Райли Юджиния. Волшебный вальс

   Стефани не сводила глаз с его взволнованного лица.
   — Я понимаю, — сказала она, — дети тяжело переживают потерю одного из родителей. Однако ведут себя по-разному.
   — Чуть больше внимания с вашей стороны им не помешает, не так ли?
   — Безусловно. Но дети не должны выходить за границы дозволенного. Должны понимать, что хорошо, что плохо, что можно, чего нельзя.
   Андре помрачнел.
   — Неужели их нужно постоянно ругать и одергивать? Разве мало того, что они потеряли мать?
   — Хотите сказать, что потакаете их капризам из жалости? Какими же они в таком случае вырастут?
   — Вы чересчур прямолинейны, мадам, — промолвил он с улыбкой. — Вы всегда бросаете мужчинам вызов?
   — Только в том случае, если они не правы.
   — Вы победили, — признал Андре свое поражение. — И все-таки моим детям больше всего нужна любовь. Особенно Эми и Саре. Я бы хотел, чтобы вы уделяли им особое внимание.
   Б-уду счастлива, — пообещала Стефани, — и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Эбби. Во всяком случае, пока я здесь.
   — Мне бы хотелось, чтобы вы себя считали постоянным членом нашей семьи.
   — Вы довольно беспечно относитесь к такому серьезному вопросу. — Девушка усмехнулась. — Только утром вы справлялись о моих рекомендательных письмах. Вы же обо мне ничего не знаете.
   Его взгляд лениво скользнул по лицу девушки, и она снова зарделась.
   — Это не совсем так. Я видел, как вы читали сказку моим малышам.
   — Вы видели? — изумилась девушка. Он кивнул.
   — Не сомневаюсь, что вы руководствуетесь в первую очередь интересами моих детей. Я знаю, что в вас есть сила и сострадание, иначе вы бы здесь не сидели среди ночи и не нянчили мою малышку, а разбудили бы Марту.
   — Может быть, мне нравится нянчиться с детьми? — предположила она осторожно.
   — Не исключено. А мне нравится смотреть, как вы качаете мою малышку. — В его глазах блеснул озорной огонек.
   — Правда, мистер Годдар? А мне казалось, вы меньше всего хотите видеть во мне мать.
   — Это намек? Вы желаете стать матерью и нуждаетесь… в чьей-то помощи?
   Стефани смутилась. Разговор принял опасный поворот. Она позволила загнать себя в угол, но тут же нашлась и, вскинув голову, проговорила:
   — А вы хотите получить оплеуху?
   — Вижу, — хмыкнул Андре, — что мое галантное предложение отвергнуто.
   — Оно действительно отвергнуто, только галантным его не назовешь.
   — Но как бы плохо вы обо мне ни думали, мадам, — начал он с покаянной улыбкой, — имейте в виду: я люблю детей.
   — Уже догадалась.
   — Я бы даже хотел иметь еще одного… или нескольких, — добавил он.
   — Вы подумываете о повторном браке? — полюбопытствовала девушка, стараясь сохранить бесстрастную интонацию.
   — Не сейчас, со временем. Для детей это было бы неплохо, правда?
   — Материнское внимание не помешает.
   — Пять — нечетное число. — Андре грустно улыбнулся. — Я бы хотел еще одного сына. Ведь мы с Линни одного потеряли…
   — Правда? Как это печально!
   Андре тяжело вздохнул.
   — Жан-Луи Годдар родился после Поля. Зимой. И был очень слабеньким. Вскоре он заболел малярией и умер. Мы тяжело пережили его кончину.
   — Не сомневаюсь, — пробормотала Стефани.
   — А у вас не было детей? — спросил Андре, внимательно глядя на девушку.
   — Не было.
   — Вы не хотели?
   — Не посчастливилось, — ответила она глухо.
   — Возможно, это не самое большое несчастье, — заметил Андре. — Гораздо страшнее, когда женщина, произведя на свет младенца, сама погибает. Я до сих пор чувствую свою вину перед Линни.
   Это неожиданное признание заставило Стефани взглянуть на Андре по-новому. Его откровенность подействовала на нее обезоруживающе.
   — Мне кажется, ваша жена не хотела бы, чтобы вас мучили угрызения совести, — тихо произнесла Стефани.
   — Похоже, вы очарованы моими детьми, не правда ли? — Андре взял девушку за подбородок.
   — О да, — произнесла она растерянно.
   — А как насчет их отца?
   — Вы не из тех, кто во мне нуждается, — густо краснея, сердито бросила Стефани.
   — Вы в этом уверены?
   Стефани не нашлась, что ответить.
   Андре протянул руку, чтобы погладить малышку по головке, и как бы между прочим коснулся обнаженного локтя девушки. Она еще больше смутилась.
   — Маленький ангелочек уже спит. Давайте я положу ее в постельку.
   — Н-нет, — прошептала Стефани, — я покачаю ее еще немного. — Стефани сочла слишком опасным остаться наедине с этим обольстителем. С ребенком на руках она чувствовала себя спокойнее.
   Андре поднялся, чмокнул малышку в щеку. И оказался так близко от девушки, что она почувствовала его теплое дыхание и легкий запах бренди. Жгучий взгляд голубых глаз Андре завораживал ее, мысли путались, сердце готово было выскочить из груди.
   В следующее мгновение Андре прикоснулся губами к ее губам. У Стефани перехватило дыхание, в висках застучало. Но она почему-то не сопротивлялась. Поцелуй был сладким и вполне невинным.
   — Вы и сейчас уверены, что я не нуждаюсь в вас, мадам? — Андре с улыбкой посмотрел на девушку. Ее щеки горели.
   Стефани ни в чем не была уверена. Ответить она не успела — искуситель выскользнул из комнаты…
   Вернувшись к себе, Андре предался размышлениям. С его малышкой на руках девушка выглядела необыкновенно привлекательной, и он с трудом подавил в себе желание уложить ее в свою постель. К тому же она вряд ли была готова к такому стремительному развитию событий. Или же никогда не решится на такой шаг. Все зависит от ее характера и воспитания. Окружающая ее тайна разжигала любопытство и волновала кровь.
   Его поцелуй не оставил девушку равнодушной. Жаркий румянец на щеках, участившееся дыхание и остановившийся взгляд — все свидетельствовало о том, что она взволнованна. Она была такой пленительной, такой красивой и такой нежной. Но одного мимолетного поцелуя ему мало. Андре был полностью очарован Стефани. Не только ее физическим совершенством, но и ее смелостью, прямотой.
   Стефани ни разу не спасовала перед ним, давала отпор. С такой не соскучишься. Действительно ли она степенная вдова или прикидывается?
   Эта загадка не давала Андре покоя.
   Стефани уложила Сару в постельку и вернулась к себе. Легла в постель, но сон не шел. Перед глазами стоял образ Андре.
   Он был обаятелен и сексуален, и Стефани, умудренная опытом женщина, чувствовала себя при нем робеющей школьницей. Но то, что произошло сегодня, повергло девушку в шок. Прикосновение его губ было поистине волшебным.
   «Возьми себя в руки!» — приказала себе Стефани. Она здесь, чтобы помочь Эбби, а не искать плотских утех. После гибели Джима она запретила себе даже думать о мужчинах и теперь ощутила острое чувство вины. Как удалось Андре без особых усилий разжечь в ней желание? Она хотела его, и эта мысль сводила ее с ума.
   Только Стефани уснула, как вдруг услышала щелчок дверного замка с левой стороны. Невольно натянула до самого подбородка одеяло.
   Кто-то пытался открыть дверь, разделявшую их с Андре комнаты! Неужели плут хотел к ней проникнуть? Стефани приподнялась на постели. Прислушалась.
   Тишину в спальне нарушало только ее прерывистое дыхание. Девушка снова легла. Встать и проверить замок не решилась. Если дверь окажется незапертой, она может очутиться лицом к лицу к Андре. И как он себя поведет, одному Богу известно.
   В одном Стефани не сомневалась: Андре Годдар затеял с ней игру и надеялся выйти из нее победителем.

Глава 14

   Утром Стефани и Эбби расположилась в старомодной открытой четырехместной коляске с чернокожим возницей и отправились в город. По обеим сторонам узкой проселочной дороги тянулись вязы и платаны. В мягком свете неяркого осеннего солнца их пожелтевшие кроны отливали золотом. Зрелище было завораживающим. Свежий ветер доносил запах прелой листвы и пожухлой травы.
   — Там, случайно, не Данлейт? — воскликнула Стефани. — Тогда мы, должно быть, на Амачитто-стрит.
   Впереди, окруженный дубами, возвышался особняк с колоннами в греческом стиле.
   — Да, это Данлейт. Так назвал дом Альфред Дэвис, живший здесь до войны. Откуда ты знаешь? — удивилась Эбби.
   Вспомнив, что по легенде приехала из Джексона, девушка прикусила язык, но тут же нашлась. Как всегда.
   — Этот дом мне показал кучер, когда я ехала к вам с пристани, — не моргнув глазом солгала она.
   — Понятно, — кивнула Эбби, хотя это казалось ей странным. — Только улица называется Вудвилл-роуд, а не Амачитто. Кучер перепутал.
   — Естественно, что название улицы изменилось. Ведь прошло сто лет. Стефани залюбовалась чудесным садом, мимо которого они проезжали. Еще цвели магнолии и мирты. Садовник, ловко орудуя ножницами, стриг живую изгородь.
   — Говорят, в Данлейте водятся привидения, — сообщила Эбби.
   — Правда?
   Здесь обитает дух мисс Перси, гувернантки детей прежних хозяев, — пояснила Эбби, и лицо ее помрачнело. — Согласно легенде, мисс Перси бросил во Франции любовник, она приехала сюда и нанялась гувернанткой в Данлейт, но зачахла из-за несчастной любви. Рассказывают, будто на закате слышны звуки ее арфы.
   — Как интересно! — воскликнула Стефани. Она знала эту легенду, но в устах Эбби она приобрела иное звучание. Девушка невольно содрогнулась, но тут же в голову ей пришла шальная мысль. По прошествии какого-то времени призрак мисс Перси, возможно, встретит дух Эбби и даст несчастной парочку деловых советов, как наилучшим образом справляться с обязанностями привидения.
   — Данлейт имеет богатую историю, — продолжала Эбби. — Во время войны янки хотели реквизировать лошадей Дэвиса, но он успел спрятать чистокровок в подвал под столовой и нагрузил непрошеных гостей ящиками своего лучшего бурбона. Так Дэвис спас своих жеребцов, а янки ушли ни с чем.
   Стефани рассмеялась.
   — А кто живет в доме сейчас?
   — Болдуины. Мистер Болдуин умер несколько лет назад, но его семья процветает, особенно дочь Кейт. Это Болдуины оказали спонсорскую поддержку мисс Консуэло дель Валь.
   — Вот как?
   — Два года назад в городе начался настоящий переполох. — Губы Эбби тронула хитрая улыбка. — Джорджу Монтегю, британскому аристократу, понравилась Консуэло. А сейчас она леди Мандевиль, живет с мужем в Нью-Йорке, водится с Вандербилтами. Со временем станет герцогиней Манчестер.
   — Очень любопытно.
   Эбби кивнула.
   — Нас, южан, обычно считают провинциалами, но мы имеем свою историю.
   — Ты абсолютно права.
   Коляска в это время катила по ухабистой дороге. Чтобы разминуться со встречной подводой, доверху груженной тюками с хлопком, вознице пришлось почти вплотную прижаться к обочине. Мимо проплывали дома в греческом и викторианском стиле. Многие из них были Стефани незнакомы. Прячась в тени развесистых дубов, особняки сияли свежей побелкой и сверкали на солнце оконными переплетами. С карнизов крыш свешивались корзинки и кашпо с яркими цветами.
   — Городок, похоже, хорошо живет, — заметила Стефани.
   — Раны войны еще полностью не зарубцевались, но Натчез потихоньку восстает из пепла, — заметила Эбби. — Слава Богу, что речная торговля процветает. С восстановлением хлопковых плантаций старая гвардия сумела возродить экономику на основе сельского хозяйства и коммерции. Землевладельцы отказались от труда рабов и нанимают издольщиков.
   Стефани кивнула, пораженная знаниями девушки. Они въехали в город и теперь двигались по Коммерс-стрит. Когда миновали епископальную церковь, Стефани узнала местность, хотя квадратного здания со сводчатыми галереями и огромным жестяным куполом в ее настоящей жизни не существовало. Зато с другой стороны улицы высился знакомый Глен Оберн, шедевр архитектуры викторианского стиля, — сверкающее красками величественное строение, с классической колоннадой, украшавшей фасад, причудливыми карнизами и консолями, высокими мансардными окнами и балконами.
   Теперь их путь пролегал по широкой торговой магистрали. С обеих сторон тянулись деревья и старомодные витрины, затененные тентами. Приподняв шляпу, с ними поздоровался чернокожий мужчина на муле, двигавшийся навстречу. Мимо промчался в кабриолете господин, махнув в знак приветствия хлыстом. Стефани отметила, что на улице совсем не видно женщин — одни мужчины. На крыльце скобяной лавки Шварца два старика играли в шашки, в переулке мальчишки бросали кости, перед зданием «Натчез сан» толпились молодые люди в котелках и рубашках с жилетами, но без пиджаков, оживленно обсуждая политические новости. Но вот появились знакомые достопримечательности — купол здания суда округа Адаме с западной стороны улицы и высокая колокольня кафедрального собора Девы Марии — с восточной. Сто лет назад город выглядел совершенно иначе, и все же это был Натчез, со своим смешением старого и нового стилей.
   Когда они свернули на Хай-стрит, Эбби небрежно заметила, что до дома миссис Ходж осталось всего несколько кварталов.
   — Между прочим, — сказала она, слегка покраснев, — Андре мне сегодня напомнил, чтобы мы не жалели денег тебе на наряды.
   — Я не могу этого допустить, — нахмурилась Стефани. — Ведь вы с Андре собираетесь выплатить мне жалованье…
   — Само собой. К тому же ты теперь член семьи…
   — Нет!
   — Почему нет? — взволнованно спросила Эбби.
   — Прости, я не хотела тебя обидеть. Но тебе не кажется, что вы с Андре относитесь ко мне как-то странно?
   — Странно? Что ты имеешь в виду?
   — Я появилась в Натчезе всего два дня назад, вы обо мне ничего не знаете. Я просто служанка. А вы встречаете меня с распростертыми объятиями и делаете членом семьи.
   — Что же в этом странного! — воскликнула Эбби. — Ты хорошо образованная молодая женщина, из достойной семьи. Мы просто не можем относиться к тебе по-другому! Я, как и ты, служанка и пришла в семью на правах «бедной родственницы».
   — Пожалуй, ты права, но быть членом семьи я бы не хотела. Ведь у меня есть семья… в Атланте. Сестра, которая во мне нуждается. Престарелые родители. Я не могу остаться здесь навсегда.
   — Не можешь? — Эбби помрачнела. — Но ты отлично справляешься с детьми. Я так рассчитывала на твою помощь.
   — Можешь и дальше рассчитывать. Не уеду, пока ты не научишься вести хозяйство самостоятельно.
   — О, Стефани! — взмолилась Эбби. — У меня никогда не получится так хорошо, как у тебя…
   — Получится! Не сомневайся! Я научу тебя. Уверена, ты отлично справишься со своими обязанностями.
   — Не думаю, — возразила Эбби упрямо. — Детям нужна твоя твердая рука. И… — она сделала паузу, — должна признаться, у меня есть личные причины, чисто эгоистические, просить тебя остаться у нас навсегда.
   — Эбби, мне трудно представить тебя эгоисткой.
   Эбби слегка покраснела.
   — Дело в том, что без Линни я чувствую себя такой потерянной. Ты заменила мне сестру, хотя мы едва знакомы, — промолвила она чуть слышно.
   — О, Эбби. — Сердце Стефани болезненно сжалось. Она вспомнила о Сэм.
   — Разве родные требуют твоего немедленного возвращения в Атланту?
   — Не стоит говорить об этом сейчас. — Стефани сжала руку Эбби.
   Эбби радостно захлопала в ладоши.
   — Отлично. Ну-с, дорогая, а сейчас мы закажем тебе великолепный гардероб. У нас в Натчезе чуть ли не каждый день вечеринки, особенно в период между Днем благодарения и Новым годом. Мы должны тебя подготовить. После визита к миссис Ходж остановимся у Бейхина на Мейн-стрит и купим тебе самое необходимое. Должна же ты что-то носить, пока будут готовы новые наряды…
   — Эбби, я не могу пользоваться вашей добротой…
   — Но мы должны, — перебила ее Эбби. — Андре может позволить себе все. Кроме того, он на меня очень рассердится, если мы начнем экономить. — Она хитро подмигнула. — Ты же не хочешь, чтобы у нас с ним возникли проблемы, правда?
   Стефани действительно этого не хотела.

Глава 15

   Когда Стефани и Эбби вернулись домой, там творилось нечто невообразимое. Мимо них по вестибюлю промчались Бо и Гвен с криком:
   — Сара!
   За ними с лаем бежала собака.
   Секундой позже появилась Марта, которая вела за руку Эми.
   — О, мисс Эбби, я так рада, что вы вернулись! — запричитала она. — У нас потерялся ребенок.
   — Потерялся ребенок?! — вскричала Эбби.
   У служанки затряслись губы.
   — Девочка лежала в колыбельке в гостиной. Она исчезла, когда я отвернулась, чтобы завязать ботиночки мисс Эми.
   — Только этого не хватало! — Эбби, Стефани и возница торопливо проследовали в гостиную. Эбби бежала впереди. — Не может ребенок просто так потеряться.
   — Не может, — подтвердила Стефани, стоя у колыбельки и перетряхивая белье.
   — Вам нужна моя помощь, мисс Эбби? — кашлянув, спросил возница.
   Она повернулась к слуге, стоявшему с кучей коробок и картонок.
   — Пожалуйста, отнесите все это в комнату миссис Сарджент и посмотрите — может, Сара там.
   — Слушаюсь, мисс.
   Стефани и Эбби носились по комнате в поисках малышки, переворачивая подушки и стулья. Марта стояла у дверей, в отчаянии ломая руки, Эми плакала.
   Стефани тем временем подошла к открытому окну, где стояла колыбелька и, перегнувшись через подоконник, всматривалась в заросли азалии внизу.
   — Как ты думаешь, она не могла выбраться из кроватки и свалиться в кусты? — спросила она с беспокойством в голосе.
   — О Господи! — воскликнула Эбби, подбежав к Стефани.
   В этот момент в столовой раздался оглушительный грохот. Стефани вздрогнула и насторожилась. В следующее мгновение женщины опрометью кинулись туда.
   Гвен и Бо с виноватыми лицами стояли у открытого буфета. На полу валялись осколки разбитой мейсенской вазы.
   — Что вы здесь делаете? — строго спросила Стефани.
   — Сары в буфете нет! — выпалил Бо.
   — Как мило с твоей стороны сообщить нам такую новость, — заметила Стефани.
   — Бо прикусил губу и потупился.
   — Что здесь творится? — раздался голос Андре.
   Все взоры устремились в его сторону. Андре был во фраке и цилиндре. Рядом с ним стоял Поль.
   О, Андре! — Эбби бросилась к свояку. — Какое счастье, что ты наконец пришел!
   — Сара пропала! — сообщила Стефани.
   — Пропала? — У Андре округлились глаза. — Как трое взрослых могли потерять одного ребенка?
   — Видишь ли, — стала объяснять Эбби, — мы со Стефани ездили в город к портнихе, а Марта только на минуту отвернулась…
   — Не имеет значения, — нетерпеливо бросил Андре. — Мы понапрасну тратим время, вместо того чтобы искать малышку.
   — Но мы уже все обыскали внизу, — вздохнула Стефани.
   Андре приказал Марте и Эми тщательно обыскать столовую, Эбби — прочесать заднюю часть дома, Подю — осмотреть участки под окнами и в районе пруда, Бо и Гвен — обследовать пространства под лестницами.
   — А вы, мадам, — обратился он к Стефани, — пойдете со мной в гостиную, и мы еще раз там все хорошенько осмотрим. Бьюсь об заклад, Сара в доме.
   Первым делом Андре направился к колыбельке.
   — Я там уже смотрела, — сказала Стефани.
   Андре стал кружить по комнате, заглядывая за мебель.
   — Не могу поверить, чтобы годовалый ребенок мог далеко уйти…
   — Вы просто недооцениваете малышей, — возразила Стефани.
   Продолжая поиски, Андре вдруг замер и щелкнул пальцами.
   — Что там? — Стефани метнулась к нему.
   — Одно из двух: либо у дивана выросли две хорошенькие пухленькие ножки, либо мы нашли нашего заблудшего ягненочка. — Андре просиял.
   Он отодвинул диван от стенки, опустился на корточки, и в следующее мгновение раздался радостный крик: «Папа!»
   — Вот ты где, плутовка! — рассмеялся Андре и поднялся, держа на руках малышку.
   Сара залепетала и принялась как ни в чем не бывало играть с отцовским галстуком.
   — Что ж, она выглядит совсем неплохо, — заметила Стефани.
   Андре велел прекратить поиски, объявив, что блудная дочь нашлась.
   В считанные секунды в гостиной собралась вся семья.
   — С Сарой все в порядке! — радостно захлопала в ладоши Гвен, запрыгав на одной ножке.
   — Где вы ее нашли? — спросила Эбби.
   — За диваном, — ответил Андре, бросив многозначительный взгляд на Бо и Гвен. — Я с трудом извлек Сару из-за дивана. Не понимаю, как могла она туда забраться?
   Бо и Гвендолин виновато переглянулись.
   — Ну, дети? — вступила в разговор Стефани. Оба поежились и опустили глаза.
   — Бо! Гвен! Как вы могли? — вскричала Эбби. Наступила мертвая тишина. Затравленно озираясь, Бо вдруг выпалил:
   — Саре нравится, когда ее прячут!
   — Уму непостижимо! — Эбби всплеснула руками. — Спрятать ребенка!
   — Но мы не сделали ей больно! — сказала Гвен.
   — Это не оправдание, — возмутился Андре, впервые проявив строгость. — Вы двое взбудоражили весь дом, напугали нас, а Марта чуть с ума не сошла. Думаю, что кое-кто должен принести извинения.
   — Прости, Марта, — буркнул Бо нехотя.
   — И меня, — добавила Гвен хмуро.
   — Слава Богу, Сара не пострадала, — вставила Эбби. Андре высоко поднял девочку, она залилась хохотом, стала дрыгать ножками.
   — Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.
   — При условии, что это больше не повторится вновь, — уточнила Стефани.
   — Не повторится? — обратился Андре к Бо и Гвен.
   Оба кивнули.
   Эбби посмотрела на часы на каминной полке и ахнула.
   — Святые небеса! Через полчаса джентльмены придут на репетицию квартета. Может, мне отменить ее?
   — Глупости, — возразил Андре, подмигнув Стефани.
   — Пока вы репетируете, миссис Сарджент займется детьми. Для этого она сюда и приехала. Правильно я говорю?
   — Правильно, — подтвердила Стефани. — По правде говоря, после всего, что случилось, Гвен, Бо и самым маленьким необходимо поспать днем.
   — Большие днем не спят, — возмутился Бо.
   — Да, мы уже не малыши, — поддержала брата Гвен, тряхнув копной золотых волос.
   — Тогда ведите себя соответствующим образом, — заметил отец. — Но на сей раз я вынужден согласиться с мадам: сон вам не помешает.
   Бо и Гвен сникли.
   Как только Эбби и Марта увели старших детей, Андре передал Сару Стефани.
   — Не спускайте с нее глаз.
   — Можете не сомневаться. — Поцеловав девочку в макушку, Стефани благодарно улыбнулась Андре. — Спасибо, что поддержали меня.
   Андре хмыкнул.
   — Мадам Сарджент, я и впредь собираюсь баловать моих детей, но они должны понять, что подвергать опасности себя и других плохо. А прятать ребенка — просто недопустимо.
   — Согласна. Какое счастье, что вы так быстро нашли Сару!
   Он подошел к Стефани и провел пальцем по ее лицу.
   — Вы скоро поймете, что от меня не спрячешься.

Глава 16

   За столом дети вели себя необычно тихо. После обеда Андре снова увез Поля в школу, а Стефани уложила малышей спать. Из холла второго этажа она видела, что к Эбби пришли три джентльмена с музыкальными инструментами в руках.
   — Стефани! — позвала Эбби. — Иди познакомься с господами из струнного квартета.
   Приподняв подол платья, Стефани торопливо спустилась по лестнице.
   Эбби указала на крупного мужчину с румяными щеками, пышными усами и озорными огоньками в темных глазах.
   — Миссис Сарджент, разрешите представить вам мистера Эбнера Трамбла, нашего виолончелиста и, можно сказать, душу квартета.
   — Рада познакомиться, сэр. — Стефани протянула здоровяку руку.
   — Я тоже, мадам, — сказал он, отвечая крепким рукопожатием и широко улыбаясь. — Но должен заметить, что мисс Эбби скромничает. Она — душа и сердце нашего квартета.
   — О, Эбнер, полноте! — Эбби зарделась. — Твое вибрато неподражаемо, а о стаккато и говорить нечего.
   Стефани с любопытством посмотрела на мужчину. Эбнер, чувствуя себя польщенным, в смущении теребил свой кружевной галстук.
   — Что ж, дорогая, раз ты настаиваешь, пусть будет так. Кто я такой, чтобы спорить с дамой?
   Мистер Трамбл к тому же — один из лучших охотников округи, — добавила Эбби. — Он и сегодня принес нам несколько упитанных перепелов со своей плантации Видалия.
   — Это благодаря моим славным псам, — с гордостью произнес Эбнер. — У меня лучшие гончие и ретриверы во всей Луизиане.
   — Нам повезло, — заметила Стефани.
   — Передайте Андре, чтобы приехал со мной поохотиться, — добавил он и для вящей убедительности поднял палец.
   — Непременно.
   Затем Эбби представила высокого зеленоглазого мужчину с вьющимися светлыми волосами и бледным лицом. В черном костюме с бархатными лацканами, белой кружевной рубашке и в парчовом жилете, он был очень красив, но несколько женственен.
   — А это мистер Шарль Фортье, вторая скрипка.
   — Здравствуйте! — произнесла Стефани. Его пожатие показалось ей вялым и холодным.
   — Приятно познакомиться, мадам Сарджент, — ответил он высоким, хорошо поставленным голосом с легким французским акцентом. — Мадемуазель Эбби нам только что рассказала, что вы ей очень помогаете.
   — Спасибо, Эбби, — поблагодарила Стефани.
   — Мистер Фортье — мастер пиццикато, — сообщила Эбби, лукаво подмигнув Стефани.
   — Пиццы… какой? — переспросила та.
   Мужчины рассмеялись.
   — Это исполнительский прием, когда пощипывают струны, — пояснила Эбби.