Резник Майк. Вдоводел

   — Это название коктейля.
   — Правда?
   — Правда.
   — Никогда о таком не слышал.
   — Держу пари, ты еще много о чем не слышал. Передай бармену мой заказ. Он разберется.
   — Может, закажете что-то еще, на случай, если и он не в курсе?
   — Делай, как тебе сказано.
   Моль поклонился и заковылял к стойке. Бармен кивнул и начал смешивать «Пыльную шлюху». Протянул полный стакан официанту, тот незамедлительно доставил его на столик Найтхаука.
   — Он слышал о нем, сэр.
   — Почему меня это не удивляет? — голос Найтхаука сочился сарказмом.
   — Я понятия не имею, почему вас это не удивляет, сэр, — ответил моль, — но если позволите высказать предположение, наверное, потому, что данный коктейль популярен среди людей.
   Найтхаук молча сверлил его взглядом, пока моль не догадался, что он лишний и не перешел к другому столику обслуживать лодинитов.
   Молодой человек пил коктейль маленькими глотками, приходя к выводу, что бармен, возможно, и слышал о «Пыльной шлюхе», но сам смешивал такой коктейль впервые. А тут появился и Рождественский Пастырь. Заметил Найтхаука, направился к нему.
   — Ваша дама все еще при деле? — спросил Найтхаук.
   — При деле, можешь не волноваться. — Он тяжело опустился на стул.
   — И?
   — Все, что нужно, мы от нее получим.
   — Когда?
   — Завтра, если нас это устроит.
   — Вполне.
   — Есть, правда, одна загвоздка, но, думаю, мы все уладим до завтрашнего утра.
   — А в чем дело?
   — У дамы есть эксперт по компьютерам, который занимается ее финансовыми делами. Так вот, этот молодой человек утверждает, что все мои банковские счета взяты полицией на учет. На них поставлена метка «Наблюдение и слежка».
   — Что это значит?
   — Если я перевожу куда-то деньги, компьютер отслеживает получателя и сообщает его координаты полиции.
   — Значит, им уже известно, что мы на Пурпурном Облаке. Вы ведь заплатили за обед.
   — Это понятно.
   — Так в чем проблема?
   — Оплата обеда или урановых стержней для корабельного реактора не выведет полицию на моего снабженца, который не хочет, чтобы государственное учреждение совало нос в дела.
   — Понятно. Вы сказали, что мы можем все уладить. Как?
   — Ответ более чем очевиден. — Рождественский Пастырь улыбнулся. — Ограбим пару церквей.
   — Я церкви не граблю.
   — На этот раз придется сделать исключение. Нам нужны деньги, происхождение которых отследить невозможно. Золото с Дамбара II для наших целей не подходит.
   — Мы бы могли обойтись и без этого, если бы вы не позволили Мелисенд покинуть корабль.
   — Нет нужды горевать о прошлом, сын мой.
   — Прошлом! — взорвался Найтхаук. — Да мы говорим о вчерашнем дне! Вы же не спали, когда она все это вытворяла. Не могли остановить ее сами, разбудили бы меня!
   — Скатертью ей дорога. Эта женщина прямиком привела бы тебя на кладбище.
   — Именно из-за этой женщины мы попали сюда, чтобы обзавестись новыми документами.
   — Мы ими не обзаведемся, если не ограбим церковь, — печально вздохнул Рождественский Пастырь.
   — Допустим, я соглашусь, и мы обчистим здешний приход. Ваша дамочка возьмет вознаграждение свечками?
   — Разумеется, нет. Сначала нам придется обратиться к скупщику краденого.
   — Женщина, которую я люблю, уже подлетает к Солио, а вы хотите, чтобы я тратил драгоценное время на грабеж церквей и визиты к скупщику? — зло спросил Найтхаук.
   — Тебе известен более быстрый способ заработка?
   — Естественно! — рявкнул Найтхаук. Он выхватил из кобуры пистолет, прицелился в мужчину, который мирно беседовал у стойки с тремя приятелями, и выстрелил ему в затылок. Прежде чем тело упало на пол, посетители таверны залезли под столики.
   — Ты сошел с ума? — воскликнул Рождественский Пастырь.
   — За этого человека назначено вознаграждение, живого или мертвого, — ответил Найтхаук. — Я видел его физиономию на постере в космопорте.
   Он поднялся, посмотрел на приятелей убитого.
   — Вас тоже разыскивают, но сейчас вы меня не интересуете. Мне хватит денег, которые дадут за вашего дружка. Хотите жить, бросьте оружие и выметайтесь отсюда.
   — А кто ты такой, черт побери? — пробасил один из мужчин.
   — Человек, который предлагает вам жизнь.
   — Да? Так вот что я думаю о твоем предложении!
   Но прежде чем мужчина успел достать оружие, Найтхаук вогнал ему пулю между глаз и повернулся к оставшимся. Он убил того, кто уже схватился за лазер, подождал, пока второй выстрелит в «молоко», а потом уложил и его.
   — Глупцы, — пробормотал молодой человек. — Им следовало меня послушать.
   — Ты называешь их глупцами? — Рождественский Пастырь неодобрительно покачал головой. — А как назвать охотника, который убил их забесплатно?
   — Как это забесплатно? Вчетвером они стоят около пятидесяти тысяч кредиток.
   — Как только ты получишь деньги, твои работодатели на Делуросе узнают, где тебя искать.
   — Нам-то какая забота? Мы же не будем их дожидаться. Получив свое, мы наведаемся к вашему снабженцу и сразу же смоемся отсюда.
   Рождественский Пастырь обозрел четыре трупа.
   — Первому ты не дал ни единого шанса.
   — Это — киллер, за голову которого назначено вознаграждение.
   — Он был человеком.
   — Он мне мешал. Стоял между мною и Мелисенд. Точно так же я разберусь с любым другим препятствием.
   Заглянув Найтхауку в глаза. Рождественский Пастырь понял, что он не шутит.

Глава 24

 
   На следующее утро они получили вознаграждение: пятнадцать тысяч за первого покойника и по десять — за остальных. Рождественский Пастырь тут же поменял кредитки на талеры Марии-Терезии и фунты Далекого Лондона, объяснив Найтхауку, что в Пограничье народ не очень-то доверяет деньгам Олигархии, тогда как фунты и доллары очень даже в ходу. Найтхаук не возражал: он собственными глазами видел, что и на Тундре, и на других планетах Пограничья расплачивались самой разной валютой.
   Решив финансовые вопросы, они зашагали по Главной улице, пока не дошли до двухэтажного домика с дешевым магазинчиком на первом этаже и квартирой на втором. Ни воздушного лифта, ни обычного не оказалось, пришлось подниматься по лестнице со скрипучими ступенями. На деревянной двери не было ни номера квартиры, ни фамилии владельца. А вот сканер присутствовал. После короткой проверки дверь открылась, пропустив их в прихожую.
   Невысокая стройная женщина с пепельными, чуть тронутыми сединой волосами стояла на пороге гостиной.
   — Вы принесли деньги? — спросила она.
   — Принесли, — ответил Рождественский Пастырь.
   — Надеюсь, не кредитки. Мы воспользуемся сегодняшним курсом обмена, объявленным на бирже Сириуса V в девять утра по галактическому календарю.
   — Не возражаю.
   Женщина подошла к Найтхауку, изучающе взглянула ему в лицо.
   — А это твой юный друг?
   — Есть проблемы? — спросил Рождественский Пастырь.
   — Нет, если деньги при вас.
   — Вот они. — Рождественский Пастырь вытащил из кармана толстую пачку банкнот.
   — Положи на стол.
   Она прошла к бюро, открыла один из ящиков и достала большой конверт, с которым вернулась к мужчинам.
   — Вот твой паспорт. — Она протянула Рождественскому Пастырю маленький куб. — Теперь ты Джейкоб Клейншмидт, старатель с Альфа Беднари IV.
   Рождественский Пастырь покрутил куб в руках.
   — Вроде бы паспорта — круглые пластины.
   — В секторе Альтаира их поменяли на кубы, а ты именно оттуда. — Она вытащила из конверта еще какие-то предметы площадью не больше квадратного дюйма, изготовленные из титанового сплава. — Свидетельство о рождении. Трудовая книжка. Налоговая декларация. Сертификат здоровья. Три незаполненные визы годятся для большинства планет Олигархии.
   Она повернулась к Найтхауку.
   — Вы бывали в системе Денеба?
   — Нет, мэм. Я прилетел с…
   — Я не хочу знать, откуда вы прилетели, — прервала его женщина. — Если вы пользуетесь своим настоящим именем, я тоже не хочу его знать. — Она помолчала. — Знаете, Денеб вам совсем ни к чему. Вы достаточно молоды, чтобы отправиться на практику прямиком с Аристотеля.
   — Аристотеля, мэм? — переспросил Найтхаук.
   — Университетская планета. Как я понимаю, вы хотите проникнуть к руководителю Службы безопасности одной из планет Пограничья?
   — Да. Он…
   — Не хочу знать, кто он и откуда. Мне достаточно его должности. — Она задумалась. — Безопасность вы изучать не можете. Такой специальности у них нет. Пожалуй, мы сделаем вас специалистом по шифрам. Это напрямую связано с безопасностью и объясняет ваше желание встретиться с будущей жертвой.
   — Моя голограмма понадобится, мэм?
   — Ее сделали, пока вы стояли за дверью. Ваш паспорт уже изготавливается.
   — Отлично.
   — К сожалению, придется немного подождать.
   И она оставила мужчин одних.
   — У нее есть имя? — спросил Найтхаук. — Неудобно звать ее мэм.
   — Я уверен, что есть, — ответил Рождественский Пастырь. — Но она не удосужилась сообщить его мне.
   — Не понимаю. Если вас поймают, и полиция захочет узнать, где вы взяли документы, вы все равно назовете и адрес, и имя.
   — Ты, наверное, не заметил, что у домов на этой улице нет номеров. А это здание ничем не отличается от трех или четырех, стоящих рядом. Не имея имени, полиция не будет знать, кого спрашивать, поэтому дама заприметит их за полчаса до того, как они доберутся сюда, и успеет спрятать все компрометирующие материалы.
   — Даже за час, — поправила Рождественского Пастыря вновь появившаяся в гостиной женщина. Она подошла к Найтхауку, протянула конверт. — Все здесь. Вы — Винсент Лэндис, студент с Аристотеля, готовите дипломную работу по шифрам в институте связи. Вам двадцать один год, родом вы с Серебряной Сини, что во Внешнем Пограничье. Ваши родители — фермеры.
   — Я все понял. — Найтхаук повернулся к своему спутнику. — Мы закончили?
   Рождественский Пастырь рассмеялся.
   — Еще нет. — Он повернулся к женщине. — Ты достала то, о чем мы говорили вчера?
   — Пистолет? Да. Но, как я и предупреждала, он стоит дорого.
   — Это не важно. Со своим арсеналом мой юный друг не пройдет ни таможенный контроль, ни посты охраны.
   — О чем вы толкуете? — вмешался Найтхаук. — Мое оружие меня вполне устраивает.
   — Разумеется, устраивает, — кивнул Рождественский Пастырь. — Но придется его оставить.
   Найтхаук погрустнел.
   — Но оно пристрелено под меня, — запротестовал он жалобно.
   — Сын мой, если ты попытаешься подойти со своими игрушками к полковнику, — фамилию Эрнандес он благоразумно опустил, — сигнал тревоги услышат на Делуросе.
   — И какое же оружие вы мне приготовили? — спросил Найтхаук полным печали голосом.
   — Можем мы взглянуть на него? — полюбопытствовал Рождественский Пастырь.
   Из другого ящика бюро женщина достала кожаный футляр, протянула Рождественскому Пастырю.
   Тот поднял крышку.
   — Изумительно, — вырвалось у него при взгляде на маленькую изящную игрушку. — Просто изумительно!
   — Похож на один из моих пистолетов, — заметил Найтхаук. — Что в нем такого особенного?
   — Он изготовлен из особого керамического материала, — объяснила женщина. — Можете мне поверить: ни одно из охранных устройств не способно его засечь.
   — В таком-то виде? — саркастически улыбнулся Найтхаук.
   — Разумеется, нет. — Она ловко разобрала пистолет на четыре части. — Эта, со спусковым крючком, сойдет за пряжку ремня. Эти две — за ортопедические вкладыши сапог. А в последней молекулярная структура изменена так, что при нагревании деталь эта превращается в ленту, которой можно украсить шляпу. Материал запоминает первоначальную форму и мгновенно возвращается к ней, если положить его на холодный металл.
   — Я не вижу патронов.
   Женщина улыбнулась.
   — В этом вся прелесть. Даже если на таможне заподозрят, что это оружие, даже если конфискуют его, патронов они не найдут, и им придется все отдать и пропустить вас.
   — Так где же патроны?
   — В вашем кармане.
   — Моем кармане? — повторил Найтхаук.
   — Пистолет стреляет монетами. Этот я откалибровала под золотые талеры Марии-Терезии.
   — Будь я проклят! — воскликнул Найтхаук.
   — Хорошая идея, — покивал Рождественский Пастырь. — Но в случае войны довольно-таки разорительная.
   Женщина предпочла пропустить шутку Рождественского Пастыря мимо ушей.
   — Думаю, вам надо попрактиковаться, прежде чем пускать пистолет в дело. Стреляет он немного не так, как обычный. На расстоянии, превышающем тридцать ярдов, монета-пуля уходит вниз, примерно на дюйм после каждого ярда.
   — Так далеко мне стрелять не придется.
   — Это хорошо. Тогда все. — Женщина прошла с ними в холл. — Ваше лицо мне знакомо, — она пристально всмотрелась в стоящего у двери Найтхаука, — но я точно знаю, что раньше мы никогда не виделись.
   — Хотите, чтобы я сейчас рассказал вам, в чем причина?
   — Не хочу.
   — Тогда расскажу при нашей следующей встрече. После успешного завершения операции.
   — Не стоит специально приезжать ради этого, — покачала головой женщина. — Вы напомните многих моих клиентов, кому не сопутствовал успех.
   — Откуда вам известно, что таких много? — спросил Найтхаук.
   — Документы приходится менять. За новыми возвращаются лишь единицы.
   Дверь открылась.
   — Идите. — Женщина улыбнулась Найтхауку. — И удачи вам.
   — А как насчет меня? — спросил Рождественский Пастырь.
   — Удача и так с тобой. До нашего юного друга тебе ой как далеко, но ты из породы везунчиков. Я знаю, что увижу тебя вновь.
   Они спустились по лестнице и зашагали к звездолету. Рождественский Пастырь радовался тому, что его назвали везунчиком, а Найтхаук уже думал о том, как ему действовать на Солио, ругая себя за то, что не занялся этим раньше.

Глава 25

   Через два часа после взлета с Пурпурного Облака их нашел адвокат с Делуроса VIII. — Говорит Марк Диннисен из юридической конторы «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес». Вызываю на связь Джефферсона Найтхаука. Найтхаук вызов проигнорировал.
   — Пожалуйста, ответьте.
   — Рано или поздно тебе придется поговорить с ним, — заметил Рождественский Пастырь.
   — Черт побери, я знаю, что ты на этом корабле, Джефферсон! — сердито бросил Диннисен. — Пожалуйста, ответь мне. Я не разорву контакт, пока ты не ответишь.
   — Ладно, — выдавил из себя Найтхаук после долгой паузы. — Как вы меня нашли и чего вам надо?
   — Нашли без труда, — ответил Диннисен. — Ты же обратился за вознаграждением в сорок пять тысяч кредиток.
   — Слишком уж быстро вы об этом узнали.
   — Наша фирма очень влиятельная. У нас повсюду связи.
   — Итак, вы узнали, что я пристрелил пару преступников. Что с того?
   — Что с того? — удивился Диннисен. — Каким ветром тебя занесло на Пурпурное Облако?
   — Убиваю плохишей, как вы с Киношитой учили меня.
   — Черт побери, Джефферсон, тебя послали на Солио II для выполнения специального задания. Если оно не выполнено, немедленно отправляйся туда. Если выполнено, мы хотим, чтобы ты вернулся на Делурос VIII.
   — Мне без разницы, что вы там хотите.
   — Как это без разницы? — вскричал Диннисен.
   — Вы все прекрасно слышали. У меня есть дела поважнее. Так что отстаньте.
   — У тебя только одно дело — работать на команду, которая тебя создала!
   — У вас есть право и на такие мысли.
   — Послушай, — Диннисен заговорил на два тона пониже, — давай остановимся, прежде чем обольем друг друга помоями, о чем потом нам обоим придется жалеть. Почему бы тебе не вернуться на Делурос, где мы все и обсудим?
   — Ни за что.
   — Я думаю, это наилучший выход, Джефферсон, — гнул свое Диннисен.
   — Да? Я не рвусь в самоубийцы.
   — О чем ты?
   — Как только вы доберетесь до меня, сразу засунете в чан с протоплазмой.
   — Не болтай ерунды, Джефферсон, — Диннисен едва сдерживался. — У нас нет никаких чанов с протоплазмой, и ты это знаешь. Мы просто хотим поговорить.
   — Если у вас есть что сказать, выкладывайте прямо сейчас.
   — Мы тебе не враги, Джефферсон, — проворковал Диннисен. — Мы создали тебя. Ты — член семьи.
   — Забавно, А я вас в родственниках не числю.
   — Какой-то ты не такой, Джефферсон. Сильно изменился с нашей последней встречи. Что с тобой произошло, сынок?
   — Я нам не сынок, и ничего со мной не произошло. Просто повидал мир. И не собираюсь возвращаться.
   — Никто и не хочет держать тебя на Делуросе. Буду с тобой предельно откровенен: на тебя затрачено слишком много сил и средств. Раз ты жив, значит, можешь существовать в той криминальной среде, что характерна для Пограничья. Не просто существовать, но и брать верх над всей этой мразью. У нас для тебя еще много заданий.
   — В большинстве своем упомянутая вами мразь смотрит на адвокатов сверху вниз. На любых адвокатов. Но особенно таких, как вы.
   — Почему ты так ерепенишься? Мы хотим только взглянуть на тебя и убедиться, что все в порядке. Через день ты отправишься на новое задание. Не так уж и много мы просим.
   — У меня дела.
   — Наши дела?
   — Мои.
   — Какие у тебя могут быть дела? — взорвался Диннисен. — Тебе еще нет и шести месяцев!
   — Вот тут вы ошибаетесь, — от голоса Найтхаука веяло холодом. — Я — Вдоводел, и уже был стариком, когда ваш дедушка только появился на свет.
   И молодой человек разорвал связь.
   — Ну как? — повернулся он к Рождественскому Пастырю.
   — Ты не возражаешь, что я иной раз называю тебя сыном?
   — Нет. Но меня бесит, когда я слышу такое от него. А еще меня бесит, когда он называет меня Джефферсоном.
   — Надеюсь, этот разговор тебя порадовал, потому что обойдется он тебе очень дорого.
   — Вы про деньги?
   — Отнюдь. Готов поспорить, адвокат сейчас общается с Эрнандесом и предупреждает, что ты сорвался с поводка.
   — Почему?
   — Потому что он и его люди создали идеальную машину-убийцу, а теперь обнаружили, что у нее есть собственная воля. Они не знают, что ты задумал, но на всякий случай предупредят человека, к которому посылали тебя. — Рождественский Пастырь улыбнулся. — А этот человек прекрасно осведомлен о твоих планах.
   — Надеюсь, — кивнул Найтхаук. — Все завязано на нем: Трилейн, я. Маркиз. Мелисенд, Мэллой, все. Я хочу посмотреть ему в глаза, когда буду убивать его.
   — Об охране он позаботился, — резонно заметил Рождественский Пастырь. — Так что долго смотреть тебе не удастся.
   — Мне хватит и мгновения.

Глава 26

   Они продали свой корабль, как только прибыли во Внутреннее Пограничье, и купили другой. А затем направились к Солио II. Послушайте, я вот знаю, зачем возвращаюсь туда, но никак не могу понять, почему вы летите со мной? — спросил Найтхаук, когда половина пути осталась позади.
   Рождественский Пастырь пожал плечами.
   — Почему нет? На Солио есть церкви, как и на любой другой планете.
   — Но там есть и хорошо организованная Служба безопасности. Поначалу мы, конечно, задурим им головы фальшивками с Пурпурного Облака, но в конце концов они с этим разберутся. Если не до гибели Эрнандеса, то после. И человек, которого заметят со мной, наверняка попадет в верхние строчки списка разыскиваемых.
   — Ты хочешь, чтобы я тебя бросил?
   — Я этого не говорил. Я спрашивал, почему вы меня не бросили?
   Рождественский Пастырь откинулся на спинку кресла, посмотрел в потолок, тяжело вздохнул.
   — Скорее всего из любопытства.
   — Хотите узнать, действительно ли Эрнандес нанял Маркиза? — недоуменно спросил Найтхаук.
   Рождественский Пастырь покачал головой.
   — Нет, тут у меня никаких сомнений. Иначе просто и быть не могло. Такие люди лакомятся ложью и интригами точно так же, как мы с тобой совсем недавно лакомились мясом красного бизона.
   — Тогда что же вас так интересует?
   — Ты.
   — Я?
   — Да. Хочу посмотреть, неужели ты и впрямь так хорош, как я себе это представляю.
   — Это комплимент?
   — С какой стороны посмотреть. Я не думаю, что ты сможешь выкрасть эту женщину и покинуть планету, но любопытно увидеть, как далеко ты зайдешь.
   — Вы не упомянули убийства Эрнандеса.
   — И это тоже.
   — Добраться до него — самое трудное. После его смерти все рухнет, как карточный домик.
   — А ты уже думал о том, как доберешься до него?
   Найтхаук раскурил маленькую тонкую сигару.
   — В общем-то нет. Выдумаю какую-нибудь историю, чтобы он принял меня.
   — Ты — не единственный, кто хотел убить его. Да и не так много осталось историй, которых он еще не слышал.
   — В крайнем случае, я перестреляю всех, кто попытается помешать мне войти и выйти. — Найтхаук пожал плечами.
   — Вот так возьмешь и перестреляешь?
   — А почему нет? Я же пристрелил Маркиза, не так ли?
   — А если ты нарвешься на специалиста, который лучше Маркиза?
   — Тот, кто лучше Маркиза, не стал бы работать за гроши в Службе безопасности, — ответил Найтхаук. — Он обосновался бы где-нибудь в Пограничье и строил бы потихоньку свою империю.
   — Подумай-ка вот о чем: на твоем пистолете нет глушителя. Первый же выстрел привлечет внимание всех, кто будет находиться в радиусе пятисот ярдов.
   — Я выстрелю только раз.
   — Один, пять, десять — все равно шумно.
   — У Эрнандеса лазерный пистолет. После первого выстрела я завладею бесшумным оружием, гудение — не в счет. А если второго выстрела не будет, все подумают, что ослышались.
   — Ты на это надеешься?
   — Откровенно говоря, мне все равно. Если они работали на Эрнандеса или даже прикасались к моей Мелисенд, я хочу перебить их всех.
   — Знаешь, я бы чувствовал себя гораздо спокойнее, если бы ты предложил более надежный способ добраться до полковника. Не рассчитывая на то, что тебя приведет к нему какая-то глупая история или ты сможешь проложить к нему путь свинцом.
   — Одно ваше слово, и я высажу вас на ближайшей планете.
   — Я не хочу высаживаться на ближайшей планете, сын мой, — покачал головой Рождественский Пастырь. — Я лишь хочу, чтобы ты поменьше спешил и побольше думал. Иначе тебе не выйти из этой истории живым.
   Найтхаук посмотрел на сине-зеленый диск Солио II, заполняющий обзорный экран.
   — Она там. Чем меньше я буду спешить, тем дольше ждать мига нашей встречи.
   — Сын мой, — в какой уж раз вздохнул Рождественский Пастырь, — не хочется возвращать тебя с небес на грешную землю, но у нее нет ни малейшего желания встречаться с тобой.
   Лицо Найтхаука закаменело.
   — Если нет, то появится, — отчеканил он.

Глава 27

   Приземлились они в единственном космопорте Солио II, примерно в десяти милях от планетарной столицы, тоже называющейся Солио. В отличив от многих миров Пограничья, на Солио II функционировало таможенное управление, где их документы прошли первую проверку. Найтхаука и Рождественского Пастыря развели по отдельным кабинкам.
   — Пожалуйста, предъявите ваш паспорт, сэр, — попросил компьютер.
   В стенке открылась ниша. Найтхаук положил в нее титановую пластину.
   — Благодарю вас. Присядьте.
   Найтхаук сел перед голографическим экраном.
   — Имя? — спросил компьютер.
   — Винс Лэндис.
   — В паспорте указано Винсент Лэндис.
   — Винс — сокращение от Винсент.
   — Проверяю… подтверждено. Планета рождения?
   — Серебряная Синь.
   — Из паспорта следует, что вы проживаете на Аристотеле.
   — Да, но я — студент и пребываю там временно. Мое постоянное место жительства — у родителей, на Серебряной Сини.
   — Проверяю… объяснение принимается. Возраст?
   — Двадцать один год.
   — Цель визита?
   — Научные исследования.
   — В какой области?
   — Видите ли, я специализируюсь по шифрам. Тема моего диплома — использование различных шифров Службами безопасности планет Внутреннего Пограничья. Я намерен посетить несколько миров и задать вопросы сотрудникам Служб безопасности касательно использования шифров в их повседневной работе.
   — Где вы остановитесь на Солио II?
   — Понятия не имею. Вы могли бы порекомендовать хороший отель?
   — Список отелей с указанием стоимости номеров будет приложен к вашей визе, — ответил компьютер. — Есть ли у вас оружие?
   — Я — студент, — улыбнулся Найтхаук. — Зачем мне оружие?
   — Вы не ответили на вопрос.
   — Нет, оружия у меня нет.
   — Страдаете ли вы какими-либо заболеваниями?
   — Нет.
   Компьютер вернул паспорт вместе с тридцатидневной визой и списком отелей».
   — Вы прошли таможенный контроль, Винсент Лэндис, — сообщил он. — Добро пожаловать на Солио II.
   — Благодарю.
   Найтхаук направился к двери, за которой его озабоченно дожидался Рождественский Пастырь.
   — Как все прошло?
   — Без проблем. А у вас?
   — То же самое.
   — Тогда пошли отсюда.
   И они зашагали к аэробусу, который и доставил их в город, на улицу, пестрящую вывесками отелей.
   — Что теперь? — спросил Рождественский Пастырь.
   Найтхаук огляделся.
   — Стараюсь вспомнить, где находится здание Службы безопасности. — Наконец он пожал плечами. — Какая, собственно, разница. Найдем его позже. А пока давайте разберемся с жильем.
   В одном из отелей они сняли по номеру и встретились несколькими часами позже, чтобы пообедать.
   — Ты его нашел? — спросил Рождественский Пастырь.
   — Здание Службы безопасности? Конечно, в полумиле отсюда.
   — Как я понимаю, оно кишит вооруженными людьми.