Лучи прожекторов слились воедино, когда два тела соприкоснулись, белое прижалось к красному. Руки Сатаны упали, ладони обхватили тонкую талию Атлас. Она рванулась назад, но ее белые ноги, взлетев, обхватили бедра дьявола. Однако руки Атлас взметнулись кверху, девушка перегнулась в талии, словно желая вырваться из плена, и запрокинула голову. Ее длинные серебристые волосы коснулись пола.
Ни в одном ночном клубе я никогда еще не видел ничего столь чувственного и возбуждающего. Чтобы полностью покорить публику, оставалось лишь повторить номер на бис. Слева от меня вспыхнул огонек. Это Стоун повернул колесико зажигалки и закурил еще одну сигарету. Услышав постукивание, я повернулся к нему. Он барабанил пальцами по столу.
Сейчас мне хотелось сделать то же самое. Я перевел взгляд на сцену, но краем глаза заметил, что рука Стоуна лежит на столе ладонью вверх. Далее я зафиксировал нечто столь невероятное, что мой рассудок отказывался принять это.
Я уставился на руку Стоуна, мысленно все еще оставаясь на сцене с Атлас и наслаждаясь движениями ее стройного и гибкого тела. Но часть моего сознания уже переключилась на Стоуна.
Он уже несколько раз пользовался при мне зажигалкой такого типа, что загораются, когда повернуто маленькое колесико, и продолжают гореть до тех пор, пока не опустишь крышечку. Сейчас все еще горящая зажигалка лежала на ладони Стоуна.
Она опаляла ее. Я видел, что кожа на его скрюченных пальцах почернела, а трещина на одном из них была уже длиной в дюйм. В ней пузырилась влага.
Оркестр заиграл тише, музыка позади меня ширилась и пульсировала. Кто-то закашлялся. Я услышал приглушенные шаги у сцены рядом. А зажигалка все горела, сжигая неподвижную руку передо мной. Я ощутил запах горелого мяса.
Наконец меня осенило. Эта догадка казалась безумной, но единственно верной.
Стоун был мертв.
Глава 2
Едва ли я смотрел на руку Стоуна дольше нескольких секунд, но мне показалось, что прошло несколько часов.
Затем, когда до меня дошло, я вышиб зажигалку из его руки. Мигнув, она упала на пол. Опрокинувшийся стакан покатился по столу, виски разлилось. Позади Стоуна освещения не было. Мерцали лишь отблески прожекторов, но все же я увидел, как Стоун пришел в движение.
Он словно обмяк, хотя пока сидел прямо. Потом его голова упала набок, вслед за тем тело начало медленно сползать со стула.
Внезапно оно накренилось, и Стоун с грохотом рухнул на пол. Женщина за соседним столиком закричала, и вопли ее становились все пронзительнее. Она не видела, что упавший мертв, не могла знать этого. Но что-то заставило ее закричать. Может, то, как Стоун рухнул. Или она почувствовала запах горелого мяса.
Ее голос, высокий, захлебывающийся, перекрывал музыку. В нем звучал удушающий страх. Оркестр вдруг умолк, свет зажегся, посетители вскочили из-за столиков. Я до сих пор не понимал, что произошло со Стоуном, но теперь, отчетливо разглядев его, не сомневался: он мертв.
Через секунду после того, как вспыхнули лампы, я уже стоял перед Стоуном на коленях и пытался нащупать его пульс, хотя прекрасно сознавал, что ничего не найду. Сердце не билось.
- Боже мой! - закричал кто-то возле меня. - Боже мой, это же Джордж!
Атлас стояла рядом, почти касаясь меня, и смотрела на Стоуна. Я удивился, заметив, что в ней не больше пяти футов и трех дюймов. Я увидел вблизи длинные накладные ресницы, оранжево-красную помаду на ее губах и жирно нарисованные карандашом изогнутые брови.
Казалось, потрясенная Атлас вот-вот потеряет сознание или завопит, но сейчас я почти не думал о ней. Увидев за столиком поблизости четверых мужчин, я обратился к самому крепкому из них:
- Постарайтесь удержать всех подальше от тела.
Мужчина кивнул и шагнул вперед, даже не взглянув на меня.
У входа я поймал метрдотеля. Он знал, что в зале кто-то упал, но и только. Я велел ему закрыть двери и никого не выпускать, а сам пошел в телефонную будку и позвонил в полицию.
Когда я вышел из будки, потрясенный метрдотель слонялся поблизости. Я спросил, поставил ли он охрану у дверей. Он кивнул:
- Те два человека уже ушли. А мистер Стоун действительно мертв?
- Да. Какие два человека?
- Не знаю... То есть я говорил с одним из них, с тем, что пониже, когда он спросил меня, где столик мистера Стоуна. И я видел, как они оба вышли перед самым началом этой заварухи. У него был сердечный приступ?
- Возможно. А что тот человек? Он спросил, где Стоун?
- Да.
- И вы сказали ему?
- Конечно. Он дал мне пять долларов.
- Как он выглядел?
- Невысокий, лет тридцати - тридцати пяти, и зубы сильно выдаются вперед. Возле угла рта родинка. Я хорошо его запомнил из-за пяти долларов.
- Когда он спросил вас о Стоуне? И что сделал потом?
- Это было перед самым шоу, за несколько секунд до того, как погас свет. Он только заглянул в зал, а потом пошел в мужской туалет. Метрдотель помолчал. - Зачем вам все это?
Я показал ему свои документы:
- Я частный детектив. До появления полиции закон здесь представляю я.
Судя по всему, мои слова не убедили метрдотеля. Впрочем, он едва ли знал что-то еще. Он больше не видел коротышку, не разглядел и его спутника, а просто заметил, что оба вышли во время шоу, и очень удивился. По наблюдениям метрдотеля, посетители, особенно мужчины, редко уходят во время шоу. Меня все это удивило не меньше.
Прежде чем покинуть его, я осведомился, где находится кабинет управляющего. Метрдотель указал мне на ту дверь, что я принял за женский туалет, и удалился весьма взволнованный. Открыв указанную им дверь, я очутился именно в женском туалете.
К счастью, женщин здесь не было. Я вышел и увидел табличку "Управляющий" на двери наискосок от меня, но кабинет был пуст. Я вернулся в зал. Крупный мужчина все еще стоял возле тела.
Атлас я не заметил. Миновав задрапированную арку, я попал в узкий коридор, а затем в небольшой зал с закрытыми дверьми и постучал в дверь с серебряной звездочкой.
- Кто там? - отозвался женский голос.
- Шелл Скотт. Я хотел бы поговорить с вами, если можно.
Атлас открыла дверь; в руке она держала салфетку, которой стирала грим. Она еще не успела переодеться. Узнав, кто я и почему нахожусь здесь, девушка пригласила меня в гримерную, закрыла дверь и прислонилась к туалетному столику.
- Мой медиум сказала мне, что сегодня вечером должно случиться что-то ужасное.
Говоря это, она смотрела прямо на меня. Я не считаю себя красавцем, но ужаса не внушаю, поэтому тотчас решил, что Атлас имеет в виду не меня. Кажется, случившееся не слишком удручило ее. Девушка присела на туалетный столик, опершись на него руками, отставленными назад, а ее чувственное тело мягко изогнулось. Возможно, она случайно приняла эту позу, но даже если так, я мог бы назвать ее отрепетированно непринужденной.
Со своего места я видел это ошеломляющее чудо не только спереди, но и отчасти и сзади - в зеркале туалетного столика. Признаюсь, что это превосходило всякие ожидания. Даже в зеркале я оценил этот невероятный вид сзади, вернее, невероятный зад. Костюм явно создали для выступления в интимном ночном клубе, рассчитывая, что на него будут смотреть с расстояния в несколько ярдов и при специальном приглушенном освещении. Я же пялился на него при ярком свете, стоя почти вплотную к девушке.
- На него и в самом деле снизошло вдохновение? - спросила Атлас.
- Снизошло что?
- Вдохновение. Смерть. Он умер?
- А-а. Да, он умер.
Я сразу же понял, что мозги у Атлас развиты куда хуже, чем тело.
- Он и казался мертвецом, но я думал, что у него такая внешность.
- Похоже, вы хорошо знали мистера Стоуна?
- С чего вы взяли?
- Сначала вы подмигнули ему, а потом, по-моему, испытали настоящий шок, увидев его на полу.
- Я была бы не меньше потрясена, увидев на полу любого другого. Например, вас. А что в этом странного?
- Ничего, но...
- Кроме того, я только-только разогрелась во время выступления. И вдруг совершенно внезапно крики, свет в зале.
"Только разогрелась? - подумал я. - Если время позволит, в этом же месяце я посмотрю оставшуюся часть выступления".
Задав еще несколько вопросов, я узнал, что ее настоящее имя Вирджиния Уоринг, но она предпочитает, чтобы ее звали Атлас.
- Это звучит так нежно и порочно, не так ли?
- Да. - Я улыбнулся. - А вы... Да, конечно, это очень красиво.
- Но это не означает, что я нежная и порочная. Я нежная, да, но вовсе не порочная. - Девушка засмеялась. - А разве не у всех нас есть потаенные желания?
- Я полагаю, мы...
Атлас сняла оранжевую помаду, краску с бровей, почти полностью удалила остатки макияжа, повернулась к зеркалу и чуть подалась вперед, протирая щеки. В этой позе Атлас была менее призывной, но все же такой чувственной, что меня неудержимо тянуло к ней. Я едва расслышал сирены. Методу тем они приближались. Значит, полиция скоро будет здесь.
- Атлас, вы знали Джорджа Стоуна?
Девушка, слегка повернувшись, спокойно взглянула на меня:
- Должно быть, вы хороший детектив.
- С чего вы взяли?
- Очень настойчивый. - Атлас снова посмотрела на себя в зеркало: - Да. Мы были друзьями. Хорошими друзьями. - Ее глаза встретились с моими в зеркале. - А сейчас мне нужно переодеться.
Девушка сунула руку под мышку, и я лишь сейчас заметил хорошо замаскированную "молнию". Так вот как она снимает и надевает свой костюм. Атлас распустила "молнию" до самой лодыжки, и я увидел чуть смуглое розовое тело. Когда она бросила на меня быстрый взгляд, мне пришлось удалиться.
Несколько полицейских в форме и двое офицеров в штатском приблизились к телу Стоуна почти одновременно со мной. В одном из штатских я узнал Роулинса, детектива из центрального отдела по расследованию убийств.
- Привет, лейтенант, - сказал я. - Вы очень оперативны.
Роулинс быстро обернулся:
- Шелл... Что ты здесь делаешь?
- Я сидел за его столиком, когда он упал. - Мой взгляд задержался на трупе. Затем я выложил ему все, что знал.
- У тебя есть какие-нибудь соображения о причинах случившегося? спросил Роулинс.
- Он просто упал. Я не прикасался к нему, только проверил его пульс.
Прибывшие полицейские опросили посетителей, появились криминалисты, засверкали фотовспышки. Эксперты занимались своим делом. Роулинс, опустившись на колени возле тела, поманил меня:
- Оставь мысль о сердечном приступе. Его сердце, конечно, остановилось, но только потому, что отключился мозг.
Роулинс указал на голову Стоуна.
Я склонился над трупом, не прикасаясь к нему, и заметил на дюйм выше правого виска маленькую черную дырку, едва заметную под густыми темными волосами. Кровь почти не текла.
К моменту прибытия заместителя коронера, который сразу осмотрел тело, мы уже убедились, что Стоуна застрелили. Пуля застряла в его черепе. Судя по входному отверстию, убийца использовал оружие не более чем 32-го калибра, а возможно, выпустил пулю из пистолета 22-го калибра.
- Ты вообще ничего не слышал? - спросил Роулинс.
- Ничего. Но если стреляли даже из маленького пистолета, кто-то здесь должен был услышать выстрел.
Я опустился на тот стул, где раньше сидел Стоун, и, собравшись с мыслями, принял ту же позу, что и он за несколько секунд до смерти. Ткнув указательным пальцем чуть выше виска, я спросил Роулинса:
- Откуда это можно было сделать?
- Посмотри.
Мой взгляд устремился направо, миновал стул, на котором во время шоу сидел я, скользнул по бархатному занавесу, отделяющему зал от вестибюля, и уткнулся в красного дьявола, изображенного на двери мужского туалета.
- Ого! - воскликнул я. - Метрдотель сказал мне, что какой-то коротышка искал Стоуна, а затем отправился в мужской туалет, вероятно пустой во время шоу. Стоун закурил, огонек зажигалки осветил его лицо в кромешной тьме. Это превосходная мишень. Бум!
Однако полиция не нашла никого, кто слышал бы это "бум!" или любой другой необычный звук.
- Начнем с того, что 22-й калибр почти не производит шума, - заметил Роулинс. - А что, если это был пистолет с глушителем? Планируя совершить убийство в клубе, конечно же пользуются пистолетом с глушителем.
Это звучало вполне разумно. Я знал, что выстрел из пистолета 22-го калибра с глушителем невозможно расслышать с расстояния в десять футов. Такое оружие использовали еще во время Второй мировой войны. Даже самодельный глушитель, рассчитанный на один-два выстрела, эффективно приглушал пальбу из пистолета 22-го калибра.
Но как бы там ни было, дело уже сделано.
Я позвонил в административный центр, попросил к телефону Полу, сообщил ей о том, что произошло, и она пообещала передать все Бизли и Картеру, которые по-прежнему сидели в конференц-зале. Она также заявила, что поедет домой одна, поскольку мне придется задержаться. Я позвонил Вайзу домой и информировал его об убийстве.
- Застрелили? Прямо в клубе? - всполошился он.
- Да. Полагаю, работал специалист.
- Неужели он не успел рассказать вам ничего, что может нам помочь?
- Ни слова. Только предлагал раскрыть тайны мистера Босса и вылить на него немало грязи в обмен на неприкосновенность.
- Неприкосновенность, - задумчиво пробормотал Вайз. - Вот он ее и получил.
- Да. Нечто в этом роде. Полиция еще здесь.
- Ладно, делайте, что следует. Увидимся утром, Шелл.
Пожелав ему спокойной ночи, я повесил трубку. Поздно ночью я приехал домой в отель "Спартан" на Норт-Россмор в Голливуде. Этот вечер так взбудоражил меня, что мне никак не удавалось спокойно обдумать случившееся. Только поднимаясь по лестнице на второй этаж, я вдруг ясно понял, что произошло.
Когда я сидел на стуле Стоуна в клубе "Мелоди", размышляя, откуда прилетела смертоносная пуля, мой взгляд наткнулся на красного дьявола на двери мужского туалета. Но ведь прямо перед моими глазами был стул, на котором расположился я сам как раз в тот момент, когда Стоуну выстрелили в голову.
Эта мысль впервые посетила меня. Я полагал, что Стоун убит превосходным стрелком, заранее избравшим мишень. А что, если стрелок не так уж хорош?
Может, он целился в меня?
Глава 3
На следующее утро я забежал к себе в офис, поздоровался с Хэзел, сидевшей на коммутаторе в холле, выяснил, что ничего важного не случилось, и поехал в административный центр.
Мой кабинет в центре слишком мал, поэтому я сразу отправился в большой конференц-зал, где был вчера; там, в весьма элегантной обстановке, множество отполированных фраз отразилось от полированных стен с панелями красного дерева. Там вершились серьезные дела, а члены комиссии по лоббированию почти постоянно держали на огне кофейник.
Бизли и Вайз уже попивали кофе, но Картер еще не появлялся. Вайз вскинул свою красивую голову, увидев меня:
- Шелл? Мы уже начали беспокоиться.
- Да, - подтвердил Бизли. - Вы можете что-нибудь добавить к тому, о чем сообщили нам прошлой ночью?
- Мало, - признался я. - Но я готов подробно рассказать вам, как все произошло.
Вайз пригласил свои волнистые седые волосы:
- Налейте себе кофе. Трудно говорить об убийстве, не смочив горло парой глотков. Кроме того, кофе очень хорош сегодня утром. Я сам его готовил.
С Вайзом можно разговаривать как с самым обычным человеческим существом.
Но брови Бизли двинулись к переносице. Мы вели себя слишком фривольно. Поэтому я поспешил налить себе кофе. Едва я расположился за длинным столом красного дерева, как вошла Пола. За нею, однако, следовал Джо Рул. А он очень красивый парень. Глядя на них, я убеждал себя, что они, должно быть, встретились перед дверью конференц-зала. Вошедшие налили себе кофе и присоединились к нам.
Я минут двадцать излагал все подробности случившегося накануне вечером.
- Похоже, он в самом деле мог бы помочь нам, - задумчиво проговорил Бизли, выслушав меня.
- Скорее всего, он назвал бы нам мистера Босса.
Прозвище "мистер Босс" мы начали использовать шутки ради, хотя многое явно указывало на то, что взятками, шантажом, законным и незаконным давлением лоббистов, "представителей деловых кругов", чьи действия нас заинтересовали, действительно управляет мистер Босс. Он один обладает исключительной властью, оказывает влияние на все сферы жизни, покупает и продает людей.
Мы располагали доказательствами того, что этот человек существует, но ничего не знали о нем. Нам не было известно ни его имя, ни внешний вид, ни с кем он связан. Вот так же мы наслышаны о существовании огромного рынка наркотиков, имеем представление о нескольких мелких торговцах, но не можем подобраться к человеку на самой вершине. А между тем именно мистер Босс больше всего интересовал комиссию. Нас не слишком заботили законное лоббирование или лоббисты - только те, кто нарушал закон, и особенно тот, кто вдохновлял их.
- К сожалению, - заметил Бизли, - он не успел назвать имена. Весьма печально, что этот человек не дал вам никаких ниточек, прежде чем его убили. Так, значит, он работал на кого-то, верно? Подслушивал телефонные разговоры?
- Да. Все виды электронной слежки, как я понял. В течение семи лет. Похоже, он собрал немало компромата на множество людей и сообщил это своему боссу. Все явно указывает на цепь шантажа. Но... Никаких имен... Ничего. Вид у него был очень напуганный, словно он чувствовал, что кто-то преследует его.
- А как насчет его девушки? - поинтересовался Вайз. - Этой Атлас?
- Она не из тех людей, которые что-то делают бескорыстно. Атлас сказала, что дружила со Стоуном. Это не внушает больших надежд, но главное - выяснить, что она называет дружбой. Попытаюсь встретиться с ней сегодня.
Услышав, что кто-то вошел, я обернулся. К нам приближался сенатор Эндрю Картер. Я взглянул на часы. Ровно девять утра. Картер был так бледен, будто потерял много крови. Он сел и приветственно кивнул. Председатель вкратце сообщил ему обо всем, и сенатор Картер задействовал свой исключительный интеллект.
- Уверен, ты согласишься, что это дело приоритетно по отношению к другим ведущимся расследованиям? - обратился он к Бизли, сформулировав утверждение как вопрос.
Бизли кивнул и посмотрел на меня.
- Кажется, вы с мистером Рулом хорошо сработались, мистер Скотт. Возможно, вам лучше объединить усилия, занявшись этим делом, но не пренебрегая, разумеется, прочей работой.
- Хитроумно сказано. Иными словами, "немедленно поднимитесь на верхушку ратуши, но не слишком высоко".
- Конечно, - согласился я, бросив взгляд на Рула.
Джо усмехнулся и кивнул.
Мы действительно хорошо работали вместе. Джо Рул - молодой парень, ему всего двадцать шесть, но по виду не скажешь, дорос ли он до участия в выборах. Однако Рул проявлял ловкость и отлично справлялся со всем. Он среднего роста, худощавый, но сильный. Его волосы так черны, что кажутся ненатуральными. Вокруг светло-голубых глаз Рула расходятся лучики морщинок - он часто смеется. Джо очень волнует женщин. Зная об этом, я решил ненароком спросить у него, где он встретил Полу сегодня утром.
Через несколько минут мы с Джо покинули конференц-зал и отправились в мой кабинет. Обсудив дело, мы пришли к соглашению о том, что Джо сегодня поработает с полицией и попытается найти человека, соответствующего описанию коротышки, который интересовался Стоуном вчера вечером и расспрашивал о нем. Этот коротышка с выступающими зубами и черной родинкой возле уголка рта наверняка участвовал в убийстве. Мне же предстояло навести справки о Стоуне.
- Ладно, все лучше, чем проверять эти письма, - сказал Рул.
Я дал ему три письма, поступивших в комиссию. Если эти письма могли дать хоть каплю полезной информации, то те, что получил Джо, не внушали ни малейших надежд.
- Странно, - заметил он, - как этим людям удается выжить. Они, наверное, умеют виртуозно избегать ловушек.
Рул помолчал.
- Если дело терпит, я постарался бы за пару часов покончить с Бриттоном. Мне нужно только посидеть какое-то время в офисе Рекордера.
Джо имел в виду Сэма Бриттона, одного из тех, кого мы проверяли как возможных свидетелей для вызова на комиссию. По нашим сведениям, Бриттон потратил несколько тысяч долларов в Сакраменто, пытаясь воздействовать на законопроект, который затрагивал интересы принадлежащей ему компании. И мы знали почти всех, кто получил от него деньги.
- Большой человек, - заметил я. - Мы однажды уже сталкивались с ним, придется проверить тщательнее. - После паузы я спросил: - А что сказала Пола сегодня утром?
- Что ты хочешь на завтрак? - серьезно поинтересовался Джо, не ответив на мой вопрос. Однако, увидев мое лицо, от души расхохотался. - На самом деле, чудак, я встретил ее в шести футах от дверей конференц-зала, и она сказала мне: "Привет, Джо".
- Так-то лучше. - Я вздохнул с облегчением. - А что ты ел на завтрак?
Джо ухмыльнулся, махнул рукой и ушел.
Мне пришлось заняться кое-какими накопившимися бумагами. Джо позвонил из управления полиции до того, как я ушел из административного центра, и сообщил, что пока не обнаружено ничего стоящего. Из мозга Стоуна извлекли пулю 22-го калибра, но это все.
Сразу после ленча я приехал в отель "Брандвел", где, как я знал, и жил на верхнем этаже Джордж Стоун. Со мной было разрешение на обыск, поэтому полицейский у двери позволил мне войти, когда я предъявил документы. Казалось, кто-то находится внутри, перемещаясь по комнатам, но полицейский ничего не сказал об этом, и я вошел.
В квартире явно кто-то был. Направившись через гостиную в одну из спален, я увидел ее. Она стояла спиной ко мне и, нагнувшись, вытаскивала из нижнего ящика украшенные рюшами и кружевами женские вещички, но я тотчас узнал Вирджинию Уоринг - Атлас.
Девушка выпрямилась и обернулась:
- Здравствуйте, мистер Скотт. Что вы здесь делаете?
- Шелл. Я собирался задать вам тот же вопрос.
- А-а. - Атлас пожала плечами. - Просто собираю свои вещи.
Девушка указала на кровать. Рядом с лежавшим на ней маленьким чемоданом пенился прозрачный пеньюар, валялись красно-белая полосатая пижама, прелестный бюстгальтер и маленький косметический набор.
Скрывшись в ванной, Атлас вернулась с зубной щеткой, сунула ее, как и все прочее, в маленький чемодан и без усилий закрыла его.
- Вот и все. - Она посмотрела на меня.
Атлас выглядела прекрасно. Не лучше, чем вчера вечером в том восхитительном шоу, поскольку выглядеть лучше просто невозможно. Однако она казалась совершенно другой: ловкой, полной жизни, необыкновенно привлекательной. Сегодня девушка надела вязаный коричневый с белым свитер с отложным воротником и бежевую юбку без пояса, что подчеркивало прекрасную линию бедер. Свои длинные, почти прямые волосы девушка собрала в "конский хвост". Сегодня я назвал бы Атлас холеной, хотя, вероятно, такой она бывала всегда.
- Атлас, не позволите ли задать вам несколько вопросов?
Девушка вздохнула:
- Я знаю о чем.
Она подошла ближе и взглянула мне в лицо. В туфлях на высоких каблуках девушка казалась немного выше, чем вчера, но не слишком высокой.
- Давайте обсудим, - предложила Атлас. - Вам лет двадцать восемь... тридцать?
- Тридцать.
- Совсем взрослый, однако.
- Да уж.
- Так вот. У меня есть собственная квартира в "Джентри". Но порой... Когда Джордж уезжал из города... я оставалась здесь... Теперь, поскольку он... не будет больше снимать эту квартиру, мне незачем приходить сюда. Поэтому я собираю свои вещи. Мне пришлось потратить вчера вечером час или даже больше на разговоры с полицией, и я только что вернулась из управления, где все утро беседовала с двоими симпатичными полицейскими. Наконец мне удалось убедить их, что я не убивала Джорджа. Мне некуда было спрятать револьвер, помните?
- Да, помню. Каждый квадратный дюйм. Хотя у вас нет ни одного квадратного дюйма, не так ли? Ха-ха... Ладно. Если бы у него случился сердечный приступ, то в этом были бы виноваты уж точно вы.
Атлас улыбнулась и слегка подняла глаза:
- Я сказала им, что ничего не знаю о бизнесе Джорджа, поскольку в нем не участвовала. Он был просто... просто Джорджем. - Девушка нахмурилась. Ваш второй вопрос относился к этому? Я ответила на него?
- Нет. И все это только слова. Вы не похожи на леди, готовую броситься под колеса грузовика.
- Что?
- Иными словами, вы не убиты горем.
- А! Вот вы о чем! Да, я не выкрикиваю душераздирающих фраз вроде "Я не смогу жить без него!".
- Уже ближе к делу, - улыбнулся я.
- Я не любила его. Мне нравилось развлекаться с Джорджем. Он тратил на меня деньги. А теперь умер. Но мы все когда-нибудь умрем, не так ли? Я еще ни разу не слышала, чтобы кто-то собирался жить вечно. Серьезно, мистер Скотт...
- Шелл...
- Шелл, не ложиться же мне в гроб вместе с ним? Джорджу не поможет, если я буду реветь несколько часов подряд.
Я кивнул.
- Значит, все правильно, - заявила она.
- Да. Но скажите, разве Джордж никогда не говорил ни о чем, кроме ваших больших голубых глаз и прочего?
- Он очень мало говорил о прочем и еще меньше - о чем-либо постороннем. Ах да, Джордж рассказывал, что работает с электронами, трубками и еще какими-то мудреными штуками и выполняет задание для одного из самых важных людей в Калифорнии.
- Как звали того человека, на кого работал Джордж?
- Полицейские тоже спрашивали меня о нем. Я не знаю. Я никогда не спрашивала, а сам Джордж не слишком охотно делился информацией. Это на самом деле все.
- И у вас нет совсем никаких подозрений?
- Понятия не имею, кто захотел убить его. Думаю, Джорджа это удивило бы не больше, чем меня. Вот и все, что я знаю.
Ни в одном ночном клубе я никогда еще не видел ничего столь чувственного и возбуждающего. Чтобы полностью покорить публику, оставалось лишь повторить номер на бис. Слева от меня вспыхнул огонек. Это Стоун повернул колесико зажигалки и закурил еще одну сигарету. Услышав постукивание, я повернулся к нему. Он барабанил пальцами по столу.
Сейчас мне хотелось сделать то же самое. Я перевел взгляд на сцену, но краем глаза заметил, что рука Стоуна лежит на столе ладонью вверх. Далее я зафиксировал нечто столь невероятное, что мой рассудок отказывался принять это.
Я уставился на руку Стоуна, мысленно все еще оставаясь на сцене с Атлас и наслаждаясь движениями ее стройного и гибкого тела. Но часть моего сознания уже переключилась на Стоуна.
Он уже несколько раз пользовался при мне зажигалкой такого типа, что загораются, когда повернуто маленькое колесико, и продолжают гореть до тех пор, пока не опустишь крышечку. Сейчас все еще горящая зажигалка лежала на ладони Стоуна.
Она опаляла ее. Я видел, что кожа на его скрюченных пальцах почернела, а трещина на одном из них была уже длиной в дюйм. В ней пузырилась влага.
Оркестр заиграл тише, музыка позади меня ширилась и пульсировала. Кто-то закашлялся. Я услышал приглушенные шаги у сцены рядом. А зажигалка все горела, сжигая неподвижную руку передо мной. Я ощутил запах горелого мяса.
Наконец меня осенило. Эта догадка казалась безумной, но единственно верной.
Стоун был мертв.
Глава 2
Едва ли я смотрел на руку Стоуна дольше нескольких секунд, но мне показалось, что прошло несколько часов.
Затем, когда до меня дошло, я вышиб зажигалку из его руки. Мигнув, она упала на пол. Опрокинувшийся стакан покатился по столу, виски разлилось. Позади Стоуна освещения не было. Мерцали лишь отблески прожекторов, но все же я увидел, как Стоун пришел в движение.
Он словно обмяк, хотя пока сидел прямо. Потом его голова упала набок, вслед за тем тело начало медленно сползать со стула.
Внезапно оно накренилось, и Стоун с грохотом рухнул на пол. Женщина за соседним столиком закричала, и вопли ее становились все пронзительнее. Она не видела, что упавший мертв, не могла знать этого. Но что-то заставило ее закричать. Может, то, как Стоун рухнул. Или она почувствовала запах горелого мяса.
Ее голос, высокий, захлебывающийся, перекрывал музыку. В нем звучал удушающий страх. Оркестр вдруг умолк, свет зажегся, посетители вскочили из-за столиков. Я до сих пор не понимал, что произошло со Стоуном, но теперь, отчетливо разглядев его, не сомневался: он мертв.
Через секунду после того, как вспыхнули лампы, я уже стоял перед Стоуном на коленях и пытался нащупать его пульс, хотя прекрасно сознавал, что ничего не найду. Сердце не билось.
- Боже мой! - закричал кто-то возле меня. - Боже мой, это же Джордж!
Атлас стояла рядом, почти касаясь меня, и смотрела на Стоуна. Я удивился, заметив, что в ней не больше пяти футов и трех дюймов. Я увидел вблизи длинные накладные ресницы, оранжево-красную помаду на ее губах и жирно нарисованные карандашом изогнутые брови.
Казалось, потрясенная Атлас вот-вот потеряет сознание или завопит, но сейчас я почти не думал о ней. Увидев за столиком поблизости четверых мужчин, я обратился к самому крепкому из них:
- Постарайтесь удержать всех подальше от тела.
Мужчина кивнул и шагнул вперед, даже не взглянув на меня.
У входа я поймал метрдотеля. Он знал, что в зале кто-то упал, но и только. Я велел ему закрыть двери и никого не выпускать, а сам пошел в телефонную будку и позвонил в полицию.
Когда я вышел из будки, потрясенный метрдотель слонялся поблизости. Я спросил, поставил ли он охрану у дверей. Он кивнул:
- Те два человека уже ушли. А мистер Стоун действительно мертв?
- Да. Какие два человека?
- Не знаю... То есть я говорил с одним из них, с тем, что пониже, когда он спросил меня, где столик мистера Стоуна. И я видел, как они оба вышли перед самым началом этой заварухи. У него был сердечный приступ?
- Возможно. А что тот человек? Он спросил, где Стоун?
- Да.
- И вы сказали ему?
- Конечно. Он дал мне пять долларов.
- Как он выглядел?
- Невысокий, лет тридцати - тридцати пяти, и зубы сильно выдаются вперед. Возле угла рта родинка. Я хорошо его запомнил из-за пяти долларов.
- Когда он спросил вас о Стоуне? И что сделал потом?
- Это было перед самым шоу, за несколько секунд до того, как погас свет. Он только заглянул в зал, а потом пошел в мужской туалет. Метрдотель помолчал. - Зачем вам все это?
Я показал ему свои документы:
- Я частный детектив. До появления полиции закон здесь представляю я.
Судя по всему, мои слова не убедили метрдотеля. Впрочем, он едва ли знал что-то еще. Он больше не видел коротышку, не разглядел и его спутника, а просто заметил, что оба вышли во время шоу, и очень удивился. По наблюдениям метрдотеля, посетители, особенно мужчины, редко уходят во время шоу. Меня все это удивило не меньше.
Прежде чем покинуть его, я осведомился, где находится кабинет управляющего. Метрдотель указал мне на ту дверь, что я принял за женский туалет, и удалился весьма взволнованный. Открыв указанную им дверь, я очутился именно в женском туалете.
К счастью, женщин здесь не было. Я вышел и увидел табличку "Управляющий" на двери наискосок от меня, но кабинет был пуст. Я вернулся в зал. Крупный мужчина все еще стоял возле тела.
Атлас я не заметил. Миновав задрапированную арку, я попал в узкий коридор, а затем в небольшой зал с закрытыми дверьми и постучал в дверь с серебряной звездочкой.
- Кто там? - отозвался женский голос.
- Шелл Скотт. Я хотел бы поговорить с вами, если можно.
Атлас открыла дверь; в руке она держала салфетку, которой стирала грим. Она еще не успела переодеться. Узнав, кто я и почему нахожусь здесь, девушка пригласила меня в гримерную, закрыла дверь и прислонилась к туалетному столику.
- Мой медиум сказала мне, что сегодня вечером должно случиться что-то ужасное.
Говоря это, она смотрела прямо на меня. Я не считаю себя красавцем, но ужаса не внушаю, поэтому тотчас решил, что Атлас имеет в виду не меня. Кажется, случившееся не слишком удручило ее. Девушка присела на туалетный столик, опершись на него руками, отставленными назад, а ее чувственное тело мягко изогнулось. Возможно, она случайно приняла эту позу, но даже если так, я мог бы назвать ее отрепетированно непринужденной.
Со своего места я видел это ошеломляющее чудо не только спереди, но и отчасти и сзади - в зеркале туалетного столика. Признаюсь, что это превосходило всякие ожидания. Даже в зеркале я оценил этот невероятный вид сзади, вернее, невероятный зад. Костюм явно создали для выступления в интимном ночном клубе, рассчитывая, что на него будут смотреть с расстояния в несколько ярдов и при специальном приглушенном освещении. Я же пялился на него при ярком свете, стоя почти вплотную к девушке.
- На него и в самом деле снизошло вдохновение? - спросила Атлас.
- Снизошло что?
- Вдохновение. Смерть. Он умер?
- А-а. Да, он умер.
Я сразу же понял, что мозги у Атлас развиты куда хуже, чем тело.
- Он и казался мертвецом, но я думал, что у него такая внешность.
- Похоже, вы хорошо знали мистера Стоуна?
- С чего вы взяли?
- Сначала вы подмигнули ему, а потом, по-моему, испытали настоящий шок, увидев его на полу.
- Я была бы не меньше потрясена, увидев на полу любого другого. Например, вас. А что в этом странного?
- Ничего, но...
- Кроме того, я только-только разогрелась во время выступления. И вдруг совершенно внезапно крики, свет в зале.
"Только разогрелась? - подумал я. - Если время позволит, в этом же месяце я посмотрю оставшуюся часть выступления".
Задав еще несколько вопросов, я узнал, что ее настоящее имя Вирджиния Уоринг, но она предпочитает, чтобы ее звали Атлас.
- Это звучит так нежно и порочно, не так ли?
- Да. - Я улыбнулся. - А вы... Да, конечно, это очень красиво.
- Но это не означает, что я нежная и порочная. Я нежная, да, но вовсе не порочная. - Девушка засмеялась. - А разве не у всех нас есть потаенные желания?
- Я полагаю, мы...
Атлас сняла оранжевую помаду, краску с бровей, почти полностью удалила остатки макияжа, повернулась к зеркалу и чуть подалась вперед, протирая щеки. В этой позе Атлас была менее призывной, но все же такой чувственной, что меня неудержимо тянуло к ней. Я едва расслышал сирены. Методу тем они приближались. Значит, полиция скоро будет здесь.
- Атлас, вы знали Джорджа Стоуна?
Девушка, слегка повернувшись, спокойно взглянула на меня:
- Должно быть, вы хороший детектив.
- С чего вы взяли?
- Очень настойчивый. - Атлас снова посмотрела на себя в зеркало: - Да. Мы были друзьями. Хорошими друзьями. - Ее глаза встретились с моими в зеркале. - А сейчас мне нужно переодеться.
Девушка сунула руку под мышку, и я лишь сейчас заметил хорошо замаскированную "молнию". Так вот как она снимает и надевает свой костюм. Атлас распустила "молнию" до самой лодыжки, и я увидел чуть смуглое розовое тело. Когда она бросила на меня быстрый взгляд, мне пришлось удалиться.
Несколько полицейских в форме и двое офицеров в штатском приблизились к телу Стоуна почти одновременно со мной. В одном из штатских я узнал Роулинса, детектива из центрального отдела по расследованию убийств.
- Привет, лейтенант, - сказал я. - Вы очень оперативны.
Роулинс быстро обернулся:
- Шелл... Что ты здесь делаешь?
- Я сидел за его столиком, когда он упал. - Мой взгляд задержался на трупе. Затем я выложил ему все, что знал.
- У тебя есть какие-нибудь соображения о причинах случившегося? спросил Роулинс.
- Он просто упал. Я не прикасался к нему, только проверил его пульс.
Прибывшие полицейские опросили посетителей, появились криминалисты, засверкали фотовспышки. Эксперты занимались своим делом. Роулинс, опустившись на колени возле тела, поманил меня:
- Оставь мысль о сердечном приступе. Его сердце, конечно, остановилось, но только потому, что отключился мозг.
Роулинс указал на голову Стоуна.
Я склонился над трупом, не прикасаясь к нему, и заметил на дюйм выше правого виска маленькую черную дырку, едва заметную под густыми темными волосами. Кровь почти не текла.
К моменту прибытия заместителя коронера, который сразу осмотрел тело, мы уже убедились, что Стоуна застрелили. Пуля застряла в его черепе. Судя по входному отверстию, убийца использовал оружие не более чем 32-го калибра, а возможно, выпустил пулю из пистолета 22-го калибра.
- Ты вообще ничего не слышал? - спросил Роулинс.
- Ничего. Но если стреляли даже из маленького пистолета, кто-то здесь должен был услышать выстрел.
Я опустился на тот стул, где раньше сидел Стоун, и, собравшись с мыслями, принял ту же позу, что и он за несколько секунд до смерти. Ткнув указательным пальцем чуть выше виска, я спросил Роулинса:
- Откуда это можно было сделать?
- Посмотри.
Мой взгляд устремился направо, миновал стул, на котором во время шоу сидел я, скользнул по бархатному занавесу, отделяющему зал от вестибюля, и уткнулся в красного дьявола, изображенного на двери мужского туалета.
- Ого! - воскликнул я. - Метрдотель сказал мне, что какой-то коротышка искал Стоуна, а затем отправился в мужской туалет, вероятно пустой во время шоу. Стоун закурил, огонек зажигалки осветил его лицо в кромешной тьме. Это превосходная мишень. Бум!
Однако полиция не нашла никого, кто слышал бы это "бум!" или любой другой необычный звук.
- Начнем с того, что 22-й калибр почти не производит шума, - заметил Роулинс. - А что, если это был пистолет с глушителем? Планируя совершить убийство в клубе, конечно же пользуются пистолетом с глушителем.
Это звучало вполне разумно. Я знал, что выстрел из пистолета 22-го калибра с глушителем невозможно расслышать с расстояния в десять футов. Такое оружие использовали еще во время Второй мировой войны. Даже самодельный глушитель, рассчитанный на один-два выстрела, эффективно приглушал пальбу из пистолета 22-го калибра.
Но как бы там ни было, дело уже сделано.
Я позвонил в административный центр, попросил к телефону Полу, сообщил ей о том, что произошло, и она пообещала передать все Бизли и Картеру, которые по-прежнему сидели в конференц-зале. Она также заявила, что поедет домой одна, поскольку мне придется задержаться. Я позвонил Вайзу домой и информировал его об убийстве.
- Застрелили? Прямо в клубе? - всполошился он.
- Да. Полагаю, работал специалист.
- Неужели он не успел рассказать вам ничего, что может нам помочь?
- Ни слова. Только предлагал раскрыть тайны мистера Босса и вылить на него немало грязи в обмен на неприкосновенность.
- Неприкосновенность, - задумчиво пробормотал Вайз. - Вот он ее и получил.
- Да. Нечто в этом роде. Полиция еще здесь.
- Ладно, делайте, что следует. Увидимся утром, Шелл.
Пожелав ему спокойной ночи, я повесил трубку. Поздно ночью я приехал домой в отель "Спартан" на Норт-Россмор в Голливуде. Этот вечер так взбудоражил меня, что мне никак не удавалось спокойно обдумать случившееся. Только поднимаясь по лестнице на второй этаж, я вдруг ясно понял, что произошло.
Когда я сидел на стуле Стоуна в клубе "Мелоди", размышляя, откуда прилетела смертоносная пуля, мой взгляд наткнулся на красного дьявола на двери мужского туалета. Но ведь прямо перед моими глазами был стул, на котором расположился я сам как раз в тот момент, когда Стоуну выстрелили в голову.
Эта мысль впервые посетила меня. Я полагал, что Стоун убит превосходным стрелком, заранее избравшим мишень. А что, если стрелок не так уж хорош?
Может, он целился в меня?
Глава 3
На следующее утро я забежал к себе в офис, поздоровался с Хэзел, сидевшей на коммутаторе в холле, выяснил, что ничего важного не случилось, и поехал в административный центр.
Мой кабинет в центре слишком мал, поэтому я сразу отправился в большой конференц-зал, где был вчера; там, в весьма элегантной обстановке, множество отполированных фраз отразилось от полированных стен с панелями красного дерева. Там вершились серьезные дела, а члены комиссии по лоббированию почти постоянно держали на огне кофейник.
Бизли и Вайз уже попивали кофе, но Картер еще не появлялся. Вайз вскинул свою красивую голову, увидев меня:
- Шелл? Мы уже начали беспокоиться.
- Да, - подтвердил Бизли. - Вы можете что-нибудь добавить к тому, о чем сообщили нам прошлой ночью?
- Мало, - признался я. - Но я готов подробно рассказать вам, как все произошло.
Вайз пригласил свои волнистые седые волосы:
- Налейте себе кофе. Трудно говорить об убийстве, не смочив горло парой глотков. Кроме того, кофе очень хорош сегодня утром. Я сам его готовил.
С Вайзом можно разговаривать как с самым обычным человеческим существом.
Но брови Бизли двинулись к переносице. Мы вели себя слишком фривольно. Поэтому я поспешил налить себе кофе. Едва я расположился за длинным столом красного дерева, как вошла Пола. За нею, однако, следовал Джо Рул. А он очень красивый парень. Глядя на них, я убеждал себя, что они, должно быть, встретились перед дверью конференц-зала. Вошедшие налили себе кофе и присоединились к нам.
Я минут двадцать излагал все подробности случившегося накануне вечером.
- Похоже, он в самом деле мог бы помочь нам, - задумчиво проговорил Бизли, выслушав меня.
- Скорее всего, он назвал бы нам мистера Босса.
Прозвище "мистер Босс" мы начали использовать шутки ради, хотя многое явно указывало на то, что взятками, шантажом, законным и незаконным давлением лоббистов, "представителей деловых кругов", чьи действия нас заинтересовали, действительно управляет мистер Босс. Он один обладает исключительной властью, оказывает влияние на все сферы жизни, покупает и продает людей.
Мы располагали доказательствами того, что этот человек существует, но ничего не знали о нем. Нам не было известно ни его имя, ни внешний вид, ни с кем он связан. Вот так же мы наслышаны о существовании огромного рынка наркотиков, имеем представление о нескольких мелких торговцах, но не можем подобраться к человеку на самой вершине. А между тем именно мистер Босс больше всего интересовал комиссию. Нас не слишком заботили законное лоббирование или лоббисты - только те, кто нарушал закон, и особенно тот, кто вдохновлял их.
- К сожалению, - заметил Бизли, - он не успел назвать имена. Весьма печально, что этот человек не дал вам никаких ниточек, прежде чем его убили. Так, значит, он работал на кого-то, верно? Подслушивал телефонные разговоры?
- Да. Все виды электронной слежки, как я понял. В течение семи лет. Похоже, он собрал немало компромата на множество людей и сообщил это своему боссу. Все явно указывает на цепь шантажа. Но... Никаких имен... Ничего. Вид у него был очень напуганный, словно он чувствовал, что кто-то преследует его.
- А как насчет его девушки? - поинтересовался Вайз. - Этой Атлас?
- Она не из тех людей, которые что-то делают бескорыстно. Атлас сказала, что дружила со Стоуном. Это не внушает больших надежд, но главное - выяснить, что она называет дружбой. Попытаюсь встретиться с ней сегодня.
Услышав, что кто-то вошел, я обернулся. К нам приближался сенатор Эндрю Картер. Я взглянул на часы. Ровно девять утра. Картер был так бледен, будто потерял много крови. Он сел и приветственно кивнул. Председатель вкратце сообщил ему обо всем, и сенатор Картер задействовал свой исключительный интеллект.
- Уверен, ты согласишься, что это дело приоритетно по отношению к другим ведущимся расследованиям? - обратился он к Бизли, сформулировав утверждение как вопрос.
Бизли кивнул и посмотрел на меня.
- Кажется, вы с мистером Рулом хорошо сработались, мистер Скотт. Возможно, вам лучше объединить усилия, занявшись этим делом, но не пренебрегая, разумеется, прочей работой.
- Хитроумно сказано. Иными словами, "немедленно поднимитесь на верхушку ратуши, но не слишком высоко".
- Конечно, - согласился я, бросив взгляд на Рула.
Джо усмехнулся и кивнул.
Мы действительно хорошо работали вместе. Джо Рул - молодой парень, ему всего двадцать шесть, но по виду не скажешь, дорос ли он до участия в выборах. Однако Рул проявлял ловкость и отлично справлялся со всем. Он среднего роста, худощавый, но сильный. Его волосы так черны, что кажутся ненатуральными. Вокруг светло-голубых глаз Рула расходятся лучики морщинок - он часто смеется. Джо очень волнует женщин. Зная об этом, я решил ненароком спросить у него, где он встретил Полу сегодня утром.
Через несколько минут мы с Джо покинули конференц-зал и отправились в мой кабинет. Обсудив дело, мы пришли к соглашению о том, что Джо сегодня поработает с полицией и попытается найти человека, соответствующего описанию коротышки, который интересовался Стоуном вчера вечером и расспрашивал о нем. Этот коротышка с выступающими зубами и черной родинкой возле уголка рта наверняка участвовал в убийстве. Мне же предстояло навести справки о Стоуне.
- Ладно, все лучше, чем проверять эти письма, - сказал Рул.
Я дал ему три письма, поступивших в комиссию. Если эти письма могли дать хоть каплю полезной информации, то те, что получил Джо, не внушали ни малейших надежд.
- Странно, - заметил он, - как этим людям удается выжить. Они, наверное, умеют виртуозно избегать ловушек.
Рул помолчал.
- Если дело терпит, я постарался бы за пару часов покончить с Бриттоном. Мне нужно только посидеть какое-то время в офисе Рекордера.
Джо имел в виду Сэма Бриттона, одного из тех, кого мы проверяли как возможных свидетелей для вызова на комиссию. По нашим сведениям, Бриттон потратил несколько тысяч долларов в Сакраменто, пытаясь воздействовать на законопроект, который затрагивал интересы принадлежащей ему компании. И мы знали почти всех, кто получил от него деньги.
- Большой человек, - заметил я. - Мы однажды уже сталкивались с ним, придется проверить тщательнее. - После паузы я спросил: - А что сказала Пола сегодня утром?
- Что ты хочешь на завтрак? - серьезно поинтересовался Джо, не ответив на мой вопрос. Однако, увидев мое лицо, от души расхохотался. - На самом деле, чудак, я встретил ее в шести футах от дверей конференц-зала, и она сказала мне: "Привет, Джо".
- Так-то лучше. - Я вздохнул с облегчением. - А что ты ел на завтрак?
Джо ухмыльнулся, махнул рукой и ушел.
Мне пришлось заняться кое-какими накопившимися бумагами. Джо позвонил из управления полиции до того, как я ушел из административного центра, и сообщил, что пока не обнаружено ничего стоящего. Из мозга Стоуна извлекли пулю 22-го калибра, но это все.
Сразу после ленча я приехал в отель "Брандвел", где, как я знал, и жил на верхнем этаже Джордж Стоун. Со мной было разрешение на обыск, поэтому полицейский у двери позволил мне войти, когда я предъявил документы. Казалось, кто-то находится внутри, перемещаясь по комнатам, но полицейский ничего не сказал об этом, и я вошел.
В квартире явно кто-то был. Направившись через гостиную в одну из спален, я увидел ее. Она стояла спиной ко мне и, нагнувшись, вытаскивала из нижнего ящика украшенные рюшами и кружевами женские вещички, но я тотчас узнал Вирджинию Уоринг - Атлас.
Девушка выпрямилась и обернулась:
- Здравствуйте, мистер Скотт. Что вы здесь делаете?
- Шелл. Я собирался задать вам тот же вопрос.
- А-а. - Атлас пожала плечами. - Просто собираю свои вещи.
Девушка указала на кровать. Рядом с лежавшим на ней маленьким чемоданом пенился прозрачный пеньюар, валялись красно-белая полосатая пижама, прелестный бюстгальтер и маленький косметический набор.
Скрывшись в ванной, Атлас вернулась с зубной щеткой, сунула ее, как и все прочее, в маленький чемодан и без усилий закрыла его.
- Вот и все. - Она посмотрела на меня.
Атлас выглядела прекрасно. Не лучше, чем вчера вечером в том восхитительном шоу, поскольку выглядеть лучше просто невозможно. Однако она казалась совершенно другой: ловкой, полной жизни, необыкновенно привлекательной. Сегодня девушка надела вязаный коричневый с белым свитер с отложным воротником и бежевую юбку без пояса, что подчеркивало прекрасную линию бедер. Свои длинные, почти прямые волосы девушка собрала в "конский хвост". Сегодня я назвал бы Атлас холеной, хотя, вероятно, такой она бывала всегда.
- Атлас, не позволите ли задать вам несколько вопросов?
Девушка вздохнула:
- Я знаю о чем.
Она подошла ближе и взглянула мне в лицо. В туфлях на высоких каблуках девушка казалась немного выше, чем вчера, но не слишком высокой.
- Давайте обсудим, - предложила Атлас. - Вам лет двадцать восемь... тридцать?
- Тридцать.
- Совсем взрослый, однако.
- Да уж.
- Так вот. У меня есть собственная квартира в "Джентри". Но порой... Когда Джордж уезжал из города... я оставалась здесь... Теперь, поскольку он... не будет больше снимать эту квартиру, мне незачем приходить сюда. Поэтому я собираю свои вещи. Мне пришлось потратить вчера вечером час или даже больше на разговоры с полицией, и я только что вернулась из управления, где все утро беседовала с двоими симпатичными полицейскими. Наконец мне удалось убедить их, что я не убивала Джорджа. Мне некуда было спрятать револьвер, помните?
- Да, помню. Каждый квадратный дюйм. Хотя у вас нет ни одного квадратного дюйма, не так ли? Ха-ха... Ладно. Если бы у него случился сердечный приступ, то в этом были бы виноваты уж точно вы.
Атлас улыбнулась и слегка подняла глаза:
- Я сказала им, что ничего не знаю о бизнесе Джорджа, поскольку в нем не участвовала. Он был просто... просто Джорджем. - Девушка нахмурилась. Ваш второй вопрос относился к этому? Я ответила на него?
- Нет. И все это только слова. Вы не похожи на леди, готовую броситься под колеса грузовика.
- Что?
- Иными словами, вы не убиты горем.
- А! Вот вы о чем! Да, я не выкрикиваю душераздирающих фраз вроде "Я не смогу жить без него!".
- Уже ближе к делу, - улыбнулся я.
- Я не любила его. Мне нравилось развлекаться с Джорджем. Он тратил на меня деньги. А теперь умер. Но мы все когда-нибудь умрем, не так ли? Я еще ни разу не слышала, чтобы кто-то собирался жить вечно. Серьезно, мистер Скотт...
- Шелл...
- Шелл, не ложиться же мне в гроб вместе с ним? Джорджу не поможет, если я буду реветь несколько часов подряд.
Я кивнул.
- Значит, все правильно, - заявила она.
- Да. Но скажите, разве Джордж никогда не говорил ни о чем, кроме ваших больших голубых глаз и прочего?
- Он очень мало говорил о прочем и еще меньше - о чем-либо постороннем. Ах да, Джордж рассказывал, что работает с электронами, трубками и еще какими-то мудреными штуками и выполняет задание для одного из самых важных людей в Калифорнии.
- Как звали того человека, на кого работал Джордж?
- Полицейские тоже спрашивали меня о нем. Я не знаю. Я никогда не спрашивала, а сам Джордж не слишком охотно делился информацией. Это на самом деле все.
- И у вас нет совсем никаких подозрений?
- Понятия не имею, кто захотел убить его. Думаю, Джорджа это удивило бы не больше, чем меня. Вот и все, что я знаю.