Райт Джордж. Охота за островом

1

   Просторный зал космопорта был практически пуст. Только три человека в пилотской форме коротали время у стойки автоматического бара. Неожиданно за спиной у них послышались быстрые шаги, и зал решительной походкой пересекла высокая блондинка в модном блестящем комбинезоне. Пилоты проводили ее взглядами. Она же, не обращая на них внимания, подошла к двери с табличкой «Начальник порта» и сунула в щель идентификационную карточку. Спустя несколько мгновений дверь открылась. Полноватый человек лет сорока слегка приподнялся навстречу посетительнице.
   – Джефферсон Браун, – представился он. – Чем могу...
   – Можете. Вчера мой корабль совершил здесь посадку из-за какой-то неисправности. Меня заверили, что я без проблем найду другой корабль. А сегодня с утра все в один голос твердят, что ни одного корабля нет и не предвидится еще неделю.
   – Все правильно. В моем распоряжении действительно нет ни одного звездолета.
   – Что значит – нет? Я своими глазами видела на космодроме полтора десятка!
   – Это военные корабли, мисс.
   – Не думайте, что я ничего в этом не понимаю. Среди них четыре гражданских.
   – У меня приказ командующего флотом направить все корабли в его распоряжение, в том числе и гражданские.
   – Послушайте, вы, возможно, не обратили внимания на мое имя. Я Эмили Клайренс, дочь Реджинальда Мармадьюка Клайренса. Мне необходимо послезавтра быть на Элджероне-3, и я готова за это заплатить.
   – Сожалею, но ничем не могу вам помочь, мисс Клайренс. Идет война.
   – Война идет в Дальнем космосе, а это Средний.
   – Война идет везде, и я не могу нарушить приказ. Вряд ли вы сможете улететь на Элджерон раньше, чем через неделю, если, конечно, не отремонтируют ваш корабль.
   Дочь Реджинальда Клайренса поняла, что настаивать бесполезно, и вышла в состоянии крайнего раздражения. Когда она шла через зал, один из пилотов отделился от стойки и направился ей наперерез.
   – Мисс Эмили Клайренс?
   – Да?
   – Мне кажется, я тот, кто вам нужен. Меня зовут Роберт Уайт. Вы хотите попасть на Элджерон, не так ли?
   – Откуда вы знаете?
   – Я торчу в этой дыре уже шестой день и деградировал до такой степени, что стал читать светскую хронику. Послезавтра на Элджероне должна состоятся ваша помолвка с Фредриком Коллинзом Младшим. Я берусь вас туда доставить.
   Эмили оглядела пилота с недоверием.
   – Начальник порта сказал мне, что все корабли заняты военными.
   – У меня свой собственный корабль. Всего за двадцать тысяч он к вашим услугам.
   – Двадцать тысяч? Это, вероятно, настоящий лайнер, если вы хотите такую цену.
   – Это настоящий крейсер. Вызовите робота, пусть доставит ваш багаж.
   – У меня нет багажа. Я не собиралась застревать на этой планете. Все самое необходимое у меня в сумочке.
   – О'кей. В таком случае идемте. Если б вы знали, до чего мне наскучила эта дыра.
   Они вышли из здания и направились в сторону летного поля. Однако Уайт повел свою пассажирку не к главному космодрому, где стояли большие звездолеты, а к вспомогательным площадкам, где ютились в основном планетарные катера, челноки и беспилотные грузовозы.
   – Вот мы и на месте, – пилот остановился.
   – Где же ваш корабль? – удивилась Эмили.
   – Перед вами.
   Эмили с изумлением воззрилась на обшарпанное сооружение, которое она сперва приняла за межпланетный катер. Кабина была слишком маленькой даже для челнока. Только непропорционально большая двигательная установка выдавала в видавшем виды корабле звездолет.
   – Это ваш крейсер?! – Эмили задохнулась от возмущения.
   – Самый настоящий, – подтвердил Уайт и указал на борт своего корабля, где значилось название. Корабль назывался «Крейсер». – Немного неказист, но имеет отличные летные качества. На нем можно добраться вдвое дальше, чем на любом другом корабле той же массы. Все свое состояние я вложил в двигатели, так что остальное смотрится не слишком эффектно.
   – Нет, это очень эффектно! Да ваш драндулет развалится в воздухе!
   – До сих пор с ним такого не случалось. Я уверяю вас, это очень хороший корабль, просто у него страдает внешнее оформление.
   – Но вы хотите двадцать тысяч! Каюта первого класса в транслайнере обошлась бы значительно дешевле!
   – Что ж, пойдите и поищите транслайнер.
   – Не говорите вздор! Вы сами знаете, что здесь нет свободных звездолетов.
   – Вот именно. Монополист диктует цену, не так ли? И вообще, с вашими-то миллионами можно и не быть такой прижимистой.
   – Уайт, я с большим удовольствием проломила бы вам череп!
   – У вас нет никакой фантазии. Я бы придумал для вас более изощренный способ казни.
   Усилием воли Эмили сдержала бешенство.
   – Ваши деньги вы получите только после благополучной посадки в срок.
   – Я и не ждал от вас аванса. Идемте внутрь.
   Крохотный жилой отсек «Крейсера» состоял из пилотской рубки, соединенной коридором со склад-отсеком, и двух пеналообразных кают по бокам коридора.
   – Я обычно выбираю правую каюту, – сказал Уайт. – Так что на вашу долю остается левая.
   Эмили заглянула внутрь. Почти всю каюту занимало универсальное приспособление, используемое в качестве мебели на малогабаритных кораблях: нажатием кнопки его можно превратить в койку, кресло или стол и стул. В данный момент это была койка, и длины каюты едва хватило бы, чтобы вытянуться на ней в полный рост.
   – Этот карман вы называете каютой? Она запирается изнутри?
   – Вы боитесь, что я стану приставать к вам во время полета? Спешу вас разочаровать – этого не случится.
   – Я никого не боюсь, тем более вас, мистер Уайт. Но на всякий случай хочу заметить, что, если со мной что-нибудь случится, Астропол достанет вас из черной дыры.
   – Не сомневаюсь. В течении ближайших восьми часов можете тешить себя этой мыслью. Из других развлечений могу предложить видео и музыку, – Роберт показал соответствующие кнопки. – Да, и если вам будет совсем скучно, нажмите эту кнопку – для связи со мной.
   – Вы, кажется, сказали – полет продлится восемь часов?
   – Совершенно верно.
   – Тогда можете не беспокоится – за это время мне не станет скучно до такой степени.
   Роберт не счел нужным парировать и повернулся, чтобы уйти.
   – Подождите!
   – Да?
   – Сколько лет вашему летательному аппарату?
   – Двигатель у него совсем новый.
   – Зато остальное, вероятно, времен высадки Армстронга на Луну. Когда, по крайней мере, он проходил последний техосмотр?
   – На провокационные вопросы не отвечаю.
   – Сама не понимаю, почему я с вами связалась.
   – Потому что больше не с кем. Пристегнитесь, через пять минут взлетаем.

2

   Предсказание Эмили не оправдалось: через семь часов она все-таки нажала кнопку связи.
   – Я вижу, вы все же соскучились, – отозвался Роберт.
   – За те деньги, что я вам плачу, вы должны лучше развлекать меня. Фильмы у вас на борту – такое же старье, как и сам корабль. Может, вы расскажете мне что-нибудь поновее?
   – Например?
   – Вам приходилось бывать в Дальнем космосе?
   – Вас, видимо, интересует, не встречался ли я с коррингартцами? Должен сказать, я побывал во многих мирах, но этой встречи мне удалось благополучно избежать.
   – Это понятно. Однако я думаю, что здесь, возле Границы, о них знают достаточно.
   – Разве на Земле о них не знают?
   – В последние годы на Земле считается дурным тоном говорить о войне. Люди хотят наслаждаться жизнью, им неприятно сознавать, что в Дальнем космосе не все в порядке. Все делают вид, что никакой войны нет. В учебниках ей посвящена одна фраза, что-то вроде «Земля оказалась втянутой в военный конфликт с Империей Коррингарт, принявший в результате Бетельгейзианских соглашений характер локальных стычек на Границе.»
   – И это все?
   – Специалисты, конечно, знают больше.
   – Тогда можете считать меня специалистом. Да, здесь мы все информированнее. Хотя я не уверен, что даже специалисты могут все вам разъяснить. Вся история с Коррингартской Империей – сплошная нелепость.
   – Почему?
   – Начнем с того, что разумная жизнь – большая редкость во Вселенной. За все время исследования космоса мы обнаружили немало планет с биосферами, но лишь на нескольких из них местные жители добрались хотя бы до бронзового века. Фактически Коррингарт – единственная цивилизация нашего уровня. По идее, нам ничего не мешало разойтись мирно, двум цивилизациям хватит простора в Галактике для экспансии. Однако они напали на нас и не желали слушать ни о каких переговорах, пока мы не приперли их к стенке. Сам по себе этот факт опрокидывает вековые теории. С давних времен существует тезис о невозможности звездных войн: цивилизация, не сумевшая обуздать свою агрессивность, уничтожит себя раньше, чем сумеет выйти в Большой Космос. Здесь же мы имеем случай, когда технический прогресс на сотни лет опережает социальный. Звездолеты, компьютеры, галактическая экспансия – и все это в средневековой империи с абсолютной монархией и феодальной иерархией!
   – Неужели их технический уровень не уступает нашему?
   – Уступает, но не одной техникой выигрывается война. Мы, люди, за последние столетия стали слишком высоко ценить свою жизнь. У них иной подход. Против одного нашего автоматического истребителя они выставляют десяток пилотируемых. Каждый из них в отдельности не продержался бы и десяти секунд, но все вместе они одерживают верх. В итоге мы теряем дорогую технику, а они – дешевую плюс несколько солдат. Они несут потери в живой силе, немыслимые при демократии.
   – Говорят, они отвратительны на вид.
   – Да, мне приходилось видеть голограммы. Вообразите себе оживший труп человека, сожженного заживо, и вы получите весьма близкое представление об их внешности. Особенно отвратительна голова – круглая, как бильярдный шар, без волос и ушей, с растянутой щелью безгубого рта, в которой видны желтые зубы, с выпученными глазами, которые кажутся гнойными нарывами. Все это вместе образует безобразную гримасу, которая никогда не меняется – у них нет мимики, что увеличивает их сходство с трупом.
   – Какая гадость!
   – Военные тоже так считают. Многие из них были против Бетельгейзианских соглашений – по их мнению, следовало «очистить Галактику от коррингартской мрази». Действительно, когда после нескольких лет войны в Дальнем космосе мы обнаружили их родную планету, это казалось возможным. Но надо же быть реалистами. В любую минуту они могли найти Землю, и что тогда? Следовало заключить Соглашения, пока козырь был у нас на руках. Соглашения выгодны обеим сторонам, так как теперь обе цивилизации могут сколько угодно воевать за колонии во Внешнем космосе, не подвергаясь опасности уничтожения во Внутреннем.
   – Но вы же сами говорите, что они фанатики. Вдруг им вздумается нарушить Соглашения?
   – Будем надеяться, этого не случится. Вообще-то мы очень мало знаем о них. В звездной войне пленные редки: слишком велика сила оружия, ты или выигрываешь, или погибаешь. Но судя по тому, что нам известно, Империя – мир полного пренебрежения к личности. Медицина, социология, история, литература находятся у них в зачаточном состоянии. Развита только техника, способная обеспечить военное превосходство. Они способны пожертвовать любым количеством своих граждан ради величия государства, но не самим государством. Это для них высшая ценность, и в этом наши гарантии... Между прочим, через минуту мы выходим из транспространства.
   Корабль вздрогнул и завибрировал. На какое-то мгновение наступила перегрузка, и тут же вернулась нормальная тяжесть.
   – Прибыли, – сообщил Роберт. – Через час сядем. Можете пройти в рубку и полюбоваться... – его голос внезапно осекся.
   – Что-нибудь не так? – обеспокоилась Эмили.
   – Да не то чтоб очень...
   Но Эмили уже направилась в рубку. Роберт сидел в пилотском кресле перед обзорным экраном, на котором на фоне звезд висел желто-зеленый шар.
   – Это Элджерон-3? – спросила Эмили.
   – А вы как думаете?
   – Что за манера – отвечать вопросом на вопрос?
   – Хорошо, – на одном из экранов высветилась строка текста, и Роберт обернулся. – Пилот управляет кораблем в обычном пространстве. Курс через транспространство рассчитывает компьютер, человеку это не под силу. На этот раз компьютер ошибся. От меня это не зависело.
   – Еще как зависело! Если бы ваша консервная банка вовремя прошла техосмотр...
   – Мне все это нравится не больше, чем вам. И вообще, не время выяснять отношения.
   – Ситуация так серьезна?
   – Я только что получил наши координаты. Это не Элджерон и не что-нибудь подобное. Мы в Дальнем космосе.

3

   – Горючего у нас нет, – объяснял ситуацию Роберт, – я собирался заправиться на Элджероне. В каталогах эта планета не значится, так что на орбитальную гостиницу надежды мало. Воды у нас на один глоток, пищи и того меньше. Торчать на орбите бессмысленно. Судя по данным спектрального анализа, в атмосфере планеты есть кислород. Я предлагаю посадку.
   – И что дальше?
   – По крайней мере, у нас будет шанс выжить. Вы, помнится, говорили, что Астропол способен найти вас даже в черной дыре? Самое время ему этим заняться.
   – У вас на борту есть аппаратура транссвязи?
   – Если бы она была, не было бы проблемы. Я могу послать только радиосигнал. Лет через двести он достигнет ближайшей из обитаемых планет.
   – По-вашему, нам не выбраться отсюда?
   – Мы находимся в районе боевых действий. Имеется отличная от нуля вероятность, что рано или поздно здесь опустится военный корабль землян.
   – Или коррингартцев!
   – Совершенно верно, – невозмутимо подтвердил Роберт. – Впрочем, от нежеланных гостей мы, вероятно, сможем спрятаться.
   – Черт меня дернул связаться с вами!
   – Мисс Клайренс, упреки делу не помогут. Сядьте в кресло и пристегнитесь. Мы садимся.
   Корабль вошел в плотные слои атмосферы. Роберт смотрел на экраны приборов, выбирая место для посадки. Планета была бедна водой: здесь не было океанов, были лишь крупные и мелкие озера и реки, удаленные друг от друга. Вокруг водоемов простирались степи, переходившие по мере удаления от воды в полупустыни и пустыни. Горы встречались редко, в основном их заменяли длинные гряды холмов. Роберт выбрал подходящее место в холмистой стране на берегу озера, возле речного устья, и быстро повел «Крейсер» на снижение.
   В это время в сотне километров под ними система автоматического слежения засекла корабль и послала запрос «свой-чужой». Не получив в установленное время ответа, компьютер военной базы отдал команду системе наведения. Вспучился дерн, и из-под земли показался ствол лучевой пушки. На пульте дежурного офицера вспыхнул сигнал тревоги.
   – По крайней мере, воздух и вода у нас будут, – заметил Роберт, глядя на экран. – Даже если местная эволюция не изобрела ничего съедобного, около месяца мы продержимся.
   – А что потом?
   – Потом тот, кто протянет дольше, съест другого.
   – Вы не боитесь подавиться?
   – Скорее уж отравиться.
   Эмили не успела ответить. Корабль сильно тряхнуло, и в ту же секунду вспыхнули красные транспаранты и загудел сигнал тревоги. «Крейсер» заваливался набок.
   – Что это? – испуганно вскрикнула Эмили.
   – Двигатели вышли из строя, – ответил сквозь зубы Роберт, выключая звуковой сигнал. Транспаранты по-прежнему ритмично вспыхивали.
   – Ваши хваленые двигатели!
   – Они не виноваты! В корпусе дыра насквозь! Нас подстрелили!
   «Крейсер» падал, беспорядочно кувыркаясь. Тело Эмили беспомощно моталось на пристяжных ремнях. Она чувствовала, что скоро потеряет сознание.
   Неожиданно болтанка уменьшилась и вскоре почти прекратилась. Правда, корпус теперь сильно вибрировал, но ощущение падения сменилось перегрузкой. Эмили открыла глаза.
   – Мне удалось привести в чувство один из тормозных двигателей, – сказал Роберт. – Если он протянет еще тридцать секунд, у нас есть шанс.
   У Эмили не было ни сил, ни желания смотреть на часы. Она лишь вздрогнула, когда вибрация прекратилась и двигатель смолк.
   – Мы разобьемся?
   – Теперь уже нет, – ответил Роберт с явным облегчением, – хотя это будет не самая мягкая посадка в моей жизни.
   Затем последовал удар.

4

   Эмили очнулась и некоторое время не двигалась, приходя в себя. Она обнаружила, что лежит в помещении с пластиковым потолком, с которого лился искусственный свет. Боль от ушибов еще чувствовалась, но серьезных повреждений, видимо, не было. Эмили попыталась встать, но что-то мешало ей. Приподняв голову, она убедилась, что лежит на койке и пристегнута к ней ремнями. Краем глаза она заметила какую-то фигуру. Превозмогая отвращение, Эмили повернула голову – и вздохнула с облегчением: рядом с койкой сидел, несомненно, человек, молодой мужчина в военной форме.
   – Я рад, что вы пришли в себя, – сказал он, хотя в его голосе не ощущалось радости. – Советую вам не запираться и рассказывать всю правду.
   – Это недоразумение. Где я нахожусь?
   – Вопросы буду задавать я.
   – Говорю вам, это недоразумение! Я Эмили Клайренс!
   – А я Генри Морган Третий.
   – Но почему вы мне не верите? Проверьте мою Ай-Си!
   – Неплохая идея, – ответил военный, поднося к лицу Эмили ее идентификационную карточку, – особенно учитывая, что она размагничена.
   – Это результат аварии!
   – С какой целью вы проникли в запретную зону?
   – Мой корабль сбился с курса из-за ошибки компьютера. Пилот может это подтвердить.
   – Он сейчас дает показания в другой комнате. Кто и когда дал вам задание проникнуть в запретную зону?
   – Послушайте, я не собираюсь отвечать на ваши идиотские вопросы. Свяжитесь с Астрополом, меня, вероятно, уже ищут по всей Галактике.
   Внезапно взревела сирена, и с потолка хлынул пульсирующий красный свет.
   – Что это? – воскликнула Эмили.
   – Боевая тревога, – военный вскочил с места, – ваши дружки пожаловали. Не надейтесь, они вам не помогут.
   Он выбежал в люк, и Эмили осталась одна. Некоторое время она пыталась освободиться, но безуспешно. Сирена смолкла, освещение снова стало нормальным, и сразу же вздрогнул пол. В отдалении послышался грохот, затем еще, сильнее и сильнее. Комнату несколько раз встряхивало, словно при землетрясении. Свет судорожно мигнул и погас. Раздались новые взрывы. Свет зажегся в половину мощности и так и остался, тусклый и мерцающий. Затем наступила тишина.
   Эмили показалось, что прошло очень много времени, прежде чем люк открылся, и на пороге появился никто иной, как Роберт Уайт.
   – Свет, – сказал он, – это замечательно.
   – Вы? Что все это значит?
   – Все очень просто, – он освободил ее от ремней. – Мы выбрали для посадки место, которое случайно оказалось занято секретной базой. Нас, естественно, приняли за шпионов и сбили. У них тут имеется один брэйнсканер. Меня допросили с его помощью и убедились, что я чист. Потом должна была наступить ваша очередь. Но тут началась атака. Судя по всему, она оказалась успешной.
   – Погодите. Вы слишком бодро выглядите для прошедшего брэйнсканирование.
   – Эта процедура утомительна только для тех, кто пытается что-то утаить. Когда человек беспрепятственно позволяет копаться в своем сознании, все проходит легко.
   Эмили встала, подошла к выходу и выглянула в коридор. Там было темно.
   – Там, откуда вы пришли, тоже нет света?
   – Я же говорю, база разгромлена. Удивительно, что свет есть хоть где-нибудь. Нам вообще повезло, мы оказались в дальнем боковом крыле и не попали под удар. Не исключено, что мы единственные оставшиеся в живых.
   – Слушайте, Уайт! – Эмили почувствовала, что теряет самообладание. – Из-за вас я влипла в эту историю, и вы обязаны меня вытащить! Мне плевать, как вы это сделаете, но вы должны это сделать!
   – Прекратите истерику. Я вам ничего не должен. Наш контракт не предусматривал выплату неустойки. Между прочим, из-за вас я угробил свой корабль. И я желаю выбраться не меньше вашего. Идите за мной.
   – Но здесь совсем темно!
   – Не совсем. Можно привыкнуть. Давайте руку. Ну? Так.
   – Куда мы идем?
   – К центру базы. Вряд ли здесь есть выход на поверхность.
   – А там не опасно?
   – Мой счетчик Гейгера молчит. Это были не ядерные и не аннигиляционные заряды.
   – Счетчик Гейгера?
   – У меня в часы вмонтированы датчики всех опасных излучений. Чертовски полезно в Дальнем космосе. Меня сейчас занимает вопрос, почему они не применили тяжелое вооружение. Или это была легкая эскадра, не имевшая такого оружия на борту, или они собираются здесь высадиться и исследовать развалины базы.
   – Тогда мы придем к ним прямо в лапы!
   – У вас есть конструктивная альтернатива?
   – Подождать.
   – Сколько времени? Когда они высадятся и сколько здесь пробудут? Разгерметизированы ли эти отсеки и, если нет, на сколько нам хватит воздуха?
   – Роберт... Что с нами будет, если нас поймают?
   – Во всяком случае, – усмехнулся Уайт, – за честь свою можете не беспокоиться. Вы им не менее отвратительны, чем они вам. А вообще, пленные в этой войне большая редкость и, следовательно, большая ценность. Это увеличивает их шансы на жизнь и уменьшает шансы на освобождение.
   Они миновали последний едва тлеющий плафон аварийного освещения и погрузились в полную тьму. В темноте можно было разглядеть только светящиеся цифры на часах Уайта.
   – Жаль, что на Земле вышла из моды фосфоресцирующая косметика, – заметил он. От вас сейчас было бы значительно больше пользы. Хотя, с другой стороны, в случае чего было бы труднее прятаться.
   – Уайт, ваши попытки острить... – Эмили вдруг споткнулась о камень и едва не упала.
   – Откуда здесь этот булыжник? – удивилась она.
   – Думаю, с потолка. А вот и еще один, – Роберт остановился. – Я так и думал. Здесь проход завален, нам придется искать другой путь.
   Они медленно двинулись назад, ощупывая стены в поисках нового прохода. Несколько раз они натыкались на двери, но те были закрыты и заблокированы.
   – Слушайте, Уайт, – спросила Эмили, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, – почему нас подозревали в шпионаже? Разве есть люди, работающие на Империю?
   – Вне всякого сомнения. Думаю, не одна корпорация поставляет им оружие и технологии через колонии на Границе. То, что никто из крупных бизнесменов еще не попал за это под суд, говорит лишь о плохой работе наших спецслужб.
   – Но ведь с Коррингартом никогда не было торговых отношений. У нас нет общей валюты. Как же они расплачиваются?
   – Натуральным продуктом. В основном – редкоземельными элементами и драгоценными металлами.
   – Я, кажется, нашла еще коридор.
   Они свернули туда и сделали несколько шагов, как вдруг Уайт остановился, услышав какой-то шорох. В тот же момент лязгнула открываемая дверь, и им в лицо ударил луч света, показавшийся нестерпимо ярким.
   – Не двигаться! – предупредил голос из темноты. – Кто вы такие?
   – Экипаж корабля, сбитого несколько часов назад, – ответил Роберт.
   – Мне сообщили о вас. Роберт Уайт и женщина, называющая себя Эмили Клайренс.
   – Послушайте, вы! – воскликнула Эмили. – Что значит «называющая себя»?
   – Предоставьте вести переговоры мне, – прошипел ей на ухо Роберт. – Мы будем вам признательны, сэр, если вы также представитесь.
   – Майор Майкл Сэндерс. Что вам известно о состоянии базы?
   – Думаю, не больше, чем вам, – пожал плечами Роберт. – Насколько я могу судить, база полностью разрушена. Коридор, по которому мы пришли, завален. Слушайте, вы не могли бы опустить фонарь?
   – Всему свое время, – ответил Сэндерс. – Слушайте меня. Ситуация действительно такова, как вы говорите. База разрушена, и вряд ли кто-нибудь еще остался в живых. Нам надо выбираться. Вы, Уайт, прошли брэйнсканирование, и вам я могу доверять. В отношении вашей спутницы этого сделать не успели, и теперь уже поздно. Насколько я понимаю, вы впервые увидели ее сегодня утром и не имеете доказательств, что она та, за кого себя выдает. Однако, кем бы она не оказалась, ей так же важно выбраться отсюда, как и нам. На данном этапе у нас общие цели, и мы должны действовать сообща, – с этими словами он опустил фонарь.
   – На базе есть установка транссвязи? – спросил Роберт.
   – Была, но теперь, видимо, уничтожена. И учтите, я не собираюсь рассказывать вам, что и для чего здесь было. Достаточно сказать, что мы находимся в резервном крыле на глубине в несколько сот метров, и единственный путь на поверхность – аварийный лифт. Идите за мной.
   Майор двинулся вперед, освещая путь фонариком. Эмили хранила оскорбленное молчание. Роберт поинтересовался, велики ли шансы на исправность лифта.
   – У него автономное энергопитание, – ответил майор. – Если мотор уцелел, все будет нормально.
   В нескольких местах стены и потолок бороздили трещины, и на полу лежали мелкие камни и кучи песка, но непроходимых завалов больше не было. Наконец луч фонаря уперся в двери лифта. Сэндерс нажал кнопку. Прошло несколько весьма неприятных секунд, прежде чем послышалось гудение, и двери раскрылись. Кабину залил свет, и Сэндерс погасил фонарь.
   Подъем продолжался около двух минут, и наконец лифт остановился. Прежде чем двери открылись, Сэндерс вытащил из кобуры лучевой пистолет.
   – Прошу прощения, мисс, – сказал он, – но до тех пор, пока ваша личность не установлена твердо, я вынужден буду требовать от вас полного повиновения. Мистер Уайт, не вздумайте возражать.