Страница:
— — Что он задумал? Запустить термоядерный драйв? С «Аустерлицем» этот номер не пройдет. У него слишком толстые экраны.
Внезапно мощный лазерный луч впился в бок «Аустерлица».
Масштабные сетки на экранах подпрыгнули.
— Компьютер оценивает мощность излучения в пять ноль пять.
— Ничего себе! Это ведь тысячи гигаватт! Такого ни один щит долго не выдержит.
— С «Аустерлица» сообщают, что их экран скоро сгорит, сэр.
— Они подошли слишком близко, теперь им оттуда не выбраться!
Смертоносный луч уже пронзил экран насквозь и поджег один из термоядерных драйвов корабля.
И тут же на всех экранах появилась ослепительная вспышка — как будто маленькое солнце взошло внутри системы. Через несколько секунд оно погасло, а вместе с ним исчез и «Аустерлиц» с двухтысячным экипажем, оставив после себя лишь расходящееся газовое облако и кучу радиоактивных обломков.
У Урска буквально глаза вылезли из орбит.
— Измерьте силу тока в этой штуке. Поставьте аварийные экраны на двигатели, — приказал он и задумался о чем-то. — Тиакс, это не мой корабль. Обычно «Ганди» ведешь ты. Вообще-то говоря, мне сейчас очень хотелось бы оказаться на борту «Гагарина». Но ничего не попишешь, придется воевать отсюда. — Адмирал Урск сглотнул слюну. — Знаешь, они, похоже, забьют нас огневой мощью.
— Нам нельзя стоять на месте, сэр. А то вдобавок к мощному лазеру у них еще появится тактическое преимущество. Чтобы эта штука работала, их корабль должен непрерывно вращаться. Значит, луч выходит из зазора между модулями Фюля. Если они могут выстрелить оттуда, значит, мы тоже можем туда ударить, но, чтобы подойти к ним поближе, потребуется сложный маневр. Так что предлагаю выбираться отсюда.
— А что мы скажем мессиру Фандану?
— Скажем правду, которую он и так наверняка знает. Правда же такова: мы пытаемся спасти корабли, чтобы затем вернуться сюда.
— К тому времени может быть поздно.
— Сэр, может статься, что мы уже опоздали. Смотрите, что там творится.
Лазерный луч теперь принялся за «Гагарина». Удаленный от «Черного Корабля» всего на восемьдесят тысяч километров «Гагарин» тоже стал для него легкой мишенью.
«Ганди» и «Гагарин» ударили главными лазерами — оружие мощное, — но от их лучей на огромных модулях Фюля лишь слегка подтаял лед.
Тогда они выпустили ракеты тремя волнами. Дошли несколько небольших термоядерных боеголовок, но разорвались на поверхности модулей. «Черный Корабль» тряхнуло, но этим все и кончилось. А мощный лазер продолжал сверлить пятикилометровый экран «Гагарина», который вращался, прикрывая отступление корабля из системы.
— Если щиты сгорят слишком быстро, «Гагарин» лишится двигателей.
— Они это знают, сэр.
«Ганди» изменил курс. Теперь он двигался по эллипсу, который должен был вывести их к Фенриллю, а затем — снова на орбиту. На этой орбите «Ганди» находился бы за пределами видимости «Черного Корабля», пока тот не сделает полный оборот вокруг Фенрилля.
Снова и снова озарялся вспышками главный лазер, прожигая огромные дыры в защитных экранах. Несколько вспомогательных лучей тем временем образовали противоракетное заграждение. Лазеры «Гагарина» и «Ганди» вели ответный огонь по драйвам Фюля, и «Черный Корабль» постоянно находился в ярком ореоле ядерных вспышек, а за ним тянулся длинный кометный хвост.
Когда дистанция сократилась до двухсот шестидесяти тысяч километров, «Черный Корабль» пробил защитную систему и вывел из строя один из двигателей «Гагарина». «Гагарин» отключил оба двигателя и стал дрейфовать наружу, лишившись главной тяги.
Теперь «Ганди» ничего не оставалось, как спасаться бегством.
— Связь прервалась, сэр.
— Дистанция сто девяносто тысяч километров, сэр. И она быстро сокращается.
Натужно взревели двигатели, разгоняя корабль на пяти g. Они надеялись пройти по верхушкам облаков и скрыться в грибовидной тени.
А луч уже прожигал хвостовые экраны.
В бессильной ярости они наблюдали, как зловещая зеленая линия ползет по монитору, стремясь соединить зеленую точку с черной.
— Экран скоро выйдет из строя, сэр.
— Дайте еще один ракетный залп, канонир. Нужно забить этот лазер.
Несколько секунд спустя желтые вспышки на экранах возвестили о том, что первые ракеты перехвачены. Но некоторые из них прорвались, и огней вокруг вражеского корабля прибавилось.
— На этот раз намного лучше, канонир. Еще раз! И в самом деле, на несколько минут безжалостный луч погас, и «Черному Кораблю» пришлось снова начать вращение, чтобы спастись от боеголовок, прорвавшихся сквозь барраж.
— Не волнуйтесь, у нас все получится, коммодор, — сказал Урск по закрытой сети.
На экране яркая зеленая точка — «Ганди» — быстро приближалась к оранжевому диску Фенрилля.
— Дистанция сто девяносто четыре километра, мы находимся на шестьсот шесть тысяч километров выше атмосферного слоя.
— Да, сэр, у нас обязательно получится, — подтвердил Тиакс.
— Думаю… — И тут лазерный луч снова распорол небо.
— Экран сгорает, сэр.
— Разверните его, скорее…
— Дистанция сто девяносто три тысячи километров восемьсот…
— Экран прожжен насквозь, сэр, — раздался чей-то глухой от волнения голос. А в следующий момент «Ганди» просто распался на две огромные секции. Грохнула цепочка взрывов, и зона жизнеобеспечения рассыпалась хаосом замерзшего воздуха, мертвых тел и металлических обломков.
В здании Фанданского Объединенного Командования молодые офицеры сидели молча, не поднимая глаз, сосредоточившись каждый на своем задании. Одни расшифровывали донесения, другие следили по экранам радаров за обломками «Ганди», попавшими в атмосферный слой. Все боялись встретиться взглядом-с человеком, в задачу которого входило лишь одно — принимать решения.
Все знали, что произошло.
Жена Лавина оказалась в руках его заклятого врага, молодого Прауда. Сын погиб спустя несколько минут после того, как «Ганди» вступил в бой. Лавин Фандан стоял не шелохнувшись, и казалось, мысли его замерзли, словно слезинки на морозе.
«Дурак!» — обругал он себя. Как же он не догадался, что молодой Прауд выжидает подходящий момент, когда сможет захватить господство в воздухе.
То, что Флер оказалась в руках молодого Прауда, — его вина. Ни в коем случае нельзя было оставлять ее без охраны.
И то, что его сын погиб… — тут он снова посмотрел на экран радара, заметив там нечто странное… — тоже его вина. Какая-то чудовищная ирония заключалась в том, что он сам отправил Чоузена на смерть.
«…всем своим жизненным опытом мы подготовлены к тому, что не можем существовать без некой трагической отметины. Страдание — наше извечный жребий, потому что без боли ты не способен осознать себя как личность».
Нет, не утешения искал он в этом древнем изречении фейнов. Он черпал в нем силы. Лавин стиснул челюсти, сдерживая закипающую в нем ярость. Они дорого заплатят за это!
Но сейчас нужно сохранять ясную голову. Он набрал в легкие воздуха и полностью сосредоточился на экранах.
Медитация, которой так часто пользовались фейны, дала свой результат. Представители этой древней расы бродили по Фенриллю еще задолго до появления человекообразной обезьяны и крупных земных млекопитающих. Тут он перехватил взгляд охранника. Вал Бо-Хо, молодого гиганта из деревни Бреклик. Бо-Хо тоже смотрел не отрываясь на странное изображение на экране. В больших желтых глазах сквозила тревога — он служил телохранителем всего полгода, с тех пор как ушел в отставку мсее Гани Рва.
Ситуация почти не менялась. Лавин привел войска в боевую готовность, как только узнал о мятеже, но, не зная дальнейших планов противника, почти ничего не мог предпринять.
Выходит, молодой Прауд жив! Хотя разве он в этом сомневался? Лавин старался припомнить, в какой момент он действительно поверил в смерть молодого Прауда, и обнаружил, что такого момента никогда и не было. Он просто выбросил из головы мысли о своем извечном враге, герое событий пятидесятилетней давности. Ведь все думали, что он погиб в лесной чаще вместе с немногочисленными преданными ему фейнами из некогда могущественного клана Рамальской долины.
«Дурак», — снова подумал он, уже намного спокойнее. Нет, все-таки на экране определенно творится что-то неладное…
— Дайте мне крупным планом вот этот объект. Неспроста он летит на такой малой скорости и в стороне от остальных обломков.
Срочно включили компьютер, и на экране радара появилось подпрыгивающее изображение.
— Космическая шлюпка! — вскрикнул Ранг Фандан, и все тут же оживились. Корделия Фандан осмелилась даже украдкой посмотреть на Лавина, но ничего не прочитала на его лице, кроме предельной сосредоточенности.
— На горизонте корабль-нарушитель, — доложил Клейд Фандан, следящий за радаром дальнего радиуса действия.
Тут же в горных долинах привели в действие тяжелое электронное оружие. Лавин с самого начала ожидал такого поворота событий. Теперь его радары переориентировались автоматически, за исключением одного, который неотступно следил за космической шлюпкой. Ранг Фандан установил связь с коммуникационным центром клана в замке Бутте в тысяче километров от них. Вскоре после этого радар Фанданов разрушила ракета, выпущенная с «Черного Корабля», но они продолжали следить за продвижением противника с помощью радаров Бутге.
По мере того как точка ползла вниз по экрану, напряжение в комнате нарастало.
— Объект находится в двенадцати тысячах километров на юго-восток от нас. Спускается со скоростью сто двадцать километров в секунду. Совершенно очевидно, что это пилотируемый аппарат.
— Это я и сам вижу, мистер Ранг, — резко сказал Лавин Фандан.
Те, кто был вместе с ним, почти физически ощутили, что вопреки всем соображениям здравого смысла в комнате вновь зарождается надежда. А потом вдруг точка, отмечающая вражеский корабль, пришла в движение, быстро нагоняя космическую шлюпку.
Надежда сменилась затаенным ужасом.
— Противник выпустил ракету.
Секунду спустя космическая шлюпка покачнулась и стала падать по отвесной линии.
«Черный Корабль» помчался на запад с орбитальной скоростью. Радары Треснувшей Скалы медленно поворачивались, следя за его движением.
Шлюпка перевернулась и на высоте восемьдесят километров вновь приняла правильное положение — тепловыми экранами вперед.
— И все-таки кто-то из них уцелел, — сказал Ранг задумчиво. — Конечно, если это не сверхпрочный компьютер.
Воцарилось тягостное молчание Все затаив дыхание наблюдали, как лодка падает, пока она не исчезла с экранов, растворившись в зелени великого леса, в тысяче километров на юго-запад от них.
Глава 10
Внезапно мощный лазерный луч впился в бок «Аустерлица».
Масштабные сетки на экранах подпрыгнули.
— Компьютер оценивает мощность излучения в пять ноль пять.
— Ничего себе! Это ведь тысячи гигаватт! Такого ни один щит долго не выдержит.
— С «Аустерлица» сообщают, что их экран скоро сгорит, сэр.
— Они подошли слишком близко, теперь им оттуда не выбраться!
Смертоносный луч уже пронзил экран насквозь и поджег один из термоядерных драйвов корабля.
И тут же на всех экранах появилась ослепительная вспышка — как будто маленькое солнце взошло внутри системы. Через несколько секунд оно погасло, а вместе с ним исчез и «Аустерлиц» с двухтысячным экипажем, оставив после себя лишь расходящееся газовое облако и кучу радиоактивных обломков.
У Урска буквально глаза вылезли из орбит.
— Измерьте силу тока в этой штуке. Поставьте аварийные экраны на двигатели, — приказал он и задумался о чем-то. — Тиакс, это не мой корабль. Обычно «Ганди» ведешь ты. Вообще-то говоря, мне сейчас очень хотелось бы оказаться на борту «Гагарина». Но ничего не попишешь, придется воевать отсюда. — Адмирал Урск сглотнул слюну. — Знаешь, они, похоже, забьют нас огневой мощью.
— Нам нельзя стоять на месте, сэр. А то вдобавок к мощному лазеру у них еще появится тактическое преимущество. Чтобы эта штука работала, их корабль должен непрерывно вращаться. Значит, луч выходит из зазора между модулями Фюля. Если они могут выстрелить оттуда, значит, мы тоже можем туда ударить, но, чтобы подойти к ним поближе, потребуется сложный маневр. Так что предлагаю выбираться отсюда.
— А что мы скажем мессиру Фандану?
— Скажем правду, которую он и так наверняка знает. Правда же такова: мы пытаемся спасти корабли, чтобы затем вернуться сюда.
— К тому времени может быть поздно.
— Сэр, может статься, что мы уже опоздали. Смотрите, что там творится.
Лазерный луч теперь принялся за «Гагарина». Удаленный от «Черного Корабля» всего на восемьдесят тысяч километров «Гагарин» тоже стал для него легкой мишенью.
«Ганди» и «Гагарин» ударили главными лазерами — оружие мощное, — но от их лучей на огромных модулях Фюля лишь слегка подтаял лед.
Тогда они выпустили ракеты тремя волнами. Дошли несколько небольших термоядерных боеголовок, но разорвались на поверхности модулей. «Черный Корабль» тряхнуло, но этим все и кончилось. А мощный лазер продолжал сверлить пятикилометровый экран «Гагарина», который вращался, прикрывая отступление корабля из системы.
— Если щиты сгорят слишком быстро, «Гагарин» лишится двигателей.
— Они это знают, сэр.
«Ганди» изменил курс. Теперь он двигался по эллипсу, который должен был вывести их к Фенриллю, а затем — снова на орбиту. На этой орбите «Ганди» находился бы за пределами видимости «Черного Корабля», пока тот не сделает полный оборот вокруг Фенрилля.
Снова и снова озарялся вспышками главный лазер, прожигая огромные дыры в защитных экранах. Несколько вспомогательных лучей тем временем образовали противоракетное заграждение. Лазеры «Гагарина» и «Ганди» вели ответный огонь по драйвам Фюля, и «Черный Корабль» постоянно находился в ярком ореоле ядерных вспышек, а за ним тянулся длинный кометный хвост.
Когда дистанция сократилась до двухсот шестидесяти тысяч километров, «Черный Корабль» пробил защитную систему и вывел из строя один из двигателей «Гагарина». «Гагарин» отключил оба двигателя и стал дрейфовать наружу, лишившись главной тяги.
Теперь «Ганди» ничего не оставалось, как спасаться бегством.
— Связь прервалась, сэр.
— Дистанция сто девяносто тысяч километров, сэр. И она быстро сокращается.
Натужно взревели двигатели, разгоняя корабль на пяти g. Они надеялись пройти по верхушкам облаков и скрыться в грибовидной тени.
А луч уже прожигал хвостовые экраны.
В бессильной ярости они наблюдали, как зловещая зеленая линия ползет по монитору, стремясь соединить зеленую точку с черной.
— Экран скоро выйдет из строя, сэр.
— Дайте еще один ракетный залп, канонир. Нужно забить этот лазер.
Несколько секунд спустя желтые вспышки на экранах возвестили о том, что первые ракеты перехвачены. Но некоторые из них прорвались, и огней вокруг вражеского корабля прибавилось.
— На этот раз намного лучше, канонир. Еще раз! И в самом деле, на несколько минут безжалостный луч погас, и «Черному Кораблю» пришлось снова начать вращение, чтобы спастись от боеголовок, прорвавшихся сквозь барраж.
— Не волнуйтесь, у нас все получится, коммодор, — сказал Урск по закрытой сети.
На экране яркая зеленая точка — «Ганди» — быстро приближалась к оранжевому диску Фенрилля.
— Дистанция сто девяносто четыре километра, мы находимся на шестьсот шесть тысяч километров выше атмосферного слоя.
— Да, сэр, у нас обязательно получится, — подтвердил Тиакс.
— Думаю… — И тут лазерный луч снова распорол небо.
— Экран сгорает, сэр.
— Разверните его, скорее…
— Дистанция сто девяносто три тысячи километров восемьсот…
— Экран прожжен насквозь, сэр, — раздался чей-то глухой от волнения голос. А в следующий момент «Ганди» просто распался на две огромные секции. Грохнула цепочка взрывов, и зона жизнеобеспечения рассыпалась хаосом замерзшего воздуха, мертвых тел и металлических обломков.
В здании Фанданского Объединенного Командования молодые офицеры сидели молча, не поднимая глаз, сосредоточившись каждый на своем задании. Одни расшифровывали донесения, другие следили по экранам радаров за обломками «Ганди», попавшими в атмосферный слой. Все боялись встретиться взглядом-с человеком, в задачу которого входило лишь одно — принимать решения.
Все знали, что произошло.
Жена Лавина оказалась в руках его заклятого врага, молодого Прауда. Сын погиб спустя несколько минут после того, как «Ганди» вступил в бой. Лавин Фандан стоял не шелохнувшись, и казалось, мысли его замерзли, словно слезинки на морозе.
«Дурак!» — обругал он себя. Как же он не догадался, что молодой Прауд выжидает подходящий момент, когда сможет захватить господство в воздухе.
То, что Флер оказалась в руках молодого Прауда, — его вина. Ни в коем случае нельзя было оставлять ее без охраны.
И то, что его сын погиб… — тут он снова посмотрел на экран радара, заметив там нечто странное… — тоже его вина. Какая-то чудовищная ирония заключалась в том, что он сам отправил Чоузена на смерть.
«…всем своим жизненным опытом мы подготовлены к тому, что не можем существовать без некой трагической отметины. Страдание — наше извечный жребий, потому что без боли ты не способен осознать себя как личность».
Нет, не утешения искал он в этом древнем изречении фейнов. Он черпал в нем силы. Лавин стиснул челюсти, сдерживая закипающую в нем ярость. Они дорого заплатят за это!
Но сейчас нужно сохранять ясную голову. Он набрал в легкие воздуха и полностью сосредоточился на экранах.
Медитация, которой так часто пользовались фейны, дала свой результат. Представители этой древней расы бродили по Фенриллю еще задолго до появления человекообразной обезьяны и крупных земных млекопитающих. Тут он перехватил взгляд охранника. Вал Бо-Хо, молодого гиганта из деревни Бреклик. Бо-Хо тоже смотрел не отрываясь на странное изображение на экране. В больших желтых глазах сквозила тревога — он служил телохранителем всего полгода, с тех пор как ушел в отставку мсее Гани Рва.
Ситуация почти не менялась. Лавин привел войска в боевую готовность, как только узнал о мятеже, но, не зная дальнейших планов противника, почти ничего не мог предпринять.
Выходит, молодой Прауд жив! Хотя разве он в этом сомневался? Лавин старался припомнить, в какой момент он действительно поверил в смерть молодого Прауда, и обнаружил, что такого момента никогда и не было. Он просто выбросил из головы мысли о своем извечном враге, герое событий пятидесятилетней давности. Ведь все думали, что он погиб в лесной чаще вместе с немногочисленными преданными ему фейнами из некогда могущественного клана Рамальской долины.
«Дурак», — снова подумал он, уже намного спокойнее. Нет, все-таки на экране определенно творится что-то неладное…
— Дайте мне крупным планом вот этот объект. Неспроста он летит на такой малой скорости и в стороне от остальных обломков.
Срочно включили компьютер, и на экране радара появилось подпрыгивающее изображение.
— Космическая шлюпка! — вскрикнул Ранг Фандан, и все тут же оживились. Корделия Фандан осмелилась даже украдкой посмотреть на Лавина, но ничего не прочитала на его лице, кроме предельной сосредоточенности.
— На горизонте корабль-нарушитель, — доложил Клейд Фандан, следящий за радаром дальнего радиуса действия.
Тут же в горных долинах привели в действие тяжелое электронное оружие. Лавин с самого начала ожидал такого поворота событий. Теперь его радары переориентировались автоматически, за исключением одного, который неотступно следил за космической шлюпкой. Ранг Фандан установил связь с коммуникационным центром клана в замке Бутте в тысяче километров от них. Вскоре после этого радар Фанданов разрушила ракета, выпущенная с «Черного Корабля», но они продолжали следить за продвижением противника с помощью радаров Бутге.
По мере того как точка ползла вниз по экрану, напряжение в комнате нарастало.
— Объект находится в двенадцати тысячах километров на юго-восток от нас. Спускается со скоростью сто двадцать километров в секунду. Совершенно очевидно, что это пилотируемый аппарат.
— Это я и сам вижу, мистер Ранг, — резко сказал Лавин Фандан.
Те, кто был вместе с ним, почти физически ощутили, что вопреки всем соображениям здравого смысла в комнате вновь зарождается надежда. А потом вдруг точка, отмечающая вражеский корабль, пришла в движение, быстро нагоняя космическую шлюпку.
Надежда сменилась затаенным ужасом.
— Противник выпустил ракету.
Секунду спустя космическая шлюпка покачнулась и стала падать по отвесной линии.
«Черный Корабль» помчался на запад с орбитальной скоростью. Радары Треснувшей Скалы медленно поворачивались, следя за его движением.
Шлюпка перевернулась и на высоте восемьдесят километров вновь приняла правильное положение — тепловыми экранами вперед.
— И все-таки кто-то из них уцелел, — сказал Ранг задумчиво. — Конечно, если это не сверхпрочный компьютер.
Воцарилось тягостное молчание Все затаив дыхание наблюдали, как лодка падает, пока она не исчезла с экранов, растворившись в зелени великого леса, в тысяче километров на юго-запад от них.
Глава 10
В тот момент, когда «Черный Корабль» нанес «Ганди» последний, смертоносный удар, космическая шлюпка, развернув тепловые экраны, по дуге входила в атмосферные слои, После первых неядерных взрывов охваченные пламенем обломки тучей устремились к единственному фенрилльскому континенту, залитому дневным светом.
Компьютер отчаянно тормозил шлюпку, стараясь миновать эту лавину. Пассажиров расшвыряло в разные стороны — шлюпка то и дело маневрировала, уворачиваясь от самых крупных обломков, в то время как мелкие дождем барабанили по их обшивке.
А потом корпус содрогнулся от тяжелого удара. Чоузен зажмурился, чувствуя, что от страха язык прилипает к небу. Он едва сдержал крик. Если шлюпка перевернется, они поджарятся заживо…
Намного выше и впереди догорал в ядерном пламени «Ганди».
Расходуя несметное количество топлива, компьютер продолжал отчаянное торможение.
— Раскрытие первого парашюта через сорок четыре секунды, — объявил уверенный женский голос.
На главном экране постепенно вырисовывался ландшафт планеты внизу. Чоузен даже узнал большую излучину реки Бжюм. Они опускались на южную часть континента, вдали от Прибрежной Скалы.
Повернув голову, он бросил беглый взгляд на Чи Линь Вей. Она сидела, охваченная ужасом, не в силах оторвать глаз от экрана.
— Я вам должен сказать… Понимаете, мы опускаемся не на той стороне гор.
— Сидите тихо! — Она метнула в него гневный взгляд.
А потом оба одновременно вскрикнули — по шлюпке нанесли такой мощный удар, что она пошла зигзагами, рискуя перевернуться и сгореть в атмосфере.
От этой бешеной круговерти Ч и Линь Вей в какой-то момент пришла в оцепенение. Чоузен увидел, что голова ее откинута назад под каким-то немыслимым углом, и, к удивлению своему, необычайно встревожился. Он успел окликнуть ее, прежде чем его захлестнула темная волна. Уже впадая в беспамятство, Чоузен со смутным сожалением подумал о незаконченных исследованиях.
Лишь благодаря новейшей программе пилотирования и сверхпрочным реактивным двигателям компьютер каким-то чудом выправил положение шлюпки на высоте восемьдесят километров. А потом спокойным женским голосом доложил о повреждениях:
— Ведущие двигатели и главные цистерны с горючим уничтожены. Реактивные установки, поддерживающие положение в воздухе, по-прежнему действуют. Сохранились также три парашюта. Поскольку в грузовых отсеках хвостовой части есть пробоины, они, в целях обеспечения вашей безопасности, наглухо задраены. Пассажиров просим оставаться в креслах, с пристегнутыми ремнями.
Поскольку никто в кабине не отреагировал на его слова, компьютер привел их в чувство, обдав холодным душем. Через несколько секунд, уловив в кабине слабый шорох, он вновь доложил обстановку.
Вскоре раскрылся первый парашют и дернул их кверху.
Они продолжали снижаться, но теперь достаточно плавно. Хвостовая часть оплавилась, когда взорвались баки с горючим. Оставляя за собой длинный дымчатый след, шлюпка описывала гигантскую параболу над бассейном великого Бжюма.
Очнувшись, Чоузен удивился тому, что он до сих пор жив. Его охватило любопытство.
— Что это было?
Один из пробирочных подчиненных Ю Чжао повернулся и, посмотрев на него в упор, сказал:
— Прямое попадание ракеты.
— А где вражеский корабль?
Компьютер тут же выдал на экран изображение рейдера, а точнее — дымчатое кольцо, сфотографированное с дальнего расстояния спутником фенрилльской коммуникационной сети, расположенным намного выше их шлюпки.
— Корабль-нарушитель движется по планетарной орбите. Он удален от Фенрилля на пять тысяч километров и в настоящее время выходит из зоны досягаемости наших радаров.
— Где мы приземлимся? — спросил Чоузен с некоторой тревогой. Китайцы же, не обращая на монитор ни малейшего внимания, сгрудились вокруг Чи Линь Вей, которая все еще не пришла в сознание.
Спустя несколько секунд компьютер выдал серию каких-то совершенно незнакомых координатных обозначений и пояснил:
— Поскольку у нас работает лишь один реактивный двигатель, поддерживающий правильное положение в воздухе, придется совершить посадку в пределах ста километров, считая от нынешнего местонахождения.
Значит, корабль сядет в самом центре бассейна реки Бжюм, за тысячи километров от океанского побережья.
— Не хотелось бы поднимать ложной тревоги, джентльмены, но все-таки я бы посоветовал вам потратить эти последние минуты перед посадкой на поиски скафандров, а не на бесполезную суету. Мы приземлимся в лесной чаще.
Китайцы посмотрели на него немигающими глазами.
— Зачем нам скафандры? — поинтересовался один из них. Обменявшись несколькими короткими репликами на мандаринском диалекте, они дружно расхохотались. А потом склонились над Чи Линь Вей и принялись раскладывать возле нее медицинское оборудование. Внезапно Чи Линь Вей очнулась с резким возгласом, от которого все отпрянули назад. Ее верхняя губа распухла, на лбу осталась запекшаяся кровь. Увидев Чоузена, которого китайцы так и не удосужились развязать, она приказала:
— Освободите его.
Один из пробирочных Чжао снял с него путы. Чоузен старался сохранить спокойствие, но в конце концов не выдержал:
— Послушайте, нам нужно найти скафандры. Давайте вместе осмотрим вещевой отсек и наденем на себя столько защитного снаряжения, сколько возможно. В первую очередь ищите бронированные костюмы и фильтры для воздуха.
— Но зачем нам скафандры? — снова спросил Ю Чжао, которого Чоузен узнал по старческому голосу и красной полосе на скафандре. — Этот мир по природным условиям похож на земной, люди здесь тоже дышат натуральным воздухом.
— Да, этот мир по природному типу близок к земному, но все равно не Земля. А в том районе, куда мы направляемся, недавно наступил день, а значит, от мух пощады не жди. Одного укуса, или царапины, или даже глубокого вдоха достаточно, чтобы в кровь попали споры ядовитого грибка — спруипа. А у нас нет ни алвостерина, ни любого другого фунгицида, так что у зараженного не останется ни малейшего шанса — смерть наступит в течение одного дня.
— Значит, нам придется жить не снимая скафандров? — спросила Чи Линь Вей.
— Ну, по ночам, когда мухи не кусаются, можно будет снять шлем и наскоро перекусить. Он повернулся к компьютерному пульту.
— Этот корабль способен держаться на воде?
— Нет, мессир, он не рассчитан на работу в таком режиме.
Чоузен вздохнул. Остальные посмотрели на него в страхе и растерянности.
— Предлагаю найти скафандры, и если они до сих пор целы, попробуем катапультироваться на воду. Мы будет пролетать над Бжюмом на высоте, позволяющей использовать парашюты.
— А почему бы нам просто не остаться в шлюпке? — спросил Ю Чжао.
— Потому что после посадки к нам в гости тут же пожалуют вудвосы.
— Но когда мы в кабине, нам даже вудвосы нипочем, — возразила Чи Линь Вей.
Чоузен обвел китайцев испытующим взглядом и понял — эти люди намерены до конца цепляться за иллюзорную безопасность шлюпки.
— Послушайте, при посадке корабль обязательно повредит деревья — даже если просто застрянет в ветвях. Уже одного этого будет достаточно, чтобы появился вудвос. Он найдет нас, даже если придется пройти тридцать километров, и если не сможет разломать корабль в одиночку, то позовет на помощь других. Поверьте, они сбегутся к нам очень быстро.
И все-таки они не верили Чоузену и никак не могли взять в толк — каким образом это животное доберется до них, защищенных стотонной конструкцией из стали, пластика и сверхпрочных сплавов?
— Послушайте, — сказал Чоузен, уже с некоторым нажимом, — рост среднего вудвоса — двадцать пять метров. Мне приходилось наблюдать, как они поднимают шеститонные грузы. Если вудвос примется за корабль, то оставит от него бесформенную груду обломков, которые потом сбросит в Бжюм.
— Но ведь эти животные не носят брони? — уточнил 10 Чжао второй грубым голосом.
— Конечно, нет.
— Значит, они уязвимы для лазеров и ружей. Нападут — убьем.
Чоузен пожал плечами:
— Не так-то это просто. Это не земные животные, они потрясающе хитры и быстры.
— Все, что живет, может и умереть. Нужно будет — убьем. Не хотелось бы, конечно, убивать местную фауну, но главное — выжить.
Чоузен посмотрел на Чи Линь Вей.
Она хмыкнула и отвернулась.
— Бред какой-то, — проговорила она с напряжением. — До сих пор не могу поверить, что после посадки нам может что-то угрожать.
Поняв, что их ничем не проймешь, Чоузен посмотрел на экранные часы. Времени на уговоры уже не оставалось.
Он поднялся и, протестировав компьютер, выяснил, что вещевой отсек доверху забит скафандрами, шлемами и прочим снаряжением. Дрожащими от волнения руками он стал через голову натягивать на себя скафандр. Потом схватил шлем и фильтрующий блок с небольшим кислородным баллоном, повесил на грудь баллон и подсоединил к дыхательному аппарату. В другом отсеке он нашел четыре револьвера в футлярах, четыре наплечные кобуры и ящик с боеприпасами. Револьверы стреляли девятимиллиметровыми пулями с мягкими головками или разрывными дротиками того же калибра. Чоузен повесил одну кобуру на правое плечо, а остальные отдал Ю Чжао. Катапультные кресла на такой шлюпке рассчитаны лишь на одновременное срабатывание, поэтому ему предстояло выпрыгнуть через аварийный люк в хвостовой части.
Вскоре раскрылся второй парашют. Шаттл продолжал в автоматическом режиме спускаться в раскинувшийся внизу зеленый ад. Компьютер проложил курс над рекой, и Чоузен решил выпрыгнуть на подлете к дальнему берегу. Он рассчитал, что шлюпка совершит посадку в нескольких километрах от реки.
Он снова повернулся к китайцам:
— Как только сядете, надевайте скафандры, берите оружие и без лишнего шума выходите из шлюпки. Встретимся на берегу. — Он показал на монитор:
— Нам придется выбираться отсюда по воде. К сожалению, река уже совсем близко. Будем держать связь по радио.
Китайцы слушали молча, не сводя с него черных зрачков-бусинок. Чоузен недоуменно пожал плечами и рывком распахнул аварийный люк. Тут же за спиной у него раскрылся парашют, и он поплыл в кильватере корабля по безоблачному бирюзовому небу, постепенно снижаясь навстречу коричневой воде.
Когда шлюпка миновала реку, сработал главный парашют, и над бескрайней зеленью леса эс-перм-гигантов вспыхнула малиновая точка.
Между лесом и шлюпкой протянулась лента реки. По его расчетам, Чоузен должен был опуститься на воду в нескольких сотнях метров от суши. Но разглядеть береговую линию было непросто. В этих местах Бжюм разливался до размеров пресноводного мори, его ширина доходила до пятидесяти километров. При паводках этот водоем разрастался еще больше. Прилегающие к нему низины были сплошь покрыты болотными топями, уходившими к самому горизонту. Таким образом, его ожидал долгий и изнурительный путь.
Чоузен включил встроенное в скафандр радио и начал поиск. Пару раз он наткнулся на какие-то неясные сигналы — вроде бы трансляция велась из Прибрежного Города, по Центральному каналу транскосмических передач. Судя по плохой слышимости, они забрались в самую глушь, и теперь им предстояло неделями спускаться по реке, прежде чем кто-то сможет принять их радиограммы.
Тем не менее он передал SOS на всякий случай — вдруг его примет какая-нибудь военная радиостанция в горах?
Вдалеке над лесом плавно снижался малиновый парашют. Внизу по водной глади мелькали длинные тени — большие пресноводные пермиады мигрировали вверх по реке для икрометания. В этот период они становятся совершенно ненасытными и бросаются на все живое.
Дрожащими пальцами он натянул на лицо кислородную маску и засунул револьвер в водонепроницаемый аварийный пакет, а на высоте двадцать метров отстегнул парашют и камнем полетел в воду, стараясь держать тело вертикально. Чоузен хотел войти в воду на большой скорости и опуститься как можно ближе ко дну, мощным всплеском отпугнув пермиадов, а потом вынырнуть из темных глубин, не дав им времени опомниться и перегруппироваться.
Прыжок оказался удачным. Поверхность воды вдруг взорвалась, и Чоузен безоблачного неба попал в пузырящийся хаос, а потом, достигнув глинистого дна, — в коричневую муть.
Как он и ожидал, после столь шумного и внезапного вторжения пермиады отпрянули в сторону, а потом стали плавать кругами, стараясь уловить хотя бы слабый запах крови, по которому они всегда безошибочно выходили на добычу. Но одетый в скафандр, он не пах ничем, кроме углекислого газа из дыхательного аппарата. Стоя среди водорослей, он нагнулся и стал при свете нагрудного фонаря осматривать речное дно. По расположению водорослей и корней Чоузен определил, в какую сторону ему двигаться. Луч его фонаря пронзал темноту на несколько метров. Маленькие рыбешки, тоже прячущиеся возле самого дна от пермиадов, разлетались прочь, словно дротики. И у Чоузена появилось странное ощущение общности с ними — ведь он, как и эта плотвичка, мог в любой момент стать кормом для плавающих наверху хищников.
Вскоре ему начали попадаться все более многочисленные и толстые корни. Постепенно они слились в необъятный ковер, идущий под наклоном вверх.
Возле самой поверхности он остановился. Река протекала в глубине леса. Ему предстояло выбраться из воды, карабкаясь по одному из гигантских эспермских корней, а затем, опять же по корням, отправиться в глубь суши. Такое путешествие отнимет массу сил, ему придется включить встроенный в скафандр кондиционер, а в результате быстро сядут батареи и сократятся его шансы связаться с внешним миром по радио.
Огромная тень стала наползать на него сверху — один из пермиадов осматривал свои владения. Спрятавшись среди корней, Чоузен увидел, как пермиад таращит свой черный, ничего не выражающий глаз, и тут же снова ушел на глубину. Огромная, почти четыре метра длиной рыба уже была близка к полному истощению. Охваченная нестерпимым голодом, она двигала в разные стороны тупоносой мордой, следя за движением светящейся приманки. При этом она оживленно двигала челюстями, окаймленными зубами длиной с человеческий палец. Стараясь нащупать след жертвы, рыба подплыла ближе, заставляя Чоузена отступать все дальше в темный лабиринт извилистых корней. Движения его были предельно осторожны — что-то подсказывало ему, что в этих подводных джунглях его подстерегает смертельная опасность.
Поводя носом, рыба следила за пузырьками, которые оставлял за собой Чоузен, пробираясь вдоль какого-то странного, сегментированного корня, в отличие от других тускло поблескивающего.
Компьютер отчаянно тормозил шлюпку, стараясь миновать эту лавину. Пассажиров расшвыряло в разные стороны — шлюпка то и дело маневрировала, уворачиваясь от самых крупных обломков, в то время как мелкие дождем барабанили по их обшивке.
А потом корпус содрогнулся от тяжелого удара. Чоузен зажмурился, чувствуя, что от страха язык прилипает к небу. Он едва сдержал крик. Если шлюпка перевернется, они поджарятся заживо…
Намного выше и впереди догорал в ядерном пламени «Ганди».
Расходуя несметное количество топлива, компьютер продолжал отчаянное торможение.
— Раскрытие первого парашюта через сорок четыре секунды, — объявил уверенный женский голос.
На главном экране постепенно вырисовывался ландшафт планеты внизу. Чоузен даже узнал большую излучину реки Бжюм. Они опускались на южную часть континента, вдали от Прибрежной Скалы.
Повернув голову, он бросил беглый взгляд на Чи Линь Вей. Она сидела, охваченная ужасом, не в силах оторвать глаз от экрана.
— Я вам должен сказать… Понимаете, мы опускаемся не на той стороне гор.
— Сидите тихо! — Она метнула в него гневный взгляд.
А потом оба одновременно вскрикнули — по шлюпке нанесли такой мощный удар, что она пошла зигзагами, рискуя перевернуться и сгореть в атмосфере.
От этой бешеной круговерти Ч и Линь Вей в какой-то момент пришла в оцепенение. Чоузен увидел, что голова ее откинута назад под каким-то немыслимым углом, и, к удивлению своему, необычайно встревожился. Он успел окликнуть ее, прежде чем его захлестнула темная волна. Уже впадая в беспамятство, Чоузен со смутным сожалением подумал о незаконченных исследованиях.
Лишь благодаря новейшей программе пилотирования и сверхпрочным реактивным двигателям компьютер каким-то чудом выправил положение шлюпки на высоте восемьдесят километров. А потом спокойным женским голосом доложил о повреждениях:
— Ведущие двигатели и главные цистерны с горючим уничтожены. Реактивные установки, поддерживающие положение в воздухе, по-прежнему действуют. Сохранились также три парашюта. Поскольку в грузовых отсеках хвостовой части есть пробоины, они, в целях обеспечения вашей безопасности, наглухо задраены. Пассажиров просим оставаться в креслах, с пристегнутыми ремнями.
Поскольку никто в кабине не отреагировал на его слова, компьютер привел их в чувство, обдав холодным душем. Через несколько секунд, уловив в кабине слабый шорох, он вновь доложил обстановку.
Вскоре раскрылся первый парашют и дернул их кверху.
Они продолжали снижаться, но теперь достаточно плавно. Хвостовая часть оплавилась, когда взорвались баки с горючим. Оставляя за собой длинный дымчатый след, шлюпка описывала гигантскую параболу над бассейном великого Бжюма.
Очнувшись, Чоузен удивился тому, что он до сих пор жив. Его охватило любопытство.
— Что это было?
Один из пробирочных подчиненных Ю Чжао повернулся и, посмотрев на него в упор, сказал:
— Прямое попадание ракеты.
— А где вражеский корабль?
Компьютер тут же выдал на экран изображение рейдера, а точнее — дымчатое кольцо, сфотографированное с дальнего расстояния спутником фенрилльской коммуникационной сети, расположенным намного выше их шлюпки.
— Корабль-нарушитель движется по планетарной орбите. Он удален от Фенрилля на пять тысяч километров и в настоящее время выходит из зоны досягаемости наших радаров.
— Где мы приземлимся? — спросил Чоузен с некоторой тревогой. Китайцы же, не обращая на монитор ни малейшего внимания, сгрудились вокруг Чи Линь Вей, которая все еще не пришла в сознание.
Спустя несколько секунд компьютер выдал серию каких-то совершенно незнакомых координатных обозначений и пояснил:
— Поскольку у нас работает лишь один реактивный двигатель, поддерживающий правильное положение в воздухе, придется совершить посадку в пределах ста километров, считая от нынешнего местонахождения.
Значит, корабль сядет в самом центре бассейна реки Бжюм, за тысячи километров от океанского побережья.
— Не хотелось бы поднимать ложной тревоги, джентльмены, но все-таки я бы посоветовал вам потратить эти последние минуты перед посадкой на поиски скафандров, а не на бесполезную суету. Мы приземлимся в лесной чаще.
Китайцы посмотрели на него немигающими глазами.
— Зачем нам скафандры? — поинтересовался один из них. Обменявшись несколькими короткими репликами на мандаринском диалекте, они дружно расхохотались. А потом склонились над Чи Линь Вей и принялись раскладывать возле нее медицинское оборудование. Внезапно Чи Линь Вей очнулась с резким возгласом, от которого все отпрянули назад. Ее верхняя губа распухла, на лбу осталась запекшаяся кровь. Увидев Чоузена, которого китайцы так и не удосужились развязать, она приказала:
— Освободите его.
Один из пробирочных Чжао снял с него путы. Чоузен старался сохранить спокойствие, но в конце концов не выдержал:
— Послушайте, нам нужно найти скафандры. Давайте вместе осмотрим вещевой отсек и наденем на себя столько защитного снаряжения, сколько возможно. В первую очередь ищите бронированные костюмы и фильтры для воздуха.
— Но зачем нам скафандры? — снова спросил Ю Чжао, которого Чоузен узнал по старческому голосу и красной полосе на скафандре. — Этот мир по природным условиям похож на земной, люди здесь тоже дышат натуральным воздухом.
— Да, этот мир по природному типу близок к земному, но все равно не Земля. А в том районе, куда мы направляемся, недавно наступил день, а значит, от мух пощады не жди. Одного укуса, или царапины, или даже глубокого вдоха достаточно, чтобы в кровь попали споры ядовитого грибка — спруипа. А у нас нет ни алвостерина, ни любого другого фунгицида, так что у зараженного не останется ни малейшего шанса — смерть наступит в течение одного дня.
— Значит, нам придется жить не снимая скафандров? — спросила Чи Линь Вей.
— Ну, по ночам, когда мухи не кусаются, можно будет снять шлем и наскоро перекусить. Он повернулся к компьютерному пульту.
— Этот корабль способен держаться на воде?
— Нет, мессир, он не рассчитан на работу в таком режиме.
Чоузен вздохнул. Остальные посмотрели на него в страхе и растерянности.
— Предлагаю найти скафандры, и если они до сих пор целы, попробуем катапультироваться на воду. Мы будет пролетать над Бжюмом на высоте, позволяющей использовать парашюты.
— А почему бы нам просто не остаться в шлюпке? — спросил Ю Чжао.
— Потому что после посадки к нам в гости тут же пожалуют вудвосы.
— Но когда мы в кабине, нам даже вудвосы нипочем, — возразила Чи Линь Вей.
Чоузен обвел китайцев испытующим взглядом и понял — эти люди намерены до конца цепляться за иллюзорную безопасность шлюпки.
— Послушайте, при посадке корабль обязательно повредит деревья — даже если просто застрянет в ветвях. Уже одного этого будет достаточно, чтобы появился вудвос. Он найдет нас, даже если придется пройти тридцать километров, и если не сможет разломать корабль в одиночку, то позовет на помощь других. Поверьте, они сбегутся к нам очень быстро.
И все-таки они не верили Чоузену и никак не могли взять в толк — каким образом это животное доберется до них, защищенных стотонной конструкцией из стали, пластика и сверхпрочных сплавов?
— Послушайте, — сказал Чоузен, уже с некоторым нажимом, — рост среднего вудвоса — двадцать пять метров. Мне приходилось наблюдать, как они поднимают шеститонные грузы. Если вудвос примется за корабль, то оставит от него бесформенную груду обломков, которые потом сбросит в Бжюм.
— Но ведь эти животные не носят брони? — уточнил 10 Чжао второй грубым голосом.
— Конечно, нет.
— Значит, они уязвимы для лазеров и ружей. Нападут — убьем.
Чоузен пожал плечами:
— Не так-то это просто. Это не земные животные, они потрясающе хитры и быстры.
— Все, что живет, может и умереть. Нужно будет — убьем. Не хотелось бы, конечно, убивать местную фауну, но главное — выжить.
Чоузен посмотрел на Чи Линь Вей.
Она хмыкнула и отвернулась.
— Бред какой-то, — проговорила она с напряжением. — До сих пор не могу поверить, что после посадки нам может что-то угрожать.
Поняв, что их ничем не проймешь, Чоузен посмотрел на экранные часы. Времени на уговоры уже не оставалось.
Он поднялся и, протестировав компьютер, выяснил, что вещевой отсек доверху забит скафандрами, шлемами и прочим снаряжением. Дрожащими от волнения руками он стал через голову натягивать на себя скафандр. Потом схватил шлем и фильтрующий блок с небольшим кислородным баллоном, повесил на грудь баллон и подсоединил к дыхательному аппарату. В другом отсеке он нашел четыре револьвера в футлярах, четыре наплечные кобуры и ящик с боеприпасами. Револьверы стреляли девятимиллиметровыми пулями с мягкими головками или разрывными дротиками того же калибра. Чоузен повесил одну кобуру на правое плечо, а остальные отдал Ю Чжао. Катапультные кресла на такой шлюпке рассчитаны лишь на одновременное срабатывание, поэтому ему предстояло выпрыгнуть через аварийный люк в хвостовой части.
Вскоре раскрылся второй парашют. Шаттл продолжал в автоматическом режиме спускаться в раскинувшийся внизу зеленый ад. Компьютер проложил курс над рекой, и Чоузен решил выпрыгнуть на подлете к дальнему берегу. Он рассчитал, что шлюпка совершит посадку в нескольких километрах от реки.
Он снова повернулся к китайцам:
— Как только сядете, надевайте скафандры, берите оружие и без лишнего шума выходите из шлюпки. Встретимся на берегу. — Он показал на монитор:
— Нам придется выбираться отсюда по воде. К сожалению, река уже совсем близко. Будем держать связь по радио.
Китайцы слушали молча, не сводя с него черных зрачков-бусинок. Чоузен недоуменно пожал плечами и рывком распахнул аварийный люк. Тут же за спиной у него раскрылся парашют, и он поплыл в кильватере корабля по безоблачному бирюзовому небу, постепенно снижаясь навстречу коричневой воде.
Когда шлюпка миновала реку, сработал главный парашют, и над бескрайней зеленью леса эс-перм-гигантов вспыхнула малиновая точка.
Между лесом и шлюпкой протянулась лента реки. По его расчетам, Чоузен должен был опуститься на воду в нескольких сотнях метров от суши. Но разглядеть береговую линию было непросто. В этих местах Бжюм разливался до размеров пресноводного мори, его ширина доходила до пятидесяти километров. При паводках этот водоем разрастался еще больше. Прилегающие к нему низины были сплошь покрыты болотными топями, уходившими к самому горизонту. Таким образом, его ожидал долгий и изнурительный путь.
Чоузен включил встроенное в скафандр радио и начал поиск. Пару раз он наткнулся на какие-то неясные сигналы — вроде бы трансляция велась из Прибрежного Города, по Центральному каналу транскосмических передач. Судя по плохой слышимости, они забрались в самую глушь, и теперь им предстояло неделями спускаться по реке, прежде чем кто-то сможет принять их радиограммы.
Тем не менее он передал SOS на всякий случай — вдруг его примет какая-нибудь военная радиостанция в горах?
Вдалеке над лесом плавно снижался малиновый парашют. Внизу по водной глади мелькали длинные тени — большие пресноводные пермиады мигрировали вверх по реке для икрометания. В этот период они становятся совершенно ненасытными и бросаются на все живое.
Дрожащими пальцами он натянул на лицо кислородную маску и засунул револьвер в водонепроницаемый аварийный пакет, а на высоте двадцать метров отстегнул парашют и камнем полетел в воду, стараясь держать тело вертикально. Чоузен хотел войти в воду на большой скорости и опуститься как можно ближе ко дну, мощным всплеском отпугнув пермиадов, а потом вынырнуть из темных глубин, не дав им времени опомниться и перегруппироваться.
Прыжок оказался удачным. Поверхность воды вдруг взорвалась, и Чоузен безоблачного неба попал в пузырящийся хаос, а потом, достигнув глинистого дна, — в коричневую муть.
Как он и ожидал, после столь шумного и внезапного вторжения пермиады отпрянули в сторону, а потом стали плавать кругами, стараясь уловить хотя бы слабый запах крови, по которому они всегда безошибочно выходили на добычу. Но одетый в скафандр, он не пах ничем, кроме углекислого газа из дыхательного аппарата. Стоя среди водорослей, он нагнулся и стал при свете нагрудного фонаря осматривать речное дно. По расположению водорослей и корней Чоузен определил, в какую сторону ему двигаться. Луч его фонаря пронзал темноту на несколько метров. Маленькие рыбешки, тоже прячущиеся возле самого дна от пермиадов, разлетались прочь, словно дротики. И у Чоузена появилось странное ощущение общности с ними — ведь он, как и эта плотвичка, мог в любой момент стать кормом для плавающих наверху хищников.
Вскоре ему начали попадаться все более многочисленные и толстые корни. Постепенно они слились в необъятный ковер, идущий под наклоном вверх.
Возле самой поверхности он остановился. Река протекала в глубине леса. Ему предстояло выбраться из воды, карабкаясь по одному из гигантских эспермских корней, а затем, опять же по корням, отправиться в глубь суши. Такое путешествие отнимет массу сил, ему придется включить встроенный в скафандр кондиционер, а в результате быстро сядут батареи и сократятся его шансы связаться с внешним миром по радио.
Огромная тень стала наползать на него сверху — один из пермиадов осматривал свои владения. Спрятавшись среди корней, Чоузен увидел, как пермиад таращит свой черный, ничего не выражающий глаз, и тут же снова ушел на глубину. Огромная, почти четыре метра длиной рыба уже была близка к полному истощению. Охваченная нестерпимым голодом, она двигала в разные стороны тупоносой мордой, следя за движением светящейся приманки. При этом она оживленно двигала челюстями, окаймленными зубами длиной с человеческий палец. Стараясь нащупать след жертвы, рыба подплыла ближе, заставляя Чоузена отступать все дальше в темный лабиринт извилистых корней. Движения его были предельно осторожны — что-то подсказывало ему, что в этих подводных джунглях его подстерегает смертельная опасность.
Поводя носом, рыба следила за пузырьками, которые оставлял за собой Чоузен, пробираясь вдоль какого-то странного, сегментированного корня, в отличие от других тускло поблескивающего.