Раджниш Бхагаван. Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 2

   Вы не произносите ее. Она не в словах, она в самом стремлении, в самом настроении, в котором вы хотели бы высказать без всяких условий: «Благодарю тебя». Не зная, к кому обращены эти слова благодарности... не зная, кто создатель этого утра, этого вечера, этих звезд, этой луны, этого солнца... не зная, чьи руки прячутся за каждым листиком травы и кто улыбается в каждой капле росы — не зная всего этого.
   Знание безобразно; незнание прекрасно. Помните, незнание — это не невежество. Незнание — это предельное знание. Оно выходит за пределы того, что вы называете знанием. Незнание — это невинность. В глубокой невинности возникает благодарность: безадресная, неизвестно к кому обращенная. Но смысл не в этом. Глубоко внутри вашего бытия, в ваших глубинах, вы чувствуете благодарность.
   Молитва — это ощущение неизвестного присутствия. Это ощущение неизвестного присутствия, которое становится благоговением. Молитва должна быть подобной дыханию. Это не то, что вы сделали и покончили с этим. Это то, что должно продолжаться и продолжаться подобно дыханию.
   Спите вы или бодрствуете, молитва окружает вас; она бьется в вашем сердце. Она становится почти вами; нет разделения.
   Жизнь молитвой — это то, что я называю правильной жизнью. Жизнь благодарностью — это то, что я называю религиозной жизнью.
   Эта жизнь спонтанности, течения, не знает, что такое грех. Грех приходит вместе со знанием. В этом смысл библейской истории. Адам согрешил, когда съел плод древа познания. Тогда он был выброшен из сада Эдемского. Эта история не имеет параллелей, эта история уникальна. Из-за того, что он съел плод древа познания...
   Ни одна из религий не подчеркнула с такой кристальной ясностью, что знание есть грех, и если вы не станете снова словно дети, вы не станете хорошими. Если вы снова не отбросите все ваше знание и не станете невинными, не испорченными знанием, вы не будете приняты обратно. Ваш источник будет постоянно отвергать вас.
   Не то чтобы источник хотел отвергать вас. Но то, как вы благодаря знанию себя ведете, порождает ситуацию вашего собственного отторжения. Бог вынужден был изгнать Адама и Еву. Не то чтобы он хотел этого — он плакал, должно быть, ведь они были его детьми — но он ничего не мог поделать.
   Всякий раз, когда вы создаете в целом ощущение беспомощности, вы совершаете грех. Всякий раз, когда вы заставляете целое отвергать вас, вы совершаете грех. Всякий раз, когда вы заставляете целое выбрасывать вас из сада, вы совершаете грех.
   Грех — это поведение с хитростью, такое поведение, как будто вы знаете. Грех — быть самоудовлетворенным, грех - думать, что вы достаточны сами по себе. Ребенок сам для себя не достаточен, ребенок беспомощен. Ребенок ничего не знает; он действует исходя из своей невинности. Вот тогда это добродетель. В то мгновение, когда вы начинаете действовать исходя из знания, совершается грех.
   Постарайтесь понять важность того, что я говорю. Я говорю, что если вы живете добродетельной жизнью исходя из знания, то это не добродетель. Исходя из знания, вы можете иметь характер, исходя из знания, вы можете обладать моральными качествами, но это не мораль. Тогда вы все равно поедаете плод от древа познания.
   Если копнуть глубже, то ваши так называемые праведники — грешники, поскольку они все еще получают свое пропитание от древа познания. Настоящий святой невинен. Он действует — но не согласно заповедям, поскольку все заповеди — грех. Он действует исходя из своей целостности; в каждое мгновение он откликается по-разному.
   Он не действует исходя из ума. Действовать исходя из ума — грех, действовать исходя из ума — это быть выброшенным из сада, из царства Божьего. Как только вы приняли свой ум в качестве источника вашей деятельности, вы отвергли Бога, а отвергая Бога, вы отвергаете себя.
   Всякий раз, когда вы действуете исходя из ума, ваше действие будет фрагментарным, поскольку ум — это явление рассечения. Ум не один: его много, он многократен. Имя ему легион. Всякий раз, когда вы действуете исходя из ума, действуют только части — против целого. Всякий раз, когда вы действуете исходя из не-ума...
   Иногда вы действуете — вы знаете, что в эти мгновения вы действуете исходя из не-ума. Вы идете пешком. Вы вышли на длительную утреннюю или вечернюю прогулку, и внезапно на вашем пути встречается змея. У вас нет времени для раздумий. Уму требуется время; ум — это временной процесс. У вас нет времени думать. Если вы будете думать, с вами будет покончено! Вот она змея, и змея не станет ждать, пока вы подумаете. Змея действует исходя из не-ума, вы окажетесь в опасности, если доверитесь уму. Но и вы будете действовать исходя из не-ума. Вы просто отпрыгнете.
   Помните — и понаблюдайте! Вы сначала отпрыгнете, а потом станете думать о том, что произошло. Этот прыжок исходит из вашей целостности; он не исходит из ума. Этот прыжок — спонтанная целостность. Он здесь и сейчас. Он не имеет ничего общего с прошлым, ничего общего с будущим. У него нет прошлого, нет будущего. Он абсолютно здесь, сейчас.
   Качество добродетели — это качество действия, исходящего из вашей целостности. Вы влюбляетесь: вы видите мужчину или женщину и внезапно, вопреки вам, что-то происходит. Ваше целостное существо откликается по-новому. Вы и сами удивляетесь этому! Вы пульсируете, вы поете, внутри вас танец, как будто облака расступились, и вы увидели источник света. В единое мгновение... На самом деле, это мгновение не является частью времени. На самом деле, это «не-мгновение» — время как будто остановилось, что-то овладело вами. Это исходит из не-ума.
   Любовь — это добро, на что бы она ни была похожа. Вот почему Иисус говорит: «Бог есть любовь». Он не говорит, что Бог любит. Он просто показывает качество: Бог имеет то же качество, что и любовь. «Добро» есть любовь; добро имеет то же качество, что и любовь.
   Все, что исходит из ума, исходит от дьявола, — слово дьявол является лишь способом выражения — поскольку ум разделяет. Позвольте мне определить дьявола, как того, кто разделяет, а Бога, как того, кто объединяет. Бог и дьявол - оба лишь способы выражения. Это не сущности, это символы.
   Всего несколько дней назад я прочитал прекрасную историю. Я хотел бы, чтобы вы послушали и попытались понять ее:
   Был час дня, и я был голоден. Я пошел в ресторан, расположился там и потянулся к меню. Мой сосед по столу поднялся.
   - Сэр, — сказал он, — вы хотите навязать свое общество тем, кто не хочет вас?
   - Нет, — сказал я, — я хочу есть.
   - Вы уверены, сэр, что это социальное равенство?
   - Ничего подобного, сэр. Это голод, — сказал я и начал есть.
   Дневная работа сделана, мне захотелось в театр. Пока я погружался в кресло, леди рядом со мной сжалась и скорчилась.
   - Прошу прощения, — сказал я.
   - Вы наслаждаетесь там, где вас не хотят? — спросила она холодно.
   - О нет, — сказал я.
   - Ну так знайте, что вас здесь не хотят.
   Я был удивлен.
   - Я боюсь, вы ошибаетесь, — сказал я. — Я определенно хочу слушать музыку, и мне нравится думать, что музыка хочет, чтобы я слушал ее.
   - О, сэр, — сказала леди, — это социальное равенство.
   - Нет, мадам, — сказал швейцар. — Это вторая часть пятой симфонии Бетховена.
   После театра мне захотелось в отель, куда я отослал свой багаж. Клерк нахмурился:
   - Что вы хотите?
   - Отдыха, — сказал я.
   - Это отель для белых, — сказал он. Я оглянулся.
   - Такая цветовая гамма требует большой уборки, - сказал я. — Но не думаю, что я буду возражать.
   - Мы будем возражать! — сказал он.
   Тогда почему... — начал я, но он прервал меня.
   - Мы не держим негров, — сказал он. — Мы не хотим социального равенства.
   - И я не хочу, — ответил я мягко. — Мне нужна постель. В задумчивости я вошел в поезд.
   - Несмотря на Техас, я возьму билет в спальный вагон. Я слегка не удовлетворен этим городом.
   - Не могу продать вам.
   - Я хотел взять лишь напрокат, на время, — сказал я, - на пару ночей.
   - Не могу продать вам в спальный вагон в Техас, - поддержал он. — Это рассматривается как социальное равенство.
   - Я рассматриваю это как варварство, — сказал я, — и думаю, что пойду пешком.
   Пойдя пешком, я встретил другого путника, который тут же перешел на другую сторону дороги, где было очень грязно. Я спросил, в чем причина.
   - Негры грязные, — сказал он.
   - Такова же и грязь на дороге, — сказал я. — Более того, я пока не такой грязный, как вы.
   - Но ты негр, верно? — спросил он.
   - Мой дедушка назывался так.
   - Ну, и о чем же тогда говорить? — отозвался он с триумфом.
   - Вы живете на юге? — настаивал я вежливо.
   - Конечно, — прорычал он. — И голодаю там.
   - Я полагаю, что вы и негры должны собраться вместе и проголосовать против голода.
   - Мы не разрешаем им голосовать! Понятно?
   - Почему же? — сказал я с удивлением.
   - Негры слишком невежественны, чтобы голосовать.
   - Но, — сказал я, — я не такой невежественный, как вы.
   - А ты негр?
   - Да, я определенно то, что вы имеете в виду.
   - Ну, и о чем же тогда говорить? — снова издал он до удивления непоследовательную ноту триумфа. — Кроме того, я не хочу, чтобы моя сестра вышла замуж за негра.
   Я не видел его сестру, поэтому только прошептал:
   - Пусть она сама скажет «нет».
   - Клянусь Господом, ты не женишься на ней, даже если она скажет «да»!
   - Но я не собираюсь жениться на ней, — ответил я, слегка обеспокоенный таким поворотом на личности.
   - Почему нет? — выкрикнул он, еще более озлобленный, чем раньше.
   - Потому что я уже женат. И мне нравится моя жена.
   - Она негритянка? — спросил он с подозрением.
   - Ну, — сказал я снова, — ее бабушка называлась так.
   - Ну, и о чем же здесь говорить? — прокричал он все так же странно и нелогично.
   Я сдался.
   - Ну, пошли, — произнес я, — либо вы сумасшедший, либо я.
   - Мы оба, — сказал он, пустившись рысью по грязи.
   Ум безумен; ум сумасшедший. Ум создает разделения, фрагменты. Ум порождает нации, расы — белых и черных, бедных и богатых. Ум — это дьявол. Когда вы сможете почувствовать себя едиными со всем целым, тогда вы выйдете за пределы ума. Чувствовать себя единым со всем целым, чувствовать себя в гармонии с ним, — это быть добрым. И действовать исходя из этого единения — это быть религиозным.
   Религиозный человек не имеет характера. Религиозный человек имеет естественность, спонтанность. Религиозный человек имеет каждое мгновение контакт с целым. Этот контакт не теряется никогда. Он живет молитвенно. Нерелигиозный человек может быть, очевидно, добрым, моральным, у него может быть характер, но он заморожен, он мертв. Он действует исходя из характера: исходя из ума, исходя из знания, исходя из правил. Он никогда не находится в контакте со всем целым; он всегда идет не в ногу. Вот что я называю «дьявол»; вот что я называю «зло».
   И это то, что имеет в виду Иисус этой притчей. Он не был понят, он был понят совершенно неправильно. Но если вы сможете пронести чувство того, что есть добро и что есть зло, вы сможете глубоко проникнуть в эту притчу.
   Все сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им.
   Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом. И, приступив к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле.
   Иисус всегда говорил притчами. Притча — это поэтический способ высказать то, что не может быть высказано прозой. Это самый чувствительный способ высказать то, что идет от сердца, — то, что не может быть выражено головой. Притча — это способ говорить образами, картинками, не словами.
   Наблюдали ли вы, что дети всегда понимают картинки? Именно поэтому в детских книгах так много цветных картинок. Текста не много; много картинок. Прежде всего, они понимают картинки, а текст понимают потом.
   В ваших снах вы снова живете в притчах. У вас картинки, картинки и картинки — текста немного. Ваше подсознание понимает только картинки. Ваше сознание натренировалось в языке, словах, но подсознание все еще ребенок.
   Когда говорит Иисус или человек, подобный Иисусу, он старается перекинуть что-то вроде моста между собой и вашим подсознанием. Он не проповедник. Когда вам говорит проповедник, он говорит концепциями. Он пытается установить связь от одной головы к другой голове. Когда говорит человек, подобный Иисусу, Будде или Заратустре, он старается установить какую-то связь от своей сокровенной глубины к вашей сокровенной глубине. Он всегда говорит притчами.
   Притча становится картинкой. Чтобы понять ее, не нужна логика. Если вы полюбите ее с симпатией, этого будет достаточно; если вы сможете слушать ее с симпатией, этого будет достаточно. Будет достаточно, если вы сможете слушать ее с глубоким доверием; никакой логики не нужно. Притча сама заявит о себе, окружит вас, станет частью вашего бытия. Вы можете забыть откровение, но вы никогда не забудете притчу. Она глубоко впечатается в вас; она останется в вас навсегда. У историй есть способ проникать в сокровенное ядро.
   Все сие Иисус говорил народу притчами, и без
   притчи не говорил им.
   Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом.
   И, приступив к Нему, ученики Его сказали:
   изъясни нам притчу о плевелах на поле.
   Он должен был использовать эту притчу для народа, для толпы. Ученики хотели узнать, что он имеет в виду. Ученики хотели узнать точное значение притчи.
   Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий:
   Поле есть мир: доброе семя - это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого:
   Враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему, как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего:
   Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие
   И ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов;
   Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!
   Простая притча, но очень значительная. Пройдем в нее шаг за шагом:
   Сеющий доброе семя есть Сын Человеческий.
   Сын Человеческий имеет очень конкретное значение в еврейской литературе. Это выражение использовалось только для пророков. Обыкновенно, те, кого вы называете человеческими существами, еще не являются человеческими существами. Они обладают потенциалом быть ими, но еще не реализовали этот потенциал. Они подобны лишь семенам. Они еще не проросли, они еще не расцвели. Их аромат — всего лишь возможность; его еще нет на самом деле.
   Евреи называют человека «сын человеческий», если он совершенно реализовал себя: стал совершенным человеком. Он теперь не только потенциал. Он распустился, он расцвел.
   «Сын человеческий» — это очень, очень уважительное выражение. Это выражение, следующее за выражением «сын Божий». И если вы не станете сыном человеческим, вы не сможете стать и сыном Божьим. Прежде всего, реализуйте человеческое существо: настоящее, подлинное, истинное. Потом станет возможным следующий шаг. Потом вы сможете трансцендировать человеческое, и стать сыном Божьим.
   Иисус постоянно использует для себя выражение «сын человеческий» — гораздо чаще, чем «сын Божий». Он редко использует выражение «сын Божий» — чаще он использует «сын человеческий», — поскольку для тех, кто не стал еще и человеческим существом, сын Божий — просто миф. Они не поймут этого. Вы понимаете только то, что так или иначе стало действительным внутри вас; вы понимаете только то, что стало частью вас.
   Вы частично человеческие существа. Когда Иисус говорит «сын человеческий», тогда хоть часть вас может откликнуться и сказать, да, он прав. Часть внутри вас может довериться ему. Но когда он говорит «сын Божий», он движется в некотором направлении, о котором вы совершенно не осведомлены. Вы не знаете его, вы даже не слышали о нем. Оно не имеет для вас смысла.
   Поэтому Иисус использует выражение «сын Божий» очень редко, только с очень близкими учениками, растущими мало-помалу в божественное; чьи руки прикасаются к божественному, кто шел ощупью и теперь вошел в двери; кто достиг небольшого проблеска предельного. Только тогда Иисус использует выражение «сын Божий». В иных случаях он говорит «сын человеческий».
 
   Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий.
   Тот, кто реализовал себя, тот, кто стал по-настоящему человеком, — как вы узнаете его? Ведь эта кристаллизация будет его сокровенным явлением, вы не сможете ее увидеть. Вам не удастся заглянуть внутрь его; вам не удастся понять, что случилось внутри него. Это останется для вас загадкой, это останется спрятанным от вас. Но одну вещь вы сможете увидеть, одну вещь вы сможете увидеть и понять, и это: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий.
   Вы увидите по его действиям, по его словам, даже по его жестам, что он сеет доброе. Что бы он ни делал, как бы он ни двигался — ходил, сидел, спал, — он постоянно сеет доброе семя. Вся его жизнь — не что иное, как разбрасывание вокруг доброго семени. Куда бы он ни отправлялся, он все время сеет доброе семя.
   Он не думает об этом преднамеренно, он не планирует этого, он не предпринимает никаких усилий, он не становится очень опытным в какой-то дисциплине — нет. Естественно... Он не помогает этому. Он вот такой. В нем так происходит; так действует теперь все его существо. Доброта/добрые дела/добро — образ действия того, кто реализовал себя.
   Помните, вас выучили прямо противоположному. Вас учили: стань добрым в своих действиях, так ты раскроешь себя. Это неправильно; это взгляд на вещи с неправильной стороны. Настоящие учителя так не скажут. Они скажут прямо противоположное. Они скажут: реализуйте себя, и вы найдете, что ваши действия стали добрыми.
   Характер не подлежит культивированию. Культивированный характер аморален, каким бы моральным он ни казался. Культивированный характер — это рабство, это тюремное заключение, и все, кого вы называете людьми характера, все они заморожены, они мертвые люди. Им нужно растаять, чтобы они снова могли течь.
   Может быть, они добры, но они дурно пахнут. Может быть, они добры, но с ними очень трудно жить. Может быть, они добры, но они парализуют других — калечат. Если вы живете с ними, они лягут тяжелым грузом на ваши плечи. Они разрушат и уничтожат вас. Они деструктивны.
   Когда вы соприкасаетесь с добрым человеком, добрым человеком, доброта которого не навязана, не культивирована, но с таким человеком, который осознал свой потенциал, и теперь доброта его истекает... Доброта его подобна аромату раскрывшегося цветка. Когда цветок раскрылся, аромат его распространяется во все стороны. Не иначе. Иначе можно взять пластиковый цветок и опрыскать его одеколоном. Характер, который нужно поддерживать, который нужно контролировать, подобен одеколону. Такой цветок не настоящий.
   Иисус говорит: Сеющий доброе семя есть Сын Человеческий. Поймите, что он сын человеческий. Вы сможете понять это по его действиям. Он не действует согласно морали, согласно дисциплине. Он действует согласно своему сердцу. Вы не увидите его сердца, не увидев его действий. Это ваша слепота.
   И никогда не пытайтесь следовать действиям добрых людей. Вот так весь мир стал почти мертвым — огромное кладбище. Я недавно читал, что Павел, Святой Павел, сказал своим людям: «Я имитирую Христа. Вы имитируете меня. Вот путь».
   Это опасное учение. Этот человек Павел понял все совершенно неправильно. Он говорит: «Я имитирую Христа. Вы имитируете меня». Он говорит: «Делайте то, что делаю я. Вот путь». Эти люди совершенно уничтожили откровение Христа.
   Если вы имитируете, вы останетесь ложными. Вы можете стать подобными Христу, но вы не будете Христом. Вы можете стать подобными Будде, но вы не будете Буддой. Вы будете всего лишь псевдо-Буддой, ложной, неистинной вещью. Это не сделает вас блаженными, это не создаст в вас чувства признательности существованию.
   Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий. Вот способ, с помощью которого вы узнаете его, вот и все.
   Поле есть мир: доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого.
   Как перевести это слово лукавый — дьявол, вельзевул, сатана — на язык двадцатого столетия? Я называю это: ум.
   Будда более современен, более нов, чем Иисус. Будда никогда не скажет такого. Он скажет, что портит ум, не дьявол. «Дьявол» — это символический способ сказать то же самое.
   Но и опасный. Поскольку в результате в христианстве дьявол стал очень, очень важным; в христианском уме дьявол стал реальностью. Бог также стал персонифицированной реальностью. Они не персоны, не личности; они оба - интерпретации определенного внутреннего явления.
   Это внутреннее явление заключается в том, что ваше существо может действовать двумя способами: или посредством ума, или посредством не-ума. Если вы действуете посредством ума, то это есть то, что Иисус называет лукавый. Если вы действуете посредством не-ума, тогда вы действуете согласно вашей природе. Это то, что Будда называет нирваной: отсутствием эго, анаттой, просветлением.
   Вы отделены от ума. Коль скоро вы знаете, как действовать без ума, как обойти его, как отложить ум в сторону, тогда вы действуете в целостности, вместе с целым. Тогда вы в гармонии с ним, тогда вы не похожи на изолированный остров. Вы отдали себя и стали частью материка, континента. Тогда вы не отделены от существования. Не вы существуете,
   Бог существует в вас. Тогда эго исчезает подобно капле росы под утренним солнцем.
   Поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого. Враг, посеявший их, есть диавол...
   Дьявол не вне вас. Очень хочется думать, что он - вне, ведь тогда вы перебрасываете всю ответственность на него и совершенно освобождаете от ответственности себя. Люди всегда отыскивали козлов отпущения, на которых можно переложить свою ответственность.
   Что бы ни было неправильного в вас, вы всегда найдете причину этому в ком-то другом. Кто-то что-то говорит, и вы сердитесь. Вы думаете, что он оскорбляет вас. На самом деле, это вы рассердились, — а не он оскорбил вас. Если бы вы были немного более осознающими, гнева не было бы, не было бы и оскорбления.
   Вы перекладываете ответственность на другого. Хорошо себя чувствовать, переложив ответственность на чьи-то плечи. Это один из старейших приемов, которым человеческий ум постоянно защищает себя. Раз вы можете сказать, что отвечает кто-то другой, то сами вы можете расслабиться и можете быть самим собой, кем бы вы ни были. Не нужно преобразовывать себя.
   Но если вы видите, что дьявол внутри вас и нет смысла перекладывать ответственность с себя на кого-то другого - проблема в вас, — тогда жить с такой проблемой становится трудно. Жить с такой проблемой становится почти невозможно. Приходит мгновение, когда вы должны отбросить ее; ее становится слишком много. Глупо нести ее дальше. Она не принесет вам пользы; вы просто будете раздавлены под ее весом.
   Никогда не перекладывайте ответственности на какого-то дьявола извне. Дьявол внутри — настолько же внутри, насколько внутри и Бог. Если вы действуете через ум, это дьявол. Если вы действуете вне ума — если вы действуете через медитацию, не-ум — это Бог. Бог — это ваша функция. Дьявол — это тоже ваша функция.
   Если вы действуете неосознанно, небдительно, не помня себя, вы позволяете войти в вас дьяволу. И помните, я не следую здесь никакому антропоморфизму. Нет никого вовне, кто входил бы в вас. Это лишь способ выражения.

 
Враг, посеявший, их, есть диавол; жатва есть
кончина века, а жнецы суть Ангелы.
Посему, как собирают плевелы и огнем
сжигают, так будет при кончине века сего:
Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и
соберут из Царства Его все соблазны и
делающих беззаконие.
И ввергнут их в печь огненную; там, будет плач
и скрежет зубов;
Тогда праведники воссияют, как солнце, в
Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да
слышит!
 

   Иисус говорит, что добро выживает, а зло умирает. Иисус говорит, что добро вечно, а зло временно. Иисус говорит, что добро остается, а зло мимолетно. Это должно быть понято.
   Забудьте его слова, они уже не в духе времени. Христиане все время говорят об этих словах и объясняют их. Слова мертвы. То, что он говорит, очень значительно, и навсегда останется значительным, но язык должен быть изменен.
   Послушайте, как по-иному будет звучать это, если я скажу: добро — это то, что выживает. Может быть, временно оно побеждается, но фактически, в конечном итоге, оно побеждает. В Индии мы говорим: «Satya mevajayate... истина побеждает, в конце концов». Может быть, на мгновение покажется, что ложь побеждает, но в конечном итоге так не будет. Ложь есть ложь, и когда-нибудь она проявится. Она не может стать вечной. Только подумайте: как ложь может стать вечной? Она не имеет корней в существовании, она не имеет своего собственного бытия. Даже если она существует на мгновение, она не имеет своего собственного бытия. Даже если она существует на мгновение, она должна заимствовать свое бытие от какой-то истины.
   Вот почему всякий раз, когда вы высказываете ложь, вы должны защищать ее. Вы аргументируете в ее пользу, вы пытаетесь доказать ее, и вам нравится говорить: «Это истина». Вы пытаетесь заимствовать бытие и жизнь у истины... для лжи. Но заимствованная жизнь — это ложь. Она может обмануть на мгновение, но она не может обманывать вечно; она не может обманывать постоянно. Однажды она обязательно проявит себя.