Мышь и крысы перебрались через край повозки и вбежали в открытую дверь. Там внутри они обнаружили покинутые залы и пустые кабинеты. Мышь, сопровождаемая крысами, пробежалась по коридорам, заглядывая в каждую дверь. Крапивник летел впереди.
На стене одного из офисов они обнаружили карту Четырехдольника для посыльных. Пока крысы рыскали в округе, мышь и крапивник изучали карту. Обе они бегло говорили на языке Падмасы, особом языке, созданном с самого начала Повелителями, чтобы подчеркнуть величие их власти. Они выяснили, что находятся в северной доле на уровне три. Наиболее важные сведения они тотчас же запомнили.
Затем они двинулись дальше и достигли делового центра. В кабинетах сидели люди и работали со свитками. Иногда встречались и небольшие группы людей, собравшихся поболтать. Очень редко попадались женщины; по-видимому, в своей основе это был мир мужчин. Передвигаться в этих местах было сложным делом, пока они не обнаружили способ проникнуть в вентиляционные шахты. Установленные как в стенах, так и в полу системы с вертикальными шахтами, которые соединялись между собой через каждые пятьдесят футов, давали полный доступ ко всем частям комплекса. Воздух постоянно нагнетался каким-то неизвестным способом через все вентиляционные ходы. Покрытые металлическими решетками вентиляторы стояли в каждой комнате. Это был настоящий муравейник. Ведьмы чувствовали присутствие местных крыс, но старательно избегали приближаться к ним. В проходах встречались и хищники: какая-то разновидность миниатюрных кошек, населявших эти узкие переходы. Одна из них попыталась напасть, но вьюрок тут же атаковал, целясь в глаза, а следом подоспели две крупные крысы. Кошка отступила и скрылась в темноте.
Долгое время они бродили по бесконечным переходам. Тысячи людей трудились здесь во славу империи Повелителей. В некоторых кабинетах слышался постоянный шум голосов, в других царила мрачная тишина. Однажды они пересекли огромное помещение – офис писцов, где длинные скамьи и столы тянулись через все помещение, ряд за рядом. Здесь постоянно сновали рабы, поднося бумагу, чернила и свежие перья для целой армии пишущих. Другие люди, одетые в черное, уносили законченные бумаги.
Они продолжили свои исследования и поняли, что движутся в потолке над административными офисами. В одной из комнат продолжался спор. Они услышали голос могучего возчика, спорящего с толстяком, сидевшим за столом.
– На пятый уровень? Еще раз нет! Вы меня убиваете своими словами. Вы знаете, что там за движение. Это займет у меня часы и часы. Что бы они там внизу ни растили, они съедают больше, чем должны. И к тому же скверно пахнет. Я был там сегодня уже три раза. Полная телега кормовой свеклы, а еще телега зерна, а еще и овес. Мои лошади измучены. Вам надо было посылать Дизмо.
– Дизмо занят другим поручением.
– Ха! Мы оба знаем, что делает Дизмо. Он опять подлизывается к администратору.
– Это нас не касается. Груз должен быть доставлен, и вы это сделаете.
– Лошадь совершенно измучена.
– Вы получите потом новую лошадь на складе. У вас старая лошадь. Пришло время отправить ее на корм троллям.
– Прекрасно, запросите для меня новую лошадь. И вы полагаете, что я ее получу? Там, на складе, скажу я вам, все они воры. Они расстались с половиной лошадей, которых получили здесь. Наверно, продали их сразу хозяевам троллей.
Толстяк выругался:
– Вон отсюда, и организуйте перевоз, а иначе я действительно донесу на вас.
Немного, по обычаю, поворчав, возчик наконец покинул офис.
Над его головой мышь и крошечная птичка коротко переговорили и последовали за человеком по вентиляционным каналам.
Тот направился по коридору вниз и вышел через широкие двойные двери, охраняемые отделением из шести бесов со сторожевыми собаками.
Маленькие зверюшки, бегущие через вентиляционные системы, старались не упустить его. На внутренней стене комплекса офисов вентиляционный люк был закрыт стальной задвижкой.
Они поспешили вдоль стены, пронеслись к отверстию в середине потолка, затем обратно к стене, но и здесь наткнулись на заглушку.
Внизу они могли видеть через отверстие, что бесы задержали возчика у дверей и теперь обыскивали его, проверяя, нет ли украденных вещей. Здесь все уже привыкли к подобному обращению, и этот не был исключением. Он прислонился к стене и спокойно пережидал обыск.
Разведчики побежали назад к стене и на этот раз обнаружили, что решетка неплотно прикрыта с одного угла. Они сдвинули ее и спрыгнули с высоты в двенадцать футов на булыжники.
И оказались на широком уличном переходе, где иногда пробегали рикши, но больше не было никого. Невысокая лошадь стояла между оглоблями большой повозки.
Возчик взобрался на сиденье и щелкнул кнутом, после этого несколько маленьких грызунов прыжками пронеслись по камням и вспрыгнули на грохотавшую старую повозку, в которой легко можно было спрятаться.
Повозка покатила к складу, где были навалены целые горы высушенных стеблей кукурузы вместе с листьями и початками. Здесь ее нагрузили потеющие рабы так, что она прогнулась под тяжестью. Возчик подбодрил лошадь кнутом, и медленно-медленно они двинулись вперед. Их движение приостановилось, когда они опустились на широкий пандус, плавно уходящий вниз. Они оставляли Четырехдольник позади и входили в верхние Глубины.
Наконец повозка замерла у разгрузочного пролета. Появились рабы с вилами. Дыхание замерзало в холодном воздухе.
Крысы и мышь покинули повозку и поспешили перебежать к открытому дренажному люку. Они были уже на полпути к спасению, когда плотный серый терьер прыгнул, схватил самую последнюю крысу и разорвал пополам.
Остальные благополучно достигли люка, но терьер преследовал их по пятам. Когти собаки царапали камень над люком, и он ужасно лаял на испуганных крыс, бегущих вниз. Единственное, что спасло их, было то, что люк был частично закрыт, и собака не могла просунуть свою морду через слишком узкое для нее отверстие. В довершение неприятностей к первой собаке присоединилась вторая и тоже включилась в преследование.
Крапивник продолжал кружить над ними. Лай собак привлек внимание пары бесов с длинными шестами в руках, которые поспешили к люку.
Проход шел направо и заканчивался вертикальным спуском в бездонный колодец, из которого доносился сильный звериный запах.
Крапивник спикировал на одного из терьеров, целясь прямо в глаза. С отчаянным визгом тот отскочил в сторону и уставился на сумасшедшую птицу. Вторая собака залаяла еще яростнее. Бесы с шестами приближались.
Крапивник еще раз спикировал, но на этот раз собака заметила его, и ее челюсти щелкнули чересчур близко от маленького тельца. В зубах у собаки осталось перо от крыла, как входной билет в руках контролера. Крапивник взлетел над краем отверстия, пискнул, предупредив об опасности. Бесы с шестами для крыс все приближались.
Делать было нечего, и мышь, сопровождаемая крысами, прыгнула вниз. Терьеры тотчас же вытянули морды и залаяли, провожая взглядами падающих крыс, которые, пролетев восемьдесят футов, провалились в большую кучу кукурузных стеблей.
Крапивник слетел следом и присоединился к ним. Они зарылись и спрятались среди початков, которые одновременно умудрялись пожирать.
Воздух был наполнен зловонием. Разведчики оказались посреди стада коров. Команда взмокших от напряжения рабов убирала навоз на одном конце помещения, на другом конце были запертые ворота. Беглецы прошли сквозь ограждение, миновали проход, выложенный камнем, и вошли в помещение со стойлами для коров. В каждом стойле было по стельной корове.
К несчастью, в чреве этих бедных животных были не телята. Вместо них злая магия Повелителей заставила их вынашивать троллей. Каждая из этих несчастных буренок должна была умереть во время родов. Уже сейчас многие корчились в агонии, разрываемые громадными телами чудовищ.
Низкие печальные звуки доносились из стойл этого ужасного места, и Лессис чувствовала, что приходит в ярость. Именно эта жестокость Повелителей вызывала у нее ненависть, поддерживая и питая ее постоянное желание уничтожить их. То, что она своими глазами видела эти страдания и боль, вызвало в мягкой Лессис лютую злобу.
Разведчики проникли в экспериментальный блок, где коровы в различных стадиях беременности содержались в специальных стойлах. Мертвых коров, внутренности которых были вырваны во время родов, увозили на ручных тележках рабы.
Громкий крик боли прозвучал в воздухе, за ним последовали трубные звуки протестующего мычания. Затем последовало молчание. Лазутчики переглянулись. Потом последовали долгие рыдания, потрясшие стены. Сила звука явно превышала возможности обычной коровы.
Они двинулись на звук, скользя вдоль стен и обходя груды соломы. В одном месте они проскочили через отверстие в стене и оказались в мрачном помещении, где содержали уродцев, получившихся в результате неудачных экспериментов. Помещение было длинным, уставленным рядами клеток с большими и малыми существами. Многие из них были мертвыми, другие еще барахтались в лужах собственных испражнений. Лессис давно ненавидела Повелителей, но сейчас это чувство было как никогда сильным.
Лазутчики подошли к широкому проходу и воротам, охраняемым бесами в стальных ошейниках, утыканных шипами. Из-за ворот доносились крики, наполненные болью и мукой.
Мышь, которую по-прежнему сопровождали двое оставшихся самцов-крыс, быстро проскочила через проход, по которому рикша провозил какого-то офицера. Крапивник взлетел на повозку и, спрятавшись в ней, проскочил ворота.
Мышь и крысы нашли проход в дренажной системе пустого стойла. По другую сторону ворот к ним присоединился и крапивник.
Они продвигались вперед, пробираясь по соломенной подстилке и останавливаясь, чтобы полакомиться зерном, если они его находили. Когда было нужно, они взбирались на стены. Крапивник вовремя предупреждал о появлении кошек.
Наконец они нашли это. В стойле, чересчур маленьком для нее, самка мамонта рожала создание почти вдвое большего размера, чем ее собственные дети. Ее туловище сотрясали судороги, и она вопила от боли. Она умирала.
Военный врач, одетый в черное, с алой прошивкой на правом плече, прикладывал какой-то инструмент к ее боку и прислушивался.
Она издала еще один громкий трубный тоскливый звук, и уши ее судорожно задергались.
Человек отступил и щелкнул пальцами. Вперед выступили трое бесов с длинными шестами, на концах которых были укреплены ножи для разделки китов. Они распороли живот мамонта от грудной клетки до ануса. Кишки вывалились наружу одновременно с ее последним криком. Бесы с вагами в руках вышли вперед, чтобы вытащить то, что она произвела на свет. Оно шевелилось в потоках крови и жидкости. Бесы уже высвободили его конечности и взяли в руки резиновые молотки, чтобы их распрямить. Один из бесов ударил новорожденное существо острым концом ваги. Оно дернулось и вздохнуло. Другой наклонился над его головой и проткнул дырку в носу. Еще один продел медное кольцо через это отверстие. К кольцу была привязана цепь.
Бесы потянули, существо дернулось, забило конечностями и издало резкое мычание. Оно выпрямилось, а затем встало на ноги. Потом сделало несколько неуверенных шажков, в то время как бесы тянули его за цепь, прикрепленную к носу.
Лессис почувствовала ужас, глядя на размеры новорожденного урода. Это был громадный тролль, по меньшей мере пятнадцати футов ростом. Точнее, это было похоже на тролля. Он отличался от обычного примерно так же, как черный медведь отличается от гигантского бурого. Его ноги были массивны, голова похожа на голову громадной обезьяны, в огромном рту выдавались чудовищные зубы. Нос был толстым и напоминал бычью морду с близко посаженными маленькими глазками. «Это создание каким-то образом самостоятельно поднялось на свои громадные ноги, хотя весит тонны две», – подумала мышь. Громадные челюсти открылись, и существо заревело от боли и шока, сопровождавших его появление на свет.
Рабы уже вонзили громадные крюки в шкуру мамонта, а бесы своими громадными лезвиями разрезали труп на подходящие по размерам куски, которые можно будет оттащить и использовать для пищи троллям. Кровь залила плиточный пол.
Мышь Рибелы перекинулась несколькими словами с крапивником:
– Я полагаю, что они весят по две тонны каждый, а в высоту примерно пятнадцать футов.
– Такие же большие, как драконы. Но могут ли они сражаться?
– Нам нужно побольше узнать о них. Какова их концепция?
– Они близко, я их чувствую. Такой вес трудно удержать физически.
– И их Мезомастеров тоже. Ты их чувствуешь?
– Но не так хорошо, как ты.
– Они под нами. Мезомастера постоянно следят, чтобы сюда никто не вторгся.
– Они в Первой Пропасти. Там, где создают нового Рока. Там же они и питаются. Нектар, мед и фрукты им доставляют в маленькую комнату.
– Ты знаешь где?
– К сожалению, нет. У нас никогда не было информанта, посвященного в такие секреты.
– Надо найти Первую Пропасть. Они должны быть там.
Глава 48
Лазутчики повернули назад и прошли по уже известной им тропинке через хорошо охраняемое помещение с мамонтами. Здесь их заметили остроглазые бесы. Терьеров спустили с поводков, и собаки бросились в погоню. Какое-то время разведчикам удавалось избегать терьеров, прячась под тюками сена или в промежутках между балками, но рано или поздно их должны были схватить.
Этот момент пришел, когда они оказались между тюками спрессованного сена, образующими своего рода колодец. Собаки были со всех сторон, а бесы начали разбрасывать один за другим тюки с сеном.
Спрятавшись наверху за высокими стропилами, крапивник мог только беспомощно смотреть на это, а бесы между тем уже подбирались к беглецам.
Крапивник заметил, что один из светящихся шаров свисал с потолка прямо над тюками. Он подлетел к выступу над шаром. Проволока, крепившая шар к потолку, была старой, но крапивник все равно не был настолько сильным, чтобы ее согнуть. Лессис сконцентрировалась и сделала страшное усилие, чтобы привести в действие заклинание разрушения. Воздействовать на проволоку изнутри – для крапивника было примерно то же, что одновременно продеть в игольное ушко десять тысяч нитей. Единственная возможность добиться успеха заключалась в том, чтобы использовать скорость работы мозга крапивника и сплетать заклинания во много раз быстрее, чем обычно.
Лессис из Вальмеса пришлось очень тяжело. Но, наверно, она была единственной среди живущих, кто мог справиться. Это потребовало сумасшедших усилий, безупречного и невероятно быстрого произношения, но она все сделала великолепно. Провод превратился в пыль. Крепление затрещало и подалось, светящийся шар полетел вниз и, пролетев двадцать футов до пола, взорвался с глухим звоном.
Оба беса и собаки взвизгнули от внезапного испуга и собрались вокруг упавшего шара. Это был магический светоносный шар, изготовленный в далеком городе Монжоне. Такие шары содержали воду, преобразованную странными джипами, населявшими Монжон. Вода из разбитого шара все еще светилась, но свет понемногу ослабевал, по мере того как вода сбегала по булыжникам и исчезала в дренажной системе.
Крысы и мышь бросились вдоль прохода, прижимаясь к стене, в отчаянных поисках щели, отверстия, сломанного люка – чего-нибудь. Увы, все было хорошо отремонтировано, не было даже щелки, куда могла бы проскользнуть маленькая мышка.
Бесы очнулись, когда увидели, что собаки внезапно сбежали. Терьеры, заметив крыс, неслись за ними и радостно лаяли. Бесы следовали за ними, захватив шесты и дубинки.
Крапивник слетел на дорогу наперерез собакам. Но они в погоне за крысами не обратили на него внимания. Он снова поднялся и полетел вперед.
Наконец крысы нашли щель в воротах из огромных бревен и тотчас же юркнули туда. Собаки остались на другой стороне ворот, скребя лапами и воя.
Мышь прошмыгнула в квадратное стойло, заваленное соломой и загаженное огромным количеством навоза. Затем чья-то гигантская фигура появилась из темноты угла. Она встала над мышью. Крысы разбежались, а мышь уставилась прямо в большие коричневые глаза.
Самец-мамонт приподнял свои огромные уши. Если бы у него все еще были бивни, он начал бы в изумлении рыть землю. К несчастью, те, кто поймал его, спилили и бивни, и теперь ему нечем было рыть землю или бить стену этого ненавистного места. Эта крошечная мышь очень заинтересовала его. Это было первое, что пробудило его интерес за долгое время. Он держался осторожно, чтобы не раздавить маленькое животное. В ней, несомненно, крылось нечто большее, нежели то, что видел глаз. Обычно мыши разбегались, как эти крысы, при его приближении.
Это был взрослый мамонт, уже переживший семнадцать лет. Он был в полном расцвете, молод, здоров и очень, очень силен. Он прислушался к странным тихим звукам, которые испускала мышь, смущая и интригуя его.
Его хобот от любопытства свернулся, затем опустился вниз. Мышь взобралась на кончик хобота, который изогнулся и поднял мышь поближе к глазам мамонта. Мышь не переставала пищать.
Бедный крапивник все никак не мог попасть в клетку. Он не находил достаточно широкого отверстия, чтобы проникнуть туда, а отверстие на уровне пола, которым воспользовались крысы, было перегорожено собаками. Затем подошли бесы. Они открыли большую дверь и впустили собак. Крапивник тотчас использовал представившуюся ему возможность.
Крысы предпочли мамонта собакам и жались вокруг гиганта. Он не глядел на них, его глаза были сфокусированы на крошечной мышке на конце хобота.
Это был мудрый самец. За семнадцать лет он стал отцом большого количества малышей. После долгих мрачных дней заключения он снова почувствовал себя личностью, самим собой. Это было приятно, потому что прошло много времени с тех пор, как он испытывал это чувство в последний раз. Казалось, он сидел здесь в заключении вечно. Хорошим было только то, что он постоянно требовался для случек с самками. Все остальное было плохо. Заключение, однообразная пища, вокруг – только камень и стены. Он жаждал вновь оказаться на свободе.
Терьеры чувствовали себя неудобно от близости мамонта. Он, правда, был на цепи, но цепь держала его только за одну ногу. Он мог двигаться по клетке. Терьеры же сходили с ума по этим двум крысам. Им до остервенения хотелось поймать их.
Через несколько секунд жажда убивать пересилила страх от соседства с мамонтом. Собаки бросились вперед.
Самец обратил на это внимание и быстро сменил положение. Громадная передняя нога опустилась на одного из терьеров, и от него остался только сдавленный визг. Второй пустился наутек, лая от ужаса.
Испуганные бесы отступили. Они стали звать смотрителя мамонтов. Но самец больше не двигался. Он стоял очень смирно, держа хоботом перед глазами что-то маленькое.
Матерый самец семнадцати лет продолжал вслушиваться в мысли, которые возникали у него в голове, пока мышь тихонько пищала, сидя на кончике хобота.
Это было необычно. Это было великолепно. Это было как прогулка по высокогорному лугу, покрытому новой роскошной травой. Это было то чувство теплой эйфории, которого он не испытывал с тех пор, как для него был утерян мир горных лугов и диких лесов.
Оказалось, что у него были друзья. Это были чудесные новости. Ему было плохо без друзей. Теперь эти новые друзья разобьют то, что привязано к его ноге. Он будет стоять тихо, очень тихо. Маленькие животные что-то сделают, чего он не может понять. Мамонтам был недоступен мир понятий. Потом, попозже он «взбунтуется». Это было новое слово для него, но он его отчетливо понял. Его гнев был спрятан глубоко, но вскоре должен был выйти наружу.
Здесь будет какое-то сражение. Хорошо. Самец был к нему готов. Его сжигало желание наказать виновных за то, что они сделали с ним, он был рад предстоящей драке. Его хобот будет наносить удары, а ноги – топтать и топтать поверженные тела.
Крапивник слетел вниз, поближе к мыши. Он чувствовал, что она осуществляет какую-то напряженную деятельность. Рибела работала над очень мощными чарами, быстрые маленькие всплески мышиного писка возобновлялись каждые несколько секунд. Лессис послушала их и поняла. Рибела была величайшим практиком. Ей удалось установить взаимопонимание с мамонтом. Лессис задумалась, какой путь выбрала Рибела. Возможно, это будет способ Беллана, немного из Биррака, прямой переход к пост-объему, основанный на фантастически сложной каденции, способной удержать это построение? Или это будет классический путь с эффектом маски для замещения потерянного объема? Правда, мышь была не приспособлена к манипуляциям с объемом. Или это было уникальное творение Рибелы, созданное без помощи магических книг? Если кто и был способен на такое, это могла быть только Королева Мышей.
Какое-то облако напряжения образовалось вокруг мамонта, словно перед грозой в горячий влажный день. Оно росло и росло, и вдруг внезапно оно распалось, без звука, без яростной борьбы оно ушло.
Дело было сделано. Крошечные глазки мыши и крапивника встретились, и Лессис вздрогнула от разрушительного всплеска интеллекта, полыхнувшего из глаз напарницы. В этот момент любой понял бы, что перед ним не просто мышь. Этот всплеск энергии был подобен горящей лампе в пустой Вселенной.
Уже не впервые Лессис ощутила легкий страх перед Королевой Мышей. Рибела достигала тех уровней, на которых действовали сами Повелители.
Она поняла, что Мезомастера внизу должны почувствовать пульсацию свободной энергии и поднять тревогу. Но все-таки это был единственный всплеск, возможно, он останется незамеченным. Мезомастера почувствуют лишь взрыв одной звезды на уровне эзотерической энергии. Они не смогут засечь источник.
И все же было жаль, что теперь враги, по меньшей мере, предупреждены, что кто-то работает с высокой магией, чужой магией в пределах Падмасы. Теперь наблюдение станет более пристальным.
Мамонт стоял тихо, полностью одурманенный. Две крысы, которых вынудили преодолеть страх, пробрались через загаженную навозом солому и начали грызть манжету из толстой кожи, которая держала заднюю ногу самца.
Бесы и собаки находились вне клетки. Собаки перепугались, и было отчего. Мамонт ненавидел собак. Даже сильнее, чем бесов.
Подоспела подмога, с копьями в руках. Казалось, охрана твердо решила убить крыс.
Но в этот самый момент послышался звук горна и бой барабанов. Затем отозвались другие горны, призывая к вниманию. Барабаны гудели. Бесы в растерянности затоптались. Люди с тяжелым взглядом, те, кто управлял программой выращивания, вышли из двери в конце перехода. Что-то случилось, что-то очень важное.
Крапивник вылетел за ворота, чтобы узнать, что происходит, и скрылся за стропилами. Ощущалось чье-то присутствие, чье-то очень опасное присутствие, присутствие самого Повелителя.
Крапивник был ошеломлен этой неудачей. Мощные чары Рибелы были замечены одним из Повелителей! И тот, кто приближался сюда, мог быть только самым великим из пяти, первым и главным Повелителем пустоты Вануса, Херутой Скаш Гцугом.
Лессис погасила проекцию своей мысли почти целиком. Чары перевоплощения требовали мало энергии и не могли быть обнаружены в этом огромном помещении. И все же она попыталась не думать.
Рибела тоже приняла меры предосторожности, она скользнула вниз и скрылась в соломе. Самец спокойно жевал в своем углу. Крысы попрятались.
Теперь и Лессис и Рибела начали замечать признаки, внушавшие надежду. Атмосфера присутствия, которую они почувствовали, казалось, не была насыщена эмоциями, которых следовало ожидать, если бы их собирались захватить.
Через несколько секунд в голове Лессис возник яркий образ. Мысли Херуты пронизывали все вокруг. Он настолько привык проявлять свою власть, что не приглушал ничего. Самая обычная мысль выражалась с весомостью пирамиды; Образы замелькали в умах всех окружающих. Простые люди с трудом переживали эти ментальные взрывы. Часто они падали на колени, их опустошенный мозг не мог пережить шока.
Он пришел, он сам, во плоти, самый великий из Пяти, Повелитель пустоты Вануса, он пришел осмотреть клетки с мамонтами и расспросить Хозяина мамонтов. Эти вопросы были очень важны. План, разработанный самим Херутой, не полностью выполнялся. Почему производство великанов-людоедов не достигло положенного уровня? Хозяин мамонтов был выбран самим Херутой. Он все еще доверял своему выбору. Но великанов должно быть больше. Бесы у ворот клетки самца простерлись ниц, когда Повелителя несли мимо них в его кресле восемь сильных рабов, сгибающихся под этой тяжестью. Великий Повелитель был закован в блестящие стальные латы с золотым узором. Бесы не поднимались еще полминуты, после того как кресло уже скрылось из виду.
Прячась за балками стропил, крапивник последовал за Повелителем. Кресло внесли за двери офиса. Тотчас же возник молодой человек, могучий с виду, с длинными черными волосами. В знак покорности Великому он рухнул на колени.
Кресло плавно опустили на землю. Фигура в латах поднялась с сиденья и медленно сошла вниз. Когда она оказалась на полу, она решила пройтись – подобно любому смертному. Как они ни старались, в человеческом мире Повелителям приходилось жить как обычным людям. Они не могли переступить некоторые пределы, несмотря на все их ужасные силы.
Вместе с Хозяином мамонтов Херута осмотрел самку мамонта, а затем новорожденного великана, который учился ходить в маленькой клетке. Чудовищным младенцем руководили несколько бесов с загривками как у быков, вооруженные стрекалами и бичами. Они мучили большое животное, вызывая у него стойкое желание убивать.