Реймерс Георгий. Неземной талисман

   Прохор неодобрительно посмотрел на Игоря и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В комнату ворвались клубы морозного пара.
   Лева тяжело вздохнул и натянул на себя одеяло. Игорь поспешно убрал со стола тарелку с окурками. Проветрив комнату, Прохор закрыл окно, уселся за стол и взял газету.
   - Где был? - поинтересовался Алексей.
   - В кино. Смотрел "Под небом древних пустынь". Об экспедиции по Китаю, ответил Прохор.
   - Ну и как? - спросил Лева, выглядывая из-под одеяла.
   - Однако есть что посмотреть, - и сибиряк вкратце пересказал содержание картины.
   - Ребята, а почему бы нам не выбраться летом куда-нибудь, ну хотя бы в туристский поход, - предложил Игорь.
   Все обернулись.
   - Вот так вместе, всей комнатой, - продолжал он. - А то скоро окончим университет и разъедемся кто куда.
   - Мысль неплохая! - поддержал его Лева, с трудом просовывая ноги в новые узкие, как дудочки, брюки.
   - Ты их что, с мылом надеваешь? - усмехнулся Прохор.
   - Как был ты медведем, так и останешься, - отпарировал Лев. - Пойми, дорогуша, - на танцы нужно ходить одетым по моде.
   - Да бросьте вы о брюках и танцах! Давайте решим насчет похода, настаивал Игорь.
   Алексей достал из тумбочки карту.
   - Я предлагаю совместить приятное с полезным. Вот посмотрите. - Он расстелил карту на столе и обвел карандашом небольшой район в одной из пустынь Центральной Азии. - Здесь находятся развалины древнего города Лу-Хото. Они еще плохо изучены и там можно сделать интересные находки. Кроме того, это как раз будет хорошим материалом для наших дипломных работ.
   Прохор обернулся к Леве Гинзбургу, который прихорашивался перед зеркалом.
   - Лев! Кончай любоваться модными штанами. На танцы не пойдешь, здесь дела поважнее, - крикнул он товарищу.
   Лева снизу вверх взглянул на Прохора.
   - Штанами! Фу, какое пошлое слово! - с наигранным возмущением фыркнул он, подходя к приятелям.
   Алексей во время военной службы бывал в пустынях и теперь с увлечением рассказал друзьям о романтике походов через безлюдные, малоисследованные места. Зная страсть Прохора к охоте, он не поскупился на красочные описания богатых птицей озер и бескрайних степей, где пасутся неисчислимые стада антилоп.
   Игорь с энтузиазмом поддержал предложение Алексея.
   Любознательный ленинградец был готов идти и в менее интересный поход, а здесь такая заманчивая цель - обследование затерянного в песках древнего города.
   - Вы знаете! В тех местах когда-то было богатое государство. Там можно найти такое, что и не снилось! - воскликнул он.
   Алексей согласно кивнул.
   Лева скептически улыбнулся. Он не разделял восторгов Игоря. Щеголеватого москвича привлекала прогулка по легкому туристскому маршруту, а не скитания по пустыне.
   - Оказывается фантазии вам не занимать. Ну, ладно, Игорь, а про тебя никак бы не подумал, - сказал он Алексею.
   - А почему бы иной раз и не пофантазировать? Может оказаться, что фантазия не так уж далека от действительности, - ответил тот.
   Практичный Прохор прикинул в уме продолжительность похода и с сомнением покачал головой.
   - Все это хорошо. А тети-мети? - и он красноречивым жестом потер пальцы.
   Наступило молчание.
   Алексей обвел товарищей взглядом и запальчиво сказал:
   - Да, это не воскресная экскурсия. Чтобы до лета скопить деньги, придется ужаться и работать вечерами, а не ходить по танцам, - бросил он в "Левин огород". - А вы как думали?
   Игорь подтолкнул Прохора кулаком в бок - соглашайся!
   - Однако надо подумать, - колебался сибиряк.
   - Индюк тоже думал! - усмехнулся Алексей. - А ты? - обернулся он к Леве.
   Тот украдкой взглянул на Прохора и пожал плечами.
   - Что я?
   - Ты, Лев, не хитри. Говори прямо: пойдешь или нет? - поставил вопрос ребром Алексей.
   - Пойдет однако. Не кипятись - все пойдем, - примирительно пробасил Прохор.
   Весь вечер четверо друзей разрабатывали заинтересовавший их маршрут ЭФА, как его тут же окрестил остряк Лева Гинзбург.
   Экзотическое название, позаимствованное у ядовитой змеи, расшифровывалось довольно просто: "Экспедиция фантазеров". Оно всем понравилось и было немедленно узаконено.
   Друзья начали упорно готовиться. Собирая деньги к предстоящему походу, они ввели жесткий режим экономии, перестали ходить в кино, лишили себя женского общества, а Игорь Стрельников даже бросил курить. Все было принесено в жертву.
   У приятелей возникло еще одно затруднение - никто из них не знал восточных языков, но выручил Игорь. Его двоюродная сестра заканчивала восточный факультет ленинградского университета. Игорь переговорил с ней по телефону, и девушка согласилась идти с ними.
   К великой радости четырех друзей, идею похода поддержал авторитетный работник университета профессор Горский. Администрация выделила им некоторую сумму денег и помогла оформить визы для выезда за границу.
   В начале лета, после успешной сдачи экзаменов, эфовцы были полностью готовы выходить к далекому загадочному Лу-Хото. 
   Глава 5
   Подпрыгивая на выбоинах, ГАЗ-63 резво катился по степной дороге. Поднятый машиной шлейф желтой пыли долго висел в неподвижном воздухе. Кочковатая, заросшая чием равнина дышала зноем. Шофер Вася, положив на баранку загорелые крепкие руки, насвистывал что-то веселое. Ровная лента дороги быстро бежала под колеса. Утомленный однообразным пейзажем и жарой, Алексей откинулся на спинку сиденья.
   - Ох, черт возьми! - Машину так тряхнуло на выбоине, что Алексей больно стукнулся о потолок кабины.
   - Полегче там! Однако не дрова везешь! - раздался из кузова недовольный бас.
   Вася хмыкнул и переключил скорость. Мотор взревел, машина пошла на подъем к синеющему вдали хребту.
   Под вечер они въехали в маленький городок, расположенный в живописных предгорьях.
   Протарахтев между двумя рядами пирамидальных тополей, из-за которых выглядывали глинобитные хатки, грузовик остановился у ворот дома приезжих. Алексей вышел из машины и с удовольствием потянулся.
   - Ну как, хлопцы, живы? - окликнул он товарищей, сидящих в кузове.
   Прохор выпрямился во весь двухметровый рост, так что хрустнули суставы.
   - Живы однако! Принимай шмутки! - ответил он, передавая Алексею рюкзаки с походным имуществом.
   - А где Лев?
   - Здесь. Дрыхнет, как сурок. Лев! Подъем! - рявкнул Прохор с такой силой, что по всей улице во дворах забрехали собаки. Над бортом появилась заспанная физиономия Левы Гинзбурга.
   - Что, уже приехали? - потирая бока, он сел и, вынув расческу, принялся вычесывать солому из пышной огненной шевелюры.
   - А ну, кончай прихорашиваться! - Прохор легко, словно котенка, поднял щупленького Леву и передал его в руки Алексею.
   - Принимай Льва, - усмехнулся он и соскочил с машины.
   После утомительной дороги друзья заснули, как убитые.
   Утром, открыв глаза, Алексей увидел Леву, стоящего у стола в одних трусах. Москвич старательно наглаживал узкие брюки цвета морской волны.
   Алексей сел на койку, взглянул на обросшее рыжими волосами тело приятеля, немного подумал и сымпровизировал:
   - Продрав глаза поутру рано, увидел я орангутана.
   Лева удивленно взглянул на него и тут же отпарировал:
   - Так, долго думая, съослила пречерномазая горилла.
   - Один-ноль в твою пользу, - зевнул Алексей. - Для какого черта наглаживаешься?
   - Совсем не для черта. Читай! - Протянул Лева телеграмму.
   - Из Алма-Аты. "Вылетаем самолетом. Игорь, Татьяна", - прочитал Алексей. Сегодня они будут здесь.
   Перед походом Игорь решил съездить домой в Ленинград. Нужно было взять подходящую одежду, а самое главное - деньги. Для этого требовался личный дипломатический разговор с отцом. Уладив все дела, Игорь с двоюродной сестрой спешили в пограничный городок, где их ожидали выехавшие раньше товарищи.
   - Брейся немедленно! Начальство должно предстать перед дамой во всем блеске. - Лев подал Алексею бритвенный прибор, а сам подошел к койке и бесцеремонно уселся на храпящего Прохора.
   - Уйди! - прогудел сибиряк и дал озорнику такого пинка, что тот отлетел на середину комнаты.
   - Ах, так! - Лева схватил кружку с водой, плеснул Прохору на голову и, ловко увернувшись от полетевшего в него сапога, юркнул за дверь.
   Небольшой зеленый самолет подрулил к домику аэропорта.
   Игорь выскочил первым и протянул руку маленькой девушке, помогая ей сойти.
   Одинаково одетые в короткие курточки, шаровары, с новыми рюкзаками за спиной, оба они имели вполне походный вид.
   - А вот и наши! - обрадовался Игорь. - Здорово, ребята! Знакомьтесь: востоковед Татьяна Тарасова, сокращенно - Тата, - представил он двоюродную сестру.
   Девушка протянула Алексею руку, и ее глаза округлились.
   - Это вы?! - удивленно воскликнула она.
   - Да, это я, - улыбнулся в ответ Алексей.
   Пухленькие щеки Таты вспыхнули и почти сравнялись цветом с рыжими кудряшками.
   - Так вы, оказывается, знакомы! Где же успели? - поинтересовался Игорь.
   - Это уже наш секрет, - ответил Алексей и, подмигнув смущенной девушке, потер затылок.
   Тата взглянула на него с признательностью и обернулась к остальным. Лева, ни слова не говоря, снял соломенную шляпу и церемонно раскланялся.
   Все дружно расхохотались. Прохор, глядя на них, никак не мог решить, кто же из двух более рыжий.
   На следующее утро эфовцы тронулись в путь. Было решено ехать на автомашине до небольшого сомона - поселка на границе песков, а там нанять верблюдов и дальше идти караваном.
   Первые дни пути от пограничного городка к сомону пролетели незаметно. Извилистая дорога, пересекая горный хребет, то поднималась на склоны, то круто сбегала ко дну ущелий и там петляла около потоков, ревущих среди нагромождений валунов и скал.
   Эфовцы, возбужденные новизной дорожных впечатлений, с интересом разглядывали живописные пейзажи, шумно восторгались, когда почти после каждого поворота им открывались все новые и новые виды.
   Особенно хороши были ночевки в палатке на берегу горной реки.
   По единодушному мнению друзей, ничего на свете не могло сравниться с великолепной ухой из выловленной Игорем форели и зажаренными на костре кекликами - горными куропатками, которых здесь было так много, что Прохор ухитрялся их стрелять на ходу, прямо из кузова автомашины.
   Но эфовцам недолго пришлось наслаждаться красотами природы. На третий день их резвый газик к полудню обогнул скалистую сопку и, выскочив на пологий склон, покатился к раскинувшейся до самого горизонта уже выгорающей желтоватой степи.
   Куда сразу девалась прохлада и терпкий дурманящий аромат горных лугов. Друзьям показалось, что они спускаются в гигантскую раскаленную духовку.
   Солнце, приятно согревавшее их на высокогорье, теперь повисло над головой раскаленным белым шаром и припекало так, что пришлось остановиться и натянуть на машину тент. Но и в его тени было не намного легче. Горячий суховей, казалось, выдувал из организма всю влагу. Во рту пересыхало. Хотелось пить.
   Алексей знал, что в такую жару чем больше пьешь, тем сильнее одолевает жажда, но, несмотря на его предупреждения, молодые люди поминутно прикладывались к канистре с теплой, припахивающей бензином водой.
   От глинистой, редко поросшей полынью почвы полыхало зноем. Радиатор закипел. Шофер Вася сбросил обороты. Машина немного прокатилась по инерции и остановилась.
   - Привал, ребята! Чай готов, - раздался бодрый Васин возглас.
   На загорелого, высохшего, как вяленая вобла, паренька жара, казалось, не действовала. Обжигаясь свистящим паром, он сиял пробку радиатора и начал заливать из канистры свежую воду. Алексей принялся ему помогать.
   Остальные, окончательно разморенные жарой и тряской, даже не вылезли из машины. Обливаясь потом, они вяло перебрасывались репликами по поводу "дьявольской жары" и "чертова пекла".
   Коренной горожанин Лева, высоко ценивший "блага цивилизации", в душе на чем свет стоит ругался за то, что "дал втравить себя" в эту затею.
   - С такими, пожалуй, далеко не уйдешь. Гляди, как раскисли! - шепнул Вася, наклонясь к Алексею.
   Тот взглянул на товарищей и усмехнулся.
   - Это с непривычки. Ребята крепкие, не спасуют, - и, подмигнув сидящей в кабине Тате, громко спросил:
   - Так что ли?
   - А? - не поняла она вопроса.
   - Вот тебе и "а". Поехали!
   Последние три дня пути до сомона показались друзьям бесконечными. От жестокой тряски по степному бездорожью ломило тело. Едкая солончаковая пыль, смешанная с потом, вызывала зуд и жжение. Утомившиеся за день эфовцы засыпали, как только машина останавливалась на ночевку, а перед рассветом просыпались, дрожа от холода. Температура, доходившая днем до плюс тридцати пяти - сорока, к утру резко падала и была не более десяти градусов.
   Друзья обрадовались, когда на горизонте появилась ярко-желтая полоска песчаных бугров.
   Свернув по чуть заметной колее, Вася повел свой газик вдоль границы барханов, и после полудня они подъехали к расположенному на берегу степного озера Хара-сомону - небольшому поселку на границе песчаной пустыни.
   Араты, жители поселка, удивленные появлением чужой машины в этих глухих местах, встретили эфовцев с чисто восточным гостеприимством. В честь такого события они немедленно зарезали несколько баранов и пригласили друзей на отдых в юрту. Приятели удобно расположились на мягкой кошме. Алексей рассказывал аратам о цели их похода. Тата переводила.
   Представитель местной власти, Харагшан, молодой подтянутый монгол, с красивым, немного суровым лицом и проницательными глазами, внимательно слушал, изредка одобрительно кивая головой. Когда все стало ясно, он посоветовался со стариками, чем можно помочь гостям.
   Жители сомона были настроены благожелательно, и Алексей, при помощи бойко объяснявшейся с ними Таты, быстро договорился о найме верблюдов. За умеренную плату нашли и проводника - пожилого арата Дамбу, исходившего пустыню вдоль и поперек. Погонщиком верблюдов вызвался идти сумрачный молчаливый монгол Сорджи.
   Пока велись переговоры, поспело и угощение. После прохладного кумыса подали на большом блюде дымящуюся вареную баранину. Ни вилок, ни ложек не было. Есть мясо полагалось руками.
   Алексей, знакомый с восточными обычаями, скрестив ноги, сел на кошму у низкого круглого стола и вместе с монголами принялся за еду. Неприхотливого Васю и Прохора тоже не пришлось уговаривать. Остальные эфовцы замялись. Однако медлить было нельзя, они рисковали остаться голодными.
   - Ешьте, пока не поздно, а то потом пожалеете, - поторопил их Алексей.
   Лева вздохнул, засучил рукава и подсел к блюду. Игорю с Татой ничего больше не осталось делать, как, отбросив щепетильность, тоже присоединиться к "общему котлу". Когда с бараниной было покончено, подали пиалы с крепким чаем. Его заправили молоком и пили без сахара.
   За чаем Алексей стал расспрашивать аратов про Лу-Хото, но никто из них толком не знал об истории затерянных в песках развалин древнего города.
   Дамба сказал, что об этом можно узнать только у старого ламы, который живет в кумирне на противоположной стороне озера, но тут же предупредил, что лама вряд ли будет рассказывать что-либо европейцам.
   После сытного обеда эфовцы поблагодарили хозяев за угощение и, распростившись с шофером Васей, отправились к берегу озера разбивать лагерь. Было решено сделать здесь остановку суток на двое, чтобы отдохнуть и хорошо подготовиться к выходу в пустыню. 
   Глава 6
   Слабый огонек светильника то вспыхивал, то затухал, словно ему было не под силу бороться с наползающим из углов кумирни густым мраком.
   Причудливые тени метались по стенам. Красноватые мигающие блики падали на чуть видное в темноте изваяние Будды. В такие моменты каменная статуя как бы оживала. Халцедоновые глаза поблескивали, а плотно сжатые губы казалось шевелились.
   У ног Будды на войлочном коврике сидел высохший как мумия древний лама. Его характерная восточная поза, с поджатыми под себя скрещенными ногами, точно копировала позу статуи.
   Старик полузакрыл глаза и, чуть покачиваясь, хриплым голосом тянул однообразную мелодию легенды.
   Против него на кошме расположились двое. Смуглый молодой человек в длинном халате слушал, почтительно склонив голову. За ним, в тени, сидела девушка, одетая в пестрое восточное платье. Ее голову покрывал большой, спускающийся на плечи, платок.
   Но вот старый лама замолчал и медленно поднял веки. Тускло блеснули его подслеповатые слезящиеся глаза.
   - О, светоч разума! - заговорила девушка. - Мой господин благодарит за то, что ты снизошел и поведал нам, ничтожным, сказания твоего народа. Прими же, о мудрейший, скромный подарок от тех, кто идет к мертвому городу Великого Дракона!
   Почтительно склонившись, она подошла к ламе и положила перед ним шкатулку палехской работы, будильник "Мир" и пару банок сгущенного молока.
   - А теперь, о тень Будды на земле, разреши нам, недостойным, удалиться.
   Молитвенно сложив руки ладонями внутрь, девушка в таком же полусогнутом положении попятилась назад. Очутившись рядом с молодым человеком, она незаметно его подтолкнула. Тот поспешно вскочил, и оба, пятясь, скрылись за дверью.
   Выйдя из кумирни, они отвязали стоящих у карагача двух лохматых лошаденок, вскочили в седла и пустились галопом по степной дороге.
   Немного отъехав, Алексей придержал лошадь и распахнул халат.
   - Что старик тебе напевал? - спросил он Тату.
   - О свет очей моих! Его устами вещала сама седая история! - ответила девушка высокопарным восточным слогом.
   - Ты давай-ка по-русски, хватит с меня этого маскарада!
   Тата отбросила на плечи платок. В призрачных лунных сумерках ее пышная головка засветилась бронзовым оттенком.
   - Фу, какая там духотища! Я только сейчас отдышалась, - вздохнула она. - А знаешь! Ведь он рассказал такое, что и не придумаешь.
   - Что же все-таки?
   - Вот приедем - все скажу. - И Тата, подхлестнув коня, гикнула как заправский наездник.
   Время приближалось к полуночи. Угомонились в камышах утки, в сомоне замолкли псы. Только потрескивание костра да глухое гудение выпи нарушали тишину.
   Ожидая Алексея с Татой, три приятеля сидели у костра. В низине, за черной гривой камыша, трепетала на воде лунная дорожка. Чуть веял прохладный ветерок. Отражения ярких сочных звезд серебряными искрами вспыхивали на темной ряби озера.
   Игорь лежал, задумчиво глядя на костер. Изредка он подбрасывал сухую ветку. Тогда огонь, вспыхивая с повой силой, освещал палатку. Над ее входом на полотне красовался черный силуэт змеи с раскрытой пастью - эмблема экспедиции, нарисованная Левой. Сам Лев ощипывал подстреленных Прохором уток.
   - Как думаешь, узнают они что-нибудь или нет? - обернувшись к Леве, спросил Игорь.
   Тот пожал плечами.
   - Во всяком случае "потерять ничего не потеряют, а найти могут".
   - Переодеты они неплохо, Тата даже брови углем навела.
   - Куда уж лучше! Совсем красавица из тысячи и одной ночи, - подытожил Лева, с усилием выдирая утиный хвост.
   Прохор, старательно протиравший ружье, отложил его в сторону и прислушался. Чуткое ухо сибиряка уловило чуть слышное цоканье копыт.
   - Однако едут!
   Лева осторожно опустил уток в кипящее над костром закопченное ведро.
   - Как раз к ужину, - усмехнулся он, вытирая руки.
   Конский топот быстро приближался, и скоро всадники подъехали. Сидящие у костра вопросительно на них взглянули.
   - Как успехи? - поинтересовался Лева.
   - Вот! - Алексей вытянул руку с поднятым кверху большим пальцем. Спрашивайте Тату.
   Девушка ловко соскочила с коня, заглянула в ведро и облизнулась.
   - Ой, как вкусно!
   - Садись, рассказывай! Утки еще не готовы, - потянул ее за рукав нетерпеливый Игорь.
   - Ну, ладно. Слушайте, что говорил лама! - Тата уселась, поджав под себя ноги, и полузакрыла глаза.
   - В далекие-далекие времена там, где сейчас мертвая, проклятая Буддой пустыня, раньше струились реки и расцветал благословенный край, - чуть покачиваясь, нараспев говорила Тата.
   Она так удачно копировала старого ламу, что Алексей только диву давался, откуда у этой маленькой рыжей девчонки такие артистические способности.
   - И жили там люди без забот. Вольно паслись на тучных пастбищах их быстрые кони и жирные овцы, - звучал в тишине монотонный речитатив. - Могуч и прекрасен был город Лу-Хото. Не смели враги приблизиться к нему. Храбростью и силой славились его защитники, остры были их копья и метки стрелы. А поклонялись жители города Великому Дракону, который жил под горами в глубокой пещере.
   Однажды ночью вспыхнул в небе пламень и стало светло, как днем. Ужас охватил людей. Спасаясь от гнева богов, они бежали, моля о пощаде.
   И вняли боги мольбам. Не тронул пламень ни человека, ни зверя. Опустился он на мертвое плоскогорье и, опалив черные камни, угас. Появилась на том месте глубокая яма, а в ней огромная колонна, заостренная вверху, как стрела. И вышли из нее посланцы богов с большими круглыми головами. Научили они людей ковать железо и повелели им жить в мире и согласии.
   Когда призвали их боги, круглоголовые оставили людям священный талисман, а потом чудесной силой перенесли колонну из ямы на гору и пламя подняло их в небо. Построили люди на том месте храм и жили счастливо. Но жестокий хан, правитель края, не послушался повеления круглоголовых. Велел он отковать из железа мечи и пошел на соседей войной.
   Прогневался тогда Великий Дракон, стал бить хвостом по стенам своей пещеры, и затряслась земля, и обрушились горы. Вышел он из подземелья, дохнул жаром, - увяли рощи, пересохли реки и гибель сошла на цветущий край.
   Лежит теперь там мертвая пустыня... и туда несет нас нелегкая, - переходя на нормальный разговорный язык, закончила Тата.
   Наступило молчание. Никто не решался высказать свое мнение о легенде. Слишком удивительно было услышанное.
   - Там, однако, произошла геологическая катастрофа, - первым предположил Прохор.
   - Это понятно. А откуда круглоголовые и пламень с неба? - спросил Игорь.
   - Сказки, - махнул рукой Лева. - Черти еще и не такие номера откалывали.
   - Нет, ребята, здесь что-то не то, - возразила Тата. - Очень уж все это смахивает на научно-фантастическую историю.
   Алексей, что-то припоминая, стал потирать лоб ладонью.
   - Да, все это очень необычно и... неожиданно, - задумчиво проговорил он. Потом, немного помолчав, добавил: - Приедем на место - разберемся.
   Лева скептически поджал губы. Он не любил фантазировать и удивлялся, что друзья придают значение болтовне старого монаха.
   Сладко зевнув, он подошел к Тате и положил руку на ее голову.
   - О синеокая! Счастье твое, что старый лама не заметил под платком этих огненных кудрей, а то оставил бы себе на память добрую их половину.
   - Ты-то уж молчи! Сам хорош! - фыркнула Тата и больно дернула его за рыжий хохол.
   Ранним утром провожать караван собрались почти все жители сомона. На прощанье Харагшан подарил эфовцам двух жирных баранов и несколько овечьих сыров.
   Несмотря на то, что с вечера все как будто было подготовлено к выходу, сборы затягивались.
   Чтобы эфовцы сами научились быстро сворачивать лагерь и навьючивать верблюдов, Алексей отказался от помощи аратов.
   Непривычные к караванным сборам, да еще побаивающиеся верблюдов, студенты суетились и часто невпопад старались помогать проводнику с погонщиком. Араты, сидевшие в стороне, посмеивались, наблюдая за шумными сборами.
   Шуму действительно было более чем достаточно. Дамба покрикивал на неловких студентов, Сорджи недовольно ворчал. Верблюды орали противными скрипучими голосами. Собаки лаяли. А ребятишки визжали от восторга, глядя как Лева с Игорем тащат отчаянно упирающихся баранов.
   Наконец животных завьючили. Можно было выходить.
   - По коням, хлопцы! - весело скомандовал Алексей.
   Лева с опаской подошел к своему верблюду, осторожно уселся между горбами и тут...
   То, что увидели эфовцы, превзошло их самые худшие опасения.
   Оказалось, что верблюд встает в три приема. По счету раз он поднялся на передние колени. Лева, чтобы удержаться, обхватил его за шею; по счету два верблюд рывком выпрямил задние ноги и перепуганный парень ласточкой полетел через его голову. По счету три верблюд выпрямился полностью.
   Выплевывая изо рта песок и нещадно чертыхаясь, Лев сгоряча заявил, что с него достаточно такой экзотики, и он лучше пойдет пешком, чем согласится еще хоть раз сесть на "этого урода".
   Сдерживая смех, друзья принялись уговаривать расходившегося парня, но тот упрямо стоял на своем.
   Тогда Прохор, ни слова не говоря, схватил Леву поперек туловища и забросил его на спину верблюда.
   - Если слезешь - пеняй на себя, - погрозил он кулаком.
   Вытянувшись цепочкой, небольшой караван тронулся в далекий нелегкий путь. Первым, напевая что-то себе под нос, ехал Дамба, за ним остальные и замыкали караван два барана, бегущие на поводу за верблюдом Сорджи. 
   Глава 7
   Коршун неподвижно сидел на развалинах полузасыпанной песком башни и только изредка поворачивал голову, осматривая пустыню. Около русла пересохшей реки высились желтые бугры, покрытые застывшей рябью свея. На обрывистом берегу, между барханами, кое-где выступали из песка древние руины. По ним бегали маленькие плоскоголовые ящерицы. В глубине каньона, в ямах, бывших когда-то глубоководными омутами, скопился крепкий рассол.
   Коршун все чаще поглядывал в одну и ту же сторону. Ни изменчивые переливы миража, ни гуляющие по пескам пыльные вихри не привлекали его внимания. Зоркие глаз птицы заметил вдали цепочку верблюдов. То заходя за бугры, то поднимаясь на них, они медленно приблизились к руслу и скрылись под обрывом.