Райс Патриция. Дьявольски красив

   Словно прочитав мысли Блейка, Перси вытянул шею, горделиво прошелся по насесту в своей клетке и запел непристойные куплеты. Блейк сунул пальцы в рот и резко свистнул. Фиц прикрыл уши, но испуганная птица притихла.
   – Твой отец должен понимать, что ты возьмешь деньги мисс Каррингтон и купишь на них патент, – напомнил ему Фиц, подливая им немного бренди.
   – Излюбленное занятие моего отца – добавлять всякие условия и оговорки к контрактам. Он опутает соглашение цепями, которые не позволят мне сделать то, что я хочу, – мрачно предрек Блейк. – Но я не узнаю условий, пока не сделаю предложения, а мисс Каррингтон его не примет. Надеюсь, мне удастся найти альтернативы.
   – Хотел бы я помочь, но весь Лондон в курсе состояния моих финансов. Если мисс Каррингтон, как ты говоришь, тоже преследует свои цели, то она не будет убита горем, когда ты отправишься на войну. – Фиц предложил попугаю ядрышко ореха, и Перси аккуратно взял его у него из пальцев.
   – Почему этот паршивец клюнул меня, когда я кормил его? – Блейк зыркнул на полуоблезлую серую голову попугая. Прямо какая-то жалкая пародия на птицу. Он не мог взять в толк, что мисс Каррингтон нашла в нем.
   – Потому что ты его не любишь. Очень умное создание. Леди такая же сообразительная?
   – Она меня пока еще не кусала. – Блейк снова стал ходить взад-вперед.
   Фиц фыркнул, услышав такую сомнительную похвалу, но мудро воздержался от комментариев.
   – Я приехал не для того, чтоб тебя о чем-то просить, – продолжал Блейк. – Ты и так мне здорово помог. Просто я… – Он нахмурился и попытался точно сформулировать, чего именно ожидает от друга.
   – Ты хочешь знать, стоят ли брачные оковы того, чтобы позволить нацепить их на себя, – закончил за него Фиц. – Я представлял себе золотую цепь на своем члене до того, как произнес обеты. Но наш случай другой. Я беспредельно восхищался Эбби еще до того, как мы заговорили о браке. Ты же едва знаешь мисс Каррингтон. Я встречался с ней только однажды, когда мы навещали леди Белл несколько месяцев назад. Она показалась мне довольно приятной.
   – Она выстрелила мне в ногу и украла чертова попугая! Вряд ли это можно назвать приятным. К тому же она Каррингтон! Уже одно это должно настораживать. – Блейк зло зыркнул на противного попугая, который тут же захлопал крыльями и пробормотал:
   – Вот дерьмо собачье.
   Фиц хмыкнул.
   – Сдается мне, он уловил твое настроение, Монтегю. Взгляни на это с другой стороны: она спасла беспомощное создание от кретина. Значит, не может она быть так уж плоха.
   – Правила существуют в обществе не без причины, – возразил Блейк. – Нельзя просто взять и украсть то, что принадлежит другому, только потому, что он плохо о нем заботится!
   – А, быть может, следовало бы, – отозвался Фиц. – Быть может, правила надо изменить. Разве не это ты хочешь сделать с военными уставами?
   – Военные уставы не прописаны в законах. – Но Блейк понял, что он имел в виду. Правила любви и общества тоже не прописаны в своде законов. Может ли он установить свои собственные правила?
   – Ты уже испробовал все имеющиеся способы добиться желаемого, – стоял на своем Фиц. – Я попытался порекомендовать тебя в министерство внутренних дел, но титул Дэнкрофта производит впечатление только на несведущих, а больше у меня связей нигде нет.
   – Да если бы и были, это не помогло бы. Каслри уже отверг меня. Премьер-министр тяжело болен. И ему не до того, что Каннинг и Каслри рвут друг другу глотки и ничего не делается, пока они грызутся друг с другом. Адмирал Нельсон был прав, когда назвал министерство устаревшим. В министерстве иностранных дел есть зашифрованные документы, которые лежат нераспечатанными со времен колониальной войны!
   Блейк повернулся и вперил гневный взгляд в своего друга.
   – Бьюсь об заклад, ты даже не догадываешься, что почтовое министерство может отсылать иностранные письма в дешифровальный отдел, где их открывают без ведома получателя. Они, черт побери, мастера декодировать любовные послания какого-нибудь олуха-иностранца, а военные донесения им побоку. Никому там наверху нет никакого дела до того, что происходит за пределами их личной вендетты!
   Фиц пожал плечами.
   – Хорошо, что ты предпочитаешь военную службу гражданской. Стрелять во врага благороднее, чем в правительственных чиновников.
   – Я предпочитаю умереть благородно, чем быть сброшенным лошадью, – пробормотал Блейк. – Не могу себе представить, как эта заноза попала под седло. Я не имею привычки ездить через лес, где мог бы ее подцепить. До этого мой конь никогда меня не сбрасывал. Мама запрет меня в комнате из страха, что ее глупое суеверие сбудется.
   Тут Эбби, графиня Дэнкрофт, вошла в комнату с подносом разных сортов сыров. Она поставила поднос на письменный стол и мимоходом поцеловала Фица в голову.
   – Дети желают тебе спокойной ночи и надеются, что утром ты их прокатишь.
   Она повернулась к Блейку.
   – Я знаю, что вы не спрашиваете моего мнения, мистер Монтегю, но если леди Белл одобряет мисс Каррингтон, значит, она наверняка хороший человек. Леди Белл не делает ничего без тщательной проверки.
   Прелестная маленькая графиня удалилась, не дожидаясь ответа.
   Вот она, причина, по которой брак его не устраивает, вспомнил Блейк. Женщины вьют гнезда. Им нужны дома, дети, нежные слова и все то, что его совершенно не интересует. Ему требуется физическая и умственная стимуляция, а не сыры и детишки.
   Фиц вскинул бровь и ухмыльнулся, глядя, как Блейк мучается из-за решения, которое должен принять.
 
   Спустя два дня после домашнего приема Огилви Изабелла Хойт, леди Белден, вышла из кареты перед лондонским домом лорда Элвенли, одного из самых компанейских светских львов.
   Перед ней лорд Квентин Хойт как раз вручал свою бобровую шапку лакею.
   – Добрый вечер, Изабелла. Вы выглядите восхитительно, как всегда.
   Изабелла могла бы поклясться, что этот негодник поджидал где-нибудь в сторонке, когда подъедет ее карета, чтобы войти в дом первым.
   – А вы выглядите, как обычно, самодовольным, Квентин, – произнесла она, принимая предложенную руку. – Скажите мне, ваш отец намеревается когда-нибудь занять место в палате лордов или просто предоставляет вам выкручивать за него руки?
   – Бог мой, мы сегодня настроены на родственный лад. – Он сжал ее локоть своей затянутой в перчатку рукой и повел вверх по лестнице в музыкальный салон хозяина, создавая впечатление, будто они приехали вместе. Более высокое положение Изабеллы в обществе возвышало лорда Квентина благодаря лишь их общению.
   Изабелла возразила бы, но не видела причины, почему ее должно волновать, о чем будут судачить сплетники. Ее богатства хватит, чтобы купить половину присутствующих в этом салоне, и они это знают. Она улыбалась и делала реверансы, когда они шли по проходам между рядами стульев, отыскивая места.
   – Не вижу в этом ничего особенного, милорд. Вы утверждаете, что мы семья, вот я и обращаюсь с вами как с родственником.
   – Это должно означать, что вы уже чувствуете себя удобнее в моем присутствии. Отлично. Итак, скажите, вам удалось узнать, где ваша протеже спрятала попугая?
   – Попугая? – Вздрогнув, она совершила ошибку и взглянула на него. Квентин был крупным, внушительным мужчиной. Его черные глаза лукаво поблескивали. У нее возникло сильное желание стукнуть его и сказать, чтобы прекратил свои игры. И в то же время он пробуждал в ней долго подавляемое кокетство, которое ей так и не удалось в себе задушить.
   – Ах, я так понимаю, леди Пташка не привезла это создание домой, иначе вы бы непременно заметили. Очень умно с ее стороны, – похвалил он.
   Изабелла нахмурилась и села рядом с дородной матроной, которая наверняка будет храпеть на протяжении всего концерта. Возможно, Хойт поймет намек и найдет место поудобнее, чтобы ей не пришлось сопротивляться соблазну весь вечер.
   – Мать Джослин – кузина моего покойного мужа по материнской линии. До замужества она была Берд. Брат Джослин занимается птицами. Может, Джослин и называют Берд-Каррингтон, но она совершенно нормальная девушка. Понятия не имею, за что люди дали ей это нелепое прозвище.
   – Вы отрицаете, что она устроила в вашем саду пристанище для птиц?
   – У нас завелись черви, поедающие розы. Птицы уничтожают вредителей. Несколько купален и кормушек для птиц только на пользу.
   Квентин невозмутимо уселся на стул с ней рядом и сложил руки на своей внушительной груди.
   – Уверен, это был воспитательный урок, когда она устраивала истерики до тех пор, пока ее отец не выкупил у Моррисонов попугайчиков, и это по велению брата она не уходила из передней Лэнгсдейлов до тех пор, пока они не отдали ей ару, чтобы избавиться от него.
   – Она была ребенком! – Изабелла расправила юбки и взглянула наконец на музыкантов, занимавших свои места в передней части салона. – Несчастным ребенком с матерью-затворницей, старшим братом ослом и вечно занятым своей политикой отцом, который не обращал внимания на свою семью, разве только когда мог использовать ее. Старшие сестры вышли замуж, и она часто бегала без присмотра. У нее мягкая, заботливая натура, и она любит животных.
   – Она украла герцогского попугая. – Квентин тоже наблюдал за музыкантами.
   – Даже если попугай пропал, первоначально он принадлежал ее брату. И этот ваш противный приятель Монтегю чуть не скомпрометировал ее в конюшне. Затеял дуэль! Клянусь, вас всех надо отправить на войну. Почему вы не купите ему патент?
   – Потому что он мой друг, а я не желаю, чтобы такая светлая голова пропала на поле боя ни за понюшку табаку. Кроме того, его же офицеры скорее всего и убьют его за то, что он предпочитает собственное чувство справедливости их приказам.
   – Вздор. Родители Монтегю держат его на коротком поводке, а он лезет в драку. Так пусть себе воюет на континенте, вместо того чтобы подстрекать людей к бессмысленным дуэлям.
   – Блейк хорошо дерется и стреляет, – согласился Квентин. – Но его мозги для Англии ценнее. Они с леди Пташкой могли бы стать неплохой парой.
   Леди Белл наконец повернулась и снова просверлила его еще более гневным взглядом.
   – Он возьмет ее деньги, купит патент и погибнет. Вы хотите сделать ее вдовой?
   – А я думал, вы наслаждаетесь своим вдовством, – сказал он с наигранным удивлением, вскинув брови. – Я ошибался?
   – Нет, но она молода и ничем не заслужила жизни без любви. – Заиграли музыканты, и леди Белл устремила взгляд прямо перед собой, не признавая свой собственный опыт жизни без любви. – Джослин нужна своя семья помимо брата и его птиц. Монтегю скорее всего перестреляет их всех, погибнет сам и оставит ее ни с чем.
   Квентин наклонился и прошептал ей на ушко:
   – Хотите на это поспорить?
   От его шепота легкое приятное покалывание пробежало вниз по шее, лишь усилив ее раздражение.
   – Я даю родственницам своего мужа наследство, на которое он поскупился, но не намерена обеспечивать доход вашему очередному обедневшему другу. То, что Фиц исправился, вовсе не значит, что у Монтегю хватит ума сделать то же самое.
   – Хотите пари? – снова подначил он.
   Мелодия Моцарта разлилась по комнате, и слушатели притихли.
   – Быть может, вам стоило бы обеспечить своих друзей приданым, чтобы у них не было нужды зариться на моих протеже, – возразила Изабелла гневным шепотом, который вызвал неудовольствие сидевшей рядом тучной матроны.
   – Я заработал свое богатство. Вы – нет, – парировал Квентин. Вы унаследовали то, что принадлежало моей семье. Так что все справедливо.
   Она знала, что возмездие за то, что она унаследовала богатство маркиза, всегда было его целью. Как хорошо, что она усвоила урок после того раза, когда один из его безденежных приятелей заявил права на ее подопечную. Следует признать, брак оказался вполне удачным, но нет гарантии, что другие бездельники, тоже друзья Квентина, унаследуют графства, как это нежданно-негаданно случилось с Дэнкрофтом.
   И если ее слово еще хоть что-то значит, Блейку Монтегю не удастся так легко наложить лапу на приданое, которое она предоставила Джослин под видом «наследства».
   – Спорим на вашу новую пару гнедых, что, если Монтегю удастся победить здравый смысл Джослин и они поженятся, он не отправится весной в армию на мои деньги, – самодовольно заявила Изабелла. Пара гнедых Хойта была предметом зависти всего Лондона. Ему ох как не захочется их лишиться.
   – А вы выведете мою сестру Маргарет в свет, как сделали с Салли, если мисс Каррингтон даст ему все, что он хочет, до весны, – горячо прошептал он. – А мне вы будете должны поцелуй.
   Изабелла прищурилась и бросила взгляд на наглеца.
   – Если вы думаете унизить меня, то проиграете. Я принимаю ваше нелепое пари.
   Она решительно отказывалась задумываться над тем, что, пожалуй, стоило бы проиграть пари лишь для того, чтобы вновь насладиться поцелуем мужчины, особенно этого мужчины. Но в ней говорит ее глупая сентиментальная натура. Она больше ей не уступит.

Глава 8

   Через три дня Джослин после домашнего приема в Кенте сидела в гостиной своей хозяйки, уныло глядя вслед своим последним уходящим посетителям. У нее не было ни малейшего желания выйти замуж за кого-нибудь из этих зеленых юнцов и доверить им свое наследство.
   – Тебя интересует кто-нибудь из других молодых людей, которых ты встречала в этом сезоне? – поинтересовалась леди Белл. – Было бы лучше спокойно выбрать кого-то, чем согласиться на вынужденный брак с Монтегю.
   – Никто и вполовину так не интересен, как мистер Монтегю, – призналась Джослин, хотя и неохотно. Не было ни одной минуты за эти последние несколько дней, чтобы она не сравнивала своих знакомых джентльменов с несносным солдатом, и, несмотря на свои сомнения, обнаружила, что никто не может с ним сравниться.
   – Никогда не думала, что джентльмен может быть таким лихим и одновременно умным, – вслух размышляла Джослин. – А также упрямым и опасным, но никто не идеален.
   Леди Белл глотнула чаю.
   – Лорд Квентин и то и другое. Подозреваю, что и мистер Атертон тоже, но он тот еще повеса. Я могу назвать целый ряд лихих умных мужчин, но у всех у них есть какой-нибудь недостаток.
   Джослин не считала величественного лорда Квентина или праздного мистера Атертона лихими. Следует признать, они мужчины привлекательные, но ее мало интересуют красивые черты или приятные манеры. Она и сама толком не знает, что интересует ее в мистере Монтегю, за исключением того, что он не убил ее за простреленную ногу, не вернул Перси мистеру Огилви… и что у него есть дом в Челси и он намерен отправиться на войну.
   – В том-то и сложность, не так ли? – пробормотала Джослин. – Большинство мужчин имеют недостатки. Поэтому мы должны искать тех, чьи недостатки меньше всего нас раздражают.
   Леди Белл рассмеялась.
   – Ты очень практичная девушка. Значит, ты не мечтаешь о романтике и любви, о встрече с прекрасным принцем?
   – Вы видели наших принцев в последнее время? – возразила Джослин. – Порочный, фанатичный и грубый приходит на ум скорее, чем прекрасный. Нет, я не мечтаю о принце. Было бы хорошо найти мужчину, который разделяет мой интерес к животным, но, полагаю, умение разбираться в лошадях и собаках – самое большое, чего я могу от них ожидать.
   Леди Белл устремила на нее проницательный взгляд.
   – А мистер Монтегю любит попугаев?
   Джослин неловко поерзала и посмотрела в одно из окон, выходивших на улицу.
   – Надеюсь, – только и ответила она, понимая, что ее хозяйка не будет слишком глубоко лезть в душу.
   – Несмотря на то что пробыла в Лондоне всего шесть месяцев, ты узнала гораздо больше, чем многие мисс, которые живут тут всю жизнь. Большинство девушек мечтают о романтической любви.
   – Я жила здесь до семнадцати лет, – пожала плечами Джослин. – Может, я и провела последние шесть лет в качестве бесплатной няньки и служанки в сельской глуши, но до того, как умер отец, была его хозяйкой в политических салонах с девяти лет, когда мама впервые удалилась от общества. Поэтому видела гораздо больше, чем многие девушки моего возраста. И утратила все романтические иллюзии, наблюдая, как мои сводные сестры наряжались, жеманно улыбались и вились вокруг мужчин, которые обладали исключительной мудростью обхаживать тот же уровень глупости, что и у них самих.
   Джослин показалось, что ее хозяйка тихонько прыснула.
   – Понятно, – проговорила леди Белл, восстановив самообладание. – И ты не против, что твоих поклонников больше интересуют деньги, чем общество и животные?
   – Я могла бы выйти замуж за конюха и иметь мужчину, который боготворил бы следы моих ног. Нет, я не против желания мужчины улучшить свое положение. Но я категорически против грубости, алкоголизма, азартных игр и других пороков. Но судя по тому, что я слышала, мистер Монтегю не имеет никаких пороков. Вы должны признать, он куда более волнующий, чем какой-нибудь слабак вроде мистера Огилви. И у мистера Монтегю дом в Челси. Ричард будет гораздо счастливее в знакомом окружении.
   Ей надо было поинтересоваться у мистера Монтегю, где в Челси находится его дом, но она боялась позволить себе слишком надеяться или дать ему повод считать, что он в чем-то ее превосходит. Этот несносный человек использует в своих интересах все, что только можно.
   Леди Белден согласно кивнула как раз в тот момент, когда появился лакей в ярко-синей ливрее с серебряным подносом. Она жестом попросила Джослин взять послание.
   Джослин помрачнела, увидев имя на карточке.
   – Скажи лорду Каррингтону, что нас нет дома.
   Лакей кивнул и ушел.
   Леди Белл вопросительно вскинула брови.
   – Тебе ни капельки не любопытно, зачем твой брат настаивает на встрече с тобой?
   – Я знаю зачем. Ему нужны деньги, и он хочет, чтобы вы признали эту ведьму, его жену. Не имеет значения, что Антуанетта замужем за титулованным вельможей. Всем известно, что она французская актриса с мерзким характером. Знать не желаю эту приживалку.
   Леди Белл только подлила себе чаю, когда вновь появился лакей. Джослин с раздражением взяла карточку, подумав, что ей нужна большая собака, чтобы отгонять Гарольда. Но в этот раз, прочтя имя, она улыбнулась.
   – Пришел мистер Монтегю, – сказала она. – Для него мы дома?
   Явно не вполне удовлетворенная результатом их разговора, леди Белл кивнула.
   – Ты достойна лучшего. Но если ты на нем настаиваешь, значит, я должна настаивать на том, чтобы просить поверенных найти способ наложить такие ограничения на твои средства, чтобы он не мог с их помощью отправиться на войну и погибнуть. Тебе не нужен муж, которого ты никогда не увидишь.
   Джослин судорожно сглотнула и кивнула. Леди обладает гораздо большей житейской мудростью, чем она, и Джослин уважает ее решение. Тем не менее она до сих пор как-то не задумывалась о том, чтобы на самом деле жить с мистером Монтегю, у которого мрачный нрав. В конце концов, они говорили о браке по расчету. И она не представляла себе, как можно помешать ему купить патент и смотаться на континент. Он никогда не согласится на меньшее.
   – Я понимаю, миледи.
   Но как только мистер Монтегю вошел в гостиную, она забыла все, что они только что обсуждали с леди Белл.
   Их гость был не только чисто выбрит, но и подстрижен. Серебристая прядь почти полностью скрывалась в густых черных волосах, которые соблазнительно вились вокруг ушей. Один локон упал на благородный лоб мистера Монтегю, притягивая ее взор к серым глазам. Его взгляд странным образом казался сосредоточенным только на ней и ни на чем другом, включая и изящную, более утонченную леди Белл.
   Джослин надеялась, что это потому, что она уделила значительное внимание своей внешности, а вовсе не из-за того, что ему хотелось уничтожить ее. Она ощутила легкий волнующий трепет при мысли, что его усилия могли быть ради нее. Со стороны мистера Монтегю это было бы искренним проявлением уважения.
   Ах как ей нравятся его широченные плечи! Его синяя визитка прекрасного покроя сидит на нем как влитая, а жестко накрахмаленный шейный платок выглядит так, словно его завязывал сам Бо Браммел. Ни пятнышка уличной пыли не портит зеркального блеска его ботфортов. Он демонстрирует все приготовления мужчины, готового вступить в сражение.
   И в руках у него не букет, а котенок с перевязанной лапкой.
   Джослин не знала, смеяться или плакать, когда до нее дошло, что ее обыграл мастер стратегии. Он, дьявол этакий, точно знал, что доставит ей наибольшее удовольствие. Возможно, он не так уж безнадежен.
   – Мистер Монтегю, как приятно видеть вас снова. Где вы нашли это несчастное создание?
   – Котенок принадлежал одному моему другу. Он… э… схватился с… э… одной шумливой птицей, и я в некотором роде чувствовал свою ответственность за это. И подумал, что вы, имея некоторый опыт с птицами, можете сказать, нет ли опасности заражения.
   Он совершенно не умеет лгать.
   Леди Белл рассмеялась позади них. Мистер Монтегю тут же обратил внимание на их хозяйку, запоздало поклонился и произнес все положенные приветствия. Джослин взяла котенка в руки и задалась вопросом, обращала ли она раньше внимание на то, как пахнет мужчина. Сегодня от мистера Монтегю исходил крайне волнующий лесной аромат… В самом деле, если не обращать внимание на его упрямство и восхищаться его физическими достоинствами, то с ним она сможет быть очень счастлива.
   Очевидно, во время обмена любезностями, на который Джослин не обращала внимания, пока они с котенком мурлыкали друг с другом, леди Белл разрешила мистеру Монтегю взять Джослин на прогулку в парк. Когда он выжидающе вскинул бровь, Джослин очнулась от своих размышлений и поспешила надеть шляпку и спенсер. Котенок скорее всего не захочет долго оставаться у нее на руках, поэтому она взяла свою корзинку для рукоделия, надеясь, что крышка не даст зверьку вылезти.
   – Позвольте мне сказать, что вы выглядите великолепно, мисс Каррингтон, – промолвил мистер Монтегю, когда они спускались по изящной мраморной лестнице особняка вдовы на улицу. Его комплимент был таким церемонным, словно он практиковался в иностранном языке.
   – Как и вы, сэр, хотя я начинаю понимать, почему вы до сих пор носили волосы длинными, – заметила она, чтобы он не счел ее влюбленной дурочкой. – Трудно быть принятым всерьез с завитком посреди лба.
   Он метнул в нее мрачный взгляд, который вызвал в ней неожиданно сильный трепет. Пожалуй, опасно раздражать этого мужчину, хотя впервые за многие годы ей не страшно было открыто высказываться, вместо того чтобы прятаться за бесцветностью.
   – Мне сказали, что я похож на пирата и должен изменить свое поведение, если хочу добиться одобрения леди Белл. – Он взял ее руку, когда они вышли на улицу.
   – Вы уже так уверены, что имеете мое одобрение? – Она убрала ладонь с его руки и залезла в корзинку, чтобы развязать повязку и осмотреть лапку котенка.
   – Я даже не уверен, что имею свое, – отозвался он с подкупающей честностью. – Хоть убейте, не представляю себе, как мы поладим. Наверное, мне придется держать свои пистолеты под надежным замком.
   – Прекрасная мысль, – проворчала она. – А еще лучше их выбросить.
   За это она заслужила еще один мрачный взгляд, но мистеру Монтегю нельзя было отказать в решимости.
   – Тем не менее я размышлял над нашим обсуждением брака, – продолжил он, – и должен прямо высказать свои мысли.
   Как будто он когда-то поступал иначе! Джослин спрятала улыбку. Честность для нее нечто совершенно новое. Ее старший брат, сестры и, безусловно, отец никогда ее не исповедовали. Мама и Ричард живут в своих собственных мирах и не умеют лгать, но они мало общаются.
   Он положил свою широкую ладонь ей на поясницу и повел через ворота малоиспользуемого парка по соседству. У Джослин было лишь одно короткое мгновение, чтобы насладиться покровительственным мужским жестом, прежде чем мистер Монтегю усадил ее на скамейку в укромном уголке за какими-то кустами и поставил корзину с котенком рядом, вместо того чтоб сесть самому. Пока она открывала крышку, он сложил руки за спиной и заходил взад-вперед, ну прямо генерал в полевой палатке. Джослин украдкой любовалась им, делая вид, будто разглядывает царапину на кошачьей лапе.
   – Мне уже почти тридцать лет, привычки мои устоялись, и мой домашний уклад не требует женского вмешательства. Меня это вполне устраивает.
   – Вы живете в свинарнике без камердинера, в окружении книг и предпочитаете проводить вечера за картами и сигарами, вместо того чтобы сопровождать дам на праздники и музыкальные вечера, – сказала она. – А кто-нибудь упоминал, что у меня три старших сводных сестры? И что последние несколько лет я жила в доме своих зятьев? Правда, нельзя сказать, что отец был аккуратнее. Я уже давно перестала лелеять романтические мечты о галантных рыцарях в сияющих доспехах.
   Мистер Монтегю согласился с ее оценкой его мужского поведения. Джослин надеялась, что он сделал это с одобрением.
   – У меня есть мои исследования, но, насколько я понимаю, вам требуется компания, общество, да и дом будет немалой проблемой. Вам понадобятся слуги, компаньонка, – продолжил он.
   Он не знает настоящей проблемы, стоящей перед ними. Когда на карту поставлен дом для Ричарда, она уверена, что сделает все правильно, если у нее будет достаточно времени. Но вначале как ей убедиться, что он примет привычки Ричарда? Если она расскажет о странностях брата, то не потеряет ли единственный шанс приобрести дом, в котором он так отчаянно нуждается?