Раули Кристофер. Драконы Аргоната (Базил Хвостолом - 6)

   Но в следующий миг и сам Дерри издал тихий стон, пошатнулся и сел. Из груди юноши торчали сразу две стрелы. Глаза его закатились, он откинулся назад, тихо уходи в забытье.
   У Релкина не было времени даже на то, чтобы сказать умирающему прощальное слово. Нырком он уклонился от рубящего удара меча, но бес огрел его кулачищем по ребрам, а другой, сильным толчком щита в грудь, сбил на четвереньки. Бес занес копье для решающего удара, но взмах Экатора начисто отсек ему голову. Релкин подхватил выпавший было из рук меч, вскочил на ноги и успел отбить клинок беса, вылезавшего из-под фургона. Левой рукой юноша с размаху съездил врага по физиономии. Бес пошатнулся, Релкин воспользовался моментом и пронзил его насквозь.
   В дюйме от его лица просвистела стрела, но Релкин не обратил на это внимания: он наносил удар за ударом, повергая бесов наземь.
   Рядом с ним оказался Торн. Императорский гвардеец сражался с холодной яростью и невообразимым искусством. Он действовал двумя руками одновременно, держа в одной меч, а в другой длинный кинжал. Одного беса Тори полоснул кинжалом по шее, едва не отделив голову от туловища, а другого, почти в то же самое мгновение, обезглавил мечом. Огромный, злобно рычащий бьюк замахнулся на них мечом, но оба воина ловко уклонились. Вражий клинок лязгнул о край фургона. В следующий миг над ним нависла тень дракона. Неистовым взмахом Экатора Базил сбил бьюка с ног, и тот повалился на крышу фургона. Дракон поднялся по завалу и наступил на упавшего бьюка. Фургон накренился и затрещал. Но бьюк не был неуклюжим троллем, юркий, как угорь, он ухитрился лежа парировать мечом удар Экатора, вывернуться из-под пяты дракона и, перекатившись, оказаться за пределами досягаемости.
   Базилу оставалось лишь подивиться тому, какими грозными бойцами обзавелся враг.
   Несколько минут битва велась вдоль завала - люди то поддавались под натиском бесов, то вновь оттесняли врагов назад. И тут на помощь им подоспели два дракона - огромные Бело и Гомфо, старые ветераны. Оба тяжело дышали, ибо бежали от самого Барли Моу. Вооружены они были лишь косой с древком в драконий рост да подходящим по размеру серпом. Оба косили луг фермера Лиля, когда услышали тревожный звон храмового колокола. Почуяв неладное, они прямо с покоса помчались в Куош. По дороге драконы встретили скакавшего на белом коне юного Пипа Пиггета, посланного поднимать окрестных жителей. Узнав, что творится в деревне, они припустили еще быстрей и прямо с ходу, не успев отдышаться, ввязались в бой. В считанные мгновения серп и коса снесли дюжину бесовских голов. Еще двоих тварей зарубил Базил. Бесы смешались и с испуганным визгом отхлынули от баррикады. Лишившись поддержки, дрогнули и бьюки. У завала установилось временное затишье.
   Релкин и Тори огляделись по сторонам. По улицам стелился дым. Повсюду лежали убитые и раненые: защитники Куоша понесли тяжелые потери. Баррикада была завалена трупами бесов, но и многие люди полегли в этой схватке. Мирные жители Куоша не были готовы к сражению с хорошо вооруженной и обученной бесовской ордой.
   - Мы сдержали их! - промолвил Торн, и в голосе его прозвучал намек на торжество. Он давно не участвовал в настоящих сражениях, но теперь вновь обрел уверенность.
   Часть здания "Быка и Куста> рухнула, пламя разгорелось еще ярче.
   - Да, - отозвался Релкин, - но они еще вернутся.
   Драконопас бросил взгляд на императора. Перепачканный сажей, тот сжимал в руках окровавленное копье и казался впавшим в оцепенение. Релкин хорошо знал это состояние: многие, впервые побывав в бою, испытывали настоящее потрясение. Торн положил руку на плечо драконопаса:
   - Мы победили благодаря тебе, юноша. Тебе и твоему дракону.
   - Дело еще не кончено, - возразил Релкин.
   На земле, привалившись к стене дома, лежал посол. Из раны в голове сочилась кровь. Лессис, стоявшая рядом с ним на коленях, пыталась остановить кровотечение.
   Торн окинул взглядом изрядно потрепанную баррикаду. Фургоны накренились, многие клети и бочки были разнесены в щепки.
   - Я знаю, парень. Они не оставят попыток убить императора. В эту затею вложено слишком много, чтобы они просто так отступились.
   Релкин указал в направлении горящего "Быка и Куста".
   - В следующий раз они попытаются прорваться сквозь дома.
   - А ведь ты прав, парень. Голова у тебя варит, - отозвался Торн и тут же приступил к организации новой линии обороны.
   Собрав людей, толпившихся на Школьной улице, он повел их к двери ближайшего дома. На Рыночной улице им приходилось пригибаться и прятаться под козырьками домов, ибо туда по-прежнему залетали стрелы. "Бык и Куст" полыхал так, что люди уже не могли находиться на ближнем к нему краю баррикады. Огонь перекинулся и на кое-какой деревянный хлам, но фургоны пока не занялись. Зато на Бреннавсийском тракте дома пылали вовсю.
   Нетвердой походкой подошел император. Он присел на корточки рядом с Корингом. Лицо посла побагровело, от едкого дыма он заходился в кашле. Рана на голове продолжала кровоточить, несмотря на старания Лессис.
   - В Бреннансе увидят этот дым и пришлют подмогу.
   - Ваше Величество, вы сражались великолепно. Для меня было великой честью стоять рядом с вами.
   Паскаль откинул голову назад и рассмеялся.
   - Приятно это слышать, посол Коринг. Позвольте мне вернуть комплимент. Я видел, как вы сразили того проклятого беса, что подбирался сзади к дракону. Отменный удар, ничего не скажешь.
   - Главное, мы их сдержали.
   - Да, хотя, по правде сказать, без драконов нам бы не поздоровилось. Да и им эта победа обошлась дорого.
   То была сущая правда. Замбуса оттащили на Школьную улицу, куда не залетали стрелы, но старый дракон умирал. А голова бедного Фьюри торчала на копье посреди общинного выпаса.
   - Это еще не победа, - тихонько промолвила Лессис.
   - Да, леди Лессис, тут вы правы, - отстраненно, но твердо произнес император.
   И тут со стороны домов, тянувшихся вдоль Рыночной улицы, донесся шум схватки - где-то на заднем дворе Торн и его люди наткнулись на бесов и пару бьюков. Но почти сразу же лязг стали и возгласы дерущихся заглушили испуганные крики.
   Добежав до угла Школьной улицы, Релкин увидел толпу удиравших в ужасе людей. Из передней двери одного из Домов выходил бьюк.
   - Быстрей! - заорал Релкин своему дракону.
   С треском распахнулась еще одна дверь, и оттуда высыпали бесы. Один из них схватил за шиворот подвернувшегося под руку мальчонку и пронзил длинным мечом. Затем, вышибив изнутри оконные ставни, на улицу вывалялся еще один бьюк. Тело мальчугана бес отшвырнул на обочину.
   По улице неслись перепуганные женщины и дети. Они слишком долго оставались в своих домах, не веря, что война может настигнуть их у родных очагов. И вот теперь им приходилось удирать от кошмарного вида бесов, наводивших Школьную улицу.
   Релкин и Базил, не дожидаясь, пока с баррикады подоспеют остальные драконы, устремились навстречу вражеской орде.
   Заслышав рев Базила, бьюки вскинули головы и бросились в бой, но кровь дракона кипела от ярости, и никакие враги - ни тролли, ни страшные глиняные люди из Дзу - не совладали бы с ним даже вдвоем против одного. Улица была достаточно широка, чтобы дракон мог свободно действовать мечом, Экатор пел в его руках. Бьюки пустили в ход свои клинки, но смертоносный Экатор сверкал с быстротой молнии.
   Ударом ноги в грудь Релкин свалил наступавшего беса и подставил свой меч под клинок следующего. Бес попытался пырнуть его ножом, но Релкин блокировал удар и пнул противника коленом в промежность. Бес сложился пополам, и драконопас прикончил его мечом.
   Появился Торн. Его шатало, на голове кровоточила рана. Кровь струилась и по его пальцам - он пытался зажать рану на правой руке.
   - Боюсь, их слишком много.
   - Мы должны отбить этот натиск и построить новые баррикады.
   - Ты прав.
   Торн пребывал в состоянии легкого шока, однако изо всех сил старался сосредоточиться и восстановить ясность мысли.
   На улице бушевала битва. Застав врасплох одного из бьюков, Базил Экатором рассек его до пояса, однако при этом едва не напоролся на меч второго. Но удар бьюка так и не достиг цели. Подоспевший Вефт отбросил монстра назад и, припечатав к стене, размозжил ему голову.
   Держась позади драконов, Релкин ловко укорачивался и от вращавшихся вихрем мечей, и от гигантских хвостов - виверны размахивали ими из стороны в сторону, уравновешивая каждой свое движение.
   Неожиданно рядом появился император. Релкин дернул его за рукав, заставив пригнуться на добрый фут - и как раз вовремя. Меч Вефта просвистел над их головами.
   - Хвост! - заорал Релкин, позабыв про этикет. - Берегись хвоста!
   Краем глаза император заметил гигантский драконий хвост и в последний момент поднырнул под него вместе с драконопасом.
   - Что нужно делать? - спросил Паскаль, чуть ли не присев на корточки.
   Император просил совета, ибо сознавал, что из всех присутствующих именно этот юнец имеет наибольший опыт в военном деле.
   - Нужно отодвинуть баррикаду к этому углу. Перекрыть Рыночную улицу здесь и организовать оборону домов по Школьной.
   Император отправился собирать людей и отдавать соответствующие распоряжения. Огонь поглотил уже почти все дома вдоль Бреннансийского тракта, но над пепелищами в сумеречное небо еще поднимались столбы едкого дыма.
   Подоспела подмога из Фелли и Барли Моу. Прибывшие оттуда люди немедленно присоединились к драконам, сражавшимся на Школьной улице. Прорвавшиеся бьюки пали, а с бесами люди могли сражаться лицом к лицу, держась впереди драконов. В то же время огромные мечи вивернов разили бесов поверх людских голов. В конце концов бесы вынуждены были отступить.
   Тем временем драконихи под началом старого Макумбера перетаскивали на новое место то, что осталось от первой баррикады. Уцелевших фургонов было мало, но тут кто-то открыл ворота на двор похоронных дел мастера, и оттуда выкатили здоровенный катафалк. Улицу перегородили по всей ширине. Промежутки и щели люди забили мебелью и вся ческой утварью.
   Теперь на Рыночной улице возле самого угла Школьной высилась прочная баррикада. Часть людей заняла позиции за новым завалом, тогда как остальные вместе с драконами вытесняли бесов со Школьной, загоняя их в дома и задние дворы на восточной стороне.
   Преследовать отступавших было невозможно, ибо драконы не могли забраться в строения, рассчитанные на людей. Впрочем, император с Торном рассудили, что виверны и так сделали более чем достаточно.
   Школьная улица соединяла Рыночную с Храмовой аллеей. По ее восточной стороне тянулся ряд жилых домов. На западной, ближе к южному концу, высилось здание банка, за которым начинался Банковский Ряд - аллея, протянувшаяся мимо строений позади банка прямо к водокачке.
   Тори и Эвил Бенарбо собрали дюжину молодцов и отрядили их удерживать Банковский Ряд. Еще десять чело век - некоторые из них только что прибыли из Барли Моу - были посланы оборонять северный квартал, туда, где Школьная улица соединялась с Храмовой аллеей, В этом квартале насчитывалось шесть домов. Сейчас все они были покинуты жителями, бежавшими в северную часть деревни. Между домами и южным кварталом как раз и находился Банковский Ряд. Банк не имел выхода на Школьную улицу, что несколько облегчало его оборону.
   Южнее Рыночной улицы на западную сторону Школьной выходили хозяйственные постройки "Быка и Куста", с большим внутренним двором. Эту позицию предстояло оборонять Эвилу Бенарбо и его людям. В помощь им отрядили старого дракона Чутца.
   Крайние шесть жилых домов необходимо было защищать изнутри, поэтому люди принялись спешно заколачивать двери и окна, стараясь как можно лучше укрепить свои жилища.
   К этому времени связь с оказавшимися в ловушке у храма остатками отряда Бирча была утрачена, но звон колокола по-прежнему оглашал окрестности, давая знать, что храм еще не захвачен врагом.
   Смеркалось. Лессис взобралась на крышу и подозвала пару черных дроздов. Совершив быстрый облет позиций врага, птицы вернулись с донесениями.
   Выслушав крылатых разведчиков, Лессис поспешила вниз, к императору и Торну. Они укрывались за перевернутой деревянной бадьей перед седьмым домом по Рыночной улице, в котором как раз перед нападением хозяева затеяли ремонт. На правой руке Торна красовалась повязка, так что меч ему приходилось держать левой. Разумеется, гвардеец мог сражаться обеими руками, но все же правой владел лучше.
   - Враг получил подкрепление. На общинных землях бесы кишмя кишат.
   - Ох, леди Лессис, вы мастерица приносить такие новости, - со вздохом сказал император, поглядывая на баррикаду и укрывшихся за ней людей.
   - Мне бы и самой не хотелось этого делать, Ваше Величество.
   - Куда мы можем отступить? - спросил Торн. Так же как и Лессис, он видел свою задачу в том, чтобы любой ценой спасти императора Розы.
   - Дороги, ведущие на юг и на запад, находятся под наблюдением. Северная дорога пролегает через долину. По ней можно добраться до Боргана, хотя, думаю, незамеченными не проскользнуть и там.
   Мы останемся здесь. Закрепимся и будем удерживать позиции, - твердо заявил Паскаль Итургио Денсен Астури.
   - Этого-то я и боялась, - пробормотала Лессис.
   - Мы будем защищать Куош до последнего! - Император казался непоколебимым.
   Лессис досадливо поджала губы. Здравый смысл подсказывал, что необходимо как можно скорее взять из конюшни Эвила Бенарбо лучших коней и во весь опор скакать на север. Сейчас самой главной задачей было доставить императора в безопасное место - в Борган или в Кверк, за Роанское взгорье. Но, встретившись с Паскалем глазами, ведьма поняла, что он не уступит.
   - Скоро ли о нас узнают в Кросс Трейз?
   - Теперь скоро. Сообщение послано несколько часов назад. Но в любом случае, чтобы дождаться подмоги, мы должны будем сдерживать врага на протяжении ночи.
   Неожиданно неподалеку послышался испуганный крик:
   - Ферма горит! Они подожгли ферму Пиггета!
   - Моя ферма! - простонал Пиггет, нетвердо поднявшись со своего места у баррикады. Крышу стоявшей на вершине холма усадьбы, лизали языки пламени.
   Но у него не нашлось времени сетовать на судьбу. Хрипло взревели рога, и на Рыночную улицу хлынули враги.
   - Слишком поздно, - вскричала Лессис. - Они идут.
   Глава семнадцатая
   Вражеский натиск удалось сдержать и на сей раз, однако лишь после ожесточенной схватки, в ходе которой бесы прорвались за баррикаду. С большим трудом люди отбили свое укрепление. Отчаянный бой разразился на Школьной улице: дома в северной ее части были подожжены, а почти все их защитники сложили головы. Таким образом люди утратили какой-либо контроль над Храмовой аллеей.
   Врага отбросили, но потери были ужасны. Погибла старая драконья бабушка Брезза: вражье копье угодило ей прямо в глаз. Бесы зарубили Лютера Пиггета, племянника фермера. Впрочем, такая же участь постигла добрую дюжину защитников баррикады и еще большее число людей, сражавшихся на Школьной улице. Смерть косила всех подряд, не делая различия между зажиточным фермером и простым батраком.
   Вендра Нит рыдала над телом своего мужа Педо. Тучный зеленщик умирал, пронзенный копьем. Неподалеку от него лежало тело малыша Иано, юного драконопаса Фьюри, сраженного в последние мгновения схватки.
   Уже наступала ночь, когда действие черного зелья стало ослабевать и враги, утратив дурманящую смелость, отступили. Пространство перед баррикадой было завалено трупами бесов, бьюков и людей. "Бык и Куст" погиб в пылающем аду: ветер разносил по улицам поднимавшийся с пепелища ядовитый дым. На законченных лицах людей и драконов глаза и рты выделялись как еле заметные пятна. Сумерки обагрялись языками пламени, высоко вздымавшимися на северной оконечности Школьной улицы, где полыхал целый квартал. Удерживавшие часть улицы бесы осыпали стрелами дома на противоположной стороне.
   Вконец вымотавшийся Торн отыскал императора под на весом третьего дома по Рыночной улице, принадлежащего несчастному зеленщику Ниту. У Паскаля было рассечено бедро, и рана требовала срочного ухода. Ею занялся старый Макумбер. Кто-кто, а он, двадцать лет обучавший драконопасов накладывать пластыри да делать перевязки, знал толк в этом искусстве. Император страшно устал, но по-прежнему был полон энергии, приходящей во время боя. Увидев Торна, Паскаль приподнялся, чтобы пожать своему телохранителю руку и обнять его. На баррикаде они сражались бок о бок, то и дело спасая друг друга.
   По правде сказать, все защитники баррикады дрались с огромной отвагой, в том числе и те, кто расстался с жизнью.
   Рад видеть тебя, старый друг. Я вижу, тебе тоже досталось.
   Правая рука Торна была туго забинтована, другая повязка красовалась на голове.
   С кем не бывает, Ваше Величество. В такой передряге всякое может случиться.
   Больше всего Торну хотелось убедить императора не лезть на рожон и оставаться в тылу. Но Паскаль придерживался другой точки зрения.
   Ничего с нами не случится, покуда за нас сражаются такие драконы, как Хвостолом. Не удивительно, что от этих тварей так и разит черным зельем. Не одурманив себя, они ни за что не посмели бы пойти в атаку.
   - Что верно, то верно.
   На сей раз дела у драконов обстояли получше, чем после первой стычки. Погибла одна лишь Бревна, хотя все виверны, несмотря на кожаные доспехи, щиты и шлемы, получили немало ран. Совладать с похожими на медведей бьюками было не так-то просто. Базил уложил троих, прежде чем остальные отступили. Огромные туши бьюков громоздились у баррикады, а труп одного, ухитрившегося прорваться, валялся близ перевернутой бадьи около седьмого дома. Голова чудища была повернута под неестественным углом, с кабаньей морды таращились невидящие глаза.
   Торн присел на закопченную ступеньку. На какой-то миг усталость взяла над ним верх.
   - Ведьму ударили по голове.
   - Что доказывает: даже у них нет глаз на затылке.
   - Будет она жить, Ваше Величество?
   - Говорят, череп цел. Но она без сознания, так что я ничего сказать не могу. Нам остается только молиться за нее.
   И Паскаль Итургио Денсен Астури стал молиться, молиться истово, ибо будущее без Серой Леди, всегда державшейся у его локтя, представлялось ему в самом мрачном свете. По мнению императора, враг дал маху, затеяв охоту именно за ним, ибо без кого действительно нельзя было обойтись, так это без Лессис. Найти другого императора можно - на доме Астури свет клином не сошелся, - но второй Лессис в мире не существовало.
   - Отобьемся мы, если они атакуют снова?
   - Думаю, да. Хотя это будет непросто.
   - А скоро ли они нападут? Сколько у нас времени в запасе?
   - Должно быть, сейчас они отдыхают, так же как и мы. Нападать труднее, чем защищаться, это требует от человека большего эмоционального напряжения. И от беса тоже, бесы ведь не бесчувственны. Я думаю, у нас есть час, а то и два. Едва ли они предпримут массированное наступление раньше.
   - А где драконопас?
   Торн улыбнулся.
   - Возле своего большого зверя, где же еще, Ваше Величество, - он развел руками. - Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного. Как грозен этот дракон! Он убивал врагов дюжинами. Теперь понятно, что делает наши легионы непобедимыми. Боевые драконы - повелители поля битвы.
   Торн выглядел как человек, узревший чудо. Император кивнул, ибо и ему в последнее время открылось немало нового. Он вообще не понимал, как бесы отваживаются нападать на Базила: казалось, что никто, увидевший дракона в бою, даже приблизиться к нему не посмеет.
   - Мы приобрели здесь бесценный опыт, Торн, но применить его сумеем лишь в том случае, если нам удастся вы жить. А чтобы выжить, необходимо получить подкрепление.
   - Да, Ваше Величество. Помощь придет.
   - Хорошо бы поскорее.
   - Торн пожал плечами, зная, что ранее чем через несколько часов на сколько бы то ни было значительную помощь рас считывать не приходятся.
   Паскаль вздохнул, в голове его теснились невеселые мысли:
   - Нужно подумать, куда мы можем отступить, если придется оставить баррикаду, - промолвил он и, предвидя возражения, поднял руку. - Да-да, об этом необходимо позаботиться заранее. На их стороне подавляющее численное превосходство
   Торн угрюмо кивнул. И вправду, не помешает предусмотреть даже самый худший поворот событий. Но император еще не закончил:
   - ...однако мы сдержим их, Торн, я это чувствую. Чувствую, что, несмотря на многочисленность врагов, мы можем взять над ними верх. Пусть их жуткие повелители уразумеют, что народ Аргоната готов сражаться насмерть за то, во что он верит.
   - Да, Ваше Величество.
   Силясь отогнать дурные предчувствия, Торн зашагал по улице, намереваясь обсудить сложившуюся обстановку с дракониром Релкином. Он понимал, что боевой опыт юноши превосходит его собственный. Большую часть жизни Торн прослужил не солдатом, а телохранителем, и ему никогда не доводилось сражаться рядом с драконами.
   - Как самочувствие дракона? - Торн кивком указал в сторону огромного виверна, развалившегося на аллее за банком.
   Большая голова поднялась вверх, и один глаз уставился на гвардейца.
   - С ним все в порядке. Если не считать того, что он голоден.
   - Дракон очень голоден, ты забыл сказать "очень", - промолвил Базил.
   Несмотря на всю серьезность ситуации, Торн не смог удержаться от ухмылки. Поначалу ему трудно было свыкнуться с тем, что виверн разговаривает с ним на обычном верио, но человек ко всему привыкает. Хоть и чудно было слышать людскую речь из чудовищной пасти, окаймленной похожими на кинжалы зубищами, это уже не казалось таким странным, как прежде. Торн стал привыкать к драконам.
   - Коли так, господин дракон, нужно раздобыть еды. Я поговорю с хозяином гостиницы.
   - И побольше акха.
   - Само собой.
   Торн повернулся к Релкину.
   - Конь у Пипа Пиггета резвый. Наверное, сейчас он уже миновал Фелли.
   - В любом случае нам придется сдерживать их всю ночь. Раньше завтрашнего утра помощь не поспеет.
   Торн кивнул, опустив глаза.
   - Я молюсь, чтобы нам хватило сил выстоять. Ладно, пойду выясню, как там дела с едой. Пожалуй, всем не помешало бы подкрепиться для поднятия духа.
   Релкин промолчал. Он сильно сомневался в том, что Куошу удастся продержаться до утра. Если враг, как и до сих пор, будет нападать через каждые два часа, то силы защитников деревни в конце концов истощатся. А вражеские командиры могли позволить себе не считаться с потерями в их распоряжении оставалось несколько сот бесов и не меньше дюжины новых странных чудовищ.
   Релкин принялся собирать бесовские стрелы и укорачивать их, приспосабливая для кунфшонского арбалета. Собственные стрелы он истратил давным-давно. Ситуация представлялась ему отчаянной. Им придется или покинуть деревню и с боями прокладывать себе путь по северной дороге, или же совершить чудо и продержаться до прибытия подкрепления.
   При мысли о чуде драконопас бросил взгляд в сторону гостиницы, где, как он знал, лежала в беспамятстве Лессис. Она еще не оправилась от удара по голове, так что ждать от нее чудес не приходилось.
   Казалось, у них не было выхода, кроме одного-единственного, о котором Релкину не хотелось даже и думать. При первой же мысли об этом он покрылся потом. Зачесались ладони, комом сжался желудок. Вполне возможно, что в окруженном врагами Куоше магической силой обладала не только леди Лессис. Релкин сознавал это, чувствовал, как в нем пробуждается нечто странное и могучее. Знание это устрашало, драконир чувствовал себя так, словно заглянул в бездонную пропасть.
   С того момента, как он соприкоснулся с разумом-левиафаном, образованным слившимися десятью тысячами разумов, ему приходилось жить с этим страшным знанием. Когда Мирчаз пал, этот долгие годы спавший левиафан обрел свободу и наконец познал себя, а Релкин увидел то, что никогда не сможет забыть.
   А потом пришли силы. Его преисполнила такая мощь, Что стоило ему коснуться ладонями городских ворот, как они содрогнулись и с ослепительной вспышкой разлетелись вдребезги. Он ощутил тогда странный запах, волосы его на несколько часов встали дыбом, а перед глазами еще несколько дней плясали черные точки - но в какой-то момент Релкин был равен богам.
   О да, он помнил эту энергию. Помнил, ибо соприкасался с нею и раньше, будучи пойманным злой волей безумного эльфийского лорда Мот Пулка. Но теперь он знал, где искать каналы, соединяющие человека с этой энергией, и - так во всяком случае ему казалось - мог их открыть. Знание это ужасало.
   За время службы в легионах Релкин повидал немало ужасов, и устрашить его было не так-то просто. Но сейчас он испугался, ибо неожиданно представил себе другую жизнь, в которой он, Релкин, уступил неведомой силе и стал чародеем. Здесь таилось зло, способное пожрать его дух. Юноша хорошо знал, как велика самодисциплина ведьм. И Лессис, и Рибела обладали такой мощью, что легко могли бы властвовать над великими державами, но они предпочитали служить Империи Розы. Их не привлекали земные блага. В их самоотверженной преданности идеалу служения было нечто пугающее, и Релкин сильно сомневался в том, что сам он обладает подобной духовной стойкостью. Владеющий тайнами великой магии мог получить от мира все, что ему заблагорассудится. Мог уподобиться божеству. Но эти неограниченные возможности таили в себе отраву, и Релкин знал, каково ее воздействие. Он видел, в кого превратила она великого Херуту, Гцуга Падмасы, был свидетелем того, как разъела она души эльфийских лордов Мирчаза. Сможет ли он избежать соблазна? Сможет ли остаться самим собой, если позволит себе броситься в бездну, где во тьме мерцают светочи магической силы?