Это была «Песня о земле». После строк «Кто-то сказал, что земля умерла…» у меня просто сердце упало, не знаю, что на меня нашло…»
   15 и 16 мая Высоцкий играл в «Послушайте!». На одном из этих спектаклей побывал Давид Карапетян, которому впоследствии суждено будет стать другом Высоцкого. Причем подружила их… общая любовь к поэту Игорю Северянину. Дело было так.
   В «Послушайте!» главным антиподом Маяковского выступал именно Северянин, что крайне не понравилось Карапетяну. Поэтому из театра он ушел в плохом расположении духа. А спустя два-три дня к нему домой заявились гости: хорошо ему знакомая актриса Таганки Татьяна Иваненко и невысокого роста молодой человек. Это был Высоцкий. Далее послушаем рассказ самого Д. Карапетяна: «От Татьяны Высоцкий знал, что я был на спектакле, и спросил о моем впечатлении. Он располагал к откровенности, и я решил, не таясь, высказать свои претензии: „Я не понял, зачем надо было бить по голове одного поэта, чтобы возвысить другого?“ Человек корпоративного духа, Высоцкий вступился, хотя и весьма неубедительно, за своих коллег: „Но ведь спектакль не об этом, а о том, как не надо плохо читать хорошие стихи“. Он разом выгораживал и Любимова, и Золотухина, и Северянина.
   Я только обреченно махнул рукой:
   – Да нет же, об этом. Я, конечно, понимаю трудности режиссера, но почему именно Северянин, разве мало было тогда бездарей?
   – А вы любите Северянина?
   – Да, очень!
   – И я тоже! Я вижу, вы вообще любите поэзию?
   И он бегло оглядел наш книжный шкаф, забитый словарями и синими томами «Библиотеки поэта», чуть задержавшись на предмете моей гордости – контрабандной полке с Мандельштамом и Ахматовой, Клюевым и Гумилевым. Рядом с ними дружно теснились Бердяев с Шестовым, и алым сигналом тревоги пылал уголовно-наказуемый «Фантастический мир» Абрама Терца-Синявского.
   Пробыл у нас в тот вечер Высоцкий недолго. На другой день я узнал от Татьяны, что понравился ему за «нестандартность мышления». Мне оставалось лишь возблагодарить судьбу в лице Тани Иваненко и Игоря Северянина…»
   23 мая он вновь сыграл в «Послушайте!», а на следующий день отправился в Куйбышев, где у него в ближайшие два дня было запланировано сразу несколько концертов (в Клубе имени Дзержинского, филармонии). Свидетель тех выступлений И. Фишгойт вспоминал: «До нас доходили слухи, что Высоцкий – любитель выпить, но во время его приездов в Куйбышев мы убедились в обратном. Отказался он даже от пива. Пил только минеральную воду…»
   А вот что вспоминал об этой же поездке Г. Внуков: «Первый концерт в филармонии в 17 часов. Билеты нам принесли заранее. Подходим к кассе, билетов полно. А вокруг стоят много людей, предлагают билеты с рук. Я сразу вспомнил Москву, рассказываю, как попадал на спектакли Высоцкого. Ребята не верят: „Врешь! Да и вообще, кто такой Высоцкий?..“
   Клуб Дзержинского встретил уже по-другому. Билетов в кассе нет. С рук – нет. Все просят «лишнего билетика»… За те часы, что Высоцкий находился в Куйбышеве, муждугородный телефон работал беспрерывно: Ульяновск, Казань, Пенза, Оренбург, Саратов, Куйбышевская область – уже все знали, что Высоцкий у нас в гостях. До Куйбышева от каждого из названных городов лететь 30–50 минут. Я лично встретил знакомых ребят из Пензы, Саратова – успели прилететь на его вечерний концерт…
   После концерта члены правления клуба предложили Высоцкому совершить поездку на катере по Волге. Плыли вверх до Красной Глинки и дальше. Где-то в районе Подгор-Гавриловой поляны мы развернулись и с выключенным двигателем сплавлялись обратно по течению: попросили капитана, чтобы было больше времени поговорить с Высоцким… Высоцкий, отдыхая, рассматривал ночной Куйбышев. Потом поднялся в рубку, долго разговаривал с капитаном, попросил «немного порулить»…»
   27 мая исправленный вариант фильма «Короткие встречи» был вновь отправлен в Госкино. Из него убрали следующие сцены: поцелуй Максима и Нади у костра, их лежание на пиджаке, указывающее на их физическую близость, слова Лидии Сергеевны, где она говорит о своей ненависти к колхозникам, и др. Спустя два дня фильм будет принят и разрешен к выпуску.
   Между тем, вернувшись из Куйбышева в Москву, Высоцкий попал на собственный творческий вечер в ВТО, который состоялся 31 мая. Свидетель тех событий О. Ширяева отметила это событие в своем дневнике: «Первоначально вечер планировался на 17-е как чисто песенный. Представлять Высоцкого должен был Табаков, он в ВТО заведует молодыми. Но Ю.П. Любимов предложил перенести на 31-е, на среду, когда в театре выходной, и показывать сцены из спектаклей. Однако сам он внезапно заболел, и поэтому вышел директор, сказал несколько слов и предоставил слово Аниксту как члену худсовета Таганки…
   Аникст начал с того, что он – в трудном положении. Обычно все знают того, кто представляет, и хуже – того, кого представляют. А тут, наверное, мало кто знает его, но зато все знают Высоцкого. Аникст подчеркнул, что это первый вечер Таганки в ВТО. И сам Высоцкий, и его товарищи рассматривают этот вечер, как отчет всего театра. А как это хорошо, что у входа такие же толпы жаждущих попасть сюда, как и перед театром…
   Еще Аникст сказал, что вот пройдет несколько лет – и в очередном издании Театральной энциклопедии мы прочитаем: «Высоцкий, Владимир Семенович, 1938 года рождения, народный артист».
   Аникст сказал, что Высоцкому очень повезло, потому что он попал в коллектив единомышленников. Восхищался разнообразием его талантов, говорил, что публика знает, что Высоцкий многое умеет, даже стоять на голове. Аникст говорил не только о Высоцком, но и о коллективе театра, о Любимове и о судьбах театра вообще. Он сказал, что Театр на Таганке – это не следующий традициям, а создающий их. Этот театр находится в первых рядах нового искусства. Его упрекают в отсутствии ярких творческих индивидуальностей, называют театром режиссера, но это не так. Высоцкий тому пример…
   Высоцкий пел свои песни. С особым удовольствием, как он сказал, спел «Скалолазку», которая не вошла в картину «Вертикаль». Еще из новых:«Сказку о нечисти» и «Вещего Олега». Затем о хоккеистах («Профессионалы». – Ф.Р.), предварив песню рассказом о том, что его вдохновило на ее написание.
   В конце вечера какие-то деятели поздравили Высоцкого от имени ВТО, поднесли официальный букет. Мне было не дотянуться до сцены, и я попросила сидевшую передо мной девушку положить мои гвоздики к микрофону…
   Говорили еще, что артисты хотели прочесть Володе приветствие в стихах (читать его должна была Полицеймако), но им не разрешили из перестраховки».
   В июне Высоцкий разрывается между «Ленфильмом» и «Мосфильмом». На первом он проходит пробы на роль большевика Воронова-Бродского в «Интервенции», на втором – на роль белогвардейского поручика Брусенцова в «Служили два товарища». Пробы в Ленинграде проходят в середине месяца и для Высоцкого складываются вполне благополучно: во всяком случае, Полока им доволен. Нравится ему и Золотухин, а вот Всеволода Абдулова в роли Женьки режиссер безжалостно бракует.
   7 июня Высоцкий выступал в ВТО, 10-го – в Лемболово, где участвовал в концерте с рядом известных бардов: Адой Якушевой, Юрием Кукиным, Борисом Полоскиным и др.
   12 июня Высоцкий играл в «Послушайте!». На спектакле присутствовал Андрей Вознесенский, вернувшийся из-за границы. Он привез Высоцкому в подарок голубую кепку, которую вручил ему в антракте. Потом они фотографировались. В это же время в театр из больницы звонил Юрий Любимов. Говорил с ним Высоцкий, признавался в любви к шефу и сообщал, что сочинил для него новую песню.
   17 июня в «Советской культуре» была опубликована заметка про нашего героя. Он читает ее в Ленинграде, куда приехал для съемок в «Интервенции» (они начались 15-го). Параллельно он дает и концерты. Так, первый из них состоялся в Доме актера в день выхода заметки в «Советской культуре».
   25 июня Высоцкий выступил перед работниками столичного Гидрометеорологического комитета.
   26 июня Высоцкий впервые объявляется на пробах фильма «Служили два товарища», причем не один, а со своей пассией Татьяной Иваненко, которая пробуется на роль возлюбленной поручика Брусенцова Сашеньки (эту роль в итоге сыграет Ия Саввина). 28 июня состоялась еще одна их совместная проба, где им подыгрывает третий исполнитель – Роман Ткачук.
   В те дни по стране вновь пошла волна слухов про Высоцкого. Вызваны они были статьей в одной из газет, где писалось, что Высоцкий… вор-рецидивист и его уже арестовали. Потом оказалось, что арестованный – однофамилец популярного артиста. Однако из Минска на имя Высоцкого пришло письмо, где его просили ответить «который Вы из двух». Еще ходили слухи, что Высоцкий сбежал в Америку.
   2 июля Высоцкий играл в двухсотом представлении «Антимиров». Два дня спустя – в «Послушайте!».
   5 июля в Москве открылся Международный кинофестиваль. В качестве почетного гостя на нем присутствует французская кинозвезда де Полякофф Марина-Катрин, больше известная как Марина Влади. Высоцкий давно тайно влюблен в нее, но познакомиться лично возможности не имеет – в первые дни фестиваля он увлечен репетициями «Пугачева». Как вдруг судьба сама подбрасывает ему шанс…
 
Не догнал бы кто-нибудь,
Не почуял запах, —
Отдохнуть бы, продыхнуть
Со звездою в лапах.
 
   Вспоминает М. Влади: «Шестьдесят седьмой год. Я приехала в Москву на фестиваль, и меня пригласили посмотреть репетицию „Пугачева“, пообещав, что я увижу одного из самых удивительных исполнителей – Владимира Высоцкого. Как и весь зал, я потрясена силой, отчаянием, необыкновенным голосом актера. Он играет так, что остальные действующие лица постепенно растворяются в тени. Все, кто был в зале, аплодируют стоя.
   На выходе один из моих друзей приглашает меня поужинать с актерами, исполнявшими главные роли в спектакле. Мы встречаемся в ресторане ВТО – шумном, но симпатичном… Наш приход вызывает оживленное любопытство присутствующих. В СССР я пользуюсь совершенно неожиданной для меня известностью. Все мне рады, несут мне цветы, коньяк, фрукты, меня целуют и обнимают… Я жду того замечательного артиста, мне хочется его поздравить, но говорят, что у него чудной характер и поэтому он может и совсем не прийти. Я расстроена, но у моих собеседников столько вопросов…
   Краешком глаза я замечаю, что к нам направляется невысокий, плохо одетый молодой человек. Я мельком смотрю на него, и только светло-серые глаза на миг привлекают мое внимание. Он подходит, молча берет мою руку и долго не выпускает, потом целует ее, садится напротив и уже больше не сводит с меня глаз. Его молчание не стесняет меня, мы смотрим друг на друга, как будто всегда были знакомы… Ты не ешь, не пьешь – ты смотришь на меня.
   – Наконец-то я встретил вас…
   Эти первые произнесенные тобой слова смущают меня, я отвечаю тебе дежурными комплиментами по поводу спектакля, но видно, что ты меня не слушаешь. Ты говоришь, что хотел бы уйти отсюда и петь для меня. Мы решаем провести остаток вечера у Макса Леона, корреспондента «Юманите». Он живет недалеко от Центра. В машине мы продолжаем молча смотреть друг на друга… Я вижу твои глаза – сияющие и нежные, коротко остриженный затылок, двухдневную щетину, ввалившиеся от усталости щеки. Ты некрасив, у тебя ничем не примечательная внешность, но взгляд у тебя необыкновенный.
   Как только мы приезжаем к Максу, ты берешь гитару. Меня поражает твой голос, твои сила, твой крик. И еще то, что ты сидишь у моих ног и поешь для меня одной… И тут же, безо всякого перехода говоришь, что давно любишь меня.
   Как и любой актрисе, мне приходилось слышать подобные неуместные признания. Но твоими словами я по-настоящему взволнована. Я соглашаюсь встретиться с тобой на следующий день вечером в баре гостиницы «Москва», в которой живут участники кинофестиваля…»
   Это – воспоминание живой участницы тех событий. Но таких живых свидетелей той встречи было еще несколько человек, и каждый из них вспоминает о ней по-своему. Вот как запечатлелись те дни в памяти фотожурналиста Игоря Гневашева: «Узнав, что в Москву приехала Марина Влади, я решил делать о ней фотофильм – чуть ли не каждый день жизни. Нас познакомили, и я ходил за нею всюду, и я видел, как они впервые встретились, – и он влюбился в нее в коридоре, мгновенно, с ходу, я видел это по его лицу совершенно ясно… По-моему, это Ия Саввина повела Марину после репетиции „Пугачева“ за кулисы, в гримерку. Мы шли по коридору, и вдруг навстречу – он, с сопровождающими, естественно, лицами. Увидел Колдунью, чуть опешил и, маскируя смущение, форсированным, дурашливо театральным голосом: „О, кого мы видим!..“ Она остановилась: „Вы мне так понравились… А я о вас слышала во Франции… Говорят, вы здесь страшно популярны“.
   Потом всей кучей сидели в его гримерке, пили сухое вино, и он, конечно, взял в руки гитару».
   О событиях следующего дня вспоминает М. Влади: «В баре полно народу, меня окружили со всех сторон, но как только ты появляешься, я бросаю своих знакомых, и мы идем танцевать. На каблуках я гораздо выше тебя, ты встаешь на цыпочки и шепчешь мне на ухо безумные слова. Я смеюсь, а потом уже серьезно говорю, что ты – необыкновенный человек и с тобой интересно общаться, но я приехала всего на несколько дней, у меня сложная жизнь, трое детей, работа, требующая полной отдачи, и Москва далеко от Парижа… Ты отвечаешь, что у тебя у самого – семья и дети, работа и слава, но все это не помешает мне стать твоей женой. Ошарашенная таким нахальством, я соглашаюсь увидеться с тобой завтра».
   Вспоминает Л. Абрамова: «Помню приход Володи в июле 67-го. Аркадий Стругацкий жил с семьей на даче, мы его давно не видели. И гостей не ждали: у меня болели зубы, и физиономию слегка перекосило. Я была не дома, а у Лены, они с матерью, моей теткой, жили на улице Вавилова в первом этаже громадного кирпичного дома с лифтерами и пышным садом у окон. Аркадий позвонил именно туда, сообщил, что он в Москве, что скоро будет, потому что надо отметить событие: общий наш друг Юра Манин получил какую-то премию, или орден, или звание, уж не помню, но что-то очень хорошее и заслуженное. Зуб мой прошел, и физиономия распрямилась и просияла. Мы с Леной принялись за работу: застучали ножи, загремели сковородки. Форма одежды – парадная. Позвонили Володе в театр, там «Пугачев», спектакль недлинный, приходи к Лене, будет А. Стругацкий. Играй погениальней, шибко не задерживайся. Ну подумаешь – фестивальные гости на спектакле. Ну поговоришь, они поохают – и к нам. Стругацкий пришел с черным портфелем гигантского размера, величественный, сдержанно-возбужденный…
   А Володя пришел поздно. Уже брезжил рассвет. Чтобы не тревожить лифтершу, он впрыгнул в окно, не коснувшись подоконника – в одной руке гитара, в другой – букет белых пионов. Он пел в пресс-баре фестиваля – в Москве шел международный кинофестиваль…»
   Спустя четыре дня после первой встречи у Макса Леона в этом же доме вновь собирается теплая компания. Из новых лиц там присутствуют: Валерий Золотухин со своей супругой Ниной Шацкой и… Татьяна Иваненко, которая специально напросилась туда прийти, чтобы попытаться отбить Высоцкого у Влади. Вот как об этом рассказывает Д. Карапетян: «Увидев Шацкую с Иваненко, не чуявшая никакого подвоха Марина искренне обрадовалась:
   – Как хорошо, что вы пришли, девочки.
   И хотя само присутствие гипотетической соперницы в этом доме еще ни о чем не говорило, женский инстинкт и некоторые нюансы быстро убедили Татьяну, что никаким оговором здесь и не пахнет. И она не придумала ничего лучшего, как объясниться с коварной разлучницей с глазу на глаз и немедленно. Настал черед удивляться Марине, которая резонно посоветовала Тане выяснить отношения непосредственно с самим виновником возникшей смуты. Но та уже закусила удила:
   – Марина, вы потом пожалеете, что с ним связались. Вы его совсем не знаете. Так с ним намучаетесь, что еще вспомните мои слова. Справиться с ним могу только я…
   Пообещав конкурентке, что он вернется к ней, стоит ей пошевелить пальцем, разгоряченная воительница, развернувшись, вышла. В гостиной увидела подавленного, но не потерявшего головы Володю.
   – Таня, я тебя больше не люблю, – спокойно вымолвил он и, схватив со стола бутылку, стал пить прямо из горлышка…»
   В разгар фестиваля – 13 июля – на широкий экран вышел фильм «Короткие встречи». Однако копий его отпечатано мало, их крутят во второразрядных кинотеатрах, да еще без широкой рекламы. Гораздо лучше обстоят дела с фильмом «Вертикаль», который выходит вслед за «Встречами» – его крутят при большой поддержке рекламы в десятках кинотеатров.
   Тем временем на «Мосфильме» продолжаются пробы в «Служили два товарища». Карелов внезапно испугался брать Высоцкого на роль Брусенцова и решил отдать эту роль Янковскому. Но тот сыграл пробу без всякого азарта, поскольку уже свыкся с ролью красноармейца Некрасова. В итоге роль поручика снова вернулась к Высоцкому. Однако утверждение его на эту роль будет нелегким, о чем речь еще пойдет впереди.
   15 июля Высоцкий уже в Одессе, где идут натурные съемки «Интервенции» (с 29 июня). В тот день режиссеру фильма Геннадию Полоке исполнилось 37 лет, и по этому случаю в его номере в гостинице «Красная» был устроен банкет на два десятка человек. Был среди них и Высоцкий. Далее послушаем самого именинника: «Гостиница находилась напротив филармонии. И вот сидим мы, пьем-гуляем, а в филармонии шел концерт кого-то из наших маэстро, чуть ли не Ойстраха. Весь цвет Одессы, все отцы города, теневеки, подпольные миллионеры съехались… Концерт закончился, публика стала выходить на улицу, шум-гам, такси, троллейбусы подъезжают… А Володя сидит на подоконнике и поет для нас. И на улице наступила тишина. Выглядываем в окно: перед филармонией стоит тысячная толпа, транспорт остановился, все слушают Высоцкого. Оркестранты вышли во фраках, тоже стоят, слушают. А когда Высоцкий закончил петь, сказал „все“, толпа зааплодировала…»
   Через пару дней Высоцкий вернулся в Москву, чтобы 20 июля присутствовать на закрытии кинофестиваля. В последний день работы кинофорума для всех его участников был устроен прощальный банкет в пресс-баре. Вспоминает А. Свидерский: «Когда заиграла музыка, Сергей Аполлинарьевич Герасимов пригласил Влади на танец. Я пошел с его женой Тамарой Федоровной Макаровой, и в это время появился Володя. Он взял Марину, и они начали танцевать, и он ее уже не отпускал… А Лева Кочарян, я и все наши ребята, которые там были, мы их взяли в кольцо, потому что все прорывались к Марине танцевать. Но Володя до самого конца никому этого не позволил. Мне запомнилась его фраза, которую он тогда нам сказал: „Я буду не Высоцкий, если я на ней не женюсь“. Так прямо и сказал…»
   Трудно поверить в то, что привыкшая к многочисленным знакам внимания со стороны мужчин, куда более эффектных, чем Владимир Высоцкий, французская знаменитость примет всерьез ухаживания русского актера. Вполне вероятно, что тогда ее просто занимало это откровенное признание в любви, это почти по-детски наивное ухаживание. По воспоминаниям того же Игоря Гневашева, Влади упрашивала своих московских знакомых: «Ребята, вы его уведите подальше от гостиницы, а то он возвращается и это… ломится в номер».
   Да, без сомнения, встреча с Высоцким летом 67-го была для Марины Влади всего лишь забавным эпизодом и не предвещала (во всяком случае для нее) в дальнейшем ничего серьезного и многообещающего. Более того, в те дни у французской кинозвезды было более сильное увлечение, чем русский актер из Москвы. В 1966 году, снимаясь в Румынии во франко-румынском фильме «Мона, безымянная звезда» (режиссер Анри Кольни), Влади познакомилась и серьезно увлеклась молодым румынским актером Кристоей Аврамом. Чуть позже Аврам приедет к Влади в Париж, имея, по всей видимости, серьезные намерения жениться на ней. Но молодому актеру не повезет. Он не понравится матери Марины и ее сестрам Одиль Версуа, Элен Валье и Тане Поляковой, которые сочтут его пустым и никчемным красавцем-фанфароном. Отношения с Аврамом будут разорваны, у Влади случится депрессия, правда, кратковременная.
   Что касается Высоцкого, то он продолжает крутить головы двум женщинам: жене и Татьяне Иваненко. Как вспоминает одна из них – Л. Абрамова: «Боялась ли я, что Володя ходит к женщинам? Нет, абсолютно. У меня и тени этой мысли не было. Боялась ли я, что он может уйти навсегда? Я этого начинала бояться, когда он возвращался. Вот тогда я боялась, что он сейчас скажет – „все“. А так – нет, страха не было…»
   Между тем сразу после кинофестиваля Высоцкий снова улетает в Одессу на съемки «Интервенции». Там с ним происходит неприятный инцидент, который, к счастью, не стал достоянием гласности, иначе Высоцкому пришлось бы туго. А случилось следующее.
   Как-то после съемок Высоцкий в компании Левона Кочаряна, его жены Инны и Артура Макарова собрались на квартире подруги жены Кочаряна. Там же оказался и 24-летний болгарский актер Стефан Данаилов, снимавшийся в те дни в советско-болгарском фильме «Первый курьер». И вот на той вечеринке, будучи в подпитии, Данаилов приказал Высоцкому: «Пой!» Тот отказался. Тогда Данаилов вытащил из кармана пачку денег и швырнул ее в лицо Высоцкому. Сидевший ближе всех к Данаилову Кочарян немедленно взорвался и от всей души врезал будущему заслуженному артисту Болгарии, будущему члену болгарской компартии и лауреату Димитровской премии по его симпатичной физиономии. В результате вспыхнувшей в квартире потасовки серьезно пострадал сам Данаилов, а также двухспальная тахта хозяев квартиры. Правда, раны на лице Данаилова быстро зажили, и через несколько лет советские кинозрители смогли убедиться в этом, лицезрея болгарского актера в многосерийном телевизионном сериале «Нас много на каждом километре».
   Вспоминает А. Иванова: «Володя в Одессе, в „Интервенции“, снимался немного. Я помню его только в нескольких сценах: „Марш интервентов“ – это когда французы вступают в город, а вся Одесса стоит на берегу и по-разному реагирует на это дело – тут и большевики, и черносотенцы, и кадеты, и сионисты, и банкиры. И Володя с мадам Ксидиас – Оля Аросева ее здорово играла – и ее сыном, которого замечательно сыграл Золотухин. Помню, была страшная жара. Все мы работали в плавках, а бедные актеры маршировали или приветственно кричали, будучи одеты по полной парадной форме. Володя снимался в пиджаке и в галстуке. Рядом с местом съемки, в кустах, администрация организовала для актеров что-то типа душа. Володя прибегал и окатывался водой после каждого дубля. И еще прикатили для актеров бочку с квасом, многие просили пива, потому что-де квас жажду в жару не утоляет, но тут администрация нас не поддержала. Еще помню Володю на съемках в порту, он там был занят в сцене на корабле, где французы для своих солдат устроили публичный дом…»
   25 июля Высоцкого утверждают на роль поручика Брусенцова. Причем его утверждение прошло с бо-о-ольшим скрипом. Особенно решительно против Высоцкого выступал начальник актерского отдела «Мосфильма» Адольф Гуревич. Описывая перипетии этого инцидента, Высоцкий писал жене Л. Абрамовой 9 августа: «Гуревич кричал, что он пойдет к Баскакову и Романову (руководители кинематографии Союза), а Карелов предложил ему ходить везде вместе. Это все по поводу моего старого питья, и „Стряпухи“, и Кеосаяна. Все решилось просто. Карелов поехал на дачу к больному Михаилу Ильичу Ромму, привез его, и тот во всеуслышание заявил, что Высоцкий-де его убеждает, после чего Гуревич мог пойти только в ж…, куда он и отправился незамедлительно».
   31 июля Высоцкий дает концерт в столичном Центральном Доме литераторов.
   14 августа в Измаиле начались съемки фильма «Служили два товарища». Пока без Высоцкого, который снимается в «Интервенции», а в Измаил планирует приехать только во второй половине сентября.
   26 августа В. Золотухин вывел в своем дневнике следующие строчки: «Ночевал Высоцкий. Жаловался на судьбу:
   – Куда деньги идут? Почему я должен вкалывать на дядю? Детей не вижу. Они меня не любят. Полчаса в неделю я на них смотрю, одного в угол поставлю, другому по затылку двину. Орут… Совершенно неправильное воспитание…»
   31 августа состоялся сбор Таганки после летних каникул. Высоцкий явился в необычном виде – с усами. Из театра он уехал на такси в компании с Иваненко.
   1 сентября Высоцкий участвовал в репетиции «Пугачева». На следующий день Таганка открыла сезон – был показан спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Керенского играл Николай Губенко, а Высоцкий играл матроса. Все с теми же усами.
   3 сентября Высоцкий явился в театр уже без усов. Вечером того же дня он улетел в Одессу, на съемки «Интервенции».
   4 сентября Высоцкий стал одним из инициаторов проведения дня рождения осветителя «Интервенции» Антонины Ивановой. Эту женщину все в группе любили за ее добрый нрав и поразительную работоспособность. Поэтому и было решено сделать ей подарок – накрыть для нее стол в ресторане гостиницы «Красная». Когда именинница туда пришла, она чуть не задохнулась от восторга. На торжестве помимо Высоцкого также присутствовали: Геннадий Полока, оператор Евгений Мезенцев, Ефим Копелян и др.