Страница:
Маленков не обманул: 6 августа 1953 года по постановлению Президиума ЦК КПСС Огольцов был освобожден из-под стражи за отсутствием состава преступления и полностью реабилитирован. Однако открытым остается вопрос: за что всё-таки была арестована эта «жертва режима»?
На этом, первом этапе большей частью идет реабилитация тех, кто был осужден уже после войны, или членов семей осужденных. Но есть уже первые ласточки и другого процесса - пересмотра дел тех, кто был репрессирован в конце 30-х. Люди это, скажем так, весьма специфические. 17 декабря поступило заявление от вдовы бывшего председателя ЦК комсомола А. Косарева, расстрелянного в 1939 году по обвинению в участии в «правотроцкистской» организации. В 1939-м судили уже вполне определенный контингент: либо реальных заговорщиков, либо организаторов террора. (Впрочем, пока что о муже вдова не просила, только о себе.) Обратился с просьбой о пересмотре дела своего и брата В. В. Рычагов. Тут ещё интереснее: П. В. Рычагов, зам. наркома обороны, был арестован и расстрелян в 1941 году, когда никаких репрессий не было: НКВД тогда догрызал «заговор военных». Последовало ещё несколько обращений.
Кто же они были? Какие имена содержатся в первых постановлениях о реабилитации?
8 апреля 1954 года Руденко и Серов подали в ЦК докладную записку о реабилитации сосланных членов семей тех, кто был репрессирован по делу «Еврейского антифашистского комитета».
15 апреля - постановление президиума о реабилитации тех, кто проходил по «ленинградскому делу». Глубоко свои, партийные товарищи.
В тот же день Руденко подал докладную записку «о фальсификации "дела национального центра в Академии наук СССР"».
4 июня - записка Руденко о реабилитации маршала авиации С. А. Худякова, который был осужден «за измену Родине и злоупотребление служебным положением». Согласно разъяснениям Руденко, маршал был расстрелян за то, что в 1918 году его завербовал английский разведчик, и хотя конкретным шпионажем Худяков не занимался… Одно только неясно: при чем тут «злоупотребление служебным положением». Любопытно было бы взглянуть на дело…
2 августа - записка Руденко о реабилитации генерал-лейтенанта Рычагова.
4 августа - о реабилитации бывшего секретаря ЦК ВЛКСМ Косарева.
4 ноября - записка Руденко о реабилитации журналиста М. Кольцова.
10 ноября - бывшего наркома совхозов Н. Демченко.
12 ноября - бывшего секретаря сначала Московского, затем Калининского и Воронежского обкомов ВКП(б).
19 ноября - бывшего секретаря ЦК КП(б) Узбекистана Азимова…
Ну и так далее. То есть, как видим, всё та же своя тусовка.
Этот процесс шел и дальше. Вот колоритный пример - комиссар госбезопасности 1 -го ранга Станислав Реденс, один из самых кровавых ежовских палачей, осужденный 21 января 1940 года за шпионаж, участие в заговорщицкой организации в системе НКВД и за массовые необоснованные аресты. Казалось бы, никакой реабилитации Реденс не подлежит, уже хотя бы по той же причине, по какой не подлежал ей и Ежов. Но… на одном из этапов своего славного боевого пути он был начальником УНКВД по Московской области, как раз тогда, когда Первым там был Хрущёв. С ним вместе Никита Сергеевич и готовил репрессии по приказу № 00447.
Реденс был женат на свояченице Сталина Анне Аллилуевой. Когда началась реабилитация, его вдова стала «требовать справедливости». При проверке дела выяснилось, что Реденс действительно проводил необоснованные аресты, требовал от своих подчиненных применения пыток. Поэтому в 1957 году Аллилуевой отказали.
Тогда неугомонная вдова обратилась к Хрущёву, и тот велел: реабилитировать. Только этим можно объяснить то, что при очередном рассмотрении в 1961 году дело было прекращено «за отсутствием состава преступления». При этом в определении указывалось, что «Реденс, работая начальником УНКВД Московской области и Наркомом внутренних дел Казахской ССР, производил массовые необоснованные аресты советских граждан, применял к арестованным незаконные методы следствия и допускал фальсификацию следственных материалов. Эти его действия подлежат квалификации по статье Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за должностное преступление. Однако в настоящее время решать вопрос о квалификации действий Реденса нецелесообразно».
И вы что думаете, он был один такой?
Глава 13. ЗРЯЧАЯ ФЕМИДА
Как уже не раз говорилось за последние десять лет, репрессии -сложнейший процесс, в котором всё перепуталось: следственная работа и фальсификации, дела подлинные и мнимые, признания и самооговоры. То, что те или иные люди реабилитированы, на самом деле ничего не значит. Реабилитировать - дело нехитрое, было бы желание. Найти в деле несколько упущений по части УПК, составить обоснование: такие-то показания не подтверждаются, такие-то проходящие по делу свидетели уже очищены от всех обвинений… А если при этом ещё не упоминать подтверждающихсяпоказаний, нереабилитированныхсвидетелей и заявить, что все признания получены под пытками… В общем, ударим по необоснованным репрессиям повальной реабилитацией!
Разобраться же в самом процессе гораздо сложнее. Самый конкретный пример: к человеку применили «физические методы», и он заговорил. Он может оговаривать себя и может говорить правду. Как отличить одно от другого? Нет-нет, конечно, я понимаю: у нас не было ни шпионов, ни заговорщиков, ни саботажников, поэтому, естественно, оговаривали себя все. Но ведь чисто теоретически-то можно предположить, что в это сообщество невинно убиенных и какой-нибудь шпион затесался…
Второй пример: человек на суде отказывается от своих показаний. Он может быть невиновен и может быть виновен и бороться за жизнь. Третий пример: человек на суде признается. Он может быть сломлен или может быть честен и раскаиваться в содеянном. Как отличить одно от другого двадцать лет спустя? Четвертый пример: по какой статье в 1937 году могли пустить организатора массового террора против собственного народа товарища Эйхе? За организацию массового террора? Так ведь он лично вроде бы ни при чем, дела стряпал товарищ Миронов, Эйхе только приговоры подписывал. «По букве закона» к нему не прицепишься. Вот и пришлось действовать «по духу» - пришить самое распространенное обвинение и расстрелять без особых доказательств (если он на самом деле невиновен в антиправительственной деятельности, что ещё не есть факт). Видите, как всё запутано? Это первый нюанс.
Нюанс второй. Представление о юстиции у Генерального прокурора СССР товарища Руденко было, мягко говоря, своеобразное. Бывший военный прокурор А. Сухомлинов уже в наши дни разбирался с делом, которое Роман Андреевич вел лично - и охарактеризовал его коротко: «Дело Берия - парад фальшивок». Причем фальшивок, рядом с которыми самые грубые ежовские подделки - игра виртуоза. И если в одном случае Руденко на государственные законы и правила ведения следствия цинично плевал (не брезгуя самыми грубыми подтасовками и прямыми выдумками в духе дамских романов, вроде убиения посла деревянным молотком по голове), то где основания считать, что в других случаях будет иначе?
Так что можно с уверенностью сказать: получив «пожелание» какой-нибудь важной персоны реабилитировать товарища Н. - исходя из политических соображений, социального заказа или просто потому, что оный товарищ этой персоне старый приятель - стоит ли сомневаться, что Генеральный прокурор это сделает? И обоснование напишет, само собой, весьма похожее на правду.
Нюанс третий. Многие из репрессированных и в самом деле ни в чем не виновны.
Нюанс четвертый. Многие из реабилитированных, может быть, не виновны в том, в чем их обвиняют, зато причастны к массовым репрессиям, в ходе которых отправили на тот свет полмиллиона человек. С ними что делать? Реабилитировать по букве закона? Да, но… но даже перестроечные реабилитаторы, предвзятые из предвзятых, не стали пересматривать дела Ежова и Ягоды. Именно по этой причине - пусть они и невиновны в том, в чем их обвиняют, но зато у них руки по локоть в крови. Это у древнеримской богини правосудия глаза были завязаны, а наша, наоборот, не только зрячая, но и вооружена списками и руководящими указаниями.
И пошла чудить реабилитация!
Не сразу, далеко не сразу обреталась та кристальная простота, которая возобладала в 90-е годы: все без исключения репрессированные ни в чем не виновны, и сомневаться в этом неприлично. Одна только промашка вышла. Надо было ввести в Уголовный Кодекс соответствующую меру наказания тем, кто посмеет усомниться. Как в Западной Европе уголовно преследуется сомнение в том, что в гитлеровских лагерях были газовые камеры. И вот тогда священная правота «реабилитаторов» была бы всем очевидна на вечные времена. Глупо как вышло: могли ведь, а не подсуетились, и теперь всякие там оголтелые сталинисты такую хорошую, удобную историю берут и пересматривают.
Обидно!
Марш!
Итак, поначалу процесс реабилитации носил выборочный характер. Он затрагивал старых друзей, сослуживцев, подчиненных новой команды, по разным причинам перекочевавших на нары. А потом случилось то, что и должно было случиться: информация просочилась, и процесс пошел. Самый простой пример: солагерники реабилитированных генералов-мародеров, прекрасно знавшие, насколько те на самом деле невинны, тоже захотели на свободу. Им можно - а мы чем хуже? К весне 1954 года жалобы в разного рода инстанции пошли десятками тысяч.
19 марта 1954 года в Президиум ЦК КПСС поступила записка, подписанная Генеральным прокурором СССР Руденко, министром внутренних дел Кругловым, председателем КГБ Серовым и министром юстиции Горшениным, в которой говорилось:
«В результате разоблачения Центральным Комитетом КПСС и правительством изменнической деятельности Берии и его сообщников установлено, что эти враги народа преднамеренно и систематически нарушали социалистическую законность для того, чтобы облегчить проведение своей преступной деятельности. С целью истребления честных, преданных делу коммунистической партии и Советской власти кадров преступники, пробравшиеся в органы МВД, сознательно насаждали произвол и беззаконие, совершали незаконные аресты ни в чем не повинных советских граждан, применяли строжайше запрещенные законом преступные методы ведения следствия и фальсифицировали дела»…
Нет, всё-таки я не понимаю! Это чисто внутренний документ, не для печати. Как все авторы записки, так и все адресаты прекрасно знали,кто на самом деле был чекистом, отвечавшим за нарушения законности, преступные методы ведения следствия и пр. Среди них не было ни одного, который не знал бы. Они словно бы гипнотизируют себя постоянно: это Берия всех убивал, Берия, Берия! Почему? Пытаются сами в это поверить?
Я не спорю, выдумка хороша - сделать Берию «отцом террора», чтобы ни у кого и мысли не возникало разбираться в событиях 26 июня 1953 года. Шлепнули гада - так ему и надо. Но перед своими-то зачем так лицемерить? Или это - для потомков?
Читаем дальше.
«Значительное количество случаев недостаточно обоснованного осуждения граждан имело место в практике работы Особого Совещания при НКВД - МГБ- МВД СССР. Этому способствовало то обстоятельство, что рассмотрение дел на Особом Совещании проходило в отсутствие обвиняемых и свидетелей, чем создавались широкие возможности покрывать недостатки предварительного следствия, а иногда и грубейшие извращения советских законов.
Особым Совещанием при НКВД- МГБ- МВД СССР, которое просуществовачо с 5 ноября 1934 года, было осуждено 442 531 чел., в том числе к расстрелу 10 101 чел., к лишению свободы 360 921 чел., к ссылке и высылке (в пределах страны) 67 539 чел. И к другим мерам наказания
(зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу, принудительное лечение) 3970 человек.
Грубые нарушения социалистической законности органами МВД были допущены также в связи с директивой быв. МГБ СССР и Прокуратуры СССР от 26 октября 1948 года № 66/241 сс (за подписями Абакумова и Сафонова), согласно которой органы МГБ вновь арестовывали лиц, уже отбывших наказание за совершенные ими контрреволюционные преступления и освобожденных из мест заключения после окончания Великой Отечественной войны, и направляли их по решениям Особого Совещания в бессрочную ссылку на поселение».
И снова я не понимаю… Почему о главном говорится вскользь, а подробно, с цифрами пишут о каком-то Особом Совещании, сыгравшем в репрессиях третьестепенную роль? А абакумовский приказ зачем сюда приплетают? Почему не пишут о других категориях репрессированных, не называют других цифр? А где упоминания о «тройках»? Они ведь все всё знали. Халтура какая-то…
Поначалу я и была склонна считать эту записку халтурой, свидетельством того, что квалификация хрущёвской юстиции - ниже плинтуса. Но приглядевшись…
Это ведь мы теперь знаем много. И точные цифры репрессированных, и приказы, по которым это всё проводилось. Но простые смертные того времени этого не знали и не должны были знать (да что там простые смертные, этого не знали даже «молодые» члены Политбюро). А поскольку постановление, принятое по «Записке», и все эти данные увидят десятки, если не сотни глаз, то основная её задача - не показать, а скрытьподлинные масштабы репрессий, дать понять, что - ну да, да, расстреляли несколько десятков тысяч человек, ужасно, конечно, но ведь не несколько сотен тысяч. А если кто слышал про «особые тройки», то, глядишь, и перепутает их с Особым Совещанием. Пока они ещё стараются замазать следы, это потом придумают ход получше.
А что ещё прямо-таки бросается в глаза - как авторы записки стараются отмазать ВКП(б) от участия во всех этих делах, говоря только о тех аспектах репрессий, вину за которые можно взвалить на НКВД. Конкретно на Берию, а если кто вспомнит, что всё это происходило при Ежове - ну что ж, пусть поправит. Как в старом советском анекдоте. «Сменил фамилию Цукерман на Сахаров, а Сахаров - на Иванов. А это зачем? Как зачем? Если спросят, какая фамилия была раньше, можно сказать: Сахаров». Главное, чтобы за всем этим накрепко забылось о роли партии…
Они бы и вообще постарались забыть, умолчать о репрессиях, ограничиться частными случаями. Да нельзя никак.
«Имевшие место нарушения социалистической законности подтверждаются большим количеством жалоб на незаконное осуждение за контрреволюционные преступления, поступающих от осужденных и их родственников.
Таких жалоб в Прокуратуру СССР за время с августа 1953 года по 1 марта 1954 года поступило 78 982.
В настоящее время в лагерях, колониях и тюрьмах содержится заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, 467 946 человек, и, кроме того, находится в ссылке после отбытия наказания за контрреволюционные преступления 62 462 человека.
В целях выявления случаев необоснованного осуждения граждан и последующей их реабилитации, считаем необходимым специально пересмотреть все уголовные дела лиц, осужденных за контрреволюционные преступления всеми судебными и внесудебными органами, ныне содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР, а также на лиц, находящихся в ссылке на поселении по отбытии наказания за контрреволюционные преступления».
Только не надо ахать по поводу того, что репрессии прошли аж пятнадцать лет тому назад, а в стране полмиллиона политзаключенных. Не стоит забывать, что среди этого полумиллиона были власовцы, полицаи и прочие разного рода пособники оккупантов, были бандеровцы и «лесные братья» - все они числились контрреволюционерами. О реабилитации этого контингента вопрос не ставился. А остальных было не так уж и много. О том, что авторы «Записки» не собирались проводить тотальную реабилитацию, говорят в первую очередь их предложения: образовать центральную комиссию, состоящую из прокуроров, представителей МВД и КГБ, а также комиссии в республиках и областях. Много ли они смогут пропустить через себя дел?
4 мая 1954 года комиссии были созданы. С этой даты и можно начинать отсчет массовой реабилитации.
Впрочем, она была не такой уж и массовой. По состоянию на 1 апреля 1954 года всеми комиссиями было рассмотрено 237 412 уголовных дел. А вот теперь начинается самое интересное. Знаете, сколько человек было реабилитировано в тот, первый поток? 8973 человека - всего около 3 процентов! Получили отказ в пересмотре 125 202 человека - больше половины обратившихся. Остальным переквалифицировали состав преступления, сокращали сроки наказания и пр.
Еще парочка любопытных нюансов. Центральная комиссия обнаружила самое большое количество нарушений - там реабилитировали около четверти подавших жалобы. Неудивительно: именно эта комиссия занималась «заказными» реабилитациями. Начальник отдела по спецделам Прокуратуры СССР Д. Е. Салин в отчете, подготовленном для ЦК, приводит несколько примеров - почти исключительно члены партии, занимавшие достаточно видное положение.
РСФСР по количеству жалобщиков… нет, не на первом, как можно было бы подумать, судя по её размерам, а на втором месте: 76 038 жалобщиков и 4508 реабилитированных, или примерно 6,5 процента. А на первом месте - Украина: 93 223 человека попросили пересмотра дел. Но эта республика - прямо-таки оплот справедливости. Незаконно осужденными признаны всего 848 человек - менее 1 процента. Почему бы это, а?
Но знаете, что во всем этом самое-самое интересное? Исходя из этих, первых результатов, видим, что ни о каких «необоснованных репрессиях» в тот, первый реабилитационный поток речи не было. Ибо около 97% подавших жалобу, несмотря ни на что, были признаны виновными!
О чем же тогда шла речь на XX съезде?
По следам «необоснованности»
Можно точно сказать, когда репрессии впервые были объявлены необоснованными - в докладе комиссии ЦК КПСС Президиуму ЦК от 9 февраля 1956 года. Доклад, надо сказать, составлен весьма хитро. Интересно, с каким чувством слушали его те члены Президиума, которые знали, как всё обстояло на самом деле?
«Нами изучены имеющиеся в Комитете госбезопасности архивные документы, из которых видно, что 1935-1940 годы в нашей стране являются годами массовых арестов советских граждан. Всего за эти годы было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 980 635 человек, из них расстреляно 688 503.
Особый размах репрессий имел место в 1937-1938 гг., что видно из следующей таблицы.
Таким образом, за два года - 1937-1938 было арестовано 1 548 366 человек и из них расстреляно 681 692»
Уже с самого начала комиссия начинает хитро подтасовывать факты, подгоняя их под «социальный заказ». Согласно установке, репрессии должны начинаться с убийства Кирова и захватывать то время, когда были расстреляны последние из «кровью умытых» - те, которых арестовал Берия. Если бы привели ещё хотя бы два года, то сразу же было бы видно, что это не так. Статистика арестов - не показатель, она сильно зависит от процессов в стране. В 1934 году закончилась коллективизация, и число арестованных сразу упало в три раза, убили Кирова - и оно резко возросло, поскольку гребли всех подряд просто в порядке шизы, а шиза - это не репрессии, согласитесь, это совершенно другое.
Настоящий показатель репрессий - высшая мера. Так вот: в 1933 году было расстреляно 2154, в 1934-м - 2056 человек, а в «репрессивный» 1935 год, несмотря даже на закон «о терроризме», число расстрелянных не возросло, а уменьшилось. Зачем Хрущёву понадобились 1934 и 1935 годы? Просто для солидности, или же он хотел защитить кого-то из людей «тех времен»? О, это очень интересный вопрос…
Но дальше начинаются ещё более изощренные хитрости.
«Волна массовых репрессий 1937 - 1938 гг. широко захватила руководящих работников партийных, советских органов, хозяйственных организаций, а также командный состав в армии и органах НКВД.
В большинстве республик, краев и областей в эти годы было арестовано почти всё руководство партийных и советских органов, а также значительное количество руководителей городских и районных организаций».
И дальше долго рассказывается о репрессиях в партии, приводятся цифры расстрелянных членов ЦК и делегатов XVII съезда - только эти цифры, никаких других. Другие и нельзя приводить, иначе сразу же видно, что большинство расстрелянных не были членами партии, а это вызовет очень много очень неприятных вопросов. Одно дело, когда «социально чуждые» идут в общем списке репрессированных, и совсем другое дело, когда можно подсчитать, сколько было их и сколько партийцев. Припаять Сталину террор против народа они тогда ещё не посмели, это дело следующего поколения реабилитаторов.
Начало репрессий привязывается к двум документам. Первый из них -постановление «о терроризме» от 1 декабря 1934 года , второй - строчка Сталина в письме, где говорится, что органы внутренних дел запоздали с раскрытием антисоветского заговора на четыре года.
Неужели этим и ограничатся? Неужели сведут всё к расправе с партийными функционерами?
Нет, не ограничились, хотя именно к этому всё и свели. Но уж больно хороши показатели, как их не использовать! В докладе было честно рассказано о приказе НКВД № 00447 и «национальных» операциях, и даже приведено общее достоверное число арестованных и расстрелянных. Но подано всё с таким расчетом, чтобы сложилось всё то же впечатление: основными жертвами репрессий были члены партии. В общем, комиссия не врала, она всего лишь интерпретировала: что-то подавала в нескольких абзацах, о чем-то умалчивала. Дело в том, что доклад Поспелова хоть и предназначен был для членов Президиума ЦК, но готовился с дальним прицелом: огласить его на съезде.
Вот и пример:
«В этом же приказе (№ 00447) Ежов на места спустил план с лимитом, сколько в каждой республике, крае, области должно быть репрессировано как по первой, так и по второй категориям».
Мы с вами знаем, что предшествовало этому приказу, откуда взялись цифры, указанные в «лимитах». Знали об этом и члены Президиума ЦК -по крайней мере те, которые были при Сталине членами Политбюро, а также Хрущёв. Знали ли члены комиссии и её председатель, секретарь ЦК Поспелов? А вот это совсем не обязательно! Ему были доступны архивы КГБ, но не архивы Политбюро. А если изучать только чекистский аспект, то можно сделать вывод, что «лимиты» действительно были спущены «сверху».
Однако никто из знавших ничего не разъяснил остальным. Еще бы: ведь первый, кто шел в этом случае на суд народный и позор, был нынешний глава государства, с которым оставшиеся ещё во власти члены сталинского Политбюро были накрепко повязаны совместным государственным переворотом.
В докладе приведено и несколько персональных дел. Многие их фигуранты нам до боли знакомы: Постышев, Косиор, Эйхе, Евдокимов. Я. Э. Рудзутак - зампред Совнаркома, арестован в мае 1937 года, когда НКВД ещё практически не занимался фальсификацией. В. Я. Чубарь -ещё один зампред Совнаркома и, что любопытно, бывший председатель правительства Украины. Л. И. Лаврентьев (Картвелишвили) - попеременно работал на Украине и в Закавказье, т. е. был знаком с Хрущёвым и мог быть использован против Берии. Свои товарищи, видно сразу.
Но самое интересное во всем этом, конечно же, выводы.
«Два обстоятельства, как нам представляется, сыграли роковую роль и во многом предопределили массовые репрессии против огромного количества честных советских граждан, в том числе против многих десятков тысяч партийных, советских, хозяйственных, военных кадров.
Первое. Злодейское убийство С. М. Кирова, которое дало повод и было использовано для массовых репрессий и для нарушения социалистической законности…
Второе. Широкие массовые репрессии начались с конца 1936 года, после телеграммы Сталина и Жданова… в которой говорилось следующее:
"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД".
На этом, первом этапе большей частью идет реабилитация тех, кто был осужден уже после войны, или членов семей осужденных. Но есть уже первые ласточки и другого процесса - пересмотра дел тех, кто был репрессирован в конце 30-х. Люди это, скажем так, весьма специфические. 17 декабря поступило заявление от вдовы бывшего председателя ЦК комсомола А. Косарева, расстрелянного в 1939 году по обвинению в участии в «правотроцкистской» организации. В 1939-м судили уже вполне определенный контингент: либо реальных заговорщиков, либо организаторов террора. (Впрочем, пока что о муже вдова не просила, только о себе.) Обратился с просьбой о пересмотре дела своего и брата В. В. Рычагов. Тут ещё интереснее: П. В. Рычагов, зам. наркома обороны, был арестован и расстрелян в 1941 году, когда никаких репрессий не было: НКВД тогда догрызал «заговор военных». Последовало ещё несколько обращений.
Кто же они были? Какие имена содержатся в первых постановлениях о реабилитации?
8 апреля 1954 года Руденко и Серов подали в ЦК докладную записку о реабилитации сосланных членов семей тех, кто был репрессирован по делу «Еврейского антифашистского комитета».
15 апреля - постановление президиума о реабилитации тех, кто проходил по «ленинградскому делу». Глубоко свои, партийные товарищи.
В тот же день Руденко подал докладную записку «о фальсификации "дела национального центра в Академии наук СССР"».
4 июня - записка Руденко о реабилитации маршала авиации С. А. Худякова, который был осужден «за измену Родине и злоупотребление служебным положением». Согласно разъяснениям Руденко, маршал был расстрелян за то, что в 1918 году его завербовал английский разведчик, и хотя конкретным шпионажем Худяков не занимался… Одно только неясно: при чем тут «злоупотребление служебным положением». Любопытно было бы взглянуть на дело…
2 августа - записка Руденко о реабилитации генерал-лейтенанта Рычагова.
4 августа - о реабилитации бывшего секретаря ЦК ВЛКСМ Косарева.
4 ноября - записка Руденко о реабилитации журналиста М. Кольцова.
10 ноября - бывшего наркома совхозов Н. Демченко.
12 ноября - бывшего секретаря сначала Московского, затем Калининского и Воронежского обкомов ВКП(б).
19 ноября - бывшего секретаря ЦК КП(б) Узбекистана Азимова…
Ну и так далее. То есть, как видим, всё та же своя тусовка.
Этот процесс шел и дальше. Вот колоритный пример - комиссар госбезопасности 1 -го ранга Станислав Реденс, один из самых кровавых ежовских палачей, осужденный 21 января 1940 года за шпионаж, участие в заговорщицкой организации в системе НКВД и за массовые необоснованные аресты. Казалось бы, никакой реабилитации Реденс не подлежит, уже хотя бы по той же причине, по какой не подлежал ей и Ежов. Но… на одном из этапов своего славного боевого пути он был начальником УНКВД по Московской области, как раз тогда, когда Первым там был Хрущёв. С ним вместе Никита Сергеевич и готовил репрессии по приказу № 00447.
Реденс был женат на свояченице Сталина Анне Аллилуевой. Когда началась реабилитация, его вдова стала «требовать справедливости». При проверке дела выяснилось, что Реденс действительно проводил необоснованные аресты, требовал от своих подчиненных применения пыток. Поэтому в 1957 году Аллилуевой отказали.
Тогда неугомонная вдова обратилась к Хрущёву, и тот велел: реабилитировать. Только этим можно объяснить то, что при очередном рассмотрении в 1961 году дело было прекращено «за отсутствием состава преступления». При этом в определении указывалось, что «Реденс, работая начальником УНКВД Московской области и Наркомом внутренних дел Казахской ССР, производил массовые необоснованные аресты советских граждан, применял к арестованным незаконные методы следствия и допускал фальсификацию следственных материалов. Эти его действия подлежат квалификации по статье Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за должностное преступление. Однако в настоящее время решать вопрос о квалификации действий Реденса нецелесообразно».
И вы что думаете, он был один такой?
Глава 13. ЗРЯЧАЯ ФЕМИДА
Незаконное мы совершаем немедленно, неконституционное требует несколько больше времени.
Генри Киссинджер
Как уже не раз говорилось за последние десять лет, репрессии -сложнейший процесс, в котором всё перепуталось: следственная работа и фальсификации, дела подлинные и мнимые, признания и самооговоры. То, что те или иные люди реабилитированы, на самом деле ничего не значит. Реабилитировать - дело нехитрое, было бы желание. Найти в деле несколько упущений по части УПК, составить обоснование: такие-то показания не подтверждаются, такие-то проходящие по делу свидетели уже очищены от всех обвинений… А если при этом ещё не упоминать подтверждающихсяпоказаний, нереабилитированныхсвидетелей и заявить, что все признания получены под пытками… В общем, ударим по необоснованным репрессиям повальной реабилитацией!
Разобраться же в самом процессе гораздо сложнее. Самый конкретный пример: к человеку применили «физические методы», и он заговорил. Он может оговаривать себя и может говорить правду. Как отличить одно от другого? Нет-нет, конечно, я понимаю: у нас не было ни шпионов, ни заговорщиков, ни саботажников, поэтому, естественно, оговаривали себя все. Но ведь чисто теоретически-то можно предположить, что в это сообщество невинно убиенных и какой-нибудь шпион затесался…
Второй пример: человек на суде отказывается от своих показаний. Он может быть невиновен и может быть виновен и бороться за жизнь. Третий пример: человек на суде признается. Он может быть сломлен или может быть честен и раскаиваться в содеянном. Как отличить одно от другого двадцать лет спустя? Четвертый пример: по какой статье в 1937 году могли пустить организатора массового террора против собственного народа товарища Эйхе? За организацию массового террора? Так ведь он лично вроде бы ни при чем, дела стряпал товарищ Миронов, Эйхе только приговоры подписывал. «По букве закона» к нему не прицепишься. Вот и пришлось действовать «по духу» - пришить самое распространенное обвинение и расстрелять без особых доказательств (если он на самом деле невиновен в антиправительственной деятельности, что ещё не есть факт). Видите, как всё запутано? Это первый нюанс.
Нюанс второй. Представление о юстиции у Генерального прокурора СССР товарища Руденко было, мягко говоря, своеобразное. Бывший военный прокурор А. Сухомлинов уже в наши дни разбирался с делом, которое Роман Андреевич вел лично - и охарактеризовал его коротко: «Дело Берия - парад фальшивок». Причем фальшивок, рядом с которыми самые грубые ежовские подделки - игра виртуоза. И если в одном случае Руденко на государственные законы и правила ведения следствия цинично плевал (не брезгуя самыми грубыми подтасовками и прямыми выдумками в духе дамских романов, вроде убиения посла деревянным молотком по голове), то где основания считать, что в других случаях будет иначе?
Так что можно с уверенностью сказать: получив «пожелание» какой-нибудь важной персоны реабилитировать товарища Н. - исходя из политических соображений, социального заказа или просто потому, что оный товарищ этой персоне старый приятель - стоит ли сомневаться, что Генеральный прокурор это сделает? И обоснование напишет, само собой, весьма похожее на правду.
Нюанс третий. Многие из репрессированных и в самом деле ни в чем не виновны.
Нюанс четвертый. Многие из реабилитированных, может быть, не виновны в том, в чем их обвиняют, зато причастны к массовым репрессиям, в ходе которых отправили на тот свет полмиллиона человек. С ними что делать? Реабилитировать по букве закона? Да, но… но даже перестроечные реабилитаторы, предвзятые из предвзятых, не стали пересматривать дела Ежова и Ягоды. Именно по этой причине - пусть они и невиновны в том, в чем их обвиняют, но зато у них руки по локоть в крови. Это у древнеримской богини правосудия глаза были завязаны, а наша, наоборот, не только зрячая, но и вооружена списками и руководящими указаниями.
И пошла чудить реабилитация!
Не сразу, далеко не сразу обреталась та кристальная простота, которая возобладала в 90-е годы: все без исключения репрессированные ни в чем не виновны, и сомневаться в этом неприлично. Одна только промашка вышла. Надо было ввести в Уголовный Кодекс соответствующую меру наказания тем, кто посмеет усомниться. Как в Западной Европе уголовно преследуется сомнение в том, что в гитлеровских лагерях были газовые камеры. И вот тогда священная правота «реабилитаторов» была бы всем очевидна на вечные времена. Глупо как вышло: могли ведь, а не подсуетились, и теперь всякие там оголтелые сталинисты такую хорошую, удобную историю берут и пересматривают.
Обидно!
Марш!
Нам никто не мешает перевыполнить наши законы.
Виктор Черномырдин
Итак, поначалу процесс реабилитации носил выборочный характер. Он затрагивал старых друзей, сослуживцев, подчиненных новой команды, по разным причинам перекочевавших на нары. А потом случилось то, что и должно было случиться: информация просочилась, и процесс пошел. Самый простой пример: солагерники реабилитированных генералов-мародеров, прекрасно знавшие, насколько те на самом деле невинны, тоже захотели на свободу. Им можно - а мы чем хуже? К весне 1954 года жалобы в разного рода инстанции пошли десятками тысяч.
19 марта 1954 года в Президиум ЦК КПСС поступила записка, подписанная Генеральным прокурором СССР Руденко, министром внутренних дел Кругловым, председателем КГБ Серовым и министром юстиции Горшениным, в которой говорилось:
«В результате разоблачения Центральным Комитетом КПСС и правительством изменнической деятельности Берии и его сообщников установлено, что эти враги народа преднамеренно и систематически нарушали социалистическую законность для того, чтобы облегчить проведение своей преступной деятельности. С целью истребления честных, преданных делу коммунистической партии и Советской власти кадров преступники, пробравшиеся в органы МВД, сознательно насаждали произвол и беззаконие, совершали незаконные аресты ни в чем не повинных советских граждан, применяли строжайше запрещенные законом преступные методы ведения следствия и фальсифицировали дела»…
Нет, всё-таки я не понимаю! Это чисто внутренний документ, не для печати. Как все авторы записки, так и все адресаты прекрасно знали,кто на самом деле был чекистом, отвечавшим за нарушения законности, преступные методы ведения следствия и пр. Среди них не было ни одного, который не знал бы. Они словно бы гипнотизируют себя постоянно: это Берия всех убивал, Берия, Берия! Почему? Пытаются сами в это поверить?
Я не спорю, выдумка хороша - сделать Берию «отцом террора», чтобы ни у кого и мысли не возникало разбираться в событиях 26 июня 1953 года. Шлепнули гада - так ему и надо. Но перед своими-то зачем так лицемерить? Или это - для потомков?
Читаем дальше.
«Значительное количество случаев недостаточно обоснованного осуждения граждан имело место в практике работы Особого Совещания при НКВД - МГБ- МВД СССР. Этому способствовало то обстоятельство, что рассмотрение дел на Особом Совещании проходило в отсутствие обвиняемых и свидетелей, чем создавались широкие возможности покрывать недостатки предварительного следствия, а иногда и грубейшие извращения советских законов.
Особым Совещанием при НКВД- МГБ- МВД СССР, которое просуществовачо с 5 ноября 1934 года, было осуждено 442 531 чел., в том числе к расстрелу 10 101 чел., к лишению свободы 360 921 чел., к ссылке и высылке (в пределах страны) 67 539 чел. И к другим мерам наказания
(зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу, принудительное лечение) 3970 человек.
Грубые нарушения социалистической законности органами МВД были допущены также в связи с директивой быв. МГБ СССР и Прокуратуры СССР от 26 октября 1948 года № 66/241 сс (за подписями Абакумова и Сафонова), согласно которой органы МГБ вновь арестовывали лиц, уже отбывших наказание за совершенные ими контрреволюционные преступления и освобожденных из мест заключения после окончания Великой Отечественной войны, и направляли их по решениям Особого Совещания в бессрочную ссылку на поселение».
И снова я не понимаю… Почему о главном говорится вскользь, а подробно, с цифрами пишут о каком-то Особом Совещании, сыгравшем в репрессиях третьестепенную роль? А абакумовский приказ зачем сюда приплетают? Почему не пишут о других категориях репрессированных, не называют других цифр? А где упоминания о «тройках»? Они ведь все всё знали. Халтура какая-то…
Поначалу я и была склонна считать эту записку халтурой, свидетельством того, что квалификация хрущёвской юстиции - ниже плинтуса. Но приглядевшись…
Это ведь мы теперь знаем много. И точные цифры репрессированных, и приказы, по которым это всё проводилось. Но простые смертные того времени этого не знали и не должны были знать (да что там простые смертные, этого не знали даже «молодые» члены Политбюро). А поскольку постановление, принятое по «Записке», и все эти данные увидят десятки, если не сотни глаз, то основная её задача - не показать, а скрытьподлинные масштабы репрессий, дать понять, что - ну да, да, расстреляли несколько десятков тысяч человек, ужасно, конечно, но ведь не несколько сотен тысяч. А если кто слышал про «особые тройки», то, глядишь, и перепутает их с Особым Совещанием. Пока они ещё стараются замазать следы, это потом придумают ход получше.
А что ещё прямо-таки бросается в глаза - как авторы записки стараются отмазать ВКП(б) от участия во всех этих делах, говоря только о тех аспектах репрессий, вину за которые можно взвалить на НКВД. Конкретно на Берию, а если кто вспомнит, что всё это происходило при Ежове - ну что ж, пусть поправит. Как в старом советском анекдоте. «Сменил фамилию Цукерман на Сахаров, а Сахаров - на Иванов. А это зачем? Как зачем? Если спросят, какая фамилия была раньше, можно сказать: Сахаров». Главное, чтобы за всем этим накрепко забылось о роли партии…
Они бы и вообще постарались забыть, умолчать о репрессиях, ограничиться частными случаями. Да нельзя никак.
«Имевшие место нарушения социалистической законности подтверждаются большим количеством жалоб на незаконное осуждение за контрреволюционные преступления, поступающих от осужденных и их родственников.
Таких жалоб в Прокуратуру СССР за время с августа 1953 года по 1 марта 1954 года поступило 78 982.
В настоящее время в лагерях, колониях и тюрьмах содержится заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, 467 946 человек, и, кроме того, находится в ссылке после отбытия наказания за контрреволюционные преступления 62 462 человека.
В целях выявления случаев необоснованного осуждения граждан и последующей их реабилитации, считаем необходимым специально пересмотреть все уголовные дела лиц, осужденных за контрреволюционные преступления всеми судебными и внесудебными органами, ныне содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР, а также на лиц, находящихся в ссылке на поселении по отбытии наказания за контрреволюционные преступления».
Только не надо ахать по поводу того, что репрессии прошли аж пятнадцать лет тому назад, а в стране полмиллиона политзаключенных. Не стоит забывать, что среди этого полумиллиона были власовцы, полицаи и прочие разного рода пособники оккупантов, были бандеровцы и «лесные братья» - все они числились контрреволюционерами. О реабилитации этого контингента вопрос не ставился. А остальных было не так уж и много. О том, что авторы «Записки» не собирались проводить тотальную реабилитацию, говорят в первую очередь их предложения: образовать центральную комиссию, состоящую из прокуроров, представителей МВД и КГБ, а также комиссии в республиках и областях. Много ли они смогут пропустить через себя дел?
4 мая 1954 года комиссии были созданы. С этой даты и можно начинать отсчет массовой реабилитации.
Впрочем, она была не такой уж и массовой. По состоянию на 1 апреля 1954 года всеми комиссиями было рассмотрено 237 412 уголовных дел. А вот теперь начинается самое интересное. Знаете, сколько человек было реабилитировано в тот, первый поток? 8973 человека - всего около 3 процентов! Получили отказ в пересмотре 125 202 человека - больше половины обратившихся. Остальным переквалифицировали состав преступления, сокращали сроки наказания и пр.
Еще парочка любопытных нюансов. Центральная комиссия обнаружила самое большое количество нарушений - там реабилитировали около четверти подавших жалобы. Неудивительно: именно эта комиссия занималась «заказными» реабилитациями. Начальник отдела по спецделам Прокуратуры СССР Д. Е. Салин в отчете, подготовленном для ЦК, приводит несколько примеров - почти исключительно члены партии, занимавшие достаточно видное положение.
РСФСР по количеству жалобщиков… нет, не на первом, как можно было бы подумать, судя по её размерам, а на втором месте: 76 038 жалобщиков и 4508 реабилитированных, или примерно 6,5 процента. А на первом месте - Украина: 93 223 человека попросили пересмотра дел. Но эта республика - прямо-таки оплот справедливости. Незаконно осужденными признаны всего 848 человек - менее 1 процента. Почему бы это, а?
Но знаете, что во всем этом самое-самое интересное? Исходя из этих, первых результатов, видим, что ни о каких «необоснованных репрессиях» в тот, первый реабилитационный поток речи не было. Ибо около 97% подавших жалобу, несмотря ни на что, были признаны виновными!
О чем же тогда шла речь на XX съезде?
По следам «необоснованности»
Есть умы столь лживые, что даже истина, высказанная ими, становится ложью.
Петр Чаадаев
Можно точно сказать, когда репрессии впервые были объявлены необоснованными - в докладе комиссии ЦК КПСС Президиуму ЦК от 9 февраля 1956 года. Доклад, надо сказать, составлен весьма хитро. Интересно, с каким чувством слушали его те члены Президиума, которые знали, как всё обстояло на самом деле?
«Нами изучены имеющиеся в Комитете госбезопасности архивные документы, из которых видно, что 1935-1940 годы в нашей стране являются годами массовых арестов советских граждан. Всего за эти годы было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 980 635 человек, из них расстреляно 688 503.
Особый размах репрессий имел место в 1937-1938 гг., что видно из следующей таблицы.
| Годы | 1935 | 1936 | 1937 | 1938 | 1939 | 1940 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Арестовано | 114 456 | 88 873 | 918 671 | 629 695 | 41 627 | 127 313 |
| Из них расстреляно | 1229 | 1118 | 353 074 | 328 618 | 2601 | 1863 |
Таким образом, за два года - 1937-1938 было арестовано 1 548 366 человек и из них расстреляно 681 692»
Уже с самого начала комиссия начинает хитро подтасовывать факты, подгоняя их под «социальный заказ». Согласно установке, репрессии должны начинаться с убийства Кирова и захватывать то время, когда были расстреляны последние из «кровью умытых» - те, которых арестовал Берия. Если бы привели ещё хотя бы два года, то сразу же было бы видно, что это не так. Статистика арестов - не показатель, она сильно зависит от процессов в стране. В 1934 году закончилась коллективизация, и число арестованных сразу упало в три раза, убили Кирова - и оно резко возросло, поскольку гребли всех подряд просто в порядке шизы, а шиза - это не репрессии, согласитесь, это совершенно другое.
Настоящий показатель репрессий - высшая мера. Так вот: в 1933 году было расстреляно 2154, в 1934-м - 2056 человек, а в «репрессивный» 1935 год, несмотря даже на закон «о терроризме», число расстрелянных не возросло, а уменьшилось. Зачем Хрущёву понадобились 1934 и 1935 годы? Просто для солидности, или же он хотел защитить кого-то из людей «тех времен»? О, это очень интересный вопрос…
Но дальше начинаются ещё более изощренные хитрости.
«Волна массовых репрессий 1937 - 1938 гг. широко захватила руководящих работников партийных, советских органов, хозяйственных организаций, а также командный состав в армии и органах НКВД.
В большинстве республик, краев и областей в эти годы было арестовано почти всё руководство партийных и советских органов, а также значительное количество руководителей городских и районных организаций».
И дальше долго рассказывается о репрессиях в партии, приводятся цифры расстрелянных членов ЦК и делегатов XVII съезда - только эти цифры, никаких других. Другие и нельзя приводить, иначе сразу же видно, что большинство расстрелянных не были членами партии, а это вызовет очень много очень неприятных вопросов. Одно дело, когда «социально чуждые» идут в общем списке репрессированных, и совсем другое дело, когда можно подсчитать, сколько было их и сколько партийцев. Припаять Сталину террор против народа они тогда ещё не посмели, это дело следующего поколения реабилитаторов.
Начало репрессий привязывается к двум документам. Первый из них -постановление «о терроризме» от 1 декабря 1934 года , второй - строчка Сталина в письме, где говорится, что органы внутренних дел запоздали с раскрытием антисоветского заговора на четыре года.
Неужели этим и ограничатся? Неужели сведут всё к расправе с партийными функционерами?
Нет, не ограничились, хотя именно к этому всё и свели. Но уж больно хороши показатели, как их не использовать! В докладе было честно рассказано о приказе НКВД № 00447 и «национальных» операциях, и даже приведено общее достоверное число арестованных и расстрелянных. Но подано всё с таким расчетом, чтобы сложилось всё то же впечатление: основными жертвами репрессий были члены партии. В общем, комиссия не врала, она всего лишь интерпретировала: что-то подавала в нескольких абзацах, о чем-то умалчивала. Дело в том, что доклад Поспелова хоть и предназначен был для членов Президиума ЦК, но готовился с дальним прицелом: огласить его на съезде.
Вот и пример:
«В этом же приказе (№ 00447) Ежов на места спустил план с лимитом, сколько в каждой республике, крае, области должно быть репрессировано как по первой, так и по второй категориям».
Мы с вами знаем, что предшествовало этому приказу, откуда взялись цифры, указанные в «лимитах». Знали об этом и члены Президиума ЦК -по крайней мере те, которые были при Сталине членами Политбюро, а также Хрущёв. Знали ли члены комиссии и её председатель, секретарь ЦК Поспелов? А вот это совсем не обязательно! Ему были доступны архивы КГБ, но не архивы Политбюро. А если изучать только чекистский аспект, то можно сделать вывод, что «лимиты» действительно были спущены «сверху».
Однако никто из знавших ничего не разъяснил остальным. Еще бы: ведь первый, кто шел в этом случае на суд народный и позор, был нынешний глава государства, с которым оставшиеся ещё во власти члены сталинского Политбюро были накрепко повязаны совместным государственным переворотом.
В докладе приведено и несколько персональных дел. Многие их фигуранты нам до боли знакомы: Постышев, Косиор, Эйхе, Евдокимов. Я. Э. Рудзутак - зампред Совнаркома, арестован в мае 1937 года, когда НКВД ещё практически не занимался фальсификацией. В. Я. Чубарь -ещё один зампред Совнаркома и, что любопытно, бывший председатель правительства Украины. Л. И. Лаврентьев (Картвелишвили) - попеременно работал на Украине и в Закавказье, т. е. был знаком с Хрущёвым и мог быть использован против Берии. Свои товарищи, видно сразу.
Но самое интересное во всем этом, конечно же, выводы.
«Два обстоятельства, как нам представляется, сыграли роковую роль и во многом предопределили массовые репрессии против огромного количества честных советских граждан, в том числе против многих десятков тысяч партийных, советских, хозяйственных, военных кадров.
Первое. Злодейское убийство С. М. Кирова, которое дало повод и было использовано для массовых репрессий и для нарушения социалистической законности…
Второе. Широкие массовые репрессии начались с конца 1936 года, после телеграммы Сталина и Жданова… в которой говорилось следующее:
"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД".