Страница:
Во время правления первого имама-халифа Абд аль-Мумина (1130–1163) альмохады захватили все альморавидские земли в Северной Африке и вступили в Испанию. Христианские короли между тем воспользовались крушением власти альморавидов для продвижения Реконкисты. Альмохады заняли территории, оставшиеся от арабской Испании, но они были еще менее популярны, чем их предшественники. В 1195 году альмохады одержали победу при Аларкосе над королем Кастилии Альфонсом VIII, и какое-то время казалось, что их джихад на Западе можно сопоставить с действиями Саладина на Востоке. Но сражение при Аларкосе оказалось последней крупной победой мусульман в Испании. В 1212 году объединенные силы Кастилии, Леона, Арагона и Наварры под руководством кастильского короля Альфонса VIII одержали победу над альмохадами при Лас-Навас-де-Толоса. За этой победой последовали и другие успехи христиан: в 1236 году они заняли Кордову, в 1238 – Валенсию, в 1248 – Севилью. К середине XIII века христиане заняли всю Испанию, за исключением небольшого Гранадского эмирата на самом юге полуострова. Там правили принцы Насридской династии, и им приходилось балансировать между христианами, наступавшими с севера, и марокканскими султанами династии Маринидов. Иногда они платили дань христианам, иногда предлагали маринидским султанам начать в аль-Андалусе новый джихад. (С начала XIII века Мариниды – клан, вставший во главе зенатских берберов, – начали вытеснять альмохадов из Марокко. К 1275 году они управляли уже всем Марокко и время от времени принимали участие в священной войне в защиту Гранадского эмирата.)
Один из крупнейших и наиболее оригинальных мусульманских историков и философов средневековья Ибн Халдун (1332–1406) разработал циклическую философию истории, согласно которой пребывающие на одном месте, малоподвижные цивилизации разлагаются и неизбежно становятся жертвами маргинальных кочевников, которые обладают 'asabiyya (естественной солидарностью) и часто вдохновляются религиозными идеями. Победив, кочевники основывают собственные династии, но через несколько поколений их жизненная энергия и 'asabiyya исчезают под влиянием принятия ими оседлого образа жизни. Такое понимание истории сформировалось у Ибн Халдуна в результате наблюдений над сменяющими друг друга альморавидами, альмохадами и Маринидами в Испании и в Северной Африке. Первые успехи крестоносцев Ибн Халдун воспринял как начало роста христианского морского могущества в Средиземноморье. Согласно его теориям, центры могущества могли переместиться на север – возможно, в страны франков и к туркам-османам. Сотрудничество Маринидов и Насридов в борьбе с христианами было неплодотворным, поскольку Насриды подозревали Маринидов в том, что те хотели сами закрепиться в Испании, Мариниды же рассматривали Гранаду всего лишь как передний рубеж защиты своих африканских владений. Однако ослабление власти Маринидов, начавшееся в 1340-х годах, лишило Гранаду незаменимого союзника. В 1369 году насридскому принцу Мухаммеду V удалось отвоевать Альхесирас – плацдарм между Испанией и Африкой, захваченный христианами в 1344 году, и эта победа была увековечена в высокопарных надписях дворца Альгамбры. Но это никак не изменило ситуацию в Испании. Объединение Кастилии и Арагона в 1469 году решило судьбу Гранады. В ходе десятилетней военной кампании (1482–1492) с применением артиллерии все мусульманские крепости были уничтожены. Последний гранадский правитель Мухаммед XI напрасно взывал о помощи к мамлюкам и османам, и, в конце концов, в 1492 году город Гранада сдался христианам. К 1490 годам мамлюкские султаны были настолько озабочены османской угрозой на своих северных границах и португальской угрозой в Индийском океане, что им было не до далекой Гранады.
В Египетском султанате главным проповедником идеи джихада был религиозный мыслитель Ибн Таймийя (1263–1328). Он призывал вернуться к простоте понятий и практике раннего ислама и отбросить все неприемлемые новшества. Ибн Таймийя также учил, что борьба с христианами и откровенными еретиками – не единственная цель джихада, поскольку истинно благочестивые мусульмане обязаны оказывать сопротивление и власти тех правителей, которые на словах именуют себя мусульманами, но не придерживаются религиозных законов во всей их строгости. Самый большой грех, который может совершить мусульманин, – это отказаться от джихада: „Если некоторые из тех, кому было оказано доверие, – беспечны и расточительны, то они наносят огромный ущерб мусульманам, поскольку, таким образом, они причиняют великий вред как религиозным, так и мирским интересам мусульман, забывая о своем долге воевать за них“. Однако в первой половине XIV века мамлюкские султаны интересовались главным образом возведением роскошных зданий и не менее роскошным придворным церемониалом, а вместо того чтобы расширять „территорию ислама“, они совершали приносящие материальную выгоду набеги на Киликийскую Армению и христианскую Нубию. Что же касается Европы, то султаны и не думали переносить туда джихад; более того, они вели широкую торговлю с Венецией и Генуей.
В 1347 году из южнорусских степей в Египет и в Сирию пришла чума, и с тех пор эпидемии „черной смерти“ прокатывались по землям мамлюков каждые пять-восемь лет. В результате этих эпидемий огромное количество людей умерло не только на территориях султаната, но и в тех русских степях, откуда импортировали молодых рабов-кипчаков. К концу XIV века цены на будущих мамлюков сильно выросли. Многие из них, однако, умирали от чумы еще до окончания военного обучения, и султаны, опасаясь сокращения численности войск, сокращали сроки обучения, что не могло не сказаться на качестве. Чума уносила все большее число людей, что, в свою очередь, уменьшало и доходы султана и его эмиров с сельского хозяйства. Нередко мамлюки бунтовали из-за невыплаты жалованья. Крестовый поход кипрского короля Петра I и разграбление им Александрии в 1365 году (см. главы 11 и 12) нанесли сильный удар по престижу мамлюков. После этого нападения мамлюки на своих территориях стали арестовывать европейских купцов и облагать дополнительными налогами местных христиан; по приказу эмира Ялбуги аль-Хассаки был даже построен флот специально для ответного удара.
Но Ялбуга, управлявший делами Египта и Сирии именем несовершеннолетнего султана аль-Ашрафа Шабана, через год был убит, а среди новых политических деятелей не было уже желающих вести джихад, и в 1370 году был заключен мир с Кипром.
Начиная с 1360-х годов мамлюкские султаны стали покупать меньше кипчаков и больше» черкесов, поскольку большое число кипчаков умерли в своих степях от чумы, а многие из оставшихся в живых сами стали мусульманами, и потому, согласно правилам ислама, их уже нельзя было продавать в рабство. В 1382 году мамлюк черкесского происхождения Баркук узурпировал власть, и его правление (1382–1399) прошло под знаком беспорядков и борьбы черкесских и кипчакских мамлюков, которая продолжалась и при его сыне аль-Насире Фарадже (1399–1412). В 1400–1401 году, как раз в правление аль-Насира Фараджа, в Сирию вторгся турецко-монгольский вождь Тамерлан (Тимур), чуть было не покоривший весь мир, и разгромил Дамаск. Военное возрождение мамлюков началось при султане аль-Муайяде Шайхе (1412–1421) и достигло заметных успехов в правление аль-Ашрафа Барсбая (1422–1437).
При султане Барсбае и его преемниках был создан большой военный флот – самый сильный мусульманский флот в Средиземноморье со времен Фатимидов. И теперь мамлюки, владевшие гаванями на сирийском побережье, были в состоянии нанести ответный удар Кипру, с 1191 года служившего базой для христиан-крестоносцев и пиратов. В 1425 году египетский флот совершил нападение на Кипр, а в следующем году армия мамлюков разграбила остров и захватила в плен короля Януса. Кипр стал данником султаната, и его правители поклялись не давать приюта пиратам.
В 1440-х годах мамлюки совершили несколько нападений на Родос. Султан аль-Захир Ягмак (1438–1453) решил положить конец пиратству в восточном Средиземноморье, а заодно и косвенно помочь туркам-османам. Первое нападение на Родос в 1440 году было просто пробным камнем. Вторая экспедиция в 1443 году отвлеклась на набеги на христианские владения в Малой Азии. Третья и последняя – в 1444 году – пыталась овладеть цитаделью Родоса, но атака была отбита. По словам мусульманского хрониста, «цели армии достигнуты не были, и они вернулись без всяких результатов; по этой причине прежнее рвение к священной войне в этом районе угасло на долгое время». В 1446 году через французского купца Жака Кера был заключен мир между мамлюками и рыцарями-госпитальерами Родоса.
И мамлюкские, и османские султаны были заинтересованы в совместной борьбе с пиратами-христианами в восточном Средиземноморье, но во всех других регионах они постоянно вступали в конфликты – например, в южной и восточной Турции, где они помогали соперничавшим друг с другом туркменским княжествам. И хотя обычно они не вступали в прямую борьбу за первенство в этом регионе, а за их интересы воевали их союзники, в 1486–1491 годах мамлюки все же оказались вовлеченными в прямые столкновения с османами. В этой войне победили мамлюки (во многом благодаря удачному использованию артиллерии), однако эта кампания подорвала их ресурсы. Экономические проблемы мамлюков усугублялись и появлением в Индийском океане португальцев, стремившихся заблокировать Красное море и лишить Египет доходов от торговли пряностями. В 1516 году османский султан Селим I Грозный (1512–1520), опасаясь того, что мамлюки заключат союз с новой шиитской династией Сефевидов в Иране, напал на Египетский султанат.
Законоведы Селима объявили его действия джихадом, поскольку мамлюки якобы мешали борьбе османского султана с христианами и раскольниками-шиитами. Победы османов в северной Сирии в 1516 году и в Египте в 1517 году объясняются, прежде всего, значительным численным превосходством и хорошим материально-техническим обеспечением, однако предательство и дезертирство в рядах мамлюков тоже сыграли немаловажную роль. Последний мамлюкский султан Туманбай был повешен на воротах Каира, а Селим, присоединив к своей империи Египет и Сирию, объявил себя «покровителем Мекки и Медины».
В 1326 году османский бей Орхан захватил Бруссу, но еще долго после этого столицей османов по-прежнему было любое место, где раскидывался шатер бея. При Орхане османы быстро завоевали северо-западную Анатолию, и Орхан стал первым османским султаном. Он расширял свои владения как за счет византийских территорий, так и за счет соседних мусульманских княжеств. Поначалу на Западе считали, что приморский бейлик Айдына представляет большую угрозу, чем османы, и в 1344 году крестоносный морской союз напал на Смирну – портовый город Айдына. В это же время тюрки, только некоторые из которых служили османам, переправились через Дарданеллы. Землетрясение в Галлиполи в 1354 или 1355 году дало возможность османам занять этот порт и сделать его своей первой базой к западу от Дарданелл. И хотя впоследствии крестоносцы Амедея Савойского отбили у них Галлиполи, османы вернули себе позиции в Европе, захватив в 1369 году Адрианополь, а в правление Мурада I (1362–1389) – Фракию и Македонию.
С именем Орхана связана и организация знаменитого, военного корпуса янычар (от турецкого yeni ceri – «новое войско»). «Всех пленных юношей – неверных – надо зачислять в наше войско», – такой совет дал Орхану визирь Аллаэддин. Эта идея была осуществлена при султане Мураде I. Хотя сами они любили называть себя «избранными небесами солдатами ислама», не следует преувеличивать значение средневековых янычар.
Первоначально полк янычар набирался из христианских юношей, попавших в плен во время Балканских войн, но, поскольку их было недостаточно, с конца XIV века османы перешли к системе devshirme: в христианских поселениях на османских территориях мальчики в возрасте 8-15 лет принудительно забирались из семей, и их обучали как воинов-рабов. Среди них отбирались лучшие для службы при дворце, где их готовили к занятию высоких и ответственных должностей. В полк же попадали те, кто был похуже, в каком-то смысле – отбросы системы devshirme. В XV веке это был пехотный полк лучников, и только в конце XVI века янычар вооружили мушкетами. Наравне с полком янычар существовала и многочисленная, хотя и менее дисциплинированная, пехота, состоявшая из свободных солдат. Ядром же османской армии были сипахи – кавалерия, получавшая за свою службу timar, т. е. поместья, нечто вроде феодов. Армию дополняли части легкой кавалерии – akinjis, воевавшие за долю добычи.
Приближение армий Мурада I к Дунаю напугало европейцев и привело к созданию коалиции христианских княжеств на Балканах. Однако объединенная христианская армия потерпела поражение в битве на Косовом поле (1389). В этом сражении Мурад I был убит, [60]и командование принял его сын Баязид I (правил в 1389–1402), прозванный Молниеносным. Победа при Косово закончила турецкое завоевание Болгарии и предопределила судьбу Сербии. Сразу же после этой победы Баязид, предложив Сербии щадящие мирные условия, занялся подавлением восстания туркменов в Анатолии. Османы утверждали, что туркмены, начав войну, тем самым мешают им вести джихад и таким образом помогают неверным. В последующие годы Баязид использовал своих европейских вассалов для военных действий в Азии, а азиатских – для военных действий в Европе.
Однако связь между восточным и западным фронтами султаната была ненадежной вследствие того, что в Константинополе по-прежнему удерживались христиане. В 1394 году Баязид отдал приказ о блокаде города. В 1396 году на помощь Константинополю был отправлен франко-венгерский крестовый поход, но его армии потерпели поражение под Никополем. II только благодаря событиям, произошедшим в Малой Азии, существование Константинополя было продлено еще на пятьдесят лет. Захватническая политика Баязида в Анатолии привела к столкновению его войск с вассалами Тамерлана, и турецко-монгольский вождь решил лично вмешаться. Султан Баязид I поспешил из Европы в Малую Азию навстречу Тамерлану, и они встретились в 1402 году около Анкары.
Войско Баязида, состоявшее, в основном, из представителей порабощенных им областей, которые при малейшей возможности перебегали к Тамерлану, потерпело сокрушительное поражение. В. о время боя Баязид был схвачен и вскоре умер в плену. Тамерлан восстановил туркменские княжества, а Османская империя после смерти Баязида еще более обессилела, раздираемая междоусобной войной между его сыновьями Сулейманом, Исой, Мехмедом и Мусой. Победителем вышел Мехмед, который и стал султаном (годы правления 1413–1421).
При Мехмеде I и его сыне Мураде II (годы правления 1421–1451) мощь Османской империи постепенно восстанавливалась.
И хотя новая попытка взять Константинополь (1422 год) успехом не увенчалась, турки возвратили себе все (и даже больше), что потеряли в 1402 году. Еще в 1432 году бургундский шпион Бертрандон де ла Брокьер отметил, что если бы османский султан «захотел употребить ту силу и те богатства, которые он имел, при том слабом сопротивлении, которое бы он встретил со стороны христианского мира, он мог бы завоевать большую его часть». В 1441 и в 1442 годах венгерский полководец Янош Хуньяди одержал ряд блестящих побед над турками, но крестовый поход 1444 года (под предводительством польско-венгерского короля Владислава и Яноша Хуньяди) был неудачным: Мурад II разбил войска крестоносцев у города Варны, король Владислав был убит, а Янош Хуньяди с остатками войска отступил в Венгрию.
В 1451 году Мехмед II (наследовавший Мураду II) начал готовиться к осаде Константинополя. В этой осаде решающая роль отводилась артиллерии (с 1420-х пушки стали главными осадными орудиями османов). Константинополь был взят в 1453 году и превратился в столицу Османской империи Стамбул. [61]«Султан Мехмед завоевал Константинополь с помощью Всевышнего. Это было жилище идолов… Он превратил великолепно изукрашенные церкви в мечети и исламские школы». Победа Мехмеда исполнила традиционные исламские пророчества о падении Константинополя под ударами мусульман. Причем захват древней столицы Восточной Римской империи позволил Мехмеду выставить себя наследником не только героев исламского прошлого, но и Александра Великого и Цезаря. Итальянский автор того времени записал, что Мехмед «заявляет о том, что он пойдет с Востока на Запад, как в прошлые времена Запад шел на Восток. Мехмед говорит, что в мире должна быть только одна империя, одна вера, одна власть».
Завоевание Константинополя предоставило в распоряжение султана кораблестроительные верфи и военные ресурсы города. Флот Мехмеда II во время осады Константинополя сильно уступал византийскому, однако после 1453 года османский флот был усовершенствован и стал одерживать морские победы. Черное море превратилось в турецкое озеро, и османские корабли беспрепятственно бороздили Эгейское море. Через пять лет Мехмед завоевал Афины, и теперь ему подчинялась вся Греция. Еще через три года пал Трапезунд, перешли в руки турок и остатки Эпирского деспотата. К 1460 году османское завоевание Византийской империи было завершено. Турки теперь контролировали торговые пути через проливы в Черное море и связи с Ближним и Дальним Востоком.
В 1480 году османский флот направился к Родосу. По словам Лионеля Батлера, Мехмед II «хотел присоединить Родос к своей коллекции знаменитых греческих городов древнего мира, которые он уже покорил: Константинополь, Афины, Фивы, Коринф, Трапезунд». Завоевание Родоса предоставило бы Мехмеду также и важный стратегический пункт в восточном Средиземноморье. Однако турецкое нападение было отражено. Мехмед планировал повторить его в 1482 году; он также намеревался послать подкрепления к экспедиционным турецким частям, высадившимся в южной Италии в 1480 году. Но в 1481 году Мехмед умер. Турецкое войско в Италии, не дождавшись помощи, сдалось в сентябре того же года.
Баязид II (правил 1481–1512) не проводил по отношению к Западу столь же агрессивную политику, как его предшественник, поскольку он оказался перед необходимостью защищать трон от притязаний собственного брата – Джема. В 1482 году Джем бежал на Родос, а оттуда – во Францию. Живя под постоянным наблюдением в Европе, Джем был козырем в руках христианского мира до самой своей смерти в 1495 году. Баязиду удалось несколько расширить свои владения на Балканском полуострове, но он столкнулся с трудностями на восточном фронте – сначала в связи с Египетским султанатом, а затем в связи с приходом к власти в Иране в 1501 году шаха Исмаила, первого из шиитской династии Сефевидов.
Для своих последователей шах Исмаил был мессией (махди), они свято верили в его непогрешимость и непобедимость. Однако легенда о неуязвимости Исмаила рухнула в 1514 году, когда в битве при Чалдыране турецкая армия под командованием османского султана Селима I Грозного на голову разбила недисциплинированное войско Исмаила. Но даже и после этой победы суннитский режим Османской империи видел угрозу в иранском шиизме. И все же Селим не предпринимал дальнейших военных действий против Исмаила до тех пор, пока мамлюки угрожали его южному флангу. Османское завоевание земель мамлюков в 1516–1517 годах объединило восточное Средиземноморье под властью одного мусульманского владыки.
Еще до входа Селима в Каир в 1517 году, он получил Алжир из рук Оруджа Барбароссы, захватившего город за год до этого. Приключения братьев Оруджа и Хайреддина по прозванию Барбаросса открыли эпоху берберских корсаров. В 1533 году Хайреддин был назначен организатором османского флота, в 1534 году он завоевал Тунис (правда, войска, посланные императором Карлом V, отвоевали его в следующем же году), в 1538 году одержал у Превезы в 1538 году крупную морскую победу над христианским морским союзом, созданным по инициативе императора и папы римского. В 1551 году Триполи, которым с 1510 года владели испанцы, пал под ударами мусульман, и вся Северная Африка, за исключением Марокко, была присоединена к Османской империи.
Османскую империю при Сулеймане Великолепном (1520–1566) можно сравнить с христианской империей Карла V. Войны Сулеймана в Средиземноморье и на Балканах, по сути, были имперской войной против Габсбургов, а не джихадом. Поначалу удача была на стороне Сулеймана: его армии захватили Белград (1521), Родос (1522), разгромили венгров в Мохачской битве (1526) и уничтожили Венгерское королевство. И хотя Сулейману не удалось взять Вену в 1529 году, в то время эта неудача не казалась особенно значимой, поскольку взятие Вены не входило в первоначальные военные планы этой конкретной военной кампании. И все же уверенность османов в возможности завоевать весь мир несколько пошатнулась. Турецкое поражение на Мальте (1565 год) еще больше подорвало моральное состояние османов, а в следующем году Сулейман умер.
Тем не менее, османы по-прежнему стремились расширять свои территории, и в 1570 году они захватили венецианский Крит, что привело к организации еще одного христианского морского союза. В 1571 году христиане одержали победу над турками в битве при Лепанто (в Коринфском заливе) и провозгласили ее триумфом над неверными. Действительно, турки потеряли в этом сражении тысячи умелых моряков и лучников, однако ресурсы Османской империи были огромны, и поражение при Лепанто не очень обеспокоило султана. Говорят, что на вопрос Селима II (правил в 1566–1574) о том, сколько денег потребуется на постройку нового флота, визирь ответил: «Мощь империи такова, что, если бы понадобилось снабдить весь флот серебряными якорями, шелковыми снастями и атласными парусами, это было бы нетрудно». А поскольку Кипр остался в руках османов, визирь заявил послу венецианцев: «При Лепанто вы нам только подстригли бороду – захватом Кипра мы отрубили вам руку». Османы очень быстро построили новый флот и беспрепятственно совершали набеги по всему западному Средиземноморью, иногда даже пользуясь гостеприимством французских гаваней.
Тем временем на Балканах вновь начались военные действия, и на этот раз османы оказались не на высоте. Османские армии успешно перенимали европейскую военную технологию, но не европейскую тактику. Турки могли восхищаться дисциплиной западных войск, их умением наилучшим образом использовать пушки и мушкеты, но турецкие армии не могли превзойти в этом европейцев, и турецкие генералы до сих пор верили в силу своей вооруженной мечами кавалерии. К тому же империя османов начала испытывать финансовые трудности, а в Анатолии одно за другим вспыхивали восстания.
Один из крупнейших и наиболее оригинальных мусульманских историков и философов средневековья Ибн Халдун (1332–1406) разработал циклическую философию истории, согласно которой пребывающие на одном месте, малоподвижные цивилизации разлагаются и неизбежно становятся жертвами маргинальных кочевников, которые обладают 'asabiyya (естественной солидарностью) и часто вдохновляются религиозными идеями. Победив, кочевники основывают собственные династии, но через несколько поколений их жизненная энергия и 'asabiyya исчезают под влиянием принятия ими оседлого образа жизни. Такое понимание истории сформировалось у Ибн Халдуна в результате наблюдений над сменяющими друг друга альморавидами, альмохадами и Маринидами в Испании и в Северной Африке. Первые успехи крестоносцев Ибн Халдун воспринял как начало роста христианского морского могущества в Средиземноморье. Согласно его теориям, центры могущества могли переместиться на север – возможно, в страны франков и к туркам-османам. Сотрудничество Маринидов и Насридов в борьбе с христианами было неплодотворным, поскольку Насриды подозревали Маринидов в том, что те хотели сами закрепиться в Испании, Мариниды же рассматривали Гранаду всего лишь как передний рубеж защиты своих африканских владений. Однако ослабление власти Маринидов, начавшееся в 1340-х годах, лишило Гранаду незаменимого союзника. В 1369 году насридскому принцу Мухаммеду V удалось отвоевать Альхесирас – плацдарм между Испанией и Африкой, захваченный христианами в 1344 году, и эта победа была увековечена в высокопарных надписях дворца Альгамбры. Но это никак не изменило ситуацию в Испании. Объединение Кастилии и Арагона в 1469 году решило судьбу Гранады. В ходе десятилетней военной кампании (1482–1492) с применением артиллерии все мусульманские крепости были уничтожены. Последний гранадский правитель Мухаммед XI напрасно взывал о помощи к мамлюкам и османам, и, в конце концов, в 1492 году город Гранада сдался христианам. К 1490 годам мамлюкские султаны были настолько озабочены османской угрозой на своих северных границах и португальской угрозой в Индийском океане, что им было не до далекой Гранады.
Империя мамлюков
В XIV–XV веках Египетский султанат был самой могущественной державой восточного Средиземноморья. Попытки монголов захватить мамлюкскую Сирию успехом не увенчались. В 1322 году представители мамлюкского султана аль-Насира Мухаммеда и правителя (ильхана) монгольского государства Хулагуидов (см. выше) Абу Сайда заключили мир. В 1335 году ильханат распался, раздираемый династическими спорами, последовавшими за смертью Абу Сайда.В Египетском султанате главным проповедником идеи джихада был религиозный мыслитель Ибн Таймийя (1263–1328). Он призывал вернуться к простоте понятий и практике раннего ислама и отбросить все неприемлемые новшества. Ибн Таймийя также учил, что борьба с христианами и откровенными еретиками – не единственная цель джихада, поскольку истинно благочестивые мусульмане обязаны оказывать сопротивление и власти тех правителей, которые на словах именуют себя мусульманами, но не придерживаются религиозных законов во всей их строгости. Самый большой грех, который может совершить мусульманин, – это отказаться от джихада: „Если некоторые из тех, кому было оказано доверие, – беспечны и расточительны, то они наносят огромный ущерб мусульманам, поскольку, таким образом, они причиняют великий вред как религиозным, так и мирским интересам мусульман, забывая о своем долге воевать за них“. Однако в первой половине XIV века мамлюкские султаны интересовались главным образом возведением роскошных зданий и не менее роскошным придворным церемониалом, а вместо того чтобы расширять „территорию ислама“, они совершали приносящие материальную выгоду набеги на Киликийскую Армению и христианскую Нубию. Что же касается Европы, то султаны и не думали переносить туда джихад; более того, они вели широкую торговлю с Венецией и Генуей.
В 1347 году из южнорусских степей в Египет и в Сирию пришла чума, и с тех пор эпидемии „черной смерти“ прокатывались по землям мамлюков каждые пять-восемь лет. В результате этих эпидемий огромное количество людей умерло не только на территориях султаната, но и в тех русских степях, откуда импортировали молодых рабов-кипчаков. К концу XIV века цены на будущих мамлюков сильно выросли. Многие из них, однако, умирали от чумы еще до окончания военного обучения, и султаны, опасаясь сокращения численности войск, сокращали сроки обучения, что не могло не сказаться на качестве. Чума уносила все большее число людей, что, в свою очередь, уменьшало и доходы султана и его эмиров с сельского хозяйства. Нередко мамлюки бунтовали из-за невыплаты жалованья. Крестовый поход кипрского короля Петра I и разграбление им Александрии в 1365 году (см. главы 11 и 12) нанесли сильный удар по престижу мамлюков. После этого нападения мамлюки на своих территориях стали арестовывать европейских купцов и облагать дополнительными налогами местных христиан; по приказу эмира Ялбуги аль-Хассаки был даже построен флот специально для ответного удара.
Но Ялбуга, управлявший делами Египта и Сирии именем несовершеннолетнего султана аль-Ашрафа Шабана, через год был убит, а среди новых политических деятелей не было уже желающих вести джихад, и в 1370 году был заключен мир с Кипром.
Начиная с 1360-х годов мамлюкские султаны стали покупать меньше кипчаков и больше» черкесов, поскольку большое число кипчаков умерли в своих степях от чумы, а многие из оставшихся в живых сами стали мусульманами, и потому, согласно правилам ислама, их уже нельзя было продавать в рабство. В 1382 году мамлюк черкесского происхождения Баркук узурпировал власть, и его правление (1382–1399) прошло под знаком беспорядков и борьбы черкесских и кипчакских мамлюков, которая продолжалась и при его сыне аль-Насире Фарадже (1399–1412). В 1400–1401 году, как раз в правление аль-Насира Фараджа, в Сирию вторгся турецко-монгольский вождь Тамерлан (Тимур), чуть было не покоривший весь мир, и разгромил Дамаск. Военное возрождение мамлюков началось при султане аль-Муайяде Шайхе (1412–1421) и достигло заметных успехов в правление аль-Ашрафа Барсбая (1422–1437).
При султане Барсбае и его преемниках был создан большой военный флот – самый сильный мусульманский флот в Средиземноморье со времен Фатимидов. И теперь мамлюки, владевшие гаванями на сирийском побережье, были в состоянии нанести ответный удар Кипру, с 1191 года служившего базой для христиан-крестоносцев и пиратов. В 1425 году египетский флот совершил нападение на Кипр, а в следующем году армия мамлюков разграбила остров и захватила в плен короля Януса. Кипр стал данником султаната, и его правители поклялись не давать приюта пиратам.
В 1440-х годах мамлюки совершили несколько нападений на Родос. Султан аль-Захир Ягмак (1438–1453) решил положить конец пиратству в восточном Средиземноморье, а заодно и косвенно помочь туркам-османам. Первое нападение на Родос в 1440 году было просто пробным камнем. Вторая экспедиция в 1443 году отвлеклась на набеги на христианские владения в Малой Азии. Третья и последняя – в 1444 году – пыталась овладеть цитаделью Родоса, но атака была отбита. По словам мусульманского хрониста, «цели армии достигнуты не были, и они вернулись без всяких результатов; по этой причине прежнее рвение к священной войне в этом районе угасло на долгое время». В 1446 году через французского купца Жака Кера был заключен мир между мамлюками и рыцарями-госпитальерами Родоса.
И мамлюкские, и османские султаны были заинтересованы в совместной борьбе с пиратами-христианами в восточном Средиземноморье, но во всех других регионах они постоянно вступали в конфликты – например, в южной и восточной Турции, где они помогали соперничавшим друг с другом туркменским княжествам. И хотя обычно они не вступали в прямую борьбу за первенство в этом регионе, а за их интересы воевали их союзники, в 1486–1491 годах мамлюки все же оказались вовлеченными в прямые столкновения с османами. В этой войне победили мамлюки (во многом благодаря удачному использованию артиллерии), однако эта кампания подорвала их ресурсы. Экономические проблемы мамлюков усугублялись и появлением в Индийском океане португальцев, стремившихся заблокировать Красное море и лишить Египет доходов от торговли пряностями. В 1516 году османский султан Селим I Грозный (1512–1520), опасаясь того, что мамлюки заключат союз с новой шиитской династией Сефевидов в Иране, напал на Египетский султанат.
Законоведы Селима объявили его действия джихадом, поскольку мамлюки якобы мешали борьбе османского султана с христианами и раскольниками-шиитами. Победы османов в северной Сирии в 1516 году и в Египте в 1517 году объясняются, прежде всего, значительным численным превосходством и хорошим материально-техническим обеспечением, однако предательство и дезертирство в рядах мамлюков тоже сыграли немаловажную роль. Последний мамлюкский султан Туманбай был повешен на воротах Каира, а Селим, присоединив к своей империи Египет и Сирию, объявил себя «покровителем Мекки и Медины».
Турки-османы
В начале XIV века турки-османы владели территорией в районе Бруссы. Османский бейлик (княжество) [59]был одним из многих, возникших в Малой Азии после распада Румского султаната Сельджукидов и ухода из регионов монголов. Однако в ранней истории османов немало легендарного, и не ясно, были ли первые османские бей вождями племен или вождями газиев, примкнувших к османам на границах византийских территорий для участия в джихаде. Тем не менее несомненно, что идеология газиев играла важную роль в некоторых других княжествах, особенно в прибрежных бейликах Айдына и Ментеше, из гаваней которых газии-мореходы отправлялись перехватывать христианских купцов. В Анатолии, как и в других местах, джихад проповедовали в первую очередь последователи суфизма, и один из поздних османских документов описывает, как айдынского эмира посвящал в газия шейх из маулавийа (суфийского братства – дервишей): шейх вручил эмиру боевую дубинку, которую тот возложил себе на голову и заявил: «Этой дубинкой я сначала обуздаю свои страсти, а потом убью всех врагов веры».В 1326 году османский бей Орхан захватил Бруссу, но еще долго после этого столицей османов по-прежнему было любое место, где раскидывался шатер бея. При Орхане османы быстро завоевали северо-западную Анатолию, и Орхан стал первым османским султаном. Он расширял свои владения как за счет византийских территорий, так и за счет соседних мусульманских княжеств. Поначалу на Западе считали, что приморский бейлик Айдына представляет большую угрозу, чем османы, и в 1344 году крестоносный морской союз напал на Смирну – портовый город Айдына. В это же время тюрки, только некоторые из которых служили османам, переправились через Дарданеллы. Землетрясение в Галлиполи в 1354 или 1355 году дало возможность османам занять этот порт и сделать его своей первой базой к западу от Дарданелл. И хотя впоследствии крестоносцы Амедея Савойского отбили у них Галлиполи, османы вернули себе позиции в Европе, захватив в 1369 году Адрианополь, а в правление Мурада I (1362–1389) – Фракию и Македонию.
С именем Орхана связана и организация знаменитого, военного корпуса янычар (от турецкого yeni ceri – «новое войско»). «Всех пленных юношей – неверных – надо зачислять в наше войско», – такой совет дал Орхану визирь Аллаэддин. Эта идея была осуществлена при султане Мураде I. Хотя сами они любили называть себя «избранными небесами солдатами ислама», не следует преувеличивать значение средневековых янычар.
Первоначально полк янычар набирался из христианских юношей, попавших в плен во время Балканских войн, но, поскольку их было недостаточно, с конца XIV века османы перешли к системе devshirme: в христианских поселениях на османских территориях мальчики в возрасте 8-15 лет принудительно забирались из семей, и их обучали как воинов-рабов. Среди них отбирались лучшие для службы при дворце, где их готовили к занятию высоких и ответственных должностей. В полк же попадали те, кто был похуже, в каком-то смысле – отбросы системы devshirme. В XV веке это был пехотный полк лучников, и только в конце XVI века янычар вооружили мушкетами. Наравне с полком янычар существовала и многочисленная, хотя и менее дисциплинированная, пехота, состоявшая из свободных солдат. Ядром же османской армии были сипахи – кавалерия, получавшая за свою службу timar, т. е. поместья, нечто вроде феодов. Армию дополняли части легкой кавалерии – akinjis, воевавшие за долю добычи.
Приближение армий Мурада I к Дунаю напугало европейцев и привело к созданию коалиции христианских княжеств на Балканах. Однако объединенная христианская армия потерпела поражение в битве на Косовом поле (1389). В этом сражении Мурад I был убит, [60]и командование принял его сын Баязид I (правил в 1389–1402), прозванный Молниеносным. Победа при Косово закончила турецкое завоевание Болгарии и предопределила судьбу Сербии. Сразу же после этой победы Баязид, предложив Сербии щадящие мирные условия, занялся подавлением восстания туркменов в Анатолии. Османы утверждали, что туркмены, начав войну, тем самым мешают им вести джихад и таким образом помогают неверным. В последующие годы Баязид использовал своих европейских вассалов для военных действий в Азии, а азиатских – для военных действий в Европе.
Однако связь между восточным и западным фронтами султаната была ненадежной вследствие того, что в Константинополе по-прежнему удерживались христиане. В 1394 году Баязид отдал приказ о блокаде города. В 1396 году на помощь Константинополю был отправлен франко-венгерский крестовый поход, но его армии потерпели поражение под Никополем. II только благодаря событиям, произошедшим в Малой Азии, существование Константинополя было продлено еще на пятьдесят лет. Захватническая политика Баязида в Анатолии привела к столкновению его войск с вассалами Тамерлана, и турецко-монгольский вождь решил лично вмешаться. Султан Баязид I поспешил из Европы в Малую Азию навстречу Тамерлану, и они встретились в 1402 году около Анкары.
Войско Баязида, состоявшее, в основном, из представителей порабощенных им областей, которые при малейшей возможности перебегали к Тамерлану, потерпело сокрушительное поражение. В. о время боя Баязид был схвачен и вскоре умер в плену. Тамерлан восстановил туркменские княжества, а Османская империя после смерти Баязида еще более обессилела, раздираемая междоусобной войной между его сыновьями Сулейманом, Исой, Мехмедом и Мусой. Победителем вышел Мехмед, который и стал султаном (годы правления 1413–1421).
При Мехмеде I и его сыне Мураде II (годы правления 1421–1451) мощь Османской империи постепенно восстанавливалась.
И хотя новая попытка взять Константинополь (1422 год) успехом не увенчалась, турки возвратили себе все (и даже больше), что потеряли в 1402 году. Еще в 1432 году бургундский шпион Бертрандон де ла Брокьер отметил, что если бы османский султан «захотел употребить ту силу и те богатства, которые он имел, при том слабом сопротивлении, которое бы он встретил со стороны христианского мира, он мог бы завоевать большую его часть». В 1441 и в 1442 годах венгерский полководец Янош Хуньяди одержал ряд блестящих побед над турками, но крестовый поход 1444 года (под предводительством польско-венгерского короля Владислава и Яноша Хуньяди) был неудачным: Мурад II разбил войска крестоносцев у города Варны, король Владислав был убит, а Янош Хуньяди с остатками войска отступил в Венгрию.
В 1451 году Мехмед II (наследовавший Мураду II) начал готовиться к осаде Константинополя. В этой осаде решающая роль отводилась артиллерии (с 1420-х пушки стали главными осадными орудиями османов). Константинополь был взят в 1453 году и превратился в столицу Османской империи Стамбул. [61]«Султан Мехмед завоевал Константинополь с помощью Всевышнего. Это было жилище идолов… Он превратил великолепно изукрашенные церкви в мечети и исламские школы». Победа Мехмеда исполнила традиционные исламские пророчества о падении Константинополя под ударами мусульман. Причем захват древней столицы Восточной Римской империи позволил Мехмеду выставить себя наследником не только героев исламского прошлого, но и Александра Великого и Цезаря. Итальянский автор того времени записал, что Мехмед «заявляет о том, что он пойдет с Востока на Запад, как в прошлые времена Запад шел на Восток. Мехмед говорит, что в мире должна быть только одна империя, одна вера, одна власть».
Завоевание Константинополя предоставило в распоряжение султана кораблестроительные верфи и военные ресурсы города. Флот Мехмеда II во время осады Константинополя сильно уступал византийскому, однако после 1453 года османский флот был усовершенствован и стал одерживать морские победы. Черное море превратилось в турецкое озеро, и османские корабли беспрепятственно бороздили Эгейское море. Через пять лет Мехмед завоевал Афины, и теперь ему подчинялась вся Греция. Еще через три года пал Трапезунд, перешли в руки турок и остатки Эпирского деспотата. К 1460 году османское завоевание Византийской империи было завершено. Турки теперь контролировали торговые пути через проливы в Черное море и связи с Ближним и Дальним Востоком.
В 1480 году османский флот направился к Родосу. По словам Лионеля Батлера, Мехмед II «хотел присоединить Родос к своей коллекции знаменитых греческих городов древнего мира, которые он уже покорил: Константинополь, Афины, Фивы, Коринф, Трапезунд». Завоевание Родоса предоставило бы Мехмеду также и важный стратегический пункт в восточном Средиземноморье. Однако турецкое нападение было отражено. Мехмед планировал повторить его в 1482 году; он также намеревался послать подкрепления к экспедиционным турецким частям, высадившимся в южной Италии в 1480 году. Но в 1481 году Мехмед умер. Турецкое войско в Италии, не дождавшись помощи, сдалось в сентябре того же года.
Баязид II (правил 1481–1512) не проводил по отношению к Западу столь же агрессивную политику, как его предшественник, поскольку он оказался перед необходимостью защищать трон от притязаний собственного брата – Джема. В 1482 году Джем бежал на Родос, а оттуда – во Францию. Живя под постоянным наблюдением в Европе, Джем был козырем в руках христианского мира до самой своей смерти в 1495 году. Баязиду удалось несколько расширить свои владения на Балканском полуострове, но он столкнулся с трудностями на восточном фронте – сначала в связи с Египетским султанатом, а затем в связи с приходом к власти в Иране в 1501 году шаха Исмаила, первого из шиитской династии Сефевидов.
Для своих последователей шах Исмаил был мессией (махди), они свято верили в его непогрешимость и непобедимость. Однако легенда о неуязвимости Исмаила рухнула в 1514 году, когда в битве при Чалдыране турецкая армия под командованием османского султана Селима I Грозного на голову разбила недисциплинированное войско Исмаила. Но даже и после этой победы суннитский режим Османской империи видел угрозу в иранском шиизме. И все же Селим не предпринимал дальнейших военных действий против Исмаила до тех пор, пока мамлюки угрожали его южному флангу. Османское завоевание земель мамлюков в 1516–1517 годах объединило восточное Средиземноморье под властью одного мусульманского владыки.
Еще до входа Селима в Каир в 1517 году, он получил Алжир из рук Оруджа Барбароссы, захватившего город за год до этого. Приключения братьев Оруджа и Хайреддина по прозванию Барбаросса открыли эпоху берберских корсаров. В 1533 году Хайреддин был назначен организатором османского флота, в 1534 году он завоевал Тунис (правда, войска, посланные императором Карлом V, отвоевали его в следующем же году), в 1538 году одержал у Превезы в 1538 году крупную морскую победу над христианским морским союзом, созданным по инициативе императора и папы римского. В 1551 году Триполи, которым с 1510 года владели испанцы, пал под ударами мусульман, и вся Северная Африка, за исключением Марокко, была присоединена к Османской империи.
Османскую империю при Сулеймане Великолепном (1520–1566) можно сравнить с христианской империей Карла V. Войны Сулеймана в Средиземноморье и на Балканах, по сути, были имперской войной против Габсбургов, а не джихадом. Поначалу удача была на стороне Сулеймана: его армии захватили Белград (1521), Родос (1522), разгромили венгров в Мохачской битве (1526) и уничтожили Венгерское королевство. И хотя Сулейману не удалось взять Вену в 1529 году, в то время эта неудача не казалась особенно значимой, поскольку взятие Вены не входило в первоначальные военные планы этой конкретной военной кампании. И все же уверенность османов в возможности завоевать весь мир несколько пошатнулась. Турецкое поражение на Мальте (1565 год) еще больше подорвало моральное состояние османов, а в следующем году Сулейман умер.
Тем не менее, османы по-прежнему стремились расширять свои территории, и в 1570 году они захватили венецианский Крит, что привело к организации еще одного христианского морского союза. В 1571 году христиане одержали победу над турками в битве при Лепанто (в Коринфском заливе) и провозгласили ее триумфом над неверными. Действительно, турки потеряли в этом сражении тысячи умелых моряков и лучников, однако ресурсы Османской империи были огромны, и поражение при Лепанто не очень обеспокоило султана. Говорят, что на вопрос Селима II (правил в 1566–1574) о том, сколько денег потребуется на постройку нового флота, визирь ответил: «Мощь империи такова, что, если бы понадобилось снабдить весь флот серебряными якорями, шелковыми снастями и атласными парусами, это было бы нетрудно». А поскольку Кипр остался в руках османов, визирь заявил послу венецианцев: «При Лепанто вы нам только подстригли бороду – захватом Кипра мы отрубили вам руку». Османы очень быстро построили новый флот и беспрепятственно совершали набеги по всему западному Средиземноморью, иногда даже пользуясь гостеприимством французских гаваней.
Тем временем на Балканах вновь начались военные действия, и на этот раз османы оказались не на высоте. Османские армии успешно перенимали европейскую военную технологию, но не европейскую тактику. Турки могли восхищаться дисциплиной западных войск, их умением наилучшим образом использовать пушки и мушкеты, но турецкие армии не могли превзойти в этом европейцев, и турецкие генералы до сих пор верили в силу своей вооруженной мечами кавалерии. К тому же империя османов начала испытывать финансовые трудности, а в Анатолии одно за другим вспыхивали восстания.