Пристли Джон Бойнтон. Тридцать первое июня

   - Большое спасибо, - сказал он. - Сыграйте еще что-нибудь, хорошо?
   Музыкант поднялся, улыбнулся, поклонился.
   - Простите... минутку, - продолжал Сэм. - Я тут как-то вечером, совсем недавно, услышал по радио одну вещицу... вы ее, наверно, знаете... Как это... ах да, вот: "Черный рыцарь взял мое сердце в полон".
   - Фуй! - сердито скривился музыкант. Он подхватил свою лютню и пошел прочь, не глядя на Сэма.
   - Вы сказали "фуй" ? - крикнул Сэм ему вслед. - Я много раз видел это слово в книгах, но никогда его не слыхал.
   Оставшись в одиночестве, Сэм решил, что, пожалуй, стоит обследовать башню, в которой он находится, - хотя бы для того, чтобы забыть о голоде. Раздвигая изъеденные молью занавеси, он нос к носу столкнулся с очаровательной рыжей дамой в изумрудно-зеленом платье. Ее улыбка была как разукрашенное цветными лампочками "Добро пожаловать!".
   - Каково изволит здравствовать светлый государь мой, начала она, - после толиких и столь многих испытаний?
   Сэм не ударил в грязь лицом.
   - Прекрасная госпожа... э-э... Я гряду... урона не понес... но... э-э... преисполнен изумления.
   - Светлый государь мой, коль скоро ищете вы приключений и тщитесь выказать и засвидетельствовать вашу доблесть, должно вам быть готовым преисполниться изумления многажды.
   Сэм изнемогал,
   - Благородная девица... э-э,. вы глаголете истину. Э-э... ваше имя... э-э...
   - Я леди Нинет, - Она присела, пряча улыбку. - И в моем роду много высоких властителей и знатных дам.
   - Прекрасная леди Нинет, - сказал Сэм, окончательно потерявшись. - Меня зовут Сэм... а семейство мое зовется Пенти. И род у меня, сказать по правде, не бог весть какой...
   - И держать такие речи не бог весть как умеете, верно, Сэм?
   - Стало быть, можно говорить и попросту? Ох, гора с плеч! Кстати, леди Нинет, вы были так любезны, что спросили меня, как я себя чувствую. Должен признаться, я голоден как волк.
   - Я это знала заранее, - сказала Нинет. - Все готово. Пожалуйте сюда. Я и сама проголодалась, Сэм. Я знала, что вы должны скоро прибыть, я ждала вас. Разве не мило с моей стороны?
   - Еще бы, леди Нинет! Как раз это я и хотел сказать. Бог ты мой, какой стол!
   Еды было наготовлено человек на десять, хотя предназначалась она, по всей очевидности, только для двоих.
   - Боюсь, что ничего особенного вы здесь не найдете - не было времени заказать, - сказала Нинет небрежно. - Но, может, возьмете холодного лебедя или павлина, кусочек вот этого дворца из миндаля в меду? И гусиный паштет, должно быть, очень недурен.
   - Грандиозный завтрак!
   - Садитесь, Сэм. Налить вам вина? Положите себе гусиного паштета.
   Несколько минут Сэм сосредоточенно жевал и глотал, а потом почувствовал, что пришло время задать вопрос-другой своей сотрапезнице.
   - Кстати, Нинет, в каком мы с вами веке?
   - В каком веке?
   - Ну да. Кто вами правит?
   - Великий король Артур, конечно,
   - Ах да... Артуровы времена. Самые что ни на есть легендарные... Наверно, все это еще в ходу - всякие там рыцари, волшебники, драконы, великаны...
   Нинет изумленно на него поглядела.
   - Ну, разумеется. Все как обычно. А вашим мифическим королевством кто правит, Сэм?
   Сэм пустился в объяснения:
   - Номинально - королева Елизавета Вторая. А фактически - исполкомы консервативной и лейбористской партий, Конгресс тред-юнионов, федерация британских промышленников, фабианское общество, "Группа Боу"
   -
   / 'Общество молодых консерваторов /...
   -
   Нинет неудержимо расхохоталась и даже пролила вино на жареного лебедя.
   - Сэм, миленький, остановитесь, довольно! Я ведь понимаю, вы все это выдумали. А теперь шутки в сторону и давайте поговорим, как два добрых заговорщика. Мне ужасно хочется знать, как магистр Мальгрим вас сюда доставил. Он просил, чтобы я приготовилась принять вас, Сэм, и с той поры я его больше не видела.
   - Что ж... все это произошло почти молниеносно, - сказал Сэм. - У меня чуть-чуть закружилась голова, но оно и понятно - как-никак одним махом из "Вороного коня" в Перадор, - а потом я вижу, что Мальгрим куда-то исчез и вместе с ним - один чудак, некий капитан Планкет; он увязался за нами - возьми его, да и только. Понятия не имею, куда они делись. Если не считать какого-то малого с лютней, который на меня обиделся, вы, леди Нинет, первый человек, с кем я здесь перемолвился словом.
   Она покосилась на него изумрудным глазом.
   - И довольно милый человек, не правда ли, Сэм?
   - Еще бы, прелестный! - Он помедлил в нерешительности. - Но... м-м-м... там у нас шла речь о принцессе Мелисенте.
   - О-о, Сэм!
   В ее голосе звучало разочарование.
   - Пожалуйста, простите, я, кажется, сказал что-то не то.
   - Вы ведь не сноб, Сэм?
   - Нисколько! - Он виновато улыбнулся. - Но со слов Мальгрима я понял, что девушка, которую я рисовал, - принцесса Мелисента... Ну; и... вы сами понимаете, Нинет... ее-то я и ищу.
   - Значит, она, на ваш взгляд, красивее меня? - спросила Нинет высокомерно. - Мне кажется...
   - Нет, нет, не будем больше к этому возвращаться. Собственно говоря, я ее толком и не разглядел... не то что вас... а уж вы-то, спору нет, на редкость соблазнительная девочка... прошу прощения!
   - Не за что, Я слушаю вас с большим удовольствием. Еще вина, Сэм?
   Она снова наполнила его чашу.
   - Спасибо, Нинет, - сказал Сэм, у которого уже зашумело в голове. - Обе вы девушки что надо. Только разного типа. Но все-таки я хочу найти принцессу Мелисенту.
   - Она дура, - сказала Нинет.
   - А может, мне как раз дура и нужна. - Сэм улыбнулся ей и отхлебнул изрядный глоток вина - красного, чуть терпкого, совсем недурного.
   - Не болтайте ерунды! - Она строго на него посмотрела.-А я умная и совершенно безнравственная.
   Сэм не нашелся, что ответить на такого рода признание, и потому промолчал. Молчание продолжалось с полминуты.
   Потом Нинет наклонилась вперед.
   - Вы знаете Макбетов?
   - Я знаю про Макбетов, - сказал Сэм.
   - У меня есть в Шотландии кузина, которая близко с ними знакома. Всего несколько лет назад Макбеты были ничем простыми солдафонами. А поглядите-ка на них теперь! И все она! У нее крепкий ум... решимость... энергия.
   - Дайте срок, - сказал Сэм зловеще.
   - Конечно. Шотландию вы мне подарить не можете. Но и здесь умные и безнравственные женщины умеют снять сливки. Поглядите на фею Моргану, Джиневру, королеву Оркнейскую... Да, для настоящего заговора годятся только умные женщины и волшебники.
   - В нашем мире, - сказал Сэм, - заговоры больше не нужны. Мы и без заговоров все в лучшем виде разрушим и развалим -на то у нас есть наука и прогресс. Но объясните мне подробнее насчет волшебников - я не совсем понимаю, что тут с ними за история.
   - О, история замечательная, - начала Нинет. - У нас их двое: Мальгрим - тот, с которым я заодно, - и его старый дядя Марлаграм. Марлаграм и увел Мелисенту искать вас.
   - Тогда зачем я сюда попал?
   - Видите ли, какое дело, Мальгрим ужасно ловкий и в свой черед обставил дядю: прежде чем бедняжка Мелисента успела вас найти, он притащил вас сюда. И теперь вы здесь, а она там.
   - И оба не в том мире, в каком нужно, - возмущенно сказал Сэм. - По-моему, это уж слишком!
   В этот миг раздался голос герольда:
   - Его королевское величество Мелиот - король Перадора, высокий повелитель Бергамора, Марралора и Парлота, властелин Лансингтона, Нижних Мхов и Трех Мостов!
   Загремели трубы, и вошел, вернее, вбежал король Мелиот. Его сопровождали престарелый советник, Мальгрим в своем роскошном черно-серебряном, расшитом знаками зодиака наряде и двое солдат. Король выглядел так, будто, слишком плотно закусив и выпив слишком много вина, он потом заснул, но выспаться ему не дали и теперь он ничего толком не соображает и настроен хуже некуда. Рассмотреть его как следует Сэму не удалось.
   - Что здесь происходит? - закричал король. Он показал на Сэма: - Это что за тип? Хотя нет, потом расскажете. Где наш карлик - вот что главное!
   - Он здесь, государь, - сказала Нинет. - Магистр Мальгрим, волшебник, доставил его назад.
   - А, тот самый тип... Мы ему не доверяем. - Теперь король показал на Мальгрима. - А это что за тип?
   - Я и есть магистр Мальгрим, ваше величество.
   - Фу ты, пропасть, перепутал! Но мы все поставим на место, можете не сомневаться! - рявкнул король.
   - Боже, благослови нашего доброго короля Мелиота! воскликнул престарелый советник тонким, дребезжащим голоском. - Гип-гип...
   - Урра-а!! - дружно подхватили двое солдат. Но по всему было видно, что подхватывать им приходится слишком часто.
   - Ладно, ладно, хватит. - Король свирепо глянул на Сэма и показал на него пальцем. - Ну, так что же это за тип?
   - Он не принадлежит к числу ваших подданных, государь, сообщил престарелый советник.
   - Сами видим, - резко возразил король. - Одет черт знает как. Наверно, один из этих лайонесских или камелиардских голодранцев, а? Явился без доклада. Верительных грамот не представил. А теперь угощается за наш счет, да ты смотри, как пышно, - Он впился глазами в стол, потом подошел поближе. Этот гусиный паштет припасен для нашего королевского стола! Спрашивается, как он сюда попал? Нет, это просто адово наваждение! Какой-то тип явился неизвестно откуда... без верительных грамот... даже платья пристойного на нем нет... а его накачивают нашим лучшим вином и закармливают нашим лучшим гусиным паштетом! Да кто он такой?
   - Опасный молодой человек, ваше величество, - сказал Мальгрим вкрадчиво. - Он разыскивает принцессу Мелисенту. Это тот человек, которого она видела в моем волшебном зеркале... Сэм.
   - Сэм? Да ведь она сказала, что его на самом деле не существует. Мифологический персонаж, сказочный, фольклорный так мы поняли. Нет, это, видно, кто-то другой. Как вас зовут?
   - Сэм. И я тот самый тип, о котором она говорила. Мы любим друг друга. Вернее, надеюсь, что она тоже. Я-то, во всяком случае, ее люблю.
   Это заявление привело короля Мелиота в ярость.
   - Нагло смотрит нам прямо в лицо... непристойно одет... набил брюхо нашим лучшим паштетом... а теперь еще толкует нам, что влюбился в нашу единственную дочь! А, прах побери, у нас кровь закипает в жилах!
   - Может быть, последует какое-нибудь официальное представление со стороны... - начал престарелый советник.
   - Вздор! Мелисента! Мелисента! - закричал король. Ответа не было, и он обратился к Нинет: - Где она?
   - Ее здесь нет, государь. Она отправилась искать его... Сэма.
   - Ах вот оно что, искать?! Ну так сообщите ей от нашего имени, где она может его найти. В самой что ни на есть глубокой нашей темнице! Эй, люди, уведите его, А если попробует бежать, всыпьте ему так, чтобы у него отпала охота бегать!
   После короткой схватки двое солдат скрутили и поволокли Сэма. Когда они скрылись, король огляделся по сторонам и сгреб со стола гусиный паштет.
   - Погодите, мы вас так взгреем за этот гусиный паштет, что своих не узнаете, - сказал он Нинет. - Слышите вы о нем не в последний раз, моя милая. Но видите - в самый что ни есть распоследний!
   И, отхватив громадный кусок паштета, он выбежал из зала, а за ним, трепеща, поспешил престарелый советник.
   - Садитесь и выпейте вина, магистр Мальгрим, - сказала Нинет, улыбаясь волшебнику. - До чего же мне это нравится!.. Я хочу сказать - роль заговорщицы. И вы действовали поразительно ловко.
   - Да, верно, чистая работа, - сказал Мальгрим, принимая вино из рук Нинет. - Впрочем, и дядюшку Марлаграма не следует недооценивать. Но пока у меня преимущество по меньшей мере в один ход. Сэм - здесь, в самой глубокой темнице. Она - там.
   - Еще в Сэмовом мире? Восхитительно! - Да, и очень скоро ее выпустят в эфир.
   - А что это такое, магистр Мальгрим?
   - Есть у них такое колдовство. Тоска смертная. Мы с дядей ни за что не поставили бы свое имя под такой нудной бессмыслицей. Думаю, что эфир доставит Мелисенте столько же удовольствия, сколько Сэму - темница. Ха-ха!
   Нинет бросила на него восхищенный взгляд.
   - Ах, до чего ж вы безнравственный!
   Глава седьмая. Мелисента в эфире
   Бэртон Чидлуорт, ведущий в телевизионной передаче "Дискуссия у вас на экране", не сводил тревожного взгляда со своих часов.
   - Ну как, все в порядке? - спросил Филип Спенсер-Смит. - Хотя вполне возможно, что у девушки, которую я привез, язык подвешен не так уж ловко. Это я признаю. Зато внешность великолепная. Ничего не скажешь.
   - Я за нее и не беспокоюсь, - отвечал Чидлуорт. - Но наш деревенский типаж, Джозия Хуки, до сих пор не явился, а через десять минут нас выпустят в эфир. Он и прежде запаздывал (и, уж конечно, всегда приходит под мухой), но чтобы прийти совсем впритирку - такого еще не бывало. А, будь он неладен! Я с самого начала не хотел включать его в передачу, но Руперт и Нэнси настояли: без деревенского типажа нам, говорят, никак нельзя. Эй, что вам тут нужно?
   Маленький старичок с длинной бородой, в холщовом фартуке и с вилами в руках ринулся к ним с такой непонятной стремительностью, что можно было подумать, будто он просто дурачится.
   - Не будет вам нынче Джозии Хуки, сударь, - объявил он, и голос его был исполнен ликующего злорадства. - Заместо его, стало быть, мы. Хи-хи-хи! А звать нас Марлаграм. Мы тоже из деревни - сами видите. Хи-хи-хи!
   - Нет, не вижу, - сказал Бэртон Чидлуорт. - В этом наряде вы больше всего похожи на захудалого статиста из гастрольной бригады номер два, которая давала на днях "Жену фермера". Да вы на самом деле из деревни или, может, с последних страниц "Рампы"?
   - Сударь ты мой, вот те крест! - завопил Марлаграм. Сроду из деревни не выезжал! А сейчас готов услужить, коли дозволите. Хи-хи-хи!
   И он кинулся к принцессе, которая горячо его приветствовала.
   - Я - человек с тонкой интуицией, - сказал Чидлуорт мрачно. - И что-то подсказывает мне, Спенсер-Смит, старина, что "Дискуссия на экране" сегодня с треском провалится. Миссис Шайни бормочет, как индюшка. Бедняга Тед Гиззард путается в длинных словах. Ваша прелестная белокурая молчальница, наверно, рта не раскроет. А теперь еще этот король троллей на нашу голову! Надо бы снять с него фартук и отобрать вилы. Сдается мне, ему на самом деле года двадцать два и он только что получил свою первую роль в "Драматическом театре", Чарли! крикнул он. - Мы рассаживаемся по местам.
   Миссис Шайни была дородная и глупая дама с большим носом и бюстом. Тед Гиззард был тощий и упрямый субъект, до того понаторевший в суконном языке речей и докладов, что на обыкновенном английском языке изъяснялся уже с трудом. Филип глядел, как все четверо занимают свои места по обе стороны от Бэртона Чидлуорта - принцесса рядом с Тедом Гиззардом, а Марлаграм рядом с миссис Шайни - и на душе у него тоже заскребли кошки. Правда, на вид девушка неотразима, но в том, что она до сих пор говорила, особого ума не видно. А этот коротышка Марлаграм, хоть ему, уж наверно, никак не меньше восьмидесяти, все только подмигивает, трясет головой, хихикает да потирает руки - этакий жизнерадостный маразматик!
   - Добрый день! - сказал Чидлуорт, улыбаясь миллиону с четвертью домашних хозяек (не считая бесчисленных школьников, больных корью и свинкой). - Приглашаем вас снова принять участие в "Дискуссии у вас на экране". Справа от меня - давняя и популярная участница наших передач миссис Шайни. Как всем вам известно, миссис Шайни - председатель Гильдии домашних хозяек и хранительница домашнего очага. Рядом с нею, на месте, обычно принадлежащем Джозии Хуки, который не совсем здоров, мистер... э-э... Марлаграм, готовый осветить интересующие нас вопросы в сельскохозяйственном аспекте, иначе говоря, с точки зрения деревни. Слева от меня - еще один давний и не менее популярный участник наших передач Тед Гиззард. Тед Гиззард пользуется широкой известностью в тред-юнионистском движении: он генеральный секретарь профсоюза клепальщиков-паяльщиков и лудильщиков-точильщиков. А рядом с ним - еще одно новое для вас лицо... на редкость приятное добавление к нашей компании (я думаю, мои слова не вызовут возражений)... принцесса Мелисента, ныне успешно подвизающаяся в Лондоне в качестве натурщицы.
   - Нет, я просто ищу Сэма, - решительно объявила Мелисента. - Где он?
   - После скажу, девочка, - ответил Марлаграм, Хи-хи-хи!
   - Да, да, - поспешил вмешаться Чидлуорт. - Это чрезвычайно интересная проблема, и я надеюсь, мы еще вернемся к ней. А теперь, миссис Шайни... первый вопрос к вам, Одна из постоянных телезрительниц спрашивает: "Какие новые возможности следовало бы открыть перед женщиной?" Пожалуйста, миссис Шайни,
   - Я буду говорить как домохозяйка и хранительница домашнего очага, - сказала миссис Шайни с неописуемой важностью, - ибо вам известно, что я возглавляю Гильдию домохозяек и хранительниц домашнего очага, самое крупное и самое влиятельное объединение домохозяек и хранительниц домашнего очага в нашей стране. Итак, как домохозяйка и хранительница домашнего очага, я отвечаю: все без изъятия новые возможности должны быть предложены и открыты женщине, и главным образом в ее качествах домохозяйки и хранительницы домашнего очага.
   - Прекрасно, - сказал Чидлуорт. - Большое спасибо, миссис Шайни. А теперь - Тед Гиззард.
   - Резервируя свое суждение по поводу проблем, не являющихся предметом данной дискуссии, - начал Гиззард чрезвычайно медленно, - я думаю, что мог бы высказаться по этому частному вопросу без всякого предубеждения...
   - Давай, шуруй! - закричал Марлаграм.
   - ...без всякого предубеждения, разумеется, - продолжал Гиззард, -и в то, же время беря на себя смелость говорить не только от лица клепальщиков-паяльщиков и лудильщиков-точильщиков, но и от имени всего тред-юнионистского движения в целом - в том виде, в каком оно существует на текущий момент. Итак, вот мое мнение - впрочем, я еще не до конца уверен, выскажу ли я его... Или нет - выскажу: и да, и нег - принимая в расчет неоспоримый факт, что вместе с обстоятельствами меняется и существо дела.
   - Замечательно! Благодарю вас, Тед Гиззард. Ну, а каково суждение деревни, как относится к этому важному вопросу сельское население, мистер Марлаграм?
   - Молоко-яички-мед, раз-два-три-четыре-пять, цап-царап да хвать-похвать, хлев-подойник-маслобойня, гуси-гуси, га-га-га, загоняй скорей корову, ну-ка, выгони быка. - Марлаграм сыпал словами с фантастической быстротой, лицо его было серьезно и задумчиво. - В общем - нет, другой раз - да, особенно в апреле и сентябре, но по пятницам - избави бог!
   - Понятно, - сказал Чидлуорт, хотя ему, разумеется, ничего не было понятно. - Принцесса Мелисента, ваша очередь: о каких новых возможностях думаете вы?
   - Я думаю о Сэме, - твердо сказала Мелисента.
   - Его только что сунули в темницу, - сказал Марлаграм.
   - В темницу?
   - В самую что ни на есть глубокую... Хи-хи-хи! Но не тревожьтесь, все обойдется.
   - Господин ведущий, - начала миссис Шайни, - надо отметить...
   - Да, да... чрезвычайно интересно, - в полном смятении сказал Чидлуорт. - Вы хотите сказать, Мелисента, что Сэм даст вам новые возможности?
   - Не смейте называть меня Мелисентой, - оборвала его принцесса. - Вы не входите в круг моих друзей.
   - Как домохозяйка, - сказала миссис Шайни, - и как председательница...
   - Не вмешивайтесь! - резко сказала Мелисента. - Магистр Марлаграм, вы уверены, что Сэм в темнице?
   - К порядку ведения, господин Чидлуорт, - возгласил Тед Гиззард. - Насколько я могу судить, стоящий на повестке дня вопрос ни в коей мере не предполагает замены общего частностями и безличного личностями...
   - Да, конечно, мы учтем ваше замечание, - поспешил откликнуться Чидлуорт. - Но теперь...
   - Опять-таки к порядку ведения, мистер Чидлуорт, - взял слово Марлаграм. - Насколько я могу судить - хи-хи-хи! сексуальная возбудимость несовместима с неограниченными возможностями психического склада, благоприятствующими сложным и обильным словоизлияниям.
   - Не уловил вашу мысль, - сказал Гиззард.
   - Каковы ваши первые впечатления от Лондона, принцесса Мелисента? - спросил Чидлуорт, вытирая пот со лба.
   - Если он невсамделишный, - сказала Мелисента серьезно и убежденно, - и вы все это сами придумали, почему он у вас такой ужасно безобразный и шумный и почему все люди такие озабоченные, или сердитые, или грустные? Или, может, все это одно наваждение?
   - Простите... как?
   - Наваждение.
   - Я тридцать лет участвую в тред-юнионистском движении, - сказал Гиззард, - и, насколько я могу судить...
   - Ох, да замолчите вы! - Мелисента повернула голову и увидела, что кресло Марлаграма опустело. Большая бурая крыса трусцой бежала по полу. - Магистр Марлаграм, магистр Марлаграм, куда же вы?
   - Перемолвиться словечком с Сэмом. Хи-хи-хи!
   - Возьмите меня с собой.
   - Потом, моя девочка. Будьте в "Вороном коне" около шести. Хи-хи-хи!
   - Хи-хи-хи! - отчаянным эхом отозвался Чидлуорт, почувствовавший (и не без оснований), что дискуссия вышла из-под его контроля. - Чрезвычайно, чрезвычайно интересно... и мы, конечно, пожелаем им всем удачи, удачи и еще раз удачи.
   - Разумеется, - подтвердил Гиззард. - А теперь следующий вопрос. Наша телезрительница из Сэрбитона желает знать, не станет ли женщин в ближайшем будущем значительно больше, чем мужчин, и если да, то как именно это случится. Миссис Шайни, прошу вас.
   - Говоря как домохозяйка, - сказала миссис Шайни, - а также от имени многих тысяч британских домохозяек, каждая из которых испытывает живое и глубокое чувство ответственности за наше ближайшее будущее, я отвечу: возможно - да, а возможно и нет, но каким именно образом - сказать трудно. Вы согласны со мною, мистер Гиззард?
   - Да - в ограниченном смысле и нет - в менее ограниченном и гораздо более широком смысле, хотя, заметьте, я бы не хотел высказываться категорически и безапелляционно. Но у нас в тред-юнионистском движении...
   - По-моему, это глупости, - сказала Мелисента, поднимаясь с места. - Я ухожу. Прощайте.
   По пути обратно в контору Филип Спенсер-Смит без передышки втолковывал Мелисенте, что ее поведение во время передачи, по всей видимости, закроет перед Уоллеби, Диммоком, Пейли и Туксом двери телестудии на ближайшие два года. Но все мысли Мелисенты были заняты Сэмом, брошенным в темницу, и она даже не пыталась делать вид, будто слушает его. Филип сказал, что, прежде чем сообщить о случившемся Диммоку, он переговорит с Энн Датон-Свифт. Но Энн на месте не было, и где она - никто не знал. Пегги тоже на месте не было, и где она - никто не знал. А в довершение всего Диммок ушел и никто не видел когда.
   - Ну, это уж слишком, - сказал Филип Мелисенте. Сперва Сэм...
   - Я знаю, где Сэм, - промолвила Мелисента печально.
   говорила та крыса? Это ведь был магистр Марлаграм.
   - Да, но, видно, мне это не запомнилось, - осторожно сказал Филип. - Интересно, здесь ли еще доктор Джарвис.
   Но, как выяснилось, доктор Джарвис сперва что-то долго и бессвязно объяснял насчет шкафа, а потом отправился на прием к одному из коллег в психиатрическую клинику.
   - Вам придется повести меня в "Вороного коня", - сказала Мелисента.
   - Ради бога, - сказал Филип. - Как только там откроют, лапочка. Но вам незачем ходить так далеко, если вы просто хотите выпить.
   - Нет, я не хочу выпить. Я хочу к Сэму.
   - Но ведь вы сами сказали, что он у вас в темнице, хоть я и ума не приложу, как это понимать.
   - Если я не пойду в "Вороного коня", я не смогу увидеться с Сэмом в темнице...
   - Ах, пропади оно все пропадом, прекратите вы когда-нибудь или нет? - закричал Филип, швыряя эскиз рекламного плаката для "Маминого пусика" в дальний угол комнаты.
   Мелисента разрыдалась.
   Глава восьмая. Сэм в темнице
   Темница и впрямь была самая что ни на есть глубокая. Сперва двое солдат спустились с Сэмом на обычную глубину, потом отворили какую-то дверь чуть не в фут толщиною, столкнули нового узника вниз по осклизлым каменным ступеням и замкнули за ним дверь. Скудный свет проникал через единственное крохотное оконце, пробитое высоко под потолком и совершенно недосягаемое. Это была мерзкая дыра. Здесь стоял тот характерный унылый запах, какой идет от старых журналов, сваленных в кучу где-нибудь на чердаке. Сэм присаживался то на сырой обомшелый камень, то на третью снизу ступеньку лестницы. Из темного угла, обследовать который у него не было ни малейшего желания, доносился стук падающих капель и странные чавкающие звуки, наводившие на мысль о каких-то живых существах. В общем веселого мало. К сожалению, этот вывод он сделал уже в течение первых двух минут, а за последующие час-полтора ни к каким новым выводам ему прийти не удалось. Он закусил так плотно и выпил так много, что в любом мало-мальски пристойном месте наверняка бы заснул, но здесь, в подземелье, было очень уж мокро и пакостно. Поэтому он только зевал и бранился.
   Наконец дверь у него над головой отворилась, пропустив полоску света. Двое солдат, по-видимому весьма довольные собою, спустились по лестнице.
   - Хлеб, - объявил первый солдат, подавая Сэму хлебец.
   - Вода, - сказал второй, протягивая кувшин.
   - Вот на чем тебе придется посидеть, приятель.
   И оба загоготали. Сэм поглядел на них с отвращением.