Страница:
Аманда поняла, что если она немедленно, прямо сейчас, что-нибудь не предпримет, то свалится в обморок рядом с ним; а еще через час придет Йошико и вызовет «Скорую», а еще через час эта история станет достоянием всей Федерации…
«Кошмар. Ужас. Межзвездный кошмар», – лихорадочно повторяла про себя Аманда, кидаясь в ванную за аптечкой. Та-а-ак… применять гель для остановки кровотечения здесь абсолютно бесполезно – состав крови совершенно иной, да и побочные эффекты не исключены… Ладно, применим простой, но беспроигрышный способ… Аманда схватила почку стерильных марлевых салфеток и кинулась обратно.
Приложив к пострадавшей половине лица Сарэка чистую ткань, Аманда искренне понадеялась, что, возможно, она все еще не проснулась, и весь этот кошмар – лишь следствие вчерашней гулянки с друзьями… Но нет, это была жестокая реальность.
Аманда осторожно отняла салфетку от прокушенного кончика уха. Бедный Сарэк! Неудивительно, что он вырубился!.. Это ведь все равно, что земного мужика… ладно, не будем. Наконец, он обрел способность говорить и двигаться.
– Что… что это было?..
– Кошка это была! Кошка!!! – внезапно Аманда разозлилась. Она уже смирилась с мыслью, что престижная должность в посольстве потеряна для нее навсегда, а больше ее уже не пугало ничего.
– Это… КОШКА???
– А чего вы хотели, черт возьми?! Пробрались в дом украдкой, как вор, вот и результат! Она у меня похлеще любой цепной собаки, если хотите знать!!!
«И впрямь, к чему ей двери запирать», – подумал вулканец. – «Да сехлет моих родителей по сравнению с этой бестией – просто плюшевый медвежонок из секции мягких игрушек!..
Аманда помогла Сарэку встать и пройти в комнату, где довольно нелюбезно плюхнула в ближайшее кресло, после чего вышла в коридор, чтобы успеть дозвониться до подруги прежде, чем, она выйдет из дома.
…Сарэк с опаской покосился на шерстяную фурию, вошедшую вслед за ним и вспрыгнувшую на диван. Однако Терри уже убедилась, что противник полностью деморализован и опасности не представляет; более того, хозяйка его знает (хозяйка вообще знается со всякими недоумками, вроде того белобрысого нахала), и успокоилась. Шкурка на ее спине все еще подрыгивала, кончик хвоста метался из стороны в сторону, но, в целом, доедать Сарэка вроде не собиралась…
Он вздохнул и откинулся в кресле. Хоть глаза не пострадали – и то хорошо… Правда, осталось совершенно непонятным, как он собирается с такой физиономией появиться в американском конгрессе… ничего не поделаешь, сам виноват. Как говорит его мама – «глупый мальчишка ле-матью себе всегда найдет…»
– Йошико? – услышал он спокойный (?!) голос девушки. – Как хорошо, что я тебя застала. Немедленно беги в больницу и принеси набор для первой помощи… вулканцу. Нет, ничего серьезного…Нет, не скажу… Может быть…Как хочешь!!! Это вопрос отдельного разговора. Да, не телефонного…Йоко, я тебе по гроб жизни буду обязана. Целую, все. Пока.
…Ухо пылало так, будто на него плеснули кипяток, но Сарэк уже окончательно пришел в себя и с интересом осматривал комнату. Хорошая обстановка. Просто и элегантно. Вот только одно странно… Ни на стенах, ни на столе, ни за прозрачной стенкой книжного шкафа – ни одной фотографии, как это принято в земных семьях. Ведь была же у нее когда-то семья? Или она сирота? Но такой дом можно получить только по наследству… Непонятно. Конечно, можно почитать ее личное дело, но это будет неуважительно по отношению к ее праву на частную жизнь. Надо будет спросить как-нибудь со временем.
Вошла Аманда, схватила на руки кошку:
– Плохая, плохая девочка! Никогда больше так не делай!!!
Терри с подозрением взглянула на хозяйку и чихнула. Она честно выполнила свой долг, остальное ее не касалось.
– Удивительно, – отважился подать голос Сарэк. – Собаки нас не любят, это верно, но чтобы кошки!!!
– Она вообще никого не любит, – огрызнулась Аманда. – Она такая от рождения. А теперь объясните, пожалуйста, что вы здесь делаете?!
– Я был на своей старой квартире, – ответил Сарэк, что, в общем-то, было абсолютной правдой. – И подумал, что имеет смысл взять из библиотеки пару книг, чтобы передать их вам при личной встрече.
– Ну, вот и передали, поздравляю… Вы что, не могли вернуться с ними в Лондон?!
Сарэк не стал отвечать на этот вопрос, вместо этого он решил нанести ответный удар:
– Я не вижу логики в вашей эмоциональности. В конце концов, с вами же ничего не случилось.
– Да? Еще случится, не беспокойтесь……Ах, вот оно в чем дело, догадался Сарэк, – она боится, что ее уволят. Подобный поступок был бы совершенно нелогичен, но довольно предсказуем… во всяком, случае, если речь шла о земном отделе кадров. А ведь как он опозорился, сообразил Сарэк с некоторым опозданием. Если эта история просочится в газеты, на Вулкане про него и спустя сто лет будут рассказывать анекдоты… он мог бы, конечно, до вечера уверять ее в том, что никому не расскажет о случившемся, но это будет выглядеть несколько… начальственно.
– Вы ведь не расскажете об этом инциденте? – спросил Сарэк.
– Что? – спустила кошку на пол.
– Я боюсь, что если мое начальство узнает об этом… вы понимаете?..
– Да уж, – выражение ее лица стало более дружелюбным. – Более чем…
… В коридоре послышался стук каблуков. Не дожидаясь, пока Йошико пройдет в комнату, Аманда вылетела в коридор.
Какая фигура, подумал Сарэк. Удивительное совершенство пропорций. Обтягивающая майка и короткие шорты, в которые она была одета, очень даже помогали это оценить. На Вулкане женщины таких вещей не носили, ибо это было нелогичным и не отвечало природным условиям планеты.
Он отложил в сторону салфетку, пропитавшуюся кровью, и взял новую. Как больно… Однако, не без гордости, отметил Сарэк, он так ни разу и не вскрикнул, даже когда острые, как иглы, зубы сомкнулись на его ухе. Отец бы им гордился… хотя, с юмором подумалось ему, эта практика стоицизма оправдана далеко не всегда. Иногда лучше поступиться знаменитой честью вулканца, но остаться в живых.
Аманда еле уговорила Йошико не входить в комнату, хотя та умирала от любопытства. Даже аргумент о профессиональном долге врача не подействовал. Однако выпихать женщину удалось лишь после клятвенного обещания, что когда-нибудь она ей все расскажет.
– Ну вот, – Аманда склонилась над Сарэком. – Мне придется до вас дотронуться, вы не против?..
Нет, он совершенно не был против.
Сарэк закрыл глаза и почувствовал, как на правую половину лица легло что-то прохладное и влажное. Боль мгновенно утихла. Гемостатический гель с антисептиком, догадался он. В детстве на него много литров этого добра уходило. А уже после Кахс-Вана его в нем буквально выкупали… Аманда аккуратно убрала волосы с его лба, накладывая гель, и наклонилась чуть ниже, отчего прядь ее собственных волос коснулась здоровой половины его лица. Сарэк почувствовал, как сердце забилось в два раза чаще, и его прошиб холодный пот. В чем дело?!
– Вам лучше? – поинтересовалась девушка, накладывая поверх геля салфетку.
– Да… – Сарэк облизал пересохшие губы. – Гораздо лучше. Спасибо.
– Посидите так с час, и царапины затянутся. Завтра наложите гель еще раз, и царапины исчезнут без следа… Что вы на меня так смотрите?..
– Вы так сложены… пропорционально.
…Ни слова не говоря, Аманда попятилась вон из комнаты.
Так, кажется, он опять сказал что-то недопустимое. Но, черт побери, откуда ему знать, что следует говорить леди один на один?! Да, когда-то его женили, но этот брак не продлился и месяца, да и было это почти 50 лет назад… Она как-то и не стремилась с ним беседовать… ее интересовало совершенно иное. А потом она вообще вернулась в храм Гола и подала на развод; как говорится, и вся любовь…
Однако, реакция собственного организма на присутствие инопланетянки показалась ему совершенно дикой и нелогичной. Это было, похоже, было, похоже… нет, это черт знает на что похоже! Это совершенно невозможно!..
Спустя минут 20 появилась Аманда, одетая в свой обычный деловой костюм. Сарэк с восторгом уставился не ее длинные стройные ноги и понял, что ему нужно. Психиатр. И срочно.
Черт бы побрал этого Сарэка!!! Как это про него говорила Светлана… высокомерный, самовлюбленный тип?.. Видимо, она встречалась с ним в более благоприятной для вулканца обстановке. И это его она боялась весь этот год, почитая как младшее божество в этом подлунном мире?! Обыкновенный человек… sorry… вулканец. Такой же, как Савеш, если не брать в расчет редкую красоту и запредельный интеллект. Одно в нем только было ужасно – самоуверен Сарэк был до полного безобразия. Впрочем, таких и на Земле было не мало. Взять хотя бы Рэма… Ох, Рэм.
Аманда вздохнула. Весь последний месяц она про него почти и не вспоминала. Это же надо – столько лет потратила на него, а зачем?.. Впрочем, Аманда уже смирилась со своим одиночеством. Наверное, Роман прав; она просто не создана для семейной жизни. Учитывая, сколько места в ее жизни занимает работа… стоит ли связываться с мужиками вообще?
Аманда прикинула так и эдак: по всему выходило, что эта давняя и, прямо скажем, детская любовь к Рэму только мешала ей все эти годы. По здравому размышлению, Аманда была рада избавиться от этого чувства.
И уж конечно, она не собиралась влюбляться снова.
Сарэк быстро убрал со стола маленькое зеркало, в котором разглядывал длинные изумрудные царапины на своем лице. На ухе также красовались две точки аналогичного цвета, но они были почти незаметны.
– Я порезался, – соврал он. И уточнил. – Когда брился.
– Сурак в гробу перевернулся, – пробормотала Светлана, выкладывая документы и удаляясь в свой кабинет. Сарэк слышал эти слова, но возразить ему было нечего, Светлана отлично знала, когда он говорит правду, а когда, скажем так, уклоняется от истины.
Впрочем, этот факт ее не касался совершенно…
– Вторая мировая война, – Савеш выжидательно уставился на Аманду.
«А что, если…»
– А ну-ка, скажи мне это по-вулкански, – попросила она.
Он немного запнулся, но сказал.
… Вот это да! В последнем слове отчетливо угадывалось родственное звучание с выражением «ахкх». Этого не слышал сам Савеш, однако Аманда, как профессиональный лингвист, отметила сразу. Надо будет почаще подбрасывать ему подобные вопросики, подумала Аманда, глядишь, что-нибудь, да и получится…
– Хорошо, Савеш, просто замечательно. На чем мы остановились в прошлый раз?..
… В конце рабочего дня Сарэк еще раз посмотрелся в зеркало. Аманда оказалась права – кожа уже практически зажила. Завтра от царапин и следа не останется. И это очень хорошо…
Сарэк несколько раз прошелся по кабинету, пару раз взглянул на часы. Что-то угнетало его, не давая сосредоточиться на мыслях о предстоящем выступлении в конгрессе.
Ну да ладно… в конце концов, он ничего не теряет. Он спустился в лингвистический отдел. Аманда как раз прощалась с одной из своих учениц, объясняя ей напоследок тонкости смыслового значения какой-то идиомы.
Наконец женщина ушла, и Сарэк решился войти в кабинет.
Аманда стояла у окна и поливала цветы. Сцена, совершенно нехарактерная для Вулкана, подумал Сарэк, закрывая за собой дверь. Аманда вздрогнула и обернулась.
– А… здравствуйте и процветайте, посол. Как ваше лицо?
Он провел рукой по правой щеке:
– Как видите, все идеально. А как ваши дела?..
– Вообще-то… хорошо, что вы пришли. У меня к вам есть вопрос.
«Какая прелесть, – один вопрос. – Я могу ответить и на два…»
Она раскрыла учебную доску со светочувствительной поверхностью, взяла кристалл – излучатель и начертила на белой поверхности слово «ахкх», вспыхнувшие интенсивным синим сиянием. Рядом она нарисовала другой символ, обозначающий понятие войны.
– Видите? – сказала она. – Сразу видно, что у этих двух выражений одно происхождение, к тому же нижние части символов рисуются примерно одинаково.
– И?
– Я полагаю, этот термин происходит из Дореформационного периода и обозначает состояние войны…
– Какой войны? – коварно поинтересовался Сарэк.
– Ну, я не знаю… у вас не бывает войн… может, это просто синоним?
– Слово «god» и «dog» тоже пишутся одинаково, – возразил Сарэк, – но было бы абсолютным идиотизмом утверждать, что они имеют одно происхождение. Извините, но ваш вывод близок к тому, что является плодом воображения сивой лани в лунную ночь, как говорил один мой знакомый президент. Подумайте еще.
– Черт возьми! – Аманда одним движением руки смахнула с доски то, что написала. – Вы пришли помочь или поиздеваться?..
– Я полагаю, когда вы в детстве изучали четыре действия математики, вам все же объясняли правила их использования, а не сообщали готовые ответы?..
– Это другое!
– А я думаю, одно и то же. Ну, рассудите сами… ахкх, безусловно, отражает состояние войны, но какой войны?
– Ядерной?!
– Нет!!! Нейтронной! – передразнил он девушку. – У вас что, все мысли только об оружии? Оценки душевного состояния враждующих сторон вы провести не в силах?..
…Похоже, он ее довел. Аманда отвернулась к окну и побарабанила костяшками пальцев по подоконнику.
– Хорошо, – развернулась она с почти спокойным выражением лица. – Допустим, что вы правы, и я совершенно непроходимая дура. Допустим так же, что вы один из самых гениальных умов этой части Федерации…
– Возможно даже, что и во всей Федерации, – скромно поправил ее Сарэк.
– Возможно… я вот что думаю, Сарэк. Отчего бы вам не взять всю свою гениальность и не засунуть ее в…
И тут она задействовала такой вулканский термин из раздела анатомии, что у него глаза на лоб вылезли.
– И вам того же… – он просто преклонялся перед ее вокабумерным запасом… восхитительно!..
– Убирайтесь отсюда! – прошипела она, – Вы мешаете мне работать!..
– И какой же работой вы заняты на данный момент?..
– Не ваше дело!
– Я полагаю, нам следует продолжить беседу, – происходящее его откровенно забавляло.
– Я полагаю, мне пора домой!..
– Если вы все время будете убегать во время учебы, вы никогда не достигнете совершенства. Вам следует остаться и продолжить разбор этого слова.
– А вам следует расти на Земле вниз головой, как репа! Возможно, в этом случае вы передадите нашей несчастной планете немного знаний?!
…И тут у него слетели тормоза. Он долго сдерживался, общаясь с этой женщиной, но дальше терпеть, было невозможно. Сарэк согнулся пополам в приступе беззвучного хохота. Ему много раз приходилось становиться мишенью самых разнообразных нападок, но ТАК его еще не обкладывали ни разу. Впервые за долгие годы он смеялся так, что ему не хватало воздуха, а на глазах выступили самые настоящие слезы. Наверное, он с детства не вел себя столь непристойно, но честное слово… боль терпеть было куда как проще!..
– Эй… с вами все в порядке? – Аманда уставилась на него как на буйнопомешанного, каковым он, по сути, в данный момент и являлся. – Помощь не нужна?
– Нет… нет, – простонал он, вытирая мокрое лицо рукой. – Аманда, я вам скажу одно-единственное слово, а уж выводы вы делайте сами.
– И что же это за слово? – уставилась она на него в явном ожидании подвоха.
– Джихад.
– Что-то знакомое, – она поморщилась.
– Все, больше я ничего не скажу, – он поднял руки вверх. – Вы меня победили. Живите долго и в процветании. Когда надумаете что-нибудь, позвоните вот по этому номеру, – он взял кристалл и написал на доске номер своего домашнего видеофона. – Счастливо переосмыслить услышанное.
Дверь за ним захлопнулась, и Аманда потрясенно уставилась на ее светло-серую поверхность. Никто ее так не доводил. Даже Рэм.
– Да? – поинтересовался он, включая видеофон.
С экрана на него смотрело хмурое лицо Аманды, явно готовой к потенциальной перепалке.
– Священная война? – спросила она, здороваясь.
– Я горжусь вами, – ответил он, стараясь не улыбаться. – А как обстоят дела с «ахн-вун»?… Это все еще просто «оружие»?
– А какое оно? «Священное»?..
– Ну… ритуальное. Работайте дальше. И вот еще что. Завтра, после моего выступления в конгрессе, запланирован прием у премьера. Вы будете?..
Она посмотрела на него секунд 10 совершенно квадратными глазами.
– У вас все так запросто? – выдавила она из себя, наконец, единственную фразу.
– У меня приглашение на двоих. Ну, так что?..
– Нет.
– Почему?
– Мое вечернее платье не рассчитано на подобные визиты.
– Бросьте, это не ваша забота. Я заеду за вами в пять вечера, будьте любезны подготовиться.
… Аманда ошеломленно уставилась на потухший экран видео.
Ну и нахал!
… Сарэк появился ровно в пять, пунктуальный, как Кремлевские куранты.
– Вы готовы?
– Как видите, – она развела руками.
– Тогда идемте.
… Она села в его флайер, прикидывая примерно, что это за модель и в какую сумму она могла ему обойтись, потому что машина явно была не правительственная. Спустя пять минут они опустились возле какого-то здания, сплошь состоящего из стекла и огней, и Аманда с ужасом опознала в нем один из лучших модельных магазинов Лондона.
– Мы туда не пойдем, я надеюсь? – спросила она.
– Вы полагаете, будет логично, проделав весь этот путь, вернуться обратно? Вы меня удивляете.
…Он протянул хозяйке салона кредитную карточку.
– Через час мы должны быть на приеме у премьер-министра. У вас есть 20 минут, – и он кивнул в сторону Аманды.
– Да, сэр, – невозмутимо ответила та, уводя за собой Аманду, дымящуюся от злости.
Хозяйке было все равно, кто пожаловал к ней с визитом. Обладатель ТАКОЙ кредитной карточки мог быть хоть клингоном, хоть ромуланцем, она бы и слова не сказала.
Ровно через 20 минут, которые Сарэк провел, блуждая в хитросплетениях городской Сети, они появились снова, причем на этот раз девушка была одета в белое сверкающее платье, расшитое вручную.
… – Ну что? Вы довольны?!
– А? – До Сарэка дошло, что она уже во второй раз обращается к нему с этим вопросом, в то время как он смотрит на нее, словно мальчишка, которого привели знакомиться со своей невестой (… «убежать?», «обозвать?», «поцеловать?»…). – Да. Вполне.
Он взял из рук продавщицы пакет с ее старым платьем и расплатился по счету.
– Никогда больше так не делайте, ясно? – прошипела она спустя 10 минут.
– Я не сделал ничего криминального.
– Вы выставили меня содержанкой, неужели не ясно?
– Ну, с моей стороны вам в этом смысле ничего не угрожает, так что можете не беспокоиться…
Даже в полумраке салона он увидел, как она покраснела. Казалось, будто она светилась изнутри… ему это понравилось, хотя в глубине души он и счел себя жестокой личностью.
… На приеме их встретили репортеры и фотографы. Они снимали всех подряд, но старались держаться подальше от Сарэка, не выносившего газетной шумихи.
«Это конец», – подумала Аманда. – «Мы не могли не попасть в кадр…»
Во время визита она все время старалась держаться в стороне от него, пока он вел эти светские диалоги с премьер-министром и ее мужем, министром финансов и его женой, главой министерства обороны и его… уж не знаю кем… судя по возрасту – или дочерью, или любовницей!
Кажется, ему нет до нее никакого дела. Аманда облегченно вздохнула и взяла со стола бокал шампанского. Вот и славно. Она отпила глоток, вслушиваясь в первые строки только-только зазвучавшей композиции. Она была ей подозрительно знакома…
… Вальс! Сарэк словно очнулся. Как он мог забыть про бедную девочку!..
Он оглянулся.
«Бедная девочка» стояла возле одного из столиков с бокалом в руке и выглядела довольно уверенно. Как раз в этот момент, как отметил Сарэк, к ней направился кто-то из приглашенных.
– Ну, уж нет, – возмутился Сарэк. Еще мгновение – и происходящее потеряет всякий смысл и логику.
– Вы танцуете? – негромко поинтересовался он, подойдя к ней практически вплотную.
Она вздрогнула всем телом, едва не расплескав при этом шампанское.
– Иногда я убить вас готова… вы же отлично знаете, что да.
… Он снова вел ее в этом неизвестном ему вальсе, растворяясь в прекрасной музыке. На сей раз он не стал себя обманывать: ему действительно нравилось с ней танцевать, и ему нравилось до нее дотрагиваться. В этом было что-то тревожное и неясное, но, в то же время, удивительно волнующее и потому – привлекательное. Сарэк незаметно сканировал ее во время танца, сняв со своего сознания все телепатические блоки. Он знал, что это совершенно недостойный поступок, но ничего не мог с собой поделать… впрочем, его интересовали только ее эмоции. Он чувствовал ее волнение, тревогу и ожидание чего-то неясного как свои собственные. Похоже, ей владели те же самые сомнения. Это просто удивительно.
… На обратном пути она уснула, привалившись к его плечу, и это было совершенно логично: перелет из Лос-Анджелеса – наверняка полночи не спала, – полный рабочий день и шампанское… Он опустил машину возле дома, в котором она снимала квартиру, и замер, стараясь не дышать. Следуя закону жанра, он должен был бы внести ее в дом на руках, но… он представлял примерно, ЧТО ему доведется выслушать, если она проснется. Она была очень независима. И очень уязвима.
– Аманда, – он дотронулся до ее щеки, чувствуя, как мышцы живота сплетаются в тугой узел боли и напряжения. – Проснись.
– А?.. – Она шарахнулась от него, поправляя растрепанную прическу. – Вы… вы уже второй раз ко мне так обращаетесь.
– Я думаю, это вполне логично. Как ты полагаешь, наши отношения можно считать дружескими?
Она взглянула на него как-то странно.
– Ну… в общем, да. – И уточнила. – Временами. Ответ ему понравился.
– Тогда, наверное, будет вполне логично, если и ты будешь обращаться ко мне… так же, – прошептал он, заранее страшась ее ответа.
Она молча кивнула головой, не подымая на него глаз.
Его сердца колотились как ненормальные, предупреждая о наметившемся в организме разладе.
– Увидимся завтра на работе?
– Да, – ответила она. – Простая логика подсказывает мне, что нам никак не избежать этой встречи…
Она вышла из аэрокара, хлопнув дверцей, а он остался сидеть за управлением, чувствуя себя полнейшим идиотом.
Что ж, не помешает. В кои-то веки…
– Хенли.
– «Перед судом»?
– Гете.
– «Романс»?
– Какой романс?
– «Я кольца, и брошки, и радость твою…»
– Стивенсон.
– «Одинокий боец»?
– Уланд.
– Не правильно.
– Уланд!
– Не правильно – Сарэк захлопнул книгу с явным удовольствием. – Эйхендорф. Почему ты всегда путаешь поэтов Германии?
– Потому что терпеть их не могу… – она взяла из его рук томик западноевропейской поэзии и заглянула в оглавление. – И, правда. Эйхендорф… Ты прав.
– Я всегда прав.
– А другим тоном об этом нельзя было сообщить? – сухо поинтересовалась Аманда.
– Ты поэтов своей собственной расы не знаешь, чего же ты хочешь?
– Было бы удивительно, если бы я знала ВСЕХ поэтов своей расы.
… Сарэк все же узнал, что тогда Аманде исполнилось 25 лет, и подарил ей сборник европейских поэтов 19-20 веков; но он не был бы самим собой, если не устроил ей по этому поводу экзамен.
– А вот еще, – он сел на край стола. – «Мост через пропасть горя».
– Что-о? – она вынула из компьютера кристалл и уставилась на него.
Сарэк вспомнил строки с необыкновенной легкостью, столь характерной для эйдетической памяти, несмотря на то, что слышал их 40 лет назад:
– «Если тяжко стало вдруг, Слеза пришла волной, – Утри слезу, Я здесь, с тобой.
«Кошмар. Ужас. Межзвездный кошмар», – лихорадочно повторяла про себя Аманда, кидаясь в ванную за аптечкой. Та-а-ак… применять гель для остановки кровотечения здесь абсолютно бесполезно – состав крови совершенно иной, да и побочные эффекты не исключены… Ладно, применим простой, но беспроигрышный способ… Аманда схватила почку стерильных марлевых салфеток и кинулась обратно.
Приложив к пострадавшей половине лица Сарэка чистую ткань, Аманда искренне понадеялась, что, возможно, она все еще не проснулась, и весь этот кошмар – лишь следствие вчерашней гулянки с друзьями… Но нет, это была жестокая реальность.
Аманда осторожно отняла салфетку от прокушенного кончика уха. Бедный Сарэк! Неудивительно, что он вырубился!.. Это ведь все равно, что земного мужика… ладно, не будем. Наконец, он обрел способность говорить и двигаться.
– Что… что это было?..
– Кошка это была! Кошка!!! – внезапно Аманда разозлилась. Она уже смирилась с мыслью, что престижная должность в посольстве потеряна для нее навсегда, а больше ее уже не пугало ничего.
– Это… КОШКА???
– А чего вы хотели, черт возьми?! Пробрались в дом украдкой, как вор, вот и результат! Она у меня похлеще любой цепной собаки, если хотите знать!!!
«И впрямь, к чему ей двери запирать», – подумал вулканец. – «Да сехлет моих родителей по сравнению с этой бестией – просто плюшевый медвежонок из секции мягких игрушек!..
Аманда помогла Сарэку встать и пройти в комнату, где довольно нелюбезно плюхнула в ближайшее кресло, после чего вышла в коридор, чтобы успеть дозвониться до подруги прежде, чем, она выйдет из дома.
…Сарэк с опаской покосился на шерстяную фурию, вошедшую вслед за ним и вспрыгнувшую на диван. Однако Терри уже убедилась, что противник полностью деморализован и опасности не представляет; более того, хозяйка его знает (хозяйка вообще знается со всякими недоумками, вроде того белобрысого нахала), и успокоилась. Шкурка на ее спине все еще подрыгивала, кончик хвоста метался из стороны в сторону, но, в целом, доедать Сарэка вроде не собиралась…
Он вздохнул и откинулся в кресле. Хоть глаза не пострадали – и то хорошо… Правда, осталось совершенно непонятным, как он собирается с такой физиономией появиться в американском конгрессе… ничего не поделаешь, сам виноват. Как говорит его мама – «глупый мальчишка ле-матью себе всегда найдет…»
– Йошико? – услышал он спокойный (?!) голос девушки. – Как хорошо, что я тебя застала. Немедленно беги в больницу и принеси набор для первой помощи… вулканцу. Нет, ничего серьезного…Нет, не скажу… Может быть…Как хочешь!!! Это вопрос отдельного разговора. Да, не телефонного…Йоко, я тебе по гроб жизни буду обязана. Целую, все. Пока.
…Ухо пылало так, будто на него плеснули кипяток, но Сарэк уже окончательно пришел в себя и с интересом осматривал комнату. Хорошая обстановка. Просто и элегантно. Вот только одно странно… Ни на стенах, ни на столе, ни за прозрачной стенкой книжного шкафа – ни одной фотографии, как это принято в земных семьях. Ведь была же у нее когда-то семья? Или она сирота? Но такой дом можно получить только по наследству… Непонятно. Конечно, можно почитать ее личное дело, но это будет неуважительно по отношению к ее праву на частную жизнь. Надо будет спросить как-нибудь со временем.
Вошла Аманда, схватила на руки кошку:
– Плохая, плохая девочка! Никогда больше так не делай!!!
Терри с подозрением взглянула на хозяйку и чихнула. Она честно выполнила свой долг, остальное ее не касалось.
– Удивительно, – отважился подать голос Сарэк. – Собаки нас не любят, это верно, но чтобы кошки!!!
– Она вообще никого не любит, – огрызнулась Аманда. – Она такая от рождения. А теперь объясните, пожалуйста, что вы здесь делаете?!
– Я был на своей старой квартире, – ответил Сарэк, что, в общем-то, было абсолютной правдой. – И подумал, что имеет смысл взять из библиотеки пару книг, чтобы передать их вам при личной встрече.
– Ну, вот и передали, поздравляю… Вы что, не могли вернуться с ними в Лондон?!
Сарэк не стал отвечать на этот вопрос, вместо этого он решил нанести ответный удар:
– Я не вижу логики в вашей эмоциональности. В конце концов, с вами же ничего не случилось.
– Да? Еще случится, не беспокойтесь……Ах, вот оно в чем дело, догадался Сарэк, – она боится, что ее уволят. Подобный поступок был бы совершенно нелогичен, но довольно предсказуем… во всяком, случае, если речь шла о земном отделе кадров. А ведь как он опозорился, сообразил Сарэк с некоторым опозданием. Если эта история просочится в газеты, на Вулкане про него и спустя сто лет будут рассказывать анекдоты… он мог бы, конечно, до вечера уверять ее в том, что никому не расскажет о случившемся, но это будет выглядеть несколько… начальственно.
– Вы ведь не расскажете об этом инциденте? – спросил Сарэк.
– Что? – спустила кошку на пол.
– Я боюсь, что если мое начальство узнает об этом… вы понимаете?..
– Да уж, – выражение ее лица стало более дружелюбным. – Более чем…
… В коридоре послышался стук каблуков. Не дожидаясь, пока Йошико пройдет в комнату, Аманда вылетела в коридор.
Какая фигура, подумал Сарэк. Удивительное совершенство пропорций. Обтягивающая майка и короткие шорты, в которые она была одета, очень даже помогали это оценить. На Вулкане женщины таких вещей не носили, ибо это было нелогичным и не отвечало природным условиям планеты.
Он отложил в сторону салфетку, пропитавшуюся кровью, и взял новую. Как больно… Однако, не без гордости, отметил Сарэк, он так ни разу и не вскрикнул, даже когда острые, как иглы, зубы сомкнулись на его ухе. Отец бы им гордился… хотя, с юмором подумалось ему, эта практика стоицизма оправдана далеко не всегда. Иногда лучше поступиться знаменитой честью вулканца, но остаться в живых.
Аманда еле уговорила Йошико не входить в комнату, хотя та умирала от любопытства. Даже аргумент о профессиональном долге врача не подействовал. Однако выпихать женщину удалось лишь после клятвенного обещания, что когда-нибудь она ей все расскажет.
– Ну вот, – Аманда склонилась над Сарэком. – Мне придется до вас дотронуться, вы не против?..
Нет, он совершенно не был против.
Сарэк закрыл глаза и почувствовал, как на правую половину лица легло что-то прохладное и влажное. Боль мгновенно утихла. Гемостатический гель с антисептиком, догадался он. В детстве на него много литров этого добра уходило. А уже после Кахс-Вана его в нем буквально выкупали… Аманда аккуратно убрала волосы с его лба, накладывая гель, и наклонилась чуть ниже, отчего прядь ее собственных волос коснулась здоровой половины его лица. Сарэк почувствовал, как сердце забилось в два раза чаще, и его прошиб холодный пот. В чем дело?!
– Вам лучше? – поинтересовалась девушка, накладывая поверх геля салфетку.
– Да… – Сарэк облизал пересохшие губы. – Гораздо лучше. Спасибо.
– Посидите так с час, и царапины затянутся. Завтра наложите гель еще раз, и царапины исчезнут без следа… Что вы на меня так смотрите?..
– Вы так сложены… пропорционально.
…Ни слова не говоря, Аманда попятилась вон из комнаты.
Так, кажется, он опять сказал что-то недопустимое. Но, черт побери, откуда ему знать, что следует говорить леди один на один?! Да, когда-то его женили, но этот брак не продлился и месяца, да и было это почти 50 лет назад… Она как-то и не стремилась с ним беседовать… ее интересовало совершенно иное. А потом она вообще вернулась в храм Гола и подала на развод; как говорится, и вся любовь…
Однако, реакция собственного организма на присутствие инопланетянки показалась ему совершенно дикой и нелогичной. Это было, похоже, было, похоже… нет, это черт знает на что похоже! Это совершенно невозможно!..
Спустя минут 20 появилась Аманда, одетая в свой обычный деловой костюм. Сарэк с восторгом уставился не ее длинные стройные ноги и понял, что ему нужно. Психиатр. И срочно.
* * *
Спустя час, когда ей удалось выставить Сарэка из дома, Аманда представила, наконец, как вся эта сцена могла выглядеть со стороны, и минут пять истерически хохотала, избавляясь заодно от нервного напряжения, вызванного всей этой историей.Черт бы побрал этого Сарэка!!! Как это про него говорила Светлана… высокомерный, самовлюбленный тип?.. Видимо, она встречалась с ним в более благоприятной для вулканца обстановке. И это его она боялась весь этот год, почитая как младшее божество в этом подлунном мире?! Обыкновенный человек… sorry… вулканец. Такой же, как Савеш, если не брать в расчет редкую красоту и запредельный интеллект. Одно в нем только было ужасно – самоуверен Сарэк был до полного безобразия. Впрочем, таких и на Земле было не мало. Взять хотя бы Рэма… Ох, Рэм.
Аманда вздохнула. Весь последний месяц она про него почти и не вспоминала. Это же надо – столько лет потратила на него, а зачем?.. Впрочем, Аманда уже смирилась со своим одиночеством. Наверное, Роман прав; она просто не создана для семейной жизни. Учитывая, сколько места в ее жизни занимает работа… стоит ли связываться с мужиками вообще?
Аманда прикинула так и эдак: по всему выходило, что эта давняя и, прямо скажем, детская любовь к Рэму только мешала ей все эти годы. По здравому размышлению, Аманда была рада избавиться от этого чувства.
И уж конечно, она не собиралась влюбляться снова.
* * *
– Что это у вас с лицом? – удивленно спросила Светлана, войдя в его офис рано утром.Сарэк быстро убрал со стола маленькое зеркало, в котором разглядывал длинные изумрудные царапины на своем лице. На ухе также красовались две точки аналогичного цвета, но они были почти незаметны.
– Я порезался, – соврал он. И уточнил. – Когда брился.
– Сурак в гробу перевернулся, – пробормотала Светлана, выкладывая документы и удаляясь в свой кабинет. Сарэк слышал эти слова, но возразить ему было нечего, Светлана отлично знала, когда он говорит правду, а когда, скажем так, уклоняется от истины.
Впрочем, этот факт ее не касался совершенно…
* * *
… – Здравствуй и процветай, Савеш, – Аманда устало вздохнула, раскладывая на столе конспекты. – Какая у нас сегодня тема?..– Вторая мировая война, – Савеш выжидательно уставился на Аманду.
«А что, если…»
– А ну-ка, скажи мне это по-вулкански, – попросила она.
Он немного запнулся, но сказал.
… Вот это да! В последнем слове отчетливо угадывалось родственное звучание с выражением «ахкх». Этого не слышал сам Савеш, однако Аманда, как профессиональный лингвист, отметила сразу. Надо будет почаще подбрасывать ему подобные вопросики, подумала Аманда, глядишь, что-нибудь, да и получится…
– Хорошо, Савеш, просто замечательно. На чем мы остановились в прошлый раз?..
… В конце рабочего дня Сарэк еще раз посмотрелся в зеркало. Аманда оказалась права – кожа уже практически зажила. Завтра от царапин и следа не останется. И это очень хорошо…
Сарэк несколько раз прошелся по кабинету, пару раз взглянул на часы. Что-то угнетало его, не давая сосредоточиться на мыслях о предстоящем выступлении в конгрессе.
Ну да ладно… в конце концов, он ничего не теряет. Он спустился в лингвистический отдел. Аманда как раз прощалась с одной из своих учениц, объясняя ей напоследок тонкости смыслового значения какой-то идиомы.
Наконец женщина ушла, и Сарэк решился войти в кабинет.
Аманда стояла у окна и поливала цветы. Сцена, совершенно нехарактерная для Вулкана, подумал Сарэк, закрывая за собой дверь. Аманда вздрогнула и обернулась.
– А… здравствуйте и процветайте, посол. Как ваше лицо?
Он провел рукой по правой щеке:
– Как видите, все идеально. А как ваши дела?..
– Вообще-то… хорошо, что вы пришли. У меня к вам есть вопрос.
«Какая прелесть, – один вопрос. – Я могу ответить и на два…»
Она раскрыла учебную доску со светочувствительной поверхностью, взяла кристалл – излучатель и начертила на белой поверхности слово «ахкх», вспыхнувшие интенсивным синим сиянием. Рядом она нарисовала другой символ, обозначающий понятие войны.
– Видите? – сказала она. – Сразу видно, что у этих двух выражений одно происхождение, к тому же нижние части символов рисуются примерно одинаково.
– И?
– Я полагаю, этот термин происходит из Дореформационного периода и обозначает состояние войны…
– Какой войны? – коварно поинтересовался Сарэк.
– Ну, я не знаю… у вас не бывает войн… может, это просто синоним?
– Слово «god» и «dog» тоже пишутся одинаково, – возразил Сарэк, – но было бы абсолютным идиотизмом утверждать, что они имеют одно происхождение. Извините, но ваш вывод близок к тому, что является плодом воображения сивой лани в лунную ночь, как говорил один мой знакомый президент. Подумайте еще.
– Черт возьми! – Аманда одним движением руки смахнула с доски то, что написала. – Вы пришли помочь или поиздеваться?..
– Я полагаю, когда вы в детстве изучали четыре действия математики, вам все же объясняли правила их использования, а не сообщали готовые ответы?..
– Это другое!
– А я думаю, одно и то же. Ну, рассудите сами… ахкх, безусловно, отражает состояние войны, но какой войны?
– Ядерной?!
– Нет!!! Нейтронной! – передразнил он девушку. – У вас что, все мысли только об оружии? Оценки душевного состояния враждующих сторон вы провести не в силах?..
…Похоже, он ее довел. Аманда отвернулась к окну и побарабанила костяшками пальцев по подоконнику.
– Хорошо, – развернулась она с почти спокойным выражением лица. – Допустим, что вы правы, и я совершенно непроходимая дура. Допустим так же, что вы один из самых гениальных умов этой части Федерации…
– Возможно даже, что и во всей Федерации, – скромно поправил ее Сарэк.
– Возможно… я вот что думаю, Сарэк. Отчего бы вам не взять всю свою гениальность и не засунуть ее в…
И тут она задействовала такой вулканский термин из раздела анатомии, что у него глаза на лоб вылезли.
– И вам того же… – он просто преклонялся перед ее вокабумерным запасом… восхитительно!..
– Убирайтесь отсюда! – прошипела она, – Вы мешаете мне работать!..
– И какой же работой вы заняты на данный момент?..
– Не ваше дело!
– Я полагаю, нам следует продолжить беседу, – происходящее его откровенно забавляло.
– Я полагаю, мне пора домой!..
– Если вы все время будете убегать во время учебы, вы никогда не достигнете совершенства. Вам следует остаться и продолжить разбор этого слова.
– А вам следует расти на Земле вниз головой, как репа! Возможно, в этом случае вы передадите нашей несчастной планете немного знаний?!
…И тут у него слетели тормоза. Он долго сдерживался, общаясь с этой женщиной, но дальше терпеть, было невозможно. Сарэк согнулся пополам в приступе беззвучного хохота. Ему много раз приходилось становиться мишенью самых разнообразных нападок, но ТАК его еще не обкладывали ни разу. Впервые за долгие годы он смеялся так, что ему не хватало воздуха, а на глазах выступили самые настоящие слезы. Наверное, он с детства не вел себя столь непристойно, но честное слово… боль терпеть было куда как проще!..
– Эй… с вами все в порядке? – Аманда уставилась на него как на буйнопомешанного, каковым он, по сути, в данный момент и являлся. – Помощь не нужна?
– Нет… нет, – простонал он, вытирая мокрое лицо рукой. – Аманда, я вам скажу одно-единственное слово, а уж выводы вы делайте сами.
– И что же это за слово? – уставилась она на него в явном ожидании подвоха.
– Джихад.
– Что-то знакомое, – она поморщилась.
– Все, больше я ничего не скажу, – он поднял руки вверх. – Вы меня победили. Живите долго и в процветании. Когда надумаете что-нибудь, позвоните вот по этому номеру, – он взял кристалл и написал на доске номер своего домашнего видеофона. – Счастливо переосмыслить услышанное.
Дверь за ним захлопнулась, и Аманда потрясенно уставилась на ее светло-серую поверхность. Никто ее так не доводил. Даже Рэм.
* * *
… Вечером, когда уже стемнело, в квартире Сарэка раздался звонок.– Да? – поинтересовался он, включая видеофон.
С экрана на него смотрело хмурое лицо Аманды, явно готовой к потенциальной перепалке.
– Священная война? – спросила она, здороваясь.
– Я горжусь вами, – ответил он, стараясь не улыбаться. – А как обстоят дела с «ахн-вун»?… Это все еще просто «оружие»?
– А какое оно? «Священное»?..
– Ну… ритуальное. Работайте дальше. И вот еще что. Завтра, после моего выступления в конгрессе, запланирован прием у премьера. Вы будете?..
Она посмотрела на него секунд 10 совершенно квадратными глазами.
– У вас все так запросто? – выдавила она из себя, наконец, единственную фразу.
– У меня приглашение на двоих. Ну, так что?..
– Нет.
– Почему?
– Мое вечернее платье не рассчитано на подобные визиты.
– Бросьте, это не ваша забота. Я заеду за вами в пять вечера, будьте любезны подготовиться.
… Аманда ошеломленно уставилась на потухший экран видео.
Ну и нахал!
* * *
Весь день его не было в посольстве, и это было вполне логично. Аманда до самого конца не могла решить, как же ей следует поступить, однако, в два часа, когда выяснилось, что последняя пара занятий волшебным образом исчезла из расписания, она поняла, что выбирать не из чего. Она вернулась домой и переоделась, уже заранее представляя, как глупо будет выглядеть в этом простеньком платье на фоне остальных приглашенных…… Сарэк появился ровно в пять, пунктуальный, как Кремлевские куранты.
– Вы готовы?
– Как видите, – она развела руками.
– Тогда идемте.
… Она села в его флайер, прикидывая примерно, что это за модель и в какую сумму она могла ему обойтись, потому что машина явно была не правительственная. Спустя пять минут они опустились возле какого-то здания, сплошь состоящего из стекла и огней, и Аманда с ужасом опознала в нем один из лучших модельных магазинов Лондона.
– Мы туда не пойдем, я надеюсь? – спросила она.
– Вы полагаете, будет логично, проделав весь этот путь, вернуться обратно? Вы меня удивляете.
…Он протянул хозяйке салона кредитную карточку.
– Через час мы должны быть на приеме у премьер-министра. У вас есть 20 минут, – и он кивнул в сторону Аманды.
– Да, сэр, – невозмутимо ответила та, уводя за собой Аманду, дымящуюся от злости.
Хозяйке было все равно, кто пожаловал к ней с визитом. Обладатель ТАКОЙ кредитной карточки мог быть хоть клингоном, хоть ромуланцем, она бы и слова не сказала.
Ровно через 20 минут, которые Сарэк провел, блуждая в хитросплетениях городской Сети, они появились снова, причем на этот раз девушка была одета в белое сверкающее платье, расшитое вручную.
… – Ну что? Вы довольны?!
– А? – До Сарэка дошло, что она уже во второй раз обращается к нему с этим вопросом, в то время как он смотрит на нее, словно мальчишка, которого привели знакомиться со своей невестой (… «убежать?», «обозвать?», «поцеловать?»…). – Да. Вполне.
Он взял из рук продавщицы пакет с ее старым платьем и расплатился по счету.
– Никогда больше так не делайте, ясно? – прошипела она спустя 10 минут.
– Я не сделал ничего криминального.
– Вы выставили меня содержанкой, неужели не ясно?
– Ну, с моей стороны вам в этом смысле ничего не угрожает, так что можете не беспокоиться…
Даже в полумраке салона он увидел, как она покраснела. Казалось, будто она светилась изнутри… ему это понравилось, хотя в глубине души он и счел себя жестокой личностью.
… На приеме их встретили репортеры и фотографы. Они снимали всех подряд, но старались держаться подальше от Сарэка, не выносившего газетной шумихи.
«Это конец», – подумала Аманда. – «Мы не могли не попасть в кадр…»
Во время визита она все время старалась держаться в стороне от него, пока он вел эти светские диалоги с премьер-министром и ее мужем, министром финансов и его женой, главой министерства обороны и его… уж не знаю кем… судя по возрасту – или дочерью, или любовницей!
Кажется, ему нет до нее никакого дела. Аманда облегченно вздохнула и взяла со стола бокал шампанского. Вот и славно. Она отпила глоток, вслушиваясь в первые строки только-только зазвучавшей композиции. Она была ей подозрительно знакома…
… Вальс! Сарэк словно очнулся. Как он мог забыть про бедную девочку!..
Он оглянулся.
«Бедная девочка» стояла возле одного из столиков с бокалом в руке и выглядела довольно уверенно. Как раз в этот момент, как отметил Сарэк, к ней направился кто-то из приглашенных.
– Ну, уж нет, – возмутился Сарэк. Еще мгновение – и происходящее потеряет всякий смысл и логику.
– Вы танцуете? – негромко поинтересовался он, подойдя к ней практически вплотную.
Она вздрогнула всем телом, едва не расплескав при этом шампанское.
– Иногда я убить вас готова… вы же отлично знаете, что да.
… Он снова вел ее в этом неизвестном ему вальсе, растворяясь в прекрасной музыке. На сей раз он не стал себя обманывать: ему действительно нравилось с ней танцевать, и ему нравилось до нее дотрагиваться. В этом было что-то тревожное и неясное, но, в то же время, удивительно волнующее и потому – привлекательное. Сарэк незаметно сканировал ее во время танца, сняв со своего сознания все телепатические блоки. Он знал, что это совершенно недостойный поступок, но ничего не мог с собой поделать… впрочем, его интересовали только ее эмоции. Он чувствовал ее волнение, тревогу и ожидание чего-то неясного как свои собственные. Похоже, ей владели те же самые сомнения. Это просто удивительно.
… На обратном пути она уснула, привалившись к его плечу, и это было совершенно логично: перелет из Лос-Анджелеса – наверняка полночи не спала, – полный рабочий день и шампанское… Он опустил машину возле дома, в котором она снимала квартиру, и замер, стараясь не дышать. Следуя закону жанра, он должен был бы внести ее в дом на руках, но… он представлял примерно, ЧТО ему доведется выслушать, если она проснется. Она была очень независима. И очень уязвима.
– Аманда, – он дотронулся до ее щеки, чувствуя, как мышцы живота сплетаются в тугой узел боли и напряжения. – Проснись.
– А?.. – Она шарахнулась от него, поправляя растрепанную прическу. – Вы… вы уже второй раз ко мне так обращаетесь.
– Я думаю, это вполне логично. Как ты полагаешь, наши отношения можно считать дружескими?
Она взглянула на него как-то странно.
– Ну… в общем, да. – И уточнила. – Временами. Ответ ему понравился.
– Тогда, наверное, будет вполне логично, если и ты будешь обращаться ко мне… так же, – прошептал он, заранее страшась ее ответа.
Она молча кивнула головой, не подымая на него глаз.
Его сердца колотились как ненормальные, предупреждая о наметившемся в организме разладе.
– Увидимся завтра на работе?
– Да, – ответила она. – Простая логика подсказывает мне, что нам никак не избежать этой встречи…
Она вышла из аэрокара, хлопнув дверцей, а он остался сидеть за управлением, чувствуя себя полнейшим идиотом.
Что ж, не помешает. В кои-то веки…
* * *
– «Invictus»?– Хенли.
– «Перед судом»?
– Гете.
– «Романс»?
– Какой романс?
– «Я кольца, и брошки, и радость твою…»
– Стивенсон.
– «Одинокий боец»?
– Уланд.
– Не правильно.
– Уланд!
– Не правильно – Сарэк захлопнул книгу с явным удовольствием. – Эйхендорф. Почему ты всегда путаешь поэтов Германии?
– Потому что терпеть их не могу… – она взяла из его рук томик западноевропейской поэзии и заглянула в оглавление. – И, правда. Эйхендорф… Ты прав.
– Я всегда прав.
– А другим тоном об этом нельзя было сообщить? – сухо поинтересовалась Аманда.
– Ты поэтов своей собственной расы не знаешь, чего же ты хочешь?
– Было бы удивительно, если бы я знала ВСЕХ поэтов своей расы.
… Сарэк все же узнал, что тогда Аманде исполнилось 25 лет, и подарил ей сборник европейских поэтов 19-20 веков; но он не был бы самим собой, если не устроил ей по этому поводу экзамен.
– А вот еще, – он сел на край стола. – «Мост через пропасть горя».
– Что-о? – она вынула из компьютера кристалл и уставилась на него.
Сарэк вспомнил строки с необыкновенной легкостью, столь характерной для эйдетической памяти, несмотря на то, что слышал их 40 лет назад:
– «Если тяжко стало вдруг, Слеза пришла волной, – Утри слезу, Я здесь, с тобой.
Словно мост через пропасть лягу под ногой твоей,
Словно мост через пропасть страха под ногой твоей.
Если жизнь страшна, и бездомна жизнь,
Если горек мрак ночной,
Уйми печаль,
Я здесь, с тобой.
Если боль вокруг – изо всех щелей,
Словно мост через пропасть лягу под ногой твоей,
Словно мост через пропасть боли под ногой твоей.
Иди, золотая, скорей.
Твой час настал – иди!
Все надежды – там, впереди,
Там, погляди!