Пряничников Николай. Золотой гроб

   - Смотри, Серый. Заклинишься здесь один навечно, я спасать тебя не пойду.
   Немигающие, злые глаза Тимохи не скрывали, а скорее подчеркивали выражение холодной решимости.
   - Только ты отдай мне свой наган. У меня больше не осталось патронов.
   - А как же я? - разволновался Серый.
   - Здесь тебе пистолет не потребуется.
   - Пардон, Тимоша. Всякое может быть. С оружием как-то веселее.
   Тимоха, разбрызгивая воду, прыгнул куда то по проходу, послышался шум и сопение короткой схватки.
   - Больно, дурак, больно - возопил Серый.
   - Я же тебе говорил - патроны тебе здесь не потребуются.
   Затем, я услышал, щелчок и хруст крутящегося барабана. Наверное, Тимоха проверял наличие патронов в отобранном пистолете.
   - Это тоже дай сюда. Трус - прошипел Тимоха и что-то еще отобрал у Серого
   - А теперь забери это и топай отсюда, мудила!
   Вероятно, он что-то передал, а затем толкнул Серого в спину, поскольку я услышал шум падения, неясное, злое бормотание, а затем удаляющиеся шаги. И уже из глубины галереи, находясь в безопасности, Серый прокричал Тимохе:
   - Сука ты, Тимоша! Вот вернешься, мы с тобой поговорим!
   - Валяй, валяй - уже беззлобно проворчал Тимоха, - со всеми поговорим.
   И я снова увидел в проеме Тимохин профиль.
   Он посветил в водяную галерею, пытаясь там что-нибудь разглядеть? Но Вовка и Михаил, скорее всего уже переправились. Тогда Тимоха направил луч в рваный проем в стене и увидел гробы.
   - А-а-а! - закричал боксер и, разбрызгивая воду, рванул по галерее обратно.
   - Испугался, однако! Хотя и любой в этой ситуации, наверное, бы не удержался от нервного крика?! - подумал я, вспоминая, какой меня продрал ужас, когда я в темном царстве золотой усыпальницы впервые увидал эти гробы.
   Тимоха метался по галере. Но выход был один, - не там где страшным обвалом придавило его незадачливых друзей, а там, где в загадочной галерее сказочно ушли под воду его противники. Я, примерно, представлял, какие мысли крутятся в его голове, и завидовать бандиту было не в чем. Он не знал, есть ли выход? А если и есть, то сколько ему придется проплыть, оставляя на поверхности нос? И он не знал, что ждет его на другой стороне тоннеля? Больше никого в галерее не было слышно. Вероятно, Серый, услышав крик товарища по несчастью, убежал к месту обвала.
   В конце концов, Тимоха решил идти вслед за парнями, в которых он стрелял. Из-за стены я снова увидел лик растерянного атлета. Тимоха в очередной раз остановился около склепа, так как дальше уже надо было плыть. Вода доходила ему до подбородка. Он опять наклонял голову и светил под потолок. Я еще раз дернул за спиной пистолет, но он держался, как привязанный. Тогда я достал свой афганский нож, и в это время сверху в проеме вновь, неожиданно оторвался кирпич. Он с плеском упал в воду, и в эту же секунду склеп наполнили яркие вспышки выстрелов. Из-за замкнутого пространства выстрелы тяжело били по перепонкам. Я был за стеной, и пули мне были не страшны. Наконец, Тимохин пистолет щелкнул в последний раз - закончились патроны. Я все-таки не знал, есть ли у Тимохи еще патроны? Может быть, щелчок просто обозначал осечку? Я не стал испытывать судьбу. Освежая в памяти приемы рукопашного боя, погрузил голову в воду и под водой выплыл в галерею.
   Длинный афганский нож легко вошел в грудь бандита. Тимоха протяжно замычал, задергался. Его пистолет и фонарь, которые он держал над головой, упали в воду. Второй удар навсегда прервал его мучения. Я оттолкнул труп в сторону, в темноте заправил нож в чехол и поплыл в сторону лестницы. Мой фонарь, побывавший в воде, уже не включался и я его выбросил. Окружала беспросветная тьма. Плыл медленно, не менее минуты, обдирая лоб и голову о неровности потолка. Вода продолжала прибывать, и между водой и потолком оставалось 10-15 сантиметров воздушной подушки. Наконец, под ногами я почувствовал спасительные ступени лестницы. Она наполовину была завалена землей, накиданной мною ранее, поэтому подниматься пришлось на четвереньках.
   - Кто? - услышал я сверху голос брата. Он, почему-то, говорил шепотом.
   - Свои, свои. - ответил я - Все живы?
   - Все. Только Мишку этот мудак пулей зацепил. А что с преследователем?
   - Ладно, ребята, ползите за мной - уклонился я от ответа. - Миш, ты как? Сильно он тебя.
   - Терпимо ответил из темноты Михаил.
   Через минуту, вытолкав из норы, накиданные мною ветки, мы по одному выбрались наружу.
   ПОГОНЯ
   В дебри, где находился выход из галереи, прямые солнечные лучи не доходили но, после целого часа, проведенного в подземелье, свет ярко слепил глаза. Михаил страдал. Пуля прошла у него под правой мышкой, но, слава богу, костей не задела. Вовка достал из своего рюкзака запасную футболку, мы ее разорвали, и я перевязал другу плечо.
 
   - Что будем делать, Иван? - спросил Владимир
   - Что делать? Сматываться будем.
   Я достал из потайного места за камнем золотой груз.
   Столь величественное зрелище, открывшееся в мешках, поначалу вызвало магическое изумление и восхищение. Мои друзья, онемев, впились глазами в сверкающую роскошь.
   -Неужели это явь?! - прошептал Вовка. Он поочередно открыл мешки, их содержимое вызвало неописуемый восторг у всех участников авантюрной Одиссеи.
   - Ни фига себе!!! - восхищенно прошептал Мишка. - Если продать все это, хотя бы, по доллару за грамм - это же сумасшедшие деньги!
 
   - Да ты что, Володя, - произнес, наконец, пришедший в себя Игорь, и достал из рюкзака диадему, сверкающую на солнце так, как будто только что вышла из под волшебных рук ювелира. Кто же вот эту диадему будет продавать так бездарно, за граммы, как ты предлагаешь? Она сама по себе шедевр ювелирного искусства, а ты говоришь на граммы? А эти перстни, осыпанные бриллиантами, или это колье?! Его одного хватит, чтобы каждому из нас обеспечить пятилетку безбедного существования! Это вам говорю я, старый фарцовщик и знаток ценностей.
   - Ладно, ребята, кончай торговлю, уходим! - сказал я, сдерживая их бурное ликование.
   - А как же байдарки? - второй раз за сегодня спросил Валерий.
   - Ты совсем чокнулся, мой бедный друг, - с веселой иронией сказал ему Мишка. Какие к черту байдарки? Ты посмотри на это - он руками повернул голову Валерки в сторону мешков.
   - Ну да, это я так... - замялся Валерка.
   Я отметил про себя, что Валеркиной байдарки здесь вообще нет, и насчет лодок заговорил он лишь по инерции из жадности.
   Прежде чем двинуться в путь, я все-таки решил прокрасться на берег и посмотреть обстановку, которая сложилась в лагере после нашего бегства. Я даже не помнил, где потерял свой бинокль, он был бы сейчас полезен. Со мною вызвался идти Владимир. Игорь и Мишка пошли искать подорожник, насоветованный Михаилу искушенным в народном врачевании Валеркой, а сам Валерий остался сторожить мешки и рюкзаки. Я и Володя, уже знакомым мне путем, сквозь колючки пробрались на берег, и через кусты осмотрели место нашего недавнего базирования. Около палатки суетилось человек десять. За нею стоял знакомый мне УАЗик Джона и грузовик. Среди людей вертелась и прыгала игривая белая собака волчьих размеров. Поминутно кто-то входил в палатку и выходил из нее. У бревна лежали и не шевелились два человека, около которых хлопотал один из бандитов. Затем, лежащих бедолаг подняли за руки - за ноги и отнесли в УАЗ.
   Машина завелась и тронулась по дороге в лес.
   До палатки было более 150 метров, и мы не могли слышать, о чем рассуждают хлопцы. Затем мы увидели, как шесть парней отделились от группы, сели в наши байдарки и погребли на противоположный берег. С собой они взяли пса, который по команде легко и без боязни прыгнул в лодку. У двоих байдарочников были видны автоматы. На берег вышел полноватый мужчина в голубой рубашке и что-то командирским голосом прокричал им в след, показывая рукой в нашем направлении.
   Мы с Вовкой побежали обратно.
 
   - Быстро, ребята, хватай рюкзаки, мешки и вниз по реке!
   - Погоди, Иван, давай все это пересыплем в рюкзаки, так же удобнее нести - сказал Игорь.
   - Некогда, ребята, некогда. Хлопцы уже переправились на этот берег, и сейчас будут прочесывать лес. Наверное, я говорил слишком возбужденно и громко. Сзади за полторы сотни метров в чащобе хлопнул выстрел, и пуля где-то стукнулась в дерево. Затем громыхнула короткая очередь из автомата. Я не думал, что посланцы Палыча успели нас так быстро обнаружить и скорее стреляли для острастки. Мы молча схватили в руки первые попавшиеся мешки и рюкзаки и бросились сквозь чащобу вниз по реке. Уже через тридцать метров нам пришлось преодолевать ручеек, полностью скрытый от людских глаз густым кустарником. Ребята сходу перепрыгнули через него, я бежал замыкающим.
   Не успели мы преодолеть и трехсот метров, как сзади я услышал легкий треск ломающихся сучьев, а еще через пару секунд тяжелый удар сзади сшиб меня с ног. Дикая боль пронзила спину и плечо. Я повернул голову и увидел задние ноги белого пса, который вцепился мне сзади в рубашку, прихватив при этом изрядный кусок плоти. Я попытался подняться, но тяжеленный пес висел на моем плечо, как клещ. Я поймал собаку свободной рукой за ногу и хотел оторвать его, но сделать это было не просто. Его клыки, словно зубья колхозной бороны все глубже и глубже вонзались мне в спину. Рывком, я все-таки встал на ноги, нащупал на боку нож и, завернув правую руку за спину, несколько раз ударил в его упругое тело. Пёс взвизгнул и разжал челюсти. Когда я обернулся, он уже был мертв. Его острый сабельный хвост все еще мелко дрожал в конвульсиях. Это был красивый американский бульдог огромных размеров, с мощной красной пастью и квадратной головой. Мне было жаль глупого и отважного пса, но такова, значит, его собачья доля.
   Я схватил уроненный мною во время схватки чей то рюкзак и устремился за ребятами, которые уже далеко опередили меня. Сзади послышались крики преследователей, то и дело звучали выстрелы. Вероятно, они все еще не видели нас и стреляли на шум. Через пятьсот метров я догнал ребят. Впереди между деревьев блеснула вода. Старица. Вовка передал драгоценный мешок Игорю, другой был у Валерки. Кто нес мой рюкзак с золотом, я даже не знал. Вовка забрал у Михаила пистолет, когда-то отобранный у Тимохи.
   - Ты что ранен? - спросил он у меня, увидав мою окровавленную спину.
   Объяснять было некогда. Мы велели ребятам перебираться на другую сторону старицы и улепетывать в сторону Лыкова к людям. А сами с Володей решили задержать бандитов.
   Игорь и Валерка, поддерживая хромоного Михаила, пошли вброд, утопая по пояс в воде, а мы с братом спрятались за толстыми деревьями в зарослях густого папоротника и увидеть нас можно было только запнувшись о нас. Я проверил обойму, - оставалось всего три патрона.
   - Володя - сколько у тебя патронов - прошептал я.
   - Володя поднял вверх два пальца.
   - Не густо, однако - подумал я, с укором вспоминая бессмысленную пальбу, которую устроил в галерее любитель пострелять Мишка, чтобы запугать хлопцев.
   - Стреляем наверняка, - шепнул я Владимиру.
   Тот молча кивнул головой.
   Среди корабельных сосен показалась первая тройка преследователей. Они двигались веером, Один был вооружен автоматом, двое держали в руках пистолеты. Остальные, вероятно, шли правее. Их не было видно, но был слышен треска валежника. Бандиты наступали по всем правилам военного искусства, перебегая и прячась за деревьями.
   - Беру автоматчика - прошептал я Владимиру. Тот опять кивнул головой.
   К несчастью, хлопец с автоматом шел уступом назад. Когда двое бандитов приблизились к нам на расстояние 15 метров, до автоматчика оставалось все 20-25 метров. Пора. Держа пистолет обеими руками и, прижав его к стволу сосны, я тщательно прицеливался, зная, что 'Макаров' не самое лучшее оружие для прицельной стрельбы на больших расстояниях. Хлопец с автоматом появился из-за дерева, и я выстрелил. В эту же секунду хлестнули еще два выстрела Владимира. Автоматчик застыл, я выстрелил еще раз. Он стал медленно оседать, автомат выпал из его рук. В моем пистолете оставался всего один патрон. Я заметил, что один из парней юркнул в кусты и бросился бежать. Второй лежал, раскинув руки, и не шевелился.
   Справа из чащобы раздалась автоматная очередь. Я, перескочив через лежащего парня, побежал к автоматчику. Упал около него и схватил его оружие. Откинул рожек - патроны есть! У убитого хлопца из заднего кармана джинсов торчал еще один магазин. Я выдернул его и засунул себе за ремень джинсов.
   Теперь можно жить. Краем глаза я увидел, что и Володя подобрал пистолет сраженного им преследователя. Я свистнул и махнул ему рукой в сторону старицы. Он скрылся за кустами.
   Выждав немного, я также побежал за ним. Справа метрах в сорока снова прогремела короткая очередь, и почти одновременно захлопали пистолетные выстрелы откуда-то слева спереди. Пули, рикошетя от ветвей и стволов деревьев, с затухающим визгом уходили в сторону реки. Я упал за дерево и стал напряженно всматриваться в чащобу. Среди стволов мелькнули два силуэта, я дважды выстрелил в ту сторону короткими очередями по три выстрела. Силуэты слились с деревьями.
   - Ситуэйшн! Если они возьмут в кольцо, то выбраться отсюда будет трудновато?! Главное, миновать открытое место - старицу. До нее оставалось метров тридцать, и я пополз к ней по-пластунски. Вот уже и вода. Я оглянулся и никого не увидел сзади.
   - Может быть, успею? - мелькнула мысль. К воде я подбегал вальсирующим шагом, зная, что так в меня попасть труднее, во всяком случае из пистолета. Но как только вошел в воду, с берега старицы простучала короткая очередь, потом вторая. Пули вспарывали воду и справа, и слева от меня, и у самых ног. Я повернул ствол в сторону стрелявших, ответил длинной очередью и отпрыгнул назад за спасительные деревья. В это же время раздались хлопки выстрелов с противоположного берега старицы. Володя стрелял с интервалом в пять-шесть секунд и этим заставил хлопцев на некоторое время спрятать свои непутевые головы за деревья.
   Воспользовавшись этим обстоятельством, я снова попытался форсировать старицу, но снова автоматные пули загнали меня обратно на берег за спасительные деревья.
   Владимир стоял на другом берегу старицы за деревом в тридцати метрах от меня и смотрел в мою сторону.
   - Ребята там - махнул он в сторону Керженца - ждут.
   - Чего ждать? Я думал, что они уже за километр отсюда?! - прошипел я ему, стараясь, чтобы нас не услышал противник.
 
   Я понимал, что старицу, без актуального риска получить пулю, мне не миновать. Следовательно, надо бежать к реке, перебраться на противоположную сторону и там попытаться уйти от преследования вниз по течению. А удалившись на безопасное расстояние, снова переплыть реку и попытаться соединиться с ребятами.
   Я свистнул Володе и махнул рукой, чтобы он уходил.
   - Куда? - удивился брат.
   - К ребятам! И бегите вниз два-три километра. Я вас догоню. Если меня через полтора -два часа не будет, добирайтесь как-нибудь в Горький. Там и встретимся.
   Брат поднял ладонь к верху на уровне головы, что обозначало, что он все понял и скрылся в лесу.
   Минут сорок я сторожил подход к старице, давая возможность ребятам уйти подальше. Все это время я до боли в глазах всматривался в сторону невидимых хлопцев, но никакого движения за деревьями пока не обнаружил. По мере углубления в лес старица расширялась и превращалась в довольно широкое озеро. Следовательно, там бандиты форсировать старицу не будут. Слишком открытое место и слишком широко. Значит, им придется или идти в наступление в лоб, или попытаться вернутся назад, а затем обойти меня и взять в кольцо? Я не стал дожидаться этой логики развития событий и пополз к реке.
   Прополз метров сорок. Теперь до реки оставалось всего тридцать шагов. Но лес здесь сгущался, превращаясь в настоящие, непроходимые дебри. Я все еще тащил за собой чей-то рюкзак. Памятуя о недоразумении с Володиными документами, на всякий случай, обшарил карманы рюкзака. Кроме запасных удочек, лески, крючков, расчески, столовой алюминиевой ложки и прочей ерунды там ничего не было.
   В самом рюкзаке была только уже знакомая мне красная жидкость во флаконе, тяжелый крупной вязки свитер, свернутый в тугой узел, солнцезащитные очки, легкие пляжные шлепанцы и прочая туристская ерунда. Судя по противо комариной жидкости и шлепанцам, этот гардероб принадлежал эстету Валерке, и я без сожаления выбросил рюкзак под куст в заросли папоротника.
   Затем я еще раз внимательно всмотрелся в ту сторону, откуда только что приполз и, вдруг, заметил за деревьями, какое то движение и услышал треск валежника? Метрах в ста от меня, скрываясь за толстыми стволами сосен, перемещались две или три фигуры. Я прижался к земле, пряча голову за поваленным гнилым деревом, наблюдал за фигурами. Это однозначно могли быть только хлопцы?! Они приближались. Интересно, - почему они так долго выжидали? Выход теперь был один: припугнуть их прицельным огнем и незамедлительно скрываться за Керженцем. Я предположил, что на этом берегу, они могут застрять надолго, поскольку, понимают, что, если я переплыву реку, то сразу последовать за мной бандиты не посмеют. На голой воде они могут стать прекрасной мишенью даже для неопытного стрелка. А два их товарища, так глупо прекратившие жить на берегу прекрасной реки, предназначенной только для отдыха и набора сил, определенно давали понять бандитам, что они влипли в дело не шуточное. И игра в войну может для любого кончится плачевно.
   Я положил автоматный ствол на упавшее дерево, выждал момент, когда одна из фигур замелькала в прорези прицела, и выстрелил одиночным. В ответ вразнобой защелкали пистолетные выстрелы, и короткой очередью громыхнул автомат. Хлопцы палили наугад. Дождавшись, когда канонада чуть притихнет, я отщелкнул магазин, проверил, и снова вложил рожок в автомат. В нем оставалось не более пяти патронов. Это был последний магазин. Первый опустел еще около старицы, и я его выкинул. Пальба стихла. Теперь фигур не было видно, но я знал, что бандиты никуда не делись. Я выстрелил одиночным наугад только для того, чтобы хлопцы уразумели, что сектор находится под обстрелом. Затем, закинув автомат за спину, вполз в чащобу, встал и, пригнув голову от колючих кустов, рванулся напролом к реке. Весь успех мог заключаться только в быстроте.
   О том, что лес кончился, я узнал когда, ступив очередной раз сквозь дебри, моя нога провалилась в пустоту, и я кубарем скатился с трехметрового обрыва в воду. Когда вынырнул на поверхность, то сразу же захотелось уйти обратно под воду. В пяти или шести метрах от меня плыла байдарка. В одной из них я узнал упитанного владельца голубой милицейской рубашки. Того, который властвовал на берегу в то время, когда хлопцы от палатки переплывали на наш берег.
   ЗД'ГАСТВУЙТЕ, Я ВАША ТЕТЯ
   -Здгавствуйте, я ваша тетя! - иронично-ласково сказал он мне. Он был искренне рад. Я узнал картавого. По описаниям Сани это был Октябрь. Его безмятежная широкая физиономия выражала подкупающее благодушие и простоту. Такое бывает, когда добрый сосед перед выпивкой в саду увидит за зеленым огородным заборчиком своего не менее доброго соседа.
   Но картавит он сильнее, чем предупреждал нас Александр, - мелькнула в моей голове никчемная сейчас мысль. Октябрь весело смотрел на меня, а еще пять хлопцев держали под прицелом берег, ожидая, что вслед за мной появится еще кто-нибудь из нашей компании. На берегу никто не появлялся. Сухопутные силы противника, видимо, испугавшись моих выстрелов, надолго затаились за деревьями, и идти к берегу также не решались.
   Ничего не оставалось делать, как под эскортом двух наших байдарок, с чужими седоками - плыть к другому берегу, который пологим пляжем спускался к воде. Все четверо хлопцев во главе с Октябрем были вооружены пистолетами. Третья лодка с двумя бойцами палыческого отряда пристала к берегу с которого я свалился в воду. Парни бросились выполнять указание Октября - 'осмотреть место, где происходило боестолкновение, и доложить'. Судя по терминологии, которая звучала из уст тёзки последней российской революции, он, как и я, был немного знаком с военным делом, но солидарности это обстоятельство у меня лично не вызывало. Один из парней, цепляясь за выступающие корни деревьев, забрался вверх первым и скрылся в чащобе. Другой, сначала сорвался с обрыва в воду. Затем, бурча и матерясь, вкарабкался на высокий берег.
 
   - Садись, да'гагой, дело есть - так же притворно ласково сказал мне Октябрь, ткнув пистолетом в соседнюю байдарку. У Октября были сытые щеки, темный жесткий бобрик на голове и орлиный нос. Взгляд прищуренных темных глаз был решителен и ироничен.
   Я уже почти выбрался на пляж и, стоя по колено в воде, суматошно размышлял о том, что на этот раз я, кажется, влип основательно и мучительно искал выход. Его не находилось. Я даже не стал упрекать себя за неосмотрительность.
   - Ведь можно было к реке подобраться скрытно и вовремя заметить речную засаду?!
   Теперь, бандиты не упустят меня, даже если я и переверну одну из их байдарок.
   С трех метров промахнутся трудно.
   Глядя на хищный зрачок пистолета в руках Октября, я сделал несколько шагов к байдарке, где сидели двое крепких парней и, раскачивая лодку, уселся посередине между гребцами. Хлопцы аккуратно сняли у меня из-за спины автомат, а из чехла на поясе вынули нож.
   - Хорош тесачок! - сказал Октябрь, прикидывая в руке мой Афганский трофей. В это время в густом лесу на левом берегу реки послышались выстрелы и крики. Я не исключил, что бандиты вступили в бой друг с другом, затем уже, стали разбираться ху есть ху?
   Мои захватчики развернули байдарки, и мы быстро поплыли вдоль берега вверх по течению. По дороге нам встретились две трех местные байдарки с веселыми туристами - тремя молодыми людьми и тремя девушками. На брезентовом носу одной из них лежал магнитофон, откуда неслась песня Юрия Антонова про любовь на разные берегах. Мои конвоиры попрятали оружие. Туристы, приветливо глядя на нас, проследовали мимо.
   Через пол часа изрядного махания весел, слева на высоком берегу показалась крыша нашей военной палатки. Несколько человек стояли наверху и с любопытством смотрели на меня. Среди них выделялся коренастый, усатый блондин с пышными бакенбардами. Судя по его холеному лицу и весьма осмысленному взгляду было понятно, что он здесь главный. Это он час назад командовал из кустов, а его сотоварищ стрелял и по нам, и по нашим знакомым пиратам. Весь его внешний облик совпадал с характеристикой, сделанной моим братом Саней, - это несомненно и был Палыч.
   Наши байдарки проплыли обрывистое место и ткнулись носом в пляж.
 
   - Ну, вып'гигивай, д'гужок, - сказал мне Октябрь. - Будем 'газгово'гы 'газгова'гивать. Октябрь словно наслаждался своей картавостью, нарочно выбирая слова, изобилующие буквой р. Я ступил в воду и, приготовясь к худшему, стал подниматься на берег. Конечно, можно было бы притвориться невинным рыбаком, ставшим жертвой случайных обстоятельств, но проклятый автомат, отобранный у меня братвой, портил все дело.
   Я поднялся на высокий берег. Всего у палатки вместе с Палычем и Октябрем теперь было восемь или девять человек.
   - Садитесь сударь! - Сказал мне Палыч и кивнул на бревно около кострища. Костер давно потух, так как трапезничать все это время бандитам было некогда. За палаткой стоял автомобиль ЗИЛ - 147 с фанерной будкой в кузове, в каких обычно возят рабочих на лесосеку. Среди Палычевского окружения я увидел также и старичка, который так беспечно сторожил наших ребят в бункере телефонистов. Дед сидел на раскладном стуле около палатки и зло смотрел в мою сторону. Среди прочих я обнаружил и уже знакомого мне с раннего утра артиллериста Серого, которого Санек заставил готовить к подъему старинные пушки, обнаруженные нами в колодце. Кроме известного шрама на щеке, теперь его отличала и фиолетовая синь под обоими глазами. Вероятно, этот синяк стал результатом несговорчивости Серого в споре с покойным Тимохой по поводу оружия в галерее около золотого склепа?
   Палыч подошел ко мне, неся с собою запах дорого одеколона и легкий раскладной стул. Он поставил стул, проверил его на прочность и уселся напротив.
   - Ну-с, молодой человек - добродушно сказал он мне, - вам придется немного поведать о том кто вы, зачем сюда приехали, что искали в подвалах, сколько вас, ну, и все прочее?
   Примерно, такие же вопросы я несколько часов задавал и его хлопцам - Джону и Саньку, которых среди присутствующих сейчас не было.
   - И еще хочу полюбопытствовать, - продолжал Палыч, за что вы убили моих людей?
   Мне опять пришло в голову, что этот тонкий голос, этот уверенный взгляд я уже где-то встречал. Впрочем, Палыч тоже пристально всмотрелся в меня, но дополнительные вопросы задавать не стал. Наступила пауза. Надо было отвечать.
 
   - Мы никого не убивали, - ответил я, стараясь сохранить присутствие духа и выиграть время, чтобы, хоть немного понять ситуацию. - Нас хотели убить, это правда, - продолжил я.
   - Палыч, я еще с прежних времен помню, - вдруг ввязался в разговор, подошедший к кострищу, дедок, - чтобы человек изначально не крутил-вертел во время допроса, его сначала горячей полоской по спине надо погладить. Как порося. Да так, чтобы от шкуры дым пошел. Тогда ему и вопросы не надо будет задавать, сам все расскажет.
   - Неожиданно деда оттеснил, засиявший перед всеми нами синими фингалами Серый.
   - Это он, Палыч! Я узнал его голос. Это он нам кричал в поземном ходе про то, что нас всех ждет братская могила, а потом уронил столб, чтобы обрушить потолок. Значит, это он и Тимофея зарезал? Это он, гад! - гундосил на всю поляну Серый.