Райли Юджиния. Волшебный вальс

   — Да, в струнном квартете Натчеза. Вместе с мистером Трамблом, мистером Фортье и мистером Уистером, — сообщила она доверительно. — Мы репетируем по меньшей мере дважды в неделю и каждый сезон даем по нескольку концертов, а также регулярно участвуем во всевозможных городских событиях. — Эбби зарделась. — Андре постоянно надо мной подшучивает, потому что джентльмены в оркестре — холостяки. Он почему-то уверен, что один из них обязательно уведет меня из Хармони-Хаус.
   — Простите мне мою прямоту, но, по-моему, вы неравнодушны к Андре? — полюбопытствовала Стефани, заметив возбуждение девушки.
   — Я… — Девушка замялась и покраснела. — После смерти Линни я целиком посвятила себя ему и детям.
   — А вам не обидно, когда он подрывает ваш авторитет в глазах детей? Как это было за завтраком?
   — Стефани, — Эбби покачала головой, — у меня здесь нет никаких прав. Я, как и вы, просто помощница.
   — Только ли? — не унималась Стефани. — Тогда почему вы так обхаживаете Андре?
   — Просто он подчинил меня своей власти. — Эбби нервно теребила салфетку.
   — Вы находите его властным? — Увидев, что Эбби еще сильнее разволновалась, Стефани ласково коснулась ее руки. — Простите. Не сердитесь на меня. Я привыкла говорить то, что думаю.
   — Дело в том, что после смерти Линни здесь многие считают, что Андре и я… э-э… обвенчаемся.
   — А вам бы этого хотелось?
   Эбби поднесла к горлу дрожащую ладонь.
   — А какой женщине не хотелось бы выйти за Андре Годдара? Ему здесь нет равных.
   Стефани ничего не ответила. Тем временем в комнату с шумом и воплями ворвались Бо и Гвен с тряпичной куклой в руках. Девочка подскочила к Эбби.
   — Я принесла тебе десерт! — объявила она радостно, и не успела Эбби опомниться, как Гвен извлекла из кармана передника ужа и бросила ей в тарелку.
   Эбби вскочила и завизжала. Помпон залился лаем, дети покатывались со смеху.
   — Немедленно прекратите! — вмешалась Стефани и тоже поднялась.
   Решительный тон девушки подействовал на озорников. Они изумленно на нее таращились и молчали. Даже собачонка поджала хвост. Стефани схватила ужа и направилась к окну. Детишки и собака последовали за ней. Стефани выбросила ужа в кусты.
   — Эй! — возмутился Бо. — Это мой питомец.
   — Уже нет, молодой человек! — Стефани погрозила ему пальцем. — Вам следовало подумать об этом раньше, а не изводить мисс Эбби. С вами все в порядке? — обратилась она к перепуганной насмерть девушке.
   Эбби передернуло.
   — Я-я-я терпеть не могу змей!
   — Я сама их не очень люблю, но в случае необходимости умею обращаться с безобидными экземплярами. Но даже безобидные рептилии весьма неприятны тем, кто их боится. — Последние слова Стефани адресовала детям. — Как бы вы отреагировали, если бы кто-то решил вас напугать?
   — Было бы совсем неплохо для разнообразия, — вставила Эбби.
   — Не согласна, — возразила Стефани, не спуская глаз с притихших озорников. — Итак, не кажется ли вам, что надо извиниться перед мисс Эбби?
   Гвен вздернула подбородок.
   — Мы не обязаны тебя слушаться!
   — Обязаны, — ответила Стефани мягко.
   Захлопав в растерянности длинными ресницами, малышка повернулась за поддержкой к Эбби.
   — Мы ведь не обязаны ее слушаться, правда?
   — Боюсь, дорогая, что обязаны, — подтвердила Эбби. — Я несу за вас ответственность, а миссис Сарджент мне помогает.
   — Я пожалуюсь на тебя папе, — заявила Гвен, тряхнув головой, — и он выкинет тебя отсюда быстрее, чем ты выкинула эту змею.
   — Посмотрим, — сказала Стефани.
   — Пойдем играть. — Малышка схватила Бо за руку и потащила к двери.
   — Подождите, юная леди, — остановила ее Стефани.
   Гвен обернулась.
   — Пока я здесь, дети не будут играть с ножницами… — Стефани сделала выразительную паузу и посмотрела на Бо, — а также с молотком и гвоздями.
   Гвен покраснела от гнева, а Бо усмехнулся, и парочка важно удалилась из комнаты.
   — Прошу прощения, — обратилась Стефани к Эбби. — Я не смогла заставить их извиниться. Но на первый раз и этого достаточно.
   — О нет, вы ловко поставили их на место, — просияла Эбби. — Я так счастлива, что вы с нами. Жаль, что я не могу быть с детьми твердой.
   — Спасибо, — поблагодарила польщенная Стефани. — Но боюсь, вы меня переоцениваете. Вы тоже сумели дать Гвен отпор, во всяком случае, после ухода Андре.
   — Но мне до вас далеко. — Эбби выглянула в окно и поморщилась. — О Господи! Гвен и Бо уже на улице. Пойду захвачу вязанье. Думаю, нам лучше не спускать с этой парочки глаз…

Глава 9

   Несколькими минутами позже Эбби и Стефани сидели рядом на скамейке в саду. Эбби вязала детское одеяльце, а Гвен и Бо катались по очереди на качелях, подвешенных к толстой ветке сучковатого дуба. Маленький померанец с лаем гонялся за белками.
   Вспомнив, как вызывающе вели себя Гвен и Бо, Стефани вздохнула. С этой парочкой Эбби явно не справиться, а на отца, предоставившего детям полную свободу, рассчитывать не приходится. Тут нужна более жесткая рука. Гвен, получившая отпор в лице Стефани, попыталась отыграться на бедняжке Эбби. Но очень скоро дети обратят свою ярость против нее.
   Сможет ли она помочь Эбби следить за этим большим домом и за его обитателями? Незаметно взглянув на молодую женщину, Стефани про себя отметила, что у нее приятный овал лица, изящный вздернутый носик, точеный подбородок и большие карие глаза. На вид Эбби было не больше двадцати пяти. Но ужасный черный наряд, нелепая прическа и напряженное выражение глаз портили общее впечатление, скрывая ее молодость и очарование.
   Поймав взгляд Стефани, Эбби робко улыбнулась.
   — Одеяльце — просто прелесть, — сказала Стефани. — Мне очень нравится сочетание розового и голубого.
   — Спасибо, Стефани. Я стараюсь.
   — Вы очень талантливы.
   — Я изучала основы рукоделия. Сегодня достанем мою корзину и позаботимся о вашем гардеробе.
   — Уж не собираетесь ли вы обшивать меня? Думаю, у вас и без того полно забот.
   — О нет, — ответила Эбби. — Просто у меня есть кое-какие фасоны и образцы ткани. Вместе пофантазируем. Завтра, если Марта согласится провести парочку часов с детьми, съездим в город к миссис Ходж, нашей портнихе.
   Стефани все время следила за детьми: они убежали играть к пруду с рыбками.
   — Звучит заманчиво, — согласилась она. — Я верну деньги, как только получу жалованье.
   — Не думайте об этом сейчас. Одно удовольствие поработать над гардеробом такой красивой женщины, как вы. — Эбби вздохнула. — А вот мне никакая одежда не поможет.
   — Ну что вы! — воскликнула Стефани. — Вы очень хорошенькая. Если бы вы сменили черное платье на какое-нибудь другое, то выглядели бы потрясающе.
   — О нет. Об этом не может быть и речи. — Эбби побледнела. — Я ношу траур по бедной Линни.
   — Но разве год еще не прошел?
   — Да, но каждый принимает решение самостоятельно.
   — Эбби, расскажите мне о себе, — попросила Стефани.
   — Что вас интересует? — Эбби удивленно вскинула глаза.
   — Откуда вы родом, о вашем детстве и тому подобное.
   — Мы с Линни из Виксберга, — начала Эбби, смущенно улыбнувшись. — Мой отец погиб в первые дни войны при Уилсонс-Крик. А мама… она не пережила этого. Особенно осаду.
   — О да, это были тяжелые времена, — произнесла Стефани с искренним сочувствием. О превратностях войны она знала по учебникам истории.
   — Слов нет, — подтвердила Эбби, помрачнев. — Я тогда была ребенком, но хорошо помню лишения, страх и особенно грохот пушек янки. — Она вздохнула. — Наша семья потеряла все — и землю, и деньги.
   — Как и многие семьи на Юге. Простите, Эбби.
   — Потом я попала в дом Линни, где провела большую часть юности, — продолжала Эбби, еще быстрее заработав спицами.
   — Неудивительно, что вы были так близки.
   Эбби кивнула и грустно улыбнулась.
   — Мы были почти как сестры и похожи как две капли воды. Только Линни была красавицей, а я нет. И хотя в доме хватало места, мы жили с ней в одной комнате.
   — Как замечательно иметь сестру, правда? — У Стефани перехватило дыхание.
   — А у вас есть сестра?
   — Есть.
   — Тогда вы поймете, каково мне было, когда Линни вышла замуж и уехала.
   — Вам тоже хотелось замуж, вы ей завидовали?
   — Конечно же, нет! — рассмеялась Эбби. — Просто я очень по ней скучала. А дядя с тетей были огорчены, что я не могу найти себе подходящую пару. Полтора года назад Линни написала мне, что снова ждет ребенка и отчаянно нуждается в моей помощи. Я тут же сорвалась с места. К этому времени меня уже записали в старые девы.
   — В старые девы? — повторила Стефани. — А сколько вам лет?
   — Двадцать шесть.
   — Так вы совсем еще молоды! Мне уже двадцать восемь.
   — Нет! — воскликнула Эбби. — У вас такая чудесная кожа! Больше двадцати вам не дашь!
   — Мне двадцать восемь, но я не считаю себя старой девой.
   — Надеюсь, что нет. — Эбби с трудом подавила улыбку. — Вы ведь вдова.
   Женщины расхохотались.
   — Верно подмечено, — согласилась Стефани.
   — Мы бываем ужасными, правда? — Эбби прикоснулась к руке Стефани. — Должно быть, я показалась вам бесчувственной, учитывая вашу потерю.
   — Пожалуйста, не извиняйтесь, — успокоила ее Стефани. — Недаром говорят: кто не смеется, тот плачет.
   Эбби кивнула.
   — Итак, после того как вы приехали сюда, в Натчез…
   — Сначала все было как в старые добрые времена, — продолжила Эбби. — Если не считать проблем с детьми. Положение Линни вызывало опасения. Она почти не вставала с постели. Но мне с ней было так хорошо. Никогда не думала, что… — голос Эбби дрогнул от слез, — что потеряю ее.
   Она расплакалась.
   — Простите. Мне не следовало заводить этот разговор.
   Эбби шмыгнула носом и покачала головой.
   — Нет, Стефани. Мне нужно выговориться. Я не могу обсуждать этот вопрос с Андре. Он даже не навещает ее могилу, а я бываю там каждое воскресенье.
   — Вчера вечером вы обмолвились, что он не слишком переживает. Не значит ли это, что ему все равно?
   Вспыхнув, Эбби вскинула на Стефани глаза.
   — Нет, конечно. Мне кажется, беднягу мучают угрызения совести.
   — Угрызения совести? Почему?
   — Этого я вам сказать не могу. — Девушка отвела глаза. — Я и так наговорила лишнего.
   Стефани задумалась. Неужели за словами Эбби стоит нечто более серьезное и дамский угодник Андре Годдар не так прост, как она полагала?
   — Послушайте, — Стефани с мольбой посмотрела на Эбби, — прошу прощения, что касаюсь этой болезненной темы. Но раз вы приняли меня в семью, не могу удержаться от любопытства.
   — Понимаю.
   — Только святая могла посвятить себя Андре и его семье.
   — Едва ли, — горестно отозвалась Эбби.
   В то утро Стефани узнала больше, чем рассчитывала. Во-первых, утвердилась во мнении, что Андре Годдар негодяй и бабник. Эбби в него влюблена, но управляться с его детьми не в состоянии. У Стефани сложилось впечатление, что Эбби делала все возможное, чтобы войти в историю Хармони-Хаус в качестве жертвы с разбитым сердцем. Неужели она так и не испытает чуда любви? При мысли об этом у Стефани болезненно сжалось сердце.
   Но если верить старой Магнолии, Стефани для того и переместилась в прошлое, чтобы изменить несчастливую судьбу Эбби и стать ее ангелом-хранителем. Только выполнив эту миссию, она сможет вернуться в настоящее и обрести душевный покой. Стефани казалось, она теперь знает, что надо делать.
   В этот момент прибежали Бо и Гвен. Дети были возбуждены и громко хохотали. Стефани сразу заподозрила неладное.
   — Мисс Эбби, мы пришли извиниться, — заявила Гвен. — Простите нас за змею.
   — Спасибо, дорогая, — пробормотала Эбби.
   — Да, мисс Эбби, простите нас, — подхватил Бо, обнял Эбби за шею и звонко чмокнул в щеку. Гвен прыснула.
   В следующее мгновение шалуны с громким визгом бросились к дому, улепетывая, как воришки с места преступления. Одного взгляда на Эбби хватило, чтобы понять причину их поспешного бегства. Побледнев как полотно, бедная женщина вскочила на ноги, уронив вязанье, и пронзительно заверещала, извиваясь всем телом.
   — Эбби, что? Что случилось? — закричала Стефани. — Что они с вами сделали?
   Девушка вдруг перестала извиваться, отскочила в сторону и дрожащей рукой показала на землю.
   — Пожалуйста, Стефани, помогите!
   На земле Стефани увидела крохотное, бьющееся в судорогах существо.
   — Золотая рыбка? Неужели Бо бросил ее вам за шиворот? Вот чертенок!
   — Стефани, помогите! — взмолилась Эбби.
   — Успокойтесь. Рыбка никому не причинит вреда.
   — Да нет же! — Эбби энергично затрясла головой. — Вы не понимаете! Я не могу взять ее в руки, но если вы не бросите рыбку обратно в пруд, она умрет.
   — Эти чертенята издеваются над вами, а вы думаете о рыбке? — Стефани была искренне удивлена.
   — Стефани, пожалуйста! — взмолилась Эбби. — Вы только посмотрите! Бедняжка задыхается!
   — Стефани закатила глаза и, подобрав рыбку, побежала к пруду. Вернувшись, она вытерла руки о траву и подала Эбби вязанье:
   — Вот, возьмите. А теперь присядьте и успокойтесь. Пойду отчитаю проказников.
   Стефани направилась к дому, а Эбби с благодарной улыбкой смотрела ей вслед.

Глава 10

   К обеду Стефани совсем измучилась. И неудивительно. Весь день Бо и Гвен держали их с Эбби в напряжении. За рыбку проказники получили взбучку, но не чувствовали раскаяния и продолжали озорничать. Через открытое окно стащили из кухни пирог и отнесли в сад белкам, устроив для шустрых пушистых зверьков настоящее пиршество. Затем поссорились из-за любимого воздушного змея, изодрали игрушку в клочья и с дикими воплями носились друг за другом по дому.
   Эбби лишь беспомощно разводила руками, уповая на строгость Стефани. Последней удавалось восстановить порядок, но после ее упреков Гвен становилась все злее. Когда наконец в доме воцарился относительный мир, проснулась и раскапризничалась кроха, и никто, кроме Стефани, не мог ее унять.
   Попытки Эбби успокоить ребенка не увенчались успехом. И Стефани уже в который раз убедилась, что жизнь бедной женщины грозит превратиться в сплошную муку и головную боль.
   Но как остановить этот тяжелый, набирающий обороты поезд?
   Перед ужином Стефани поднялась к себе в комнату, чтобы отдохнуть и освежиться. На туалетном столике она с удивлением обнаружила розу. Ей стало не по себе. Такую же розу она недавно нашла у себя на столе в настоящем, а накануне на балу получила от Андре.
   Цветок относился к разновидности роз королевы Виктории. Его темно-розовый бутон отличался совершенством линий. Взяв розу в руки, Стефани вдохнула тонкий, пьянящий аромат.
   Кто принес ее сюда? Должно быть, Андре, больше некому, подумала она с улыбкой.
   Этот невинный жест обезоружил ее и вызвал тревогу. Стефани не понравилось, что мужчина заходил в ее спальню. Неужели у него есть ключ от разделяющей их комнаты двери? С таким же успехом он мог проникнуть сюда через верхнюю галерею или со стороны коридора.
   Не выпуская розу из рук, Стефани отворила окно и вышла на балкон. Дул прохладный вечерний ветер, и она с наслаждением вдохнула свежий воздух. Краем глаза заметила, что соседняя дверь, ведущая в спальню Андре, закрыта. Внизу, на лужайке перед домом, старый негр стриг азалии.
   Вдали раздался цокот копыт, и вскоре верхом на великолепном гнедом жеребце во дворе появился Андре Годдар. Он держался на лошади с неподражаемой грацией.
   У коновязи Андре натянул поводья и спешился. Чернокожий садовник направился к хозяину, и они перекинулись несколькими словами. Стефани слышала, как Андре рассмеялся. Садовник повел лошадь в стойло, а Андре направился к дому, насвистывая «Скачки в палаточном городе».
   В эту минуту он показался Стефани беспечным и легкомысленным. Таким, вероятно, он и был на самом деле.
   В двух шагах от крыльца Андре невзначай поднял голову и заметил на балконе девушку. Ослепительно улыбнувшись, он снял шляпу и отвесил ей глубокий поклон.
   — А, мадам Сарджент, вы чудесно выглядите. Как прошел первый день с детьми?
   С трудом сдержав улыбку, польщенная его вниманием, Стефани печально ответила:
   — Лучше не спрашивайте.
   Андре хмыкнул.
   — Всю дорогу я любовался закатом. — Мужчина сделал широкий жест рукой. — Это время дня прибавляет силы. Спуститесь вниз и посидите в саду.
   — Сэр, у меня есть и другие обязанности, — ответила Стефани, борясь с искушением присоединиться к очаровательному красавцу.
   — Правда? — Он подошел ближе. — Судя по розе у вас в руках, вы уже познали райскую красоту нашего сада.
   — Не я, кто-то другой, — возразила она и поднесла цветок к носу.
   — Вот как? — удивился Андре.
   — Кто-то, пока меня не было, положил розу на мой туалетный столик.
   — Интересно, кто бы это мог быть? — Андре покачал головой.
   Стефани пропустила его вопрос мимо ушей.
   — Вы с нами поужинаете, мадам? — спросил он.
   — Непременно.
   Андре водрузил шляпу на голову и взбежал по ступенькам в дом. До слуха Стефани донесся его сдавленный смешок.
   В тот вечер за столом освещенного свечами зала Стефани с ужасом наблюдала сцену, аналогичную утренней. Кроме взрослых, в комнате присутствовали четверо старших детей. Спокойная малышка Эми, как и утром, мирно сосала палец. Бо играл с игрушечным паровозиком, с громким лязгом катая его по белоснежной скатерти и время от времени ударяя по фарфоровой соуснице. Сидевший рядом с ним Поль кормил собачку остатками ростбифа. Но Гвен превзошла всех по изобретательности. Плутовка превратила свою ложку в маленькую катапульту и обстреливала присутствующих горошком и кусочками нарезанной моркови.
   Ни Эбби, ни Андре детей почему-то не одергивали. Андре потягивал вино, время от времени бросая на Стефани задумчивые взгляды. Его выдержка была достойна восхищения. Измучившаяся за день Эбби тоже молчала. С растрепанной прической и бесстрастным выражением лица, она рассеянно ковыряла вилкой в тарелке.
   Пока Стефани прикидывала, как помочь несчастной женщине, ей в нос угодила горошина. Гвен хихикнула. Стефани отложила вилку и сурово посмотрела на проказницу.
   — Молодая леди, немедленно прекратите!
   Гвен замешкалась, но ложку не опустила. Ее лицо приняло обиженное выражение.
   — А что касается вас, молодой человек, — обратилась Стефани к Бо, — еще раз тронете соусницу — заставлю вылизать всю грязь со скатерти.
   Бо был раздосадован, но игрушку со стола убрал.
   — Мы должны слушаться мадам Сарджент? — спросила Гвен отца вызывающим тоном.
   — Видишь ли, лапка, не очень-то вежливо обстреливать нас овощами и… — он перевел взгляд на Бо, — поливать все вокруг соусом.
   — Мне мадам Сарджент не нравится, — заявила девочка. — Она назвала нас с Бо бандой пакости.
   — Бандой чего? — переспросил Андре, давясь от смеха.
   — Гвен, ты ошиблась, — сказала Стефани. — Во-первых, двое — это еще не банда, во-вторых, слова «пакость» я не употребляла. Я назвала вас с братом парочкой пакостников.
   Брови Андре изумленно поползли вверх, но в следующее мгновение Гвен ошарашила его еще больше.
   — Я хочу, чтобы ты ее выгнал.
   Андре покачал головой, мальчики прыснули, а Эбби воскликнула:
   — Гвендолин, что ты себе позволяешь?
   — Успокойся, Гвен, — произнес Андре примирительно. — если мы выставим мадам Сарджент за дверь, куда она пойдет? — В глазах мужчины вспыхнули озорные огоньки. — Кто, кроме нас, позаботится о бедняжке?
   — Правда, мне неоткуда ждать помощи, — смиренно пронесла Стефани.
   — А мне какое дело? — не унималась девочка. — Мадам Сарджент злая, и я хочу, чтобы она ушла.
   — Злая? Что ты имеешь в виду? — нахмурился Андре.
   — Она нас сегодня обругала, — ответила Гвен, беспокойно заерзав на стуле.
   — За что? — поинтересовался отец.
   Малышка замолчала.
   — Гвен, скажи, за что? — произнесла Стефани ласково.
   — Я не хочу, чтобы она тут оставалась! — крикнула девочка и швырнула ложку в тарелку.
   — О, Андре, — вмешалась Эбби, — с Гвен нужно что-то делать. Сегодня она была просто невыносимой.
   — Что думают о Сарджент остальные? — спросил Андре, подняв руку и обведя собравшихся взглядом.
   Возникла неловкая пауза. Мальчики переглянулись. Будь Андре начальником тюрьмы, подумала Стефани, он ввел бы там самоуправление.
   — Мне она нравится! — объявил Бо с улыбкой.
   — Мне тоже! — поддержал брата Поль.
   — А тебе, Эми? — обратился Андре к молчаливой малютке.
   Ко всеобщему удивлению, крошка слезла со стульчика и направилась к Стефани. Обойдя стол, приблизилась к девушке и, не вынимая пальчик изо рта, обвила ее руку своей. Стефани ласково улыбнулась малышке, та подняла на нее свои огромные карие глаза. Стефани была тронута до глубины души.
   — Видишь, лапка, большинство другого мнения, — обратился он к старшей дочери.
   Эми вернулась на место. По выражению лица Гвен Стефани видела, что в душе девочки происходит тяжелая борьба.
   — Тогда скажи мадам Сарджент, чтобы не придиралась к нам, — помолчав, заявила она и скрестила на груди руки.
   — Мадам, — Андре повернулся к Стефани, — не забывайте, что это дети…
   — Дети, которые в один прекрасный день вырастут, — перебила его Стефани, — и сохранят свои отвратительные манеры.
   — Мадам, мои дети умеют себя вести, — возразил Андре, и в его голубых глазах блеснул стальной огонек.
   — Умеют себя вести? — воскликнула Стефани, не веря своим ушам. — Посмотрите, что они натворили! Такое впечатление, будто тут обедали свиньи.
   — Мадам Сарджент права, Андре, — согласилась Эбби, едва сдерживая смех, но тут же посерьезнела.
   Андре продолжал сверлить Стефани взглядом.
   — Дети учатся на примере взрослых, — сказал он наконец.
   — Вы имеете в виду себя? — ввернула Стефани.
   — Подумайте, какой пример подаете им вы, мадам, — он повысил голос, — устраивая здесь базар и оскорбляя моих детей!
   Стефани от изумления онемела, а Гвен радостно захлопала в ладоши и захихикала.
   — Так ее, папочка!
   Стефани с трудом поборола обуревавшие ее чувства. Жаль, что она не в силах образумить этого человека. Овладев собой, она спокойно сложила салфетку.
   — Очень хорошо, сэр. Раз я вам не нужна, я уйду.
   — Нет, Стефани, нет! — выкрикнула Эбби в отчаянии.
   Однако Стефани уже поднялась и с высоко поднятой головой вышла из комнаты, но, не дойдя до лестницы, остановилась. Как она позволила этому прощелыге так взвинтить ее? Ведь она должна выполнить свою миссию.
   Кроме того, ей некуда идти! Тут Андре Годдар совершенно прав. Без его поддержки она пропадет.
   В этот момент чья-то сильная рука схватила ее, повернула к себе, и Стефани увидела рассерженное лицо главы семейства. Судя по всему, он был не только разгневан, но и полон решимости. Стефани стало не по себе. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Сила, с которой Анд-ре сжимал ее руку, его пронзительный взгляд заставили сердце девушки учащенно забиться. Кровь прилила к лицу.
   — Вы здесь нужны, Стефани, — произнес он наконец.
   — Я… я… — начала она запинаясь. Неожиданное признание вывело девушку из равновесия, — я не разрешала вам называть меня Стефани, сэр, — проговорила она с трудом.
   — А я не разрешал вам покидать столовую, — парировал он с улыбкой.
   — Разрешения вы не давали, но дали повод.
   — Мадам, не кажется ли вам, что устраивать перебранку в присутствии детей не совсем правильно? — спросил он, не переставая улыбаться.
   — Сэр, к чему весь этот разговор? — Стефани высвободила руку и призвала на помощь все свое мужество. — У меня сложилось впечатление, что в моих услугах здесь не нуждаются.
   — Стефани, будьте благоразумны!
   — Я просила вас не называть меня Стефани.
   — Я просто старался сохранить мир в этом доме…
   — Поощряя дурное поведение детей? Мистер Годдар, детям нельзя все спускать с рук. Сегодня вы можете сохранить мир в семье, потакая их капризам, но, если будете прощать им жестокое отношение к окружающим, в будущем вашим отпрыскам придется нелегко. Подумайте об этом.
   — Они были к вам жестоки? — удивился Андре.
   — Они измывается над бедной Эбби, а вы смотрите на это сквозь пальцы.
   — Но они же еще дети.
   — Они малолетние нарушители спокойствия и порядка и нуждаются в твердой руке.
   — Я не уверен, что могу полностью согласиться с вашими методами, мадам, — Андре потер подбородок и нахмурил брови, — но знаю, что вы нам нужны. Эбби просто задыхается от забот…
   — Ага, значит, вы ее все-таки замечаете? — перебила Стефани язвительно.
   — Что ж, — он расправил плечи, — мы оба будем вам очень благодарны, если вы останетесь и окажете посильную помощь. Итак, слово за вами.
   Мужчина говорил жестким, приказным тоном, и девушка ответила под стать ему:
   — А вы прекратите подрывать в глазах детей наш с Эбби авторитет?
   — Я буду иметь вашу просьбу в виду, но не даю никаких обещаний.
   Решимость Стефани дрогнула, и она замешкалась с ответом.
   — Хорошенько подумайте, прежде чем ответить «нет», — предупредил Андре. — Ведь вам некуда идти. Если, конечно, вы от нас ничего не скрываете.
   — Вы просто невыносимы, сэр! — выпалила Стефани, рассерженная его проницательностью.
   — Стефани! — Он вскинул брови. — Мы с вами знаем, как сильно ваш уход огорчит Эбби.
   Стефани с трудом сдержала стон. Андре сказал чистую правду.