Он успокоился еще быстрее, чем разъярился, и тут до него дошло, что выработать план действий так и не удалось.
Найтхаук прошел в ванную, встал перед зеркалом.
— Извини. Я вышел из себя. Возможно, ты прожил сорок лет, прежде чем нечто подобное случилось с тобой.
На него смотрел симпатичный молодой человек.
— Я же сказал, извини. И я по-прежнему не знаю, что делать.
Ему показалось, что молодое лицо в зеркале сменилось старческим и больным лишь на мгновения, достаточные для того, чтобы сказать: «Разумеется, знаешь», — а потом опять стало молодым, на котором отражались лишь неуверенность да нерешительность.
Глава 11
Лифт доставил Найтхаука на подземный этаж казино. Миновав бассейн и сауну, молодой человек оказался в тире, где Маркиз Куинзберри стрелял по мишени, расположенной в пятидесяти метрах. Мишень крутилась, вставала, падала, короче, находилась в постоянном движении, и в отличие от других, виденных Найтхауком, стреляла сама.
Голограмма мишени изображала офицера Флота, а стрелял он из лазерного пистолета. Лучи не могли нанести серьезного вреда, но жалили, словно пчелы.
Найтхаук молча пронаблюдал, как Маркиз несколько раз ушел от лазерных лучей и наконец выстрелил сам. Мгновением позже электронный монитор зафиксировал попадание в глаз.
— Отличный выстрел, — подал голос Найтхаук.
— Спасибо за комплимент. Ты тут впервые?
Найтхаук кивнул.
— Производит впечатление.
— И не только. Полезная, знаешь ли, штука.
Найтхаук ответил вопросительным взглядом.
— Над нами никак не меньше тысячи вооруженных человек. И я остаюсь их боссом только до тех пор, пока они твердо уверены, что им меня не убить. А уверены они только потому, что раз в месяц или около того мне приходится доказывать свое право на лидерство. — Маркиз помолчал. — Большинство из них берется за оружие лишь для того, чтобы убить человека. Поэтому реакция у них никуда не годится. Прицел зачастую сбит, батарея в лазерных пистолетах наполовину разряжена. Я же упражняюсь с мишенями ежедневно не меньше часа, а оружие у меня всегда в идеальном порядке. В этом разница между любителем и профессионалом.
— Мне нравится такой подход к делу.
— А в каком состоянии твой арсенал? — спросил Маркиз.
Найтхаук, стоявший спиной к мишени, развернулся, на ходу доставая пистолет и лазер. Пуля из пистолета в его правой руке прошла сквозь левый глаз голограммы офицера Флота, который как раз высунулся из-за защитного барьера. Мгновением позже луч лазера, который Найтхаук держал в левой руке, выжег дыру на груди предполагаемой жертвы.
— В надлежащем. — Молодой человек вернул пистолет и лазер в соответствующую кобуру.
— Впечатляет, — протянул Маркиз. — Пожалуй, во всем Клондайке только ты так следишь за своим оружием. Но Вдоводел и должен с завязанными глазами попадать в цель, находящуюся в пятидесяти метрах.
— Ты пригласил меня не для того, чтобы посмотреть, как я стреляю. И я пришел не для того, чтобы смотреть, как стреляешь ты. Так в чем дело?
— Видать, на Делуросе тебя не обучали премудростям светской беседы? — улыбнулся Маркиз.
— Нет.
— Ладно. Я послал за тобой, потому что нам надо кое-что обсудить.
Вот и приехали. Сейчас он заведет разговор о Жемчужине Маракаибо, потребует, чтобы я больше не подходил к ней, и мне придется его убить.
— Ты когда-нибудь слышал о Рождественском Пастыре?
— Из детских сказок? — переспросил Найтхаук. — Хотя там, кажется, речь идет о Рождественском Деде.
— Значит, тебе повезло, — Маркиз рассмеялся. — Нет, этот Рождественский Пастырь действует в Пограничье. Вернее, действовал, пока в нем не взыграло честолюбие. Он только что провернул одно дельце в Олигархии и теперь возвращается сюда с дюжиной полицейских кораблей на хвосте.
— Почему его зовут Рождественский Пастырь?
— Здесь каждый сам выбирает себе имя, — ответил Маркиз. — Или имя выбирает тебя. Об этом типе известно следующее: он обкрадывает только церкви.
— И на это можно жить?
— Если грабить священников и взламывать ящики для пожертвований — нет. Но в некоторых церквях много золота и произведений искусства. В Пограничье такие церкви можно пересчитать по пальцам, поэтому он и отправился в Олигархию, надеясь на хороший улов.
— Как я понимаю, его надежды оправдались.
Маркиз кивнул.
— Да. Насколько мне известно, его добыча в одной из церквей Дарбара II составила пятьсот фунтов золота и два религиозных полотна Мориты.
— Морита? Никогда о таком не слышал.
— Наверное, за два месяца невозможно впихнуть в голову всю информацию о человеческой цивилизации. Морита — великолепный художник, творивший в последний период Демократии. Его картины стоят теперь миллионы, а золото, исходя из текущих котировок, идет по тысяче семьсот кредиток за унцию. Сие означает, что Рождественский Пастырь везет целое состояние. Но на хвосте у него сидит дюжина полицейских кораблей.
— На сколько он их опережает?
— Часов на семь, максимум на восемь.
— Он от них оторвется. Семь часов при световых скоростях — целая вечность.
— Видишь ли, у него триста сорок первая модель «Золотого метеора».
Догадавшись, что тип корабля ничего не говорит Найтхауку, Маркиз счел нужным пояснить.
— Высокая скорость, ограниченная дальность. Еще шесть часов полета, и ему придется останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива.
— Как я понимаю, все это имеет ко мне непосредственное отношение?
— Естественно, — кивнул Маркиз. — Мой компьютер рассчитал возможные варианты маршрута Рождественского Пастыря. В Пограничье ядерное горючее можно получить только на четырех планетах. Две — армейские базы, куда он скорее всего не сунется. Третья воюет с соседней звездной системой. Какие бы гарантии ему ни дали, он вряд ли подастся туда из опасения, что одна из сторон по ошибке разнесет его в пыль.
— Позволь догадаться. Четвертая планета — Тундра.
— Нет… но эта планета тоже принадлежит мне. Называется она Аладдин. Я хочу, чтобы ты незамедлительно отправился туда.
— А когда я там окажусь?
— Я предполагаю, что именно там сядет корабль Рождественского Пастыря. Ты должен встретиться с ним.
— Хорошо, я с ним встречусь. Что я ему скажу?
— Ты передашь ему мои личные поздравления с успешным завершением делового визита в Олигархию и скажешь вежливо, но твердо, что цена на топливо и безопасность путешествия возросли.
— Насколько?
— Намного. Я хочу половину его добычи.
— А если ответ будет отрицательный?
— Поступай как знаешь, — пожал плечами Маркиз. — Только улететь он должен с половиной груза.
— Сколько у него людей?
— Триста сорок первый «Метеор» рассчитан на четырех человек, значит, максимум трое, не считая его самого.
Найтхаук кивнул.
— Что еще мне нужно знать о Рождественском Пастыре?
— Ты уже все знаешь: у него груз, которым ему следует поделиться с нами.
— Ты понимаешь, о чем я, — покачал головой Найтхаук. — Нет ли у него особых талантов?
— Вроде бы нет, если, конечно, не верить, что он и Иисус работают на пару. — Маркиз пожал плечами. — Некоторые уверены, что так оно и есть.
— И откуда такая уверенность?
— Он угодил в ловушку вместе со своими людьми. Всех перебили, а он не получил даже царапины. В другой раз полиция обнаружила его схрон на Рузвельте III и разнесла все на мелкие кусочки. Да только он в этот момент находился в соседнем баре. Услышал шум, украл корабль и был таков.
— Взять мне кого-нибудь с собой?
— Ты — Вдоводел, — вновь пожал плечами Маркиз. — Если раньше я думал, что тебе нужна подмога, после твоего последнего задания понял, что ты справишься и сам.
— Зачем тебе все эти громилы, если ты их не используешь? — спросил Найтхаук.
— О, я их использую, если возникает необходимость. Но ты же не собираешься убедить меня, что не сможешь в одиночку обработать четырех человек?
— Работать на тебя — одно удовольствие, — едко бросил Найтхаук.
— И Мелисенд того же мнения.
Найтхауку хватило одного взгляда, чтобы понять — девушка все рассказала Маркизу о той ночи, которую провела вместе с ним.
— Иногда у Мелисенд возникает необходимость сходить на сторону, чтобы вспомнить, почему она в первый раз зацепилась за меня, — продолжил Маркиз. — Я не возражаю — новые впечатления убеждают ее в правильности выбора. Сложность в том, что иной раз мужчина теряет связь с реальностью. Он вбивает себе в голову, что она действительно неравнодушна к нему, гонит волну, и вот тогда, к сожалению, приходится от него избавляться. — Он вытащил пистолет из кобуры, подбросил в воздух, поймал другой рукой, нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и электронный монитор зафиксировал еще одно попадание в глаз мишени.
— Ты здорово стреляешь.
— Мы оба здорово стреляем, — уточнил Маркиз. — И я надеюсь, что нам не придется выяснять, кто все-таки стреляет лучше.
— На то нет причины, — ответил Найтхаук. Но перед его мысленным взором возник Маркиз, ласкающий обнаженное тело Мелисенд, целующий ее. Его охватил приступ ревности, и он не мог не признать, что причина таки есть, и очень даже существенная.
Глава 12
В недрах Аладдина когда-то таились немалые богатства, отсюда и пошло название планеты. Но, как на Тундре и на Юконе, основные здешние месторождения были выработаны за какие-то двести лет, и горняки отправились дальше, к центру галактики. Остались лишь немногочисленные старатели, которые все еще надеялись наткнуться на золотую жилу, разнокалиберные преступники и авантюристы, каких хватало практически на любой планете Внутреннего Пограничья.
На всех мирах, где колонисты по ряду различных причин не собирались обустраиваться надолго, первым делом возводились Торговые города, наилучшим образом приспособленные для удовлетворения потребностей мифантов. Кое-где их число доходило до сорока или пятидесяти. Но человек — существо беспокойное, и после того, как ресурсы планеты вычерпывались досуха, Трейдтауны превращались в города-призраки, а оставшийся народ перекочевывал поближе к космопорту. Вот и на Аладдине из восемнадцати Торговых городов семнадцать полностью обезлюдели.
Первый раз в своей пусть и недолгой практике Найтхаук посадил корабль, предварительно не испросив разрешения у властей. Космопорт давно не функционировал, суперпрочный бетон посадочных площадок потрескался и разваливался, поэтому большинство кораблей приземлялись в саванне, в миле от Трейдтауна.
Найтхаук первым делом убедился, что заправочная станция не работает. А потом, зная наверняка, что Рождественскому Пастырю придется идти за топливом в город, включил охранную сигнализацию и зашагал по жаркой пыльной равнине. А несколько мгновении спустя обнаружил, что он не один. Рядом катился шарик, ярко-желтый, пушистый: идеальная сфера, без глаз, ушей, носа, ног или рук. Тихонько мурлыкая о чем-то своем.
Найтхаук остановился — замер и пушистый шарик. Молодой человек побежал, через каждые несколько шагов меняя направление, — шарик полностью повторил траекторию его движения. А когда Найтхаук остановился вновь, подкатился и потерся о его сапог, замурлыкав чуть громче. Найтхаук опустил руку на рукоятку лазерного пистолета на случай, если неизвестное существо вздумает кусаться, но, потеревшись еще несколько секунд, шарик откатился и застыл, ожидая, когда человек продолжит свой путь. Найтхаук долго смотрел на него, потом пожал плечами и зашагал дальше. Шарик покатился следом.
Добравшись до Трейдтауна, Найтхаук задался вопросом, где в незнакомом городе можно добыть ядерное горючее? Он понимал, что ответ на этот вопрос неминуемо придется искать Рождественскому Пастырю, и хотел предугадать его действия.
Конечно, проще всего обратиться к кому-нибудь из местных, глядишь, кто-то и знает. Вряд ли Рождественский Дед пойдет в бар или наркосалон: ведь хозяин может попробовать себя в роли охотника за головами и убить его ради вознаграждения. Почтового терминала в городе нет. Значит, оставались публичный дом, ресторан и отель. Найтхаук выбрал отель и направился прямо к нему. Постоял перед невзрачным зданием, огляделся, дабы убедиться, что не пропустил ничего более интересного, затем не спеша вошел в холл.
Отель, как и сама планета, знавал лучшие времена. Но с тех пор многократно переходил из рук в руки, и каждый новый владелец менял интерьер в соответствии со своими вкусами. В итоге в холле голограммы полураздетых женщин соседствовали с инопланетными скульптурами и чучелами вымерших хищников Аладдина.
Под стать была и мебель: хромированные, плавающие над полом кресла, непонятной формы стулья, явно предназначенные для инопланетян с иными, чем у человека, конечностями, и кожаные диваны, словно доставленные с Земли, из мужского клуба девятнадцатого столетия.
К регистрационной стойке Найтхаук подошел в сопровождении все того же желтого пушистого шарика. Из-за стойки портье поднялся гуманоид, зеленокожий, с выпирающими золотыми клыками, высоким лбом и огромными лиловыми глазами, и заговорил в переводчик, закрепленный на серебристой тунике.
— Доброе утро, сэр, — бесстрастный, механический голос. — Чем я могу вам помочь?
— У меня на исходе топливо. Пришлось завернуть сюда. Где можно его купить?
— Какой у вас корабль?
— Триста сорок первый «Золотой метеор».
— Ага! Так вам нужно ядерное горючее.
— Я знаю, что мне нужно. Где его взять?
— Если хотите, я пошлю на ваш корабль опытного механика.
— Он держит заправочную станцию?
— Нет, сэр. Каждую стандартную галактическую неделю заправка требуется только одному кораблю. Поэтому держать стационарную заправочную станцию экономически невыгодно. Все работы проводятся на месте. Я немедленно свяжусь с мастером.
— Не торопитесь.
— Но вы же сказали, что топливо у вас на исходе.
Найтхаук наклонился вперед и понизил голос.
— У меня на борту находится одна юная дама. Ее социальное положение достаточно высоко, поэтому мы не можем допустить, чтобы ее увидели и узнали. Она останется на корабле до темноты, а потом присоединится ко мне в номере, который я сниму в этом отеле. — Он помолчал. — Вы меня понимаете?
— Разумеется, сэр, — заверил его инопланетянин. — Все будет в лучшем виде.
— Что вы можете мне предложить?
— У нас есть прекрасный угловой «люкс» на третьем этаже.
— Годится.
— Вы возьмете с собой вашего Святого Ролика?
— Простите?
— Вашего Святого Ролика, — повторил инопланетянин. — Я должен знать, возьмете ли вы его с собой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Инопланетянин указал на пушистый желтый шарик, застывший в восемнадцати футах от ноги Найтхаука.
— Это ваш Святой Ролик, сэр.
— Интересное название, — прокомментировал Найтхаук. — Однако он не мой. Он просто постоянно катится следом.
— Я вижу, сэр, но тем не менее он ваш, — гнул свое портье. — Они годами живут сами по себе, ничем не выдавая своего присутствия. А потом, по никому не ведомым причинам, внезапно появляются и находят себе друга-человека. Я часто об этом слышал, но до сегодняшнего дня никогда такого не видел. Легенда гласит, что, подружившись с человеком, эти существа уже не бросают его по доброй воле.
Найтхаук посмотрел на Святого Ролика, который, мурлыкая, вновь терся о его ногу. Нахмурился.
— Скажите прямо: мне теперь от него не отделаться?
— Да, сэр.
— И надолго он ко мне прицепился?
— Говорят, они очень верные друзья, — инопланетянин перегнулся через стойку, чтобы получше рассмотреть желтого пушистика. — Так что, наверное, на всю жизнь.
Найтхаук оторвал глаза от Святого Ролика.
— Чью жизнь, мою или его?
— Они практически бессмертны.
— Мне не нужен вечный спутник жизни — Я не уверен, что ваши желания будут принять; во внимание, сэр.
— Великолепно, — пробормотал Найтхаук. — И кто же назвал их Святыми Роликами?
— Это имя они получили задолго до того, как я иммигрировал на Аладдин, сэр, — ответил портье. — И всегда считалось, что назвал их так Человек, — он запнулся. — Мне действительно нужно знать, сэр, останется ли он с вами.
— Зачем вам это?
— Я должен запрограммировать охранную сигнализацию вашего номера. У нее очень чувствительные датчики. Если я не дам ей знать, что с вами Святой Ролик, сигнал тревоги будет звенеть непрерывно.
— Понятно.
— Вы хотите осмотреть свой номер, сэр?
— Позже. — Он бросил на стойку кредитный диск. — Деньги снимите с этого счета.
— Разумеется, сэр.
Найтхаук наклонился и взял Ролик в руки. Тот не сделал попытки откатиться, наоборот, замурлыкал громче, когда Найтхаук рассеянно погладил его ладонью.
Тебе следовало сжечь его дотла, не так ли, Вдоводел?
— Приятно встретиться с существом, которое тебя любит, — пробормотал Найтхаук. — Пусть оно побудет со мной.
Спустив желтого пушистика на пол, он направился в маленький ресторан, примыкающий прямо к холлу. Сел за столик, приложил большой палец к сканирующей пластине, дабы компьютер идентифицировал его личность и подтвердил кредитоспособность. Затем прочитал меню, касаясь пальцем тех блюд, которые хотел заказать. Себя он решил побаловать кофе с рогаликом, Ролика — миской молока. Когда робот привез заказ, Найтхаук поставил кофе и тарелку с рогаликом на стол, миску с молоком на пол.
Ролик приблизился, обежал миску кругом, потом попятился, вновь потеревшись о сапог Найтхаука и громко мурлыча. Молодой человек наклонился и мягко пододвинул Ролика к угощению. Тот пронзительно взвизгнул, перескочил через миску, описал широкий полукруг и вскоре опять терся о сапог Найтхаука.
— Как скажешь, — Найтхаук пожал плечами и поставил миску на стол.
Внезапно Ролик начал подпрыгивать, все выше и выше, пока не осилил высоту стола. Еще один прыжок, и желтый пушистый шарик покатился к миске. Найтхаук по-прежнему не видел никаких органов чувств этого удивительного существа, но мог поклясться, что Ролик подозрительно смотрит на молоко.
Молодой человек допил кофе и, перевернув чашку, хотел показать Ролику, что она пуста, но желтый пушистик умчался к дальней стене. Потом он вернулся к столу и затих у ноги своего друга. Найтхаук заказал вторую чашку кофе, просидел в ресторане еще минут десять. Затем вернулся в холл.
— Вы ушли, прежде чем я сообщил вам номер вашего «люкса», — обратился к нему портье. — Триста два би. Система сигнализации настроена на ваш голосовой отпечаток, отпечаток большого пальца правой руки и ретинаграмму.
— Благодарю, но пока я побуду здесь.
— Почему? Здесь нет ничего интересного, а наверху вас ждут видеоразвлечения, бар, комплекс виртуальной реальности…
— С удовольствием всем воспользуюсь. Но своевременно.
Инопланетянин молча смотрел на него, словно наконец догадался, что ему никогда не понять людей, в компанию которых забросила его проказница-судьба.
Найтхаук подошел к удобному креслу, парящему в двух-трех дюймах от пола, сел. Положил ногу на ногу. Ролик тут же устроился на носке его сапога.
— Медленное вращение, — приказал молодой человек, и кресло начало вращаться. Достаточно медленно, чтобы не закружилась голова, и обеспечивая круговой обзор, не привлекая лишнего внимания.
Через несколько минут в холл вошли две женщины и прямиком направились к лифту. Из ресторана, похоже, плотно перекусив, вышел старатель, готовый направить своих роботов на поиски еще оставшихся богатств Аладдина.
А два часа спустя в холл вошел низенький, коренастый мужчина с лоснящимся от пота лицом. Коротко огляделся, двинулся к регистрационной стойке.
— Чем я могу вам помочь? — спросил инопланетянин-портье.
— У меня голодный триста сорок первый «Золотой метеор», — ответил мужчина. — Надо бы подкинуть дровишек в его реактор.
— Как я понимаю, вы приземлились к западу от города, в саванне? — уточнил портье.
— Совершенно верно.
— Если вы назовете мне регистрационный номер вашего корабля, опытный механик займется им через пятнадцать минут.
— Эр-три-два-ноль-один-ти-игрек-четыре-джей, — мужчина бросил на стойку толстую пачку кредиток. — И уложитесь в десять минут.
— Да, сэр! — воскликнул инопланетянин, вывел на голоэкран карту города, высветил места, где мог находиться механик, и приказал компьютеру отыскать его.
Найтхаук поднялся с кресла, подошел к мужчине.
— Позвольте угостить вас выпивкой, раз уж вам придется подождать?
— Не откажусь, — ответил мужчина. Найтхаук повернулся к портье.
— Бар закрыт.
— Нет, нет, сэр, — затараторил инопланетянин. — Бар открыт. Просто там нет посетителей.
Найтхаук положил на стойку несколько купюр.
— Бар закрыт, — повторил он.
— Да, сэр. Бар закрыт.
Найтхаук и мужчина проследовали в бар, расположенный напротив ресторана. Здесь тоже чувствовалось влияние различных владельцев. Голограммы атлетов, землян и инопланетян соседствовали с изображениями обнаженных женщин и аквариумом с инопланетными рыбками.
— Что будете пить? — спросил Найтхаук.
— Денек выдался сухой и жаркий. Поэтому все что угодно, способное убить жажду.
— С такими словами надо бы поосторожнее, — заметил Найтхаук. — Жажду можно убить и пулей.
— Логично, — кивнул мужчина. — Я выпью пива.
— Я закажу два. — Молодой человек нажал соответствующие кнопки. — Между прочим, — он протянул ладонь, — меня зовут Джефферсон Найтхаук.
— Знатное имя, — мужчина ответил крепким рукопожатием.
— Вы его слышали?
— Я думаю, его слышали все. Вы — родственник или претендент на престол?
— Всего понемногу. А вы?..
— Вы прекрасно знаете, кто я, Джефферсон Найтхаук. Вы же не просто так сидите в холле этого отеля, вооруженный до зубов, а я приземлился на Аладдине не для того, чтобы утолить жажду. Вы ждали меня. Вероятно, вскорости скажете, зачем. А пока я с удовольствием выпью пива.
— Эта планета — часть владений Маркиза Куинзберри, — пояснил Найтхаук. — Но он не собирается задерживать вас, действуя тем самым на руку полицейским, наседающим вам на пятки.
— Как мило с его стороны.
— Он просит лишь признать, что Аладдин принадлежит ему…
— Нет вопросов.
— …и заплатить небольшую дань за право пополнить запасы топлива.
— Небольшую?
— Половину.
Рождественский Пастырь расхохотался.
— Так вы знаете, что у меня в грузовом отсеке?
— Конечно.
— И Маркиз думает, что я отдам ему двадцать миллионов кредиток, а половина стоит никак не меньше, только за то, что он разрешит мне пополнить запас ядерного горючего?
— Он надеется, что отдадите.
— Действительно, он может надеяться. Как я понимаю, альтернативный вариант — это вы.
— Именно так.
На стойке появились две кружки пива. Мужчины взяли по одной.
— Что ж, даже если вы в два раза хуже вашего знаменитого тезки, вы все равно в два раза лучше меня. Я честно это признаю. Так почему бы нам не повременить со стрельбой и не поговорить о деле.
— Мне казалось, что мы этим и занимаемся.
— Нет, — покачал головой Рождественский Пастырь. — Сейчас мы говорим об угрозах Маркиза. Давайте оставим их за рамками нашего разговора. Согласны?
Найтхаук пригубил пиво, обдумывая предложение собеседника. Наконец согласно кивнул.
— Почему не поговорить… За слова никто денег не требует.
— Между прочим, а что… э… или кто сидит у вас на колене?
— Родственная вам душа, — ответил Найтхаук. — Святой Ролик.
— И что он делает?
— Вроде бы ничего.
— Понятно, это и делает его святым.
— Как я понимаю, к религии вы любовью не пылаете.
— Справедливое замечание.
— Вы всегда ненавидели церкви?
— Должен признаться, я был священником, — улыбнулся Рождественский Пастырь. — Шестнадцать лет спасал души, поклонялся Богу, избегал искушений плоти. Вы бы мной гордились. Я был тем идеалом, каким любая мать хочет видеть своего ребенка, когда тот вырастет.
— И что произошло?
— В мою церковь ходил один молодой человек Чем-то похожий на вас, только не киллер. Однако его арестовали за изнасилование и убийство двух женщин из моего прихода. Многие улики говорили против него, но он на Библии поклялся мне, что не убивал, и я ему поверил. Провел собственное расследование и установил, что преступление совершил некий хирург, один из самых богатых и уважаемых прихожан. Но в суде я, к сожалению, ничего бы доказать не смог.
Рождественский Пастырь помолчал, допивая пиво.
— Поэтому я обратился к хорошему адвокату и изложил ему все факты, чтобы он смог посеять в головах присяжных сомнения относительно виновности подсудимого.
— Это сработало?
— Ни в коем разе. На следующий день мое начальство связалось со мной и посоветовало заниматься духовными проблемами, оставив мирские мирянам. Епископ доходчиво объяснил мне, что хирург перестанет жертвовать церкви деньги, если мы вымараем его имя, в грязи. Другие заметили, что молодого человека несколькими годами раньше арестовывали за кражу, и его смерть не станет потерей для общества. Однако уломать меня они не смогли, и тогда хирург нанял самого дорогого адвоката планеты, который в течение двух дней подал в суд пятнадцать исков. Я потерял право говорить о том, делать это, появляться там, высказывать свое мнение. Они связали меня по рукам и ногам, да еще заткнули рот.
Найтхаук прошел в ванную, встал перед зеркалом.
— Извини. Я вышел из себя. Возможно, ты прожил сорок лет, прежде чем нечто подобное случилось с тобой.
На него смотрел симпатичный молодой человек.
— Я же сказал, извини. И я по-прежнему не знаю, что делать.
Ему показалось, что молодое лицо в зеркале сменилось старческим и больным лишь на мгновения, достаточные для того, чтобы сказать: «Разумеется, знаешь», — а потом опять стало молодым, на котором отражались лишь неуверенность да нерешительность.
Глава 11
Лифт доставил Найтхаука на подземный этаж казино. Миновав бассейн и сауну, молодой человек оказался в тире, где Маркиз Куинзберри стрелял по мишени, расположенной в пятидесяти метрах. Мишень крутилась, вставала, падала, короче, находилась в постоянном движении, и в отличие от других, виденных Найтхауком, стреляла сама.
Голограмма мишени изображала офицера Флота, а стрелял он из лазерного пистолета. Лучи не могли нанести серьезного вреда, но жалили, словно пчелы.
Найтхаук молча пронаблюдал, как Маркиз несколько раз ушел от лазерных лучей и наконец выстрелил сам. Мгновением позже электронный монитор зафиксировал попадание в глаз.
— Отличный выстрел, — подал голос Найтхаук.
— Спасибо за комплимент. Ты тут впервые?
Найтхаук кивнул.
— Производит впечатление.
— И не только. Полезная, знаешь ли, штука.
Найтхаук ответил вопросительным взглядом.
— Над нами никак не меньше тысячи вооруженных человек. И я остаюсь их боссом только до тех пор, пока они твердо уверены, что им меня не убить. А уверены они только потому, что раз в месяц или около того мне приходится доказывать свое право на лидерство. — Маркиз помолчал. — Большинство из них берется за оружие лишь для того, чтобы убить человека. Поэтому реакция у них никуда не годится. Прицел зачастую сбит, батарея в лазерных пистолетах наполовину разряжена. Я же упражняюсь с мишенями ежедневно не меньше часа, а оружие у меня всегда в идеальном порядке. В этом разница между любителем и профессионалом.
— Мне нравится такой подход к делу.
— А в каком состоянии твой арсенал? — спросил Маркиз.
Найтхаук, стоявший спиной к мишени, развернулся, на ходу доставая пистолет и лазер. Пуля из пистолета в его правой руке прошла сквозь левый глаз голограммы офицера Флота, который как раз высунулся из-за защитного барьера. Мгновением позже луч лазера, который Найтхаук держал в левой руке, выжег дыру на груди предполагаемой жертвы.
— В надлежащем. — Молодой человек вернул пистолет и лазер в соответствующую кобуру.
— Впечатляет, — протянул Маркиз. — Пожалуй, во всем Клондайке только ты так следишь за своим оружием. Но Вдоводел и должен с завязанными глазами попадать в цель, находящуюся в пятидесяти метрах.
— Ты пригласил меня не для того, чтобы посмотреть, как я стреляю. И я пришел не для того, чтобы смотреть, как стреляешь ты. Так в чем дело?
— Видать, на Делуросе тебя не обучали премудростям светской беседы? — улыбнулся Маркиз.
— Нет.
— Ладно. Я послал за тобой, потому что нам надо кое-что обсудить.
Вот и приехали. Сейчас он заведет разговор о Жемчужине Маракаибо, потребует, чтобы я больше не подходил к ней, и мне придется его убить.
— Ты когда-нибудь слышал о Рождественском Пастыре?
— Из детских сказок? — переспросил Найтхаук. — Хотя там, кажется, речь идет о Рождественском Деде.
— Значит, тебе повезло, — Маркиз рассмеялся. — Нет, этот Рождественский Пастырь действует в Пограничье. Вернее, действовал, пока в нем не взыграло честолюбие. Он только что провернул одно дельце в Олигархии и теперь возвращается сюда с дюжиной полицейских кораблей на хвосте.
— Почему его зовут Рождественский Пастырь?
— Здесь каждый сам выбирает себе имя, — ответил Маркиз. — Или имя выбирает тебя. Об этом типе известно следующее: он обкрадывает только церкви.
— И на это можно жить?
— Если грабить священников и взламывать ящики для пожертвований — нет. Но в некоторых церквях много золота и произведений искусства. В Пограничье такие церкви можно пересчитать по пальцам, поэтому он и отправился в Олигархию, надеясь на хороший улов.
— Как я понимаю, его надежды оправдались.
Маркиз кивнул.
— Да. Насколько мне известно, его добыча в одной из церквей Дарбара II составила пятьсот фунтов золота и два религиозных полотна Мориты.
— Морита? Никогда о таком не слышал.
— Наверное, за два месяца невозможно впихнуть в голову всю информацию о человеческой цивилизации. Морита — великолепный художник, творивший в последний период Демократии. Его картины стоят теперь миллионы, а золото, исходя из текущих котировок, идет по тысяче семьсот кредиток за унцию. Сие означает, что Рождественский Пастырь везет целое состояние. Но на хвосте у него сидит дюжина полицейских кораблей.
— На сколько он их опережает?
— Часов на семь, максимум на восемь.
— Он от них оторвется. Семь часов при световых скоростях — целая вечность.
— Видишь ли, у него триста сорок первая модель «Золотого метеора».
Догадавшись, что тип корабля ничего не говорит Найтхауку, Маркиз счел нужным пояснить.
— Высокая скорость, ограниченная дальность. Еще шесть часов полета, и ему придется останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива.
— Как я понимаю, все это имеет ко мне непосредственное отношение?
— Естественно, — кивнул Маркиз. — Мой компьютер рассчитал возможные варианты маршрута Рождественского Пастыря. В Пограничье ядерное горючее можно получить только на четырех планетах. Две — армейские базы, куда он скорее всего не сунется. Третья воюет с соседней звездной системой. Какие бы гарантии ему ни дали, он вряд ли подастся туда из опасения, что одна из сторон по ошибке разнесет его в пыль.
— Позволь догадаться. Четвертая планета — Тундра.
— Нет… но эта планета тоже принадлежит мне. Называется она Аладдин. Я хочу, чтобы ты незамедлительно отправился туда.
— А когда я там окажусь?
— Я предполагаю, что именно там сядет корабль Рождественского Пастыря. Ты должен встретиться с ним.
— Хорошо, я с ним встречусь. Что я ему скажу?
— Ты передашь ему мои личные поздравления с успешным завершением делового визита в Олигархию и скажешь вежливо, но твердо, что цена на топливо и безопасность путешествия возросли.
— Насколько?
— Намного. Я хочу половину его добычи.
— А если ответ будет отрицательный?
— Поступай как знаешь, — пожал плечами Маркиз. — Только улететь он должен с половиной груза.
— Сколько у него людей?
— Триста сорок первый «Метеор» рассчитан на четырех человек, значит, максимум трое, не считая его самого.
Найтхаук кивнул.
— Что еще мне нужно знать о Рождественском Пастыре?
— Ты уже все знаешь: у него груз, которым ему следует поделиться с нами.
— Ты понимаешь, о чем я, — покачал головой Найтхаук. — Нет ли у него особых талантов?
— Вроде бы нет, если, конечно, не верить, что он и Иисус работают на пару. — Маркиз пожал плечами. — Некоторые уверены, что так оно и есть.
— И откуда такая уверенность?
— Он угодил в ловушку вместе со своими людьми. Всех перебили, а он не получил даже царапины. В другой раз полиция обнаружила его схрон на Рузвельте III и разнесла все на мелкие кусочки. Да только он в этот момент находился в соседнем баре. Услышал шум, украл корабль и был таков.
— Взять мне кого-нибудь с собой?
— Ты — Вдоводел, — вновь пожал плечами Маркиз. — Если раньше я думал, что тебе нужна подмога, после твоего последнего задания понял, что ты справишься и сам.
— Зачем тебе все эти громилы, если ты их не используешь? — спросил Найтхаук.
— О, я их использую, если возникает необходимость. Но ты же не собираешься убедить меня, что не сможешь в одиночку обработать четырех человек?
— Работать на тебя — одно удовольствие, — едко бросил Найтхаук.
— И Мелисенд того же мнения.
Найтхауку хватило одного взгляда, чтобы понять — девушка все рассказала Маркизу о той ночи, которую провела вместе с ним.
— Иногда у Мелисенд возникает необходимость сходить на сторону, чтобы вспомнить, почему она в первый раз зацепилась за меня, — продолжил Маркиз. — Я не возражаю — новые впечатления убеждают ее в правильности выбора. Сложность в том, что иной раз мужчина теряет связь с реальностью. Он вбивает себе в голову, что она действительно неравнодушна к нему, гонит волну, и вот тогда, к сожалению, приходится от него избавляться. — Он вытащил пистолет из кобуры, подбросил в воздух, поймал другой рукой, нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и электронный монитор зафиксировал еще одно попадание в глаз мишени.
— Ты здорово стреляешь.
— Мы оба здорово стреляем, — уточнил Маркиз. — И я надеюсь, что нам не придется выяснять, кто все-таки стреляет лучше.
— На то нет причины, — ответил Найтхаук. Но перед его мысленным взором возник Маркиз, ласкающий обнаженное тело Мелисенд, целующий ее. Его охватил приступ ревности, и он не мог не признать, что причина таки есть, и очень даже существенная.
Глава 12
В недрах Аладдина когда-то таились немалые богатства, отсюда и пошло название планеты. Но, как на Тундре и на Юконе, основные здешние месторождения были выработаны за какие-то двести лет, и горняки отправились дальше, к центру галактики. Остались лишь немногочисленные старатели, которые все еще надеялись наткнуться на золотую жилу, разнокалиберные преступники и авантюристы, каких хватало практически на любой планете Внутреннего Пограничья.
На всех мирах, где колонисты по ряду различных причин не собирались обустраиваться надолго, первым делом возводились Торговые города, наилучшим образом приспособленные для удовлетворения потребностей мифантов. Кое-где их число доходило до сорока или пятидесяти. Но человек — существо беспокойное, и после того, как ресурсы планеты вычерпывались досуха, Трейдтауны превращались в города-призраки, а оставшийся народ перекочевывал поближе к космопорту. Вот и на Аладдине из восемнадцати Торговых городов семнадцать полностью обезлюдели.
Первый раз в своей пусть и недолгой практике Найтхаук посадил корабль, предварительно не испросив разрешения у властей. Космопорт давно не функционировал, суперпрочный бетон посадочных площадок потрескался и разваливался, поэтому большинство кораблей приземлялись в саванне, в миле от Трейдтауна.
Найтхаук первым делом убедился, что заправочная станция не работает. А потом, зная наверняка, что Рождественскому Пастырю придется идти за топливом в город, включил охранную сигнализацию и зашагал по жаркой пыльной равнине. А несколько мгновении спустя обнаружил, что он не один. Рядом катился шарик, ярко-желтый, пушистый: идеальная сфера, без глаз, ушей, носа, ног или рук. Тихонько мурлыкая о чем-то своем.
Найтхаук остановился — замер и пушистый шарик. Молодой человек побежал, через каждые несколько шагов меняя направление, — шарик полностью повторил траекторию его движения. А когда Найтхаук остановился вновь, подкатился и потерся о его сапог, замурлыкав чуть громче. Найтхаук опустил руку на рукоятку лазерного пистолета на случай, если неизвестное существо вздумает кусаться, но, потеревшись еще несколько секунд, шарик откатился и застыл, ожидая, когда человек продолжит свой путь. Найтхаук долго смотрел на него, потом пожал плечами и зашагал дальше. Шарик покатился следом.
Добравшись до Трейдтауна, Найтхаук задался вопросом, где в незнакомом городе можно добыть ядерное горючее? Он понимал, что ответ на этот вопрос неминуемо придется искать Рождественскому Пастырю, и хотел предугадать его действия.
Конечно, проще всего обратиться к кому-нибудь из местных, глядишь, кто-то и знает. Вряд ли Рождественский Дед пойдет в бар или наркосалон: ведь хозяин может попробовать себя в роли охотника за головами и убить его ради вознаграждения. Почтового терминала в городе нет. Значит, оставались публичный дом, ресторан и отель. Найтхаук выбрал отель и направился прямо к нему. Постоял перед невзрачным зданием, огляделся, дабы убедиться, что не пропустил ничего более интересного, затем не спеша вошел в холл.
Отель, как и сама планета, знавал лучшие времена. Но с тех пор многократно переходил из рук в руки, и каждый новый владелец менял интерьер в соответствии со своими вкусами. В итоге в холле голограммы полураздетых женщин соседствовали с инопланетными скульптурами и чучелами вымерших хищников Аладдина.
Под стать была и мебель: хромированные, плавающие над полом кресла, непонятной формы стулья, явно предназначенные для инопланетян с иными, чем у человека, конечностями, и кожаные диваны, словно доставленные с Земли, из мужского клуба девятнадцатого столетия.
К регистрационной стойке Найтхаук подошел в сопровождении все того же желтого пушистого шарика. Из-за стойки портье поднялся гуманоид, зеленокожий, с выпирающими золотыми клыками, высоким лбом и огромными лиловыми глазами, и заговорил в переводчик, закрепленный на серебристой тунике.
— Доброе утро, сэр, — бесстрастный, механический голос. — Чем я могу вам помочь?
— У меня на исходе топливо. Пришлось завернуть сюда. Где можно его купить?
— Какой у вас корабль?
— Триста сорок первый «Золотой метеор».
— Ага! Так вам нужно ядерное горючее.
— Я знаю, что мне нужно. Где его взять?
— Если хотите, я пошлю на ваш корабль опытного механика.
— Он держит заправочную станцию?
— Нет, сэр. Каждую стандартную галактическую неделю заправка требуется только одному кораблю. Поэтому держать стационарную заправочную станцию экономически невыгодно. Все работы проводятся на месте. Я немедленно свяжусь с мастером.
— Не торопитесь.
— Но вы же сказали, что топливо у вас на исходе.
Найтхаук наклонился вперед и понизил голос.
— У меня на борту находится одна юная дама. Ее социальное положение достаточно высоко, поэтому мы не можем допустить, чтобы ее увидели и узнали. Она останется на корабле до темноты, а потом присоединится ко мне в номере, который я сниму в этом отеле. — Он помолчал. — Вы меня понимаете?
— Разумеется, сэр, — заверил его инопланетянин. — Все будет в лучшем виде.
— Что вы можете мне предложить?
— У нас есть прекрасный угловой «люкс» на третьем этаже.
— Годится.
— Вы возьмете с собой вашего Святого Ролика?
— Простите?
— Вашего Святого Ролика, — повторил инопланетянин. — Я должен знать, возьмете ли вы его с собой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Инопланетянин указал на пушистый желтый шарик, застывший в восемнадцати футах от ноги Найтхаука.
— Это ваш Святой Ролик, сэр.
— Интересное название, — прокомментировал Найтхаук. — Однако он не мой. Он просто постоянно катится следом.
— Я вижу, сэр, но тем не менее он ваш, — гнул свое портье. — Они годами живут сами по себе, ничем не выдавая своего присутствия. А потом, по никому не ведомым причинам, внезапно появляются и находят себе друга-человека. Я часто об этом слышал, но до сегодняшнего дня никогда такого не видел. Легенда гласит, что, подружившись с человеком, эти существа уже не бросают его по доброй воле.
Найтхаук посмотрел на Святого Ролика, который, мурлыкая, вновь терся о его ногу. Нахмурился.
— Скажите прямо: мне теперь от него не отделаться?
— Да, сэр.
— И надолго он ко мне прицепился?
— Говорят, они очень верные друзья, — инопланетянин перегнулся через стойку, чтобы получше рассмотреть желтого пушистика. — Так что, наверное, на всю жизнь.
Найтхаук оторвал глаза от Святого Ролика.
— Чью жизнь, мою или его?
— Они практически бессмертны.
— Мне не нужен вечный спутник жизни — Я не уверен, что ваши желания будут принять; во внимание, сэр.
— Великолепно, — пробормотал Найтхаук. — И кто же назвал их Святыми Роликами?
— Это имя они получили задолго до того, как я иммигрировал на Аладдин, сэр, — ответил портье. — И всегда считалось, что назвал их так Человек, — он запнулся. — Мне действительно нужно знать, сэр, останется ли он с вами.
— Зачем вам это?
— Я должен запрограммировать охранную сигнализацию вашего номера. У нее очень чувствительные датчики. Если я не дам ей знать, что с вами Святой Ролик, сигнал тревоги будет звенеть непрерывно.
— Понятно.
— Вы хотите осмотреть свой номер, сэр?
— Позже. — Он бросил на стойку кредитный диск. — Деньги снимите с этого счета.
— Разумеется, сэр.
Найтхаук наклонился и взял Ролик в руки. Тот не сделал попытки откатиться, наоборот, замурлыкал громче, когда Найтхаук рассеянно погладил его ладонью.
Тебе следовало сжечь его дотла, не так ли, Вдоводел?
— Приятно встретиться с существом, которое тебя любит, — пробормотал Найтхаук. — Пусть оно побудет со мной.
Спустив желтого пушистика на пол, он направился в маленький ресторан, примыкающий прямо к холлу. Сел за столик, приложил большой палец к сканирующей пластине, дабы компьютер идентифицировал его личность и подтвердил кредитоспособность. Затем прочитал меню, касаясь пальцем тех блюд, которые хотел заказать. Себя он решил побаловать кофе с рогаликом, Ролика — миской молока. Когда робот привез заказ, Найтхаук поставил кофе и тарелку с рогаликом на стол, миску с молоком на пол.
Ролик приблизился, обежал миску кругом, потом попятился, вновь потеревшись о сапог Найтхаука и громко мурлыча. Молодой человек наклонился и мягко пододвинул Ролика к угощению. Тот пронзительно взвизгнул, перескочил через миску, описал широкий полукруг и вскоре опять терся о сапог Найтхаука.
— Как скажешь, — Найтхаук пожал плечами и поставил миску на стол.
Внезапно Ролик начал подпрыгивать, все выше и выше, пока не осилил высоту стола. Еще один прыжок, и желтый пушистый шарик покатился к миске. Найтхаук по-прежнему не видел никаких органов чувств этого удивительного существа, но мог поклясться, что Ролик подозрительно смотрит на молоко.
Молодой человек допил кофе и, перевернув чашку, хотел показать Ролику, что она пуста, но желтый пушистик умчался к дальней стене. Потом он вернулся к столу и затих у ноги своего друга. Найтхаук заказал вторую чашку кофе, просидел в ресторане еще минут десять. Затем вернулся в холл.
— Вы ушли, прежде чем я сообщил вам номер вашего «люкса», — обратился к нему портье. — Триста два би. Система сигнализации настроена на ваш голосовой отпечаток, отпечаток большого пальца правой руки и ретинаграмму.
— Благодарю, но пока я побуду здесь.
— Почему? Здесь нет ничего интересного, а наверху вас ждут видеоразвлечения, бар, комплекс виртуальной реальности…
— С удовольствием всем воспользуюсь. Но своевременно.
Инопланетянин молча смотрел на него, словно наконец догадался, что ему никогда не понять людей, в компанию которых забросила его проказница-судьба.
Найтхаук подошел к удобному креслу, парящему в двух-трех дюймах от пола, сел. Положил ногу на ногу. Ролик тут же устроился на носке его сапога.
— Медленное вращение, — приказал молодой человек, и кресло начало вращаться. Достаточно медленно, чтобы не закружилась голова, и обеспечивая круговой обзор, не привлекая лишнего внимания.
Через несколько минут в холл вошли две женщины и прямиком направились к лифту. Из ресторана, похоже, плотно перекусив, вышел старатель, готовый направить своих роботов на поиски еще оставшихся богатств Аладдина.
А два часа спустя в холл вошел низенький, коренастый мужчина с лоснящимся от пота лицом. Коротко огляделся, двинулся к регистрационной стойке.
— Чем я могу вам помочь? — спросил инопланетянин-портье.
— У меня голодный триста сорок первый «Золотой метеор», — ответил мужчина. — Надо бы подкинуть дровишек в его реактор.
— Как я понимаю, вы приземлились к западу от города, в саванне? — уточнил портье.
— Совершенно верно.
— Если вы назовете мне регистрационный номер вашего корабля, опытный механик займется им через пятнадцать минут.
— Эр-три-два-ноль-один-ти-игрек-четыре-джей, — мужчина бросил на стойку толстую пачку кредиток. — И уложитесь в десять минут.
— Да, сэр! — воскликнул инопланетянин, вывел на голоэкран карту города, высветил места, где мог находиться механик, и приказал компьютеру отыскать его.
Найтхаук поднялся с кресла, подошел к мужчине.
— Позвольте угостить вас выпивкой, раз уж вам придется подождать?
— Не откажусь, — ответил мужчина. Найтхаук повернулся к портье.
— Бар закрыт.
— Нет, нет, сэр, — затараторил инопланетянин. — Бар открыт. Просто там нет посетителей.
Найтхаук положил на стойку несколько купюр.
— Бар закрыт, — повторил он.
— Да, сэр. Бар закрыт.
Найтхаук и мужчина проследовали в бар, расположенный напротив ресторана. Здесь тоже чувствовалось влияние различных владельцев. Голограммы атлетов, землян и инопланетян соседствовали с изображениями обнаженных женщин и аквариумом с инопланетными рыбками.
— Что будете пить? — спросил Найтхаук.
— Денек выдался сухой и жаркий. Поэтому все что угодно, способное убить жажду.
— С такими словами надо бы поосторожнее, — заметил Найтхаук. — Жажду можно убить и пулей.
— Логично, — кивнул мужчина. — Я выпью пива.
— Я закажу два. — Молодой человек нажал соответствующие кнопки. — Между прочим, — он протянул ладонь, — меня зовут Джефферсон Найтхаук.
— Знатное имя, — мужчина ответил крепким рукопожатием.
— Вы его слышали?
— Я думаю, его слышали все. Вы — родственник или претендент на престол?
— Всего понемногу. А вы?..
— Вы прекрасно знаете, кто я, Джефферсон Найтхаук. Вы же не просто так сидите в холле этого отеля, вооруженный до зубов, а я приземлился на Аладдине не для того, чтобы утолить жажду. Вы ждали меня. Вероятно, вскорости скажете, зачем. А пока я с удовольствием выпью пива.
— Эта планета — часть владений Маркиза Куинзберри, — пояснил Найтхаук. — Но он не собирается задерживать вас, действуя тем самым на руку полицейским, наседающим вам на пятки.
— Как мило с его стороны.
— Он просит лишь признать, что Аладдин принадлежит ему…
— Нет вопросов.
— …и заплатить небольшую дань за право пополнить запасы топлива.
— Небольшую?
— Половину.
Рождественский Пастырь расхохотался.
— Так вы знаете, что у меня в грузовом отсеке?
— Конечно.
— И Маркиз думает, что я отдам ему двадцать миллионов кредиток, а половина стоит никак не меньше, только за то, что он разрешит мне пополнить запас ядерного горючего?
— Он надеется, что отдадите.
— Действительно, он может надеяться. Как я понимаю, альтернативный вариант — это вы.
— Именно так.
На стойке появились две кружки пива. Мужчины взяли по одной.
— Что ж, даже если вы в два раза хуже вашего знаменитого тезки, вы все равно в два раза лучше меня. Я честно это признаю. Так почему бы нам не повременить со стрельбой и не поговорить о деле.
— Мне казалось, что мы этим и занимаемся.
— Нет, — покачал головой Рождественский Пастырь. — Сейчас мы говорим об угрозах Маркиза. Давайте оставим их за рамками нашего разговора. Согласны?
Найтхаук пригубил пиво, обдумывая предложение собеседника. Наконец согласно кивнул.
— Почему не поговорить… За слова никто денег не требует.
— Между прочим, а что… э… или кто сидит у вас на колене?
— Родственная вам душа, — ответил Найтхаук. — Святой Ролик.
— И что он делает?
— Вроде бы ничего.
— Понятно, это и делает его святым.
— Как я понимаю, к религии вы любовью не пылаете.
— Справедливое замечание.
— Вы всегда ненавидели церкви?
— Должен признаться, я был священником, — улыбнулся Рождественский Пастырь. — Шестнадцать лет спасал души, поклонялся Богу, избегал искушений плоти. Вы бы мной гордились. Я был тем идеалом, каким любая мать хочет видеть своего ребенка, когда тот вырастет.
— И что произошло?
— В мою церковь ходил один молодой человек Чем-то похожий на вас, только не киллер. Однако его арестовали за изнасилование и убийство двух женщин из моего прихода. Многие улики говорили против него, но он на Библии поклялся мне, что не убивал, и я ему поверил. Провел собственное расследование и установил, что преступление совершил некий хирург, один из самых богатых и уважаемых прихожан. Но в суде я, к сожалению, ничего бы доказать не смог.
Рождественский Пастырь помолчал, допивая пиво.
— Поэтому я обратился к хорошему адвокату и изложил ему все факты, чтобы он смог посеять в головах присяжных сомнения относительно виновности подсудимого.
— Это сработало?
— Ни в коем разе. На следующий день мое начальство связалось со мной и посоветовало заниматься духовными проблемами, оставив мирские мирянам. Епископ доходчиво объяснил мне, что хирург перестанет жертвовать церкви деньги, если мы вымараем его имя, в грязи. Другие заметили, что молодого человека несколькими годами раньше арестовывали за кражу, и его смерть не станет потерей для общества. Однако уломать меня они не смогли, и тогда хирург нанял самого дорогого адвоката планеты, который в течение двух дней подал в суд пятнадцать исков. Я потерял право говорить о том, делать это, появляться там, высказывать свое мнение. Они связали меня по рукам и ногам, да еще заткнули рот.