолчала, стараясь унять нервную дрожь, охватившую ее от этих воспоминаний. — Потом он появился снова, и все повторилось. Рори только что вернулся. Вы, наверное, знаете, раньше он воспитывался в другой семье. Так вот, он вернулся и вскоре отправился в лес за травами, его лошадь захворала. Рори услышал мои крики, прибежал и отшвырнул от меня своего брата. Они подрались, Дональду тогда здорово досталось. С тех пор старший брат стал бояться Рори, хотя, как поговаривали, он был незаконнорожденным и нежеланным в семье. Но Рори сказал, что убьет Дональда, если тот еще хоть раз посмеет прикоснуться ко мне. С тех пор Дональд больше не приходил, но зато распустил слух о том, что я сама охотно встречалась с ним.
Молодая женщина снова помолчала немного, затем продолжила, не глядя на Бет:
— Рори сказал, что даст мне денег, чтобы я могла уехать и начать новую жизнь. Но я не представляла себе жизни в другом месте, без моего сада и моего леса. Поэтому, чтобы защитить меня, Рори придумал эту историю о том, что он якобы покровительствует мне. — Мэри взглянула на Бет. — Но на самом деле ничего такого никогда не было. Я знала, что у него были женщины, но ко мне он ни разу не прикасался. Он знал, что я люблю Алистера.
Голос Мэри окреп, стал тише и спокойнее:
— Маркиз всегда думал о себе слишком плохо. Скорее всего это отец внушил ему мысль, что он последний человек, ведь старый Форбс не любил младшего сына. Но Рори спас меня от Дональда так же, как он когда-то спас Алистера. Так же, как спас вас и вашего брата. Он всегда защищал тех людей, которые не могли защитить себя сами, хотя никто не заставлял его делать это. Он называл это игрой или случаем и убеждал всех, что делает это, чтобы досадить отцу или подразнить Камберленда. На самом деле Рори просто не может смириться с несправедливостью. Он будет отрицать это до своего смертного часа, но это правда. Он благородный и сильный, как могучий вековой дуб.
Бет почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Она устала, измучилась, глаза ее слипались. И словно во сне она вдруг увидела мужа, каким он представился ей в этот миг, стоящего, словно могучий дуб, назло всем жизненным бурям и штормам, одинокого, лишенного любви и тепла, даже своей собственной фамилии.
— Боритесь за него, миледи, — послышался тихий голос Мэри. — Ведь сам он не станет бороться за себя. Форбс привык спасать только других.
— Спасибо тебе, — просто ответила Элизабет.
— Вам не стоит благодарить меня, миледи. Только вы сможете сделать его счастливым.
— Я постараюсь, — откликнулась Бет, опуская ресницы. Сон вмиг окутал ее плотным покрывалом. Мысли путались. Завтра она решит, что делать, как решить эту проблему. Она бросит ему вызов. Ведь Рори сам любит вызовы.
На капитанском мостике стояли двое мужчин. Капитан судна Ренар держал в крепких умелых руках штурвал, а Форбс пристально вглядывался в синий горизонт. Дул свежий ветер, и корабль летел на всех парусах. Британских судов пока не было видно, но капитан уже успел заверить Рори, что их проворное судно сможет удрать от любого английского фрегата.
Прошло уже восемь часов с тех пор, как исчез из виду шотландский берег. Ренар постепенно успокоился и перестал суетиться. Теперь им предстояло совершить долгий и рискованный путь во Францию, но худшее было уже позади.
Дугал все еще спал, Алистер уединился куда-то с Мэри, и лишь несколько пассажиров бродили по палубе. Все подходили и благодарили капитана и своего спасителя.
Рори не видел Бет с того момента, как они поднялись на борт. Мэри сообщила, что его жена спит. И слава богу. Ей это было сейчас просто необходимо. Просто чудо, что он не загнал ее до смерти этой безумной скачкой. Ей пришлось пройти через ад. Она едва не погибла. И все из-за того, что он не смог унять свою страсть.
Безусловно, ей будет лучше без него.
Но эта мысль показалась ему на редкость мучительной.
Надо было срочно отвлечься, и Рори повернулся к капитану.
— Я ведь так и не поблагодарил тебя за ожидание, — сказал Форбс.
— Ну, я большой поклонник Валета, — усмехнулся Ре-нар. — Не хотелось бы мне, чтобы этот герой закончил свои дни на виселице. Как мог я бросить вас в такой момент?
— Ты уверен? — Рори внимательно изучал собеседника. — Теперь я перед тобой в неоплатном долгу. Запомни, я твой должник.
— Непременно запомню, милорд! Форбс хитро прищурился.
— В конце концов мне хитростью удалось уговорить Анну рассказать кое-что про вас, — неожиданно заявил Ренар. — Она слишком беспокоилась и говорила, что вам может пригодиться моя помощь.
— Ты и Анна…
— Собираемся пожениться, милорд. И у нас больше нет секретов друг от друга. Она лишь хотела повременить со свадьбой, пока вы не уедете.
— Зови меня Рори, — улыбнулся Форбс. — Маркиза больше нет, капитан. Он умер.
— Какая трагедия, — отозвался француз. — Ведь маркиза, похоже, ищет его.
Рори проследил за взглядом капитана. Элизабет стояла на палубе, держась за поручни, и смотрела на своего мужа. Легкий бриз играл в ее остриженных волосах, и они непослушной копной рассыпались, закрывая милое лицо. Обладательница рыжих кудрей все еще была в мужской одежде, но теперь ее куртка была расстегнута, и сквозь тонкую ткань рубашки проступали манящие очертания груди. Едва заметная улыбка затаилась в уголках ее губ, а сверкающие голубые глаза смотрели прямо на мужа.
— Ступайте к ней, — произнес Ренар. — Она гораздо привлекательнее, чем я.
Форбс не мог не согласиться с капитаном. Казалось, он в жизни не встречал никого прекраснее Элизабет. Но сейчас настало время для серьезного разговора. Он должен рассказать ей о своих планах отвезти их с братом во Францию и о том, что ждет ее в этой стране. Ей помогут друзья Черного Валета. Но Бет ни в коем случае не должна говорить им о том, что Валет жив, а на берегу остался лежать другой человек. Слишком много было связано со смертью маркиза Бремора.
— Милорд, — нежно промолвила Элизабет, взяв мужа за руку и внимательно заглядывая в его глаза.
— Маркиз умер, — коротко ответил он.
— Жаль. Мне будет не хватать его ярких нарядов.
— А мне нет, — отозвался Форбс. — Парень был груб, задирист и вообще дурно воспитан.
— А мне уже начала нравиться его задиристость.
Как же она влекла его к себе! Яркое солнце освещало ее лицо, и веселые веснушки на ее носу забавно сверкали. Морской бриз разрумянил ей щеки, в синих глазах отражалась лазурная гладь, и непонятно было, чего в них больше — моря или неба. Медные кудри отливали золотом и окружали лицо Бет искрящимся нимбом. Помоги ему бог, он безумно хотел эту женщину, не на одну ночь — навсегда.
Она стояла так близко. Но Рори хорошо помнил, чем все закончилось в последний раз, когда он не смог заглушить в себе бушующее пламя страсти.
«Не смей», — мысленно предостерег себя Форбс.
Но в сияющем взгляде женщины не было и тени сомнения или неуверенности. Элизабет обняла Рори, встала на цыпочки и коснулась его губ мягкими губами.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Форбс затряс головой, отказываясь принять ее щедрый дар.
— Ты просто мне благодарна, — поправил ее Рори. — Не стоит. Зла я причинил тебе не меньше, чем добра. У тебя есть драгоценности. Вы с Дугалом сможете обеспечить себе довольно сносную жизнь во Франции, а главное, там вы будете в безопасности.
— А ты?
Он попытался улыбнуться как можно беззаботнее.
— Я отправляюсь в Америку. Я же говорил тебе, что я настоящий бродяга.
— Тогда я поеду с тобой, — твердо заявила Бет. — Ты прав, у меня есть драгоценности, и теперь я могу следовать за тобой повсюду.
Рори смотрел на свою жену и впервые в жизни чувствовал, что сейчас находится целиком в ее власти. Он сразу поверил ей. Он знал, что она сделает именно так, как говорила. Упрямства и мужества ей не занимать. Но почему она решила ехать с ним?
— Ты не можешь указывать мне, кого любить, — сказала Элизабет.
Как же он мог тут сопротивляться? Видит бог, она права. Нельзя было указывать ей, кого любить. Можно было только предостеречь. Но надо быть полным дураком, чтобы сделать это сейчас.
— Что, никаких возражений? — улыбаясь, спросила Бет.
— Думаю, их даже больше, чем нужно, — заявил Рори. — У меня нет титула. Нет никакого ремесла. Почти нет денег. Лишь страсть к путешествиям.
— А Мэри сказала, что у тебя корни дуба. Какой же ты бродяга?
— Мэри слишком много болтает, — проворчал Форбс.
— Она просто любит тебя, так же как и Алистер, и еще много других людей.
Рори ответил ей изумленным взглядом. Похоже, подобная мысль ни разу не приходила ему в голову. Он крепко обнял ее и изо всех сил прижал к своей груди.
— Мне нечего предложить тебе. Во Франции ты могла бы встретить достойного человека, джентльмена. Мне таким никогда не стать.
— Я уже встретила самого достойного человека, милорд, и мне не надо другого, — сказала Бет, нежно гладя лицо Рори своими тонкими пальцами. — А во Франции я просто зачахну. Я погибну, если тебя не будет со мной рядом. Или ты, как и все остальные мужчины на свете, полагаешь, что тебе лучше известно, что нужно женщине?
— Я понятия не имею, чего тебе надо, моя дорогая, — засмеялся Рори.
— Зато я знаю. Я знаю, что мне нужен только ты, — заявила Элизабет и добавила неуверенно: — Правда, я не знаю, нужна ли я тебе.
— Любовь моя, как можешь ты сомневаться в этом. Вот только…
— Что «только»?
— А, все к черту! — окончательно капитулировал он, заключив ее в свои объятия. Он коснулся поцелуем ее губ и полностью потерял голову, покоренный величием ее любви и нежной страстностью ее поцелуя.
Первый раз в жизни он был по-настоящему кому-то нужен, и любим. И только сейчас понял, что именно к этому стремился всю жизнь.
Оторвавшись от губ жены, Рори уткнулся носом ей в висок.
— Я люблю тебя, — тихо прошептал он.
Корабль слегка накренился, волна ударила в борт, и мириады брызг засверкали в воздухе, падая на палубу и искрясь в лучах яркого солнца. Широкая радуга перекинулась через небо разноцветными полосами, как будто открывая ворота в новую жизнь.
Двое путников стояли, держась за руки, на носу корабля и смотрели на игру света над морем.
— Это для нас, — прошептала Элизабет.
Всего лишь иллюзия. Так он мог бы сказать еще два дня назад. Но сейчас он точно знал, это обещание новой жизни.
Теперь они принадлежали друг другу. И неважно, что принесет с собой завтрашний день. Они всегда будут вместе.
— Да, — произнес Рори, зная, что она думает точно так же. — Навсегда.
Эпилог
Пьемонт, Виргиния, 1751 год
И все же Рори никогда не хотел быть фермером.
Даже теперь, остановив своего коня и глядя на плодородные поля и зеленые пастбища, он не чувствовал ни гордости, ни удовлетворения. Да, он постарался сделать что-то настоящее, достойное. Он и Элизабет, Алистер и Мэри. И это ему удалось.
Трехлетний мальчуган, Кевин, сидел впереди отца, все время крутясь в седле и пытаясь слезть. Рори поднял сына на руки и бережно опустил на землю, где друга уже поджидал Черный Джек, неотрывно следовавший за всадниками. Пес тут же вцепился в штанину Кевина и стал тянуть мальчика, предлагая поиграть. Да, эти двое были неразлучны.
Вслед за сыном Рори и сам спрыгнул на землю, помогая спуститься Элизабет. На один короткий миг она оказалась в объятиях мужа, но и его было достаточно, чтобы вновь ощутить его безграничную любовь.
С недавнего времени такое молчаливое общение стало неотъемлемой частью их жизни. Конечно, Бет и сама могла бы справиться с лошадью, но для супругов так желанны были эти минуты близости, когда тела их соприкасались и между ними вспыхивал огонь желания.
В полумраке спальни, вдали от посторонних глаз, они давали этой страсти разгораться вовсю, но даже после четырех лет брака Рори никак не мог насладиться ласками своей жены. И сейчас, обнимая Элизабет, он чувствовал, как влечет его к этой женщине.
Веселый смех сына отвлек их внимание друг от друга. Мальчик, хихикая, гонялся за псом. Тот же, увернувшись, подпрыгнул и ткнулся черной мордой прямо в нос своему приятелю.
— Ух, — оторопел от неожиданности Кевин, но вид у него при этом был очень довольный.
Элизабет давно хотела приехать сюда именно в этот день. Ровно четыре года назад их семья перебралась в этот отдаленный уголок Виргинии. Покидая Бремор, Рори ничего не хотел брать с собой, но им предстоял долгий путь и нужны были деньги. Поэтому, приехав во Францию, им пришлось продать кое-какие драгоценности. Здесь, во Франции, Мэри и Алистер, а также Рори и Бет поженились. Для новой жизни Рори взял себе фамилию Логан, достаточно распространенную в Англии, но все же принадлежавшую хоть и почти исчезнувшему, но доблестному шотландскому клану.
После свадьбы Логаны и Армстронги сложили вместе все, что имели. Их богатство составили сбережения Алистера и деньги, выигранные Рори в карты, а также то, что друзья выручили за ожерелье и серьги Бет. Этих средств оказалось достаточно на дорожные расходы и на покупку пяти верховых лошадей. Несколько игр в таверне Вильямсбурга принесли еще немного денег, а главное, сведения о стране, куда они направлялись. Никому из пятерых не хотелось оказаться в местах, наводненных британскими переселенцами.
Им повезло. Какой-то шотландец поведал путникам об одной мало кому известной долине, расположенной в предгорьях Виргинии. Там почти никого не было, а те немногочисленные жители, что уже поселились в Пьемонте, отличались свободолюбием и напрочь отвергали рабство. Земли в долине были довольно дешевы, а главное, очень плодородны. Хорошие мастера ценились там на вес золота, и у кузнеца дела быстро пошли бы в гору.
Когда путники прибыли в Пьемонт, миновав горный перевал, Бет воскликнула от восхищения. С высоты птичьего полета долина, окаймленная высоченными горами, казалась бескрайней, и, что удивительно, все здесь напоминало горную Шотландию. Среди зеленых холмов бежала прозрачная и чистая река, своими водами орошавшая плодородные луга, покрытые буйными травами.
У Рори уже были кое-какие планы перед тем, как они отправились сюда. Можно было построить какую-нибудь торговую факторию или, лучше, ферму, где они смогли бы разводить лошадей. И когда огонек надежды блеснул в глазах его жены, Рори вновь вспомнил о своих замыслах. Для коневодства долина подходила как нельзя лучше. Так почему бы им с Бет не заняться этим?
Идея оказалась как нельзя кстати. С тех пор в течение многих дней жители окрестных деревень, расположенных даже за пятнадцать миль от новой фермы, приходили помогать новичкам. Сначала построили небольшой домик, потом общими силами возвели амбар и конюшню. Рори, Алистер и Дугал трудились в поте лица, расчищая землю под огород. Нужно было успеть посадить овощи, чтобы осенью собрать урожаи и сделать запасы на зиму. На это не требовалось много сил, ведь, оказавшись в земле, все без исключения начинало быстро расти без какой-либо помощи. Рори отыскал несколько хороших лошадей и, поторговавшись, заплатил за них совсем немного. Для улучшения породы он оставил себе лишь самых здоровых и выносливых, продав остальных направлявшимся на запад торговцам.
Но, несмотря ни на что, Рори грызла мысль, что он недостоин всего этого, что не заслужил любви такой женщины, как Элизабет, и что когда-нибудь она поймет, каким мошенником и проходимцем на самом деле оказался ее муж. Увы, даже в такой прекрасной долине его душа так и не обрела успокоения, хотя любимая Бет сама выбрала это место.
После известия о том, что его жена ждет ребенка, Рори тут же распорядился пристроить к дому еще одну комнату. Одному богу было известно, как волновался и беспокоился будущий отец и какую радость почувствовал он, держа на руках только что родившегося малыша — своего сына. И как молился, чтобы господь не отнимал у него мальчика, когда Кевин тяжело заболел. Молился только об одном. И, может быть, именно поэтому бог подарил Рори и Бет только одного сына, ведь с тех пор у них больше не было детей.
Элизабет расстелила на лугу покрывало и принялась вынимать еду из корзинки. Рори взял жену за руку. Какой красавицей она стала. Ласковое солнце позолотило ее кожу, рождение сына придало телу женственность, а движениям плавность. И синие глаза теперь почти всегда светились любовью, гордостью и жизнелюбием.
С любовью был приготовлен и сегодняшний обед. Жареный цыпленок, свежий домашний хлеб, сыр и джем. День выдался замечательный. Легкий ветерок приятно холодил кожу, не давая жаркому солнцу слишком припекать. Так приятно было поваляться на траве, а затем ненадолго прикорнуть в тени деревьев. Первым сдался Кевин, его сморило сразу после обеда. Даже Джек не смог растормошить друга и, отчаявшись, тоже засопел под боком у мальчугана.
Обняв сидевшую рядом Бет, Рори в который раз подумал, что любовь навсегда останется в его жизни загадкой. Разве мог он когда-нибудь вообразить, каким счастьем обернется для него это чувство. Теперь счастье удивляло каждый день и, видит бог, никогда не перестанет удивлять, как никогда не перестанет удивлять та женщина, что лежит сейчас в его объятиях.
— Нам бы нужно сделать еще одну пристройку к дому, — лениво потянулась Бет.
Рори удивленно посмотрел на нее: именно она была против всякий раз, когда он предлагал ей сделать это. Но, увидев загадочную улыбку на лице жены, он все понял. И, крепко прижав к себе Элизабет, Рори зажмурился, не в силах справиться с захлестнувшей его радостью.
— Бет? — Он осторожно коснулся ее груди, затем перевел руку чуть ниже.
— Да, любовь моя, — послышалось в ответ.
Наконец-то бог услышал его молитвы.
Обернувшись, Рори посмотрел вниз, где зеленым ковром расстилалась долина. Солнечные блики сверкали и искрились, переливаясь на водной глади реки и рассыпаясь алмазными брызгами над изумрудными волнами. По берегам тянулись правильные коричневые квадраты полей, которые осенью непременно станут золотыми.
Эта долина приютила странников и завладела их сердцами. Но, помимо этого чудесного уголка, у Рори было что любить, чем гордиться. Безграничная вера и любовь Бет, доверие Кевина, уважение Дугала, ставшего ему вторым сыном, преданность друга, готового рисковать ради него жизнью. Ради этого стоило жить.
Их любовь и доверие помогли ему справиться со всеми горестями и пережить все напасти. Но все же где-то в глубине души сомнения продолжали терзать Рори. Разве заслужил он все это?
Но в тот миг вдруг стало как-то удивительно спокойно у него на душе.
Ребенок. Новая жизнь. Дар судьбы.
Его семья и дом. Никакие сокровища мира не могут сравниться с этим. Настоящим богатством оказалось то, что сделано своими руками, во что вложена частица души. Так вот чего он так долго боялся! Боялся, что этот призрачный мир надежды и счастья исчезнет в один миг, оказавшись прекрасным сном. Но разве может исчезнуть то, что на самом деле и есть настоящая жизнь? Никогда, пока его сердце не перестанет биться.
Обняв Бет, Рори долго и нежно целовал ее. Нежность превратилась в пылкую страсть, и огонь любви опалил им губы.
— Наконец ты почувствовал, что дома? — прошептала Элизабет.
Так, значит, она знала! Она должна была догадаться, потому что всегда могла читать в душе и в сердце Рори.
— Да, я дома, — сказал он, погладив сына по пшеничной макушке. В первый раз в жизни он знал, что это правда.
И все же Рори никогда не хотел быть фермером.
Даже теперь, остановив своего коня и глядя на плодородные поля и зеленые пастбища, он не чувствовал ни гордости, ни удовлетворения. Да, он постарался сделать что-то настоящее, достойное. Он и Элизабет, Алистер и Мэри. И это ему удалось.
Трехлетний мальчуган, Кевин, сидел впереди отца, все время крутясь в седле и пытаясь слезть. Рори поднял сына на руки и бережно опустил на землю, где друга уже поджидал Черный Джек, неотрывно следовавший за всадниками. Пес тут же вцепился в штанину Кевина и стал тянуть мальчика, предлагая поиграть. Да, эти двое были неразлучны.
Вслед за сыном Рори и сам спрыгнул на землю, помогая спуститься Элизабет. На один короткий миг она оказалась в объятиях мужа, но и его было достаточно, чтобы вновь ощутить его безграничную любовь.
С недавнего времени такое молчаливое общение стало неотъемлемой частью их жизни. Конечно, Бет и сама могла бы справиться с лошадью, но для супругов так желанны были эти минуты близости, когда тела их соприкасались и между ними вспыхивал огонь желания.
В полумраке спальни, вдали от посторонних глаз, они давали этой страсти разгораться вовсю, но даже после четырех лет брака Рори никак не мог насладиться ласками своей жены. И сейчас, обнимая Элизабет, он чувствовал, как влечет его к этой женщине.
Веселый смех сына отвлек их внимание друг от друга. Мальчик, хихикая, гонялся за псом. Тот же, увернувшись, подпрыгнул и ткнулся черной мордой прямо в нос своему приятелю.
— Ух, — оторопел от неожиданности Кевин, но вид у него при этом был очень довольный.
Элизабет давно хотела приехать сюда именно в этот день. Ровно четыре года назад их семья перебралась в этот отдаленный уголок Виргинии. Покидая Бремор, Рори ничего не хотел брать с собой, но им предстоял долгий путь и нужны были деньги. Поэтому, приехав во Францию, им пришлось продать кое-какие драгоценности. Здесь, во Франции, Мэри и Алистер, а также Рори и Бет поженились. Для новой жизни Рори взял себе фамилию Логан, достаточно распространенную в Англии, но все же принадлежавшую хоть и почти исчезнувшему, но доблестному шотландскому клану.
После свадьбы Логаны и Армстронги сложили вместе все, что имели. Их богатство составили сбережения Алистера и деньги, выигранные Рори в карты, а также то, что друзья выручили за ожерелье и серьги Бет. Этих средств оказалось достаточно на дорожные расходы и на покупку пяти верховых лошадей. Несколько игр в таверне Вильямсбурга принесли еще немного денег, а главное, сведения о стране, куда они направлялись. Никому из пятерых не хотелось оказаться в местах, наводненных британскими переселенцами.
Им повезло. Какой-то шотландец поведал путникам об одной мало кому известной долине, расположенной в предгорьях Виргинии. Там почти никого не было, а те немногочисленные жители, что уже поселились в Пьемонте, отличались свободолюбием и напрочь отвергали рабство. Земли в долине были довольно дешевы, а главное, очень плодородны. Хорошие мастера ценились там на вес золота, и у кузнеца дела быстро пошли бы в гору.
Когда путники прибыли в Пьемонт, миновав горный перевал, Бет воскликнула от восхищения. С высоты птичьего полета долина, окаймленная высоченными горами, казалась бескрайней, и, что удивительно, все здесь напоминало горную Шотландию. Среди зеленых холмов бежала прозрачная и чистая река, своими водами орошавшая плодородные луга, покрытые буйными травами.
У Рори уже были кое-какие планы перед тем, как они отправились сюда. Можно было построить какую-нибудь торговую факторию или, лучше, ферму, где они смогли бы разводить лошадей. И когда огонек надежды блеснул в глазах его жены, Рори вновь вспомнил о своих замыслах. Для коневодства долина подходила как нельзя лучше. Так почему бы им с Бет не заняться этим?
Идея оказалась как нельзя кстати. С тех пор в течение многих дней жители окрестных деревень, расположенных даже за пятнадцать миль от новой фермы, приходили помогать новичкам. Сначала построили небольшой домик, потом общими силами возвели амбар и конюшню. Рори, Алистер и Дугал трудились в поте лица, расчищая землю под огород. Нужно было успеть посадить овощи, чтобы осенью собрать урожаи и сделать запасы на зиму. На это не требовалось много сил, ведь, оказавшись в земле, все без исключения начинало быстро расти без какой-либо помощи. Рори отыскал несколько хороших лошадей и, поторговавшись, заплатил за них совсем немного. Для улучшения породы он оставил себе лишь самых здоровых и выносливых, продав остальных направлявшимся на запад торговцам.
Но, несмотря ни на что, Рори грызла мысль, что он недостоин всего этого, что не заслужил любви такой женщины, как Элизабет, и что когда-нибудь она поймет, каким мошенником и проходимцем на самом деле оказался ее муж. Увы, даже в такой прекрасной долине его душа так и не обрела успокоения, хотя любимая Бет сама выбрала это место.
После известия о том, что его жена ждет ребенка, Рори тут же распорядился пристроить к дому еще одну комнату. Одному богу было известно, как волновался и беспокоился будущий отец и какую радость почувствовал он, держа на руках только что родившегося малыша — своего сына. И как молился, чтобы господь не отнимал у него мальчика, когда Кевин тяжело заболел. Молился только об одном. И, может быть, именно поэтому бог подарил Рори и Бет только одного сына, ведь с тех пор у них больше не было детей.
Элизабет расстелила на лугу покрывало и принялась вынимать еду из корзинки. Рори взял жену за руку. Какой красавицей она стала. Ласковое солнце позолотило ее кожу, рождение сына придало телу женственность, а движениям плавность. И синие глаза теперь почти всегда светились любовью, гордостью и жизнелюбием.
С любовью был приготовлен и сегодняшний обед. Жареный цыпленок, свежий домашний хлеб, сыр и джем. День выдался замечательный. Легкий ветерок приятно холодил кожу, не давая жаркому солнцу слишком припекать. Так приятно было поваляться на траве, а затем ненадолго прикорнуть в тени деревьев. Первым сдался Кевин, его сморило сразу после обеда. Даже Джек не смог растормошить друга и, отчаявшись, тоже засопел под боком у мальчугана.
Обняв сидевшую рядом Бет, Рори в который раз подумал, что любовь навсегда останется в его жизни загадкой. Разве мог он когда-нибудь вообразить, каким счастьем обернется для него это чувство. Теперь счастье удивляло каждый день и, видит бог, никогда не перестанет удивлять, как никогда не перестанет удивлять та женщина, что лежит сейчас в его объятиях.
— Нам бы нужно сделать еще одну пристройку к дому, — лениво потянулась Бет.
Рори удивленно посмотрел на нее: именно она была против всякий раз, когда он предлагал ей сделать это. Но, увидев загадочную улыбку на лице жены, он все понял. И, крепко прижав к себе Элизабет, Рори зажмурился, не в силах справиться с захлестнувшей его радостью.
— Бет? — Он осторожно коснулся ее груди, затем перевел руку чуть ниже.
— Да, любовь моя, — послышалось в ответ.
Наконец-то бог услышал его молитвы.
Обернувшись, Рори посмотрел вниз, где зеленым ковром расстилалась долина. Солнечные блики сверкали и искрились, переливаясь на водной глади реки и рассыпаясь алмазными брызгами над изумрудными волнами. По берегам тянулись правильные коричневые квадраты полей, которые осенью непременно станут золотыми.
Эта долина приютила странников и завладела их сердцами. Но, помимо этого чудесного уголка, у Рори было что любить, чем гордиться. Безграничная вера и любовь Бет, доверие Кевина, уважение Дугала, ставшего ему вторым сыном, преданность друга, готового рисковать ради него жизнью. Ради этого стоило жить.
Их любовь и доверие помогли ему справиться со всеми горестями и пережить все напасти. Но все же где-то в глубине души сомнения продолжали терзать Рори. Разве заслужил он все это?
Но в тот миг вдруг стало как-то удивительно спокойно у него на душе.
Ребенок. Новая жизнь. Дар судьбы.
Его семья и дом. Никакие сокровища мира не могут сравниться с этим. Настоящим богатством оказалось то, что сделано своими руками, во что вложена частица души. Так вот чего он так долго боялся! Боялся, что этот призрачный мир надежды и счастья исчезнет в один миг, оказавшись прекрасным сном. Но разве может исчезнуть то, что на самом деле и есть настоящая жизнь? Никогда, пока его сердце не перестанет биться.
Обняв Бет, Рори долго и нежно целовал ее. Нежность превратилась в пылкую страсть, и огонь любви опалил им губы.
— Наконец ты почувствовал, что дома? — прошептала Элизабет.
Так, значит, она знала! Она должна была догадаться, потому что всегда могла читать в душе и в сердце Рори.
— Да, я дома, — сказал он, погладив сына по пшеничной макушке. В первый раз в жизни он знал, что это правда.