Страница:
Марти повернула голову и увидела Ночное Солнце. Он лежал на спине, прижав к груди ее ладонь. Разглядывая его, Марти представила себе, что все могло сложиться иначе.
Этот смуглый красавец — не жестокий дикарь, похитивший ее, а влюбленный в нее мужчина, и они не в лакотском типи среди холмов, а в огромной мягкой постели в городском особняке.
— Джим! — тихо сказала она, прислушиваясь к звучанию его имени. Оно звучало как-то неточно.
— Ночное Солнце! — нежно промолвила девушка, но он не слышал ее.
Вздохнув, Марти задремала, а, проснувшись в следующий раз, встретила мерцающий взгляд черных глаз Ночного Солнца.
— Что ты себе позволяешь? Убирайся из моей постели! — Девушка подняла слабую руку, пытаясь оттолкнуть его. — Оставь меня!
Ночное Солнце обрадовался. Воинственный дух возвращается к Марти — значит, ей стало немного лучше. Он взял ее руку и улыбнулся.
— Ого, это самые ласковые слова, когда-либо срывавшиеся с твоих губ!
— Отпусти мою руку!
Ночное Солнце кивнул и проворно вскочил.
— Как ты себя чувствуешь, Марти?
— Ужасно. У меня болят руки и ноги, а уж голова и подавно. В животе свербит, в груди такое ощущение, будто кто-то лягнул меня. В горле пересохло, а губы… губы…
Ночное Солнце широко улыбнулся. Она гневно уставилась на него.
— Ты радуешься тому, что меня всю ломает?
— Да. — Заметив, что слабый румянец тронул ее щеки, он понял: Марти вне опасности.
Ночное Солнце сделал несколько шагов от ее постели.
— Куда ты собрался?
— Ты хотела, чтобы я ушел.
— Сейчас же вернись! — Девушка с трудом приподнялась на локте.
— Ложись, Марти. Я иду за своей бабушкой. Она даст тебе то, от чего ты почувствуешь себя лучше.
Задолго до того, как пробудились Ночное Солнце и Марти, Кроткая Олениха призвала к себе Одинокое Дерево, друга детства своего внука. Когда воин вошел в ее типи, она угостила его кофе и начала подшучивать насчет его приближающейся свадьбы с прелестной Мирной Голубкой.
Лицо воина омрачилось.
— Еще так долго ждать! Мне никак не удается побыть наедине с Мирной Голубкой. Я просил, чтобы ее отец позволил сыграть свадьбу теперь, при Луне, Когда созревают Дикие Вишни, но он не разрешил.
— Одинокое Дерево, ее отец мудрый человек. Ты проведешь много лет с Мирной Голубкой. Ей не исполнится и семнадцати зим до Луны Засыхающей Травы. Лучше подождать.
Он кивнул, хотя и не изменил своего мнения.
— Но я знаю, как вы можете остаться одни, — продолжала старуха. — Мне нужны лесные целебные травы для больной женщины-ребенка, что лежит в типи моего внука. Я сказала отцу Мирной Голубки, что она должна пойти с тобой в лес и помочь тебе собрать их. Теперь иди. Мирная Голубка ждет тебя. Но возвращайтесь до того, как солнце взойдет высоко, и принесите мне травы прежде, чем Ночное Солнце позовет меня.
Восхищенный мудростью старухи, Одинокое Дерево поблагодарил ее и пообещал вернуться через два часа. Он устремился к типи Мирной Голубки, и вскоре счастливые влюбленные углубились в чащу леса.
Два часа спустя они вернулись и принесли полную корзину целебных трав. К тому времени как Ночное Солнце вошел в типи к бабушке, та спокойно поджидала его, держа в руке корзинку.
— Бабушка… — начал он.
— Женщина-ребенок проснулась. — Кроткая Олениха улыбнулась.
Марти съежилась, когда старуха склонилась над ней, и попыталась отстраниться от ощупывающей ее женщины.
Ночное Солнце охватил гнев. Спокойным, но не терпящим возражений голосом он произнес:
— Делай все, что тебе говорит бабушка, Марти. — Девушка неохотно приняла вино «Визи сикола» из рук Кроткой Оленихи и начала жевать горький лакричник, который, как уверяла старуха, избавит ее от болезненных ощущений.
Вняв предостерегающему выражению черных глаз, Марти покорно взяла тыквенную бутыль с горячим чаем из вербены.
Кроткая Олениха улыбнулась:
— Это очень хорошо для твоего живота. Пей его почаще.
— Не верю я этому. — Марти взглянула на Ночное Солнце. — Сию же минуту уведи ее отсюда!
Ночное Солнце помог Кроткой Оленихе подняться.
— Бабушка, Марти устала и раздражена.
Проводив старушку в ее типи, он заверил ее, что непременно придет к ней, когда она понадобится. Поблагодарив бабушку за участие и помощь, Ночное Солнце вернулся в свое типи. Его глаза метали молнии. Он опустился на корточки у постели Марти.
— Богатые избалованные девушки, наверное, считают допустимым проявить непочтительность к старшим. Но ты в лакотском лагере сиу. Здесь уважают стариков.
— Меня это не заботит, я не…
— Никогда, — прервал ее Ночное Солнце. — Никогда больше не говори с моей бабушкой в таком тоне.
— Я не желаю принимать какие-то подозрительные снадобья!
Ночное Солнце заставил Марти посмотреть себе в глаза.
— На этой земле остался только один человек, которого я люблю. Кроткая Олениха. Будь с ней добра. Никто не заставит тебя принимать снадобья Кроткой Оленихи. Если предпочитаешь страдать, это твое дело.
Ночное Солнце вышел из типи.
— Ублюдок! — бросила ему вслед Марти.
Как ни желала девушка, чтобы он убрался, ее охватило смятение в тот момент, когда Ночное Солнце исчез.
Марти ощутила огромное облегчение, услышав снаружи его низкий голос. Он беседовал с мужчиной, которого называл Одиноким Деревом. Заинтригованная, она прислушивалась и, хотя ничего не понимала, догадалась, что речь идет о ней. Наверное, индейцы обсуждают, что с ней дальше делать.
Ночное Солнце был последней ниточкой, связывающей ее с внешним миром, поэтому она и обрадовалась, что он не удаляется от типи. Марти чувствовала себя защищенной, пока слышала его голос, знала, что может в любой момент позвать его, и он сразу придет.
Весь день девушка старалась быть любезной с Ночным Солнцем. На закате он приготовил ей горячий бульон и налил чаю из вербены. Она выпила все, надеясь заслужить расположение своего хозяина.
— Я слышала, ты говорил с кем-то возле типи сегодня днем. Встретил друга?
— Да.
Марти вздохнула. Что за несносный человек! Из него не выжмешь ни слова.
— Что это за друг?
— Одинокое Дерево.
— И давно ты знаешь его?
— Двадцать четыре года. Мы ровесники. Родились в одну неделю на берегу Пороховой реки. Вместе учились ходить, ездить верхом, охотиться и драться. Мы провели много счастливых дней, разъезжая по широким равнинам на быстроногих скакунах.
Марти посмотрела на Ночное Солнце, но его глаза были обращены не на нее, а в прошлое.
— С самого начала у нас было дружеское соперничество, и от этого каждое дело, за которое мы брались, становилось вдвойне приятным. Я не желал ни в чем уступать Одинокому Дереву, а он — мне. — Ночное Солнце вдруг улыбнулся. — Сегодня Одинокое Дерево сказал мне, что кое в чем все же опередил меня. Через пару месяцев он женится на самой красивой девушке в лагере.
— А ты бы мог опередить Одинокое Дерево? Сумел бы заполучить девушку?
— Ей было двенадцать лет, когда я уехал отсюда. Маленькая девчушка — кожа да кости.
— А теперь?
— Красавица! Большие темные глаза, длинные черные волосы и уже вовсе не тощая. Одинокому Дереву повезло.
Марти ощутила укол ревности.
— Завидуешь? — спросила она.
— Разумеется, не завидую. Он влюблен в нее, а я нет.
— А когда-нибудь ты был влюблен?
— Никогда.
Глава 22
Глава 23
Этот смуглый красавец — не жестокий дикарь, похитивший ее, а влюбленный в нее мужчина, и они не в лакотском типи среди холмов, а в огромной мягкой постели в городском особняке.
— Джим! — тихо сказала она, прислушиваясь к звучанию его имени. Оно звучало как-то неточно.
— Ночное Солнце! — нежно промолвила девушка, но он не слышал ее.
Вздохнув, Марти задремала, а, проснувшись в следующий раз, встретила мерцающий взгляд черных глаз Ночного Солнца.
— Что ты себе позволяешь? Убирайся из моей постели! — Девушка подняла слабую руку, пытаясь оттолкнуть его. — Оставь меня!
Ночное Солнце обрадовался. Воинственный дух возвращается к Марти — значит, ей стало немного лучше. Он взял ее руку и улыбнулся.
— Ого, это самые ласковые слова, когда-либо срывавшиеся с твоих губ!
— Отпусти мою руку!
Ночное Солнце кивнул и проворно вскочил.
— Как ты себя чувствуешь, Марти?
— Ужасно. У меня болят руки и ноги, а уж голова и подавно. В животе свербит, в груди такое ощущение, будто кто-то лягнул меня. В горле пересохло, а губы… губы…
Ночное Солнце широко улыбнулся. Она гневно уставилась на него.
— Ты радуешься тому, что меня всю ломает?
— Да. — Заметив, что слабый румянец тронул ее щеки, он понял: Марти вне опасности.
Ночное Солнце сделал несколько шагов от ее постели.
— Куда ты собрался?
— Ты хотела, чтобы я ушел.
— Сейчас же вернись! — Девушка с трудом приподнялась на локте.
— Ложись, Марти. Я иду за своей бабушкой. Она даст тебе то, от чего ты почувствуешь себя лучше.
Задолго до того, как пробудились Ночное Солнце и Марти, Кроткая Олениха призвала к себе Одинокое Дерево, друга детства своего внука. Когда воин вошел в ее типи, она угостила его кофе и начала подшучивать насчет его приближающейся свадьбы с прелестной Мирной Голубкой.
Лицо воина омрачилось.
— Еще так долго ждать! Мне никак не удается побыть наедине с Мирной Голубкой. Я просил, чтобы ее отец позволил сыграть свадьбу теперь, при Луне, Когда созревают Дикие Вишни, но он не разрешил.
— Одинокое Дерево, ее отец мудрый человек. Ты проведешь много лет с Мирной Голубкой. Ей не исполнится и семнадцати зим до Луны Засыхающей Травы. Лучше подождать.
Он кивнул, хотя и не изменил своего мнения.
— Но я знаю, как вы можете остаться одни, — продолжала старуха. — Мне нужны лесные целебные травы для больной женщины-ребенка, что лежит в типи моего внука. Я сказала отцу Мирной Голубки, что она должна пойти с тобой в лес и помочь тебе собрать их. Теперь иди. Мирная Голубка ждет тебя. Но возвращайтесь до того, как солнце взойдет высоко, и принесите мне травы прежде, чем Ночное Солнце позовет меня.
Восхищенный мудростью старухи, Одинокое Дерево поблагодарил ее и пообещал вернуться через два часа. Он устремился к типи Мирной Голубки, и вскоре счастливые влюбленные углубились в чащу леса.
Два часа спустя они вернулись и принесли полную корзину целебных трав. К тому времени как Ночное Солнце вошел в типи к бабушке, та спокойно поджидала его, держа в руке корзинку.
— Бабушка… — начал он.
— Женщина-ребенок проснулась. — Кроткая Олениха улыбнулась.
Марти съежилась, когда старуха склонилась над ней, и попыталась отстраниться от ощупывающей ее женщины.
Ночное Солнце охватил гнев. Спокойным, но не терпящим возражений голосом он произнес:
— Делай все, что тебе говорит бабушка, Марти. — Девушка неохотно приняла вино «Визи сикола» из рук Кроткой Оленихи и начала жевать горький лакричник, который, как уверяла старуха, избавит ее от болезненных ощущений.
Вняв предостерегающему выражению черных глаз, Марти покорно взяла тыквенную бутыль с горячим чаем из вербены.
Кроткая Олениха улыбнулась:
— Это очень хорошо для твоего живота. Пей его почаще.
— Не верю я этому. — Марти взглянула на Ночное Солнце. — Сию же минуту уведи ее отсюда!
Ночное Солнце помог Кроткой Оленихе подняться.
— Бабушка, Марти устала и раздражена.
Проводив старушку в ее типи, он заверил ее, что непременно придет к ней, когда она понадобится. Поблагодарив бабушку за участие и помощь, Ночное Солнце вернулся в свое типи. Его глаза метали молнии. Он опустился на корточки у постели Марти.
— Богатые избалованные девушки, наверное, считают допустимым проявить непочтительность к старшим. Но ты в лакотском лагере сиу. Здесь уважают стариков.
— Меня это не заботит, я не…
— Никогда, — прервал ее Ночное Солнце. — Никогда больше не говори с моей бабушкой в таком тоне.
— Я не желаю принимать какие-то подозрительные снадобья!
Ночное Солнце заставил Марти посмотреть себе в глаза.
— На этой земле остался только один человек, которого я люблю. Кроткая Олениха. Будь с ней добра. Никто не заставит тебя принимать снадобья Кроткой Оленихи. Если предпочитаешь страдать, это твое дело.
Ночное Солнце вышел из типи.
— Ублюдок! — бросила ему вслед Марти.
Как ни желала девушка, чтобы он убрался, ее охватило смятение в тот момент, когда Ночное Солнце исчез.
Марти ощутила огромное облегчение, услышав снаружи его низкий голос. Он беседовал с мужчиной, которого называл Одиноким Деревом. Заинтригованная, она прислушивалась и, хотя ничего не понимала, догадалась, что речь идет о ней. Наверное, индейцы обсуждают, что с ней дальше делать.
Ночное Солнце был последней ниточкой, связывающей ее с внешним миром, поэтому она и обрадовалась, что он не удаляется от типи. Марти чувствовала себя защищенной, пока слышала его голос, знала, что может в любой момент позвать его, и он сразу придет.
Весь день девушка старалась быть любезной с Ночным Солнцем. На закате он приготовил ей горячий бульон и налил чаю из вербены. Она выпила все, надеясь заслужить расположение своего хозяина.
— Я слышала, ты говорил с кем-то возле типи сегодня днем. Встретил друга?
— Да.
Марти вздохнула. Что за несносный человек! Из него не выжмешь ни слова.
— Что это за друг?
— Одинокое Дерево.
— И давно ты знаешь его?
— Двадцать четыре года. Мы ровесники. Родились в одну неделю на берегу Пороховой реки. Вместе учились ходить, ездить верхом, охотиться и драться. Мы провели много счастливых дней, разъезжая по широким равнинам на быстроногих скакунах.
Марти посмотрела на Ночное Солнце, но его глаза были обращены не на нее, а в прошлое.
— С самого начала у нас было дружеское соперничество, и от этого каждое дело, за которое мы брались, становилось вдвойне приятным. Я не желал ни в чем уступать Одинокому Дереву, а он — мне. — Ночное Солнце вдруг улыбнулся. — Сегодня Одинокое Дерево сказал мне, что кое в чем все же опередил меня. Через пару месяцев он женится на самой красивой девушке в лагере.
— А ты бы мог опередить Одинокое Дерево? Сумел бы заполучить девушку?
— Ей было двенадцать лет, когда я уехал отсюда. Маленькая девчушка — кожа да кости.
— А теперь?
— Красавица! Большие темные глаза, длинные черные волосы и уже вовсе не тощая. Одинокому Дереву повезло.
Марти ощутила укол ревности.
— Завидуешь? — спросила она.
— Разумеется, не завидую. Он влюблен в нее, а я нет.
— А когда-нибудь ты был влюблен?
— Никогда.
Глава 22
Следующий час прошел в полном молчании.
Ночное Солнце сел, скрестив ноги, в другом конце типи, и закурил сигару. Спокойно наблюдая за девушкой, он размышлял, когда она попросит его привести бабушку с ее целебными снадобьями.
Марти металась в своей мягкой постели из шкур. К концу дня боль усилилась, а теперь, с приближением сумерек, муки стали почти невыносимыми. Марти даже пожалела, что прогнала старуху.
Нет, она не станет глотать какие-то снадобья, способные уморить ее!
Марти оглядела темный типи. Ночное Солнце сидел к ней лицом. Его смуглые черты освещались последними лучами заходящего августовского солнца, струящимися сквозь откинутый полог.
Наверняка ждет, когда Марти взмолится о помощи. Будь она проклята, если сделает это!
Вздохнув, Марти начала сгибать и разгибать пальцы на ногах, затем потерла руки и повела окостеневшими плечами. Только гордость не позволяла ей расплакаться.
Страдания были нестерпимы.
Отчего Ночное Солнце не замечет этого? Ничто другое не ускользает от его глаз. Марти уже почти хотела… да, хотела, чтобы он привел назад свою бабку. Может, старая индианка что-то сделает для нее.
Не в силах больше страдать молча и ненавидя себя за то, что обращается к Ночному Солнцу за помощью, Марти тихо окликнула его.
Он тут же бросился к ней:
— Что случилось?
— Твоя бабушка… В ней есть что-то сверхъестественное. Она как-то странно смотрела на меня, будто видела насквозь.
Ночное Солнце откинул влажный золотой локон с потного лба девушки.
— Кроткая Олениха слепа, Марти.
— Слепа? Я и не подозревала об этом. Но она такая… Как это случилось?
— Офицер кавалерии Соединенных Штатов выстрелил ей в голову.
— Я не верю тебе! Кавалерийский офицер не стал бы стрелять в женщину. Даже…
— Даже в скво? — с вызовом уточнил Ночное Солнце.
— Мне жаль, что так случилось с твоей бабушкой, и я… Думаешь, ее снадобья помогут от болей в ногах? Мне так плохо.
— Попросить ее?
— Можно?
Вскоре вернулась Кроткая Олениха, принеся с собой таинственное снадобье. Марти с трудом проглотила горькое лекарство.
— Знаю, что оно неприятно на вкус, — улыбнулась Кроткая Олениха, — но ты почувствуешь себя лучше. Отдохнешь сегодня ночью.
Когда старуха удалилась, Ночное Солнце потянулся к сосуду из тыквы, оставленному ею. Там находилась густая белая мазь.
Марти, бледная и измученная, открыла глаза, когда Ночное Солнце опустился возле нее на колени.
— Бабушка оставила это, чтобы натереть тебе руки и ноги. — И он откинул покрывала из шкур.
— Из чего приготовлено это средство? — спросила девушка, когда Ночное Солнце погрузил указательный палец в сосуд и положил белую мазь на ладонь.
— Из листьев алоэ и полудюжины тайных примесей. — Потирая руки, Ночное Солнце согревал и размазывал мазь на ладонях. — Точно не знаю.
Марти протянула ему ноющую руку. Ночное Солнце начал медленно, круговыми движениями втирать снадобье от запястий до предплечий. Он улыбнулся, когда девушка вздохнула с облегчением и с явным удовольствием.
— Лучше себя чувствуешь?
— Чудесно.
Ночное Солнце снова окунул палец в мазь. Поддев мизинцем кружевную лямку сорочки и спустив ее с плеча Марти, он начал втирать снадобье в то место, где шея переходила в плечо, потом занялся плечами девушки.
— У тебя волшебные руки, Ночное Солнце. — Марти закрыла глаза и улыбнулась.
Упираясь большими пальцами в ключицы, Ночное Солнце испытывал неодолимое желание переместить ладони ниже и провести ими по груди девушки.
Марти приоткрыла глаза и заметила, что Ночное Солнце очень напряжен. Она и сама ощутила странное возбуждение. Он пошевелил руками, и напряжение спало. Положив левую ступню девушки себе на колени, Ночное Солнце втер мазь в пятку и подъем.
Марти тихо засмеялась, когда он втирал снадобье между пальцами ее ноги.
Ночное Солнце несказанно обрадовался, услышав ее смех. Однако, когда его пальцы добрались до колена девушки и двинулись дальше, Марти смущенно взглянула на Ночное Солнце и увидела, что лицо его блестит от пота.
— Жарко сегодня вечером, — сказал он и, положив ногу Марти себе на колено, снял с себя рубаху.
— Так лучше? — тихо спросила она.
— Лучше. — Ночное Солнце снова принялся за дело. Однако лучше ему не стало. По мере того как он втирал мазь в тело девушки, кровь его вскипала. Ему не удавалось подавить жгучее желание, хотя Ночное Солнце и понимал, как неуместен его жгучий голод.
Однако возбужден был не только Ночное Солнце, хотя он и не догадывался об этом. Марти, погрузившаяся в сладкую дремоту, ощущала приятное, но вместе с тем волнующее томление. Она внезапно осознала, что лежит почти нагая перед полуобнаженным индейцем, массирующим те участки ее тела, к которым прежде никто не прикасался. Марти это нравилось!
Боли оставили ее. Руки и ноги уже не ныли. Теперь она могла бы сказать своему целителю, что ему пора остановиться.
— Ночное Солнце, — прошептала Марти. — Да?
Он взглянул на девушку, продолжая втирать мазь в ее бедра.
— Нет, ничего, — отозвалась она, желая, чтобы эти волшебные руки не оставляли ее.
Ночное Солнце задержал взгляд на Марти, и его пальцы внезапно замерли под каймой ее штанишек. В этот момент они оба впервые с тревогой осознали всю щекотливость ситуации. Ночное Солнце даже не заметил, как передвинулся, но в следующий момент уже сидел на корточках между ее раздвинутых ног и проводил руками по обнаженным бедрам.
Он быстро отстранился.
— Перевернись!
Марти легла на живот, и это избавило ее от наваждения. Не глядя на Ночное Солнце, она полностью расслабилась под его руками.
— Хм, хорошо. Мазь из листьев алоэ освежает кожу. Как прохладно!
— Да, прохладно. — Чего-чего, а прохлады Ночное Солнце не чувствовал. Втирая мазь в ноги Марти, он пожирал горячим взглядом ее маленький упругий зад.
Массаж продолжался до тех пор, пока боль совсем не прекратилась. Девушка постепенно погрузилась в блаженное забытье.
По глубокому дыханию Марти Ночное Солнце понял, что она заснула. Избавив ее от боли, он сам испытывал мучительные страдания.
Вскочив и взяв сигару и спички, Ночное Солнце выбежал из типи. В темноте под открытым небом он еще долго курил свою сигару.
Благодаря терпеливой заботе Кроткой Оленихи Марти быстро пошла на поправку, и никто так не радовался этому, как Ночное Солнце. Обретая силы, Марти снова становилась сама собой, то есть вела себя довольно вызывающе. Нежность к девушке Ночного Солнца мало-помалу исчезала.
Вновь выказав испорченность и эгоистичность, Марти потребовала, чтобы ей предоставили собственное типи. Девушка надменно напомнила Ночному Солнцу, что она леди, и если он возомнил, что она согласится жить в такой тесноте вместе с ним, то жестоко ошибается.
— Полагаю, — заметил Ночное Солнце, — мы с тобой вкладываем разный смысл в понятие «леди».
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе неизвестно значение этого слова.
— Послушай, полукровка, — Марти вызывающе вздернула подбородок, — меня не интересует, что ты думаешь обо мне. Я хочу перебраться в собственное жилище еще до наступления следующей ночи!
И ее желание было исполнено.
Марти лежала на мягкой постели из шкур в типи, куда перевел ее Ночное Солнце. Теперь девушка размышляла, не поступила ли слишком опрометчиво. Как ей объяснили, типи принадлежало Маленькому Койоту, который, как и она, предпочитал жить уединенно. Жилище, просторное и чистое, стояло, однако, поодаль от лагеря. Лежа здесь в одиночестве в эту жаркую, безлунную и тихую ночь, Марти испытывала тревогу и понимала, что не сможет уснуть. Она вздрагивала, при малейшем звуке и не смыкала глаз. Марти мечтала, хотя никогда не призналась бы в этом, чтобы Ночное Солнце ночевал в этом же типи. Ей хотелось увидеть рядом темноволосую голову и широкие плечи, на которых играли блики костра.
Ночное Солнце тоже не сомкнул глаз в ту ночь. Он убеждал себя, что немедленно должен удалить Марти из своего типи, ибо она волновала его, как ни одна женщина прежде. Девушка постоянно шпыняла его, выражала недовольство и, казалось, не закрывала рта. Она приставала с бесконечными вопросами, чего никогда не позволила бы себе ни одна лакотская женщина, и возмущалась тем, что он отказывался отвечать на них.
Теперь Ночное Солнце мог расслабиться. Он снова, как раньше, спал нагим. Его навестят старые товарищи, и никто не помешает им засиживаться допоздна, смеясь и беседуя, как в прежние добрые времена. Наконец это удобное просторное типи снова стало его собственностью и он избавился от язвительной, надоедливой женщины.
Закинув руки за голову, Ночное Солнце потянулся и сладко зевнул. Потом повернул голову и посмотрел в другой конец типи, на опустевшую постель, и почувствовал отвращение к себе. Ночное Солнце боролся с желанием, разгоревшимся при одном воспоминании о Марти.
Внезапно ему показалось, что в типи стало невыносимо душно. Ночное Солнце поднялся, надел кожаные штаны, мокасины, вышел наружу, глубоко вдохнул ночной воздух и с облегчением ощутил прикосновения прохладного ветерка к лицу и груди.
Решив пройтись, он обошел по периметру спящий лагерь и подкрался совсем близко к отдаленному жилищу Марти. Долго Ночное Солнце стоял и смотрел на конусообразную постройку, печально улыбаясь.
Конечно, Марти здесь не на своем месте. Состоятельная, изнеженная белая женщина, всю жизнь, проведшая в особняке, окруженная прислугой, теперь спала одна в типи. Покачав головой, он повернулся и пошел к себе.
Немного успокоившись после прогулки, Ночное Солнце снял мокасины и расшнуровывал штаны, когда услышал громкий пронзительный крик, доносящийся оттуда, где находилось жилище Марти.
Схватив «винчестер», он босиком помчался туда. Его сердце неистово колотилось. Ночное Солнце добежал до уединенного типи через пару минут и увидел, что Марти прижалась к стене жилища и истерически визжит.
Растерявшись, он быстро подошел к девушке, поднял ее на ноги и крепко прижал к груди.
— Что случилось? Тебе плохо? У тебя что-то болит? — Марти крепко обхватила его за талию и спрятала лицо у него на груди.
— Нет… я… я…
— Что, Марти?
— Большой… з-зверь… он… был з-здесь.
— Здесь был зверь?
— Да… он… он п-пытался…
— Сомневаюсь…
— Я же видела, говорю тебе!
Ночное Солнце настороженно обвел глазами круглое помещение. Рядом с постелью Марти он заметил четыре длинных и широких пореза на буйволиной шкуре.
Содрогнувшись, Ночное Солнце крепче прижал к себе девушку. Он сразу понял, что это следы голодной пантеры, спустившейся поохотиться с холмов. К счастью, звук рвущейся шкуры разбудил Марти, и она закричала, спугнув дикого зверя.
— Помощь нужна? — раздался голос Одинокого Дерева за стенкой типи, и Ночное Солнце осознал, что Марти своим визгом подняла на ноги весь лагерь. Неподалеку возбужденно переговаривались несколько воинов.
— Пантера, — отозвался Ночное Солнце на родном языке. Он сделал движение, намереваясь выйти и объясниться с встревоженными мужчинами, но Марти вцепилась в него. — Девушка не пострадала, — крикнул он. — Пантера скрылась. Ложитесь спать.
— Спокойной ночи, — сказал Одинокое Дерево, и мужчины удалились, вполголоса обсуждая неприятности, связанные с пантерами. Те становились все опаснее с уменьшением поголовья лосей и буйволов.
Марти прижималась к Ночному Солнцу.
— Я так испугалась. Кто-то пытался добраться до меня, а потом я увидела эти сверкающие глаза, и тогда…
— Я с тобой. — Объятия Ночного Солнца успокаивали Марти.
Марти шепотом поведала ему, как напугалась и как обрадовалась, когда он появился так быстро; сказала, что не хочет теперь покидать его типи; спросила, возможно, ли это и не возьмет ли Ночное Солнце ее с собой сейчас, хотя бы на одну ночь.
Говоря, Марти самым невинным образом прижималась своим едва прикрытым телом к мужчине, который лишь полчаса назад пришел в возбуждение при воспоминании о ней.
Терзаясь от неутоленного желания, Ночное Солнце отстранил девушку. Изумленно взглянув на него, она вдруг осознала, что стоит почти голая перед полуодетым мужчиной.
Посмотрев на Марти, подавшуюся к нему, Ночное Солнце схватил плед и закутал в него девушку.
— Пойдем. Мне хотелось бы еще немного поспать этой ночью.
Марти не понимала, отчего он так внезапно разозлился. Но такова уж особенность Ночного Солнца: сейчас добрый и мягкий, в следующую минуту холодный и отчужденный.
В напряженном молчании они перешли в его типи. Он молча указал пальцем на ее постель. Марти кивнула и тут же направилась туда. Ночное Солнце опустился на свое ложе, но не мог уснуть.
Будь она проклята! Он не мог сомкнуть глаз в ее присутствии, но то же происходило до этого, когда Марти не было с ним! Охваченный яростью, бормоча себе под нос проклятия, Ночное Солнце повернулся спиной к девушке и сомкнул веки. Но сон не шел к нему.
Марти не испытывала таких страданий, как Ночное Солнце, поскольку еще не вкусила от древа добра и зла. Чувствуя себя в безопасности в типи Ночного Солнца, она вскоре забылась сном.
Когда дыхание девушки стало глубоким, Ночное Солнце лег на спину и сердито уставился на нее. Он с горечью размышлял о том, кто же из них теперь захвачен в плен?
Ночное Солнце сел, скрестив ноги, в другом конце типи, и закурил сигару. Спокойно наблюдая за девушкой, он размышлял, когда она попросит его привести бабушку с ее целебными снадобьями.
Марти металась в своей мягкой постели из шкур. К концу дня боль усилилась, а теперь, с приближением сумерек, муки стали почти невыносимыми. Марти даже пожалела, что прогнала старуху.
Нет, она не станет глотать какие-то снадобья, способные уморить ее!
Марти оглядела темный типи. Ночное Солнце сидел к ней лицом. Его смуглые черты освещались последними лучами заходящего августовского солнца, струящимися сквозь откинутый полог.
Наверняка ждет, когда Марти взмолится о помощи. Будь она проклята, если сделает это!
Вздохнув, Марти начала сгибать и разгибать пальцы на ногах, затем потерла руки и повела окостеневшими плечами. Только гордость не позволяла ей расплакаться.
Страдания были нестерпимы.
Отчего Ночное Солнце не замечет этого? Ничто другое не ускользает от его глаз. Марти уже почти хотела… да, хотела, чтобы он привел назад свою бабку. Может, старая индианка что-то сделает для нее.
Не в силах больше страдать молча и ненавидя себя за то, что обращается к Ночному Солнцу за помощью, Марти тихо окликнула его.
Он тут же бросился к ней:
— Что случилось?
— Твоя бабушка… В ней есть что-то сверхъестественное. Она как-то странно смотрела на меня, будто видела насквозь.
Ночное Солнце откинул влажный золотой локон с потного лба девушки.
— Кроткая Олениха слепа, Марти.
— Слепа? Я и не подозревала об этом. Но она такая… Как это случилось?
— Офицер кавалерии Соединенных Штатов выстрелил ей в голову.
— Я не верю тебе! Кавалерийский офицер не стал бы стрелять в женщину. Даже…
— Даже в скво? — с вызовом уточнил Ночное Солнце.
— Мне жаль, что так случилось с твоей бабушкой, и я… Думаешь, ее снадобья помогут от болей в ногах? Мне так плохо.
— Попросить ее?
— Можно?
Вскоре вернулась Кроткая Олениха, принеся с собой таинственное снадобье. Марти с трудом проглотила горькое лекарство.
— Знаю, что оно неприятно на вкус, — улыбнулась Кроткая Олениха, — но ты почувствуешь себя лучше. Отдохнешь сегодня ночью.
Когда старуха удалилась, Ночное Солнце потянулся к сосуду из тыквы, оставленному ею. Там находилась густая белая мазь.
Марти, бледная и измученная, открыла глаза, когда Ночное Солнце опустился возле нее на колени.
— Бабушка оставила это, чтобы натереть тебе руки и ноги. — И он откинул покрывала из шкур.
— Из чего приготовлено это средство? — спросила девушка, когда Ночное Солнце погрузил указательный палец в сосуд и положил белую мазь на ладонь.
— Из листьев алоэ и полудюжины тайных примесей. — Потирая руки, Ночное Солнце согревал и размазывал мазь на ладонях. — Точно не знаю.
Марти протянула ему ноющую руку. Ночное Солнце начал медленно, круговыми движениями втирать снадобье от запястий до предплечий. Он улыбнулся, когда девушка вздохнула с облегчением и с явным удовольствием.
— Лучше себя чувствуешь?
— Чудесно.
Ночное Солнце снова окунул палец в мазь. Поддев мизинцем кружевную лямку сорочки и спустив ее с плеча Марти, он начал втирать снадобье в то место, где шея переходила в плечо, потом занялся плечами девушки.
— У тебя волшебные руки, Ночное Солнце. — Марти закрыла глаза и улыбнулась.
Упираясь большими пальцами в ключицы, Ночное Солнце испытывал неодолимое желание переместить ладони ниже и провести ими по груди девушки.
Марти приоткрыла глаза и заметила, что Ночное Солнце очень напряжен. Она и сама ощутила странное возбуждение. Он пошевелил руками, и напряжение спало. Положив левую ступню девушки себе на колени, Ночное Солнце втер мазь в пятку и подъем.
Марти тихо засмеялась, когда он втирал снадобье между пальцами ее ноги.
Ночное Солнце несказанно обрадовался, услышав ее смех. Однако, когда его пальцы добрались до колена девушки и двинулись дальше, Марти смущенно взглянула на Ночное Солнце и увидела, что лицо его блестит от пота.
— Жарко сегодня вечером, — сказал он и, положив ногу Марти себе на колено, снял с себя рубаху.
— Так лучше? — тихо спросила она.
— Лучше. — Ночное Солнце снова принялся за дело. Однако лучше ему не стало. По мере того как он втирал мазь в тело девушки, кровь его вскипала. Ему не удавалось подавить жгучее желание, хотя Ночное Солнце и понимал, как неуместен его жгучий голод.
Однако возбужден был не только Ночное Солнце, хотя он и не догадывался об этом. Марти, погрузившаяся в сладкую дремоту, ощущала приятное, но вместе с тем волнующее томление. Она внезапно осознала, что лежит почти нагая перед полуобнаженным индейцем, массирующим те участки ее тела, к которым прежде никто не прикасался. Марти это нравилось!
Боли оставили ее. Руки и ноги уже не ныли. Теперь она могла бы сказать своему целителю, что ему пора остановиться.
— Ночное Солнце, — прошептала Марти. — Да?
Он взглянул на девушку, продолжая втирать мазь в ее бедра.
— Нет, ничего, — отозвалась она, желая, чтобы эти волшебные руки не оставляли ее.
Ночное Солнце задержал взгляд на Марти, и его пальцы внезапно замерли под каймой ее штанишек. В этот момент они оба впервые с тревогой осознали всю щекотливость ситуации. Ночное Солнце даже не заметил, как передвинулся, но в следующий момент уже сидел на корточках между ее раздвинутых ног и проводил руками по обнаженным бедрам.
Он быстро отстранился.
— Перевернись!
Марти легла на живот, и это избавило ее от наваждения. Не глядя на Ночное Солнце, она полностью расслабилась под его руками.
— Хм, хорошо. Мазь из листьев алоэ освежает кожу. Как прохладно!
— Да, прохладно. — Чего-чего, а прохлады Ночное Солнце не чувствовал. Втирая мазь в ноги Марти, он пожирал горячим взглядом ее маленький упругий зад.
Массаж продолжался до тех пор, пока боль совсем не прекратилась. Девушка постепенно погрузилась в блаженное забытье.
По глубокому дыханию Марти Ночное Солнце понял, что она заснула. Избавив ее от боли, он сам испытывал мучительные страдания.
Вскочив и взяв сигару и спички, Ночное Солнце выбежал из типи. В темноте под открытым небом он еще долго курил свою сигару.
Благодаря терпеливой заботе Кроткой Оленихи Марти быстро пошла на поправку, и никто так не радовался этому, как Ночное Солнце. Обретая силы, Марти снова становилась сама собой, то есть вела себя довольно вызывающе. Нежность к девушке Ночного Солнца мало-помалу исчезала.
Вновь выказав испорченность и эгоистичность, Марти потребовала, чтобы ей предоставили собственное типи. Девушка надменно напомнила Ночному Солнцу, что она леди, и если он возомнил, что она согласится жить в такой тесноте вместе с ним, то жестоко ошибается.
— Полагаю, — заметил Ночное Солнце, — мы с тобой вкладываем разный смысл в понятие «леди».
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе неизвестно значение этого слова.
— Послушай, полукровка, — Марти вызывающе вздернула подбородок, — меня не интересует, что ты думаешь обо мне. Я хочу перебраться в собственное жилище еще до наступления следующей ночи!
И ее желание было исполнено.
Марти лежала на мягкой постели из шкур в типи, куда перевел ее Ночное Солнце. Теперь девушка размышляла, не поступила ли слишком опрометчиво. Как ей объяснили, типи принадлежало Маленькому Койоту, который, как и она, предпочитал жить уединенно. Жилище, просторное и чистое, стояло, однако, поодаль от лагеря. Лежа здесь в одиночестве в эту жаркую, безлунную и тихую ночь, Марти испытывала тревогу и понимала, что не сможет уснуть. Она вздрагивала, при малейшем звуке и не смыкала глаз. Марти мечтала, хотя никогда не призналась бы в этом, чтобы Ночное Солнце ночевал в этом же типи. Ей хотелось увидеть рядом темноволосую голову и широкие плечи, на которых играли блики костра.
Ночное Солнце тоже не сомкнул глаз в ту ночь. Он убеждал себя, что немедленно должен удалить Марти из своего типи, ибо она волновала его, как ни одна женщина прежде. Девушка постоянно шпыняла его, выражала недовольство и, казалось, не закрывала рта. Она приставала с бесконечными вопросами, чего никогда не позволила бы себе ни одна лакотская женщина, и возмущалась тем, что он отказывался отвечать на них.
Теперь Ночное Солнце мог расслабиться. Он снова, как раньше, спал нагим. Его навестят старые товарищи, и никто не помешает им засиживаться допоздна, смеясь и беседуя, как в прежние добрые времена. Наконец это удобное просторное типи снова стало его собственностью и он избавился от язвительной, надоедливой женщины.
Закинув руки за голову, Ночное Солнце потянулся и сладко зевнул. Потом повернул голову и посмотрел в другой конец типи, на опустевшую постель, и почувствовал отвращение к себе. Ночное Солнце боролся с желанием, разгоревшимся при одном воспоминании о Марти.
Внезапно ему показалось, что в типи стало невыносимо душно. Ночное Солнце поднялся, надел кожаные штаны, мокасины, вышел наружу, глубоко вдохнул ночной воздух и с облегчением ощутил прикосновения прохладного ветерка к лицу и груди.
Решив пройтись, он обошел по периметру спящий лагерь и подкрался совсем близко к отдаленному жилищу Марти. Долго Ночное Солнце стоял и смотрел на конусообразную постройку, печально улыбаясь.
Конечно, Марти здесь не на своем месте. Состоятельная, изнеженная белая женщина, всю жизнь, проведшая в особняке, окруженная прислугой, теперь спала одна в типи. Покачав головой, он повернулся и пошел к себе.
Немного успокоившись после прогулки, Ночное Солнце снял мокасины и расшнуровывал штаны, когда услышал громкий пронзительный крик, доносящийся оттуда, где находилось жилище Марти.
Схватив «винчестер», он босиком помчался туда. Его сердце неистово колотилось. Ночное Солнце добежал до уединенного типи через пару минут и увидел, что Марти прижалась к стене жилища и истерически визжит.
Растерявшись, он быстро подошел к девушке, поднял ее на ноги и крепко прижал к груди.
— Что случилось? Тебе плохо? У тебя что-то болит? — Марти крепко обхватила его за талию и спрятала лицо у него на груди.
— Нет… я… я…
— Что, Марти?
— Большой… з-зверь… он… был з-здесь.
— Здесь был зверь?
— Да… он… он п-пытался…
— Сомневаюсь…
— Я же видела, говорю тебе!
Ночное Солнце настороженно обвел глазами круглое помещение. Рядом с постелью Марти он заметил четыре длинных и широких пореза на буйволиной шкуре.
Содрогнувшись, Ночное Солнце крепче прижал к себе девушку. Он сразу понял, что это следы голодной пантеры, спустившейся поохотиться с холмов. К счастью, звук рвущейся шкуры разбудил Марти, и она закричала, спугнув дикого зверя.
— Помощь нужна? — раздался голос Одинокого Дерева за стенкой типи, и Ночное Солнце осознал, что Марти своим визгом подняла на ноги весь лагерь. Неподалеку возбужденно переговаривались несколько воинов.
— Пантера, — отозвался Ночное Солнце на родном языке. Он сделал движение, намереваясь выйти и объясниться с встревоженными мужчинами, но Марти вцепилась в него. — Девушка не пострадала, — крикнул он. — Пантера скрылась. Ложитесь спать.
— Спокойной ночи, — сказал Одинокое Дерево, и мужчины удалились, вполголоса обсуждая неприятности, связанные с пантерами. Те становились все опаснее с уменьшением поголовья лосей и буйволов.
Марти прижималась к Ночному Солнцу.
— Я так испугалась. Кто-то пытался добраться до меня, а потом я увидела эти сверкающие глаза, и тогда…
— Я с тобой. — Объятия Ночного Солнца успокаивали Марти.
Марти шепотом поведала ему, как напугалась и как обрадовалась, когда он появился так быстро; сказала, что не хочет теперь покидать его типи; спросила, возможно, ли это и не возьмет ли Ночное Солнце ее с собой сейчас, хотя бы на одну ночь.
Говоря, Марти самым невинным образом прижималась своим едва прикрытым телом к мужчине, который лишь полчаса назад пришел в возбуждение при воспоминании о ней.
Терзаясь от неутоленного желания, Ночное Солнце отстранил девушку. Изумленно взглянув на него, она вдруг осознала, что стоит почти голая перед полуодетым мужчиной.
Посмотрев на Марти, подавшуюся к нему, Ночное Солнце схватил плед и закутал в него девушку.
— Пойдем. Мне хотелось бы еще немного поспать этой ночью.
Марти не понимала, отчего он так внезапно разозлился. Но такова уж особенность Ночного Солнца: сейчас добрый и мягкий, в следующую минуту холодный и отчужденный.
В напряженном молчании они перешли в его типи. Он молча указал пальцем на ее постель. Марти кивнула и тут же направилась туда. Ночное Солнце опустился на свое ложе, но не мог уснуть.
Будь она проклята! Он не мог сомкнуть глаз в ее присутствии, но то же происходило до этого, когда Марти не было с ним! Охваченный яростью, бормоча себе под нос проклятия, Ночное Солнце повернулся спиной к девушке и сомкнул веки. Но сон не шел к нему.
Марти не испытывала таких страданий, как Ночное Солнце, поскольку еще не вкусила от древа добра и зла. Чувствуя себя в безопасности в типи Ночного Солнца, она вскоре забылась сном.
Когда дыхание девушки стало глубоким, Ночное Солнце лег на спину и сердито уставился на нее. Он с горечью размышлял о том, кто же из них теперь захвачен в плен?
Глава 23
На следующий день Ночное Солнце вполне овладел собой. Правда, его по-прежнему раздражало, что такое пустое изнеженное создание, как Марти, возбудило в нем желание. Впрочем, он, как любой мужчина, имеющий глаза, не мог не замечать ее поразительную красоту. Сочетание высокомерия и ранимости добавляло Марти чувственности и привлекательности. Однако он испытывает к ней лишь физическое влечение. Его тело естественно реагирует на эту девушку — вот и весь секрет.
Успокоившись и с облегчением вздохнув, Ночное Солнце зашел утром в типи и бросил Марти кожаное платье:
— Надень это. Я покажу тебе деревню.
— Только отвернись. — Она улыбнулась.
— Я подожду тебя на улице, но не копайся.
Как только он удалился, Марти вскочила и приложила к себе кожаное бесформенное платье. Она нахмурилась.
— Ну, уж нет, в этой одежде меня не увидят даже на смертном одре.
И Марти начала искать свою одежду. Наконец она обнаружила связанный узел в конце ложа Ночного Солнца.
Платье из белого шелка, башмачки на высоких каблуках, порванные чулки. Жемчужное ожерелье и серьги лежали в мешочке из мягкой кожи.
— Марти, я жду, — раздался низкий голос Ночного Солнца.
— Минутку, — отозвалась она, надевая платье и оправляя его. Поскольку чулки были порваны, Марти надела башмачки на босу ногу и, решив, что жемчуг для утреннего времени неуместен, положила его в кожаный мешочек. Сражаясь с петлями и крючками, она поспешила к сосновому сундучку, где Ночное Солнце держал свои личные вещи. Взяв с крышки гребень с серебряной ручкой, Марти расчесала волосы. Она усмехнулась при мысли о том, что красивый метис все же привез кое-какие предметы обихода из мира белых в свой отдаленный лагерь.
— Марти! — нетерпеливо окликнул ее Ночное Солнце.
— Иду! — в его зеркало, она похлопала себя по щекам и вышла из типи.
— Я готова.
Он повернулся. Марти никогда еще не видела, чтобы выражение глаз менялось так быстро. Холод мгновенно сменился в них яростью, и Ночное Солнце схватил ее за руку с такой силой, что она чуть не упала.
— Что, черт возьми, ты вообразила? — Он втолкнул девушку в типи. — Думаешь, я позволю тебе разгуливать по лагерю полуголой?
— Это модное и очень дорогое платье! Не считаешь же ты, что я…
— Я считаю, что ты должна одеться прилично. Лакотские женщины очень скромны, и они…
— Не сравнивай меня с этими чертовыми лакотскими женщинами. Я не желаю ходить и изнывать от жары в каком-то бесформенном балахоне, который уродует меня.
— Ты будешь ходить, в чем я тебе скажу, или навсегда останешься в типи. Ты так тщеславна…
— Вовсе нет! Но это платье…
— Сейчас ты снимешь его. — Развернув Марти спиной к себе, Ночное Солнце быстро расстегнул крючки.
— Я взрослая женщина! Ты не смеешь указывать мне, что носить!
Марти колотила и царапала смуглые руки, которые стаскивали с нее бальное платье.
Ночное Солнце молча продолжал раздевать девушку, обращая на ее атаки не больше внимания, чем на укусы москитов. Через несколько секунд белое одеяние лежало на полу. Ночное Солнце просунул руки Марти в рукава кожаного платья.
— Вот и славно — это подходит, — сказал он.
— Оно уродливое, ненавижу его! — Марти свирепо смотрела на Ночное Солнце. — И тебя ненавижу.
— Как-нибудь это переживу.
— А я не могу жить с тобой, глупый, самонадеянный дикарь!
Его черные глаза стали жесткими, и он тихо ответил:
— А ты эгоистичная, хищная сука.
Не желая, чтобы несносная, злонравная женщина позорила его перед племенем, Ночное Солнце подождал, пока Марти остынет и прилично оденется перед выходом в деревню.
Предупредив ее, что если она не хочет безвыходно сидеть в типи, то должна следить за своим языком и вести себя как леди, Ночное Солнце, наконец, вывел Марти под полуденное солнце.
Марти огляделась и глубоко вздохнула. Лето уже близилось к концу, и появились первые признаки приближающейся осени. Знойная дымка исчезла, а утренняя прохлада ощущалась и в этот час, не столь ранний.
Марти восхищалась красотой окрестностей. Она впервые гуляла с тех пор, когда ее, полуживую, без сознания, привезли в эту деревню. Лакотский лагерь Идущего-по-Следу на Пороховой реке был разбит на цветущем лугу вдоль высокого горного кряжа, на склонах которого росли цветы всех оттенков и дикие ягоды, а в кронах деревьев пели птицы.
Идя рядом с высоким и молчаливым Ночным Солнцем, Марти призналась:
— Я приятно удивлена. Твой странный дом поразительно красив.
Он ничего не ответил.
Теперь они подошли к нескольким типи. Мужчины, женщины и дети высыпали им навстречу. Настороженные черные глаза индейцев были прикованы к Марти. Она придвинулась ближе к Ночному Солнцу и испуганно прошептала:
Успокоившись и с облегчением вздохнув, Ночное Солнце зашел утром в типи и бросил Марти кожаное платье:
— Надень это. Я покажу тебе деревню.
— Только отвернись. — Она улыбнулась.
— Я подожду тебя на улице, но не копайся.
Как только он удалился, Марти вскочила и приложила к себе кожаное бесформенное платье. Она нахмурилась.
— Ну, уж нет, в этой одежде меня не увидят даже на смертном одре.
И Марти начала искать свою одежду. Наконец она обнаружила связанный узел в конце ложа Ночного Солнца.
Платье из белого шелка, башмачки на высоких каблуках, порванные чулки. Жемчужное ожерелье и серьги лежали в мешочке из мягкой кожи.
— Марти, я жду, — раздался низкий голос Ночного Солнца.
— Минутку, — отозвалась она, надевая платье и оправляя его. Поскольку чулки были порваны, Марти надела башмачки на босу ногу и, решив, что жемчуг для утреннего времени неуместен, положила его в кожаный мешочек. Сражаясь с петлями и крючками, она поспешила к сосновому сундучку, где Ночное Солнце держал свои личные вещи. Взяв с крышки гребень с серебряной ручкой, Марти расчесала волосы. Она усмехнулась при мысли о том, что красивый метис все же привез кое-какие предметы обихода из мира белых в свой отдаленный лагерь.
— Марти! — нетерпеливо окликнул ее Ночное Солнце.
— Иду! — в его зеркало, она похлопала себя по щекам и вышла из типи.
— Я готова.
Он повернулся. Марти никогда еще не видела, чтобы выражение глаз менялось так быстро. Холод мгновенно сменился в них яростью, и Ночное Солнце схватил ее за руку с такой силой, что она чуть не упала.
— Что, черт возьми, ты вообразила? — Он втолкнул девушку в типи. — Думаешь, я позволю тебе разгуливать по лагерю полуголой?
— Это модное и очень дорогое платье! Не считаешь же ты, что я…
— Я считаю, что ты должна одеться прилично. Лакотские женщины очень скромны, и они…
— Не сравнивай меня с этими чертовыми лакотскими женщинами. Я не желаю ходить и изнывать от жары в каком-то бесформенном балахоне, который уродует меня.
— Ты будешь ходить, в чем я тебе скажу, или навсегда останешься в типи. Ты так тщеславна…
— Вовсе нет! Но это платье…
— Сейчас ты снимешь его. — Развернув Марти спиной к себе, Ночное Солнце быстро расстегнул крючки.
— Я взрослая женщина! Ты не смеешь указывать мне, что носить!
Марти колотила и царапала смуглые руки, которые стаскивали с нее бальное платье.
Ночное Солнце молча продолжал раздевать девушку, обращая на ее атаки не больше внимания, чем на укусы москитов. Через несколько секунд белое одеяние лежало на полу. Ночное Солнце просунул руки Марти в рукава кожаного платья.
— Вот и славно — это подходит, — сказал он.
— Оно уродливое, ненавижу его! — Марти свирепо смотрела на Ночное Солнце. — И тебя ненавижу.
— Как-нибудь это переживу.
— А я не могу жить с тобой, глупый, самонадеянный дикарь!
Его черные глаза стали жесткими, и он тихо ответил:
— А ты эгоистичная, хищная сука.
Не желая, чтобы несносная, злонравная женщина позорила его перед племенем, Ночное Солнце подождал, пока Марти остынет и прилично оденется перед выходом в деревню.
Предупредив ее, что если она не хочет безвыходно сидеть в типи, то должна следить за своим языком и вести себя как леди, Ночное Солнце, наконец, вывел Марти под полуденное солнце.
Марти огляделась и глубоко вздохнула. Лето уже близилось к концу, и появились первые признаки приближающейся осени. Знойная дымка исчезла, а утренняя прохлада ощущалась и в этот час, не столь ранний.
Марти восхищалась красотой окрестностей. Она впервые гуляла с тех пор, когда ее, полуживую, без сознания, привезли в эту деревню. Лакотский лагерь Идущего-по-Следу на Пороховой реке был разбит на цветущем лугу вдоль высокого горного кряжа, на склонах которого росли цветы всех оттенков и дикие ягоды, а в кронах деревьев пели птицы.
Идя рядом с высоким и молчаливым Ночным Солнцем, Марти призналась:
— Я приятно удивлена. Твой странный дом поразительно красив.
Он ничего не ответил.
Теперь они подошли к нескольким типи. Мужчины, женщины и дети высыпали им навстречу. Настороженные черные глаза индейцев были прикованы к Марти. Она придвинулась ближе к Ночному Солнцу и испуганно прошептала: