Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Ричард Уотсон
Файлы будущего: история следующих 50 лет
Я не смотрел на вещи впрямую.
Я был способен видеть будущее, но только боковым зрением.
Стивен Райт
Предисловие к российскому изданию. Доживем – увидим
Книга австралийского философа, футуролога и издателя электронного альманаха What’s Next? («Что дальше?») Ричарда Уотсона – одна из немногих, способных не только удовлетворить интеллектуальный голод, но и доставить удовольствие самому взыскательному читателю. Она насыщена информацией, дает пищу для размышлений, открывает простор для фантазии и к тому же легко читается (недаром она уже выдержала почти два десятка изданий). Автору есть, что сказать, его книгу читают во всем мире.
Книга Р. Уотсона – о технологиях будущего, о будущем технологий, о нас с вами и о нашем с вами будущем. И о настоящем тоже – ведь будущее рождается сегодня, и абрис мира будущего и будущего мира вырисовывается уже сейчас – если не в реальности, то в нашем сознании.
В отличие от множества других авторов-«футурологов», Р. Уотсон обходится без дешевых сенсаций, конспирологии и сценариев будущих катастроф (недаром что-то вроде девиза What’s Next? – «Ясно. Коротко. Без сенсаций»). Он не предсказывает революции, а просто внимательно следит за эволюцией технологий и их влиянием на все стороны нашей жизни – экономику, политику, общественные отношения, или, если хотите, на наш быт и бытие, образ действий, образ жизни и образ мысли. Ростки будущего удивительны, но вполне обыденны – каждый может наблюдать их уже сейчас. Автор следит за их созреванием, экстраполируя происходящее в «науке и жизни» на будущее – не ближайшее, но и не такое уж отдаленное: на вполне обозримые «лет через 50». И, подобно Вергилию, приглашает нас совершить путешествие по «кругам» будущего. И задуматься о том, что будет, если…
Например, японцы придумали технологию, позволяющую передвигать курсор одной силой мысли. В будущем, считает Р. Уотсон, передача мысли на расстояние станет частью повседневной жизни. Но, – задается он вопросом, – станем ли мы от этого счастливее? И честно отвечает: «Трудно сказать». Действительно, трудно. С одной стороны, люди получат удивительную возможность выразить то, что нельзя выразить словами (например, любовь), с другой стороны – немедленно начнут мусорить в «мысленном эфире» так же, как сегодня мусорят в эфире и виртуальном пространстве посредством Интернета и мобильников. А если мысль можно будет не только передавать телепатически, но и материализовать? Страшно подумать, что материализуется из «мусорных мыслей».
А если… если, например, будет возможно все? Вообще все? Если человек победит время, расстояние, болезни, смерть? Наступит ли всеобщее счастье? Но что нужно человеку для счастья? И что такое счастье? Жизнь? Смерть? Ценность книги Р. Уотсона еще и в том, что, подробно и со знанием дела описывая технологии, процессы, явления и тенденции, он не впадает ни в отрицание всего нового, ни в языческое преклонение перед прогрессом, ни на секунду не забывая (и не давая забыть читателю), что вопросы типа «что?», «как?» и «почему?» рано или поздно упираются в вопрос «зачем?»
Кстати, если будет возможно все, значит, человек получит возможность выбирать и само будущее. Одного, одинакового для всех будущего не будет, каждый человек получит свое собственное. Разным будет качество будущего – в зависимости от возраста, уровня доходов, профессии. Для одних (жителей развитых стран и мегаполисов, например) оно наступит быстрее, чем для других. При этом одни с головой бросятся в омут новых технологий и возможностей, а другие будут изо всех сил цепляться за старое, пытаясь вернуться в него если не физически, то хотя бы виртуально.
Причиной тому будет страх перед будущим.
Новые технологии, которые, по мнению автора книги, будут играть определяющую роль в формировании будущего, несут в себе не только тысячи возможностей, но и тысячи угроз. Но главная угроза, считает он, – это сами технологии. Действительно, чего люди будут бояться в 2050 году? По мнению Р. Уотсона, прежде всего реальности. «Мы будем бояться незнания, будем бояться вещей, которые не сможем контролировать, будем бояться неуверенности. <…> Мы будем стремиться получить «научные» данные относительно статистической вероятности практически всего…» – считает он.
Впрочем, бояться будущего глупо. Попытки жить ради грядущего, будь то строительство «светлого будущего» или ожидание конца света, только отравляют настоящее. И «уверенность в завтрашнем дне», и панический ужас перед грядущим одинаково бессмысленны. Но Р. Уотсон не пугает и не успокаивает читателя, он просто рассуждает о будущем и показывает, куда мы идем и зачем. Книга помогает сориентироваться в том, что происходит сегодня, взглянуть на реально существующие вещи под новые углом зрения и узнать о том, чего мы еще не знаем, чтобы быть во всеоружии, когда (и если) будущее, каким бы они ни было, наступит.
Р. Уотсон называет себя циником-оптимистом: «На горизонте маячат идеи, открытия и события, которые мы пока не можем ни представить, ни понять. <…> В будущем не обойтись без проблем, но все-таки я уверен: будущее – очень интересное место».
Так или не так, мы узнаем, если доживем.
Доживем – увидим.
Книга Р. Уотсона – о технологиях будущего, о будущем технологий, о нас с вами и о нашем с вами будущем. И о настоящем тоже – ведь будущее рождается сегодня, и абрис мира будущего и будущего мира вырисовывается уже сейчас – если не в реальности, то в нашем сознании.
В отличие от множества других авторов-«футурологов», Р. Уотсон обходится без дешевых сенсаций, конспирологии и сценариев будущих катастроф (недаром что-то вроде девиза What’s Next? – «Ясно. Коротко. Без сенсаций»). Он не предсказывает революции, а просто внимательно следит за эволюцией технологий и их влиянием на все стороны нашей жизни – экономику, политику, общественные отношения, или, если хотите, на наш быт и бытие, образ действий, образ жизни и образ мысли. Ростки будущего удивительны, но вполне обыденны – каждый может наблюдать их уже сейчас. Автор следит за их созреванием, экстраполируя происходящее в «науке и жизни» на будущее – не ближайшее, но и не такое уж отдаленное: на вполне обозримые «лет через 50». И, подобно Вергилию, приглашает нас совершить путешествие по «кругам» будущего. И задуматься о том, что будет, если…
Например, японцы придумали технологию, позволяющую передвигать курсор одной силой мысли. В будущем, считает Р. Уотсон, передача мысли на расстояние станет частью повседневной жизни. Но, – задается он вопросом, – станем ли мы от этого счастливее? И честно отвечает: «Трудно сказать». Действительно, трудно. С одной стороны, люди получат удивительную возможность выразить то, что нельзя выразить словами (например, любовь), с другой стороны – немедленно начнут мусорить в «мысленном эфире» так же, как сегодня мусорят в эфире и виртуальном пространстве посредством Интернета и мобильников. А если мысль можно будет не только передавать телепатически, но и материализовать? Страшно подумать, что материализуется из «мусорных мыслей».
А если… если, например, будет возможно все? Вообще все? Если человек победит время, расстояние, болезни, смерть? Наступит ли всеобщее счастье? Но что нужно человеку для счастья? И что такое счастье? Жизнь? Смерть? Ценность книги Р. Уотсона еще и в том, что, подробно и со знанием дела описывая технологии, процессы, явления и тенденции, он не впадает ни в отрицание всего нового, ни в языческое преклонение перед прогрессом, ни на секунду не забывая (и не давая забыть читателю), что вопросы типа «что?», «как?» и «почему?» рано или поздно упираются в вопрос «зачем?»
Кстати, если будет возможно все, значит, человек получит возможность выбирать и само будущее. Одного, одинакового для всех будущего не будет, каждый человек получит свое собственное. Разным будет качество будущего – в зависимости от возраста, уровня доходов, профессии. Для одних (жителей развитых стран и мегаполисов, например) оно наступит быстрее, чем для других. При этом одни с головой бросятся в омут новых технологий и возможностей, а другие будут изо всех сил цепляться за старое, пытаясь вернуться в него если не физически, то хотя бы виртуально.
Причиной тому будет страх перед будущим.
Новые технологии, которые, по мнению автора книги, будут играть определяющую роль в формировании будущего, несут в себе не только тысячи возможностей, но и тысячи угроз. Но главная угроза, считает он, – это сами технологии. Действительно, чего люди будут бояться в 2050 году? По мнению Р. Уотсона, прежде всего реальности. «Мы будем бояться незнания, будем бояться вещей, которые не сможем контролировать, будем бояться неуверенности. <…> Мы будем стремиться получить «научные» данные относительно статистической вероятности практически всего…» – считает он.
Впрочем, бояться будущего глупо. Попытки жить ради грядущего, будь то строительство «светлого будущего» или ожидание конца света, только отравляют настоящее. И «уверенность в завтрашнем дне», и панический ужас перед грядущим одинаково бессмысленны. Но Р. Уотсон не пугает и не успокаивает читателя, он просто рассуждает о будущем и показывает, куда мы идем и зачем. Книга помогает сориентироваться в том, что происходит сегодня, взглянуть на реально существующие вещи под новые углом зрения и узнать о том, чего мы еще не знаем, чтобы быть во всеоружии, когда (и если) будущее, каким бы они ни было, наступит.
Р. Уотсон называет себя циником-оптимистом: «На горизонте маячат идеи, открытия и события, которые мы пока не можем ни представить, ни понять. <…> В будущем не обойтись без проблем, но все-таки я уверен: будущее – очень интересное место».
Так или не так, мы узнаем, если доживем.
Доживем – увидим.
От автора
Время – река проходящих событий, и силен ее ток. Только показалось что-то и уж пронеслось. Струя это подносит, а то унесла.
Марк Аврелий
Теперь, когда неизбежное потрясение прошло, можно констатировать: мировой финансовый кризис, начавшийся в конце 2007 года и вступивший в самую серьезную фазу к концу 2008-го – событие поистине замечательное. Неудивительно, что очень многих кризис застал врасплох. Меня же поразило только одно – то, что он не начался гораздо раньше.
Ответить на вопрос: «Что должно произойти?» порой бывает не так уж и сложно, особенно если в течение длительного времени внимательно всматриваться в окружающий мир. Гораздо сложнее дать ответ на вопрос: «Когда это должно произойти?», и я даже не пытался поставить рядом со своими предвидениями точную дату.
Невозможно предугадать, что произойдет с мировой экономикой в дальнейшем – прежде всего потому, что мы никогда раньше не попадали в подобную ситуацию. Если финансовый кризис окажется кратковременным – что соответствует моим предположениям, особенно в Азии, – мы, скорее всего, очень быстро возвратимся к порочной практике в экономике, словно ничего и не случилось. В мире вновь воцарятся алчность и глупость, а вместе с ними маржинальные займы, материалистические ценности и нелепая вера в то, что счастье можно купить, как любой обычный товар. Возвращение в наш лексикон таких слов, как страх, самоограничение, бережливость, сдержанность и общественная польза, будет весьма кратковременным. Правда, кое-какие изменения все же произойдут. Процентные ставки и инфляция подскочат, и в центре внимания опять окажется проблема сохранения окружающей среды (нефть будет стоить 150 американских долларов за баррель и выше). В результате мы в еще большей степени станем уповать на науку и технику как на панацею от многих наших бед. В остальном же, я почти уверен, жизнь войдет в прежнее русло.
Конечно, возможен и другой сценарий. Если я ошибся в прогнозах и экономический спад затянется на десятилетие, тогда, наверное, люди начнут задаваться более глубокими вопросами по поводу той реальности, в которой они живут. Большие сомнения возникнут относительно роста как главного мерила экономического процветания, человеку придется учиться ограничивать себя. И, скорее всего, нам такой жизненный стиль понравится. Мы начнем больше думать не о том, чего мы хотим, а о том, как без этого обойтись. Мы будем стремиться многое упростить и сузить масштабы своих претензий. Политика и бизнес начнут в большей мере ориентироваться на духовные ценности и станут более прозрачными, мы вновь откроем для себя значимость семьи и ближайшего окружения. Следствием всего перечисленного станет более счастливая жизнь.
Возможно, сказанное мной произведет впечатление римейка шестидесятых – не исключаю, что оно таковым и является, – но я почему-то думаю, что мы пока не готовы к такой жизни. К несчастью, потребуется кризис гораздо больших масштабов, чтобы побудить человечество к пересмотру главнейших принципов бытия.
Что же еще произошло со времени первого издания этой книги? Честно говоря, просьба написать ее модернизированный вариант звучала несколько странно, так как книга посвящена тому, что должно произойти в ближайшие пятьдесят лет. Просьба так быстро обновить прогнозы показалась мне несколько преждевременной. Тем не менее сама идея обновления выглядит вполне здравой.
Многое может произойти за несколько недель, а тем более за годы. Даже перспектива изменения климата (о чем прежде говорили исключительно в будущем времени) явно сделалась ближе. Кроме того, мы все стали свидетелями настоящего потока новых книг о наступившем столетии. Интересно, могли ли футурологи предшествующих лет предсказать упомянутый поток?
Главная цель нынешнего издания, в целом, такая же, как и у первого – открыть людям глаза на происходящее прямо сейчас и представить им некоторые соображения относительно того, к чему это может привести в будущем. Цель книги – продемонстрировать несколько вариантов альтернативного будущего.
Кроме того, цель данного издания – несколько скорректировать важнейшие факты и цифры, добавить комментарий к наиболее существенным событиям последнего времени. Я решил принципиальным образом не менять мой образ истории ближайших пятидесяти лет, каким они виделись мне из перспективы конца 2006 – начала 2007 годов.
По названной причине я не стал вносить существенные изменения в основной текст глав и просто добавил ряд соображений и комментариев в конце каждой главы. Кроме этого, добавлена новая подборка «Почтовых открыток из будущего», так как они в первом издании очень понравились читателям – в них приводились примеры того, какой жизнь может стать в будущем.
Я всегда подчеркивал, что не стремлюсь делать предсказания. Я заблуждался. Если вы пишете о будущем, то должны помнить: люди прежде всего ждут от вас пророчеств относительно новых изобретений и относительно исчезновения каких-то привычных всем, знакомых вещей. И чем более безумны и неожиданны ваши пророчества, тем лучше. Я научился играть в эту игру. Она мне даже понравилась. И не потому, что я всерьез полагаю, будто мои прогнозы сбудутся; просто с их помощью очень удобно вести разговор о будущем. Они заставляют людей критично взглянуть на некоторые свои стереотипы и обсудить направления дальнейшего развития общества. Таким образом, пророчества никогда не были для меня самоцелью; я использовал их как средство ведения дискуссии о новых рисках и новых перспективах, которые могут открыться нам в будущем.
У книги свой веб-сайт. Если у вас будет возможность, обязательно посетите его: futuretrendsbook.com. Там вы найдете сотни источников и ссылок, а также множество иной полезной информации относительно тенденций развития мирового сообщества.
Глава 1
Общество и культура: почему в будущем мы будем больше времени проводить в ванной
Память способствует неспешности; забвение торопит.
Милан Кундера
В самом начале 2006 года сорокалетнюю женщину по имени Джойс Винсент нашли мертвой в ее лондонской квартире. В этом не было бы ничего необычного, если бы не тот факт, что умерла она за два года до того, как ее обнаружили, и все два года в квартире работал телевизор. Как подобное могло случиться? Где были ее соседи, родственники, друзья?
Ответ однозначен – занимались своими делами. В Лондоне, как и во многих других крупных городах, тесные взаимоотношения между соседями давно ушли в прошлое. Он состоит из огромного числа индивидов, живущих изолированно, эгоистично, полностью замкнувшись на себе и своих заботах. Соседи больше не интересуются друг другом, не склонны задавать вопросы и делиться новостями. В эпоху, когда нас все теснее связывает Интернет, мы, по сути, все меньше знаем друг друга.
У нас много друзей, но очень немногие из них по-настоящему хотят знать, чем мы живем, наши надежды и страхи. Большинство склонно полагать: чем меньше будешь интересоваться жизнью окружающих, тем больше проживешь.
В Японии возник социальный феномен, получивший название «хикикомори». Это слово можно приблизительно перевести как «уход». Его используют применительно к детям и молодым людям, которые сидят дома и практически никогда не выходят. Зарегистрирован случай, когда молодой человек заперся у себя в спальне в возрасте двадцати лет и затем на протяжении четырнадцати последующих лет играл в видеоигры, смотрел телевизор и спал, не выходя из комнаты. Еду ему приносила мать, которая жила этажом ниже в полном одиночестве. Данный феномен – явление исключительно японское, но никто до сих пор не может назвать его причину. По свидетельству специалистов, в Японии на сегодняшний день от ста тысяч до миллиона «хикикомори». Их появление склонны объяснять всем, чем угодно, от отсутствия отцовского влияния (отцы все время проводят на работе) до излишней заботы со стороны матерей.
Существует несколько простых объяснений подобных проблем, и большинство из них ошибочны. Некоторые все сваливают на растущий индивидуализм. Другие винят урбанизацию, технический прогресс, образование или даже правительство. Правда заключается в том, что хотя определенная часть ответственности лежит на всем перечисленном, главными виновниками являемся мы сами. Мы, и только мы виноваты в подобном. И если мы стали свидетелями этого уже сейчас, чего можно ожидать в ближайшие пятьдесят лет?
Возможно, кому-то подобное начало книги, в основном посвященной проблемам бизнеса, покажется несколько странным, но, с моей точки зрения, важно максимально полно представить ситуацию, в которой мы находимся.
Я сижу в номере отеля в Международном аэропорту Майами. Сейчас половина одиннадцатого вечера. У меня обычный, не очень дорогой номер, однако свободный доступ в Интернет в нем имеется – либо с моего собственного компьютера, либо через гигантский телевизор в номере. Здесь также есть кофеварка с низкокалорийными сливками и небольшой кусок гипоаллергенного мыла в ванной. На противоположной стороне улицы – надпись большими неоновыми буквами: «Девушки». К несчастью, в самом отеле человеческое общение сведено к минимуму. При том что я могу в любой момент по телевизору узнать лондонские новости, я не могу заказать сэндвич, так как ресторан закрылся тридцать минут назад. Не существует здесь и обслуживания номеров, вероятно, из-за того, что все внимание сосредоточено на «основном обслуживании». Отель практически заполнен, однако вряд ли я могу пересечься с кем-то из его постояльцев. Если кто-то повесит ко мне на дверь табличку «Не беспокоить!», то (при моей хорошей кредитной истории) я вполне могу умереть здесь, в номере, с включенным телевизором, и никто не обратит внимания на мое отсутствие. Моя электронная почта не работает, возможно, потому, что провайдер «недавно завершил процесс модернизации всех услуг с целью увеличения надежности и безопасности». Невероятно, но факт: я не имею доступа к своей электронной почте, потому что мне прислали новый пароль, однако я не могу его получить, так как у меня нет пароля, чтобы открыть собственный почтовый ящик. Потрясающе!
Вот мое представление о ближайшем будущем. Очень скоро перед нами откроются самые невероятные возможности. Вполне вероятно, что в ближайшие десять-двадцать лет мы сможем по желанию получить доступ на собственном телевизоре к любому фильму всех стран и народов. Обслуживание номеров в отелях станет предельно индивидуализированным: руководству гостиницы будет известно, откуда я прибыл и каковы мои предпочтения, поэтому, как только я войду в номер, по радио тут же зазвучит Triple J, а в холодильнике я найду кофе без кофеина и настоящее молоко. Конечно, с сэндвичами, скорее всего, тоже возникнут затруднения, если, естественно, я не окажусь в одном из первоклассных отелей; полагаю, я все-таки смогу заказать бутерброд через телевизор в номере, и мне его доставят в течение ближайших двадцати четырех часов. Через двадцать пять лет я буду входить в отель, просто приложив палец к панели безопасности у двери, а портье и весь обслуживающий персонал будут представлены в виде голограмм. Бронировать номер я буду с помощью своего уорлдфона или чипа, вшитого в челюсть, и смогу подогнать внешний облик и запах в комнатах под привычные для меня, чтобы чувствовать себя по-настоящему как дома. Тем не менее, я и тогда не получу сэндвич из ресторана в 22:30, а моя электронная почта точно так же, как и сегодня, не будет работать.
К главнейшим тенденциям в развитии общества начала XXI века следует отнести урбанизацию и значительное увеличение числа одиноких людей. В 2006 году 25% жилищ в Соединенном Королевстве принадлежало одиноким людям. В Австралии соответствующая цифра равнялась 17%, а в США тот же самый показатель вырос до 30% за тридцать лет благодаря таким факторам, как продление периода холостой жизни, упрощенная процедура разводов и увеличение продолжительности жизни, особенно для женщин. В последнее время мы также стали свидетелями резкого сокращения рождаемости и значительного увеличения числа пожилых людей. Короче говоря, сокращение рождаемости и увеличение продолжительности жизни неизбежно приведут к снижению численности населения во всем мире к 2050 году, что положит конец страхам, в течение долгого времени вызывавшимся перспективой перенаселения. Статистика зримо подтверждает мои предположения: 22% женщин в Соединенном Королевстве заявляют, что не хотят иметь детей.
Ответ однозначен – занимались своими делами. В Лондоне, как и во многих других крупных городах, тесные взаимоотношения между соседями давно ушли в прошлое. Он состоит из огромного числа индивидов, живущих изолированно, эгоистично, полностью замкнувшись на себе и своих заботах. Соседи больше не интересуются друг другом, не склонны задавать вопросы и делиться новостями. В эпоху, когда нас все теснее связывает Интернет, мы, по сути, все меньше знаем друг друга.
У нас много друзей, но очень немногие из них по-настоящему хотят знать, чем мы живем, наши надежды и страхи. Большинство склонно полагать: чем меньше будешь интересоваться жизнью окружающих, тем больше проживешь.
В Японии возник социальный феномен, получивший название «хикикомори». Это слово можно приблизительно перевести как «уход». Его используют применительно к детям и молодым людям, которые сидят дома и практически никогда не выходят. Зарегистрирован случай, когда молодой человек заперся у себя в спальне в возрасте двадцати лет и затем на протяжении четырнадцати последующих лет играл в видеоигры, смотрел телевизор и спал, не выходя из комнаты. Еду ему приносила мать, которая жила этажом ниже в полном одиночестве. Данный феномен – явление исключительно японское, но никто до сих пор не может назвать его причину. По свидетельству специалистов, в Японии на сегодняшний день от ста тысяч до миллиона «хикикомори». Их появление склонны объяснять всем, чем угодно, от отсутствия отцовского влияния (отцы все время проводят на работе) до излишней заботы со стороны матерей.
Существует несколько простых объяснений подобных проблем, и большинство из них ошибочны. Некоторые все сваливают на растущий индивидуализм. Другие винят урбанизацию, технический прогресс, образование или даже правительство. Правда заключается в том, что хотя определенная часть ответственности лежит на всем перечисленном, главными виновниками являемся мы сами. Мы, и только мы виноваты в подобном. И если мы стали свидетелями этого уже сейчас, чего можно ожидать в ближайшие пятьдесят лет?
Возможно, кому-то подобное начало книги, в основном посвященной проблемам бизнеса, покажется несколько странным, но, с моей точки зрения, важно максимально полно представить ситуацию, в которой мы находимся.
Я сижу в номере отеля в Международном аэропорту Майами. Сейчас половина одиннадцатого вечера. У меня обычный, не очень дорогой номер, однако свободный доступ в Интернет в нем имеется – либо с моего собственного компьютера, либо через гигантский телевизор в номере. Здесь также есть кофеварка с низкокалорийными сливками и небольшой кусок гипоаллергенного мыла в ванной. На противоположной стороне улицы – надпись большими неоновыми буквами: «Девушки». К несчастью, в самом отеле человеческое общение сведено к минимуму. При том что я могу в любой момент по телевизору узнать лондонские новости, я не могу заказать сэндвич, так как ресторан закрылся тридцать минут назад. Не существует здесь и обслуживания номеров, вероятно, из-за того, что все внимание сосредоточено на «основном обслуживании». Отель практически заполнен, однако вряд ли я могу пересечься с кем-то из его постояльцев. Если кто-то повесит ко мне на дверь табличку «Не беспокоить!», то (при моей хорошей кредитной истории) я вполне могу умереть здесь, в номере, с включенным телевизором, и никто не обратит внимания на мое отсутствие. Моя электронная почта не работает, возможно, потому, что провайдер «недавно завершил процесс модернизации всех услуг с целью увеличения надежности и безопасности». Невероятно, но факт: я не имею доступа к своей электронной почте, потому что мне прислали новый пароль, однако я не могу его получить, так как у меня нет пароля, чтобы открыть собственный почтовый ящик. Потрясающе!
Вот мое представление о ближайшем будущем. Очень скоро перед нами откроются самые невероятные возможности. Вполне вероятно, что в ближайшие десять-двадцать лет мы сможем по желанию получить доступ на собственном телевизоре к любому фильму всех стран и народов. Обслуживание номеров в отелях станет предельно индивидуализированным: руководству гостиницы будет известно, откуда я прибыл и каковы мои предпочтения, поэтому, как только я войду в номер, по радио тут же зазвучит Triple J, а в холодильнике я найду кофе без кофеина и настоящее молоко. Конечно, с сэндвичами, скорее всего, тоже возникнут затруднения, если, естественно, я не окажусь в одном из первоклассных отелей; полагаю, я все-таки смогу заказать бутерброд через телевизор в номере, и мне его доставят в течение ближайших двадцати четырех часов. Через двадцать пять лет я буду входить в отель, просто приложив палец к панели безопасности у двери, а портье и весь обслуживающий персонал будут представлены в виде голограмм. Бронировать номер я буду с помощью своего уорлдфона или чипа, вшитого в челюсть, и смогу подогнать внешний облик и запах в комнатах под привычные для меня, чтобы чувствовать себя по-настоящему как дома. Тем не менее, я и тогда не получу сэндвич из ресторана в 22:30, а моя электронная почта точно так же, как и сегодня, не будет работать.
К главнейшим тенденциям в развитии общества начала XXI века следует отнести урбанизацию и значительное увеличение числа одиноких людей. В 2006 году 25% жилищ в Соединенном Королевстве принадлежало одиноким людям. В Австралии соответствующая цифра равнялась 17%, а в США тот же самый показатель вырос до 30% за тридцать лет благодаря таким факторам, как продление периода холостой жизни, упрощенная процедура разводов и увеличение продолжительности жизни, особенно для женщин. В последнее время мы также стали свидетелями резкого сокращения рождаемости и значительного увеличения числа пожилых людей. Короче говоря, сокращение рождаемости и увеличение продолжительности жизни неизбежно приведут к снижению численности населения во всем мире к 2050 году, что положит конец страхам, в течение долгого времени вызывавшимся перспективой перенаселения. Статистика зримо подтверждает мои предположения: 22% женщин в Соединенном Королевстве заявляют, что не хотят иметь детей.
Один дома
Увеличение количества одиноких горожан оказывает влияние на очень многое, начиная от роста ночной розничной торговли (к примеру, покупок отдельных порций куриного филе в час ночи) до стиля размещения и оформления столиков в вашем местном McDonald’s.
Двадцать лет тому назад казалось, что все покидают города. В Соединенных Штатах возник термин «бегство белых». Им обозначалось бегство белых семейств среднего класса из городов, характеризовавшихся высоким уровнем преступности и загрязнения окружающей среды, в пригороды, где жизнь представлялась значительно более безопасной и чистой. В настоящее время мы сталкиваемся с прямо противоположным феноменом. Его уже назвали «бумеранговой миграцией»: одинокие люди и бездетные пары возвращаются назад в крупные города, такие как Нью-Йорк, Лондон и Мельбурн; там, по их мнению, идет настоящая жизнь и не нужно тратить много времени на дорогу. К 2050 году, если названная тенденция продолжится, большинство городских центров будут в основном заселены богатыми холостяками, состоятельными семействами и гей-парами со значительными доходами и либеральными политическими взглядами. В сельской местности главным образом будут проживать богатые фермеры-любители, перемежаемые дауншифтерами и путешественниками по виртуальным пространствам.
Но меняются не только города. В 1950 году 80% семей в США состояло из мужа, жены и одного или более детей. Теперь таких семей меньше 50%. Остальные – это одинокие люди и однополые пары (все чаще берущие на воспитание детей). Возникают также «смешанные семьи» – мать, отец плюс двое или более детей от других браков или связей и «расширенные финансовые семьи», где под одной крышей живут представители нескольких поколений.
Другими словами, изменения в характере и структуре общественных ценностей (в том, что считается нормальным или социально приемлемым) вместе с демографическими сдвигами и прогрессом в сфере доступности жилья позволяет нам свободнее выбирать индивидуальный стиль жизни. Причем для многих людей это выбор жизни в одиночестве. А если вы живете не один, у вас с каждым годом появляется все больше возможностей жить так, как вы хотите, без давления со стороны семьи и даже отбрасывая столь значимые в прошлом практические соображения. Что означает свободу без ответственности.
К примеру, в недавней телепередаче, демонстрировавшейся в США, был показан идеальный дом, в котором для каждого члена семьи имелся свой особый вход. Каждый может смотреть телевизор или бродить по Интернету в собственной комнате, пользоваться своей кухней и ванной и таким образом никак не пересекаться с другими членами семьи. Сейчас уже представляется невероятным, что в 1980-е годы многих беспокоило, что в прошлое уходят совместные семейные завтраки. К середине двадцать первого века настоящей проблемой станет заставить членов семьи хоть немного общаться друг с другом.
В Австралии в 2005 году взрослое население проводило в среднем по три часа в день за просмотром телевизора и только двадцать минут тратило на разговоры с партнерами по браку. В Соединенных Штатах более чем у 25% двухлетних малышей в спальнях есть телевизоры, дети в возрасте от двух до семнадцати лет проводят за просмотром телевизора двадцать часов в неделю, а на разговоры с родителями тратят всего тридцать восемь минут.
Неудивительно, что главнейшей причиной разводов для женщин в некоторых странах становится постоянное отсутствие мужа («все время проводит на работе»). Уже на сегодняшний день можно говорить о все увеличивающейся пропасти между полами; в связи с растущей экономической независимостью женщин она будет только углубляться. Даже в моменты семейного общения мужчин все чаще отличает эмоциональная отчужденность. Женщины хотят поговорить, мужчинам хочется молчания. Скоро в Европе будет принят закон, по которому женатые мужчины будут по четвергам возвращаться домой к 21.00, в противном случае им придется заплатить штраф в 500 евро. Для людей, которые решатся жить не одни, введут значительные налоговые послабления, а одиноких владельцев домашних животных будут штрафовать, чтобы подтолкнуть население заводить настоящих детей, а не искать им замену.
Конечно, я иронизирую. Мы все больше отдаляемся друг от друга, а в будущем станет гораздо легче физически изолировать себя от окружающих как дома, так и на работе, при том что очень многие будут работать на дому.
В то же самое время мы становимся все более тесно связаны друг с другом. Один из самых популярных британских сайтов – Friends Reunited («Воссоединение друзей»). Сайт MySpace имеет более 100 миллионов членов по всему миру, и его в месяц часто посещает больше пользователей Интернета, чем Google. Основная цель обоих веб-сайтов – познакомить близких по духу и интересам людей. Но, возможно, все-таки мы являемся свидетелями каких-то более кардинальных изменений. Главным вопросом ближайших пятидесяти лет станет вопрос взаимоотношений человека и техники. В этих взаимоотношениях изначально заложено зерно конфликта, так как техника развивается быстро и в геометрической прогрессии, а человечество меняется медленно и в прогрессии арифметической. В результате, чем больше техника входит в нашу жизнь, тем в большей мере мы будем ощущать ее гнетущее давление, и, как следствие, будет увеличиваться потребность в межчеловеческих контактах и непосредственном общении.
Неизбежен рост интереса к философии, особенно в ее идеалистическом варианте. Если только не произойдет слияния человека и техники – в таком случае все действительно сильно запутается.
К 2025 году искусственный интеллект станет реальностью. Это значит, что, когда вы будете звонить в банк и в течение двадцати минут выяснять отношения по поводу начислений на вашу кредитную карту, вы будете беседовать с компьютером и даже не заметите разницы. Но нас ждет еще более жуткая перспектива: к 2050 году на земле возникнут два разумных вида живых существ – обычные генетически чистые люди и технически модифицированные человеческие гибриды. Последние будут представлять собой «людей», в ДНК которых введены специальные сегменты, нацеленные на предотвращение определенных заболеваний, провоцирование определенных эмоций и формирование определенных личностных черт. Они будут обеспечены специальной технической и компьютерной поддержкой для увеличения физической силы, интеллекта и других способностей. При этом первые будут эволюционировать крайне медленно, а вторые будут изменяться и совершенствоваться с той скоростью, которую им позволят технический прогресс и этические принципы.
Как вам нравится подобная перспектива? Ответ вполне предсказуем. Поэтому вопрос, скорее всего, должен звучать иначе: сумеем ли мы вовремя остановить развитие упомянутой тенденции?
Правда, некоторые заявляют, что подобное никогда не случится. Мы заблаговременно сумеем оценить опасность и принять законы, запрещающие научные разработки в направлениях такого рода, так же, как, к примеру, в настоящее время запрещено клонирование. Но если мы оглянемся в прошлое, которое обычно помогает нам предвидеть будущее, то убедимся в непобедимой любознательности человека. Кто-то где-то законным или незаконным путем, но обязательно поддастся искушению ответить на вопрос «А что, если?..»
В Лос-Анджелесе уже сейчас вы можете посетить специалиста по репродуктивным технологиям и выбрать образцы спермы или яйцеклеток, распределенные по принципу коэффициента интеллекта и внешности: «белокурые волосы, голубые глаза и способности к игре в теннис, пожалуйста». Если по какой-то причине вы не можете сами приехать в Лос-Анджелес, пожалуйста, закажите сперму по Интернету! И если нам сегодня доступно подобное, то остался всего один шаг до появления у наших потомков небиологических компонентов. При том что уже сейчас компании вроде Nike спонсируют подающих надежды тринадцатилетних футболистов, нетрудно предположить, что в недалеком будущем они начнут подписывать контракты на финансовую поддержку многообещающего зародыша в течение тридцати пяти лет его жизни.
Двадцать лет тому назад казалось, что все покидают города. В Соединенных Штатах возник термин «бегство белых». Им обозначалось бегство белых семейств среднего класса из городов, характеризовавшихся высоким уровнем преступности и загрязнения окружающей среды, в пригороды, где жизнь представлялась значительно более безопасной и чистой. В настоящее время мы сталкиваемся с прямо противоположным феноменом. Его уже назвали «бумеранговой миграцией»: одинокие люди и бездетные пары возвращаются назад в крупные города, такие как Нью-Йорк, Лондон и Мельбурн; там, по их мнению, идет настоящая жизнь и не нужно тратить много времени на дорогу. К 2050 году, если названная тенденция продолжится, большинство городских центров будут в основном заселены богатыми холостяками, состоятельными семействами и гей-парами со значительными доходами и либеральными политическими взглядами. В сельской местности главным образом будут проживать богатые фермеры-любители, перемежаемые дауншифтерами и путешественниками по виртуальным пространствам.
Но меняются не только города. В 1950 году 80% семей в США состояло из мужа, жены и одного или более детей. Теперь таких семей меньше 50%. Остальные – это одинокие люди и однополые пары (все чаще берущие на воспитание детей). Возникают также «смешанные семьи» – мать, отец плюс двое или более детей от других браков или связей и «расширенные финансовые семьи», где под одной крышей живут представители нескольких поколений.
Другими словами, изменения в характере и структуре общественных ценностей (в том, что считается нормальным или социально приемлемым) вместе с демографическими сдвигами и прогрессом в сфере доступности жилья позволяет нам свободнее выбирать индивидуальный стиль жизни. Причем для многих людей это выбор жизни в одиночестве. А если вы живете не один, у вас с каждым годом появляется все больше возможностей жить так, как вы хотите, без давления со стороны семьи и даже отбрасывая столь значимые в прошлом практические соображения. Что означает свободу без ответственности.
К примеру, в недавней телепередаче, демонстрировавшейся в США, был показан идеальный дом, в котором для каждого члена семьи имелся свой особый вход. Каждый может смотреть телевизор или бродить по Интернету в собственной комнате, пользоваться своей кухней и ванной и таким образом никак не пересекаться с другими членами семьи. Сейчас уже представляется невероятным, что в 1980-е годы многих беспокоило, что в прошлое уходят совместные семейные завтраки. К середине двадцать первого века настоящей проблемой станет заставить членов семьи хоть немного общаться друг с другом.
В Австралии в 2005 году взрослое население проводило в среднем по три часа в день за просмотром телевизора и только двадцать минут тратило на разговоры с партнерами по браку. В Соединенных Штатах более чем у 25% двухлетних малышей в спальнях есть телевизоры, дети в возрасте от двух до семнадцати лет проводят за просмотром телевизора двадцать часов в неделю, а на разговоры с родителями тратят всего тридцать восемь минут.
Неудивительно, что главнейшей причиной разводов для женщин в некоторых странах становится постоянное отсутствие мужа («все время проводит на работе»). Уже на сегодняшний день можно говорить о все увеличивающейся пропасти между полами; в связи с растущей экономической независимостью женщин она будет только углубляться. Даже в моменты семейного общения мужчин все чаще отличает эмоциональная отчужденность. Женщины хотят поговорить, мужчинам хочется молчания. Скоро в Европе будет принят закон, по которому женатые мужчины будут по четвергам возвращаться домой к 21.00, в противном случае им придется заплатить штраф в 500 евро. Для людей, которые решатся жить не одни, введут значительные налоговые послабления, а одиноких владельцев домашних животных будут штрафовать, чтобы подтолкнуть население заводить настоящих детей, а не искать им замену.
Конечно, я иронизирую. Мы все больше отдаляемся друг от друга, а в будущем станет гораздо легче физически изолировать себя от окружающих как дома, так и на работе, при том что очень многие будут работать на дому.
В то же самое время мы становимся все более тесно связаны друг с другом. Один из самых популярных британских сайтов – Friends Reunited («Воссоединение друзей»). Сайт MySpace имеет более 100 миллионов членов по всему миру, и его в месяц часто посещает больше пользователей Интернета, чем Google. Основная цель обоих веб-сайтов – познакомить близких по духу и интересам людей. Но, возможно, все-таки мы являемся свидетелями каких-то более кардинальных изменений. Главным вопросом ближайших пятидесяти лет станет вопрос взаимоотношений человека и техники. В этих взаимоотношениях изначально заложено зерно конфликта, так как техника развивается быстро и в геометрической прогрессии, а человечество меняется медленно и в прогрессии арифметической. В результате, чем больше техника входит в нашу жизнь, тем в большей мере мы будем ощущать ее гнетущее давление, и, как следствие, будет увеличиваться потребность в межчеловеческих контактах и непосредственном общении.
Неизбежен рост интереса к философии, особенно в ее идеалистическом варианте. Если только не произойдет слияния человека и техники – в таком случае все действительно сильно запутается.
К 2025 году искусственный интеллект станет реальностью. Это значит, что, когда вы будете звонить в банк и в течение двадцати минут выяснять отношения по поводу начислений на вашу кредитную карту, вы будете беседовать с компьютером и даже не заметите разницы. Но нас ждет еще более жуткая перспектива: к 2050 году на земле возникнут два разумных вида живых существ – обычные генетически чистые люди и технически модифицированные человеческие гибриды. Последние будут представлять собой «людей», в ДНК которых введены специальные сегменты, нацеленные на предотвращение определенных заболеваний, провоцирование определенных эмоций и формирование определенных личностных черт. Они будут обеспечены специальной технической и компьютерной поддержкой для увеличения физической силы, интеллекта и других способностей. При этом первые будут эволюционировать крайне медленно, а вторые будут изменяться и совершенствоваться с той скоростью, которую им позволят технический прогресс и этические принципы.
Как вам нравится подобная перспектива? Ответ вполне предсказуем. Поэтому вопрос, скорее всего, должен звучать иначе: сумеем ли мы вовремя остановить развитие упомянутой тенденции?
Правда, некоторые заявляют, что подобное никогда не случится. Мы заблаговременно сумеем оценить опасность и принять законы, запрещающие научные разработки в направлениях такого рода, так же, как, к примеру, в настоящее время запрещено клонирование. Но если мы оглянемся в прошлое, которое обычно помогает нам предвидеть будущее, то убедимся в непобедимой любознательности человека. Кто-то где-то законным или незаконным путем, но обязательно поддастся искушению ответить на вопрос «А что, если?..»
В Лос-Анджелесе уже сейчас вы можете посетить специалиста по репродуктивным технологиям и выбрать образцы спермы или яйцеклеток, распределенные по принципу коэффициента интеллекта и внешности: «белокурые волосы, голубые глаза и способности к игре в теннис, пожалуйста». Если по какой-то причине вы не можете сами приехать в Лос-Анджелес, пожалуйста, закажите сперму по Интернету! И если нам сегодня доступно подобное, то остался всего один шаг до появления у наших потомков небиологических компонентов. При том что уже сейчас компании вроде Nike спонсируют подающих надежды тринадцатилетних футболистов, нетрудно предположить, что в недалеком будущем они начнут подписывать контракты на финансовую поддержку многообещающего зародыша в течение тридцати пяти лет его жизни.