Ригерт Ким. Соседка

   — Эскорт мне ни к чему, — резко проговорила она.
   Она поблагодарила Кэти и Льюка за вечеринку. Обняла на прощание Энни и Чарлза и пожелала им удачи. Попрощалась с остальными. Но на Пола даже не взглянула.
   Она не знала, заметил ли это кто-нибудь. Ей было безразлично. Джулия пошла домой и улеглась в постель.
   Однако заснуть не смогла. Она ворочалась с боку на бок, возмущалась и переживала. Водила рукой по животу и думала о ребенке, который был внутри. Лицезрение Энни сегодня вечером поставило все на свои места. До сих пор ребенок был для нее почти абстракцией. Она даже не чувствовала его. Но совсем скоро она станет такой же толстой и неповоротливой, как Энни. А еще через год с небольшим ее ребенок будет таким, как Роб.
   Другой человечек. Нуждающийся в ней. Достаточно ли ему будет ее одной? Справится ли она? Конечно, справится. Но глубокой ночью трудно чувствовать себя такой же уверенной, как при свете яркого летнего дня.
   По счастью, был яркий летний день, и она отбирала кадры для печати с проявленной пленки, чувствуя себя спокойной и уверенной, когда кто-то постучал в дверь.
   Джулия решила, что это миссис Джоунз, которая обещала на обратном пути из магазина занести ей хлеб. Но, открыв дверь, увидела Пола.
   — Привет.
   Она улыбнулась немного настороженно. Он тоже едва заметно улыбнулся. Джулия почувствовала, как в ней оживает надежда. Может, он тоже задумался после вчерашнего вечера. Может, ему необходим был толчок. Может, он ничего не говорил вчера потому, что ждал, когда они останутся наедине. Ее улыбка стала чуть шире.
   Пол чесал в затылке и переминался с ноги на ногу, явно нервничая. Наконец он произнес:
   — Я пришел поговорить. У тебя найдется минутка?
   Она кивнула и открыла дверь шире.
   — Хочешь есть? А пить? Я могу приготовить чаю со льдом.
   — Нет. Спасибо, — ответил он после мгновенной запинки.
   Пол прошел в дальний конец гостиной и повернулся к Джулии.
   — Я думал… — наконец заговорил он, — о тебе, о твоей… беременности…
   Джулия поощрительно кивнула.
   — Глядя вчера на Чарли и Энни, Льюка и Кэти, Джека и Рут, я кое-что понял.
   Джулия снова кивнула. Ее сердце забилось быстрее. — Да?
   — Похоже, для этого действительно требуются двое, — сказал Пол. — Ерунда, когда говорят, что один из родителей — тоже неплохо. Может, в тех случаях, когда ничего другого не остается… Но это не идеал. Идеал — это двое родителей.
   Он посмотрел на нее, затем на свои ботинки, потом в окно.
   — Да, — сказала Джулия и добавила уже громче и увереннее: — Да, я согласна.
   — Тебе нужна эмоциональная поддержка. Моральная поддержка. А не только финансовая.
   Слава Тебе, Господи, подумала Джулия. Пол потер затылок.
   — А я… я могу предложить только финансовую. Но другую… Я знаю, это тоже очень важно…
   Джулия пристально смотрела на него, не понимая, куда он клонит. Коли уж начал, так заканчивай! — стучало у нее в голове.
   Пол стиснул кулаки в карманах джинсов и качнулся на каблуках.
   — Ну, это важно… чтобы у ребенка было двое родителей. Чтобы о нем заботились два человека.
   И тебе тоже кто-нибудь нужен. Вот я и подумал… что тебе стоит кого-нибудь найти. Я имею в виду мужчину.
   У Джулии холодок пробежал по спине.
   — И я хочу, чтобы ты знала: я не буду возражать… если ты найдешь себе мужчину… с которым у тебя сложатся отношения. Который женится на тебе.
   Пол смотрел на нее так, словно ожидал, что она скажет «спасибо».
   Джулия молчала. Голова у нее шла кругом. Она не верила собственным ушам.
   — Ты потрясающая женщина, Джулия. Красивая. Умная. Тонко чувствующая. Ты можешь заполучить любого мужчину. Даже будучи беременной. Я знаю, некоторые не очень-то стремятся воспитывать чужое потомство. Но кого бы ты ни нашла… можешь сказать ему, чтобы не беспокоился о деньгах. Я беру это на себя. Я ведь уже говорил тебе. Поэтому он не будет чувствовать себя стесненным, если ты понимаешь, о чем я…
   Голос его звучал растерянно. Пол словно выталкивал слова, по мере того как они приходили ему в голову, не вполне уверенный, что те имеют какой-то смысл.
   — Ну? — нервно спросил Пол. — Что ты об этом думаешь?
   Джулия наконец почувствовала себя в состоянии реагировать. Подбежав к двери, она широко распахнула ее.
   — Я думаю, — сквозь зубы процедила она, — что ты можешь катиться ко всем чертям. Пол Кларк!
 
   Он полагает, что она может просто выйти на улицу и заарканить любого! Выходит, совершенно незнакомый человек должен заботиться о ней — и о ребенке другого мужчины!
   Нет, не мужчины! С ее точки зрения, Пол Кларк не достоин был так называться. Как он посмел предложить ей такое? ч — Ты знаешь, что я прав, Джулия, — сказал он, когда она захлопывала дверь перед его носом.
   — Черта с два!
   Она швырнула книгу в закрытую дверь, за которой слышны были удаляющиеся шаги, а затем обозвала Пола всеми грязными словами, какие смогла вспомнить.
   В конце концов она разразилась слезами. Джулия плакала впервые с тех пор, как обнаружила, что беременна. Когда это выяснилось, она пала духом, ее охватила паника, она ругала себя и сходила с ума от тревоги. Но не плакала — до сего момента. Это гормоны, сказала она себе. Пол здесь ни при чем. Пол не стоит ее слез.
   Но слезы текли не переставая. Слезы негодования, злости, глубокой обиды. Слезы преданной женщины, потерявшей надежду и лишившейся мечты. Она плакала, пока хватило сил. А затем сказала себе: «Пропади все пропадом!» Вытерла глаза и высморкалась. Расправила плечи и заставила себя взглянуть на свое отражение в зеркале.
   Оттуда на нее смотрела тридцатилетняя женщина с заплаканным лицом. С красными глазами, красным носом и нечесаными длинными каштановыми волосами. Женщина, которую даже с очень большой натяжкой нельзя было назвать красавицей. Вряд ли хоть один мужчина польстится на такую — не говоря уж о толпах, которые пророчил ей Пол.
   Пол сам не понимал, о чем говорит. Он также ошибся, назвав ее умной. Если бы она была таковой, то не оказалась бы в подобном положении.
   Тонко чувствующая? О да, в этом он был прав. Именно из-за чувствительности к его боли она и носит сейчас ребенка Пола.
   Нет, своего ребенка. Не его. Ему он не нужен. Тем хуже для Пола.
   Джулия обхватила руками слегка округлившийся живот.
   — Похоже, остались мы с тобой вдвоем, малыш.
   На ее лице появилось бледное подобие улыбки. Джулия заставляла себя стоять и смотреть в зеркало до тех пор, пока не почувствовала вновь, какая она сильная, уверенная в себе и отважная. Она простояла так очень долго. И за это время поняла, что на самом деле они с ребенком не одни. У нее есть друзья. У нее есть семья. Она получит поддержку — стоит только за ней обратиться.
 
   Так получилось, что ее сестра Элис явилась к ней на следующее утро безо всякого зова.
   Джулия встала рано, твердо решив начать новую жизнь. Эта попытка закончилась в туалете, где ее буквально вывернуло наизнанку. А ведь врач обещал, что утренняя тошнота скоро пройдет. Похоже, это «скоро» не наступит никогда, подумала Джулия и с чашкой чаю и пакетиком содового печенья вернулась в постель.
   Она провалялась там почти до одиннадцати, читая книгу, обдумывая подписи под фотографиями и коря растущего внутри малыша за доставляемые неудобства.
   А потом прозвенел звонок. На мгновение Джулия подумала, что это, возможно, Пол.
   — О, только не говори, что я тебя разбудила! — воскликнула Элис, окинув взглядом спутанные волосы сестры и безразмерную майку, которая, очевидно, служила ночной рубашкой. — Ты выглядишь еще большей растрепой, чем я.
   Впрочем, торчащие в разные стороны волосы Элис, завязанная на животе клетчатая рубашка и джинсы с бахромой — все это вписывалось в тщательно продуманный образ.
   — Я работаю, — солгала Джулия. — Просто не успела причесаться.
   — И одеться. — Элис явно не поверила ей. Она прошла в гостиную, затем обернулась и, оценивающе посмотрев на сестру, сказала: — Знаешь, я только что заметила — у тебя кое-что появилось в верхней трети.
   — Что?!
   Джулия инстинктивно прикрыла руками грудь и бросила на сестру свирепый взгляд. Неизвестно, зачем Элис появилась здесь среди дня, но вряд ли для того, чтобы оценивать размер ее груди.
   От странного запаха, исходящего от пакета, который сестра держала в руке, Джулию опять замутило.
   Элис мило пожала плечами.
   — Ну, может, это оттого, что я нечасто вижу тебя без лифчика и в майке. Но, по-моему, ты действительно округлилась. — Она отвела руки сестры от ничем не стесненной груди. — Да и пора уже. Сколько тебе сейчас? Тридцать два?
   — Тридцать один, — холодно поправила ее Джулия.
   — Неважно. Если это случилось с тобой, то, наверное, еще не слишком поздно и для меня.
   Элис с неудовольствием посмотрела на свою почти плоскую грудь. — Как тебе это удалось?
   — Я…
   Я не буду отвечать на этот вопрос, решила Джулия. Что за мерзкий запах?!
   — А почему без лифчика? — спросила Элис. — Ты стала феминисткой? Добиваешься равенства полов?
   Джулия вздохнула и провела рукой по волосам. — Просто я никуда не собиралась, поэтому мне он ни к чему.
   — Одно из преимуществ работы дома, — согласилась Элис. — Завидую тебе. И твоему выдающемуся бюсту.
   Интересно, позавидовала бы Элис причине, по которой мой бюст стал выдающимся? Джулия слегка покачнулась и ухватилась за спинку соседнего стула.
   — Зачем ты пришла?
   — Мы разбивали клумбы на новом участке парка, — весело сообщила она, . — и поскольку уж я оказалась поблизости, то решила зайти, по пути прихватив ланч у Джеррарда. — Элис сунула в руки Джулии коричневый пакет. — Твое любимое блюдо.
   О, ради Бога, только не это!
   — Баранина со специями, — радостно объявила Элис и остолбенела от неожиданности, когда сестра выронила пакет и бросилась бежать.
   — Джулия! Джулия!
   Но та была уже в ванной, расставаясь с выпитым чаем и содовым печеньем.
   — Джулия! С тобой все в порядке? — заколотила в дверь сестра.
   — В-все п-прекрасно, — с трудом проговорила Джулия, когда смогла перевести дыхание.
   Она уселась на край ванны, ополоснула лицо холодной водой и уронила голову на колени.
   — У тебя грипп? — спросила Элис. — Ты поэтому лежишь в постели?
   — Нет. — Держась за раковину, она заставила себя встать и глубоко вдохнула. — У меня все в порядке.
   Джулия сделала три глубоких вдоха, почистила зубы и похлопала себя по щекам, стараясь вернуть на них хоть какую-то краску. Затем сказала себе, что все действительно в порядке. Это обычное утреннее недомогание. Но открыть дверь она не сможет до тех пор, пока…
   — Ты… э-э-3… не уберешь пакет?
   — Сделано.
   Послышались удаляющиеся шаги сестры и звук открываемой наружной двери. Джулия еще раз глубоко вздохнула.
   — Прекрасно. Я чувствую себя прекрасно, — повторила она просто на тот случай, если ее желудок об этом не знал.
   Когда она открыла дверь, Элис только что вернулась. Склонив голову набок и прищурившись, она пристально изучала Джулию и молчала. Наконец та нахмурилась.
   — Ну и?
   Элис тряхнула головой, словно отгоняя какую-то бредовую мысль. Но затем ее глаза сузились еще больше.
   — Пополневшая грудь. Безразмерные майки. Неадекватная реакция на запах баранины. Ты беременна?!
   И Джулия, обхватив руками плечи, с вызовом встретила взгляд голубых глаз Элис.
   — А что, если и так?
   — О Ббже!
   Глаза Элис едва не вылезли из орбит.
   — Ну и что? — Джулия еще крепче стиснула себя. — Это не обязательно плохо.
   — Нет, конечно нет! Просто я никогда не думала, что именно ты… Я хочу сказать… — Элис снова тряхнула головой, на этот раз словно для того, чтобы прояснились мысли. — Ты всегда была…
   Она не договорила, но Джулия отлично поняла ее.
   Ты всегда была пай-девочкой. Никогда не совершала опрометчивых поступков, не переступала границ дозволенного. И это действительно было так. Вольнолюбивая, непокорная Элис старалась за двоих! И обе сестры знали, что если уж одна из дочерей Барнсов забеременеет «неподобающим» образом, то скорее всего это будет не Джулия.
   — Ну что ж, — проговорила Элис, часто моргая и не зная, куда деть руки. Наконец ей удалось улыбнуться. — Кто же счастливый папаша?
   — Неважно.
   — Неважно? — Элис уставилась на нее, затем, не обращая внимания на предостерегающий взгляд сестры, спросила: — Он хотя бы знает?
   — Знает.
   — И?
   Джулия, изображая равнодушие, небрежно пожала плечами.
   — Ему это неинтересно.
   — Да что же это за идиот…
   — Он не идиот! Хотя… может быть, и так. Он просто не хочет быть отцом.
   — Ему следовало бы подумать об этом раньше, — ядовито заметила Элис.
   — Давай не будем продолжать, Элис, ладно?
   — Но…
   Рот Элис открылся, затем закрылся вновь. Она прислонилась к стене, глубоко вздохнула и наконец сменила тему.
   — А остальные знают?
   — Никто. Только он. А теперь и ты.
   Элис это не понравилось. На ее лице мелькнуло встревоженное выражение.
   — А ты не… не думала о том, чтобы сделать…
   — Нет, не думала! Я намерена родить ребенка! И собираюсь воспитать его. Или ее. Об аборте не может быть и речи!
   Джулия свирепо уставилась на сестру.
   — Правильно, — быстро согласилась та.
   Она понимала, что одну ошибку нельзя исправить, совершив другую, еще худшую. Элис засунула руки в карманы узких джинсов, глубоко вздохнула, пытаясь прийти к какому-нибудь решению, затем еще раз вздохнула. Наконец с улыбкой сказала:
   — Что ж, я всегда хотела быть тетей. Чем я могу тебе помочь?
   Джулия быстро заморгала, почувствовав влагу на ресницах, и порывисто обняла сестру.
   — Ты уже помогла. — Она не понимала, насколько важна для нее поддержка сестры, пока не получила ее. — Спасибо тебе.
   Элис крепко стиснула ее плечи.
   — Пожалуйста. Ты же знаешь, я тебя не оставлю. Ты всегда была рядом со мной в трудную минуту.
   Действительно Джулия всегда оказывалась рядом, когда нужно было защитить право младшей сестры на то, чтобы быть отличной от других. Право красить волосы в пурпурный, зеленый или оранжевый цвет, склеивать их в торчащие сосульки. Носить драные джинсы, клетчатые рубашки и грубые башмаки, а не платья с оборочками.
   Она сражалась за право Элис встречаться с парнем, украшенным татуировкой. И еще с одним, одетым в кожу и разъезжающим на «харлее».
   Элис еще раз сжала ее плечи, затем отступила и внимательно осмотрела.
   — Есть какой-то намек, — задумчиво проговорила она. — И дело не только в груди. У тебя появился животик. И ты светишься, — добавила Элис, посмотрев сестре в лицо. — Теперь, когда тебя перестало тошнить, ты просто сияешь. — Она улыбнулась. — И когда же?
   — Через шесть месяцев. Элис посчитала на пальцах.
   — Рождественский ребенок? Джулия кивнула.
   — Да, так говорит доктор.
   — Это будет совершенно новый предлог, чтобы не появиться дома на Рождество. Мама и папа могут приехать сюда.
   — Думаешь, они сделают это? — скептически спросила Джулия.
   Их родителей-фермеров было не заманить в Лондон.
   — Не сомневайся. Ты ведь знаешь, как маме хочется стать бабушкой.
   — Но в подобных обстоятельствах…
   — Конечно, они бы хотели, чтобы наши жизни сложились идеально, но будут рады и тому, что мы просто живы и здоровы, а ты еще подаришь им внука. Они приедут, — пообещала Элис.
   И Джулия поверила ей. Она очень любила родителей. И то, что сказала сестра, было правдой. Возможно, они предпочли бы, чтобы дочь родила ребенка, будучи замужем. Но не приходилось сомневаться, что родители помогут ей и полюбят своего первого внука.
   — Ты в состоянии что-нибудь съесть? — спросила Элис, возвращаясь к реальностям жизни. — Я голодна как волк. Мы начали работу в пять утра.
   Джулия с сожалением улыбнулась.
   — А я заставила тебя выбросить еду!
   — Неважно. У тебя есть печенье? И масло? — спросила Элис уже от порога кухни.
   Джулия последовала за ней.
   — Я только печеньем и питаюсь. Доктор сказал, что приступы тошноты скоро пройдут, и мне уже действительно немного получше.
   Она села за стол, а Элис приготовила целую тарелку крекеров с маслом. Затем открыла банку имбирного пива и порезала на дольки аппетитное красное яблоко. Поставив все это на стол, она села напротив Джулии.
   Та съела один крекер. Сделала маленький глоток пива. Затем осторожно стала жевать второе печенье. Элис молча и напряженно наблюдала за ней. Только когда Джулия, вместо того чтобы броситься в ванную, улыбнулась, она вздохнула с облегчением.
   — Фу-у. А теперь скажи, ты сможешь поехать завтра со мной и Йаном на скачки в Аскот?
   Джулия захлопала глазами.
   — Что?!
   — Ну, ты ведь не заразная, — пожала плечами сестра.
   Йан, приятель Элис, тренировал лошадей.
   — Четыре места в ложе, — продолжала соблазнять она. — Что скажешь?
   — Ммм…
   — Можешь взять с собой друга. Как насчет отца ребенка?
   — Нет.
   — Хорошо, тогда возьми Пола. Джулия поперхнулась крекером.
   — Нет!
   Она попыталась проглотить свое негодование — и застрявший кусочек крекера — и отчаянно закашлялась.
   Элис похлопала ее по спине.
   — Теперь лучше? — Она озабоченно посмотрела на сестру. — Почему не Пол? Он ведь ходил с нами раньше.
   Джулия, с мокрыми от слез глазами, все еще стараясь восстановить дыхание, замотала головой.
   — Я просто… не хочу… чтобы Пол… шел с нами.
   — Я думала, вы с ним…
   Голос Элис замер, глаза сузились. Она откинула голову и внимательно посмотрела на сестру.
   Джулия, стараясь не замечать этого взгляда, пожала плечами.
   — Я просто не хочу идти с ним. Теперь плечами пожала Элис.
   — Хорошо, пусть не Пол. Пригласи кого-нибудь еще.
   — Не знаю, кого бы…
   — Можешь никого не приглашать, — исчерпав аргументы, сказала Элис. — Но сама пойдешь обязательно.
   — Я…
   Она бросила на Джулию непримиримый взгляд, хорошо знакомый той с тех пор, как они были маленькими девочками в Гринлоу.
   — Только посмей не пойти.
 
   Пол поливал из шланга крыльцо, когда Элис вышла из двери подъезда.
   Ему всегда нравилась сестра Джулии, хотя он был рад, что сама Джулия не носит рубашек, завязанных узлом на животе, тяжелых башмаков и не красит волосы в невообразимые цвета. Он выключил воду и улыбнулся.
   — Привет, Элис. Как поживаешь?
   — Ты подонок! — бросила она и, проходя мимо, тяжелым башмаком пнула его в лодыжку.
   Неудобство жизни в квартире с садиком состоит в том, что ее обитатель всегда в курсе всего происходящего. Сидя в гостиной и слушая по радио результаты скачек в Аскоте, он может видеть, как люди входят в подъезд и поднимаются в квартиры наверху.
   Пол даже не глядя мог сказать, кто пришел. Он услышал женский смех и узнал его немедленно. Смех Джулии всегда звучал так радостно, так обезоруживающе! Затем раздался другой, более напористый женский голос с придыханием, и Пол узнал Элис. Третий, мужской, голос был ему незнаком. Очевидно, это был приятель Элис. Все трое стояли на крыльце, видимо в ожидании, пока Джулия выудит ключ из своей сумки.
   Очень мило со стороны Элис брать сестру на свои свидания. Приятно знать, что Элис ради сестры готова на все, кисло подумал Пол, потирая лодыжку, пострадавшую от ее ботинка. Он хотел узнать, известно ли ей о ребенке. Теперь он это знал.
   Стоявшие на крыльце делились впечатлениями.
   — Твой Агат был просто великолепен! — воскликнула Джулия.
   Мужчина довольно рассмеялся.
   — Вот тебе, Элис, за неверие в мои способности, — заметил он.
   — Но должен же был кто-то поставить и на Джуба, — проговорила Элис.
   Значит, они были на скачках. И Джулия не позвала его с собой. Да он бы и не согласился. Просто… Проклятье!.. Просто обычно они ездили на скачки вместе. Именно он привил ей интерес к ним!
   А теперь она обходится без него.
   Мне бы радоваться, сказал себе Пол. Может, там она познакомится с каким-нибудь мужчиной, который женится на ней и станет отцом ее ребенку.
   Но радости почему-то не было.
 
   Джулия была довольна, что Элис уговорила ее поехать на скачки. Это заставило ее отвлечься от мыслей о себе. В последние три месяца она была сосредоточена не только на собственной персоне, но и на работе. Однако с тех пор как узнала о своей беременности, Джулия была напрочь лишена развлечений. Она, конечно, пила чай с Энни, обедала с Льюком и Кэти, но не могла расслабиться, почувствовать себя беззаботной, да просто самой собой. Потому что всегда ждала Пола.
   — Он не стоит того, чтобы его ждали, — заметила Элис в машине, когда они ехали на скачки, и ни с того ни с сего добавила: — Хочешь, я дам ему по пустой башке?
   Джулия рассмеялась. Впервые за последние месяцы.
   — Я уже ударила его в лодыжку, — сообщила сестра.
   Джулия поперхнулась, затем снова рассмеялась.
   — Не может быть! — воскликнула она, одновременно и ужаснувшись и подумав, что, возможно, это пойдет ему на пользу.
   — Я действительно сделала это, — возмущенно сказала Элис. — Не пойму, почему когда-то он мне нравился!
   — Он делает все, что в его силах, — ответила Джулия.
   Элис фыркнула.
   — И ты говоришь это после того, как он заявил, что не хочет иметь ничего общего с тобой и ребенком?
   — Он предложил финансовую поддержку.
   — Большое дело! Суд все равно заставил бы его. Он скотина! — заявила Элис. — Тебе нужен кто-нибудь получше.
   — Он тоже так считает. Элис уставилась на нее.
   — Пол предложил тебе найти другого мужчину?
   Джулия кивнула.
   — Чтобы тот поддерживая меня морально и эмоционально. Он видел Энни и Чарли, Кэти и Льюка и решил, что мне тоже необходимо, чтобы кто-то носился вокруг меня.
   Несколько мгновений Элис потрясение молчала, затем медленно покачала головой.
   — Думаю, одного удара ему явно недостаточно.

5

   Элис никогда ничего не делала наполовину.
   — Я решила, что Пол прав, — сообщила она Джулии на следующий вечер, входя в квартиру с листом бумаги в руках. — Поэтому я составила для тебя список мужчин.
   — Что?! — Джулия, которая всегда отставала на шаг от сестры, когда речь заходила об энергичных действиях, была ошеломлена. — О чем ты говоришь?
   — О том, чтобы найти тебе мужчину.
   — Не нужен мне никакой мужчина!
   — Ерунда! Они все очень хорошие парни. Просто пре-е-екрасные. — Она протянула последнее слово, словно смакуя его, и под конец причмокнула губами. — И сгорают от нетерпения познакомиться с тобой.
   Джулия подозрительно прищурилась.
   — Что ты задумала?
   Элис невинно посмотрела на нее.
   — Я? Ничего! Просто хочу помочь.
   — Не думаю, — сказала Джулия, взяла из рук Элис листок и пробежала его глазами. — Кто они такие?
   Она была почти уверена, что это список бывших поклонников сестры, но не нашла ни одного знакомого имени.
   — Мои знакомые, — небрежно сказала Элис и забрала список обратно. — Роджер намечен на сегодня. Он идет с нами обедать. Так, завтра Чарлз пригласит тебя на ланч. Денис поведет тебя на мюзикл в «Ковент-Гарден» в субботу…
   — О-ох! Остановись! Подожди! Что ты творишь?
   — Иду навстречу пожеланиям Пола, — лицемерно заявила Элис. — Давай, Джулия. Ты хорошо проведешь время.
   — Я не хочу…
   — Ты хочешь Пола. — Элис явно все понимала. — И ты не получишь его. Поэтому тебе нужно забыть и жить дальше.
   — Я не…
   — Ты должна жить дальше, Джулия. — Элис в упор смотрела на сестру. — Доверься мне.
   Их взгляды встретились. Годы сестринских битв, дружбы, поддержки, преданности были в этих взглядах. Наконец Джулия кивнула.
   — Роджер сегодня, — сказала Элис. — К семи вечера будь готова.
 
   Он посоветовал ей выходить из дома, но не каждый же вечер! После той поездки на скачки Пол решил, что она нескоро выберется опять. Он знал Джулию — ее нельзя было назвать прожигательницей жизни. У нее имелись друзья, но она не была склонна кружиться в вихре развлечений.
   Теперь же она походила на трудолюбивую пчелку в пору медосбора. Каждый раз, стоило Полу поднять взгляд, как он видел ее с новым мужчиной под руку. Поначалу он думал, что это приятели Элис, но та по-прежнему появлялась с одним и тем же длинноволосым парнем. Все остальные висли на Джулии. И нельзя сказать, чтобы она их стряхивала!
   Он посоветовал ей найти мужчину, но не ожидал, что она соберет целую коллекцию и будет откровенно ее демонстрировать. Да что Джулия знает обо всех этих мужиках? Они могли оказаться убийцами! Насильниками!
   И потом, она не должна выглядеть такой чертовски довольной всякий раз, когда он встречает ее с ними! Не могут же они все быть сплошным очарованием!
   И возвращалась Джулия возмутительно поздно. В десять тридцать. В одиннадцать часов! Разве женщина в ее положении не должна больше спать? Что касается Пола, то он почти лишился сна. Во всяком случае, теми поздними вечерами, когда вышагивал кругами в ожидании ее.
   Ему нужно было срочно уехать. Развеяться. Поэтому, когда позвонил Том и предложил отправиться на неделю в Норвегию, он уцепился за эту возможность. Более легкий на подъем, чем Пол, — наверное, потому, что никогда не был женат и не собирался, — брат путешествовал по всему миру в поисках материалов для своих исследований.
   Как и Пол, Том давно отошел от семейного бизнеса, хотя и по менее очевидным причинам. Никто из родственников так и не понял, почему в один момент он был рядом, а в следующий — уже исчез. Да никто и не спрашивал.