Реймерс Георгий. Неземной талисман

   Птица насторожилась.
   Но вот караван пересек русло и начал выбираться из каньона.
   Завидев сидящих на верблюдах людей, коршун злобно блеснул глазами, сорвался с развалин и, тяжело махая крыльями, полетел в глубь пустыни.
   После недельного перехода по бугристым, местами сыпучим пескам, друзья достигли цели.
   За это, хотя и небольшое время они освоились с особенностями караванного передвижения. Похудевшие, загорелые до черноты, эфовцы окрепли, привыкли к жаре и чувствовали себя совсем не плохо. Теперь они смеялись, вспоминая, как в первые дни езды на верблюдах то одного, то другого укачивало до рвоты.
   Привыкли друзья и к жесткому водяному режиму. Беспорядочное и обильное питье при походе в жару расслабляет человека, поэтому Алексей с первого же дня выхода в пустыню установил норму потребления воды. Ко времени прихода в Лу-Хото эфовцы, по словам Левы, стали такими же неприхотливыми, как и их верблюды.
   Установив у подножия развалин башни две палатки - большую для парней, поменьше для Таты, - друзья на следующее утро принялись обследовать то немногое, что осталось от древнего города.
   Первое впечатление было неутешительным. Сыпучие пески погребли под собой почти все. Кроме башни, только кое-где выступали наружу остатки сложенных из камня стен домов.
   В глубине каньона, у берега пересохшей реки, виднелись следы древних каменных разработок. Оттуда жители брали камень для строительства жилищ.
   Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось однообразное желтое море песков. Только в ложбинах, между барханами темнели поросли высохшей колючей травы, да кое-где одинокие деревья саксаула растопырили узловатые, словно изуродованные ревматизмом голые ветки.
   В невеселом настроении друзья собрались у палатки. Трудно было рассчитывать быстро найти что-нибудь интересное. Все понимали: здесь нужны серьезные планомерные раскопки, а времени и средств на это не было.
   - Однако тут "нахапок" не возьмешь, - высказал свое мнение Прохор.
   Лева тяжело вздохнул. Его совсем не радовала перспектива тяжелых земляных работ да еще и с сомнительной надеждой на успех.
   Влюбленный в археологию, Игорь всегда был готов из-за какого-нибудь древнего черепка, как крот, рыться в земле, но и он ожидал от Лу-Хото гораздо большего.
   - Сюда бы хоть какой-нибудь завалящий бульдо-озер, - протянула Тата.
   Алексей посмотрел на вытянувшиеся лица приятелей и его взяло зло.
   - Ну, что раскисли? - раздраженно спросил он. - Может обратно поедем?
   - Нет уж, раз пришли - будем копаться, - заявил Прохор.
   - И давайте начнем с башни, - добавил Игорь.
   Чтобы потом не отрываться от работы, друзья решили начать раскопки на следующий день, а сегодня запасти топливо и воду.
   Дамба с Алексеем отправились к ближнему колодцу, остальные поехали ломать саксаул. Тату оставили кашеварить.
   К вечеру все собрались в лагере усталые, но довольные. Воды и топлива запасли дней на десять. Теперь можно было начинать раскопки.
   После того как Алексей услышал легенду, ему снова вспомнилось все увиденное на экране в приморской обсерватории. Теперь, придя в Лу-Хото, он внимательно разглядывал местность и, еще не смея верить в счастливый случай, все больше и больше убеждался в ее сходстве с панорамой древнего города и его окрестностей.
   Такие же унылые барханы, такой же обрывистый каньон. Правда, в том каньоне бурлила река, а на ее берегу, в зелени деревьев, прятались строения... Тем не менее, все удивительно совпадало с легендой. Пересохла река, замерла жизнь и теперь только выглядывающие из-под сыпучих песков развалины молчаливо свидетельствуют о былой культуре.
   Неотвязчивые мысли волновали Алексея и не давали ему покоя. Что если это действительно то самое место, которое он увидел на экране? Тогда недалеко отсюда плоскогорье, с которого взлетел звездолет загадочных космонавтов. Там должны остаться следы их пребывания на Земле. Да и легенда говорит о чудесном талисмане.
   Рассуждая так, Алексей решил убедиться, насколько правильны его догадки и попросил Тату узнать у монголов, что находится дальше, в пустыне.
   Тата переговорила с Дамбой и Сорджи.
   Монголы сказали, что пески кончаются около гор с плоскими вершинами, а в горах похоронен Великий Дракон. Они там не были и туда нельзя ходить, если не хочешь навлечь на себя несчастье.
   После этого Алексей уже не сомневался, что они зашли именно в те места, куда тысячелетия назад прилетали посланцы иного мира.
   Окрыленный такой удачей, он хотел было рассказать обо всем товарищам и уговорить их немедленно отправиться к плоскогорью, но, обдумав все как следует, решил подождать до окончания раскопок башни. Нельзя было отвлекать друзей от основной цели похода - изучения древней, исчезнувшей в веках цивилизации, раскрытия ее тайн.
   Только на пятый день эфовцам удалось докопаться до выложенного каменными плитами пола старинной башни. Кроме нескольких наконечников стрел ничего интересного пока найдено не было.
   Непривычная тяжелая работа под палящим солнцем утомила даже богатыря Прохора. Отбросив лопату, он подошел к приятелям, лежащим в тени под стеной.
   - Подвиньтесь, доходяги! - Сибиряк снял рубашку, уселся на камень и с наслаждением подставил ветерку потную волосатую грудь. Чтобы не обгореть на солнце, парни работали одетыми, а это, при такой жаре, еще больше утомляло.
   Прохор начал было клевать носом, но тут заметил большую мохнатую фалангу. Она не спеша ползла, направляясь прямо к нему. Сибиряк с опаской посмотрел на невиданное насекомое, поднял лопату и толкнул его кончиком черенка.
   Фаланга остановилась и приняла оборонительную позу.
   Лева заинтересовался поединком, привстал, но на всякий случай отодвинулся подальше.
   Прохор снова толкнул фалангу. Она вцепилась в черенок, потом присела и вдруг неожиданно прыгнула на обидчика.
   Сибиряк громко рявкнул, подскочил и, отчаянно замахав руками, стряхнул паука прямо на Леву.
   Тот взвизгнул истошным голосом и мгновенно взлетел по разваленной стене на самый верх, но, потеряв равновесие, свалился, увлекая за собой груду обломков.
   Алексей с Игорем, хохоча до слез, подняли перепуганного приятеля.
   - Г-где она? - заикаясь от волнения, спросил Лев.
   - Сбежала куда-то. Тебя что ли будет дожидаться! - - все еще смеясь, ответил Игорь.
   - Вот гадость какая! - смущенно пробормотал Прохор. - Она кусает?
   - Пребольно и особенно тех, кто ее дразнит, - съехидничал Алексей.
   Прохор осторожно поднял рубашку, вытряс как следует, внимательно осмотрел и только после этого надел ее.
   - Что ж, за дело, хлопцы! - Алексей поднял ломик и попытался засунуть его в щель между плитами пола. Игорь с Левой взялись за лопаты.
   - А ну, держи крепче! - Прохор схватил обеими руками увесистый камень и с размаху сильно ударил по ломику.
   - Ну вот, готово, - раздался голос Алексея.
   - Что готово? - спросил Игорь.
   - Погнул, а другого нет.
   - Дай-ка сюда. - Прохор взял ломик за концы, уперся коленом в середину и поднажал так, что на руках горой вздулись мускулы.
   - Вот теперь - готово, - усмехнулся он, передавая Алексею выпрямленный ломик.
   Тот только головой покачал:
   - Ну и медвежья силища!
   Очистив от песка и обломков внутренность башни, друзья увидели, что в середине пола плиты сильно просели. Там несомненно была пустота. Эфовцы приободрились. Теперь раскопки становились уже более интересными. С трудом приподняв одну из плит, друзья обнаружили подземелье.
   Несмотря на позднее время, Игорю не терпелось туда спуститься, но остальные считали, что на сегодня хватит. Уже стемнело, все устали, а с подземельем за ночь ничего не случится. Завтра со свежими силами туда и спустятся.
   Друзья вытащили плиту, немного сдвинули ее в сторону и пошли на отдых.
   Утром Игорь поднялся чуть свет. Осторожно, чтобы не потревожить спящих товарищей, он выбрался из палатки и огляделся.
   Темные гребни барханов четко вырисовывались на зеленоватом фоне рассветного неба. Над ними ярким фонариком блестела Венера.
   В свежем воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения. Дамба и Сорджи спали на кошме около палатки Таты. Поодаль, как черные каменные валуны, лежали верблюды.
   Спать больше не хотелось. Утренняя прохлада приятно бодрила.
   Игорь потянулся и разминаясь несколько раз присел. Потом взглянул на башню и направился к ней. Там все было по-прежнему. На полу, рядом с отвороченной плитой, чернело отверстие. Подойдя к нему, Игорь опустился на четвереньки, заглянул в подземелье и вдруг... каменная плита под ним качнулась и с грохотом рухнула. Громко вскрикнув, Игорь упал во мрак.
   Алексей проснулся с восходом солнца и разбудил приятелей.
   Тата уже хлопотала у костра, приготавливая завтрак.
   - С добрым утром, засони! - приветствовала она ребят. - А где же Игорь?
   Алексей огляделся по сторонам.
   - Как где? Я слышал - он недавно выходил. Разве ты не видела?
   - Нет, - тряхнула головой Тата. - И-игорь! - звонко крикнула она. И-игорь!
   - Не кричи, придет. Куда денется! - сладко зевнув, проговорил Прохор.
   Ребята умылись и привели себя в порядок. Пора было завтракать, а потом приниматься за дело.
   - Что-то тут не так, - озабоченно сказал Алексей. - Куда же он пропал?
   Все принялись громко звать Игоря, но тот не отзывался.
   - Уж не полез ли он в подземелье? - предположил Лева, вспомнив, как Игорю вчера вечером не терпелось туда спуститься.
   Алексей отодвинул миску с кашей и встал.
   - Пошли, - позвал он приятелей и быстро, почти бегом все направились к башне.
   - Ну так и есть! - воскликнул Лева.
   Внутри башни посередине пола чернел провал. Кроме вытащенной вчера каменной плиты в подземелье обрушились еще несколько таких же. Обеспокоенные эфовцы подбежали к провалу.
   - Игорь, где ты? - крикнула Тата. Из глубины подземелья послышался стон.
   - Веревку! Быстрее! - скомандовал Алексей. Лева бегом бросился к палаткам.
   - Как это его угораздило! - пробормотал Прохор, заглядывая вниз.
   - Не подходи! - схватил его за руку Алексей. - Еще и ты загремишь!
   Выхватив веревку из рук у подбежавшего Левы, он обвязался вокруг пояса, осторожно подошел к самому провалу.
   - Держи! - подал он Прохору конец веревки. - Будешь меня спускать.
   Опустившись на упавшие сверху плиты, Алексей огляделся.
   - Я здесь, Леша, - услышал он слабый голос и разглядел в полумраке лежащего рядом Игоря. К счастью ни одна из плит его не придавила.
   - Игорь, дорогой мой! Цел? - взволнованно спросил Алексей, наклоняясь над товарищем.
   - Цел вроде. Вот только нога... и голову расшиб.
   Алексей обвязал его вокруг груди и помог подняться.
   - Тяни, осторожнее! - крикнул он Прохору.
   Следом за Игорем сибиряк вытащил наверх и Алексея.
   Отнеся пострадавшего в палатку, друзья принялись оказывать ему помощь.
   Поминутно смахивая слезы, Тата развела марганцовку и стала смывать кровь с белокурой головы брата. Лева ей помогал.
   Рана оказалась неопасной, была лишь рассечена на лбу кожа. Хуже оказалось с ногой. Щиколотка распухла и сильно болела. Бедный парень не мог пошевелиться. Алексей стал осторожно ощупывать ногу. Игорь морщился, но терпел. Дамба и Сорджи, сокрушенно покачивая головами, стояли поодаль.
   - По-моему - вывих, - сказал Алексей и обернулся к Прохору. - Тебе приходилось выправлять? - Тот сделал отрицательный жест.
   Дамба понял в чем дело, подошел к Игорю, опустился возле него на колени и внимательно осмотрел опухоль.
   Потом, ни слова не говоря, взялся обеими руками за ступню и сильно дернул. Игорь отчаянно вскрикнул. Его побледневшее лицо исказилось от невыносимой боли, но все было сделано - кость встала на место.
   Увидев, что Игорь почувствовал себя лучше, друзья оставили Тату ухаживать за братом, а сами взяли заготовленные еще вчера факелы и отправились к башне.
   Спуститься по веревке в подземелье не составило больших трудов.
   Трое приятелей, возбужденные ожиданием интересных находок, зажгли факелы и осмотрелись. Они находились в большом глубоком подвале. Выложенные из грубо отесанного камня стены уходили ввысь метров на пять и там образовывали сводчатый потолок. На земляном полу валялись разбитые глиняные сосуды. Каменная лестница, выложенная заодно со стеной, вела к верхнему углу подземелья. На нижних ступенях что-то лежало. Друзья подошли ближе и увидели человеческий скелет, прикрытый обрывками истлевшей одежды.
   Прохор поднял череп и протянул его друзьям. Лева отшатнулся и нервно поежился. Алексей поднес факел ближе. Череп был расколот каким-то острым оружием.
   - Однако крепко рубанули беднягу, - сказал Прохор, кладя голову мертвеца на место.
   - А это что? - указал Лева на предмет, поблескивающий в обрывках одежды.
   Алексей нагнулся и поднял массивный браслет.
   - Похоже, что золотой, - сказал он, с интересом рассматривая находку.
   - Это была женщина? - спросил Лева у Алексея.
   - Нет. Скелет мужской, - ответил тот.
   Прохор внимательно осмотрел останки человека, но ничего интересного больше не нашел и обернулся к товарищам.
   Алексей все еще вертел браслет в руках. Потом поднес его ближе к огню факела и присвистнул от удивления.
   - Что там еще? - спросил сибиряк.
   - Да так, ничего. Потом рассмотрим, - ответил тот и положил браслет в карман.
   Друзья принялись тщательно обыскивать подземелье, но кроме глиняных черепков да остатков пустого деревянного ящика, там ничего не оказалось.
   Убедившись, что в подземелье больше делать нечего, приятели поднялись по лестнице.
   Высокие ступени вывели их под самый свод, к прямоугольному люку, прикрытому сверху каменной плитой. Все трое уперлись и с трудом сдвинули ее в сторону. В подземелье хлынул яркий свет. Друзья пролезли через открытый люк и оказались внутри башни около стены.
   - Да, не густо, - вздохнул Алексей, усаживаясь на край люка.
   - Однако здесь до нас побывали, - заметил Прохор.
   - И утащили все, что там было спрятано, - подытожил Лева.
   Алексей кивнул.
   - Я думаю, дело было так, - сказал он. - Какие-то кладоискатели забрались в подземелье. Вероятно, их было двое или самое большее - трое. Они разбили сосуды, взломали ящик и, пересыпав добычу в мешки, начали вытаскивать их наверх. Когда тот, что лежит внизу, передал сообщникам последний мешок, они угостили его ни голове тесаком. От этого их доля добычи только увеличилась.
   - Пожалуй, так, - согласился Лева. - Воровской кодекс всегда был неизменным.
   К разочарованию эфовцев раскопки закончились почти безрезультатно. Один браслет и несколько наконечников от стрел были слишком мизерной наградой за их нелегкие труды. Глиняные черепки и скелет никакой ценности не представляли.
   С неважным настроением все собрались в палатку, где лежал Игорь. Начинать новые раскопки какой-нибудь из развалин? Такая работа не подавала надежды на успех. Самым фундаментальным сооружением Лу-Хото была башня, а коль уж ее разграбили, то мелкие строения и подавно.
   - Пожалуй, пора "сматывать удочки", - заметил Лева. Ему порядочно надоела нелегкая походная жизнь.
   - Пора-то пора, а раньше чем через неделю Игорю трогаться нельзя, возразила Тата.
   - Ну это ты, положим, преувеличила. Через пару дней я встану, - бодрился Игорь.
   - Лежи уж! Исследователь-одиночка, - усмехнулся Алексей.
   - Ну что же, пока он поправляется, мы хотя немного отдохнем, съездим к колодцу, вымоемся как следует, - предложил Лева.
   Прохор, ненавидевший безделье, сердито на него взглянул.
   - Не затем сюда шли. Нельзя уходить - будем раскапывать вон ту развалюху, - указал он на остатки какого-то строения.
   Алексей посмотрел на товарищей и вынул из кармана браслет.
   - Глядите-ка сюда. Что это? - указал он на странную фигурку, искусно выгравированную на браслете.
   - Видели уже - головастик какой-то, - усмехнулся Лева.
   - А я думаю, что тут изображен один из круглоголовых, о которых говорится в легенде, - серьезно сказал Алексей.
   - Ну, знаешь! - пожал Лев плечами. Но остальные с интересом обернулись к Алексею.
   - Знаю, и расскажу вам кое-что поинтереснее легенды. Слушайте! - И он рассказал приятелям все, что увидел ночью на экране в маленькой приморской обсерватории.
   - Вот это да-а! - восторженно проговорил Игорь, когда Алексей закончил рассказ.
   - Чего же ты раньше молчал? - спросила Тата.
   - Раньше не хотел отрывать вас от раскопок. А теперь, когда дела здесь окончены, кому-нибудь из нас можно отправиться на разведку к плоскогорью. Время еще есть.
   - Я против этой авантюры, - решительно заявил Лев.
   - Ну и сиди здесь. С Игорем все равно кому-то надо остаться. А ты как? обернулся Алексей к Прохору.
   - Я поеду, - мотнул головой сибиряк.
   - Ну вот и хорошо. Возьмем с собой Дамбу или Сорджи и завтра в путь.
   После обеда Алексей с Прохором начали готовиться к походу, и тут возникло непредвиденное препятствие.
   Суеверные монголы наотрез отказались идти дальше в глубь пустыни. Они боялись тревожить покой Великого Дракона.
   - В таком случае мы пойдем без них, - решил Алексей.
   - Однако неладно получится, - вмешался сибиряк. - Нужно идти втроем. Если с кем что случится - двоим легче будет выручить.
   - Возьмите с собой Тату, - посоветовал Игорь, заметив умоляющий взгляд сестренки. - В походе она не уступит любому из нас.
   Алексей с сомнением взглянул на маленькую девушку и чтобы найти для отказа более или менее благовидный предлог, спросил:
   - А как же вы будете без нее объясняться с монголами?
   Тата вскочила. Ее лицо вспыхнуло, глаза заблестели.
   - Значит я вам нужна только как переводчица! - возмущенно выкрикнула она.
   - Да нет же! - смутился Алексей. - Ты меня неправильно поняла. Мы все тебя уважаем как настоящего товарища, - оправдывался он перед обиженной девушкой.
   - А если так, я еду с вами, - тоном, не допускающим возражений, заявила Тата."
   Оказывается она с характером, да еще и с каким!" - подумал про себя Алексей.
   - Решено. Берем трех верблюдов и выходим завтра, на рассвете, - сказал он, улыбаясь повеселевшей девушке. 
   Глава 8
   Однообразно тянутся немереные километры. За барханами вырастают барханы, и не видно им конца. Днем - изнурительный зной; обманчивые, призрачные видения колышущихся вод и зеленых оазисов; на буграх - легкие силуэты дзеренов, в редких островках искореженного саксаула - тоскливые крики сойки.
   После полуночи - пронизывающий, как бы опустившийся из космического пространства холод, простуженная, с распухшей щекой луна и звенящие тонкие лучи бесчисленных звезд.
   Пустыня!
   Пески то неподвижные, заснувшие, то пробужденные шорохами полуденных вихрей, то взлетающие до небес в бешеной пляске ревущего урагана. И везде, насколько хватает глаз, пески, пески, пески...
   Неторопливым размеренным шагом идут верблюды. Медленно проплывают желтые бугры и кажется, что время остановилось. Вот так же тысячелетия назад проходили здесь караваны. Менялись люди, их обычаи, нравы, а пустыня по-прежнему ждет народа-богатыря, который, теперь уже скоро, придет и пробудит ее к жизни.
   Чем дальше продвигалась маленькая группа в глубь пустыни, тем суровее становился пейзаж.
   Исчезли саксаульники и даже неприхотливая верблюжья колючка уже не встречалась на пути.
   Впечатлительная Тата, запевавшая тягучую восточную песенку, замолчала и, подогнав своего верблюда, поравнялась с Алексеем.
   - Соскучилась? - спросил тот.
   - Да, - призналась она. - Вокруг такая мертвечина, что жутко становится... Ой! Смотри, что там впереди?!
   Алексей взглянул, куда указала Тата, и придержал верблюда. Из-за гребня ближнего бархана высунулась большая, похожая на змеиную, голова.
   Огромный двухметровый ящер, неуклюже перевалился через гребень, сполз вниз и, увидев людей, угрожающе зашипел. Прохор вскинул к плечу двустволку.
   - Не стреляй! Это варан! - крикнул Алексей.
   - Ну и страшилище! - подивилась Тата.
   - Он безвредный и сейчас убежит.
   Но ящер оказался не из трусливых. Широко разинув пасть и размахивая хвостом, сухопутный крокодил стоял на месте, не собираясь уступать дорогу. Алексей повернул своего верблюда в сторону. Маленькая группа, оставив "поле сражения" за храбрым вараном, пошла в обход.
   После полудня на горизонте показалось обрывистое плоскогорье.
   Настроение молодежи улучшилось. Алексей и Тата ехали рядом, перебрасываясь шутками. Верблюды, словно понимая, что приближаются к цели, пошли быстрее.
   Наблюдательный Прохор все чаще и чаще посматривал на юго-запад. Выросший в тайге сибиряк, еще с детства привык подмечать изменения в природе.
   - Давайте-ка, друзья, пошустрее! Что-то небо нехорошее! - крикнул он увлекшейся разговором паре.
   Те обернулись. Из-за горизонта выползала желто-синяя мгла. По небу раскинулся веер перистых облаков.
   Алексей бывал раньше в песках и понял, что надвигается буря.
   - Вперед! Быстрей! - крикнул он.
   Друзья погнали верблюдов к чуть видному вдали плоскогорью, под защиту скал. Ураган быстро надвигался. Вокруг потемнело. Тугие струи воздуха, закручиваясь в песчаные вихри, пошли гулять по барханам. Вот один сорвался с гребня и, бешено крутясь, погнался за путниками.
   - Держись! - крикнул Алексей.
   Сильный порыв чуть не сбросил Тату с верблюда. По лицу больно хлестнуло. Глаза, уши, ноздри запорошило песком. Мелькнула и скрылась в пыли сорванная с головы панама.
   - Ой! - вскрикнула девушка, запоздалым жестом хватаясь за голову, а вихрь уже мчался дальше по буграм, унося не только ее панаму, но и соломенную шляпу Прохора.
   Неожиданно ветер стих. Тяжелая грязно-фиолетовая туча заволокла полнеба, горизонт скрылся в бурой мгле. Алексей обернулся назад и вздрогнул.
   Невдалеке, из нависшей над буграми тучи, высунулся темный хобот. Вращаясь и вытягиваясь, он опускался к земле, а снизу, навстречу ему, поднялся крутящийся песчаный столб. Сближаясь все больше, больше, две стихии - земная и небесная, - слились воедино. Медленно извиваясь, как гигантский удав, и все ускоряя вращение, смерч двинулся к путникам.
   - Стой! Клади верблюдов! - заорал Алексей не своим голосом. Инстинктивно чувствуя опасность, животные быстро легли и, вытянув по земле длинные шеи, закрыли глаза. Тата соскочила на землю и, увидев надвигающийся смерч, замерла. Ее глаза расширились от ужаса.
   Парни торопливо выдернули из вьюка палатку.
   - Сюда, скорее! - крикнул Алексей остолбеневшей девушке. Тата, будто не понимая слов, медленно обернулась. Алексей подбежал, схватил девушку за руку и увлек ее под защиту высоких верблюжьих спин. Не мешкая, все трое бросились на землю и накрылись палаткой.
   Ураган налетел с шипением и грохотом. Шквальный порыв ударил плотной горячей массой. Палатку подхватило кверху и чуть не вырвало из рук уцепившихся за нее друзей.
   Алексей приподнялся, пытаясь поймать отчаянно хлопающую полу и сморщился от боли. Песчинки, словно раскаленные иголки, вонзались в лицо. Изловчившись, он схватил развевающийся брезент и прижал его к земле. Друзья завернулись в палатку и еще плотнее прижались к верблюдам.
   Ураган все усиливался. За первым порывом последовал другой, третий... Наконец все слилось в сплошной беснующийся воздушный поток. С гулом и свистом тучи песка обрушивались сверху, засыпая маленький караван. Песок проникал во все щели и от него не было спасения.
   Задыхаясь в пыльном горячем воздухе, молодые люди долго лежали, съежившись под брезентом, и только время от времени встряхивали палатку, сбрасывая непрерывно засыпающий их песок.
   - Тьфу! Да что же за напасть такая? - не выдержал, наконец, Прохор.
   - Это еще что! Хорошо, хоть смерч прошел стороной, а то вовсе бы песком завалило, - отозвался Алексей.
   - Однако песка и так хватает. Вроде и рта не разеваешь, а он, проклятый, на зубах скрипит, аж тошно становится.
   - А ты его глотай, - серьезным тоном посоветовал Алексей.
   - Что мелешь несуразицу? Или жара на тебя действует? - обозлился сибиряк.
   - Почему несуразицу? Ты же сам знаешь, как куры клюют песок. Очень помогает пищеварению.
   Тата фыркнула от смеха, а Прохор возмущенно крякнул и перевернулся на бок, спиной к Алексею.
   Буря продолжалась более суток. На следующий день ветер начал стихать. Грязные, голодные эфовцы выбрались, наконец, наружу.
   В воздухе еще носились тучи пыли. Нечего было и думать приводить себя в порядок. Друзья наскоро отряхнулись и принялись за консервы.
   После полуторасуточного поста тушенка со скрипящим на зубах хлебом показалась удивительно вкусной.
   Запив обед водой, молодые люди направились к плоскогорью. Пыльная мгла настолько сократила видимость, что были видны только ближние барханы.
   Алексей то и дело посматривал на компас, чтобы не потерять направление. Тата и Прохор ехали рядом. Серые от пыли, изнуренные жарким ветром, молодые люди молчали. Говорить никому не хотелось. Все мечтали только об одном: как бы скорее выбраться из песков и найти у плоскогорья местечко, где можно было бы отдохнуть и привести себя в порядок.
   К вечеру мгла еще больше сгустилась и приобрела зловещий красноватый оттенок. Суховей, срывая горячий песок с макушек барханов, бросал его в лицо путникам. Очки плохо защищали воспаленные от пыли глаза.
   - Правильно идем? - спросил Прохор, подъезжая к Алексею.
   Тот молча кивнул и протянул ему компас.
   - Где же плоскогорье? Идем, идем и конца нет, - пожаловалась Тата.