Страница:
Одна из статей в сегодняшней газете была о женщине из Литвы, которую убили в Бречине. Преступники расчленили тело и бросили в море. Там все эти жуткие куски и плавали, пока их не прибило к арбротскому пляжу. Дети нашли голову, и теперь двое рабочих-иммигрантов привлечены к суду за убийство. Расследование такого случая – предел мечтаний большинства копов. Фоксу за время работы в управлении приходилось иметь дело с убийствами, и, хотя их было немного, у него перед глазами до сих пор стояли все картины преступления и вскрытия. Он встречался с членами семей жертв, чтобы сообщить страшные известия, сопровождал их в морг на опознание трупов тех, кого они любили… Забыть такое невозможно. Сотрудники отдела контроля и жалоб были далеки от подобных трагедий; они существовали совсем в другом мире, и, может быть, поэтому некоторые утверждали, что им достается легкий хлеб.
– Но тогда почему от него иногда так мутит? – спросил он вслух, когда раздался щелчок тостера. Все, включая газету, было доставлено в гостиную, на столик у дивана. Вечерняя телепрограмма не сулила ничего интересного, но в запасе всегда оставались новости на Би-би-си. Взгляд Фокса рассеянно скользнул по каминной полке, где стояли несколько фотографий в рамках. С одной смотрели его мать и отец, видимо, на какой-то вечеринке, в середине шестидесятых. На другой – сам Фокс, уже почти тинейджер, сидел на диване и обнимал за плечи младшую сестру. Он смутно помнил, что снимок сделан в доме одной из его теток, хотя и неизвестно, какой именно. Фокс улыбался фотографу, “работая на камеру”, а малышка Джуд, казалось, не замечала ничего, кроме брата. В его сознании вдруг вспыхнул образ – сестра катится вниз по ступенькам. Что же такое она, черт возьми, несла? Поднос с грязной посудой, может быть, или корзину белья? Или все-таки дело было по-другому – вот она стоит у подножия лестницы, цела и невредима, а к ней приближается Винс, заносит кулак, и… о господи… Такое случалось и раньше. Джуд всегда говорила, что она сама виновата или что он получил не меньше. Это больше не повторится…
Фоксу расхотелось есть, а по запаху чая было ясно, что в нем слишком много молока. Вдруг пиликнул мобильный: входящее сообщение.
От Тони Кая. Он был в пабе с Джо Нейсмитом.
– Отвали, искуситель, – пробормотал Фокс себе под нос.
Пять минут спустя он искал ключи от машины.
Понедельник, 9 февраля 2009
2
3
– Но тогда почему от него иногда так мутит? – спросил он вслух, когда раздался щелчок тостера. Все, включая газету, было доставлено в гостиную, на столик у дивана. Вечерняя телепрограмма не сулила ничего интересного, но в запасе всегда оставались новости на Би-би-си. Взгляд Фокса рассеянно скользнул по каминной полке, где стояли несколько фотографий в рамках. С одной смотрели его мать и отец, видимо, на какой-то вечеринке, в середине шестидесятых. На другой – сам Фокс, уже почти тинейджер, сидел на диване и обнимал за плечи младшую сестру. Он смутно помнил, что снимок сделан в доме одной из его теток, хотя и неизвестно, какой именно. Фокс улыбался фотографу, “работая на камеру”, а малышка Джуд, казалось, не замечала ничего, кроме брата. В его сознании вдруг вспыхнул образ – сестра катится вниз по ступенькам. Что же такое она, черт возьми, несла? Поднос с грязной посудой, может быть, или корзину белья? Или все-таки дело было по-другому – вот она стоит у подножия лестницы, цела и невредима, а к ней приближается Винс, заносит кулак, и… о господи… Такое случалось и раньше. Джуд всегда говорила, что она сама виновата или что он получил не меньше. Это больше не повторится…
Фоксу расхотелось есть, а по запаху чая было ясно, что в нем слишком много молока. Вдруг пиликнул мобильный: входящее сообщение.
От Тони Кая. Он был в пабе с Джо Нейсмитом.
– Отвали, искуситель, – пробормотал Фокс себе под нос.
Пять минут спустя он искал ключи от машины.
Понедельник, 9 февраля 2009
2
В понедельник утром Малькольм Фокс потратил уйму времени, чтобы припарковаться возле управления полиции – как в первый раз. Тони Кай и Джо Нейсмит были уже в офисе. Нейсмит (тяжелая доля самого младшего) уже сварил на всех кофе и заранее принес к нему пакет молока. Каждую пятницу он просил остальных расплатиться, однако те отнюдь не спешили выворачивать карманы, и Нейсмиту ничего не оставалось, как смиренно продолжать вести учет, кто сколько ему должен.
– С тебя фунт, – напомнил он, остановившись у стола Фокса и, как обычно, держа руки в карманах брюк.
– Получишь целых два, но в конце недели, – невозмутимо ответил Фокс, вешая пальто.
За окном сиял прекрасный день. Дороги уже освободились от снега и льда. Проезжая мимо парков, Фокс заметил, что на месте бывших снеговиков высятся корявые, потемневшие глыбы. Он снял пиджак, явив миру давешние темно-синие подтяжки. Его сегодняшний галстук был ярче и краснее, чем в пятницу, а рубашка – белая в желтую полоску, в тон волосам. Портфель Фокса этим утром не мог похвастать содержимым, но Малькольм все равно открыл его. Тем временем Нейсмит ретировался к кофеварке.
– Сахару три куска, – напомнил Кай, получив в ответ вполне предсказуемый жест.
– Нет вестей от Боба? – спросил Фокс.
В ответ Джо тряхнул шевелюрой – стрижка явно не вошла в программу его выходных. Он указал в направлении рабочего места Фокса.
– Мистер Макьюэн оставил тебе записку – во-он там, – сказал он.
Фокс поискал, но ничего не увидел. Тогда он отодвинулся и заглянул под стол. Клочок бумаги лежал на полу, на нем уже отпечатался узор подошвы. Малькольм поднял записку, перевернул и углубился в расшифровку каракулей шефа.
“Инглис – ГЛОД – 10–30”
ГЛОД означало – Горячая линия охраны детей. Большинство копов произносили это как “глот”. А потому комната под номером 2.24 в дальнем конце коридора была известна как “Глотка”. Фоксу случалось заходить туда пару раз. И у него неизменно сводило внутренности от одного воспоминания о том, что там творилось.
– Кто-нибудь знает, кто такой Инглис? – громко спросил он.
Но ни Кай, ни Нейсмит не могли помочь ему. Фокс глянул на часы – с момента времени, указанного в записке, уже прошло больше часа. Джо Нейсмит шумно стучал ложкой, размешивая сахар. Кай потягивался в кресле, отчаянно зевая и расправляя затекшие локти. Фокс сложил записку пополам, спрятал в карман, вылез из-за стола и снова натянул пиджак.
– Я ненадолго, – сказал он.
– Даст бог, не помрем, – заверил его Кай.
В коридоре было прохладнее, чем в кабинете. Фокс шел неспешно, но достиг комнаты 2.24 уже через несколько секунд. Она располагалась в конце коридора. Здесь имелся особый замок и специальная система входа-выхода. На двери не было списка сотрудников – подобно контролерам, ГЛОД тщательно хранил свои секреты. Табличка на двери гласила: “Внимание! Необычные звуки и зрелища. При работе с видео в комнате должно находиться не менее двух человек”. Фокс сделал глубокий вдох, нажал кнопку и стал ждать. Из динамика раздался мужской голос:
– Кто там?
– Инспектор Фокс. Мне нужен Инглис.
На какое-то время воцарилась тишина, потом голос ответил:
– Вы опоздали.
– Неужели?
– Вам было назначено на десять тридцать.
– На моих часах ровно половина.
Еще тишина, потом:
– Подождите.
Фокс стоял, изучая носки своих ботинок. Он купил их месяц назад на Джордж-стрит, и они до сих пор натирали ему пятки. И все же это были хорошие ботинки. Продавщица в магазине сказала, что они протянут “до конца света… или пока трамвайные рельсы не достроят… смотря что раньше случится”. Забавная девчушка, с чувством юмора у нее порядок. Фокс спросил, почему она не в колледже. “Смысла нет, – ответила она. – Все равно в этой стране хорошей работы не найти.”
Это заставило Фокса мысленно вернуться во времена своей юности. Большинство его сверстников мечтали о блестящей карьере за границей. Некоторым это действительно удалось. Но очень, очень немногим.
Тем временем дверь перед его носом распахнулась. На пороге стояла женщина в черных брюках и серой блузке. Она была ниже его дюйма на четыре и, наверное, лет на десять младше. Ее левое запястье охватывал ремешок золотых часов. Никаких колец. Она протянула правую ладонь для рукопожатия.
– Инглис, – представилась она.
– Фокс, – ответил он, а потом, с улыбкой: – Малькольм Фокс.
– Вы из ОПК. – Это прозвучало утвердительно, но он все равно кивнул. За спиной девушки Фокс увидел, что офис за время его отсутствия как будто стал еще меньше. Штук пять столов; проходы между ними такие узкие, что едва можно протиснуться. По стенам сплошь картотечные шкафы и отдельно стоящие металлические полки, забитые компьютерной аппаратурой. Некоторые системные блоки стояли со снятыми крышками, и можно было рассмотреть их железное нутро. Единственное свободное пространство на стене было заклеено фотографиями с изображениями лиц. Молодых и старых, с усами и бородой или гладко выбритых; с тяжелыми, пустыми взглядами или вовсе лишенных всякого выражения. Кроме Инглис и Фокса, в комнате находился еще один человек – мужчина. Видимо, это его голос только что звучал из динамика. Он пристально изучал гостя, не двигаясь с места. Фокс кивнул ему и получил в ответ такое же приветствие.
– Знакомьтесь, это Гилкрист, – сказала Инглис. – Входите и располагайтесь поудобнее.
– Разве это возможно? – спросил Фокс.
Инглис окинула взглядом комнату.
– Чем богаты, тем и рады.
– Кроме вас двоих, здесь больше никого?
– Сейчас нет, – призналась она. – Трения внутри отдела и так далее.
– Все равно мы почти все дела передаем в Лондон, – добавил Гилкрист. – У них там сильная команда – человек сто, наверное.
– Сто – это много, – сказал Фокс.
– Видели бы вы, сколько у них работы, – возразила Инглис.
– Как мне к вам обращаться? В смысле – по званию или, может, лучше по имени?
– Энни, – помедлив немного, ответила она. Соседний стол был свободен, и, повинуясь ее указующему жесту, Фокс расположился за ним.
– Давай, Антея, покажи класс, – сказал Гилкрист. По его тону Фокс понял, что это эдакая тонкая шутка, понятная только посвященным.
– Брюс Форсис? – наугад спросил он. – “Игра поколений?”[9]
Инглис кивнула.
– Похоже, меня назвали в честь ассистентки телеведущего.
– Но “Энни” вам больше по душе?
– Естественно. Но если вы предпочитаете официальный тон, тогда – сержант Инглис.
– Энни вполне подойдет. – Присев на стул, Фокс оторвал неизвестную нитку, зачем-то выглядывающую из бокового шва его брюк. Он старался не смотреть на папку с надписью “Школьная форма”, лежавшую на столе перед ним. Деловито кашлянув, он приступил к делу: – Меня к вам направил мой начальник.
Энни снова кивнула. Она сидела к нему вполоборота, изучая что-то на экране своего компьютера. Рядом на верхней крышке системного блока ненадежно балансировал второй дисплей.
– Что вам известно о ГЛОДе? – спросила она, снова взглянув на Фокса.
– По моим данным, ваше главное дело – охота на извращенцев.
– Не в бровь, а в глаз, – отозвался Гилкрист, безостановочно выбивая чечетку на своей клавиатуре.
– Говорят, раньше было проще, – посетовала Инглис. – А теперь повсюду эти компьютеры. Никто не отдает свои фото в салоны для обработки, не покупает журналы. Даже ничего не распечатывают – разве что дома, на собственном принтере. Можно выбрать в жертву ребенка на другом конце света и встретиться с ним, только когда он уже будет полностью готов.
– Готов на все, – тихо уточнил Гилкрист.
Фокс чуть оттянул пальцем воротник своей рубашки. В комнате было жарко, как в аду. Но он не мог позволить себе раздеться: первое впечатление и все такое. Впрочем, пиджак Энни Инглис висел на спинке ее стула. Он был бледно-розового цвета, вполне в духе времени. Ее волосы были коротко острижены – кажется, такая прическа называется “паж”. Гладкие и блестящие, темно-каштанового цвета. Вряд ли она их красит. Минимум косметики на лице, ногти без лака. Еще Фокс заметил, что, в отличие от остальных комнат на этаже, окна здесь затемнены.
– У нас такая жара, все компьютеры работают, – сказала Инглис. – Снимите пиджак, если хотите.
Фокс деликатно улыбнулся: выходит, пока он приглядывался к Энни, та в свою очередь внимательно изучала его. Освободившись от жарких объятий пиджака, он положил его на колени. Когда Инглис и Гилкрист обменялись взглядами, Фокс был почти на сто процентов уверен, что дело в его подтяжках.
– Еще одна проблема с нашей “клиентурой”, – продолжила Инглис, – это их всевозрастающая изощренность. Они великолепно владеют программами и технологиями. Мы только и делаем, что пытаемся угнаться за ними. Вот, например.
Она легонько толкнула запястьем лежавшую на столе мышь, и экран компьютера ожил. На нем появилось сильно искаженное изображение.
– Это называется “воронка”, – пояснила Энни. – Преступники посылают друг другу изображения, предварительно зашифровав их таким вот образом. Нам приходится разрабатывать приложения, позволяющие “раскрутить” их. – Она щелкнула мышкой, и изображение начало медленно трансформироваться, пока не превратилось в фотографию мужчины, обнимающего одной рукой мальчика азиатской внешности.
– Видите?
– Вижу, – сказал Фокс.
– И это только один из трюков. Они уже до того дошли, что маскируют одни изображения под другие. Если не знать, в чем секрет, то и в голову не придет их проверять. Мы даже видели жесткие диски, внутри которых спрятаны другие жесткие диски.
– Мы видели все, – с напором подытожил Гилкрист.
Инглис взглянула на своего коллегу.
– Кроме того, чего мы не видели, – осадила она его. – Каждую неделю они изобретают что-нибудь новое, все более и более отвратительное. Только вообразите – семь дней в неделю, сутки напролет сидишь в интернете, серфишь по сайтам, читаешь чей-то треп на форуме, совершаешь покупки по почте и при этом постоянно понимаешь, что еще один щелчок мыши – и ты в аду.
– Или на небесах, – прервал ее Гилкрист, глядя в свой монитор. – Кому что ближе. У нас есть такие материалы, от которых у вас волосы на мошонке дыбом встанут.
Фокс знал, что сотрудники Глотки редко обзаводятся семьями, в отличие от прочих копов. За ними водилась репутация людей толстокожих, непробиваемых, полностью поглощенных работой. Крепкие, прожженные парни. Он поразился про себя: как Энни Инглис переносит такую жизнь? Но сказал только:
– Я весь внимание. Прошу вас, продолжайте.
Инглис постучала по экрану концом шариковой ручки.
– Вот этот человек, – сказала она, указывая на мужчину, обнимающего восточного мальчика. – Мы выяснили, кто он. У нас уже довольно много материалов на него.
– Он что, коп?
Она посмотрела на Фокса:
– С чего вы взяли?
– Вы же не затем меня пригласили, чтобы вместе посмотреть картинки из интернета.
Она медленно кивнула:
– Вы угадали. Только он живет в Австралии. В Мельбурне.
– И… что?
– И, как я уже говорила, на него имеется довольно обширное досье. – Она раскрыла папку и достала оттуда несколько листов бумаги. – Он организатор сайта. Своего рода клуба по интересам. Чтобы стать его членом, нужно заплатить своего рода вступительный взнос.
– Они делятся друг с другом, – проворчал Гилкрист. – Минимум – двадцать пять фотографий.
– Фотографий?
– Ну да, с детьми. Делятся с себе подобными…
– Но кроме этого, существует и денежный взнос, который выплачивается по кредитной карточке, – продолжала Инглис. Она вручила Фоксу список имен и номеров телефонов. – Знаете кого-нибудь?
Фокс бегло просмотрел фамилии – их было более сотни – и покачал головой.
– Дж. Брек? – подсказала Инглис. – Дж. – значит Джейми.
– Джейми Брек…
Имя казалось знакомым. И тут Фокс вспомнил:
– Он же из Лотиана!
– Именно, – подтвердила Инглис.
– Если это тот самый Джейми Брек.
– Атрибуты счета кредитной карточки ведут в Эдинбург. В банк Джейми Брека. Ошибки быть не может.
– Вы точно уверены? – Фокс отдал ей список.
Инглис кивнула:
– Абсолютно.
– Все ясно. Когда мне приступать?
– На данный момент все, что у нас есть, – это кредитная карточка. Он еще не отослал фотографии – а может, и не собирается.
– Сайт еще функционирует?
– Надеюсь, нам удалось остаться в тени и они ничего не подозревают – пока. У нас еще недостаточно материала, чтобы накрыть их как следует.
– Члены клуба раскиданы по всему миру – более чем в дюжине стран, – вмешался Гилкрист. – Это учителя, лидеры молодежных организаций, священники…
– Кто-нибудь в курсе, что вы на них вышли?
– Только мы и горсточка аналогичных отделов за границей.
– Однажды, – добавила Инглис, – в Лондоне арестовали учредителя подобного сайта и перехватили управление ресурсом. Так вот, пользователи только через десять дней заподозрили неладное.
– А за это время, – снова прервал ее Гилкрист, – их стало гораздо меньше.
Фокс кивнул и снова посмотрел на Инглис.
– Каких конкретно действий вы хотите от ОПК?
– Вообще-то такими делами занимается Лондон, но это все у нас под боком, так что… – она запнулась, в упор глядя на Фокса, – нам нужен как можно более точный портрет Джейми Брека. Мы хотим выяснить об этом человеке все, что только возможно.
Фокс еще раз посмотрел на экран.
– Значит, ошибки быть не может? – переспросил он и вопросительно взглянул на Энни Инглис. Она пожала плечами.
– Старший инспектор Макьюэн сообщил нам, что вы недавно прищучили Глена Хитона. Брек работает в том же отделе.
– Ну и что?
– Вы могли бы поговорить с ним.
– О чем? О Хитоне?
– Ну, Хитона можно использовать как предлог. А после расскажете нам, что вам удалось узнать.
Фокс отрицательно покачал головой.
– Я не большой любитель таких фокусов, – сказал он. – Не думаю, что Брек согласится уделить мне время. Но если на него что-то есть…
– Ну? Продолжайте!
– Мы могли бы попытаться копнуть поглубже.
– Слежка?
– Да, если это необходимо. – Теперь она внимательно слушала его, и даже Гилкрист оторвался от монитора и повернулся в их сторону. – Мы можем узнать, какую информацию он хранит на своем компьютере, какие сайты посещает, изучить его личную жизнь… – Фокс остановился и потер лоб. – Я так понял, что, кроме номера счета кредитной карты, у вас на него ничего нет?
– Пока нет.
– А вы не думаете, что его карточкой мог воспользоваться кто-то другой?
– Именно поэтому нам и нужна дополнительная информация. – Инглис качнулась на стуле, так что их колени почти соприкоснулись. Она наклонилась вперед, упершись локтями в бедра и сцепив руки в замок. – Но смотрите, чтобы Брек ничего не заподозрил! Иначе он предупредит остальных. Тогда мы потеряем его.
– И детей, – тихо добавил Фокс.
– Что?
– Это же все делается ради них, да? Охрана детей и все такое?
– Верно, – сказал Гилкрист.
– Верно, – эхом отозвалась Энни Инглис.
Фокс был уже в двух шагах от своего офиса, как вдруг нечто заставило его остановиться. Он медленно надел пиджак и теперь, стоя посреди коридора, в задумчивости теребил лацканы. Его мысли вертелись вокруг сержанта Антеи Инглис (предпочитающей, чтобы ее называли Энни) и ее сотрудника Гилкриста, ни имени, ни должности которого он не знал. Еще он думал о деятельности ГЛОДа вообще. Считалось, что ОПК расследует “темные делишки”, но теперь у Фокса возникло чувство, что Энни Инглис и ее коллега целыми днями вглядываются в такой мрак, который ему и не снился. Тем не менее эта парочка довольно нагло себя вела. Работая в ОПК, он привык к тому, что прочие копы его ненавидят, но у сотрудников ГЛОДа была репутация совсем иного толка. Люди даже представить боялись, с чем им приходится иметь дело и что после этого творится у них в голове. Поэтому их сторонились. Да, вот именно: Глотка внушала страх, но совсем не такой, как контролеры. Тут было нечто другое – потустороннее, что ли. За тщательно запертой и охраняемой дверью комнаты 2.24 таились монстры из ночных кошмаров и жуткие призраки из темных закоулков.
– Малькольм? – окликнул его кто-то сзади.
Обернувшись, он увидел Энни Инглис. Она стояла, скрестив руки на груди. Потом подошла ближе и заглянула ему в глаза.
– Вот, возьмите, – сказала она, протягивая что-то Фоксу. Это оказалась ее визитная карточка. – Здесь номер моего мобильного и адрес электронной почты. На всякий случай: вдруг вам что-то понадобится.
– Спасибо, – поблагодарил он, делая вид, что разглядывает напечатанные строчки. – Я просто…
– Просто задумались? – подсказала она.
Он достал бумажник, отыскал в одном из отделений свою визитку и вручил ей. Энни приняла ее с легким наклоном головы, развернулась и пошла обратно по коридору. Довольно элегантная походка – отметил он. Женщина явно без комплексов, знающая себе цену и привыкшая быть в центре внимания.
И задница у нее что надо.
В офисе ОПК было куда больше шума, чем обычно. Боб Макьюэн сидел за своим столом и говорил по телефону. Увидев Фокса, он поймал его взгляд и одобрительно кивнул, как бы подтверждая, что все в порядке. На рабочем месте у босса, как всегда, царила идеальная чистота, но Фокс знал ее тайную цену – весь хлам попросту регулярно сметался в какой-нибудь из полудюжины нижних ящиков. Однажды Тони Каю случилось искать в одном из них таблетку парацетамола. Он по очереди подзывал Фокса и Нейсмита, чтобы похвастать результатами. “Это почти как археология, – удивлялся тогда Нейсмит, – один слой, под ним другой…”
Макьюэн положил трубку и принялся писать что-то на клочке бумаге своим неразборчивым почерком.
– Ну, как все прошло? – вполголоса спросил он. Фокс пробежался костяшками пальцев по столу и наклонился к боссу.
– Отлично, – сказал он. – Лучше не бывает. Вы не возражаете, сэр, если я займусь этим?
– Зависит от того, что ты задумал.
– Для начала – легкая проверка; потом, в случае необходимости – наблюдение.
– Собираешься обшарить его компьютер?
– Первым делом, как водится.
– Они просили, чтобы ты с ним сначала познакомился?
– Не думаю, что это удачная мысль. Он мог быть другом Хитона.
– Я тоже так подумал, – сказал Макьюэн. – И поэтому перемолвился словечком кое с кем.
Фокс сощурил глаза.
– С кем это?
– С кем надо. – Видя, что Малькольм пытается через стол расшифровать его каракули, Макьюэн перевернул записку. – Брек и Хитон – скорее враги, чем друзья. Это тебе на руку.
– Но дело Хитона закрыто.
– Два дня назад. И потом – кто об этом знает?
– И вы предоставите мне необходимые бумаги? Подпишете документы?
– Все, что тебе потребуется. Зам главного констебля[10] тоже в курсе дела.
Зам главного. Адам Трэйнор. Без его резолюции не обходилась ни одна хоть мало-мальски значимая бумажка в управлении. Телефон снова зазвонил. Макьюэн накрыл трубку ладонью, собираясь поднять ее, но его глаза продолжали сверлить Фокса.
– В остальном, Фокси, действуй, как считаешь нужным.
Тот встал, собираясь уходить, но услышал:
– Да, кстати, как выходные?
– Провел парочку ночей в Монако, – ответил Фокс.
Проходя мимо стола Тони Кая, он в очередной раз подивился чуткости этого человека-радара. Кай делал вид, что занят, усердно отстукивая на клавиатуре.
– Нашел интересное занятие? – спросил Фокс.
– По-моему, в этом ты меня уделал, – откликнулся Кай, указывая взглядом в сторону стола босса.
– Может, будет и для тебя местечко на корабле, – пообещал ему Фокс.
– Только свистни, Фокси.
Фокс рассеянно кивнул и поспешил укрыться от дальнейших разговоров за своим столом.
Нейсмит был занят приготовлением новой порции кофе.
– Сахар! Три куска! – нахально крикнул ему Кай.
Рот Нейсмита судорожно скривился, но парень заметил, что на него смотрят. Тогда он вопросительно помахал Фоксу пустой кружкой, но Малькольм отрицательно качнул головой.
– С тебя фунт, – напомнил он, остановившись у стола Фокса и, как обычно, держа руки в карманах брюк.
– Получишь целых два, но в конце недели, – невозмутимо ответил Фокс, вешая пальто.
За окном сиял прекрасный день. Дороги уже освободились от снега и льда. Проезжая мимо парков, Фокс заметил, что на месте бывших снеговиков высятся корявые, потемневшие глыбы. Он снял пиджак, явив миру давешние темно-синие подтяжки. Его сегодняшний галстук был ярче и краснее, чем в пятницу, а рубашка – белая в желтую полоску, в тон волосам. Портфель Фокса этим утром не мог похвастать содержимым, но Малькольм все равно открыл его. Тем временем Нейсмит ретировался к кофеварке.
– Сахару три куска, – напомнил Кай, получив в ответ вполне предсказуемый жест.
– Нет вестей от Боба? – спросил Фокс.
В ответ Джо тряхнул шевелюрой – стрижка явно не вошла в программу его выходных. Он указал в направлении рабочего места Фокса.
– Мистер Макьюэн оставил тебе записку – во-он там, – сказал он.
Фокс поискал, но ничего не увидел. Тогда он отодвинулся и заглянул под стол. Клочок бумаги лежал на полу, на нем уже отпечатался узор подошвы. Малькольм поднял записку, перевернул и углубился в расшифровку каракулей шефа.
“Инглис – ГЛОД – 10–30”
ГЛОД означало – Горячая линия охраны детей. Большинство копов произносили это как “глот”. А потому комната под номером 2.24 в дальнем конце коридора была известна как “Глотка”. Фоксу случалось заходить туда пару раз. И у него неизменно сводило внутренности от одного воспоминания о том, что там творилось.
– Кто-нибудь знает, кто такой Инглис? – громко спросил он.
Но ни Кай, ни Нейсмит не могли помочь ему. Фокс глянул на часы – с момента времени, указанного в записке, уже прошло больше часа. Джо Нейсмит шумно стучал ложкой, размешивая сахар. Кай потягивался в кресле, отчаянно зевая и расправляя затекшие локти. Фокс сложил записку пополам, спрятал в карман, вылез из-за стола и снова натянул пиджак.
– Я ненадолго, – сказал он.
– Даст бог, не помрем, – заверил его Кай.
В коридоре было прохладнее, чем в кабинете. Фокс шел неспешно, но достиг комнаты 2.24 уже через несколько секунд. Она располагалась в конце коридора. Здесь имелся особый замок и специальная система входа-выхода. На двери не было списка сотрудников – подобно контролерам, ГЛОД тщательно хранил свои секреты. Табличка на двери гласила: “Внимание! Необычные звуки и зрелища. При работе с видео в комнате должно находиться не менее двух человек”. Фокс сделал глубокий вдох, нажал кнопку и стал ждать. Из динамика раздался мужской голос:
– Кто там?
– Инспектор Фокс. Мне нужен Инглис.
На какое-то время воцарилась тишина, потом голос ответил:
– Вы опоздали.
– Неужели?
– Вам было назначено на десять тридцать.
– На моих часах ровно половина.
Еще тишина, потом:
– Подождите.
Фокс стоял, изучая носки своих ботинок. Он купил их месяц назад на Джордж-стрит, и они до сих пор натирали ему пятки. И все же это были хорошие ботинки. Продавщица в магазине сказала, что они протянут “до конца света… или пока трамвайные рельсы не достроят… смотря что раньше случится”. Забавная девчушка, с чувством юмора у нее порядок. Фокс спросил, почему она не в колледже. “Смысла нет, – ответила она. – Все равно в этой стране хорошей работы не найти.”
Это заставило Фокса мысленно вернуться во времена своей юности. Большинство его сверстников мечтали о блестящей карьере за границей. Некоторым это действительно удалось. Но очень, очень немногим.
Тем временем дверь перед его носом распахнулась. На пороге стояла женщина в черных брюках и серой блузке. Она была ниже его дюйма на четыре и, наверное, лет на десять младше. Ее левое запястье охватывал ремешок золотых часов. Никаких колец. Она протянула правую ладонь для рукопожатия.
– Инглис, – представилась она.
– Фокс, – ответил он, а потом, с улыбкой: – Малькольм Фокс.
– Вы из ОПК. – Это прозвучало утвердительно, но он все равно кивнул. За спиной девушки Фокс увидел, что офис за время его отсутствия как будто стал еще меньше. Штук пять столов; проходы между ними такие узкие, что едва можно протиснуться. По стенам сплошь картотечные шкафы и отдельно стоящие металлические полки, забитые компьютерной аппаратурой. Некоторые системные блоки стояли со снятыми крышками, и можно было рассмотреть их железное нутро. Единственное свободное пространство на стене было заклеено фотографиями с изображениями лиц. Молодых и старых, с усами и бородой или гладко выбритых; с тяжелыми, пустыми взглядами или вовсе лишенных всякого выражения. Кроме Инглис и Фокса, в комнате находился еще один человек – мужчина. Видимо, это его голос только что звучал из динамика. Он пристально изучал гостя, не двигаясь с места. Фокс кивнул ему и получил в ответ такое же приветствие.
– Знакомьтесь, это Гилкрист, – сказала Инглис. – Входите и располагайтесь поудобнее.
– Разве это возможно? – спросил Фокс.
Инглис окинула взглядом комнату.
– Чем богаты, тем и рады.
– Кроме вас двоих, здесь больше никого?
– Сейчас нет, – призналась она. – Трения внутри отдела и так далее.
– Все равно мы почти все дела передаем в Лондон, – добавил Гилкрист. – У них там сильная команда – человек сто, наверное.
– Сто – это много, – сказал Фокс.
– Видели бы вы, сколько у них работы, – возразила Инглис.
– Как мне к вам обращаться? В смысле – по званию или, может, лучше по имени?
– Энни, – помедлив немного, ответила она. Соседний стол был свободен, и, повинуясь ее указующему жесту, Фокс расположился за ним.
– Давай, Антея, покажи класс, – сказал Гилкрист. По его тону Фокс понял, что это эдакая тонкая шутка, понятная только посвященным.
– Брюс Форсис? – наугад спросил он. – “Игра поколений?”[9]
Инглис кивнула.
– Похоже, меня назвали в честь ассистентки телеведущего.
– Но “Энни” вам больше по душе?
– Естественно. Но если вы предпочитаете официальный тон, тогда – сержант Инглис.
– Энни вполне подойдет. – Присев на стул, Фокс оторвал неизвестную нитку, зачем-то выглядывающую из бокового шва его брюк. Он старался не смотреть на папку с надписью “Школьная форма”, лежавшую на столе перед ним. Деловито кашлянув, он приступил к делу: – Меня к вам направил мой начальник.
Энни снова кивнула. Она сидела к нему вполоборота, изучая что-то на экране своего компьютера. Рядом на верхней крышке системного блока ненадежно балансировал второй дисплей.
– Что вам известно о ГЛОДе? – спросила она, снова взглянув на Фокса.
– По моим данным, ваше главное дело – охота на извращенцев.
– Не в бровь, а в глаз, – отозвался Гилкрист, безостановочно выбивая чечетку на своей клавиатуре.
– Говорят, раньше было проще, – посетовала Инглис. – А теперь повсюду эти компьютеры. Никто не отдает свои фото в салоны для обработки, не покупает журналы. Даже ничего не распечатывают – разве что дома, на собственном принтере. Можно выбрать в жертву ребенка на другом конце света и встретиться с ним, только когда он уже будет полностью готов.
– Готов на все, – тихо уточнил Гилкрист.
Фокс чуть оттянул пальцем воротник своей рубашки. В комнате было жарко, как в аду. Но он не мог позволить себе раздеться: первое впечатление и все такое. Впрочем, пиджак Энни Инглис висел на спинке ее стула. Он был бледно-розового цвета, вполне в духе времени. Ее волосы были коротко острижены – кажется, такая прическа называется “паж”. Гладкие и блестящие, темно-каштанового цвета. Вряд ли она их красит. Минимум косметики на лице, ногти без лака. Еще Фокс заметил, что, в отличие от остальных комнат на этаже, окна здесь затемнены.
– У нас такая жара, все компьютеры работают, – сказала Инглис. – Снимите пиджак, если хотите.
Фокс деликатно улыбнулся: выходит, пока он приглядывался к Энни, та в свою очередь внимательно изучала его. Освободившись от жарких объятий пиджака, он положил его на колени. Когда Инглис и Гилкрист обменялись взглядами, Фокс был почти на сто процентов уверен, что дело в его подтяжках.
– Еще одна проблема с нашей “клиентурой”, – продолжила Инглис, – это их всевозрастающая изощренность. Они великолепно владеют программами и технологиями. Мы только и делаем, что пытаемся угнаться за ними. Вот, например.
Она легонько толкнула запястьем лежавшую на столе мышь, и экран компьютера ожил. На нем появилось сильно искаженное изображение.
– Это называется “воронка”, – пояснила Энни. – Преступники посылают друг другу изображения, предварительно зашифровав их таким вот образом. Нам приходится разрабатывать приложения, позволяющие “раскрутить” их. – Она щелкнула мышкой, и изображение начало медленно трансформироваться, пока не превратилось в фотографию мужчины, обнимающего одной рукой мальчика азиатской внешности.
– Видите?
– Вижу, – сказал Фокс.
– И это только один из трюков. Они уже до того дошли, что маскируют одни изображения под другие. Если не знать, в чем секрет, то и в голову не придет их проверять. Мы даже видели жесткие диски, внутри которых спрятаны другие жесткие диски.
– Мы видели все, – с напором подытожил Гилкрист.
Инглис взглянула на своего коллегу.
– Кроме того, чего мы не видели, – осадила она его. – Каждую неделю они изобретают что-нибудь новое, все более и более отвратительное. Только вообразите – семь дней в неделю, сутки напролет сидишь в интернете, серфишь по сайтам, читаешь чей-то треп на форуме, совершаешь покупки по почте и при этом постоянно понимаешь, что еще один щелчок мыши – и ты в аду.
– Или на небесах, – прервал ее Гилкрист, глядя в свой монитор. – Кому что ближе. У нас есть такие материалы, от которых у вас волосы на мошонке дыбом встанут.
Фокс знал, что сотрудники Глотки редко обзаводятся семьями, в отличие от прочих копов. За ними водилась репутация людей толстокожих, непробиваемых, полностью поглощенных работой. Крепкие, прожженные парни. Он поразился про себя: как Энни Инглис переносит такую жизнь? Но сказал только:
– Я весь внимание. Прошу вас, продолжайте.
Инглис постучала по экрану концом шариковой ручки.
– Вот этот человек, – сказала она, указывая на мужчину, обнимающего восточного мальчика. – Мы выяснили, кто он. У нас уже довольно много материалов на него.
– Он что, коп?
Она посмотрела на Фокса:
– С чего вы взяли?
– Вы же не затем меня пригласили, чтобы вместе посмотреть картинки из интернета.
Она медленно кивнула:
– Вы угадали. Только он живет в Австралии. В Мельбурне.
– И… что?
– И, как я уже говорила, на него имеется довольно обширное досье. – Она раскрыла папку и достала оттуда несколько листов бумаги. – Он организатор сайта. Своего рода клуба по интересам. Чтобы стать его членом, нужно заплатить своего рода вступительный взнос.
– Они делятся друг с другом, – проворчал Гилкрист. – Минимум – двадцать пять фотографий.
– Фотографий?
– Ну да, с детьми. Делятся с себе подобными…
– Но кроме этого, существует и денежный взнос, который выплачивается по кредитной карточке, – продолжала Инглис. Она вручила Фоксу список имен и номеров телефонов. – Знаете кого-нибудь?
Фокс бегло просмотрел фамилии – их было более сотни – и покачал головой.
– Дж. Брек? – подсказала Инглис. – Дж. – значит Джейми.
– Джейми Брек…
Имя казалось знакомым. И тут Фокс вспомнил:
– Он же из Лотиана!
– Именно, – подтвердила Инглис.
– Если это тот самый Джейми Брек.
– Атрибуты счета кредитной карточки ведут в Эдинбург. В банк Джейми Брека. Ошибки быть не может.
– Вы точно уверены? – Фокс отдал ей список.
Инглис кивнула:
– Абсолютно.
– Все ясно. Когда мне приступать?
– На данный момент все, что у нас есть, – это кредитная карточка. Он еще не отослал фотографии – а может, и не собирается.
– Сайт еще функционирует?
– Надеюсь, нам удалось остаться в тени и они ничего не подозревают – пока. У нас еще недостаточно материала, чтобы накрыть их как следует.
– Члены клуба раскиданы по всему миру – более чем в дюжине стран, – вмешался Гилкрист. – Это учителя, лидеры молодежных организаций, священники…
– Кто-нибудь в курсе, что вы на них вышли?
– Только мы и горсточка аналогичных отделов за границей.
– Однажды, – добавила Инглис, – в Лондоне арестовали учредителя подобного сайта и перехватили управление ресурсом. Так вот, пользователи только через десять дней заподозрили неладное.
– А за это время, – снова прервал ее Гилкрист, – их стало гораздо меньше.
Фокс кивнул и снова посмотрел на Инглис.
– Каких конкретно действий вы хотите от ОПК?
– Вообще-то такими делами занимается Лондон, но это все у нас под боком, так что… – она запнулась, в упор глядя на Фокса, – нам нужен как можно более точный портрет Джейми Брека. Мы хотим выяснить об этом человеке все, что только возможно.
Фокс еще раз посмотрел на экран.
– Значит, ошибки быть не может? – переспросил он и вопросительно взглянул на Энни Инглис. Она пожала плечами.
– Старший инспектор Макьюэн сообщил нам, что вы недавно прищучили Глена Хитона. Брек работает в том же отделе.
– Ну и что?
– Вы могли бы поговорить с ним.
– О чем? О Хитоне?
– Ну, Хитона можно использовать как предлог. А после расскажете нам, что вам удалось узнать.
Фокс отрицательно покачал головой.
– Я не большой любитель таких фокусов, – сказал он. – Не думаю, что Брек согласится уделить мне время. Но если на него что-то есть…
– Ну? Продолжайте!
– Мы могли бы попытаться копнуть поглубже.
– Слежка?
– Да, если это необходимо. – Теперь она внимательно слушала его, и даже Гилкрист оторвался от монитора и повернулся в их сторону. – Мы можем узнать, какую информацию он хранит на своем компьютере, какие сайты посещает, изучить его личную жизнь… – Фокс остановился и потер лоб. – Я так понял, что, кроме номера счета кредитной карты, у вас на него ничего нет?
– Пока нет.
– А вы не думаете, что его карточкой мог воспользоваться кто-то другой?
– Именно поэтому нам и нужна дополнительная информация. – Инглис качнулась на стуле, так что их колени почти соприкоснулись. Она наклонилась вперед, упершись локтями в бедра и сцепив руки в замок. – Но смотрите, чтобы Брек ничего не заподозрил! Иначе он предупредит остальных. Тогда мы потеряем его.
– И детей, – тихо добавил Фокс.
– Что?
– Это же все делается ради них, да? Охрана детей и все такое?
– Верно, – сказал Гилкрист.
– Верно, – эхом отозвалась Энни Инглис.
Фокс был уже в двух шагах от своего офиса, как вдруг нечто заставило его остановиться. Он медленно надел пиджак и теперь, стоя посреди коридора, в задумчивости теребил лацканы. Его мысли вертелись вокруг сержанта Антеи Инглис (предпочитающей, чтобы ее называли Энни) и ее сотрудника Гилкриста, ни имени, ни должности которого он не знал. Еще он думал о деятельности ГЛОДа вообще. Считалось, что ОПК расследует “темные делишки”, но теперь у Фокса возникло чувство, что Энни Инглис и ее коллега целыми днями вглядываются в такой мрак, который ему и не снился. Тем не менее эта парочка довольно нагло себя вела. Работая в ОПК, он привык к тому, что прочие копы его ненавидят, но у сотрудников ГЛОДа была репутация совсем иного толка. Люди даже представить боялись, с чем им приходится иметь дело и что после этого творится у них в голове. Поэтому их сторонились. Да, вот именно: Глотка внушала страх, но совсем не такой, как контролеры. Тут было нечто другое – потустороннее, что ли. За тщательно запертой и охраняемой дверью комнаты 2.24 таились монстры из ночных кошмаров и жуткие призраки из темных закоулков.
– Малькольм? – окликнул его кто-то сзади.
Обернувшись, он увидел Энни Инглис. Она стояла, скрестив руки на груди. Потом подошла ближе и заглянула ему в глаза.
– Вот, возьмите, – сказала она, протягивая что-то Фоксу. Это оказалась ее визитная карточка. – Здесь номер моего мобильного и адрес электронной почты. На всякий случай: вдруг вам что-то понадобится.
– Спасибо, – поблагодарил он, делая вид, что разглядывает напечатанные строчки. – Я просто…
– Просто задумались? – подсказала она.
Он достал бумажник, отыскал в одном из отделений свою визитку и вручил ей. Энни приняла ее с легким наклоном головы, развернулась и пошла обратно по коридору. Довольно элегантная походка – отметил он. Женщина явно без комплексов, знающая себе цену и привыкшая быть в центре внимания.
И задница у нее что надо.
В офисе ОПК было куда больше шума, чем обычно. Боб Макьюэн сидел за своим столом и говорил по телефону. Увидев Фокса, он поймал его взгляд и одобрительно кивнул, как бы подтверждая, что все в порядке. На рабочем месте у босса, как всегда, царила идеальная чистота, но Фокс знал ее тайную цену – весь хлам попросту регулярно сметался в какой-нибудь из полудюжины нижних ящиков. Однажды Тони Каю случилось искать в одном из них таблетку парацетамола. Он по очереди подзывал Фокса и Нейсмита, чтобы похвастать результатами. “Это почти как археология, – удивлялся тогда Нейсмит, – один слой, под ним другой…”
Макьюэн положил трубку и принялся писать что-то на клочке бумаге своим неразборчивым почерком.
– Ну, как все прошло? – вполголоса спросил он. Фокс пробежался костяшками пальцев по столу и наклонился к боссу.
– Отлично, – сказал он. – Лучше не бывает. Вы не возражаете, сэр, если я займусь этим?
– Зависит от того, что ты задумал.
– Для начала – легкая проверка; потом, в случае необходимости – наблюдение.
– Собираешься обшарить его компьютер?
– Первым делом, как водится.
– Они просили, чтобы ты с ним сначала познакомился?
– Не думаю, что это удачная мысль. Он мог быть другом Хитона.
– Я тоже так подумал, – сказал Макьюэн. – И поэтому перемолвился словечком кое с кем.
Фокс сощурил глаза.
– С кем это?
– С кем надо. – Видя, что Малькольм пытается через стол расшифровать его каракули, Макьюэн перевернул записку. – Брек и Хитон – скорее враги, чем друзья. Это тебе на руку.
– Но дело Хитона закрыто.
– Два дня назад. И потом – кто об этом знает?
– И вы предоставите мне необходимые бумаги? Подпишете документы?
– Все, что тебе потребуется. Зам главного констебля[10] тоже в курсе дела.
Зам главного. Адам Трэйнор. Без его резолюции не обходилась ни одна хоть мало-мальски значимая бумажка в управлении. Телефон снова зазвонил. Макьюэн накрыл трубку ладонью, собираясь поднять ее, но его глаза продолжали сверлить Фокса.
– В остальном, Фокси, действуй, как считаешь нужным.
Тот встал, собираясь уходить, но услышал:
– Да, кстати, как выходные?
– Провел парочку ночей в Монако, – ответил Фокс.
Проходя мимо стола Тони Кая, он в очередной раз подивился чуткости этого человека-радара. Кай делал вид, что занят, усердно отстукивая на клавиатуре.
– Нашел интересное занятие? – спросил Фокс.
– По-моему, в этом ты меня уделал, – откликнулся Кай, указывая взглядом в сторону стола босса.
– Может, будет и для тебя местечко на корабле, – пообещал ему Фокс.
– Только свистни, Фокси.
Фокс рассеянно кивнул и поспешил укрыться от дальнейших разговоров за своим столом.
Нейсмит был занят приготовлением новой порции кофе.
– Сахар! Три куска! – нахально крикнул ему Кай.
Рот Нейсмита судорожно скривился, но парень заметил, что на него смотрят. Тогда он вопросительно помахал Фоксу пустой кружкой, но Малькольм отрицательно качнул головой.
3
В отделе кадров полицейского управления контролеров отнюдь не привечали. Фоксу не нравилось слово “кадры”, он предпочитал говорить “персонал” – проще и понятнее. При появлении таких, как Фокс, там сразу сгущались тучи. И неудивительно – ведь, будучи в гостях, они вели себя как дома, бесцеремонно попирая права хозяев. По уставу кадровики обязаны были безоговорочно предоставлять контролерам секретную информацию, доступ к которой для всех прочих был закрыт. И реагировали они на эту процедуру весьма болезненно. Перед визитом Фокса Макьюэн предупредил о нем по телефону, а затем распечатал и подписал документ, подтверждающий важность получения данных. В таких служебных записках не упоминалось никаких имен – конспирация, которая еще сильнее злила сотрудников отдела. Ведь это значило, что им не доверяют. Но в противном случае информация могла бы просочиться вовне – то есть операция в самом зародыше оказывалась под угрозой срыва. Нечто подобное произошло лет десять назад. После этого порядки изменились, и контролеры стали пользоваться полной конфиденциальностью в своих изысканиях. По новым правилам начальница отдела кадров была обязана покинуть свою комнату, отдав ее в распоряжение Фокса. Перед этим она скрепя сердце вводила пароль, открывающий доступ ко всем секретным данным в ее личном компьютере, и отдавала непрошеному гостю ключи от картотеки. И пока злостный оккупант неторопливо занимался своими делами, она стояла, повернувшись к нему спиной, скрестив руки на груди и кипя от бессильной ярости – только что пар не шел.