ника. Причем, как и Анна Сергеевна, видела его там неоднократно! Но об этом – чуть позже.
   Важная подробность: по словам Марьи, никто из других жителей деревни ни разу не встречался с лосем в овраге, где бьет родник. Крайне заинтригованная всей этой историей с лосем, Марья опросила на сей счет почти всех своих односельчан. В беседе со мной она сообщила, в частности, и о результатах своего опроса тоже.
   – А дальше вот что было, – продолжая вспоминать, молвила Лошкарева. – Опять пролетело несколько дней. Я продолжала регулярно наведываться к закраине леса за родниковой водой. Однако лося там больше не встречала. Да и Марью на протяжении всех этих дней тоже ни разу не видела. Живем мы, люди почти все сплошь старые, в нашей деревне как мышки. Каждый в своей норке сидит. Зимой в избе томится, а летом копошится на своем участке… Так о чем это я? Ах да. Прошло еще несколько дней. Ну, где-то с неделю. В очередной раз отправилась я на закате по воду. И как-то даже, знаете ли, обрадовалась, когда вновь увидела возле родника того лося. Замер на месте, красавец. Стоит и снова вроде как бы поджидает там меня… Набрала я родниковой воды в ведра, а он меня опять понюхал. На том и расстались… Топаю я по тропке через поле назад к своему дому. А навстречу мне, вижу, идет Марья с пустыми ведрами в руках. Тут-то у меня и захолонуло сердце!
   – Почему?
   – Стоп, думаю. Это еще что за наваждение такое?! Как повстречаюсь с лосем у родника, так тут же на тропинке и с Марьей а сталкиваюсь нос к носу Ой-ой-ой, думаю. Чу-де-са! К добру ли они?
   – Как долго продолжались у вас эти чудеса?
   – Да почти до самого конца февраля… На протяжении двух, месяцев лось являлся на свидания со мной пять раз. Повторяю, пять раз! И всякий раз, когда являлся, встречала я на обратном:(пути от родника к дому соседку Марью на тропинке!
   – Так, может быть, лось приходил на встречу не только с вами, но и с вашей соседкой тоже?
   Лошкарева отрицательно покачала из стороны в сторону головой.
   – Нет. Думаю, он приходил на свидание именно со мной. Марья потом рассказывала мне, что, едва она появлялась на склоне оврага и начинала спускаться по тропке к роднику, лось, завидев ее тут же опрометью бросался от родника прочь. Убегал в лес.
   Анна Сергеевна потянулась-сухонькой морщинистой рукой к чашке с чаем, подхватила ее со стола и отпила из нее крохотный глоток.
   – Мы с Марьей, – сказала она, – языки свои измочалили,
   все нервы друг другу истрепали пересудами об этом чуде. Главное, страшно нам было! И с каждой новой встречей с лосем становилось все страшней. Решили мы с Марьей, не к добру все это. Бесовское наваждение, вот что это такое, решили мы. Думали, это леший, приняв облик лося, подает какой-то недобрый знак мне. Да, лично мне… От Марьи-то тот лось, едва завидев ее, тотчас же в лес улепетывал, – напомнила она.
   – Дождались?
   – Чего? – непонимающими глазами посмотрела на меня Лошкарева.
   – Ну, допустим, какой-нибудь беды.
   – Бог миловал. Не дождалась. Ничего страшного, ужасного в дальнейшем так и не произошло в моей жизни. Как тихо-мирно жила, так и дальше продолжаю жить. Конечно, скучновато, но без происшествий.
   – А ваша соседка Марья? У нее как обстоят дела?
   – И у нее тоже все по-старому, все в порядке. Я спросил:
   – Когда вы видели лося возле родника в последний раз?
   – Двадцать третьего февраля.
   – Вы точно помните, что именно двадцать третьего?
   – Точней некуда! – последовал решительный ответ. – Это же был День Советской Армии. Всенародный праздник. Вот потому и запомнилось.
   Подводя черту под ее длинным рассказом, я сказал:
   – Итак, с двенадцатого января до двадцать третьего февраля сего года вы и следом за вами ваша соседка Марья пять раз видели возле родника лося… А потом?
   – Что – потом?
   – Потом вы встречали этого самого лося где-нибудь в другом каком-то месте? В лесу? В поле?
   – Нет.
   – А Марья?
   – Тоже нет. Я однажды, специально спрашивала у нее об этом.
   – Выходит, – произнес я с вопросительной интонацией в голосе, – мы имеем дело с серией редкостных совпадений?
   – Выходит, так, – вздохнула Анна Сергеевна. Затем добавила: – По сей день теряюсь в догадках! Бывает, вечерами голову ломаю над всем этим. И не нахожу ответа на вопрос – что же это такое происходило? Почему происходило вообще? Зачем, во имя чего оно, чудо с лосем, вошло, явилось в мою жизнь, простую и безгрешную? Что хотело сказать своим явлением мне? На что намекало?
   Анна Сергеевна огорченно всплеснула руками.
   – Не понимаю, – прошептала она. – Пытаюсь понять и… Нет. Не понимаю.

Знаковая система чуждого

   Я рассказал подробно о «случае Лошкаревой» по той причине, что он видится мне не просто интересным по фактуре, а уникальным.
   Вне всяких сомнений, фактура случая, поразительная по своей сути, завораживает. Любого трезвомыслящего человека она способна надолго вывести из равновесия, выбить из колеи. Длинная серия удивительных совпадений. Пять встреч с лосем и почти сразу же потом с соседкой Марьей на протяжении двух месяцев… фантастика какая-то! Нечто, права Анна Сергеевна, непонятное, уму непостижимое.
   Однако «случай Лошкаревой» замечателен не только своей дух захватывающей фактурой. Куда более ценен он для меня, как для исследователя аномальных явлений, другим. В ряду многих сотен сообщений о странных совпадениях, делавшихся самыми разными людьми на протяжении многих веков, этот случай стоит почти особняком.
   Он относится к числу немногих, крайне немногих рассказов о феномене совпадений, которые, в отличие от всех прочих, имеют свое объяснение, о котором речь впереди. Тем он и уникален.
   Лошкарева терялась в догадках, не зная, как объяснить чудо ее пяти встреч с лосем возле родника. Я же, в свою очередь, даже не подумал шевелить хотя бы в малой степени своими мозгами над ее сообщением. Я твердо знал заранее – пустое это дело.
   Феномен совпадений категорически не поддается объяснению. Совпадения время от времени просто происходят, и все тут. Почему они происходят – тайна за семью печатями для человеческого сознания. Ключ к тайне обретается где-то на просторах сверхъестественного Неведомого Мира, существующего, по всей видимости, где-то совсем рядом с нашим миром, впритык. Это оттуда, из мшы таинственного Зазеркалья приходит всякий раз нечто вроде весточки, слышится его, Зазеркалья, чуть слышный отзвук, слабый его зов, когда происходят совпадения.
   Они – знаки Зазеркалья. Его кодовые сигналы, если угодно.
   Самым недвусмысленным образом они говорят, даже вопиют о том, что Неведомое – не плод разгулявшейся людской фантазии или опутанного паутинами шизофрении ума, а реальное явление реальной действительности. Да, не нашей! Да, совершенно чуждой нам! И все же действительности, всамделишно существующей где-то в природе, пока неизвестно – где…
   Миновало несколько месяцев после моей встречи с Лошкаревой. Поздней осенью 1999 года, просматривая записи, накопившиеся в моем путевом блокноте, я наткнулся взглядом на запись ее рассказа. Перечитал рассказ, а потом написал и отправил Анне Сергеевне очень короткое письмо. Оно содержало в себе единственный вопрос: не доводилось ли ей вновь встречаться с тем лосем возле родника в овраге либо где-то в другом месте?
   Молчание – в ответ.
   Тогда я послал Лошкаревой еще одно письмо.
   Вновь ответа так и не дождался.
   Слегка встревоженный, движимый нехорошими предчувствиями, я сел в один из холодных ноябрьских дней на электричку и отправился к Анне Сергеевне незваным на сей раз гостем.
   Прибыв в ее деревню, узнал, к сожалению на месте, что пре старелая Лошкарева относительно недавно скончалась. Конкрет но – двенадцатого мая сего года, то есть спустя чуть болыщ одного месяца после моего свидания с ней. Соседи обнаружил? бездыханное тело Анны Сергеевны лежавшим на грядках ее огорода. Рядом с телом валялась на земле лопата.
   В сопровождении Марьи, соседки покойной, я отправился на местное небольшое деревенское кладбище, чтобы там у почти свежей еще могилы почтить память усопшей. Стоя в скорбном молчании плечом к плечу с Марьей перед могилой, я бросил рассеянный взгляд на одну соседнюю могилу, потом – на другую.
   Могильный холмик над телом отошедшей в мир иной Лошкаревой был буквально втиснут, вжат между двумя этими старыми могилами, располагавшимися вовсе не на окраине кладбища, – не там, где хоронили в незанятой еще могилами земле других новых умерших.
   Скромные металлические кресты возвышались над двумя невысокими могильными насыпями слева и справа от могилы Лошкаревой. Судя по табличке, приваренной к одному из крестов, рядом с могилой Анной Сергеевной покоился ее супруг, умерший много раньше ее – восемь лет назад. А под другим крестом на другой соседней могиле, судя опять-таки по надписи на табличке, был закопан гроб с телом некой женщины, скончавшейся еще раньше.
   Прочитав надпись на той табличке, я слегка опешил. Повернулся резко к Марье, молча стоявшей рядом со мной, и обеспокоенным голосом спросил:
   – А вон под тем крестом что за женщина покоится?
 
   Фотоснимки взяты из книги Элизабет Кларер, изданной в Кейптауне (Южная Африка) и любезно присланной автором А. Прийме.
   Когда контактер-экстрасенс Э. Кларер входила, по ее словам, в мозговую «прямую связь» с «высшими силами», тут же в небе над ее головой появлялась «летающая тарелка». Объект наблюдался и часто фотографировался посторонними наблюдателями, ошарашенными происходящим.
 
   – Под тем? – переспросила Марья. И пояснила: – Под тем спит вечным сном родная сестра покойной Анны, царство ей небесное. Она тоже в нашей деревне жила.
   – А почему у нее другая фамилия?
   – Да она безмуясней Оыла. Инвалидка от рождения. Никто из мужиков не хотел ингвалис.цку замуж брать. Так всю жизнь в девках и проходила, бедна».
   От такого ответа у меня озноб прошел зыбкой волной по спине.
   Новыми глазами, изумленными, я уставился на крест с табличкой, высившийся над могилой Анны Сергеевны.
   «О– бал-деть», -Мысленно ахнул я.
   Лошкарева скончалась 12 мая сего года. А с лосем она впервые повстречалась 12 января того же года. Всего таких встреч с лосем было пять. Умерла – же Анна Сергеевна… спустя ровно пять месяцев после первой: встречи с лосем. Ровно! С точностью до дня.
   Но и это еще не все!
   Фамилия ее родной, тоже покойной сестры, всю жизнь в девках проходившей, была… Лосева!
   Вот я говорил выше, что феномен совпадений – нечто вроде знаковой системы Зазеркалья. Его кодовые сигналы. «Случай Лошкаревой» позволяет утверждать это с полной определенностью. На его примере видно, что.сг-алкиваясь с феноменом совпадений, мы сталкиваемся с систезмой, обладающей своей внутренней логикой, своими внутренними законами, для нас с вами, к сожалению, непостижимыми.
   Еще раз пробежимся взглядом по случаю.
   12 января 1999 года Лонлкарева в первый раз встретила сначала лося возле родника, а спустя несколько минут и свою соседку Марью. Всего таких синхроняых встреч на относительно короткой по времени линии судьбы «Лошкарева – лось возле родника – Марья» было пять. 12 мая 1999 года, то есть спустя ровно пять месяцев после первой встречи с лосем, Лошкарева скончалась. Попутное совпадение, наводящее на мысль о заведомо паранормальной подоплеке всего происиедгшего: если фамилия безмужней родной сестры Анны Сергее» ни была Лосева, то, следовательно, Лошкарева тоже была урожденяой Лосевой.
   Роль соседки Марьи в этой совершенно сногсшибательной истории носила, по моей догадке, второстепенный оттеночный характер. Я нахожу ее не более чем попутной.
   Рука Провидения незримо выныривала из мглы Зазеркалья в урочный, избранный тем Провидением день. Она подталкивала неощутимо всякий раз Марью в спину. И Марья тотчас же отправлялась по воду к роднику, ведомая туда силой, о существовании которой в природе даже не догадывалась. Направляемая таинственной силой, она вписывалась по запредельной указке свыше, неслышной для ее слуха, в линию судьбы «Лошкарева – лось – Марья».
   Встречи Марьи с Анной Сергеевной на этой линии судьбы носили сугубо оттеночно-вспомогательную функцию. Они как бы оттеняли, подчеркивали собой важность для Лошкаревой, урожденной Лосевой, встреч именно с лосем^ а вовсе не со своей соседкой по деревне. С чисто психологической точки зрения такие встречи с лосем куда сильнее запоминались, покрепче врезались в память Лошкаревой, если за ними сразу же следовали встречи и с Марьей.
   Синхронность встреч, надо думать, Провидение, должна была насторожить Лошкареву, заставить ее призадуматься. Причем призадуматься не над самим фактом синхронности встреч, а именно и только над «чудом с лосем», если воспользоваться ее собственным выражением. А затем – в идеале! – догадаться о том, на что конкретно делается тем «чудом» намек ей, урожденной Лосевой, из загадочной зазеркальной мглы…
   Намек на вполне конкретное житейское событие, на точную дату кончины Анны Сергеевны оказался далеко не прозрачным. Напротив, он был сделан Лошкаревой путем очень сложной метафоры, измысленной умом, воистину сверхчеловеческим в своей хитро-мудрости. Запуская в действие, в «работу» механизм этой метафоры, таинственный ум малость перестарался в своей затее.
   В основе затеи – надеюсь, вы обратили внимание? – лежали явно нечеловеческие фигуры логики, принципы мышления, способы передачи информации. Метафора была лихо закручена по нормам мышления, бесконечно чуждым для любого человека. И в результате оказалась слишком сложной, непонятной для того, кому она адресовывалась.
   Для Анны Сергеевны Лошкаревой она так и осталась вплоть до последнего дня ее жизни ребусом, не поддающимся разгадке, расшифровке…
   Как и все прочие аномальные явления, феномен совпадений не поддается проверке в лабораторных условиях. Он не может быть воспроизведен на экспериментальном уровне. Дохлый номер – пытаться, впустую искушая судьбу, устраивать те или иные совпадения в своей жизни из чисто познавательного любопытства. Все равно ничего не получится!
   Однако от этого удивительные фокусы и чудеса, учиняемые в нашем мире некими незримыми для нас, запредельными умниками, не становятся менее притягательными, завораживающими взор.
   «Главное, – пишет современный русский исследователь В. Коновалов, – не отмахиваться от всего, представляющегося нам загадочным, а попытаться понять, почему все же таинственные события могут быть возможны и именно в таком виде, в каком они и происходят».
   Те же самые совпадения заставляют нас задуматься над вопросом: неужели в самом деле где-то в запредельных реальностях имеются какие-то неведомые силы, которые управляют оттуда нашей повседневной жизнью?
   Английский исследователь Р. Лазарус с грустью констатирует в одной из своих книг: «Многие западные ученые презрительно морщатся при мысли о том, что случай может непосредственно влиять на нашу жизнь».
   Все мы живем в ясном, хорошо понятном и вроде бы тщательно исследованном уже мире научных закономерностей и материальных ценностей. В нем, всесторонне наукой изученном, нет места – опять-таки вроде бы! – невидимым сверхъестественным силам. Но вот мы встречаемся со странными случаями почти невероятных совпадений… И когда сталкиваемся с ними, то, вопреки всему и вся, и прежде всего нашему здравому смыслу, нам не остается ничего другого, как принять удивительную возможность того, что наша жизнь, какой мы ее видим, является результатом работы неких таинственных для нас сил. Эти силы пребывают за пределами нашего понимания. И, самое главное, они существуют, по всей видимости, на самом, деле.
 
 

Чехарда запредельных шуточек

   В знаковой системе Чуждого, Зазеркального имеются на уровне феномена совпадений свои особые, наиболее, что ли, излюбленные Чуждым знаки. Учитывая специфику таких знаков, я предлагаю называть их «шуточками» Чуждого, его развеселыми, по запредельным меркам, «приемчиками», почти балаганными «выкрутасами» в духе откровенных розыгрышей.
   Устраивая те или иные совпадения в жизни людей на Земле, неведомые силы любят иной раз откровенно похохмить, позубоскалить. Судя по имеющимся в моем распоряжении фактам, они порой с удовольствием подшучивают на потеху себе над человеком либо сразу над целой группой людей.
   Сказанное только что – вовсе не строгая научная гипотеза, а всего лишь мое очередное бесхитростное допущение. При всей своей бесхитростности оно содержит в себе изрядную долю истины. Неведомые силы, на самом деле управляющие – давайте допустим такое! – нашей повседневной жизнью, обожают время от времени развлекаться, резвиться, откровенно хохмить.
   Стало быть, они явно обладают чувством юмора!
   И, обладая им, с превеликим удовольствием потешаются над нами, когда запускают в наш земной курятник очередную плутоватую лису диких – для нас с, вами – невероятных совпадений.
   Мы натурально обалдеваем, шалеем от происходящего. Мы выходим из себя, пытаясь понять его смысл и, что куда важнее, цель. Но так и не находим ответа на вопрос: в чем' тут фокус, где здесь собака зарыта? А зубоскальские по своей глубинной сути «шуточки» Зазеркалья, подчас жутковатые, продолжают то и дело происходить снова, снова и снова.
   Приведу несколько впечатляющих примеров подобных «шуточек».
 
   В 1944 году в ходе Второй мировой войны началась массовая высадка войск Англии и США на побережье Франции, оккупированной фашистами. Эта операция готовилась в условиях строжайшей секретности и получила кодовое название «Оверлорд».
   За тридцать три дня до начала операции в лондонской газете «Ежедневный телеграф» был опубликован неизвестно кем присланный в редакцию блок кроссвордов, на который чисто случайно обратил внимание кто-то из высокопоставленных английских офицеров, участвовавших в сверхсекретной разработке деталей операции «Оверлорд». Публикация блока кроссвордов вызвала панику в объединенном штабе англо-американских войск в Лондоне. В кроссвордах были указанны все (!) основные позиции и нюансы запланированной операции, включая ее название.
   Было выдвинуто предположение, что немецкие шпионы каким-то образом раздобыли полный план операции, а твердолобые вояки из германского генштаба со свойственным им тяжеловесным немецким юмором решили ядовито оповестить об этом факте своих противников. Мол-де, вот вам наша «шифровка». Попробуйте, расшифруйте!
   После долгих дебатов объединенное командование англо-американских войск все же решило не отменять операцию «Оверлорд»… Высадка войск союзников на берега Франции оказалась полной неожиданностью для германского командования. Уже после окончания войны выяснилось, что немцы ничего не знали о подготовке этой операции.
   Публикация загадочного блока кроссвордов считается по сей день одной из величайших тайн времен Второй мировой войны. Что это? Редчайшее совпадение, практически немыслимое? Или же нечто иное – допустим, одна из немыслимых «шуточек» Запредельного, Таинственного, Неведомого?
   На снимке: знаменитый блок кроссвордов. В его центре – слово «Оверлорд».
   Согласно сообщению лондонского еженедельника «Уик-энд» от 19 мая 1976 года, в начале мая предыдущего года пятилетний ребенок вывалился из окна квартиры, находившейся на четырнадцатом этаже многоэтажного жилого дома в Детройте. Ребенок камнем упал на голову некоего Джозефа Фиглока, проходившего в этот момент по тротуару вдоль стены того дома. Настойчиво повторяю еще раз: пятилетний мальчонка, набирая с каждой секундой скорость, летел по отвесной прямой линии вниз с высоты четырнадцатого этажа, прежде чем врезался всем телом в случайного прохожего.
   Поразительно, неслыханно, но факт: оба они – и мистер Фиглок, и сверзившийся ему на голову пятилетний пацан – остались живы. Оба отделались лишь легкими ушибами.
   Прошел год. И вот спустя год – причем с точностью ровно до одного дня!!! – тот же самый мальчик опять случайно вывалился из того же самого окна квартиры на четырнадцатом этаже. А внизу как раз проходил по тротуару в тот же самый момент знакомый уже нам мистер Джозеф Фиглок.
   История повторилась снова. Во всех своих нюансах. Ребенок, точно выпущенный из пращи, мощно врезал сверху вниз своим телом по макушке мистера Фиглока. Оба мгновенно рухнули на асфальт, твердый как камень. И оба, как ни странно, вторично остались живы. Тут изумляет еще одна подробность, строго соответствующая обстоятельствам их предыдущей невольной встречи. И мальчик, и мистер Фиглок опять отделались легкими ушибами. Дело снова обошлось без переломов костей и серьезных повреждений внутренних органов…
   Может быть, среди читателей моей книги сыщется простак, который будет утверждать, что это просто случайное совпадение? Если вдруг такой, извините, дуралей найдется, советую ему долго не тянуть, не откладывать с визитом к психиатру. Ибо только психически не совсем здоровому человеку может прийти на ум мысль, что здесь проявила себя игра слепого случая… Да нет тут никакой игры случая! От такого редкостного совпадения даже за версту не припахивает запашком нелепой случайности.
   Здесь – не игра случая, а совсем другая игра, жутковато-запредельная, на грани жизни и смерти.
   Зубоскальская «шуточка» Чуждого в духе «фильмов ужасов» окончилась вполне благополучно – так сказать, двойным хеппи-эндом. И мальчик, дважды с разрывом в один год выпадавший из окна четырнадцатого этажа, и взрослый мужчина, на голову которого мальчик тоже дважды падал, остались живы и здоровы.
   Американский еженедельник «Уикли ньюс» в номере от 15 мая 1976 года сообщает, что акушер по фамилии Триплетт, принимая очередные роды, совсем недавно принял в третий раз тройню новорожденных. Между прочим, «триплетт» означает по-английски «тройной», «тройня».
   Запредельная «шуточка»?…
   Или вот вам другая весть о явно измысленной где-то во всесильных неведомых мирах хохме. Замысленная на уровне кромешного «черного юмора», хохма оказалась зловещей и жестокой, обильно пропитанной людской кровью.
   26 ноября 1911 года газета «Нью-Йорк геральд» напечатала информацию о казни трех преступников, повешенных за убийство сэра Эдмундбера Годфри, проживавшего в местечке с названием Грин-Берри-Хилл. Имена повешенных убийц были – внимание! – Грин, Берри и Хилл.
   Упоминавшийся уже исследователь Чарлз Форт, комментируя это газетное сообщение, сказал, что тут наблюдается «поистине игра слов и смерти».
   Современные английские исследователи Д. Мичелл и Р. Рикард пишут насчет интригующих совпадений подобного рода: «Похоже, что в мире «разгуливает» чувство юмора, которое одно лишь в состоянии объяснить подобные каламбуры, иногда ребячливые, а иногда и зловещие».
   Об одной из ребяческих шутовских выходок Неведомого сообщил К. Н. Марков из Челябинской области. Он прислал мне летом 1999 года письмо, в котором писал:
   «От моего дома в поселке, где я живу, до сельмага, торгующего всякой всячиной, – десять минут пешком. 12 июня сего года, отправляясь в сельмаг за покупками, я выходил из собственного дома семь раз подряд. Я пересчитал свои выходы. Их было семь. И всякий раз, выходя из дома, я спотыкался на ровном месте, едва делал пару шагов в сторону от калитки в заборе, ограждающем мой приусадебный участок. Падал, споткнувшись, на землю.
   Я – давно уже не молодой человек. После каждого падения приходилось возвращаться домой, охая и ахая, потирая руками ушибленные места на теле. Вот что здесь важно: всякий раз, когда я спотыкался и падал, возникало странное ощущение, что некая незримая сила мешает мне идти туда, куда я и направлялся;
   – в наш сельмаг… Какое-то недолгое время я отлеживался дома после очередного спотыкания и падения на землю. Отмечу попутно, что с каждым новым спотыканием и падением тревога в моей душе нарастала все.больше и больше. Ситуация принимала какой-то, страшно подумать, чертовщиной!… Но в доме не было ни единой крошки еды. В любом случае я должен был сегодня попасть в сельмаг, запастись там кое-какими нехитрыми продуктами питания.
   После седьмого спотыкания я в седьмой раз вернулся, охая и ахая, домой. Присел там за кухонный стол. Водрузил на нос очки и, сам не знаю зачем и почему, заново перечитал составленный загодя и пронумерованный список продуктов, которые намеревался купить. В списке было семь пунктов. А. потом, опять-таки сам не знаю – зачем и почему, пересчитал свою наличность, имевшуюся на тот момент в моем бумажнике. Насчитал ровно семьдесят семь рублей. Эти точные цифры – семь и семьдесят семь – озадачили и обеспокоили меня. В них увиделся мне дьявольский отблеск семи подножек, данных мне перед калиткой невидимым, как я тогда решил, чертом… Человек по природе своей упорный, настырный да к тому же еще в тот день и сильно голодный, я вышел из дома в восьмой раз подряд. И добрел-таки наконец спокойно, без попутных споты-каний до сельмага. А там за прилавком стояла новая продавщица, которую я никогда раньше не видел в нашем магазине. Позади нее висела на стене небольшая старенькая табличка с. продолговатой прорезью в ней. В эту прорезь всегда, сколько я помню, была вставлена карточка с фамилией и инициалами продавщицы, обслуживающей в данный конкретный момент покупателей. Я бросил случайный взгляд на табличку, висевшую на стене, и прочитал на вставленной в нее карточке, как звали нашу новую продавщицу. На карточке было написано: «Семеркина А. И.». Вот и не верь после этого в судьбу! А точнее, в черта, с серией дьявольских проделок которого столкнулся я в тот злосчастный день! Никто никогда не разубедит меня в том, что весь этот хоровод семерок был просто цепочкой случайных совпадений, а не заранее хорошо продуманной, бесовской игрой!…»