Кое-какие союзники, впрочем, имелись: те же чегишаи и даже, возможно, хуланы, получившие немало ран во время попыток получить с торговцев «комиссию». Хуланские семьи не забывали обид, но и с полицией традиционно никаких дел не имели. Сломать эту традицию было нелегко… Однако в любом случае ни те ни другие не располагали настоящей силой.
Сила имелась на севере, за Междуземным морем. Нынешний император, Кемпетай, конечно, не станет интересоваться странными событиями на задворках своей державы, да еще в каком-то «вольном городе». Но в последнее время в Кенчипьяше весьма выросла фигура барона Зеккуне; этим начальником Секретной канцелярии, похоже, за морем уже начали пугать детей. Барон приходился сыном бедному вельшею, совершившему что-то настолько позорное, что пришлось отправиться на север якобы искать славы и богатства, Как ни странно, его сын получил и то и другое. К кому, как не к земляку, обратиться за помощью? Но полицмейстер просто не знал, как к этому делу подступиться, уж больно крут барон, если верить редким гостям из империи.
– Может, напишете Зеккуне, господин Галашше? – словно прочел мысли полицмейстера лейтенант. – Прямо все как есть, начистоту. В конце концов это его прямая обязанность разбираться с такими вещами… Пусть пришлет кого-нибудь, облеченного, так сказать, властью. Тогда на нашей стороне будет и гвардия, в случае чего.
– А если этот человек разберется и выяснит, что мы побеспокоили барона совершенно зря? Ты понимаешь, что для нас это может означать дорогу на север в клетке? В Кенчипьяше много темниц, они уж сами не помнят, кто там за что сидит… – Полицмейстер вздохнул и поскреб макушку. – Я уж не говорю о том, что барон может переадресовать мое послание бургомистру. Знаешь ведь, как это бывает…
– Значит, зря мы взяли тех купчиков? Отпустим?
– Нет, не зря. Во-первых, это намек Вешшеру: ты в городе не хозяин. Пусть поостережется.
Галашше задумался: ну что за глупость он сказал? Вешшер воспримет этот намек как объявление войны, уж проще было сразу напасть па его кортеж двумя сотнями «грачей». Полицмейстер подкрутил свои знаменитые рыжие усы и налил себе еще стаканчик. Рошке терпеливо ждал.
– Во-вторых, я все-таки надеюсь, что торгаши заговорят. Хоть один. За сутки они немного поумнели, в темноте да на одной воде сидючи, а ночью я им просто покажу Быка со всеми его причиндалами. И как он работает, тоже покажу, есть тут парочка хуланов. Надеюсь, заговорят… Не сегодня, так через пару дней.
– А если не заговорят? – осмелился спросить лейтенант.
– Отпущу. Потом, может, еще разок арестую… Магистрат, как бы Вешшер с ним ни целовался, не рискнет двинуть против меня стражу и моряков. Все же на Морской стене гвардия, наведут порядок, если что. Я полицмейстер, арестовывать меня довольно странно.
– Тогда поплывем на север в одной клетке с бургомистром, вот и все, – нахмурился Рошке. – Я все же стою за активные действия. Вешшер и Мачеле – две проблемы, которые решаются двумя ударами. Переломать кости, и пусть убираются.
– У меня нет достаточно надежных людей. «Грачи» будут драться против всего мира, но не против Неба. Решат, что я задумал убийство… Да я и сам не уверен, что эта парочка достаточно виновна! – опомнился Галашше. – Рошке, ты слишком легкомыслен. Убийство невиновного – верная дорога в Ад, а перестараться очень легко. Уж ты поверь моему опыту.
– Мне кажется, они и смерть заслужили, – потупился толстый лейтенант. – Сектанты.
– «Кажется!» – передразнил его Галашше. – Вот, кстати, еще проблема: Отцы до сих пор ничего не ответили на мое послание. А ты говоришь: барону Зеккуне написать…
– Так я ведь за этим и пришел! – встрепенулся Рошке. – По поводу письма в Кенчипьяш! Доверять его обычным гонцам, пусть даже имперским, нельзя, от Вешшера можно ожидать чего угодно. Может, он сам душегуб. Я подумал, что если дело зашло так далеко, то я мог бы отвезти письмо сам. Если удастся поговорить с бароном, то смогу дополнить на словах, ответить на его вопросы, понимаете? И не перешлет он тогда письмо бургомистру, поймет, что дело серьезное.
– Эвон, с бароном Зеккуне говорить собрался! – крякнул Галашше и опять потянулся к бутылке. – Моли Небо, чтобы к какому-нибудь заместителю тебя пустили. Впрочем, если ты действительно готов… Я подумаю.
– Тогда я пойду, – поднялся Рошке. – Скоро развод. Кстати, Эшуд присылал весточку, говорит, убил атори в Хуланах! Я передал стражникам, чтобы прислали телегу, но они и так уже знали. Не понимаю, зачем он мне сообщал.
– Как – зачем? Чтобы готовили цветы герою! – хмыкнул полицмейстер. – Хотя убить атори не шутка, так что он, конечно, молодец. Может, его послать с письмом на север?
Рошке замешкался у дверей, что-то быстро соображая, потом потряс, головой:
– Нет! Он же черномазый – кто его там станет слушать? Кроме того, всего лишь сержант.
– Верно. Иди.
4
На заднем дворике Управления стало людно: сюда стягивались к вечернему разводу четыре сотни «грачей», в городе остались только уличные надзиратели в сторожках. Вокруг курилки собралась целая толпа: полицейские слушали Быка Метессе. Тот рассказывал о ссоре с Джемо возле «Вельшейского странника». Рошке, приняв рапорта старших, немного постоял рядом, прислушиваясь. Дело, впрочем, было совершенно обычным: подданные князя, не подчиняющиеся городским законам, обожали задирать полицейских – за пределами стен, разумеется.
– Я бы пришпилил его к тому забору, но, сами понимаете, находился при исполнении. И вообще, шутки шутками, а я уверен: за Длинного Джемо Небо не накажет.
– Отцам об этом скажи, – посоветовал кто-то. – Они немедленно прикажут нам его арестовать и повесить, ведь сам Бык уверен!
– Да нет же, я бы его не убил… Просто пришпилил. Впрочем, это еще успеется…
Рошке по переулку вышел на площадь Шале, взглянул на здание Магистрата. Часы показывали без пяти минут семь, до развода еще оставалось время. Лейтенант высматривая Эшуда, «самого черного грача». Что за новости тот принес Галашше? В последнее время полицмейстер чего-то недоговаривал, Рошке чувствовал это. Бережется, старая лиса.
Поток «грачей», спешивших к Управлению со всех сторон, постепенно мелел. Почти последними появились четверо «сирот», впереди, как всегда, ковылял хромой сержант Леппе. Эшуд ухмылялся так, что сперва в глаза бросались его крупные белые зубы, а уж потом черная рожа.
«Ах да, он же у нас сегодня герой! – вспомнил Рошке. – Победитель демонов…»
Он пошел грачам навстречу:
– Сержант Нетоле! Я рад вас поздравить с очередным подвигом.
– Спасибо, господин лейтенант!
– Но помимо всего прочего… – Рошке сделал шаг в сторону, приглашая Эшуда отойти от друзей, – помимо всего прочего, братец, ты имел некоторое поручение от господина полицмейстера?
– Да, я хотел прямо сейчас с: докладом!
– Поздно, развод начнется с минуты на минуту.
– Задержался, – вздохнул «грач». Сами понимаете, такой случай… Этот атори чуть не убил меня! А потом пришлось охранять тело, иначе хуланы растащили бы его по кусочкам.
– Ладно, я понимаю. Поздравляю тебя еще раз. Но с поручением-то все в порядке?
– Чивоху я не нашел, – понизил голос Эшуд, который знал, как близки полицмейстер и Рошке. – Но там был Кроха, Кроха Ляссен, к нему меня и провели.
– Ляссену запрещено появляться в городе.
– Так он в предместьях, Хуланы – это ведь за Пятой стеной. – Нетоле пожал плечами. – Хотя это теперь не важно. Ляссен обещал помочь. Сперва мы немного поссорились… Ну, понимаете, господин лейтенант, там такая грязь, рыбой воняет, а эта шпана еще норовит за руки хватать, саблю отобрать пытались. И я, конечно, врезал эфесом одному-другому, сам вошел в дом. Вскипел. Крохи не было долго, вокруг эти твари с ножами, а какая-то баба тащит поднос: пиво вонючее и опять рыба. Я по подносу наподдал сапогом, чтобы соображала, что я там делаю, и…
– И что, что Ляссен? – Рошке знал, что часы вот-вот начнут бить, тогда разговор оборвется. – Что он сказал и где Чивоха?
– Кроха согласен помочь, – успел сообщить Эшуд и дернулся, услышав первый удар часов. – Мне надо в строй.
– Идем, идем, – вздохнул Рошке.
В чем Кроха Ляссен должен помочь полицмейстеру? Галашше давно хотел установить временное перемирие с хуланскими семьями, да только они не хотели даже разговаривать об этом. Может быть, Старый обещал отпустить Квашу и Фичу, недавно задержанных воров? Мало вероятно, в отчете Отцам были указаны их имена и прегрешения, теперь их судьбу может определить лишь суд.
«Грачи» уже выстроились, лейтенанты были готовы к докладам. Рошке, немного раздраженно отдавая салют, принял эти доклады, даже не прислушиваясь к словам. За спиной скрипнула дверь: Галашше всегда выходил лишь на минуту.
– Господин полицмейстер! – Рошке начал, еще даже не до конца обернувшись. – Бригада построена! Беспричинно отсутствующих нет, чрезвычайных происшествий не случилось! Списки больных и дежурных…
Галашше не глядя принял листки, пробежался взглядом вдоль строя к ткнул пальцем в дальний конец:
– Нетоле, Леппе, Грае, ко мне, остальные по плану.
– Вольно! Развод окончен!
Рошке остался на месте, надеясь, что Галашше позовет и его, Но дверь за его спиной захлопнулась. Миме пробежали перечисленные «грачи», за ними вяло тащился недотепа Вик Палассе.
– А ты куда?
– Да никуда. Так, подожду их. Мы сегодня свободны может, пойдем к кому-нибудь… – протянул Вик, расстроенный своей непричастностью к происходящему.
– В курилке жди. И, кстати, купи себе новую шляпу. Смотреть противно!
Палассе отошел от крыльца, едва не столкнувшись с Быком Метессе. Тот действовал именно «по плану», то есть направлялся в подвал Управления, в «певческую».
– Кого сегодня подвесишь?
– А кого Старый прикажет, того и подвешу, – ухмыльнулся Бык, имевший право на некоторую фамильярность. – Народу, как всегда, хватает. Хуланов, наверное.
– Зачем тебе хуланы? Воровали на рынке, оказали сопротивление при задержании, свидетели есть. С ними и так все ясно: к Святым Отцам на суд и дальше на север.
Тех осужденных, которые не заслуживали виселицы, Иштемшир отсылал за море, в империю Кенчи. Там, на северных рудниках, всегда были нужны руки. А в городе их и деть было бы некуда – для уборки улиц хватало пьяных драчунов да попрошаек.
– Я не знаю. – Бык заинтересовался крышей Управления. – Мое дело маленькое. Только чую, что Старый от этих хуланов еще чего-то хочет… Они ведь на Чивоху показали, сказали, он того чегишая зарезал.
– Да ну? – Это было новостью для Рошке. – Чтобы хуланы на своего показали?
– Пришлось постараться, я аж взопрел тогда кнутом махать. Но господин Галашше так хотел…
– В отчете Отцам этого не было, – припомнил лейтенант.
– Мое дело маленькое.
Бык лениво отдал салют и прошел в Управление. Почесав переносицу, Рошке попытался переварить полученную информацию. Задержанные воры показали на Чивоху, значит, Чивохе Пуговке конец. Из города, конечно, можно убежать, но Отцы есть везде, и везде его будут искать. Убийство не шутка, быть Чивохе Пуговке в Аду. Зачем такой семье хуланов? И душа загублена, и тело вот-вот умрет. Но Галашше не отправил Святым Отцам сведения о Чивохе, а вместо того послал разыскать его Эшуда Нетоле… И Кроха Ляссен, друг и побратим Пуговки, обещал помочь.
«Выторговал Старый помощь за несообщение Отцам… – понял Рошке. – Душа душой, а на виселицу Чивоха не торопится; Убийство даже лишний повод не торопиться; если рассудить, на Небо-то не попасть. Но ведь хуланы в суде повторят свои показания, разве не так?»
5
Галашше в это время размышлял в своем кабинете, покуривая трубку. Ему было о чем подумать – игра началась по крупной. Один из надзирателей перед самым разводом передал полицмейстеру новое послание от чегишаев: в дом к Мачеле съехались бургомистр с ближайшими родственниками и едва ли не половина членов Магистрата, Сейчас Вешшер жалуется им на Галашше, уговаривает покончить с ним… Возможно, уже завтра Магистрат вынесет постановление о его отставке. Что тогда?
Пятеро купчиков из Грохена должны были заговорить уже этой ночью, больше времени нет. А полицмейстер даже не знал, о чем, собственно, они должны говорить! Хотя… В голове Галашше роились подозрения, страшные подозрения. Он не говорил о них даже Рошке – не потому, что не доверял, а потому, что боялся опозориться.
– Хуланы… – проворчал полицмейстер. – Все мои приятели теперь: чегишаи да хуланы.
Он позвонил в серебряный колокольчик, и в дверь тут же заглянул сержант.
– Голодранцы тут?
– Ждут, господин полицмейстер!
– Запускай.
Леппе, Нетоле и Грамми вошли друг за другом, выстроились у стены. Полицмейстер поскреб щеку; может, стоило поговорить сперва с Эшудом, отдельно? Но расстроенные нервы требовали немедленных действий.
– Нетоле, про атори я уже все знаю, об этом потом. Давай сейчас про Чивоху.
– Я его не застал, но мне устроили встречу с Крохой Ляссеном. Он сказал… – Эшуд наморщил лоб, припоминая все в точности, – он сказал, что очень благодарен господину Галашше за доверие. Сказал, что Чивоха не убивал чегишая, что его оговорили. Я спросил, что за люди Кваша и Фича, Ляссен сразу ответил: на них кровь. Вообще, господин Галашше, там у них страшно, у хуланов… Сплошь убийцы!
– Ну, мне ты про это не рассказывай. Да и не переживай: не твоей душе в Ад лететь. Значит, Ляссен подтвердил виновность Кваши и этого…
– Фичи. Да, подтвердил, сдал их с потрохами. На них семья никейцев в зареченских предместьях, три года назад, а потом еще Кваша убил стражника, когда его поймали на стене. Помните, один сорвался? Так его Кваша столкнул.
– Так оно и бывает всегда, – кивнул полицмейстер. – Душа убийцы уже, считай, в Аду, значит, хуже он себе не сделает. Поэтому, если не повесить человека за первого мертвеца, он обязательно убьет еще раз, и так до тех пор, пока все-таки не встретится с виселицей. Что ж, это хорошо…
– Разве Кроха придет к нам давать показания? Ему запрещено входить в город, – напомнил Леппе.
– Не нужно никаких показаний, Бык сам достанет из Кваши и Фичи признания. Главное – знать, что кровь на них.
Галашше сделал паузу, рассматривая лица «грачей». Нетоле чуть кивнул – он полностью согласен, а вот Леппе немного обескуражен. Не понимает еще, к чему дело клонится… Зато Шели Грамми абсолютно спокоен, этот вообще мало думает о высоких принципах.
Полицмейстер открыл буфет и достал четыре стакана – пора поговорить о главном. Сперва он хотел послать на юг только Леппе и Грамми, но уж слишком прямолинеен хромой сержант. Надо усилить эту парочку Нетоле, все же он самый понятливый, а в Иштемшире партия, похоже, уже проиграна. Если не заговорят грохенцы.
– Пейте. – Галашше наполнил стаканы. – Повод хороший: сержант Нетоле в одиночку прикончил атори. Пейте и садитесь.
Сержанты приблизились к столу, разобрали стаканы. Нетоле и Леппе выпили залпом, а Грамми только отхлебнул, первым присев на боковой стул со стаканом в руке.
– Решил я вас, парни, откомандировать… Давно подумывал, а сегодня на тебе, атори почти в городе! Такого несколько лет не случалось. Ловкие твари, а? Раздобыл одежду, оружие, даже принял женское обличье…
– Он пришел из Грохена, – поспешил сообщить Эшуд. – На нем грохенское платье было.
– Нет, не оттуда, – покачал головой полицмейстер. – Чегишайский караван жаловался на пропажу одной женщины, это наверняка ее одежда. Случилось это к югу отсюда. Потом демон продолжил путь и, наверное, заметил, что вокруг все одеты иначе, что на него оглядываются. Да и с обличьем не угадал – он ведь был похож на хуланку, верно? А одет как грохенка. Разобрался и убил еще одного человека, чтобы добыть одежду. Дальше ему не повезло, а то мог бы и за стену пройти.
– Как тот, которого крестьяне заметили, – сказал Леппе.
Несколько лет назад вельшеи, тащившие на рынок свои телеги, заметили незнакомца. Ему посоветовали не тереться возле товара, а он не понял. Тогда крестьяне взялись за вилы, и вышло так, что незнакомец этими же вилами трех крестьян заколол насмерть. Потом бросился назад, к мосту отца Невода, но по нему как раз проходил взвод сменившейся стражи. Тогда атори с необычайной скоростью побежал в другую сторону, разбрасывая всех вставших у него на пути. Ворота в Третьей стене успели закрыть, но демон ворвался в башню, убил еще нескольких стражников. В конце концов атори выкурили оттуда дымом и истыкали стрелами.
– Да, как тот. А вообще… странно они себя ведут, эти посланцы Ада. Как ты думаешь, Грамми?
– Думаю, Святым Отцам виднее, – тут же ответил сержант.
– Это само собой. Но нет ли у тебя вопросов к Отцам? Атори поднимаются из Ада, принимают человеческий облик и идут во все стороны. Некоторые из них убивают всех, кого встречают, а другие пытаются спрятаться… Сотни лет. Неужели не странно? Почему к нам не вторглась целая армия этих воинов?
– Не знаю, – пожал плечами Шели. – Да, действительно любопытно. Но ведь большинство демонов истребляет Орден Неба. Там, в Ларране, лучше всего знают, что это за твари.
Грамми смотрел прямо в глаза Галашше, и тот усмехнулся в ответ. Надо же, проглядел парня! А тот, видимо, и не спешил лезть на глаза.
– В Ларране, верно, – повторил полицмейстер. – Ведь Ларран – это уже почти Вессен, леса начинаются от самого города… Я там был когда-то, лет тридцать назад. Жутковатое место, земля кровью пропитана. Там идет война с посланцами Ада каждый день. Война, о которой мы вспоминаем, только когда через город проходят небесники или атори-одиночка дойдет до самых стен. Вот туда я и хочу вас откомандировать. Не испугаетесь?
– Никак нет! – рявкнули Нетоле и Леппе, а Грамми покачал головой и добавил:
– Это было бы очень интересно и поучительно для нас.
Галашше едва не фыркнул и, смутившись, полез в ящик стола за трубкой. Нервы, проклятые нервы… «Прикажет завтра Магистрат убираться из Управления или не посмеет? Как ни крути, а готовиться надо к худшему». Эта мысль странным образом успокоила полицмейстера, он откинулся на спинку кресла.
– Пойдете в ночь, только сперва встретитесь с одним человеком. Он даст вам указания, к кому обратиться в случае чего за помощью, ну и так далее. В частности, ответит на ваши вопросы. Его зовут отец Пладде.
– Отец? – удивился Леппе. – Мы пойдем к ним в Совет?
– Нет, встреча произойдет в доме, принадлежащем одному чегишайскому купцу. – Галашше, чуть помедлив, вручил Леппе листок с адресом. – Это недалеко отсюда, в Монете. Встреча секретна, никаких имен не называйте. Это ясно?
– Ясно.
– Ну вот… Конечно, вы всем известны в Иштемшире и все же переоденьтесь. С этой минуты вы в отпуске для поправки здоровья, так что в форме дойдете только до казармы. В Управлении больше не показывайтесь, из Монеты сразу за город, и не через Заречье, а за Четвертую стену. По мосту Трех Дев доберетесь до Шеймского озера, ну а дальше знаете.
Сержанты переглянулись.
– Что такое?
– Да нам не во что переодеваться, – смущенно признался Леппе. – Форма есть, и все…
Галашше удрученно покачал головой. Ну конечно, зачем им другая одежда? В кабак идешь или на прогулку с дамой – лучше черной формы «грачей» ничего не придумаешь. Все трое холостяки, живут в казарме… Полицмейстер вынул из ящика стола мешочек с деньгами, которые, вообще-то говоря, предназначались лишь на дорожные расходы.
– Вот, прикупите себе что-нибудь, ну и в пути питайтесь. Только без роскоши! На рынок не ходите, там, в Монете, есть много дешевых лавочек. – Галашше прикусил язык, чтобы не сказать «грохенских». – Встреча у вас в десять, так что поторопитесь. От себя могу сказать только одно: на юг отправляетесь изучить ситуацию с атори, в связи с последней историей… мы должны больше о них знать. Запоминайте все, лишней информации не бывает. Но официально вы в отпуске, про себя не болтайте. Просто три приятеля в поисках приключений, острых ощущений… Ну, сами понимаете. Правда, посещать Дом встреч вы не обязаны.
– А почему тайком? – мягко поинтересовался Шели Грамми. – Почему мы не можем поехать в форме как полицейские Иштемшира? Повод есть.
– Потому что нельзя! – прихлопнул ладонью по столу Галашше. – Есть у меня подозрение, что при таком раскладе я вас больше никогда не увижу. И имеются некоторые дела, о которых вам знать не следует. Вот еще что… – неожиданно решился полицмейстер. – Может так случиться, что Магистрат отстранит меня от выполнения обязанностей. Значит, зараза проникла слишком глубоко. Но это не будет означать конец игры, парни, наоборот, это будет означать только, что я скоро вернусь. Так что отправляйтесь за лейтенантскими кокардами.
Сержанты снова переглянулись. Леппе привстал было, собираясь поскорее двинуться навстречу новому чину, но тут же сел, заметив, что никто больше не пошевелился. Нетоле даже положил руку приятелю на колено.
– Господин Галашше, а может быть, нам тогда остаться? Потом на юг сходим, когда все устроится.
– Вот чтобы все устроилось, вам и надо побыстрее посетить Ларран и вернуться. – Галашше не был настроен посвящать троицу в подробности. В конце концов, через полтора часа они встретятся с отцом. – Так что не задерживайтесь. Еще вопросы есть?
– Где нам вас искать, если Магистрат… – Грамми предпочел не договаривать.
– Что ты, дома моего не знаешь? – хмыкнул полицмейстер и потянул себя за ус. – Впрочем… Наверное, в Вельшее, за стенами. Не думаю, чтобы это было трудно, сержант, отыскать меня. Главное, помните: задание вам даю я, Галашше, а не тот, кто усядется в это кресло.
– Конечно!
Теперь Леппе все же вскочил, и друзья поднялись вслед за ним. Галашше тоже встал, удовлетворенно вздохнул. Нет, «сироты» не должны подвести. Они не видели прежнего полицмейстера, для них Галашше – символ Управления, хозяин и благодетель, куда более важный человек, чем жадный старичок бургомистр.
– В самом крайнем случае, Нетоле, ты знаешь, к кому обратиться за помощью.
Сержант только блеснул глазами. Конечно, он знал: Чивоха Пуговка да Кроха Ляссен. Хуланы, убийцы, пропащие души. Леппе это могло бы заставить призадуматься, но не Эшуда.
– Тогда все, проваливайте, у меня куча дел.
– Еще один вопрос! – Шели поднял руку с пустым стаканом. – Позвольте взять с собой Вика. Вика Палассе.
– Это еще почему? – нахмурился полицмейстер.
– Лишний человек не помешает, а ему можно доверять. Он ведь один из нас, из приютских…
– Да, его стоит взять, – поддержал Эшуд.
Леппе так свирепо уставился на Нетоле, что Галашше, собиравшийся было отчитать «грачей» за разговорчивость, передумал. В конце концов главные надежды он возлагал именно на чернокожего.
– Хорошо. Но денег у вас от этого не прибавится. А теперь проваливайте наконец, увидимся, когда вернетесь.
6
Полицмейстер спустился в подвал, приказав через сержанта лейтенанту Рошке зайти в его кабинет ближе к полуночи. Бык Метессе, согласно отданным через посыльного распоряжениям, уже приковал пятерых грохенцев к железным кольцам в стене «певческой».
– Ну что, господа торгаши? Есть ли жалобы? – Полицмейстер прошел в угол, где стоял его личный табурет, еще один символ Управления. – Как кормили?
– Шутить изволите? – чуть дрожащим голосом отозвался высокий тощий грохенец. – Водичка мочой отдавала, да спать стоя в каменном мешке неудобно – колени болят. А так ничего, спасибо за гостеприимство.
– Я рад, что вам понравилось. Бык, подвешивай хуланов, пара вопросов к ним есть.
Пока Метессе заводил в подвал истерзанных воров и подвешивал их за руки к станку, грохенцы выжидающе смотрели на полицмейстера, но Галашше сидел молча, сложив руки на груди.
– Мы хотели бы послать весточку нашим друзьям, – наконец осмелился сказать один. – И получить ответ. Мы ведь имеем на это право, не так ли?
– Потом, – буркнул Галашше.
Подвешенные хуланы тут же начали визгливо жаловаться, оба были заспанные, обескураженные.
– Мы же все сказали, начальник! – выл Кваша. – За что?
– В суд нас положено! – поддержал Фича. – Мы разве против? Мы чтобы все по закону!
– И я хочу, чтобы все по закону, – кивнул Галашше. – Давайте, ребята, сознавайтесь быстренько в убийстве, сержант запишет, мы подтвердим – и пойдете досыпать.
Крики хуланов словно обрезало. Покачиваясь на блоках, они расширившимися от ужаса глазами смотрели на Галашше.
– Не губи, начальник, – выдавил наконец Кваша. – Не виноваты мы.
– Виноваты. Чатте, что мы имеем право к ним применить по подозрению в убийстве?
– Сухой кнут до двухсот, мокрый кнут до ста ударов, пальцеломку, – отбарабанил сержант, точивший перо за столиком. – Если, конечно, есть документированное показание.
– Есть такое показание, – спокойно соврал Галашше, в упор глядя на Чатте. – У меня в кабинете.
– Есть так есть, – кивнул сержант.
Чатте обязательно доложит Святым Отцам о странном поведении Галашше – никто не хочет брать грех на душу. Душа важнее тела, лучше умереть безгрешным, и отправиться на Небо, чем попасть под Небесный Суд или, того пуще, угодить в Ад. Это ясно и детям, вот только хуланы часто ведут себя удивительно непрактично: меняют вечное блаженство на земное богатство и вечные же подземные муки. Впрочем, и среди хуланов таких дурней немного.