Ригерт Ким. Соседка

   Как она собирается работать, когда дети родятся? Сейчас их хотя бы не нужно пеленать и кормить каждые три часа. Они пинали ее изнутри, но, по крайней мере, молчали. А родившись, начнут плакать, требовать еды, чистых пеленок. Ей придется беспрестанно стирать, ходить в магазин, готовить еду, убирать квартиру, а не только зарабатывать деньги.
   Как она будет повсюду ездить с детьми? Чем будет держать фотоаппарат?
   При одной мысли об этом Джулия обмирала от ужаса. Конечно, Пол обещал обеспечить детей и она была благодарна ему за это, что бы ни говорила сестре. Но не могла позволить сбдержать и ее. Придется справляться самой. Но как?
   Единственное, что она смогла придумать, — это работать на износ сейчас, чтобы можно было позволить себе передышку, когда родятся дети.
   Марк был в восторге.
   — Чем больше, тем лучше, — говорил он. — Я придержу фотографии и буду постепенно выдавать их в течение полугода. Займись заготовками.
   Джулия занялась. Она снимала и снимала. Дети двигались, ворочались, пинались.
   — Такое ощущение, что у меня внутри футболисты, — сказала Джулия Сесилу, когда тот зашел спросить, не хочет ли она пообедать с ним.
   Был один из тех не по сезону теплых ноябрьских дней, которые хочется провести на воздухе. Поскольку, стоит только перемениться ветру, он принесет дуновение зимы, и тогда уж до самой весны придется кутать шею в шарф и носить тяжелое пальто. Поэтому Джулия провела день на террасе, ухаживая за тем, что осталось от ее растений в ящиках, и пытаясь рассортировать очередные отпечатки.
   Два дня назад, для того чтобы добраться до старинного крестьянского домика, который ей давно хотелось снять, она вскарабкалась на высоченный холм. И когда Джулия возвращалась домой, спина нестерпимо болела. Даже сейчас эта боль еще чувствовалась.
   Джулия попробовала сосредоточиться на снимках, но дети устроили такую потасовку, что пришлось отправиться на длительную прогулку, чтобы успокоить их. Однако ничего не помогало.
   — Может, они просятся наружу? — спросила она Сесила.
   — Наружу? — пробормотал он и с ужасом посмотрел на нее. — Тогда, может, тебе лучше пообедать дома?
   — Нет, мне бы хотелось куда-нибудь пойти. Кроме того, ей было жаль расставаться с Сесилом. Хотя больше не было необходимости в ширме, отгораживающей ее от Пола, Сесил по-прежнему заходил к ней два раза в неделю, и Джулия была рада его обществу. Он оказался хорошим другом…
   Они отправились в итальянский ресторанчик, где можно было расслабиться и спокойно наслаждаться едой. То, что нужно, подумала Джулия.
   Но усилившаяся .боль в спине никак не позволяла ей найти удобное положение. Она вдруг почувствовала какой-то спазм в животе.
   — Что такое? — встревожился Сесил.
   — А? Да ничего. Сейчас пройдет.
   И Джулия принялась изучать меню. Подошел официант, они сделали заказ. И тут она снова почувствовала, как ее скрутил спазм. Джулия заерзала. Определенно в ресторане стояли не самые удобные стулья в мире!
   — С тобой все в порядке? — опять забеспокоился Сесил.
   Джулия кивнула, снова изменив положение. Ее футболистам здесь явно было не по себе. Тогда она встала.
   — Я скоро вернусь.
   Спускаясь вниз, где находились туалетные комнаты, Джулия опять ощутила спазм. Затем еще один… Ее трясло, когда она вернулась к столу. Сесил сразу же заметил ее состояние.
   — Что случилось?
   — Кажется, я рожаю.
   — Нет, — сказала Джулия.
   Она уставилась на сестру и повторила это снова. Она продолжала повторять это с тех пор, как Элис нашла их с Сесилом в больнице накануне вечером.
   — Нет, Элис! Я не знаю, где Пол. Я не знаю, как с ним связаться. Я не хочу связываться с ним.
   — Но это необходимо, — настаивала Элис. Она стояла рядом с кроватью Джулии, уперев руки в бока, и не менее свирепо смотрела на сестру, которая раздраженно теребила край простыни и пыталась думать о приятном, как советовал ей врач. Но у нее ничего не получалось, потому что Элис продолжала упорствовать.
   — Это ничего не даст, — твердо сказала Джулия. — Кроме того, — добавила она, глядя в окно, — он не хочет ничего знать. Потому что никак не может смириться с моей беременностью. — Вздохнув, Джулия пояснила: — У него уже была беременная жена.
   Она никогда не рассказывала Элис о Шейле и их ребенке, потому что этого наверняка не хотел бы Пол. Сейчас Джулия вкратце поведала сестре о его жене, о ребенке, которого они ожидали, о том, как Пол потерял обоих — и не может ни простить себе этого, ни забыть о случившемся.
   — Ясно теперь, почему он предпочитает оставаться в стороне? — закончила она и слабо улыбнулась Элис.
   — Черта лысого! Мне ясно только, какой он эгоистичный осел! — Элис носилась по комнате, едва не врезаясь в стены. — Его жена умерла — и это дает ему повод быть свиньей по отношению к женщине, которую он сделал беременной?
   — Ты не понимаешь, — устало вздохнула Джулия.
   — Нет, совсем не понимаю! — выпалила Элис, она кипела от негодования. — У тебя будет двойня! Ты чуть не родила вчера двойню. Это не ты должна о ком-то заботиться, заботиться должны о тебе!
   — Я не забочусь о нем. Я просто говорю, что он мне не нужен, — попыталась утихомирить сестру Джулия. — Мне никто не нужен.
   Она старалась говорить спокойно и рассудительно. Но провести Элис ей не удалось.
   — Чушь! — воскликнула та. — Тебе нужны постельный режим, спокойствие и кто-то, кто обеспечит тебе все это.
   — Только не Пол.
   Элис обожгла ее взглядом и сделала еще круг по спальне. Джулия устало прикрыла глаза.
   — Послушай, — наконец сказала она со всем терпением, на которое была способна, — ты отнюдь не помогаешь созданию вокруг меня спокойной обстановки. Такое впечатление, что ты вот-вот взорвешься. Так что ступай отсюда и дай мне поспать.
   Элис остановилась и озадаченно посмотрела на сестру.
   — Прости, но… — Она тут же перебила себя: — Все, затыкаюсь. Отдохни. Я буду в соседней комнате.
   — Тебе совсем не нужно сидеть здесь.
   — Нет, нужно. И если не хочешь выдержать еще одну битву по этому поводу — спи.
   Джулия понимала, что нет смысла спорить, когда надменный подбородок Барнсов вздернут так воинственно.
   — Все будет в порядке, — прошептала она, когда сестра коснулась губами ее лба.
   Она продолжала улыбаться, пока Элис не вышла из комнаты, а затем закрыла глаза, надеясь, чтобы так и было. Джулия молилась об этом с того самого момента, когда начались схватки и Сесил прямо из ресторана отвез ее в больницу. Туда вызвали ее лечащего врача. Он осматривал Джулию, что-то бормоча и цокая языком, а она в панике, с побелевшим лицом и пересохшим ртом, смотрела на него.
   — Я?.. Они?..
   Но так и не смогла высказать своих глубинных страхов.
   Наконец врач поверх очков взглянул на нее.
   — Вам, моя дорогая, нельзя так волноваться.
   — Не буду! — с жаром пообещала она. — Но они… С ними все в порядке?
   — Посмотрим. Нужно остановить схватки.
   И он настоял на том, чтобы ночь Джулия провела в больнице.
   Слава Богу, ничего фатального не случилось. Всю ночь Джулия пролежала без сна, стараясь не шевелиться, стараясь совершить невозможное — расслабиться. Сесил вызвал Элис, и они вдвоем просидели рядом с ней всю ночь, тоже ни на мгновение не сомкнув глаз.
   Наконец ритмические сокращения в животе стали реже и слабее. К утру они уже были едва ощутимыми и нерегулярными…
   — Чем дальше, тем лучше, — сказал врач, а затем погрозил Джулии пальцем. — Но с этого момента вам нужно быть как можно осторожнее.
   — Я буду осторожной, — пообещала она.
   — Лежать в постели. Целую неделю. Потом, если все будет в порядке, можно вставать и ходить. Не перетруждаться, — сурово сказал он. — Не волноваться по любому поводу.
   — Я не буду.
   — Вам нельзя, — поправил ее он. — Малыши растут, становятся все беспокойнее и сами по себе заставляют вас волноваться. А вы, судя по словам вашей сестры, еще и взваливаете на себя непомерную работу.
   — Я перестану.
   — Да, — одновременно произнесли врач и Элис. — Придется.
   — Я понимаю ваше положение, — продолжал врач. — Но вам необходимо заняться собой. Побольше отдыхать, спать, есть. Становиться толстой, ленивой и всем довольной. Добьетесь этого — и все будет хорошо.
   — У всех нас? — затаив дыхание спросила Джулия.
   — Еще месяц — и у малышей будет намного больше шансов.
   — Кларк! К телефону, — донесся до Пола голос из темноты.
   Там, где он находился, была глубокая ночь. Где же он? В Пакистане? В Центральной Америке? Ладно, вспомнит, когда окончательно очнется.
   В Иране! Да, в Иране. К телефону? Кто, черт возьми, может ему звонить?
   Джулия! Он вскочил с постели и бросился к двери.
   — Спасибо, Соме, — сказал он дежурному по казарме, который позвал его, и устремился к телефону.
   — Джулия? — крикнул он в трубку.
   — Прямо в точку, — усмехнулся его брат Говард.
   Пол изо всех сил стиснул трубку.
   — Что случилось? Она…
   — С ней все в порядке. Сейчас.
   Пол хрипло выдохнул и оперся о стену.
   — Тогда какого черта ты?.. Кто тебе сказал о Джулии? — спросил он.
   — Мне нанесли короткий визит.
   — Джулия?
   Пол не мог себе этого представить.
   — Нет. Ее сестра. Ты не говорил мне, что Джулия беременна! — прорычал он. — И что еще важнее, ты не говорил мне, что имеешь непосредственное отношение к случившемуся… и лично заинтересован в исходе дела!
   — Говори же!
   — У нее начались схватки. Это не…
   — Что?! Уже? С ней все в порядке?
   — Сейчас все уже уладилось, — успокоил его Говард. — Она провела ночь в больнице. А теперь дома. В постели. Это было… предупреждение, так сказать. Ей нужно избегать всяческих волнений.
   — Тысячу раз верно, — пробормотал Пол. Разве он не повторял ей без конца то же самое?
   — Побольше отдыхать. Спать.
   — Конечно.
   — Ведьма с зелеными волосами считает, что она не будет этого делать.
   — Ты встречался с Элис?! Ты говорил с ней в своем кабинете?
   — Элис, — поправил Говард» — говорила со мной. Кричала на меня. Отшвырнула моего секретаря, ворвалась в мой кабинет, вцепилась в галстук и заявила, что подвесит меня за определенную часть тела, если я немедленно не разыщу тебя и не велю тебе поднять задницу и вернуться домой, чтобы позаботиться о ее сестре.
   — Ух ты! — изумился Пол. — Вот это да! — И с восхищением добавил: — Элис — она такая, она может.
   Ему совсем нетрудно было представить сестру Джулии посылающей в нокаут чопорного секретаря Говарда, а затем подвешивающей директора и совладельца крупного банка за одно место в его собственном кабинете. В других обстоятельствах он мог бы часами забавляться, так и этак обыгрывая этот сценарий. Теперь же сказал только:
   — Еду.
   — Рад это слышать, папочка, — протянул Говард.
   Папочка… Пол не думал об этом. Он вообще не думал ни о чем, кроме того, как поскорее добраться до Джулии. Ближайшим же рейсом он вылетел в Лондон.
   Действуя автоматически, он добрался на такси до дома. Бросил рюкзак перед своей дверью и устремился вверх по лестнице.
   На его стук в дверь Джулии ответа не последовало.
   Он ощутил новый приступ паники. Вдруг она в больнице? Вдруг уже родила? Малыши ведь, наверное, не выживут, если родятся так рано. А выживет ли она?
   Пол снова забарабанил.
   — Проклятье! — процедил он сквозь зубы. — Открой же ты эту дверь!
   Наконец Пол услышал, как щелкнул замок и звякнула цепочка. Дверь немного приоткрылась. Он ожидал увидеть Элис. Но на него удивленно смотрела Джулия.
   — Что ты…
   Он не дождался, пока она закончит вопрос. Он и не собирался отвечать на вопросы. Рывком распахнул дверь и прошагал в комнату. На Джулии были мешковатые шорты и хлопчатобумажный свитер, и, хотя Пол не видел ее меньше месяца, она опять изменилась. Во всяком случае, ее живот. Он стал непомерным.
   — Почему ты не в постели? — требовательно спросил Пол.
   Джулия все еще не пришла в себя. Затем с видимым усилием собралась и холодно произнесла:
   — Я открывала дверь. Какой-то идиот, как безумный, колотил в нее. .
   — Я думал, Элис здесь.
   — У Элис своя жизнь.
   — Не будет, когда я доберусь до нее. О чем она думала, оставляя тебя одну?!
   — Прости?
   — Ступай в постель, — приказал Пол, надвигаясь на нее и подталкивая по направлению к спальне. — Тебе нужно лежать.
   — Кто это сказал?
   — Элис. Врач. Мой брат.
   — Твой брат? Говард?! — поразилась Джулия. — Какое отношение ко всему этому имеет Говард?
   — Он позвонил мне.
   — С какой стати?
   — Чтобы сохранить свою способность к деторождению, наверное. Элис готова была лишить его оной, если он не разыщет меня.
   — Я ее убью!
   — Не стоит. Это причинит тебе большие волнения. Проклятье, Джулия! Иди ложись!
   И когда она не подчинилась, схватил ее за руку и потащил в спальню. Джулия сопротивлялась всего мгновение, затем вздохнула.
   — Ты действительно редкий грубиян, — пробормотала она, покорно следуя за ним по коридору. — Я не знаю, что ты здесь делаешь? Он не должен был звонить тебе.
   — Нет, должен. — Пол подтолкнул ее к кровати и удовлетворенно кивнул, когда Джулия чуть ли не упала на нее. — Поднимай ноги.
   — Я не…
   — Поднимай ноги!
   Он склонился и, взявшись за щиколотки, положил ее ноги на кровать. Затем растянулся рядом.
   — Пол!
   — Ммм…
   Он положил на нее руку, чтобы помешать ей встать, и закрыл глаза.
   — Что ты творишь?
   — Забочусь о тебе, — пробормотал он. Джулия попробовала сбросить его руку, но та осталась совершенно неподвижной.
   — Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились, — возразила она.
   — Я слышал обратное, — пробормотал Пол и, перевернувшись на бок, притянул ее поближе к себе.
   Господи, как хорошо! Намного лучше, чем подушка, обнимая которую он просыпался совсем недавно. Он обхватил руками ее огромный живот. Тот толкнул его. Пол вскинул голову.
   — Что за…
   — Ты их придавил, — язвительно сообщила Джулия.
   — Их? А! О!
   Пол ослабил хватку и погладил живот. Под его рукой что-то шевелилось и переворачивалось. Они. Дети.
   Его дети. Полу не хотелось думать об этом. Сейчас не хотелось. Он был здесь. И этого казалось достаточно.
   — Они так все время? — прошептал Пол.
   — Нет, не все. Иногда они спят.
   — Хорошо. — Он снова опустил голову и, устроившись поудобнее, обнял Джулию. — Слава Богу!
   — Пол!
   Но он закрыл глаза и провалился в сон.

8

   Заснул! Ворвался в квартиру, швырнул ее на постель — и заснул!
   Джулия развернулась в объятиях Пола и посмотрела на него. Он выглядел усталым. Обессиленным. Под глазами залегли тени, и даже во сне с лица не сходило страдальческое выражение. Откуда он приехал? Как долго добирался? И что могло заставить человека, который не хочет ничем связывать себя, тащиться из… откуда бы то ни было, чтобы командовать ею?
   Уж разумеется, Элис не осуществила бы свою угрозу лишить его брата способности к деторождению!
   Впрочем, с нее станется, с улыбкой подумала Джулия. Но Джулия встречалась с Говардом Кларком и знала: он не из тех, кого легко запугать даже зеленоволосой мегере.
   Видимо, все же Говард заставил Пола приехать. Очень похоже на то. У Говарда было гипертрофированное чувство долга. Он руководил банком, снося бесконечные придирки со стороны властного и требовательного отца, глотал обиды — и снова возвращался к делам. Ради блага семьи.
   Ей было известно, что когда-то давно он даже собирался жениться, чтобы доставить удовольствие отцу — не себе. Джулия знала не так уж много, поскольку Пол ей почти ничего не рассказывал. Но он говорил, что Говард очень серьезно относится к своим семейным обязанностям.
   Очевидно, того же он ждал от Пола. Как и Элис.
   Вряд ли Элис когда-нибудь раньше встречалась с братом Пола. Джулия даже сомневалась, что она знала о его существовании. Видимо, навела справки. Если уж Элис ставила перед собой цель, то способна была свернуть горы, добиваясь намеченного.
   Джулия вздохнула. Следовало бы догадаться, что, перестав расспрашивать ее о Поле, сестра отнюдь не успокоилась. Но у Джулии было слишком много забот, чтобы обращать внимание еще и на сестру.
   Джулия беспокойно заворочалась.
   — Ммм… — сквозь сон пробормотал Пол.
   Его рука собственнически обхватила ее живот. Так, словно ей там было самое место. Так, словно Джулия принадлежала ему.
   — Проклятье, — тихо пробормотала она. Ее губы были всего в дюйме от губ Пола. — Ох, зачем ты только вернулся!
   Как она может с ним бороться, если у нее больше не осталось сил?
   — Спи, — пробормотал Пол.
   Джулия вздохнула, прижалась к Полу… и уснула.
   Первый же луч солнца, проникший в комнату сквозь шторы, разбудил его.
   Бывало, что внутренние часы выходили из строя, и Пол не понимал, где находится и который теперь час. В таких случаях приходилось полагаться на солнце, которое будило его.независимо от того, как долго он проспал.
   Так случилось и на этот раз. И опять Пол не мог понять, где очутился и почему, — до тех пор пока не повернулся и не уткнулся в теплое женское плечо.
   Он быстро открыл глаза, сразу же все вспомнил — и тут же пожалел об этом. Потому что этой женщиной была Джулия. И он лежал в ее постели.
   Перед его мысленным взором пронеслись события последних суток. Телефонный звонок Говарда, стремительная поездка в аэропорт, долгий перелет, тревога, неведение… и наконец приезд домой вчера вечером.
   Никогда в жизни Пол так не радовался, увидев кого-то живым, относительно здоровым и по-прежнему очень и очень беременным.
   Ему не хотелось беспокоиться за нее. Но он беспокоился. И будет — теперь Пол был в этом уверен — беспокоиться впредь. До тех пор пока Джулия не родит. До тех пор пока ее жизнь не войдет, насколько это возможно, в нормальное русло. А потом он сможет отстраниться, уйти.
   Пол приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Под глазами Джулии залегли тени. Обычно розовые щеки побледнели — такой же бледностью они покрылись, когда он протянул ей сверток с рыбой. Только теперь дело было не в рыбе. Дело было в стрессе. Слишком много тревог, слишком много работы, слишком много всего, судя по тому малому, что рассказал ему Говард.
   Что ж, он позаботится о Джулии. Внесет свою лепту — как и обещал. А затем уйдет.
   Джулия пыталась надеть туфли, что казалось почти невозможным, поскольку она даже не видела своих ног. Поэтому она уставилась в потолок, прежде бросив на Пола взгляд, ясно давший понять, что ему лучше бы убраться отсюда.
   Он, разумеется, даже не пошевелился. Он сидел в кресле с того самого момента, когда Джулия открыла глаза, и следил за каждым ее движением.
   — Не пойму, зачем тебе идти со мной к врачу? — проворчала она.
   — Хочу узнать, что он думает, — рассудительно заметил Пол.
   Как будто верхом рассудительности было после семи с половиной месяцев внезапно принять горячее участие в ее жизни!
   Джулия не хотела его участия. Точнее, хотела, чтобы Пол о ней заботился, но чтобы эта забота была продиктована любовью и искреннем стремлением быть рядом с ней и детьми всю оставшуюся жизнь.
   — Потому что ты нуждаешься во мне, — объяснил Пол свое появление в доме Джулии.
   И никакими доводами невозможно было сдвинуть его с этой позиции. Может, врачу удастся, лелеяла она надежду.
   Но полтора часа спустя выяснилось, что врач ей в этом не помощник. Он и Пол словно сговорились еще больше осложнить Джулии жизнь.
   Врач был счастлив познакомиться с Полом. Очень вовремя, говорило выражение его лица, когда отец детей наконец представился и сообщил, что озабочен состоянием Джулии.
   В начале беременности врач задавал вопросы о болезнях отца. Но, как только узнал, что тот не собирается принимать участия в судьбе детей, стал осторожным и вежливым, старался не упоминать о нем и не навязывать своих мнений. Однако это не помешало ему воодушевиться при виде одумавшегося строптивого мужчины, взявшего наконец бразды правления в свои руки.
   Выгнав на время Пола, он осмотрел Джулию, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос, затем снова позвал его.
   — Ей необходим полный покой, — сообщил он Полу так, словно Джулии в кабинете не было. — Никаких лестниц. Никаких сумок с продуктами. Ее нужно удобно усадить, приподняв ноги, и обслуживать двадцать четыре часа в сутки.
   — Это совершенно ни к чему! — запротестовала Джулия.
   Но врач невозмутимо продолжал:
   — Покой, свежий воздух и забота! Если она этого не получит, дети родятся раньше срока, а ничего хорошего в этом нет.
   — Она это получит, — пообещал Пол.
   — Я это и так получаю, — возразила Джулия.
   — У моего брата есть дом в Брайтоне, — сообщил Пол врачу. — Я отвезу ее туда.
   — Не отвезешь, — буркнула Джулия.
   — Одноэтажный. Стоит прямо на пляже. В десяти минутах ходьбы от местной больницы, которая, надеюсь, нам не понадобится.
   — Судя по описанию, место идеальное, — сказал врач.
   — Я обеспечу ей полный покой и не позволю делать глупостей.
   Джулия гневно посмотрела на Пола.
   — Самая большая глупость, которую я совершила в жизни, — это…
   — Большое спасибо, — поблагодарил Пол врача, подталкивая Джулию к выходу. — Рад был с вами познакомиться.
   — Я тоже. — Мужчины пожали друг другу руки, как старые друзья. — Хотел бы вновь увидеть вас через две недели.
   — Я не нуждаюсь… — начала было Джулия, но врач уже закрыл дверь кабинета.
   — Не собираюсь я никуда ехать, — сердито заявила она Полу, выходя из приемной.
   Он подождал, пока они выйдут на улицу, и только потом ответил:
   — Нет, ты поедешь.
   Они возвращались домой в молчании. В машине Джулия сложила руки поверх живота, и они немного подскакивали, поскольку дети проявляли обычную активность. Она надеялась, что Пол этого не заметит. Джулия искоса взглянула на него, но его глаза были скрыты солнечными очками. Интересно, о чем он думает, гадала она, хотя, впрочем, лучше этого не знать. Вряд ли ей понравятся его мысли.
   Такси остановилось перед домом. Пока Пол расплачивался с водителем, Джулия направилась к крыльцу. Что ж, если хочет возиться с ней, — пусть возится. Она уже открывала дверь, когда Пол нагнал ее и взял за руку.
   — Разве ты не слышала, что сказал врач? — спросил он.
   — Это когда ты с ним беседовал поверх моей головы?
   — Когда врач перечислял, что тебе можно делать, а что — нет. Например, тебе нельзя подниматься по лестницам.
   — Но я живу наверху!
   — Уже нет.
   — Что? — остолбенело уставилась на него Джулия.
   — Никаких лестниц. Это одна из причин, по которым мы переезжаем в дом Говарда.
   — Мы не переезжаем…
   — Я думал, ты хочешь этих детей.
   Он снял темные очки и посмотрел ей прямо в лицо.
   Джулия, нахмурившись, отступила на шаг и прикрыла живот руками, как бы защищая его.
   — Конечно, я хочу их!
   — Тогда не упрямься. Ты не можешь вести себя так, как раньше, Джулия.
   — Это не означает, что я должна переехать в дом твоего брата.
   — Что ж, мы можем подыскать какую-нибудь гостиницу.
   — Нет! — Останавливаться в гостинице глупо, решила она. Очень дорого и вообще не имеет смысла, когда есть другие варианты. — Энни…
   — У Энни и Чарлза свой ребенок. Им некогда заниматься тобой.
   — Льюк и Кэти…
   — Тоже вынуждены подниматься по лестнице.
   — Элис…
   Пол только закатил глаза. Оба знали, что ее мансарда при отсутствии лифта не предмет для обсуждения.
   — Ты не несешь за меня ответственность, — заметила Джулия.
   Он встретился с ней взглядом, затем опустил глаза на ее живот.
   — А за них несу, — сказал Пол. — Ведь я всему виной, Джулия, — твердо добавил он. — И я пройду с тобой через все это.
   Пройду через все это! Как будто речь шла о тяжких лишениях и испытаниях, о чем-то, что нужно преодолеть, чтобы перебраться на другую, более уютную, сторону жизни! Да, видимо, так он и представляет ситуацию, вздохнула Джулия.
   Пол приподнял ее подбородок пальцем и заставил вновь посмотреть на себя.
   — Сделай это ради детей, Джулия.
   Ради детей. Его детей. Единственного, что рано или поздно останется у нее от Пола. Она задержала дыхание, затем решилась:
   — Хорошо.
   Он позвонил Говарду и сказал, что ему нужен дом в Брайтоне. Это был летний дом, в котором братья выросли и который Говард выкупил у отца два года назад, когда тот отошел от дел и переехал в их поместье неподалеку от Бата.
   — Разумеется, — тут же согласился Говард. — У нее… все в порядке?
   — У нее все замечательно, — сухо ответил Пол. — Просто ей нужен покой. Она носит двойню.
   — Старик будет…
   — Забудь об этом. Не говори ему ни слова.
   — Но… — Нет!
   — Значит, ты собираешься оставить их?
   — Разве похоже на это?
   — Но если ты не хочешь сообщать отцу…
   — Когда-нибудь я ему скажу. Потом, когда все уладится и я буду готов.
   Когда пойму, что он не потянет меня к алтарю, подумал Пол. Потому что именно так отец и поступит, когда узнает правду. А Пол не хотел жениться. Он не хотел вешать на себя обузу.
   — Делай как знаешь, — ответил Говард, но в его голосе звучало осуждение.