Затем на свет появилась вытянутая узенькая бутылочка с содержимым, напоминающим грязноватую слизь. На ней красовалась наклейка с длинным впечатляющим перечнем витаминов, белков и прочих полезных для организма веществ. Когда принимать это снадобье, в каких дозах и сколь часто, судя но всему, нужно было решать самому пациенту — или жертве.
Далее он обнаружил маленькую запечатаннув баночку без всяких этикеток. Распечатать ее было невозможно, так как крышка отсутствовала. В баночке могло находиться все что угодно — от лососины до гуталина или шпаклевки. Если бы ему потребовалось зашпаклевать иллюминаторы, чтобы оградить себя от происков врага, он ни за что бы не расстался с таким ценным предметом снаряжения.
Отбросив ее в сторону, Лиминг достал следующую баночку. Она была длиннее, уже и, к счастью, имела крышку. Отвернув ее, он обнаружил внутри головку разбрызгивателя. Он встряхнул баллончик, и ему на ладонь брызнул мелкий порошок, напоминающий перец. Ну, что ж, такая штука будет полезна, если ему придется сбивать со следа гончих собак — которые, конечно, должны водиться на всех планетах галактики. Лиминг осторожно понюхал ладонь. Порошок пахнул точь-в-точь как молотый перец. Он злобно чихнул, вытер руку носовым платком, закрыл баночку и произнес пару ласковых слов в адрес специалистов космобазы. Результат не замедлил сказаться: платок воспламенился прямо у нет в кармане. Лиминг стремительно вытащил его, кинул на землю и затоптал ногами. Снова открыв баллончик, он выпустил из него несколько крупинок на чахлое засыхающее деревце. Минуту спустя оно запылало, стреляя искрами. При этом повалил ужасный дым, так что деревце пришлось немедленно загасить.
Экспонат номер пять говорил сам за себя — если, конечно, вы обладаете ясновидением. Это была очередная бутылочка с бесцветной жидкостью и с этикеткой, на которой значилось: «Две капли на сто фунтов безуглеродной жидкости». Особо зловещий оттенок сему таинственному предписанию придавал опять-таки череп со скрещенными костями. Рассмотрев бутылочку, Лиминг решил, что жидкость является либо ядом, либо сногсшибательной приправой из китайского ресторана. Очевидно, если вам предстоит встреча с двадцатидвухтонным носорогом, то следует вычислить необходимую дозу и всадить ее в несчастное животное, предварительно растворив порошок в безуглеродной жидкости. После такого подвига можно не опасаться за свою жизнь: носорог, несомненно, упадет замертво или заснет.
Под номером шестым шла миниатюрная фотокамера, которую можно было спрятать в кулаке. К проблеме выживания она не имела ни малейшего отношения. Должно быть, в этот набор ее включили с совершенно иными намерениями. Вероятно, земная разведслужба решила, что тот, кто выберется живым из враждебного мира, пожелает увезти с собой на память сувениры в виде фотографий. Что ж, приятно думать, что кто-то обладает подобным оптимизмом. Лиминг сунул камеру в карман — не столько в надежде ею воспользоваться, сколько потому что она являлась прекрасным образчиком земной технологии, слишком ценным для того, чтобы его выкинуть.
Седьмой и последний дар оказался самым желанным и, на его взгляд, единственно стоящим: это был компас со светящейся стрелкой. Лиминг аккуратно спрятал его во внутренний карман.
После некоторых размышлений он решил сохранитъ баночку с самовозгорающимся порошком, а от остальной ерунды избавиться. Он зашвырнул яд и бутылочку с неаппетитным содержимым подальше в кусты; за ними последовала банка с подозрительной шпаклевкой. В результате раздался чудовищный взрыв, поднялся столб пламени и огромное дерево, вырванное с корнями, взлетело футов на двадцать вверх.
Взрывная волна опрокинула Лиминга на землю, но он успел вскочить вовремя, чтобы увидеть, как над вершинами деревьев поднялась струя дыма, похожая на указующий перст. Ясное дело, заметить ее можно было издалека — не хуже, чем аэростат с полотнищем, на котором трехметровыми буквами было бы написано: «ВОТ ОН, Я!»
Лимингу оставалось одно — поскорее сматывать удочки. Схватив свои пожитки, он со всех ног припустил на юг. Он пробежал уже мили две, когда позади раздался бодрый шум вертолета. Немного позже он различил стрекотание еще одной машины, которая, очевидно, садилась там, где он слегка нашалил. Должно быть, в лесу как раз освободилось место для посадки, поскольку баночка со взрывчаткой расчистила достаточное пространство.
Он попытался бежать быстрее, но ему приходилось продираться сквозь кусты, карабкаться по крутым холмам, форсировать овраги и ложбины — причем все это время Лимингу казалось, что у него на ногах сапоги сорок пятого размера.
Солнце садилось, тени удлинялись, и ему опять пришлось остановиться на отдых. Он был совершенно измотан и не имел ни малейшего представления о пройденном расстоянии: двигаться по прямой оказалось невозможным, а блуждания между кустами не давали возможности правильно оценить путь. Тем не менее, никаких посторонних звуков слышно не было; хотя планета, несомненно, кишела жизнью, он чувствовал себя так, словно был единственным существом во всем космосе.
Передохнув, Лиминг шел до наступления темноты, которую едва рассеивали лишь бесчисленные звезды и две крошечные луны. Тогда он перекусил и лег спать на укромной полянке, завернувшись в одеяла и положив рядом пистолет со зловонными капсулами. Бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи; но у Лиминга уже не было сил над этим думать. Что бы ни случилось, человеку непременно нужно поспать — даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке.
ГЛАВА 4
Далее он обнаружил маленькую запечатаннув баночку без всяких этикеток. Распечатать ее было невозможно, так как крышка отсутствовала. В баночке могло находиться все что угодно — от лососины до гуталина или шпаклевки. Если бы ему потребовалось зашпаклевать иллюминаторы, чтобы оградить себя от происков врага, он ни за что бы не расстался с таким ценным предметом снаряжения.
Отбросив ее в сторону, Лиминг достал следующую баночку. Она была длиннее, уже и, к счастью, имела крышку. Отвернув ее, он обнаружил внутри головку разбрызгивателя. Он встряхнул баллончик, и ему на ладонь брызнул мелкий порошок, напоминающий перец. Ну, что ж, такая штука будет полезна, если ему придется сбивать со следа гончих собак — которые, конечно, должны водиться на всех планетах галактики. Лиминг осторожно понюхал ладонь. Порошок пахнул точь-в-точь как молотый перец. Он злобно чихнул, вытер руку носовым платком, закрыл баночку и произнес пару ласковых слов в адрес специалистов космобазы. Результат не замедлил сказаться: платок воспламенился прямо у нет в кармане. Лиминг стремительно вытащил его, кинул на землю и затоптал ногами. Снова открыв баллончик, он выпустил из него несколько крупинок на чахлое засыхающее деревце. Минуту спустя оно запылало, стреляя искрами. При этом повалил ужасный дым, так что деревце пришлось немедленно загасить.
Экспонат номер пять говорил сам за себя — если, конечно, вы обладаете ясновидением. Это была очередная бутылочка с бесцветной жидкостью и с этикеткой, на которой значилось: «Две капли на сто фунтов безуглеродной жидкости». Особо зловещий оттенок сему таинственному предписанию придавал опять-таки череп со скрещенными костями. Рассмотрев бутылочку, Лиминг решил, что жидкость является либо ядом, либо сногсшибательной приправой из китайского ресторана. Очевидно, если вам предстоит встреча с двадцатидвухтонным носорогом, то следует вычислить необходимую дозу и всадить ее в несчастное животное, предварительно растворив порошок в безуглеродной жидкости. После такого подвига можно не опасаться за свою жизнь: носорог, несомненно, упадет замертво или заснет.
Под номером шестым шла миниатюрная фотокамера, которую можно было спрятать в кулаке. К проблеме выживания она не имела ни малейшего отношения. Должно быть, в этот набор ее включили с совершенно иными намерениями. Вероятно, земная разведслужба решила, что тот, кто выберется живым из враждебного мира, пожелает увезти с собой на память сувениры в виде фотографий. Что ж, приятно думать, что кто-то обладает подобным оптимизмом. Лиминг сунул камеру в карман — не столько в надежде ею воспользоваться, сколько потому что она являлась прекрасным образчиком земной технологии, слишком ценным для того, чтобы его выкинуть.
Седьмой и последний дар оказался самым желанным и, на его взгляд, единственно стоящим: это был компас со светящейся стрелкой. Лиминг аккуратно спрятал его во внутренний карман.
После некоторых размышлений он решил сохранитъ баночку с самовозгорающимся порошком, а от остальной ерунды избавиться. Он зашвырнул яд и бутылочку с неаппетитным содержимым подальше в кусты; за ними последовала банка с подозрительной шпаклевкой. В результате раздался чудовищный взрыв, поднялся столб пламени и огромное дерево, вырванное с корнями, взлетело футов на двадцать вверх.
Взрывная волна опрокинула Лиминга на землю, но он успел вскочить вовремя, чтобы увидеть, как над вершинами деревьев поднялась струя дыма, похожая на указующий перст. Ясное дело, заметить ее можно было издалека — не хуже, чем аэростат с полотнищем, на котором трехметровыми буквами было бы написано: «ВОТ ОН, Я!»
Лимингу оставалось одно — поскорее сматывать удочки. Схватив свои пожитки, он со всех ног припустил на юг. Он пробежал уже мили две, когда позади раздался бодрый шум вертолета. Немного позже он различил стрекотание еще одной машины, которая, очевидно, садилась там, где он слегка нашалил. Должно быть, в лесу как раз освободилось место для посадки, поскольку баночка со взрывчаткой расчистила достаточное пространство.
Он попытался бежать быстрее, но ему приходилось продираться сквозь кусты, карабкаться по крутым холмам, форсировать овраги и ложбины — причем все это время Лимингу казалось, что у него на ногах сапоги сорок пятого размера.
Солнце садилось, тени удлинялись, и ему опять пришлось остановиться на отдых. Он был совершенно измотан и не имел ни малейшего представления о пройденном расстоянии: двигаться по прямой оказалось невозможным, а блуждания между кустами не давали возможности правильно оценить путь. Тем не менее, никаких посторонних звуков слышно не было; хотя планета, несомненно, кишела жизнью, он чувствовал себя так, словно был единственным существом во всем космосе.
Передохнув, Лиминг шел до наступления темноты, которую едва рассеивали лишь бесчисленные звезды и две крошечные луны. Тогда он перекусил и лег спать на укромной полянке, завернувшись в одеяла и положив рядом пистолет со зловонными капсулами. Бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи; но у Лиминга уже не было сил над этим думать. Что бы ни случилось, человеку непременно нужно поспать — даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке.
ГЛАВА 4
Убаюканный тишиной и усталостью, Лиминг проспал двенадцать часов. Но сон его был тревожным. Дважды он просыпался, ощущая, что рядом в темноте кто-то крадется. Лиминг лежал, не двигаясь, сжимая пистолет и тараща глаза в ночной мрак, пока его опять не одолевал сон. Пробудившись во второй раз, он увидел в небесах пять лун, причем самая маленькая из них очень быстро передвигалась по небосводу с легким, но различимым свистом. Зрелище было столь мимолетным и неправдоподобным, что он так до конца и не понял, то ли действительно видит его воочию, то ли досматривает очередной сон.
Он хорошо выспался, но до рассвета было еще далеко. Чувствуя прилив бодрости, Лиминг скатал одеяла, посмотрел на компас и попытался продолжить путь на юг. Он шел вперед, время от времени спотыкаясь о невидимые в темноте корни деревьев и проваливаясь по колено в невесть откуда взявшиеся ручьи. Пожалуй, при свете звезд и луны он еще смог бы двигаться по полю. Но не по лесу. Лиминг с сожалением остановился: не имело смысла изводить себя, ковыляя в полумраке по лесным прогалинам, то и дело сменяющимся участками кромешной тьмы. Каким-то образом он умудрился отыскать еще одну поляну и расположился на ней, нетерпеливо ожидая наступления утра
Когда на горизонте появились первые проблески зари, что-то прошуршало в кустах, ярдах в ста от него. Он нервно вскочил выставил перед собой пистолет, прислушиваясь и посторонним звукам. Кусты шуршали, опавшие листья шелестели, ветки трещали — мимо пробиралась невидимая тварь.
Судя по неторопливо удалявшемуся тяжелому топоту, животное было вялым и грузным. Ничего не различая в темноте, Лиминг не мог понять, проходит ли за кустами целое стадо или только одна зверюга — кошмарное существо вроде колоссального червя, прародителя всех анаконд и удавов. Но, к счастью, тварь не пожелала познакомиться с ним поближе и мирно удалилась.
Наконец рассвело, и Лиминг смог продолжить путь на юг. Он шел до полудня, пока не наткнулся на огромную каменистую впадину в скале, весьма похожую на заброшенную каменоломню. По краям она поросла деревьями, а дно покрывали невысокие кусты, меж которыми извивался прозрачный ручеек. Сверху свисали лианы; их яркая зелень выделялась на серой поверхности камня.
Лиминг насчитал в скале шесть расщелин, которые, вероятно, вели в другие пещеры меньших размеров. Оглядевшись по сторонам, он решил, что нашел себе отличное убежище. Конечно, он не собирался сидеть тут до старости, справедливо полагая, что длительное пребывание в одном месте вряд ли пойдет ему на пользу. Однако здесь можно на время затаиться, переждать вызванную его вторжением суматоху и обдумать план дальнейших действий.
Спуск по крутой, почти отвесной скале на дно впадины оказался совсем не простьм делом. Лиминг, однако, был доволен: то, что трудно для него, будет не менее трудным для других и отпугнет любой патруль, который вздумает рыскать в этих местах. Правда, ему не пришло в голову, что поисковая группа способна легко достигнуть дна с помощью вертолета.
Вскоре он нашел подходящую пещеру, скинул поклажу и блаженно растянулса на сухом песке. Теперь настало время подумать о горячей пище. Передохнув, Лиминг набрал сухих веток, разжег небольшой костер, налил воды в походный котелок — и приготовил из своих -запасов густой суп. Он проглогил это варево вместе с витаминизированными хлебцами и, наевшись до отвала, пришел в благодушное настроение.
Для моциона он немного побродил по своим затерянным владениям, простиравшимся акра на четыре. Вокруг на восемьдесят футов возвышались скалистые стены, над которыми еще футов на двести вздымались кроны гигантских деревьев. Если бы корабль приземлился здесь в обычном вертикальном положении, никто не смог бы разыскать его долгие годы — разве что заметить случайно сверху. Лиминг пожалел, что не обнаружил это место раньше; он наверняка попытался бы сесть тут и сохранить корабль, который можно было бы использовать как дом — а в случае необходимости и как крепость. Неприятелю пришлось бы попотеть, чтобы извлечь его из прочного металлического корпуса; к тому же у него оставались в полной сохранности рулевые и тормозные двигатели, боевая мощность которых не уступала нескольким артиллерийским батареям.
В земле повсюду виднелись какие-то дыры. Подобные отверстия он обнаружил и у подножия каменных стен. Чем-то они напоминали Лимиигу кроличьи норы. Если бы обитатели были похожи на земных кроликов, то можно существенно пополнить запасы продовольствия.
Опустившись на четвереньки, Лиминг заглянул в две-три норы, но не сумел ничего разглядеть. Он нашел длинную тонкую палку и пощуровал ею внутри, но безрезультатно. В конце концов он притаился поодаль и просидел, не двигаясь, часа два. Вдруг из норы появилось нечто смахивающее на толстого лохматого паука; существо заметило его и тут же убралось восвояси. Возможно, оно и было сьедобно, но одна мысль об этом вызывала тошноту.
Вдруг ему пришло в голову, что, несмотря на обилие деревьев, он не видел и не слышал ничего похожего на птиц. Если какие-то летающие создания н обитали в лесу, то они вели ночной образ жизни. Кроме того, здесь совсем не было насекомых, что его весьма радовало. В любом незнакомом мире насекомообразные представляли серьезную угрозу для жизни странствующего землянина. На Гипатии, например, существовали жуки-визгуны, которые носились со скоростью шестьсот миль в час. Такой жук мог на лету аккуратно продырявить человека, космический скафандр и все что угодно ничуть се хуже пули, выпущенной из пистолета сорок пятого калибра.
Неподалеку от скал Лиминг обнаружил густые заросли растений, напоминавших земной папоротник. Их огромные перистые листья источали приятный аромат. Он набрал большую охапку, кинул ее на сухой пол пещеры, а сверху расстелил одеяла. Теперь у него была постель — самая мягкая и удобная со времен детства.
Хотя Лиминг тянул волынку как мог, остаток дня оказался свободным. Он исследовал каменоломню вдоль и поперек, поел, прибрался в пещере, выполнил массу полезных, но совершенно необязательных дел, а солнце все не собиралось заходить. По его подсчетам, до наступления темноты оставалось еще часов шесть. Собственно, ничто не мешало Лимингу завалиться спать прямо сейчас, но тогда пришлось бы бодрствовать посреди столь же долгой ночи. Приспособиться к чужому времени всегда непросто.
Тогда он сел у входа в пещеру и стал размышлять, чем бы заняться в ближайшем будущем. Для начала придется несколько недель потратить, чтобы перетащить запас продовольствия из тайника у места взрыва. Потом, используя пещеру, как опорный центр, стоит произвести вылазки по всем ближайшим направлениям и собрать максимум сведений о потенциале планеты.
Если его исследования покажут, что он, способен выжить в этом мире, наступит время более далеких путешествий. Он проведет осторожную разведку населенных территорий и в конце концов найдет космопорт. Может быть, удача улыбнется ему — он сумеет похитить заправленный топливом вражеский корабль и убраться отсюда подобру-поздорову…
Конечно, пока это пустые мечты, шанс на успех — один из тысячи… скорее — из десяти тысяч.. но может же ему выпасть счастливый случай! Да, остается всего-навсего найти этот шанс и заставить его сработать! Но если даже удастся захватить подходящий космический разведчик, все равно остается куча проблем. Отсюда ни один корабль не сможет добрать' ся до ригелианского сектора без дозаправок горючим и смены дюз. Значит, посередине пути ему предстоит украсть еще одно судно. С другой стороны, то, что сделано один раз, всегда можно повторить.. Впрочем, у него так мало шансов вновь увидеть родную Землю, что сейчас не стоит ломать себе голову; лучше положиться на удачу, памятуя о старой поговорке: пока живешь — надейся.
Незадолго до сумерек у него над головой пронесся реактивный самолет, напомнив, что на планете существует разумная и довольно активная жизнь. До сих пор абсолютная тишина и полное отсутствие птиц и насекомых делали ее похожей на курорт для заблудившихся пилотов космофлота. Укрывшись над нависающим карнизом пещеры, он проследил, как небольшое пятнышко пересекло небосвод и исчезло где-то на юге. Чуть позже он залег спать.
Рано утром над ним друг за другом пролетели восемь вертолетов. Следуя цепью на расстоянии сотни ярдов, они проплыли футах в пятидесяти от макушек деревьев. Было решительно непонятно, что надеялись разглядеть пилоты под густой сенью ветвей, но поиск несомненно продолжался.
«Трудитесь, трудитесь», — подумал Лиминг, лениво наблюдая за проплывавшими над его убежищем машинами. Очевидно, они получили приказ осмотреть местность, хотя вряд ли им удастся заметить что-нибудь интересное. Наверняка пилоты радовались временной свободе и отпускали шуточки по поводу дуболома, пославшего их сюда. Можно побиться об заклад что сам он никогда в жизни не видел лес с вертолета, однако благодаря своему рангу имел полное право судить, каким именно способом нужно искать блох в собачьей шерсти. Мысли пачкают мозги — это справедливо в любой части космоса. Лиминг придерживался мнения, что войны не кончаются победой умников, они завершаются поражением той стороны, где остолопов больше. А кроме того, войны продолжаются довольно долго, так как кретинизм обеих противоборствующих сторон примерно одинаков.
К концу четвертого дня у него челюсти сводило от зевоты. Ничего не скажешь, всю жизнь мечтал торчать в пещере. Придется браться за дело. Нужно поскорее встряхнуться и для начала перепрятать запас продовольствия. Он чувствовал — пора заводить эту чертову канитель с переброской тайника в новую пещеру, подальше к югу.
На рассвете он выступил в путь и как можно быстрее устремился на север. От бодрой ходьбы он так воспрянул духом, что с трудом удержался от желания засвистеть на ходу. Его марш-бросок и так наделал достаточно шума, нет смысла и дальше привлекать внимание патрулей, которые, быть может, уже рыщут по лесу.
Приближаясь к месту посадки, он сбавил шаг. Здесь, как нигде, необходимо быть начеку — кто знает, сколько вражеских патрулей околачивается поблизости. Когда до тайника рукой было подать, он уже крался, перебегая от дерева к дереву, при этом то и дело останавливаясь, чтобы оглядеться и прислушаться.
Лиминг убедился, что тайник в целости и сохранности, и у него отлегло от сердца. Все припасы оказались на месте, в полной неприкосновенности.
Похоже, что враг не объявлялся ни здесь, ни даже в радиусе пятидесяти миль отсюда. Приободрившись, он решил подойти к опушке и еще раз осмотреть место взрыва. Интересно, хватило ли у туземцев ума забрать обломки корабля, чтобы выяснить их происхождение. Конечно, толку от такой информации немного, но Лиминга разбирало любопытство, а кажущаяся безопасность притупила его бдительность.
Медленно и осторожно, словно кошка, подкрадывающаяся к птичке, он добрался до края леса и оказался ярдах в двухстах от места, где ожидал увидеть воронку. Проскользнув под прикрытием деревьев еще дальше, он замер и, забыв обо всем на свите, устремил взгляд на останки корабля. Вокруг по-прежнему валялись искореженные обломки металла, так что невозможно было сказать, исчезло чтонибудь или нет.
Осмотревшись по сторонам, Лиминг с изумлением обнаружил, что в четверти мили от него, у края леса, выстроились рядком три вертолета. Машины били явно пусты, и вокруг никто не отсвечивал, значит, экипаж где-то неподалеку. Волосы у него зашевелились, и он попятился обратно в лес. Но не успел сделать и пары шагов.
За спиной зашуршала палая листва, в позвоночнии уперлоеь что-то твердое, и хриплый гортанный голос произнес:
— Смудж!
Досадуя на собственную дурость, Лиминг обернулся. Перед ним стоял гуманоид на голову ниже его самого, зато раза в два толще. Мощный, приземистый экземпляр, облаченный в форму мышиного цвета и металлическую железную каску, сжимал в руках некий опасный предмет, напоминающий ружье. Кожа у незнакомца была чешуйчатая, как у ящерицы, над лишенными век глазами выступали роговые наросты. Он смотрел на Лиминга холодным немигаищим, взглядом кобры.
— Смудж! — повторил толстяк, подтолкнув его ружьем.
Подняв руки, Лиминг попытался изобразить улыбку и быстро сказал на космоарго:
— Не нужно. Я друг, я свой.
Ни малейшего эффекта. То ли собеседник не понимал космоарго, то ли смекнул, что ему нагло врут. Во всяком случае, выражение крокодильей морды никак не изменилось и в глазах ничего не мелькнуло. Он резко свистнул. Лиминг заметил, что губы его при этом не шевельнулись — казалось, звук идет прямо из горла.
На его зов из леса, по соседству с вертолетами, выскочило еще десятка два солдат. Земля дрожала под ногами, пока они неукпюже, вразвалку, мчались на подмогу. Столпившись вокруг Лиминга, они без всякого любопытства, с нечеловеческим равнодушием уставились на него. Потом залопотали что-то похожее на тот идиотсиий разговор, в который он встрял во время космического полета.
— Позвольте мне проинформировать гуся!
— Заткнись, не видишь, сколько ног у порося?
— Я свой, я друг, — снова изрек Лиминг с подобающим случаю достоинством.
Это заявление заставило их дружно замолкнуть. Все как один уставились на него змеиным взглядом, а самый здоровенный осведомился:
— Шпиц шприц?
— Я разведчик Сообщества, прибыл к вам издалева, — увещевал их Лиминг, как будто клялся на невидимой Библии, — так что требую немедленного освобождения.
Его речь снова не произвела ни малейшего впечатления. Никто не улыбнулся, не бросился с поцелуями. Стало ясно, что ни один из них ни слова не знает на космоарго. Совсем темный народ, и вдобавок ни одного офицера на всю команду.
— Нет, вы послушайте.. — начал он, опуская руки.
— Смудж! — заорал взявший его в плен здоровяк, угрожающе выставив ружье.
Лиминг снова поднял руки и злобно-уставился на солдат. Теперь они начали быстрый обмен мнениями, в котором почему-то часто упоминались сыр и запальные свечи, Придя к общему согласию, его обыскали, отобрав все что можно, в том числе и подтяжки.
Потом погнали к вертолетам. Подчиняясь грубой силе, он мрачно плелся вперед, поддерживая руками спадающие штаны. Считалось, что штаны должны держаться сами собой, подтяжки прилагались на всякий пожарный случай. Но за время полета Лиминг заметно похудел, так что талия в обхвате уменьшилась, а демонстрировать неприятелю задницу он решительно не собирался.
Повинуясь команде, он залез в вертолет и тут же быстро повернулся в надежде захлопнуть дверь, оставив конвоиров снаружи, и попытаться взлететь. Не тут-то было. Один из солдат лез за ним по пятам, а когда Лиминг обернулся, тот уже протискивался в кабину. Вслед за ним внутрь набилось еще четверо. Пилот сел в кресло и включил двигатель.
Лопасти винта над головой дрогнули и закружились, постепенно набирая обороты. Машина пару раз подпрыгнула, оторвалась от земли и взмыла в багряное небо.
Путешествие оказалось недолгим. Пролетев над равниной, покрытой лесами и болотами, они снизились над большим селением, которое Лиминг видел сверху всего несколько дней назад. Вертолет мягко сел на бетонную площадку позади унылого здания, которое показалось Лимингу чем-то средним между казармой и сумасшедшим домом.
Солдаты вошли в здание, прогнали пленного по коридору и втолкнули в каменный мешок. Тяжелая дверь с крошечным зарешеченным оконцем захлопнулась. В замке повернули ключ. Через минуту в оконце показался один из конвоиров.
— Мы еще загнем Мордотройду салазки, — обнадежил он Лиминга.
— Спасибо, — отозвался тот. — Чертовски любезно с вашей стороны.
Толстяк убрался. Лиминг раз десять обошел свою камеру, потом расположился на голом деревянном настиле, который, вероятно, должен был служить одновременно и сиденьем, и лежанкой. В камере не было даже окна, чтобы выглянуть наружу, да и вообще никакого отверстия, кроме двери. Опершись локтями о колени, Лиминг закрыл лицо руками.
Господи, ну и дурака же он свалял! Ну что ему стоило захватить побольше еды и поскорее сматывать удочки? Казалось бы, такое везенье, тайник оказался цел — ну и будь доволен, хватай вещички и вали. Нет, надо было повсюду совать свой нос и влезть прямехонько в ловушку. Видимо, нервное напряжение от долгого полета или что-то в составе здешней атмосферы ударило ему в голову. Как бы то ни было, он влип — теперь они наделают из него котлет.
Впрочем, что толку гадать о будущем. Он знал, что Сообщество уже захватило несколько сотен пленных, в основном — поселенцев с окраинных планет, на которые напало без всякого предупреждения. Судьба их была покрыта мраком. По слухам, каждый народ, входивший в Сообщество, придерживался собственных принципов обращения с военнопленными — кто более гуманных, а кто и менее. Поскольку про аборигенов этой планеты он вообще ничего не знал, то об их тактике оставалось только догадываться — или же, как в его случае, испытать ее на собственной шкуре.
Ходили разговоры — правда, никто не знал, насколько они соответствуют истине, — что латиане, к примеру, считают настоящими военнопленными только тех, кто попадется безоружным, а тех, у кого окажется при себе оружие, расстреливают на месте. Даже наличие ножа служит поводом для немедленной расправы, если только его лезвие длиннее среднего пальца руки владельца. Хотя не исключено, что все эти россказни — сплошное вранье. Космическая служба издавна считалась рассадником неисправимых трепачей.
Лиммиг не знал, сколько он так просидел. Часы у него отобрали, а определиться по солнцу возможности не было. Через некоторое время охранник открыл дверь и вполне понятным жестом скомандовал ему на выход. Лиминг вышел и обнаружил в корридоре второго охранника. Один двинулся впереди, второй — следом за пленным. Так они прошествовали по всему зданию и вошли в просторный кабинет.
Его единственный обитатель, начальственного вида тип, сидел за столом, заваленным содержимым карманов пленника. Лимииг приблизился, все так же поддерживая руками штаны. Охраники, демонстрируя тупое усердие, встали по обе стороны от двери.
Сидящий за столом изрек на приличном космоарго:
— Я майор Клавиз. Обращаться ко мне будете почтитепьно, как к большому начальнику. Ясно?
— Да.
— Ваше имя, чин и личный номер?
— Джон Лиминг, лейтенант, 47926.
— Биолонгический вид?
— Землянин. Вы когда-нибудь видели землян?
— Вопросы здесь задаю я, — жестко сказал Клавиз, — а вы должны на них отвечать. — 0н сделал паузу, чтобы его слова получше дошли до пленника, а затем продолжал: — Вы прибыли сюда на корабле, построенном на Земле, не так ли?
— Конечно, — бодро согласился Лиминг.
Подавшись вперед, Клавиз многозначительно спросил:
— На какой планете вы пополняли запас топлива?
Лиминг молчал: мысли его лихорадочно кружились. Ясное дело, никто не поверит, что он добрался сюда без единой дозаправки. 0ни убеждены, что ему помогли на какой-то планете, входящей в Сообщество. Теперь от него потребуют выдать предателей. Прекрасная возможность пасеять раздор в рядах противника, но — увы! — для него она неосуществима. Ведь он только проводил разведку вражеских территорий и не приземляся ни на одной из планет. Так что теперь даже ради спасения собственной шкуры он не сумеет сказать ничего конкретного ни об одном из народов, населяющих те планеты Сообщества, которые попались на его пути.
— Только не пытайтесь делать вид, что не знаете — с издевкой предупредил Клавиз.
— И знаю, и не знаю, — ответил Лиминг. — Мне известен только номер планеты — Х13173. Но я не имею ни малейшего представления, как вы ее называете или как они сами себя называют.
Он хорошо выспался, но до рассвета было еще далеко. Чувствуя прилив бодрости, Лиминг скатал одеяла, посмотрел на компас и попытался продолжить путь на юг. Он шел вперед, время от времени спотыкаясь о невидимые в темноте корни деревьев и проваливаясь по колено в невесть откуда взявшиеся ручьи. Пожалуй, при свете звезд и луны он еще смог бы двигаться по полю. Но не по лесу. Лиминг с сожалением остановился: не имело смысла изводить себя, ковыляя в полумраке по лесным прогалинам, то и дело сменяющимся участками кромешной тьмы. Каким-то образом он умудрился отыскать еще одну поляну и расположился на ней, нетерпеливо ожидая наступления утра
Когда на горизонте появились первые проблески зари, что-то прошуршало в кустах, ярдах в ста от него. Он нервно вскочил выставил перед собой пистолет, прислушиваясь и посторонним звукам. Кусты шуршали, опавшие листья шелестели, ветки трещали — мимо пробиралась невидимая тварь.
Судя по неторопливо удалявшемуся тяжелому топоту, животное было вялым и грузным. Ничего не различая в темноте, Лиминг не мог понять, проходит ли за кустами целое стадо или только одна зверюга — кошмарное существо вроде колоссального червя, прародителя всех анаконд и удавов. Но, к счастью, тварь не пожелала познакомиться с ним поближе и мирно удалилась.
Наконец рассвело, и Лиминг смог продолжить путь на юг. Он шел до полудня, пока не наткнулся на огромную каменистую впадину в скале, весьма похожую на заброшенную каменоломню. По краям она поросла деревьями, а дно покрывали невысокие кусты, меж которыми извивался прозрачный ручеек. Сверху свисали лианы; их яркая зелень выделялась на серой поверхности камня.
Лиминг насчитал в скале шесть расщелин, которые, вероятно, вели в другие пещеры меньших размеров. Оглядевшись по сторонам, он решил, что нашел себе отличное убежище. Конечно, он не собирался сидеть тут до старости, справедливо полагая, что длительное пребывание в одном месте вряд ли пойдет ему на пользу. Однако здесь можно на время затаиться, переждать вызванную его вторжением суматоху и обдумать план дальнейших действий.
Спуск по крутой, почти отвесной скале на дно впадины оказался совсем не простьм делом. Лиминг, однако, был доволен: то, что трудно для него, будет не менее трудным для других и отпугнет любой патруль, который вздумает рыскать в этих местах. Правда, ему не пришло в голову, что поисковая группа способна легко достигнуть дна с помощью вертолета.
Вскоре он нашел подходящую пещеру, скинул поклажу и блаженно растянулса на сухом песке. Теперь настало время подумать о горячей пище. Передохнув, Лиминг набрал сухих веток, разжег небольшой костер, налил воды в походный котелок — и приготовил из своих -запасов густой суп. Он проглогил это варево вместе с витаминизированными хлебцами и, наевшись до отвала, пришел в благодушное настроение.
Для моциона он немного побродил по своим затерянным владениям, простиравшимся акра на четыре. Вокруг на восемьдесят футов возвышались скалистые стены, над которыми еще футов на двести вздымались кроны гигантских деревьев. Если бы корабль приземлился здесь в обычном вертикальном положении, никто не смог бы разыскать его долгие годы — разве что заметить случайно сверху. Лиминг пожалел, что не обнаружил это место раньше; он наверняка попытался бы сесть тут и сохранить корабль, который можно было бы использовать как дом — а в случае необходимости и как крепость. Неприятелю пришлось бы попотеть, чтобы извлечь его из прочного металлического корпуса; к тому же у него оставались в полной сохранности рулевые и тормозные двигатели, боевая мощность которых не уступала нескольким артиллерийским батареям.
В земле повсюду виднелись какие-то дыры. Подобные отверстия он обнаружил и у подножия каменных стен. Чем-то они напоминали Лимиигу кроличьи норы. Если бы обитатели были похожи на земных кроликов, то можно существенно пополнить запасы продовольствия.
Опустившись на четвереньки, Лиминг заглянул в две-три норы, но не сумел ничего разглядеть. Он нашел длинную тонкую палку и пощуровал ею внутри, но безрезультатно. В конце концов он притаился поодаль и просидел, не двигаясь, часа два. Вдруг из норы появилось нечто смахивающее на толстого лохматого паука; существо заметило его и тут же убралось восвояси. Возможно, оно и было сьедобно, но одна мысль об этом вызывала тошноту.
Вдруг ему пришло в голову, что, несмотря на обилие деревьев, он не видел и не слышал ничего похожего на птиц. Если какие-то летающие создания н обитали в лесу, то они вели ночной образ жизни. Кроме того, здесь совсем не было насекомых, что его весьма радовало. В любом незнакомом мире насекомообразные представляли серьезную угрозу для жизни странствующего землянина. На Гипатии, например, существовали жуки-визгуны, которые носились со скоростью шестьсот миль в час. Такой жук мог на лету аккуратно продырявить человека, космический скафандр и все что угодно ничуть се хуже пули, выпущенной из пистолета сорок пятого калибра.
Неподалеку от скал Лиминг обнаружил густые заросли растений, напоминавших земной папоротник. Их огромные перистые листья источали приятный аромат. Он набрал большую охапку, кинул ее на сухой пол пещеры, а сверху расстелил одеяла. Теперь у него была постель — самая мягкая и удобная со времен детства.
Хотя Лиминг тянул волынку как мог, остаток дня оказался свободным. Он исследовал каменоломню вдоль и поперек, поел, прибрался в пещере, выполнил массу полезных, но совершенно необязательных дел, а солнце все не собиралось заходить. По его подсчетам, до наступления темноты оставалось еще часов шесть. Собственно, ничто не мешало Лимингу завалиться спать прямо сейчас, но тогда пришлось бы бодрствовать посреди столь же долгой ночи. Приспособиться к чужому времени всегда непросто.
Тогда он сел у входа в пещеру и стал размышлять, чем бы заняться в ближайшем будущем. Для начала придется несколько недель потратить, чтобы перетащить запас продовольствия из тайника у места взрыва. Потом, используя пещеру, как опорный центр, стоит произвести вылазки по всем ближайшим направлениям и собрать максимум сведений о потенциале планеты.
Если его исследования покажут, что он, способен выжить в этом мире, наступит время более далеких путешествий. Он проведет осторожную разведку населенных территорий и в конце концов найдет космопорт. Может быть, удача улыбнется ему — он сумеет похитить заправленный топливом вражеский корабль и убраться отсюда подобру-поздорову…
Конечно, пока это пустые мечты, шанс на успех — один из тысячи… скорее — из десяти тысяч.. но может же ему выпасть счастливый случай! Да, остается всего-навсего найти этот шанс и заставить его сработать! Но если даже удастся захватить подходящий космический разведчик, все равно остается куча проблем. Отсюда ни один корабль не сможет добрать' ся до ригелианского сектора без дозаправок горючим и смены дюз. Значит, посередине пути ему предстоит украсть еще одно судно. С другой стороны, то, что сделано один раз, всегда можно повторить.. Впрочем, у него так мало шансов вновь увидеть родную Землю, что сейчас не стоит ломать себе голову; лучше положиться на удачу, памятуя о старой поговорке: пока живешь — надейся.
Незадолго до сумерек у него над головой пронесся реактивный самолет, напомнив, что на планете существует разумная и довольно активная жизнь. До сих пор абсолютная тишина и полное отсутствие птиц и насекомых делали ее похожей на курорт для заблудившихся пилотов космофлота. Укрывшись над нависающим карнизом пещеры, он проследил, как небольшое пятнышко пересекло небосвод и исчезло где-то на юге. Чуть позже он залег спать.
Рано утром над ним друг за другом пролетели восемь вертолетов. Следуя цепью на расстоянии сотни ярдов, они проплыли футах в пятидесяти от макушек деревьев. Было решительно непонятно, что надеялись разглядеть пилоты под густой сенью ветвей, но поиск несомненно продолжался.
«Трудитесь, трудитесь», — подумал Лиминг, лениво наблюдая за проплывавшими над его убежищем машинами. Очевидно, они получили приказ осмотреть местность, хотя вряд ли им удастся заметить что-нибудь интересное. Наверняка пилоты радовались временной свободе и отпускали шуточки по поводу дуболома, пославшего их сюда. Можно побиться об заклад что сам он никогда в жизни не видел лес с вертолета, однако благодаря своему рангу имел полное право судить, каким именно способом нужно искать блох в собачьей шерсти. Мысли пачкают мозги — это справедливо в любой части космоса. Лиминг придерживался мнения, что войны не кончаются победой умников, они завершаются поражением той стороны, где остолопов больше. А кроме того, войны продолжаются довольно долго, так как кретинизм обеих противоборствующих сторон примерно одинаков.
К концу четвертого дня у него челюсти сводило от зевоты. Ничего не скажешь, всю жизнь мечтал торчать в пещере. Придется браться за дело. Нужно поскорее встряхнуться и для начала перепрятать запас продовольствия. Он чувствовал — пора заводить эту чертову канитель с переброской тайника в новую пещеру, подальше к югу.
На рассвете он выступил в путь и как можно быстрее устремился на север. От бодрой ходьбы он так воспрянул духом, что с трудом удержался от желания засвистеть на ходу. Его марш-бросок и так наделал достаточно шума, нет смысла и дальше привлекать внимание патрулей, которые, быть может, уже рыщут по лесу.
Приближаясь к месту посадки, он сбавил шаг. Здесь, как нигде, необходимо быть начеку — кто знает, сколько вражеских патрулей околачивается поблизости. Когда до тайника рукой было подать, он уже крался, перебегая от дерева к дереву, при этом то и дело останавливаясь, чтобы оглядеться и прислушаться.
Лиминг убедился, что тайник в целости и сохранности, и у него отлегло от сердца. Все припасы оказались на месте, в полной неприкосновенности.
Похоже, что враг не объявлялся ни здесь, ни даже в радиусе пятидесяти миль отсюда. Приободрившись, он решил подойти к опушке и еще раз осмотреть место взрыва. Интересно, хватило ли у туземцев ума забрать обломки корабля, чтобы выяснить их происхождение. Конечно, толку от такой информации немного, но Лиминга разбирало любопытство, а кажущаяся безопасность притупила его бдительность.
Медленно и осторожно, словно кошка, подкрадывающаяся к птичке, он добрался до края леса и оказался ярдах в двухстах от места, где ожидал увидеть воронку. Проскользнув под прикрытием деревьев еще дальше, он замер и, забыв обо всем на свите, устремил взгляд на останки корабля. Вокруг по-прежнему валялись искореженные обломки металла, так что невозможно было сказать, исчезло чтонибудь или нет.
Осмотревшись по сторонам, Лиминг с изумлением обнаружил, что в четверти мили от него, у края леса, выстроились рядком три вертолета. Машины били явно пусты, и вокруг никто не отсвечивал, значит, экипаж где-то неподалеку. Волосы у него зашевелились, и он попятился обратно в лес. Но не успел сделать и пары шагов.
За спиной зашуршала палая листва, в позвоночнии уперлоеь что-то твердое, и хриплый гортанный голос произнес:
— Смудж!
Досадуя на собственную дурость, Лиминг обернулся. Перед ним стоял гуманоид на голову ниже его самого, зато раза в два толще. Мощный, приземистый экземпляр, облаченный в форму мышиного цвета и металлическую железную каску, сжимал в руках некий опасный предмет, напоминающий ружье. Кожа у незнакомца была чешуйчатая, как у ящерицы, над лишенными век глазами выступали роговые наросты. Он смотрел на Лиминга холодным немигаищим, взглядом кобры.
— Смудж! — повторил толстяк, подтолкнув его ружьем.
Подняв руки, Лиминг попытался изобразить улыбку и быстро сказал на космоарго:
— Не нужно. Я друг, я свой.
Ни малейшего эффекта. То ли собеседник не понимал космоарго, то ли смекнул, что ему нагло врут. Во всяком случае, выражение крокодильей морды никак не изменилось и в глазах ничего не мелькнуло. Он резко свистнул. Лиминг заметил, что губы его при этом не шевельнулись — казалось, звук идет прямо из горла.
На его зов из леса, по соседству с вертолетами, выскочило еще десятка два солдат. Земля дрожала под ногами, пока они неукпюже, вразвалку, мчались на подмогу. Столпившись вокруг Лиминга, они без всякого любопытства, с нечеловеческим равнодушием уставились на него. Потом залопотали что-то похожее на тот идиотсиий разговор, в который он встрял во время космического полета.
— Позвольте мне проинформировать гуся!
— Заткнись, не видишь, сколько ног у порося?
— Я свой, я друг, — снова изрек Лиминг с подобающим случаю достоинством.
Это заявление заставило их дружно замолкнуть. Все как один уставились на него змеиным взглядом, а самый здоровенный осведомился:
— Шпиц шприц?
— Я разведчик Сообщества, прибыл к вам издалева, — увещевал их Лиминг, как будто клялся на невидимой Библии, — так что требую немедленного освобождения.
Его речь снова не произвела ни малейшего впечатления. Никто не улыбнулся, не бросился с поцелуями. Стало ясно, что ни один из них ни слова не знает на космоарго. Совсем темный народ, и вдобавок ни одного офицера на всю команду.
— Нет, вы послушайте.. — начал он, опуская руки.
— Смудж! — заорал взявший его в плен здоровяк, угрожающе выставив ружье.
Лиминг снова поднял руки и злобно-уставился на солдат. Теперь они начали быстрый обмен мнениями, в котором почему-то часто упоминались сыр и запальные свечи, Придя к общему согласию, его обыскали, отобрав все что можно, в том числе и подтяжки.
Потом погнали к вертолетам. Подчиняясь грубой силе, он мрачно плелся вперед, поддерживая руками спадающие штаны. Считалось, что штаны должны держаться сами собой, подтяжки прилагались на всякий пожарный случай. Но за время полета Лиминг заметно похудел, так что талия в обхвате уменьшилась, а демонстрировать неприятелю задницу он решительно не собирался.
Повинуясь команде, он залез в вертолет и тут же быстро повернулся в надежде захлопнуть дверь, оставив конвоиров снаружи, и попытаться взлететь. Не тут-то было. Один из солдат лез за ним по пятам, а когда Лиминг обернулся, тот уже протискивался в кабину. Вслед за ним внутрь набилось еще четверо. Пилот сел в кресло и включил двигатель.
Лопасти винта над головой дрогнули и закружились, постепенно набирая обороты. Машина пару раз подпрыгнула, оторвалась от земли и взмыла в багряное небо.
Путешествие оказалось недолгим. Пролетев над равниной, покрытой лесами и болотами, они снизились над большим селением, которое Лиминг видел сверху всего несколько дней назад. Вертолет мягко сел на бетонную площадку позади унылого здания, которое показалось Лимингу чем-то средним между казармой и сумасшедшим домом.
Солдаты вошли в здание, прогнали пленного по коридору и втолкнули в каменный мешок. Тяжелая дверь с крошечным зарешеченным оконцем захлопнулась. В замке повернули ключ. Через минуту в оконце показался один из конвоиров.
— Мы еще загнем Мордотройду салазки, — обнадежил он Лиминга.
— Спасибо, — отозвался тот. — Чертовски любезно с вашей стороны.
Толстяк убрался. Лиминг раз десять обошел свою камеру, потом расположился на голом деревянном настиле, который, вероятно, должен был служить одновременно и сиденьем, и лежанкой. В камере не было даже окна, чтобы выглянуть наружу, да и вообще никакого отверстия, кроме двери. Опершись локтями о колени, Лиминг закрыл лицо руками.
Господи, ну и дурака же он свалял! Ну что ему стоило захватить побольше еды и поскорее сматывать удочки? Казалось бы, такое везенье, тайник оказался цел — ну и будь доволен, хватай вещички и вали. Нет, надо было повсюду совать свой нос и влезть прямехонько в ловушку. Видимо, нервное напряжение от долгого полета или что-то в составе здешней атмосферы ударило ему в голову. Как бы то ни было, он влип — теперь они наделают из него котлет.
Впрочем, что толку гадать о будущем. Он знал, что Сообщество уже захватило несколько сотен пленных, в основном — поселенцев с окраинных планет, на которые напало без всякого предупреждения. Судьба их была покрыта мраком. По слухам, каждый народ, входивший в Сообщество, придерживался собственных принципов обращения с военнопленными — кто более гуманных, а кто и менее. Поскольку про аборигенов этой планеты он вообще ничего не знал, то об их тактике оставалось только догадываться — или же, как в его случае, испытать ее на собственной шкуре.
Ходили разговоры — правда, никто не знал, насколько они соответствуют истине, — что латиане, к примеру, считают настоящими военнопленными только тех, кто попадется безоружным, а тех, у кого окажется при себе оружие, расстреливают на месте. Даже наличие ножа служит поводом для немедленной расправы, если только его лезвие длиннее среднего пальца руки владельца. Хотя не исключено, что все эти россказни — сплошное вранье. Космическая служба издавна считалась рассадником неисправимых трепачей.
Лиммиг не знал, сколько он так просидел. Часы у него отобрали, а определиться по солнцу возможности не было. Через некоторое время охранник открыл дверь и вполне понятным жестом скомандовал ему на выход. Лиминг вышел и обнаружил в корридоре второго охранника. Один двинулся впереди, второй — следом за пленным. Так они прошествовали по всему зданию и вошли в просторный кабинет.
Его единственный обитатель, начальственного вида тип, сидел за столом, заваленным содержимым карманов пленника. Лимииг приблизился, все так же поддерживая руками штаны. Охраники, демонстрируя тупое усердие, встали по обе стороны от двери.
Сидящий за столом изрек на приличном космоарго:
— Я майор Клавиз. Обращаться ко мне будете почтитепьно, как к большому начальнику. Ясно?
— Да.
— Ваше имя, чин и личный номер?
— Джон Лиминг, лейтенант, 47926.
— Биолонгический вид?
— Землянин. Вы когда-нибудь видели землян?
— Вопросы здесь задаю я, — жестко сказал Клавиз, — а вы должны на них отвечать. — 0н сделал паузу, чтобы его слова получше дошли до пленника, а затем продолжал: — Вы прибыли сюда на корабле, построенном на Земле, не так ли?
— Конечно, — бодро согласился Лиминг.
Подавшись вперед, Клавиз многозначительно спросил:
— На какой планете вы пополняли запас топлива?
Лиминг молчал: мысли его лихорадочно кружились. Ясное дело, никто не поверит, что он добрался сюда без единой дозаправки. 0ни убеждены, что ему помогли на какой-то планете, входящей в Сообщество. Теперь от него потребуют выдать предателей. Прекрасная возможность пасеять раздор в рядах противника, но — увы! — для него она неосуществима. Ведь он только проводил разведку вражеских территорий и не приземляся ни на одной из планет. Так что теперь даже ради спасения собственной шкуры он не сумеет сказать ничего конкретного ни об одном из народов, населяющих те планеты Сообщества, которые попались на его пути.
— Только не пытайтесь делать вид, что не знаете — с издевкой предупредил Клавиз.
— И знаю, и не знаю, — ответил Лиминг. — Мне известен только номер планеты — Х13173. Но я не имею ни малейшего представления, как вы ее называете или как они сами себя называют.