Страница:
Прежде чем найти свою главную любовь, Майоровой пришлось изрядно помучиться. Ее первый брак оказался неудачным и скоротечным. Она вышла замуж в конце 70-х во многом для того, чтобы получить московскую прописку. Жили молодые в полуподвальной комнатушке в общежитии Художественного театра, и из мебели у них были лишь широченная кровать и тумбочка. Не вынеся тягот семейной жизни, муж вскоре вернулся к родителям. А Елена закрутила роман с известным актером МХАТа. Но тот был женат и уходить от своей супруги явно не собирался. Когда Майорова это окончательно поняла, она указала любовнику на дверь. Хотя сильно его любила. Ее сосед по квартире потом будет вспоминать, что первое время после расставания со своим возлюбленным Майорова каталась по полу и заклинала: «Отпусти меня, отпусти!» Так она освобождалась от своей дикой любви.
Наконец в 1984 году Майорова встретила своего последнего мужа. Причем без мистики не обошлось. Она сидела с подругой в ее комнате в театральном общежитии и изливала душу. И на ее словах: «Мне кажется, что мой главный человек где-то рядом. Вот сейчас дверь распахнется, и он войдет», – дверь действительно открылась и вошел художник Сергей Шерстюк. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. В сентябре 86-го Сергей сделал Елене предложение, а в январе следующего года они поженились.
Между тем начало 90-х складывалось для Майоровой вполне благополучно. В МХАТе имени Чехова она продолжала играть роли одна лучше другой, ей стали предлагать роли в кино. Она снималась у Владимира Хотиненко, Александра Митты, Александра Орлова. Короче, внешне ее жизнь казалась благополучной. Но это было только внешне. Внутри же у Майоровой что-то надломилось. Как она сама призналась в одном из тогдашних интервью: «От детских мечтаний ничего не осталось. Порой бывает до такой степени „весело“, что даже скучно».
Говорят, надлом в душе у Майоровой произошел в 94-м, когда из жизни ушел ее тесть – генерал-майор ПВО Александр Сергеевич Шерстюк. Он любил свою невестку как дочь, и она отвечала ему тем же. Тесть был настоящим хозяином в доме, главой клана, его цементом. И когда его внезапно не стало (он умер от инфаркта), все в их доме превратилось в обыденность. С этого момента Майорова начала пить. Именно потому, что ушел тесть, именно потому, что стало скучно. Говорят, что это пристрастие у Елены было наследственным – от отца. Но в том-то и дело, что до 94-го эта страсть в ней едва тлела, а с этого года стала разгораться, как степной пожар.
В декабре 93-го покончил с собой однокурсник Майоровой Игорь Нефедов. На его поминках актер Евгений Дворжецкий обронил фразу, которой суждено будет стать пророческой: «Ну что, Нефедов, открыл счет?» Так и вышло: вскоре буквально один за другим стали уходить из жизни однокурсники Нефедова. Через четыре года умерла Ирина Метлицкая, потом не стало Елены Майоровой, а затем и Евгения Дворжецкого. В этом списке только два человека покончили с собой: Нефедов и Майорова. Как мы помним, они еще в институте были в группе риска у тамошнего психолога. И склонность к суициду они испытывали постоянно. Взять Майорову. Очевидцы рассказывают, что она пыталась покончить с собой несколько раз. И хотя большинство этих попыток были «театральными», с расчетом на публику, картины это не меняет. Так, однажды Елена попыталась выброситься из окна, но сосед в последнюю секунду успел поймать ее на подоконнике. В другой раз она хотела прыгнуть с поезда, но опять ее успели перехватить. Все эти происшествия потом позволят предположить, что Майорова играла в суицид: видимо, рассчитывала быстро потушить пламя или скинуть платье. С последним действием она не рассчитала. Это шикарное платье из легкой ткани они с мужем купили в магазине на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке. Оно без пуговиц надевалось через голову и было настолько облегающим, что снимать его без посторонней помощи было крайне затруднительно. Не это ли погубило Елену?
В первые часы после трагедии у милиции была версия, что это убийство. Причем в качестве основного подозреваемого фигурировал муж Елены Сергей Шерстюк. По этой версии выходило, что Сергей приехал с дачи в Москву, поджег жену и тут же умчался обратно. Но эта версия быстро отпала: масса свидетелей видели, что с дачи Сергей в те роковые часы не отлучался.
Вообще подозревать мужа Елены было верхом кощунства. Он всегда любил свою жену, прощая ей не только мимолетные романы, но и ее запои. И те последние деньки лета они собирались провести за городом, лелеяли мечты о счастливой жизни вдвоем. На дачу Лену не отпустили неотложные дела. На злополучную субботу у нее была назначена встреча с режиссером Театра имени Моссовета Борисом Мильграмом. Сергей уехал один. В течение двух дней на пейджер не приходило никаких сообщений: видимо, связь барахлила. Рано утром в понедельник его разбудил странный звук: пищала мышь, попавшая в лапы кошке. С мышиным писком сливались сигналы пейджера. На экране высветилось сообщение: «Куда ты пропал? С Леной беда».
Шерстюк пережил Майорову всего на один год: он умер от рака желудка. Болезнь появилась, еще когда Елена была жива, но начала прогрессировать сразу после ее гибели.
Еще одна версия была связана с последним фильмом Майоровой. В драме «Странное время» Елена играла женщину, которая влюбилась в молодого парня, но тот бросил ее после первой же ночи. Парня играл 27-летний актер, с которым у Майоровой случился роман. За два месяца до трагедии влюбленные приехали на фестиваль «Кинотавр» в Сочи и практически ни от кого не скрывали своих отношений. Дело у них зашло так далеко, что Майорова даже подумывала уйти от мужа. Однако в отличие от Елены у ее возлюбленного, судя по всему, были совсем другие планы. Говорят, еще на съемках фильма он параллельно с Майоровой крутил романы еще с двумя женщинами: молоденькой актрисой и барменшей Киностудии имени Горького. И Елена об этом знала. Она сильно переживала по этому поводу и всеми правдами и неправдами боролась за свое счастье. Как показали дальнейшие события, эта борьба привела к трагедии. Вот почему на похороны Майоровой вся съемочная группа «Странного времени» пришла в темных очках – не хотели быть узнанными. А режиссер фильма Наталья Пьянкова в первые минуты после того, как узнала о гибели Майоровой, порывалась смыть пленку с фильмом. Ей казалось, что это она виновата в случившемся: свела Майорову с этим актером, толкнула их в объятия друг друга.
Сама Майорова по поводу этого романа тоже не заблуждалась. Незадолго до съемок она крестилась и однажды честно призналась Пьянковой: «Я православный человек, я Бога боюсь. За этот роман он меня накажет…»
К роковым ролям Майоровой можно смело отнести еще две. Это Тойбеле в «Тойбеле и ее демонах» на сцене МХАТа и Глафира Бодростина в телесериале «На ножах». В спектакле Майорова играла еврейку, знавшуюся с нечистой силой, которая только и делает, что грешит, и в конце концов внезапно умирает. В телефильме ее героиня – жена предводителя дворянства, пропитанная нигилизмом и безбожием, соучастница убийства. Оба этих произведения были отмечены знаками множественных несчастий. В «Тойбеле» все началось с гибели Майоровой, потом продолжилось травмой Вячеслава Невинного, который упал в сценический люк, и завершилось смертью от передозировки наркотиков актера Сергея Шкаликова – главного партнера Майоровой в спектакле. После этой смерти спектакль сняли с репертуара.
Что касается телесериала «На ножах», то там мистики еще больше. В одном из эпизодов следовало снять похороны. Поскольку режиссер не хотел снимать на настоящем кладбище, было решено его имитировать. Для этого столярами были сделаны деревянные кресты. Их было ровно пять. И ровно столько же человек ушло из жизни по ходу съемок сериала. Они ушли один за другим: рабочий, теща режиссера, гример, второй оператор. Пятой в этом скорбном списке оказалась Майорова.
Трагедия случилась 24 августа 1997 года. Примерно около половины пятого вечера немногочисленные жители дома № 27 по Тверской улице, гулявшие у себя во дворе, увидели жуткую картину: из подъезда их дома вышла женщина. Она была совершенно обнаженная, а кожа на ее теле была коричневая. Кто-то из жителей даже подумал: не иначе, кино снимают. Но это было не кино. Женщина медленным шагом прошла внутренний дворик, миновала две арки и вошла в служебный вход Театра имени Моссовета. И вскоре предстала перед взорами вахтерши и охранника. К своему ужасу, те увидели, что женщина коричневая потому, что кожа на ней… полностью обгорела. А вместо волос на голове был пепел, который теперь сыпался на пол. Сказать ничего женщина не могла и только жестами и мычанием хотела что-то объяснить вахтерше. Но та ничего не понимала.
Спустя несколько минут незнакомка упала на холодный пол и потеряла сознание. Вахтерша немедленно вызвала милицию. Та выяснила, что обгоревшей женщиной была популярная актриса театра и кино Елена Майорова. Прибывшие вскоре медики увезли актрису в Институт скорой помощи имени Склифосовского. Тамошние врачи пришли к заключению, что шансы потерпевшей минимальные – она получила ожоги 2—3-й степени и обожженными оказались 85 % кожных покровов тела. Вердикт был окончательным: спустя два часа после поступления в клинику, около 19.00, Елена Майорова скончалась, так и не придя в сознание.
Как установило следствие, никакого криминала в случившемся не было: актриса сама облила себя бензином и поднесла спичку. В пользу этой версии говорило и то обстоятельство, что нечто подобное с Майоровой уже происходило. В 86-м она точно так же собиралась покончить с собой, но тогда бдительные друзья сумели предотвратить трагедию. В этот раз друзей поблизости не оказалось. Однако на вопрос, что же именно толкнуло популярную актрису на акт самосожжения, милиция ответа так и не нашла. Или, может быть, просто сделала вид, что не нашла?
На похороны Елены в Москву приехала вся ее родня: мама (отец приехать не смог – был парализован), сестра, тетки и горячо любимый дядя. Однако, когда их пригласили на сороковины, пообещав оплатить им стоимость билетов и проживание в Москве, предпочли остаться дома. И не из неуважения к покойной. Просто они не хотели вновь соприкасаться с чужим для них миром. Они ведь когда-то и Елену отговаривали ехать в Москву и становиться актрисой. Та их не послушала. К чему это привело, мы теперь знаем. Говорят, когда в далеком теперь 71-м в Москве погибла от невостребованности знаменитая киноактриса Изольда Извицкая, ее мать прокляла тот день, когда ее дочь, провинциальная девчонка, загорелась мечтой стать знаменитой. Цели своей она добилась: ярко вспыхнула после фильма «Сорок первый», но ее звезда светила всего лишь несколько лет. Расплатой за этот свет стала гибель в 38 лет. Елена Майорова прожила на год больше. Однако судьба ее во многом повторяет судьбу Извицкой: та же мечта стать знаменитой, короткая слава и такой же трагический уход.
25 августа – Валерий ПРИЕМЫХОВ
Наконец в 1984 году Майорова встретила своего последнего мужа. Причем без мистики не обошлось. Она сидела с подругой в ее комнате в театральном общежитии и изливала душу. И на ее словах: «Мне кажется, что мой главный человек где-то рядом. Вот сейчас дверь распахнется, и он войдет», – дверь действительно открылась и вошел художник Сергей Шерстюк. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. В сентябре 86-го Сергей сделал Елене предложение, а в январе следующего года они поженились.
Между тем начало 90-х складывалось для Майоровой вполне благополучно. В МХАТе имени Чехова она продолжала играть роли одна лучше другой, ей стали предлагать роли в кино. Она снималась у Владимира Хотиненко, Александра Митты, Александра Орлова. Короче, внешне ее жизнь казалась благополучной. Но это было только внешне. Внутри же у Майоровой что-то надломилось. Как она сама призналась в одном из тогдашних интервью: «От детских мечтаний ничего не осталось. Порой бывает до такой степени „весело“, что даже скучно».
Говорят, надлом в душе у Майоровой произошел в 94-м, когда из жизни ушел ее тесть – генерал-майор ПВО Александр Сергеевич Шерстюк. Он любил свою невестку как дочь, и она отвечала ему тем же. Тесть был настоящим хозяином в доме, главой клана, его цементом. И когда его внезапно не стало (он умер от инфаркта), все в их доме превратилось в обыденность. С этого момента Майорова начала пить. Именно потому, что ушел тесть, именно потому, что стало скучно. Говорят, что это пристрастие у Елены было наследственным – от отца. Но в том-то и дело, что до 94-го эта страсть в ней едва тлела, а с этого года стала разгораться, как степной пожар.
В декабре 93-го покончил с собой однокурсник Майоровой Игорь Нефедов. На его поминках актер Евгений Дворжецкий обронил фразу, которой суждено будет стать пророческой: «Ну что, Нефедов, открыл счет?» Так и вышло: вскоре буквально один за другим стали уходить из жизни однокурсники Нефедова. Через четыре года умерла Ирина Метлицкая, потом не стало Елены Майоровой, а затем и Евгения Дворжецкого. В этом списке только два человека покончили с собой: Нефедов и Майорова. Как мы помним, они еще в институте были в группе риска у тамошнего психолога. И склонность к суициду они испытывали постоянно. Взять Майорову. Очевидцы рассказывают, что она пыталась покончить с собой несколько раз. И хотя большинство этих попыток были «театральными», с расчетом на публику, картины это не меняет. Так, однажды Елена попыталась выброситься из окна, но сосед в последнюю секунду успел поймать ее на подоконнике. В другой раз она хотела прыгнуть с поезда, но опять ее успели перехватить. Все эти происшествия потом позволят предположить, что Майорова играла в суицид: видимо, рассчитывала быстро потушить пламя или скинуть платье. С последним действием она не рассчитала. Это шикарное платье из легкой ткани они с мужем купили в магазине на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке. Оно без пуговиц надевалось через голову и было настолько облегающим, что снимать его без посторонней помощи было крайне затруднительно. Не это ли погубило Елену?
В первые часы после трагедии у милиции была версия, что это убийство. Причем в качестве основного подозреваемого фигурировал муж Елены Сергей Шерстюк. По этой версии выходило, что Сергей приехал с дачи в Москву, поджег жену и тут же умчался обратно. Но эта версия быстро отпала: масса свидетелей видели, что с дачи Сергей в те роковые часы не отлучался.
Вообще подозревать мужа Елены было верхом кощунства. Он всегда любил свою жену, прощая ей не только мимолетные романы, но и ее запои. И те последние деньки лета они собирались провести за городом, лелеяли мечты о счастливой жизни вдвоем. На дачу Лену не отпустили неотложные дела. На злополучную субботу у нее была назначена встреча с режиссером Театра имени Моссовета Борисом Мильграмом. Сергей уехал один. В течение двух дней на пейджер не приходило никаких сообщений: видимо, связь барахлила. Рано утром в понедельник его разбудил странный звук: пищала мышь, попавшая в лапы кошке. С мышиным писком сливались сигналы пейджера. На экране высветилось сообщение: «Куда ты пропал? С Леной беда».
Шерстюк пережил Майорову всего на один год: он умер от рака желудка. Болезнь появилась, еще когда Елена была жива, но начала прогрессировать сразу после ее гибели.
Еще одна версия была связана с последним фильмом Майоровой. В драме «Странное время» Елена играла женщину, которая влюбилась в молодого парня, но тот бросил ее после первой же ночи. Парня играл 27-летний актер, с которым у Майоровой случился роман. За два месяца до трагедии влюбленные приехали на фестиваль «Кинотавр» в Сочи и практически ни от кого не скрывали своих отношений. Дело у них зашло так далеко, что Майорова даже подумывала уйти от мужа. Однако в отличие от Елены у ее возлюбленного, судя по всему, были совсем другие планы. Говорят, еще на съемках фильма он параллельно с Майоровой крутил романы еще с двумя женщинами: молоденькой актрисой и барменшей Киностудии имени Горького. И Елена об этом знала. Она сильно переживала по этому поводу и всеми правдами и неправдами боролась за свое счастье. Как показали дальнейшие события, эта борьба привела к трагедии. Вот почему на похороны Майоровой вся съемочная группа «Странного времени» пришла в темных очках – не хотели быть узнанными. А режиссер фильма Наталья Пьянкова в первые минуты после того, как узнала о гибели Майоровой, порывалась смыть пленку с фильмом. Ей казалось, что это она виновата в случившемся: свела Майорову с этим актером, толкнула их в объятия друг друга.
Сама Майорова по поводу этого романа тоже не заблуждалась. Незадолго до съемок она крестилась и однажды честно призналась Пьянковой: «Я православный человек, я Бога боюсь. За этот роман он меня накажет…»
К роковым ролям Майоровой можно смело отнести еще две. Это Тойбеле в «Тойбеле и ее демонах» на сцене МХАТа и Глафира Бодростина в телесериале «На ножах». В спектакле Майорова играла еврейку, знавшуюся с нечистой силой, которая только и делает, что грешит, и в конце концов внезапно умирает. В телефильме ее героиня – жена предводителя дворянства, пропитанная нигилизмом и безбожием, соучастница убийства. Оба этих произведения были отмечены знаками множественных несчастий. В «Тойбеле» все началось с гибели Майоровой, потом продолжилось травмой Вячеслава Невинного, который упал в сценический люк, и завершилось смертью от передозировки наркотиков актера Сергея Шкаликова – главного партнера Майоровой в спектакле. После этой смерти спектакль сняли с репертуара.
Что касается телесериала «На ножах», то там мистики еще больше. В одном из эпизодов следовало снять похороны. Поскольку режиссер не хотел снимать на настоящем кладбище, было решено его имитировать. Для этого столярами были сделаны деревянные кресты. Их было ровно пять. И ровно столько же человек ушло из жизни по ходу съемок сериала. Они ушли один за другим: рабочий, теща режиссера, гример, второй оператор. Пятой в этом скорбном списке оказалась Майорова.
Трагедия случилась 24 августа 1997 года. Примерно около половины пятого вечера немногочисленные жители дома № 27 по Тверской улице, гулявшие у себя во дворе, увидели жуткую картину: из подъезда их дома вышла женщина. Она была совершенно обнаженная, а кожа на ее теле была коричневая. Кто-то из жителей даже подумал: не иначе, кино снимают. Но это было не кино. Женщина медленным шагом прошла внутренний дворик, миновала две арки и вошла в служебный вход Театра имени Моссовета. И вскоре предстала перед взорами вахтерши и охранника. К своему ужасу, те увидели, что женщина коричневая потому, что кожа на ней… полностью обгорела. А вместо волос на голове был пепел, который теперь сыпался на пол. Сказать ничего женщина не могла и только жестами и мычанием хотела что-то объяснить вахтерше. Но та ничего не понимала.
Спустя несколько минут незнакомка упала на холодный пол и потеряла сознание. Вахтерша немедленно вызвала милицию. Та выяснила, что обгоревшей женщиной была популярная актриса театра и кино Елена Майорова. Прибывшие вскоре медики увезли актрису в Институт скорой помощи имени Склифосовского. Тамошние врачи пришли к заключению, что шансы потерпевшей минимальные – она получила ожоги 2—3-й степени и обожженными оказались 85 % кожных покровов тела. Вердикт был окончательным: спустя два часа после поступления в клинику, около 19.00, Елена Майорова скончалась, так и не придя в сознание.
Как установило следствие, никакого криминала в случившемся не было: актриса сама облила себя бензином и поднесла спичку. В пользу этой версии говорило и то обстоятельство, что нечто подобное с Майоровой уже происходило. В 86-м она точно так же собиралась покончить с собой, но тогда бдительные друзья сумели предотвратить трагедию. В этот раз друзей поблизости не оказалось. Однако на вопрос, что же именно толкнуло популярную актрису на акт самосожжения, милиция ответа так и не нашла. Или, может быть, просто сделала вид, что не нашла?
На похороны Елены в Москву приехала вся ее родня: мама (отец приехать не смог – был парализован), сестра, тетки и горячо любимый дядя. Однако, когда их пригласили на сороковины, пообещав оплатить им стоимость билетов и проживание в Москве, предпочли остаться дома. И не из неуважения к покойной. Просто они не хотели вновь соприкасаться с чужим для них миром. Они ведь когда-то и Елену отговаривали ехать в Москву и становиться актрисой. Та их не послушала. К чему это привело, мы теперь знаем. Говорят, когда в далеком теперь 71-м в Москве погибла от невостребованности знаменитая киноактриса Изольда Извицкая, ее мать прокляла тот день, когда ее дочь, провинциальная девчонка, загорелась мечтой стать знаменитой. Цели своей она добилась: ярко вспыхнула после фильма «Сорок первый», но ее звезда светила всего лишь несколько лет. Расплатой за этот свет стала гибель в 38 лет. Елена Майорова прожила на год больше. Однако судьба ее во многом повторяет судьбу Извицкой: та же мечта стать знаменитой, короткая слава и такой же трагический уход.
25 августа – Валерий ПРИЕМЫХОВ
Этот человек пришел в кино как сценарист, но волею судьбы стал еще вдобавок прекрасным актером и режиссером. Он играл героев, которых в народе принято называть настоящими мужиками. На их плечах держалась страна, с их помощью вершились трудовые и ратные подвиги. Но в 90-е времена изменились. Некогда великая страна распалась, а ее многочисленные герои оказались не у дел, уступив место другим героям: жадным и нахрапистым волонтерам бандитского капитализма по-русски. Тоже настоящим мужикам, но наизнанку. А прежние герои стали уходить из жизни один за другим: кто от водки, кто от страшных болезней, как этот человек.
Валерий Приемыхов родился 26 декабря 1943 года на Дальнем Востоке в городке Куйбышевка-Восточная Амурской области. Детство его было вполне обычное, как он сам его называл, «индейское». Вместе с друзьями они вечно мастерили какие-то плоты, постоянно купались, играли в войну. Еще бегали по крышам проходивших мимо поездов. По их дороге было много туннелей, и самый «шик» был – перед туннелем успеть лечь на живот, чтобы башку не сорвало.
Однако детские забавы и драки никогда не могли заслонить для Валерия главной страсти – чтения. Эту страсть ему привила мама, которая очень хотела, чтобы ее сын стал образованным человеком. Отец к этому отношения не имел, поскольку вечно был занят – он работал начальником на строительстве. Однако, когда сын подрос, отец сумел научить сына главному: быть одиноким, а значит, сильным и рассчитывающим только на себя. Эта наука позднее здорово поможет Валерию в его последующих мытарствах.
Чтение стало страстью Приемыхова на всю жизнь. Мальчишкой он, невзирая на жуткие морозы, проходил три-четыре километра пешком, чтобы набрать в библиотеке кучу книг потолще и запоем читать их по ночам, забравшись под одеяло и вооружившись фонариком. Телевизор он практически не смотрел, поскольку тамошние передачи ну никак не могли тягаться с увлекательной прозой Жюля Верна, Майн Рида или Чарльза Диккенса.
Уже в старших классах Приемыхов сделал первую попытку написать что-то сам. Причем обязан он был этим не очень красивому случаю, в котором выступил главным действующим лицом. Они с друзьями повадились зарабатывать деньги, подделывая киношные билеты. Делалось это просто. Они подбирали в урне оторванные корешки, после чего дома приклеивали их обратно к билету, а дату аккуратно подчищали лезвием бритвы. И продавали эти подделки у кинотеатра.
Однажды Приемыхову не хватало нескольких копеек на фотопленку (фотоаппарат ему подарил отец), вот он и решил заработать их на продаже фальшивого билета. Купила его какая-то девчонка, которая буквально светилась от счастья, получив вожделенный билет, – в кассе их уже не было. Она умчалась смотреть кино, а Приемыхову внезапно… стало стыдно. Он вдруг ясно представил себе, как девчонку поднимает с места владелец настоящего билета, как ее уличают в подделке, как она плачет. Проклиная себя за содеянное, Приемыхов убежал домой. И вскоре написал рассказ «Билет», в котором финал был придуман хеппи-эндовый: герой рассказа шел в кассу, платил деньги за то место, которое было в билете, и девочка спокойно смотрела картину.
Рассказ он отослал в газету «Амурский комсомолец», мысленно мало надеясь на успех. Но его напечатали. Когда об этом узнали его родители, они отнеслись к этому равнодушно. Они посчитали это всего лишь баловством, поскольку никогда не думали, что их сын станет писателем – по их планам он должен был получить настоящую серьезную профессию.
Закончив школу, Приемыхов подал документы в авиационный институт. Он с детства мечтал стать летчиком и даже наколку как-то хотел выколоть: аэроплан и надпись «Буду летчиком». Но удобного случая для наколки не представилось, что оказалось весьма кстати – в авиационный Приемыхова не приняли. Он срезался на тригонометрии и, когда выходил на ватных ногах из аудитории, услышал за своей спиной фразу, которая в итоге круто изменила его жизнь. Кто-то из абитуриентов тогда сказал: «Ну, с Дальнего Востока, они все тупые». Этот вердикт Приемыхов опровергал потом всю свою жизнь. Как мы теперь знаем, опроверг.
После провала в институте Приемыхов устроился на закрытое предприятие (почтовый ящик, как тогда называли такие учреждения) «Казань-421» токарем. Снял комнату. И пока не получил первую зарплату, жил практически впроголодь. Спасался только тем, что воровал яблоки в саду у хозяев комнаты. А попросить денег у родителей Приемыхов не мог – гордый был.
Однажды с кем-то за компанию Приемыхов пришел в народную театральную студию. Ему понравилось, и он стал туда ходить. В первое время играл какие-то бессловесные рольки, вроде статуи во дворце Клавдия в «Гамлете». Но сама атмосфера студии ему нравилась – этакое актерское братство.
Спустя год Приемыхов поступил во Владивостокский театральный институт. Там же в первый раз женился. Его избранницей стала первая красавица института Элла. По словам самого Валерия, жениться он не хотел, но Элла сама его на себе женила. Правда, какое-то время им приходилось скрывать этот факт от всех: и от родителей, и от однокурсников. Так они и жили – тайком. Но ревновал свою жену Приемыхов жутко. Однажды увидел ее идущей по улице с преподавателем, подскочил к ним и стал избивать обоих. Если бы не прохожие, которые сумели оттащить его от жертв, неизвестно, чем бы дело закончилось.
Отучившись три года, молодожены в 1966 году отправились вместе на практику в Уссурийский драматический театр. Жили в общежитии вместе с артистами из цирковой труппы. А спустя год они развелись, причем без всякого скандала.
В первый раз в Москву Приемыхов приехал еще подростком – навестил живущего здесь дедушку. И столица ему тогда не понравилась – суматоха, все куда-то спешат. К тому же в тот первый раз его обворовали. Способ был классический, он и поныне применяется мошенниками. Суть его такова. Один из мошенников специально роняет на землю пачку с деньгами, а его напарник подбирает и предлагает любому из встречных разделить содержимое пачки поровну. В этот момент первый мошенник возвращается и поднимает скандал. Его напарник обращается к прохожему: мол, отдай ему все свои деньги, а я тебе потом верну из пачки. Доверчивый прохожий соглашается, а затем выясняется, что в пачке настоящая купюра только сверху – остальное «кукла» из ровно нарезанной газетной бумаги.
В следующий раз Приемыхов приехал в Москву уже взрослым человеком – в 69-м. И цель у него была одна – покорить столицу. Ему это удалось – он поступил сразу в два института: Литературный и ВГИК. Выбрал последний, поскольку ему показалось, что там обстановка серьезнее. Хотя в ту пору представления о кино имел самые смутные, даже фильма «Чапаев» ни разу не видел.
Жить Приемыхова определили в общежитие. Но там обстановка была несподручная для учебы – кутежи, скандалы. Тогда он устроился работать дворником в Библиотеке имени Ушинского и стал жить в дворницкой напротив Третьяковки, где ему никто не мешал готовиться к занятиям. Правда, из-за этого у него личная жизнь не сложилась. Он тогда познакомился с москвичкой, которую звали Маргарита. Чтобы не ударить перед ней в грязь лицом, он ей наплел про то, что он – потомок Ушинского и пишет историю семьи. Девушка поверила. Но чуть позже случайно увидела его в телогрейке и с метлой в руках. Не сказав ни слова, она развернулась и ушла. Навсегда.
Путь в большое кино начался у Приемыхова с неудачи. В 1976 году на разных киностудиях были приняты в работу сразу три его сценария: «Иван и Коломбина», «Дикий Гаврила» и «Миг удачи». Однако все фильмы в прокате провалились. Приемыхов сильно переживал по этому поводу и одно время даже ничего не писал. Он тогда жил в Ленинграде и работал на «Ленфильме». Там у него родилась единственная дочь Нина – от молодой работницы студии, с которой он состоял в гражданском браке. С этой женщиной он потом переехал в Москву, а дочь они оставили в Ленинграде на попечении родителей невесты.
В это же самое время, в 78-м, Приемыхов встретил режиссера, который стал его крестным отцом, а вернее, матерью в большом кинематографе. Речь идет о Динаре Асановой. Она тогда снимала картину «Жена ушла», и у нее не было актера на главную мужскую роль. Вернее, актер был – Владимир Высоцкий, – но он сниматься не смог, поскольку плотно был занят в другом фильме – «Место встречи изменить нельзя». Тогда Асанова пригласила Приемыхова. Тот с ролью справился, и с этого момента они с Асановой стали не только друзьями, но и соавторами по работе.
Так получилось, но название фильма, где состоялся актерский дебют Приемыхова, оказалось пророческим. Сразу после выхода фильма от него действительно ушла его гражданская жена. Но поскольку в поклонницах у него отбоя не было, горевал Приемыхов недолго. А в 1982 году он закрутил роман с 18-летней молодой актрисой Ольгой Машной, которая снималась в их с Асановой лучшем фильме «Пацаны». Этот фильм прославил Приемыхова на всю страну: сразу после его выхода он был удостоен Государственной премии СССР. Вскоре этим же триумвиратом – Асанова – Приемыхов – Машная – они сняли еще одну картину – «Милый, дорогой, любимый, единственный». Но в год выхода этого фильма на экраны страны – 1985 год – Асанова внезапно умерла.
Приемыхов воспринял эту смерть как личную трагедию. Рухнули все их совместные планы (сценарий «Роды», замысел фильма по повести Андрея Платонова «Джан»). Какое-то время после этого Приемыхов пребывал в депрессии. Он много пил, уходил от Машной, потом опять возвращался. А потом сыграл роль, о которой впоследствии очень сильно жалел. Это была роль Ивана Ильича в фильме Александра Кайдановского «Простая смерть» (экранизация повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича»). Картина наложила на него тяжелый отпечаток, нанесла большую психологическую травму. После нее у него открылась язва, которой он мучился всю оставшуюся жизнь.
Стресс от этой роли удалось преодолеть только спустя год, когда Приемыхов снимался в фильме Александра Прошкина «Холодное лето 53-го…». Вот тут Приемыхов снимался с огромным воодушевлением, буквально купался в роли. «Я хочу здесь сыграть офицерскую честь», – говорил он Прошкину. Тот удивлялся: как можно играть «офицерскую честь»? И только потом, по ходу съемок, режиссер понял, что имел в виду актер. Он как будто предвидел, что главная проблема грядущего времени будет заключаться именно в этом – в потере этой самой чести, потере человеческого достоинства.
Фильм собрал в прокате огромную аудиторию – 64 миллиона зрителей. А Приемыхов за эту работу удостоился второй Государственной премии СССР.
Со своей последней женой Любовью Шутовой Приемыхов познакомился еще в начале 80-х на «Ленфильме», где Любовь работала в административной группе. Но тогда ничего, кроме дружбы, их не связывало. Все изменилось в 87-м, когда Приемыхов собрался снимать как режиссер фильм «Штаны» по своему же сценарию, а Шутова была приглашена в его группу в качестве заместителя директора. Съемки проходили в Одессе. Именно там между ними и вспыхнул молниеносный роман. Но когда съемки закончились, обоим показалось, что с ними закончился и их роман. Но они ошиблись. Они продолжали видеться, хотя Любови было тяжело: она в отличие от Приемыхова тогда была замужем, у нее рос сын. Но от судьбы, как говорится, не уйдешь. В итоге спустя год они опять встретились в совместной работе над фильмом «Мигранты» и в самом начале съемок решили расставить все точки над «i» – отправились в ЗАГС. Однако личную жизнь Приемыхов устроил, а вот творческая дала сбой. Фильм «Мигранты» был закончен в 1990 году, когда система советского проката уже рухнула. В результате картину толком так никто и не увидел. Ее не взяли ни на один из фестивалей, про нее не писали в газетах. И хотя за границей фильм все-таки оценили – он получил приз на кинофестивале авторского кино в Сан-Ремо, – Приемыхову важнее была реакция родной ему публики. А она отреагировала молчанием. Эта ситуация настолько расстроила Приемыхова, что он потом целых восемь лет ничего больше не снимал.
В последние годы своей жизни Приемыхов много работал: снимался в кино, писал сценарии, выпустил книгу. В 98-м вернулся в режиссерскую профессию – запустил фильм «Кто, если не мы» по собственному сценарию. Во время работы над ним смертельно заболел – у него обнаружили рак мозга.
Болезнь проявилась внезапно, видимо, как следствие огромного перенапряжения, которое Приемыхов испытал во время работы над фильмом. Съемки иногда продолжались двенадцать часов, все на нервах, как всегда было у Приемыхова. Он был очень недоволен администрацией, столкновения происходили буквально по мелочам. Судя по всему, именно тогда к нему и подступила болезнь – из-за морального и физического истощения, нервных перегрузок. У Приемыхова начались мучительные головные боли. Жена Люба просила его сходить к врачу, но он только отмахивался: говорил, что пока нет времени, что как-нибудь потом…
Близкая подруга Приемыхова актриса Екатерина Васильева, которая в последние годы ушла в религию, уговаривала и его бросить профессию. Объясняла, что только это может спасти его от худшего: «Ситуация крайняя. Ты должен поменять всю свою жизнь, абсолютно всю». Приемыхов ее спросил в открытую: «Что я должен сделать?» – «Я бы на твоем месте ушла в монастырь», – последовал ответ. Но Приемыхов на этот шаг не решился.
В июне 2000 года Приемыхов угодил в больницу после того, как у него внезапно поднялась температура до 37 с небольшим градусов и не опускалась в течение нескольких дней. Полагая, что все обойдется, Приемыхов взял с собой свой новый сценарий – о князе Владимире Красное Солнышко. Однако в конце августа больному стало совсем плохо.
До этого его жена часто заводила разговор о венчании, но Приемыхов каждый раз отнекивался. Но, попав в больницу, дал свое согласие. Жена связалась с батюшкой, и тот согласился обвенчать их прямо в больнице. Договорились на 26 августа. Но ночью 25-го Приемыхов скончался.
Точнее всех об уходе Приемыхова сказала его духовная сестра (у них был один духовный отец) Екатерина Васильева: «Валерина жизнь подтверждение тому, что спасаться в творческой среде невозможно. Это вредно для души. Если все суета сует, то здесь вдвойне, втройне. В миру жить непросто, а творческая среда – это мир в миру, где концентрируются темные силы. Где удача, там – гордыня, тщеславие; где неудача – уныние, отчаяние. Очень много лукавства. Набор страшных грехов. Они не на пашне, не на заводе, а на съемочной площадке, в театре…
Валерий Приемыхов родился 26 декабря 1943 года на Дальнем Востоке в городке Куйбышевка-Восточная Амурской области. Детство его было вполне обычное, как он сам его называл, «индейское». Вместе с друзьями они вечно мастерили какие-то плоты, постоянно купались, играли в войну. Еще бегали по крышам проходивших мимо поездов. По их дороге было много туннелей, и самый «шик» был – перед туннелем успеть лечь на живот, чтобы башку не сорвало.
Однако детские забавы и драки никогда не могли заслонить для Валерия главной страсти – чтения. Эту страсть ему привила мама, которая очень хотела, чтобы ее сын стал образованным человеком. Отец к этому отношения не имел, поскольку вечно был занят – он работал начальником на строительстве. Однако, когда сын подрос, отец сумел научить сына главному: быть одиноким, а значит, сильным и рассчитывающим только на себя. Эта наука позднее здорово поможет Валерию в его последующих мытарствах.
Чтение стало страстью Приемыхова на всю жизнь. Мальчишкой он, невзирая на жуткие морозы, проходил три-четыре километра пешком, чтобы набрать в библиотеке кучу книг потолще и запоем читать их по ночам, забравшись под одеяло и вооружившись фонариком. Телевизор он практически не смотрел, поскольку тамошние передачи ну никак не могли тягаться с увлекательной прозой Жюля Верна, Майн Рида или Чарльза Диккенса.
Уже в старших классах Приемыхов сделал первую попытку написать что-то сам. Причем обязан он был этим не очень красивому случаю, в котором выступил главным действующим лицом. Они с друзьями повадились зарабатывать деньги, подделывая киношные билеты. Делалось это просто. Они подбирали в урне оторванные корешки, после чего дома приклеивали их обратно к билету, а дату аккуратно подчищали лезвием бритвы. И продавали эти подделки у кинотеатра.
Однажды Приемыхову не хватало нескольких копеек на фотопленку (фотоаппарат ему подарил отец), вот он и решил заработать их на продаже фальшивого билета. Купила его какая-то девчонка, которая буквально светилась от счастья, получив вожделенный билет, – в кассе их уже не было. Она умчалась смотреть кино, а Приемыхову внезапно… стало стыдно. Он вдруг ясно представил себе, как девчонку поднимает с места владелец настоящего билета, как ее уличают в подделке, как она плачет. Проклиная себя за содеянное, Приемыхов убежал домой. И вскоре написал рассказ «Билет», в котором финал был придуман хеппи-эндовый: герой рассказа шел в кассу, платил деньги за то место, которое было в билете, и девочка спокойно смотрела картину.
Рассказ он отослал в газету «Амурский комсомолец», мысленно мало надеясь на успех. Но его напечатали. Когда об этом узнали его родители, они отнеслись к этому равнодушно. Они посчитали это всего лишь баловством, поскольку никогда не думали, что их сын станет писателем – по их планам он должен был получить настоящую серьезную профессию.
Закончив школу, Приемыхов подал документы в авиационный институт. Он с детства мечтал стать летчиком и даже наколку как-то хотел выколоть: аэроплан и надпись «Буду летчиком». Но удобного случая для наколки не представилось, что оказалось весьма кстати – в авиационный Приемыхова не приняли. Он срезался на тригонометрии и, когда выходил на ватных ногах из аудитории, услышал за своей спиной фразу, которая в итоге круто изменила его жизнь. Кто-то из абитуриентов тогда сказал: «Ну, с Дальнего Востока, они все тупые». Этот вердикт Приемыхов опровергал потом всю свою жизнь. Как мы теперь знаем, опроверг.
После провала в институте Приемыхов устроился на закрытое предприятие (почтовый ящик, как тогда называли такие учреждения) «Казань-421» токарем. Снял комнату. И пока не получил первую зарплату, жил практически впроголодь. Спасался только тем, что воровал яблоки в саду у хозяев комнаты. А попросить денег у родителей Приемыхов не мог – гордый был.
Однажды с кем-то за компанию Приемыхов пришел в народную театральную студию. Ему понравилось, и он стал туда ходить. В первое время играл какие-то бессловесные рольки, вроде статуи во дворце Клавдия в «Гамлете». Но сама атмосфера студии ему нравилась – этакое актерское братство.
Спустя год Приемыхов поступил во Владивостокский театральный институт. Там же в первый раз женился. Его избранницей стала первая красавица института Элла. По словам самого Валерия, жениться он не хотел, но Элла сама его на себе женила. Правда, какое-то время им приходилось скрывать этот факт от всех: и от родителей, и от однокурсников. Так они и жили – тайком. Но ревновал свою жену Приемыхов жутко. Однажды увидел ее идущей по улице с преподавателем, подскочил к ним и стал избивать обоих. Если бы не прохожие, которые сумели оттащить его от жертв, неизвестно, чем бы дело закончилось.
Отучившись три года, молодожены в 1966 году отправились вместе на практику в Уссурийский драматический театр. Жили в общежитии вместе с артистами из цирковой труппы. А спустя год они развелись, причем без всякого скандала.
В первый раз в Москву Приемыхов приехал еще подростком – навестил живущего здесь дедушку. И столица ему тогда не понравилась – суматоха, все куда-то спешат. К тому же в тот первый раз его обворовали. Способ был классический, он и поныне применяется мошенниками. Суть его такова. Один из мошенников специально роняет на землю пачку с деньгами, а его напарник подбирает и предлагает любому из встречных разделить содержимое пачки поровну. В этот момент первый мошенник возвращается и поднимает скандал. Его напарник обращается к прохожему: мол, отдай ему все свои деньги, а я тебе потом верну из пачки. Доверчивый прохожий соглашается, а затем выясняется, что в пачке настоящая купюра только сверху – остальное «кукла» из ровно нарезанной газетной бумаги.
В следующий раз Приемыхов приехал в Москву уже взрослым человеком – в 69-м. И цель у него была одна – покорить столицу. Ему это удалось – он поступил сразу в два института: Литературный и ВГИК. Выбрал последний, поскольку ему показалось, что там обстановка серьезнее. Хотя в ту пору представления о кино имел самые смутные, даже фильма «Чапаев» ни разу не видел.
Жить Приемыхова определили в общежитие. Но там обстановка была несподручная для учебы – кутежи, скандалы. Тогда он устроился работать дворником в Библиотеке имени Ушинского и стал жить в дворницкой напротив Третьяковки, где ему никто не мешал готовиться к занятиям. Правда, из-за этого у него личная жизнь не сложилась. Он тогда познакомился с москвичкой, которую звали Маргарита. Чтобы не ударить перед ней в грязь лицом, он ей наплел про то, что он – потомок Ушинского и пишет историю семьи. Девушка поверила. Но чуть позже случайно увидела его в телогрейке и с метлой в руках. Не сказав ни слова, она развернулась и ушла. Навсегда.
Путь в большое кино начался у Приемыхова с неудачи. В 1976 году на разных киностудиях были приняты в работу сразу три его сценария: «Иван и Коломбина», «Дикий Гаврила» и «Миг удачи». Однако все фильмы в прокате провалились. Приемыхов сильно переживал по этому поводу и одно время даже ничего не писал. Он тогда жил в Ленинграде и работал на «Ленфильме». Там у него родилась единственная дочь Нина – от молодой работницы студии, с которой он состоял в гражданском браке. С этой женщиной он потом переехал в Москву, а дочь они оставили в Ленинграде на попечении родителей невесты.
В это же самое время, в 78-м, Приемыхов встретил режиссера, который стал его крестным отцом, а вернее, матерью в большом кинематографе. Речь идет о Динаре Асановой. Она тогда снимала картину «Жена ушла», и у нее не было актера на главную мужскую роль. Вернее, актер был – Владимир Высоцкий, – но он сниматься не смог, поскольку плотно был занят в другом фильме – «Место встречи изменить нельзя». Тогда Асанова пригласила Приемыхова. Тот с ролью справился, и с этого момента они с Асановой стали не только друзьями, но и соавторами по работе.
Так получилось, но название фильма, где состоялся актерский дебют Приемыхова, оказалось пророческим. Сразу после выхода фильма от него действительно ушла его гражданская жена. Но поскольку в поклонницах у него отбоя не было, горевал Приемыхов недолго. А в 1982 году он закрутил роман с 18-летней молодой актрисой Ольгой Машной, которая снималась в их с Асановой лучшем фильме «Пацаны». Этот фильм прославил Приемыхова на всю страну: сразу после его выхода он был удостоен Государственной премии СССР. Вскоре этим же триумвиратом – Асанова – Приемыхов – Машная – они сняли еще одну картину – «Милый, дорогой, любимый, единственный». Но в год выхода этого фильма на экраны страны – 1985 год – Асанова внезапно умерла.
Приемыхов воспринял эту смерть как личную трагедию. Рухнули все их совместные планы (сценарий «Роды», замысел фильма по повести Андрея Платонова «Джан»). Какое-то время после этого Приемыхов пребывал в депрессии. Он много пил, уходил от Машной, потом опять возвращался. А потом сыграл роль, о которой впоследствии очень сильно жалел. Это была роль Ивана Ильича в фильме Александра Кайдановского «Простая смерть» (экранизация повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича»). Картина наложила на него тяжелый отпечаток, нанесла большую психологическую травму. После нее у него открылась язва, которой он мучился всю оставшуюся жизнь.
Стресс от этой роли удалось преодолеть только спустя год, когда Приемыхов снимался в фильме Александра Прошкина «Холодное лето 53-го…». Вот тут Приемыхов снимался с огромным воодушевлением, буквально купался в роли. «Я хочу здесь сыграть офицерскую честь», – говорил он Прошкину. Тот удивлялся: как можно играть «офицерскую честь»? И только потом, по ходу съемок, режиссер понял, что имел в виду актер. Он как будто предвидел, что главная проблема грядущего времени будет заключаться именно в этом – в потере этой самой чести, потере человеческого достоинства.
Фильм собрал в прокате огромную аудиторию – 64 миллиона зрителей. А Приемыхов за эту работу удостоился второй Государственной премии СССР.
Со своей последней женой Любовью Шутовой Приемыхов познакомился еще в начале 80-х на «Ленфильме», где Любовь работала в административной группе. Но тогда ничего, кроме дружбы, их не связывало. Все изменилось в 87-м, когда Приемыхов собрался снимать как режиссер фильм «Штаны» по своему же сценарию, а Шутова была приглашена в его группу в качестве заместителя директора. Съемки проходили в Одессе. Именно там между ними и вспыхнул молниеносный роман. Но когда съемки закончились, обоим показалось, что с ними закончился и их роман. Но они ошиблись. Они продолжали видеться, хотя Любови было тяжело: она в отличие от Приемыхова тогда была замужем, у нее рос сын. Но от судьбы, как говорится, не уйдешь. В итоге спустя год они опять встретились в совместной работе над фильмом «Мигранты» и в самом начале съемок решили расставить все точки над «i» – отправились в ЗАГС. Однако личную жизнь Приемыхов устроил, а вот творческая дала сбой. Фильм «Мигранты» был закончен в 1990 году, когда система советского проката уже рухнула. В результате картину толком так никто и не увидел. Ее не взяли ни на один из фестивалей, про нее не писали в газетах. И хотя за границей фильм все-таки оценили – он получил приз на кинофестивале авторского кино в Сан-Ремо, – Приемыхову важнее была реакция родной ему публики. А она отреагировала молчанием. Эта ситуация настолько расстроила Приемыхова, что он потом целых восемь лет ничего больше не снимал.
В последние годы своей жизни Приемыхов много работал: снимался в кино, писал сценарии, выпустил книгу. В 98-м вернулся в режиссерскую профессию – запустил фильм «Кто, если не мы» по собственному сценарию. Во время работы над ним смертельно заболел – у него обнаружили рак мозга.
Болезнь проявилась внезапно, видимо, как следствие огромного перенапряжения, которое Приемыхов испытал во время работы над фильмом. Съемки иногда продолжались двенадцать часов, все на нервах, как всегда было у Приемыхова. Он был очень недоволен администрацией, столкновения происходили буквально по мелочам. Судя по всему, именно тогда к нему и подступила болезнь – из-за морального и физического истощения, нервных перегрузок. У Приемыхова начались мучительные головные боли. Жена Люба просила его сходить к врачу, но он только отмахивался: говорил, что пока нет времени, что как-нибудь потом…
Близкая подруга Приемыхова актриса Екатерина Васильева, которая в последние годы ушла в религию, уговаривала и его бросить профессию. Объясняла, что только это может спасти его от худшего: «Ситуация крайняя. Ты должен поменять всю свою жизнь, абсолютно всю». Приемыхов ее спросил в открытую: «Что я должен сделать?» – «Я бы на твоем месте ушла в монастырь», – последовал ответ. Но Приемыхов на этот шаг не решился.
В июне 2000 года Приемыхов угодил в больницу после того, как у него внезапно поднялась температура до 37 с небольшим градусов и не опускалась в течение нескольких дней. Полагая, что все обойдется, Приемыхов взял с собой свой новый сценарий – о князе Владимире Красное Солнышко. Однако в конце августа больному стало совсем плохо.
До этого его жена часто заводила разговор о венчании, но Приемыхов каждый раз отнекивался. Но, попав в больницу, дал свое согласие. Жена связалась с батюшкой, и тот согласился обвенчать их прямо в больнице. Договорились на 26 августа. Но ночью 25-го Приемыхов скончался.
Точнее всех об уходе Приемыхова сказала его духовная сестра (у них был один духовный отец) Екатерина Васильева: «Валерина жизнь подтверждение тому, что спасаться в творческой среде невозможно. Это вредно для души. Если все суета сует, то здесь вдвойне, втройне. В миру жить непросто, а творческая среда – это мир в миру, где концентрируются темные силы. Где удача, там – гордыня, тщеславие; где неудача – уныние, отчаяние. Очень много лукавства. Набор страшных грехов. Они не на пашне, не на заводе, а на съемочной площадке, в театре…