Пристли Джон Бойнтон. Тридцать первое июня

   Доктор Джарвис был как две капли воды похож на магистра Джарви из Перадора. Единственное отличие состояло в том, что вместо долгополой черной мантии он носил кургузый черный пиджак и брюки в полоску.
   - Приветствую вас, доктор Джарвис, - сказал Диммок. Знакомьтесь: Сэм Пенти, один из наших лучших художников. У него что-то неладно со сном. Какие-то видения - девушки, карлики. И потом он думает, будто сегодня тридцать первое июня.
   - Ну и что из того? - проворчал Сэм. - Я совершенно здоров.
   - Мистер Пенти, - сказал доктор, приближаясь, - мой опыт свидетельствует, что совершенно здоровы лишь очень немногие, хотя многие склонны воображать, будто совершенно здоровы, А вы, надо полагать, относитесь к типу людей с повышенной деятельностью воображения...
   - Относится, доктор, относится, - подтвердил Диммок.
   - Ну-с, мистер Пенти, позвольте. И не глядите так хмуро. - Он сосчитал у Сэма пульс, пощупал ему лоб, оттянул книзу веко, посмотрел язык и заставил своего пациента сказать "а-а-а". Сам он то и дело приговаривал "хм-хм".
   - Эйдетизм, - сказал доктор Джарвис, - связанный, вероятно, с гиперфункцией щитовидной железы и неустойчивым общим обменом, влекущим за собою дефицит йода и кальция. Быть может, в недавнем прошлом имело место воздействие коры надпочечников на кальциевый обмен, нарушившее нормальную функцию паращитовидных желез. Не исключены почечные расстройства... бессонница... чрезмерная возбудимость функции эйдетической образной памяти, вызванная главным образом гиперфункцией паращитовидных желез и гиперфункцией щитовидной железы, иначе говоря - известным нарушением щитовидно-паращитовидного равновесия, что ведет к устойчивой объективации образов эйдетического воображения, галлюцинациям...
   - Верно, доктор! - торжествующе вскричал Диммок. Галлюцинации! Именно это его и мучает. Ну, а можете вы ему что-нибудь такое дать, как-то наладить все это?
   - Я попрошу моего аптекаря прислать глюконат кальция и витамин "Д" в таблетках - пусть принимает три раза в день. Приготовим микстуру с уротропином, хинной кислотой и теобромином... принимать два раза в день. Хорошо еще микстуру с бромом - на ночь и утром. Не злоупотреблять алкоголем и поменьше углеводов.
   - Ясно, Сэм? Ну, доктор, блеск! Попали в самую точку! Огромное вам спасибо!
   - Рад быть полезным, - ответствовал доктор Джарвис. Всего доброго, джентльмены. - И он вышел, чтобы быть полезным где-нибудь в другом месте.
   - Он все наладит, - сказал Диммок. - Готов держать пари, Сэм, через день-другой никаких видений и в помине не будет.
   - Да я не против видений. Наоборот.
   - Но ведь вы же знаете, чем кончают люди, которые видят то, чего не видят другие?
   - Знаю, - ответил Сэм. - Они попадают в Национальную галерею.
   Диммок принялся перебирать бумаги у себя на столе.
   - Нет, я хочу сказать, те, которые думают, будто сегодня тридцать первое июня... вы меня сперва озадачили, Сэм, не скрою... и те, которые ни с того ни с сего начинают расспрашивать про красно-желтых карликов - штаны в обтяжку. Он говорил, не поднимая глаз от стола. А если бы он их поднял, то увидел бы, что карлик Грумет, в красно-желтом камзоле и штанах в обтяжку, появился в его кабинете, но только не из-за двери, а скорее всего вылез из шкафа. - Ведь здравый смысл вам говорит, что никаких красно-желтых карликов здесь нет... да и на что они нам, ума не приложу!.. И что все это одно воображение...
   Тут Сэм прервал его.
   - Тсс! - прошипел он, указывая на карлика, который уморительно кривлялся, скалил зубы и тыкал пальцем в его сторону.
   - Мать честная! - заревел Диммок. - Эй... ты!
   Помахав напоследок Сэму, карлик с озорной ухмылкой схватил рисунок и чулки, опрометью бросился к шкафу, юркнул в него и исчез.
   - Он утащил мой рисунок, - сердито сказал Сэм. - Эй! Эй!
   - Держи его! - закричал Диммок, выскочив из-за стола. Держи!
   Они настежь распахнули дверцы шкафа, но там были только тесные ряды книг и папок с бумагами, а карлик исчез бесследно. Диммок растерянно посмотрел на Сэма.
   - Отсюда он не мог улизнуть.
   - Нет, мог. И улизнул. Думаю, что он и вошел через этот шкаф.
   - Хватит, Сэм, - сказал Диммок с раздражением. - У меня уже и так голова кругом пошла,
   Он стал давить на кнопки звонков у себя на столе, и в кабинете снова появились Энн и Фил, На их лицах была написана тревога.
   - Я ухожу, - твердо объявил Сэм. - И сегодня, тридцать первого июня, - да, да, тридцать первого! - возвращаться не намерен.
   - Что?.. Вы домой, Сэм? - спросил Диммок.
   - Нет, в заведение по соседству - знаете, "Вороной конь" на Пикок-плейс... пока доберусь, его как раз откроют. И будь я на вашем месте - на вашем, Д.Д., и на вашем, Энн и Фил, - я б махнул рукой на работу. Сегодня дурной день.
   И Сэм выбежал из кабинета.
   - Д.Д., - начала Энн укоризненно, - не надо было его отпускать, пока мы не решили окончательно насчет "Прекрасной дамы". Где его рисунок? - Она огляделась по сторонам. Смотрите-ка, Д.Д., он, должно быть, унес его.
   - Нет, не унес.
   - Но его нет, Д.Д., значит, кто-то его унес.
   Фил скривил губы в бледном подобии усмешки.
   - Может быть, красно-желтый карлик, лапочка.
   Диммок не обращал на них никакого внимания.
   - Пегги, принесите мне две таблетки аспирина и стакан воды.
   - Брось паясничать, Фил, - сказала Энн строго. - Это дело, а не игрушки. Д.Дё унес кто-нибудь рисунок?
   - Да. - Диммок говорил очень медленно, с трудом выдавливая слова и тяжело дыша. - Красно-желтый карлик. Схватил его и нырнул вон в тот шкаф.
   Энн улыбнулась, но в улыбке ее был укор.
   - Ну, Д.Дё пожалуйста...
   Последовал взрыв.
   - Говорю вам, - во всю мочь заорал Диммок, красно-желтый карлик уволок этот рисунок! Он нырнул... ах, чтоб тебя! - Опять загрохотали пневматические дрели, и Диммок, разом онемев, в ярости отшвырнул бумаги и забарабанил пальцами по столу.
   Глава третья. Два волшебника
   В Ковровом покое замка короля Мелиота сидели Мелисента и Нинет, делая вид, будто слушают игру Лэмисона на лютне. (А где же Элисон? Уж не спешит ли, в образе секретарши Пегги, к Диммоку с двумя таблетками аспирина и стаканом воды?) Лэмисон закончил свой номер замысловатым аккордом и несколькими фальшивыми нотами, потом встал и поклонился.
   - Благодарю вас, Лэмисон, - снисходительно промолвила Мелисента. - Очень мило... но мы, к сожалению, не в духе. Можете идти.
   Нинет бросила на него суровый взгляд.
   - И постарайтесь выучить "Черный рыцарь взял мое сердце в полон".
   Едва Лэмисон вышел, Мелисента сказала капризно:
   - Кому он нужен, этот "Черный рыцарь"? Или любого другого цвета, какого хотите! До смерти надоели рыцари!
   - Я и сама миллион раз это говорила.
   - И вечно этот дурацкий лязг, гром, звон! Вечно им то пристегивают что-нибудь, то отстегивают. Чушь какая!
   - И не говорите, - сказала Нинет. - Я себе все ногти обломала, когда помогала расстегивать сэра Мариса на Астолатском турнире. А потом он целый день говорил про геральдику, все говорил и говорил, и все про геральдику - я чуть не взвыла. Нет, мне куда больше нравятся чародеи.
   - Ну, чародеи-то всем нравятся, Нинет, дорогая моя.
   - Нет, я хочу сказать - профессионалы, настоящие волшебники.
   Мелисента поморщилась.
   - Они все такие старые...
   - Да, но искусный волшебник, если очень его попросить, будет выглядеть на столько лет, на сколько вы захотите.
   - Я знаю... И все-таки я бы чувствовала, что на самом деле он старый и плесенью припахивает...
   - Вы только об одном и думаете - о своем Сэме.
   - Все твержу себе, что не надо думать, - грустно сказала Мелисента. - Вчера было так чудесно! А сегодня... что там могло случиться?
   - Нельзя ждать событий - надо самим их устраивать, объявила Нинет.
   - Но с моей помощью, сударыня, не так ли? К вашим услугам, высокороднейшая принцесса.
   Тот, кто произнес эти слова, стоял перед ними, возникнув, по-видимому, из пустоты. Он был высок и хорош собой, в весьма, однако, зловещем стиле, - нос у него был длинный, острый, усы и бородка иссиня-черные. На нем было роскошное колдовское облачение со знаками зодиака, вышитыми золотой и серебряной канителью. У него был тот слишком тщательный выговор, который на любом языке звучит несколько по-иностранному.
   - Магистр Мальгрим, - произнесла Мелисента в истинно королевской манере, - вы не должны были появляться так внезапно. Мы не давали вам на то своего соизволения. Нинет, это магистр Мальгрим, новый волшебник, он прибыл от короля Марка. Леди Нинет.
   Он поклонился, и Нинет ответила ему улыбкой.
   - Как вы это сделали, магистр Мальгрим?
   - Очень просто: я был невидим, - сказал он любезно-снисходительным тоном. - Метод простой и быстрый, принят теперь почти повсеместно. В наше время только уж очень старомодные волшебники и маги по-прежнему предпочитают превращения. Например, мой дядя. Он непременно желал меня сопровождать, но решил войти в замок и подняться сюда в обличье бурой крысы... Кажется, его еще нет? Ну что ж, это подтверждает мою точку зрения... Метод рискованный, медленный и примитивный,
   - Надеюсь, к нам он в обличье бурой крысы не войдет? сказала Мелисента.
   - Как знать, он способен на озорство. - отозвался Мальгрим, - и к тому же обожает пускать пыль в глаза, Кстати, его зовут Марлаграм. Волшебник старой Мерлиновой школы.
   Нинет, которая все время глядела на него с нескрываемым восхищением, теперь воскликнула:
   - Магистр Мальгрим, вы меня просто очаровали!
   - Чаровать - моя профессия, леди Нинет. Но если вы относите свое замечание к моим личным достоинствам - я польщен, я счастлив. - Он улыбнулся и отвесил поклон. - А теперь, принцесса Мелисента, я должен просить вас вернуть мне мое зеркало. Оно при вас? Ах, вот оно... будьте добры... И не надо так огорчаться, умоляю вас. Его сила быстро иссякает, если один и тот же человек пользуется им слишком часто. Вы, должно быть, и сами в этом убедились.
   Мелисента сразу повеселела.
   - Тогда, может быть, Сэм все-таки думает обо мне и сегодня, только это несчастное зеркало его не показывает! Но где же карлик Грумет? Нашел он Сэма? Ну, говорите же, магистр Мальгрим, говорите!
   Он пожал плечами, вытянул руку и раздвинул веером пальцы - все в сугубо неанглийском стиле, - а потом величественно возвестил:
   - Вы слишком торопитесь, высокородная принцесса. Не забывайте - мне было отказано в должности Придворного мага и Штатного волшебника королевства Перадор. А между тем благодаря моей могущественной и на редкость искусной помощи карлик Грумет вернулся с прекрасными и удивительными дарами.
   - От Сэма? Какое счастье! Но где же он?
   Мелисента чуть не приплясывала от нетерпения.
   - В самом деле, где он? Не сомневаюсь, что один из ваших штатных придворных волшебников мог бы доставить вам необходимые сведения.
   - Вы же отлично знаете - у нас при дворе вообще нет волшебников!
   - Мелисента, дорогая, - сказала Нинет, - с ним нельзя разговаривать в таком высокомерном тоне. Он слишком, слишком умен. - Она призывно улыбнулась Мальгриму, и волшебник выразил свою признательность поклоном.
   - Хорошо, чего же вы хотите, магистр Мальгрим? спросила Мелисента.
   Прирожденный интриган и заговорщик, Мальгрим не колебался и не раздумывал ни секунды.
   - Много лет назад, когда ваш отец был еще юным рыцарем, Мерлин подарил ему золотую брошь. Говоря вполне откровенно, я бы ее похитил, если б мог. Но ни один из даров Мерлина похитить невозможно. Вы или ваш отец должны вручить ее мне сами, по доброй воле. Поклянитесь мне выполнить это условие, и я исполню ваше желание. Но, прежде чем вы хотя бы краешком глаза увидите карлика и дары, которые он принес, я должен услышать вашу клятву.
   Мелисента колебалась, не зная, что ответить, как вдруг чей-то голос прокричал:
   - Обождите! Обождите! Никаких клятв!
   Посреди коврового покоя появился маленький старичок. Он хихикал, бормотал что-то невнятное и подпрыгивал на месте. Девушки взвизгнули. Мальгрим почернел от ярости. Это был, конечно, его дядюшка Марлаграм. С длинной бородой, в потрепанном платье, он. нисколько не напоминал своего великолепного племянника и, как видно, был представителем древней породы простоватых, неотесанных колдунов - тех, что сродни троллям, гномам и эльфам. Но, несмотря на свой древний вид, это был весьма живой старый колдун, так и кипевший поистине диаволической энергией. То и дело он разражался пронзительным кудахтающим хихиканьем, и впредь в нашем рассказе мы так и будем передавать этот звук - "хи-хи-хи!", хоть это и не совсем удачно.
   - Мой дядя, - проговорил Мальгрим с холодным отвращением, - магистр Марлаграм.
   - Не трудитесь объяснять мне, кто эти барышни, племянник. Знаю, знаю... хи-хи-хи! - Он вытянул длинный и очень грязный палец. - Вы - принцесса Мелисента,.. славный, сочный, лакомый кусочек, м-да... эх, будь мне снова только девяносто, не дождаться бы вам с Сэмом от меня подмоги... я бы сам за вами приударил... хи-хи-хи!
   - Вы противный старикашка, - сказала Мелисента, впрочем, без особого неудовольствия.
   - Совершенно верно, девочка, так оно и есть, - весело отозвался Марлаграм. - Но к тому же я еще очень-очень-очень умный, и вы скоро в этом убедитесь. Хи-хи-хи! - Тут он указал пальцем на Нинет и подошел к ней поближе, - А вот это зловредная девка... ох, и язва же ты, просто беда!.. И что за будущее тебя ждет - штучки-дрючки, фигли-мигли, шуры-муры!
   - Что ж, я к этому готова, - сказала Нинет ледяным тоном.
   Неугомонный старикашка так и запрыгал.
   - И дело уже на мази, и штучки-дрючки, и фигли-мигли, и шуры-муры - все уже у самого порога! Хи-хи-хи!
   - Пыль в глаза пускает, - холодно произнес Мальгрим. Вечно одно и то же. До чего же, однако, безвкусно и нудно. Всю нашу корпорацию дискредитирует, - Он погрозил дяде пальцем. Говорил я вам, что буду здесь первым, и вот, пожалуйста, обставил вас по малой мере минут на десять.
   - Ах, чтоб тебя! Пришлось задержаться внизу - так, одно веселенькое дельце. - Теперь он глядел на Мелисенту, и его глаза под всклоченными бровями поблескивали, словно стеклышки в пыли под колючей изгородью. - Видите, моя дорогая, что он затеял? Хочет вас убедить, будто его дядя устарел. Но я знаю целую кучу таких проделок, какие ему и невдомек. Я ведь выслуживал свой срок у Мерлина еще до того, как этот молодчик на свет появился... Хи-хи-хи! Вы ждете карлика Грумета, верно?
   - Да! - нетерпеливо воскликнула Мелисента. - Где он?
   - Он будет здесь, - поспешил вмешаться Мальгрим, - как только вы дадите мне клятву...
   Но дядя резко оборвал его:
   - Не верьте ему, не верьте, моя дорогая! Не достать ему карлика... хи-хи-хи! Руки коротки.
   - Дядя, это невыносимо! - не выдержал Мальгрим. - Я предупреждал вас, просил не вмешиваться...
   - Хи-хи-хи!
   - Хотите померяться со мной силами, старый глупец?
   - Хочу, хочу, хочу! Хи-хи-хи! Спортивное состязание... всего один раунд... по Мерлиновой системе... победитель доставит принцессу к Сэму.
   - Выть по сему! - возвестил Мальгрим, величественно выпрямляясь. - Итак, повелеваю вам...
   Девушки испуганно взвизгнули и отпрянули от чародеев, которые теперь пристально глядели друг на друга сквозь зловещие сумерки, внезапно залившие залу.
   - Валяй, малыш, повелевай! - завопил Марлаграм, продолжая скакать и дурачиться. - Командуй, пока башка не отвалится.
   Мальгрим был ужасен - ужасны были его слова на каком-то колдовском наречии: "Варга гракка, Марлаграм, о террарма вава марвагриста Демогоргон!" Сумерки сгустились в черную мглу, грянул гром, сверкнула молния, удушливо запахло серой. Девушки, судорожно вцепившись друг в дружку, прижались к стене. Но если Мальгрим был величествен, то не менее величественным - и в том же самом стиле вдобавок - явил себя его старый дядя. "Варга гракка, Мальгрим! - проревел он. - О терра марвина грудумагистерра Вельзевул!" Вслед за тем раздался оглушительный раскат грома и сверкнула молния, ослепившая обеих девушек. Когда наконец они оправились от страха и смятения и открыли глаза, то увидели, что мгла рассеялась, а вместе с нею бесследно исчез и Мальгрим. Старый Марлаграм, оставшись в одиночестве, скалил зубы и кудахтал.
   - Все кончено, - объявил он им. - Ну что это вы так испугались, мои дорогие? Он провалился - и поделом ему. Слишком уж надутый, что твой индюк... и никакого уважения к старшим.
   - Но что здесь произошло? - Мелисента еще не могла совладать со своим изумлением. - Я ничего не понимаю, магистр Марлаграм.
   - Все очень просто, моя дорогая. Хи-хи-хи! Теперь я беру вас под присмотр и опеку. И не ставлю никаких условий, не прошу никаких клятв... заметьте это. Вы доверяете мне, а я доверяю вам. Добрые старые правила... Так ежели вам нужен этот Сэм, я вас к нему доставлю, где бы он ни был. Хи-хи-хи! Но сперва вы желаете видеть карлика, верно? Грумет! - позвал он. - Грумет! Грумет! Сюда, малыш, сюда, сюда!
   В Ковровом покое внезапно посветлело, резко просвистал ветер - и вот Грумет уже перед ними. В руках у него рисунок и чулки, он скалит зубы и уморительно кривляется.
   - О, Грумет! - ахнула Мелисента, - Ты его видел? И что это ты принес? Это Сэм написал мой портрет? Ах. поглядите... поглядите, Нинет... изумительно, правда?
   Нинет поглядела.
   - Нос не такой.
   - Нет, такой! - возмущенно сказала Мелисента. - Вы просто завидуете. Нос - прелесть. Чудесный портрет. Какой молодец Сэм! А это что такое? Чулки? Ах, да вы только поглядите... боже ты мой!
   На этот раз Нинет была восхищена не меньше принцессы:
   - Они такие... такие прозрачные! Наверно, это колдовство.
   - Я должна их примерить.
   - А я?
   - Нет, Нинет, пока не перестанете завидовать...
   - Ну, довольно, - сказал Марлаграм. - Хотите увидеть этого Сэма?
   - Конечно! Вы сказали, что доставите меня к нему.
   - Тогда приготовьтесь. Мы отправимся через час. Ни раньше, ни позже. Чтобы разыскать этого Сэма, мне нужно часок поработать. Он ведь не в двух шагах отсюда, сами понимаете... во всяком случае, не то, что обычно имеют в виду, когда говорят "в двух шагах". В пространстве - может быть, но не во времени. Одним словом, мне нужен час, чтобы решить эту задачу... А потом - в путь... Хи-хи-хи! Грумет, ты останешься здесь, малыш. А я пошел.
   И, озаренный ярким светом, он исчез под свист ветра.
   - Простите, Нинет, - сказала Мелисента, готовясь унести свои сокровища, - но придется вам остаться здесь. Вы никогда не испытывали к Сэму искреннего расположения, и я вижу, что лучше вас отстранить.
   С этими словами она поспешно удалилась.
   Нинет с омерзением посмотрела на Грумета, сидевшего на корточках у колонны.
   - Если бы ты хоть говорить умел, дурачок несчастный! Что, разве и в самом деле так уж трудно найти этого субъекта по имени Сэм? - Карлик выразительно закивал. - Без колдовства, видно, не обойтись, а? - Карлик не менее выразительно кивнул еще раз. - Не то чтоб он мне был нужен, нет, конечно. Я нахожу всю эту затею просто смехотворной. Но я не стану молча терпеть подобное обхождение. Я не позволю себя отстранить, будто какую-нибудь пешку... Ах, если бы только магистр Мальгрим не дал так легко уложить себя на обе лопатки...
   - Простите, леди Нинет, - сказал Мальгрим, на глазах у Нинет выходя из-за колонны. - Я должен внести небольшую поправку. Действительно я был на волосок от поражения. Но все дело в том, что мой дядя - а ведь он как-никак колдун опытный, со стажем - приготовился к поединку, а я - нет. Зато теперь мой ход...
   - Не могу ли я чем-нибудь вам помочь?
   - Можете. - Мальгрим подошел ближе и понизил голос, теперь у него был вид заправского заговорщика. - Как только принцесса с моим дядей отбудут, приготовьтесь встретить Сэма.
   - Сэма? Да ведь они его ищут.
   - Но они его не найдут. А почему? Да потому, что я найду его первый. Ха-ха! Они будут искать его там, а я тем временем перенесу его сюда. И, когда он появится, вы его примете и займете. Итак, будьте готовы.
   - Магистр Мальгрим! - восторженно воскликнула Нинет. Я преклоняюсь перед вами!
   - Вы мне льстите, леди Нинет, - возразил Мальгрим в лучшей великосветской манере. - А теперь, если позволите, мне надо прочесть мысли этого человечка. Поди сюда, Грумет. - Он пристально посмотрел на карлика, словно читая плохо оттиснутую страницу, потом повернулся к Нинет. - Помните, что вам надлежит делать, леди Нинет.
   - Будь покойны, Сэма я беру на себя.
   - Тогда мы отправляемся.
   Он положил руку карлику на плечо. Неведомо откуда налетел ветер и просвистал сквозь внезапно вспыхнувший свет. Чародей и карлик исчезли.
   Прежде чем обдумать вопрос, в каком наряде ей встречать Сэма, Нинет позволила себе коротенькую передышку и горячо поздравила саму себя с успехом. Она почувствовала, что сейчас изречет чеканный афоризм.
   - Заговор, - с наслаждением сказала она, - поднимает голову.
   Глава четвертая. В "Вороном коне"
   "Вороной конь" на Пикок-плейс - крохотный оазис в пустыне из кирпича и штукатурки, что простирается между станцией метро "Саут-Кенсингтон" и Фулхэм-роуд. В то утро в тихом маленьком баре "Вороной конь", закрытом для непосвященных, было особенно мирно и тихо - здесь не было ни души, кроме толстого пожилого посетителя и тощей пожилой буфетчицы. Их беседа над пинтой смеси легкого пива с горьким, стоявшей перед посетителем, была довольно обычной в этих стенах, но отнюдь не являла собой образец природной смекалки, народной философии и меткой критики существующих порядков, которыми искони славится английская пивная.
   - Нет, - говорила тощая буфетчица с полнейшим безразличием, - он заходил во вторник - мистер Сандерсон, значит.
   Толстяк обдумал это сообщение.
   - Гм. А мне сказал - в среду.
   - Может, и в среду, - поразмыслив, согласилась буфетчица. - А все-таки, сдается мне, во вторник.
   Толстяк был тоже человек учтивый.
   - Может, он обчелся, когда сказал "в среду"?
   - Что правда, то правда, - отозвалась буфетчица. Последовало долгое молчание. Где-то тикали часы. Луч солнца заблудился между бутылками с ликером над головой 6уфетчицы. Но разве я не могла ошибиться, когда сказала "во вторник"?
   - Что правда, то правда, - сказал толстяк. Он прислушался к жужжанию огромной синей мухи, словно у той могло быть особое суждение касательно действий мистера Сандерсона. Как ни верти - все равно: либо вторник, либо же среда.
   - Что правда, то правда, - сказала женщина.
   В бар влетел Сэм Пенти.
   - Доброе утро! Доброе утро!
   - Утро доброе, - равнодушным голосом сказала женщина за стойкой. - Погодка-то опять разгулялась,
   - Да, да, разгулялась. Будьте добры, двойной джин и стакан горького. - Буфетчица отвернулась от стойки, чтобы налить пиво и джин, а Сэм поглядел на толстяка, который уставился в свою кружку с таким вниманием, словно рассчитывал обнаружить на дне мистера Сандерсона. - Да что там, второго такого тридцать первого июня и не припомню. А вы?
   - И я тоже, - сказал толстяк. Но вдруг забеспокоился, извлек из кармана записную книжку, насупившись, принялся ее изучать и наконец бросил подозрительный взгляд на Сэма, который в этот миг получил свой заказ и расплачивался.
   - Спасибо, - сказал Сэм буфетчице. - Ну, а как у вас... вообще?
   - Да все тихо-спокойно, - отвечала она. - А только, сдается мне, мистер Сандерсон заходил к нам во вторник.
   -А я и не спорю, - с величайшей горячностью заверил ее толстяк. - Но мне он сказал - в среду.
   - Что правда, то правда, - согласилась женщина. И, немного подумав, добавила: - Но ведь он мог перепутать, как вы думаете?
   - Мог. - Толстяк допил свою смесь. - А только и вы могли ошибиться, когда сказали, что был, дескать, во вторник, нет, что ли?
   - Что правда, то правда. Может, оно и по-вашему - в среду.
   - Ежели только не во вторник, - мрачно подытожил толстяк. - Ну, мне пора. Адью.
   - Пока до свиданьица!
   - Всего лучшего, - весело сказал Сэм вслед толстяку. Он проглотил джин и пригубил пиво.
   - Тихо-спокойно всю неделю, - уныло протянула буфетчица.
   - А когда же все-таки приходил мистер Сандерсон?
   - Вы думаете, во вторник?
   - Угу...
   - Или, может, в среду, - прибавила женщина задумчиво.
   - Угу, угу...
   - А вы его знаете, мистера Сандерсона?
   - Нет.
   - И я тоже, знаю только, что он букмекер, - сердито бросила буфетчица. - Сроду его не видела, да и видеть не желаю. Вы, кажется, хотели что-то сказать?
   В этот миг какой-то человек ворвался в бар так стремительно, будто вскочил в вагон отходящего поезда.
   - Здрасьте, здрасьте! - крикнул он. - Два двойных шотландских, детка... А ну, живо!
   Это был высокий и грузный мужчина в слишком ярком и слишком тесном для него костюме. Красное, заросшее щетиной лицо напоминало переспелую ягоду крыжовника. Пока буфетчица отмеряла ему виски, он повернулся к Сэму. - А вам что заказать, сэр?
   У него был голос и повадки человека, который в любое время дня и ночи не то чтобы совсем пьян, но и не совсем трезв.
   - Спасибо, пока ничего. У меня - вот. - Сэм показал на свой стакан.
   - Ну, тогда действуйте сами, старик, не стесняйтесь. Когда-нибудь занимались плоскодонками?
   Сэм сказал, что не занимался.
   - И не ввязывайтесь. Это черт знает что. Теперь вот с конца апреля все накачиваюсь... все больше в "Корнуолле". Ну и заведение, чтоб ему провалиться! Вы обо мне слыхали? Капитан Планкет.
   - Кажется, нет, - сказал Сэм.
   - Бросьте, старик! Помните то кино, насчет рыбы, которая лазает по деревьям? Кто к нему говорит вступление? Пэт Планкет - старый шкипер. Так это я и есть! Спросите где хотите, кого хотите - вам все скажут: "Как же, как же, шкипер Планкет миляга старик". - Он швырнул на стойку десять шиллингов. Спасибо, детка. Сдачу оставь себе. - И единым духом опорожнил рюмку.
   Сэм поглядел на него.
   -Да кто же эти "все"? Кто именно скажет: "Шкипер Планкет - миляга старик"?
   Планкет торжествующе повернулся к буфетчице.